Изучение поэмы А.А. Блока Двенадцать в одиннадцатых классах украинских школ с русским языком обучения

Итак, из первой главы, в которой мы исследуем изучение лирики, можно сделать вывод.

Лирика осваивает внутренний мир человека в особом ракурсе: она берет по преимуществу сферу переживания, чувства, эмоции и раскрывает ее, как правило, в статике, но зато более глубоко и живо, чем это делается в эпосе. Подвластна лирике и сфера мышления; многие лирические произведения построены на развертывании не переживания а размышления (правда, оно всегда окрашено тем или иным чувством). Но в любом случае изображенный мир лирического, произведения – это прежде всего психологический мир.

Поэтому к лирическому произведению, особенно что касается его формы, неприменимы многие приемы анализа эпических и драматических произведений, и для анализа лирики литературоведение выработало свои приемы и подходы.

В лирическом произведении мы не анализируем ни сюжета, ни персонажей, ни предметных деталей вне их психологической функции, – то есть не обращаем внимания на то, что принципиально важно в эпосе. Зато в лирике принципиальную значимость приобретает анализ лирического героя. Лирический герой – это образ человека в лирике, носитель переживания в лирическом произведении. Как всякий образ, лирический герой несет в себе не только уникально-неповторимые черты личности, но и определенное обобщение, поэтому недопустимо его отождествление с реальным автором. Часто лирический герой бывает весьма близок к автору по складу личности, характеру переживаний, но тем не менее различие между ними является принципиальным и сохраняется во всех случаях, так как в каждом конкретном произведении автор актуализирует в лирическом герое какую-то часть своей личности, типизируя и обобщая лирические переживания.

Стилевые доминанты лирики в области художественной речи – это монологизм, риторичность и стихотворная форма.

Лирическая речь, как правило, – речь с повышенной экспрессивностью отдельных слов и речевых конструкций. В лирике наблюдается больший удельный вес тропов и синтаксических фигур по сравнению с эпосом и драматургией,

Самый сложный и трудный в методическом отношении этап работы над поэтическим произведением – это его анализ.

Идейно-художественный анализ поэтического текста – это анализ его тематики, идейного содержания, композиции, сюжета, языка и стиля–всего того, что носит название анализа «на всех уровнях» . Однако учитель не имеет возможности дать исчерпывающий анализ всех сторон произведения. Имея в виду особенности данного стихотворения, он определяет, на каких элементах следует остановиться и сосредоточить особое внимание.

Предметом анализа поэтического произведения может стать и его язык, и любой значимый элемент художественной структуры, и изобразительные и стилевые средства, если они позволяют проникнуть в идейное содержание произведения. Решающее условие успешного изучения лирических произведений заключается в правильном, методически обоснованном выборе приемов анализа с учетом особенностей изучаемого произведения.

2. Изучение поэмы А.А. Блока "Двенадцать" в школьном курсе литературы

2.1 Поэма «Двенадцать» на школьном уроке

Работая с произведениями определенного жанра (романами, рассказами, поэмами, стихотворениями), учитель накапливает опыт: набор методических приемов, особое построение урока и другие, необходимые, свои для изучения каждого жанра способы анализа. Опыт этот переносится из одного раздела в другой и становится основой первоначального подхода к изучению произведений того или иного жанра. Таким образом, открываются возможности для перекличек, сопоставлений, нетривиальных, не закрывающих разговор выводов – учительского к ученического творчества. Это основа школьной методики преподавания литературы. Однако есть произведения» в работе с которыми требуется особая методика. Это произведения уникального жанра, не имеющего аналогий в школьной программеТаким произведением являются «Двенадцать» Блока, Поэма или цикл стихотворений? Поэма или ряд песен, объединенных общей мелодией? Может быть, музыкальное произведение, сюита, вместившая революционноемногоголосье эпохи? Подобной поэмы не только не найти больше в школьной программе, но и во всей литературе» русской и советской не встретить. Проблемы изучения «Двенадцати» в школе связаны не только с жанровой уникальностью этого произведения, а отсюда, как сказано выше, и с трудностями методики» Чтобы приступить к работе над поэмой, нужно, как минимум, обозначить ее тему, выявить сюжет, словом, нужна определенность и немедленная.Если принять другой путь – построить урок на чтении, знакомстве с историей создания, иллюстрациями к поэме и других моментах, не затрагивающих прямо сюжет и варианта трактовки отдельных загадочных мест, это может открыть возможности к свободному, самостоятельному восприятию произведения учащимися, но, как показывает опыт, большинство десятиклассников теряют интерес к поэме как к сложному явлению, понять которое без помощи учителя им не по силам.Поэма «Двенадцать» неисчерпаема в перспективе обнаружения в ней тем, в возможностях вариантов трактовки сюжета, в аргументации жанровой принадлежности. Богатая литература об этом – произведений демонстрирует широкий многосторонний подход ученых. Учитель, готовящийся к единственному уроку по «Двенадцати», вынужден ограничить объем используемых трудов и обратиться к книгам. Но какую предпочесть, ведь ни одна на школу прямо не ориентирована?Подготовка к уроку «Поэма А, А. Блока «Двенадцать» начинается с. вычленения самых важных вопросов, которые необходимо рассмотреть на уроке. В классе их важность станет очевидной для учащихся, так как опыт работы с поэмой все же будет использован» Так возникают и объявляются три необходимые для решения проблемы: тема героического в поэме «Двенадцать», роль, и позиция лирического героя и осмысление, выделение центрального персонажа. Конечно, решение этих в буквальном смысле проблем – задача трудная. .

