Александр Сальников
Великий город Троя
Существовала ли Троя?
Первое, что мы знаем о Трое, так это то, что её воспел великий Гомер в своих поэмах «Илиада» и «Одиссея». Существовала ли Гомеровская Троя на самом деле? Точно на этот вопрос пока ответить невозможно. Но большинство исследователей всё-таки полагают, что она существовала. Даже сам факт того, что Троя воспета в эпических поэмах древности, скорее говорит о том, что город когда-то существовал, так как в древние времена ещё не было практики воспевания несуществующих городов и баталий. В основном сказания складывались на основе легенд или реальных событий. Сами же легенды и мифы также складывались на основе реальных событий, что, однако, не мешало приукрашивать их изрядной порцией вымысла.
К сожалению, даже находка Шлимана не даёт однозначного ответа о существовании Трои. Прав Шлиман или нет, здесь мы этот вопрос разбирать не будем, так как это уже относится к профессиональной археологии и истории. Но о том, похожа или не похожа находка Шлимана на Трою Гомера, мы всё же поговорим.
Гомер в своей поэме указывает слишком мало данных для того, чтобы точно обозначить не только местонахождение города, но и определить его величину, или узнать, сколько в нём жило людей. Но всё-таки Гомер приводит достаточно указаний, чтобы с определённой достоверностью мы могли представить этот дивный город.
Первое, что мы узнаём у Гомера о Трое, так это то, что город являлся столицей древнего обширного государства Троады и был расположен где-то недалеко от западного входа в Геллеспонт (современный пролив Дарданеллы) на северо-западном берегу Малой Азии (современная Турция). Также мы узнаём, что город имеет два равнозначных названия: Троя и Илион. Этимологию этих названий можно прочитать во многих источниках, вплоть до хеттских письменностей, поэтому останавливаться на них мы не будем. В нашем не научном, а скорее литературном исследовании мы, вслед за Шлиманом, станем предполагать, что Троя всё-таки существовала, и попробуем на основе текстов поэмы узнать, каков был сам город.
Каким был город Троя?
Прежде всего, в «Илиаде» неоднократно указывается на то, что Троя - это город с широкими улицами и площадями. В поэме мы находим много указаний на это, а также на то, что Троя была, не только широка, но и красива, то есть с красивой архитектурой. Одно из таких указаний мы видим в шестой песне:
390 Так отвечала ему. Он стремительно вышел из дома.
Прежней дорогой назад поспешил он по Трое обширной:
Светлым её площадям и по улицам дивным. К воротам
Скейским уже подходил, что вели на равнину из Трои.
Мужа увидев, к нему Андромаха в слезах подбежала,
395 Рода богатого, дочь Этиона, прекрасная видом.
Но как нам узнать, каковой именно ширины были эти улицы и площади Трои? На это вопрос можно найти некоторые подсказки в самой поэме. Например, в 18-й песне есть одно интересное место, где вождь Полидамас даёт Гектору дельный совет вернуться всем войском в Трою и переждать ночь на площади города:
«Сделайте так, как сказал! Хоть и знаю: прискорбно то сердцу.
Ночь мы на площади все проведём; ну а городу, - стены,
275 Башни высокие и крепкосбитые створы огромных,
Длинных и гладких ворот на засовах защитою будут.
Мы же с утра, на заре, стены, башни займём, ополчившись
Медным оружьем. Тогда горе тем, кто с Пелидом захочет
К нам от судов подойти и вокруг Илиона сражаться!»
Речь здесь, видимо, идёт о главной площади города. И на первый взгляд вроде бы ничего странного в этом предложении нет. Но если мы узнаем, какое количество воинов предлагает разместить на этой площади вождь Полидамас, то мы уже будем смотреть на это совершенно по-другому. Из небольшого текста в конце восьмой песни мы вполне определённо можем узнать, какой величины войско было у троянцев:
560 Так между чёрных судов и глубокопучинной рекою
Много виднелось огней войск троянских со стен Илиона.
Тысяча в поле костров там пылало. Вокруг перед каждым, -
По пятьдесят человек, освещаемых заревом ярким.
Кони их белый ячмень дружно ели и сладкую полбу,
565 Прекраснотронной Зари у своих колесниц ожидая.
Итак, в поле пылало тысяча костров, и вокруг каждого сидело по пятьдесят человек. Получается 50 тысяч воинов. Теперь задумаемся, какой же должна быть главная площадь города, чтобы на ней уместилось для ночлега 50-тысячное войско? И каким должен быть сам город?
