Освоение сибири. XXI

О начале покорения и освоения Сибири русскими – см. статью «Ермак »

Завершение борьбы с татарами за Западную Сибирь

Основанный в 1587 воеводой Данилой Чулковым Тобольск стал на первое время главным опорным пунктом русских в Сибири. Он был расположен неподалеку от прежней татарской столицы, города Сибирь. Сидевший в ней татарский князь Сейдяк приступил к Тобольску. Но выстрелами из пищалей и пушек русские отразили татар, а потом сделали вылазку и окончательно их разбили; Сейдяк был взят в плен. В этом бою пал Матвей Мещеряк, последний из четырёх атаманов-товарищей Ермака. По другому известию, с Сейдяком покончили иным способом. Он будто бы с одним киргиз-кайсацким царевичем и бывшим главным советником (карачой) хана Кучума задумал захватить Тобольск хитростью: пришел с 500 человек и расположился на лугу у города, под предлогом охоты. Догадываясь о его замысле, Чулков притворился его приятелем и пригласил для переговоров о мире. Сейдяк с царевичем, карачою и сотней татар. Во время пира русский воевода объявил, что у татарских князей на уме недобрый замысел, и велел их схватить и отправить в Москву (1588). После того город Сибирь был оставлен татарами и запустел.

Покончив с Сейдяком, царские воеводы принялись за бывшего сибирского хана Кучума , который, потерпев поражение от Ермака, ушёл в барабинскую степь и оттуда продолжал нападениями тревожить русских. Он получал помощь от соседних ногаев, женив некоторых своих сыновей и дочерей на детях ногайских князей. К нему примкнула теперь и часть мурз осиротелого Тайбугина улуса. Летом 1591 года воевода Масальский ходил в Ишимскую степь, близ озера Чили-Кула разбил Кучумовых татар и взял в плен его сына Абдул-Хаира. Но сам Кучум спасся и продолжал свои набеги. В 1594 князь Андрей Елецкий с сильным отрядом двинулся вверх по Иртышу и близ впадения в него реки Тары заложил одноименный городок. Он очутился почти в центре плодородной степи, по которой кочевал Кучум, собирая ясак с татарских волостей по Иртышу, уже присягнувших русским. Город Тара оказал большую пользу в борьбе с Кучумом. Отсюда русские неоднократно предпринимали против него поиски в степи; разоряли его улусы, вступали в сношения с его мурзами, которых переманивали в наше подданство. Воеводы не раз посылали к нему с увещаниями, чтобы он покорился русскому государю. От самого царя Федора Ивановича отправлена была к нему увещательная грамота. Она указывала на его безвыходное положение, на то, что Сибирь покорена, что сам Кучум сделался бездомным казаком, но если он явится в Москву с повинной, то в награду ему даны будут города и волости, даже и прежний его город Сибирь. Пленный Абдул-Хаир также писал отцу и склонял его покориться русским, приводя в пример себя и брата Магметкула, которым государь пожаловал волости в кормление. Ничто, однако, не могло склонить упрямого старика к покорности. В своих ответах он бьет челом русскому царю, чтобы тот отдал ему назад Иртыш. Помириться он готов, но только «правдою». Он еще прибавляет наивную угрозу: «с ногаями я в союзе, и если с двух сторон станем, то плохо будет московскому владению».

Решили во что бы то ни стало покончить с Кучумом. В августе 1598 русский воевода Воейков выступил из Тары в Барабинскую степь с 400 казаками и служилыми татарами. Узнали, что Кучум с 500 своей орды ушел на верхнюю Обь, где у него посеян хлеб. Воейков шел день и ночь и 20 августа на заре внезапно напал на Кучумово становище. Татары после жестокой схватки уступили превосходству «огненного боя» и потерпели полное поражение; ожесточившиеся русские перебили почти всех пленных: пощажены были только некоторые мурзы и семейство Кучума; было захвачено восемь его жен, пять сыновей, несколько дочерей и снох с детьми. Сам Кучум и на этот раз спасся: с несколькими верными людьми он уплыл в лодке вниз по Оби. Воейков послал к нему одного татарского сеита с новыми увещаниями покориться. Сеит нашел его где-то в сибирском лесу на берегу Оби; при нем было три сына и человек тридцать татар. «Если я не поехал к русскому государю в лучшее время, – отвечал Кучум, – то поеду ли теперь, когда я слеп и глух, и нищий». Есть что-то внушающее уважение в поведении этого бывшего хана Сибири. Конец его был жалкий. Скитаясь в степях верхнего Иртыша, потомок Чингисхана угонял скот у соседних калмыков; спасаясь от их мести, он бежал к своим бывшим союзникам ногаям и там был убит. Семейство его было отправлено в Москву, куда прибыло уже в царствование Бориса Годунова ; оно имело торжественный въезд в русскую столицу, напоказ народу, было обласкано новым государем и разослано по разным городам. В столице победа Воейкова была отпразднована с молебствием и колокольным звоном.

Освоение Западной Сибири русскими

Русские продолжали закреплять за собой область Оби построением новых городков. При Федоре и Борисе Годунове явились еще следующие укрепленные поселения: Пелым, Березов, в самых низовьях Оби – Обдорск, на среднем ее течении – Сургут, Нарым, Кетский Острог и Томск; на верхней Туре было построено Верхотурье, главный пункт на дороге из Европейской России в Сибирь, а на среднем течении той же реки – Туринск; на реке Тазе, впадающей в восточную ветвь Обской губы, – Мангазейский острог. Все эти городки снабжены были деревянными и земляными укреплениями, пушками и пищалями. Гарнизоны составлялись обыкновенно из нескольких десятков служилых людей. Вслед за ратными, людьми, русское правительство переводило в Сибирь посадских людей, и пашенных крестьян. Служилым людям также раздавались земельные угодья, в которых они устраивали кое-какое хозяйство. В каждом сибирском городке обязательно воздвигались, хотя и небольшие, деревянные храмы.

Западная Сибирь в XVII веке

Рядом с завоеванием Москва умно и расчетливо вела дело освоения Сибири, русской её колонизации. Отправляя переселенцев, русское правительство приказывало областным властям снабжать их известным количеством скота, живности и хлеба, так что поселенцы имели все нужное, чтобы немедленно завести хозяйство. Высылались и необходимые для освоения Сибири ремесленники, особенно плотники; высылались ямщики и т. д. Вследствие разных льгот и поощрений, а также молвы о богатствах Сибири туда потянулись и многие охочие люди, особенно промышленники-звероловы. Рядом с освоением началось дело обращения туземцев в христианство и их постепенное обрусение. Не имея возможности отделить для Сибири большую ратную силу, русское правительство озаботилось привлечением в нее самих туземцев; многие татары и вогулы обращены были в сословие казаков, обеспеченное земельными наделами, жалованьем и оружием. При всяком нужном случае инородцы обязаны были выставлять вспомогательные отряды конные и пешие, которые ставились под начальство русских детей боярских. Московское правительство приказывало ласкать и привлекать в нашу службу прежние владетельные роды Сибири; местных князьков и мурз оно иногда переводило в Россию, где они принимали крещение и вступали в число дворян или детей боярских. А тех князьков и мурз, которые не хотели покориться, правительство приказывало ловить и карать, городки же их выжигать. При сборе в Сибири ясака русское правительство приказывало делать облегчения бедным и старым туземцам, а в некоторых местах, вместо пушного ясака, облагало их известным количеством хлеба, чтобы приучить их к земледелию, так как своего, сибирского, хлеба производилось слишком недостаточно.

Разумеется, не все благие распоряжения центрального правительства добросовестно исполнялись местными сибирскими властями, и туземцы терпели многие обиды и притеснения. Тем не менее дело русского освоения Сибири было поставлено умно и успешно, и наибольшая заслуга в этом деле принадлежит Борису Годунову. Сообщения в Сибири шли летом по рекам, для чего строилось много казенных стругов. А дальние сообщения зимой поддерживались или пешеходами на лыжах, или ездой на нартах. Чтобы связать Сибирь с Европейской Россией сухопутьем, проложена была дорога от Соликамска через хребет до Верхотурья.

Сибирь стала вознаграждать осваивавших её русских своими естественными богатствами, в особенности огромным количеством мехов. Уже в первые годы царствования Федора Ивановича наложен был на занятый край ясак в 5000 сороков соболей, 10000 черных лисиц и полмиллиона белок.

Колонизация Сибири в царствование Михаила Федоровича Романова

Русская колонизация Сибири продолжилась и сделала значительные успехи в царствование Михаила Федоровича , особенно после конца Смутного времени . При этом государе освоение Сибири выразилось не столько постройкой новых городов (как при Федоре Иоанновиче и Годунове), сколько заведением русских сел и деревень в областях между Каменным Поясом и рекою Обью, каковы уезды Верхотурский, Туринский, Тюменский, Пелымский, Березовский, Тобольский, Тарский и Томский. Укрепив новозавоеванный край городами со служилыми людьми, русское правительство заботилось теперь о заселении его крестьянами-земледельцами, чтобы обрусить этот край и снабжать его собственным хлебом. В 1632 году из ближайшего к Европейской России Верхотурского уезда велено было отправить в Томский сотню или полсотни крестьян с женами, детьми и со всем «пашенным заводом» (земледельческими орудиями). Чтобы бывшие их верхотурские пашни не оставались впусте, приказано в Перми, Чердыни и Соли Камской вызывать охотников из вольных людей, которые бы согласились ехать в Верхотурье и садиться там на уже распаханные земли; причем им выдавались ссуда и подмога. Таких новоприбранных крестьян воеводы должны были с семьями и движимым имуществом отправлять на подводах в Верхотурье. Если мало находилось охотников к переселению в Сибирь, правительство отправляло переселенцев «по указу» из собственных дворцовых сел, давая им подмогу скотом, домашней птицей, сохой, телегой.

Сибирь в это время получает еще прирост русского населения от ссыльных: именно при Михаиле Федоровиче она делается по преимущество местом ссылки преступников. Правительство старалось избавить коренные области от людей беспокойных и воспользоваться ими для заселения Сибири. Ссыльных крестьян и посадских оно сажало в Сибири на пашни, а служилых людей верстало на службу.

Русская колонизация в Сибири совершалась по преимуществу путем правительственных мероприятий. Вольных русских поселенцев приходило туда очень мало; что и естественно при малонаселенности ближних областей Покамских и Поволжских, которые сами еще нуждались в колонизации из центральных русских областей. Условия жизни в Сибири тогда были настолько тяжелы, что переселенцы старались при всяком удобном случае перебраться назад в родные края.

Особенно неохотно шло в Сибирь духовенство. Русские поселенцы и ссыльные среди полудиких иноверцев, предавались всякого рода порокам и небрегли о правилах христианской веры. Ради церковного благоустройства патриарх Филарет Никитич учредил особую архиепископскую кафедру в Тобольске, и первым архиепископом Сибирским поставил (1621) Киприана, архимандрита Новгородского Хутынского монастыря. Киприан привез с собою в Сибирь священников, и принялся за устроение своей епархии. Он нашел там несколько уже основанных монастырей, но без соблюдения правил монашеского жития. Например, в Туринске был Покровский монастырь, в котором жили вместе монахи и монахини. Киприан основал еще несколько русских обителей, которые по его ходатайству были снабжены землями. Архиепископ нашел нравы своей паствы крайне распущенными, а для водворения здесь христианской нравственности встретил большое противодействие от воевод и служилых людей. Он послал царю и патриарху подробное донесение о найденных им беспорядках. Филарет прислал в Сибирь укорительную грамоту с описанием сих беспорядков и указал читать её всенародно в церквах.

Здесь изображается развращение сибирских нравов. Многие русские люди там крестов на себе не носят, постных дней не соблюдают. Особенно грамота нападает на семейный разврат: православные люди женятся на татарках и язычницах или женятся на близких родственницах, даже на сестрах и дочерях; служилые люди, отправляясь в дальние места, закладывают жен товарищам с правом пользования, и, если в назначенный срок муж не выкупит жену, то заимодавец продает ее другим людям. Некоторые сибирские служилые люди, приезжая в Москву, сманивают с собою жен и девиц, а в Сибири продают их литовцам, немцам и татарам. Русские воеводы не только не унимают людей от беззаконий, но и сами подают пример воровства; ради корысти чинят насилия торговым людям и туземцам.

В том же 1622 году царь посылал сибирским воеводам грамоту с запретом им вступаться в духовные дела и приказом наблюдать, чтобы служилые люди в этих делах подчинялись суду архиепископа. Наказывает им также, чтобы служилые, посылаемые к инородцам для сбора ясака, не делали им насилий, чтобы и сами воеводы насильств и неправд не чинили. Но подобные наказы мало сдерживали произвол, и нравы улучшались в Сибири очень медленно. И самые духовные власти не всегда соответствовали высокому назначению. Киприан оставался в Сибири только до 1624 года, когда был переведен в Москву митрополитом Сарским или Крутицким на место удаленного на покой Ионы, которым патриарх Филарет недоволен за его возражения против перекрещивания латинян на духовном соборе 1620. Преемники Киприана на Сибирской кафедре более известны заботами о стяжании, нежели попечениями о пастве.

В Москве осваиваемая русскими Сибирь ведалась долго в Казанском и Мещерском дворце; но в царствование Михаила Федоровича появляется и самостоятельный «Сибирский приказ» (1637). В Сибири высшее областное управление сосредоточивалось сначала в руках тобольских воевод; с 1629 года сделались от них независимы томские воеводы. Зависимость воевод мелких городов от этих двух главных была преимущественно военная.

Начало русского проникновения в Восточную Сибирь

Ясак из соболей и других ценных мехов был главным побуждением для распространения русского владычества на Восточную Сибирь за Енисеем. Обыкновенно из того или другого русского города выходит партия казаков в несколько десятков человек, и на утлых «кочах» плывет по сибирским рекам посреди диких пустынь. Когда водный путь прерывается, она оставляет лодки под прикрытием нескольких человек и пешая продолжает путь по едва проходимым дебрям или горам. Редкие, малолюдные племена сибирских инородцев призываются вступить в подданство русского царя и заплатить ему ясак; они или исполняют это требование, или отказывают в дани и собираются в толпу, вооруженную луками и стрелами. Но огонь из пищалей и самопалов, дружная работа мечами и саблями принуждают их к уплате ясака. Иногда, подавленная числом, горсть русских сооружает себе прикрытие и отсиживается в нем до прихода подкрепления. Нередко военным партиям пролагали пути в Сибири промышленники, искавшие соболей и прочих ценных мехов, которых туземцы охотно обменивали на медные или железные котлы, ножи, бусы. Бывало, что две партии казаков встречались среди инородцев и затевали доходившие до драки распри из-за того, кому брать ясак в данном месте.

В Западной Сибири русское завоевание встретило упорное сопротивление со стороны Кучумова ханства, и потом должно было бороться с ордами калмыков, киргизов и ногаев. Во время Смуты покоренные инородцы иногда делали там попытки к восстанию против русского владычества, но усмирялись. Число туземцев сильно уменьшилось, чему способствовали и вновь принесенные болезни, особенно оспа.

Енисейский край, Прибайкалье и Забайкалье в XVII веке

Покорение и освоение Восточной Сибири, совершенное большею частию в царствование Михаила Федоровича, происходило при гораздо меньших препятствиях; там русские не встретили организованного неприятеля и устоев государственного быта, а только полудикие племена тунгусов, бурят, якутов с мелкими князьями или старшинами во главе. Покорение этих племен закреплялось основанием в Сибири всё новых городов и острогов, расположенных чаще всего по рекам на узле водяных сообщений. Важнейшие из них: Енисейск (1619) в земле тунгусов и Красноярск (1622) в области татарской; в земле бурят, оказавших сравнительно сильное сопротивление, поставлен был (1631) Братский острог при впадении р. Оки в Ангару. На Илиме, правом притоке Ангары, возник Илимск (1630); в 1638 на среднем течении Лены построен был Якутский острог. В 1636–38 годах енисейские казаки, предводимые десятником Елисеем Бузой, по Лене спустились до Ледовитого моря и достигли им устья реки Яны; за ней они нашли племя юкагир и обложили их ясаком. Почти в то же время партия томских казаков, предводимая Дмитрием Копыловым, из Лены вошла в Алдан, потом в приток Алдана Маю, откуда достигла Охотского моря, обложив ясаком тунгусов и ламутов.

В 1642 году русский город Мангазея подвергся сильному пожару. После того жители его мало-помалу переселились в Туруханское зимовье на нижнем Енисее, отличавшееся более удобным положением. Старая Мангазея запустела; вместо нее возникла новая Мангазея или Туруханск.

Русское освоение Сибири при Алексее Михайловиче

Русское покорение Восточной Сибири уже при Михаиле Федоровиче было доведено до Охотского моря. При Алексее Михайловиче оно было окончательно утверждено и распространено до Тихого океана.

В 1646 якутский воевода Василий Пушкин послал служилого десятника Семена Шелковника с отрядом в 40 человек на реку Охту, к Охотскому морю для «прииску новых землиц». Шелковник поставил (1649?) Охотский острог на этой реке у моря и начал собирать дань мехами с соседних туземцев; причем брал в заложники (аманаты) сыновей их старшин или «князцов». Но, вопреки царскому указу приводить сибирских туземцев в подданство «ласкою и приветом», служилые люди нередко раздражали их насилиями. Туземцы неохотно подчинялись русскому игу. Князцы иногда поднимали бунт, побивали небольшие партии русских людей и подступали к русским острожкам. В 1650 якутский воевода Дмитрий Францбеков, получив весть об осаде Охотского острога возмутившимися туземцами, на выручку Шелковнику послал Семена Енишева с 30 человеками. С трудом добрался он до Охотска и тут выдержал несколько боев с тунгусами, вооруженными стрелами и копьями, одетыми в железные и костяные куяки. Огнестрельное оружие помогло русским одолеть гораздо более многочисленных неприятелей (по донесениям Енишева, их было до 1000 и более). Острожек был освобожден от осады. Шелковника Енишев не застал в живых; его товарищей осталось только 20 человек. Получив потом новые подкрепления, он ходил на окрестные земли, облагал данью племена и брал от них аманатов .

Начальники русских партий в Сибири одновременно должны были усмирять частые неповиновения своих же служилых людей, которые на далеком востоке отличались своеволием. Енишев слал воеводе жалобы на неповиновение своих подчиненных. Года четыре спустя мы находим его уже в другом острожке, на реке Улье, куда он ушел с остатком людей после того, как Охотский острог был сожжен туземцами. Из Якутска воевода Лодыженский отправил в ту сторону Андрея Булыгина с значительным отрядом. Булыгин забрал из Ульи пятидесятника Оноховского с тремя десятками служилых людей, на месте старого построил Новый Охотский острог (1665), разгромил бунтовавшие тунгусские роды и вновь привел их в подданство русскому государю.

Михаил Стадухин

Московские владения распространялись далее на север. Казачий десятник Михаил Стадухин заложил острог на сибирской реке Колыме, обложил ясаком живших на ней оленных тунгусов и юкагиров, и первый принес известие о Чукотской земле и чукчах, которые зимой на оленях переезжают на северные острова, там бьют моржей и привозят их головы с зубами. Воевода Василий Пушкин в 1647 дал Стадухину отряд служилых людей идти за реку Колыму. Стадухин за девять или десять лет совершил целый ряд походов на нартах и по рекам на кочах (круглых судах); облагал данью тунгусов, чукчей и коряков. Рекой Анадырем он выходил в Тихий океан. Все это русские совершали ничтожными силами в несколько десятков человек, в тяжкой борьбе с суровой природой Сибири и при постоянных битвах с дикими туземцами.

Восточная Сибирь в XVII веке

Одновременно со Стадухиным в том же северо-восточном углу Сибири подвизались и другие русские служилые и промышленные предприниматели – «опытовщики». Иногда партии служилых людей уходили на добычу без разрешения властей. Так в 1648 или 1649 году десятка два служилых людей ушли из Якутского острога от притеснений воеводы Головина и его преемника Пушкина, которые, по их словам, не выдавали государева жалованья, а недовольных наказывали кнутом, тюрьмою, пыткою и батогами. Эти 20 человек ходили на реки Яну, Индигирку и Колыму и собирали там ясак, воевали туземцев и брали приступом их укрепленные зимовники. Иногда разные партии сталкивались и заводили распри и драки. Некоторые дружины сих опытовщиков Стадухин пытался завербовать в свой отряд, и даже чинил им обиды и насилия; но они предпочитали действовать на свой страх.

Семен Дежнев

В числе таких не подчинявшихся Стадухину людей был и Семен Дежнев с товарищами. В 1648 он от устья Колымы, плывя вверх по Анюю, пробрался к верховьям реки Анадыря, где был заложен Анадырский острог (1649). В следующем году он от устья Колымы отправился на нескольких кочах морем; из них осталась только одна коча, на которой он обогнул Чукотский нос. Бурею и эту кочу выбросило на берег; после чего партия пешком добралась до устья Анадыря и пошла вверх по реке. Из 25 товарищей Дежнева воротились 12. Дежнев на 80 лет предупредил Беринга в открытии пролива, отделяющего Азию от Америки. Нередко сибирские туземцы отказывались платить русским ясак и избивали сборщиков. Тогда приходилось вновь отправлять на них военные отряды. Так Гр. Пушкин, отправленный якутским воеводою Борятинским, в 1671 году усмирял возмутившихся юкагиров и ламутов на р. Индигирке.

Русское продвижение в Даурию

Наряду с ясачным сбором, русские промышленники так усердно занимались охотою на соболей и лисиц, что в 1649 году некоторые тунгусские старшины били челом московскому правительству на быстрое истребление пушного зверя. Не довольствуясь охотою, промышленники всю зиму ловили соболей и лисиц капканами; отчего эти звери в Сибири стали сильно выводиться.

Особенно сильно было восстание бурят, обитавших по Ангаре и верхней Лене, около Байкала. Оно произошло в начале царствования Алексея Михайловича.

Буряты и соседние тунгусы уплатили ясак якутским воеводам; но атаман Василий Колесников, посланный енисейским воеводой, стал вновь собирать с них дань. Тогда соединенные толпы бурят и тунгусов, вооруженные луками, копьями и саблями, в куяках и шишаках, конные стали нападать на русских и приходить под Верхоленский острог. Восстание это усмирено было не без труда. Посланные на помощь сему острогу из Якутска Алексей Бедарев и Василий Бугор с отрядом в 130 человек по пути выдержали три «напуска» (атаки) 500 бурят. Служилый человек Афанасьев схватился при этом с бурятским наездником-богатырем, братом князца Могунчака, и убил его. Получив подкрепление в остроге, русские опять пошли на бурят, погромили их улусы и вновь выдержали бой, который окончили полной победой.

