Дом Монастыревых в Табарке. Из книги Н.И.Соломина «Легенда о командарме»

1889 -

Родители его: присяжный поверенный Округа Московской Судебной Палаты Александр Николаевич и Марья Андреевна Монастырёвы, оба православного вероисповедания.

Александр Николаевич, 1844 года рождения, окончив в 1865 году семинарию (его отец был священником), перебрался в Москву и поступил в Московский Императорский университет на юридический факультет. В 1869 году женился на Марии Андреевне. Вначале семья жила в небольшом особнячке на Плющихе, а затем перебралась на Потылиху в собственный новый дом.

Монастыревы славились своей оригинальностью и выдумками. Одни имена, которые они давали детям, чего стоили - Сократ, Уалент, Дий, Баян, Таллий, Галли.

16 ноября 1887 года в семье родился десятый ребенок - Нестор, через два года – Сократ. Всего у Монастырёвых родилось одиннадцать детей.

Всем им предстояло получить высшее образование, их готовили в Московский Университет. Там, на юридическом факультете, преподавал их отец, муж старшей сестры Марии, Алексей Фаворский, был уже заметным учёным, друзья и знакомые, в основном, были университетской публикой.

Так что путь для младших сыновей был предопределён. Но, выросшие в большей свободе, погодки Нестор и Сократ отличались от всех детей Александра Николаевича и Марии Андреевны, они были смелее, крепче физически и гораздо более уверенные в себе.

Постоянной темой разговоров в семье были, конечно, младшие братья, избравшие необычные, беспокойные профессии. Сократ, так же как и Нестор, выйдя из студентов Московского университета, окончил лётную школу в Гатчине.

С февраля 1917 года Сократ работал инструктором Лётной школы в Одессе, вероятно, в это время они встречались с Нестором, поддерживали связь. После Октябрьского переворота, когда в Крыму начались "Варфоломеевские ночи", Сократ тоже избежал расправы, остался жив, но произошло что-то, что коренным образом поменяло всю его жизнь.

В 1918 году началось организованное сопротивление большевикам на Юге России. В августе Добровольческая Армия заняла Новороссийск и получила выход в Чёрное море. Именно из этого порта началось создание Белого флота. Гражданская война в России набирала силу.

Для Монастырёвых это вылилось в семейную трагедию: Нестор и Сократ оказались по разную сторону баррикад.

В июне 1918 года он объявился в Красной Армии в качестве командира отряда авиации. Илья Муромец - бомбардировщик-биплан построен на Русско-Балтийском вагонном заводе. Главный конструктор И. И. Сикорский. Первый полёт произошел 23 декабря 1913 года.

6 октября 1922 г. Приказом Революционного Военного Совета Республики №2316 Опытный аэродром был реорганизован в Научно-опытный аэродром (НОА) при Главном. Управлении Рабоче-Крестьянского Красного Воздушного Флота, а через два года, в октябре 1925 в Научно-опытный аэродром ВВС СССР. Начальником НОА до мая 1924 г. был С.А.Монастырев, затем был назначен В.С.Горшков. Политкомиссаром был А.В.Васильев.

Монастырев Сократ Александрович - Командир звена: Прик.РВСР № 484: 1920 г. – награжден ОРДЕНОМ КРАСНОГО ЗНАМЕНИ (РСФСР) и ПОЧЕТНЫМ РЕВОЛЮЦИОННЫМ ОРУЖИЕМ.

16 летчиков удостоены этого ордена дважды, среди них И. Ф. Воедило, В. Л. Мельников, С. Н. Никитин, А. К. Петренко, С. Я. Корф, Ю. И. Арватов, И. К. Михалюк, а П. X. Межерауп, Я. Н. Моисеев, И. У. Павлов, С. А. Монастырев, Е. М. Ухин - трижды.

17 марта - 27 апреля 1922 года С.А.Монастырев с членом РВС 11 армии С.М.К. на Фармане-30 совершил перелет через пустыню по маршруту Астрахань - Святой крест - Пятигорск - Грозный - Петровск (Махачкала) - Дербент - Баку.