Некоторые исследователи утверждают, что вся Троя была не более чем московский стадион «Лужники». Но «Лужники» вмещают всего лишь около 80 тысяч посадочных мест для зрителей. Это плечом к плечу. Нет, такой маленький город никак не может иметь площадь, на которой можно было бы уместить для ночлега 50 тысяч воинов, и не плечом к плечу, а свободно, с колесницами, оружием и с кострами для приготовления ужина. Пожалуй, величиной с «Лужники» мог быть лишь верхний город, акрополь Трои, который троянцы ещё называли Пергамом. Кстати, о величине акрополя Трои тоже идёт много споров.
Что находилось на акрополе Трои?
Давайте посмотрим, что же могло размещаться в акрополе Трои? Из поэмы мы знаем, что в акрополе размещались храмы богов, например храм Зевса, Аполлона, Афины. Возможно и храмы некоторых других богов, например, Геры, Посейдона, Афродиты, Ареса, всех тех богов, которые по верованиям троянцев могли влиять на повседневную жизнь людей. Вряд ли на акрополе был только один храм.
Город Илион, или Троя, с именем которого были связаны события Троянской войны , был некогда самым знаменитым и могущественным городом Передней Азии. Согласно эллинским сказаниям, он вместе с высокотвердынной крепостью своей Пергамом стоял в плодородной, холмистой стране, между отрогами Иды и Геллеспонтом. С двух сторон Трою орошали две реки: Симоис и Скамандр; обе они протекали по широкой долине и впадали в ближайший залив моря. В незапамятно древние времена, задолго до построения Трои, по склонам Иды жил народ тевкров, которым правил царь Тевкр, сын бога реки Скамандра и нимфы Идеи. Тевкр дружелюбно приютил у себя Дардана, сына Зевса и плеяды Электры: бежав во время голода из родины своей, из Аркадии, Дардан поселился сперва на острове Самофракии, а отсюда перешел на фригийский берег Азии, в области царя Тевкра. Всё это было ещё до построения Трои.
Царь Тевкр радушно принял его, отдал ему в супружество дочь свою Батэйю и отвел ему полосу земли; на той земле Дардан построил город Дардан. Троянское племя, заселившее этот город и его окрестность, стало называться дарданами. У Дардана был сын Эрихфоний: он покорил под свою власть всю троянскую землю и почитался своими современниками как богатейший из смертных. Три тысячи шелкогривых кобылиц паслось у него на лугах. Двенадцать из них обладали такой легкостью и быстротой, что фригийцы прозвали их порождениями бурного Борея: носились они по волнующимся нивам и не сбивали копытами колосьев, носились по залитому волнами взморью и не касались волн, не мочили в их пене быстрых ног своих.
Эрихфонию наследовал сын его Трос, по имени которого народ стал называться троянцами. У Троса было три сына: Ил, Ассарак и Ганимед. Не было на земле человека, который мог бы сравниться с Ганимедом красотою; отец богов и людей, миродержец Зевс велел своему орлу похитить отрока на Олимп: здесь жил он между бессмертными богами и служил Зевсу – наполнял за трапезой его кубок. Царю же Тросу взамен похищенного сына Зевс даровал упряжь божественных коней. По смерти отца Ил и Ассарак разделили между собой его царство. Ассарак стал родоначальником дарданских царей; у него был внук Анхис – юноша такой красоты, что им пленилась сама Афродита. От брака Анхиса с богиней родился герой Эней, бывший во время Троянской войны царем над дарданами. Ил, старший сын Троса, был родоначальником царей троянских. Раз пришел Ил во Фригию и победил на состязании всех бойцов; в награду за победу фригийский царь дал ему пятьдесят юношей и пятьдесят дев, дал еще, по велению оракула, пеструю корову и заповедал: где остановится корова, там пусть он построит город. Ил пошел за ней вслед и шел до возвышения, называвшегося холмом фригийской Атэ, – здесь корова остановилась. Богиня Атэ, губительница людей, омрачительница ума, дерзнула некогда смутить разум самого Зевса, за что была низвергнута им с Олимпа; она пала на землю во Фригии, вблизи холма, названного впоследствии ее именем. На этом-то холме Ил и построил знаменитый город Трою (Илион). Приступая к построению Трои, он просил у Зевса доброго знамения и, проснувшись поутру, увидел перед своим шатром брошенный с небес на землю Зевсом палладион – деревянное изображение Афины-Паллады, в три локтя вышиною. Богиня представлена была с копьем в правой руке, а в левой с веретеном и пряжей. Изображение Афины должно было служить залогом божественной помощи, оплотом и защитой гражданам возникшего города. Радостный, приступил тогда Ил к постройке Трои и для хранения палладиона воздвиг храм. Выстроив Трою, он обнес её высокими стенами с бойницами. Нижняя же часть города Трои обнесена была стеною позже – при сыне Ила, Лаомедонте.