Из построенных в той части Сибири русских укреплений потом особенно выдвинулся Иркутский острог (1661) на Ангаре. А в Забайкалье нашими главными опорными пунктами сделались Нерчинск (1653-1654) и Селенгинск (1666) на р. Селенге.

Подвигаясь на восток Сибири, русские вступили в Даурию. Здесь, вместо северо-восточных тундр и гор, они нашли болееплодоносные земли с менее суровым климатом, вместо редких бродячих дикарей-шаманистов – более частые улусы кочевых или полуоседлых «мугальских» племен, полузависимых от Китая, подвергшихся влиянию его культуры и религии, богатых скотом и хлебом, знакомых с рудами. У даурских и маньчжурских князцев встречались серебряные позолоченные идолы (бурханы), укрепленные городки. Их князцы и ханы подчинялись маньчжурскому богдыхану и имели крепости, окруженные земляным валом и снабженные иногда пушками. Русским в этой части Сибири уже нельзя было действовать партиями в десяток‑другой; нужны были сотенные и даже тысячные отряды, вооруженные пищалями и пушками.

Василий Поярков

Первый русский поход в Даурию предпринят был в конце царствования Михаила.

Якутский воевода Головин, имея вести о народцах, сидевших на pеках Шилке и Зее и изобилующих хлебом и всякою рудою летом 1643 отправил партию в 130 человек, под начальством Василия Пояркова, на реку Зею. Поярков поплыл по Лене, потом вверх по ее притоку Алдану, потом по впадающей в него речке Учуре. Плавание было очень трудное по причине частых порогов, больших и малых (последние назывались «шиверы»). Когда он достиг волока, настали морозы; пришлось устроить зимовье. Весной Поярков спустился в Зею и вскоре вступил в улусы пашенных дауров. Князцы их жили в городках. Поярков начал хватать у них аманатов. От них он узнал имена князцев, обитавших по Шилке и Амуру, и количество их людей. Самым сильным князцом на Шилке был Лавкай. Даурские князцы платили ясак какому-то хану, который жил далеко к югу, в земле Богдойской (по-видимому, в южной Маньчжурии), имел у себя бревенчатый город с земляным валом; а бой у него был не только лучной, но и ружейный и пушечный. Даурские князцы покупали у хана на соболи серебро, медь, олово, камки и кумачи, которые он получал из Китая. Поярков спустился в среднее течение Амура и поплыл вниз по земле дючеров, которые немало побили у него людей; потом нижним течением он дошел до моря в земле гиляков, которые никому не платили дани. Русские впервые достигли устья Амура, где и зимовали. Отсюда Поярков поплыл Охотским морем к устью речки Ульи, где опять зазимовал; а весною волоками дошёл до Алдана и Леной воротился в Якутск в 1646, после трехлетнего отсутствия. Это был разведочный поход, познакомивший русских с Амуром и Даурией (Пегою ордою). Его нельзя назвать удачным: большая часть людей погибла в схватках с туземцами и от лишений. Сильный голод терпели они во время зимовки около Зеи: там некоторые принуждены были питаться мертвыми телами туземцев. По возвращении в Якутск они подали воеводе Пушкину жалобу на жестокость и корыстолюбие Пояркова: обвиняли его в том, что он их бил, не давал им хлебных запасов и выгонял их из острожка в поле. Поярков был вызван на суд в Москву вместе с потакавшим ему прежним воеводою Головиным.

Слухи о богатствах Даурии возбудили желание привести эту часть Сибири в подданство русскому царю и собирать там обильную дань не только «мягкою рухлядью», но также серебром, золотом, самоцветными камнями. По некоторым известиям, уже Поярков до его позыва в Москву был послан в новый поход в ту сторону, а после него отправлен Еналей Бахтеяров. Отыскивая более близкий путь, они ходили из Лены по Витиму, вершины которого сближаются с левыми притоками Шилки. Но дороги они не нашли и воротились без успеха.

Ерофей Хабаров

В 1649 якутскому воеводе Францбекову подал челобитье «старый опытовщик» Ерофей Хабаров, происхождением торговый человек из Устюга. Он вызывался на собственные средства «прибрать» до полутораста или более охочих людей, чтобы привести Даурию под царскую руку и взять с них ясак. Этот бывалый человек объявил, что «прямая» дорога на Шилку и Амур идет по притоку Лены Олекме и впадающему в нее Тугиру, от которого волок ведет в Шилку. Получив разрешение и вспоможение оружием, построив дощаники, Хабаров с отрядом в 70 человек летом того же 1649 переплыл из Лены в Олекму и Тугир. Настала зима. Хабаров двинулся далее на нартах; долиною Шилки и Амура они пришли во владения князца Лавкая. Но город его и окрестные улусы оказались пусты. Русские подивились на сей сибирский город, укрепленный пятью башнями и глубокими рвами; в городе находили каменные сараи, в которых могло поместиться человек до шестидесяти. Если бы на жителей не напал страх, то крепость их было бы невозможно взять с таким малым отрядом. Хабаров пошел вниз по Амуру и нашел еще несколько подобных укрепленных городов, которые также были покинуты жителями. Оказалось, что у тунгусов Лавкая успел побывать русский человек Ивашка Квашнин с товарищами; он говорил, что русские идут в числе 500 человек, а за ними следуют еще большие силы, что они хотят всех дауров побить, имущество их пограбить, а жен и детей взять в полон. Испуганные тунгусы давали Ивашке подарки соболями. Услыхав о грозившем нашествии, Лавкай и другие даурские старшины побросали свои городки; со всеми людьми и стадами они бежали в соседние степи под покровительство маньчжурского владетеля Шамшакана. Из их покинутых зимовников Хабарову крепким положением, на среднем течении Амура особенно понравился городок князца Албазы. Он занял Албазин. Оставив 50 человек гарнизону, Хабаров пошел назад, построил острожек на Тугирском волоке, и летом 1650 воротился в Якутск. Чтобы закрепить Даурию за великим государем, Францбеков в следующем 1651 отправил того же Хабарова с отрядом гораздо большим и с несколькими пушками.

Якутия и Приамурье в XVII веке

Дауры уже приступали к Албазину, но он продержался до прихода Хабарова. На сей раз даурские князья оказали русским довольно сильное сопротивление; последовал ряд боев, окончившихся поражением даур; пушки особенно нагоняли на них страх. Туземцы снова покинули свои городки и бежали вниз по Амуру. Местные князья покорились и обязались платить ясак. Хабаров еще более укрепил Албазин, который сделался опорным пунктом русских на Амуре. Он основал еще несколько острожков по Шилке и Амуру. Воевода Францбеков прислал ему еще несколько людских партий. Вести о богатствах Даурской земли привлекли многих казаков и промышленников. Собрав значительную силу, Хабаров летом 1652 двинулся из Албазина вниз по Амуру, и погромил прибрежные улусы. Он доплыл до впадения Шингала (Сунгари) в Амур, в земле дючеров. Здесь он зазимовал в одном городе.

Местные сибирские князья, данники богдыхана, послали в Китай просьбы о помощи против русских. Около того времени в Китае туземная династия Мин была низвергнута мятежными военачальниками, с которыми соединились полчища маньчжуров. В Пекине водворилась маньчжурская династия Цин (1644) в лице богдыхана Хуан-ди, Но не все китайские области признали его государем; ему пришлось их покорять и постепенно упрочивать свою династию. В эту эпоху и происходили походы Хабарова и вторжение русских в Даурию; их успехам способствовало тогдашнее смутное состояние империи и отвлечение ее военных сил из Сибири в южные и приморские провинции. Известия с Амура заставили богдыханского наместника в Маньчжурии (Учурву) отрядить значительное войско, конное и пешее, с огнестрельным оружием, в количестве тридцати пищалей, шести пушек и двенадцати глиняных пинард, которые имели внутри пуд пороху и подкидывались под стены для взрыва. Огнестрельное оружие появилось в Китае, благодаря европейским купцам и миссионерам; иезуиты ради миссионерских целей старались быть полезными китайскому правительству и лили для него пушки.

24 марта 1653 русские казаки в Ачанском городе, на заре были разбужены пальбою из пушек, – то было богдойское войско, которое с толпами дючеров шло на приступ. «Яз Ярофейко…, – говорит Хабаров, – и казаки, помолясь Спасу и Пречистой Владычице нашей Богородице, промеж себя прощались и говорили: умрем, братцы, за веру крещеную и порадеем государю царю Алексею Михайловичу, а живы в руки Богдойским людям не дадимся». Дрались от зари до солнечного заката. маньчжуро-китайцы вырубили три звена из городской стены, но казаки прикатили сюда медную пушку и начали бить в упор по нападающим, направили на нее огонь других пушек и пищалей и положили много народу. Враги в беспорядке отхлынули. Этим воспользовались русские: 50 человек остались в городе, а 156, в железных куяках, с саблями сделали вылазку и вступили в рукопашную. Русские одолели, богдойское войско побежало от города. Трофеями были обоз в 830 лошадей с хлебными запасами, 17 скорострельных пищалей, имевших по три и по четыре ствола, две пушки. Неприятелей легло около 700 человек; тогда как русские казаки потеряли только десять убитыми и около 80 ранеными, но последние потом выздоровели. Это побоище напомнило прежние богатырские подвиги в Сибири Ермака и его товарищей.

Но обстоятельства тут были другие.

Завоевание Даурии вовлекало нас в столкновение с могущественной тогда Маньчжурской империей. Понесенное поражение возбудило жажду отместки; пошли слухи о новых скопищах, которые собирались опять ударить в Сибирь на казаков и подавить их числом. Князьки отказывались платить русским ясак. Хабаров не пошел далее вниз по Амуру в землю гиляков, а в конце апреля сел на дощаники и поплыл вверх. Дорогою он встретил подкрепление из Якутска; у него было теперь около 350 человек. Кроме опасности состороны Китая приходилось бороться еще с неповиновением собственных дружин, набранных из гулящих людей. 136 человек, возмущенных Стенькою Поляковым и Костькою Ивановым, отделились от Хабарова поплыли вниз по Амуру ради «зипунов», т.е. принялись грабить туземцев, чем еще более отшатнули их от русских. По поручению из Якутска, Хабаров должен был отправить несколько человек посланцами с царскою грамотою к богдыхану. Но сибирские туземцы отказались проводить их в Китай, ссылаясь на вероломство русских, которые обещали им мир, а теперь грабят и убивают. Хабаров просил о присылке большого войска, ибо с такими малыми силами Амура не удержать. Он указывал на многолюдство Китайской земли и на то, что у нее есть огненный бой.

Русские на Амуре

В следующем, 1654 году, на Амур приехал дворянин Зиновьев с подкреплением, царским жалованьем и наградой золотыми. Забрав ясак, он воротился в Москву, взяв с собою и Хабарова. Тот получил от царя звание сына боярского и был назначен приказчиком Усть-Кутского острога на Лене. На Амуре после него начальствовал Онуфрий Степанов. В Москве намеревались было отправить в эту часть Сибири 3000-ное войско. Но началась война с поляками за Малороссию, и отправка не состоялась. С небольшими русскими силами Степанов совершал походы по Амуру, собирал дани с дауров и дючеров и мужественно отбивался от приходивших Маньчжурских войск. Особенно сильные бои пришлось ему выдержать в марте 1655 в новом Комарском остроге (пониже Албазина). Туда приступало богдойское войско с пушками и пищалями. Число его вместе с полчищами восставших туземцев простиралось до 10.000; предводительствовал им князец Тогудай. Не ограничиваясь пальбой из пушек, неприятели бросали в острог стрелы с «огненными зарядами» и подвезли к острогу арбы, нагруженные смолой и соломой, чтобы зажечь частокол. Три недели продолжалась осада острога, сопровождавшаяся частыми приступами. Русские мужественно оборонялись и делали удачные вылазки. Острог был хорошо укреплен высоким валом, деревянными стенами и широким рвом, вокруг которого шел еще частокол с потайными железными прутьями. Неприятели во время приступа натыкались на прутья и не могли подойти близко к стенам, чтобы их зажечь; а в это время били по ним пушками. Потеряв множество людей, богдойское войско отступило. Много его огненных зарядов, пороху и ядер осталось в добычу русским. Степанов просил якутского воеводу Лодыженского о присылке пороху, свинцу, подкреплений и хлеба. Но просьбы его мало исполнялись; а война с Маньчжурами продолжалась; дауры, дючеры и гиляки, отказывали в ясаке, восставали, избивали небольшие партии русских. Степанов усмирял их. Русские обыкновенно старались захватить в аманаты кого-либо из знатных или начальных сибирских людей.

Летом 1658 Степанов, выступив из Албазина на 12 дощаниках с отрядом около 500 человек, плавалпо Амуру и собирал ясак. Ниже устья Шингала (Сунгари) он неожиданно встретил сильное богдойское войско – флотилию почти в 50 судов, с многими пушками и пищалями. Эта артиллерия дала неприятелю перевес и произвела большое опустошение среди русских. Степанов пал с 270 товарищей; оставшиеся 227 человек спаслись бегством на судах или в горы. Часть богдойского войска двинулась вверх по Амуру на русские поселения. Наше владычество на среднем и нижнем Амуре почти утратилось; Албазин был покинут. Но на верхнем Амуре и Шилке оно устояло, благодаря крепким острогам. В это время там действовал енисейский воевода Афанасий Пашков, который основанием Нерчинска (1654) упрочил здесь русское владычество. В 1662 году Пашкова сменил в Нерчинске Иларион Толбузин.

Вскоре русские вновь утвердились на среднем Амуре.

Илимский воевода Обухов отличался корыстолюбием и насилиями над женщинами своего уезда. Он обесчестил сестру служилого человека Никифора Черниговского, родом из Западной Руси. Пылая мщением, Никифор взбунтовал несколько десятков человек; они напали на Обухова под Киренским острогом на р. Лене и убили его (1665). Избегая смертной казни Черниговский и его соучастники ушли на Амур, заняли опустелый Албазин, возобновили его укрепления и стали вновь собирать ясак с соседних сибирских тунгусов, которые очутились между двух огней: от них требовали ясак и русские, и – китайцы. Ввиду постоянной опасности от китайцев, Черниговский признал подчиненность нерчинскому воеводе и просил в Москве помилования. Благодаря своим заслугам, он получил его и был утвержден албазинским начальником. Вместе с новым занятием русскими среднего Амура возобновилась вражда с китайцами. Она осложнилась тем, что тунгусский князец Гантимур-Улан, вследствие китайских несправедливостей ушел из Богдойской земли в Сибирь, к Нерчинску, при Толбузине и отдался со всем своим улусом под царскую руку. Бывали и другие случаи, когда туземные роды, не стерпя притеснений китайцев, просились в русское подданство. Китайское правительство готовилось к войне. Между тем русских служилых людей в этой части Сибири было очень мало. Обыкновенно сюда присылались стрельцы и казаки из Тобольска и Енисейска, и они служили от 3 до 4 лет (с проездом). Кто из них пожелал бы служить в Даурии более 4 лет, тем прибавлялось жалованье. Преемник Толбузина, Аршинский, доносил тобольскому воеводе Годунову, что в 1669 приходило полчище мунгалов на ясачных бурят и увело их в свои улусы; смотря на то, и ближние тунгусы отказываются платить ясак; а «поиску учинить некем»: в трех нерчинских острогах (собственно Нерчинский, Иргенский и Теленбинский) служилых людей всего 124 человека.

Русские посольства в Китай: Федор Байков, Иван Перфильев, Милованов

Русское правительство поэтому старалось уладить распри за Сибирь с китайцами при помощи переговоров и посольств. Чтобы войти в непосредственные сношения с Китаем, уже в 1654 отправлен был в Камбалык (Пекин) тобольский сын боярский Федор Байков. Сначала он плыл вверх по Иртышу, а потом путешествовал по землям калмыков, по монгольским степям и наконец достиг Пекина. Но после неудачных переговоров с китайскими чиновниками, он, ничего не добившись, тою же дорогою вернулся обратно, употребив на путешествие более трех лет. Но по крайней мере он доставил русскому правительству важные сведения о Китае и караванном пути к нему. В 1659 тем же путем ездил в Китай с царскою грамотою Иван Перфильев. Он удостоился богдыханского приема, получил подарки и привез в Москву первую партию чая. Когда возникла вражда с китайцами по поводу тунгусского князца Гантимура и албазинских действий Никифора Черниговского, в Пекин по приказу из Москвы был отправлен из Нерчинска (1670) сын боярский Милованов. Он поплыл вверх по Аргуни; маньчжурскими степями достиг Китайской стены, прибыл в Пекин, был с честью принят богдыханом и одарен кумачами и шелковыми поясами. Милованов был отпущен не только с ответною грамотою к царю, но и в сопровождении китайского чиновника (Муготея) со значительною свитою. По челобитью последнего нерчинский воевода послал Никифору Черниговскому приказ без указу великого государя не воевать даур и дючер. Такое мягкое отношение Китайского правительства к русским в Сибири, по-видимому, объяснялось, все еще шедшими в Китае смутами. Второй богдыхан Маньчжурской династии, знаменитый Кан-си (1662–1723) был еще молод, и ему пришлось много бороться с мятежами до упрочения своей династии и целости Китайской империи .

В 1670-х годах состоялось знаменитое путешествие в Китай русского посла Николая Спафария .

При написании статьи использована книга Д. И. Иловайского «История России. В 5-ти томах»

Любопытны следующие подробности. В 1647 г. Шелковник из Охотского острога послал в Якутск промышленного человека Федулку Абакумова с просьбой о присылке подкрепления. Когда Абакумов с товарищами стоял станом на вершине реки Май, к ним подошли тунгусы с князцем Ковырею, два сына которого находились атаманами в русских острогах. Не понимая их языка, Абакумов подумал, что Ковыря хочет его убить; выстрелил из пищали и положил князца на месте. Раздраженные тем дети и родственники последнего возмутились, напали на русских, занимавшихся соболиным промыслом на р. Мае, и убили одиннадцать человек. А сын Ковыри Турченей, сидевший атаманом в Якутском остроге, потребовал от русских воевод выдать Федулку Абакумова их родственникам для казни. Воевода Пушкин с товарищи подверг его пытке и, посадив в тюрьму, донес о том царю и спрашивал, как ему поступить. От царя получилась грамота, в которой подтверждалось, чтобы сибирских туземцев приводили под царскую высокую руку ласкою и приветом. Федулку было велено, наказав нещадно кнутом в присутствии Турченея, посадить в тюрьму, а в выдаче его отказать, сославшись на то, что он убил Ковырю по ошибке и что тунгусы уже отомстили, убив 11 русских промышленников.

О походах М. Стадухина и других опытовщиков на северо-востоке Сибири – см. в Дополн. к Ак. Ист. III. №№ 4, 24, 56 и 57. IV. №№ 2, 4–7, 47. В № 7 отписка Дежнева Якутскому воеводе о походе на р. Анадырь. Словцева "Историческое Обозрение Сибири". 1838. I. 103. Он возражает против того, чтобы Дежнев плавал в Беринговом проливе. Но Крижанич в своей Historia de Siberia положительно говорит, что при Алексее Михайловиче убедились в соединении Ледовитого моря с Восточным океаном. О походе Пущина на Юкагиров и Ламутов Акты Истор. IV. № 219. Вас. Колесникова – на Ангару и Байкал. Дополн. к Ак. Ист. III. № 15. О походах Пояркова и других в Забайкалье и на Амур Ibid. №№ 12, 26, 37, 93, 112, и ИЗ. В № 97 (стр.349) служилые люди, ходившие со Стадухиным за Колыму-реку, говорят: "А лежит тут на берегу заморская кость многая, мочно де той кости погрузить многие суды". Походы Хабарова и Степанова: Акты Истор. IV. № 31. Дополн. к Ак. Ист. III. №№ 72, 99, 100 – 103, 122. IV. №№ 8, 12, 31, 53, 64 и 66 (о гибели Степанова, о Пашкове), (о Толбузине). V. № 5 (отписка енисейского воеводы Голохвостова нерчинскому воеводе Толбузину о посылке ему 60 стрельцов и казаков в 1665 г. Тут упоминаются острожки в Даурии: Нерчинский, Иргенский и Теленбинский), 8 и 38 (о построении Селенгинского острога в 1665 – 6 гг. и досмотре его в 1667 г.). По поводу сибирских событий или их последовательности в актах встречается некоторая сбивчивость. Так по одному известию Ерофей Хабаров в первый поход имел бой с Даурами и тогда же занял Албазин (1650 г.), где и оставил 50 человек, которые "все прожили до его Ярофея здоровья", т.е. до его возвращения. (Ак. Ист. IV. № 31). А по другому акту (Дополн. III. № 72) он в этот поход нашел все улусы пустыни; о занятии же Албазина ничего не говорится. В № 22 (Дополн. VI) Албазин назван "Лавкаемым острожком". В путешествии Спафария Албазинский острог назван "Лавкаемым городком". В обширном наказе 1651 года от Сибирского приказа посланному на русскому воеводе Даурской земли Афанасию Пашкову Албазин упоминается в числе Лавкаемых улусов. Пашкову между прочим предписывается послать людей на р. Шингал к царям Богдойскому Андрикану и Никонскому (Японскому?) склонять их, чтобы они "поискали его великого государя милости и жалованья". (Рус. Ист. Библ. Т. XV). О путешествии Байкова в Китай Акты Ист. IV. № 75. Сахарова "Сказание Рус. народа". П. и Спасского "Сибирский Вестник" 1820. О бесчестии сестры Черниговского и его мщении упоминает Крижанич в своей "Истории Сибири" (помянутый Сборник А. А. Титова. 213). А вообще о корыстолюбии, насиловании в Сибири женщин и убиении за то Обухова Черниговским с товарищи в Дополн. VIII. №.73.

