Мазарини, кардинал – краткая биография. Король Солнца

Giulio Raimondo Mazzarino
Первый министр Франции
1643-1651, 1653-1661
Предшественник:	Арман Жан дю Плесси де Ришельё
Преемник:	должность упразднена
Гражданство:	Франция
Вероисповедание:	католицизм
Рождение:	14 июля 1602 (1602-07-14 ) Пешина, Италия
Смерть:	9 марта 1661 (1661-03-09 ) (58 лет) Венсен, Франция
Место погребения:	Q19298088?
Отец:	Q3386240?
На Викискладе

Эта статья об исторической личности; другие значения: Мазарини (мини-сериал).

Джу́лио Мазари́ни , урождённый Джулио Раймондо Маццарино (итал. Giulio Raimondo Mazzarino ), по-французски Жюль Мазарэн (фр. Jules Mazarin ; 14 июля 1602(16020714 ) − 9 марта 1661, Венсен) - церковный и политический деятель и первый министр Франции в 1643-1651 и 1653-1661 годах. Заступил на пост по протекции королевы Анны Австрийской.

Биография

Родился 14 июля 1602 года в городке Пешине в области Абруццо (Италия). Дворянский род Мазарини служил могущественному князю Колонна. Молодой Джулио по рекомендации князя поступил на службу в папскую курию, где проявил себя способным дипломатом.

В 1630 году Мазарини впервые вступает на историческую сцену, притом довольно эффектно: две армии (французская и испанская) уже готовы вступить в сражение, но тут между ними с криком "Pace! Pace!" ("Мир! Мир!") скачет молодой дипломат Мазарини с документом о мире в руках.

В том же году он был послан во Францию, познакомился с Ришельё и фактически стал его агентом в Италии. В 1632 году - получил сан каноника. В 1634 - 1636 годах - Мазарини был папским легатом в Париже. В 1639 году перешёл на французскую дипломатическую службу. По протекции Ришельё стал кардиналом в 1641 году. После смерти «Серого кардинала» отца Жозефа в 1638 году, Мазарини становится самым близким сотрудником фактического властелина Франции. По предсмертной просьбе кардинала Ришельё, король Людовик XIII назначил Мазарини членом королевского совета, состоявшего из трех человек (1642).

В 1643 году умер король. Регентшей была объявлена королева Анна Австрийская. Все знали о долголетней вражде между королевой и Ришельё. Двор был уверен в падении его клеврета. Но умевший быть обаятельным итальянец сумел покорить сердце гордой королевы, которая в 1643 году назначила его первым министром. Принцы крови и титулованная знать составили заговор против Мазарини (т.н. «заговор Высокомерных»), возненавидев «безродного фаворита». Но их попытка отстранить кардинала от власти закончилась неудачей, а первые пять лет его правления принесли Франции успехи во внешней политике. Французская армия одержала ряд побед над испанцами в Тридцатилетней войне. Мазарини был одним из создателей договора между участниками войны (Вестфальский мир). Он проводил политику Ришельё: увеличивал централизованную ренту за счет повышения налогов.

Мазарини и Фронда

Первый министр Франции - Его Преосвященство кардинал Джулио Мазарини

В 1648 году во Франции началась гражданская война (Фронда). Против Мазарини выступили купцы, ремесленники, страдавшие от налогов, и знать, пытавшаяся восстановить прежние феодальные привилегии, уничтоженные Ришельё. К ним присоединились крестьяне, которые нападали на королевских чиновников и сборщиков податей. Возглавил Фронду первый принц крови, один из признанных полководцев принц Луи де Конде. Противники Мазарини соревновались в сочинении против него эпиграмм и памфлетов - так называемых «мазаринад», включая поддельные издания катренов Нострадамуса, якобы предсказавшего Мазарини и Фронду. Летом 1648 года борьба между Мазарини и представителями знати, парижским парламентом, купцами и ремесленниками обострилась до предела. В августе все улицы Парижа были перекрыты баррикадами. Поговаривали о штурме Лувра. Королева с детьми и Мазарини тайком покинули город и удалились в загородный дворец Рейль. Разнородность интересов участников Фронды позволили кардиналу путем определённых уступок добиться мира. Однако мир оказался хрупким.

Арест Конде вызвал всеобщее возмущение, принцы и парламент вновь объединились. Постановлением парламента Мазарини был изгнан из страны, он обосновался в Кёльне. Но, находясь в изгнании, он постоянно переписывался с королевой, и быстро взрослевший король Людовик XIV находился под его влиянием. Говорили, что Мазарини руководил делами из Кёльна так же, как из Лувра. Он не без успеха усиливал раздоры между главарями фронды принцев. 21 октября 1652 года молодой король торжественно въехал в Париж, и это событие считается концом Фронды. В 1653 году Мазарини возвратился в Париж и до своей кончины занимал пост первого министра.

Меценат и библиофил

Мазарини пригласил в Париж оперную труппу из Италии.

Собрание книг кардинала положило начало старейшей публичной библиотеке Франции, известной ныне как Библиотека Мазарини.

Оценки современников

Умирая, Мазарини (скончался 9 марта 1661 года в Венсене) советовал Людовику XIV править самостоятельно, не назначая первого министра, и рекомендовал ему своего управляющего и помощника Кольбера. При жизни Мазарини Людовик XIV, считающийся ныне одним из самых властных монархов в истории, был всего лишь номинальным королем (даже после того как достиг совершеннолетия).

Уже для современников Мазарини стал легендарной фигурой. После смерти кардинала распространилась злая шутка: при вскрытии в его груди будто бы нашли кусок глины вместо сердца. Между тем известно, что иногда Мазарини проявлял неожиданную для его положения терпимость (так, например, он восхищался «Письмами к провинциалу» Паскаля).

Мазарини стал героем мемуаров многих своих современников. Обычно он изображается человеком хитрым и циничным, но талантливым и образованным. Франсуа де Ларошфуко писал о нём: «Ум его был обширен, трудолюбив, исполнен коварства, характер гибок».

Герой Дюма

Мазарини знаком миллионам читателей по роману Александра Дюма «Двадцать лет спустя». Образ Мазарини в романе далек от своего исторического прототипа. Характерно название первой главы романа: «Тень Ришельё». Сопоставление с кардиналом Ришельё (по тексту - «настоящим кардиналом») постоянно оказывается не в пользу Мазарини.

Полностью вымышлен эпизод с похищением Мазарини бывшими мушкетерами.

Кинематограф

• Жан Перье - «Vingt ans après» (Франция; 1922) режиссёр Анри Диаман-Берже.
• Энрико Мария Солерно - «Железная маска» / Le masque de fer (Италия, Франция; 1962) режиссёр Анри Декуан.
• Сильваньи - «Захват власти Людовиком ХIV» / La prise de pouvoir par Louis XIV (Франция; 1966) режиссёр Роберто Росселлини.
• Филипп Нуаре в фильме «Возвращение мушкетёров» (англ. The Return Of The Three Musketeers ), Испания-Панама-США-Великобритания, 1989 год.
• Жан Негрони в телевизионном сериале «Ришелье» (фр. Richelieu ), Франция, 1977 год.
• Франсуа Перье в телевизионном сериале «Мазарини» , Франция, 1978 год.
• Анатолий Равикович в фильмах «Мушкетёры двадцать лет спустя» , Россия, 1992 год, Тайна королевы Анны, или Мушкетёры тридцать лет спустя , Россия 1993 год, «Возвращение мушкетёров, или Сокровища кардинала Мазарини» , Россия, 2009 год.
• Паоло Грациози в художественном фильме «Луи, король - дитя», Франция, 1993 год.
• Джиджи Пройетти в художественном фильме «Дочь д’Артаньяна», Франция, 1994 год.
• Жан Рошфор в художественном фильме «Бланш», Франция, 2002 год.
• Жерар Депардье в художественном фильме «Мадемуазель Мушкетер», Хорватия-США-Германия, 2004 год.
• Жан-Поль Дюбуа в сериале «Король, Белка и Уж», Франция, 2009 год.
• Филипп Торретон в минисериале «Королева и кардинал», Франция, 2009 год.

