Солнце русской поэзии

Из единственного извещения о смерти А. С. Пушкина, которое было напечатано 30 января 1837 г. в 5-м номере «Литературных прибавлений» - приложении к газете «Русский инвалид». Это извещение, написанное литератором Владимиром Федоровичем Одоевским (1804-1869), состояло из нескольких строк: «Солнце нашей поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в средине своего великого поприща!.. Более говорить о сем не имеем силы, да и не нужно: всякое русское сердце знает всю цену этой невозвратимой потери, и всякое русское сердце будет растерзано. Пушкин! наш поэт! наша радость, наша народная слава!.. Неужели в самом деле нет уже у нас Пушкина! к этой мысли нельзя привыкнуть! 29-го января 2 ч. 45 м. пополудни».

Этот некролог разгневал министра народного просвещения С. С. Уварова. Редактор «Литературных прибавлений» журналист А. А. Краевский был вызван к председателю Цензурного комитета, который объявил ему о неудовольствии министра: «К чему эта публикация о Пушкине?.. Но что за выражения! «Солнце поэзии!» Помилуйте, за что такая честь?..» (Русская старина. 1880. № 7).

Возможно, что выражение «солнце нашей поэзии закатилось» было навеяно В. Ф. Одоевскому другим, весьма схожим, из «Истории государства Российского» (т. 4, гл. 2) Н. М. Карамзина. Там историк повествует, как на Руси восприняли весть о смерти Александра Невского в 1263 г. Митрополит Киевский Кирилл, «сведав о кончине великого князя... в собрании духовенства воскликнул: «Солнце отечества закатилось». Никто не понял сей речи. Митрополит долго безмолвствовал, залился слезами и сказал: «Не стало Александра!» Все оцепенели от ужаса, ибо Невский казался необходимым для государства и по летам своим мог бы жить еще долгое время».

Для самого же Карамзина первоисточником послужил памятник русской литературы второй пол. XVI в. «Степенная книга», в котором впервые на Руси была сделана попытка собрать воедино исторические сведения, содержащиеся в разных русских летописях. Фраза из «Степенной книги» звучит так: «Уже заиде солнце земьля РусЫоя».

Образное определение значения великого русского поэта А. С. Пушкина. Выражение это - из краткого извещения о смерти поэта, напечатанного 30 января 1837 г. в № 5 «Литературных прибавлений к «Русскому инвалиду»: «Солнце нашей поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в средине своего великого поприща!.. Более говорить о сем не имеем силы, да и не нужно: всякое русское сердце знает всю цену этой невозвратимой потери, и всякое русское сердце будет растерзано. Пушкин! наш поэт! наша радость, наша народная слава!.. Неужели в самом деле нет уже у нас Пушкина! к этой мысли нельзя привыкнуть! 29-го января 2 ч, 45 м. пополудни». Автором этого извещения считался журналист А. А. Краевский, редактор «Литературных прибавлений». Однако из письма С. Н. Карамзиной к брату, опубликованного в 1956 г., видно, что в действительности автором этого извещения является В. Ф. Одоевский (1804-1869) (И. Андроников, Тагильская находка, «Новый мир, 1956, № 1). Это краткое извещение вызвало гнев министра народного просвещения С. С. Уварова. Краевский был вызван к председателю цензурного комитета, который объявил ему о неудовольствии министра: «К чему эта публикация о Пушкине?.. Но что за выражения! «Солнце поэзии!» Помилуйте, за что такая честь?..» («Русская старина», 1880, № 7, с. 536 - 537). Выражение, испугавшее сановников николаевской России, прочно удержалось в нашей речи в форме: «Солнце русской поэзии». Интересно отметить, что сходное по мысли выражение приведено Н. М. Карамзиным в «Истории государства Российского» (т. IV, гл. 2). Когда в 1263 г. умер Александр Невский, митрополит киевский Кирилл, «сведав о кончине великого князя… в собрании духовенства воскрикнул: «Солнце отечества закатилось». Никто не понял сей речи. Митрополит долго безмолвствовал, залился слезами и сказал: «Не стало Александра!» Все оцепенели от ужаса, ибо Невский казался необходимым для государства и по летам своим мог бы жить еще долгое время». Источником Карамзина была «Степенная книга», памятник второй половины XVI в., первый опыт сводки исторических сведений, сообщаемых летописями и хронографами. В «Степенной книге» эта фраза читается так: «Уже заиде солнце земьля Русьыя» (Полн. собр. русских летописей, СПб. 1908, т. XXI, 1, с. 293).

Родоначальник нашей литературы, солнце русской поэзии, бессмертный Пушкин мечтал об издании такой газеты, в которой он мог бы говорить с народом («День большевистской печати», «Лит. газ.», 4 мая 1949 г.).

