Очень хочется жить. «О, Русь моя! Жена моя! До боли нам ясен долгий путь!» Тема Родины в поэзии А
О, Русь моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь!
Наш путь - стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.
В прошлую среду оказался пассивным наблюдателем одного весьма показательного случая. Я ехал от м. Ленинский проспект до универмага «Москва», на троллейбусе, номер которого в данном случае не так важен. Прошёл в конец салона. Там стоял не то, чтобы мент, а, скорее, даже ментёныш, выглядящий особенно забавно в привычной серой дублёнке. Этакий хлыщ, ниже меня ростом и какой-то дохлой комплекции. Ему звонит сотовый, он отвечает, но на какой-то тарабарщине. Прошу простить мне эти скромные проявления ксенофобии. Короче, по двухполосному дублёру Ленинского проспекта ехали его родственники на мерседесе коробковидной формы. В таких обычно гоняет правительство с напрочь отшибленным чувством вкуса или особенно комичные пережитки 90-ых. Троллейбус стал в пробке. Ментёнышу тут же понадобилось выйти из него, чтобы почеломкаться с родичами. Он стал нервно жать на кнопку выхода. Потом, когда понял, что водитель клал на его острую потребность, пошёл к кабине водителя. И стал гугниво препираться с водителем. Водитель тоже попался упёртый хрыч и из принципа не стал выпускать ментёныша. Тут из мерседеса поскакали малолетние родственники к троллейбусу и стали барабанить по двери троллейбуса. Водитель терпел-терпел, но когда они несколько раз ударили ногой по двери выскочил и попытался надавть им подзатыльников. Малолетние ублюдки не смутились и сами набросились на горячего водителя, а сзади накинулся ещё и вышедший из автобуса ментёныш. Безобразная на редкость была картина. Из мерседеса вскоре выскочил и сам плодовитый папаша и с криком «Вы чего детей обижаете?» сам отвалил подзатыльников незадачливому водителю. Этим деткам место в колонии… Было бы мне очень не всё равно, пришлось бы им совершить незапланированный визит к проктологу. А так и водителю не зря перепало. Интересно, а все богатые приезжие устраивают своих отпрысков в силовые структуры, типа чтобы укорениться?
Вообще, часто в последнее время ощущаю в себе какую-то беспричинную агрессию. То есть даже не в себе, она как бы плавает в воздухе. И эта копящаяся злоба может выродиться во что-то безумное. До сих пор удавалось оставаться в рамках приличий, выплескивая избыточную энергию на спортивной площадке. Но
«Уже с угрозою сжималась
Доселе добрая рука.
Уж подымалась и металась
В душе отравленной тоска...»
Другие статьи в литературном дневнике:
- 30.11.2008. Системы подсчёта очков в волейболе.
- 26.11.2008. И Кванта Милосердия не достанется уродам ВКонтакте
- 19.11.2008. Случай в троллейбусе...
- 06.11.2008. Мировой волейбол...
И представте же, до сих пор ещё спорят, что, может быть, голова когда и отлетит, то ещё с секунду, может быть, знает, что она отлетела, — каково понятие! А что если пять секунд!
Достоевский, «Идиот»
Кругом было странное замешательство. Сквозь поясницу ещё вращавшегося палача начали просвечивать перила. Скрюченный на ступеньке, блевал бледный библиотекарь. Зрители были совсем, совсем прозрачны, и уже никуда не годились, и все подавались куда-то, шарахаясь, — только задние нарисованные ряды оставались на месте. Цинциннат медленно спустился с помоста и пошёл по зыбкому сору. Его догнал во много раз уменьшившийся Роман, он же Родриг:
— Что вы делаете! — хрипел он, прыгая. — Нельзя, нельзя! Это нечестно по отношению к нему, ко всем... Вернитесь, ложитесь, — ведь вы лежали, все было готово, все было кончено!
Цинциннат его отстранил, и тот, уныло крикнув, отбежал, уже думая только о собственном спасении.
Мало что оставалось от площади. Помост давно рухнул в облаке красноватой пыли. Последней промчалась в чёрной шали женщина, неся на руках маленького палача, как личинку. Свалившиеся деревья лежали плашмя, без всякого рельефа, а ещё оставшиеся стоять, тоже плоские, с боковой тенью по стволу для иллюзии круглоты, едва держались ветвями за рвущиеся сетки неба. Всё расползалось. Всё падало. Винтовой вихрь забирал и крутил пыль, тряпки, крашенные щепки, мелкие обломки позлащенного гипса, картонные кирпичи, афиши; летела сухая мгла; и Цинциннат пошёл среди пыли и падших вещей, и трепетавших полотен, направляясь в ту сторону, где, судя по голосам, стояли существа, подобные ему.