Такой же пример взяточника и блудника-насильника представляет нерчинский приказчик Павел Шульгин в конце царствования Алексея Михайловича. Русские служилые люди нерчинских острогов подали на него жалобу царю в следующих его деяниях. Во-первых, имущество служилых людей, оставшееся после умерших или убитых на ясачном сбору, он присваивает себе. Во-вторых, с одних бурятских князцов брал взятки и отпускал их аманатов, после чего они ушли в Монголию, отогнав казенные и казачьи табуны; а к другим бурятским родам, именно Абахая Шуленги и Тураки, подсылал Тунгусов, чтобы отогнать у них табуны. "Да у него ж Абахая Шуленги сидит в Нерчинском сын в аманатах и с женой Гуланкаем, и он Павел ту аманатскую жену, а его Абахаева сноху своим насильством емлет к себе на постелю сильно, по многое время, и в бане с нею парится, и та аманатская жена твоему государеву посланнику Николаю Спафарии в томего Павлове блудном насильстве извещала и во всем мире всяким чином людем являла". По этой причине Абахай со всем своим родом отъехал от острогу и отогнал государевы и казачьи табуны. Далее Павел Шульгин обвинялся в том, что из казенных хлебных запасов курил вино и варил пиво на продажу, отчего хлеб очень вздорожал в Нерчинске и служилые люди терпят голод. Люди Шульгина "зернь держали", т.е. запрещенную азартную игру. Не довольствуясь аманатской женой, он еще "имал трех казачьих ясырей (пленников)" в съезжую избу, а отсюда брал их к себе на ночь, "и после себя тех ясырей отдавал людям своим на поругание". Служилых людей он "бьет кнутьем, и батогами безвинно; взяв в руку по пяти или по шести батогов, приказывает бить нагих по спине, по брюху, по бокам и по стегнам и т. д. Этого ужасного человека русские служилые люди сибирского Нерчинска сами отставили от начальства, а на место его выбрали до государева указу сына боярского Лоншакова и казачьего десятника Астраханцева; о подтверждении их выбора они и бьют челом государю. (Дополн. к Ак. Ист. VII. № 75). По донесению сего Шульгина, незадолго до его смещения в 1675 г. часть ясачных тунгусов, уведенных монголами из Сибири, потом воротилась в Даурию в русское подданство (Акты Истор. IV. № 25). В том же 1675 г. видим примеры того, что сами дауры, вследствие китайских притеснений, просились в русское подданство. Чтобы оборонить их от китайцев, албазинский приказчик Михаил Черниговский (преемник и родственник Никифора?) с 300 служилых людей самовольно предпринимал поход или "чинил поиск" над Китайскими людьми на Гань-реку (Дополн. VI. П. 133).

Присоединение к России народов, населявших Восточную Сибирь, происходило в основном на протяжении первой половины XVII в., окраинные территории на юге, востоке и северо-востоке Сибири вошли в состав России во второй половине XVII в., Камчатка и прилегающие к ней острова - в самом конце XVII-первой половине XVIII в.

Присоединение Восточной Сибири началось с бассейна Енисея, прежде всего с его северной и северо-западной части. Во второй половине XVI в. русские промышленники из Поморья стали проникать в Обскую губу и далее на восток к низовьям Енисея. Промышленники проходили в указанный район или морским путем (через Югорский Шар, Карское море и полуостров Ямал), или через Урал. В 1616-1619 гг. русское правительство, опасаясь проникновения в устье Оби кораблей английских и голландских компаний, запретило пользоваться морским путем.

Целые поколения поморских промышленников преемственно были связаны с пушными промыслами в Енисейском крае. Они основали многочисленные зимовья и даже "городки", служившие опорно-перевалочными пунктами, устанавливали с местными жителями разнообразные связи - экономические, бытовые, а иногда и родственные. В первые десятилетия XVII в. русские промышленники стали энергично осваивать районы по крупнейшим восточным притокам Енисея - Нижней и Подкаменной Тунгуске, а также продвигаться вдоль побережья Северного Ледовитого океана до северо-восточных берегов Таймыра.

Правительственная же деятельность по установлению политического господства началась только на рубеже XVII в. Промышленники, стремясь сохранить за собой монопольное право на эксплуатацию местных пушных промыслов, по-видимому, сумели организовать выступление самодийских племен против установления над ними господства царского правительства. Не смотря на первоначальное поражение, русские отряды все же сумели укрепиться в этом районе и 1601 г. на берегах р.Таза основали город Мангазея, ставший местным административным центром и важнейшим торгово-перевалочным пунктом.

Основную часть коренного населения Мангазейского уезда в это время составляли предки трех современных этнических групп северных самодийцев-нганасанов, тундровых и лесных энцев, предки современных кетов-остяков и предки современных эвенков-тунгусов. Объясачивание этого населения, раздробленного и не имевшего сколько-нибудь прочных племенных организаций, затянулось тем не менее вплоть до 1630-х годов.

К 1607 г. на нижнем Енисее были основаны Туруханокое и Енбатское (Инбацкое) зимовья, и ясачный режим был распространен на большинство энецких и остяцких родов. Тунгусские родовые объединения, обитавшие к востоку от Енисея, до середины 20-х годов XVII в. ясачного режима практически не знали. После образования в Мангазее в 1625 г. постоянного гарнизона местные власти в целом завершили процесс объясачивания коренного населения в нижнем течении Енисея, только северная группа самодийского населения - юраки (ненцы) вошла в состав ясачного населения в середине XVII в. Таким образом, рассматриваемая территория политически вошла в состав Русского государства к моменту, когда пушные промыслы русских промышленников и их экономические связи с местным населением были уже в расцвете. По мере удаления на восток основных районов пушных промыслов Мангазея с 30-х годов стала терять свое значение торгово-перевалочного пункта была заброшена, ее роль перешла к Туруханскому зимовью в низовье Енисея.

Проникновение русских в бассейн среднего течения Енисея началось с XVII в. После основания в бассейне Оби Сургута (1594 г.) и Нарыма (1596 г.), а несколько позже Томска (1604 г.) и Кетска (1602 г.) русские отряды вышли к Енисею. Одновременно с основанием Мангазеи в первое десятилетие XVII в. вошли в состав России немногочисленные родовые объединения остяков, а также аринцы, обитавшие вверх по Енисею в районе, где позднее был основан Красноярский острог. Присоединение этих районов тормозилось противодействием некоторых тунгусских, бурятских, ойратских и киргизских князцов, рассматривавших приенисейское население как подвластное им и беспощадно его разорявших. Особенно упорно вел борьбу тунгусский князец Тасей. Однако его непримиримая позиция не встречала поддержки со стороны других представителей родоплеменной тунгусской верхушки. В 1628 г. на Ангаре "немирные" тунгусы потерпели поражение и, вероятно, заключили с русскими соглашение, по которому тунгусские князцы окончательно присоединились к России, получив право самостоятельно собирать ясак со своих родоплеменных групп и сдавать его ясачным сборщикам. Присоединение питских, варгаганских и приангарских тунгусов, как и асанов, обитавших по притокам Ангары произошло на протяжении 20-х годов XVII в.

К этому времени Енисейский острог становится важным перевалочным центром для русских промышленников, а около него стало развиваться русское сельское хозяйство. Постоянное русское население на среднем течении Енисея первоначально концентрировалось вокруг Енисейского острога. До середины XVII в. русские деревни и заимки возникали на основных промысловых и торговых путях, тянувшихся из Западной Сибири через Маковский острог к Енисейскому и от него далее на восток по Ангаре или на север вниз по Енисею. Во второй половине XVII в. после сооружения в 1669 г. Кемского и Вельского острогов наиболее интенсивно стал заселяться бассейн Кеми и Белой, привлекавший переселенцев "великими и хлебородными" полями, обилием покосов и строевым "красным лесом". Вторым наиболее заселенным районом был район между Енисейском и устьем Ангары и третьим - по нижней Ангаре и ее притоку Тасеевой, от которой к югу тянулись Канские степи. К 1719 г. в Енисейском уезде насчитывалось уже 120 деревень. Общая численность русского населения уезда к этому времени достигала 18 тыс. человек.

Присоединение к Русскому государству мелких тюркских племенных образований - тубинцев, аринцев, камасинцев, моторцев и других, обитавших в бассейне Енисея южнее Красноярска, затянулось на долгие десятилетия. До конца XVII в. в этом районе шла ожесточенная борьба, вызванная агрессией киргизских князцов, опиравшихся на сильные политические образования, сложившиеся в Западной Монголии, сначала на Алтын-хана, а во второй половине XVII в. - на джунгарских ханов. До 1640 г. она осложнялась вторжениями в бассейн р.Кана сильного бурятского князца Оилана. Агрессия киргизских и бурятских князцов распространялась по Енисею даже на территорию остяцких родов. Упрочение русской государственности в этом районе несло безопасность местному населению от грабительских поборов, препятствовало их физическому уничтожению. В 1628 г. русские власти после четырехлетней подготовки основали на Енисее Красноярский острог, который в дальнейшем стал основным оплотом русской обороны Енисейского края на юге. После основания этого острога борьба с киргизскими князцами обострилась и продолжалась до 1642 г. Она сопровождалась чуть ли не ежегодными набегами киргизских отрядов на окрестности Красноярска, осадами самого острога, истреблением и угоном в плен коренного и русского населения, захватом скота и лошадей, уничтожением посевов. Местное население, угонявшееся киргизами или уходившее с ними под давлением их угроз, как правило, всякий раз после воинских успехов красноярских служилых людей стремилось вернуться назад на свои "породные" земли. В 1642 г. томские отряды в решительном бою за р.Белый Июс (приток р.Чулыма) нанесли киргизским князцам поражение. Однако в результате этой победы только аринцам и в 1647 г. качинцам удалось окончательно войти в состав России.

Присоединение населения по р.Кану к Русскому государству началось сразу же после постройки Красноярского острога, но в борьбе с тубинскими и бурятскими князцами и отрядами Алтын-хана русским служилым людям удалось укрепиться там только в 1636-1637 гг., когда был сооружен Канский острог. После победы над киргизскими князцами красноярские отряды совместно с аринцами, качинцами и канским населением в августе 1645 г. после тяжелого трехнедельного похода на восток где-то "промеж Оки реки" нанесли сокрушительное поражение бурятскому князцу Оилану и принудили его дать "шерть навечно". Спустя семь лет, в 1652 г. красноярское ополчение, состоявшее в основном из ясачных людей (аринцев, качинцев и др.), разбило младших родственников Оилана и окончательно обезопасило бассейн Кана с востока.

В 1660-х годах киргизские князцы, опираясь на усилившихся джунгарских ханов, в 1667 г. разгромивших Алтын-хана, возобновили войну. Среди них выделялся своей энергией в организации грабительских набегов Ереняк, сын Ишея, одного из инициаторов борьбы с русскими в 1620- 1640-х годах. Эта война была наиболее длительной и тяжелой из всех военных столкновений, которые происходили на юге Сибири с кочевыми феодальными образованиями. Киргизские и тубинские князцы стремились не только вернуть под свою власть местное коренное население, искавшее спасение в русском подданстве, но и разорить районы интенсивного русского заселения. Енисейские и красноярские власти вынуждены были проводить серьезные фортификационные работы, усиливать артиллерию острогов и гарнизон Красноярска. На протяжении 3 десятилетий вооруженная борьба продолжалась с переменным успехом. Однако решительность и последовательность русского наступления заставила киргизских князцов искать мира (1701 г.). Становилось очевидным, что киргизская и джунгарская агрессия терпела крах, чего не могли не понимать ее инициаторы. Кроме того, джунгарский владетель Галдан (Бошокту-хан), вступивший в войну с маньчжурами из-за Северной Монголии, после ряда блестящих военных успехов был отброшен маньчжурами от Великой Китайской стены, потерпел тяжелое поражение и в 1697 г. погиб. При этих обстоятельствах дальнейшая борьба киргизских князцов с Россией могла расцениваться преемником Галдана - его племянником Цэван-Раптаном как слишком опасная. Поэтому в 1702 г. Цэван-Раптан увел часть енисейских киргизов из Абаканской степи. Оставшееся коренное население, составившее затем основу хакасов, вошло в подданство России. Постройка Абаканского (1707 г.) и Саянского (1709 г.) острогов окончательно обеспечила безопасность русскому и ясачному населению Енисейского края.

Освоение русскими нижней и средней части бассейна Енисея было важным этапом в процессе присоединения к России народов Сибири, населявших бассейн Лены и Прибайкалья. Присоединение Якутии и Бурятии к России началось почти одновременно, но происходило в своеобразных условиях и имело свои особенности.

Впервые в Якутию русские промышленники проникли в начале 20-х годов XVII в. из Мангазеи, по Нижней Тунгуске. Первоначально тойонская знать попыталась отстоять исключительное право на эксплуатацию своих сородичей и активно выступала против русский, начавших объясачивание местного населения.

Эта борьба отнюдь не отражала всей сути процесса присоединения Якутии к России. Русские отряды были настолько немногочисленны, что, несмотря на превосходство в вооружении, практически не могли установить контроль над местным населением. Даже наиболее крупные отряды состояли из 30-50 человек. Далеко не все якутские роды принимали участие в борьбе. Ее обострение сплошь и рядом объяснялось межплеменной рознью, стремлением отдельных князцов использовать русские отряды в междоусобных распрях, то переходя на сторону русских, то ведя борьбу против них.

Неудачи якутских князцов показали сложность борьбы с русскими, но не она была основной причиной прекращения их сопротивления. Большая часть якутского населения быстро убедилась в выгодности мирных связей с русским населением, пришедшим в Якутию, - промышленниками и торговыми людьми. При всех "неправдах", чинимых русскими промышленниками, неэквивалентном обмене, вооруженных столкновениях на промыслах выгоды от контакта с ними были очевидны и ускоряли присоединение Якутии к России. Образование Якутского воеводства в 1641г. завершило начальный этап процесса присоединения Якутии к России.

Основная масса якутов, вошедших в состав России в 1632-1636 гг., проживала компактным массивом в центральной части Якутии по обоим берегам Лены. Присоединение других групп якутского населения и юкагиров на севере и северо-востоке, а также тунгусского населения, обитавшего на востоке, в областях, прилегающих к Охотскому морю, было связано в основном с тем же процессом промыслового предпринимательства. Оно затянулось до середины XVII в. и было ознаменовано замечательными географическими открытиями.

Из-за климатических и природных условий на большей части территории Якутии русское освоение носило преимущественно промысловый характер. С упадком соболиных промыслов русские промышленники на протяжении второй половины XVII в. стали уходить из Якутии. Однако на дальних реках в наиболее выгодных для зверового и рыбного промыслов районах стали оседать отдельные группы промышленников, которые уже к концу XVII в. образовали на Анадыре, Колыме, в низовьях Лены и Оленека постоянное русское население. В начале 1640-х годов русскими были выявлены в Якутии районы, в которых было возможно ведение сельского хозяйства.

С населением крайнего северо-востока и Камчатки (чукчи, коряки, эскимосы, ительмены, курильские айны) впервые вошли в соприкосновение якутские казаки и промышленники. Некоторые группы коряков и ительменов (камчадалов) стали платить ясак уже в конце XVII в. Во втором десятилетии XVIII в. были присоединены к России Курильские и Шантарские острова. Чукчи и азиатские эскимосы окончательно приняли русское подданство в конце XVIII в.

Присоединение Бурятии к России, начавшееся также в конце 20-х годов XVII в., осложнялось внешними обстоятельствами. Бурятские князцы подчинили себе часть ангарских эвенков и даже стремились овладеть приенисейским тюркским населением. В свою очередь буряты подвергались постоянным набегам монгольских и ойратских феодалов. Широкие слои бурятского населения безусловно были заинтересованы в союзе с русскими, чтобы с их помощью оградить себя от постоянных грабительских вторжений более сильных южных соседей, а также расширить торговые связи. Той же позиции придерживалась и значительная часть бурятских князцов. Однако они не желали терять своих данников и противились их включению в общую систему ясачных отношений, устанавливаемую русскими властями. Межплеменная рознь среди бурят усложняла обстановку, что использовали ойратские и монгольские феодалы. Поэтому присоединение Западной Бурятии затянулось до середины XVII в.

Первые попытки проникнуть по Ангаре в Бурятию были предприняты в 1625-1627 гг. из Енисейска, тогда русским не удалось преодолеть Шаманских порогов, но они собрали интересные данные о Бурятской земле, ее богатствах, внутриполитическом положении и торговых связях.

Впервые прошедшие в 1628 г. в Западную Бурятию к окинским, а затем усть-удским бурятам русские отряды, были встречен там миролюбиво и получил ясак. Однако нередкие насилия красноярских казаков, последовавших в Бурятию в 1629 г., вызвали противодействие местного населения. В ходе основания Ленского (Илимского, 1630 г.) и Братского (1631 г.) острожков и расширения ясачного обложения позиция бурятских князцов начала меняться, несмотря на стремление русской администрации опереться именно на бурятскую родоплеменную верхушку. В этот момент бурятские князцы, с которых русские власти стали требовать уплаты ясака в полном объеме, сумели удержать под своим влиянием зависимых от них тунгусов и выступили против русских отрядов. В 1634г. они сумели одержать победу и сожгли Братский острог. Посланный из Енисейска в 1635 г. отряд восстановил острог, но в 1638 г. "братские" князцы вновь "учинились непослушны". Однако в это время князцы начали постепенно терять связи со своими тунгусскими данниками, а улусные буряты стали устанавливать постоянные мирные отношения с русскими.

Бурятское население районов, прилегающих непосредственно к Байкалу, вошло в контакт с русскими с начала 1640-х годов, когда в верховьях Лены был основан Верхоленский острог (1641 г.). Некоторые верхоленские и ольхонские бурятские князцы пытались сохранить свое исключительное право на эксплуатацию улусного населения, однако в целом бурятское население само предлагало "мириться" и выплачивало ясак. Сразу же после постройки Верхоленского острога окрестные буряты уплатили значительный ясак, а в 1643 г. прибайкальские буряты-хоринцы и батулинцы предложили ясак при первом же появлении русских отрядов.

В 1654 г. в устье р. Унги на Ангаре был построен Балаганский острог, а в 1661 г. на правом берегу Ангары был построен Иркутский острог, спавший административным центром Иркутского уезда и важным торговым пунктом Восточной Сибири. Постройка этих опорных пунктов ускорила присоединение ангарских бурят к России и содействовала укреплению безопасности всего бурятского населения. С середины XVII в. западномонгольские феодалы стали усиливать набеги на бурятские земли, что ускорило окончательное вхождение всего западнобурятского населения в состав России. Этот факт имел огромное значение для дальнейшей истории бурят и развития их культуры.

В 1645-1647 гг. в Забайкалье установились мирные контакты с бурятским и тунгусским населением и монгольскими князцами, стремившимися распространить свою власть на местное население. Завязались даже мирные сношения с сильным монгольским Цецен-ханом. В дальнейшем монгольские ханы, весьма заинтересовавшиеся дипломатическими и торговыми связями с Россией, как правило, избегали серьезных столкновений с русскими и не препятствовали присоединению к России забайкальских бурят и тунгусов. Быстрота, с которой происходило присоединение забайкальского населения к России, объяснялась прежде всего стремлением восточных бурят и значительной части тунгусов получить защиту от набегов монгольских феодалов и расширить торговые связи с русскими.

Присоединение Приамурья к России также не обошлось без силы оружия. Независимые даурские князцы оказывали сопротивление. Столкновения с ними нанесли хозяйству местного населения урон, который был весьма усугублен вторжением маньчжурских войск на Амур в 1652 г. Маньчжурской династии Цин путем военного выступления удалось задержать в 50-х годах XVII в. распространение русской колонизации по Амуру и спровоцировать выступление коренного населения. Однако в 60-х годах маньчжурские войска ушли с Амура, и русское население возобновило освоение опустевших приамурских земель.

Присоединение Забайкалья и Приамурья завершилось в 60-х годах XVII в. С конца 70-х и на протяжении 80-х годов положение в Забайкалье и в Приамурье вновь осложнилось в результате активизации агрессивной политики маньчжурской династии Цин. В 80-х годах русскому населению пришлось вынести тяжелую борьбу с маньчжурскими войсками на Амуре, и с монгольскими отрядами в Забайкалье. Решительная позиция бурятского и тунгусского населения, выступившего совместно с русскими в защиту своих "породных" земель, в большой степени помогла русским властям организовать оборону Забайкалья и добиться заключения Нерчинского мирного договора (1689 г.). По условиям договора русским поселенцам на Амуре пришлось покинуть часть освоенной ими территории. В то же время, спасаясь от маньчжурского ига и кровавой междоусобной борьбы халхских и ойратских феодалов, монгольское население начало уходить в пределы России. Угрозы русским поселениям в Забайкалье и на Амуре со стороны маньчжур требовали серьезных оборонительных мероприятий и сосредоточения военных сил. Поэтому служилые люди в Забайкалье и Приамурье в XVII-начале XVIII в. составляли значительную часть населения.

Присоединение Сибири к Русскому государству было не только политическим актом. Русские землепроходцы в XVII в. не только вышли к берегам Тихого океана и "привели... под высокую государеву руку" большую часть современной территории Сибири, но они заселили и первично освоили ее. Уже в ходе присоединения Сибирь становилась и по составу населения и экономически органической частью Русского государства. Заселение русскими Восточной Сибири, так же как и Западной, проходило с севера на юг. В XVII в. русское постоянное население освоило главным образом таежные районы.

Вхождение Сибири в состав России, причем в относительно короткое время, объяснялось не только политикой феодального русского правительства, направленной на захват новых территорий и расширение сферы грабежа, не только устремлениями русского купеческого капитала, но и устанавливавшимися многообразными хозяйственными связями между сибирскими народами и переселяющимися на восток значительными массами русского населения. Как правило, присоединение различных районов Сибири находилось в прямой зависимости от интенсивности русской народной колонизации, заселения и хозяйственного освоения русскими переселенцами сибирской земли.

Необходимость борьбы с набегами более сильных соседей, стремление избежать межплеменных распрей, потребность в экономических связях в свою очередь побуждали сибирские народы к объединению с русским народом. Таким образом, процесс присоединения Сибири к Русскому государству был явлением многосторонним, обусловленным целым рядом обстоятельств исторического развития русского и сибирских народов.

