Свободы сеятель пустынный каким изображен петр 1. Образы и символы

К созданию стихотворения «Свободы сеятель пустынный» А.С. Пушкин приступил во время периода Южной ссылки. В это время он находился под неусыпным надзором полиции, что очень угнетало поэта. Для этого периода характерно чувство разочарования слабой силой воздействия поэзии на людей. Пушкин много размышлял в это время, и мысли его были не утешительны. Год написания стихотворения, 1823, явился переломным в творчестве поэта. Он испытал глубокое разочарование в своих мечтах о свободе, вольнолюбивые порывы сменились сомнениями в действии поэзии на людей.

Жанр

Эпиграфом к стихотворению служат строки из Евангелия от Луки: «Изыде сеятель сеяти семена своя». Поэт сравнивает предназначение поэта с действиями «сеятеля», сеющего Слово Божье. Жанр произведения – лирическое стихотворение, относящееся к гражданской лирике. Поэт отождествляет себя с борцом за просвещение, который бросает в народные массы плодородные семена преобразований, революционных идей. Но не находя отклика у народов, поэт погружается в печальные раздумья. Сравнивая бездумных людей с овцами, он горько иронизирует и одновременно скорбит о них.

Тема, идея, композиция

Анализ стихотворения А.С. Пушкина «Свободы сеятель пустынный» показывает, что тема и идея стихотворения очень созвучны. Это глубокое разочарование в силе поэтического слова. Пушкин всегда воспевал силу поэта, он считал, что его призвание «глаголом жечь сердца людей», но в стихотворении «Свободы сеятель» чувствуется, что его вера в это пошатнулась. Здесь лирический герой, разочаровавшись в бездействии толпы, обращается к народам в надежде разбудить отзывчивых, понимающих, небезразличных людей. Основной мыслью является желание заставить некоторых людей осознать своё значение в исторической судьбе родной земли.

Композиционно стихотворение делится на две части. Анализируя их, можно увидеть, что в первой автор знакомит читателя с поэтом-сеятелем. Его семенами являются идеи, содержащиеся в политических стихотворениях. Во второй части стихотворения герой взывает к народам, и не получив от них ответа, сравнивает их с безмолвными «овцами», довольными своей жизнью и боящимися признать необходимость перемен.

Стихотворный размер

Размер стиха – четырехстопный ямб с пиррихием. Чередование мужской и женской рифмы придаёт стихотворению живость и немного спотыкающийся ритм.

Средства художественной выразительности

Выразительные средства, использованные здесь, придают произведению возвышенное звучание, особую роль в стихотворении играет использование старославянизмов и устаревших слов («бразды», «благой»). Основной прием, который Пушкин использует в «Сеятеле» это аллегория. «Звезда» у Пушкина – это желанные лучшие времена, когда придет конец рабству. «Живительное семя» — это аллегория вольнолюбивых идей поэта, которые он пытается посеять в разумах людей. Помимо этого, в стихотворении используются эпитеты, благодаря им, Пушкин даёт характеристику поэту и безмолвным народам («сеятель пустынный», «порабощенные бразды»).

История создания и анализ стиха «Свободы сеятель пустынный» показывают, каково было разочарование поэта в бессилии своего чудесного дара. Более всего Пушкину хотелось разбудить в безмолвствующей народной массе людей, осознающих свою роль в истории России, и призвать их к действиям против рабства.

«Свободы сеятель пустынный» Александр Пушкин

Изыде сеятель сеяти семена своя

Свободы сеятель пустынный,
Я вышел рано, до звезды;
Рукою чистой и безвинной
В порабощенные бразды
Бросал живительное семя —
Но потерял я только время,
Благие мысли и труды…

Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич.

Анализ стихотворения Пушкина «Свободы сеятель пустынный»

Южная ссылка, в которой Александр Пушкин провел почти четыре года, произвела на поэта неизгладимое впечатление. Подобное решение правительства он воспринимал, как личное оскорбление, хотя и понимал, что за стихи-эпиграммы в адрес императора его ждало более серьезное наказание.

Тем не менее, этот период жизни связан у Пушкина далеко не с самыми лучшими воспоминаниям, хотя именно на юге России он смог переосмыслить значение слова «родина» и определился собственным призванием.