Набоков, «Приглашение на казнь»
S A P I E N T I S A T !
1~2: — «РОВЕСНИКИ С УНИВЕРСИТЕТСКИМ ОБРАЗОВАНИЕМ» (~ SAPIENTI SAT !)
1~4: — «РУССКАЯ ЕВРАЗИЯ» (~ SAPIENTI SAT !)
2~5: — «РУСЬ МОЯ! ЖЕНА МОЯ!» (~ !)
3~6: — «ПРИГЛАШЕНИЕ НА КАЗНЬ» (~ SAPIENTI SAT !)
4~5: — «РЕАЛИЗАЦИЯ ЕВРАЗИЙСКОГО ПРОЕКТА» (~ SAPIENTI SAT !)
4~7: — «СЕМЕЙНАЯ ФОТОГРАФИЯ: “БЛАЖЕННЫ БУДУТ НЕПЛОДНЫЕ”» (~ SAPIENTI SAT !)
5~8: — «... КАК: “ДОГИЙ ПУТЬ ИЗ ВАРЯГ В ГРЕКИ”» (~ SAPIENTI SAT !)
6~9: — «ТАЙНА (ДОЛГОГО) ПУТИ: “ЛУННАЯ СОЛЯРНОСТЬ”» (~ SAPIENTI SAT !)
8~9: — «... КАК: “ПЯТЬ СЕКУНД
МЫШЛЕНИЯ ОТЛЕТЕВШЕЙ ГОЛОВЫ”»
(~ СМ. ЭПИГРАФЫ + 6~9 + SAPIENTI SAT !)
Не только Радикальный Субъект покинул человеческий архетип и находится сегодня даже не на периферии, а вне её, но и постлюди, люди постмодерна (Нос и его товарищи ) тоже покинули человеческое качество, тоже вышли за границу — во тьму кромешную. Не только жестокий Радикальный Субъект стал нечеловеком, но и те последние люди, которые бродили со своими шинелями, тоже стремительно утратили это достоинство.
«О, Русь моя! Жена моя! До боли нам ясен долгий путь!» (тема Родины в поэзии А. А. Блока)
В наше время, когда часто можно услышать обвинения в адрес «совковии», когда многие толпами бегут из «нищей России» в благословенный западный рай, так и хочется обратиться к соотечественникам словами Блока: «Полюби эту вечность болот!» Властитель дум поколения Серебряного века, как никто другой любил несчастную, израненную, но не сломленную душу России.
Тема родины пронизывает все творчество поэта. Именно безграничная любовь к России рождала в нем веру в «скифов», сзывающих «на светлый братский пир».
Находятся те, кто обвиняет русскую интеллигенцию XIX и начала XX века в том, что она вовлекла Россию в пропасть, опьянила ее призывами отринуть старое и создать новое. Но мы не имеем морального права обвинять А. Блока, В. Брюсова, С. Есенина и других, тех, кто искренне верил в гуманность народной души, в мистическую всепобеждающую тайну России.
Ощущением необычайной таинственности проникнуто стихотворение Блока «Русь». Поэт рисует образ бескрайней родины, которая сама не знает своих пределов. Ее населяют и вполне реальные «разноликие народы», и будто пришедшие из древних поверий «ведуны с ворожеями». Великий смысл кроется в символическом образе поэтического вдохновения, которое посещает поэта на кладбище, куда протоптал он «тропу печальную, ночную». Когда читаешь эти строки, представляются могильные плиты могучих сынов России, предшественников автора. Нельзя быть поэтом «без роду, без племени». Духовные силы предков окрыляют лирического героя, наделяют его незапятнанной «первоначальной чистотой», искренностью, бескорыстием.
Поэт неотделим от родины, и это родство позволяет ему почувствовать таинственное стихийное возмущение, зреющее в недрах ее души.