Семья

Основная статья: Мазаринетки

Дата рождения:

14.07.1602

Место рождения:

Pescina, Неаполитанское королевство

Религия: Кардиналы

Дата смерти:

09.03.1661

Общество: Государственные деятели

Место смерти:

Венсанн, Франция

Георафия жизни:

Род деятельности:

Государственный деятель

Мазарини (Mazarini, Mazarin), Джулио (14.07.1602, Pescina, Неаполитанское королевство - 09.03.1661, Венсанн, Франция) - французский государственный деятель. Сицилийский дворянин по происхождению, он учился сначала в Риме, у иезуитов, затем в Испании, изучая философию, теологию и каноническое право. Получив звание доктора прав, он поступил в папские войска, где дослужился до чина капитана. Приняв духовный сан, Джулио Мазарини в 1634 г. был назначен папским нунцием в Париж (1634-1639), где своим умом и незаурядными дипломатическими способностями обратил на себя внимание кардинала Ришелье и стал его доверенным лицом. В 1639 г. по совету Ришелье Джулио Мазарини оставил папскую службу и принял французское подданство. В 1640 г. перешел на французскую службу; в 1641 г. при посредничестве кардинала Ришелье получил кардинальскую шапку. На смертном одре (4 октября 1642 г.) Ришелье указал на Мазарини как на человека, который может его заменить на посту первого министра; 5 октября Людовик XIII призвал Джулио Мазарини в королевский совет. После смерти Людовика XIII Анна Австрийская, королева-регентша, всецело подчинившаяся влиянию Мазарини, с которым вступила затем в тайный брак, назначила его первым министром (14 мая 1643), к великому неудовольствию принцев и других вельмож. Любезным обращением, предупредительностью и щедростью, неутомимым трудолюбием Джулио Мазарини примирил с собою, однако, и этих лиц (т. н. importants). На посту первого министра Джулио Мазарини продолжил в трудной обстановке политику укрепления французского государства. Подавил заговор феодальной знати (1643), жестоко подавлял и народные выступления, с 1648 г. возглавил борьбу с Фрондой (одним из требований фрондеров было удаление Мазарини). Против него были направлены многочисленные памфлеты и колкие сатирические стихи («мазаринады»); парижский парламент объявил его «врагом государства». Дважды Джулио Мазарини приходилось покидать Францию (1651; 1652), но он вернулся после подавления Фронды и уже до конца своих дней оставался у власти. Во внешней политике, благодаря природному уму и искусству дипломатии, добился больших успехов, утвердив политическую гегемонию Франции в Европе. Блестящим результатам внешней политики далеко не соответствовало внутреннее управление. Покровительствуя наукам и искусствам, Джулио Мазарини, однако, ничего не сделал для поднятия экономического благосостояния страны: в руках Фуке финансы приходили все в большее расстройство, в земледелии, торговле и промышленности царил полный застой; народ изнемогал в нищете, а «сицилийский прохвост» (так его называли) в короткое время сколотил баснословное состояние в сто миллионов ливров. Он возвел дворец Мазарини и особняки в стиле классицизма в Венсане, открыл академию художеств, устроил итальянскую оперу, основал Коллеж Четырех Наций (Collège des Quatre Nations), собрал богатейшую коллекцию скульптур, картин, рукописей и книг и основал библиотеку, получившую название «Библиотека Мазарини»: он любил и ценил литературу и знал толк в книгах. На все это денег он не жалел, а ведь известно, что он был прижимистым и избегал потакать интересам своей многочисленной семьи. 9 марта 1661 г., почувствовав приближение смерти, он распорядился, чтобы его перенесли в картинную галерею. Насладившись в последний раз собранными его стараниями шедеврами, Мазарини тяжело вздохнул: «И это все придется оставить!» На смертном одре Джулио Мазарини посоветовал Людовику XIV управлять без первого министра. «При гибком и остром, чисто итальянском уме и хитрости, при замечательной проницательности и глубоком знании людей Мазарини обладал большим трудолюбием и несокрушимой энергией. Раз наметив себе цель, он упорно добивался ее, но никогда не действовал опрометчиво, а всегда тщательно взвешивал всякий шаг. Безгранично эгоистичный от природы, жадно домогаясь влияния и богатства, он не забывал интересов королевской власти и ставил их всегда на первом плане. Честолюбие, говорит Минье, было в нем сильнее самолюбия, и он самым философским образом переносил неудачи и оскорбления. Эшафот Ришелье он заменил Бастилией» («Энциклопедия Брокгауза и Ефрона»). Джулио Мазарини оставил большое количество писем («Lettres…» , 9 т., 1872-1906), книгу афоризмов «Краткое руководство для политиков» («Breviarium Politicorum» , 1646; в рус. пер. «Краткая книжица политичных обходительных поступок» ). В этой книге собрана не столько политическая мудрость, сколько житейская, своеобразное «уменье жить». В 1853 г. Моро издал 5 томов направленных против него «мазаринад». Из советов и высказываний Мазарини: «Помни, что ничто так на свете бедственно не бывает, как простая правда». - «Со всяким, хотя бы и надежнейшим своим приятелем, так поступай, если бы он впередь имел [намерение] быть тебе неприятелем». - «Все знай, а редко рот открывай; всем себя приятелем показывай, а ни с кем весьма открыто не поступай». - «Худые дела не сам, а через людей делай и о них помалкивай». - «Когда ты при столе сидишь, пишешь или читаешь, то ставь перед собой зеркало, дабы ты мог видеть, что позади тебя чинится». - «Женщина, которая очень мудро могла бы управлять государством, завтра же создаст себе господина, которому и десяти кур нельзя дать в управление». (Цит. по книге: «История русской переводной литературы», Спб., 1995). Мазарини часто брал деньги из государственной казны, никогда не отдавая долгов. Когда стал приближаться его смертный час, Мазарини представил Людовику XIV финансиста Кольбера: «Государь, я много задолжал вашему величеству, но, оставляя после себя Кольбера, я полностью таким образом рассчитаюсь с вами - этот замечательный финансисит сэкономит больше, чем я должен». Народ не любил Джулио Мазарини, и едва начали распространяться слухи о кончине кардинала, в одной из парижских газет, в то время уже выходивших, появилось такое сообщение: «Одни говорят, что кардинал умер, другие - что жив, мы же не верим не тем, ни другим». Кардинал Мазарини скончался от сильной дозы рвотного. Впоследствии, когда это же лекарство спасло жизнь Людовика XIV, в ход была пущена такая острота: «Рвотное уже дважды спасало Францию» (Л. Р. Козлов , «Большой музей остроумия»). побывал в библиотеке Мазарини: «Я был в Мазариновой библиотеке и смотрел на ряды книг без всяких мыслей. Ко мне подошел седой старик в темном кафтане и сказал: “Вы желаете видеть примечания достойные книги и манускрипты?” - “Желал бы, государь мой!” -- “Я к вашим услугам”. И старик начал мне показывать редкие издания, древние рукописи, беспрестанно говоря, изъясняя. Я думал, что он библиотекарь; совсем нет, но тридцать лет служит там живым каталогом для любителей и читателей книг. Надзиратели Мазариновой коллегии дозволяют старику хозяйствовать в библиотеке и чрез то промышлять себе хлеб. Дайте ему экю или медную копейку, он возьмет их с равною благодарностию, не скажет: “Мало!”, не сморщит лба; также и за горсть серебряной монеты не поклонится вам ниже обыкновенного. Парижский нищий хочет иметь наружность благородного человека. Он берет подаяние без стыда, но за грубое слово вызовет вас на поединок: у него есть шпага!» («Письма русского путешественника»).

Мазарини (итал. Mazarini, франц. Mazarin) Джулио (1602-1661), кардинал с 1641, первый министр Франции с 1643. По происхождению итальянец. Вел борьбу с Фрондой. Добился политической гегемонии Франции в Европе.