лирика блок поэма школа 2.2 План-конспекты уроков по поэме «Двенадцать» Школьная программа предполагает 4 часа на изучение творчества Блока . Структура системы уроков дана на усмотрение учителя. Ниже представлены вариант разработки план-конспекта уроков по этой теме (при выделении двух часов) и план-конспект урока, посвященный сравнению поэмы Александра Блока «Двенадцать» и поэмы Андрея Белого «Христос воскрес». 2.2.1 План-конспекты уроков по поэме «Двенадцать» при выделении двух часов на изучение 2.2.1.1 Урок №1. Поэма А.А. Блока «Двенадцать» Цели: формулировать умения и навыки анализа лиро-эпического произведения, написанного в стиле символизма; показать теснейшую связь всех уровней подсистем произведения, их направленность на выражение идейно-эстетического содержания поэмы; знать сюжет, понимать систему образов, художественное своеобразие поэмы.Ход урока.1. Организационный момент: сообщение темы, цели, форм работы на уроке.2. Вступительное слово учителя.Творчество А. Блока завершают три произведения, которые литературная критика называет «Январской трилогией»;– статья «Интеллигенция и революция», написанная 9 января 1918 года;– поэма «Двенадцать», законченная 29 января 1918 года;– стихотворение «Скифы», созданное 30 января 1918 года.Их объединяет время и история.3. Сообщение учащихся – историческая справка.Поэма «Двенадцать» принадлежит чрезвычайно короткой и яркой эпохе истории: последние месяцы 1917 и январь 1918 г. были неделями апокалипсическими – Брестский мир, красный террор, начало Гражданской войны, обстрел Кремля, погромы и самосуды, поджоги усадеб и убийства помещиков, слух о поджоге Михайловского и родного Шахматово, убийство в больнице министров временного правительства Шингарева и Кокошкина, которых Блок хорошо знал. По свидетельству писателя А.М. Ремизова, известие об этом убийстве стало толчком к началу работы над поэмой «Двенадцать».Поэма, написанная менее чем за месяц, на высшем взлете творческих сил, остается памятником кратчайшей эпохи первых недель революции 1917 года. Закончив ее, Блок сказал: «Сегодня я – гений».4. Слово учителя.По свидетельству самого Блока, поэма «Двенадцать» началась для него с согласной «ж» во фразе:Уж я ножичкомПолосну, полоснуЕсли мы обратим внимание на прием фонетического повтора в этой фразе, то легко прочитаем слово У – ж – а – сИ все же прежде поэмы была статья «Интеллигенция и революция». Сейчас мы поработаем с фрагментом статьи. Наша цель – понять, как Блок воспринимает и объясняет современникам русскую революцию. (Фрагмент статьи записан на уроке русского языка как диктант и есть у каждого ученика).5. Работа со статьей «Интеллигенция и революция» по вопросам.– Как Блок характеризует свою эпоху? (Предполагаемый ответ: как великую).– В чем обязанность художников в такое время? (Видеть и слышать то, что задумано его народом).– А что им задумано, по мысли Блока? (Переделать жизнь из безобразной в прекрасную).– Как? (С помощью революции).Первый вывод: революция задумана и осуществляется русским народом, чтобы сделать жизнь прекрасной.– С какими явлениями сравнивает Блок революцию? (Бурный поток, грозный вихрь, снежный буран).– Что общего в этих явлениях? (Они выражают силы стихии и бессилие перед ними человека).– Найдите в тексте глаголы, на которых построено олицетворение революции (Обманывает, калечит, выносит…).Второй вывод: частными свойствами революции Блок считает жестокость и обман, а главным – размах и величие, обновление мира.– В чем особенность русской революции и ее отличие от бунта, по мнению Блока? (В размахе и цели – переделать весь мир во имя братства и мира народов).– К чему призывал Блок интеллигенцию? («Всем телом, всем сердцем, всем сознанием – слушайте революцию»).Эти слова будут эпиграфом нашего урока.Блок считал: «Дух музыки – основа мировой гармонии, претворение хаоса реальности в Космос духа. Блок считал, что революция – та неизбежная закономерная катастрофа, через которую должен пройти мир и Россия на пути к обновлению, к божественной гармонии.Третий вывод: Блок принимал и оправдывал революцию романтически – как возмездие старому миру, из которого должна родиться гармония будущего.Но нам известны случаи, когда произведение воспринималось читателями неоднозначно взглядам писателя.6. Работа над содержанием поэмы «Двенадцать».(Чтение поэмы в классе учителем и учащимися по ролям).– Какие вопросы возникли по содержанию поэмы и что вам не понятно?– Какие образы и фрагменты поэмы вызвали самые сильные ваши чувства?7. Работа в группах по вопросам (по имеющемуся алгоритму).Алгоритм работы над поэмой:1. К какому роду литературы вы относите поэму «Двенадцать»: эпическому, лирическому, лиро-эпическому? Есть ли в поэме элементы драмы? Чего добивается Блок таким смешением всех родов литературы?Предполагаемые ответы: Это лиро-эпическое произведение с элементами драмы, потому что поэма представляет собой ряд картин – главок из реальной жизни ночного революционного Петербурга. Есть эпические герои и эпический сюжет – действия патруля. Вместе с тем в поэме есть лирическое начало: пейзаж первой главы, где еще нет двенадцати, и Христа в заключительной главе видит лирический герой. А главы 5, 6, 7, 8, 10 – написаны в форме диалога героев и внутреннего монолога Петьки. Это совмещение родов литературы позволяет Блоку в малом объеме выразить большую картину мира и передать стремительность событий, а также свои чувства от происходящего.2. Определите хронотоп поэмы (место и пространство происходящих событий).Предполагаемый ответ: Петроград, зима, вечер-ночь, вместе с тем весь «божий свет»; в конце поэмы «Пурга пылит им в очи дни и ночи напролет»…3. Определите главных героев поэмы. Найдите портрет «двенадцати» в тексте: как он характеризует героев? Какие поступки они совершают? Кого из героев можно назвать «представителями старого мира»? Где сосредоточены эти герои и почему?Предполагаемый ответ: Главные герои – двенадцать красногвардейцев – патруль. По описанию автора – каторжники, блатные, преступники; они убивают Катьку, грозят убить и Ваньку, грабят, стреляют.К представителям «старого мира» относятся герои первой главы, они описаны явно сатирически – их время прошло. События революции вызывают в них недоумение и страх, для них это трагедия.4. Передайте сюжет поэмы, исчерпывается ли он только реалистическим, бытовым планом?Предполагаемый ответ: Реалистический, бытовой сюжет беден. Патруль из Двенадцать человек идет по Петрограду зимней ночью, случайно убивает и оставляет на снегу бывшую подружку одного из них и идет дальше. Но сюжет не исчерпывается бытовым планом, в поэме большое значение имеет символический план, потому она так интересна и объемна.4. Назовите образы-символы поэмы.Предполагаемый ответ: Образ стихии, «двенадцати», образ цвета, образ пса, Христа…8. Домашнее задание – аукцион: покупка «индивидуального задания» за смысловую версию образа-символа. (Учащиеся предлагают свое понимание образа-символа, получают комментарии учителя, рекомендуемую литературу для индивидуального ответа на следующем уроке).Общее задание: найдите евангельские детали в поэме, в главе восьмой объясните цель ассонанса и аллитерации. Сколько раз звучит в поэме выражение «без креста», т.е. отречение от Бога? Что следует за этим отречением, какие действия?Сколько раз звучат слова: «черный» и «белый»? Где и когда звучит любимый эпитет Блока «жемчужный»? 2.2.1.2 Урок №2. Смысл символики поэмы А. Блока «Двенадцать» Цели: раскрывая ассоциативные связи, заключенные в образах – символах, определить их роль в идейно – эстетическом содержании поэмы; выявить взаимосвязь образной системы и авторской концепции в изображении революции и человека;Ход урока.1. Организационный момент: сообщение темы, цели, форм работа на уроке.Эпиграф урока: «Символ только тогда истинный символ, когда он неисчерпаем и беспределен в своем значении… Он многолик, многомыслен…» Вячеслав Иванов.Возможный вариант начала урока – просмотр фрагмента из фильма «Серебряный век русской поэзии. А. Блок». Фрагмент «Фауст» и «Евангелие». Влияние их на символику поэмы.2. Проверка домашнего задания – выступление учащихся: смысл и содержание образов – символов поэмы.а) Образ стихии – вьюги, метели…Предполагаемый ответ.Образ метели, вьюги – традиционный в русской классической литературе. Достаточно вспомнить повесть «Метель» А.С. Пушкина, его «Капитанскую дочку»… Метель определила судьбу главных героев вопреки их желаниям, замела все старое, знакомые пути и дороги, свела Гринева с Пугачевым, Марью Ивановну – с Бурминым. Таким образом, метель – символ промысла божьего, судьбы рока. Эта же метель кружит героев по черному городу между сугробов и снеговых столбов. Она символ стихии революции, уничтожающей все старое.б) Символ цвета.Предполагаемый ответ.Символика цвета у Блока философская. В поэме два цвета: черный и белый – этот контраст не столько воспроизводит картину ночного Петербурга, сколько выражает классовый смысл революции, расстановку сил истории и одновременно соотношение добра и зла, света и тьмы. Преобладает черный цвет: Россия погружена в злобное сатанинское – черное. Белый употребляется только три раза: в начале поэмы и в конце – венец Христа.в) Образ-символ «пса».Предполагаемый ответ.Пес, по замыслу Блока, воплощение старого мира. Он сам говорит «Старый мир, как пес безродный…» Вместе с тем, пес в мировой классической литературе символ и воплощение сатанинских сил. Вспомним, что в произведении Гете «Фауст» Мефистофель появляется из пса, до этого преследующего Фауста в образе пуделя.Что это, сказка или быль?И все разбухает ввысь и вширь,Он может до потолка достать.Нет, это не собачья стать!Я нечисть ввел себе под свод!Раскрыла пасть, как бегемот,Огнем глазищи налиты –Тварь из бесовской мелкоты.К концу поэмы, следуя за патрулем, он превращается в волка: «Скалит зубы волк голодный»… Не исчезает, не становится слабее.г) Версия образа – символа «Двенадцать».Предполагаемый ответ.Двенадцать – магическое число, оно пронизывает всю поэму. Реалистическая деталь: патрули тогда действительно состояли из Двенадцать человек. В поэме Двенадцать глав. Возникает ассоциация с Двенадцать апостолами – учениками Христа, которые появляются в конце поэмы. Я думаю, в поисках исторических аналогий, Блок мог сравнить падение царизма с падением Римской империи, а провозвестником падения Рима он считал учение Христа.3. Слово учителя.В конце первой главы Блок, используя прием звукоподражания, подсказывает еще одно значение этого образа:Черное, черное небо – мЗлоба, – м грустная злоба – мКипит в груди…Черная злоба – м, святая злоба – м…Товарищ! Гляди в оба – м.– Что вы слышите?Предполагаемый ответ: бой часов.Да, бой часов: часы – время – эпоха – век – история…В то же время Двенадцать – это миг безвременья, когда старый день, год, век уже кончился, а новый еще не начался. Об этом есть стихотворение современницы Блока Поликсены Соловьевой (Аллегро). Аллегро – псевдоним сестры философа Вл. Соловьева. Тайна двенадцати:Двенадцать – самый страшный час.Он радостно пугает нас,И за ударом вновь ударЧредит и холод, и пожар.Вот полночь: преклонив колени,Закрыв лицо, мы – в царстве тени.Вот полдень: тени больше нет,Ее убил родивший свет.Двенадцать – час великой тайны.И не безвольно, не случайно,На солнце глядя и луну,Две стрелки вдруг слились в одну.Как медленно плывут удары.Значенье – в каждом, в каждом чары.Умей понять, умей назвать,Проклятье или благодать.Двенадцатый удар погас,И тайна миновала нас?Вот этот миг безвременья и есть ключ к появлению всех темных сил. Строго на шестом ударе в круге ветра и снега, среди «огней, огней, огней» и появляются Двенадцать… Человек… – подчеркивает Блок и … больше так их не назовет ни разу. Он скажет: «Ребята, двенадцать, товарищ, дружок, голытьба, рабочий народ»… А разгадка здесь же…– Сколько раз звучит во второй главе выражение «Эх, эх, без креста?» (трижды).Крест символ того, что отличает человека от животного – морали, основанные на евангельских заповедях. Отрекаясь от Бога, каждый из них перестает быть Человеком. И появляется… пес.– уточните, после каких событий он появляется?Нет, не сразу после смерти Катьки: она убита в 6 главе, а пес появляется в 9, что-то произошло более страшное, чем убийство Катьки. Откроем главу 7 и прочитаем еще раз по ролям.(Чтение главы 7 по ролям).Я понимаю, что происходит с Петрухой в начале главы: смятение, раскаяние – муки и страдания человека, по своей вине потерявшего любимую. А в том, что он ее любил, мы сомневаться не можем, он сам говорит: «Ох, товарищи, родные, эту девку я любил»… А в ответ? Его отругали, «поддержали» и он «опять повеселел. Обратите внимание, что внешних событий нет. Вся глава – диалог, значит, то, что происходит – происходит в душе героя, что?Предполагаемый ответ.Его перестала мучить совесть, потому что 11 человек, как один, сказали ему, что совесть – это чепуха, сейчас не до нее…Вывод учителя: произошел страшный процесс замены личной совести и личной ответственности интересами и мнением коллектива, тот процесс, который произойдет со всей страной и обернется уничтожением совести и нравственности народа и гибелью миллионов «Катек».А теперь, когда убить Катьку – чепуха, то и «позабавиться не грех»:Отпирайте этажи,Нынче будут грабежи…(Чтение учителем 8 главы)– Для чего использует Блок в этой главе ассонанс и аллитерацию?(ассонанс передает стон, плач, вой, надрывное пение).– Кто плачет?(Петька: 8 глава – это его внутренний монолог).Учитель: Его плач и вой понятны. Но дальше… Ассонанс прекращается, но зато автор использует аллитерацию – звуки ж-з-р – здесь и прочитанный нами «ужас» и злоба. Страдание и муки совести ищут выхода, но его нет, потому что единственный выход – это покаяние, но он отвергнут вместе с крестом, с Богом, и место совести занимает ненависть. Вот вроде бы нашла душа выход, Петька хочет просить Бога за душу любимой: «Господи, упокой душу рабы твоя…» И не заканчивает фразу, не называет имени, а говорит: «Скучно».Скука – грех, она сочетает в себе тоску и злобу, вот тут и появляется пес, тоже тоскливый и злобный – торжествуют дьявольские силы, кружатся снежные столбы, в которых, по преданиям народным, веселится нечистая сила.Еще раз мы услышим от Петьки: «Ох, пурга какая, Спасе…» «Спасе» – спаситель Иисус, но какой обвал злобы в ответ. (чтение фрагмента) Итог всего, что произошло, выражает фраза «Али руки не в крови…» – повязанные кровью, они превратились в банду.Вывод: что бы ни хотел думать о революции Блок, но сказал он о ней правду: революция – трагедия и преступны люди, осуществляющие ее, но преступен и народ, идущий за ними, потеряв Бога. Впереди его ждет тупик.4. Работа с классом над образом Христа.До сих пор не нашли и вряд ли когда-нибудь найдут однозначное «совпадение» числа красногвардейцев в составе патруля с числом Апостолов и объяснение последних строк поэмы. Поэт М. Волошин предполагал, что не Христос «возглавляет красногвардейцев, а они Его «конвоируют».Философ С. Булгаков считал, что Блоку под видом Христа виделся Антихрист. Но чаще всего Двенадцать называют «апостолами революции».Я тоже склонялась к этой версии, к ней подталкивали многие детали, ведущие к Евангелию: трижды отреклись Двенадцать от Христа, а в «Библейском словаре» в статье «Апостол Петр» говорится о том, что Петра привел к Христу брат Андрей. Помните: «Андрюха, помогай, Петруха, сзаду забегай»… Трижды отрекся Петр от Иисуса в последнюю ночь, а он простил своего ученика, лишь трижды спросив, любит ли он своего Учителя… Путь Двенадцать к Богу казался простым и естественным.Я обратилась к священнику нашей церкви, надеясь на подтверждение этой версии. И знаете, что сказал Батюшка? Что эта поэма кощунственна. Она создана в короткий период безверия Блока. Вот почему он ее никогда не читал сам, и чувствовал огромную вину за ее создание.Я попыталась возражать, ссылаясь на то, что Блок не отказался от Христа в поэме, как ни просили его об этом представители новой власти, он говорил: «Я так чувствую – только Иисус.» И не отрекся. Батюшка ответил: «Он очень скоро все понял о революции. Безверие было лишь периодом. В его душе всегда жил Бог».И тогда я снова обратилась к поэме, главе Двенадцать.5. Работа в группах.Задание 1 группы: нарисуйте устно иллюстрацию к этой главе, опираясь на детали текста.Предполагаемый ответ.Иллюстрацию нарисовать очень трудно, потому что нет цвета и света. использовать можно только графику. Черные силуэты домов и героев в смятых ветром шинелях, ружья нацелены в разные стороны. Сзади, ближе всего к зрителю, – волк скалит зуба. Впереди сугроб, тупик. Но есть второй, «надвьюжный» план: над вьюгой, то есть в небе – свет, в белом венце – Иисус. В руках его тонкое древко знамени, но оно не красное, а кровавое – при свете это видно. А флаг Двенадцать будет черным, потому что темно. Иисуса они не видят.Задание 2 группы: определите состояние Двенадцать, опираясь на реплики героев и их интонацию.Предполагаемый ответ.В Двенадцать главе использованы элементы драмы – реплики. Но это не диалог героев, реплики и их интонация выдают страх, угрозу, панику, злобу, недоумение – Двенадцать не находят и не видят врага, они разобщены.Задание 3 группы: «озвучьте» текст, опираясь на звуковые образы.Предполагаемый ответ.Мы слышим лишь вой вьюги, хохот, испуганные крики, угрозы и беспорядочную стрельбу.Вывод учителя: выпущено на волю все черное, бесовское, выпущено безбожьем и злобой людей. Бессмысленно кружат они по черному городу «державным шагом», так ходят марионетки.И вдруг, как будто оркестр прекратил какофонию настройки и зазвучала божественная увертюра…(Чтение учителем заключительных строф поэмы).– Кого же ведет Иисус? В тексте есть подсказка, сумейте ее разгадать. Дважды в поэме звучит любимый Блоком эпитет «жемчужный» – где и когда?Предполагаемый ответ.«Запрокинулась лицом – зубки блещут жемчугом»… И «…снежной россыпью жемчужной»… Вряд ли случаен отблеск Катькиной улыбки рядом с Христом. Так кто же под кровавым флагом Иисуса? Кого он собирает и ведет – бандитов или их жертв?Вывод учителя: приходится повториться, какой бы ни хотел Блок видеть революцию, изобразил он ее объективно, следуя своему призыву «всем телом, всем сердцем, всем сознанием – слушайте революцию». Он услышал ее в январе 1917 и в январе же понял ее и… замолчал. Лишь однажды еще, 11 февраля 1921 года прозвучали его новые стихи «Пушкинскому дому – стихи тому, кто был для Блока воплощением России духа ее народа. «Нет. Пушкина убила не пуля Дантеса, – скажет Блок, – его убило отсутствие воздуха, у него отняли тайную свободу».(Чтение стихотворения «Пушкинскому дому»).Заключительное слово учителя: этим поклоном поэту, сказавшему пророческие слова: «не дай вам Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный», – мы закончим урок.Домашнее задание: прочитать стихотворение «Скифы», сформулировать вопросы по содержанию, определить тему и идею. 2.2.2 Урок-сопоставление (на примере поэм «Двёнадцать» А. Блока и «Христос воскрес» А. Белого) На уроках литературы особый интерес учеников вызывают сопоставления произведений художников, по-разному оценивающих те или иные события. Такой прием позволяет по-новому увидеть анализируемый текст. Возьмем для примера поэмы «Двенадцать» А. Блока и «Христос воскрес» А. Белого.Урок можно начать с небольшого вступления.Учитель. Обратимся к истории создания первой поэмы о революции. В январе 1918 года Блок заканчивает работу над произведением «Двенадцать». Многие современники поэта, даже близкие ему по символизму – 3. Гиппиус, Д. Мережковский и другие, – этого произведения не приняли и, более того, обвинили автора в кощунстве и цинизме. Сегодня нам, пожалуй, уже нельзя просто отмахнуться от этих оценок. Куда сложнее разобраться в истинных причинах неприятия поэмы А. Блока современниками. В апреле того же года А. Белый опубликовал поэму «Христос воскрес», воспринятую как полемический выпад против автора «Двенадцати». Не этот ли спор двух поэтов положил начало длинной череде родившихся тогда же сомнений у А. Блока, которые разрешились признанием в апреле 1920 года: «В январе 1918 года я последний раз отдался стихии не менее слепо, чем в январе 1907 или в марте 1914» а в 1921 году привели к безуспешным попыткам выехать за границу?Урок продолжаем сообщением о биографии А. Белого, подготовленным одним из учеников.Учитель. И Александр Блок, и Андрей Белый в своих произведениях не обошли центральной темы революционной эпохи – темы преображения человека и мира. Оба художника попытались найти решение волнующих их проблем не в социальном плане, как это позднее сделал В. Маяковский, а в плане духовно-нравственном. Поэты при этом обратились к сходным мотивам и образам, прибегая к использованию евангельской притчи о Христе и как бы «накладывая» ее на события, свидетелями которых им довелось быть.Прочитаем поэму «Христос воскрес». В предисловии автор писал: «Современность лишь внешний покров поэмы. Ее внутреннее ядро не знает времени».Ученик. Белый с первых же строк поэмы заявляет о преждевременном, всеохватном характере заново переосмысленной легенды о воскрешении Иисуса Христа: В глухихСудьбинах,В земныхГлубинах,В веках,В народах,В сплошныхСинеродахНебес– Да пребудетВесть:– «ХристосВоскрес!» –Есть.Было.Будет. Учитель. Что же хочет подчеркнуть этим поэт?Ученик. Очевидно, поэт исходит из убеждения, что не в революционной действительности следует искать ответы на мучившие современников вопросы.Учитель. Действительно, русский человек начала XX века верил в то, что никакое время не может повергнуть в небытие те духовные ценности, которые содержатся в учении Христа. Об этом писал Николай Бердяев, в это верил Владимир Соловьев, создавая свою философию «добра» как непременного условия жизни человека. Но есть и земное время, которое имеет свой особый отсчет для поэта:Именно в эти дни и часы –СовершаетсяМироваяМистерия.Эта «мистерия» – рождение Христа в веке двадцатом, потеряв свое былое таинство, выплеснулась на улицы городов. Она разбудила неуправляемые, зачастую стихийные силы, которые приносят новые и новые неоправданные жертвы.(По заданию учителя ученики находят подтверждение этому в тексте поэмы).Браунингкрасным хохотомРазрывается в воздух,–Тело окровавленногоЖелезнодорожникаПадает под грохотом.Подымают егоДва безбожникаПод забором…На кого-то напали…На крик и на слезы –Отсутствуют паровозы,Да хоромПоют о братстве народов… Ученик. Но ведь и в поэме А. Блока «Двенадцать» есть похожий эпизод случайного и вместе с тем неоправданного убийства Катьки!Учитель. Вечные идеи о христианской любви и гуманизме пришли в поэме Андрея Белого в противоречие с конкретными событиями революции, окунувшими Россию в насилие и кровь. Но мы можем утверждать, что и А. Блок видел те слепые страсти, которые овладели людьми, взявшимися «переделать» историю. И не только это сближает произведения двух поэтов: картина уходящего также поражает читателя сходством сатирической заостренности в поэмах.(Ученики вновь обращаются к текстам произведений). А из пушечного гулаСутулоПроснулась спинаОчкастого, расслабленногоИнтеллигента.Видна,–Мохнатая голова,ПроизносящаяНегодующиеСловаО значенииКонстантинополяИ проливов.(А. Белый)« Ветер хлесткий!Не отстает и мороз!И буржуй на перекресткеВ воротник упрятал нос.А это кто? – Длинные волосыИ говорит вполголоса:– Предатели!– Погибла Россия –Должно быть, писатель –Вития…(А. Блок) Ученик. Можно сделать вывод, что жалкое и безобразное не вызывает сочувствия у обоих поэтов, так как в сложившемся противостоянии должны победить бытие, а не быт, небо, а не земля, будущее, а не текущая серая явь.Учитель. И это не столько отрицание прошлого, сколько осознание трагического разлома мира, которому еще только предстоит прийти к гармонии.Но вернемся вновь к общему для поэтов образу Иисуса Христа. У А. Блока представители новой эпохи – двенадцать бойцов, идущих «без имени святого» по ночным улицам. Они еще не видят конечной цели своего пути и даже стреляют во впереди шествующего Христа, как бы отказывая ему в праве вести их от стихийной удали к всечеловеческой религии. Когда поэма была опубликована и вызвала широкий резонанс, выяснилось, что точкой, в которой пересекалось приятие и неприятие поэмы, – оказался Иисус Христос. Одни порицали поэта за то, что он поставил его предводителем «бубнового туза», другие упрекали в том, что поэт связал революцию с традициями христианства, которые самой революцией отрицались, хотя позднее Н. Бердяев показал, что коммунистическая идея выросла из тех же библейских законов, переплавив их в новые постулаты. И все же Христос не «включен» в трагический контекст поэмы: его силуэт едва различим в снежном тумане. Двенадцать бойцов так и не видят того, за кем они идут.Ученик. Поэтому и приходит к переосмыслению этого образа А. Белый, желая, как он сам заметил, «идейно поправить» А. Блока?Учитель. У А. Белого воскресший Христос становится невольным участником событий слома эпох.Именно ему довелось испытать на себе весь ужас мира исходящего.(Ученики находят подтверждение этому в тексте поэмы). Из раздробленногоТемениС переломленнойРуки –Хлещут краснымиФонтанамиРучьи…И какое-то ужасное ОноС мотающимися перекрученнымиРукамиИ неяснымиПятнами впадинГлаз –СтремительноПроволокли –Точно желтую забинтованнуюПалку,–Под ослепительныйАлмазСтоящего вдалиАвтомобиля. Учитель. Почему же такая трагическая судьба ожидала Иисуса Христа в поэме А. Белого?Ученик. События, которые по своей великой цели были призваны сделать человека счастливым, привели к противоположному – попранию великого учения Христа. Насилие, приведенное в движение великой идеей, замкнулось на крови и жестокости. Одной из первых жертв этого насилия, обесценившего жизнь человека, и стал Иисус Христос. Его судьба – это осколок судеб тысяч и тысяч невинных жертв будущего.Учитель. Но что хочет подчеркнуть поэт словами о «мистерии», которая совершается, как он замечает, «нами – в нас»? Это жалкое, желтое телоПроволакиваем:Мы –– В себя: –Во тьмыИ в пещерыБезверия,–Не понимая,Что эта мистерияСовершается нами –– в нас. Ученик. Очевидно, не просто следовать за Христом, как это показал А. Блок, призывает А. Белый, а возродить его в себе: внутренне преобразившись, человек, быть может, избавит себя от зла и ненависти, угрожающих миру.Учитель. Итак, оба поэта свои надежды связывали с образом Иисуса Христа, но представили его по-разному. Внешнее следование за Христом бойцов, идущих «без креста» по ночным улицам, – это еще не воскрешение лучшего в человеке. Только внутреннее преображение – таков путь спасения человечества. Это долгий и трудный путь от «безверия» к истинным нравственным ценностям, которые в сознании человека начала XX века были прочно связаны с учением Иисуса Христа.Ученик. Мы можем сказать, что А. Белый действительно верил в это. Подтверждение этому – следующие строки поэмы: Перегорающим страданиемВекаОмолнитсяГоловаКаждого человека.И Слово,Стоящее нынеПосерединеСердца,Бурями вострубленнойВесны,ПростерлоГласящие глубиныИз огненного горла:– «СыныВозлюбленные,–Христос Воскрес!» Учитель. При всей своей кажущейся несхожести поэмы «Двенадцать» А. Блока и «Христос воскрес» А. Белого содержат много общего, представая перед нами художественными откровениями двух поэтов, попытавшихся с разных точек зрения оценить происходящее в России. Полная драматизма жизнь страны раскрылась для них во всей глубине социальных взрывов и потрясений, затронувших в первую очередь человека с его трагической судьбой. К. Чуковский писал о Блоке: «Он внимательно вслушивался в чужие толкования этой поэмы (Двенадцать, словно ожидая, что найдется же кто-нибудь, кто объяснит ему, что она значит. Но дать ей одно какое-нибудь объяснение было нельзя, так как писал ее сложный человек, со своим восприятием мира. Эту поэму будут толковать по-всякому, и будут толковать еще тысячу раз».В отведенное количество часов невозможно включить и исследовать все смысловые и символические аспекты поэмы, проанализировать ее досконально, но такая задача и не стоит перед учителем.На уроке же должна быть реализована главным образом центральная задача – сделать поэму понятной, доступной, а значит, интересной юным читателям. Пусть урок естественно завершится небольшим и продуманным списком литературы, которая даст учащимся возможность узнать самостоятельно многое из того, чего не успел рассказать учитель, но к чему смог пробудить интерес.

