"ночная ведьма" полина гельман. Биография Были и свои радости

24 октября 1919 - 29 ноября 2005

начальник связи авиационной эскадрильи 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка 325-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта, гвардии старший лейтенант

Биография

Родилась 24 октября 1919 года в городе Бердичев (ныне Житомирской области Украины) в семье рабочего. По национальности еврейка. После гибели отца от рук петлюровцев , с матерью Еленой Львовной Гельман переехала в Гомель .

Окончила школу в Гомеле и 3 курса исторического факультета Московского государственного университета.

В Красной Армии с октября 1941 года. В 1942 году окончила курсы штурманов при Энгельсской военной авиационной школе пилотов. В действующей армии с мая 1942 года. Член ВКП(б)/КПСС с 1942 года.

Начальник связи авиаэскадрильи 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиаполка (325-я ночная бомбардировочная авиадивизия, 4-я воздушная армия, 2-й Белорусский фронт) гвардии старший лейтенант Гельман П. В. к маю 1945 года, как штурман самолёта «ПО-2», совершила 860 боевых вылетов на бомбёжку переправ, складов с боеприпасами и имуществом, аэродромов. Сбросила 113 тонн бомб на вражескую территорию, провела 1300 часов в воздухе, произвела 164 сильных взрыва и 142 очага пожаров. Доставляла продовольствие, боеприпасы, одежду, медикаменты десантникам в населённый пункт Эльтиген (ныне в черте города-героя Керчь Крымской области Украины). Бомбардировала вражеские позиции в Крыму. При форсировании нашими войсками реки Нарев бомбила оборону гитлеровцев в районе городов Остроленка и Сероцк . Нанесла значительный урон противнику. Окончила войну на Эльбе. Последний полёт совершила над Берлином .

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом героизм и мужество гвардии старшему лейтенанту Гельман Полине Владимировне присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 8962).

В 1951 году П. В. Гельман окончила Военный институт иностранных языков.

С 1957 года гвардии майор Гельман - в отставке.

После развёртывания событий на Кубе в районе Плайя-Хирон, работала там в качестве переводчика и посла мира.

С 1970 года кандидат экономических наук, доцент. Работала преподавателем кафедры политэкономии в Академии общественных наук. В составе советских делегаций выезжала в Израиль .

До выхода на пенсию в 1990 году П. В. Гельман работала доцентом кафедры политэкономии в Институте общественных наук при ЦК КПСС.

Была членом правления Общества «СССР - Уругвай».

Награды

Медаль «Золотая Звезда» (№ 8962).
Орден Ленина (награждена 15 мая 1946)
Орден Красного Знамени (дважды награждена 25 октября 1943 и 25 мая 1945)
Орден Отечественной войны 1-й степени (дважды награждена 26 апреля 1944 и 06 апреля 1985)
Орден Красной Звезды (дважды награждена 09 сентября 1942 и 30 декабря 1956)
Медали.

На фронте борьбы с немецкими захватчиками находилась с мая 1942 года. От рядового стрелка-бомбардира выросла до начальника связи эскадрильи. За период боевых действий произвела лично как штурман 860 боевых вылетов на самолете ПО-2 с боевым налетом 1058 часов. Сбросила, уничтожая войска противника, 113 тонн бомб.

Врагу был нанесен значительный урон. Тов. Гельман П.В. является активным участником обороны Северного Кавказа, разгрома немецких захватчиков на Кубани, Тамани, на Крымском полуострове, в Белоруссии, Польше, Восточной Пруссии и собственной территории Германии. Боевая работа тов. Гельман служит образцом для всего личного состава. Летает исключительно смело, умело маневрируя при попадании в прожектора и зенитный обстрел противника. Эффективность бомбардировочных ударов высокая”. Из наградного листа на присвоение звания Героя Советского Союза от 11 мая 1945 года, заполненного в Берлине и подписанном командиром 46-го гвардейского Таманского орденов Красного Знамени и Суворова 3-ей степени полка ночных бомбардировщиков подполковником Е.Д.Бершадской и командующим 4-ой воздушной армией генералом К.А Вершининым.

Родилась Полина в 1919 году в семье профессиональных революционеров, членов РСДРП с дореволюционным стажем, участников Гражданской войны. Отца своего она не помнит, он погиб в бою с бандитами вскоре после ее рождения. Мать с детьми переехала в Гомель, где и прошли детские и школьные годы Полины. Училась она хорошо. Подружилась с Галей Докутович, с которой сидела на одной парте с пятого до последнего класса. Вместе они с отличием окончили школу, вместе после окончания ее поступили в престижные московские ВУЗы. Галя в авиационный институт, Полина на исторический факультет Московского университета. Вместе заразились всеобщим увлечением второй половины 30-х годов прошлого века – авиацией. Вместе в первые месяцы начала Великой Отечественной войны стали штурманами, вместе воевали в единственном в мире женском полку ночных бомбардировщиков. В августе 1943 года Галина Докутович не вернулась из боя. Свою дочь Полина назвала в память своей подруги ее именем.