Раскопки древней Трои
Однажды к Лаомедонту пришли Посейдон с Аполлоном: за какую-то вину Зевс послал их на землю и велел провести год на службе у смертного. Боги, не открывая своей божественности, предложили Лаомедонту – за известное вознаграждение – обвести его город Трою стеною. Как некогда Зет и Амфион воздвигали стены Фив, так трудились над построением троянских стен и Аполлон с Посейдоном. Мощный Посейдон приложил немало сил; он из недр земли выкапывал каменные глыбы, таскал их к Трое и складывал из них стену; Аполлон же приводил в движение камни звуками струн своей лиры: сами собой складывались камни, и сама собой воздвигалась стена. Построенная богами твердыня была бы неразрушима – врагам Трои никогда не разгромить бы ее, но вместе с богами в постройке укреплений участвовал и смертный – Эак, родоначальник сильных Эакидов, к роду которых принадлежали Теламон и Аякс, Пелей и Ахилл; часть стены Трои, воздвигнутая Эаком, была разрушима.
Троя - город, описанный Гомером в поэме «Илиада», представляет собой древнее укреплённое поселение Малой Азии, расположившееся у берегов Эгейского моря, возле входа в пролив Дарданеллы. Отдыхая в Турции, не стоит упускать шанс увидеть этот грандиозный город и еще раз вспомнить о событиях, описанных Гомером. В руинах Трои можно посетить несколько археологических зон, относящихся к определенным культурным слоям, и узнать особенности быта народа, населявшего эту землю.
Раскопки древнего города начал в 1870 году немецкий археолог-любитель и предприниматель Генрих Шлиман. Он с детства был очарован рассказом о Трое и был убежден в существовании этого поселения. Раскопки начались на склоне холма, недалеко от деревни Гиссарлык. Были обнаружены руины девяти городов, находящихся один под другим. Археолог нашел большое количество предметов, изготовленных из кости, камня, меди и драгоценных металлов. В глубине холма Генрих Шлиман наткнулся на очень древнюю крепость, которую с полной уверенностью назвал градом Приама. После смерти Шлимана в 1890 работы продолжил его коллега Вильгельм Дёрпфельд. В 1893 и 1894 годах он раскопал более обширный периметр Трои VI. Именно этот город относится к микенской эпохе и потому его признали гомеровской Троей. На территории этого культурного слоя, несущего явные следы пожара, сейчас проводятся наиболее интенсивные раскопки.
В древности Троя играла ведущую роль в регионе как с военной, так и с экономической точки зрения. Она имела большую крепость и оборонительный форт на берегу моря, что давало ей возможность контролировать передвижение кораблей через Геллеспонт и дороги, соединявшие Азию и Европу на суше. Правитель города облагал провозимые товары налогом или вовсе их не пропускал. Это приводило к многочисленным конфликтам в этом регионе, которые начались еще в бронзовый век. Экономические и культурные связи соединяли Трою того периода не с Востоком, а с Западом и эгейской цивилизацией. Город был заселен практически постоянно на протяжении трех с половиной тысячелетий.
Благодаря археологическим раскопкам известно, что большинство зданий Трои возводились на низких каменных фундаментах, а их стены были построены из сырцового кирпича. Когда сооружения разрушались, их обломки не расчищали, а только выравнивали место для возведения новых зданий. В развалинах Трои различают 9 основных слоев, имеющих свои подразделения. Особенности поселений разных эпох можно охарактеризовать следующим образом.
Первый город представлял собой небольшую крепость, диаметр которой не превышал 90 метров. Сооружение имело крепкую оборонительную стену с квадратными башнями и воротами. Керамика этого периода имеет полированную поверхность серого и черного цвета и вылеплена без использования гончарного круга. Встречаются орудия из меди.