В 1823 году поэт, размышляя над своей судьбой, написал стихотворение «Свободы сеятель пустынный», за основу сюжета которого взял известную библейскую притчу. Суть ее сводится к тому, что землепашец, разбрасывая зерна пшеницы, не может рассчитывать на то, что каждое из них даст новый колосок. Однако зерна, попавшие в благодатную почву, непременно прорастут и окупят все сторицей . Сравнивая себя с сеятелем, поэт отмечает, что он с надеждой и верой «в порабощенные бразды бросал живительное семя». Автор подразумевает свои стихи, в которых хотел донести до соплеменников необходимость изменения общественного строя, благодаря чему каждый человек сможет получить подлинную свободу. Правда, Пушкин считает, что ему повезло гораздо меньше, чем библейскому землепашцу, который сумел получить прекрасный урожай. Сам же поэт убежден, что он лишь потерял «время, благие мысли и труды», пытаясь опередить ход событий.

Обращаясь к своему народу, автор называет его стадом, которому «дары свободы» совершенно не нужны. «Вас не разбудит чести клич», — резюмирует поэт. При этом он сожалеет о том, что люди, погруженные в собственные заботы, не хотят видеть очевидного и не желают понимать, что их бездействие весьма пагубно отразится и на будущих поколениях. Довольствуясь малым и отдавая гораздо больше за сомнительное право иметь собственный кров и пищу, современники поэта совершенно не задумываются о завтрашнем дне и не понимают, что ими манипулируют в угоду своим интересам власть имущие . И это вызывает в душе поэта огромное возмущение. Тем не менее, Пушкин понимает, что не в состоянии что-либо изменить, так как наследством его народа являются «ярмо с гремушками да бич». Именно поэтому автор считает свое творчество напрасным и никому не нужным. Однако поэт все же изменит свое мнение, когда поймет, что часть брошенным им в благодатную почву семян все же проросла, породив поколение декабристов, которым суждено было изменить ход российской истории.

«Свободы сеятель пустынный» - попытка осмыслить проблему русского народа XIX века в библейском контексте. Стихотворение изучается в 10 классе. Предлагаем ознакомиться с кратким анализом «Свободы сеятель пустынный» по плану.

Краткий анализ

История создания – Стихи были написаны в 1823 году во время пребывания поэта в Южной ссылке, опубликован после смерти Пушкина.

Тема стихотворения – порабощение народа.

Композиция – Анализируемое стихотворение имеет форму монолога лирического героя. По содержанию текст делится на две части: рассказ о тщетной попытке получить плоды «живительного семя», обращение героя к народам. Формально стих разделен на два семистишья.

Жанр – гражданская лирика.

Стихотворный размер – четырехстопный ямб, рифмовка перекрестная АВАВ и кольцевая АВВА

Метафоры – «свободы сеятель пустынный», «порабощенные бразды», «живительное семя», «к чему стадам дары свободы» «наследство их из рода в роды ярмо с гремушками да бич».

Эпитеты – «рука чистая и безвинная», «благие мысли и труды», «мирные народы».

История создания

История создания стихов связана с революционными событиями в Западной Европе и личными жизненными перипетиями А. Пушкина. Произведение было написано в 1823 г., когда Александр Сергеевич пребывал в Южной ссылке. Он на протяжении 4 лет находился под строгим присмотром, и это угнетало поэта. Он считал такой распорядок унижением.

Масла в огонь подливали революционные события в Западной Европе, где люди боролись за свои права. Русский народ же отвергал такой путь к свободе, предпочитая оставаться в ярме. Свое отношение к такой позиции Пушкин выразил в анализируемом стихотворении. При жизни поэта его не публиковали, так как мастер пера поднял очень острую проблему.

Тема

В литературе XIX века проблема порабощения народа имела широкий резонанс в литературе. Мало таких произведений допускалось цензурой к публикации, но писателей это не останавливало. Эта тема развивается и в строках анализируемого стихотворения. Начинается оно эпиграфом, взятым из Библии. Чтобы донести свои идеи до читателя, Александр Сергеевич интерпретировал притчу про сеятеля, который засевал разные почвы. В благодатной зерна прорастали, а те, которые попали в неблагоприятные условия, гибли.

Произведение написано от первого лица, что позволяет читателю приблизиться к сеятелю, понять его переживания и выводы. В эпицентре стихотворения лирический герой (это и есть сеятель), который рассказывает, как засевал семена. Не зря мужчина называет себя « сеятелем пустынным »: так он намекает, что кроме него еще никто не пытался засеять « порабощенные бразды » семенами свободы. К сожалению, его труд не дал плодов. Герой считает, что попусту потратил время.