Блок написал свою таинственную поэму в 1918 году, сразу же после ряда революционных событий в России. Такого эпитета она удостоилась потому, что демонстрирует авторское отношение к смене власти, но неизвестно, какое именно. Одни утверждают, что «Двенадцать» — ода, посвященная переменам, другие полагают, что произведение носит осуждающий характер и является своеобразным реквиемом для страны. Кто прав – решать вам, а мы лишь расскажем о книге все, что поможет понять поэта и его замысел.

Блок однажды гулял по революционному Петрограду, и, как он сам выразился, «слушал музыку революции». Он хотел воплотить это ощущение в словах, вдохновившись атмосферой бунта и триумфа новой власти. История создания поэмы «12» шла в одном темпе с историей России, однако до самого момента написания у автора не было однозначного отношения к переменам. Оно не сложилось и в процессе работы над книгой, которую он сочинил быстро, находясь под свежим впечатлением. Когда его спросили: «Это сатира на революцию или слава ей?» - он не смог ответить, так как сам не знал. Творец так и не определился, что он думает по этому поводу. Он описал впечатление, а не рассуждение, интуитивный порыв, а не трезвый анализ ситуации. Может быть и так, что поэт не хотел разрушать интригу, созданную произведением, и не пояснил, что скрывается за образами-символами.

Процесс создания, как известно, занял всего лишь несколько дней, а окончательная редакция длилась около месяца. Поэт ощущал феноменальный творческий подъем, чувствуя, что из под его пера выпорхнуло нечто гениальное, неожиданное, принципиально новое. Поэма «Двенадцать» была издана в газете левых эсеров «Знамя труда», а через два месяца вышла в формате книги. По свидетельству Блока, он еще несколько месяцев после написания заключительных стихов физически улавливал шум «от крушения старого мира». Именно он вкупе с звоном разбитых стекол, грохотом ружейных выстрелов и потрескиванием уличных костров составлял музыку революции, поглотившую и потрясшую автора. Позже он разочаруется в новой власти, уедет в эмиграцию, но напишет, что не раскаивается в своем творении и не отрекается от него, ведь тогда радость переменам была стихией, а не политической игрой (об этом он написал в сборнике «Поздние статьи»).

Смысл названия

Поэма названа «12» в честь того отряда, который осуществлял революционные судилища в переулках Петрограда. Судя по мемуарам Джона Рида и других журналистов, заставших переворот, отряды красноармейцев, патрулировавших улицы, действительно состояли из дюжины человек. В черновиках Блока видно, что он связывал название не только с реалиями охваченной пламенем столицы, но и с поэмой Некрасова об атамане Кудеяре и его двенадцати разбойниках. Поэт вдохновился преемственностью поколений борцов за свободу: герои произведения Некрасова тоже вершили суд, как умели, но их порыв был справедлив. Слишком долго эти трудяги находились в рабском положении у тех, кому они теперь мстили.

Разумеется, есть и символическое значение заглавия. Поэма так называется, потому что Блок вкладывал в нее религиозные аллюзии. Христа окружали именно двенадцать апостолов. Прошло время, и вот в России, третьем Риме, вновь появился Иисус «в белом венчике из роз» в окружении дюжины учеников. Так автор проводит параллель между двумя событиями в истории, связывая их единым святым значением для человечества. Он, как и многие тогда, думал, то с нашей страны начнется мировая революция, которая уничтожит старый мир рабов и господ и водворит царствие Божие на земле.

Блок обезличил своих героев, сделал из них монолит, состоявший из 12 человек. Каждый из них в отдельности ничего не значит, но вместе они – сила революционной стихии, символическое объединение народных масс, поднявшихся одним строем во имя свободы. Так поэт показывает единство порыва, охватившего страну, и угадывает будущее советской идеологии, где основой стала коллективизация духа.

Композиция

Поэма «12» состоит из двенадцати глав, каждая из которых рисует отдельный фрагмент мозаики, где мы угадываем черты изуродованного зимнего Петрограда, пламенеющего от крови, знамен и пожарищ.

• Экспозиция воплощается в первой главе, где автор погружает читателя в атмосферу того времени, чтобы последующее убийство уже никого не удивило. Кругом раздаются проклятия и упреки новому режиму, все обитатели старого, разрушенного мира недоумевают и предрекают России смерть от рук большевиков. Тут же появляется патруль из красноармейцев, который запугивает все на своем пути.
• Завязка происходит во второй главе, где герои вспоминают Ваньку (бывшего друга, предателя) и Катьку (девушку одного из двенадцати, которая также предала его). Они осуждают поступки парочки, упоминая об их недостойной связи. Теперь их власть дает им полное право отомстить обидчикам.
• Далее происходит развитие действия . Читатель узнает историю этих людей, их тяжелую и горькую долю. Теперь их жажда мщения находит оправдание.
• Кульминация происходит в шестой главе, где отряд натыкается на Ваньку с Катькой и открывает огонь на поражение. Катька погибает, Ванька спасается бегством.
• Развязка длится все последующие главы. Читатель видит внутренний конфликт бывшего ухажера Катьки и его выбор в пользу служения революции.
• Эпилогом можно считать двенадцатую главу, где выясняется, что убийц ведет за собой Иисус Христос.

О чем поэма?

1. Первая глава. На улице мороз, прохожие еле плетутся по замерзшим дорогам, скользя и падая. На канате, который протянут от одного здания к другому, подвешен плакат с революционным лозунгом: «Вся власть Учредительному собранию!». Старушка недоумевает, зачем столько материи потрачено зря – она пригодилась бы для изготовления детской одежды. Ворчит и жалуется, что «большевики загонят в гроб». Длинноволосый человек ругает кого-то «предателями», говорит, что «погибла Россия», вполне возможно, автор имел в виду писателя. Его за такие речи рассказчик сразу же нарекает буржуем – представителем привилегированного сословия, угнетателем честного народа. Барыня в каракуле в разговоре с другой сетует, что они «плакали, плакали», поскользнувшись, падает. Ветер доносит слова проституток: на свое собрании они постановили «на время – десять, на ночь – двадцать пять…И меньше ни с кого не брать!..» По безлюдной улице шествует бродяга. Заканчивается глава тем, что поэт раскрывает суть происходящего в поэме «12»: «Злоба, грустная злоба Кипит в груди…Черная злоба, святая злоба…Товарищ! Гляди в оба!».
2. Вторая глава. Двенадцать человек ведут шумную речь о том, как Ванька с Катькой сидят в кабаке, называя Ваньку «буржуем». Они вспоминают, что раньше «он был наш, а стал солдат». Все эти люди – с цыгаркой в зубах, примятым картузом, бубновым тузом на спине (тюремная татуировка) – неблагополучны, подавлены бременем жизни в бедности, потому и злы. Они бросают вызов старой «толстозадой» Руси – деревне, где крестьяне все еще держатся за свои покосившиеся избенки и не рискуют идти против власти. Такую дряблую и покорную Русь они ненавидят.
3. Третья глава. Здесь говорится о горькой солдатской доле двенадцати бойцов. Все они служили на безотрадном фронте Первой мировой войны. В своих бедах они винят буржуев, которые послали их воевать. Теперь на зло им они разжигают мировой пожар революции.
4. Четвертая глава. Двенадцать героев продолжают патрулирование улиц. И тут мчится пролетка, где сидят Ванька с Катькой. Ванька в солдатской шинели, «крутит черный ус».
5. Пятая глава. Это монолог Ваньки, который напоминает подруге о ее статусе содержанки. Под грудью у Катьки еще не зажил шрам от ножевого ранения, раньше она «в кружевном белье ходила», «с офицерами блудила» и даже была причастна к убийству одного из них. В ней бойцы видят предательницу. Она всегда воротила от бедняков нос, продавала свою любовь знати, и вот теперь пришел черед расплатиться за легкую жизнь.
6. Шестая глава. Двенадцать красногвардейцев нападают на пару, стреляют за то, что Ванька гулял с «девочкой чужой». Ванька спасается бегством, Катька замертво падает на снег.
7. Седьмая глава. Двенадцать идут дальше, не придавая значения случившемуся. Только Петруха, который убил Катьку (свою бывшую девушку), помрачнел и пригорюнился. Соратники утешают его, но он вспоминает: «Эту девку я любил». Остальные увещевают его, требуют «держать над собой контроль», напоминают, что «не такое нынче время, чтобы нянчиться с тобой». Петруха делает над собой волевое усилие и «он головку вскидывает, он опять повеселел».
8. Восьмая глава представляет собой полную грусти и тоски песню о том, как Петруха и ему подобные отомстят «за зазнобушку» буржуям. Их они винят за то, что те погубили девушек своей похотью, убили в них достоинство, оставив лишь продажное тело.
9. Девятая глава. Городовых больше нет, шума не слышно, а буржуй на перекрестке «в воротник упрятал нос», рядом «жмется шерстью жесткой поджавший хвост паршивый пес». Автор сравнивает эти образы, ведь теперь бывший хозяин жизни стал бездомным и никому не нужным. Его время прошло, он, как и пес, доживает последние дни.
10. Десятая глава. Начинается метель, ни зги не видно. Петруха по этому поводу поминает бога, но товарищи подняли его на смех: «От чего тебя упас Золотой иконостас?». Они напоминают, что Петруха теперь – убийца, ему негоже поминать бога.
11. Одиннадцатая глава посвящена характеристике отряда, в котором воплощены черты всего пролетариата: «И идут без имени святого Все двенадцать – вдаль. Ко всему готовы, Ничего не жаль».
12. Двенадцать идут сквозь вьюгу, замечая кого-либо, угрожают расправой, начинают стрельбу: «И только эхо откликается в домах». Их отряд возглавляет Христос: «Так идут державным шагом – Позади – голодный пес, Впереди – с кровавым флагом, И за вьюгой неведим, И от пули невредим, Нежной поступью надвьюжной, Снежной россыпью жемчужной, В белом венчике из роз - Впереди - Исус Христос». Так поэт разделяет реальность на прошлое, настоящее и будущее. Прошедшее – голодный пес, тот самый ненасытный буржуй, которого завела в тупик алчность. Настоящее – смута и самосуд агрессивных восставших работ. Будущее – справедливый и милосердный мир, который знаменует революция.

Главные герои и их характеристика

В произведении не так много героев, о которых можно рассказать, но все они, безусловно, являются образами-символами. Блок воплотил в них гораздо больше, чем характеры. В действующих лицах отображаются эпохи, сословия, стихии, а не реальные персонажи.

1. Двенадцать – отряд красноармейцев, которые патрулируют улицы. Это главный герой поэмы. Все его составляющие – бывшие солдаты, представители беднейших семей, где родители, как и дети, с утра до вечера пропадали на мануфактурах в качестве дешевой рабочей силы. Блок демонстративно обезличивает их, дабы придать их совокупности символический подтекст. Они – не люди, а революционная сила, стихия, охватившая всю Россию. Это вырвавшаяся из груди народа ярость на тех, кто веками втаптывал его в нищету и невежество. Они настолько бедны и слепы, что полностью лишены индивидуальности и привыкли держаться строем. Сначала коллективная жизнь в углах (отгороженных тряпьем частях комнаты), потом одинаковая для всех униформа для механической работы на заводе, затем солдатская форма и бесконечный, рутинный казарменный быт, и вот «рваное пальтишко», «цыгарка в зубах», «мятый картуз», «черные ремни». Никто не считал их за личностей, вот они и не стали ими. Их маргинальное поведение – клеймо, подобное бубновому тузу на спине. Его им поставили с рождения те, кто использовал их рабское положение для собственного обогащения. Но теперь эта метка сыграла против тех, кто ее поставил. «Голотьба» поднялась и восстала против угнетателей, и гнев их был подобен тому небесному, снизошедшему на грешную землю судилищу, которое предрекали апостолы.
2. Иисус Христос. Ключом к пониманию этого образа служит фраза: «Мировой пожар в крови, господи, благослови!». Для Блока разрушение одряхлевшего, прогнившего мира – благостное действо. В свое время Иисус тоже был революционером, тоже шел против старого мира, поэтому он – предводитель мучеников за судьбу человечества, борцов за переход к лучшей жизни, борцов против «кесарей» и их алчной свиты. Люди восстали для того, чтобы стало лучше, как и Христос пришел в мир, чтобы его изменить.
3. Петруха – один из Двенадцати, тот, что потерял любовь Катьки и отомстил ей за это. На его примере автор показывает переходную стадию между человеком прошлого и человеком будущего. Герой еще не окончательно определился, в нем еще бытуют пережитки вчерашнего дня. Он не разучился верить в Бога, не привык убивать, не окончательно влился в коллектив, поэтому отряд упрекает его в мягкотелости. Свое нежное чувство он тоже не может заглушить и тяжело переживает гибель возлюбленной. Однако Блок описывает, как легко заставить выходца из простого народа стать безликим механизмом чужой системы. Стоит товарищам высмеять или обругать его, он сразу же подстраивается под них, ведь в этом единстве он обретает силу, которая и совершила революцию.
4. Ванька – бывший друг красноармейцев, переметнувшийся на сторону царских приспешников. Это образ современного Блоку Иуды, который продал друзей, став жандармом и прислужником ненавистной власти. Он, как и алчный предатель из Евангелия, избежал наказания за грех, трусливо сбежав и оставив на растерзание толпы Катьку. Автор вновь воспроизводит эту историческую несправедливость, проводя параллели между своим текстом и библейскими преданиями. Иуда вновь избегает своей расплаты, но ненадолго, ведь сам Христос снизошел, чтобы вершить свой суд.
5. Катька – бывшая подруга одного из двенадцати – Петрухи. Пока жених рисковал собой на фронте, она стала содержанкой богатых господ, а в лихие времена не побрезговала и простым жандармом. О ней в поэме говорится пренебрежительно: «в кружевном белье ходила», «с офицерами блудила», «шоколад Миньон жрала». Это описание очень схоже с блатными песнями вроде «Гопстоп» («ты шубки беличьи носила, кожу крокодила, все полковникам стелила…»). Образ Катьки – архетипическое воплощение блудницы, в которую Иисус предлагал бросать камни только тем, кто не грешен. Он своим вмешательством спас девушку, но в поэме «Двенадцать» жертву никто не выручил. Это обусловлено своеобразной логикой: для нее нет места в новых реалиях. Развращенные и погубленные похотливыми богатеями женщины остаются в старом времени, в новом, когда все будут равны, такого уже не случится. Смерть девушки означает не только новый этап в развитии общества, но и очищение ее души и тела. Своей кровью она смыла позор, и раз уж здесь Христос, то она наверняка имеет шанс возродиться к жизни обновленной и непорочной.
6. Буржуй – человек, закутавшийся в воротник собственного пальто и предрекающий гибель России. Это образ старого времени, которое рухнуло под натиском нового. Мы видим, что богатей слаб, потому что одинок и покинут, ведь его нечестно нажитое богатство пропало в «грабежах награбленного». Теперь ему остается только жаловаться на судьбу, народ ополчился против него и вчерашнего уклада жизни, когда он был во главе угла.
7. Образ буржуя связан с образом бродячего пса , они теперь родственные души. Хозяин жизни оказался рядом со старым облезлым псом, оба они – пережитки прошлого. Им некуда податься, их пристанище разрушено. Им остается только влачить свои немногочисленные дни в запустении и безрадостном лае. Собака скулит и воет так же тщетно, как длинноволосый человек поносит новую власть. Здесь Блок иронично обыгрывает пословицу «собака лает, караван идет». Революцию уже не остановить словесными изысканиями.
8. Старуха – героиня из первой главы, которая сокрушается из-за траты ткани на транспаранты. Она – символ меркантильности и ограниченности старой эпохи. Новым людям не жалко тряпья на идею, им важнее дух, а не материя. Так же высмеяны барыни, которые тоже только щебечут, жалеют себя, но ничего не делают.