30 апреля 1920 командир боевого звена при штабе 11 – й Армии С.А.Монастырев закончил перелет Астрахань-Баку, продолжавшийся целый месяц. Летел на Фармане-30 с пассажиром - членом РВС 11А С.М.Кировым. Летел через Пятигорск-Грозный-Петровск и на 100 км опередил передовые части 11А, сообщив об этом в город. Получил ОКЗн

С. М. Киров, являвшийся членом Реввоенсовета 11-й армии, знал и умело использовал в боевых действиях авиацию. С летчиком Монастыревым на двухместном «фарсале» Киров совершил труднейший по тем временам перелет из Астрахани на Северный Кавказ над пустыней и безводными Черными песками. На самолете не было компаса, и это усиливало опасность угодить в лапы врага.

Горючего, чтобы покрыть все расстояние в 500 верст, не хватало - пришлось приземляться и заправлять бак. Ночь просидели в пустыне. Утром продолжили полет. Как вспоминал Монастырев, в воздухе «после нескольких, совещаний с Кировым... во время которых мне пришлось останавливать мотор и спиралью сжаться, нам удалось найти путь...»

П. И. Науменко

СУДЬБА ОФИЦЕРСКОЙ СЕМЬИ Н.А. и Л.С.МОНАСТЫРЕВЫХ В ИСТОРИИ РОССИЙСКОГО ФЛОТА: МОСКВА – СЕВАСТОПОЛЬ – БИЗЕРТА – ТАБАРКА.

Из статьи:

Сократ Александрович Монастырев, служивший во время Первой мировой войны подпоручиком одного из пехотных полков, а незадолго до революции окончивший летную школу, стал одним из первых российских авиаторов. Революция развела братьев по разные стороны баррикад.

С. А. Монастырев поступил на службу в Красную армию, где служил летчиком, став единственным красным пилотом, заслужившим во время Гражданской войны три ордена Боевого Красного знамени. Позднее, в 20-е гг. прошлого столетия, Сократ Монастырев являлся личным пилотом С. М. Кирова. Незадолго до его убийства С. А. Монастырев погиб при невыясненных обстоятельствах.

Как пояснила при беседе с автором статьи внучатая племянница Н.А. и С.А. Монастыревых О.Р. Сидельникова-Вербицкая, по семейным преданиям С.А.Монастырев покончил с собой, опасаясь неизбежного ареста и расправы над родными и, может быть, разочаровавшись в идеалах советского режима.

Косвенным подтверждением этого является тот факт, что перед смертью С.А.Монастырев прибил все три своих ордена Боевого Красного знамени к ложу трофейной винтовки, хранившейся у него, и выбросил ее в реку.

Безусловно, жизнь и судьба С. А. Монастырева – это предмет отдельного исследования, которое еще ждет своего историка, но упомянутые факты являются важным свидетельством трагедии раскола семей, вызванной революциями и Гражданской войной. Она не обошла и семью Монастыревых.

П. И. Науменко СУДЬБА ОФИЦЕРСКОЙ СЕМЬИ Н.А. и Л.С.МОНАСТЫРЕВЫХ В ИСТОРИИ РОССИЙСКОГО ФЛОТА: МОСКВА – СЕВАСТОПОЛЬ – БИЗЕРТА – ТАБАРКА. Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 38 (176). История. Вып. 37. С. 130–137.

Памяти моего родича

участника гражданской войны летчика Сократа Монастырева, награжденного тремя орденами Красного Знамени. Сопротивляясь как могла преображенью, земля к инертности звала, всем притяженьем. “Фарман” был зыбок и не скор, скрипел распоркой, чихал зачиненный мотор, залит касторкой. Земную силу поборов, летал над грешной красвоенлет Монастырев, как ангел вешний. Он падал. Не его вина - в матчасти дело. И как заклепки ордена скрепляли тело. За то, что падшим не бывал, за то, что, выжив, он снова крылья надевал, стремясь все выше. К капризнейшему божеству, где ветры пели, и покрывали синеву цветы шрапнели. И авиация дошла в боях и жертвах, до дельтавидного крыла, от “этажерок”. И с нею вместе поборов и смерть и косность красвоенлет Монастырев прорвался в космос.

Игорь Терновский (журнал “Ухта литературная” №9 1999 г.) «ВРЕМЕНА» (циклы стихов)

Из книги Н.И.Соломина «Легенда о командарме»

(о командарме 2-го ранга М. К. Левандовском). - М.: Политиздат, 1989. - 143 с.

Утром, когда первые солнечные лучи, скользнув по водной глади Каспия, залили город ласковым весенним теплом, советские бронепоезда подошли к Бакинскому вокзалу. Командарм и его штаб во время наступления двигались вслед за передовым отрядом. На полпути их встретил бронепоезд «3-й Интернационал».

