Когда скорпионы страшнее пуль и какой "метлы" боялись душманы? Как белорус воевал в Афганистане. Денис мокрушин

ПОВАРНИЦЫН, Юрий Григорьевич (Yuri Grigorievich Povarnitsin) [ок. 1962], младший сержант, призывался Алапаевским ГBK, в ДРА прослужил три месяца; пленён в Чарикаре в 40 милях от Кабула в июле 1981 боевиками Хэзб-и Ислами. 24-26 сентября 1981 года корреспондентом АП в лагере моджахедов Allah Jirga (провинции Заболь), вблизи с пакистанской границей, была сделана большая серия фотографий Поварницына вместе с другим военнопленным (Mohammed Yazkuliev Kuli, 19), впоследствии эти снимки неоднократно воспроизводились в западной печати. 28. 05. 1982 вместе с Валерием Анатольевичем Диденко (танкист, 19 лет, из села Пологи на Украине) и (предположительно) 19-летним рядовым Юркевичем или капитаном-танкистом Сидельниковым перевезён в Щвейцарию. Советские солдаты - мученики Афганистана. Сегодня об этой войне написаны сотни книг и воспоминаний, прочих всевозможных исторических материалов. Но вот что бросается в глаза. Авторы как-то старательно обходят тему гибели советских военнопленных на афганской земле. Да, некоторые эпизоды этой трагедии в отдельных мемуарах участников войны упоминаются. Но вот системная, обобщающая работа о погибших пленных автору этих строк что-то ни разу не попадалась - хотя я очень внимательно слежу за афганской исторической тематикой. Между тем о такой же проблеме с другой стороны - гибели афганцев от рук советских войск - уже написаны целые книги (главным образом, западных авторов). Даже есть интернет-сайты (в том числе и в России), которые без устали разоблачают «преступления советских войск, зверски уничтожавших мирное население и бойцов афганского сопротивления». А вот о зачастую жуткой участи советских пленных солдат практически не говорится ничего. Я не оговорился - именно жуткой участи. Дело всё в том, что обречённых на смерть советских военнопленных афганские душманы редко когда убивали сразу. Везло тем, кого афганцы хотели обратить в ислам, обменять на своих или подарить в качестве «жеста доброй воли» западным правозащитным организациям, чтобы те, в свою очередь, на весь мир прославляли «великодушных моджахедов». Но тех, кого обрекали на смерть... Обычно гибели пленного предшествовали настолько страшные пытки и истязания, от одного описания которых сразу становится не по себе. Почему афганцы делали это? По всей видимости, всё дело в отсталом афганском обществе, где традиции самого радикального ислама, требовавшего мучительной смерти неверного в качестве гаранта попадания в рай, соседствовали с дикими языческими пережитками отдельных племён, где в практике были человеческие жертвоприношения, сопровождавшиеся самым настоящим изуверством. Нередко всё это служило средством психологической войны, дабы устрашить советского противника - изуродованные останки пленных душманы частенько подбрасывали к нашим воинским гарнизонам... Как говорят специалисты, в плен наши солдаты попадали по-разному - кто-то находился в самовольной отлучке из воинской части, кто-то дезертировал по причине неуставных отношений, кого-то душманы захватили на посту или в настоящем бою. Да, сегодня мы можем осуждать этих пленных за их необдуманные поступки, приведшие к трагедии (либо наоборот, восхищаться, кого пленили в условиях боевой обстановки). Но те, кто из них принял мученическую смерть, уже своей гибелью искупили все свои явные и мнимые грехи. И потому они - хотя бы с чисто христианской точки зрения - в наших сердцах заслуживают не менее светлой памяти, чем те солдаты афганской войны (живые и мёртвые), которые совершили героические, признанные подвиги. Вот только некоторые эпизоды трагедии афганского плена, которые автору удалось собрать по открытым источникам. Легенда о «красном тюльпане» Из книги американского журналиста Джорджа Крайла «Война Чарли Уилсона» (неизвестные подробности тайной войны ЦРУ в Афганистане): «Говорят, это правдивая история, и, хотя подробности менялись с годами, в целом она звучит примерно следующим образом. Утром на второй день после вторжения в Афганистан советский часовой заметил пять джутовых мешков на краю взлётно-посадочной полосы аваибазы Баграм в окрестностях Кабула. Сначала он не придал этому большого значения, но потом ткнул стволом автомата в ближайший мешок и увидел выступившую кровь. Были вызваны эксперты по взрывотехнике, проверившие мешки на наличие мин-ловушек. Но они обнаружили нечто гораздо более ужасное. В каждом мешке находился молодой советский солдат, завёрнутый в собственную кожу. Насколько смогла определить медицинская экспертиза, эти люди умерли особенно мучительной смертью: их кожа была надрезана на животе, а потом натянута вверх и завязана над головой». Такой вид зверской казни называется «красный тюльпан», и о нём слышали практически все солдаты, служившие на афганской земле - обречённого человека, введя в беспамятство большой дозой наркотика, подвешивали за руки. Затем кожа подрезалась вокруг всего тела и заворачивалась вверх. Когда действие дурмана заканчивалось, приговоренный, испытав сильный болевой шок, сначала сходил с ума, а потом медленно умирал… Сегодня сложно сказать, сколько наших солдат нашли свой конец именно таким вот способом. Обычно разговоров среди ветеранов Афганистана о «красном тюльпане» ходило и ходит много - одну из легенд как раз привёл американец Крайл. Но мало кто из ветеранов может назвать конкретную фамилию того или иного мученика. Тем не менее, это вовсе не значит, что эта казнь является только афганской легендой. Так, достоверно зафиксирован факт применения «красного тюльпана» к рядовому Виктору Грязнову, водителю армейского грузовика, пропавшего без вести в январе 1981 года. Только спустя 28 лет земляки Виктора, журналисты из Казахстана, смогли узнать подробности его гибели. В начале января 1981 года Виктор Грязнов и прапорщик Валентин Ярош получили задание поехать в город Пули-Хумри на военный склад для получения груза. Спустя несколько дней они отправились в обратный путь. Но по дороге колонна подверглась нападению душманов. Грузовик, за рулём которого находился Грязнов, вышел из строя, и тогда он с Валентином Ярошем взялись за оружие. Бой длился с полчаса... Тело прапорщика потом нашли недалеко от места сражения, с разбитой головой и вырезанными глазами. А вот Виктора душманы утащили с собой. Что с ним стало потом, свидетельствует справка, присланная казахстанским журналистам на их официальный запрос из Афганистана: «В начале 1981 года моджахедами отряда Абдул Разада Асхакзая во время боя с неверными был взят в плен шурави (советский), назвался Грязновым Виктором Ивановичем. Ему было предложено стать правоверным мусульманином, моджахедом, защитником ислама, участвовать в газават - священной войне - с неверными кафирами. Грязнов отказался стать истинным правоверным и уничтожать шурави. Приговором шариатского суда Грязнов был приговорен к к смертной казни - красный тюльпан, приговор приведён в исполнение". Конечно, каждый волен думать над этим эпизодом, как ему вздумается, но лично мне кажется, что рядовой Грязнов совершил настоящий подвиг, отказавшись пойти на предательство и приняв за это лютую смерть. Остаётся только догадываться, сколько ещё наших ребят в Афганистане совершили такие же героические поступки, которые, к сожалению, и доныне остаются неизвестными. Говорят иностранные свидетели Впрочем, в арсенале душманов, помимо «красного тюльпана», было ещё много зверских способов умерщвления советских пленных. Свидетельствует итальянская журналистка Ориана Фалаччи, неоднократно в 80-ые годы бывавшая в Афганистане и Пакистане. В ходе этих поездок она окончательно разочаровалась в афганских моджахедах, коих западная пропаганда тогда рисовала исключительно как благородных борцов с коммунизмом. «Благородные борцы» оказались настоящими монстрами в человеческом обличье: «В Европе мне не верили, когда я рассказывала о том, что они обычно делали с советскими пленными. Как отпиливали советским руки и ноги... Жертвы не умирали сразу. Лишь через некоторое время жертву наконец обезглавливали и отрубленной головой играли в „бузкаши" - афганскую разновидность поло. Что касается рук и ног, их продавали в качестве трофеев на базаре...». Нечто подобное описывает и английский журналист Джон Фуллертон в своей книге «Советская оккупация Афганистана»: «Смерть - это обычный конец тех советских пленных, которые являлись коммунистами... Первые годы войны участь советских пленников зачастую была ужасной. Одну группу пленных, с которых содрали кожу, повесили на крюках в лавке мясника. Другой пленный стал центральной игрушкой аттракциона под названием „бузкаши" - жестокого и дикарского поло афганцев, скачущих на лошадях, выхватывая друг у друга вместо мяча обезглавленную овцу. Взамен неё они использовали пленника. Живого! И он был разодран буквально на куски». А вот ещё одно шокирующее признание иностранца. Это отрывок из романа Фредерика Форсайта «Афганец». Форсайт известен своей близостью к британским спецслужбам, помогавших афганским душманам, и потому со знаем дела он написал следующее: «Война была жестокая. Пленных брали мало, и те, кто погибал быстро, могли считать себя счастливчиками. Особенно люто горцы ненавидели русских лётчиков. Захваченных живыми оставляли на солнце, сделав небольшой разрез на животе, так что внутренности распухали, вываливались наружу и поджаривались до тех пор, пока облегчение не приносила смерть. Иногда пленных отдавали женщинам, которые ножами сдирали с живых кожу...». За пределами человеческого разума Всё это находит подтверждение и в наших источниках. Например, в книге-воспоминании журналиста-международника