Тема

Тематика произведения весьма разнообразна и нетипична для автора. Блок – идеалист. После событий 1917 года в его творчестве наступает перелом. Реальная жизнь оказывается более жестокой и грубой, чем его идеальные представления о ней. Из-за болезненного столкновения с действительностью он стал работать по-новому, произведения уже выражали надрыв в его восприимчивом сознании, а не абстрактные идеалы юности.

• Тема революции. Переворот в понимании поэта — разрушительная стихия (образы ветра, вьюги). Представители старого мира мечутся и не знают покоя, оказываясь лишними в новом мире. Характерно сравнение «буржуя» с плешивым бездомным псом. Этих людей буря лишила крова, имени, положения, они разметались, как снежные хлопья. Анархический характер поступков двенадцати и их идеологии подчеркивает стихийность, необузданную и неуправляемую энергию общественного движения октябрьской революции.
• Антиклерикальная направленность (рефрен «Эх, эх, без креста!»). Христианство в поэме – часть выродившейся культуры, которая подлежит уничтожению. Герои высмеивают традиции и догмы старой веры, надругаясь над заповедями. Но в финале двенадцать человек идут «без имени святого», а ведет их Иисус Христос. Противоречие объясняется по-разному. Во-первых, Блок, по мнению многих исследователей, имел в виду антихриста, дабы показать, как люди ошиблись, как отдаляются они от истины, приняв инфернальную силу за миссию (это лишь одна трактовка образа Христа). Отрицая веру, народ отрицал себя. Однако автор, как бы он к этому не относился, не мог закрыть глаза на повальный и демонстративный атеизм. Во-вторых, уже была озвучена версия о том, что Христос воспринимается народом отдельно от лицемерной церкви, которая поддерживала царский режим. Его учение было исковеркано и использовано против людей. И теперь он пришел в мир снова, чтобы сделать его, наконец, справедливым.
• Смена нравственных ориентиров. В поэме всерьез обсуждается собрание проституток, которые решают установить единые расценки на обслуживание клиентов. Обсуждается, но не осуждается. Для русской литературы эта тема – вообще табу, а уж тем более ее оправдание. Однако новая эпоха диктует свои правила, и первое из них – честность. Сняты оковы цензуры, можно и нужно говорить о том, что волнует людей.
• Тема мести. Она раскрыта в действиях отряда, который вспоминает старые счеты с Ванькой и Катькой. Расправа продиктована личными мотивами ревности и обиды. Пока герои предательски приспосабливались к режиму, красноармейцы терпели нищету и несправедливость. Пришла пора старому миру расплатиться по этим счетам, народ восстал и не мог строить справедливое государство без праведного возмездия.
• Тема невежества. Она прослеживается на уровне стилистики поэмы, которая вобрала в себя блатные песни, уличный жаргон и даже частицы фольклора.

Проблемы

Трагизм мироощущения Блока в тот период – последствие его прозрения. Поэту становится ненавистна и омерзительна пошлая, бездуховная жизнь толпы обывателей, которые всегда и везде в большинстве. Спасение от нее он видит в разрушительной стихии, которая разрушила мирный сон «толстозадой» Руси и привела ее в движение. Поэтому проблематика в поэме «Двенадцать» так драматично отразила социальные катаклизмы того времени.

• Аморализм (убийство Катьки, равнодушное отношение двенадцати к убийству, вездесущее оружие и угрозы его применения). Герои враждебны к общепринятой традиционной морали, они намеренно идут против нее. Что подразумевает Блок под убийством Кати? Есть две трактовки: 1. Катька символизирует порок, который в ее лице искореняют двенадцать во главе с Христом. 2. Гибель Катьки - символ первой крови невинной жертвы, мрачное пророчество кровавой гражданской войны, где пострадают тысячи мирных жителей.
• Гибель старого мира (дама в каракуле, буржуи, Ванька). Все эти персонажи подвергаются яростному преследованию, они теперь поменялись местами с бывшим угнетенным классом. Бабка - символ старого мира, который отжил свое. В то же время, многие критики считают, что этот образ символизирует здравый смысл, который не признают революционеры в своем стремлении швыряться лозунгами.
• Проблема нигилизма и разрушения нравственных основ. Постепенно внутренняя катастрофа Блока находит теоретическое обоснование в философии Ницше, которой увлекались многие символисты. Немецкий мыслитель утверждал, что цивилизация развивается циклично, как и культура. На смену обветшалой выродившейся системе придет разрушение и полное отрицание всех прежних ценностей и всех старых устоев. Варварские орды уничтожат все нравственные и моральные принципы былой эпохи, ею созданные и навязанные людям, но тем самым «расчистят место» для возникновения новой культуры и новой цивилизации.
• Нищета и запустение страны . Истощенная катаклизмами Русь пуста, как заснеженная улица. Вокруг разрушения, холод и ужасающая неприкаянность народа. Перемены символизирует вьюга, от описаний которой уже бьет озноб. Но метель одновременно и символ чистоты, глобального процесса и болезненного очищения страны от скверны.

Смысл и идея поэмы

Поэма «12» - глубочайшее истолкование действительности. В произведении отражены реальные события, свидетелем которых был Блок (суровая зима 1918 года, костры на улицах, красногвардейцы, которые патрулировали улицы, разговорная речь тех времен с характерными жаргонизмами и сокращениями). Главная мысль поэмы «Двенадцать» заключается в том, что автор выразил свои взгляды на историю, сущность цивилизации и культуры на языке символов. Революционный посыл заключается в том, что поэт воплотил впечатления очевидца революции, которая определила историю России. А вот каковы эти впечатления, сказать сложнее. Их эмоциональную окраску определяет финал, который можно трактовать по-разному. От этой трактовки зависит разбор текста. Мнение самого Блока читайте под заголовком «критика».

Смысл финала поэмы «12» неоднозначен, есть две основные интерпретации:

1. Во главе процессии Иисус Христос, как первый революционер, который пошел против традиции. Как и христианство, новая эра требует жертв, поэтому Двенадцать взяли на себя миссию инквизиторов или же князя Владимира, который кровью и мечом крестил Русь. Без насилия мир не изменить, как показывает история насаждения религии, например. Поэтому новые апостолы (которых тоже было 12, это еще одно доказательство: отсылка к Библии) берут на себя крест, чтобы изменить мир к лучшему.
2. Во главе процессии Антихрист, как последний вестник апокалипсиса, который ведет людей к погибели духовной и физической. Революция - крах мира, она ведет к братоубийственной войне и полному упадку в благополучной стране. Двенадцать - символ разрушительной силы революции, которая уничтожает все на своем пути. Человек в толпе теряет лицо, становится слепым орудием типа винтовки, которое используют сильные мира сего, чтобы водрузить на пьедестал свою элиту.

Финал

Красноармейцы утолили печаль в акте мщения, Петруха отбросил сомнения и перестал печалиться. Двенадцать идут дальше, и их шествие не знает времени: «И вьюга пылит им в очи дни и ночи напролет…». За ними еле успевает привязавшийся шелудивый пёс - уже знакомый нам символ старого мира. Красноармейцы стараются напугать его штыками, чтобы он отвязался от их процессии. Это тоже символично: новые люди гонят старый мир.

Вдруг герои замечают таинственный силуэт во тьме. Они открывают огонь по неизвестному видению, пытаясь понять, что же это. Не знаю они, что Ему не страшны выстрелы и удары. «Так идут державным шагом - позади - голодный пёс, впереди - с кровавым флагом <…> Исус Христос».

Критика

Поэма вызвала огромный резонанс в обществе, навсегда лишив поэта понимания и поддержки многих друзей. Ее не поняли старорежимные интеллигенты, впрочем, как и сторонники новой власти. Одним она убедила в том, что Блок – предатель и лицемер, других – что он не понимает подлинного духа революции и смешивает ее с грязью. Словом, он оставался непонятым даже в эмиграции, когда однозначно расстроил свои отношения с большевиками.

О произведении одним из первых и довольно подробно высказался иллюстратор поэмы «12», Юрий Анненков:

В 1917-18 годах Блок, несомненно, был захвачен стихийной стороной революции. «Мировой пожар» казался ему целью, а не этапом. Мировой пожар не был для Блока даже символом разрушения: это был «мировой оркестр народной души». Уличные самосуды представлялись ему более оправданными, чем судебное разбирательство. «Ураган, неизменный спутник переворотов». И снова, и всегда - Музыка. «Музыка» с большой буквы. «Те, кто исполнен музыкой, услышат вздох всеобщей души, если не сегодня, то завтра»,- говорил Блок ещё в 1909 году

Сам поэт подтвердил эту догадку. Он отрицает обвинения в конформизме и лизоблюдстве, говоря о вдохновенном порыве, который обрел завершенность в скандальном произведении. Ему было обидно, что его не поняли даже коллеги по цеху и друзья. Об этом он пишет в своих мемуарах уже в эмиграции.

В январе 1918-го года я в последний раз отдался стихии не менее слепо, чем в январе девятьсот седьмого или в марте девятьсот четырнадцатого. Оттого я и не отрекаюсь от написанного тогда, что оно было писано в согласии со стихией, например, во время и после окончания «Двенадцати» я несколько дней ощущал физически, слухом, большой шум вокруг - шум слитный (вероятно шум от крушения старого мира). Поэтому те, кто видит в Двенадцати политические стихи, или очень слепы к искусству, или сидят по уши в политической грязи, или одержимы большой злобой,- будь они враги или друзья моей поэмы

Конечно, поэт не был уверен в том, что не раскаивается в написанном. Из-за рубежа он следил за происходящим в России и был угнетен ее состоянием, которое ухудшалось день ото дня. Красный террор, гражданская война, начавшаяся за революцией реакция не могли ему нравиться. В отчаянии он вспоминал свой вдохновенный порыв, но музыка в душе стихла. Именно поэтому перед смертью он умоляет жену сжечь все экземпляры поэмы «Двенадцать». Так он отрекся от своего знаменитого и трагического гимна октябрьскому перевороту.

Ему было, отчего расстраиваться и при жизни. На одном из митингов против Красного террора и политических репрессий люди скандировали в его адрес оскорбление: «Изменник!». Там же были его старые друзья, Анна Ахматова, Ольга Судейкина, Артур Лурье, которые никак не заступились за его честь. Дальше – больше: та же Ахматова, а вместе с ней и поэт Сологуб, демонстративно отказываются от участия в мероприятии, где в программе упомянута его поэма. Гумилев отреагировал еще радикальнее, утверждая, что Блок, написав «12», «вторично распял Христа и ещё раз расстрелял государя». Особенно он критиковал (было написано подробное эссе) то, что образ Христа был опорочен таким соседством. Автор отреагировал спокойно и загадочно:

Мне тоже не нравится конец «Двенадцати». Я хотел бы, чтобы этот конец был иной. Когда я кончил, я сам удивился: почему Христос? Но чем больше я вглядывался, тем яснее я видел Христа. И тогда же я записал у себя: к сожалению, Христос.

Предостережения сыпались на него со всех сторон. Более дружелюбный Андрей Белый тоже обратился к другу с посланием:

Читаю с трепетом Тебя. «Скифы» (стихи) - огромны и эпохальны, как Куликово поле»… По-моему, Ты слишком неосторожно берёшь иные ноты. Помни - Тебе не «простят» «никогда»… Кое-чему из Твоих фельетонов в «Знамени труда» и не сочувствую: но поражаюсь отвагой и мужеством Твоим… Будь мудр: соединяй с отвагой и осторожность.

Эти слова оказались пророческими: поэтесса Зинаида Гиппиус в обращении к Блоку восклицает, что не простит его предательства никогда. Не простил и Бунин, выступив с разгромной рецензией, изложив подробное истолкование не только книги, но и поступков ее автора:

Блок перешел к большевикам, стал личным секретарем Луначарского, после чего написал брошюру «Интеллигенция и Революция», стал требовать: «Слушайте, слушайте музыку революции!» и сочинил «Двенадцать», написав в своем дневнике для потомства очень жалкую выдумку: будто он сочинял «Двенадцать» как бы в трансе, «все время слыша какие-то шумы - шумы падения старого мира».

Нелестная характеристика поэмы и даже прямые угрозы в адрес Блока послышались и из уст политиков. Глава Белой армии, адмирал Колчак, обещал после победы повесить автора «Двенадцати». Но и большевики не спешили хвалить книгу. Комиссар по театральным делам запретила жене поэта читать произведение вслух, аргументируя это так: «В них восхваляется то, чего мы, старые социалисты, больше всего боимся». На этом реакция власти не закончилась. В 1919 году творца арестовали по подозрению в заговоре и отпустили лишь по личному ходатайству влиятельного чиновника Луначарского. Тогда же муза отвернулась от него, он больше не услышал музыку и перестал писать стихи.

Поняли и приняли позицию творца считанные единицы, например, Мейерхольд, академик С. Ф. Ольденбург, Ремизов и Есенин. По их мнению, новая работа Блока была не понята, так как все читатели привыкли к исключительно серьезному творчеству поэта. Вот так объяснил эту мысль рецензент Виктор Шкловский:

Двенадцать» - ироническая вещь. Она написана даже не частушечным стилем, она сделана «блатным» стилем. Стилем уличного куплета вроде савояровских (творчество известного шансонье того времени)

Мнение критиков подтверждается тем обстоятельством, что автор лично приводил свою жену на концерты балагура Савоярова, который исполнял все, будь то песня или стихотворение, в рваном стиле бродяги-босяка. На его примере он показывал ей, как надо читать его произведение вслух.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

• формулировать умения и навыки анализа лиро-эпического произведения, написанного в стиле символизма;
• показать теснейшую связь всех уровней подсистем произведения, их направленность на выражение идейно-эстетического содержания поэмы;
• знать сюжет, понимать систему образов, художественное своеобразие поэмы.

Ход урока.

1. Организационный момент: сообщение темы, цели, форм работы на уроке.

2. Вступительное слово учителя.

Творчество А. Блока завершают три произведения, которые литературная критика называет «Январской трилогией»;

Их объединяет время и история.

3. Сообщение учащихся – историческая справка.

Поэма «Двенадцать» принадлежит чрезвычайно короткой и яркой эпохе истории: последние месяцы 1917 и январь 1918 г. были неделями апокалипсическими – Брестский мир, красный террор, начало Гражданской войны, обстрел Кремля, погромы и самосуды, поджоги усадеб и убийства помещиков, слух о поджоге Михайловского и родного Шахматово, убийство в больнице министров временного правительства Шингарева и Кокошкина, которых Блок хорошо знал. По свидетельству писателя А. М. Ремизова, известие об этом убийстве стало толчком к началу работы над поэмой «Двенадцать».

Поэма, написанная менее чем за месяц, на высшем взлете творческих сил, остается памятником кратчайшей эпохи первых недель революции 1917 года. Закончив ее, Блок сказал: «Сегодня я – гений».

4. Слово учителя.

По свидетельству самого Блока, поэма «Двенадцать» началась для него с согласной «ж» во фразе:

Уж я ножичком
Полосну, полосну

Если мы обратим внимание на прием фонетического повтора в этой фразе, то легко прочитаем слово У – ж – а – с

И все же прежде поэмы была статья «Интеллигенция и революция». Сейчас мы поработаем с фрагментом статьи. Наша цель – понять, как Блок воспринимает и объясняет современникам русскую революцию. (Фрагмент статьи записан на уроке русского языка как диктант и есть у каждого ученика).

5. Работа со статьей «Интеллигенция и революция» по вопросам.

Как Блок характеризует свою эпоху? (Предполагаемый ответ: как великую).

В чем обязанность художников в такое время? (Видеть и слышать то, что задумано его народом).

А что им задумано, по мысли Блока? (Переделать жизнь из безобразной в прекрасную).

Как? (С помощью революции).

Первый вывод: революция задумана и осуществляется русским народом, чтобы сделать жизнь прекрасной.

С какими явлениями сравнивает Блок революцию? (Бурный поток, грозный вихрь, снежный буран).

Что общего в этих явлениях? (Они выражают силы стихии и бессилие перед ними человека).

Найдите в тексте глаголы, на которых построено олицетворение революции (Обманывает, калечит, выносит…).

Второй вывод: частными свойствами революции Блок считает жестокость и обман, а главным – размах и величие, обновление мира.

В чем особенность русской революции и ее отличие от бунта, по мнению Блока? (В размахе и цели – переделать весь мир во имя братства и мира народов).

К чему призывал Блок интеллигенцию? («Всем телом, всем сердцем, всем сознанием – слушайте революцию»).

Эти слова будут эпиграфом нашего урока.

Блок считал: «Дух музыки - основа мировой гармонии, претворение хаоса реальности в Космос духа. Блок считал, что революция – та неизбежная закономерная катастрофа, через которую должен пройти мир и Россия на пути к обновлению, к божественной гармонии.

Третий вывод: Блок принимал и оправдывал революцию романтически – как возмездие старому миру, из которого должна родиться гармония будущего.

Но нам известны случаи, когда произведение воспринималось читателями неоднозначно взглядам писателя.

6. Работа над содержанием поэмы «Двенадцать».