Связанные статьи:

Русская колонизация Западной Сибири

В статье использованы материалы с сайта protown.ru

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Русскому народу история отвела роль первопроходца. На протяжении многих сотен лет русские открывали новые земли, обживали их и преображали своим трудом, отстаивали с оружием в руках в борьбе с многочисленными врагами. В итоге русскими людьми были заселены и освоены огромные пространства, а некогда пустующие и дикие земли стали не только неотъемлемой частью нашей страны, но и ее важнейшими промышленными и сельскохозяйственными районами.

В конце XVI в. началось освоение русским народом Сибири. Оно открыло в истории нашей Родины одну из самых интересных и ярких страниц, наполненных примерами величайшей стойкости и мужества. «Горсть казаков и несколько сот бездомных мужиков перешли на свой страх и риск океаны льда и снега, и везде, где оседали усталые кучки на мерзлых степях, забытых природой, закипала жизнь, поля покрывались нивами и стадами, и это от Перми до Тихого океана» ,-- так представлялся выдающемуся русскому революционеру-демократу А. И. Герцену процесс первоначального освоения Сибири.

Сотни, а затем и тысячи людей пошли с конца XVI в. на восток-- "встречь солнца» --через горные хребты и непролазные болота, по дремучим лесам и необозримой тундре, пробираясь сквозь морские льды, преодолевая речные пороги. Неимоверно трудным было в то время продвижение по угрюмым просторам Северной Азии. За «Камнем» (так называли Урал) русских ждала дикая и суровая природа, встречи с редким, но воинственным населением. Весь путь до Тихого океана был усеян безвестными могилами первопроходцев и первопоселенцев. Но, несмотря ни на что, русские люди шли в Сибирь.

Это было стремительное, грандиозное по своим масштабам движение. Как упорные, неиссякаемые ручьи разлился по бескрайним сибирским просторам поток народной колонизации -- заселения и освоения пустующих окраинных земель. Всего за полвека он пробился на побережье Тихого океана, а впоследствии вынес отважных первопроходцев и на Американский континент. За одно столетие они в три раза увеличили территорию России заложили основу всему, что дает и будет давать нам Сибирь.

Глава 1. Основные направления политики самодержавия по отношению к Сибири

Со второй половины XIX в. происходят качественные изменения в правительственной политике по отношению к Сибири. Присоединение южного Казахстана и Средней Азии, закрепление за Россией Забайкалья, Приамурья и Приморья привели к стабилизации положения на южной границе. Завершилось "огораживание" территории подлежащей колонизации. Между Россией и Китаем в роли буферной зоны осталась Монголия, за обладанием которой развернулась борьба в начале ХХ в., приведшая к установлению российского протектората над Урянхайским краем (Тувой).

Политика по отношению к аборигенному населению

Территория и этносы, оказавшиеся включенными в состав российских владений подверглись примерно тому же воздействию в плане колонизации, что и в предшествующий период живущие в северных районах.Например, в конце XIX - начале ХХ в. большую роль в земледельческом освоении Тувы сыграли старообрядцы, составившие к 1915 г. 26,64 % (1068 чел.) русских жителей Урянхайского края

На юге Сибири (Алтай) встретились две волны колонизации - русская и казахская. "Отношения казахов с разными группами населения Сибири складывались по разному,- замечает Е. В. Карих, - в зависимости от конкретного соотношения сил. Если скотоводов-теленгитов Горного Алтая они подчинили, то линейным казакам подчинились сами. С русскими крестьянами после первоначального отчуждения и неприязни казахи образовали экономический симбиоз, основанный на оседлом скотоводстве и земледелии" Принципиально меняется политика самодержавия по отношению к аборигенным этносам региона. На практике "господствовал стереотип, что только та земля может считаться истинно русской, где прошел плуг русского пахаря"Поэтому будущее "инородцев" виделось в переводе их на оседлость, приобщении к православию, западному образу жизни, унификации управления ими по образу русских поселенцев. Фактически единственным существенным отличием оседлых инородцев от крестьян заключалось в освобождении их от воинской повинности. Переход к оседлому образу жизни и земледелию, а также появление переселенцев в местах проживания аборигенов не означал автоматически их русификации.

Тем не менее, в долгосрочной перспективе перечисленные мероприятия способствовали их постепенной ассимиляции, отражая общую тенденцию мирового развития. Поэтому два высокопоставленных российских чиновника П.А. Столыпин и А.В. Кривошеин в начале ХХ в. вполне резонно, на наш взгляд, заявляли: "Киргизы не могут вечно оставаться кочевниками, если только они способны к культуре. Опыт последних лет свидетельствует о их способности перейти к земледельческому быту и показывает, что русское переселение в степь, связанное с неизбежным сокращением площади кочевания, служит к тому могущественным и пока единственным побудителем.

Поэтому ревниво оберегать киргизскую степь и кочевое хозяйство на черноземе от прихода сюда русского земледельца было бы во всех отношениях ошибочно, даже по отношению к самим киргизам.

"Тем не менее,- справедливо отмечает Е. П. Коваляшкина,- стремление к ликвидации особого способа жизнедеятельности сибирских народов, было основано на признании за ними социального равенства, собственно и дающего возможности для полного "природнения". Даже идеология русского национализма была обращена не на сегрегацию, а на социокультурную ассимиляцию "инородцев", сохранив особенности этнополитических установок, проявившиеся в российской модели колонизации и в имперской идее прежних эпох

Изменение положения в аборигенной среде отразилось на конфессиональной ситуации у них. Она отличалась взаимовлиянием противоречивых тенденций. С одной стороны, ударными темпами осуществлялось их приобщение к православию. Однако, все без исключения современники, участники и исследователи анализируемого процесса констатировали чисто внешнее усвоение догматов христианства "инородцами".

Его следствием явилось и двоеверие православного социума региона. По собранным А.П. Щаповым сведениям, русские, живущие поблизости от коренного (бурятского, якутского) населения верили в колдовскую силу шаманов и обращались к ним за помощью. Во-вторых, активное "наступление" на аборигенные этносы вели другие мировые религии: ислам и буддизм.

Хозяйственное и социокультурное развитие "инородцев" приводит к причудливому сочетанию традиционных и инновационных форм жизнедеятельности. "В результате,- замечает по этому поводу С.С. Колдыбаева,- начиная с первой трети XIX в. и до 1917 г. в Казахстане удивительным образом сочеталось применение разнородных правовых систем. Тот же бий Кунанбай (род тобыкты племени аргын), один из виднейших деятелей XIX в., разбирал тяжбы в основном по нормам казахского обычного права, при необходимости обращаясь к шариату, а своих врагов привлекал к ответственности по законам Российской империи, по которым он отправил в Сибирь 17 чел.

Курс на приобщение аборигенных этносов Сибири к западной модели цивилизационного развития приводит к социокультурному расколу внутри формирующихся национальных элит, отстаивающих альтернативные варианты национального самосознания, ориентирующиеся не только на западную цивилизацию в лице России, но и на интеграцию народов Центральной Азии, исповедующих буддизм (панмонголизм) и ислам.Первая тенденция воплотилась в деятельности наиболее ярких представителей бурятской "национальной идеи" начала ХХ в. Ц. Жамцарано, А. Доржиева, Э.- Д. Ринчино и П. Бадмаева. Среди казахов наиболее последовательно происламскую позицию отстаивали А. Кунанбаев и мулла Н. Хазрет (Н. Таласов).Еще один вариант реализации "национальной идеи" в религиозной оболочке дали в начале ХХ в. алтайцы попыткой создания "новой алтайской веры", более известной как бурханизм. Историческое мифотворчество у них "воплотилось в мессианском образе Ойрот-хана, с приходом которого только алтайцы обретут ценностные ориентации и идеальный образ жизни.

Тем не менее, определенная часть аборигенов делала сознательный выбор в пользу русского образа жизни. Результатом этого стало появление в "инородческой" среде первых выдающихся представителей интеллигенции, ориентирующейся на западную цивилизацию: М.Н. Богданова, Н.Ф. Катанова, С.Д. Майнагашева, Г.И. Гуркина, Ч.Ч. Валиханова, А.Н. Букейханова и др.

Как нам представляется, степень воздействия той или иной религии на общества переходного типа в значительной степени зависели от уровня седентаризации и степени растворения в иноязычной среде. Поэтому, перешедшие в основном на оседлость и жившие череспольно с русскими хакасы, приняли христианство; находившиеся в стадии перехода на оседлый образ жизни алтайцы и иркутские (западные) буряты сделали это половиной своих родов; а кочевники (забайкальские буряты, тувинцы, казахи) приобщились к буддизму и исламу.

Но наиболее серьезные изменения в рассматриваемое время происходят в отношении переселений. До конца XIX в. основным контингентом переселенцев в Сибирь являлись ссыльные.

По данным Главного тюремного управления на 1 января 1898 г. здесь было сосредоточено 310 тыс. ссыльных всех категорий.Большая их часть предпочитала производительным трудом не заниматься. Так, по данным на начало 1882 г. в Каинском округе Томской губернии на 7013 душ мужского пола в 28 притрактовых селениях приходилось 785 ссыльнопоселенцев. На лицо имелось 430 чел., в отлучке с письменным разрешением (билетом) - 95, в бегах - 240. Из постоянно живущих самостоятельно вели хозяйство 61 чел., в услужении (по найму) - 281, без определенного занятия - 88 чел. Всего же в конце XIX в. по подсчетам А. Д. Марголиса на 300 тыс. ссыльных приходилось не менее 100 тыс. безвестно отсутствующих.

Основную часть их составляли бродяги, наносившие существенный ущерб местным жителям, давая рецидивную преступность. У подавляющего большинства их отсутствовала мотивация к занятию честным трудом. Характерно, что на территории Алтайского округа, куда поселения ссыльных не допускалось, уровень криминальной напряженности был гораздо ниже, чем в остальных уездах Томской губернии.

"Крестьяне считают поселенца варнаком,- замечает Н.М. Ядринцев,- человеком, способным на всякое преступление и надувательство, тунеядцем, сидячим на мужичьей шее. Сибирские крестьяне создали пословицу: "поселенец, что младенец, на что взглянет, то и стянет. Закон от 12 июня 1900 г. отменял ссылку уголовных в Сибирь.

Переселенческая политика

Взамен принудительного переселения, правительство берет курс на стимулирование крестьянской миграции в Сибирь. Количество проследовавших сюда в 1885-1905 гг. составило 1,5 млн. человек (по 7 тыс. в год), что сопоставимо прибывших в Казахстан в 1954-1955 гг. в рамках целинной эпопеи; за 1906-1910 гг. их число составило 2,5 млн., а в 1911-1913 гг., уменьшившись в два раза, достигло 302,4 тыс. в год.

В 1908 г. переселенческий поток достигает максимальной отметки в 644777 чел., в то время как число возвратившихся составило 45102 чел. Ни до, ни после страна не знала таких масштабов организованной миграции, потребовавшей существенного напряжения усилий правительственных органов и приведшей, наряду с естественным приростом, к удвоению численности населения Сибири с 1897 по 1916 гг. (с 5,8 до 11,0 млн. человек).

Российское крестьянство главную причину переселений видело в прогрессирующем малоземелье. Данное обстоятельство отчетливо проявляется при анализе прошений сельских обывателей, решившихся переехать в далекую Сибирь.

Так, в 1895 г. крестьяне Пермской губернии Ф.С. Утев и Г.Д. Бокалов так объяснили свое решение: "Мы, бывшие крепостные крестьяне помещицы графини Натальи Павловны Строгановой при добровольном выкупе земель у нее нашим Архангельским сельским обществом по дополнительному к уставной грамоте акту в 1870 году получили в надел земли по 7 1/8 десятин на душу. В течение 25 лет, вследствие прироста населения, земельного надела стало мало, ремесла и промысла не развиваются, поэтому и причитается нам заниматься хлебопашеством; если остаться на настоящих местах жить еще 25 лет, то мы доживем до того, что на каждую наличную душу мужского пола дойдет земли до 1 десятины,- пока еще не поздно, мы имеем намерение предпринять переселение в Томскую губернию".

А их товарищи из Полтавской губернии А.П. Кроль и С.М. Недергай год спустя в унисон вторят: "Происходя из крестьянского сословия, мы, по примеру своих отцов находили и находим средства к существованию в хлебопашестве и ведении хозяйства.

Между тем наши надельные крестьянские земли при своей малочисленности и истощенности не только не обеспечивают нашим семьям безбедного существования, но при отсутствии других источников к содержанию, оставляют нас без куска хлеба и без всякой возможности поддерживать свои небольшие хозяйства.

Таким образом, главной причиной переселений являлась патриархальная психология крестьянства, стремившегося решить проблему малоземелья за счет экстенсивного фактора, сохраняя низкий уровень агротехнической.

Еще одна причина рассматриваемого явления была связана с тем, что колонизация "опиралась на представления о возможности дома и производства везде, что открывало весьма специфическое отношение к пространству, связывающие его с реализацией ценности воли, т. е. с возможностью безответственного существования, постоянной возможности ухода от проблем в мифологическое допроблемное состояние.

Представление о вольных землях являлось мощной побудительной причиной переселенческого движения. В связи с этим в своих воспоминаниях (1929 г.) Г. М. Карнаухов воспроизводит показательный диалог между политическим ссыльным Казимировым и стариком Дмитрием Кузьмичем Кухаревым, состоявшимся в 1912 г. в селении Братском Иркутской губернии. На вопрос: "Чем же Вам нравится Сибирь, глухая, таежная страна?", старожил ответил: "Только што там в матушке Расеи хорошего? Кругом жандармы да палки, унижение да изгальство, подневольность да неволя. Человек там ничто: хуже скотины какой - все его лупят да приговаривают. Свободы там нет, мил человек!... А тут, в матушке Сибири вольность для человека есть. Посмотри кругом: и просторы и земли, реки и леса. Власть притеснительная слабая супротив Россейской. В зубы никто не тычет, в глаза не колет. Хоть - хлебопашествуй, хоть - рыбачь, хоть - охотничай, хоть - иди на вольную, куда глаза глядят.

Массовое переселение породило на рубеже XIX-ХХ вв. ситуацию фронтира между старожилами и переселенцами. Новоселы дали мощный импульс развитию сельского хозяйства региона, привнесли передовые приемы агротехники. Водворяясь на новых землях, они создавали "новую промышленную культуру", развивая кустарное производство.

Тем не менее, крестьянин-новосел переносил на новые земли тот же экстенсивный способ ведения хозяйства, как на родине. Агроном В. П. Бушинский отмечал, что в степной зоне земельный простор "не принуждал местных хозяев направлять свою мысль на отыскивание каких-либо новых форм хозяйства, установления плодосмена и возможно лучшего использования земельной площади своих участков.

Первоначально, пока маховик переселений только набирал обороты, старожилы были заинтересованы в причислении новоселов к своим сельским обществам, поскольку это создавало рынок дешевой рабочей силы. Однако, как сообщается в отчете о движении мигрантов за 1888 - 1902 гг. Главного управления Алтайского округа, "громадный приток переселенцев, а вместе с ним все усиливающий спрос на земли, постепенно поднимал в глазах старожилов ценность земель, сообразно чему повышалась и плата, которую взимают старожилы за выдаваемые ими приемные приговора переселенцам. Таким образом, пять лет назад лишь 16 % переселенцев не находили средств, чтобы купить себе приговор, в настоящее время это не под силу уже почти 53 %. Старожилы начинают воспринимать переселенцев как захребетников и требовать их выдворения на свободные земли. Обобщая многочисленные факты насилия по отношению к новоселам начальник Алтайского округа констатировал, "что крестьяне-старожилы Алтайского округа и должностные лица Сельского Общественного Управления допускают по отношению переселенцев всевозможные насилия и самоуправства: выселяют переселенцев из деревень, несмотря на то, что многие из них проживают с согласия обществ по нескольку лет и у тех же общинников приобрели постройки; отбирают распаханные земли, за которые уплачиваются в пользу общества повинности (кроме платы отдельными домохозяевами за распашку), земледельческие орудия; разламывают постройки, печи и окна в домах, наконец, воспрещают общественникам держать переселенцев на квартирах, вынуждая их с маленькими детьми и престарелыми больными жить под открытым небом и т.д.

Порожденное массовым переселением землеустройство с ограничением наделов старожилов и переселенцев 15 десятинами на душу (реально в среднем по Сибири пришлось по 13,2 десятины, решаемое властями за счет сельских жителей способствовали эскалации противостояния между старожилами и аборигенами, с одной стороны, и переселенцами, с другой.

Поэтому районы массовых вселений становятся очагами хронического противостояния. Наложение ареалов выступлений 1905-1907 гг., межреволюционного периода, 1917, 1918-1919, 1920-1921 гг., имевших разную политическую направленность, дает в большинстве случаев совпадение в границах.

Можно говорить о существовании в Сибири начала ХХ в. своеобразного фронтирного противостояния, охватывающего Тюкалинский, Бийский, Барнаульский, Змеиногорский, Кузнецкий, Минусинский, Канский, Нижнеудинский уезды. Не случайно колчаковский военный министр генерал А.А. Будберг констатировал в мае 1919 г.: "Восстания и местная анархия расползаются по всей Сибири; говорят, что главными районами восстаний являются поселения столыпинских аграрников, не приспособившихся к сибирской жизни и охочих на то, чтобы поживиться за счет богатых старожилов.

Даже там, где переселенцы обустраивались самостоятельно отдельными селениями, возникали проблемы. Обобщая собранный материал по трем переселенческим поселениям в северо-западной части Барнаульского уезда, А.А. Храмков констатирует, что они "свидетельствуют своим примером если не об успехах дореволюционной переселенческой политики, то хотя бы о несомненной пользе переселений в Сибирь для многих крестьян. Они имели здесь больше земли, чем в Европейской России. Преодолевая огромные трудности, они успели много сделать в освоении своей местности. Однако сибирская деревня была далека от "процветания", о котором сейчас можно иногда прочитать. В ней имелось немало "горючего" материала, социальной напряженности и недовольства значительной части населения своим положением. Во всех изученных нами селах ядром населения являлась бедняцкая группа хозяйств. Одним из наиболее ощутимых социальных последствий явилось разрастание маргинальной периферии деревни и движение обратных переселенцев.

Крестьянство Сибири вне зависимости от национальной принадлежности стремилось в ходе переселений и землеустроительных работ в конце XIX - начале ХХ в. получить или сохранить за собой как можно больше земли. Они связывали свои надежды на достаток и благополучие прежде всего с наличием в избытке пригодной для земледелия земли.

Поэтому сокращение наделов воспринималось как вполне реальная угроза крестьянскому благополучию и вызывало противодействие всего сельского мира вне зависимости от социальной дифференциации, конфессиональной или национальной принадлежности.

С точки зрения социально-психологической подобное отношение свидетельствовало о преобладании в менталитете крестьян и аборигенов патриархальной психологии и стремления сохранить традиционные формы хозяйственной деятельности.

Правовая и административная политика

Еще одним направлением правительственной политики по отношению к региону в рассматриваемое время являлось его включение в общеимперское пространство и ликвидация определенной специфики в системе управления, самоуправления, социально-экономическом развитии, правовом поле, позволявшем сибирским областникам говорить о колониальном положении Сибири в составе российского государства.

В самом конце XIX в. на сибирские территории распространяется судебная реформа. 3 апреля 1905 г. в рескрипте Николая II иркутскому генерал-губернатору графу П.П. Кутайсову признается необходимость введения земства на восточных окраинах империи. Тем не менее, подготовленный и принятый 3-й Государственной думой соответствующий законопроект отклоняется Государственным советом 5 мая 1912 г.Объясняя причину случившегося, одна из иркутских газет замечала: "Частного поместного землевладения в Восточной Сибири нет. Значит и земского самоуправления Государственный Совет восточносибирским губерниям не даст - не даст даже в тех урезанных формах, которые установлены положением 1890 г.

8 августа 1915 г. сибирская парламентская группа в 4-й Государственной думе собрала под законодательным предложением, в основном повторяющим отклоненный в 1912 г. законопроект, 72 подписи. Резко против него выступили представители МВД. Названное ведомство предложило свой проект о земском самоуправлении в Тобольской и Томской губерниях, с одновременным созданием Алтайской губернии.

Земские учреждения предлагалось ввести только в районах массового расселения русского крестьянства, исключая северные уезды. Самоуправление не распространялось на три станицы Сибирского казачьего войска (11 тыс. жителей) в Бийском и Змеиногорском уездах.

Проект МВД предлагал передать в ведение планируемых земских учреждений, помимо перечисленных в Положении 1890 г., вопросов экономических (развитие зернового хозяйства), транспортного строительства и страхования.

Особенность сибирского земства усматривалась в переносе центра тяжести в организации его из губернии в уезды, в силу территориальной протяженности последних. Вместо трехкуриальной системы представительства в европейских губерниях.

В Западной Сибири предусматривалось установить "по одному избирательному собранию и по одному избирательному съезду, включив в таковые, по принадлежности, также арендаторов скотоводческих участков, а равно не участвующих в волостных сходах лиц, коим отведены казенные земельные участки в порядке правил о переселениях". Органы самоуправления ставились под жесткий контроль местной администрации. В частности, в уездном земском собрании председательствовал руководитель уездного съезда крестьянских начальников, а в состав губернского собрания по должности автоматически входили председатели всех уездных съездов крестьянских начальников, управляющий казенной палатой, управляющий отделением

Крестьянского банка, чиновник переселенческого управления, представитель Министерства земледелия, директор народных училищ, представитель Министерства путей сообщения.

Таким образом, проект МВД от 22 декабря 1916 г. предусматривал образование земских учреждений только в земледельческих районах Западной Сибири. Он носил консервативный характер и в сильно ухудшенном варианте повторял Положение 1890 г., делая ставку на зажиточную часть местного социума.

Так, законопроектом устанавливался лимит на получение избирательных прав в 300-475 десятин земли или 15 тыс. рублей обложенного земским сбором имущества, в то время как проект 72-х депутатов Государственной думы от 8 августа 1915 г. предусматривал установление этого соотношения в пределах 7,5 тыс. рублей и 80-150 десятин.

При этом нужно иметь ввиду, что проведение выборов земских гласных по министерскому проекту предполагалось провести только во второй половине 1918 г., а реально собрания и управы должны были развернуть деятельность не ранее 1919 г. Таким образом, самодержавие явно запаздывало с процессом инкорпорации Сибири в общероссийское (имперское) пространство.

