«На Волге» Николай Некрасов

(Детство Валежникова)

. . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . .
Не торопись, мой верный пес!
Зачем на грудь ко мне скакать?
Еще успеем мы стрелять.
Ты удивлен, что я прирос
На Волге: целый час стою
Недвижно, хмурюсь и молчу.
Я вспомнил молодость мою
И весь отдаться ей хочу
Здесь на свободе. Я похож
На нищего: вот бедный дом,
Тут, может, подали бы грош.
Но вот другой - богаче: в нем
Авось побольше подадут.
И нищий мимо; между тем
В богатом доме дворник плут
Не наделил его ничем.
Вот дом еще пышней, но там
Чуть не прогнали по шеям!
И, как нарочно, все село
Прошел - нигде не повезло!
Пуста, хоть выверни суму.
Тогда вернулся он назад
К убогой хижине - и рад.
Что корку бросили ему;
Бедняк ее, как робкий пес,
Подальше от людей унес
И гложет… Рано пренебрег
Я тем, что было под рукой,
И чуть не детскою ногой
Ступил за отческий порог.
Меня старались удержать
Мои друзья, молила мать,
Мне лепетал любимый лес:
Верь, нет милей родных небес!
Нигде не дышится вольней
Родных лугов, родных полей,
И той же песенкою полн
Был говор этих милых волн.
Но я не верил ничему.
Нет,- говорил я жизни той.-
Ничем не купленный покой
Противен сердцу моему…

Быть может, недостало сил
Или мой труд не нужен был,
Но жизнь напрасно я убил,
И то, о чем дерзал мечтать,
Теперь мне стыдно вспоминать!
Все силы сердца моего
Истратив в медленной борьбе,
Не допросившись ничего
От жизни ближним и себе,
Стучусь я робко у дверей
Убогой юности моей:
- О юность бедная моя!
Прости меня, смирился я!
Не помяни мне дерзких грез,
С какими, бросив край родной,
Я издевался над тобой!
Не помяни мне глупых слез,
Какими плакал я не раз,
Твоим покоем тяготясь!
Но благодушно что-нибудь,
На чем бы сердцем отдохнуть
Я мог, пошли мне! Я устал,
В себя я веру потерял,
И только память детских дней
Не тяготит души моей…

Я рос, как многие, в глуши,
У берегов большой реки,
Где лишь кричали кулики,
Шумели глухо камыши,
Рядами стаи белых птиц,
Как изваяния гробниц,
Сидели важно на песке;
Виднелись горы вдалеке,
И синий бесконечный лес
Скрывал ту сторону небес,
Куда, дневной окончив путь,
Уходит солнце отдохнуть.

Я страха смолоду не знал,
Считал я братьями людей
И даже скоро перестал
Бояться леших и чертей.
Однажды няня говорит:
«Не бегай ночью - волк сидит
За нашей ригой, а в саду
Гуляют черти на пруду!»
И в ту же ночь пошел я в сад.
Не то, чтоб я чертям был рад,
А так - хотелось видеть их.
Иду. Ночная тишина
Какой-то зоркостью полна,
Как будто с умыслом притих
Весь божий мир - и наблюдал,
Что дерзкий мальчик затевал!
И как-то не шагалось мне
В всезрящей этой тишине.
Не воротиться ли домой?
А то как черти нападут
И потащат с собою в пруд,
И жить заставят под водой?
Однако я не шел назад.
Играет месяц над прудом,
И отражается на нем
Береговых деревьев ряд.
Я постоял на берегу,
Послушал - черти ни гу-гу!
Я пруд три раза обошел,
Но черт не выплыл, не пришел!
Смотрел я меж ветвей дерев
И меж широких лопухов,
Что поросли вдоль берегов,
В воде: не спрятался ли там?
Узнать бы можно по рогам.
Нет никого! Пошел я прочь,
Нарочно сдерживая шаг.
Сошла мне даром эта ночь,
Но если б друг какой иль враг
Засел в кусту и закричал
Иль даже, спугнутая мной,
Взвилась сова над головой -
Наверно б мертвый я упал!
Так, любопытствуя, давил
Я страхи ложные в себе
И в бесполезной той борьбе
Немало силы погубил.
Зато, добытая с тех пор,
Привычка не искать опор
Меня вела своим путем,
Пока рожденного рабом
Самолюбивая судьба
Не обратила вновь в раба!

О Волга! после многих лет
Я вновь принес тебе привет.
Уж я не тот, но ты светла
И величава, как была.
Кругом все та же даль и ширь,
Все тот же виден монастырь
На острову, среди песков,
И даже трепет прежних дней
Я ощутил в душе моей,
Заслыша звон колоколов.
Все то же, то же… только нет
Убитых сил, прожитых лет…

Уж скоро полдень. Жар такой,
Что на песке горят следы,
Рыбалки дремлют над водой,
Усевшись в плотные ряды;
Куют кузнечики, с лугов
Несется крик перепелов.
Не нарушая тишины
Ленивой медленной волны,
Расшива движется рекой.
Приказчик, парень молодой,
Смеясь, за спутницей своей
Бежит по палубе; она
Мила, дородна и красна.
И слышу я, кричит он ей:
«Постой, проказница, ужо -
Вот догоню!..» Догнал, поймал,-
И поцелуй их прозвучал
Над Волгой вкусно и свежо.
Нас так никто не целовал!
Да в подрумяненных губах
У наших барынь городских
И звуков даже нет таких.

В каких-то розовых мечтах
Я позабылся. Сон и зной
Уже царили надо мной.
Но вдруг я стоны услыхал,
И взор мой на берег упал.
Почти пригнувшись головой
К ногам, обвитым бечевой.
Обутым в лапти, вдоль реки
Ползли гурьбою бурлаки,
И был невыносимо дик
И страшно ясен в тишине
Их мерный похоронный крик,-
И сердце дрогнуло во мне.