(Чтение поэмы в классе учителем и учащимися по ролям).

- Какие вопросы возникли по содержанию поэмы и что вам не понятно?

Какие образы и фрагменты поэмы вызвали самые сильные ваши чувства?

7. Работа в группах по вопросам (по имеющемуся алгоритму).

Алгоритм работы над поэмой:

1. К какому роду литературы вы относите поэму «Двенадцать»: эпическому, лирическому, лиро-эпическому? Есть ли в поэме элементы драмы? Чего добивается Блок таким смешением всех родов литературы?

Предполагаемые ответы : Это лиро-эпическое произведение с элементами драмы, потому что поэма представляет собой ряд картин – главок из реальной жизни ночного революционного Петербурга. Есть эпические герои и эпический сюжет - действия патруля. Вместе с тем в поэме есть лирическое начало: пейзаж первой главы, где еще нет двенадцати, и Христа в заключительной главе видит лирический герой. А главы 5, 6, 7, 8, 10 – написаны в форме диалога героев и внутреннего монолога Петьки. Это совмещение родов литературы позволяет Блоку в малом объеме выразить большую картину мира и передать стремительность событий, а также свои чувства от происходящего.

2. Определите хронотоп поэмы (место и пространство происходящих событий).

Предполагаемый ответ: Петроград, зима, вечер-ночь, вместе с тем весь «божий свет»; в конце поэмы « Пурга пылит им в очи дни и ночи напролет»…

3. Определите главных героев поэмы. Найдите портрет «двенадцати» в тексте: как он характеризует героев? Какие поступки они совершают? Кого из героев можно назвать «представителями старого мира»? Где сосредоточены эти герои и почему?

Предполагаемый ответ: Главные герои - двенадцать красногвардейцев- патруль. По описанию автора - каторжники, блатные, преступники; они убивают Катьку, грозят убить и Ваньку, грабят, стреляют.

К представителям «старого мира» относятся герои первой главы, они описаны явно сатирически - их время прошло. События революции вызывают в них недоумение и страх, для них это трагедия.

4. Передайте сюжет поэмы, исчерпывается ли он только реалистическим, бытовым планом?

Предполагаемый ответ: Реалистический, бытовой сюжет беден. Патруль из Двенадцать человек идет по Петрограду зимней ночью, случайно убивает и оставляет на снегу бывшую подружку одного из них и идет дальше. Но сюжет не исчерпывается бытовым планом, в поэме большое значение имеет символический план, потому она так интересна и объемна.

4. Назовите образы-символы поэмы.

Предполагаемый ответ: Образ стихии, «двенадцати», образ цвета, образ пса, Христа…

8. Домашнее задание - аукцион: покупка «индивидуального задания» за смысловую версию образа-символа. (Учащиеся предлагают свое понимание образа-символа, получают комментарии учителя, рекомендуемую литературу для индивидуального ответа на следующем уроке).

Общее задание: найдите евангельские детали в поэме, в главе восьмой объясните цель ассонанса и аллитерации. Сколько раз звучит в поэме выражение «без креста », т.е отречение от Бога? Что следует за этим отречением, какие действия?

Сколько раз звучат слова: «черный» и «белый»? Где и когда звучит любимый эпитет Блока « жемчужный»?

Урок №2.

Тема: Смысл символики поэмы А. Блока «Двенадцать»

Цели:

• раскрывая ассоциативные связи, заключенные в образах – символах, определить их роль в идейно – эстетическом содержании поэмы;
• выявить взаимосвязь образной системы и авторской концепции в изображении революции и человека;

Ход урока.

1. Организационный момент: сообщение темы, цели, форм работа на уроке.

Эпиграф урока: «Символ только тогда истинный символ, когда он неисчерпаем и беспределен в своем значении… Он многолик, многомыслен…» Вячеслав Иванов.

Возможный вариант начала урока – просмотр фрагмента из фильма «Серебряный век русской поэзии. А. Блок». Фрагмент «Фауст» и «Евангелие». Влияние их на символику поэмы.

2. Проверка домашнего задания – выступление учащихся: смысл и содержание образов – символов поэмы.

а) Образ стихии – вьюги, метели…

Предполагаемый ответ.

Образ метели, вьюги – традиционный в русской классической литературе. Достаточно вспомнить повесть «Метель» А. С. Пушкина, его «Капитанскую дочку»… Метель определила судьбу главных героев вопреки их желаниям, замела все старое, знакомые пути и дороги, свела Гринева с Пугачевым, Марью Ивановну – с Бурминым. Таким образом, метель – символ промысла божьего, судьбы рока. Эта же метель кружит героев по черному городу между сугробов и снеговых столбов. Она символ стихии революции, уничтожающей все старое.

б) Символ цвета.

Предполагаемый ответ.

Символика цвета у Блока философская. В поэме два цвета: черный и белый – этот контраст не столько воспроизводит картину ночного Петербурга, сколько выражает классовый смысл революции, расстановку сил истории и одновременно соотношение добра и зла, света и тьмы. Преобладает черный цвет: Россия погружена в злобное сатанинское - черное. Белый употребляется только три раза: в начале поэмы и в конце – венец Христа.

в) Образ-символ «пса».

Предполагаемый ответ.

Пес, по замыслу Блока, воплощение старого мира. Он сам говорит «Старый мир, как пес безродный…» Вместе с тем, пес в мировой классической литературе символ и воплощение сатанинских сил. Вспомним, что в произведении Гете «Фауст» Мефистофель появляется из пса, до этого преследующего Фауста в образе пуделя.

Что это, сказка или быль?
И все разбухает ввысь и вширь,
Он может до потолка достать.
Нет, это не собачья стать!
Я нечисть ввел себе под свод!
Раскрыла пасть, как бегемот,
Огнем глазищи налиты –
Тварь из бесовской мелкоты.

К концу поэмы, следуя за патрулем, он превращается в волка: «Скалит зубы волк голодный»… Не исчезает, не становится слабее.

г) Версия образа – символа «Двенадцать».

Предполагаемый ответ.

Двенадцать – магическое число, оно пронизывает всю поэму. Реалистическая деталь: патрули тогда действительно состояли из Двенадцать человек. В поэме Двенадцать глав. Возникает ассоциация с Двенадцать апостолами – учениками Христа, которые появляются в конце поэмы. Я думаю, в поисках исторических аналогий, Блок мог сравнить падение царизма с падением Римской империи, а провозвестником падения Рима он считал учение Христа.

3. Слово учителя.

В конце первой главы Блок, используя прием звукоподражания, подсказывает еще одно значение этого образа:

Черное, черное небо – м
Злоба, - м грустная злоба – м
Кипит в груди…
Черная злоба – м, святая злоба – м…
Товарищ! Гляди в оба – м.

Что вы слышите?

Предполагаемый ответ: бой часов.

Да, бой часов: часы – время – эпоха – век – история…

В то же время Двенадцать – это миг безвременья, когда старый день, год, век уже кончился, а новый еще не начался. Об этом есть стихотворение современницы Блока Поликсены Соловьевой (Аллегро). Аллегро – псевдоним сестры философа Вл. Соловьева.

Тайна двенадцати:
Двенадцать – самый страшный час.
Он радостно пугает нас,
И за ударом вновь удар
Чредит и холод, и пожар.
Вот полночь: преклонив колени,
Закрыв лицо, мы – в царстве тени.
Вот полдень: тени больше нет,
Ее убил родивший свет.
Двенадцать – час великой тайны.
И не безвольно, не случайно,
На солнце глядя и луну,
Две стрелки вдруг слились в одну.
Как медленно плывут удары.
Значенье – в каждом, в каждом чары.
Умей понять, умей назвать,
Проклятье или благодать.
Двенадцатый удар погас,
И тайна миновала нас?

Вот этот миг безвременья и есть ключ к появлению всех темных сил. Строго на шестом ударе в круге ветра и снега, среди «огней, огней, огней» и появляются Двенадцать… Человек… - подчеркивает Блок и … больше так их не назовет ни разу. Он скажет: «Ребята, двенадцать, товарищ, дружок, голытьба, рабочий народ»… А разгадка здесь же…

Сколько раз звучит во второй главе выражение «Эх, эх, без креста?» (трижды).

Крест символ того, что отличает человека от животного – морали, основанные на евангельских заповедях. Отрекаясь от Бога, каждый из них перестает быть Человеком. И появляется… пес.

Уточните, после каких событий он появляется?

Нет, не сразу после смерти Катьки: она убита в 6 главе, а пес появляется в 9, что-то произошло более страшное, чем убийство Катьки. Откроем главу 7 и прочитаем еще раз по ролям.

(Чтение главы 7 по ролям).

Я понимаю, что происходит с Петрухой в начале главы: смятение, раскаяние – муки и страдания человека, по своей вине потерявшего любимую. А в том, что он ее любил, мы сомневаться не можем, он сам говорит: «Ох, товарищи, родные, эту девку я любил»… А в ответ? Его отругали, «поддержали» и он «опять повеселел. Обратите внимание, что внешних событий нет. Вся глава – диалог, значит, то, что происходит – происходит в душе героя, что?

Предполагаемый ответ.

Его перестала мучить совесть, потому что 11 человек, как один, сказали ему, что совесть – это чепуха, сейчас не до нее…

Вывод учителя: произошел страшный процесс замены личной совести и личной ответственности интересами и мнением коллектива, тот процесс, который произойдет со всей страной и обернется уничтожением совести и нравственности народа и гибелью миллионов «Катек».

А теперь, когда убить Катьку – чепуха, то и « позабавиться не грех»:

Отпирайте етажи,
Нынче будут грабежи…

(Чтение учителем 8 главы)

Для чего использует Блок в этой главе ассонанс и аллитерацию?

(ассонанс передает стон, плач, вой, надрывное пение).

Кто плачет?

(Петька: 8 глава – это его внутренний монолог).

Учитель: Его плач и вой понятны. Но дальше… Ассонанс прекращается, но зато автор использует аллитерацию – звуки ж-з-р – здесь и прочитанный нами «ужас» и злоба. Страдание и муки совести ищут выхода, но его нет, потому что единственный выход – это покаяние, но он отвергнут вместе с крестом, с Богом, и место совести занимает ненависть. Вот вроде бы нашла душа выход, Петька хочет просить Бога за душу любимой: «Господи, упокой душу рабы твоея…» И не заканчивает фразу, не называет имени, а говорит: «Скучно».

Скука – грех, она сочетает в себе тоску и злобу, вот тут и появляется пес, тоже тоскливый и злобный – торжествуют дьявольские силы, кружатся снежные столбы, в которых, по преданиям народным, веселится нечистая сила.

Еще раз мы услышим от Петьки: «Ох, пурга какая, Спасе…» «Спасе» - спаситель Иисус, но какой обвал злобы в ответ. (чтение фрагмента) Итог всего, что произошло, выражает фраза «Али руки не в крови…» - повязанные кровью, они превратились в банду.

Вывод: что бы ни хотел думать о революции Блок, но сказал он о ней правду: революция – трагедия и преступны люди, осуществляющие ее, но преступен и народ, идущий за ними, потеряв Бога. Впереди его ждет тупик.

4. Работа с классом над образом Христа.

До сих пор не нашли и вряд ли когда-нибудь найдут однозначное «совпадение» числа красногвардейцев в составе патруля с числом Апостолов и объяснение последних строк поэмы. Поэт М. Волошин предполагал, что не Христос «возглавляет красногвардейцев, а они Его «конвоируют».

Философ С. Булгаков считал, что Блоку под видом Христа виделся Антихрист. Но чаще всего Двенадцать называют «апостолами революции».

Я тоже склонялась к этой версии, к ней подталкивали многие детали, ведущие к Евангелию: трижды отреклись Двенадцать от Христа, а в «Библейском словаре» в статье «Апостол Петр» говорится о том, что Петра привел к Христу брат Андрей. Помните: «Андрюха, помогай, Петруха, сзаду забегай»… Трижды отрекся Петр от Иисуса в последнюю ночь, а он простил своего ученика, лишь трижды спросив, любит ли он своего Учителя… Путь Двенадцать к Богу казался простым и естественным.

Я обратилась к священнику нашей церкви, надеясь на подтверждение этой версии. И знаете, что сказал Батюшка? Что эта поэма кощунственна. Она создана в короткий период безверия Блока. Вот почему он ее никогда не читал сам, и чувствовал огромную вину за ее создание.

Я попыталась возражать, ссылаясь на то, что Блок не отказался от Христа в поэме, как ни просили его об этом представители новой власти, он говорил: «Я так чувствую – только Иисус.» И не отрекся. Батюшка ответил: «Он очень скоро все понял о революции. Безверие было лишь периодом. В его душе всегда жил Бог».

И тогда я снова обратилась к поэме, главе Двенадцать.

5. Работа в группах.

Задание 1 группы: нарисуйте устно иллюстрацию к этой главе, опираясь на детали текста.

Предполагаемый ответ.

Иллюстрацию нарисовать очень трудно, потому что нет цвета и света. использовать можно только графику. Черные силуэты домов и героев в смятых ветром шинелях, ружья нацелены в разные стороны. Сзади, ближе всего к зрителю, - волк скалит зуба. Впереди сугроб, тупик. Но есть второй, «надвьюжный» план: над вьюгой, то есть в небе – свет, в белом венце – Иисус. В руках его тонкое древко знамени, но оно не красное, а кровавое – при свете это видно. А флаг Двенадцать будет черным, потому что темно. Иисуса они не видят.

Задание 2 группы: определите состояние Двенадцать, опираясь на реплики героев и их интонацию.

Предполагаемый ответ.

В Двенадцать главе использованы элементы драмы – реплики. Но это не диалог героев, реплики и их интонация выдают страх, угрозу, панику, злобу, недоумение – Двенадцать не находят и не видят врага, они разобщены.

Задание 3 группы: «озвучьте» текст, опираясь на звуковые образы.

Предполагаемый ответ.

Мы слышим лишь вой вьюги, хохот, испуганные крики, угрозы и беспорядочную стрельбу.

Вывод учителя: выпущено на волю все черное, бесовское, выпущено безбожьем и злобой людей. Бессмысленно кружат они по черному городу «державным шагом», так ходят марионетки.

И вдруг, как будто оркестр прекратил какофонию настройки и зазвучала божественная увертюра…

(Чтение учителем заключительных строф поэмы).

Кого же ведет Иисус? В тексте есть подсказка, сумейте ее разгадать. Дважды в поэме звучит любимый Блоком эпитет «жемчужный» - где и когда?

Предполагаемый ответ.

«Запрокинулась лицом – зубки блещут жемчугом»… И «…снежной россыпью жемчужной»… Вряд ли случаен отблеск Катькиной улыбки рядом с Христом. Так кто же под кровавым флагом Иисуса? Кого он собирает и ведет – бандитов или их жертв?

Вывод учителя: приходится повториться, какой бы ни хотел Блок видеть революцию, изобразил он ее объективно, следуя своему призыву «всем телом, всем сердцем, всем сознанием – слушайте революцию». Он услышал ее в январе 1917 и в январе же понял ее и… замолчал. Лишь однажды еще, 11 февраля 1921 года прозвучали его новые стихи «Пушкинскому дому – стихи тому, кто был для Блока воплощением России духа ее народа. «Нет. Пушкина убила не пуля Дантеса, - скажет Блок, - его убило отсутствие воздуха, у него отняли тайную свободу».

(Чтение стихотворения «Пушкинскому дому»).

Заключительное слово учителя: этим поклоном поэту, сказавшему пророческие слова: «не дай вам Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный», - мы закончим урок.

26 марта 1910 г., в начале так называемого кризиса символизма, А.Блок, за-писывая конспект выступления Вяч.Иванова, отметил: "...Символ должен стать ди-намическим - обратиться в миф... Я задаю вопросы... Замечание Вяч.Иванова. Сим-волизм хочет говорить правду, парнассизм - под знаком la reve . "А что такое правда?" - спросил Кондратьев. И Гумилев делает замечание" .

Блоку был близок главный пафос раннего акмеизма: "Отказ от мистики, возвращение на землю, ценность вещества и материала, разграниченность явлений различных типов (в противоположность символистской всеобщей соотнесенно-сти)" . Более того, овеществление идей, как и вочеловечивание человека, с каждым годом, начиная с первых стихотворений "Ямбов" (1907) и "Страшного мира" (1909), становилось все решительнее и необоримее.

8 апреля 1910 г. А.Блок в своем докладе говорил: "Я стою перед созданием своего искусства и не знаю, что делать. Иначе говоря, что мне делать с этими мирами, что мне делать и с собственной жизнью, которая отныне стала искусством, ибо со мной рядом живет мое создание - не живое, но и не мертвое, синий призрак. Я вижу... ясно различаю... или слышу... Но все - призрак" , а 10 мая 1910 г. писал:

Как тяжело ходить среди людей
И притворяться непогибшим,
И об игре трагической страстей
Повествовать еще не жившим.