Глава 2. Покорение Сибири казаками во главе с Ермаком

В 15 в. Московская Русь окончательно избавилась от монголо-татарского ига. После чего русские сами отправились покорять восток. В конце 15 в. войсками Ивана III была взята Казань. Но удержать её не удалось и татарский хан получил её обратно.

Больших успехов в покорении восточных земель добился царь Иван Грозный. Им в 16 в. были захвачены и присоединены к России две очень мощные крепости Казань и Астрахань. Города эти были очень богатыми, а также имели важное стратегическое и торговое значение.

Поход Ермака в Сибирь

В давние времена на Руси было достаточно много энергичных людей, жаждущих приключений. Они формировали казачьи отряды на низовьях Дона. Откуда могли делать набеги на соседние государства или торговать с ними. Естественно, что таких людей просто не могла не задеть идея о покорении обширных восточных земель. К тому же хозяин тех земель монголо-татарское государство к середине 16-го века уже давно утратило свою былую мощь, оно было раздроблено, отстало в развитии и на огнестрельное оружие русских могло ответить лишь стрелами из лука. На тот момент серьёзную опасность русским могла представлять лишь Синяя Орда (территория от Тюмени до Мангышлака). Хан Синей Орды Кучум тревожил своими набегами городки на освоенной русскими территорией. Из таких поселений выделялся городок Строгоновых, которые дабы обезопасить себя от неприятеля наняли для экспедиции на восток отряд атамана Ермака в 1581 г.

Участники

Отряд численностью в 840 человек был сформирован Русским царством на территории Пермского края (Нижний Чусовый Городок). Деятельное участие в оснащении отряда всем необходимым приняли купцы Строгановы. Казаки Ермака прибыли в Пермский край по приглашению Строгановых в 1579 году для защиты их владений от нападений вогулов и остяков. Поход осуществлялся без ведома царских властей, и Карамзин назвал его участников «малочисленной шайкой бродяг». Костяк завоевателей Сибири составили волжские казаки в числе пяти сотен во главе с такими атаманами как Ермак Тимофеевич, Иван Кольцо, Матвей Мещеряк, Никита Пан, Яков Михайлов. Помимо них в походе принимали участие татары, немцы и Литва. Войско было погружено в 80стругов

Переход через «Камень»

1 сентября 1581 года (или в 1579 году) отряд погрузился на струги и поднялся по Чусовой и Серебряной (притоки Камы) до Тагильского перевала в Уральских горах. С топором в руках казаки сами прокладывали себе путь, расчищали завалы, валили деревья, рубили просеку. У них не было времени и сил разровнять каменистый путь, вследствие чего они не могли волочить суда по земле, используя катки.По словам участников похода, они тащили суда в гору "на себе", иначе говоря, на руках. На перевале казаки построили земляное укрепление -- Кокуй-городок, где зимовали до весны. Сплавившись по Тагилу, выплыли в Туру.

Разгром Сибирского ханства

Первая стычка казаков с сибирскими татарами произошла в районе современного города Туринск (Свердловская область), где воины князя Епанчи обстреляли струги Ермака из луков. Здесь Ермак при помощи пищалей и пушек разогнал конницу мурзы Епанчи. Затем казаки без боя заняли городок Чинги-туру(Тюменский район). На месте современной Тюмени было взято множество сокровищ: серебро, золото и драгоценные сибирские меха.

22 мая по н.ст. в устье Туры казакам пришлось принять бой с шестью татарскими князьками, среди которых самыми знаменитыми были Матмас и Каскара. НаТоболе произошли сражения у Караульного яра (12 июля),

21 июля произошло сражение у Бабасанских юрт (15 км от с. Байкалово, Ярковский район). Ермак, стоя в окопе, несколькими залпами остановил стремление нескольких тысяч всадников Маметкула, которые неслися во весь дух потоптать его. У Долгого яра (соврем. д. Худякова Тобольского района) сибирские татары вновь обстреляли стрелами войско Ермака.

14 августа произошло сражение у Карачин-городка (соврем. с. Карачино, Тобольский район). Ермак взял его улус мурзы Карачи и в нём богатую добычу, запасы и множество кадей царского меду.

Бегство Кучума из города Кашлык. Рисунок из Кунгурской летописи XVII века

4 ноября Кучум решил встретить казаков недалеко от места сливания Тобола и Иртыша у Чувашского мыса. Поджидая казаков, хан собрал большие силы почти 15 тыс. чел. В решающей битве были с Кучумом наемники, остяцкие и вогульские князьки с личными дружинами. Силы были не лучшие, так как самые боеспособные силы Кучума ушли в набег на Пермь. Местное население не оказало особенной поддержки Кучуму, в разгар битвы остяки и вогулы хана покинули. Кучум потерпел поражение и отступил в Ишимскую степь .

8 ноября 1582 года по н.ст. атаман Ермак Тимофеевич занял Кашлык -- тогдашнюю столицу Сибирского ханства. Через четыре дня ханты с р. Демьянка (Уватский район), привезли в дар завоевателям пушнину и съестные припасы, главным образом рыбу. Ермак «лаской и приветом» встретил их и отпустил «с честью». За хантами потянулись с дарами местные татары, бежавшие ранее от русских. Ермак принял их так же ласково, позволил вернуться в свои селения и обещал защищать от врагов, в первую очередь от Кучума. Затем стали являться с пушниной и продовольствием ханты из левобережных районов -- с рек Конда и Тавда. Всех являвшихся к нему Ермак облагал ежегодной обязательной податью -- ясаком. С «лучших людей» (племенной верхушки) Ермак брал «шерть», то есть присягу в том, что их «народец» будет своевременно платить ясак. После этого они рассматривались как подданные русского царя.

В декабре 1582 года военачальник Кучума, Маметкул, истребил из засады один казацкий отряд на Абалацком озере, но 23 февраля казаки нанесли новый удар Кучуму, взяв в плен Маметкула на реке Вагае.

Посольство в Москву

В конце 1582 года Ермак направил в Москву посольство во главе со своим верным помощником Иваном Кольцо известить царя о разгроме Кучума. Царь Иван IV оказал казацкой делегации Ивана Кольцо милостивый прием, щедро одарил посланцев -- среди подарков была кольчуга великолепной работы -- и отправил обратно к Ермаку. 10 мая 1583 г. князь Семен Болховской получил указ царя проследовать в Сибирь с дружиной в 300 стрельцов. Кроме этого, Строгановым предписывалось предоставить Болховскому 40 добровольцев из числа своих людей. На пути в Сибирь Болховской с отрядом остановился на зиму 1583_1584 гг. на территории Строгановых. Но отряд прибыл в Кашлык только в ноябре 1584 г., а казаки не заготовили необходимого количества провианта.

Покорение вогулов

Лето 1583 года Ермак употребил на покорение татарских городков и улусов по рекам Иртышу и Оби, встречая везде упорное сопротивление, и взял остяцкий город Назым. Рекою Тавдою ходили вземлю вогуличей и распространяли власть свою до лесов и болот пелымских, умножив, таким образом, число данников и расширив свои владения в древней земле Югорской до реки Сосвы. Летом 1584 г. был уничтожен отряда Никиты Пана в Назыме.

Голодная зима

Зимой 1584/1585 года температура в окрестностях Кашлыка падала до -47°, начинали дуть ледяные северные ветры. Глубокие снега делали невозможной охоту в таежных лесах. В голодное зимнее время волки собирались большими стаями и появлялись подле человеческих жилищ. Стрельцы не пережили сибирскую зиму. Они погибли поголовно, так и не приняв участия в войне с Кучумом. Умер и сам Семен Болховской, назначенный первым воеводой Сибири. После голодной зимы численность отряда Ермака катастрофически сократилась. Чтобы сберечь уцелевших людей, Ермак старался избегать столкновений с татарами ] .

Восстание мурзы Карача

В марте 1585 года на реке Туре восстал изъявлявший прежде покорность Ермаку мурза Карача, внезапно истребивший отряд казака Ивана Кольцо. Разбит был и отряд Якова Михайлова. Восставшие татары подошли к Кашлыку и блокировали в нем войско Ермака, но 12 июня 1585 года атаман Матвей Мещеряк предпринял вылазку, в ходе которой смог отогнать татар от города. При этом его отряд понес большие потери. В войске Ермака оставалось меньше половины от числа тех, кто покинул под его знаменами Пермский край в 1581 году.

Гибель Ермака и окончание похода

В ночь на 6 августа 1585 года Ермак погиб вместе с небольшим отрядом в устье Вагая. Удалось спастись лишь одному казаку, который и принес в Кашлык печальную весть. Казаки и служилые люди, остававшиеся в Кашлыке, собрали круг, на котором решили не зимовать в Сибири. «Седоша в струги своя августа в 15 день и погребоша вниз по Обе… и через Камень приидоша в Русь на свои жилища, град же [Кашлык] оставиша пуст». Уводил остатки войска Ермака на родину атаман Матвей Мещеряк.

Причины успеха русской экспедиции

Освоение русскими Дальнего Востока и всей Сибири прошло успешно. Каковы были причины успеха похода Ермака в Сибирь и последующих экспедиций на восток?

Многие народы этих земель без проблем входили в состав России, а те, кто оказывали сопротивление, не были так уж едины и решительны в том, чтобы прогнать иноземцев. Да и такие столкновения носили скорее локальный характер для каждого народа. Народы Сибири не объединялись между собой против русских, как это, например, делали арабы против крестоносцев. Одной из основных причин этого может быть особый менталитет русского народа. Русские терпимо относился к вере, культуре, быту, обычаям и языку чужого народа. Наши предки не старались сломать чужой менталитет, они даже сами охотно перенимали обычаи иноземцев. Конечно, народы покорённых русскими земель должны были согласиться войти в состав России и платить ей дань, но эта дань была настолько мала, что её спокойно можно было расценить как подарок. В замен же эти народы получали защиту и могли написать царю письмо в случае каких-либо больших проблем, после чего этот вопрос подлежал разбору в Москве.

Во многом благодаря этим особенностям русского менталитета произошло присоединение Сибири к России и других земель.

сибирь крестьянский ермак административный

Глава 3. Присоединение к России Сибирских территорий

Присоединение к России Западной Сибири

В 1586 г. в Сибирь по приказу из Москвы был послан новый отряд -- 300 человек. Во главе его встали воеводы Василий Сукин и Иван Мясной, а среди подчиненных им ратных людей «за Камнем» вновь оказались «Ермаковы казаки» -- те, кто уцелел, кто вернулся из зауральского похода. Вскоре судьба разбросала их по сибирской земле, сделав активными участниками дальнейших событий.

Сукин и Мясной в 1586 г. построили на Туре крепость, давшую начало Тюмени -- старейшему из ныне существующих сибирских городов. В 1587 г. русские ратники получили подкрепление и во главе с Данилой Чулковым двинулись дальше, построив недалеко от столицы Сибирского ханства другую крепость -- будущий Тобольск.

В Кашлыке в это время обосновался Сейдяк -- представитель соперничавшей и враждовавшей с Кучумом местной татарской династии. Чулкову удалось заманить к себе и захватить в плен нового претендента на сибирский престол, после чего Кашлык опустел и потерял прежнее значение, а Тобольск надолго стал главным городом Сибири.

Взятые русскими в плен представители татарской знати (включая Сейдяка) получали в Москве высокие чины и щедро жаловались «за службу». А между тем лишенный трона и поддержки большинства прежних подданных хан Кучум не думал складывать оружия. Он неизменно отвечал отказом на предложения стать зависимым от московского «государя» правителем (даже на условиях возвращения ему сибирского престола) и усиливал противодействие русским. Люди Кучума жестоко мстили татарскому населению за переход в подданство «белому царю» и однажды даже приблизились к Тобольску, убив там несколько человек.

С 90-х гг. XVI в. русское правительство перешло к более решительным действиям по присоединению зауральских земель. В 1591 г. отряд, состоявший из тобольских служилых людей и принявших российское подданство татар, во главе с воеводой Владимиром Кольцовым-Мосальским настиг войско Кучума на Ишиме и нанес ему сильное поражение у озера Чиликула. В 1593 г. в северных русских уездах и Приуралье были специально сформированы войска, направленные против Пелымского княжества -- сильного вогульского объединения, которое активно поддерживало Кучума и наносило большой ущерб русским селениям в Приуралье. В центре этого княжества на берегу Тавды служилыми людьми был построен Город Пелым, вскоре, правда, потерявший военное значение.

Вскоре к России была присоединена территория «Пегой орды». В русских документах так называлось объединение селькупов во главе с воинственно настроенным и, по-видимому, союзным Кучума «князцом» Воней. В центре «Пегой орды» ратные люди построили крепость Нарым, а позднее неподалеку от нее Кетск. Это значительно ослабило позиции Кучума, который к тому времени подкочевал к владениям Вони, но уже не мог рассчитывать на совместное с ним выступление.Окончательный разгром сибирского «царя» произошел в августе 1598 г. Объединенный русско-татарский отряд численностью 400 человек под предводительством воеводы Андрея Воейкова вышел из Тары и после долгих поисков «сошёл» войско Кучума (500 человек) в Барабинской степи близ Оби. Ожесточенный бой продолжался полдня и закончился сокрушительным поражением кучумлян. Сам хан в разгар боя бежал с ближними людьми в небольшой лодке и скрылся. Покинутый всеми, нищий и больной, он вскоре погиб при не вполне ясных обстоятельствах. Удалось избежать гибели и плена нескольким сыновьям. Кучума, но они не скоро смогли оправиться от удара и возобновить набеги на русские владения (это стало возможным позднее, когда «кучумовичи» нашли себе союзников среди калмыков). В это же время шли энергичные поиски наиболее удобных путей «с Руси» в Сибирь и принимались серьезные меры к тому, чтобы сделать продвижение по ним по возможности более удобным и безопасным. К началу XVII в. путей «за Камень» было выявлено немало, но редкие из них отвечали возросшим требованиям. Объем всякого рода перевозок резко возрастал с началом колонизации края, и то, что могло удовлетворить торговцев, промысловиков и отряды ратных людей, изредка наведывавшихся в Сибирь, не годилось для организации постоянного сообщения, для регулярной переброски большого количества людей и грузов.Этой цели, прежде всего не отвечали северные «чрезкаменные» пути, самые древние, проложенные в обход Казанского ханства задолго до присоединения Сибири. Они были труднодоступны и слишком удалены от экономически развитых районов Российского государства. По печорским путям (с выходом по восточным притокам Печоры на нижнюю Обь Собью или Северной Сосьвой) можно было отправить донесения, небольшие грузы (например, пушнину), но широко пользоваться ими могли лишь люди «торговые и промышленные». Существовал и морской путь в Сибирь -- «Мангазейский морской ход». Им ходили из Белого моря в устье реки Таз, в район, называемый «Мангазея». При этом полуостров Ямал суда обычно не огибали, а пересекали по рекам и волоку. Однако поддерживать постоянное сообщение с Сибирью морем было по силам лишь привычным к такого рода плаваниям поморам, к тому же только в очень короткий для русского Севера и Сибири период летней навигации. Камские пути (по восточным притокам Камы) были в то время наиболее пригодны для налаживания регулярных связей с Сибирью. Но и среди них не сразу удалось выбрать самый удачный. Путь, по которому шли «Ермаковы казаки» (через Тагильский волок), в значительной части проходил по мелким и бурным рекам. Однако до 90-х гг. XVI в. ничего лучшего найдено не было, и основные перевозки осуществлялись по нему. В 1583 г. для его закрепления был даже поставлен Верхтагильский городок, простоявший семь лет, пока не был найден и освоен более удобный Чердынский путь. По нему с Вишеры перетаскивали суда волоком в Лозьву, а из нее по Тавде и Тоболу можно было попасть как в Туру, так и в Иртыш. Эта дорога была объявлена главной, и в 1590 г. на ней был построен Лозьвенский городок. Но и он просуществовал недолго.В 1600 г. для лучшего обеспечения перевозок на полпути между Верхотурьем и Тюменью был выстроен еще один город -- Туринск (его долгое время называли также Епанчин) В Тюмень «с Руси» можно было добраться и по старой Казанской дороге. Она, правда, проходила через степи и потому была довольно опасной -- из-за угрозы неожиданного нападения кочевников. В 1586 г. на этой дороге русскими был построен город (Уфа), и впоследствии ее стали использовать в особых случаях -- для срочной переброски войск, посылки гонцов и т. д.

Присоединение к России Восточной Сибири

Следующий этап присоединения Сибири начался с выходом русских на Енисей. Северную его часть промышленники начали осваивать как и низовья Оби, еще до присоединения Западной Сибири к Русскому государству - сразу же после открытия реки Таз. Примыкавший к Тазу район - «Мангазея» - был хорошо известен в России уже в 70-х гг. XVI в. (Первоначально это район русскими назывался «Молгонзеи»; его наименование видимо, восходит к коми-зырянскому «молгон» - «крайний» «конечный» -- и обозначает «окраинный народ».). В это же время появились в документах первые упоминания о «Тунгусии» (тунгусы жили за Енисеем). С Таза волоком можно было перебраться в Турухан, а по нему выплыть в Енисей. Далее открывался путь к Таймыру, на Нижнюю Тунгуску и другие реки Восточной Сибири. Ее освоение русскими, таким образом, началось с северных районов и также было связано с «Мангазеей», где создали свою опорную базу русские и коми-зырянские промышленники. К концу XVI в. они столь основательно освоились в «Мангазее», что построили там свои городки, наладили оживленную торговлю с местными жителями, а часть их даже подчинили и, как позднее выяснилось, «дань с них имали... на себя». От Енисея в глубь Восточной Сибири русские продвигались стремительно. Это движение по-прежнему сильно замедлялось лишь по мере приближения к степной полосе, населенной сильными и воинственными кочевыми племенами, но в восточном и северном направлениях оно пошло с невероятной быстротой. Необычными были не только темпы продвижения: сам процесс присоединения восточносибирских земель отличался большим своеобразием. Если для Западной Сибири московское правительство тщательно разрабатывало план присоединения той или иной «землицы» и для его осуществления нередко посылало войска непосредственно из Европейской России, то в Восточной Сибири действовать такими методами становилось трудно, а потом и вовсе невозможно. Слишком далеко оказывались русские отряды от «Руси», слишком велики были размеры открывавшегося перед землепроходцами края, слишком редким и разбросанным по нему было коренное население. И по мере углубления в восточносибирскую тайгу местная администрация получала все больше власти, а вместо подробнейших инструкций у воевод все чаще оказывались предписания поступать «смотря по тамошнему делу». Управление на местах становилось более гибким и быстрым, однако, представители сибирской администрации теперь часто теряли согласованность действий. Движение на восток становилось не только более стремительным, но и более стихийным, нередко просто хаотичным. В поисках еще не объясаченных и богатых соболем «землиц» небольшие (иногда в несколько человек) отряды служилых и промышленных людей, опережая друг друга, преодолевали за короткий срок огромные расстояния. Они проникали на никому, кроме местных жителей, не известные реки, в «дальние, от века, не слыханные земли», ставили там наскоро укрепленные зимовья, «приводили под высокую государеву руку» встреченные на пути племена и народы, воевали и торговали с ними, брали ясак и сами промышляли соболя, весной после вскрытия рек отправлялись дальше, действуя, как правило, на свой страх и риск, но всегда от имени «государя». В таких походах они проводили годы, а когда, изнуренные выпавшими на их долю невзгодами, возвращались в свои города и остроги, то будоражили других рассказами о сделанных открытиях, часто добавляя к увиденному полученные от коренных жителей и совершенно невероятные сведения о богатствах «землиц», еще не «проведанных». Дух предпринимательства разгорался с новой силой. По следам первопроходцев отправлялись новые экспедиции и, в свою очередь, находили неясачные и богатые соболем земли. Отряды землепроходцев часто представляли собой объединения служилых и промышленных людей. Во время совместных походов, писал известный дореволюционный историк Н. И. Костомаров, «промышленники и торговые люди были товарищами служилых людей в их изумительных подвигах открытия новых землиц и вместе с ними выдерживали героическую борьбу с ужасною стужею... и дикими народами» Однако нередко такие отряды соперничали и враждовали друг с другом. Тем не менее, все они, в конце концов, раздвигали пределы известного им мира и увеличивали число подвластных российскому царю земель и народов.

Продвижение на восток в 20--40-е гг. приобрело столь большой размах, что вскоре пошло более быстрыми темпами, чем промысловое освоение края. Добывавшие соболя промышленники задерживались на «проведанных» землях, в то время как служилые люди продвигались все дальше. Однако и действия казаков и стрельцов постепенно попадали под контроль правительственной администрации. Во время походов она, правда, сильно не сковывала волю служилых. Подобно казакам Дона или Яика, «государевы служилые люди» в Сибири нередко сами решали, собравшись «на круг», многие важные вопросы и, например, могли «по приговору всего товарищества», «всего войска» изменить маршрут похода и его цели. Власти считались с бытовавшими в служилой среде порядками, заносимыми в Сибирь вольными казаками еще с «Ермакова взятья», но при всем этом в организации военных экспедиций играли важную роль. Администрация снабжала (пусть не всегда и не полностью) «поднимавшихся» в поход служилых оружием, боеприпасами, продовольствием, а после завершения похода, памятуя о наградах и продвижении по службе, стремилась «учинить государю многую прибыль» закреплением достигнутых результатов: строительством и заселением новых острогов, организацией местного управления, ясачного и таможенного сбора, казенной пашни, связи и т. п.

От Енисея к Лене и Тихому океану

Движение землепроходцев на восток от Енисея шло двумя основными, часто смыкавшимися потоками -- северным (через Мангазею) и южным (через Енисейск).

В Мангазее уже в 1621 г. от живших по Нижней Тунгуске эвенков-буляшей были получены смутные сведения о «большой реке» Лене. К 20-м гг. относится и предание об удивительном путешествии на эту реку промышленного человека Пенды (или Пянды). Он совершил выдающийся географический подвиг. Во главе отряда в 40 человек Пенда в течение трех лет, преодолевая противодействие эвенков, пробирался вверх по Нижней Тунгуске, на четвертый год по Чечуйскому волоку достиг Лены, проплыл вниз по ее течению до места, где в будущем возник Якутск, вернулся в верховья Лены, бурятской степью перешел на Ангару, а затем по уже знакомому русским Енисею добрался до Туруханска. Известие об этом походе может показаться фантастическим из-за его дальности и длительности, но оно подтверждается отдельными документальными записями, в том числе и названиями основанных на этом пути зимовий (Верхне-Пяндинского и Нижне-Пяндинского), надолго переживших своего основателя.