О Волга!.. колыбель моя!
Любил ли кто тебя, как я?
Один, по утренним зарям,
Когда еще все в мире спит
И алый блеск едва скользит
По темно-голубым волнам,
Я убегал к родной реке.
Иду на помощь к рыбакам,
Катаюсь с ними в челноке,
Брожу с ружьем по островам.
То, как играющий зверок.
С высокой кручи на песок
Скачусь, то берегом реки
Бегу, бросая камешки,
И песню громкую пою
Про удаль раннюю мою…
Тогда я думать был готов,
Что не уйду я никогда
С песчаных этих берегов.
И не ушел бы никуда -
Когда б, о Волга! над тобой
Не раздавался этот вой!

Давно-давно, в такой же час,
Его услышав в первый раз.
Я был испуган, оглушен.
Я знать хотел, что значит он,-
И долго берегом реки
Бежал. Устали бурлаки.
Котел с расшивы принесли,
Уселись, развели костер
И меж собою повели
Неторопливый разговор.
- Когда-то в Нижний попадем?-
Один сказал: - Когда б попасть
Хоть на Илью…- «Авось придем.
Другой, с болезненным лицом,
Ему ответил. - Эх, напасть!
Когда бы зажило плечо,
Тянул бы лямку, как медведь,
А кабы к утру умереть -
Так лучше было бы еще…»
Он замолчал и навзничь лег.
Я этих слов понять не мог,
Но тот, который их сказал,
Угрюмый, тихий и больной,
С тех пор меня не покидал!
Он и теперь передо мной:
Лохмотья жалкой нищеты,
Изнеможенные черты
И, выражающий укор,
Спокойно-безнадежный взор…
Без шапки, бледный, чуть живой,
Лишь поздно вечером домой
Я воротился. Кто тут был -
У всех ответа я просил
На то, что видел, и во сне
О том, что рассказали мне,
Я бредил. Няню испугал:
«Сиди, родименькой, сиди!
Гулять сегодня не ходи!»
Но я на Волгу убежал.

Бог весть, что сделалось со мной?
Я не узнал реки родной:
С трудом ступает на песок
Моя нога: он так глубок;
Уж не манит на острова
Их ярко-свежая трава,
Прибрежных птиц знакомый крик
Зловещ, пронзителен и дик,
И говор тех же милых волн
Иною музыкою полн!

О, горько, горько я рыдал,
Когда в то утро я стоял
На берегу родной реки,-
И в первый раз ее назвал
Рекою рабства и тоски!..

Что я в ту пору замышлял,
Созвав товарищей детей,
Какие клятвы я давал -
Пускай умрет в душе моей,
Чтоб кто-нибудь не осмеял!

Но если вы - наивный бред,
Обеты юношеских лет,
Зачем же вам забвенья нет?
И вами вызванный упрек
Так сокрушительно жесток?..

Унылый, сумрачный бурлак!
Каким тебя я в детстве знал,
Таким и ныне увидал:
Все ту же песню ты поешь,
Все ту же лямку ты несешь,
В чертах усталого лица
Все та ж покорность без конца.
Прочна суровая среда,
Где поколения людей
Живут и гибнут без следа
И без урока для детей!
Отец твой сорок лет стонал,
Бродя по этим берегам,
И перед смертию не знал,
Что заповедать сыновьям.
И, как ему,- не довелось
Тебе наткнуться на вопрос:
Чем хуже был бы твой удел,
Когда б ты менее терпел?
Как он, безгласно ты умрешь,
Как он, безвестно пропадешь.
Так заметается песком
Твой след на этих берегах,
Где ты шагаешь под ярмом
Не краше узника в цепях,
Твердя постылые слова,
От века те же «раз да два!»
С болезненным припевом «ой!»
И в такт мотая головой…

Анализ стихотворения Некрасова «На Волге»

Обращаясь в своем творчестве к жизни и быту простых людей, Николай Некрасов никогда не стремился к их приукрашиванию. Наоборот, он пытался показать, в каких рабских и неимоверно сложных условиях живут крестьяне, вынужденные зарабатывать себе на жизнь тяжелым физическим трудом. Стихи Некрасова, посвященные крепостным людям, наполнены болью и состраданием. При этом поэт постоянно задается вопросом о том, почему мир устроен так несправедливо, и мечтает о том, чтобы его изменить.

Большинство стихов, посвященных представителям низших слоев общества, было создано Некрасовым в зрелые годы, когда он уже распрощался с юношескими иллюзиями и осознал, что его благородные душевные порывы не найдут отклика в современном обществе. Тем не менее, поэт не мог и не хотел смиряться с тем неравноправием, которое видел вокруг. Но все, что ему оставалось, так это запечатлевать в своих произведениях нелицеприятные сценки из жизни крестьян, пытаясь хотя бы таким образом открыть глаза людям на то, что обратной стороной роскоши и благополучия являются нищета, голод и болезни.

В 1860 году Некрасов написал поэму «На Волге», которая частично посвящена детским воспоминаниям. Поэт вырос в родовом имении, которое располагалось на берегу этой реки, и до определенного возраста не имел понятия о том, что могущество пароходной индустрии построено на рабском труде бурлаков. Однажды он увидел, как толпа грязных, изможденных и больных людей тащит по Волге баржу, и был настолько поражен этой жестокой и мрачной картиной, что спустя много лет воссоздал ее в своей поэме.

Волга для Некрасова является чем-то гораздо большим, нежели обычная река. С ней связаны его самые светлые и беззаботные детские годы. Именно она давала Некрасову-подростку то чувство свободы, которого ему так не хватало в отчем доме, а ее «прозрачные воды» дарили прохладу в жаркий летний полдень . Поэт признается, что в детстве «считал я братьями людей». Он не делал различия между бедными и богатыми, так как рос вместе с детьми крепостных крестьян и с удовольствием общался с местными рыбаками, которые обучали его премудростям своего ремесла. Но именно встреча с бурлаками заставила будущего поэта по-иному взглянуть на жизнь и осознать, что человека, «рожденного рабом», ожидает весьма печальная участь, избежать которой он не в состоянии.