Левандовский, Киров, Мехоношин, Орджоникидзе перешли на открытую артиллерийскую площадку. Стальная громада медленно продвигалась под восторженные крики встречающих. По обе стороны железной дороги плескалось людское море, и свежий ветер с Каспия развевал полотнища красных флагов. С балконов домов в знак торжества свешивались пестрые ковры. Заглушая стук тяжелых колес, неслись революционные песни, им вторили звуки национальных инструментов. Народ праздновал освобождение.

Как только бронепоезд остановился у перрона, начался массовый митинг. Выступали С. М. Киров и Г. К. Орджоникидзе, а также руководители Компартии Азербайджана, которые от имени трудового народа выражали искреннюю признательность ЦК РКП (б), товарищу Ленину, правительству РСФСР и Красной Армии за бескорыстную братскую помощь. В телеграмме, направленной в Москву, говорилось: «Мы шлем наш горячий братский привет российскому пролетариату и Красной Армии. Мы страстно жаждем рука об руку с вами вступить в новую жизнь всеобщего труда и социалистического строительства».

Но конечную цель, которую ставило перед собой командование 11-й армии, - освобождение всей территории Азербайджана. Поэтому прямо с митинга Михаил Карлович [Левандовский]отправился на радиостанцию, чтобы переговорить со штабами своих соединений. Части находились на марше, поэтому связаться с ними никак не удавалось. После неоднократных попыток он разыскал в Хачмасе начальника 28-й стрелковой дивизии Н. А. Нестеровского, с которым у командарма состоялся короткий разговор.

В Баку Советская власть, - сообщил он начдиву, - но реальной силы у ревкома нет. Обстановка требует самого быстрого и стремительного продвижения частей армии в районы. Поэтому передайте начдиву-32 и комкору Смирнову: всю конницу двинуть походным порядком, чтобы она как можно скорее прибыла в район, указанный приказом».

В канун Первомая в Баку вошли пропыленные и прокопченные жарким солнцем красноармейцы 244-го полка 28-й стрелковой дивизии. Их радостно встречали жители города, зазывали к себе в лавки, духаны и чайханы, от души угощали вкусными лепешками, восточными сладостями, крепким чаем. Вечером того же дня на улицы города вступили части 32-й стрелковой дивизии и 290-й мусульманский полк.

В начале мая Левандовский вызвал к себе начальника броневых сил армии Ефремова: - Вы блестяще справились с заданием. Завтра не позднее четырнадцати часов представьте мне списки особо отличившихся бойцов и командиров, тех, кто, по вашему мнению, достоин ордена Красного Знамени.

Вручение наград проходило в торжественной обстановке. На привокзальной площади выстроились войска. В десять часов утра подъехало несколько легковых автомобилей, из которых вышли руководители 11-й армии и члены Азербайджанского ревкома. Командующий парадом отдал Левандовскому рапорт. К шеренге бойцов, замершей по команде «смирно», подошел Серго Орджоникидзе.

Сегодня ночью я разговаривал по прямому проводу с Владимиром Ильичем Лениным, - сообщил он красноармейцам. - Ильич поручил мне поздравить вас с блестяще выполненной задачей по оказанию помощи бакинскому пролетариату и выразил уверенность, что вы и впредь будете так же гордо и смело нести знамя большевиков.

Командарм зачитал приказ Реввоенсовета республики, которым за проявленную самоотверженность и распорядительность в боях во время наступления 28 апреля на город Баку орденом Красного Знамени награждалась большая группа отличившихся бойцов и командиров. Первой была названа фамилия начальника броневых сил армии М. Г. Ефремова. Придерживая рукой шашку, позванивая на брусчатой мостовой серебряными шпорами, от строя отделился высокий, статный командир. От имени ЦИК РСФСР Серго Орджоникидзе прикрепил к его гимнастерке боевую награду.

Один за другим подходили: военный комиссар отряда бронепоездов И. Г. Дудин, командир бронепоезда И. М. Курдюмов, летчик С.А.Монастырев , который на самолете «фарман» пролетел из Астрахани в Баку с важными документами.

Награжденных восторженно приветствовали тысячи бакинских рабочих, собравшихся на площади. Находясь под впечатлением от яркой демонстрации дружбы, Серго Орджоникидзе вечером написал в Москву о своих чувствах: «Энтузиазм населения, особенно мусульман-рабочих, не поддается никакому описанию. Быть может, только сравним с октябрьскими днями в Петербурге».