Пушкин - любимейший писатель современности. Весь прогрессивный мир вместе с нами отмечает сегодня 160 лет с того дня, когда взошло «солнце русской поэзии» (О. Песков, Края Москвы, края родные. - «Веч. Москва», 6 июня 1959 г.).<.blockquote>

Александр Сергеевич Пушкин - солнце русской поэзии.

Трудно найти в нашей стране человека, который бы не знал и не любил замечательные произведения великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина. Ещё при жизни его называли « солнцем русской поэзии». Прошло больше ста лет, как погиб поэт, а наша любовь к нему всё так же крепка, стихи его становятся нам ближе, дороже и нужнее. И мы можем добавить к словам Пушкина ещё одно слово и сказать: «Пушкин-незаходящее солнце русской поэзии».

Пушкин первый из русских поэтов заговорил простым народным языком. Этот язык в его стихах и сказках льётся свободно и звонко, как прозрачный родник. Поэт всегда восторгался богатством, выразительностью, меткостью русского языка, владел им блестяще и всё же не переставал изучать его всю жизнь.

У Пушкина было много друзей. Но с детства самым близким, самым преданным ему человеком была простая крестьянка, его няня Арина Родионовна Матвеева. « Подруга дней моих суровых»- называл её поэт. У неё он с малых лет учился чистому народному языку. От неё он впервые услышал замечательные русские сказки.

В селе Михайловском, куда Пушкин был сослан по приказу царя, он вплотную столкнулся с жизнью деревни, узнал её, полюбил её песни, басни и сказки. Он часто бывал на ярмарках, ходил в толпе крестьян, заводил беседы с ямщиками, со странниками, записывал все меткие слова и выражения, запоминал песни слепцов-старинные и грозные песни о горькой народной доле.

В длинные зимние вечера в ветхом доме в Михайловском Арина Родионовна, как и в детстве, рассказывала поэту сказки. Валил снег, пел ветер в печных трубах, жужжало веретено-и сказочный народный мир расцветал вокруг Пушкина.

Поэт, брызгая гусиным пером, торопливо записывал нянины сказки. «Что за прелесть эти сказки!- говорил он.- Каждая есть поэма». Под его лёгким и быстрым пером некоторые из этих сказок превращались в свободные и певучие стихи, чтобы разойтись по всей стране, по всему миру, обрадовать людей и открыть им неистощимые и удивительные богатства русской поэзии.

Пушкин перенёс в свои сказки чудесные и живые образы народной фантазии: золотую рыбку, царевну Лебедь, Черномора и морских богатырей, золотого петушка и затейницу - белку. И вместе с народом в своих сказках Пушкин жестоко высмеял и осудил глуповатых и злых царей, жадных попов, хитрых и невежественных бояр.

СказкиПушкина не похожи одна на другую. Так, а «Сказке о попе и работнике его Балде» Пушкин изумительно тонко передает народную грубоватую насмешку над сытыми бездельниками и любителями пользоваться чужим трудом на даровщинку. С такой же, только более легкой, усмешкой говорит о жадной и сумасбродной, зазнавшейся старухе в «Сказке о рыбаке и рыбке».

Другие сказки сродни народным песням. Нас пленяют напевность и легкость стиха. Они звучат как музыка. Неудивительно, что именно эти сказки вдохновили композитора Римского-Корсакова на создание дивных опер, как «Сказка о царе Салтане» и «Сказка о золотом Петушке»

Каждый, кто прочтёт сказки впервые, будет счастлив этим, а кто станет перечитывать их, будет счастлив вдвойне.

Пушкин оставил нам не только эти изумительные сказки, но еще много звучных и сильных стихотворений, поэм, рассказов и повестей.

Имя Пушкина никогда не забудется: он всегда снами, наш живой, любимый, наш великий Пушкин!

Выполнила ученица 6 класса Маметьевской ОООШ Альметьевского района, Республики Татарсан

"Солнце нашей поэзии закатилось"

На набережной Мойки, около Конюшенного моста, стоит большое старинное здание, обращенное лицевым фасадом к Конюшенной площади. Оно было построено в XVIII веке для Придворного Конюшенного ведомства (ныне Конюшенная площадь, дом 1). В 1817-1823 годах его реконструировал архитектор В. П. Стасов. Центр здания, протянувшегося вдоль всей площади, купольную часть, занимала церковь Конюшенного ведомства. Ее фасад решен в виде лоджии с четырьмя колоннами, декорирован барельефами и статуями работы скульптора В. И. Демут-Малиновского. Здание церкви завершается куполом. В основном его гармонический архитектурный облик сохранился до нашего времени.

В 1857 году были уничтожены только лоджии да сняты статуи, стоявшие в нишах.