Закадычные подруги внешне были совершенно непохожи. Высокая, худенькая, смуглая порывистая Галя и маленькая, ростом всего в 150 сантиметров, голубоглазая, несколько медлительная Полина. Вместе в 1938 году они пришли в аэроклуб в Гомеле. Окончили теоретический курс, прыгали с парашютом, но на первом же тренировочном полете, как вспоминает Полина: “Инструктор заметил, что ноги у меня едва достают до педали управления, он, по-мужски выругавшись, вынес приговор: “Чтоб я тебя здесь больше не видел!”.

Когда грянула война, подруги безуспешно осаждали военкоматы, но ответ был один – без вас обойдемся. В октябре они услышали, что в ЦК ВЛКСМ набирают девушек для авиационных частей. Их направили в город Энгельс на Волге. И снова Полину подвел рост. Ее определили укладчицей парашютов, но она уговорила известную советскую летчицу Марину Раскову и её вместе с Галей и университетскими подругами направили на курсы штурманов. Боевой путь Полины начался тяжелым летом 1942 года. Немцы рвались к Волге. Предоставим слово Полине: “Мы летали на небольших самолетах ПО-2, за которыми укрепилось название “небесный тихоход”. Немцы называли его “рус фанер”. Деревянный каркас, обшитый фанерой и перкалью, пропитанной эмалитом – веществом, которое придавало ткани прочность, но легко воспламенялось. Открытая кабина с плексигласовым козырьком не могла защитить экипаж, состоящий из летчика и штурмана, не только от пуль и снарядов, но даже от сильного ветра. Летали исключительно в темноте, делали до десяти и более вылетов. Каждый вылет был связан с риском – загруженный горючим и бомбами (мелкие бомбы мы брали в кабины и бросали вручную), наш фанерный самолет мог в любую минуту превратиться в буквальном смысле в пороховую бочку, ибо попади в него даже осколок снаряда или пуля – взрыв был бы неминуем...” Вспоминая о первых боях, Полина пишет: “Мы бомбили наступающие по дорогам танковые колонны противника, а под нами горела Сальская степь: урожай подожгли, чтобы не оставлять врагу. В те горькие ночи лета 1942 года наша житница была золотая от огня. И слезы сами собой навертывались на глаза”. И так три года этой страшной войны c мая 1942 по май 1945. Кубань, Северный Кавказ, Крым, Белоруссия, Польша и завершил войну женский полк в Берлине. Последний боевой вылет экипажа Раисы Ароновой и Полины Гельман состоялся 5 мая 1941 года. Задание – бомбить позиции немцев, отказавшихся капитулировать. Вспоминает Полина: “Погода отвратительная, облачность низкая. Не нашли мы те позиции, надо возвращаться. Садиться с бомбами не разрешалось, мог быть взрыв. Тогда бы и от нас ничего не осталось, и многие другие пострадали. Но и сбросить их не можем: под нами советские части, беженцы, мирные селения. Рая говорит будем садиться с бомбами, дали красную ракету – сигнал опасности. Нам фонариком дали направление, с дороги все убрали. Сели и понеслись к опушке леса. Тяжелую машину с 300 килограммами бомб никак не остановишь. Выскочить из кабин не успеем. Я зажмурила глаза. Рая потом говорила, что тоже зажмурилась, ощущая неизбежным взрыв. И вдруг родненький наш остановился. Мы разом выскочили, до деревьев – несколько метров. Мы обнялись и пустились в дичайшую пляску. Часовой у края аэродрома решил, что мы сошли с ума. Это было за три дня до Победы”.

Полина Владимировна Гельман - Герой Советского Союза

Более 500 вылетов Полина совершила в экипаже летчика Раисы Ароновой, также впоследствии Героя Советского Союза. В своих воспоминаниях Аронова пишет об эпизоде почти анекдотическом: “Дело было под Моздоком, точнее – над ним. Экипаж удачно отбомбился, взял обратный курс, как вдруг под самолетом вспыхнул луч прожектора и наткнулся на самолет. А зенитчикам только того и надо – тотчас открывают огонь по видимой цели. Вырваться из луча тихоходу сложно, надо бы сбросить бомбу, но их уже все использовали. В досаде штурман высунулась за борт и плюнула, как ей казалось, на прожектор. И он сразу погас”. Разумеется, он погас не от плевка штурмана. Просто прожектористы не обратили внимания на то, что они осветили. Долгие годы после войны Полина жаловалась подругам, что ей частенько снится один и тот же сон – будто самолет попал в лучи прожекторов, и они никак не могут вырваться из их щупальцев, а вокруг рвутся и рвутся снаряды зенитных орудий. Просыпается она в холодном поту и долго не может успокоиться. В одном из интервью Полину спросили, как они относились к тому, что немцы называли их “ночными ведьмами”. Она ответила, что они даже гордились этим, так как это доказывало, что противник признавал тот урон, который ему наносили маленькие ПО-2. И завершая интервью заметила: “Мы и впрямь так рвались в бой, что готовы были летать на чем угодно – хоть на помеле!”. Ей вторит Раиса Аронова: “Ночные ведьмы” – это прозвище мы получили от немцев на Северном Кавказе. И, надо думать не зря. Чтобы удостоиться такой чести (говорю без кавычек, потому что считаю за честь услышать от врага такие слова) ... И только галантные летчики из полка “Нормандия – Неман” называли нас “ночными колдуньями”.