Нестор Монастырев -человек, которому мы можем быть благодарны за фактически документальные описания событий,в предверии Исхода и в эммиграции на далекой африканской земле. Описания дошли до нас в виде «Записок морского офицера» .

Его деятельность в Бизерте нашла отражение в книге «Бизертинский морской сборник 1921-1923 гг.»

куда вошли статьи, издававшегося в Бизерте с лета 1921 года на борту подводной лодки «Утка» первого заграничного военно-морского журнала «Морской сборник» под редакцией самого Нестора Монастырева.

На страницах журнала бывшие офицеры Российского флота рассказывали о только что пережитом в Первую мировую и Гражданскую войны, когда все еще было св ежо в памяти. А это определило исключите льную точность всех деталей, многие из которых, когда они вспоминались спустя годы,становились далекими от того, что было на самом деле. Текст сборника печатался по ночам, когда освобождалась дивизионная пишущая машинка,

а тираж изготавливался в литографии Морского корпуса, разместившегося в старом французском
форте Джебель-Кебир и лагере Сфаят

Страницы биографии

Нестор Монастырев, выпускник Московского университета, где, по семейной традиции, изучал юриспруденцию. Однако в
1912 году Монастырев заканчивает Морской корпус и получает офицерский кортик и погоны мичмана.

Нестор Монастырев гардемарин (справа)

Первые годы службы прошли на Черном море, далее был Офицерский класс подводного плавания на Балтике.Вместе с остальными офицерами-черноморцами Монастырев вернулся в Севастополь. Окончательный развал флота застал Нестора командиром подводной лодки «Скат»

Заочно приговоренный большевиками к смерти, Монастырев чудом спасся во время массовых убийств офицеров в Севастополе в декабре 1917- феврале 1918 годов.Когда Крым перешел под контроль Добровольческой армии, его назначили минным офицером подводной лодки «Тюлень»

укомплектованной исключительно офицерским составом.

Последним его кораблем стала подводная лодка «Утка»

В октябре 1924 года на всех русских кораблях в последний раз спустили Андреевский флаг. К этому времени Нестору исполнилось 38 лет, а его жене Людмиле - 34. Как и все, прибывшие с русской эскадрой, Нестор назывался теперь «беженцем».

Нестор Монастырев с Бизертским крестом

____________________

Для справки: Что такое Бизертский крест

15 ноября 1921 г. для моряков, эвакуированных в Бизерту, был учрежден нагрудный знак в виде прямоугольного креста.
Крест изготавливался из белого металла, покрывался черной краской и имел по всему периметру белую кайму. Поперек креста имелась надпись: «Бизерта», а в верхнем и нижнем концах — даты «1920» и «1921». Надпись и даты заливались белой эмалью. Существовали образцы «бизертского креста», выполненные из серебра и покрытые черной и белой эмалями.

______________________

Привыкнуть к этому было не легко - слово«беженец» плохо сочеталось с кодексом чести русского офицера. И также
было трудно осознать, что они теперь - ничьи. Надо было продолжать жить. Врачи были востребованы, и французская администрация предложила Людмиле Сергеевне - одной из первых женщин морских врачей, работу в Тунисе. Для этого надо было принять французское подданство.

Людмила Сергеевна Монастырева

Поселились в Табарке , на северо-западе Туниса. Дом построили на красивейшем холме в оазисе, из дверей сразу
открывалась лазурная морская даль…

Дом Монастыревых в Табарке

Начинается новая страница в жизни Нестора Александровича. Проживая в эмиграции, он продолжает интересоваться историей Русского морского флота. Из-под его, безусловно, талантливого пера одна за другой выходят на разных языках
10 книг. До сих пор не увидели свет, оставшиеся в рукописи работы: «Одиссея Русского Императорского флота», «Записки морского офицера», «Северные витязи», «К т еплым морям». За свою плодотворную творч ескую деятельность Монастырев был награжден французским правительственным Орденом «Пальм Академик».В Табарке Нестора Александровича называли «командор» за офицерскую морскую фуражку, без которой он не появлялся.А появлялся он в городе не часто, предпочитал уединение.
Наряду с писательской деятельностью он решил собрать в далекой северной Африке, куда судьба забросила последние остатки нашего флота, музей, ему посвященный. В нем собраны модели кораблей, главным образом подводных лодок, как, например, «Скат», «Кашалот», «Краб», «Утка» др., а также модели кораблей, на которых были совершены географические открытия и плавания. В виде реликвии хранился кормовой флаг «Утки».
По свидетельству очевидцев в одной из табачных лавок в городе Табарка и сейчас можно увидеть две модели подводных лодок собранные руками Нестора Монастырева.