На руинах первой крепости была возведена большая цитадель диаметром около 125 метров. Она также имела высокие толстые стены, ворота и выступающие башни. К юго-восточной стороне крепости вел пандус. Оборонительная стена дважды подвергалась реставрации и расширялась с ростом могущества и богатства города. В центре крепости сохранились развалины дворца с красивым портиком и огромным главным залом. Дворец был окружен двором с небольшими жилыми помещениями и складами. Семь этапов существования Трои II образовали накладывающиеся друг на друга архитектурные слои. На последнем этапе поселение погибло в настолько сильном пламени, что от его жара камень и кирпич раскрошились и обратились в прах. Судя по большому количеству найденных ценностей и предметов домашнего обихода, пожар был внезапным и обитатели города не успели что-либо с собой взять.
Поселения Трои III, IV и V состоят из скоплений маленьких домов, отделенных друг от друга узкими улицами. Каждое из них размером превосходит предыдущее. Эти периоды представлены сосудами с лепными изображениями человеческого лица. Наравне с местными изделиями обнаружены и привозные товары, характерные для материковой Греции.
Первые этапы поселения VI отмечены свидетельствами наличия лошадей. В это время город был исключительно богат и могущественен. Диаметр его крепости превышал 180 м, а ширина стены, сложенной из тесаного камня, составляла около 5 метров. По периметру цитадели располагались по крайней мере четверо ворот и три башни. Внутри поселения концентрическими кругами располагались большие здания и дворцы с колоннами, поднимавшиеся по террасам к центру холма. Завершением этой эпохи стало очень сильное землетрясение, которое покрыло стены трещинами и обрушило сами строения. На всех последующих стадиях Трои VI основным видом местного горшечного производства оставалась серая минойская керамика, которую дополняют несколько амфор, привезенных из Греции и сосуды, импортированные в микенскую эпоху.
Позже эта местность вновь была заселена. Снова были использованы оставшиеся части стен и строительные блоки. Теперь дома уже строились меньшими по размерам, они прижимались друг к другу, так чтобы в крепости уместилось намного больше людей. В полах домов теперь хранились большие кувшины для припасов на случай каких-нибудь бедствий. Первый период Трои VII сгорел, но часть населения вернулась и снова поселилась на холме. Позднее к жителям присоединилось иное племя, которое принесло с собой изготовленную без гончарного круга керамику, которая указывает на связи Трои с Европой. Теперь она стала греческим городом. Троя была довольно благоустроенной в первые периоды, но к 6 веку до н.э. часть населения оставила город и он пришел в упадок. На юго-западном склоне акрополя сохранились останки храма Афины того времени.
В эпоху эллинизма это место не играло никакой роли, если не считать связанных с ним воспоминаний о героическом прошлом. В 334 до н.э. Александр Великий совершил паломничество в этот город. Его преемники и римские императоры династии Юлиев – Клавдиев провели широкомасштабную реконструкцию города. Вершину холма срезали и выровняли, так что VI, VII и VIII слои Трои оказались перемешанными. Здесь построили храм Афины со священным участком. Немного южнее, на ровной площадке, были возведены и обнесены стеной общественные здания, а на северо-восточном склоне был построен большой театр. В эпоху Константина Великого город процветал и правитель даже собирался сделать его столицей, но поселение вновь утратило свое значение с возвышением Константинополя.
В наши дни местность вокруг Трои изменилась до неузнаваемости. Илистые наносы местных рек, впадающих в залив, передвинули береговую линию на несколько километров к северу. Теперь руины древнего города находятся на сухой возвышенности. Группа ученых провела датировку окаменелостей, обнаруженных в грунте, взятом из долины двух рек, используя методы радиоуглеродного анализа. По этим данным исследователям удалось определить топографию этой местности в эпоху Гомера.
Сейчас на территории раскопок завершилась реставрация известного троянского коня и у туристов, посещающих Турцию, появилась уникальная возможность осмотреть этот деревянный шедевр, в точности соответствующий описанию Гомера. Троянский конь, который когда-то помог хитроумным ахейцам захватить город, сейчас является оригинальной панорамной площадкой. К сожалению, кроме макета коня, здесь мало что может привлечь взор путешественника. Считается, что это место является одной из величайших сказок мира, поэтому достаточным будет хотя бы просто пропитаться этой атмосферой.