Война закончилась, полк расформировали. Что делать дальше? Большинство летчиков и штурманов полка – бывшие студентки решили завершить свое образование. Очень хотелось Полине вернуться на свой исторический факультет. Ведь 23 июня 1941 года она сдала последний экзамен за третий курс. Но как и на что жить. Как говорится ни кола, ни двора. Из одежды только военная форма. И она поступает в военный институт иностранных языков. Во-первых, это был единственный военный вуз, куда принимали женщин. Во-вторых, там кроме приличной по тем временам стипендии, платили еще и за звание и несколько лет за ордена. В-третьих, на занятия надо было ходить в военной форме. Полине нравилась эта форма, она удивительно шла ей. А золотая звезда Героя с солидной колодкой боевых орденов и медалей всегда привлекала внимание. Именно в институте в 1946 году она узнала о присвоении ей звания Героя Советского Союза. Вспоминает Полина: “Однажды летом 1946 –го, уже будучи студенткой военного института иностранных языков, увидела на стенде у станции метро газету “Правда” c Указом Президиума Верховного Совета о присвоении участникам войны высокого звания. Длинные столбцы фамилий. Сразу же нашла однополчанок, но своей фамилии не обнаружила. Потом решила посмотреть еще раз, и тут поняла, почему я сразу не нашла себя в этих списках: на строке поместилось – “Гвардии старший лейтенант Ге...”, а окончание перенесено на другую строку. Ну, конечно, обрадовалась, побежала к маме и нашим девчонкам. Знаете, нам было чем гордиться: из восьмидесяти трех летчиц и штурманов, награжденных Золотой Звездой, двадцать пять – из нашего полка “ночных ведьм”.

Полина Гельман (в центре) с подругами на Красной площади в Москве после вручения ордена Ленина и медали Золотая Звезда.

Три подруги легендарного женского авиаполка: М.Чечнева, П.Гельман и Р.Аронова. Все три летчицы написали и издали интересные мемуары.

Особенно дружны были Гельман и Аронова. Полтысячи боевых вылетов, каждый из которых мог быть последним, навечно сплотил их

Из 115 человек этого полка, прибывших на фронт в 1942 году, погибло, умерло от ран и болезней – 32 человека. Для авиационного полка, базирующегося в прифронтовой полосе это небольшие потери. Пожалуй, это единственный авиационный полк, в котором нет пропавших без вести. И это при том, что его летчицы погибали, в большинстве случаев, на территории, занятой противником. После войны собрали девушки деньги, объездили места, где горели их самолеты и разыскали могилы всех погибших.