Поэма «На Волге» состоит из четырех частей, первые две из которых посвящены детским воспоминаниям. Однако в последующих главах Некрасов рассказывает о том, что спустя много лет ему вновь довелось побывать на Волге, которую он боготворит, не переставая восхищаться ее могуществом и красотой . Однако новая встреча с рекой детства оставила в душе поэта ощущение горечи и безысходности, потому что даже через десятилетия ничего не изменилось, и все те же бурлаки по-прежнему зарабатывают себе на жизни адским, каторжным трудом. «Все ту же песню ты поешь, всю ту же лямку ты несешь», — так описывает новую встречу с бурлаками поэт. И именно в этот момент к автору приходит осознание простой истины, что одной из причин его побега из родового поместья стало желание никогда в жизни больше не сталкиваться с этими изможденными людьми, бредущими вдоль берега в упряжке и тянущими свою бесконечную заунывную песню. Поэтому Некрасов отмечает, что с песчаных речных берегов «не ушел бы никуда – когда б, о Волга! на тобой не раздавался этот вой!».

Вместе с тем поэт признается: его юношеские мечты изменить этот мир были настолько несбыточными, что, по прошествии многих лет, ему даже стыдно о них вспоминать . Некрасов отмечает, что «в бесполезной той борьбе немало силы погубил», но при этом обрел чувство сострадания к ближним и стремление всегда придти на помощь людям, если они в ней нуждаются.

Читать стих «На Волге» Некрасова Николая Алексеевича тяжело, ведь в нем показана жизнь простого крестьянина такой, какая она есть. Поэт не стремился ее как-то приукрасить. В его поэме виден неимоверно тяжелый быт и жизнь людей, вынужденных зарабатывать на кусок хлеба физическим трудом.

Текст стихотворения Некрасова «На Волге» посвящен бурлакам, которых он однажды увидел на Волге. Это была толпа грязных, больных людей, которые тащили тяжелую баржу по реке. Эта картина так врезалась в сознание поэта, что спустя очень много времени он обрисовал ее в поэме. Здесь чувствуются надежды Некрасова, который мечтал поскорее вырасти, чтобы облегчить жизнь простых людей. Но это были только иллюзии. Для самого поэта Волга была связана с чувством свободы. Здесь он провел свое беззаботное детство. Некрасов не делал различий между разными социальными слоями, для него люди были братьями. Он рос с крестьянскими детьми, любил ходить с ними на рыбалку. Но встреча с бурлаками перевернула все его сознание. Поэт понял, что если человек родился рабом, то избежать печальной участи он не в состоянии. Произведение состоит из четырех частей. В первых частях поэт вспоминает свои детские годы, а также говорит о том, что спустя много лет, он снова попал на берег Волги. И снова увидел бурлаков. Душа его наполнена горечью, что ничего не меняется. Учить эту поэму ученикам задают в классе на уроке литературы. Скачать ее полностью можно онлайн на сайте.

(Детство Валежникова)

. . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . .
Не торопись, мой верный пес!
Зачем на грудь ко мне скакать?
Еще успеем мы стрелять.
Ты удивлен, что я прирос
На Волге: целый час стою
Недвижно, хмурюсь и молчу.
Я вспомнил молодость мою
И весь отдаться ей хочу
Здесь на свободе. Я похож
На нищего: вот бедный дом,
Тут, может, подали бы грош.
Но вот другой - богаче: в нем
Авось побольше подадут.
И нищий мимо; между тем
В богатом доме дворник плут
Не наделил его ничем.
Вот дом еще пышней, но там
Чуть не прогнали по шеям!
И, как нарочно, все село
Прошел - нигде не повезло!
Пуста, хоть выверни суму.
Тогда вернулся он назад
К убогой хижине - и рад.
Что корку бросили ему;
Бедняк ее, как робкий пес,
Подальше от людей унес
И гложет… Рано пренебрег
Я тем, что было под рукой,
И чуть не детскою ногой
Ступил за отческий порог.
Меня старались удержать
Мои друзья, молила мать,
Мне лепетал любимый лес:
Верь, нет милей родных небес!
Нигде не дышится вольней
Родных лугов, родных полей,
И той же песенкою полн
Был говор этих милых волн.
Но я не верил ничему.
Нет,- говорил я жизни той.-
Ничем не купленный покой
Противен сердцу моему…

Быть может, недостало сил
Или мой труд не нужен был,
Но жизнь напрасно я убил,
И то, о чем дерзал мечтать,
Теперь мне стыдно вспоминать!
Все силы сердца моего
Истратив в медленной борьбе,
Не допросившись ничего
От жизни ближним и себе,
Стучусь я робко у дверей
Убогой юности моей:
- О юность бедная моя!
Прости меня, смирился я!
Не помяни мне дерзких грез,
С какими, бросив край родной,
Я издевался над тобой!
Не помяни мне глупых слез,
Какими плакал я не раз,
Твоим покоем тяготясь!
Но благодушно что-нибудь,
На чем бы сердцем отдохнуть
Я мог, пошли мне! Я устал,
В себя я веру потерял,
И только память детских дней
Не тяготит души моей…

Я рос, как многие, в глуши,
У берегов большой реки,
Где лишь кричали кулики,
Шумели глухо камыши,
Рядами стаи белых птиц,
Как изваяния гробниц,
Сидели важно на песке;
Виднелись горы вдалеке,
И синий бесконечный лес
Скрывал ту сторону небес,
Куда, дневной окончив путь,
Уходит солнце отдохнуть.