Многие из великих открытий в истории человечества были сделаны не учёными-подвижниками, а самоучками, удачливыми авантюристами, не имевшими академических знаний, зато готовыми идти к цели напролом.
«Маленький мальчик в детстве прочёл „Илиаду“ Гомера . Потрясенный произведением, он решил, что во чтобы то ни стало найдет Трою. Спустя десятилетия Генрих Шлиман исполнил свое обещание».
Эта красивая легенда об истории одного из самых значимых археологических открытий имеет мало общего с реальностью.
Человек, открывший миру Трою, с ранних лет был уверен в другом: рано или поздно он станет богатым и известным. Поэтому Генрих Шлиман очень щепетильно относился к своей биографии, старательно вымарывая из неё сомнительные эпизоды. «Автобиография», написанная Шлиманом, имеет столько же отношения к его реальной жизни, сколько «клад Приама» — к Трое, описанной Гомером.
Эрнст Шлиман. Фото: Commons.wikimedia.org
Иоганн Людвиг Генрих Юлий Шлиман родился 6 января 1822 года в Нойбукове, в семье, представители которой на протяжении столетий были лавочниками. Эрнст Шлиман , отец Генриха, выбился из этого ряда, став пастором. Но в духовном чине Шлиман-старший вёл себя непотребно: после смерти первой жены, родившей ему семерых детей, Эрнст закрутил роман со служанкой, из-за чего был отстранён от обязанностей пастора.
Позднее Эрнст Шлиман и вовсе покатился по наклонной, постепенно спиваясь. Разбогатевший Генрих, не питая тёплых чувств к родителю, присылал ему в подарок бочонки вина, чем, возможно, ускорил переход отца в лучший из миров.
К тому времени Генрих давно не бывал в родном доме. Детей Эрнст Шлиман отправлял на воспитание к более обеспеченным родственникам. Генрих воспитывался у дяди Фридриха и продемонстрировал хорошую память и желание учиться.
Но в 14 лет учёба закончилась, и Генриха отправили работать в лавку. Ему доставалась самая чёрная работа, его рабочий день длился с 5 утра до 11 часов ночи, что сказалось на здоровье подростка. Однако одновременно выковывался характер Генриха.
Пять лет спустя Генрих отправился в Гамбург в поисках лучшей доли. Испытывая нужду, он написал дяде с просьбой о небольшой сумме взаймы. Дядя деньги прислал, но всем родственникам описал Генриха как попрошайку. Оскорблённый молодой человек дал клятву более никогда ничего не просить у родни.
Амстердам в 1845 году. Рисунок Геррита Ламбертса. Фото: Commons.wikimedia.org
В 1841 году 19-летний Шлиман добрался до Амстердама, где нашёл постоянную работу. Всего за четыре года он прошёл путь от рассыльного до начальника бюро с большим жалованием и штатом, состоящим из 15 подчинённых.
Молодому бизнесмену посоветовали продолжить карьеру в России, которая тогда считалась очень перспективным местом для бизнеса. Представляя голландскую фирму в России, Шлиман за пару лет сколотил солидный капитал на продаже товаров из Европы. Его способности к языкам, проявившиеся ещё в раннем детстве, делали Шлимана идеальным партнёром для русских купцов.
Одна из немногих сохранившихся фотографий Е. П. Лыжиной. Фото: Commons.wikimedia.org
Несмотря на то, что он успел погреть руки на калифорнийской золотой лихорадке, Шлиман обосновался в России, получив подданство страны. А в 1852 году Генрих женился на дочери преуспевающего адвоката Екатерине Лыжиной .
Крымская война, неудачная для России, оказалась чрезвычайно прибыльной для Шлимана благодаря военным заказам.
Генриха звали «Андреем Аристовичем», его дела шли превосходно, в семье родился сын.
Но Шлиман, добившись успеха в бизнесе, заскучал. В апреле 1855 года он впервые приступил к изучению новогреческого языка. Первым его учителем был студент Петербургской духовной академии Николай Паппадакис , который по вечерам работал со Шлиманом по обычной его методике: «ученик» читал вслух, «учитель» слушал, поправлял произношение и объяснял незнакомые слова.
Вместе с изучением греческого пришёл и интерес к литературе Древней Греции, особенно к «Илиаде». Генрих пытался увлечь этим и жену, но Екатерина относилась к подобным вещам отрицательно. Она открыто говорила мужу о том, что их отношения с самого начала были ошибкой, потому что интересы супругов очень далеки друг от друга. Развод же по законам Российской империи был делом чрезвычайно сложным.