Находился на дипломатической службе у Папы Римского (1626-1636). В 1643-1661 годы (с перерывами) возглавлял французское правительство. Подписал Вестфальский мир (1648); заключил с Англией мирный и торговый договоры (1655), военный союз (1657), а также Пиренейский мирный договор с Испанией (1659). Джулио родился в Писчине, в Абруццо, 14 июня 1602 года и был крещен в церкви Святого Сильвестра Римского. Его отец, сицилийский дворянин Пьетро Мазарини, человек достаточно состоятельный, принадлежал к клиентеле могущественной римской фамилии Колонна. Мать, Гортензия, урожденная Буфалини, происходила из довольно известного дома Читта-ди-Кастелло. Джулио Мазарини получил хорошее образование. Сначала его отдали в римскую коллегию иезуитов, где он показал прекрасные способности. Затем в течение трех лет Мазарини слушал лекции по философии, теологии и каноническому праву в испанских университетах Алкалы и Саламанки. Получив звание доктора права, Джулио вступил в ряды папской армии солдатом и дослужился до чина капитана, после чего перешел на дипломатическую службу. Приятное обхождение с людьми, тонкая дипломатическая игра и умелое ведение дел принесли ему известность в близких к папскому престолу кругах. В 1624 году он стал секретарем римского посольства в Милане, принадлежавшем в ту пору Испании. Важным рубежом для последующей карьеры Мазарини явился спор по поводу "мантуанского наследства". В 1627 году умер Винченцо II Гонзага, герцог Мантуанский. Его наследство должно было перейти к представителю боковой ветви Гонзага, французскому герцогу Шарлю I де Невер. Испания поддержала оружием претензии представителя другой боковой ветви Гонзага: Карла-Эммануила I, герцога Савойского, врага Франции, отрезавшего от наследства в свою пользу часть маркизата Монферрато. Император Фердинанд II тоже принял участие в разделе наследства. Папа Урбан VIII с целью примирения враждующих сторон послал в район боевых действий помощника нунция Мазарини. Войдя в доверие к тем и другим и непрерывно курсируя между армиями противников, которым он зачитывал папские буллы, молодой дипломат сумел уговорить Ришелье и испанского генерала А. Спинолу, вице-короля в Милане, принять соглашение, которое ему позволили подготовить и собственные дипломатические навыки, и хорошая осведомленность (через лазутчиков) о внутренней ситуации в Испании и Франции, и нежелание Парижа ввязываться в Тридцатилетнюю войну. Именно тогда Мазарини впервые встретился с Ришелье, который запомнил его. 10 мая 1630 года в Гренобле состоялось совещание с участием Людовика XIII и Ришелье, на котором решался вопрос о дальнейших действиях. Сюда же прибыли посол герцога Савойского и Мазарини, ставший к тому времени папским легатом. Их предложения сводились к тому, чтобы побудить Францию отказаться от поддержки прав герцога де Невера на Мантую и вывести войска из Сузы, Пиньероля и Казале (там размещался французский гарнизон под командованием маршала де Туара). В обмен Испания и империя брали на себя обязательство вывести свои войска из района военных действий. Данное предложение ни в коей мере не могло устроить французскую сторону, так как под прикрытием нейтрализации Мантуи ей, по существу, навязывали статус-кво. Мазарини отправился в Вену, увозя с собой отказ Франции. В середине лета 1630 года Людовик XIII и его первый министр вернулись к идее мирного урегулирования конфликта. В лагерь короля был приглашен Мазарини, которому было заявлено, что у Людовика XIII нет в Северной Италии иных целей, кроме как обеспечить права герцога Мантуанского. Если Вена и Мадрид согласятся уважать эти права, то король Франции выведет свои войска из этого района. Мирные переговоры начались в германском городе Регенсбурге (Ратисбонне). От имени Франции их вели отец Жозеф и Брюлар де Леон. Посредничал на переговорах все тот же Мазарини, курсировавший между Регенсбургом, Веной и Лионом, где находился Людовик XIII и куда часто наезжал из действующей армии кардинал Ришелье. В Лионе Мазарини был представлен Людовику XIII, после чего более двух часов беседовал с кардиналом Ришелье. Последний остался доволен разговором с ит

альянцем и попытался привлечь Мазарини на свою сторону; ряд историков считает, что это ему удалось. 8 сентября участники переговоров заключили перемирие до 15 октября. Но когда срок перемирия истек, Ришелье отдал войскам приказ возобновить военные действия. К 26 октября войска французского маршала де Лафорса достигли Казале, где мужественно держался испанский гарнизон Туара. Уже вспыхнула перестрелка, как неожиданно появился всадник, размахивавший свитком. Он кричал: "Мир! Мир! Прекратите!" Это был Мазарини, доставивший маршалу де Лафорсу согласие генерала де Корду снять осаду цитадели и вывести войска из города без всяких условий. Легат сообщил и о подписании мирного договора в Регенсбурге. Маршал на свой страх и риск согласился принять предложение испанского генерала, отдав приказ прекратить огонь. Уведомленный о принятом решении Ришелье одобрил его. Война завершилась, и вновь за дело взялись дипломаты. В результате вслед за уточненным Регенсбургским договором были подписаны "соглашение Кераско" (1631) и секретные Туринские соглашения (1632), которые принесли Франции очевидный внешнеполитический успех: за герцогом де Невером признавались права на Мантую и Монферрат, а Франция оставляла за собой Пиньероль и долину Перузы. Джулио Мазарини сыграл важную роль в мирном исходе конфликта в Северной Италии. С этого времени Ришелье пристально наблюдает за честолюбивым итальянцем, проникаясь к нему все большей симпатией. Одним из первых внимание Ришелье на Мазарини обратил французский дипломат Сервьен, который писал кардиналу, что "этот сьер Мазарини - самый достойный и самый умелый министр из всех, когда-либо служивших у Его Святейшества". Венецианский посланник Сегредо писал своему правительству: "Джулио Мазарини, светлейший господин, приятен и красив собой; учтив, ловок, бесстрастен, неутомим, осторожен, умен, предусмотрителен, скрытен, хитер, красноречив, убедителен и находчив. Одним словом, он обладает всеми качествами, которые необходимы искусным посредникам; его первый опыт есть опыт истинно мастерской: кто с таким блеском выступает в свете, будет, без сомнения, играть в нем важную и видную роль. Будучи силен, молод и крепко сложен, он будет долго наслаждаться в будущем почестями, и ему недостает только богатства, чтобы шагнуть далее". Урбан VIII остался доволен дипломатическими успехами Мазарини, и в 1633 году, при содействии кардинала Барберини, тот в качестве папского вице-легата был назначен на важную должность в Авиньоне; хотя и не был посвящен в духовный сан. В 1634 году Урбан VIII послал Мазарини нунцием в Париж, чтобы предотвратить очередное столкновение между Францией и Испанией. К тому времени перевес в Тридцатилетней войне получила габсбургская коалиция, погиб глава антигабсбургского блока Густав II Адольф, а шведы были окончательно разбиты при Нордлингене. Теперь главой той же коалиции стала Франция, объявившая в 1635 году войну Испании. В целом миссия Мазарини шла вразрез с политикой Ришелье и потому не увенчалась успехом. Но нунций сумел приобрести благоволение и французского короля Людовика XIII, и его первого министра, и "серого кардинала" при Ришелье влиятельного отца Жозефа. Уже в те годы Ришелье стал для Мазарини идеалом государственного деятеля. И тогда же кардинал включил нунция в число своих доверенных лиц. В 1636 году Мазарини был отозван в Рим, поскольку папа остался недоволен его миссией в Париже. Однако он уже решил связать свою судьбу с Францией и действовал в Риме как тайный агент Ришелье. В 1638 году умер отец Жозеф, Ришелье, желая возместить потерю ближайшего помощника, добился возвращения Мазарини в Париж. Мазарини оставил папскую службу и принял французское подданство. Во французской столице Мазарини сделал головокружительную карьеру. Он стал доверенным лицом Ришелье, его ближайшим сотрудником. Будучи всегда в хорошем расположении духа, дипломатичный и обходительный, умевший вести беседы на любые темы и выполнить любое поручение, итальянец произвел приятное впечатление на королевскую чету. В 1641 году Ришелье добился неслыханного решения Ватикана. Он сделал Мазарини, неродовитого итальянца