Ионы Андронова, неоднократно бывавшего в Афганистане: «После боёв под Джелалабадом мне показали в руинах пригородного кишлака изувеченные трупы двух советских солдат, пленённых моджахедами. Вспоротые кинжалами тела выглядели тошнотворно-кровавым месивом. Про такое изуверство я слышал много раз: живодёры отрезали пленникам уши и носы, рассекали животы и вырывали кишки наружу, отрубали головы и запихивали внутрь распоротой брюшины. А если захватывали нескольких пленников, то измывались над ними поочерёдно на глазах следующих мучеников». Андронов в своей книге вспоминает своего друга, военного переводчика Виктора Лосева, имевшего несчастье попасть раненным в плен: "Я узнал, что... армейское начальство в Кабуле смогло через афганских посредников выкупить за немалые деньги у моджахедов труп Лосева... Отданное нашим тело советского офицера подверглось такому надругательству, что описывать это я до сих пор не решаюсь. И не знаю: погиб ли он от боевого ранения или раненый замучен насмерть чудовищной пыткой. Изрубленные останки Виктора в запаянном наглухо цинке унёс домой «чёрный тюльпан». Кстати, участь пленных советских военных и гражданских советников действительно была страшной. К примеру, в 1982 году душманами был замучен сотрудник военной контрразведки Виктор Колесников, служивший советником в одной из частей афганской правительственной армии. Эти афганские солдаты перешли на сторону душманов, а в качестве «подарка» «преподнесли» моджахедам советского офицера и переводчика. Вспоминает майор КГБ СССР Владимир Гарькавый: «Колесникова и переводчика долго и изощрённо пытали. В этом деле „духи" были мастера. Затем обоим отрезали головы и, упаковав истерзанные тела в мешки, выбросили в придорожную пыль на трассе Кабул - Мазари-Шариф, недалеко от советского блок-поста». Как видим, и Андронов, и Гарькавый воздерживаются от подробностей гибели своих товарищей, щадя психику читателя. Но об этих пытках можно догадаться - хотя бы из воспоминаний бывшего офицера КГБ Александра Нездоли: «А сколько раз по неопытности, а порой и в результате элементарного пренебрежения мерами безопасности, погибали не только воины-интернационалисты, а и откомандированные ЦК ВЛКСМ комсомольские работники для создания молодёжных организаций. Запомнился случай вопиюще жестокой расправы над одним из таких ребят. Он должен был вылететь самолетом из Герата в Кабул. Но в спешке забыл папку с документами и вернулся за ней, а догоняя группу, напоролся на.душманов. Захватив его живым, „духи" жестоко поиздевались над ним, отрезали уши, вспороли живот и набили его и рот землёй. Затем все ещё живого комсомольца посадили на кол и, демонстрируя свою азиатскую жестокость, носили перед населением кишлаков. После того, как это стало всем известно, каждый из спецназовцев нашей команды „Карпаты" взял себе за правило в левом лацкане кармана куртки носить гранату Ф-1. Чтобы, в случае ранения или безвыходного положения не даться в руки душманов живым…» Жуткая картина представала перед теми, кто по долгу службы должен был собирать останки замученных людей - сотрудников военной контрразведки и медицинских работников. Многие из этих людей до сих пор молчат о том, что им пришлось видеть в Афганистане, и это вполне понятно. Но некоторые всё же решаются говорить. Вот что однажды рассказала белорусской писательнице Светлане Алексиевич медсестра кабульского военного госпиталя: «Весь март тут же, возле палаток, сваливали отрезанные руки, ноги... Трупы... Они лежали в отдельной палате... Полуголые, с выколотыми глазами, один раз - с вырезанной звездой на животе... Раньше в кино о гражданской войне такое видела.» Не менее потрясающие вещи рассказал писательнице Ларисе Кучеровой (автору книги «КГБ в Афганистане») бывший начальник особого отдела 103-ей воздушно-десантной дивизии, полковник Виктор Шейко-Кошуба. Однажды ему довелось расследовать инцидент с пропажей целой колонны наших грузовиков вместе с водителями - тридцать два человека во главе с прапорщиком. Эта колонна выехала из Кабула в район водохранилища Карча за песком для строительных нужд. Колонна выехала и... пропала. Лишь на пятый день поднятые по тревоге десантники 103-ей дивизии нашли то, что осталось от водителей, которых, как оказалось, пленили душманы: «Изуродованные, расчленённые останки человеческих тел, припорошенные густой тягучей пылью, были разбросаны по сухой каменистой земле. Жара и время уже сделали своё дело, но то, что сотворили люди, не поддаётся никакому описанию! Пустые глазницы выколотых глаз, уставившиеся в равнодушное пустое небо, вспоротые и выпотрошенные животы, отрезанные гениталии... Даже у повидавших многое на этой войне и считавших себя непробиваемыми мужиками сдавали нервы... Спустя какое-то время наши разведчики получили информацию о том, что после того, как ребят захватили, душманы несколько дней водили их связанными по кишлакам, и мирные жители с неистовой яростью пыряли ножами беззащитных, обезумевших от ужаса мальчишек. Мужчины и женщины, старики и молодые... Утолив кровавую жажду, толпа охваченных чувством животной ненавистью людей забросала полуживые тела камнями. А когда каменный дождь повалил их с ног, за дело взялись вооружённые кинжалами душманы... Столь чудовищные подробности стали известны от непосредственного участника той бойни, захваченного во время проведения очередной операции. Спокойно глядя в глаза присутствующим советским офицерам он подробно, смакуя каждую деталь, рассказал об издевательствах, которым подверглись безоружные мальчишки. Невооружённым взглядом было видно, что в тот момент пленный получал особое удовольствие от самих воспоминаний о пытках...». Душманы действительно к своим зверским акциям привлекали мирное афганское население, которое, похоже, с большой охотой участвовало в глумлении над нашими военнослужащими. Так произошло с раненными солдатами роты нашего спецназа, в апреле 1985 года попавшей в душманскую засаду в ущелье Маравары, близ пакистанской границы. Рота без должного прикрытия вошла в один из афганских кишлаков, после чего там началась самая настоящая бойня. Вот как её описал в своих воспоминаниях руководитель Оперативной группы Министерства обороны Советского Союза в Афганистане генерал Валентин Варенников «Рота расползлась по селению. Вдруг справа и слева с высот начали бить сразу несколько крупнокалиберных пулемётов. Все солдаты и офицеры выскочили из дворов и домов и рассыпались вокруг кишлака, ища убежище где-то у подножия гор, откуда шла интенсивная стрельба. Это была роковая ошибка. Если бы рота укрылась в этих саманных домах и за толстыми дувалами, которые не пробиваются не только крупнокалиберными пулеметами, но и гранатомётом, то личный состав мог бы вести бой и сутки, и больше, пока не подошла бы помощь. В первые же минуты был убит командир роты и разбита радиостанция. Это внесло еще больший разлад в действия. Личный состав метался у подножия гор, где не было ни камней, ни кустика, которые бы укрыли от свинцового ливня. Большая часть людей была перебита, остальные ранены. И тогда душманы спустились с гор. Их было десять - двенадцать человек. Они посовещались. Затем один забрался на крышу и стал вести наблюдение, двое ушли по дороге в соседний кишлак (он был в километре), а остальные начали обходить наших солдат. Раненых, набросив им на ступню ноги петлю из ремня, волоком подтаскивали ближе к кишлаку, а всем убитым делали контрольный выстрел в голову. Приблизительно через час двое вернулись, но уже в сопровождении девяти подростков в возрасте десяти - пятнадцати лет и трех больших собак - афганских овчарок. Предводители дали им определенное наставление, и те с визгом и криками бросились добивать наших раненых ножами, кинжалами и топориками. Собаки грызли наших солдат за горло, мальчишки отрубали им руки и ноги, отрезали носы, уши, распарывали животы, выкалывали глаза. А взрослые подбадривали их и одобрительно смеялись. Через тридцать-сорок минут всё закончилось. Собаки облизывались. Два подростка постарше отрубили две головы, нанизали их на кол, подняли, как знамя, и вся команда остервенелых палачей и садистов отправилась обратно в кишлак, прихватив с собой все оружие погибших». Вареников пишет, что в живых тогда остался только младший сержант Владимир Турчин. Солдат спрятался в речные камыши и своими глазами видел, как истязали его товарищей. Только на следующий день ему удалось выбраться к своим. После трагедии с ним пожелал увидеться сам Вареников. Но разговора не получилось, ибо как пишет генерал: «Он весь дрожал. Не просто немного подрагивал, нет, у него дрожало всё - лицо, руки, ноги, туловище. Я взял его за плечо, и эта дрожь передалась и по руке мне. Было такое впечатление, что у него вибрационная болезнь. Даже если что-то говорил, то клацал зубами, поэтому старался отвечать на вопросы кивком головы (соглашался или отрицал). Бедняга не знал, что делать с руками, они очень дрожали. Я понял, что серьёзного разговора с ним не получится. Посадил и, взяв его за плечи и стараясь успокоить, стал утешать его, говорить добрые слова, что все уже позади, что надо войти в форму. Но он продолжал дрожать. Глаза его выражали весь ужас пережитого. Он был психически тяжело травмирован». Наверное, такая реакция со стороны 19-летнего мальчишки не удивительна - от увиденного зрелища двинуться разумом могли и вполне взрослые, повидавшие виды мужчины. Говорят, что Турчин даже сегодня, спустя почти три десятка лет, до сих пор не пришёл в себя и категорически с кем-либо отказывается говорить на афганскую тему... Бог ему судья и утешитель! Как и всем тем, кому своими глазами довелось видеть всю дикую бесчеловечность афганской войны. Вадим Андрюхин