Я страха смолоду не знал,
Считал я братьями людей
И даже скоро перестал
Бояться леших и чертей.
Однажды няня говорит:
«Не бегай ночью - волк сидит
За нашей ригой, а в саду
Гуляют черти на пруду!»
И в ту же ночь пошел я в сад.
Не то, чтоб я чертям был рад,
А так - хотелось видеть их.
Иду. Ночная тишина
Какой-то зоркостью полна,
Как будто с умыслом притих
Весь божий мир - и наблюдал,
Что дерзкий мальчик затевал!
И как-то не шагалось мне
В всезрящей этой тишине.
Не воротиться ли домой?
А то как черти нападут
И потащат с собою в пруд,
И жить заставят под водой?
Однако я не шел назад.
Играет месяц над прудом,
И отражается на нем
Береговых деревьев ряд.
Я постоял на берегу,
Послушал - черти ни гу-гу!
Я пруд три раза обошел,
Но черт не выплыл, не пришел!
Смотрел я меж ветвей дерев
И меж широких лопухов,
Что поросли вдоль берегов,
В воде: не спрятался ли там?
Узнать бы можно по рогам.
Нет никого! Пошел я прочь,
Нарочно сдерживая шаг.
Сошла мне даром эта ночь,
Но если б друг какой иль враг
Засел в кусту и закричал
Иль даже, спугнутая мной,
Взвилась сова над головой -
Наверно б мертвый я упал!
Так, любопытствуя, давил
Я страхи ложные в себе
И в бесполезной той борьбе
Немало силы погубил.
Зато, добытая с тех пор,
Привычка не искать опор
Меня вела своим путем,
Пока рожденного рабом
Самолюбивая судьба
Не обратила вновь в раба!

О Волга! после многих лет
Я вновь принес тебе привет.
Уж я не тот, но ты светла
И величава, как была.
Кругом все та же даль и ширь,
Все тот же виден монастырь
На острову, среди песков,
И даже трепет прежних дней
Я ощутил в душе моей,
Заслыша звон колоколов.
Все то же, то же… только нет
Убитых сил, прожитых лет…

Уж скоро полдень. Жар такой,
Что на песке горят следы,
Рыбалки дремлют над водой,
Усевшись в плотные ряды;
Куют кузнечики, с лугов
Несется крик перепелов.
Не нарушая тишины
Ленивой медленной волны,
Расшива движется рекой.
Приказчик, парень молодой,
Смеясь, за спутницей своей
Бежит по палубе; она
Мила, дородна и красна.
И слышу я, кричит он ей:
«Постой, проказница, ужо -
Вот догоню!..» Догнал, поймал,-
И поцелуй их прозвучал
Над Волгой вкусно и свежо.
Нас так никто не целовал!
Да в подрумяненных губах
У наших барынь городских
И звуков даже нет таких.

В каких-то розовых мечтах
Я позабылся. Сон и зной
Уже царили надо мной.
Но вдруг я стоны услыхал,
И взор мой на берег упал.
Почти пригнувшись головой
К ногам, обвитым бечевой.
Обутым в лапти, вдоль реки
Ползли гурьбою бурлаки,
И был невыносимо дик
И страшно ясен в тишине
Их мерный похоронный крик,-
И сердце дрогнуло во мне.

О Волга!.. колыбель моя!
Любил ли кто тебя, как я?
Один, по утренним зарям,
Когда еще все в мире спит
И алый блеск едва скользит
По темно-голубым волнам,
Я убегал к родной реке.
Иду на помощь к рыбакам,
Катаюсь с ними в челноке,
Брожу с ружьем по островам.
То, как играющий зверок.
С высокой кручи на песок
Скачусь, то берегом реки
Бегу, бросая камешки,
И песню громкую пою
Про удаль раннюю мою…
Тогда я думать был готов,
Что не уйду я никогда
С песчаных этих берегов.
И не ушел бы никуда -
Когда б, о Волга! над тобой
Не раздавался этот вой!

Давно-давно, в такой же час,
Его услышав в первый раз.
Я был испуган, оглушен.
Я знать хотел, что значит он,-
И долго берегом реки
Бежал. Устали бурлаки.
Котел с расшивы принесли,
Уселись, развели костер
И меж собою повели
Неторопливый разговор.
- Когда-то в Нижний попадем?-
Один сказал: - Когда б попасть
Хоть на Илью…- «Авось придем.
Другой, с болезненным лицом,
Ему ответил. - Эх, напасть!
Когда бы зажило плечо,
Тянул бы лямку, как медведь,
А кабы к утру умереть -
Так лучше было бы еще…»
Он замолчал и навзничь лег.
Я этих слов понять не мог,
Но тот, который их сказал,
Угрюмый, тихий и больной,
С тех пор меня не покидал!
Он и теперь передо мной:
Лохмотья жалкой нищеты,
Изнеможенные черты
И, выражающий укор,
Спокойно-безнадежный взор…
Без шапки, бледный, чуть живой,
Лишь поздно вечером домой
Я воротился. Кто тут был -
У всех ответа я просил
На то, что видел, и во сне
О том, что рассказали мне,
Я бредил. Няню испугал:
«Сиди, родименькой, сиди!
Гулять сегодня не ходи!»
Но я на Волгу убежал.

Бог весть, что сделалось со мной?
Я не узнал реки родной:
С трудом ступает на песок
Моя нога: он так глубок;
Уж не манит на острова
Их ярко-свежая трава,
Прибрежных птиц знакомый крик
Зловещ, пронзителен и дик,
И говор тех же милых волн
Иною музыкою полн!

О, горько, горько я рыдал,
Когда в то утро я стоял
На берегу родной реки,-
И в первый раз ее назвал
Рекою рабства и тоски!..

Что я в ту пору замышлял,
Созвав товарищей детей,
Какие клятвы я давал -
Пускай умрет в душе моей,
Чтоб кто-нибудь не осмеял!

Но если вы - наивный бред,
Обеты юношеских лет,
Зачем же вам забвенья нет?
И вами вызванный упрек
Так сокрушительно жесток?..