В 30-е гг. по Вилюю и Лене прошло несколько групп ясачных сборщиков из Мангазеи. Они поставили несколько острожков и зимовий, вокруг которых, в свою очередь, возникли зимовья торговых и промышленных людей, ринувшихся в Приленский край после похода Добрынского и Васильева.

В 1633 г. на те же «за хребетные» (т.е. находящиеся за горными хребтами) реки иным, более северным путем - с Нижней Тунгуски на Вилюй, минуя Чону, -- отправилась новая тобольская экспедиция в составе 38 человек во главе с Воином Шаховым. Разделившись на несколько мелких групп, этот отряд в течение шести лет укреплял власть «великого государя» в Вилюйском крае, сооружая зимовья. Взимая ясак с тунгусских и якутских племен и «десятую пошлину» (десятипроцентный налог) с русских промышленников. Экспедиция Шахова снаряжалась всего на два года, поэтом» служилые люди быстро израсходовали и продовольствие, и подарки «иноземцам» (необходимое в то время условие уплати ясака), запасы пороха и свинца. К 1639 г. из отряда уцелели лишь 15 человек.

Изредка покупаемую у промышленником муку служилые тратили на «аманатов» (заложников из подчинившихся родов), а сами питались лишь рыбой и дикорастущей травой - «борщём» и слезно просили в отправляемым в Тобольск письмах о замене.

Гораздо больших успехов удалось добиться к этому времени отрядам служилых и промышленных людей, продвигавшихся в глубь восточносибирской тайги более удобными южным путями из Енисейска.

В 1627 г. 40 казаков во главе с Максимом Перфильевым добрались по Ангаре до Илима. Там они взяли ясак с окрестных бурят и эвенков, поставили зимовье и через год вернулись степью в Енисейск, дав толчок новым походам в «проведанные» земли.

В 1628 г. на Илим отправился десятник Василий Бугор с десятью служилыми. С притока Илима Идирмы казаки дошли через волок до Куты, а пустившись по ней, попали в Лену и, собирая, где могли, ясак, проплыли по течению реки до Чаи. В 1630 г. Бугор вернулся в Енисейск, оставив для «службы» на верхней Лене в зимовье у устья Куты двух, а у устья Киренги четырех человек.

В 1630 г. у волока на Лену был построен Илимский острог -- важный опорный пункт для дальнейшего продвижения на эту реку. В том же году по приказу енисейского воеводы Шаховского «для государева ясашного сбору и острожные поставки» на Лену был отправлен немногочисленный, но хорошо оснащенный отряд под предводительством атамана Ивана Галкина. Весной 1631 г. он добрался до Лены, открыв с Илима на Куту более короткий путь, поставил небольшое (на 10 человек) «зимовье по-промышленному» в устье Куты и проплыл по Лене гораздо дальше Бугра -- до «Якутской земли». Там Галкин сразу же встретил сопротивление пяти объединившихся «князцов», однако вскоре подчинил их, после чего предпринял походы по Алдану и вверх по Лене, собирая ясак с якутов и тунгусов и отражая нападения отдельных их объединений. Летом 1631 г. на смену Галкину из Енисейска прибыл с дополнительным отрядом в 30 человек стрелецкий сотник Петр Бекетов и стал посылать служилых людей вверх и вниз по Лене. Используя как силу оружия, так и незаурядный дипломатический талант, Бекетов привел «под государеву руку» еще несколько якутских, тунгусских, а также бурятских родов и для закрепления своих успехов в соответствии с царским указом поставил в 1632 г. острог в центре Якутской земли в ее наиболее заселенном районе.

Подобные документы

Образование Сибирского ханства. Предпосылки присоединения Сибири: Ермак и его экспедиция. Создание сети русских крепостей. Окончательное присоединение Сибири в XVI-XVII веках. Присоединение восточной Сибири до разграничения территории с Китаем.

реферат , добавлен 10.12.2014


Актуальность темы. Обзор историографии. Завоевание Сибири. Поход Ермака и его историческое значение. Присоединение Сибири к Русскому государству. Присоединение Восточной Сибири. Сибирь, промыслами, золотым запасом, существенно обогатили казну.

реферат , добавлен 05.03.2007


Приход Ермака в Сибирь. Столкновения с сибирскими князьями. Генеральное сражение. Мирная политика Ермака. Продвижение вглубь Сибири. Пленение Маметкула. Весть о завоевании Сибири. Переломный момент. Голод и болезни. Потеря соратников. Гибель атамана.

реферат , добавлен 15.02.2009


Начало русского освоения Сибири. Вторжение казачьего отряда на территорию Сибирского ханства в 1581-1585 гг. Сибирский поход Ермака. Сражения с татарскими отрядами. История заселения и освоения Прииртышья. Поход войска Ермака через уральский водораздел.

презентация , добавлен 16.12.2014


История русской колонизации. Освоение Сибири в XVI веке. Причины организации экспедиции в Сибирь. Экспедиция Ермака и присоединение Сибири. Освоение территорий Дальнего Востока. Экспедиция В.Д. Пояркова и Е.П. Хабарова, С.И. Дежнева и В.В. Атласова.

курсовая работа , добавлен 28.11.2010


Ермак Тимофеевич - казачий атаман, исторический завоеватель Сибири для Российского государства. Его служба у Строгановых и поход в Сибирь. Роль похода дружины Ермака в подготовке процесса присоединения территории Зауралья к Русскому государству.

реферат , добавлен 23.05.2014


Рассмотрение политической ситуации на восточной границе русского государства к середине XVI столетия. Исследование происхождения Ермака Тимофеевича, казацкого атамана. Изучение предпосылок похода за Урал. Основные цели и итоги присоединения Сибири.

реферат , добавлен 22.01.2015


Изучение проблемы заселения русским народом Сибири разными исследователями. Последовательность движения на Восток, обусловленное усилением феодального гнета, накалом классовой борьбы в европейской части страны. Экспедиция в Сибирь во главе с Поярковым.

статья , добавлен 23.01.2013


Походы Ермака из строгановской вотчины в Сибирь. Этапы широкого градостроительства в Сибири. Торгово-ремесленный характер сибирских городов. Роль города Мангазея в истории Российского государства. Особенности застройки города-крепости Мангазея.

реферат , добавлен 24.01.2011


Организаторский талант легендарной личности Ермака, сведения о его происхождении, деятельности. Происхождение слова "казак", четкая организация войска Ермака. История его службы у Строгановых, факты экспедиции в Сибирь. Цели и итоги присоединения Сибири.

4. Сербы

О сербах как о древнейших насельниках Сибири речь у нас будет более основательная, потому как это вопрос пересмотра всей истории Сибири и истории славян, это вопрос восстановления истинного хода событий в истории нашего народа, во всяком случае, в евразийской его части.

Положение, которое будет отстаиваться в настоящей главе, можно сформулировать следующим образом. Одними из древнейших насельников Северной Евразии - Евросибири являются праславянские племена. Именно древние славяне купно с предками носителей уральских языков обеспечивали древнейшие миграционные процессы на Евразийском континенте. Начиная с переселений, описываемых в священных книгах арьев (Ригведа и Авеста) Сибирь и являлась тем этногенетическим котлом, который варил и выплёскивал новые племена и народы на окраины Евразии.

Рассмотрим по порядку сообщения древних авторов о сербах и их братьях хорватах. Ведь сербы и хорваты большую часть своей истории идут вместе, у них один язык (сербскохорватский, хорвато-сербский), длительная общая история, и, до недавнего времени, общее государство.

Более того, сербы и хорваты имеют, вероятно, одно и то же имя (этноним); он, правда, несколько изменился. Серб (сорб, срб) - это есть хорват (хорв, hrv), вероятно здесь произошла естественная в славянских (а так же, иранских, индийских) языках смена звуков: S->H, B->V, B->P. Пример для древних (авестийский, ведийский) языков: синду=хинду, сома=хома, сорб=хорв-ат. Лингвистическая аналогия между парой сербы - хорваты и парой индусы - иранцы очень уж явная.

Предварительно необходимо отметить, что ранняя история праславян связана с историей индо-арьев и иранских народов, частью которых и были праславяне. Во времена разделения индоевропейской общности предки сербов, хорватов, болгар, имели явно выраженную арийскую культурную составляющую. В более поздние века эти народы определились, как славянские, со славянскими же языками и культурой, отличающейся от германцев и балтов.

Каким же образом мы сможем доказать сибирское происхождение славянских племён?

Исследуем сообщения древних авторов о сербах и хорватах, об их истории и проживании, ознакомимся с доступными картографическими материалами, где обозначены места рас¬селения сербов и хорватов. Далее нужно будет проанализировать материалы лингвистики по языкам славян и окружающих Евросибирь народов. В основном здесь коснёмся материалов топонимики. И на основании всех этих данных можно будет сделать вывод об истинности/ложности нашего утверждения: «сербы (шире - славяне) являются древнейшими жителями Сибири».

Следует предварительно отметить, что всё, что касается сербов (северов-савиров), в определённой степени относится к славянам некоторых других племён.

Самоназвание балканских средневековых сербов, обращаю внимание, Рашка (rashka). Рашка - это Раша-как, Russia. Лингвисты этот факт объясняют тем, что сербы-рашка с древних времён проживали по берегам рек (рашка - это речка) и потому называют себя, внимание, - речниками (опять речники), то есть индийцами (синд, хинд, инд = река). Имя «рашка» носили славяне на берегах рек, называемых Ра, Рас, Рах, Раш (Волга, Аракс и пр. и пр.).

Сербские и хорватские племена оставили свои этнони¬мы и на карте Древней Руси, это племена северов (Северская земля, северы - себеры) и племена креватов (хорваты, креваты, кровичи или кривичи, кривые - одноглазые - аримаспы Геродота, проживающие на крайнем севере).

Древнейшее письменное упоминание о сербах, их названии запечатлено в сообщениях Геродота (V век до н.э.) и Диодора Сицилийского, ими упоминается озеро в Нижнем Египте под названием Serbonis. Историки напрочь отметают связь между славянами и Египтом, - это они поспешили. Стоит вспомнить нашествие на Египет так называемых гиксосов и «Народов моря», племена которых носили следующие имена: Tjkr, Skls, Trs, Wss, Srdn - по версии И.Великовского, или Plst (пеласги=филистимляне), kws (ахейцы), rk (лукка=ликийцы), srdn (шердан (шарданы)=сарды), tkr (тевкр=троянцы), trs (тирсен=этруски), skls (шекелеш=сикулы), dnwn (данайцы=дунайцы), wss - по вер¬сии энциклопедических словарей. Народы моря, по-египетски - «nahat wn pa ym», можно перевести и как «НАРОДЫ РЕК», что то же самое, что и индийцы, речники (рашки). В некоторых египетских текстах говорится о том, что они пришли с Кавказа (см. Генрих Бругш «Всё о Египте»). Отсюда племя сардонов можно отождествить с синдонами, синдами, индами. Племя РАКА (RK) - имя рашка, по реке Ра. А терсены (этруски), как известно, именовали себя русенами (сравни «русло», «русалка»).

И упомянутые нами гиксосы, видимо, те же северные «варвары», только более раннего «замеса». Египтологам известны изображения гиксосского божества («адаптированного» Сетха) в виде фигуры скифа, на голове островерхий колпак.

Продолжим перечислять упоминания о сербах в письменных документах античности и средневековья. Страбон (I век до н.э.) пишет о реке Kanthos/Skamanros, называя её исконным именем Сирбис (SIRBIS, SIRBIKA).

Тацит (50 г. н.э.) описывает племя сербов (SERBOI), проживающих на территории Северного Кавказа и Причерно¬морья (рис.4.2).

Плиний (69-75 гг. н.э.) сообщает, что рядом с киммерийцами проживают меоты и сербы. Напомним читателю, что меоты - это родственные народы с синдами (SINDI, SINDON) и митаннийцами.
Птолемей (150 г. н.э.) сообщает, что сербы живут между горами и рекой Ра (Волгой). Мы помним, что сербы именовались Рашкой.

Прокопий (6 в. н.э.) называет сербов Спорами (Споры, SPOROI) и говорит, что сейчас (6 век н.э.) они называются Антами и Славянами (Antae, Sclavenes). Прокопий говорит, что все славяне назывались сербами и спорами, - это очень важное свидетельство. Позднее почти всю Европу заселяли потомки сербов. Прибалтийские славяне, сорбы; восточные славяне - северяне, поляне, дулебы, волынцы; балканские славяне - сербы, рашка. Имеется ещё ряд менее древних свидетельств, так или иначе упоминающих сербов и хорватов.

Сегодня имеется несколько гипотез происхождения сербов. Наиболее достоверной считается иранская гипотеза, которая указывает, что сербы - это сарматское племя (считается ирано-язычным племенем). Место зарождения сербов-сарматов это Северный Кавказ и Причерноморье, но может быть и более ранняя их самоидентификация в местах зарождения иранских племён.

Вместе с гуннами и аланами сербы завоевали Балканы и Восточную Германию (Лужицкие сербы). Считается, что в Европе сербы и хорваты «ославянились» и уже сейчас являются славянами. Когда и кем они были «ославянены» в Европе? Ведь во времена переселения народов славяне, как нас уверяют, были ничтожным «народишком», проживающим в болотах Припяти.

В период до эпохи переселения народов (до IV-V веков) вся Западная Европа от Балтики до Чёрного моря была свободна от славян. В VI веке н.э. Европа подверглась беспримерному вторжению и переселению народов из областей Восточной Европы. Основным этносом, заселившем Европу были сербы.

Назовём вещи своими именами: сербы - это славяне, и сарматы, и гунны - славяне. Язык сербов всегда был славянским: вспомним их исконные слова, - рашка, серп, города Серпонов, Лукоморье, Коссин (Косово, Кессин).

Относительно иранского и/или индоарийского происхождения сербов и хорватов следует согласиться с авторами, которые пишут об этом феномене. Но с одной существенной поправкой: язык и генетические корни сербов и хорватов, а равно и праиранцев и индоариев един, а именно евросибирский. То есть, ещё раз: древние иранцы, индоарии, сербы, хорваты и ещё несколько многочисленных индоевропейских племён имеют один исток, один язык, одну прародину. Этот язык в основе своей славянский, а прародина этих народов - Север Сибири (масло масленое, СеВеР=СиБиР).

Однако, вот что пишут об иранских корнях хорватские, например, учёные: «Есть много свидетельств о том, что хорваты пришли в Европу из Древнего Ирана. В эпоху правления Кира-II и Дария-I восточная провинция Ирана именовалась Хорватией (Harauvatya) и в письменных документах «иранские хорваты» упомянуты 12 раз как «Iran Harauvatis» и «Harahvaiti». В некоторых древнеиранских рукописях II-III веков до н.э. пишется о жителях областей Horooouathos и Horoathoi. Несколько позднее арийцев называли уже как «Horites» и «Zachariasrhetor», в VI веке н.э. кочевников Приазовья и Крымского полуострова называли «Hrwts». В VII веке о хорватах уже говорили, как о славянах». О значении этнонима «хорваты» русские учёные говорят следующее: М Фасмер производит его от древнеиранского (fsu-) haurvata - «страж скота», О.Н. Трубачёв, отметивший тождественность этнонимов «хорваты» и «сарматы», возведя их к иранскому sar-ma(n)t/har-va(n)t имевшему значение «женский, изобилующий женщинами».

Сторонники иранской теории происхождения хорватов приводят в качестве аргументов истинности своей теории, следующие факты:

Сохранение в хорватском языке многочисленных иранизмов;

Схожесть символизма древнего христианства с символизмом иранского маздаизма;

Народная одежда хорватов удивительно напоминает одежду иранцев в период Сасанидской империи.

Конечно же все эти аргументы не вызывают сомнений, но с одной оговоркой: они присущи и другим славянам. Хорватские учёные всячески пытаются отстраниться от сербов, доказать невозможное, что сербы и хорваты чуждые друг другу народы. Но, как раз ирано-арийская теория говорит об обратном положении вещей. Вот что пишет о сербско-хорватском единстве индийский учёный доктор Самар Аббас: «Существуют прочные генетические связи между сербами и хорватами. Следует рассматривать эти народы, как разделенные от единого арийского начала». Хорваты, по исследованиям Аббаса, ведут своё имя «HRVTI» от авестийского названия арийской провинции «Harahvaiti» (греч. Арахозия). Некоторые учёные (Сакач, 1955, Дворник, 1956) связывают этноним «хорваты» с древнеиранскими надписями царя Персии Дария (VI в. до н.э.), там упоминаются «Harahvaitai», «Harahvatis», «Horohoati». Известно, что и древние римляне (Ammanius Marcellinus) писали о существовании в Персии городов с названиями созвучными с именем хорватов (Habroatis и Chroates).

Известный югославский учёный Мандич сообщает в своих работах о том, что средневековые донские хорваты - это выходцы из древнего Ирана, а каменные надписи Дария называют среди 23 подчинённых Персии областей и страну Хорватию (Haruavat). По мнению профессора Мандича сообщения Авесты о стране «Harahvaiti» относятся к прародине хорватов. Правда господин Мандич имеет ввиду области южного Афганистана, следуя положению о среднеазиатском источнике Авесты. Здесь необходимо возразить учёному: в Авесте идёт повествование о более раннем периоде истории арьев, о сибирском периоде. Следовательно, и страну «Harahvaiti» надо искать в Сибири. Иранисты и востоковеды (удивительный факт) не берут во внимание сообщения самой Авесты, где описываются реалии северной территории.

Существует топонимическая связь иранских территорий и с сербами. Лингвисты отмечают эту связь в случае с названием реки Seropi (Surappi) в древнем Эламе.

Логично и обоснованно, с моей точки зрения, пути и направления миграций сербов и хорватов с древности и по сегодняшний день выглядят следующим образом:

1-е направление: Сибирь, Прародина (Бассейн древней реки Сарасвати=Harahvaiti, Serica) - продвижение на юг в Среднюю Азию - Иран и Индия.

2-е направление: Сибирь - Урал - Поволжье - Причерноморье - Кавказ - Меотида, Синдика - Междуречье (Хурриты, Митанни, Субарта, Subir).

3-е направление: Сибирь - Урал - Восточная Европа (Причерноморье, Приазовье, Древняя Русь) - Карпаты (Хорватские горы) - Балканы и Западная Европа (Германия, Лужицкие сербы).

Обосновать исторические и сегодняшние этнические и демографические реалии в славянском мире другими путями невозможно.

А теперь, отступление, игра слов, достойная игры богов: серб - это есть серп (SRP), а этот серп, - орудие для косьбы злаков, травы, одно из первых орудий земледельцев. На английском, и, главное, на латинском языках слово «серп» произносится и пишется как «scythe» (скит, скиз). Это может означать, что SKYTHAE (то есть скифы) - это серпы (то есть сербы). И вся история скифов - это история сербов, история славян. Скифы - это действительно сербы.

Можно возразить, что многие античные авторы писали на греческом языке. Да, возможно, на греческом языке слово серп (нож для жатвы) звучит и пишется несколько иначе, чем на латыни, а именно - gorp, читается как горп (серп-горбуша). Ещё один умопомрачитель¬ный пример дуализма «сербы - хорваты», то есть: SRB - HRV. Случайных совпадений такого рода не бывает.

Попутно отметим существование сегодня на севере Западной Сибири, точнее, в Приполярном Урале, населённого пункта с названием ГАРП (означает, якобы, «северное сияние», на каком-то языке). Конечно, «гарп» - это «горб», а серпы у славян, как известно, горбатые. Горы Уральские - это хребты, горбы. Следует здесь упомянуть и русский город Харбин, чьё название в Китае абсолютно уместно и легко увязывается с экспансией праславян на восток.
Там же, на Востоке Китая и в Корее течёт река Тюмен, а в древности целая область носила имя ТЮМЕН (TUMEN). Напомним читателю, что город Сибир находился на реке Тобол, по сибирским меркам, недалеко от Тюмени.

Но вернёмся к сербам. Конечно, серп не есть серб, в прямом смысле. Слово «серб» произошло, вероятней всего, от слова «себера». От «себера» производные слова: «сябры», «севера» и другие, которые выводятся из славянского «СЕ» (себя, свой, свои, се, со, совместно, сообща). Означает слово «сербы»: содружество, сотоварищи, союз, племя. Можно слово «серб» выводить и из серп» (орудие труда), объясняя это приверженностью древних славян к земледелию, но это вряд ли соответствует истине. Хотя, конечно, следует обратить внимание читателей на то, что земледельческие орудия труда во многих европейских языках обозначаются славянскими словами.

Относительно значения слова «серб», в смысле «друг», «содружество», уместно увязать его со словом «анты» (славянское племя) в переводе с иранского (опять иранизмы) означает «друзья».

А слово «арий» имеет смысл лишь при объяснении этого слова из русского языка: ар - земля, аратай - землепашец, работать (ар-ботать). Арий, следовательно: работающий, производящий, создающий, креативный, а не ворующий, торгующий, присваивающий. Арий в значении «превосходный» следует понимать только в этом смысле - работающий, создающий. В древности арий (работающий) создавал мир вокруг себя, а не жил «дитём природы», это арий двигал историю. Значение этого слова актуально и сегодня. Похоже, сегодня - больше чем встарь. Если арий, то работай, создавай, твори, а не воруй-торгуй, деградируй.

Истинное же значение слова «серб» (в значении сябры) настолько глубоко и глубинно, что дух захватывает. Объединение семьи, рода, племени, этноса в союз, в единое целое - вот что такое серб, вот какие начала несёт в себе это слово.

Но как же могло произойти, что сербы (хорваты) превратились в скифов в устах южных (пишущих) народов. Это тема отдельного исследования, но все же можно предположить, что шутку сыграла игра слов серб-серп-коса-scythe-scythae-скифы. Иностранцы, «неруси», всё попутали, где серпы, а где сербы. Да ещё и записали на бумаге. Шутка.

Рис. 4.1 Северный Кавказ

Перейдём к анализу картографического материала, иллюстрирующего присутствие сербов в Сибири. Существует на картах Сибири и Сербия чуть ли не во всю Сибирь, Серика называется, от Урала до Байкала.

Ниже приводятся карты с топонимом серб (серп).