Даже не являвшегося духовным лицом, кардиналом. 2 декабря 1642 года тяжелобольной Ришелье во время встречи с Людовиком XIII назвал своим преемником кардинала Мазарини. "У Вашего Величества есть кардинал Мазарини, я верю в его способности на службе королю", - сказал министр. Ришелье умер 4 декабря. В тот же день Людовик XIII вызвал к себе Мазарини и объявил, что назначает его главой Королевского совета. "Я сохранил в моем Совете тех же людей, которые мне там уже служили, и призвал к себе на службу кардинала Мазарини, в способностях и верности которого я имел возможность убедиться...", - писал король губернаторам провинций и парламентам. В 1643 году умер сам Людовик XIII. Наследнику престола не было еще и пяти лет. Регентшей при нем стала королева Анна Австрийская . Ее фаворитом был Мазарини. Анна Австрийская нарушила волю покойного супруга, согласно завещанию которого в случае несовершеннолетия его сына править страной должен был регентский совет. Она сделалась единоличной правительницей Франции вследствие решения Парижского парламента, кассировавшего завещание Людовика XIII. Фактически власть перешла в руки Мазарини, которого она назначила первым министром, к великому неудовольствию принцев и других вельмож. Любезным обращением, предупредительностью и щедростью, неутомимым трудолюбием Мазарини примирил с собой, однако, и этих лиц. Победа французских войск при Рокруа возбудила восторг французов; поэты стали прославлять нового правителя. Но это продлилось недолго. С началом регентства Анны в столицу возвратились все изгнанные при Ришелье аристократы. Они надеялись вернуть награды и восстановить былые привилегии. Не достигнув желаемого, они перешли в оппозицию к первому министру, который еще в 1643 году подавил мятеж феодальной знати - "заговор Важных". Мазарини пользовался полной поддержкой Анны Австрийской. Некоторые историки полагают, что они состояли в тайном браке. Регентша помогла своему фавориту выдержать испытания политической борьбы. Кардинал одержал победу над противниками и благодаря таким своим личным качествам, как хладнокровие и умение путем переговоров добиваться компромиссов. Автор многотомной истории французской дипломатии Флассан писал, что характер Мазарини был "соткан из честолюбия, жадности и хитрости; но так как последняя часто сопровождается неуверенностью, Мазарини был труслив. Зная слабость людей к богатству, он их тешил надеждами. Его сердце было холодным; оно не знало ни ненависти, ни дружбы, но кардинал проявлял эти качества в своих интересах и в целях своей политики. Неизменно спокойный, он, казалось, был далек от страстей, которые часто волнуют людей. Никто и никогда не мог у него вырвать ни тайну, ни нескромное слово. Он без зазрения совести нарушал свое слово частным лицам, но похвалялся верностью договорам, чтобы сгладить недоверие, которое в этом отношении вызывала Франция при правительстве Ришелье. Выжидание являлось методом, которому Мазарини оказывал предпочтение; и он этот метод успешно использовал как в государственных делах, так и при решении личных проблем, которые у него возникали. Мазарини развязывал узлы в политике неторопливо и осторожно, а Ришелье решал трудности ударом шпаги солдата или топора палача. Мазарини прикидывался уступчивым, чтобы надежнее обеспечить победу, а Ришелье бросал вызов штормам и бурям. Первый прекрасно знал дипломатическую кухню, второй ею часто пренебрегал, обуреваемый безмерной гордыней. Ришелье был мерзким интриганом. Мазарини - интриганом боязливым". В результате Тридцатилетней войны Франция вступила в полосу экономического и финансового кризиса. Обстоятельства требовали от Мазарини принятия жестких и, естественно, непопулярных мер. Он ввел новые налоги, что вызвало всеобщее недовольство. Весной 1648 года Мазарини нанес удар по "дворянству мантии", отменив полетту - сбор, гарантировавший наследственность благоприобретенных должностей. Начался первый этап острейшего внутриполитического кризиса во Франции, именуемого Фрондой. Во главе движения стояли наиболее видные представители французской аристократии - принц Конде, герцог Орлеанский, кардинал де Ре

ц, - старавшиеся вырвать власть из рук ненавистного министра. Движение против абсолютной власти Анны Австрийской и ее фаворита вылилось в настоящую гражданскую войну. Лишь в феврале 1653 года Мазарини удалось стать хозяином положения. Аристократов - участников мятежа лишили титулов, должностей, пенсий. Но Франции гражданская война стоила дорого. Внешняя торговля была дезорганизована. Ее флот был фактически уничтожен. В ряде департаментов страны, где особенно свирепствовали голод и эпидемии, население значительно сократилось, рождаемость упала. Тяжелое экономическое и финансовое положение страны вызывало всеобщее недовольство во французском обществе. Многие из этих проблем были решены еще при жизни Мазарини. Он сделал политические выводы из событий периода Фронды. Кардинал считал, что в государственных интересах необходимо удовлетворить многие требования оппозиции. Среди них: запрет на узурпацию власти короля премьер-министром; ограничение прав парламента; осуждение произвола сборщиков налогов; облегчение положения крестьян в деревне, и с этой целью увеличение налогов с промышленников и торговцев; отказ от продажи должностей; создание Государственного совета, в котором были бы представлены все сословия французского общества; ликвидация протестантизма во Франции. И все же кардинал уделял основное внимание не столько внутренней, сколько внешней политике страны. Дипломатия была его любимым занятием. Мазарини в совершенстве владел искусством переговоров. Ум его был по-итальянски живым и по-французски гибким; манеры - мягкими, деликатными; речь - немногословной, но всегда аргументированной; стремление к компромиссам - постоянное, но осторожное. Он предпочитал тишь кабинетов, избегал показываться на публике, был немногословен, готов был позволить говорить кому угодно и сколько угодно, лишь бы ему не мешали действовать. Все эти личные качества кардинала позволяли ему последовательно проводить в жизнь программу Ришелье. При этом Мазарини не пользовался популярностью у французов, которые легко прощали "своему" Ришелье то, что не прощали "чужаку", "коварному итальянцу". Придя к власти, Мазарини стремился как можно скорее, хотя и на выгодных для Франции условиях, заключить мир с Габсбургами. Поэтому во Франции считали, что политику кардинала определяла римская курия (папа не хотел полного крушения империи). Но истинная линия кардинала заключалась вовсе не в том, чтобы содействовать империи. Мазарини следовал курсу Ришелье и часто повторял его мысль, что война в Германии есть не столько война религиозная (католиков с протестантами), сколько против непомерных политических амбиций Австрийского дома. К скорейшему заключению мира Мазарини побуждали и внутриполитические обстоятельства. Поэтому, после ряда побед и дипломатических уловок с выгодой для Франции, 24 октября 1648 года был заключен Вестфальский мир, завершивший общеевропейский конфликт - Тридцатилетнюю войну, которая с ожесточением велась на территории Германии. Вестфальский мир положил начало истории европейских конгрессов. Договор был подписан в городах Оснабрюке (между Швецией и императором) и Мюнстере (между Францией и императором), расположенных в Вестфалии, и поэтому называется Вестфальским миром. Мирный конгресс открылся еще 4 декабря 1644 года. На нем были представлены почти все государства Европы, кроме Англии и России. Форум такого масштаба собирался впервые, поэтому чрезвычайно затянулось решение процедурных вопросов. Принятие решений затруднялось тем, что, пока дипломаты спорили, армии продолжали воевать, и каждую победу державы участники конгресса пытались использовать как аргумент в свою пользу. Все усилия императорского посла искусного дипломата Траутмансдорфа были направлены на то, чтобы, удовлетворив аппетиты Швеции, отколоть ее от Франции и создать более благоприятные для империи условия переговоров. Однако Швеция осталась крепко привязанной к французской колеснице, которой управлял кардинал Мазарини. Последний, подстрекая курфюрста Бранденбургского против непомерных притязаний Швеции на территории по южному побережью Балтики, парировал шведские притязания; те