Унылый, сумрачный бурлак!
Каким тебя я в детстве знал,
Таким и ныне увидал:
Все ту же песню ты поешь,
Все ту же лямку ты несешь,
В чертах усталого лица
Все та ж покорность без конца.
Прочна суровая среда,
Где поколения людей
Живут и гибнут без следа
И без урока для детей!
Отец твой сорок лет стонал,
Бродя по этим берегам,
И перед смертию не знал,
Что заповедать сыновьям.
И, как ему,- не довелось
Тебе наткнуться на вопрос:
Чем хуже был бы твой удел,
Когда б ты менее терпел?
Как он, безгласно ты умрешь,
Как он, безвестно пропадешь.
Так заметается песком
Твой след на этих берегах,
Где ты шагаешь под ярмом
Не краше узника в цепях,
Твердя постылые слова,
От века те же «раз да два!»
С болезненным припевом «ой!»
И в такт мотая головой…

В образном восприятии сущности русской народности Волга играет исключительную и центральную роль, это корень и стержень всего русского народа, образный идеал. Волга всегда поражала своей красотой писателей и поэтов. Вдохновленные величием реки, они создавали произведения, посвященные Волге.

Но в истории этой реки есть и самая суровая картина - это Сталинградская битва, которая длилась с 17 июля 1942 года по 2 февраля 1943 года. Много исторических фактов посвящено этой битве, много написано и литературных произведений о ней. Но есть ли в них упоминание о нашей реке? Как описывается река? С какими событиями Великой битвы она связана? Какие памятные места есть на берегу этой великой русской реки?

Работу мы начали с описание реки Волга, ее географическом положение в нашей области, географического положения областного центра – Волгоград, который протянулся на 60 км вдоль реки. В период Великой Отечественной войны на Волге в Волгограде произошла крупнейшая Сталинградская битва.

Далее мы приступили к поиску литературных произведений, где упоминается река Волга в период Сталинградской битвы. Мы выбрали сборник Сергея Алексеева «Сталинградское сражение 1942-1943: рассказы для детей».

В рассказах «Волга-Волга», «Ни шагу назад» и «Буль-буль» мы увидели сражения на берегах реки. Город ежедневно подвергался налетам вражеской авиации. Горели нефтехранилища. Горящая нефть стекала в Волгу. Рассказ «Волга-Волга» нам поведал о речниках, которые проявляя решительность, находчивость и храбрость, прорывались в Сталинград, делая десятки рейсов с левого на правый берег и обратно. В рассказе «Остров Людникова» мы увидели решительностью, отвагу и героизм бойцов дивизии И. И. Людников.

Таким образом, мы можем сделать вывод, что в литературных произведениях, где упоминается река Волга, можно увидеть многие исторические события, которые происходили в период Сталинградской битвы.

А как события сражения на Волге описываются в поэтических произведениях? Много стихотворений посвящено этому великому сражению. Но мы остановимся на тех, в которых упоминается наша река.

Сталинград – это город, у стен которого в годы Великой Отечественной войны во многом решалась судьба человечества.

За вольное теченье Волги сражались русские сыны...

…Что творилось тогда – кровь текла, как вода,
Но не Волгой, а буйной стремниной...

Горели не только здания, горели земля и Волга, поскольку были разрушены резервуары с нефтью.

Волга от взрывов встает на дыбы, город горит над рекою.

На улицах от пожаров стояла такая жара, что возгоралась одежда на людях, бежавших в укрытия.

…Над Волгой дым пожарищ, пепел, хлопья сажи,
Горит измученный боями Сталинград…

23 августа над Сталинградом поднялись многометровые языки пламени. Горели дома, как свечи, вспыхивали деревья, плавился асфальт, и сам воздух стал горячим, обжигал лёгкие.

От рождения земля не видела ни осады, ни битвы такой,
Содрогалась земля, и краснели поля, всё пылало над Волгой – рекой.

Подвиг нашего народа и его Вооруженных сил спас человечество от фашистских варваров, он не померкнет в веках. Но какой ценой досталась эта победа? Скольких солдат не дождались матери? Кто поможет понять эту боль материнского сердца? Только тишина Мамаева кургана. Кто может измерить количество пролитых слез матери? Только Волга.

Вот уж вечер волгоградский настает,
А старушка не уходит, сына ждет,
В мирный берег тихо плещется волна,
Разговаривает с матерью она.

Все эти отрывки из стихотворений подтверждают нашу гипотезу. Да, действительно, мы видим, что река видела весь ужас Сталинграда, в которую падали женские слезы, где умирали их дети; она – главный свидетель тех страшных дней.

Раз события происходили на Волге, то здесь мы можем найти памятные места и памятники, посвященные событиям Сталинградской битвы. И это нам удалось. Мы пришли к выводу, что на берегах реки есть немало памятников, посвященных великим событиям Сталинградский битвы.

Изучив данные о событиях на реке Волга, мы можем сделать вывод, что эти события на реке подробно описываются в литературных произведениях. Мы нашли их точное описание как в прозе, так и в поэзии.

События великой битвы на Волге нашли отражение в современных местах памяти, созданных на реке.

Изучив литературные произведения, мы пришли к выводу, что Волга - свидетель и участник Сталинградского сражения. Именно здесь и произошел коренной перелом всей Великой Отечественной войны.

Сталинград - это Волга. Народ сложил сотни песен о Волге-матушке. Волгу он поет и Волгой он живет.

Волга - это богатство, слава, гордость России. Она наша память о нем и многих других исторических событиях.

Исакова Анастасия, ученица 7 г класса, МБОУ СШ № 32 «Эврика-развитие» г. Волжского Волгоградской области, Россия.

В СССР множество городов было затоплено в 1930–1950-х годах во время строительства гидроэлектростанций. В зону подтопления попало 9 городов: 1 на реке Обь, 1 на Енисее и 7 на Волге. Какие-то из них были затоплены полностью (как, например, Молога и Корчева), а какие-то частично (Калязин). Многие города были отстроены заново, причём для некоторых это стало рывком в развитии: например, Ставрополь (или Ставрополь-на-Волге) из небольшого посёлка превратился в город с населением в 700 тысяч жителей, который сегодня называется Тольятти.