Родители: отец - Александр Николаевич Монастырёв (присяжный поверенный округа Московской судебной палаты), мать - Марья Андреевна Монастырёва. Дед - Николай Монастырёв, священник Вологодской губернии. Его родной брат, Сократ Монастырёв, совершил перелёт в 1922 году по маршруту Москва-Баку на самолёте «Илья Муромец».

1909 - Московский университет. 1908 - юнкер флота. 1906 - Морской кадетский корпус (корабельный гардемарин, затем - мичман). 1914 - офицерский класс подводного плавания. Служил на минном заградителе «Великий Князь Алексей» и эскадренном миноносце «Жаркий». В 1915 - минный офицер на подводной лодке «Краб».

3 декабря 1916 года произведен в лейтенанты, награжден Георгиевским оружием и золотым портсигаром. Старший офицер подводной лодки «Кашалот», с марта 1917 - старший офицер подводной лодки «Буревестник».

С сентября 1917 года - командир подводной лодки «Скат». В Вооружённых силах Юга России и Русской Армии до эвакуации Крыма. С апреля 1919 - минный офицер подводной лодки «Тюлень», с конца мая 1919 - командир подводной лодки «Утка».

Октябрь 1920 - капитан 2-го ранга. На 25 марта 1921 - в составе Русской эскадры в Бизерте (Тунис), командир подводной лодки АГ-22, 1921- июль 1922 - командир подводной лодки «Утка».

В 1921-1923 годах основатель и редактор «Бизертинского морского сборника». Морской писатель, член Исторической комисии Общества бывших русских морских офицеров в Америке.

Жена - Монастырёва Людмила Сергеевна ((?) - 25 сентября 1957 (Табарка, Тунис)), урождённая Енишерлова, врач, прикомандированный к Морскому ведомству, в Севастопольском морском госпитале. В Вооружённых силах Юга России и Русской Армии до эвакуации Крыма. На 25 марта 1921 в составе Русской эскадры в Бизерте (Тунис).

Награды

Георгиевское оружие и золотой портсигар.

Сочинения

Записки морского офицера. Бизерта, 1928. (в печати не издавались).

В Черном море 1912-1920. Париж, 1928.

На службе императорскому флоту. Берлин, 1930.

История русского флота. Париж, б.г.

На трёх морях. Тунис, 1932.

Подводный корабль. Париж, 1935.

Грумант, неизвестный Шпицберген. Париж, 1937.

Статьи в «Морском сборнике».

Монастырев Нестор Александрович(16 ноября 1887, Москва - 13 февраля 1957, Табарка, Тунис) - капитан 2-го ранга, морской писатель и историк флота.Родители: отец Александр Николаевич Монастырёв был присяжный поверенный округа Московской судебной палаты, мать звали Марья Андреевна Монастырёва. Дед, Николай Монастырёв, священник Вологодской губернии. Его родной брат, Сократ Монастырёв, совершил перелёт в 1922 году по маршруту Москва-Баку на самолёте «Илья Муромец». В 1906 году Нестор Александрович окончил Морской кадетский корпус, являлся корабельным гардемарином, а затем - мичманом, в 1908 году- юнкер. Через год окончил Московский университет, а 1914 году офицерский класс подводного плавания. Служил на минном заградителе «Великий Князь Алексей» и эскадренном миноносце «Жаркий». В 1915 - минный офицер на подводной лодке «Краб» C 3 декабря 1916 года произведён в лейтенанты, награждён Георгиевским оружием и золотым портсигаром. Старший офицер подводной лодки «Кашалот», с марта 1917 - старший офицер подводной лодки «Буревестник».С сентября 1917 года - командир подводной лодки «Скат». Участник Белого Движения. В Вооружённых силах Юга России и Русской Армии до эвакуации Крыма. С апреля 1919 - минный офицер подводной лодки «Тюлень», с конца мая 1919 - командир подводной лодки «Утка». В октябре 1920 года капитан 2-го ранга. На 25 марта 1921 - в составе Русской эскадры в Бизерте (Тунис), командир подводной лодки АГ-22, с 1921 года по июль 1922 командир подводной лодки «Утка». В октябре 1922 и до декабря того же года начальник дивизиона подводных лодок.В 1921-1923 годах основатель и редактор «Бизертинского морского сборника». Морской писатель, член Исторической комиссии Общества бывших русских морских офицеров в Америке. Жена Монастырёва Людмила Сергеевна, в девичестве Енишерлова, врач прикомандированный к Морскому ведомству, в Севастопольском морском госпитале. В Вооружённых силах Юга России и Русской Армии до эвакуации Крыма. На 25 марта 1921 в составе Русской эскадры в Бизерте (Тунис), скончалась 25 сентября 1957 (Табарка, Тунис), ненедолго пережив Нестора Александровича.