На рисунке 4.1. расположение сербов (Serbi) у устья Волги. Карта напечатана в Лондоне в 1770 году. Основа - греческие источники. Обращает на себя внимание присутствие на этой же территории Сарматов, Синдов, Скифов. Следует обратить внимание на созвучие этнонима «сарматы» и сегодняшнего русского города Саратов.

Рис. 4.2. Карта Московии С. Герберштейна 16 век. Провинция Сибирь в Поволжье.

Сравнивая следующую карту (рис. 4.2) с картой на рис. 4.1. следует обратить внимание на то, что в низовьях Волги, территория занята народом Сибир (Sebier), сербов на карте нет. Вероятней всего, сербы тогда никуда не уходили с берегов Волги, а просто изменилось их имя в устах информаторов, которые давали сведения картографам.

На следующих средневековых картах (рис. 4.3, 4.4) при¬водится часть Тартарии с изображением города Сибир и города Серпонов (Serponow) в районе Лукоморья на реке Косин (рис.4.3) и на реке Кеть, тоже в Лукоморье, но несколько южней (рис. 4.4).

На многих старинных картах восточнее Скифии или Тартарии обозначается страна Серика (Serica, см. рис. 2.1). Скорее всего, это дублирование Скифии и перенос её более ран¬него названия дальше на восток, на территорию абсолютно неизвестную.

То есть Серика - это Сербика (Сибир), которая и располагалась на территории Западной Сибири. До определённого периода территория Западной Сибири носила имя Индии, затем Серики, после этого, - Скифии, Тартарии, и, наконец, Сибири. Но вернёмся ещё раз к сербам и к упомянутой уже нами теории происхождения сербов - алородийской теории. Речь идёт о том, что сербы и хорваты принадлежат к алородийским народам, разговаривающим на языках хурритском или урартском (языки считаются мёртвыми, давно вышедшими из употребления). Авторы (Dominik Mandich) и приверженцы этой теории считают, что сербы происходят от хурритского на¬рода Сабир (Сибур, Субарту, Сабарда). Так вот, для нас алородийская теория не является антагонистической. Объединение славянской и алородийской теорий, наоборот, усиливает позиции славянской теории происхождения сербов. Если Доминик Мандич доказывает, что именно сербы создали хурритское государство Субарту, то это означает, что славяне, сербы, мигрировали в Месопотамию из Сибири, или из Поволжья, или из Причерноморья, роли не иг¬рает. Но не наоборот: сербы пришли в Сибирь, в Россию из Месопотамии, это противоречит всему на свете.

Однако, сегодняшняя научная школа представляет факты связи северной цивилизации с ближневосточной именно таким образом. Вот как объясняют историки факты расселения в древности славян по всей Сибири.

Рис. 4.3. Карта Г. Меркатора, 1594 г. Руссия, фрагмент.

Родина сербов Сарматия (территория от Северного Причёрноморья до Каспия). Из Сарматии, якобы, сербы вместе с гуннами и аланами мигрировали в Южную Европу и Восточную Германию. Другая часть сербов двинулась на северо-восток, в верховья Камы (Поволжская Сербия), на Южный Урал и в Сибирь (Сибирская Сербия). Сибирские сербы распространились глубоко на Восток, достигли побережья Японского моря. На побережье Японского моря зафиксированы топонимы, оставленные сербами. После экспансии монгольских орд сербское население исчезло.
Эта схема ошибочная в основном, в некоторых чертах верна. Вносим уточнения: Сарматия - славянское формирование, а первоисток сербов - Сибирь, последующее нашествие монголоидных племён не уничтожило всего славянского населения в Сибири.

Рис. 4.4. Карта Н.Сансона, 1692 г. Великая Тартария, фрагмент.

О древнем славянском населении Сибири информации крайне мало, но она есть. Местные угро-финны и самодийцы называли сибирских славян именем ПАДЖО. Из китайских ис¬точников известно, что паджо обладали письменностью, а их князья (из рода Хыргыс) долгое время правили хакасами. Во времена прихода европейских славян в Сибирь (поход Ермака, XVI век) местное население, признавая кровное единство паджо и казаков, отдавало свои симпатии паджо, казаков же из-за алчности, высокомерия и жестокости не любило. Русские переселенцы, встретив в Сибири своих единокровцев, назы¬вали их ЧЕЛДОНАМИ и КЕРЖАКАМИ, причём различия их между собой: кержаки - это староверы, сбежавшие в Сибирь от религиозных притеснений, челдоны - это старожилы Сиби¬ри, проживающие здесь испокон веку.

Об этнониме «челдон» можно говорить в связи с древними народами, известными нам из документов античности: исседонами Сибири и синдами (синдонами) Тму¬таракани (Тамани-Тамархи). Челдон - это человек реки.

Мы упомянули китайские хроники, здесь необходимо обратить внимание на тот факт, что современная историческая наука Китая определяет предками русских сибир¬ский народ УСУНИ. Но, вероятно, в Китае наука не является «научной»? Вот описание усуней из китайских хроник: «высо¬кий рост, цвет глаз голубой и зелёный, а волос - жёлтый и красный (рыжий). Похожими характеристиками обладали и другие северные соседи китайцев - динлины (динлин на китайском - «рыжий»). Европейской внешностью обладали и «бородатые люди» дауры, обитавшие по Амуру и пересе¬лившиеся позже в Маньчжурию. Подчеркнём, что часть территории, занятой усунями, динлинами, даурами, на средневековых картах именовались Серикой (Сербикой).

Топонимика и палеотопонимика Сибири свидетельствует о проживании на этой территории сербов. В первую очередь - это город Серпонов (Serponow). Вероятно, именно Серпонов на более ранних картах именовался городом Сера (Sera), и являлся стольным градом страны Серики.

Город Коссин - протоним сербского Косова (Н.С.Новгородов) и сорбского (лужицкого, хижанского) Кессина. Подтверждается связь сорбского города Кессина с сибирским Коссином и материалами Фёдора Григорьева об ободритах с Обдоры и амалах-германцах с Ямала.

Стари Рас - город в Сербской Рашке. Город Рас именовался ещё и Арсой (Arsa). Мы уже упоминали Арсу-Арту, которой именовали столицу Третьей Руси - Артании. На средневековых картах Арса расположена на юге Западной Сибири. Как то уж близки между собой имена топонимов: Arsa, Rasa, Sera.

Относительно того, что «arsa» - это «rasa»: тюркологи скажут, что звук «Р» не удобен для тюркского произношения в начале слова (рус - урус), так и в слове Раса (Rasa) произошла перестановка звуков в устах тюркоязычных информаторов составителей карт: rasa=arsa. Очень даже вероятно. Да и топоним должен быть «привязан» к земле. Слово «rasa» на общеславянском языке означает вода, влага, это слово исходное для роса, и для гидронимов: Рось, Рас, Порос.

Вызывающий много вопросов палеотопоним Артавиша, река в Западной Сибири, приток Оби в нижнем течении на картах средневековых авторов, может быть прояснён, как раз, с помощью форманта arta-arsa-rasa. Артавиша, в таком случае, может быть прочитана по славянски: Раса-виша. Слово «виша» здесь обозначает либо болотистая ряска, либо - изморозь, иней, тонкий лёд (плывущий тонкий лёд - сало). В любом случае, гидроним приобретает осмысленное название: болотистая река или ледяная река (?). Индо-арийское звучание гидронима не должно вызывать вопросов, поскольку славяно-индо-арийские схождения в топонимике Сибири, России и Индии чрезвычайно многочисленны, и мы знаем - почему.

Ниже приведём ещё один примечательный факт культурных схождений сербов и древних насельников Сибири - христианская символика. Царство Ардеселиб располагалось за Уралом в Сибири, и имеет самое непосредственное отношение к ранней истории славян на территории Серики.

Рис. 4.5. Герб христианского царства Ардеселиб со столицей Грасионой (Грустиной?). Из 4-томника Р.Хеннига «Неведомые земли» (заимствовано из книги Н.С.Новгородова).

Рис. 4.6. Надгробная плита средневекового захоронения в селе Djankovic-zapadni, Балканы, Сербия.

Сохранила и народная память историю сербов сибирского периода в народной поэзии и песнях. Ниже приводятся сербские народные песни, свидетельствующие об этом периоде (табл. 4.1). Тогда сербы проживали в Индии Верхней - Сибири. Религия у них была народная, поклонялись Коляде - солнечному богу. В эпоху нашествия диких орд из горной страны (Татария - горная страна, татъры - горы, Саяно-Алтай) сербы вынуждены были покинуть свою родину - Серику (Индию древнюю, изначальную) и переселиться на запад и ещё дальше на Балканы. Вот как поётся об этом в старых сербских песнях. Удивительное свидетельство, замечательный памятник культуры.
Таблица 4.1.

Борак борили Серберичани

Борак борили Серберичани
[Кольедо моj, Божо ле моj,
Божичу моj, Сварожичу, оj]
У тоj земльи Сербериjи
У Инджиjи проклиjетоj,
Борак борили млого дуго
Сто тисуча других льета
Двjеста тисич кратких льета.
Борак борили, зло чинили.
Борич боре разльути се,
Тартарима земльу даде
А Србима туджег станка.
Туджег станка, туджег данка
На Србицу и Jак цара,
На тог Чуjа вjельу рjеку
Борили се храбрили се
Боjе своjе погубили
Землье србске оставили
И Инджиjу и Дунава.
Хинду си за ньим насрнуо
Дуга борба, дуга рата,
И Краjине злопамтине
Кольед земльу оставио
Над Босну се надмашио.
Босном трjесну Србу свану
Босна србска и одавна
Од Србиjе постанула
Кольед био прjеминуо,
Божича нам оставио,
А Божича Сварожича.
Сварог браду погладио,
Млого добро починио,
Свако нами добро дао
Домачину понаjвjече.
А домачин Кольеджаном
Свашта доста подарио:
Коме злато, коме благо
Цар Кольеду милу шчjерцу
Кольеджаном синовицjе.

Серберичане в битве бились

Коляда, боже мой
Боже мой, Сварогой
В той стране Серберии
В проклятой Инджии.
В битве бились много лет
Сто тысяч долгих лет
Двести тысяч кратких лет
Конца-краю нет.
Битву били, зло чинили.
Главный воин осерчал
И досталась земля татарам.
А сербам злая доля
Злая доля, злая воля
Сербице и Яку-царю
На той Чуе великой реке.
В битве бились, ярились
А как битву проиграли
Сербску землю оставляли
И Дунай, и Инджию.
Как за ними Хинду грянул
Снова долгая беда
И борьба, и война.
В Краине злопамятной
Коляда страну покинул
Боснию на нас низринул.
Расколол он Боснией
Целую Сербию
Так, с давних пор,
сербская Босния
От Сербии возникла.
А Коляда свет оставил
Божича нам поставил
Божича-сварожича
Милостью одарил
Добра много сотворил
Каждому добра дал даром
А главе семьи навалом
Он Колядиным потомкам
Всего много подарил:
Кому богатство,
кому людское счастье
Царю любимую дочку
Его дружине - сыновей.

Рашку земльу Кольедо

Рашку земльу Кольедо
[Моj Божо ле!]
Льута тама притиснула Кольедо
Од Инhиjе до Хиндбана
Льута тама Татариjа.
Бистре воде замутильи
Крвльу србском окупали,
У крви се Божич купа
Из Инджиjе срдит хода.
А ту Рашку до чалио
На джемиjи сjедмокрилоj,
Рашку земльу обдарио
Мjедом, вином и шjечером.
Мучjеницом льутом раком
Смильем бильем и босильем.
А ти наске Кольеджане
Пршутицом кобасицом
Кравльим маслом и сланином.
На Рашкую землю,
Коляда Боже мой
Пришла беда, Коляда.
От Инджии до Хиндбана
Беда пришла Татария.
Помутились воды чистые
Сербской кровушкой окрасились.
Искупался в крови Божич
В гневе Инджию покинул.
Достиг Рашки-земли
На ладье на семикрылой.
Одарил землю Рашкую Мёдом,вином и сахаром.
Мучеников - сырой землёй,
Могилой Травой-муравой да цветами-васильками.
А Колядиных детей хлебом-солью Да сальцем с маслицем.

Вам нравится?

да | нет

Если Вы обнаружили опечатку, ошибку или неточность, сообщите нам - выделите ее и нажмите Ctrl + Enter

По мере складывания и укрепления Российского централизованного государства происходило расширение его территории - преимущественно за счет освоения новых окраинных территорий, таких как .

Проблема заселения русским народом Сибири давно привлекала внимание исследователей. Впервые проявили к этому интерес участники Академических экспедиций, посылавшихся в Сибирь для ее изучения. Однако их интерес к заселению рассматривался в основном в плане изучения роли государства в этом процессе. В целом научное изучение Сибири, озера и ее отдаленных районов началось с "Истории Сибири" Г.Ф. Миллера. В XIX веке эта проблема нашла отражение в работах П.А. Словцова, А.П. Щапова, Н.М. Ядринцева, Г.Н. Потанина, И.В. Щеглова, Н.Н. Оглобина, П.Н. Буцинского, В.К. Андриевича, Ю. Гагемейстера и других историков XIX столетия. Следует отметить, что в подавляющем большинстве этих работ рассматривался общий процесс освоения Сибири, основание острогов, либо процесс заселения прослеживался в них в узко территориальных рамках. При этом регион Прибайкалья и Забайкалья в подавляющем числе работ названными авторами не затрагивался.

В изучении проблемы заселения Сибири значительно продвинулись историки XX века, в частности: С.В. Бахрушин, В.Н. Шунков, В.Н. Шерстобоев, З. Я. Бояршинова, Ф.Г. Сафронов, В.А. Александров, А.Н. Копылов, В.В. Воробьев, В.М. Кабузан, С.М. Троицкий и другие. Однако их работы затрагивали исторические проблемы Байкальского региона и озера Байкал весьма фрагментарно и мимоходом. Более же полное отражение проблемы заселения озера Байкал нашли в обобщающих трудах - "Истории Сибири", но преимущественно в общем виде. Наконец, в 70-90-х годах XX века данные проблемы получили разработку в трудах историков. Однако, что касается заселения русскими Прибайкалья и Забайкалья, то в их работах освещались лишь отдельные сюжеты этого процесса.

Огромная территория Сибири, в два раза превосходящая Европейскую часть России, стала направленно заселяться в связи с общим процессом освоения нового края. При этом история заселения складывалась таким образом, что большая часть переселяющегося в Сибирь населения постепенно оседала сначала в южной части Тобольской губернии, далее - в Томской, затем - в южной части Енисейской и в Иркутской губернии, позднее - в Забайкальской области.

Завоевание Сибири происходило непоследовательно в географическом отношении. К концу XVI века была освоена . После этого открылись беспредельные просторы . С завоеванием Енисея целый поток завоевателей устремился на северо-восток Сибири. В результате уже в первой половине XVII века были освоены бассейны рек Лены и Колымы. Дальнейшие действия русских были перенесены на Амур и далее. Одновременно с освоением северо-востока Сибири по другому маршруту группа первопроходцев начала осваивать Прибайкалье, чем было положено начало освоению бассейна озера Байкал. Сначала - западной части озера Байкал, где были основаны в 1630 году - Илимский острог, в 1632 году - Иркутское зимовье, в 1631 году - Братский и Усть-Кутский остроги, в 1654 году - Балаганский острог, а затем - восточной части озера Байкал, где были основаны Баргузинской острог в 1648 году, Читинский (вначале Ингодинское зимовье) - в 1653 году, Нерчинский - в 1655 году, Селенгинский - в 1665 году, Верхнеудинский - в 1666 году.

В 1625-27 году атаманы В. Тюменц и М. Перфильев впервые побывали на территории Прибайкалья, вышли на озеро Байкал и сообщили в Москву, что земля эта "многолюдная, и богата соболями, бобрами и скотом" и "бухарских товаров, дорогов и киндяков и зенденей и шелков: много, а серебра де добре много, а коней и коров, и овец и верблюдов бесчисленно". Очевидно, это обстоятельство послужило обнадеживающим фактором для дальнейшего продвижения русских в Сибири в сторону Забайкалья, поскольку привлекало взоры правительства.

Освоение Забайкалья началось несколько позже - в 40-х годах XVII века. Впервые в Забайкалье русские появились в 1638 году под руководством Михаила Перфильева. Всем первым экспедициям давались наказы "на новых народов ясак наложить, места около озера Байкал точно описать и золотых и серебряных жил искать". И хотя русские к этому времени были уже наслышаны о Забайкалье, первые землепроходцы Сибири, прибывшие в район Баргузинского острога, доносили правительству, что "серебряных и золотых жил" там нет. Это обусловило дальнейшее продвижение русских на восток Сибири с той же целью и способствовало основанию здесь новых острогов. Таким образом, поиски "новых землиц" закончились тем, что ко второй половине XVII века "русские становились твердою ногою" в байкальском регионе и на озере Байкал .

Освоение около байкальского края и озера Байкал представляло собой сложный и своеобразный процесс. Его особенность состояла, прежде всего, в том, что огромная территория Сибири - и Забайкалья с малочисленным населением была присоединена к Русскому государству без применения сколько-нибудь значительных военных сил, в подавляющем большинстве случаев отряды первопроходцев исчислялись несколькими десятками человек.

Другой особенностью освоения байкальского края в Сибири являлось то, что с самого начала правительство проводило здесь вполне определенную мирную стратегию. Стремясь укрепить захваченные земли и, в то же время, не располагая достаточными военными силами, правительство неизменно давало руководителям землепроходческих отрядов рекомендации действовать в отношении ясачного населения без насилия и грубого нажима - "ласкотою" и "добротою", что в известной мере влияло на складывание добрососедских отношений с аборигенами. В конце концов, как свидетельствуют исторические документы, эти отношения в большинстве случаев перерастали в дружественные. Многочисленные царские грамоты, наказы, наказные памяти воеводам, приказчикам острогов в Сибири предписывали "ясачных людей в обиду и в изгою никому не давать, налог и насильств никаких не чинить".

К числу особенностей процесса освоения байкальского края в Сибири следует также отнести ведущую роль острогов и городов, из которых осуществлялась колонизация края. Обращает на себя внимание и то, что с самого начала колонизация проводилась под девизом, высказанным в многочисленных царских наказах - "во всем искать государственные прибыли". Отряды служивых людей в конечном итоге посылались для "проведывания землиц" и приведения "под государеву высокую руку" новых ясашных иноземцев.

Итак, главной причиной, побуждавшей русских людей искать "новые землицы" в Сибири для своего царя, было сначала желание найти новых плательщиков ясака. Кроме этого побуждения вскоре появились и другие - желание приобрести земли, богатые полезными ископаемыми, удобные для занятий землепашеством, покорить и усмирить инородцев, так называли в XVII в коренное население Сибири. В известной степени весь процесс движения на восток Сибири носил стихийный характер, хотя правительство старалось (или скорее пыталось) его регулировать.

В процессе заселения русскими Сибири необходимо выделить несколько этапов. Это было связано с разными причинами, двигавшими людей из европейской части в неизведанный край.

Первый этап - XVI-XVII века - время первоначального освоения Сибири. Главная цель заселения была обусловлена желанием верховной власти удержать за собой занятую, к тому же очень полезную территорию. С этим, в конечном итоге, совпадали интересы людей из народа, искавших в Сибири лучшей доли. Таким образом, на этом этапе заселения "завоевательная" деятельность государства и народа шли рука об руку. На первом же этапе начиналось присоединение и байкальского региона и озера Байкал .

Второй этап охватывает XVIII век, когда колонизация Сибири приобрела принудительный характер. С этого времени стала постепенно превращаться в место общероссийской ссылки и каторги. Сюда правительство начало переселять наиболее "беспокойные", "малополезные" или "вредные" элементы общества. Причем власти старались использовать переселенцев в якобы государственных интересах, привлекая для дальних рубежей, развития земледелия и промышленности. Вместе с тем продолжалось и вольное переселение в Сибирь.

Следующий, третий этап начинался с XIX веке. В этот период, в связи с активизацией общественно-политического движения в стране, продолжалось принудительное переселение в Сибирь русского населения. Наряду с ним в условиях пореформенного развития, когда одним из узловых вопросов внутренней жизни страны было перенаселение ряда областей России в связи с малоземельем крестьян, стало набирать силу добровольное переселение крестьянства, надеявшегося получить в Сибири землю. В этом вопросе на данном этапе вновь сомкнулись инициатива государства и желание народа. Отмена крепостного права привела к тому, что на рынок рабочей силы было выброшено огромное число людей, и социальные миграции в Сибирь стали более интенсивными.

Можно выделить и еще один этап заселения - конец XIX - начало XX столетий. С 80-х годов XIX века в Сибири возросло значение эмиграционных и иммиграционных процессов. Причем миграции осуществлялись стихийным путем, часто вопреки запретительной политике царизма. Для Сибири и особенно, Забайкалья фактором, изменившим однообразную форму колонизационного движения, к тому же, имевшим большие социальные последствия, было проведение железной дороги, связывающей Дальний Восток с Европой.

Следует особо выделить причины, побудившие к переселению русского населения в Сибирь . Кроме желания найти в неизвестном крае изменения своего имущественного положения некоторых влекло сюда "религиозное воодушевление". Стойкость в вере побуждала предпочесть разлуку с Родиной. Гонение со стороны господствующей религии и заставляло массы людей навсегда удаляться за пределы Отечества. Шли в Сибирь и из-за недовольства общественным порядком, с надеждой на стороне осуществить заветные мечты.

Недовольство общественными порядками заставляло правительство насильственно переселять людей - государственных преступников подальше от центра - в Сибирь, в Забайкалье. Это было политическое изгнание.

Но главная причина, которая влекла в далекий край – Сибирь людей, заключалась во все времена в экономических условиях. Сначала русские, переселялись в Сибирь, искали свободные земли, товары, потом работу и т.д. Именно эти потребности заставляли людей массами идти в Сибирь.

Рассматривая историю Российского государства, следует иметь в виду специфическую для русского этноса особенность - освоение Восточно-европейской равнины и непрекращающиеся миграционные передвижения в Сибирь . В результате освоения в течение многих веков разных природно-климатических зон Сибири происходили сложнейшие процессы развития самого народа.

Примечательно, что Прибайкалье и Забайкалье, начиная с XVII века, заселяли русские как принудительно, так и вольно. Первыми русскими селениями здесь были зимовья, остроги, городки, города.