И вглядываясь в свой ночной кошмар,
Строй находить в нестройном вихре чувства,
Чтобы по бледным заревам искусства
Узнали жизни гибельный пожар!

Через год, 9 июня 1911 г., А.Блок констатировал: "Надоели все стихи - и свои... Пришла еще корректура... Скорее отделаться... - и не писать больше лирических стишков до старости..." (ЗК, с. 182).

Разочарованность в литературе отозвалась в Блоке и разочарованностью в театре. Неудача с постановкой пьесы "Роза и Крест" (1913) завершила творческие искания поэта в драматургии: "Было ясно, - метод психологический и реалистический, который применялся Станиславским, не давал того результата, был непримирим с характером произведения, с его романтизмом и символизмом" (Н.Эфрос) .

На смену шло новое увлечение - кинематография (напомню, в дословном переводе с греческого "кинематография" - это "движущееся письмо". Интерес Блока к кинематографу несомненно был связан с его разочарованием в театре. В "Записных книжках" 1910-1917 гг. А.Блок отметил многочисленные посещения кинематографа, но, к сожалению, названия кинолент не указал. Некоторые из записей представляют определенный интерес: "Стихи. Тяжко, тупики все... вечером в кинематографе... бродил с тоской долго" (с. 200), "Ночная тревога - до восторга - после кинематографа" (с. 206), "Вечером тревога. Кинематограф. Наши улицы. Ветер" (с. 222), "Вечером поздно мы в кинематографе и гуляли - измученные, в тревоге..." (с. 226), "...заходим в кинематограф. Потом я брожу тоскливо" (с. 231), "Вечером в кинематографе. Опять - тревога" (с. 257). Задолго до написания "Двенадцати", Блок выбирал удивительные лексемы, сопровож-дающие слово "кинематограф" - тревога, тоска, вечер, ветер. Думается, что именно эти первоначальные ощущения 1910-х годов создавали ясные и осмысленные ассо-циации поэтики словесного искусства с кинематографом в 1918 г., которые не могли не реализоваться в творчестве.

Созданный в официальном советском литературоведении миф о Христе как о "союзнике красногвардейцев", позволял объявить "Двенадцать" и "первой революционной поэмой", и "гимном Октябрю", в то время как произведение Блока не тем, не другим не являлась ни по генезису, ни по своему художественному пафосу.

Поэтому я вынужден воспользоваться материалами двадцатилетней давности , возможно оказавшимися недоступными для новейших комментаторов - О.П.Смолы (при участии И.С.Приходько) .

Черновик "Двенадцати" представляет из себя "19 четвертушек бумаги обыч-ного формата, исписанные с одной только стороны карандашом - за исключением 2 и 3 страниц. Эти страницы, заключающие в себе сводную редакцию 1 главы, написаны чернилами и имеют две карандашные вставки... Нумераций страниц нет. Бумага - четырех цветов: плотная с желтоватым оттенком, на которой написаны главы I, II, IV, V, IX и конец XII... плотная белая от прежних обложек с главой II, белая более тонкая, на которой набросаны главы VI, VII, VIII, и XII (без конца) и, наконец, белая линованная с главами X и XI" .

19 листов черновиков хранятся с дополнительной страницей, на которой присутствует название - "Двенадцать", но мы в дальнейшем будем указывать нумерацию листов без учета первой страницы.

По ряду причин П.Н.Медведев пришел к выводу о том, что следует установить такую последовательность черновиков в зависимости от сорта использованной бумаги: "белая плотная - белая тонкая - линованная - желтоватая" . Другими словами, сперва была написана глава II, затем - главы VI, VII, VIII, и XII (без последних стихов), после - главы X, XI, и завершилась работа написанием глав - I, IV, V, IX и концовки главы XII.

Черновики поэмы были собраны вместе и пронумерованы в соответствии с существующей в печатном варианте последовательностью, что в настоящий момент чрезвычайно запутывает вопрос об истории создания "Двенадцати". Одна-ко в установлении действительно вероятностной последовательности возникнове-ния черновиков кроются, на наш взгляд, ответы на "вечные вопросы" блоко-ведения.

В 56-й записной книжке Блок зафиксировал: "8 января. Весь день - "Две-надцать"... - Внутри дрожит..." (ЗК, 382). Отметим, что Блок записал название задуманного произведения, заключив его сразу же в кавычки и написав с большой буквы. Значит, запись была сделана уже после того, как он приступил к обдумы-ванию замысла. Однако, как справедливо заметил Л.И.Тимофеев, эту запись можно "понять и как запись не о начале работы, а о ее продолжении. 55-я же записная книжка до нас не дошла. Так что сказать с полной уверенностью, что ранее у Блока не было записей о поэме... нельзя" .

Все исследователи обратили внимание на неосуществленный замысел, запи-санный в дневнике от 7-го января . Но связывали его только с образом Христа. Заметим, что в 56-й записной книжке этот же замысел будет обозначен названием книги Э.Ренана "Жизнь Иисуса" (ЗК, с. 382) .

Нельзя не обратить внимания на тесную взаимосвязанность замысла пьесы о Христе с пометой в верхнем левом углу на л. 15. В дневниковом замысле Христос и апостолы упоминаются попеременно: "Жара... Симон с отвисшей губой удит... Входит Иисус... Грешный Иисус. Красавица Магдалина. Фома (неверный) ...Анд-рей (Первозванный)... Апостолы воровали... Их стыдили... "Апостол" брякнет, а Иисус разовьет... Иисуса арестовали. Ученики, конечно, улизнули" (VII, cc. 316-317). К концу записи на первое место выступают апостолы: "Симон" ссорится с мещанами, обывателями и односельчанами. Уходит к Иисусу. Около Иисуса оказываются уже несколько других (тоже с кем-то поругались и не поладили; буб-нят что-то, разговоры недовольных). Между ними Иисус... Тут же - проститутки" (VII, с. 317).

Первая строчка угловой записи на черновике X гл. синонимична фразе: "Меж-ду ними Иисус" - "И был с разбойником". Отчеркнув ее, Блок ниже на том же черновике записал: "Жило двенадцать разбойников" .

Конечно, хронологическая последовательность замысла в дневнике, повторенного в записной книжке, и пометы на черновике X гл. не могут быть случайными. Более того, подобная помета в середине творческого процессa , по нашему мнению, уже не несла никакой нагрузки.

Дело не в том, что уже был определен количественный состав патруля, намечен "драматический сюжет" и даже образ Христа в негативном виде проступает в черновиках. Дело даже не в сорте бумаги.

Числительное "двенадцать" присутствует во II, VII, XI и XII главах. Кроме того в пометах на лл. 11 (гл. VII) и 15 (гл. X). Уже 8 января название нового замысла появилось в записной книжке: заключенная в кавычки номинация не оставляет никаких сомнений в ее характере. Значит, в записную книжку название замысла могло попасть только из черновиков.

Во II и VII главах все уже определено: и имена героев (Ванька, Катька и Петька), и "состав преступления" ("Или Катьку пожалел?"), и полилог как структурное свойство повествования. К тому же на черновике начала VII главы, которая "принадлежит к числу отнюдь не ранних" , написано и подчеркнуто: "Двенадцать (человек и стихотворений)". Несомненно, что эта помета содер-жательна не в сюжетном, а в структурном плане. Таким образом, из черновика VII главы взять название 8 января Блок не мог.

Остаются главы II, X, XI и XII. Сюжет в последних главах един, а строго последовательная разработка "шествия" - не вызывает сомнений. Так что помета Блока по отношению к черновикам этих глав была, несомненно, более раннего происхождения.

Поэтому, хотя в черновиках XI и XII глав упомянуто числительное "две-надцать", но появилось оно уже после того, как Блок пометил на л. 15 "Жило двенадцать разбойников". Так что, работу над новым замыслом Блок мог начать или с гл. II, или с гл. X.

Почему, на наш взгляд, он начал писать с гл. X, укажем потом. Необходимо сказать, почему Блок не мог начать писать поэму с гл. П. .

Во-первых, черновик II гл. написан на плотной белой бумаге, из которой делались поэтом обложки. Одно это уже настораживает: Блок был чрезвычайно аккуратен, и только при крайней необходимости мог начать писать не на писчей бумаге, а на обложечной.

Во-вторых, как отметил П. Медведев, "непосредственно перед набросками II главы, имеются следующие строки, написанные химическим карандашом:

Товарищ, винтовку держи, не трусь.
Сразим мы пулей Святую Русь.

Эти 4 строки выправлены затем же черным карандашом, которым на той же странице сделаны наброски II главы" .

Конечно, запись химическим карандашом, встречаемая в черновиках един-ственный раз, подсказывает о разновременности данных четырех строк и черновых набросков. По отношению же к черновикам на других листах единственный на-бросок, выполненный химическим карандашом, ничего не говорит...

В-третьих, правка черным карандашом, которым написаны другие наброски, не позволяет отнести набросок гл. II к первоначальным рукописям.

Об этом свидетельствуют и варианты отдельных строк II главы. Особенно долго работал Блок над первым двустишием. И хотя последовательность редакций первой строки полностью определить уже невозможно, характерен сам поиск поэ-та. Приведем один из первых вариантов:

Кустарник, ночь, порхает снег,
Всех их двенадцать человек.

Блок по-иному пытался записать первую строку: "Ночь. Перепархивает снег...", "Холодный вечер. Порхает снег..." Зато вторая строка долго оставалась неизменной. Однако контекстуально словосочетание "всех их" синонимично, веро-ятно, смыслу слова "только", т.е. "их только двенадцать человек", а не больше. Создается впечатление, что указание на количество идущих повторное - их столько, сколько и было.

С другой стороны, "всех их" напоминает "все двенадцать" (гл. XI). А внешний образ идущих ("В зубах - цыгарка... На спину б надо бубновый туз!") является определенной иллюстрацией к слову "разбойников" в помете на гл. X.

Все вместе взятое позволяет считать, что гл. II не была первым черновым наброском поэмы, а значит, название задуманного произведения с л. 15 было перенесено в записную книжку, где Блок зафиксировал 8 января (после Жизнь Иисуса - в оригинале по-французски): "Весь день - "Двенадцать". - Около 4 часов - контора Известий " (ЗК, с. 382).

В черновике гл. X (л. 15) есть и ряд деталей, которые, на наш взгляд, одно-значно решают вопрос: первым по времени возникновения следует считать черно-вик, находящийся на листе 15.

Что это за детали? Во-первых, имя героя:

Ох, вьюга какая, Спасе!
- Где ты Спаса видел, Вася?

Имя "Вася" мы единственный раз встречаем в рукописях поэмы и как раз на этом листе. Характерно, что оно не было зачеркнуто Блоком даже тогда, когда были написаны строки:

Али руки не в крови
Из-за Катькиной любви?

Нам неизвестно, когда рукопись подверглась правке. Но следует отметить, что первоначальный текст не содержал "драматического конфликта":

От чего тебя /он спас/ упас
Золотой иконостас?
/Или думать ты оставил,/
- /Поп брюхатый чорта славил/
/Напились они, попы,/
/Нашей крови, как клопы/

Инвектива против попов показательна. Не случайно на следующем листе Блок стал писать: "И идут без Имени и Слова..." Даже, если предположить, что глава X правилась и дописывалась сразу, то и тогда стихи на л. 16 воспринимаются как прямое продолжение рассказа об идущих. Характерно, что впоследствии с л. 17 на л. 16 были перенесены строки:

В те глухие переулки,
Где одна пылит вьюга,
Да в сугробы пуховые,
- Ин не вынешь сапога.

И, видимо, только после того, как Блоку стало ясно количество глав, на л. 16 появилась помета: XI глава. К тому же, перенеся эти строки, Блок вставил еще 6: "В очи бьется..." до " Лютый враг...".

Однако, судя по переносу ряда строк с л. 17 на л. 16, XII глава писалась одновременно с X и XI главами. И почти сразу в черновиках появился образ Христа. В самом низу л. 17 есть строки, последовательность которых не вызывает сомнений в характере шествия:

Впереди идет Христос.
Позади - голодный пес,
Впереди - Исус Христос.

Вот почему неожиданная рифма "пес - Христос" должна была вызвать жела-ние у Блока тут же обосновать появление этой строки:

Впереди - сугроб холодный,
- Кто в сугробе - выходи!
Только нищий пес голодный
Ковыляет позади -

Здесь же мы встречаем впервые и звукоподражательные элементы:

Трах-тах-тах! - И только эхо
Откликается в домах...
Только вьюга долгим смехом
Заливается в снегах...
Трах-тах-тах! Трах-тах-тах!

Установить точный хронограф работы Блока не представляется сегодня возможным. Однако последовательность появления черновиков не должна вызы-вать сомнений. Поэтому, можно констатировать:

1. До 8 января включительно у Блока возник замысел нового произведения, название которого было зафиксировано вместе с первыми черновыми набросками.

2. Первоначально "шествие" двенадцати составляло сюжет задуманного. При этом характер разговора идущих сперва был только "установочным": "отвле-кающие речи" ("Ох, вьюга какая, Спасе!") снимались сперва антирелигиозной инвективой ("Поп брюхатый чорта славил"), а затем - сопричастностью к пре-ступлению ("Из-за Катькиной любви").

3. Составные части "шествия": - были определены сразу.

4. Черновики X и XI глав написаны на линованной бумаге (лл. 15-16), ко- торую Блок использовал первой, а затем появились черновики XI и XII (без концовки) глав на белой тонкой бумаге (лл. 17-18).

Подобная последовательность написания глав, в отличие от предложенной П.Н.Медведевым, соответствует записи Блока, который через неделю после начала работы над замыслом удрученно зафиксировал: "Мои "Двенадцать" не двигаются. Мне холодно" (ЗК, с. 384).

Действительно, если бы первой писалась гл. II, то непонятно, что могло бы стать "тормозом" творческого процесса, ибо все темы замысла (шествие, измена Катьки, угроза расправы над изменщицей, свобода "без креста") уже присут-ствуют. По крайней мере, концепция П.Н.Медведева позволяет считать, что замы-сел уже к 8 января для Блока был ясен. А это плохо согласуется с заметками Блока ("9 января.... Выпитость" - ЗК, с. 383; "10 января. ...Двадцать лет я стихи пишу" - ЗК, с. 384; "11 января.... Музыка какая..?" - ЗК, с. 384; "13 января.... Тоска к вечеру. Бродил, бродил..." - ЗК, с. 384; " 14 января.... Выпитость к ночи" - ЗК, с. 384), а также и с "обратной" последовательностью написания первых глав, о чем в 1921 г. свидетельствовал К.И.Чуковский , с видом черновых набросков I, II, V глав в сравнении с последними.

В то же время пометы на черновиках X и VII глав указывают на "стратегию творчества": сперва общее замечание ("был" и "жило"), а затем частное - струк-турное: " Двенадцать (человек и стихотворений)".

По всей вероятности, последняя помета (л. 11) была сделана до наступления тех двух дней, о которых упоминает К.И.Чуковский , т.е. между 8 и 27 января.

Если считать, что по 8 января включительно появились наброски Х-ХП (без концовки) глав, то с 9 по 27 была написана только VII глава. При этом в отличие от П.Н.Медведева, мы считаем, что сперва был написан разговор (л. 12), а потом уж Блок вставил его в "раму" общего действия (л. 11).

На л. 12: "резко выделяются три строки, написанные на значительном расстоянии одна от другой:

Загубил я девку зря.
Эй, товарищ дорогой!
Он опять развеселился.

Можно видеть в этих строчках основные вехи диалога Петрухи" .

Хотя с полной уверенностью утверждать и нельзя, нам кажется, что в работе над черновиком VII главы Блок пришел к окончательному выбору имен героев, а, возможно, работа над лл. 12 и 11 заставила его пересмотреть черновик и X главы, в которой и появились строки:

Али руки не в крови
Из-за Катькиной любви.

По крайней мере, первоначальный вариант реплики товарища согласуется с инвективой в гл. X:

Ишь, стервец, завел шарманку,
Верно душу наизнанку
Вздумал вывернуть, буржуй?
Поскули еще, холуй!

Может быть, этим обстоятельством объясняется то, что в разговоре на л. 12 Катька не упомянута, хотя ритмически в строку "Эту девку пожалел" ее имя укладывалось.

Характерно, что имена героев в наброске на л. 11 окажутся рядом:

Что, Петруха, нос повесил,
Или Катьку пожалел?

Анафорическое начало черновика на л. 11 по отношению к черновикам XI гла-вы (л. 16) - "И опять идут..." - "... И идут..." - показательно. В то же время раз-работка разговоров во время шествия (VII и X главы) привела к стилизованной стилистике того, что "он развеселился" :

Эх, эх! Позабавиться не грех!
Запирайте этажи,
Нынче будут грабежи!

Если мы правильно угадали последовательность возникновения черновиков, то "стратегия" помет оказывается вполне объяснимой. На первом черновике (8 января - л. 15) - одна, на черновике VII главы (до 27 января - л. 11) - другая, а между ними четыре листа с набросками: временная и пространственная дистанция достаточна.