Первая сохранившаяся фотография Шлимана, отправленная родственникам в Мекленбург. Около 1861 года. Фото: Commons.wikimedia.org
Когда к неурядицам в семье добавились проблемы в бизнесе, Шлиман просто уехал из России. Полным разрывом со страной и семьёй это не было: Генрих ещё несколько раз возвращался, а в 1863 году был из нарвских купцов переведён в Санкт-Петербургское первой гильдии купечество. В начале 1864 года Шлиман получил потомственное почётное гражданство, но остаться в России не захотел.
В 1866 году Шлиман приезжает в Париж. 44-летний бизнесмен горит желанием осуществить переворот в науке, но для начала считает необходимым подтянуть знания.
Записавшись в Парижский университет, он оплатил 8 курсов лекций, в том числе по египетской философии и археологии, греческой философии, греческой литературе. Так и не прослушав лекции полностью, Шлиман отправился в США, где как занимался вопросами бизнеса, так и знакомился с различными научными работами античности.
В 1868 году Шлиман, побывав в Риме, заинтересовался раскопками на Палатинском холме. Посмотрев на эти работы, он, что называется, «загорелся», решив, что на весь мир его прославит археология.
Фрэнк Калверт в 1868 году. Фото: Commons.wikimedia.org
Перебравшись в Грецию, он высадился на острове Итака, где впервые приступил к практическим раскопкам, втайне надеясь найти дворец легендарного Одиссея .
Продолжая путешествия по историческим развалинам Греции, Шлиман добрался до территории Троады, в тот момент находившейся под османским владычеством.
Здесь он встретил британского дипломата Фрэнка Калверта , в течение нескольких лет занимавшегося раскопками холма Гиссарлык. Калверт следовал гипотезе учёного Чарлза Макларена , который за 40 лет до этого объявил, что под холмом Гиссарлык находятся развалины описанной Гомером Трои.
Шлиман не просто поверил в это, он «заболел» новой идеей. «В апреле следующего года я обнажу весь холм Гиссарлык, ибо уверен, что найду Пергамон, цитадель Трои», — писал он родным.
В марте 1869 года Шлиман приехал в США и подал документы на получение американского гражданства. Здесь он фактически сфабриковал развод с русской женой, представив суду подложные документы.
Свадебная фотография. Фото: Commons.wikimedia.org
Увлечённый Грецией, Шлиман попросил друзей подобрать ему невесту-гречанку. В сентябре 1869 года начинающий археолог женился на Софии Энгастромену , дочери греческого купца Георгиоса Энгастроменоса , которая было на 30 лет младше жениха. На момент свадьбы Софии было только 17 лет, она честно признавалась, что подчинилась воле родителей. Муж всячески старался заниматься её образованием, возил супругу по музеям и выставкам, пытаясь привлечь Софию к увлечению археологией. Молодая жена стала послушной спутницей и помощницей Шлимана и родила ему дочь и сына, которых погружённый в археологию отец и назвал соответственно: Андромахой и Агамемноном .
Закончив с улаживанием семейных дел, Шлиман вступил в длительную переписку для получения разрешения на раскопки от властей Османской империи. Не вытерпев, он начал их без разрешения в апреле 1870 года, но вскоре был вынужден прервать работы.
Настоящие раскопки начались только в октябре 1871 года. Набрав около сотни рабочих, Шлиман решительно приступил к делу, однако в конце ноября закрыл сезон из-за проливных дождей.
Весной 1872 года Шлиман, как когда-то обещал, стал «обнажать» Гиссарлык, однако результатов не было. Не то чтобы их не было совсем, но Шлимана интересовала исключительно гомеровская Троя, то есть то, что он был готов так интерпретировать. Полевой сезон завершился безрезультатно, незначительные находки сдали в Оттоманский музей в Стамбуле.
Равнина Троады. Вид с Гиссарлыка. По мнению Шлимана, на этом месте располагался лагерь Агамемнона. Фото: Commons.wikimedia.org / Brian Harrington Spier
В 1873 году Шлиман уже во всеуслышание заявлял, что нашёл Трою. Развалины, раскопанные к маю, он объявил легендарным «дворцом Приама», о чём и сообщил прессе.