Он очень разочаровался, когда увидел, что его усилия не привели ни к чему. Из-за этого из уст сеятеля вылетают резкие гневные слова. Мирные народы он называет пасущимися стадами, которые обрекли на рабскую жизнь не только себя, но и потомков.

Образы, созданные Пушкиным, символичные. Так, сеятель - человек с высокими помыслами, готовый вести людей к справедливости и свободе. Семена - это его идеи. Фразу «Я вышел рано, до звезды» тоже нельзя воспринимать дословно. Она означает, что человек начал свой путь в то время, когда его позиция еще не стала популярной.

Композиция

Композиция простая. Это монолог сеятеля, который автор делит его на две части по смыслу: рассказ сеятеля о своем тщетном труде и его резкое обращение к порабощенным народам. Формальная организация стихотворения соответствует смысловой: два семистишья, границы которых совпадают с содержательными частями. Таким образом, поэт выделяет каждую ключевую мысль стиха.

Жанр

Жанр произведения - гражданская лирика. В то же время в нем есть признаки послания (во втором куплете) и сюжетной лирики. Стихотворный размер - четырехстопный ямб. А. Пушкин использует два вида рифмовок: большинство строк соединены перекрестной АВАВ, некоторые - кольцевой. В стихотворении есть и мужские, и женские рифмы.

Средства выразительности

Для раскрытия темы и реализации идеи произведения автор использует средства выразительности. Они помогают автору интерпретировать сюжет из Библии.

Преобладают в тексте метафоры : «свободы сеятель пустынный», «порабощенные бразды», «живительное семя», «к чему стадам дары свободы» «наследство их из рода в роды ярмо с гремушками да бич». В наборе метафор много традиционных образов: сеятель, семена, стада. Эпитеты придают мыслям завершенности: « рука чистая и безвинная», «благие мысли и труды», «мирные народы».

Речь сеятеля эмоциональная, поэтому значительную роль играет интонация. В некоторых строфах используется аллите-рация, например, «с», «ч», «з»: «Вас не разбудит чести клич. К чему стадам дары свободы?».

Подается как частное мнение автора .

С рассказом Моисея

Не соглашу рассказа моего:

Он вымыслом хотел пленить еврея,

Он важно лгал , — и слушали его.

Не нужен мне пророка важный чин!

Те деятели иудохристианского культа, которые пытаются переврать всё, от науки и до классики русской литературы, оседлать всё и вся, подстроив себе в угоду, которые сунули свои поганые рыла в произведения Александра Сергеевича Пушкина, и попытались, к примеру, подменить «попа» на «купца» в произведении А. С. Пушкина «Сказка о попе и о работнике его балде» (ссылаясь в этом момнете на авторитет друга А. С. Пушкина В. А. Жуковского, который, в свою очередь, сделал эту подмену при публикации пушкинского наследия — из-за церковной цензуры ) — эти деятели заявляют, де, Александр Сергеевич был «верующим христианином» (у последователей иудохристианского культа слово «верующий» ложно отождествляется со словами «церковь», «воцерковлённый») и, якобы, не мог он написать про попа «такие вещи».

Чтобы развеять сомнения в том, что образованнейший А. С. Пушкин (в первой половине XIX века!), по сути, был пленником всеподавляющего демонического иудохристианского культа (подчёркиваю, не истинного христианства, а иудохристианства!), но оставался, при этом, весьма адекватным, критично мыслящим человеком — ниже приведена выборка из его поэтических произведений . Эти отрывки весьма картинно показывают то, насколько Александр Сергеевич Пушкин был адекватен окружающей действительности своим мировоззрением, своим миропониманием, насколько он сомневался, иронизировал и издевался над этими костюмированными поповскими ритуально-догматическими представлениями, равно как и над самими архетипическими нравами, так называемого, «русского духовенства».

Читая Пушкина нужно чётко осознавать то, что ему было крайне нелегко писать что-либо, ставящее краеугольные идеологические вопросы открыто, тем более, от первого лица или от лица положительных персонажей своих произведений, поэтому, например, в Гавриилиаде отрывок «С рассказом Моисея не соглашу рассказа моего» он вложил в уста беса. Но вопросы ставятся и ответы даются крайне серьёзные. Такая постановка вопросов, как минимум, побуждает нормального читателя искать ответы самостоятельно. А именно это и требовалось поэту-пророку, «живот рекущему».