Как сообщил П.Н.Медведев, приблизительный срок работы над замыслом - "около двух недель" - был указан ему женой поэта, которая помнила "незабы-ваемые дни создания поэмы" . В то же время К.И.Чуковский в 1924 г. отмечал: "Он начал писать с середины, со слов: "Ужь я ножичком полосну, полосну!" Потом перешел к началу и в один день написал почти все: восемь песен, до того места, где сказано: "Упокой, Господи, душу рабы твоея... Скучно!"" . Однако в черновиках этих глав сохранились следы, позволяющие кое-что уточнить.

Во-первых, VIII глава написана на тонкой белой бумаге и, в частности, поэтому примыкает к предыдущим черновикам, следуя за ними.

Во-вторых, на такой же бумаге написан и черновик VI главы, который после "разбойной" песенки, по своему характеру сближенной с "весельем" ("Эх, эх! Позабавиться не грех!") и разговором ("Потяжеле будет время"), содержит дейст-вия идущих.

Обе главы в творческой лаборатории Блока, видимо, являлись переходными от "шествия" к "драматическому сюжету". И только тогда, когда Блоку стало ясно преступление Петрухи ("Али руки не в крови...", "Загубил я..."), он смог пре-ступить к разработке "драматического сюжета". Определение "состава преступ-ления" - убийство Катьки во время патрулирования - вот момент начала твор-ческого взлета вдохновения поэта.

Теперь воплотить ясный по смыслу замысел не составляло для Блока труднос-тей. Конечно, это не значит, что все было написано сразу и без последующей до-работки. Но "мертвая" точка была перейдена именно здесь.

В черновиках, написанных на бумаге с желтоватым оттенком (лл. 1-3, 7-9), последовательность написания установить трудно. Хотя можно, например, заме-тить, что гл. IX возникла после гл. I , а гл. Ш "выросла" из черновиков гл. II.

По всей вероятности, запись цитированных 4 строк гл. II (л. 4), сделанная химическим карандашом, на плотной белой бумаге, следует оценивать как сти-хотворную помету Блока, возникшую при работе над гл. I. Впоследствии Блок на этом же листе и стал писать гл.II.

Такая последовательность (гл. I - "помета" - гл. II) объясняет, почему Блок не до конца использовал бумагу с желтоватым оттенком. Не случайно только после написания одного из вариантов в гл. II он решил обособить ряд образов в отдель-ной главе. Первоначально Блок собирался дать развернутый внешний облик идущих:

В зубах - цыгарка, примят картуз,
На спину б надо бубновый туз!
А под пальтишком...

Вслед за констатацией "Холодно, товарищи, холодно!" снова следовала характеристика:

Щелкнуло затвором
Австрийское ружье.
Намотал на шею
Крепче свой платок.

Если "платок" возник по ассоциации с уже написанными строчками ("Замотал платок на шее" - гл. VII), то из "австрийского ружья", по нашему мнению, могла "вырасти" целая глава, которая после плотной бумаги была написана снова на бумаге с желтоватым оттенком. О том, что этот сорт бумаги был последним в работе Блока свидетельствует и тот факт, что "обложка" для поэмы была сделана из нее. Таким образом, последовательность использования сортов бумаги 27 и 28 января была следующей:

1. На тонкой белой бумаге были написаны гл. VI и VIII.

2. Затем на бумаге с желтоватым оттенком - сперва гл. IV и V, потом - I.

3. Сделав стихотворную помету на плотной белой бумаге химическим каран-дашом, Блок после написания (или во время написания) I главы приступил к разработке гл. II.

4. И только потом "корпус" поэмы пополнился гл. III, написанной на бумаге с желтоватым оттенком, из которой поэт сделал и "обложку" для черновиков.

Нумерацию глав Блок делал красным карандашом. Цифровая последователь-ность была установлена не сразу: так например, сперва на листе с гл. I стоял номер "IX", что дало повод П.Н.Медведеву, считать IX главу уже написанной ; гл. V была сперва обозначена как гл. IV, собственно, у IX главы был другой - неопо-знанный - номер; наконец, гл. X имела два - потом зачеркнутых - обозначения: IX и VIII. Однако можно предположить, что нумерация глав отражает этапы твор-ческой истории поэмы.

Выскажем ряд соображений.

Сперва (под пометой " IX ") на л. 1 (гл. I) по центру Блок написал:

Стоит буржуй на перекрестке
И нос упрятал в воротник.

Затем он густо зачеркнул набросок. И тут же стал разрабатывать ситуацию на перекрестке: старушка, барыня в каракуле, плакат и - снова - буржуй. Слева по-явились наброски "времени" и "обстоятельств" (вечер, снег, ветер). Внизу - на полях - снова строки о старушке. Справа - "ветер", доносящий разговор прости-туток, разговор, концовка гл. I и под ней сперва "вития ", а потом - "поп".

Судя по первому листу гл. I, композиционно она была оформлена только по-том, когда Блок чернилами на лл. 2-3 устанавливал сводную редакцию. Но то, что номер присутствует именно на л. 1, а не на 2 или 3, свидетельствует: разметка глав производилась не на окончательном тексте "сводных редакций". Вот почему "пер-вичное" месторасположение гл. I, отмеченное сперва номером "IX", было после или гл. VIII, или гл. X. Может быть, поэтому Блок гл. X, ранее помеченную тоже номером "IX", сделал из-за этого гл. VIII. И только "возвратив" первую главу на "свое место", Блок на л. 15 зачеркнул цифры "IX" и "VIII" и поставил настоящий номер - "X".

Место гл. V сразу тоже не было найдено. По крайней мере, сперва у нее был другой близлежащий номер - "IV".

"Чехарда" с нумерацией глав позволяет, на наш взгляд, сделать вывод, что ко времени проставления цифр, по всей вероятности, еще не все главы были напи-саны. Это соображение, с одной стороны, поддерживает нашу гипотезу о том, что гл. IX появилась последней, а с другой - подчеркивает, что последовательность сюжетов, установленная в окончательном тексте ("драматический сюжет" - "шествие") даже в момент написания гл. I-VIII была не совсем ясной для самого Блока.

Другими словами, 27 и 28 января Блок следовал своей "структурной помете", создавая цикл из 12 стихотворений. И только в процессе написания глав с "драма-тическим сюжетом" и поисков местоположения отдельных стихотворений у него появилась мысль о более тесной взаимосвязанности черновых набросков. И раз-рабатывая композицию "Двенадцати", Блок не мог не придти к жанрово иной орга-низации материала. А это, в свою очередь, потребовало от него дополнительной работы.

Подводя итоги рассмотрению последовательности создания черновиков поэ-мы, построим возможный аналог написания глав:

1. До 8 января включительно - на линованной бумаге (лл. 15-16) Блок сделал наброски X и XI глав, а затем перешел к тонкой белой бумаге, набросав на лл. 17-18 две другие главы XI и XII (без концовки).

2. До 27 января Блок был занят обдумыванием "цикла" из двенадцати сти-хотворений. Тогда же появились и наброски гл. VII на тонкой белой бумаге (лл. 11-12).

3. 27 и 28 января сперва были написаны на белой тонкой бумаге черновики VIII и VI глав (лл. 10 и 13), затем Блок перешел к работе на листах с желтоватым оттенком, на которых были написаны IV и V главы (лл. 8-9), вслед за ними на лл. 1-3 появились наброски I главы. Разрабатывая I главу, Блок сделал стихотворную помету химическим карандашом на белой плотной бумаге (л. 4), а после допи-сывания на полях компонентов I главы приступил к разработке гл. II (лл. 4-6). Затем возвратился к работе на бумаге с желтоватым оттенком и на л. 7 появились наброски III главы. 28 января на бумаге с желтоватым оттенком была написана концовка гл. XII и выставлена дата окончания работы.

4. Определяя последовательность "стихотворений" и проставляя нумерацию, Блок на бумаге с желтоватым оттенком (л. 14) написал гл. IX и на отдельном "ти-тульном" листе написал название: "Двенадцать". Судя по записи о "пуделе" и сви-детельству К.И.Чуковского (в своем дневнике 12 января 1921 г. он записал: "Был третьего дня у Блока... Он показал мне черновик "Двенадцати"... Первую часть - больше половины он написал сразу, а потом, начиная с "Невской башни" "пошли литературные фокусы"" ) это могло быть сделано Блоком и 29 января.

Вместе с тем, сами "литературные фокусы" по своей истории и "чехарде" с местоположением главок более всего походили на кинематографический монтаж.

Ю.М.Лотман и Б.М.Гаспаров первыми обратили на структурную взаимосвязь кинематографа с "Двенадцатью", хотя и не до конца провели сопоставление: "чер-но-белое оформление, - писал Гаспаров, - вызывает еще один ряд ассоциаций - с немым кинематографом, которым Блок усиленно интересовался в 1900-е годы. Су-дя по репертуару петербургского кинематографа этого времени, Блок мог воспри-нимать его как еще одну разновидность низкого массового искусства (pendant к балагану)" . А в примечании ученый указал: "Сопоставление поэмы "Двенад-цать" с кинематографом разработано Ю.М.Лотманом в работе: Б.М.Гаспаров, Ю.М.Лотман, Игровые мотивы в поэме "Двенадцать", в кн.: "Тезисы I Всесоюзной (III) конференции "Творчество Блока и русская культура XX века", Тарту, 1975. Ср. в этой же работе сопоставление единственного красного цветового пятна на черно-белом фоне (красный флаг в финале) с аналогичным приемом в "Броненосце "По-темкине" Эйзенштейна (рисованный красный флаг)" .

Однако дело было вовсе не в ассоциациях или в "черно-белом оформлении". 10 сентября 1918 г., отвечая на приглашение А.Санина написать сценарий, Блок писал ему: "Готового для экрана у меня нет ничего, но я не раз думал писать для него; чувствую, однако, всегда, что для этого надо найти в себе новую технику. Кинема-тограф, по-моему, ничего общего с театром не имеет... " (VIII, с. 515).

Ю.М.Лотман, ссылаясь на свою давнюю работу в соавторстве с Б.М.Гаспаровым, считал: "В "Двенадцати" перед нами - целый парад народной праздничной теат-ральности. Прежде всего, поэма несет на себе отпечаток святочного карнавала. Как отмечал Б.М.Гаспаров, "первое (и последнее) заседание Учредительного собрания состоялось 5 января (старого стиля); непосредственно перед этим город был переполнен соответствующими плакатами. Таким образом, действие происходит около этой даты (может быть, в течение нескольких дней) - то есть в дни святок. Это обстоятельство, во-первых, более конкретно объясняет роль темы Христа в поэме, а во-вторых, накладывает на все происходящее в поэме отпечаток святочного карнавала: приход ряженых с интермедиями музыкально-драматического характера на популярные мотивы и с широким привлечением примет злобы дня (нередко в парадоксальном сопоставлении), кукольный балаган, раек с прибаутками-зазываниями раешника, характерное сочетание сакральных и кощунственных элементов и, наконец, заключительное общее шествие, - все это полифонически переплетается, создавая сложную и в то же время сотканную из примитива карнавальную структуру" .

Однако, кажется, оба исследователя, увлеченные теорией карнавала, ошибались. Во-первых, действие "Двенадцати" начинается после разгона (в 5 часов утра 6 января 1918 г.) Учредительного собрания, и при том с наступлением вечера - вечера Рождества Христова, когда ни о каком святочном шествии речь не могла идти. Пол-ный православный богословский энциклопедический словарь (1898) определял: "Святки, так наз.-12 дней с 25 декабря по 6 января, иначе говоря "святые дни" или "святые вечера" и служат воспоминанием дней Рождества и Крещения Спасителя. Церковь с первых времен христианства начала чтить эти дни; об зтом могут свидетель-ствовать слова Ефрема Сирина, Амвросия Медюланского и Григория Нисского. Воспрещается пост, коленопреклонения и совершение таинства брака. На самом деле... современным гражданским законом воспрещено накануне дня Рождества Христова и в продолжение всех святок "производить по улицам пляски и петь соблазнительныя песни" .

Замечу и то, что при наличии у Блока упоминаний разных религиозных празд-ников (Пасха, Рождество, Спас Преображения, Крещение и т.д.) святочные дни нигде им не фиксируются. Напомню также, что 6 января 1918 г. Блок записал: "Интелли-генция и революция... - К вечеру - циклон. - Слухи о том, что Учредительное собрание разогнали в 5 часов утра. (Оно таки собралось...)" (ЗК, с. 382). Отношение Блока к Учредительному собранию общеизвестно: "Инстинктивная ненависть к пар-ламентам, учредительным собраниям и пр. Потому что рано или поздно некий Милюков произнесет: "Законопроект в третьем чтении отвергнут большинством"... К чорту бы все, к чорту!" (VII, с. 315-316). Стоит ли удивляться тому, что, записав о разгоне Учредительного собрания, Блок здесь же отметил: "Легкость, поток идей - весь день" (ЗК, с. 382).

О том, что время у Блока "рассчитано по календарю" (Пушкин - С.Ш.), свиде-тельствует сам текст - сперва плакат вызывает недоумение старушки ("На что такой плакат..."), а затем ассоциацию субъекта текста по содержанию самой надписи:

"Вся власть Учредительному Собранию"...
...И слова доносит:
...И у нас было собрание...

Таким образом, начальная временная характеристика действия в поэме однознач-на: вечер 6 января (после того, как было разогнано Учредительное собрание), т.е. при наступлении праздника Рождества, а не в дни Святок, которые уже прошли. Вне вся-кого сомнения, наступившее Рождество и обусловило в сознаниии Блока и образ Хрис-та, появившийся в конце поэмы. С точным определением времени действия - в один из главных православных праздников - связаны и все евангельские ассоциации: двенадцать, "предательство" Ваньки, убийство Катьки, перекресток (от "креста") и т.д. Столь же определенно можно говорить и о том, что время действия в "Двенад-цати" охватывает вечер и ночь одного дня, а не в "течение нескольких дней", как посчитал Б.М.Гаспаров..

Так что время действия вполне определяемо. А вот художественное пространство "Двенадцати", к сожалению, не интересовало исследователей.

Современники неоднократно свидетельствовали, что при выборе места и обста-новки, в которых протекает действие во многих произведениях поэта, Блок обычно опирался на реальные впечатления.

Так например, пивная из "Первого видения" в в пьесе "Незнакомка" А.Блока "помещалась на углу Геслеровского переулка и Зелениной улицы" , а топография в стихотворении "Незнакомки" полностью соответствовала местности возле вокзала в Озерках.

В 5 томе новейшего полного собрания сочинений А.А.Блока составитель исто-рико-литературного комментария к О.П.Смола (при участии И.С.Приходько) огра-ничился общей и абсолютно "глухой" констатацией: "Действие поэмы происходит на улицах революционного Петрограда в первые дни января 1918 г., о чем косвенно свидетельствует упомянутый в первой главе поэмы плакат с лозунгом... Такие плакаты эсеры вывесили на улицах города 3 и 4 января 1918 г." .

Комментатор указал и на такие общеизвестные факты как разгон Учреди-тельного собрания в ночь на 6 января (декрет ВЦИК"а был издан после того "в ночь с 6 на 7 января" - с. 372), согласовал он с историческими данными и количество красногвардейцев в патрульных командах (12 + командир - с. 373, указав: см. "Гражданская война и военная интервенция в СССР", М., 1983, с. 298), наконец, вскользь упомянул и о башне городской думы ("невская башня" - подсказка С.А.Есенина: в тексте, напечатанном 3 марта 1918 г. в эсеровской газете "Знамя труда", сперва было "Над старой башней тишина" - с. 375).

Однако, исходя из понимания "Двенадцати" как поэмы о революции, "первой" и "октябрьской", символика произведения была уложена в "прокрустово ложе" советской аксиологии. При этом, естестственно, в комментариях не нашлось места работам даже таких известных литературоведов как Д.Е.Максимов и Е.Г.Эткинд, Ю.М.Лотман и Б.М.Гаспаров. Ничего не было сказано и об истории текста, кроме цитирования известных воспоминаний К.И.Чуковского, "записных книжек", днев-никовых записей Блока при некритическом следовании за рассуждениями П.H.Медведева..

Казалось бы, что в "Двенадцати" тема и идея пути "имеют основополагающее значение" , однако шествию красногвардейцев-апостолов противопоставляется, с одной стороны, "лет" лихача, а с другой - статика буржуя на перекрестке. Вме-сте с тем, будучи одной из формообразующих составляющих, само по себе шествие патруля было не абстрактным ("на улицах революционного Петрограда"), а стано-вилось благодаря "невской башне" абсолютно конкретным.

Характерно, что на перекрестке, образованном Невским проспектом и улицами Думской (или улицей Перинной) и улицей Михайловской (ныне ул. Бродского), одна является продолжением другой, до революции действительно стоял един-ственный на Невском проспекте городовой.