м самым он заставил Швецию идти вместе с Францией. Окончательные условия мира были подписаны в Мюнстере 24 октября 1648 года, куда незадолго до этого приехали уполномоченные из Оснабрюка. Результатом Вестфальского мира в Европе стали территориальные изменения. Франция получила Эльзас (кроме Страсбурга) и закрепила за собой три ранее приобретенных ею епископства - Мец, Туль и Верден. Французское требование "естественных границ" стало, таким образом, воплощаться в жизнь. Политическая раздробленность Германии была закреплена. Обе ветви Габсбургов - испанская и австрийская - оказались ослабленными. Гарантами условий мирного договора были признаны Франция и Швеция. К этому времени стали портиться англо-французские отношения. Еще до казни короля Карла I французское правительство, считая, что Англия, занятая внутренней борьбой, окончательно обессилена, запретило ввоз во Францию английских шерстяных и шелковых изделий (1648). В ответ на это английский парламент запретил ввоз французских вин. Кардинал Мазарини, стоявший в то время у власти во Франции, старался добиться у Англии уступок в этом вопросе. Но французского поверенного в делах в Англии, Крулле, постигла полная неудача. Англичане ответили ему, что, "несмотря на прежнюю веру в короля, они легко обходятся без него; так же легко обойдутся они и без французского вина". Началась таможенная война. Дело дошло до обоюдного захвата торговых кораблей и даже до военных действий без формального объявления войны. Как ни неприятны были для французов эти события, Мазарини и являвшийся тогда помощником всемогущего кардинала Кольбер принуждены были добиваться восстановления нормальных дипломатических отношений с Англией. Французские коммерсанты, которых грабили английские корсары, толкали свое правительство на такое соглашение. В записке, составленной в 1650 году, Кольбер жаловался королю на затруднения, испытываемые французской торговлей: "С тех пор как по стечению неблагоприятных обстоятельств англичанине ведут с нами войну... торговле нашей трудно поправиться, пока она будет страдать от мести англичан... Чтобы поправить торговлю, необходимы два условия: безопасность и свобода, а их можно достигнуть, лишь восстановив добрососедские отношения с Англией. Пункт, на котором англичанине особенно настаивают, - заключал Кольбер, - есть признание их республики, в чем испанцы нас опередили. Можно опасаться еще более тесного союза вследствие действий испанского посла в Англии. Францию простят и Бог и люди в том, что она вынуждена признать эту республику для предупреждения враждебных замыслов испанцев, творящих всевозможные несправедливости и готовых на всякие низости для того, чтобы нам вредить". Сам кардинал готов был "решиться на низость", то есть признать республику за приличное вознаграждение, иными словами, за союз с Англией против Испании. Мазарини с тем большим рвением решил наладить отношения с Англией, что его враги, сторонники Фронды, не прочь были договориться с республикой, хотя и опасались, будет ли это достойно чести истинных католиков и добрых французов. У самого Мазарини, поклонника силы и почитателя Макиавелли, таких сомнений не было. Понимая, что в 1652 году фактически внешними делами ведал уже не парламент, а Кромвель, Мазарини вступил с ним в переговоры через посредников. Вскоре ему сообщили от имени Кромвеля, что республика требует только, чтобы король французский признал ее и немедленно назначил своего посла в Англию. При этом подданным республики должно быть уплачено вознаграждение за потери, понесенные за время морского каперства. В случае, если бы борьба Мазарини с Фрондой сложилась не в пользу кардинала, Кромвель любезно предлагал Мазарини убежище в Англии. Эти условия были очень далеки от желаний кардинала. Но положение Мазарини и королевского двора становилось все более затруднительным. Фрондирующие принцы соединили свои усилия с революционным движением в городе Бордо, который мечтал в союзе с Английской республикой восстановить свои былые вольности. Испанцы также прилагали все усилия, чтобы склонить англичан к союзу с ними. При таких условиях Мазарини не оставалось

ничего другого, как согласиться на английские предложения. В декабре 1652 года в Англию был отправлен интендант Пикардии де Бордо с письмом короля английскому парламенту. Окончательно договор с Францией был оформлен несколько позже, в 1655 году, после долгих проволочек, во время которых Кромвелю удалось, играя на франко-испанских противоречиях, добиться от Франции ряда уступок. В 1657 году страны заключили также военный союз. Не только гибкость и реализм отличали Мазарини. Он не был лишен и дипломатической фантазии. В 1657 году скончался император Священной Римской империи германской нации. Мазарини решил воспользоваться ситуацией и посадить на освободившийся престол "своего человека". Кардинал предложил графа Нейбурга, затем электора Баварии. Но его предложения не были приняты. Тогда он сделал невероятный шаг - выдвинул кандидатуру Людовика XIV, являвшегося по Вестфальскому договору германским принцем. Продвигая своего кандидата, кардинал не жалел денег. Осенью 1657 года Людовик XIV лично пожаловал в Мец. Но все оказалось напрасным. Германские правители не хотели видеть французского монарха на императорском престоле. Императором избрали представителя австрийских Габсбургов - Леопольда I. Среди дипломатических побед Мазарини следует особо отметить Пиренейский мир 1659 года, завершивший войну между Францией и Испанией. Французская территория значительно расширилась, хотя французы вернули Испании захваченные ими в ходе военных действий районы Каталонии, Франш-Конте и крепости в Нидерландах. К Франции отошли часть Фландрии с несколькими крепостями, основная территория графства Артуа, графство Руссильон. Новая франко-испанская граница проходила по Пиренеям. Испанцы отказались от притязаний на захваченные французами Эльзас и Брейзах, подтвердили права Людовика XIV на королевство Наварру. Мазарини подписался под обязательством не оказывать помощи Португалии, находившейся в состоянии войны с Испанией. Особенность Пиренейского мира состояла в том, что он предусматривал брак Людовика XIV с испанской инфантой Марией Терезией. Правда, хитрый кардинал внес в текст документа, подписанного обеими сторонами, существенную оговорку, сыгравшую в дальнейшем большую роль в истории международных отношений в Европе. Приданое инфанты - 500 тысяч золотых экю - выплачивалось в точно установленные сроки - в течение полутора лет. При несоблюдении этого требования Мария Терезия отказывалась от своих прав на испанский престол. Расчет Мазарини был прост и очевиден. Испания в это время была разорена. Двору не хватало денег даже на содержание королевской кареты. Поэтому выплатить приданое инфанты испанцы в срок не могли. В этом случае французская дипломатия сохраняла свободу рук в испанских делах и, главное, при решении важнейших вопросов: о наследовании престола Испании. События показали, что в своих расчетах кардинал не ошибся. В 1660 году Мазарини исполнилось пятьдесят восемь лет, и после стольких потрясений, стольких забот и усилий здоровье его пошатнулось. Поэтому он все чаще проводил время в своих покоях, среди изумительных ковров, картин лучших мастеров и коллекции редких книг. Дворец его был полон сокровищ, собранных за долгие годы, и искусство теперь стало его единственной страстью. Мазарини коллекционировал книги и старинные рукописи, любил музыку и театр. Он открыл академию художеств, устроил итальянскую оперу. В инвентарном списке, составленном после смерти Мазарини, числилось 200 статуй, античных произведений из мрамора, 450 картин знаменитых мастеров, огромное количество драгоценных камней, 30 тысяч книг. Мазарини владел самыми красивыми бриллиантами в Европе. Часть его сокровищ стала достоянием короля, часть - семейства Манчини. Свою огромную библиотеку кардинал под именем Мазариньевской передал основанному им колледжу Четырех Наций. При гибком и остром, чисто итальянском уме и хитрости, при замечательной проницательности и глубоком знании людей, Мазарини обладал большим трудолюбием и неукротимой энергией. Наметив себе цель, он упорно добивался ее, но никогда не действовал опрометчиво, а всегда тщательно взвешивал всякий шаг. Безграничн