Главной вехой гонений на Пушкина стала его «Гавриилиада», в которой он развенчал (конечно, как уже было сказано выше — устами беса) институт пророков (Но я, поверь, — историк не придворный, Не нужен мне пророка важный чин!), то есть, одну из основ церковной догматики. Там же Пушкин высмеял «церковный антропоморфизм», то есть придание человеческих качеств тому, кто человеком не является (Богу), а следовательно, и всю церковную концепцию Бога и богослужения. За это ему, как минимум, светило пожизненное заключение в Шлиссельбурге.

Когда над Пушкиным стали сгущаться «церковные тучи», его вызвал к себе Николай Павлович (Николай I, коронованный 22 августа 1826 г.) для объяснений.

В ночь с 3 на 4 сентября 1826 года в Михайловское прибывает нарочный от псковского губернатора Б. А. Адеркаса: Пушкин в сопровождении фельдъегеря должен явиться в Москву, где в то время находился Николай I.

8 сентября, сразу же после прибытия, Пушкин доставлен к императору для личной аудиенции. Беседа Николая с Пушкиным происходила с глазу на глаз и длилась она несколько часов. Император так отозвался об этой встрече: «Сегодня я говорил с умнейшим мужем России». В результате Николай I взял Пушкина под своё покровительство, поэт был освобождён от обычной цензуры, а Синоду император заявил (письменно): «Я знаю, кто написал Гавриилиаду. Оставьте Пушкина в покое». Это можно понимать двояко: 1. «Я знаю то, что автор «Гавриилиады» Пушкин, но он под моей протекцией. Оставьте его в покое»; 2. «Я знаю, что автор «Гавриилиады» не Пушкин. Оставьте его в покое». А Синод по причине субординации не мог требовать каких-то дополнительных объяснений у императора, и был вынужден подчиниться.

После беседы с императором Николаем I Пушкин, отнюдь, не отказался от своих убеждений, но теперь он был вынужден шифровать свои мысли вторым смысловым рядом («…старуха, давно лишённая чутья и слуха» — это он о церкви в «Домике в Коломне»).

Имеется следующий факт из жизни поэта: Перед смертью Пушкин исповедался, причастился «Святых Христовых Таин» и простил всех своих врагов и недоброжелателей. Священник, который совершал «Таинство исповеди», признавался: «Вы можете мне не поверить, но я скажу, что я самому себе желаю такого конца, какой он имел».

Да, Пушкин перед смертью «причастился христовых тайн», надо понимать, раскаялся и «воцерковился». Но по этому формальному факту нельзя судить о Пушкине, как о стороннике иудохристианского культа.

Находясь при смерти, он не мог не задумываться о том, что будет с его семьёй. А на Пушкине числился долг в 200 000 рублей — сумма, по тем временам, совершенно катастрофическая. И тут он, находясь на смертном одре, получает письмо от императора. Вот полный текст этого письма: «Если бог не велит уже нам увидеться на этом свете, то прими мое прощение и совет умереть по християнски и причаститься, а о жене и детях не беспокойся. Они будут моими детьми, и я беру их на свое попечение».

Из этого письма, очевидно, следующее:

1. «Совет умереть по християнски»..? А кем же ещё мог умереть русский поэт Пушкин в России XIX века, если не христианином..? Мусульманином, буддистом, иудеем, кем-то ещё..? То, что император акцентирует, именно это, косвенно доказывает то, что Пушкин ему открылся в их многочасовой беседе 8 сентября 1826 года в качестве, как минимум, человека «верующего без церкви», что Николай I знал то, что Пушкин, как минимум, не принадлежит ортодоксальной церкви России, поэтому он, вероятнее всего, откажется от предсмертных «таинств». Но как тогда император будет объясняться перед Синодом — почему он покровительствовал «безбожнику» и «святотатцу», который даже на смертном одре бросил вызов церкви, а после его смерти взял под покровительство его семью? И какое право, после этого, он будет иметь, чтобы что-то требовать от Синода? Император хорошо знал Пушкина, и вот в своём последнем обращении к нему, когда нужно сказать о многом, он говорит: «умри христианином», как о главной теме и основном дискурсе жизни Пушкина.