Предлагаю вашему вниманию интереснейшее интервью с некоторыми из бывших советских солдат, которые не захотели возвращаться в СССР, а решили принять ислам и остаться жить в Афганистане.

Сергею (Нурмамаду) Красноперову 49 лет. Уроженец Кургана, он отслужил в Афганистане почти два года, но под конец срока - в 1985 году - оставил часть из-за неуставных отношений, оказался в плену у моджахедов, женился и после вывода советских войск остался жить в безымянном кишлаке в 20 километрах от Чагчарана - столицы провинции Гор. По местным меркам Красноперов - преуспевающий зажиточный человек: у него есть два мотоцикла и машина.
Учетная карточка из архива Комитета по делам воинов-интернационалистов.

Сергей Красноперов: «Я родилсяв Кургане. До сих пор помню свой домашний адрес: улица Бажова, дом 43. Оказался в Афганистане, а под конец службы, когда мне было 20 лет, ушел к душманам. Ушел, потому что не сошелся характером со своими сослуживцами. Они там все объединились, я был совсем один – меня оскорбляли, ответить я не мог. Хотя это даже не дедовщина, потому что все эти парни были со мной из одного призыва. Я ведь, в общем, и бежать не хотел, хотел только, чтобы тех, кто надо мной издевался, наказали. А командирам было все равно. У меня даже не было оружия, а то бы сразу их убил. Зато духи, которые были близко к нашей части, меня приняли».

«Правда, приняли не сразу – дней на 20 меня заперли в каком-то маленьком помещении, но это была не тюрьма, хотя у двери были охранники. На ночь надевали кандалы, а днем снимали – даже если окажешься в ущелье, все равно не поймешь, куда идти дальше. Потом приехал командир моджахедов, который сказал, что раз я сам пришел, то сам могу и уйти, и кандалы, охранники мне не нужны. Хотя в часть я бы все равно вряд ли вернулся – думаю, меня сразу бы пристрелили. Скорее всего, их командир так меня испытывал».

«Первые три-четыре месяца я на афганском не разговаривал, а потом постепенно стали друг друга понимать. К моджахедам постоянно ходили муллы, мы начали общаться, и я осознал, что, на самом деле, бог один, просто Иисус и Мухаммед – посланники разной веры. У моджахедов я ничем не занимался – иногда помогал с ремонтом автоматов. Потом меня приставили к одному командиру, который воевал с другими племенами, но его скоро убили. Против советских солдат я не воевал – только чистил оружие, тем более, из той области, где я был, войска вывели довольно быстро».

«Моджахеды поняли, что если меня женить, то я сам с ними останусь. Так и вышло. Женился через год, после этого с меня совсем сняли надзор, раньше одного никуда не пускали. Но я по-прежнему ничем не занимался, приходилось выживать – перенес несколько каких-то смертельно опасных болезней, даже не знаю каких».

Женщины с покупками возле каменного карьера, где работает бригада Сергея.

Чагчаран считается неспокойным местом. Рядом с городом расположена база Международных сил содействия безопасности (ISAF), над ним постоянно кружат вертолеты.

Сергей Красноперов: «У меня шесть детей. Было больше, но многие умерли. Они все у меня белокурые, почти славянские. Впрочем, и жена такая же. Вот сейчас документы собрал, отвез в Кабул, чтобы получить паспорт. Вначале получу его, а там посмотрим – если будут деньги, то съезжу (домой – РП). Мать у меня уже совсем состарилась, я ей иногда звоню, а один раз она даже приезжала. Был брат, но его убили в пьяной драке – толкнули, и он ударился головой об асфальт. Здесь мстят кровь за кровь, а в России таких законов нет».