Калязин - один из самых известных затопленных городов России. Первые упоминания о селе Никола на Жабне относятся к XII веку, а после основания в XV веке Калязинско-Троицкого (Макарьевского) монастыря на противоположном берегу Волги значение поселения возросло. В 1775 году Калязину был присвоен статус уездного города, а с конца XIX века в нём начинается развитие промышленности: валяльного дела, кузнечного промысла, судостроения. Город был частично затоплен в ходе создания Угличской гидроэлектростанции на реке Волге, строительство которой велось в 1935–1955 годах. Был утрачен Троицкий монастырь и архитектурный комплекс Николо-Жабенского монастыря, а также большая часть исторической застройки города. От неё осталась только торчащая из воды колокольня Никольского собора, которая стала одной из главных достопримечательностей центральной части России.

Молога является самым известным городом, полностью затопленным во время строительства Рыбинского водохранилища. Это довольно редкий случай, когда поселение не было перенесено в другое место, а ликвидировано полностью: в 1940 году его история прервалась. Деревня Молога была известна с XII–XIII века, а в 1777 году она получила статус уездного города. В XIX веке здесь был построен Афанасьевский монастырь и несколько церквей. С приходом советской власти город стал райцентром с населением около 6 тысяч человек. Молога насчитывала около сотни каменных домов и 800 деревянных. После того, как в 1936 году было объявлено о грядущем затоплении города, началось переселение жителей. Большая часть мологжан поселилась надалеко от Рыбинска в посёлке Слип, а остальные разъехались по разным городам страны. С 1960 годов Рыбинске проходят встречи мологжан, на которых они вспоминают свой утерянный город.

Корчева является вторым (и последним) полностью затопленным городом в России, который после этого прекратил свое существование. Это село в тверской области находилось на правом берегу реки Волги, по обе стороны реки Корчевки, недалеко от города Дубна. В летописях село упоминается с XVI века, а статус города оно получило в 1781 году. К 1920-м годам население Корчевки составляло 2,3 тысячи человек. В основном здесь были деревянные здания, хотя имелись и каменные строения, в том числе три церкви. В 1932 году правительством был одобрен план строительства канала «Москва-Волга», и город попал в зону затопления. 2 марта 1937 года центр Конаковского района был перенесён в Конаково, сюда же переселили и жителей Корчева. Сегодня на незатопленной территории Корчева сохранилось кладбище и одно каменное здание - дом купцов Рождественских.

Город Пучеж существует и по сей день, но вся его старая часть ушла под воды Горьковского водохранилища в 1955–1957 годах. Село упоминается в источниках с XVI века. Его жители занимались торговлей, рыболовством, огородничеством. В 1793 году слобода стала посадом, а в первой половине XIX века здесь был центр найма бурлаков. В 1862 году здесь была построена льнопрядильная фабрика. В 1955–1957 годах в связи с грядущим затоплением города было принято решение о переносе Пучежа на более высокое место. Часть деревянных зданий была перенесена в новый город, а все каменные постройки были разрушены. Отстроенный заново город существует и сегодня: на 2014 год его население составляет 7624 человек.

Весьегонск , затопленный в 1939 году в связи с созданием Рыбинского водохранилища, известен с 1564 года. В те времена на месте будущего города находилось село Весь Ёгонская. В XVI–XIX веках это поселение было важным торговым центром. Здесь продавали и покупали соль, воск, хмель, рыбу, пушнину и многое другое. С 1796 года Весьегонск - заштатный Тверской губернии, а с 1803 года - уездный город. Он упоминается в «Мёртвых душах» Н. Гоголя как пример захолустного уездного городка: «…И пишет суд: препроводить тебя из Царевококшайска в тюрьму такого-то города, а тот суд пишет опять: препроводить тебя в какой-нибудь Весьегонск, и ты переезжаешь себе из тюрьмы в тюрьму и говоришь, осматривая новое обиталище: "Нет, вот весьегонская тюрьма будет почище: там хоть и в бабки, так есть место, да и общества больше!"». К 1930 году в Весьегонске жило около 4 тысяч человек. Во время затопления полностью уничтожена территория старого города, а новая застройка была размещена южнее, на колхозных землях. При этом город был понижен в статусе до рабочего села. Вновь статус города Весьегонск получил в 1953 году. От старой застройки здесь сохранились только ансамбли Троицкой и Казанской церквей и кладбищенская церковь Иоанна Предтечи.

Ставрополь (неофициальные названия - Ставрополь-Волжский или Ставрополь-на-Волге), город в Самарской области, был основан в 1738 году как крепость. Количество жителей сильно колебалось: в 1859 году здесь жило 2,2 тысячи человек, к 1900 году - около 7 тысяч, а в 1924 году население уменьшилось настолько, что город официально стал селом (статус города возвращён в 1946 году). На момент затопления в 1950-х годах в Ставрополе проживало около 12 тысяч человек. Город был перенесён на новое место, а в 1964 году его переименовали в Тольятти. Бурное развитие города связано с появлением здесь крупных промышленных предприятий («Волгоцеммаш», «КуйбышевАзот» и «КуйбышевФосфор» и др.).

Город Куйбышев (Спасск-Татарский) упоминается в летописях с 1781 года. Во второй половине XIX века здесь было 246 домов, 1 церковь, а к началу 1930-х здесь жило 5,3 тысячи человек. В 1936 году город был переименован в Куйбышев. В 1950-х годах он оказался в зоне затопления Куйбышевского водохранилища и был полностью отстроен на новом месте, рядом с древним городищем Булгар. С 1991 года он был переименован в Болгар и вскоре имеет все шансы стать одним из главных туристических центров России и мира. В июне 2014 года древнее городище Булгар (Болгарский государственный историко-архитектурный музей-заповедник) было включено в список всемирного наследия ЮНЕСКО.

Руководитель: Рондарь Ирина Николаевна,

город Волгоград ГАПОУ «Волгоградский техникум железнодорожного транспорта и коммуникаций»,

1 курс, группа СПС 1-15 «Слесарь по ремонту подвижного состава»

В образном восприятии сущности русской народности Волга играет исключительную и центральную роль, это корень и стержень всего русского народа, образный идеал. Она всегда одушевлена, ей приписываются человеческие качества, а идеальный русский человек должен соответствовать образу этой реки. В литературе и искусстве Волга встречается не слишком часто, но с её образом связаны поистине культовые произведения. В культуре XIX и начала XX века с Волгой связаны наиболее «народные» представители культуры: Н.А. Некрасов, Максим Горький, Ф. И. Шаляпин.