2. Слово «совет» из под пера императора приобретает совсем иное значение, нежели банальная рекомендация. Ему что, заняться больше нечем, кроме как вникать в чужие проблемы и давать советы? Поэтому тот, кто, получив «совет» от императора, игнорирует его — может больше не рассчитывать не то что на его благосклонность, но и на общение с ним, как таковое. Примерно так. Это, конечно, не было ультиматумом, но, по причине отсутствия других тем в этом письме, настоятельная просьба здесь видна очень чётко: «Я знаю твоё отношение к церкви. Но пойми моё положение и не подставляй ни меня, ни свою семью, тогда я спокойно смогу взять её на попечение».

3. Николай I, по сути, предложил сойтись на том, что слова попа, проводившего «таинство», по сути вопроса, нейтральны — они ничего не доказывают и не опровергают, и трактовать их можно по-разному, по-своему.

* * *

Не веровал я троице доныне
Мне бог тройной казался всё мудрен;
Но вижу вас и, верой одарен,
Молюсь трем грациям в одной богине

* * *

Мы добрых граждан позабавим
И у позорного столпа
Кишкой последнего попа
Последнего царя удавим.

* * *

ГАВРИИЛИАДА

С рассказом Моисея
Не соглашу рассказа моего:
Он вымыслом хотел пленить еврея,
Он важно лгал, — и слушали его.
Бог наградил в нем слог и ум покорный,
Стал Моисей известный господин,
Но я, поверь, — историк не придворный,
Не нужен мне пророка важный чин!

В жару любви трепещет и воркует,
И падает, объятый легким сном,
Приосеня цветок любви крылом.
Он улетел. Усталая Мария
Подумала: «Вот шалости какие!
Один, два, три! — как это им не лень?
Могу сказать, перенесла тревогу:
Досталась я в один и тот же день
Лукавому, архангелу и богу».
Всевышний бог, как водится, потом
Признал своим еврейской девы сына,
Но Гавриил (завидная судьбина!)
Не преставал являться ей тайком;
Как многие, Иосиф был утешен,
Он пред женой по-прежнему безгрешен,
Христа любил как сына своего,
За то господь и наградил его!

* * *

<В. Л. ДАВЫДОВУ>

Меж тем как генерал Орлов —
Обритый рекрут Гименея —
Священной страстью пламенея,
Под меру подойти готов;
Меж тем как ты, проказник умный,
Проводишь ночь в беседе шумной,
И за бутылками Аи
Сидят Раевские мои —
Когда везде весна младая
С улыбкой распустила грязь,
И с горя на брегах Дуная
Бунтует наш безрукой князь…
Тебя, Раевских и Орлова,
И память Каменки любя —
Хочу сказать тебе два слова
Про Кишинев и про себя. —
На этих днях, [среди] собора,
Митрополит, седой обжора,
Перед обедом невзначай
Велел жить долго всей России
И с сыном Птички и Марии
Пошел христосоваться в рай…
Я стал умен, [я] лицемерю —
Пощусь, молюсь и твердо верю,
Что бог простит мои грехи,
Как государь мои стихи.
Говеет Инзов, и намедни
Я променял парна<сски> бредни
И лиру, грешный дар судьбы,
На часослов и на обедни,
Да на сушеные грибы.
Однакож гордый мой рассудок
Мое раска<янье> бранит,
А мой ненабожный желудок
«Помилуй, братец, — говорит, —
Еще когда бы кровь Христова
Была хоть, например, лафит…
Иль кло-д-вужо, тогда б ни слова,
А то — подумай, как смешно! —
С водой молдавское вино».
Но я молюсь — и воздыхаю…
Крещусь, не внемлю Сатане…
А всё невольно вспоминаю,
Давыдов, о твоем вине…
Вот эвхаристия [другая],
Когда и ты, и милый брат,
Перед камином надевая
Демократической халат,
Спасенья чашу наполняли
Беспенной, мерзлою струей,
И за здоровье тех и той
До дна, до капли выпивали!..
Но те в Неаполе шалят,
А та едва ли там воскреснет…
Народы тишины хотят,
И долго их ярем не треснет.
Ужель надежды луч исчез?
Но нет! — мы счастьем насладимся,
Кровавой чаш<ей> причастимся —
И я скажу: Христос воскрес.

1821

И «на закуску», оглашение-призыв А. С. Пушкина против подневольности, информационного рабства, всегда лежащего в основе рабства физического:

* * *

Изыде сеятель сеяти семена своя.

Свободы сеятель пустынный,
Я вышел рано, до звезды;
Рукою чистой и безвинной
В порабощённые бразды
Бросал живительное семя —
Но потерял я только время,
Благие мысли и труды…..
Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич.*