Полина Гельман с отличием окончила институт по специальности испанский язык. Единственная четверка была по второму французскому языку. В институте она вышла замуж за своего однокурсника, родила дочь, но после окончания возникли трудности с устройством. Для кадровиков ни золотая звезда, ни отличное знание испанского языка роли не играли. Закавыкой была нерусская фамилия и знаменитый пятый пункт обязательной анкеты. После смерти Сталина стало значительно легче. Стала работать в центральной комсомольской школе (ЦКШ), где много слушателей было из латиноамериканских стран. В 1957 году демобилизовалась из армии в звании гвардии майора. По-прежнему ее влекла старая привязанность - экономика и история. Начала работать в институте общественных наук. Во время своей двухгодичной командировки на Кубу собрала интересный материал, написала и защитила диссертацию, стала кандидатом экономических наук. На Кубе ей было очень легко, ее бывшие ученики по ЦКШ не только помогали в сборе необходимых материалов, но и показали ей остров со всех сторон. До 1990 года читала лекции в том числе и на испанском языке в своем институте. После выхода на пенсию принимала самое активное участие в общественной работе. Еще в период войны ее избрали членом Еврейского Антифашистского комитета. Когда судили и расстреляли руководство комитета, Полину Гельман это не коснулось. По-видимому, не решились власти наказать знаменитую летчицу за одну только принадлежность к гонимой нации. В канун 50-летия Победы в издательстве своей альма матер – Московского университета - вышла в свет книга воспоминаний Полины Гельман под названием “О боях, пожарищах, и друзьях товарищах....”. Ряд приводимых выше цитат заимствованы нами из этой книги. За год до этого в 1994 году в Киеве состоялся Всемирный конгресс еврейских женщин. На нем были женщины из многих стран мира. Когда объявили, что будет выступать Полина Гельман, то зал поднялся и стоя выслушал ее доклад. В этом же году Полину постигло тяжелое несчастье – ушел из жизни муж. Но Полина не замкнулась, принимала активное участие в работе ветеранских организаций. От Российского комитета ветеранов войны Полина отвечала за работу с Израилем, в котором жило много ветеранов Великой Отечественной. Несколько раз она посещала эту страну и с восторгом говорила о ней. На ее похороны ветеранская организация Израиля прислала венок. Посмертно Полина Гельман была признана в Израиле человеком года. Активно сотрудничала она и в СЕИВВ (Союзе евреев инвалидов и ветеранов войны) в России. Последние годы жизни оказались для Полины очень тяжелыми. Фронтовые испытания вылились в нескончаемые болезни. Её дочь Галя самоотверженно ухаживала за матерью. Помогали ей и ветеранские организации. Были круглосуточные сиделки, помогали с получением дорогих лекарств. Не желая огорчать дочь, Полина втайне от неё заказала мемориальную доску на свою могилу. Там ее фотография молодой красивой женщины военных времен, а на гимнастерке золотая звезда Героя и боевые ордена.

Женщинам- летчицам посвящено несколько фильмов. Особенно трогателен из них фильм режиссера Леонида Быкова “В бой идут одни старики” Очевидно Быков знал, что сказал о таких как Полина Гельман полковник легендарного авиаполка “Нормандия – Неман” Каффо: “Если бы собрать цветы всего мира и положить их к ногам русских летчиц, то и этим мы не смогли бы выразить своего восхищения ими.

Звания

сержант 1941

младший лейтенант 1942

лейтенант 1943

старший лейтенант 1944

Должности

начальник связи авиационной эскадрильи 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка 325-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта 1942-1945

Биография

Гельман Полина Владимировна - начальник связи авиационной эскадрильи 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка 325-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта, гвардии старший лейтенант.

Родилась 24 октября 1919 года в городе Бердичев ныне Житомирской области (Украина) в семье профессиональных революционеров. Еврейка. В 1920-1938 годах жила в городе Гомель (Белоруссия). В 1938 году окончила школу. Училась в аэроклубе. В Москве окончила 3 курса исторического факультета Московского государственного университета.

В Красной Армии с октября 1941 года. В 1942 году окончила курсы штурманов при Энгельсской военной авиационной школе пилотов. Член ВКП(б)КПСС с 1942 года.

В действующей армии с мая 1942 года. Была штурманом экипажа, начальником связи авиационной эскадрильи. Воевала на Закавказском, Северо-Кавказском, 4-м Украинском, 2-м Белорусском фронтах. Участвовала в обороне Северного Кавказа, в разгроме немецко-фашистских захватчиков на Кубани, Тамани, на Крымском полуострове, в Белоруссии, в Польше, в Восточной Пруссии и Германии. Бомбила вражеские мехколонны в районе Моздока и Эльхотово. Доставляла продовольствие, боеприпасы, одежду, медикаменты десантникам в населённый пункт Эльтиген (ныне в черте города Керчь, Автономная Республика Крым, Украина). Бомбардировала вражеские позиции в Крыму. При форсировании нашими войсками реки Нарев бомбила оборону гитлеровцев в районе городов Остроленка и Сероцк. Окончила войну на Эльбе. Последний полёт совершила над Берлином.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом геройство и мужество гвардии старшему лейтенанту Гельман Полине Владимировне присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№8962).

В 1951 году окончила Военный институт иностранных языков. С 1957 года гвардии майор П.В.Гельман - в отставке. После развёртывания событий на Кубе в районе Плайя-Хирон, работала там в качестве переводчика и посла мира. До выхода на заслуженный отдых в 1990 году П.В.Гельман работала в Институте общественных наук при ЦК КПСС, доцент кафедры политэкономии. Кандидат экономических наук (1970). Являлась членом правления Общества «СССР - Уругвай».

Жила в Москве. Умерла 29 ноября 2005 года. Похоронена в колумбарии Новодевичьего кладбища в Москве.

Награждена орденом Ленина (15.05.1946), 2 орденами Красного Знамени (25.10.1943; 25.05.1945), 2 орденами Отечественной войны 1-й степени (26.04.1944; 11.03.1985), 2 орденами Красной Звезды (9.09.1942; 30.12.1956), медалями.

В городе Гомель на здании бывшей школы и ДОСААФ, где училась П.В.Гельман, установлены мемориальные доски.