В церкви Конюшенного ведомства 1 февраля 1837 года проходило отпевание Пушкина. Первоначально предполагалось, что отпевать будут в Исаакиевском соборе, временно переведенном в Адмиралтейство (это был период строительных работ). Но взрыв народной скорби и негодования, столь неожиданный и бурный, обеспокоил правительство. Жандармские отчеты сообщали: "...отпевание намеревались сделать торжественное, многие располагали следовать до самого места погребения в Псковской губернии; наконец дошли слухи, что будто в самом Пскове предлагалось выпрячь лошадей и везти гроб людьми, приготовив к этому жителей Пскова... Подобное как бы народное изъявление скорби о смерти Пушкина представляет некоторым образом неприличную картину торжества либералов, - высшее наблюдение признало своей обязанностью мерами негласными устранить все почести, что и было исполнено".

Принимались охранные меры. Последовал приказ отпевать Пушкина в маленькой придворной Конюшенной церкви, куда не было доступа посторонним. Министр народного просвещения С. С. Уваров предупредил университет, что будет в этот день лично присутствовать на лекциях, надеясь страхом удержать студентов от участия в прощании с поэтом. Однако толпы народа шли и шли к Адмиралтейству и, узнав, что отпевание перенесено, направлялись к Конюшенной площади. Они заполнили и площадь и близлежащие улицы, так как в церковь могли попасть только немногие.

Сын историка Карамзина Андрей Николаевич писал: "...в церковь пускали по билетам только аристократию! Ее-то зачем? Разве Пушкин принадлежал к ней? Выгнать бы их и впустить рыдающую толпу, и народная душа Пушкина улыбнулась бы свыше!"

После отпевания гроб с прахом Пушкина был перенесен в церковный подвал.

2 февраля для "успокоения" населения и на случай возможных беспорядков царь приказал, под видом военного парада, ввести в район Зимнего дворца, Адмиралтейской и Сенатской площадей войска - кавалерию и пехоту.

3 февраля, поздно вечером, к Конюшенной церкви подъехали простые сани. Из подвала вынесли ящик с гробом. Жуковский писал: "Собрались мы в последний раз к тому, что еще для нас оставалось от Пушкина". Друзья стояли в скорбном молчании. Затем Вяземский и Жуковский положили в ящик каждый свою перчатку, оставив другую себе на память. И об этом донесли, усмотрев здесь "что-то и кому-то враждебное".

Перчатка Вяземского, оставленная им у себя, ныне хранится в Мемориальном музее-квартире А. С. Пушкина на Мойке.

А. И. Тургеневу было предписано сопровождать тело Пушкина до места погребения - в Святогорский монастырь. Настала пора ехать. Ящик с гробом поставили в сани и укрыли рогожей. Около него сел старый слуга Пушкина - Никита Козлов, безгранично преданный ему. Когда-то Козлова приставили дядькой к маленькому Александру, и с тех пор они не расставались.

К церкви подъехали две повозки. "3 февраля, в полночь, мы отправились из Конюшенной церкви с телом Пушкина в путь: я с почтальоном в кибитке позади тела; жандармский капитан впереди", - пишет Тургенев.

С глубокой скорбью Жуковский сообщал Сергею Львовичу Пушкину: "... в полночь сани тронулись; при свете месяца несколько времени я следовал за ними, скоро они поворотили за угол дома; и все, что было земной Пушкин, навсегда пропало из глаз моих".

Так под покровом ночи, тайком, увезли гроб с прахом великого поэта из столицы.

Псковскому губернатору было послано распоряжение с запрещением "при похоронах всего, кроме того, что делается для всякого дворянина", - записал в дневнике А И. Тургенев.

Запрещены публикации о смерти Пушкина. Под строгий контроль III отделения берутся петербургские газеты и журналы. Но в ""Литературных прибавлениях" к "Русскому инвалиду"" все же появляется некролог, написанный В. Ф. Одоевским. В немногих словах здесь выражены чувства, которые волновали всю передовую Россию: "Солнце нашей поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в середине своего великого поприща!.. Более говорить о сем не имеем силы, да и не нужно; всякое русское сердце знает всю цену этой невозвратимой потери, и всякое русское сердце будет растерзано. Пушкин! наш поэт! наша радость, наша народная слава!.. Неужели в самом деле нет уже у нас Пушкина! К этой мысли нельзя привыкнуть".

Через несколько дней после смерти Пушкина в Петербурге читали, повторяли и переписывали стихотворение М. Ю. Лермонтова:

Погиб поэт! - невольник чести...

Пророчески откликнулся на смерть поэта молодой Ф. И. Тютчев в стихотворении "26 января 1837 года":

Тебя ж, как первую любовь России сердце не забудет!

Сочинение

В историю русской культуры Пушкин вошел не только как гениальный поэт, но и как замечательно тонкий и проницательный литературный критик, историк, публицист, журналист. Критические высказывания Пушкина В большинстве случаев остались в рукописях и не были известны его современникам. Тем не менее объективное значение суждений Пушкина о состоянии русской литературы, ее задачах, об истории русской и зарубежных литератур отличается остротой мысли и верностью оценок.