о эгоистичный от природы, жадно домогаясь влияния и богатства, он не забывал интересов королевской власти и ставил их всегда на первом плане. Честолюбие, говорит Минье, было в нем сильнее самолюбия, и он философски переносил неудачи и оскорбления. Эшафот Ришелье он заменил Бастилией. Людовик XIV восхищался умением Мазарини управлять государственными делами и его дипломатическими победами, и только после его смерти король взял всю полноту власти в свои руки. До самой кончины кардинала Людовик XIV всегда прислушивался к его советам. Например, первой любовью молодого короля была Мария Манчини, племянница Мазарини, отличавшаяся необыкновенной красотой. Людовик попросил разрешения у матери и первого министра жениться на ней. Хотя это официально сделало бы Мазарини королевским родственником, он выступил против брака по политическим причинам, ибо такая женитьба могла нарушить межгосударственное соглашение о браке Людовика XIV и испанской инфанты. И кардинал убедил своего августейшего воспитанника, что племянница кардинала - неподходящая для него жена. Этот и другие факты свидетельствуют о государственном уме Мазарини и отсутствии у него аристократического снобизма. Ему доставляла удовольствие сама власть, а не родство с высшей знатью. В начале 1661 года он обессилел настолько, что вынужден был покинуть Париж. 7 февраля его перевезли в Венсенский замок. Однажды во время визита Анны Австрийской он откинул одеяло, обнажив свои иссохшие ноги, и произнес: "Взгляните, мадам, эти ноги лишились покоя, даровав его Европе". Жестоко страдая, Мазарини не забывал о своей племяннице Марии Манчини и готовил ее свадьбу с коннетаблем Колонна. 25 февраля брачный контракт был подписан. 9 марта 1661 года Мазарини скончался. Людовику XIV он оставил спокойную и могущественную Францию, вступившую в эпоху расцвета абсолютизма. Внешняя политика Франции послекризисных лет, умело проводимая главой правительства, была весьма эффективной: Пиренейский мир 1659 года с Испанией, мирный и торговый договоры 1655 года и военный союз 1657 года с Англией утвердили политическую гегемонию Франции на континенте. Заключенная в 1658 году рейнская лига доставила Франции большое влияние в Германии и подорвала значение Австрии. У Франции в Европе уже не было соперников, с которыми нужно было бы считаться; французский двор был самым блестящим в Европе; французского короля боялись все европейские государи; французский язык сделался официальным языком дипломатии и международных трактатов.

Единственный человек, державший бразды правления государства
во время сотрясавшей его бури, чье достойное поведение спасло,
быть может, оное государство от гибели.

Мария Мадлена де Лафайет

Я говорил с самым великим государственным человеком,
которого я когда-либо встречал.

Кардинал де Ришельё о Мазарини

Не умер он, а лишь помолодел,
Наш кардинал, которого весь мир презрел.

Так писали в 1643 году о кардинале Джулио Мазарини (1602—1661) противники политического курса его предшественника кардинала де Ришельё. Ведь перед тем как умереть, Ришельё порекомендовал этого итальянского прелата своему государю Людовику XIII. Но так получилось, что Людовику Справедливому Мазарини было суждено служить меньше года. В декабре 1642 года он наследовал Ришельё в должности главы Государственного совета, а уже 14 мая 1643-го Людовик XIII скончался, оставив трон четырёхлетнему Людовику XIV.
Джулио Мазарини был одним из самых неожиданных, но в то же время ценных «приобретений» для Франции. То, что, вероятно, именно этот итальянец станет главным воспитателем маленького короля Франции, можно было прогнозировать ещё при выборе его в крёстные отцы. По воле Людовика XIII, предчувствовавшего свою скорую кончину, дофин был торжественно крещён в часовне Старого замка Сен-Жермен-ан-Ле 21 апреля 1643 года. Крёстной матерью Людовика Богоданного стала Шарлотта де Монморанси, принцесса де Конде (1593—1650) (именно она была последней любовью Генриха IV), мать Конде Великого.

Кардинал де Ришельё. Работы Филиппа де Шампеня.

Королева Швеции Кристина, одна из просвещённых дочерей своего времени, так описывала Мазарини:

«Это человек осторожный, ловкий, тонкий, желающий, чтобы его считали придворным, и иногда довольно хорошо изображающий царедворца; он умерен во всех своих страстях, вернее, можно сказать, что у него всего одна всеобъемлющая страсть: это его честолюбие. Все другие страсти он подчиняет ей, а любви и ненависти ровно столько, сколько необходимо, чтобы достичь цели, а хочет он одного - править. У него великие проекты, достойные его непомерного честолюбия, изворотливый, ясный, живой ум, обширнейшие знания в области всех дел света, я не знаю никого, кто был бы лучше информирован; он трудолюбив, усидчив и прикладывает все невероятные усилия, чтобы сохранить состояние, и сделает всё возможное, чтобы увеличить его».

Наверняка какие-то из этих качеств разглядел в итальянце и Людовик XIII. Уставший от жизни монарх в последние годы жизни покровительствовал этому римлянину, который уже был протеже Ришельё. Ведь именно король выпросил у Папы для Мазарини кардинальскую шапку.
Отношения Людовика XIV и Мазарини - это тема для отдельного серьёзного исследования. Кардинал повлиял на становление личности этого монарха куда серьёзнее, чем кажется. Даже художественный вкус короля, впоследствии отразившийся на всей культурной жизни Франции и Европы в целом - тоже в определённом смысле результат воспитания Мазарини, результат тесного долголетнего общения этих двух людей. Так, благодаря кардиналу, который жил в Париже как настоящий итальянский меценат времён Древнего Рима и Борджиа (кардинал хотел превратить столицу Франции в новый Рим), король «заразился» любовью к итальянской культуре. Окончательно обосновавшись в столице Франции, Мазарини окружил себя итальянскими вещами: тканями, драгоценностями, духами, статуэтками, «антиками». Он любил итальянских художников и их полотна, актёров, певцов и музыкантов. Именно Мазарини привёз в Париж знаменитую Баронни, певицу, любовницу кардинала Барберини, давнего друга и былого покровителя Мазарини.
Так благодаря итальянскому влиянию юный Людовик XIV пристрастился к гитаре, которая тогда не была инструментом французской знати. Скорее легче представить короля Франции, в руках которого лютня. Именно лютню в своё время предпочитал король-меломан Людовик XIII, впрочем, как и многие его современники. Ведь с XVI века лютня неизменно сопровождала стремления представителей знати доказать свою утончённость и близость тому, что мы называем культурой. Маргарита Наваррская и Диана Французская играли на лютне. За Ла-Маншем - Мария Стюарт, Елизавета Английская и её отец Генрих VIII. На лютне играли в окружении мадам де Рамбуйе, мадемуазель де Скюдери и Марион Делорм. Нинон де Лонкло была весьма искусна в игре на лютне - ей было от кого унаследовать и умение, и любовь к этому инструменту. Её отец был одним из самых знаменитых лютнистов.
Пристрастие Людовика XIII к лютне разделяла и его жена. Но здесь, как это ни странно, Людовик XIV, любящий и чтивший своих родителей, сделал по-своему и предпочёл гитару. Сначала гитара бытовала в Испании, куда её привезли арабы. В XVI веке она проникла в Неаполь, где и стала инструментом простолюдинов. Во Франции гитара появилась с модой на итальянскую комедию, которую как раз и привил французам Мазарини.
Ф. Боссан считает, что гитарой короля «заразил» итальянец Тиберио Фьорелли, актёр-комедиант, игравший Скаромуша. Актёр-итальянец с труппой прибыл в Париж в 40-е годы XVII века. Часто бывал в Лувре, куда обязательно приходил со своей собакой и гитарой. Фьорелли сажал маленького Людовика к себе на колени и подкидывал его. Говорят, что комедиант добился успеха у будущего монарха, когда тому было ещё два года: принц писал на актёра и при этом сильно смеялся.
В 1647 году, когда Людовику было девять лет, он учился игре на лютне, а в 1650-м - принялся за гитару. Специально для этого выписали гитариста, выходца из Кадиса, Бернара Журдана де Ласаля. Позже из Ментуи прибыл крупнейший виртуоз своего времени, Франческо Корбетта. Мазарини всячески способствовал этому увлечению своего воспитанника. Согласно свидетельству фрейлины Анны Австрийской Франсуазы де Моттвиль (1621—1689), король чуть ли не каждый день устраивал концерты для гитары.
То, что Людовик XIV предпочёл любимице-лютне гонимую всеми гитару, в этом можно увидеть и дальнейшее его отношение к искусству. Долгие годы король будет преклоняться перед итальянскими творцами, он даже пригласит в Париж легендарного архитектора Джованни Лоренцо Бернини (1598—1680). Гению итальянского Барокко король хотел доверить строительство нового фасада Лувра, главной резиденции французских королей, однако спустя несколько месяцев передумает, поскольку решит сделать всё по-новому, по-своему. Король всегда умел утвердить свои личные вкусы, даже когда они расходились с общепринятыми канонами. Причём так было не только в искусстве. Мазарини намеренно потакал желанию короля играть на гитаре, но, скорее всего, он даже и не догадывался, как это скажется на характере его воспитанника.
В историографии бытует точка зрения, что Людовик XIV не всегда был доволен воспитателем. Даже известен знаменитый анекдот, когда Людовик, будучи маленьким, назвал кардинала Мазарини «великим турком». Тем самым король-дитя якобы намекал на то, что истинным хозяином положения в королевстве является первый министр, а не он. Однако это скорее распространённый миф, нежели правда, поскольку впоследствии Людовик XIV сам писал о своей любви и признательности к Мазарини.