Сергей Красноперов: «После того, как американцы совсем уйдут, станет лучше. Мне сейчас помогают украинцы (военнослужащие из контингента ISAF– РП), есть грузины еще. Литовцы нас, правда, не очень любят... Я ведь считаю себя русским, а как раньше в СССР было? Все равны! А американцы считают, что кроме них все второго сорта. Даже негры для них лучше, чем афганцы. Я бы никому не пожелал оказаться на моем месте».

Сергей Красноперов: «Хочу купить участок в городке. Зарабатываю я $1,2 тысячи в месяц, такие деньги здесь дуракам не платят. Мне губернатор и мой начальник обещали помочь, стою в очереди. Государственная цена небольшая – тысяча долларов, а продать потом можно тысяч за шесть. Выгодно, если все-таки захочу уехать. Как сейчас в России говорят – это бизнес».

Гостиничный номер в Чагчаране.

Кишлак, в котором живет Красноперов.

Разделка туши барана, Чагчаран.

Приготовление кебаба, Чагчаран.

Обеденный стол дома у Красноперова. Хлеб по местному обычаю подают первым.

Дорога из кишлака в Чагчаран.

Красноперов и замначальника полиции Чагчарана, сопровождавший (во главе отряда охраны) фотографа по дороге в кишлак, где живет Сергей. Перемещаться в одиночку в этих местах небезопасно.

Афганистан. Прошло более 25 лет с дня последнего вывода, написана и опубликована масса книг, историй, воспоминаний, но, все равно, есть еще нераскрытые страницы и темы, которые обходят стороной. Участь советских военнопленных в Афганистане. Может быть потому, что была она ужасна.

У афганских душманов не было привычки убивать сразу, обреченных на смерть военнопленных. К числу «счастливчиков» относились те, кого хотели обратить в свою веру, обменять на кого-нибудь из своих, передать правозащитным организациям «безвозмездно», чтобы весь мир узнал о великодушии моджахедов. Тех, кто не попадал в это число, ждали настолько изощренные пытки и издевательства, от простого описания которых волосы поднимаются.

Что заставляло афганцев так поступать? Неужели из всех присущих человеку чувств, у них осталась только жестокость? Слабым оправданием может послужить отсталость афганского общества вкупе с традициями радикального исламизма. Ислам гарантирует попадание в мусульманский рай, если афганец замучает до смерти неверного.

Не стоит отвергать наличие остаточных языческих пережитков в виде человеческих жертвоприношений с обязательным сопровождавшимся изуверством. В совокупности это было отличное средство психологической войны. Зверски изуродованные тела советских военнопленных и то, что от них оставалось, должны были служить устрашением противника.

То, что проделывали «духи» с пленными назвать устрашением язык не поворачивается. От увиденного - кровь стыла в жилах. Американский журналист Джордж Крайл в своей книге приводит пример очередного устрашения. Утром следующего, после вторжения, дня советским часовым были замечены пять джутовых мешков. Они стояли на крае взлетно-посадочной полосы на авиабазе Баграм около Кабула. Когда часовой ткнул в них стволом, на мешках выступила кровь.

В мешках были молодые советские солдаты, завернутые в… собственную кожу. Ее надрезали на животе и натянули вверх, а потом завязали над головой. Этот вид особенно мучительной смерти носит название «красный тюльпан». Об этом зверстве слышали все, кто служил на афганской земле.

Жертву вводят в беспамятство огромной дозой наркотиков и подвешивают за руки. Далее делают надрез вокруг всего тела и заворачивают кожу вверх. Приговоренный сначала сходил с ума от болевого шока, когда наркотическое воздействие заканчивалось, а потом медленно и мучительно умирал.

Сложно достоверно сказать, постигала ли советских солдат такая участь и, если да, то скольких. Разговоров среди ветеранов-афганцев ходит много, но конкретные фамилии они не называют. Но это не повод считать казнь легендой.

Доказательством служит зафиксированный факт применения этой казни к водителю грузовика СА Виктору Грязнову. Он пропал без вести январским днем 1981 г. Спустя 28 лет казахстанские журналисты получили справку из Афганистана - ответ на их официальный запрос.

Шурави Грязнов Виктор Иванович был взят в плен во время боя. Ему предложили перейти в исламскую веру и участвовать в священной войне. Когда Грязнов отказался, шариатский суд приговорил его к смертной казни с поэтическим названием «красный тюльпан». Приговор был приведен в исполнение.

Было бы наивным считать, что это единственный вид казни, которым убивали советских военнопленных. Иона Андронов (советский журналист-международник) часто бывал в Афганистане и видел много изувеченных трупов плененных солдат. Изощренным изуверствам не было предела - отрезанные уши и носы, вспоротые животы и вырванные наружу кишки, отрубленные головы, засунутые внутрь брюшины. Если пленяли много человек, издевательства проходили на глазах остальных приговоренных.

Сотрудники военной контрразведки, по долгу службы собиравшие останки замученных до смерти людей, и сейчас молчат о том, что они видели в Афганистане. Но отдельные эпизоды все же просачиваются в печать.

Однажды пропала целая колонна грузовиков с водителями - 32 солдата и прапорщик. Только на пятый день десантники нашли то, что осталось от захваченной в плен колонны. Расчлененные и изуродованные фрагменты человеческих тел валялись повсюду, припорошенные толстым слоем пыли. Жара и время почти разложили останки, но пустующие глазницы, отрезанные гениталии, вспоротые и выпотрошенные животы, даже у непробиваемых мужиков вызывали состояние ступора.

Оказывается, этих пленных ребят водили связанными по кишлакам в течение нескольких дней, чтобы мирные! жители могли колоть ножами обезумевших от ужаса молодых ребят, совсем беззащитных. Жители… Мужчины. Женщины! Старики. Молодые и даже дети!. Затем этих бедных полуживых ребят забросали камнями и повалили на землю. Тогда за них взялись вооруженные душманы.

Мирное население Афганистана охотно отзывалось на предложения поглумиться и поиздеваться над советскими военнослужащими. Солдаты роты спецназа попали в засаду в ущелье Маравары. Убитым стреляли в голову для контроля, а раненых за ноги подтаскивали к близлежащему кишлаку. Из кишлака пришли девять десяти- пятнадцатилетних подростков с собаками, которые начали добивать раненых топориками, кинжалами и ножами. Собаки вцепились в горла, а мальчишки отчленяли руки-ноги, уши, носы, вспарывали животы и выдавливали глаза. А взрослые «духи» их только подбадривали и одобрительно улыбались.

Просто чудом в живых остался один младший сержант. Он спрятался в камышах и был свидетелем происходящего. Позади уже столько лет, а он до сих пор дрожит и в глазах его сосредоточился весь ужас пережитого. И никуда не уходит этот ужас, несмотря на все усилия врачей и медицинские научные достижения.

Сколько их, до сих пор не пришедших в себя и отказывающихся говорить на тему Афганистана?