Поступательное движение русских в совершалось двумя путями: северным - через систему рек Енисея и Лены. По этим рекам двигались русские люди при заселении Восточной Сибири. В результате в 1619 году был основан Енисейский острог, затем Красноярский. Енисейск на длительное время превратился в своеобразную столицу Восточной Сибири. Сюда стекалась вся "казна" из острогов, здесь сидел воевода, здесь хранились хлебные, военные запасы, отсюда посылали экспедиции "разведывать" Сибирь.

Проникновение в Забайкалье шло и другим, но тоже северным путем - через Байкальский регион на озеро . Из Енисейска на озеро Байкал отправляется отряд казаков под руководством Василия Колесникова, который, двигаясь по северо-восточному берегу озера Байкал, достиг реки Верхней Ангары и здесь в 1646 году основал Верхнеангарский острог. Чуть позже него из Енисейска на озеро Байкал был отправлен отряд в 60 человек, возглавляемый Иваном Галкиным. С его именем связано основание в 1648 году Баргузинского острога. Основатель острога был "...один из самых выдающихся служивых людей... предприимчивый, смелый, жадный до наживы, неутомимый исследователь и завоеватель "новых землиц", типичный русский Пизарро".

Отсюда очевидно, с какими устремлениями шли сюда первые русские. Однако каждая экспедиция, направляемая в глубь Сибири, имела специальный наказ. Имел таковой и И. Галкин: "чтоб на новых народов наложить ясак" и места "около озера Байкал точно описать", а "что главнейше было предметом золотых и серебряных искать жил". Баргузинский острог, построенный в 40 верстах от устья Баргузина, был одним из самых отдаленных. На какое-то время этот острог становится единственным административным, политическим и хозяйственным центром Забайкалья в Сибири, главным военным центром, местом сбора дани с ясачного населения, дальнейшего освоения Сибири , его недр и т.д. Из Баргузинского острога служивые люди ходили собирать ясак с местного населения, здесь хранили собираемый с местного населения ясак - "соболиную казну) - все припасы, отсюда совершались разведки в близлежащие земли. Баргузин скоро стал местом, от коего "довольное время все завоевания по ту сторону Байкала зависели". Стараниями русских казаков, поселившихся в Баргузинском остроге в 17 веке, были основаны новые остроги - Баунтовский, Иргенский, Еравнинский, Селенгинский, Верхнеудинский и др.

Одновременно шло освоение Сибири - Прибайкалья и Забайкалья и южным путем, где тоже основывались остроги.

Русский историк М.К. Любавский отмечал, что "русские колонии при своей малочисленности жили вразброд по всему необъятному пространству Восточной Сибири, даже "земледелие заставляло русских людей сплошь и рядом расходиться на далекие расстояния".

Расселение русских людей в Сибири главным образом совершалось по водным путям, первые остроги ставились преимущественно на реках. Все остроги основывались немногочисленными отрядами казаков и служивых людей. Признавая их огромную роль в основании большого неизведанного края - Сибири, А.И. Герцен писал в "Колоколе": "горсть казаков и несколько обездоленных мужиков перешли на свой страх океаны льда и снега, и везде, где оседали усталые кучки, в мерзлых степях, забытых природой, закипала жизнь, поля покрывались нивами и стадами, и это от Перми до Тихого океана".

Подобную характеристику землепроходцев Сибири дает М.А. Сергеев: "Исключительное мужество, нечеловеческая выносливость и стойкость сочетались у них с горячей любовью к Родине и редкой скромностью. ...В самых тяжелых условиях, голодные и холодные, замерзая и помирая голодной смертью, израненные в боях, несли они десятки лет свои "дальние службишки", проявляя высокое сознание долга перед Родиной и беспримерную ревность в искании государевой прибыли".

В освоении и заселении Сибири огромную роль сыграли казаки. Они в Сибири, по сути, и были первыми русскими поселенцами. Им предстояло, и покорять, и охранять себя от набегов кочевников, а в дальнейшем - и охранять границы. В Сибири они выполняли трудные и разнообразные обязанности в крае: не только охраняли границы с Китаем, но и следили за контрабандой, ловили беглых каторжников, несли полицейские функции, конвоировали ссыльных, следили за караулами на заводах, рудниках, золотых приисках, в городах и т.д. Примечательно, что до середины XVIII века казаки в Сибири фактически управляли краем - служили приказчиками в острогах, воеводами, таможенными головами. Позднее эти функции переходят в руки дворян, специально посылаемых чиновников в Сибирь . В связи с этим прежние задачи, выполнявшиеся казаками, стали уходить в прошлое, а их служебный статус понижается. Постепенно они превращались в представителей исполнительного аппарата с административно-полицейскими функциями.

Мирной колонизации Сибири предшествовало покорение местных племен. Именно для этой цели сюда направлялись военные отряды казаков. До конца XVII века прибайкальские и забайкальские остроги в Сибири сохраняли вид военных крепостей. Все это время основная часть населения состояла из служивых людей, казаков, главной обязанностью которых была военная служба, сбор ясака, управление краем. Местное население Сибири было немногочисленно, а территория огромна. Остроги и зимовья в Сибири стояли на большом расстоянии друг от друга, служивых не хватало. Поэтому правительство фактически с самого начала завоевания Сибири стало проводить оправдавшую себя в дальнейшем политику заселения земель, прежде всего, русскими крестьянами. Это способствовало закреплению русской власти на местах, укреплению и развитию острогов, установлению контактов с местным населением.

Первоначально русское население селилось в Забайкалье между бурятами и эвенками. Были случаи, когда русские кочевали с бурятами и, наоборот, некоторые из них, перенимая русские обычаи, начинали жить оседло. То же самое наблюдалось и в результате контактов с эвенками. Важной особенностью освоения русскими новых территорий Сибири было сохранение территориальных и национальных владений и обычаев аборигенных народов. За ними сохранялись ранее использовавшиеся ими земли - зверовые и рыбные промыслы, пастбищные угодья. Заселение края русскими происходило обычно путем "обтекания" селений бурят и эвенков или "вкрапления" с согласия местного населения в его компактное размещение русских деревень. В колонизуемых районах Сибири, как правило, не было фактов насильственного выселения и тем более истребления аборигенов. В целом в Сибири с момента ее вхождения в состав Русского государства формировались дружественные добрососедские взаимоотношения между местными народами и пришлыми русскими людьми.

Историческими исследованиями установлено, что проникновение в Сибирь было связано с упорной борьбой верховной власти русского государства за источники пушнины ("мягкого золота"), благородных металлов, вообще полезных ископаемых. Важнейшей целью имело оно и развитие пашенного дела. Все это было главной причиной целенаправленного и настойчивого заселения Сибири. Поскольку возникновение городов в Забайкалье предшествовало появлению деревень, то это предопределило и особенности заселения первых. Как уже говорилось выше, первыми поселенцами острогов (будущих городов) в Сибири были казаки, служивые люди, затем духовенство, посадские, крестьяне, ссыльные и пр. На протяжении длительного времени такой социальный состав жителей оставался здесь в неизменном виде.

Кроме казаков и служивых людей, которые осваивали Сибирь, и, естественно, становились здесь первыми поселенцами, сюда прибыло много так называемых "вольных" людей. Их поток в Сибирь начинается сразу же после основания первых острогов. Причем добровольное переселение на новые земли в Сибири в XVII веке всячески поощрялось, более того, правительство предписывало всем сибирским воеводам "пашенных и посадских людей призывать из Перми, с Вятки, из Солей". Во всех этих городах выдавались "отпускные памяти" на проезд в сибирские остроги, "где будет мочно христовым именем голова кормить".

Тот факт, что первые переселенцы в Сибирь оказались в подавляющем большинстве выходцами из поморских областей европейской части России, объясняется тем, что вплоть до второй половины XVI века, пока в 1552 году не было присоединено Казанское ханство, путь в Сибирь шел Северным путем - через Северную Двину и Печору. И это, безусловно, наложило известный отпечаток на характер последующего продвижения населения в Сибирь.

В заселении Прибайкалья и Забайкалья, как и всей территории Сибири, выделялось два потока: легально-государственный и вольнонародный, преобладал первый. Это были казаки, стрельцы, крестьяне, провинившиеся дворяне и боярские дети, раскольники и т.д. Ко второй же группе относились разного рода "охочие" и "гулящие" люди, безземельные крестьяне, беглые холопы, преступники, которые шли в Сибирь с намерением изменить свое имущественное положение.

Были среди служивых и те, кто ехал в Забайкалье на "вечное житье". Такие обычно брали с собой или выписывали своих жен, детей, родственников, даже холопов. Первое время служивые люди острогов были единственными русскими в Сибири. Постепенно районы их расселения увеличивались, кроме военных служивых людей в Сибири появляется и мирное население.

Вместе с тем сибирские власти получали предписания, запрещающие принимать людей из центральных областей страны без особого на то разрешения. Причина очевидна: свободное передвижение населения в Сибирь могло значительно подорвать их экономическое состояние. Правительство следило за этим, хотя в то же время проводило определенную покровительственную политику в деле заселения Сибири. В отношении заселения Забайкалья эта политика носила еще более выраженный покровительственный характер, своими мерами способствовала заселению Сибири.

Правительство практиковало два способа посылки служивых людей в Сибирь - так называемые "прибор" и "перевод". Как правило, посылаемым в Сибирь воеводам давалось задание создать себе отряд из служивых и всяких "охочих" людей Назначаемый воевода набирал себе сотников, тем давалось задание найти десятников, а десятникам - рядовых казаков и стрельцов. Десятники давали "запись", в которой обязывались "жить в определенном городе в стрельцах или казаках, служить государеву службу, корчмы и блядни не держать, зернью не играть, не красть и не бежать".

Поскольку набор в служивые происходил таким вольным способом, то вполне понятно, что чаще всего они набирались из случайных людей, имеющих целью личное обогащение. В достижении своих корыстных целей они не останавливались ни перед чем, были беспощадны и безжалостны к окружающим, поражали "своей беспечной удалью и нечеловеческой выносливостью и вместе с тем алчностью к добыче и хладнокровной жестокостью".

Отмечая данный исторический факт, нельзя не признавать той, несомненно, положительной роли, которую сыграли служивые люди в освоении Сибири. Недаром М.М. Сперанский - генерал-губернатор Восточной Сибири, - назвал "страной Дон-Кихотов". Действительно, в Сибирь отправлялись только смелые, мужественные, отчаянные, одержимые люди, нередко авантюристы. "Упорство в достижении цели, неразборчивость в средствах, предприимчивость, практическая сметка и не знающая удержу смелость" - все это прекрасно характеризует первопроходцев Сибири. На местах служивые люди были хозяевами положения, и воеводы часто получали жалобы на них от местного населения о "нанесенных им обидам, грабеже и разоренье".

Иногда служивые люди переводились из городов Центральной России в Сибирь, поэтому их называли "переведенцами", они получали подъемные, их везли на конном транспорте. Кроме них в Сибирь попадали знатные военнопленные, а также украинские казаки. С XVII века в Сибирь начали ссылать провинившихся перед законом или властями деятелей и "верстать в службу" - гетман Д. Многогрешный с Украины, переводчик И. Романов из Астрахани и другие.

Кроме военных в Сибири и Забайкалье прибывали и люди гражданских профессий - писари, счетоводы, лекари, чиновники, учителя и др. Поселявшиеся в новом краю не могли обойтись без церкви. Поэтому одновременно со служивыми людьми в нем селилось и духовенство. Причем, они прибывали сюда со своими семьями.

Жизнь служивых в Забайкалье и в Сибири в целом была очень тяжелой. На первых порах они находились целиком на иждивении государства. Вплоть до конца XVII века на их содержание из Москвы отправлялось годовое хлебное и денежное довольствие. Но, как свидетельствуют документы, выдавалось оно нерегулярно, часто служивым приходилось нищенствовать, а порою, оно вовсе не доходило до острогов. Поэтому не случайно в своих отписках служивые указывали, что "государеву службу служили и ясак собирали", но и "рыбу ловили и сосну, и корень, и траву ели".

Особенно тяжело было первым создателям острогов в Сибири. Случалось так, что, поставив острог, основатели его уходили назад, или наоборот, шли дальше, оставляя во вновь поставленном остроге горстку служивых для удержания власти и сбора ясака, и сюда по несколько лет никто не заглядывал. Оторванные от всего мира, окруженные враждебными племенами, плохо оснащенные оружием и продовольствием, служивые иногда убегали или самовольно уходили в другие остроги Сибири. Так, служивые Ангарского острога в расспросных речах отмечали, что "два годы про русских людей вести и слухи никуды ни от кого не было", а "поэтому они сами уходят в Баргузинкий острог", потому что "у них стало пить и есть нечего". Все просьбы в их челобитных сводились к тому, чтобы прислали в "прибавку и служивых людей и хлебных запасов", иначе им "помереть будет с голоду...".

Поскольку служба в Забайкалье и Сибири была сопряжена с неимоверно тяжелыми условиями, то срок ее определялся 1-2 годами. Фактически же служивые несли ее и более продолжительное время. Государство пыталось привлекать на службу в Сибирь различными льготами. Но, несмотря на это, число желавших служить в Сибири дольше положенного срока не увеличивалось, поэтому в большинстве гарнизоны острогов были малочисленны.

Следует иметь в виду, что служивые люди в крае были непосредственными проводниками всей колонизационной политики правительства в Сибири. Они занимались сбором ясака, присоединением новых территорий, освоением богатств и т.д. По этой причине отправлялись воеводами из острогов надолго и на большие расстояния. В самих же острогах в Сибири оставалось мало людей, которые к тому же находились в постоянной опасности. Так, в 1681 году из 135 служивых в Селенгинске - 20 находились на службе в Верхнеудинске, 20 - "для обережки ясашных по заимкам", 40 были отправлены за хлебными запасами, 16 - в Нерчинск. Из 103 служивых в Нерчинске - на месте было 46, остальные ходили за хлебными запасами, ясаком и т.д..

Многочисленные отписки, челобитные, расспросные речи местных воевод, приказчиков, острожных голов, казаков, служивых людей в Сибири буквально пестрят жалобами, что "остроги ставить некем", "запасов ничего нет", просьбами "прислать прибавочных людей, наскоро", оружия для "ради нужного всякого осадного времени" и т.д. Воевода Ларион Толбузин, приехавший в Нерчинск в 1662 году сообщал, что "в нем всего 75 человек", что "хлеб... не родитца", что "служить их великих государей службы никакими мерами не мочно, и в ясачном сборе им... больше прибыли учинить некем и остроги от немирных земель людей оберегать некому". Другой воевода Федор Воейков А. в 1683 году жаловался, что он живет "с великим опасением, а бердышев и рогатин и топориков в казне и нерчинских казаков нет...".

Не лучшим было положение и в других острогах Сибири. Естественно, все это затягивало процесс утверждения Русского государства в Забайкалье. С другой стороны, оно же свидетельствовало об огромных трудностях, которые приходилось испытывать русским людям для освоения завоеванного, но далеко не обжитого края Сибири. Вся эта гигантская тяжесть по его освоению и включению в систему государства легла, в первую очередь, на плечи простого служилого населения.

Главной обязанностью и занятием служивых, на первых порах в Сибири, был сбор ясака с местного населения и приискание "новых народов" и "новых землиц". Служивые люди были практическими проводниками этой правительственной политики, которая была достаточно продуманной и осторожной. Так, служивые люди следили за тем, чтобы местное население в Сибири жило мирно не только с русскими, но и между собою, ибо в результате столкновений между родами многие из них уходили в леса Сибири , откуда было трудно их "выманивать" русские местные власти при этом не всегда действовали достойно. Известен случай, когда после нападения баргузинских бурят на коленкурский род - добровольно присягнувший Селенгинскому острогу, баргузинский глава Самойла первый "наказал" инициаторов этого столкновения тем, что "за всякою угрозою взял себе скот и живот и ясырь... их". Это привело к тому, что и другие инородцы - "убоялись тако же смертного убойства, отшатились прочь и разбрелися по лесам". Это происходило в нарушение предписаний правительства, которое требовало действовать в отношении местных народов Сибири "ласкотою" и "добротою", даже выдавало средства на "приманку", т.е. для угощения ясачных.

Служивые в Сибири выполняли также многочисленные административные функции - были приказчиками, острожными и таможенными головами, альдерманами, целовальниками, кружечниками, лавошными сидельцами и прочее.

Постепенно правительство перестало посылать в Сибирь и Забайкалье жалованье. Денежное довольствие служивые стали получать за счет "соболиной казны". Что касается хлебного жалования, то, в связи с затруднением со снабжением хлебом, правительство предписывало воеводам вместо него выдавать служивым людям земли. Так в крае появилась категория русских, которые "служили с пашни". Такие служивые в дальнейшем образовали основное ядро земледельческого населения Сибири.

Таким образом, служивые люди в Сибири стали получать свою пахоту. Вначале для этого раздавались земли в черте острогов, затем - рядом. В дальнейшем такая практика развития земледелия способствовала появлению здесь крестьян, русской деревни, в целом хозяйственному развитию Сибири.

Царское правительство в целом целенаправленно осуществляло линию, направленную на колонизацию Сибири, но не всегда его политика была лояльной по отношению к засельщикам. В связи с ростом волны переселений устанавливались засады для ловли людей, шедших в Сибирь искать счастья. В 1822 году было разрешено вольное переселение в Сибирь туда и обратно, в 1846 году - снова последовали запреты и преследования.

"Завоеватели Сибири с восторгом встречали в гористой стране каждую равнину... и новые селения строились там, где прежде паслись олени, лоси, дикие козы", - писал исследователь Сибири В.И. Шунков. При отсутствии транспорта, дорог, подвоз хлеба в Сибирь для государства был дорогостоящим мероприятием. Поэтому правительство отправляло в Восточную Сибирь и крестьян-земледельцев. Эти крестьяне получали участки земли в Сибири и обрабатывали ее. В качестве повинности за пользование землей они отрабатывали "государеву пашню", которая создавалась здесь для содержания служивых и духовенства. Если таковой в некоторых уездах не было, крестьяне вносили хлебный оброк натурой. Правительство было заинтересовано в увеличении земледельческого населения Сибири. По этой причине крестьянам, отправляющимся в неизведанный край Сибири, предоставлялись льготы - освобождение от повинностей на несколько лет, предоставление ссуды деньгами, семенами, лошадьми. Сначала эта ссуда была довольно ощутимой, и первые переселенцы могли в льготные годы создавать прочные хозяйства в Сибири.

Для занятия земледелием выбирались свободные земли. Деревни, как правило, ставились по берегам рек. Придя в Забайкалье и Сибирь, крестьяне принесли с собой и семена культур - ржи, овса, пшеницы, гороха, проса, гречихи. Одновременно многие из них занимались огородничеством, выращивали лук, капусту, морковь, огурцы, чеснок и др.

Отмечая роль крестьян - земледельцев в освоении Сибири, известный исследователь Сибири В.Н. Шерстобоев писал: "...не поиски пушнины, не разведки серебряных жил и золотых россыпей, не промысловая торговля или промышленная колонизация Сибири, а их освоение явилось стержнем экономического развития... Оно закрепило победы казаков, заставило местные народы сложить оружие, воспринять земледельческую культуру русского крестьянства и навсегда сделало сибирские пространства неотъемлемой частью России. Истинными завоевателями Сибири были не казаки и воеводы, а пашенные крестьяне... крестьянство оказалось главным фактором превращения Сибири в русский край...". Крестьяне, переселившиеся в Сибирь, показали "изумительный образец умения в тяжелых условиях... быстро и навсегда утвердить русскую государственность". За каких-нибудь 50-80 лет XVII века в крае возникли многие селения, существующие и поныне. Как правило, русские переселения располагались в Сибири на важнейших ключевых путях, что давало возможность заселять и осваивать огромную территорию Сибири, выбирая наиболее благоприятные для этого места. Вместе с увеличением запашки служивых увеличивалась и крестьянская пашня, возникла "государева десятина". Каждая крестьянская семья, независимо от того, сколько она могла обработать земли, должна была обрабатывать одну десятину с четвертью государевой пашни. Урожай с нее отдавался в государеву казну.

Развитие земледелия в Сибири и Забайкалье требовало от земледельца не только труда и навыков. Этим приходилось сниматься в сложных природных условиях. Во многих районах Сибири нельзя было практиковать посев озимых. Ранние весенние и осенние заморозки, короткое лето, небольшое количество осадков, частые ветры - все это затрудняло занятия земледелием в Сибири . Воеводы старались принимать меры на этот счет. Так, нерчинский воевода Ф.И. Соймонов в "Естракте о хлебопашестве по всей Сибири", поданном в Сенат, намечал меры по развитию земледелия. Это свидетельствует о том, что правительство искало пути решения этого вопроса.

С 1583 года по 1710 год для управления Сибирью существовал специально учрежденный Сибирский приказ. В течение XVII века здесь действовало воеводское управление, которое осуществляло по наказам этого приказа полицейскую, финансовую власть, занималось вопросами сбора ясака, податей, суда, оно же занималось вопросами строительства новых городов в Сибири. Основание почти всех забайкальских русских поселений было связано, так или иначе, с деятельностью воевод. По мере продвижения в Забайкалье, с основанием острогов, "для важности тамошних мест", здесь стала устанавливаться воеводская власть. Каждому из назначаемых воевод и приказчиков вменялось в острогах "служивых и торговых и промышленных и гулящих и приезжих всяких чинов людей Великих государей ясак збирать с великим радением". Сбору последнего придавалось особое значение. На первых порах это была, чуть ли не единственная функция воеводской власти в Сибири, поэтому рекомендовалось взимать ясак, чтоб было "неоплошно перед прежним с прибылью", чтоб "казне было прибыльнее, а ясашным людем не в оскорбленье".

Итак, в XVII веке, в период первоначального занятия территории Сибири правительственное заселение шло рука об руку с вольным, народным. Причем, важно отметить покровительственную политику правительства в отношении этого заселения Сибири. Государство прилагало большие усилия к заселению края русскими людьми, ибо удержать за собой территорию, богатую полезными ископаемыми, дорогой пушниной можно было только таким путем. Но в XVIII веке тактика правительства в отношении заселения русски

Предыдущая статья: Чему равна скорость света Следующая статья: Углерод — характеристика элемента и химические свойства