Волга - типично равнинная река. От истока до устья она спускается всего на 256 метров. Это очень малый уклон по сравнению с другими величайшими реками мира, что дает очень большие удобства для судоходства.

«… медленно движутся навстречу берега Волги, - левый, весь облитый солнцем, стелется вдоль до края небес, как пышный, зеленый ковер, а правый взмахнул к небу кручи свои, поросшие лесом, и замер в суровом покое. Между ними величаво простёрлась широкогрудая река; бесшумно, торжественно и неторопливо текут её воды …» М. Горький

Для средней Волги характерны три основных типа берегов. Справа, возвышаются незатопляемые ни при каких уровнях воды древнее берега, спускающиеся к реке крутыми скатами; иногда, на повороте, такой берег вдается в реку Волгу, образуя утес. Слева преобладают чрезвычайно пологие, постепенно возвышающиеся к низкой луговой пойме песчаные берега, Чередующиеся с "ярами - обрывистыми, почти отвесными откосами, глинистыми, песчанно - глинистыми; в некоторых местах они достигают значительной высоты. "Между ними величаво простерлась широкогрудая река; бесшумно, торжественно и неторопливо текут ее воды; горный берег отражается в них черной тенью, а с левой стороны ее украшают золотом и зеленым бархатом песчаные каймы отмелей, широкие луга". М. Горький

Над родной Волгой взмахнула крылом молодая слава Горького.

Отсюда она полетела, чтобы, с необычной скоростью миновав рубежи земель и вод, превратиться в славу мировую. Ее называли сказкой - эту чудо-славу. И она была сказкой, потому что молнии ее доносили удивительный зов писателя - сделать жизнь прекрасной.

С призывом своим еще вчера неведомый художник обращался к людям, не обладавшим ни богатствами, ни могуществом, к людям, лишенным какой-нибудь образованности, чаще - неграмотным, забитым нуждою, угнетенным работами без меры и просвета. Их звал он распрямиться, в них будил гордость человека...

Горький поднял свою жизнь из народных низин, которые пугали мещанина, и птицею взлетел над ними - вот что поражало именно этого мещанина...

Горький с молодости все ближе и глубже узнавал людей революции, среди них - и будущих марксистов. Ему доводилось учиться в кружках рабочей молодежи, для которой ключи, к партийному подполью не всегда были секретом. Юношей отправляясь пешком по Руси, чтобы узнать ее, Горький вышел на историческую дорогу нашей страны - на дорогу революционера.

«Я в жизнь пришел, чтобы не соглашаться» – прозвучит девиз юности. С чем? С жестокой неправильной жизнью, которая редко, очень редко может одарить человека минутами счастья и радости, как, например, плыть с хорошими людьми по Волге, любоваться азартной пляской бабушки, погружаться в чудесный мир книги. Позже будет несогласие с мотивами смерти, распада, уныния в русском декадансе, с эстетикой критического реализма, с его героем, неспособным к яркому поступку, подвигу. Горький убежден: «Чтобы человек стал лучше, ему нужно показать, каким он должен быть»; «настало время нужды в героическом» (из писем к А.П. Чехову).

"Человека создает его сопротивление окружающей среде", - писал Горький спустя много лет. Это сопротивление окружающему корыстному и жестокому миру, нежелание жить так, как живут вокруг, рано определили характер будущего писателя.

Миру корыстных, звериных отношений между людьми противостоял мир прекрасного - красавица Волга, воспетая в песнях, река бунтарей.

С детства вошла в жизнь Алеши музыка. В доме Кашириных пели старинные песни, мещанские романсы, дядя Алексея был хорошим гитаристом, а двоюродный брат пел в церковном хоре.

Дед начал учить внука грамоте по Псалтырю и Часослову*. Мать заставляла мальчика учить наизусть стихи, но скоро у Алеши появилось "непобедимое желание переиначить, исказить стихи, подобрать к ним другие слова". Так возникли стихи.

Попавший в двенадцать лет на борт корабля, за жалованье два рубля в месяц, он работал с шести утра до полуночи в чаду и шуме кухни. Но иногда он убегал на корму и любовался сжимающимся сердцем необъятной, умиротворяющей Волгой. Величию этой могучей реки суждено было наложить на Алексея отпечаток на всю жизнь. «Ночь, – напишет он, – ярко светит луна, убегая от парохода влево, в луга. Старенький рыжий пароход, с белой полосой на трубе, не торопясь и неровно, шлепает плицами по серебряной воде, навстречу ему тихонько плывут темные берега, положив на воду тени, над ними красно светятся окна изб, в селе поют девки – водят хоровод, – и припев „ай-люли“ звучит, как Аллилуйя… Меня почти до слез волнует красота ночи».

Но интересы пытливого и любознательного подростка не ограничивались мещанским, обывательским чтивом. Он полюбил и оценил книгу, которая учила и заставляла думать, - произведения Пушкина, Гоголя, Бальзака, Флобера, Золя.

"...Дама вынесла маленький томик в переплете синего сафьяна.

Это тебе понравится, только не пачкай!

Это были поэмы Пушкина. Я прочитал их все сразу, охваченный тем жадным чувством, которое испытываешь, попадая в невиданное красивое место, - всегда стремишься обежать его сразу. Так бывает после того, когда долго ходишь по моховым кочкам болотистого леса и неожиданно развернется перед тобою сухая поляна, вся в цветах и солнце. Минуту смотришь на нее очарованный, а потом счастливо обежишь всю, и каждое прикосновение ноги к мягким травам плодородной земли тихо радует".

Книги не заслоняли от Алексея жизни, но изменяли ее, делали ярче,

значительнее, интереснее. "Книга для меня - чудо", - писал Горький в 1926 году, и этот восторг перед книгой он пронес через всю жизнь - с плавания по

Волге со Смурым до последних дней жизни.