Блок внимательно следил за событиями. Строчки "И больше нет городового - Гуляй, ребята, без вина!" - также исторически точны. 5 декабря 1917 года на афишных тумбах было расклеено воззвание "Ко всем гражданам Петрограда", в котором комиссар по борьбе с алкоголизмом и азартом И.Балашов приказывал: "Всякие самочинные действия... будут преследоваться беспощадно... Продажа ви-на... воспрещается" .

Реальное пространство поэмы избрано Блоком не случайно: в гостинице "Евро-пейская" (ул. Михайловская) первый этаж был отдан под "дешевые нумера". Маршрут Ваньки с Катькой следовал до гостиницы ("Ванька с Катькою летит...") и обратно ("...Опять... несется вскачь..."). Таким образом, на одной линии были рас-положены Городская дума и гостиница "Европейская", а на другой - Невский проспект. Впрочем, и ежедневный маршрут Блока - с Офицерской улицы в Зимний дворец, - где он работал над материалами Чрезвычайной следственной комиссии о последних днях императорской власти, пролегал через Невский проспект и перекресток был избран Блоком вполне точно:

Исторические документы о маршрутах следования патрульных групп зимою 1918 г. свидетельствуют о том, что формирование их происходило в Смольном, а затем, проходя Невский проспект, они по мостам уходили в окраинные районы города.

По отношению к "статике" буржуя, который в гл. I и IX "стоит на перекре-стке", Блок задал два пересекающихся движения: лихача и двенадцати.

Благодаря этому, во-первых, разновременные события (гл. II и гл. IV) при дви-жениях обоих компонентов смогли совместиться в гл. VI:

Опять навстречу несется вскачь,
Летит, вопит, орет лихач...
...Стой, стой! Андрюха, помогай!
Петруха, сзаду забегай!..

Во-вторых, пространственные указатели "навстречу" и "сзаду" при временном параметре "опять" точно проецируют движения по отношению к неподвижной "точке зрения" (на перекрестке).

Несомненно, что "убийство Катьки" явилось причиной осмысления простран-ства и времени (где и когда произошло преступление). Поэтому ничего нет уди-вительного в том, что Блок в дальнейшем разрабатывал точную схему взаимо-действия временных и пространственных параметров.

В этом смысле характерен был поиск "точки зрения" в черновиках гл. II - в самом начале главы Блок отметил: "Винтовок черные ремни"а затем в концовке главы сперва Блок написал: "Вдали - огни, идут - огни", затем зачеркнул слово "вдали" и поставил слово "Кругом". Внизу написал еще один вариант, который был зачеркнут:

Идут - одни, горят - огни.

Ниже следовала строчка, также потом зачеркнутая: "А где они, а чьи они?" И только потом написал окончательный вариант: "Оплечь - ружейные ремни". В результате в беловом тексте появилось двустишие:

Кругом - огни, огни, огни...
Оплечь - ружейные ремни...

Усиленная повторением эта строка о "ремнях", по нашему мнению, была важнейшей для понимания "точки зрения". Действительно, если вспомнить, что в гл. VII у двенадцати "За плечами - ружьеца" и совместить направление движения в последующих главах "вдаль", то оказывается, что Блок разрабатывал детальное указание вектора движения патруля по отношению к "точке зрения": сперва с перекрестка двенадцать виделись фронтально - встречь ("черные ремни" и "оплечь - ... ремни"), а затем сзади - в спину ("За плечами - ружьеца").

Таким образом, пространство поэмы было спроектировано на конкретный пере-кресток, на котором была выбрана "статичная" точка зрения. Благодаря перпен-дикулярности движений лихача и патруля Блок смог совместить на нем реальное столкновение их. В то же время, задав вектор движения двенадцати "встречь" и "в спину", Блок смог в дальнейшем расположить последовательность компонентов "шествия" - по отношению к наблюдателю (двенадцать - пес - Христос).

29 января, переписывая I главу, Блок осознал образ буржуя, стоящего "на виду" в самое неподходящее время. По крайней мере, этому не противоречит знаменитая запись Блока: "29 января. Азия и Европа. Я понял Faust"a. Knurre nicht, Pudel. Война прекращена, мир не подписан. - Страшный шум, возрастающий во мне и вокруг. Этот шум слышал Гоголь... Сегодня я - гений" (ЗК, с. 387).

Отметим, что запись о "Фаусте" - первая. Исследователи обратили внимание на "метафорическое действо" превращения одного образа в другой посред-ством сцепления разных элементов с одним и тем же:

Стоит буржуй, как пес голодный...
И старый мир, как пес безродный...

При одном и том же сравнении ("как пес") "буржуй" и "старый мир" приравни-вались и становились взаимозаменяемыми. В то же время "пес" как часть общего сравнения отныне мог представлять (замещать) и "буржуя" и "старый мир".

Отсутствие "я" субъекта повествования в поэме стало камнем преткновения для критики, в результате чего "поиски сколько-нибудь ощутимого образа лирического героя в поэме остаются до сих пор малопродуктивными" . Следствием этого же стало и то, что своеобразным "вечным вопросом" нашей критики "остается и проблема понимания облика Христа в поэме, находившая самые различные истолкования" .

Однако "вечный вопрос" советского литературоведения был надуман: черно-белое оформление поэмы, отмечаемое всеми исследователями, казалось бы должно было вызвать "еще один ряд ассоциаций - с немым кинематографом". Но разра-ботка Ю.М.Лотмана и последующее указание Б.M.Гаспарова на "великого немого" не получили продолжения. Жаль... Ведь именно в этой догадке стили-стического выбора художника и крылись все правильные ответы на смыслы образов, компо-зиции, роли субъекта текста.

Б.М.Гаспарову достаточно было бы описать стилистику поэмы в терминах "не- мого киноматографа", а не в балаганно-карнавальных определятелях (1 глава "...разбивается на эпизоды, соответствующие выходу каждой куклы", "...комический кульбит, вызывающий иронический комментарий балаганщика", "...кукольно-балаганная стилистика возникает... в последней, 12-й главе" ), и...все стало бы на свои места.

Прочитать поэму "Двенадцать" в системе "немого кинематографа" - не трудно, ибо как только читатель оказывается в блоковском "кинозале", где перед ним возникают "кадры", "титры", "комментарии" (на экране) и он слышит "по-яснения" и "музыкальное сопровождение" автора-тапера, - так сразу же логика субъекта повествования становится ощутимой и непротиворечивой.

Предположив, что субъект повествования выступает одновременно как "режи-ссер", "оператор", "тапер" и один из "статистов", мы тем самым в "исполнении" (чтении) поэмы определяем стилистическую и образную поливалентность сло-весного материала.

Перекресток - это не только место действия, но и место, с которого велись "съемки": вот почему к символике двенадцати (апостолов и разбойников) добавляется символ "распятия" - перекресток. А перпендикулярность векторов движения лихача и патруля преобразует наше зрение, позволяя в образе "буржуя" (единственная неподвижная фигура в I и IX главах) увидеть "остраненный" образ "режиссера" и "оператора".

Б.М.Гаспаров справедливо отметил, что в образе буржуя "проступают черты автопортрета". Видимо, помня о ненависти Блока ко всему "буржуйскому", уче-ный счел этот образ карикатурно сниженным - "автопародией" .

Действительно, резко отрицательное отношение А.Блока к "буржую" в совет-ской критике стало "общим местом", однако следует помнить об амбивалентном характере многих дефиниций, характерных для поэта.

Приведу запись А.Блока от 13 июля 1917 г.: "Буржуем называется всякий, кто накопил какие бы то ни было ценности, хотя бы и духовные. Накопление духовных ценностей предполагает предшествующее ему накопление матерьяльных. Это - "происхождение" догмата, но скоро вопрос о genesis "е как ему и свойственно, выпадает, и первая формула остается как догмат. Этот догмат воскресает во всякой революции, под влиянием напряжения и обострения всех свойств души. Его явление знаменует собой высокий подъем, взлет доски качелей, когда она вот-вот перевернется вокруг верхней перекладины. Пока доска не перевернулась - это минута, захватывающая дух, если она перевернулась - это уже гибель. Потому догмат о буржуа есть один из самых крайних и страшных в революции - ее высшее напряжение, когда она готова погубить самою себя. Задача всякого временного правительства - удерживая качели от перевертыванья, следить, однако, за тем, чтобы размах не уменьшался. То есть довести закочевавшую страну до того места, где она найдет нужным избрать оседлость, и вести ее все время по краю пропасти, не давая ни упасть в пропасть, ни отступить на безопасную и необрывистую дорогу, где страна затоскует в пути и где Дух Революции отлетит от нее" (ЗК, с. 377-378, курсив - С.Ш.).

Поэтому, как только мы осознаем, что место, на котором "стоит буржуй" - небезопасно, a его облик задан "странной реалией" - воротником, так сразу же возникает сомнение в его "буржуйском" сущности. При этом позиция субъекта повествования (как "персонажа") оказывается по-разному определенной мимоидущими, ибо "человек", "бродяга", "бедняга", "буржуй" - это одно и то же лицо, присутствующее при событиях на перекрестке в качестве соглядатая, "режиссера" и "оператора". Следует указать и на то, что ряд "анонимных" фраз произносит автор, хотя он этого нигде и не оговаривает (вспомните многократные "балаганные" речения: "вон", "а это кто?", "бац", "ай" и т.д.).

Поэтому гл. III, центральная часть гл. VIII и гл. IX могут быть, по нашему мнению, восприняты как авторское вмешательство, по своей сути "таперское", осно-ванное на музыкальном (частушечном, романсовом и т.д.) сопровождении "кино-ленты".

И наконец, "кинематографическая структура" ряда глав определяет "съемки" шествия. При этом выбор "операторской позиции" произведен Блоком в соответствии с собственным видением.

"Вечный вопрос" об облике Христа - политический, а не художественный. Христос с "красным флагом", идущий впереди двенадцати, увиден только субъектом повествования. Для двенадцати - впереди "неопознанный объект":

Кто еще там? Выходи!..
...Кто в сугробе - выходи!
...Эй, откликнись, кто идет?
...Кто там машет красным флагом?
Приглядись-ка, эка тьма!
Кто там ходит беглым шагом,
Хоронясь за все дома?
Все равно тебя добуду,
Лучше сдайся мне живьем!
Эй, товарищ, будет худо,
Выходи, стрелять начнем!

Они - "слепы", для них впереди - враг. Не случайно Блок в знаменитой концовке подтвердит "слепоту" идущих: "за вьюгой невидим". В то же время для субъекта повествования абсолютно ясно, что с "красным флагом" - ветер! А с "кровавым флагом" - Христос! Зрячесть субъекта повествования задана в тексте (в "съемках") однозначно: "в белом венчике из роз".

Современники, а вслед за ними и критики объективировали образ Христа, сделали его реальным для всех окружающих, в то время как он был образом субъективным, то есть авторским:

"Впереди 12-ти не шел Христос:
Так мне сказали сами хамы".

З.Н.Гиппиус была права: "хамы" могли засвидетельствовать, что впереди них Христос не шел!

Но для автора (субъекта текста, режиссера, оператора, персонажа) "движущегося письма" (= кинематографа) Александра Блока данное свидетельство не имело никакого значения: "Разве я "восхвалял"? Я только констатировал факт: если вглядеться в столбы мятели на этом пути, то увидишь "Иисуса Христа" (VII, с. 330).

Примечания:

1. A.А.Блок. Записные книжки . М., 1965, с. 168-170. В дальнейшем записи цитирую, указывая ЗК и страницы.
2. Ю.М.Лотман, З.Г.Минц. Статьи о русской и советской поэзии . Таллин, 1989, с. 69.
3. А.А.Блок. Собрание сочинений. В 8 тт . М.-Л., 1960-1965, т. 5., с. 430-431. В дальнейшем цитирую по этому изданию, указывая в тексте том и страницы.
4. Цит. по: О.Немеровская, Ц.Вольпе. Судьба Блока . М., 1999, с. 195.
5. См.: С.Шварцбанд. А.Блок: "Жило двенадцать разбойников". IN: Cahiers du monde russe et sovietique. Vol. XXVII (a) , Avriol-Juin 1986, pp. 173-190.
6. См. историю текста в академическом комментарии: А.А.Блок. Полное собрание сочиинений и писем в 20-ти томах . М., "Наука", том V, 1999, с. 301-353. В дальнейшем указываю страницы данного комментария в тексте.
7. ?.Н.Медведев, Драмы и поэмы А.Блока (К истории их создания) . Л.,1928, с, 177.
8. Там же, с. 179.
9. Л.И.Тимофеев, " Наследие Блока ", в кн. Александр Блок, Новые материалы и исследования , Литературное наследство, 92, М., Наука, 1980, ч. I, c, 59.
10. A.А.Блок. Собрание сочинений в 8 тт . М., 1960-1965, т. VII. Указываю том и страницы в тексте.
11. См., наприм., в кн. Л. Долгополова. Поэмы А, Блока и русская поэма конца XIX-начала XX века . М.-Л., с. 64.
12. "Реминисценция" из Н. Некрасова (" Было двенадцать разбойников "), обычно приписываемая Блоку, могла возникнуть и без Некрасова, на что указывает сближенность предыдущей пометы ("с разбойником" - "Жило…").
13. Взаимосвязи записей в Дневниках и Записных книжках - тема отдельного исследования. Отметим только постоянную подневную работу Блока в Записных книжках и дискретность дневниковых записей.
14. П.Н.Медведев, указ. соч., с. 181.
15. Там же, с. 179.
16. См., сообщение К.И.Чуковского в его воспоминаниях о Блоке в "Записках меч-тателей", 1922, № 6, сс. 158-161.
17. Там же, с. 160.
18. П.Н. Медведев, указ, соч., c. 187-188.
19. Там же, с, 177.
20. К.И.Чуковский. Александр Блок как человек и поэт , Пг., 1924, с, 25.
21. Ср., П.Н.Медведев, указ соч., с. 178.
22. Там же, с. 178-179.
23. Из дневника К.И.Чуковского. IN: Александр Блок. Новые материалы и иссле-дования. IN: Литературное наследие , т. 92. М., 1980, ч. II, с. 253-254.
24. Б.М.Гаспаров. Поэма А.Блока "Двенадцать" и некоторые проблемы карнава-лизации в искусстве начала XX века. IN: Slavica Нierosolymitana, vol. l , Jerusalem, 1977, с. 113.
25. Б.М.Гаспаров. Поэма А.Блока "Двенадцать" и некоторые проблемы карнава-лизации в искусстве начала XX века Б.М.Гаспаров, ibid., прим. 2, с. 113.
26. Ю.М.Лотман. Блок и народная культура городов. IN: Ю.М.Лотман. О поэтах и поэзии. СПБ., 1996, с. 664-665.
27. Полный православный богословский энциклопедический словарь [Репринт]. В 2 тт. М., 1992, т. 2, стлб. 2014.
28. М.А.Бекетова. Александр Блок (Биографический очерк) , Л., Academie, 1930, с. 102.
29. А.А.Блок. Полное собрание сочинений и писем в 20-ти тт ., ibid., с. 371. К "вещным реалиям" следует отнести, кроме плаката, еще и "керенки", "красную гвардию", "невскую башню", "городового", "красный флаг". О количество красно-гвардейцев. В первом Уставе рабочей гвардии, напр., было сказано: "§ 7. Ос-новной боевой единицей считается десяток, состоящий из 13 человек". Цит. по кн.: В.Старцев. Очерки по Истории Петроградской красной гвардии и рабочей мили-ции , М.-Л., Наука, 1965, с. 298.
30. Д.Е.Максимов. Идея пути в поэтическом сознании А.А.Блока. IN: Блоковский сборник , II, Тарту, 1972, с. 119.
31. Петроградский военно-революционный комитет. Сборник документов в 3-х тт. , М., Наука, 1967, т. 3, с. 568.
32. А.Турков. Александр Блок . М., Молодая гвардия, 1969, с. 287.
33. Л.И.Тимофеев. Наследие Блока. IN: Александр Блок. Новые материалы и исследования. Литературное наследие , т. 92. М., 1980, ч. I, с. 57.
34. Л.И.Тимофеев. Наследие Блока , ibid., c. 58. Л.Тимофеев считал, что в главе I "переплетается более десяти голосов" (указ. соч., с. 60). А.Горелов "героем" поэмы сделал... ветер: "Ветер активен и мудр, ему ведомо, чему быть и кто обречен" (А.Горелов. Гроза над соловьиным садом . Л., Советский писатель, 1970, с. 387). З.Г.Минц обнаруживала, что "разнообразные ритмы... составляют сложнейшую полифонию, которая... отображает космизм революции" и т.д.
35. Б.М.Гаспаров. , ibid., c. 112-113. Ср., напр., попытки "карна-вализовать" стилистику в кн.: А.Якобсона. Конец трагедии . Нью-Йорк, изд. им. Чехова, 1973.
36. Б.М.Гаспаров. Поэма А.Блока "Двенадцать" и некоторые проблемы карнава-лизации в искусстве начала XX века , ibid., c. 126.