Биография дополнена Валерием Воробьёвым

Биография предоставлена Уфаркиным Николаем Васильевичем (1955-2011)

Источники Герои огненных лет. Книга 2. М.: Московский рабочий, 1976 Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь. Т.1. М., 1987 Героини. - Вып. 1. - М., 1969 Золотые Звезды Полесья. 3-е изд., Киев, 1985

В отставке

преподаватель, научный работник

Полина Владимировна Гельман (24 октября - 29 ноября ) - начальник связи авиационной эскадрильи 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка 325-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта , гвардии старший лейтенант. Совершила 860 боевых вылетов . Герой Советского Союза.

Биография

Окончила школу в Гомеле и 3 курса исторического факультета Московского государственного университета .

Награды

Медаль «Золотая Звезда» (№ 8962).
Орден Ленина (награждена 15 мая 1946).
Орден Красного Знамени (дважды награждена 25 октября 1943 и 25 мая 1945).
Орден Отечественной войны 1-й степени (дважды награждена 26 апреля 1944 и 06 апреля 1985).
Орден Красной Звезды (дважды награждена 09 сентября 1942 и 30 декабря 1956).
Медали.

Семья

Родители Гельман Полины Владимировны были революционерами. Её мать, Гельман Еля Львовна (1893-1976 гг.), член КПСС с марта 1917 года, также похоронена в Москве на Новодевичьем кладбище , их памятные доски находятся рядом. Отца Полина Владимировна не помнила, однако со слов матери знала о нем, как о «сильном, волевом человеке, меньше всего думавшем о себе, заботившемся об окружающих людях, за них и отдавшем свою жизнь».

Во время обучения в Военном институте иностранных языков Полина Владимировна познакомилась со своим будущим мужем, офицером Советской Армии, фронтовиком Колосовым Владимиром Николаевичем (1921-1994 гг.), похоронен на Востряковском кладбище . Они поженились в 1948 году.

21 мая 1949 года у них родилась дочь, Колосова Галина Владимировна. Галина окончила исторический факультет МГУ , работает в Финансовой академии .

29 мая 1982 года родился внук Полины Владимировны, Колосов Николай Владимирович. Николай юрист, уволился с государственной службы в 2009 году с классным чином советника ГГС 3-го класса , сейчас работает по специальности.

См. также

46-й гвардейский ночной бомбардировочный авиационный полк («Ночные ведьмы»)

Напишите отзыв о статье "Гельман, Полина Владимировна"

Литература

Гельман Полина Владимировна // Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов . - М .: Воениздат , 1987. - Т. 1 /Абаев - Любичев/. - С. 317. - 911 с. - 100 000 экз. - ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
Аронова Р. // Героини: очерки о женщинах - Героях Советского Союза / ред.-сост. Л. Ф. Торопов; предисл. Е. Кононенко . - Вып. 1. - М .: Политиздат , 1969. - 447 с.

Ссылки

. Сайт «Герои Страны ».

. (укр.)
.
.
.
.

Отрывок, характеризующий Гельман, Полина Владимировна

M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.

Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.

#историяроссии #история #женщина #женщины #общество #Гельман

Герой Советского Союза. Участвовала в боях с октября 1941 г. до Дня Победы 9 мая 1945 г. Вступила в армию добровольцем после окончания З-so курса исторического факультета МГУ. Всю войну воевала в качестве штурмана-бомбардира прославленного женского ночного бомбардировочного полка. Сражалась в боях за Кавказ, на Кубани и Таманском полуострове, Севастополе и в Крыму, в Керченско-Феодосийской операции. Участвовала в боях по освобождению Белоруссии, Польши и Прибалтики, а затем на территории фашистской Германии.

Закончила войну в Берлинской операции в звании майора. Награждена медалью «Золотая Звезда», орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Красной Звезды, Отечественной войны I степени, медалями «За отвагу» «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа», «За оборону Севастополя», другими государственными наградами.

В послевоенное время с 1953 по 1956 г. П.В. Гельман работала начальником библиотеки Военного факультета при Московском финансовом институте.

В ПОЛКУ НОЧНЫХ БОМБАРДИРОВЩИКОВ

Я родилась 24 октября 1919 года. С 1920 года жила в городе Гомеле (Белоруссия). Там училась в школе, занималась в местном аэроклубе. В 1937 году совершила свой первый прыжок с парашютом с самолета, окончила школу планеристов. В 1938 году с отличием окончила десятилетку. В этом же году поступила на исторический факультет Московского государственного университета. К началу войны окончила три курса.

В октябре 1941 года добровольно вступила в Красную Армию. После краткосрочных курсов в Энгельсской школе военных летчиков служила штурманом в 46-м гвардейском авиационном полку. Участвовала в летней кампании 1942 года на Южном фронте, в освобождении Северного Кавказа, Кубани, Крыма, Белоруссии и Польши от фашистских захватчиков и в разгроме фашистских войск на территории Германии.