Кардинал Мазарини.

Кардинал был скорее строг к своему воспитаннику, нежели снисходителен. Причём это было как в период регентства, так и после объявления Людовика XIV совершеннолетним (1651). Согласно свидетельствам современников (а им, как известно, не всегда стоит доверять), случалось и такое, что кардинал распекал Людовика как школьника, говоря, что если он, король, не может грамотно оказывать милости своим приближённым, то пусть передоверит эти функции ему. Чтобы приучить Людовика к экономии Мазарини ограничивал карманные расходы короля, иногда доходя до скаредности. Камердинер короля Лапорт описывал в «Мемуарах» случаи изъятия уже выданных королю денег. В воспоминаниях Лапорта есть и другие примеры тирании Мазарини по отношению к своему крестнику (обращаясь к данному источнику, стоит помнить, что Лапорт не любил Мазарини, отсюда и столь предвзятое отношение к нему). Согласно Лапорту, король был вынужден спать довольно продолжительное время на одних и тех же простынях, которые в итоге рвались и приходили в негодность. А если король желал куда-нибудь выехать, случалось и такое, что ему не находилось кареты. Одевался маленький Людовик всегда скромно, без богатой отделки. Сорочки он менял столь же редко, как и постельное бельё. В детстве это чувство нелюбви к кардиналу Людовик переносил и на его домочадцев - многочисленных племянников, которых Мазарини поселил подле себя. Причём король не скрывал этой неприязни, которая длилась, правда, недолго. Да и своего строгого воспитателя Людовик со временем научится любить и уважать.
С годами Людовик XIV ценил Мазарини всё больше. О сердечной привязанности короля-подростка к своему крёстному и наставнику писали мадам де Мотвиль, венецианский посол и сам монарх. В 1652 году, когда Мазарини отправился в своё второе изгнание, Людовик плакал, несмотря на то, что эта отставка была временной. И об этом король прекрасно знал. Во время своей тяжёлой болезни в 1658 году, находясь на пороге смерти, король сказал кардиналу: «Вы человек решительный и мой лучший друг. Предупредите меня, когда настанет конец: королева не решится это сделать».
Помимо всего прочего кардинал потакал юношеским амбициям венценосного подростка и, несмотря на страхи Анны Австрийской, регулярно увозил Людовика, который любил обстановку военного лагеря, битвы, пробеги верхом и запах пороха. Зачастую приходилось удерживать юного монарха, чтобы он не кинулся в сражение.
Кстати, привязанность Мазарини к своему питомцу и забота о нём проявилась даже после смерти министра. Примером тому могут послужить 15 миллионов ливров, переданных Людовику XIV интендантом кардинала Жаном-Батистом Кольбером, якобы по собственной инициативе. Тем самым Мазарини в одночасье сделал своего государя, который только начинал править, самым богатым монархом Европы. Поскольку, как заметил Ж. Бордонов, никакой другой король в Европе не располагал такой суммой.
На следующий день после смерти кардинала Мазарини (9 марта 1661 года), первым, кого король обнаружил в своей приёмной, когда приехал в Лувр, был человек средних лет с хмурым лицом. Жан-Батист Кольбер уже два часа ожидал короля.
- Что вам угодно? - спросил Людовик.
- Ваше величество! - поклонился Кольбер. - Долгие годы я верно служил Мазарини и теперь готов так же верно и бескорыстно служить вам.
- Бескорыстно? - удивился монарх. - По-моему, в Лувре другие нравы!
- Бескорыстно! - повторил Кольбер. - И я сейчас докажу вам это. Мне известно, что кардинал зарыл в разных местах до 15 миллионов наличных денег, и так как он их не показал в своем завещании, то я думаю, что намерение кардинала было предоставить их казне, сундуки которой, насколько я знаю, совершенно пусты.
Король с изумлением посмотрел на Кольбера:
- Уверены ли вы в том, что говорите?
- Я могу представить доказательства, - сказал Кольбер.
Ни в чём так сильно не нуждался Людовик в первые дни своего единоличного правления, как в деньгах. Это ставило его в зависимость от сюринтенданта финансов Франции Никола Фуке, который - и это прекрасно понимал король - хотел приручить его с помощью подачек.

Кольбер в 1655 году. Работы Филиппа де Шампеня.

Передав деньги, Кольбер проявил верность своему новому господину, ведь он имел возможность присвоить их и никто бы его в этом не упрекнул. Деньги на самом деле нигде не значились. Однако наивно полагать, что такой прекрасный счетовод и хозяйственник, как Мазарини, забыл о столь серьёзной сумме. Скорее всего, он намеренно не включил эти деньги в завещание, велев своему интенданту передать их королю. Что тот и сделал. Кому как не Мазарини было знать о пустых сундуках казны королевства. И почему бы ему перед смертью ещё раз не проявить заботу о своём государе и крестнике. Что он и сделал.
Остаётся ещё один серьёзный вопрос: пожалуй, самый деликатный, но не мешающий ему иметь решающее значение в истории человечества, как пишет П. Губер. На протяжении 300 лет мы спрашиваем себя: были или нет королева и кардинал любовниками в современном понимании этого слова?
Простолюдины, особенно городская чернь, читавшая или слушавшая самые похотливые мазаринады (а в годы Фронды их насчитывалось примерно 5200), были в этом уверены. Придерживались этой версии и некоторые представители высшей знати. Например, Ларошфуко писал, что чем больше «возрастало могущество» Мазарини «в покоях королевы, тем ненавистнее становилось оно во всём королевстве». Но стоит ли верить человеку, который на протяжении всего правления кардинала стоял по другую сторону баррикад, да и сам был практически официальным любовником герцогини де Лонгвиль.
Согласно Губеру, не существует ни одного доказательства их любовной связи. Более того, как подчёркивает историк, ничего не известно и о «сексуальной ориентации» Джулио Мазарини, которому приписывают так много пороков, что его образ оброс самыми нелепыми вымыслами. Известно лишь то, что эти две великие личности питали друг к другу абсолютное доверие и симпатию. Об этом можно судить из их переписки, в которой видны следы симпатии и даже страсти.
Можно предположить, что если бы они были любовниками, то, возможно, имело место и тайное венчание, ведь королева, дочь Его Католического Величества была очень набожной. Однако Ж.К. Птифис справедливо подмечает, что и такой вариант маловероятен. Мазарини, бывший крёстным отцом Людовика XIV, по закону Церкви не имел права жениться - даже тайно - на матери своего крестника. Что до остального, то в конце своей жизни Мазарини намеревался принять духовный сан, чтобы побороться за тиару и престол Святого Петра, - на что он не смог бы претендовать, будучи в браке (пускай и тайном).

Джулио Мазарини: кардинал-мирянин

Вторым по значимости человеком - после Бэкингема - стал для Анны Австрийской кардинал Мазарини. Он помог ей окончательно исцелиться от скорби по блистательному англичанину.

Джулио Мазарини был на год моложе Анны. Он родился 14 июля 1602 года в итальянском городке Пешина в поместье, принадлежавшем семье его матери. Его отцом был сицилийский дворянин Пьетро Мазарини, выгодно устроившийся служить управляющим поместьями и сбором налогов в одно из знатнейших аристократических семейств - Колонна и немало обогатившийся на этой должности. В Риме он познакомился с Гортензией Буффолини, девушкой из знатной и богатой семьи, к тому же еще и красавицей. Впрочем, Пьетро и сам был недурен собой.

Молодые люди были без ума друг от друга, поженились, и вскоре у них родился первенец - Джулио.