Елена Жарикова

О судьбе пленных в Афганистане. Рассказывает бывший начальник особого отдела КГБ СССР Ограниченного контингента советских войск в ДРА генерал-майор в отставке Михаил Овсеенко:

*****
Михаил Яковлевич, почему именно военные контрразведчики занимались этой работой?

– Дело в том, что изначально участие советских войск в боевых действиях на территории Афганистана не предусматривалось. Предполагалось, что они будут оказывать гуманитарную помощь населению, содействовать строительству ряда экономических объектов, созданию и укреплению органов государственной власти и силовых структур республики. Но на деле всё сложилось совсем по-другому. Учитывая нестабильность обстановки, неспособность старой афганской армии противостоять бандформированиям и возрастающую угрозу вторжения извне, командованию 40-й армии пришлось начать активные боевые действия совместно с частями афганской армии по разгрому вооружённой оппозиции. Появились безвозвратные потери, пленные. Логичным в разрезе чекистских задач стала организация мероприятий по розыску пропавших военнослужащих именно особистами. Но эта деятельность не была регламентирована сверху, поэтому военные контрразведчики стали ходатайствовать перед своим руководством о введении в штат специального отдела. Так в 1983 году была создана 9-я группа особого отдел КГБ СССР по 40-й армии.

– Какими были задачи нового подразделения?

– Их спектр работы был довольно объёмным. Назову лишь несколько задач:
– розыск и освобождение советских военнослужащих, находившихся в бандформированиях на территории Афганистана, а также в Пакистане и Иране;
– розыск и установление местонахождения пропавших без вести. В случае гибели некоторых из них – получение достоверных данных об их смерти, а также местах захоронений;
– координация разыскных мероприятий с представителями МГБ и МВД ДРА.
– учёт и розыск похищенного оружия.

– Известно ли конкретное число военнослужащих, попавших в плен к боевикам? Данные по этому поводу в различных источниках разнятся.

– В имеющемся у меня списке, подготовленном 9-й группой, без вести пропавших на 1987 год числилось 310, из них более ста погибли, свыше шестидесяти были выявлены в бандах, в том числе в Пакистане и Иране.
У нас была картотека на каждого пропавшего военнослужащего: характеристика, при каких обстоятельствах пропал. Где-то около восьмидесяти процентов попали в плен в беспомощном состоянии, ранеными или когда закончились боеприпасы. Но были и случаи недисциплинированности наших солдат, недостаточного контроля со стороны офицеров в отношении подчинённых. К примеру, один из рядовых захотел освежиться в речке, протекавшей за пределами гарнизона, другой вздумал постирать в речке бельё, опять же за чертой блокпоста, группа из четырёх солдат решила полакомиться яблоками в саду соседнего кишлака. Один из офицеров каждое утро совершал пробежки за пределами своей части. Во всех этих случаях финал был трагическим. Кого-то убивали, кого-то брали в плен.
Наша картотека постоянно пополнялась сведениями, полученными в ходе фильтрации пленных душманов и выведенных из банд наших военнослужащих, путём опросов старейшин кишлаков, через агентуру органов госбезопасности Афганистана.
Мы знали, что в душманских застенках пленных содержали в жутчайших условиях, подвергали жестоким пыткам, насильственным инъекциям наркотиков, принудительному изучению Корана, местного языка, постоянному унижению. Иногда при помощи записок, передаваемых через проверенную агентуру, удавалось связываться с находившимися у мятежников нашими военнослужащими.
До 1989 года из банд было выведено 88 советских военнослужащих. Восемь из них, как показала проверка, были завербованы противником и возвращались по каналу обмена на территорию СССР для выполнения разведывательных заданий. Да, были и такие. Некоторые не выдерживали издевательств, ломались и становились невольными пособниками бандитов. Материалы в отношении их направлялись особым отделом 40-й армии в местные органы безопасности.
Кроме того, позже были установлены военнослужащие, осевшие в США, Швейцарии, Франции, Иране, Канаде, Германии и других странах, находившиеся до вывода советских войск в бандформированиях в Пакистане. Из таких в период моей службы был выявлен 21 человек.

Как же удавалось освобождать из плена?

– Для вывода из банд наших соотечественников применялся в основном обмен на душманских авторитетов, родственников главарей отрядов мятежников, функционеров оппозиционных партий, иностранных советников арабского происхождения. За одного нашего они, как правило, требовали пять-шесть своих пленных. Мы соглашались.
А вообще каждая операция по освобождению была по-своему оригинальной и занимала иногда несколько месяцев. Приведу пример. Рядовой Д. по службе ничем положительным не выделялся, был замечен в употреблении лёгких наркотиков. После одного из нарушений дисциплины исчез из части с оружием. Буквально через несколько суток по агентурной информации мы узнали, что он находится в одной из банд в провинции Кундуз. Позже выяснилось, что после проверки и соответствующей обработки там ему доверили ремонтировать стрелковое оружие. Со временем он стал активно участвовать в истязаниях пленных военнослужащих афганской армии, чем заслужил доверие новых хозяев. Его стали привлекать к боевым действиям, женили на местной девушке, назначили телохранителем главаря банды. Жестокость бывшего советского солдата поражала даже душманов. Его авторитет возрос ещё больше, после того как он казнил тестя, заподозрив его в симпатиях к правительственным войскам. Учитывая, что рядовой Д. стал одиозной фигурой, спецподразделение получило задачу вывести его на подконтрольную нам территорию. Выкуп и обмен даже на самых серьёзных афганских авторитетов мятежники отвергли. Тогда по разработанному плану, согласованному с Министерством госбезопасности Афганистана, из числа сотрудников спецслужб была организована лжебанда. Командир этого «подразделения» направил к Д. двух представителей с просьбой помочь в выплавке тола из советских НУРСов для изготовления фугасов. Так изменник оказался в руках военной контрразведки. Военный трибунал приговорил его к высшей мере наказания.
Отмечу, что командование 40-й армии всегда оказывало нам большую помощь в отношении финансов, личным составом. Ведь хоть и нечасто, но приходилось и выкупы платить при освобождении военнослужащих – порой немалые. В том числе выкупали и тех, кого потом привлекали к ответственности.

– Успеху операции предшествовала большая работа?

– Конечно. Но несмотря на рекомендации особого отдела армии о согласовании всех вопросов, касающихся освобождения попавших в плен военнослужащих, случалось, что командиры частей занимались этим самовольно. Иногда на эмоциях, иногда в надежде на удачу. Например, в одном городе представители бандформирований похитили 16 советских гражданских специалистов, которые следовали утром на автобусе к месту работы. К поиску были привлечены и афганские жители города, благожелательно к нам относящиеся. В течение почти трёх месяцев никаких сведений о наших соотечественниках не было.
Помог случай. Прибывший из отдалённого кишлака подросток в разговоре с дуканщиком обмолвился о русских пленных. Получив эту информацию, командир одной из частей поднял по тревоге два вертолёта с десантом на борту и приказал без всякой предварительной подготовки следовать в указанную подростком точку. Приземлились в нескольких десятках метров от глинобитной хижины. Пленные, увидев спасителей в окно, дружно навалились на стену, выдавили её и бросились к вертолёту.
Охрана успела убить троих и одного тяжело ранить. Он скончался в вертолёте. Наши военные быстро расправились с находившимися у дома бандитами, приняли на борт живых и мёртвых соотечественников и полетели. Не успели набрать высоту, как душманы открыли по машине сильный огонь. К счастью, всё закончилось благополучно. А ведь могло сложиться и иначе, будь у моджахедов чётко поставленная служба охраны и наблюдения.

– Расскажите, как вели себя в плену наши военнослужащие?