В течение трех лет на фронте я прослужила штурманом в женском бомбардировочном авиаполку, ставшем к концу войны легендарным 46-м За эти годы мне довелось совершить гвардейским и орденоносным. 860 боевых вылетов. Конечно, время не удержало в памяти подробности каждого из них. Но в ней навсегда запечатлелись щупальца прожекторных лучей, вспышки и щелчки рвущихся вокруг открытой кабины снарядов. Нашим оружием были бомбы.

Нередко вместо бомб к самолетам подвешивали кассеты или мешки с боеприпасами, продовольствием и медикаментами для доставки высадившимся в тыл врага десантам или нашим частям, попавшим в окружение. Доставить этот груз было не менее сложно, чем долететь до цели и успешно отбомбиться. На боевые задания мы летали ночью на небольших тихоходных самолетах У-2.

Каркас их состоял из деревянных планок, обшитых фанерой и перкалью, пропитанной (для прочности) легковоспламеняющимся веществом — эмалитом. Плексиглазовые козырьки открытых кабин не защищали экипаж не только от пуль и снарядов, но и от ветра и непогоды.

Немцы так и называли их «рус-фанер». Вспоминается чувство разочарования и недоумения, охватившее нас, когда мы увидели присланную нам «боевую технику». На ускоренных курсах в Энгельсской школе военных летчиков мы изучали материальную часть современных по тому времени самолетов и навигационное оборудование. Собирались на них воевать.

Загруженный горючим и бомбами (мелкие осветительные и зажигательные бомбы мы брали в кабины и бросали вручную), По-2 превращался буквально в «пороховую бочку», ибо попадание в него любого осколка снаряда или пули грозило взрывом. Маломощный мотор не позволял при полной бомбовой загрузке развивать скорость свыше 100 километров в час. На такой тихоходной «пороховой бочке» приходилось по пять, десять, а в длинные осенние и зимние ночи и больше раз вылетать за линию фронта.

Для любых самолетов очень сложно пересекать линию фронта — полосу глубиной в 10—15 километров, до предела насыщенную огневыми средствами. Боевые самолеты преодолевали ее за одну, две, максимум три минуты.

Мы же «болтались» над ней по 10—15 минут. Цели обычно также были сильно укреплены зенитными средствами. Отбомбив, мы через ту же линию фронта возвращались на свой аэродром, вновь заряжались бомбами и горючим и вновь возвращались на цель, и так до рассвета… Несколько слов «о друзьях-товарищах», моих дорогих фронтовых подругах. Со всех республик нашей необъятной Родины пришли они добровольцами на фронт и в течение трех лет без выходных и отпусков исполняли свою напряженную, смертельно опасную боевую работу. Фронтовая дружба на всю жизнь сроднила наш многонациональный коллектив.

И до сих пор она согревает и поддерживает тех из нас, кто пережил войну и уцелел в вихре последующих жизненных бурь. Каждая из моих боевых подруг достойна многих добрых слов. Я пришла в полк вместе со своей самой близкой подругой белорусской девушкой Галей Докутович.

Наша дружба длилась до того момента, когда Галя сгорела над целью вместе со своим самолетом. В В Г" и г—. память о ней я назвала 1 алей свою единственную дочь. Экипажи наши состояли из пилота, штурмана и наземного технического состава. Моим первым командиром экипажа была веселая украинка Дуся Носаль.

После гибели Дуси я летала с замечательной летчицей татаркой Магубой Сыртлановой. Заканчивала я войну в экипаже русской летчицы. Раисы Ермолаевны Ароновой. Все они были удостоены звания Героя Советского Союза. Обслуживали наши самолеты механики ростов-чанка Катя Бройко, москвички Алла Ирлина и Глафира Каширина и мастера по вооружению и спецоборудованию Нина Бузина, Зина Вишнева (с «Трехгорки»), Рахимэ Орлова и Анна Колокольникова. Как бы ни уставали они за ночь, обслуживая на старте боевую работу экипажей, сколько бы пробоин и повреждений ни привозили мы из боя, к следующей ночи материальная часть самолета и вооружения всегда была в исправности.

Фронтовая жизнь авиационного полка — это постоянная смена мест базирования, потери друзей, вечный бой… Из калейдоскопа событий и обстоятельств память чаще всего выхватывает случаи необычные или курьезные. Есть вещи, которые человек никогда не забудет. Моим первым потрясением были горькие картины горящей родной земли. Мы с боями отступали к предгорьям Кавказа, бомбили наступающие танковые колонны противника, а под нами горела Сальская степь. Чтобы не оставить урожай врагу, ее подожгли. В те горькие ночи лета 1942 года наша житница была золотой не от золота пшеницы, а от огня.