Монастырев в эмиграции достаточно много писал, его перу принадлежат следующие произведения: "Записки морского офицера". Бизерта, 1928. (в печати не издавались);"В Чёрном море 1912-1920" Париж, 1928;"На службе императорскому флоту" Берлин, 1930;"История русского флота". Париж;"На трёх морях" Тунис, 1932;"Подводный корабль." Париж, 1935; "Грумант, неизвестный Шпицберген" Париж, 1937, а так же различные статьи в «Морском сборнике».

Из рукописи Нестора Монастырева «Записки морского офицера»: К концу 1920 года военная ситуация для Белой армии стала резко ухудшаться. «У нас еще оставался Крым, последний клочок русской земли, который мы надеялись отстоять. Генерал Деникин передал командование над остатками армии генералу Врангелю, чье имя пользовалось большой популярностью в армии… Но все понимали, что положение Крыма, отрезанного от всего мира, не имеющего ни денег, ни природных ресурсов, ни запасов продовольствия, было критическим. А помощи ждать было не откуда. Англичане решительно отказались оказать нам какое-либо содействие. Франция, по своему обычаю, решительно не отказалась, но и ничем не помогла, приводя в свое оправдание разную чепуху… Наша несчастная крошечная армия больше не могла держаться, и генерал Врангель, понимая это, отдал приказ готовиться к эвакуации». «… Эвакуация прошла успешно… Я получил приказ следовать в Босфор и при входе в пролив поднять французский флаг. Мне объяснили, что Франция берет остатки нашего флота под свою защиту. Утром 17 ноября опустился густой туман, который держался до 9 часов утра. Затем солнце рассеяло туман и осветило Севастополь… Корабли и пароходы выходили в море, начав долгий путь трагической русской эмиграции. Даже море присмирело, как бы желая дать нам последнее утешение на нашем крестном пути. Малым ходом «Утка» стала выходить из гавани. Все, кто мог, вышли на верхнюю палубу. Последний раз сверкали для нас золоченые купола и кресты русских церквей… Прощай, Родина, прощай, моя Отчизна! Прощай, Севастополь, колыбель славного Черноморского флота!» 21 ноября флот был переформирован в Русскую эскадру, в состав которой вошел и дивизион из 4 подводных лодок с плавбазой «Добыча». Начальником дивизиона стал капитан 2 ранга Н.А.Монастырев. 8 декабря русские корабли начали свой последний путь в Бизерту. Французы, вчерашние союзники по германской войне, дали Черноморской эскадре Врангеля приют в своей колониальной базе в Тунисе. «… Я невольно предался воспоминаниям о прошлом… Более ста лет назад эти воды бороздили корабли адмирала Ушакова и Синявина… На островах Адриатики господствовал Андреевский флаг, имя России произносилось порабощенными народами с надеждой и благоговением. Но все проходит, и поворачивается колесо истории. И вот мы идем здесь сегодня, ища спасения в чужой стране, разбитые в неравном бою с врагами. Франция, самоотверженно подавшая нам руку помощи, все-таки до конца не понимала, за что мы сражались и насколько опасен большевизм. Да и никто в мире не понимал…» К 29 декабря несколькими группами на Африканский континент пришли 33 российских корабля. Настроение у всех было хорошее: главное – пришли и целы. Так что первый тост на новый 1921 год был достаточно радостным: «За скорейшее возвращение!». Тогда еще ни у кого не было ни каких сомнений. Многие верили, что приведут себя в порядок и вернутся на Родину. Они не сбежали из Крыма, а отступили, ушли, как говорили их деды – в ретираду, с походными штабами, знаменами, хоругвиями и оружием. Год за годом на российских кораблях велась служба, поднимались и спускались Андреевские флаги, отпевали умерших и славили Христово воскресенье… «… В театре Гарибальди были поставлены одна сцена из «Фауста» и одна из «Аиды». Участвующие – офицеры, и команда, и эскадренные дамы. Спектакль пошел прекрасно… Несмотря на ограниченные средства, благодаря дарованию, присущему русским, наше искусство всегда будет на высоте. … На «Георгии Победоносце» были прочитаны лекции… …С сокращением штатов оркестр «Генерала Корнилова» перестал играть в городском саду. … С сокращением штатов пришлось закрыть класс офицерского подводного плавания (а оставался до окончания курсов всего один месяц)… … 26 ноября (9 декабря) состоялся Георгиевский праздник. Утром было торжественное богослужение на «Георгии Победоносце». Служил о.