Попытка постичь великую тайну России через ее связь с прошлым звучит и в поэтическом цикле «Город». В стихотворении «Поединок» противостояние Петербурга и Москвы видится поэту как борьба Деда - «веселого царя» с «зловонным кадилом» - и «Ангела, Мученика, Посланца», «Светлого Мужа». В поединок вступает Петр, создавший «город торговли» и Георгий Победоносец, «кем возвысилась Москва». Именно первый русский император, проповедовавший западную культуру, на взгляд поэта, наводнил Россию очагами угнетения и разврата: бездушными фабриками, где уничтожается уникальность человеческой души.
Но есть и другая Россия - Россия колоколен, разглашающих «веселый звон», Россия, укрытая от растления «прозрачным покрывалом Лучезарной Жены». Так символически видится Блоку древняя Москва, сохранившая наивную искренность и чистоту души русского народа.
Тревога за Россию подвигла Блока обратиться к «Двенадцати» и «Скифам». Не все принимал он, гуманист по натуре, в образах носителей новой идеи.
Поэт проецирует тревожные события прошлого на современность и провидит еще предстоящие мятежные дни. «Степная кобылица несется вскачь», и этот стремительный бег рождает в душе лирического героя одновременно и тревогу за судьбу Отечества, и веру в его неизбывную мощь и чистоту.
В «Двенадцати» и «Скифах» Блок воспел стихию революции, но не разрушительная, а созидающая ее сила принималась поэтом. Он видел и темное, и светлое, таящееся в идее революции. Но слишком велика была его надежда на возрождение России, чтобы мрачные настроения смогли победить в его лире. Хотелось бы, чтобы современная Россия смогла породить поэта, способного обратиться к миру так, как это сделал Блок:
Россия - Сфинкс, ликуя и скорбя,
И обливаясь черной кровью,
Она глядит, глядит, глядит в тебя,
И с ненавистью, и с любовью!..
«О, Русь моя! Жена моя! До боли нам ясен долгий путь!»
Тема Родины в поэзии А. А. Блока.
В наше современное время, когда часто слышно, как старшее поколение отзывается о «совковии», когда молодёжь мечтает о загранице и толпами выезжают из «нищей России», так и хочется сказать всем, употребляя слова Блока: «Полюби эту вечность болот!»
Поэт серебряного века, властитель дум, любил несчастную, сломленную и израненную душу России.
Тема Родины у поэта просачивается в каждом стихотворении, и на протяжении всего творческого пусти. И именно неизмеримая любовь к России, породила в Блоке веру в «скифов», сзывающих «на светлый братский пир».
Есть те, кто великую Русь обвиняет, в особенности, интеллигенцию девятнадцатого – двадцатого века. Мол, вовлекли они страну в пропасть, опьянили призывами отречься от старого и создать что-то своё, абсолютно новое. Но никто из нас, из современного поколения, не имеет ни малейшего права осуждать Есенина, Блока, Брюсова … Они верили искренне в гуманность русской души, в мистическую всепобеждающую страну!
Стихотворение Александра Блока «Русь» проникнуто таинственностью и необычностью.
Поэт в нём красочно разрисовал бескрайнюю Русь, которая сама не ведает свои пределы. Страну населяют реальные «разноликие народы», и словно пришедшие из древних поверий «ведуны с ворожеями». Огромный смысл таится в символическом образе вдохновения поэта, а оно посещает его на кладбище, путь к которому протоптал он «тропу печальную, ночную». Перечитывая эти строки, начинаешь сразу же представлять мрачные могильные плиты могучих русских сынов, предшественников Блока. Александр Александрович полагал, что невозможно быть поэтом «Без роду. Без пламени». Лирического героя этого произведения, окрыляет духовная сила предков, тем самым, наделяя его «первоначальной чистотой», бескорыстием и искренностью.
Александр Александрович Блок неотделим от темы Родины, что позволяет ему чувствовать стихийное таинственное возмущение, кое зреет в душе России. Блок пытается постичь тайну Родины сквозь её связь с былым, с прошедшим, с прошлым … И это звучит в поэтическом цикле «Город». А в «Поединке» описано противостояние Москвы и Петербурга, которое видится, как борьба «весёлого царя» с «зловонным кадилом» - Деда и «Ангела. Мученика, Посланца», «Светлого Мужа». И вот в этот поединок вступает Пётр, он создал «город торговли», а потом и Георгий Победоносец, «кем возвысилась Москва». Великий император проповедовал западный образ жизни, их культуру и моду, что на взгляд Блока, угнетало страну и развращало её. Были созданы бездушные фабрики, которые уничтожали уникальную душу русского народа!