– Проводя розыскные мероприятия, мы получали информацию о многих героях. Таких примеров было немало. В 1982 году младший сержант С.В. Баханов в ходе боестолкновения попал в плен. На допросе отказался выдать противнику данные об аэродроме Баграм и был расстрелян по приказу Ахмад Шаха.
Рядовые П.Г. Ворсин и В.И. Чехов в 1984 году содержались под охраной в пещере. Сумели снять двух часовых и, завладев их оружием, пытались прорваться к своим. Но были окружены душманами, расстреляли весь боезапас и, не желая сдаваться, бросились в пропасть.
Рядовой Р.В. Козурак был захвачен в 1982 году. Его жестоко пытали, добиваясь сведений о Кабульском аэродроме. Расстрелян при попытке к бегству.
Прапорщик Н.В. Халацкий, находясь в плену, напал на часового, ранил его и убежал из банды. Однако душманы его настигли, и он, обхватив руками тяжёлый камень, бросился в пропасть.
Наиболее ярким примером несломленной воли во время нахождения в плену служат события в подконтрольном «Исламскому обществу Афганистана» лагере Бадабера на территории Пакистана. При нём был организован «Центр подготовки боевиков», где под руководством иностранных военных инструкторов проходили обучение члены бандформирований.
26 апреля 1985 года находящиеся в заточении 12 советских военнослужащих нейтрализовали шесть часовых, освободили пленных из вооружённых сил ДРА, захватили склад вооружения и в течение двух дней удерживали лагерь в своих руках. Только совместными усилиями вооружённых подразделений моджахедов и пакистанских регулярных войск удалось подавить восстание. Погибли все восставшие.
Но и бандиты понесли потери: были убиты около 100 моджахедов, 90 военнослужащих пакистанских регулярных войск, 13 представителей пакистанских властей, шесть американских инструкторов, уничтожены три установки «Град» и 40 единиц тяжёлой боевой техники.
Поскольку всем пленным, как обычно, дали мусульманские имена, а их подлинные документы были изъяты и засекречены пакистанскими властями, установить фамилии наших соотечественников не представляется возможным до сих пор. Но по имеющимся данным, организатором восстания был русский офицер по имени Виктор. Реализовать план побега ему, к сожалению, не удалось из-за предательства солдата из его окружения.

– В прошлом году в средствах массовой информации прошло сообщение, что в западной афганской провинции Герат найден бывший советский солдат Бахретдин Хакимов, пропавший без вести в сентябре 1980 года. Он ведёт полукочевой образ жизни и занимается сбором лекарственных трав.

– Хотя прошло много времени, поиски пропавших в Афганистане военнослужащих, мест захоронения погибших для возвращения останков на Родину не прекращаются. А те, кто обзавёлся семьями или совершил серьёзные преступления, осел в Афганистане и Пакистане. Ведь наряду с беззаветным выполнением воинского долга были и случаи малодушия, трусости, оставления частей с оружием и без в поиске лучшей жизни.
Судьбы таких людей, как правило, складывались не так, как они того желали. Например, в июле 1988 года стало известно об одном из тех воинов-«афганцев», кого удалось вывезти на Запад иностранным журналистам, – рядового Николая Головина. Он добровольно вернулся в Советский Союз из Канады сразу же после заявления Генерального прокурора СССР Сухарева, что бывшие военнослужащие, находившиеся в плену в ДРА, уголовным преследованиям подвергаться не будут.
29 июня 1982 года Головин самовольно оставил свою воинскую часть. Надеялся с помощью афганцев добраться до Пакистана, а оттуда собирался уйти на Запад. Но испытал все муки афганского плена. Полтора года его зверски избивали, унижали, заставляли выполнять тяжёлую работу. Словом, его мечты о благополучии развеялись сразу и навсегда.

– Взаимодействовал ли особый отдел с какими-то организациями в работе по розыску пропавших военнослужащих?

– В 1990-е в некоторых СМИ стали появляться публикации о причастности отдельных журналистов и общественных организаций к выводу из банд наших военнослужащих. Это не соответствует действительности. Единственной организацией, к услугам которой прибегали военные контрразведчики, был Международный Красный Крест перед поездками его представителей в Пакистан. Мы знакомили их с информацией, которая могла пригодиться. Но, к сожалению, их усилия не давали положительных результатов.

– После вывода Ограниченного контингента советских войск и расформирования 40-й армии кто занимается розыском пропавших в Афганистане военнослужащих?

– С 1991 года этим вопросом занимается Комитет по делам воинов-интернационалистов.

Наверное, писать о таких страшных вещах в новогодние праздники - дело не совсем правильное. Однако с другой стороны, эту дату никак не изменишь и не поменяешь. Ведь именно в канун нового 1980 года начался ввод советских войск в Афганистан, что стало отправной точкой многолетней афганской войны, стоившей нашей стране многих тысяч жизней...

Сегодня об этой войне написаны сотни книг и воспоминаний, прочих всевозможных исторических материалов. Но вот что бросается в глаза. Авторы как-то старательно обходят тему гибели советских военнопленных на афганской земле. Да, некоторые эпизоды этой трагедии в отдельных мемуарах участников войны упоминаются. Но вот системная, обобщающая работа о погибших пленных автору этих строк что-то ни разу не попадалась - хотя я очень внимательно слежу за афганской исторической тематикой. Между тем о такой же проблеме с другой стороны - гибели афганцев от рук советских войск - уже написаны целые книги (главным образом, западных авторов). Даже есть интернет-сайты (в том числе и в России), которые без устали разоблачают «преступления советских войск, зверски уничтожавших мирное население и бойцов афганского сопротивления». А вот о зачастую жуткой участи советских пленных солдат практически не говорится ничего.

Я не оговорился - именно жуткой участи. Дело всё в том, что обречённых на смерть советских военнопленных афганские душманы редко когда убивали сразу. Везло тем, кого афганцы хотели обратить в ислам, обменять на своих или подарить в качестве «жеста доброй воли» западным правозащитным организациям, чтобы те, в свою очередь, на весь мир прославляли «великодушных моджахедов». Но тех, кого обрекали на смерть... Обычно гибели пленного предшествовали настолько страшные пытки и истязания, от одного описания которых сразу становится не по себе.

Почему афганцы делали это? По всей видимости, всё дело в отсталом афганском обществе, где традиции самого радикального ислама, требовавшего мучительной смерти неверного в качестве гаранта попадания в рай, соседствовали с дикими языческими пережитками отдельных племён, где в практике были человеческие жертвоприношения, сопровождавшиеся самым настоящим изуверством. Нередко всё это служило средством психологической войны, дабы устрашить советского противника - изуродованные останки пленных душманы частенько подбрасывали к нашим воинским гарнизонам...

Как говорят специалисты, в плен наши солдаты попадали по-разному - кто-то находился в самовольной отлучке из воинской части, кто-то дезертировал по причине неуставных отношений, кого-то душманы захватили на посту или в настоящем бою. Да, сегодня мы можем осуждать этих пленных за их необдуманные поступки, приведшие к трагедии (либо наоборот, восхищаться, кого пленили в условиях боевой обстановки). Но те, кто из них принял мученическую смерть, уже своей гибелью искупили все свои явные и мнимые грехи. И потому они - хотя бы с чисто христианской точки зрения - в наших сердцах заслуживают не менее светлой памяти, чем те солдаты афганской войны (живые и мёртвые), которые совершили героические, признанные подвиги.

Вот только некоторые эпизоды трагедии афганского плена, которые автору удалось собрать по открытым источникам.

Легенда о «красном тюльпане»

Из книги американского журналиста Джорджа Крайла «Война Чарли Уилсона» (неизвестные подробности тайной войны ЦРУ в Афганистане):

«Говорят, это правдивая история, и, хотя подробности менялись с годами, в целом она звучит примерно следующим образом. Утром на второй день после вторжения в Афганистан советский часовой заметил пять джутовых мешков на краю взлётно-посадочной полосы аваибазы Баграм в окрестностях Кабула. Сначала он не придал этому большого значения, но потом ткнул стволом автомата в ближайший мешок и увидел выступившую кровь. Были вызваны эксперты по взрывотехнике, проверившие мешки на наличие мин-ловушек. Но они обнаружили нечто гораздо более ужасное. В каждом мешке находился молодой советский солдат, завёрнутый в собственную кожу. Насколько смогла определить медицинская экспертиза, эти люди умерли особенно мучительной смертью: их кожа была надрезана на животе, а потом натянута вверх и завязана над головой».