Георгий Спасский со всем духовенством. После службы все георгиевские кавалеры были приглашены на обед к командующему эскадрой… На Рождество Христово были устроены елки для детей на «Георгии Победоносце». С лета 1921 года на борту подводной лодки «Утка» начал выходить первый заграничный военно-морской журнал «Морской сборник» под редакцией Нестора Монастырева. На его страницах бывшие офицеры Российского флота рассказывали о только что пережитом в Первую мировую и Гражданскую войны, когда все еще было свежо в памяти. А это определило исключительную точность всех деталей, многие из которых, когда они вспоминались спустя годы, становились далекими от того, что было на самом деле. Кроме того, бизертинский «Морской сборник» публиковал документы Русской эскадры и военно-морских организаций в других странах, большинство которых только и сохранилось на его страницах, и еще регулярные обзоры событий на эскадре. Все это делает бизертинский «Морской сборник» уникальным источником русской военно-морской истории, в революционном и послереволюционном периодах которой сохраняется еще немало белых пятен. Как писал сам Нестор Монастырев «… журнал… является единственной книгой, где офицеры, интересующиеся морским делом и историей войны, могут освежить и пополнить свои знания». Текст сборника печатался по ночам, когда освобождалась дивизионная пишущая машинка, а тираж изготавливался в литографии Морского корпуса, разместившегося в старом французском форту Джебиль-Кериб и лагере Сфаят. Каким был тираж «Морского сборника», не сообщалось, но можно предположить, что таким способом изготавливалось несколько сотен экземпляров, качество их получалось разным. Журнал распространялся в семнадцати странах. Кроме Туниса, это были Франция, Германия, Англия, Финляндия, высылался сборник также в США, Японию и Египет. Местом отправки указывались даже Дальневосточная республика и Советская Россия. Издававшийся в Ленинграде «Морской сборник» иронизировал: «На эскадре, личный состав которой весьма гордится своим «эскадренным» существованием, даже заведен свой «Морской сборник», которому по иронии судьбы дала приют подводная лодка «Утка». Но главное – бизертинский «Морской сборник» три года свидетельствовал всему миру о том, что русские моряки не сломлены. И все-таки в октябре 1924 года на всех русских кораблях в последний раз спустили Андреевский флаг. «Моя карьера морского офицера закончилась. Не об этом мечтал я в своей юности, выбирая жизненный путь. Я мечтал о дальних походах, о радостных лицах друзей, о славе нашей Родины и ее флота, о славе Андреевского флага. Андреевский флаг спущен!.. Теплая звездная ночь окутывает своей тенью корабли, которые мы только что покинули. У меня на душе холодно и пусто. Теперь я окончательно потерял все, что мне было дорого…» К этому времени Нестору исполнилось 38 лет, а его жене Людмиле – 34 года. Как и все, прибывшие с русской эскадрой, Нестор назывался теперь «беженцем». Привыкнуть к этому было не легко – слово «беженец» плохо сочеталось с кодексом чести русского офицера. И также было трудно осознать, что они теперь – ничьи. Надо было продолжать жить. Врачи были востребованы и французская администрация предложила Людмиле Сергеевне – одной из первых женщин морских врачей, работу в Тунисе. Для этого надо было принять французское подданство. Поселились в Табарке, на северо-западе Туниса. Дом построили на красивейшем холме в оазисе, из дверей сразу открывалась лазурная морская даль… Начинается новая страница в жизни Нестора Александровича. Проживая в эмиграции он продолжает интересоваться историей Русского морского флота. Из под его безусловно талантливого пера одна за другой выходят на разных языках 10 книг. До сих пор не увидели свет, оставшиеся в рукописи работы: «Одиссея Русского Императорского флота», «Записки морского офицера», «Северные витязи», «К теплым морям». За свою плодотворную творческую деятельность Монастырев был награжден французским правительственным Орденом «Пальм Академик». В 1935 году журнал «Часовой» в Париже, сотрудником которого Нестор Александрович являлся, напечатал заметку «Морской музей кап. 2 р. Монастырева». « Наш сотрудник кап. 2 р. Монастырев, известный подводник и историк русского флота. Здесь, за рубежом на французском, немецком и итальянских языках вышел ряд его интересных и поучительных книг… Надо признать, что среди зарубежных морских писателей Н.