Но Блок видел и иную Россию! Вокруг слышны колокольни, которые разглашали по степи и деревням «весёлый звон». Страна, скрытая от растления «прозрачным покрывалом Лучезарной Жены». Именно так, символически, поэту видится древняя Москва, которая смогла сохранить свою наивность, чистоту, искренность и русскую душу …
Блок тревожился за свою Родину, и это видится в его произведениях, таких как «Скифы», «Двенадцать». Поэт не всё мог принять, потому как по натуре он гуманист, он всегда нёс в себе некую новую идею. Он проецировал прошлые события, тревожные и страшные, перенося их на современность и тем самым, предвидел предстоящие в будущем мятежные дни. «Степная кобылица несётся вскачь», - это стремительный бег, который рождал в душе героя тревогу за судьбу своей родины, и веру в чистоту и мощь страны.
Стихию революции поэт воспел в двух произведениях – в «Скифах» и в «Двенадцати». Только песнь эта не разрушительная, наоборот, созидающая и сильная. Блок видел одновременно и тёмную сторону и светлую, кои таились в революционной идее. Слишком сильно поэт верил и надеялся на возрождение великой Руси, и в конце концов, мрачное настрое взяло верх над поэтом, что и просачивается в его лире.
Очень хочется, что современная Россия, смогла-таки «возродить Блока», которые обратился бы к народу так:
«Россия – Сфинкс. Ликуя и скорбя,
И обливаясь чёрной кровью,
Она глядит, глядит, глядит в тебя,
Через всю картину – человек, которому отсекают члены. За повторное участие в междоусобии наказывают отсечением руки. Грозят, что, если что, и между ног отрежут. Потом, уже в конце, когда его спрашивают, чем же собирается он воевать, весело отвечает, что между ног-то осталось!
Целиком набросок сценария Никиты Сергеича Михалкова о Куликовской битве (1981 г.) - под катом.
Комментарии бессильны.
К «Дмитрию Донскому»
1. Мальчик-князь.
2. Путешествие в Орду и обратно. У мамы на груди плачет.
3. Мужание.
4. Куликово поле. Туман. Великое стояние. (Мальчик идет по полю в тумане. Звуки, цветы, жуки, бабочки… Туман медленно рассеивается. Две рати по 250 тыс. человек.)
* * *
Образ Москвы. Она должна стать четким действующим лицом картины. Строительство Кремля. Замечательный повод показать русский характер.
* * *
Бой на реке Пьяне.
Герой, плавающий и ныряющий, которого убьют под водой стрелой, пригвоздив к коряге. Его отношения с рыбами.
Пока жив, он их ловит и отпускает, и словно разговаривает с ними. А потом те же рыбы проплывают мимо него, пригвожденного к коряге.
* * *
До того как ныряльщик вступит в бой:
Погружается в воду у другого берега… Подводное его путешествие. Рыбы – разной формы и величины, вьющиеся вокруг, плавающие в разных направлениях, с разной скоростью… Шевелящиеся водоросли… Неторопливые раки…
Выныривание и… ужас от того, что он видит. Топчут в воде наших ребят. Ужас того, что творится на поверхности земли, после тишины и покоя речного подводного мира.
* * *
Одежда с мороза, с веревки. Отличная фактура и повод для движения драматургического.
* * *
Дичающие лошади под татарскими седлами – табуном в лесу.
* * *
Не бояться импровизировать в детали, в быте, в этнографии. Все эти вещи, хорошо сделанные, сами могут «держать» напряжение.
* * *
В «Донском» нужно создать особенную, святую атмосферу во всем, что связано будет с преподобным Сергием Радонежским. Именно атмосферу.
* * *
ПНР с трюков на осаждающие крепость войска. Пошел снег летом… Наплыв в зиму, войска стоят там же и так же, но в сугробах.
* * *
В трюках должен интересовать не сам трюк, а их каскад, панорама, наслоения, соединение, умножение.
* * *
Кровь в воду пустить при питье.
* * *
Удивительные, поражающие сегодняшнего человека события там – норма.
Никита Михалков
Мои дневники
© Михалков Н., 2016;
© Киноконцерн «Мосфильм» (Кадры из фильмов);
© ООО «Издательство «Э», 2016
Предыдущая статья: Чему равна скорость света Следующая статья: Углерод — характеристика элемента и химические свойства