Вид троянских раскопок Шлимана. Гравюра XIX века. Фото: Commons.wikimedia.org
31 мая 1873 года, как описывал сам Шлиман, он заметил предметы из меди и объявил рабочим перерыв, чтобы самостоятельно выкопать клад вместе со своей женой. В действительности супруга Шлимана при этом событии не присутствовала. Из-под древней стены Шлиман одним ножом откопал различные предметы из золота и серебра.
Всего в течение последующих трёх недель были обнаружены около 8000 предметов, среди которых украшения, принадлежности для совершения различных обрядов и многое другое.
Если бы Генрих Шлиман был классическим учёным, то вряд ли его открытие стало бы громкой сенсацией. Но он был опытным бизнесменом и знал толк в рекламе.
Свои находки он, нарушив договор о раскопках, вывез из Османской империи в Афины. Как пояснял сам Шлиман, сделал он это во избежание разграбления. Женские украшения, обнаруженные при раскопках, он надел на жену-гречанку, сфотографировав её в таком виде. Снимки Софии Шлиман в этих украшениях стали мировой сенсацией, как и сама находка.
Фотография «клада Приама» в целостном виде, сделанная в 1873 году. Фото: Commons.wikimedia.org
Шлиман уверенно заявлял: он открыл ту самую Трою, о которой писал Гомер. Сокровища, найденные им — это клад, спрятанный царём Приамом или кем-то из его приближённых в момент взятия города. И археологу-самоучке поверили! Многие верят до сих пор.
У профессиональных учёных к Шлиману масса претензий. Во-первых, он, как и обещал, буквально «обнажил» холм Гиссарлык. С точки зрения современной археологии это самый настоящий вандализм.
Раскопки должны вестись путём постепенного изучения одного культурного слоя за другим. В шлимановской Трое таких слоёв девять. Однако первооткрыватель в ходе своих работ многие из них уничтожил, смешав с другими.
Во-вторых, «клад Приама» абсолютно точно не имеет отношения к Трое, описанной Гомером.
Клад, найденный Шлиманом, относится к слою, который именуется «Троя II» — это период 2600-2300 гг. до н. э. Слой, относящийся к периоду «гомеровской Трои» — «Троя VII-A». Этот слой Шлиман при раскопках прошёл, практически не обратив на него внимания. Позже сам он признал это в своих дневниках.
Фотография Софии Шлиман в украшениях из «клада Приама». Около 1874 года. Фото: Commons.wikimedia.org
Но, упомянув о грехах Генриха Шлимана, нужно сказать и о том, что полезного он сделал. Сенсация, в которую он превратил своё открытие, дала мощный толчок развитию археологии в мире, обеспечила приток в эту науку не только новых энтузиастов, но, что весьма важно, финансовых средств.
Кроме того, говоря о Трое и «кладе Приама», часто забывают о других открытиях Шлимана. Продолжая упорно верить в точность «Илиады» как исторического источника, в 1876 году Шлиман начал раскопки в греческих Микенах в поисках могилы древнегреческого героя Агамемнона . Здесь археолог, набравшийся опыта, действовал гораздо аккуратнее, и открыл неизвестную к тому времени микенскую цивилизацию II тысячелетия до нашей эры. Открытие микенской культуры не было столь эффектным, зато с точки зрения науки имело куда большее значение, чем находки в Трое.
Впрочем, Шлиман был верен себе: обнаружив гробницу и золотую погребальную маску, он объявил, что нашёл могилу Агамемнона. Поэтому найденный им раритет сегодня известен как «маска Агамемнона».
Фото летних раскопок в Трое 1890 года. Фото: Commons.wikimedia.org
Шлиман работал до последних дней жизни, несмотря на стремительно ухудшавшееся состояние здоровья. В 1890 году он, пренебрегая предписаниями врачей, после операции поспешил в очередной раз вернуться к раскопкам. Новое обострение недуга привело к тому, что он потерял сознание прямо на улице. Генрих Шлиман скончался в Неаполе 26 декабря 1890 года.
Его похоронили в Афинах, в специально построенном мавзолее, выдержанном в стиле сооружений, в которых хоронили античных героев. «В смерти его приветствуют Акрополь с Парфеноном, колонны храма Зевса Олимпийского, синий Саронический залив и по ту сторону моря — благоуханные горы Арголиды, за которыми лежат Микены и Тиринф», — писала вдова София Шлиман.
Генрих Шлиман мечтал о славе и всемирной известности и добился своей цели, в глазах потомков встав рядом с героями Эллады.