Такой вид зверской казни называется «красный тюльпан», и о нём слышали практически все солдаты, служившие на афганской земле - обречённого человека, введя в беспамятство большой дозой наркотика, подвешивали за руки. Затем кожа подрезалась вокруг всего тела и заворачивалась вверх. Когда действие дурмана заканчивалось, приговоренный, испытав сильный болевой шок, сначала сходил с ума, а потом медленно умирал…

Сегодня сложно сказать, сколько наших солдат нашли свой конец именно таким вот способом. Обычно разговоров среди ветеранов Афганистана о «красном тюльпане» ходило и ходит много - одну из легенд как раз привёл американец Крайл. Но мало кто из ветеранов может назвать конкретную фамилию того или иного мученика. Тем не менее, это вовсе не значит, что эта казнь является только афганской легендой. Так, достоверно зафиксирован факт применения «красного тюльпана» к рядовому Виктору Грязнову, водителю армейского грузовика, пропавшего без вести в январе 1981 года.

Только спустя 28 лет земляки Виктора, журналисты из Казахстана, смогли узнать подробности его гибели.

В начале января 1981 года Виктор Грязнов и прапорщик Валентин Ярош получили задание поехать в город Пули-Хумри на военный склад для получения груза. Спустя несколько дней они отправились в обратный путь. Но по дороге колонна подверглась нападению душманов. Грузовик, за рулём которого находился Грязнов, вышел из строя, и тогда он с Валентином Ярошем взялись за оружие. Бой длился с полчаса... Тело прапорщика потом нашли недалеко от места сражения, с разбитой головой и вырезанными глазами. А вот Виктора душманы утащили с собой. Что с ним стало потом, свидетельствует справка, присланная казахстанским журналистам на их официальный запрос из Афганистана:

«В начале 1981 года моджахедами отряда Абдул Разада Асхакзая во время боя с неверными был взят в плен шурави (советский), назвался Грязновым Виктором Ивановичем. Ему было предложено стать правоверным мусульманином, моджахедом, защитником ислама, участвовать в газават - священной войне - с неверными кафирами. Грязнов отказался стать истинным правоверным и уничтожать шурави. Приговором шариатского суда Грязнов был приговорен к к смертной казни - красный тюльпан, приговор приведён в исполнение".

Конечно, каждый волен думать над этим эпизодом, как ему вздумается, но лично мне кажется, что рядовой Грязнов совершил настоящий подвиг, отказавшись пойти на предательство и приняв за это лютую смерть. Остаётся только догадываться, сколько ещё наших ребят в Афганистане совершили такие же героические поступки, которые, к сожалению, и доныне остаются неизвестными.

Говорят иностранные свидетели

Впрочем, в арсенале душманов, помимо «красного тюльпана», было ещё много зверских способов умерщвления советских пленных.

Свидетельствует итальянская журналистка Ориана Фалаччи, неоднократно в 80-ые годы бывавшая в Афганистане и Пакистане. В ходе этих поездок она окончательно разочаровалась в афганских моджахедах, коих западная пропаганда тогда рисовала исключительно как благородных борцов с коммунизмом. «Благородные борцы» оказались настоящими монстрами в человеческом обличье:

«В Европе мне не верили, когда я рассказывала о том, что они обычно делали с советскими пленными. Как отпиливали советским руки и ноги... Жертвы не умирали сразу. Лишь через некоторое время жертву наконец обезглавливали и отрубленной головой играли в „бузкаши“ - афганскую разновидность поло. Что касается рук и ног, их продавали в качестве трофеев на базаре...».

Нечто подобное описывает и английский журналист Джон Фуллертон в своей книге «Советская оккупация Афганистана»:

«Смерть - это обычный конец тех советских пленных, которые являлись коммунистами... Первые годы войны участь советских пленников зачастую была ужасной. Одну группу пленных, с которых содрали кожу, повесили на крюках в лавке мясника. Другой пленный стал центральной игрушкой аттракциона под названием „бузкаши“ - жестокого и дикарского поло афганцев, скачущих на лошадях, выхватывая друг у друга вместо мяча обезглавленную овцу. Взамен неё они использовали пленника. Живого! И он был разодран буквально на куски».

А вот ещё одно шокирующее признание иностранца. Это отрывок из романа Фредерика Форсайта «Афганец». Форсайт известен своей близостью к британским спецслужбам, помогавших афганским душманам, и потому со знаем дела он написал следующее:

«Война была жестокая. Пленных брали мало, и те, кто погибал быстро, могли считать себя счастливчиками. Особенно люто горцы ненавидели русских лётчиков. Захваченных живыми оставляли на солнце, сделав небольшой разрез на животе, так что внутренности распухали, вываливались наружу и поджаривались до тех пор, пока облегчение не приносила смерть. Иногда пленных отдавали женщинам, которые ножами сдирали с живых кожу...».

За пределами человеческого разума

Всё это находит подтверждение и в наших источниках. Например, в книге-воспоминании журналиста-международника Ионы Андронова, неоднократно бывавшего в Афганистане:

«После боёв под Джелалабадом мне показали в руинах пригородного кишлака изувеченные трупы двух советских солдат, пленённых моджахедами. Вспоротые кинжалами тела выглядели тошнотворно-кровавым месивом. Про такое изуверство я слышал много раз: живодёры отрезали пленникам уши и носы, рассекали животы и вырывали кишки наружу, отрубали головы и запихивали внутрь распоротой брюшины. А если захватывали нескольких пленников, то измывались над ними поочерёдно на глазах следующих мучеников».

Андронов в своей книге вспоминает своего друга, военного переводчика Виктора Лосева, имевшего несчастье попасть раненным в плен:

"Я узнал, что... армейское начальство в Кабуле смогло через афганских посредников выкупить за немалые деньги у моджахедов труп Лосева... Отданное нашим тело советского офицера подверглось такому надругательству, что описывать это я до сих пор не решаюсь. И не знаю: погиб ли он от боевого ранения или раненый замучен насмерть чудовищной пыткой. Изрубленные останки Виктора в запаянном наглухо цинке унёс домой «чёрный тюльпан».

Кстати, участь пленных советских военных и гражданских советников действительно была страшной. К примеру, в 1982 году душманами был замучен сотрудник военной контрразведки Виктор Колесников, служивший советником в одной из частей афганской правительственной армии. Эти афганские солдаты перешли на сторону душманов, а в качестве «подарка» «преподнесли» моджахедам советского офицера и переводчика. Вспоминает майор КГБ СССР Владимир Гарькавый:

«Колесникова и переводчика долго и изощрённо пытали. В этом деле „духи“ были мастера. Затем обоим отрезали головы и, упаковав истерзанные тела в мешки, выбросили в придорожную пыль на трассе Кабул - Мазари-Шариф, недалеко от советского блок-поста».