А. Монастырев занимает одно из видных мест. Этим, однако, деятельность кап. 2 р. Монастырева на пользу русскому флоту за рубежом не ограничилась. Наряду с писательской деятельностью он решил собрать в далекой северной Африке, куда судьба забросила последние остатки нашего флота, музей, ему посвященный… В нем собраны модели кораблей, участвовавших в Великую войну, главным образом подводных лодок, как например «Скат», «Кашалот», «Краб», «Утка» др., а также модели кораблей на которых были совершены географические открытия и плавания… В виде реликвии хранится кормовой флаг «Утки». В Табарке Нестора Александровича называли «командор» за офицерскую морскую фуражку, без которой он не появлялся. А появлялся он в городе не часто, предпочитал уединение. В доме было много книг, хорошее пианино…
Скончался Нестор Александрович от инсульта на своей ферме в городе Табарка в Тунисе 13 февраля 1957 года не дожив несколько месяцев до своего семидесятилетия и похоронен на местном кладбище. В некрологе Общества офицеров Российского императорского флота в Америке он оценивался как «крупный морской историк, писатель, большой русский патриот И деятельный член Исторической комиссии Общества». Через полгода скончалась Людмила Сергеевна. Они прожили вместе почти 45 лет… В 1998 году Российский фонд культуры вместе с Центральным музеем Вооруженных Сил привез из США бесценные сокровища: Американо-русское историко-просветительное и благотворительное общество «Родина» (г. Лейквуд, штат Нью-Джерси) передало России оставшуюся часть своей коллекции, первые две части были переданы музею в 1994 и 1996 годах. Эту коллекцию собрали наши соотечественники, верившие, что постоянным местом ее хранения должна стать «национальная Россия, которой они и завещали передать то, что бережно сохранили во всех перипетиях изгнания. В составе коллекции общества «Родина» находилось собрание Общества бывших русских офицеров в Америке, возникшего в Нью-Йорке в 1923 году (с 1953 года именовавшегося Обществом офицеров Российского Императорского флота в Америке). В 1950-х годах это обширное собрание, которому уже не хватало места в залах «Дома свободной России» в Нью-Йорке, было перевезено в Лейквуд и размещено в здании, специально построенном для него обществом «Родина», которому в 1974 году было передано морское собрание. В его составе и вернулись в Россию двадцать шесть выпусков бизертинского «Морского сборника», датированных 1921-1923 гг. В собрании «Родины» нашлись также неопубликованные «Записки морского офицера», в которых Нестор Александрович пишет: «Лето 23-го прошло без каких-либо событий и перемен, только состав эскадры неуклонно уменьшался… Издание «Морского сборника», в которое я вложил все, должно было прекратиться.»… Листая страницы сборника невольно начинаешь понимать, чего хотел Нестор Монастырев, в немыслимых условиях, часто на свои скудные средства издавая «Морской сборник». И он, и все офицеры эскадры, тяжело переживая произошедшее в России и свою оторванность от нее, тем не менее, твердо надеялись на возрождение ее флота под Андреевским флагом. И считали своим долгом с пользой для Российского флота употребить накопленный военный опыт, сохранив его на страницах «Морского сборника» до того времени, когда он будет востребован. Андреевские флаги вновь развеваются над российскими кораблями. И вот, в 2003 году, спустя ровно 80 лет, к новому поколению, живущему уже в XXI веке, из века прошлого стараниями выдающегося историка и журналиста Владимира Лобыцина вернулись статьи русских морских офицеров, в которых они рассказывают о пережитом, ожидая часа, когда в России их прочтут потомки. К счастью, этот час наступил!

Предыдущая статья: Углерод — характеристика элемента и химические свойства Следующая статья: Чему равна скорость света