Максим Горький писал:"...медленно движутся навстречу берега Волги, - левый весь облитый солнцем, стелется вдоль края небес, как пышный зеленый ковер, а правый взмахнул к небу кручи свои, поросшие лесом, и замер в суровом покое..." Видимо, не случайно в старину волжские города располагались так, что на правом берегу стояли те из них, которые носили мужское имя,- Ярославль, Саратов, Симбирск, на левом-женские-Кострома, Казань, Самара, Астрахань.

Высокий идеал личности писателя, воплощенный в Каронине, стал в будущем идеалом и Горького. Каронин говорил о русской литературе, пробудил в Алексее интерес к босякам (им посвящен ряд первых рассказов Горького). Тяжело больной, полунищий, только что вернувшийся из ссылки, он не жаловался на свою судьбу, жил "весь поглощенный исканием "правды - справедливости".

Другим писателем, с которым познакомился Алексей в Нижнем, был В.Г.Короленко. Алексей отнес ему написанную ритмической прозой "Песнь старого дуба". В этой "огромной" поэме он изложил свои мысли о теории эволюции. "Песнь" - она до нас не дошла - Короленко не понравилась: он рекомендовал писать что-нибудь о пережитом. Сильно огорченный, Алексей долго не брал в руки пера. Но однажды, летней ночью, когда он любовался Волгой, рядом сел Короленко.

Что же - пишете вы?

Нет...

Жаль и напрасно... Я серьезно думаю - кажется, у вас есть

способности.

Многочисленные встречи, долгие беседы с сотнями людей, лавина разнообразных впечатлений оказались не под силу писателю, и почти месяц Горький живет на даче в Краскове под Москвой - в густом хвойном лесу.

Но и здесь по-прежнему напряженная писательская работа, горячие беседы. "Он был бодр и производил впечатление человека лет сорока, живущего во всю полноту физических и духовных сил. Вот только кашель - глухой, надрывный, как бы раздирающий ему грудь и потому особенно мучительный..." - вспоминает писатель И.Жига.

Природа для поэзии – это как бы ее второе «я», зеркало, в котором яснее узнается собственный облик. Кем бы ни выступала природа для поэзии: союзницей или соперницей, наставницей или ученицей, - именно по отношению к ней поэзия осознает всю ширь и насущность своего присутствия в мире как природы «второй», сотворенной, но столь же безусловной и вездесущей, как первая. Природы не только тема поэзии, но и наивысший ее идеал, та большая поэзия, которая уже не вмещается в индивиуальный стиль, выходит за рамки авторства, стирает подписи, имена и становится плотью мира. Осознать свое родство с такой поэзией – для всякого автора величайшее счастье и честь.

Тогда, на перевале двух столетий, мир резко разломился для писателя на друзей и врагов. Реакция утвердилась во мнении о "вредности" горьковских произведений для существовавшего порядка.

Царские власти выискивали в деятельности Горького наказуемость всякого шага. Немыслимо, конечно, взвесить, сколько душевных сил похищено было у писателя заточениями в полицейских участках, тюрьмах, крепости, под надзором тайным или явным, в арестных домах или под домашним арестом. То, что на протяжении всей цепи преследования Горький не дал дрогнуть мужеству своего волшебного пера, свидетельствует о величии духа истинного поэта...

20 августа 1929 Горький снова отправляется в поездку по СССР. На пароходе" Карл Либкнехт" он плывет по знакомой ему с детских лет Волге, осматривает Астрахань, Сталинград, затем Ростов-на-Дону, совхоз "Гигант", кавказское побережье Черного моря, Тифлис. На клумбах раскрылись и пахнут белые цветы табака. За Москвой-рекой, на лугах не видно тумана. Алексей Максимович, опустив усы, не торопясь, идет к тому месту, где собраны кучки хворосту. Поджигает костер. Стоит, насупившись, глядит, как пляшет огонь, - искры уносятся вверх сквозь дрожащую листву, в ночь. В глазах его, серо-синих, - большое удовольствие.

Стоя между краснеющими стволами, он, может быть, вспоминает те, - иные костры, зажженные им сорок лет тому назад* на берегах Волги. Его костры озарили очертания наползающей революционной грозы. От огней его костров шарахнулось злобно, ночными напившимися призраками, - вековечное российское мещанство. Тревога его костров разбудила дремавшие силы бунта. Искры понеслись по всей необъятной России, перекинулись через рубежи, возмущая умы предвестием великих событий, неминуемых потрясений".

Его напряженное внимание к собеседнику, душевность, умелый совет и в то же время строгость и требовательность, принципиальность, никогда не превращавшиеся в унылую "проработку", неизменно располагали к себе, и каждый уходивший с Малой Никитской уносил с собой частицу горьковской мысли, частицу его таланта, его душевного тепла.

Тот, кто с ним говорил хоть недолго,

выходил, полный сил, на порог.

Человек этот был, словно Волга,

вдохновенно могуч и широк! -

пишет поэт Павел Железнов, один из тех, кому Горький дал путевку в жизнь.

11 августа писатель едет в Горький, откуда с друзьями и семьей

(невесткой и внучками) совершает путешествие по Волге (по Волге он плавал и летом 1934 года).

Писатель хотел последний раз полюбоваться Волгой, и окружающие чувствовали, что он прощается с рекой детства и молодости. Поездка была тяжелой для Горького: мучали жара и духота, постоянная тряска от слишком мощных машин только что построенного парохода "Максим Горький" ("Можно бы и без этого", - проворчал писатель, увидев на пароходе свое имя).

Горький беседовал с партийными и советскими руководителями городов, мимо которых проплывал пароход, рассказывал о своей молодости, о волжской жизни тех лет, слушал последние шаляпинские пластинки, недавно привезенные

Екатериной Павловной из Парижа от великого певца.

"Всюду по берегам рек, в городах идет неутомимая работа строительства нового мира, возбуждая радость и гордость", - подытоживал Горький свои впечатления от поездки в письме Р.Роллану.