Деятельность Пушкина-публициста и журналиста была связана с необходимостью борьбы против продажной и реакционной литературы и критики. В 1830 г. он вместе со своим другом Дельвигом принимал самое активное участие в издании «Литературной газеты». В последний год жизни (1836) Пушкин издавал журнал «Современник», к участию в котором он хотел привлечь Белинского. Наметившиеся переговоры не были доведены до конца. В январе 1837 г. Пушкин был убит па дуэли.

Сразу же после гибели Пушкина в одной из газет («Литературные прибавления к Русскому инвалиду») была напечатана статья, вызвавшая гнев у царских прислужников: «Солнце русской поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в середине своего великого поприща!.. Более говорить о сем не имеем силы, да и не нужно; всякое русское сердце знает всю цену этой невозвратной потери, и всякое русское сердце будет растерзано».

Солнце русской поэзии... И действительно, пушкинский светлый гений, подобно солнцу, осветил многое и для своих современников и для далеких потомков. С поэзией Пушкина навсегда связываются понятия разума, света, весны, молодости, счастья, солнца. Даже в тяжелый для него 1825 г. он восклицал: «Да здравствует солнце, да скроется тьма!» («Вакхическая песня»).

Гоголь писал: «При имени Пушкина тотчас осеняет мысль о русском национальном поэте. В самом деле, никто из поэтов наших не выше его и не может более называться национальным: это право решительно принадлежит ему...
В нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла».

Есть что-то знаменательное в том, что Пушкин родился в последний год XVIII в. Он подвел итоги всем достижениям предшествующсго этапа развития русской культуры, и он же начал новый, качественно более высокий этап в се истории. Пушкин был подлинным преобразователем и в области литературного творчества, и в области русского литературного языка. С его именем связано начало величия русской литературы, которая постепенно становилась одной из влиятельнейших литератур мира. Нет ни одного выдающегося деятеля русской культуры (будь он писателем, художником или композитором), кто бы не испытал на себе благотворного влияния пушкинского гения. Он проложил дорогу к художественной правде, истинной народности, помог осознать благородную роль искусства в борьбе за высокие идеалы свободы и просвещения, добра и справедливости. В своих многочисленных произведениях Пушкин поставил проблемы, имевшие важнейшее значение, утверждая тем самым великую общественную роль литературы в политической жизни своего времени. Остро и проницательно писал Пушкин об отношениях народа и самодержавия, личности и государства, о крестьянстве и судьбах крестьянской революции. Созданные им характеры Онегина и Германца, Самсона Вырина и Пугачева, Татьяны Лариной и Маши Мироновой надолго приковали К себе внимание русских писателей, продолжавших художественное исследование действительности в традициях, завещанных великим поэтом число этих традиций входило пушкинское требование высокой простоты и демократичности литературы, ее творческой свободы и эстетического совершенства.

Гениальность Пушкина проявилась во всех родах литературы, во всех ее жанрах. Он создал бессмертные образцы философской, политической пейзажной лирики. Его поэмы - и романтические, и реалистические - были новым словом в истории литературы. Пушкин создал уникальный роман в стихах, подобного которому, но существу, нот до сих пор. Он был зачинателем почти всех прозаических жанров, существующих и сегодня: путевых записок, очерка, исторического романа, философской повести. Драматургия Пушкина сыграла важную роль в утверждении философского пафоса, психологической глубины и сценического реализма в истории русского театра. Новую страницу открыл Пушкин и в истории русского фольклоризма. Созданные им «Сказка о попе и о работнике его Балде» (1830), «Сказка о рыбаке и рыбке» (1833), «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях» (1833), «Сказка о золотом петушке» (1834) раскрыли повью возможности обогащения литературы. Обращение Пушкина к миру народного творчества находится в прямом соответствии с его глубокими раздумьями о народе, его судьбах, его духовной культуре в последний период жизни.

Уроки Пушкина - это уроки патриотизма, высокой нравственности и, как говорил Белинский, «лелеющей душу гуманности». В его творчестве заключен целый мир необычной душевной чистоты и благородства. Патриотизм Пушкина неразрывно связан с чувством интернационализма, с той «всемирной отзывчивостью». которая оказала огромное воздействие на всю последующую русскую литературу и о которой с такой благодарностью вспоминал Достоевский в «Речи о Пушкине».
Прав был Белинский, сказав, что Пушкин принадлежит к таким явлениям, которые продолжают постоянно развиваться «в сознании общества. Каждая эпоха произносит о них свое суждение, и как бы пи верно поняла она их, но всегда оставит следующей за нею эпохе сказать что-нибудь новое и более верное»