Как видим, и Андронов, и Гарькавый воздерживаются от подробностей гибели своих товарищей, щадя психику читателя. Но об этих пытках можно догадаться - хотя бы из воспоминаний бывшего офицера КГБ Александра Нездоли:

«А сколько раз по неопытности, а порой и в результате элементарного пренебрежения мерами безопасности, погибали не только воины-интернационалисты, а и откомандированные ЦК ВЛКСМ комсомольские работники для создания молодёжных организаций. Запомнился случай вопиюще жестокой расправы над одним из таких ребят. Он должен был вылететь самолетом из Герата в Кабул. Но в спешке забыл папку с документами и вернулся за ней, а догоняя группу, напоролся на.душманов. Захватив его живым, „духи“ жестоко поиздевались над ним, отрезали уши, вспороли живот и набили его и рот землёй. Затем все ещё живого комсомольца посадили на кол и, демонстрируя свою азиатскую жестокость, носили перед населением кишлаков.

После того, как это стало всем известно, каждый из спецназовцев нашей команды „Карпаты“ взял себе за правило в левом лацкане кармана куртки носить гранату Ф-1. Чтобы, в случае ранения или безвыходного положения не даться в руки душманов живым…»

Жуткая картина представала перед теми, кто по долгу службы должен был собирать останки замученных людей - сотрудников военной контрразведки и медицинских работников. Многие из этих людей до сих пор молчат о том, что им пришлось видеть в Афганистане, и это вполне понятно. Но некоторые всё же решаются говорить. Вот что однажды рассказала белорусской писательнице Светлане Алексиевич медсестра кабульского военного госпиталя:

«Весь март тут же, возле палаток, сваливали отрезанные руки, ноги...

Трупы... Они лежали в отдельной палате... Полуголые, с выколотыми глазами,

Один раз - с вырезанной звездой на животе... Раньше в кино о гражданской

Войне такое видела.»

Не менее потрясающие вещи рассказал писательнице Ларисе Кучеровой (автору книги «КГБ в Афганистане») бывший начальник особого отдела 103-ей воздушно-десантной дивизии, полковник Виктор Шейко-Кошуба. Однажды ему довелось расследовать инцидент с пропажей целой колонны наших грузовиков вместе с водителями - тридцать два человека во главе с прапорщиком. Эта колонна выехала из Кабула в район водохранилища Карча за песком для строительных нужд. Колонна выехала и... пропала. Лишь на пятый день поднятые по тревоге десантники 103-ей дивизии нашли то, что осталось от водителей, которых, как оказалось, пленили душманы:

«Изуродованные, расчленённые останки человеческих тел, припорошенные густой тягучей пылью, были разбросаны по сухой каменистой земле. Жара и время уже сделали своё дело, но то, что сотворили люди, не поддаётся никакому описанию! Пустые глазницы выколотых глаз, уставившиеся в равнодушное пустое небо, вспоротые и выпотрошенные животы, отрезанные гениталии... Даже у повидавших многое на этой войне и считавших себя непробиваемыми мужиками сдавали нервы... Спустя какое-то время наши разведчики получили информацию о том, что после того, как ребят захватили, душманы несколько дней водили их связанными по кишлакам, и мирные жители с неистовой яростью пыряли ножами беззащитных, обезумевших от ужаса мальчишек. Мужчины и женщины, старики и молодые... Утолив кровавую жажду, толпа охваченных чувством животной ненавистью людей забросала полуживые тела камнями. А когда каменный дождь повалил их с ног, за дело взялись вооружённые кинжалами душманы...

Столь чудовищные подробности стали известны от непосредственного участника той бойни, захваченного во время проведения очередной операции. Спокойно глядя в глаза присутствующим советским офицерам он подробно, смакуя каждую деталь, рассказал об издевательствах, которым подверглись безоружные мальчишки. Невооружённым взглядом было видно, что в тот момент пленный получал особое удовольствие от самих воспоминаний о пытках...».

Душманы действительно к своим зверским акциям привлекали мирное афганское население, которое, похоже, с большой охотой участвовало в глумлении над нашими военнослужащими. Так произошло с раненными солдатами роты нашего спецназа, в апреле 1985 года попавшей в душманскую засаду в ущелье Маравары, близ пакистанской границы. Рота без должного прикрытия вошла в один из афганских кишлаков, после чего там началась самая настоящая бойня. Вот как её описал в своих воспоминаниях руководитель Оперативной группы Министерства обороны Советского Союза в Афганистане генерал Валентин Варенников

«Рота расползлась по селению. Вдруг справа и слева с высот начали бить сразу несколько крупнокалиберных пулемётов. Все солдаты и офицеры выскочили из дворов и домов и рассыпались вокруг кишлака, ища убежище где-то у подножия гор, откуда шла интенсивная стрельба. Это была роковая ошибка. Если бы рота укрылась в этих саманных домах и за толстыми дувалами, которые не пробиваются не только крупнокалиберными пулеметами, но и гранатомётом, то личный состав мог бы вести бой и сутки, и больше, пока не подошла бы помощь.

В первые же минуты был убит командир роты и разбита радиостанция. Это внесло еще больший разлад в действия. Личный состав метался у подножия гор, где не было ни камней, ни кустика, которые бы укрыли от свинцового ливня. Большая часть людей была перебита, остальные ранены.

И тогда душманы спустились с гор. Их было десять - двенадцать человек. Они посовещались. Затем один забрался на крышу и стал вести наблюдение, двое ушли по дороге в соседний кишлак (он был в километре), а остальные начали обходить наших солдат. Раненых, набросив им на ступню ноги петлю из ремня, волоком подтаскивали ближе к кишлаку, а всем убитым делали контрольный выстрел в голову.

Приблизительно через час двое вернулись, но уже в сопровождении девяти подростков в возрасте десяти - пятнадцати лет и трех больших собак - афганских овчарок. Предводители дали им определенное наставление, и те с визгом и криками бросились добивать наших раненых ножами, кинжалами и топориками. Собаки грызли наших солдат за горло, мальчишки отрубали им руки и ноги, отрезали носы, уши, распарывали животы, выкалывали глаза. А взрослые подбадривали их и одобрительно смеялись.

Через тридцать-сорок минут всё закончилось. Собаки облизывались. Два подростка постарше отрубили две головы, нанизали их на кол, подняли, как знамя, и вся команда остервенелых палачей и садистов отправилась обратно в кишлак, прихватив с собой все оружие погибших».

Вареников пишет, что в живых тогда остался только младший сержант Владимир Турчин. Солдат спрятался в речные камыши и своими глазами видел, как истязали его товарищей. Только на следующий день ему удалось выбраться к своим. После трагедии с ним пожелал увидеться сам Вареников. Но разговора не получилось, ибо как пишет генерал:

«Он весь дрожал. Не просто немного подрагивал, нет, у него дрожало всё - лицо, руки, ноги, туловище. Я взял его за плечо, и эта дрожь передалась и по руке мне. Было такое впечатление, что у него вибрационная болезнь. Даже если что-то говорил, то клацал зубами, поэтому старался отвечать на вопросы кивком головы (соглашался или отрицал). Бедняга не знал, что делать с руками, они очень дрожали.

Я понял, что серьёзного разговора с ним не получится. Посадил и, взяв его за плечи и стараясь успокоить, стал утешать его, говорить добрые слова, что все уже позади, что надо войти в форму. Но он продолжал дрожать. Глаза его выражали весь ужас пережитого. Он был психически тяжело травмирован».

Наверное, такая реакция со стороны 19-летнего мальчишки не удивительна - от увиденного зрелища двинуться разумом могли и вполне взрослые, повидавшие виды мужчины. Говорят, что Турчин даже сегодня, спустя почти три десятка лет, до сих пор не пришёл в себя и категорически с кем-либо отказывается говорить на афганскую тему...

Бог ему судья и утешитель! Как и всем тем, кому своими глазами довелось видеть всю дикую бесчеловечность афганской войны.