Горела родная земля, и слезы сами собой навертывались на глаза. Честное, самоотверженное исполнение долга было нормой в нашем коллективе. Так было и в трагическую для полка ночь, когда сгорели четыре наших самолета и в них погибли восемь девушек. Один за другим заходили боевые машины на цель и, подожженные, падали вслед за бомбами. Но ни один экипаж не свернул с курса. Боевое задание полк выполнил! В этой связи вспоминается один не самый славный мой боевой вылет. Я уже упоминала, что мелкие бомбы мы на нашем «сверхсовременном» самолете возили на дне кабины.

Над целью вручную снимали предохранитель со взрывателя и бросали бомбу за борт. В одну из ночей на «Голубой линии» под Новороссийском мы с Катей Пискаревой уже подходили к цели, и я, чтобы убедиться, что под нами точно наша цель, решила бросить осветительную бомбу («свечку»). Сняв предохранитель со взрывателя, я хотела тут же выкинуть бомбу за борт, но ее стабилизатор запутался в ремешке краг, висевших у меня на шее. В этот момент нас поймали прожектора и нещадно стали обстреливать зенитки.

А в запасе всего 10 секунд, ибо механизм взрывателя уже приведен в действие. Пилот Катя Пискаре-ва, чтобы не быть ослепленной, не может оторвать взора от приборов. Я должна следить за направлением обстрела и командовать пилоту, куда «бросать» самолет. Но вместо этого я «борюсь» с готовой взорваться у меня в руках бомбой. Катя кричит в переговорный аппарат: «Полина, ты жива?». У меня для ответа нет времени. В отчаянии срываю с себя ремешок вместе с бомбой и с крагами, швыряю их за борт, облегченно вздыхаю и по возможности спокойно командую: «вправо», «влево» и т.д.

Когда вышли из обстрела, пришлось объяснить возмущенной Кате ситуацию. «Инцидент» был улажен. Но я осталась без краг. Впрочем, если бы бомба взорвалась у меня в руках, они бы мне бол’ьше не понадобились… В начале января 1945 года готовилась Висло-Одерская наступательная операция. Готовились к ней и мы. Изучали район предстоящих боевых действий. Наступление намечалось на 20 января. Но в силу необходимости — спасения от разгрома группировки англо-американских союзников в Арденах — Красной Армии пришлось начинать наступательные действия досрочно, не считаясь с неблагоприятными погодными условиями.

Но как быть без авиации? Решили послать ночников, имеющих опыт полетов при отсутствии видимости. Однако отсутствие видимости в данный момент было односторонним: земля сверху почти не просматривалась, самолет же с земли был виден отлично. Поэтому наше появление при свете дня над полем боя на По-2 с его скоростью и высотой полета было сродни тому, что делали японские камикадзе. Лететь предложили только добровольцам. Записался весь летный состав!

Таковы были мои друзья-товарищи, готовые на любые жертвы, чтобы приблизить нашу Победу. Конечно, ночь накануне предполагавшегося дневного вылета на задание была не самой веселой. Ведь победа была так близка! А мы были так молоды! Тяжело терять друзей. Особенно тяжело, когда они гибнут рядом, а ты не в силах им помочь.

Никогда не проходит горечь при воспоминании о безуспешных попытках прийти на помощь гибнущим подругам. Весной 1944 года над целью сгорела Женя Руднева, штурман нашего полка, моя приятельница по Московскому университету, по-этичная, одаренная девушка. В ночь на 9 апреля мы получили задачу бомбить противника на Керченском плацдарме. Перед взлетом к нам подошла Женя, протянула мне свою фотографию с надписью на латыни: «Помни об университете» — и направилась к своему самолету.

Подлетая к цели, мы с Раей Ароновой увидели, как в луче прожектора бьется, стараясь вырваться из огня, обстреливаемый трассирующими снарядами самолет. В нем была Женя. Мы рвались на помощь. Рая старалась выжать все возможное из мотора, чтобы побыстрее приблизиться и подавить огонь врага, я не отнимала рук от бомбосбрасывателя, -чтобы хоть на секунду раньше сбросить бомбы. Мы были уже почти рядом, когда Женин самолет превратился в огненный шар. Нам в который раз казалось, что горят частицы наших сердец. Жене посмертно присвоили звание Героя Советского Союза. После войны ее учителя и коллеги-астрономы назвали ее именем одну из открытых малых планет, и теперь в просторах вселенной вращается планета Руднева.

Я часто вспоминаю нашего командира — подполковника Бершан-скую. И теперь с высоты прожитых лет могу сказать: за всю свою долгую жизнь я не встретила более мудрого, чуткого, умелого и доброго человека, руководителя, чем Евдокия Давыдовна. Прекрасная летчица, она уже до войны командовала крупным подразделением в «Аэрофлоте», а в годы войны единственная из женщин была награждена полководческим орденом Суворова. Мы ей очень верили и любили ее.

В те дни на меня свалилась неожиданная радость. Фронтовая почта доставила мне письмо от младшего брата Кима, служившего механиком в штурмовом авиаполку. Мне показалось знакомым, очевидно, случайно не зачеркнутое военной цензурой, название места базирования его полка. Посмотрела на карту, быстро измерила расстояние и приняла решение искать возможности встречи с братом.

Все наши девочки в полку мне по-доброму завидовали. Все тосковали по дому, по родным. Мы с Кимом написали общее письмо маме, чем, как потом узнали, вызвали немало слез радости и тревоги — ведь у нее было всего двое детей, дочь и сын, и оба на войне, а война еще не закончилась… Поездка в Берлин запомнилась мне двумя эпизодами. Один комический. Когда мы как скалолазы добрались до крыши разрушенного рейхстага, я очень устала, а сесть было некуда.

Рядом стоял большой скульптурный конь. Пришлось взбираться на него и, сидя верхом на рыцарском коне, разглядывать Берлин. Очевидно, при моих тогдашних габаритах я выглядела смешно на массивном коне. А Берлин даже в руинах мне показался красивым. Второй эпизод был грустным. Мы расположились на обед в Тиргартене под Берлином. Прибыли походные кухни. Но есть мы не могли. Нас окружили немецкие дети и -женщины. Они смотрели на нас голодными глазами.

Мы отдали им всю пищу. 8 мая пришло задание бомбить скопления войск противника на Балтийском побережье. В полном снаряжении мы вырулили на старт и ждали команду на вылет. Вдруг от командного пункта к нашему самолету подбежали вооруженны и начали быстро вывинчивать из бомб взрыватели.

Не успели мы прийти в себя от недоумения, как услышали ликующий крик: «Штурман! Подписано перемирие! Война окончена!» 12 июня 1945 года мы вновь сидели в кабинах своих самолетов, ожидая команду на взлет. Настроение было праздничное — мы летели в Москву! Готовился воздушный парад Победы, и наши экипажи были включены в парадный расчет.

Парад не состоялся из-за погоды, но нас не оставляло радостное чувство — мы были победителями!

ИЗ ДИРЕКТИВЫ СОВНАРКОМА СССР И ЦК ВКП(Б) 29 июня 1941 г. . ПАРТИЙНЫМ И СОВЕТСКИМ ОРГАНИЗАЦИЯМ ПРИФРОНТОВЫХ ОБЛАСТЕЙ

Вероломное нападение фашистской Германии на Советский Союз продолжается. Целью этого нападения является уничтожение советского строя, захват советских земель, порабощение народов Советского Союза, ограбление нашей страны, захват нашего хлеба, нефти, восстановление власти помещиков и капиталистов… Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) обязывают все партийные, советские, профсоюзные и комсомольские организации покончить с благодушием и беспечностью и мобилизовать все наши организации и все силы народа для разгрома врага, для беспощадной расправы с ордами напавшего германского фашизма. Совнарком Союза ССР и ЦК ВКП(б) требуют от вас:

1)В беспощадной борьбе с врагом отстаивать каждую пядь советской земли, драться до последней капли крови за наши города и села, проявлять смелость, инициативу и сметку, свойственные нашему народу.

2) Организовать всестороннюю помощь действующей армии, обеспе чить организованное проведение мобилизации запасных, обеспечить снаб жение армии всем необходимым, быстрое продвижение транспортов с вой сками и военными грузами, широкую помощь раненым предоставлением под госпитали больниц, школ, клубов, учреждений.

3) Укрепить тыл Красной Армии, подчинив интересам фронта всю свою деятельность, обеспечить усиленную работу всех предприятий, разъ яснить трудящимся их обязанности и создавшееся положение, организо вать охрану заводов, электростанций, мостов, телефонной и телеграфной связи, организовать беспощадную борьбу со всякими дезорганизаторами тыла, дезертирами, паникерами, распространителями слухов, уничтожать шпионов, диверсантов, вражеских парашютистов, оказывая во всем этом быстрое содействие истребительным батальонам…

4) При вынужденном отходе частей Красной Армии угонять подвиж ной железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного паровоза, ни одного вагона, не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра го рючего. Колхозники должны угонять скот, хлеб сдавать под сохранность го сударственным органам для вывозки его в тыловые районы. Все ценное имущество, в том числе цветные металлы, хлеб и горючее, которое не мо жет быть вывезено, должно, безусловно, уничтожаться…

Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) заявляют, что в навязанной нам войне с фашистской Германией решается вопрос о жизни и смерти Советского государства, о том - быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение…

Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам: 6 5 т. М.: Политиздат, 1968. Т. 3. С. 38-39.

Предыдущая статья: Чему равна скорость света Следующая статья: Гармонические колебания Физика формула частоты колебаний