Ходили слухи, что отцом мальчика был вовсе не Пьетро, а Филиппо Колонна, якобы питавший к Гортензии - своей крестнице - чувства несколько далекие от отцовских, и поспешивший выдать ее замуж, чтобы скрыть грех. Иначе почему он дал ей богатое приданое? И почему всю жизнь так заботился о Джулио и следил за его карьерой?

Истины, как водится, никто не узнает, но Джулио всю жизнь очень любил и почитал отца, и они были похожи. И внешне. И по характеру.

В семье было семеро детей, - Гортензия родила еще двух сыновей и четырех дочерей, - но Джулио был самым умным и талантливым. Он единственный сделал блистательную карьеру.

«Джулио с юных лет отличался феноменальной памятью, имел серьезный и пытливый ум, удивительно сочетавшийся с непомерной подвижностью и шаловливостью. При этом мальчик внешне походил на ангелочка. Эти качества привлекали к нему всеобщее внимание и любовь. Бесенку с ликом ангела все прощали», - пишет Людмила Ивонина в книге «Мазарини».

Филиппо Колонна, любивший мальчика, поспособствовал тому, чтобы в семь лет он был определен на обучение в иезуитскую Римскую коллегию, где Джулио делал большие успехи. Латынь, теология, риторика, логика, ораторское искусство - ему легко давалось все, перед ним открывалась возможность блестящей духовной карьеры. Тринадцать лет Мазарини учился у иезуитов, по ходу дела получив степень доктора права на юридическом факультете Римского университета. И он сбежал из Рима, как только выдалась возможность.

Потому что терпеть не мог иезуитов.

Потому что ему была отвратительна духовная карьера.

Потому что он хотел интересной жизни и приключений.

Будучи в Испании, - он там учился в университете Алькала, - Мазарини вел образ жизни далекий от благостного. Вместе с друзьями-сокурсниками он проводил вечера в кутежах и попойках, за игрой в карты, и, как говорят, проявлял необычайную ловкость, хотя однажды и проиграл свои шелковые штаны. Он был замечен в связях со знатными дамами, из-за чего произошло немало семейных скандалов. Он участвовал в драках. И вместе с веселой компанией приятелей не гнушался даже грабежами припозднившихся прохожих.

А потом он вступил в ряды папской армии в Испании в качестве простого солдата.

Впрочем, солдатом Мазарини был недолго. Выдающиеся способности и покровительство Филиппо Колонны поспособствовали его быстрому продвижению по карьерной лестнице. Очень быстро Джулио стал капитаном и исполнял в основном обязанности, связанные с дипломатией.

Именно в то время произошло одно удивительное событие, возможно, в какой-то мере определившее его дальнейшую судьбу. В 1624 году Джулио встретился с пармским астрологом, который предсказал, что ему суждено сделать блистательную карьеру во Франции и получить кардинальскую мантию в сорок лет.

Возможно, это только легенда. Но как знать, может быть, именно это предсказание обратило взор Мазарини в сторону Франции? И побудило к правильным действиям?

Тем временем папская армия была распущена ввиду своей бесполезности. Но Джулио уже определился в своем предназначении - его поприщем должна была стать дипломатия. Представлять интересы Рима было делом непростым, по Мазарини справлялся великолепно, он прекрасно разбирался в людях и умел обзаводиться полезными знакомствами, он всегда точно знал, чего от него хотят и что нужно сделать и сказать для того, чтобы добиться успеха. Тридцатилетиях война была в самом разгаре, и его услуги были просто необходимы папскому престолу.

Вот что писал венецианский посланник граф Сагредо о Мазарини еще в 1630 году: «Ясновельможный синьор Джулио Мазарини обладает приятной наружностью и хорошо сложен; вежлив, ловок, бесстрастен, неутомим, сметлив, прозорлив, скрытен, умеет молчать, точно так же, как и говорить красно и убедительно; не теряется ни при каких обстоятельствах. Одним словом, он одарен всеми качествами, необходимыми искусному дипломату; первый его дебют на этом поприще обличает мастера своего дела; на светской сцене он, конечно, займет одну из первых ролей. Судя по его здоровой комплекции, он, если не ошибаюсь, еще долго будет пользоваться готовящимися ему почестями, путь к которым затруднен ограниченным его состоянием».

Первая встреча Мазарини с кардиналом Ришелье произошла 29 января 1630 года в Лионе. У Джулио была непростая задача: урегулировать конфликт между французами и испанцами.

Ришелье был крайне не расположен к Мазарини, считал, что тот прибыл с целью шпионить. Но в ходе беседы предубеждение постепенно рассеялось. «Вежливая и ненавязчивая манера Джулио, его готовность слушать собеседника и воспринимать стиль беседы покорили Ришелье», - пишет Людмила Ивонина. Позже он так охарактеризует Мазарини в «Мемуарах»: «Мой инстинкт подсказал мне, что передо мной гений». Вот даже так!

Успехи Мазарини в дипломатии весьма впечатлили папу, но чтобы продолжать карьеру, Джулио было необходимо принять духовный сан. Он сомневался долго, но все же решился. Перспективы были уж больно заманчивы.

Впервые Мазарини посетил Францию в январе 1631 года и пробыл там всего три месяца. В следующий раз он приехал в апреле 1632 года. И тогда был представлен Анне Австрийской. Джулио был в Париже всего шесть недель и встречался с королевой лишь раз, но этого оказалось достаточно, чтобы между ними проскочила искра взаимной симпатии.

Когда Мазарини прибыл ко двору, Ришелье, со свойственной ему язвительной дерзостью, сказал, представляя Мазарини королеве: «Ваше Величество, я уверен, что этот человек понравится Вам: он так похож на герцога Бэкингема!»

Изящный брюнет Мазарини не был похож на рослого, рыжеволосого, синеглазого Бэкингема.

Но Анне Австрийской он действительно понравился.

Конечно, никакой любви с первого взгляда не было. Папский посланник был хорош собой, почтителен и красноречив. Он был умным и интересным собеседником. Но и только… Анна вряд ли даже заметила последовавший вскоре отъезд красивого и обходительного итальянца.

В следующий раз Мазарини прибыл в Париж 26 ноября 1634 года в качестве чрезвычайного нунция папы римского. И был им достаточно долго - до 1636 года. После чего был снова отозван в Рим.

И только в конце 1639 года он окончательно вернулся во Францию, по личному приглашению Людовика XIII. А на самом деле, конечно, - Ришелье. После смерти его друга и советника, отца Жозефа, Ришелье нуждался в человеке, который смог бы его заменить, и не видел кандидатуры более достойной, чем Джулио Мазарини.

Тогда же Ришелье подал прошение в Рим о присвоении Мазарини кардинальского сана. Папа долго не мог принять решение, прекрасно зная, насколько Джулио далек от желания посвятить себя церкви, - и все же в 1641 году, он соблаговолил оказать ему эту милость.

«Когда Джулио узнал о своем новом статусе, он медленно опустился на землю и произнес следующую фразу: «Теперь я богат!» Воистину для многих это было ярчайшим подтверждением жадности Мазарини, - пишет Людмила Ивонина. - Но учтем, что целых два года ему пришлось влачить худшее в финансовом отношении после Рима существование. Он даже заметно похудел за это время, но скорее из-за постоянно снедаемого его душу беспокойства о своем положении и своей карьере во Франции, нежели из-за недостатка в яствах. Вообще же, плотно покушать Джулио всегда любил. Пока, разумеется, позволяло здоровье…

И еще - мало кто знал, что параллельно Джулио получил грамоту о получении подданства, согласно французским законам дававшую иностранцу право владеть, приобретать и даже передавать по наследству имущество и доходы во Франции, в том числе бенефиции духовных лиц».

Стоит также упомянуть, что, даже получив кардинальский сан, Мазарини настоящим священником не был. До 1917 года в католической церкви существовал так называемый чип «кардинал-дьякон». Носившие его не могли, в отличие от кардиналов-священников или кардиналов-епископов, совершать таинства и не давали обета безбрачия. Это обстоятельство даст возможность Джулио спустя некоторое время обвенчаться с Анной Австрийской.

Мазарини вполне подтвердил высокое о себе мнение всесильного первого министра Франции. Более того, - он подтвердил свои намерения трудиться на благо страны, которая не была его родиной, но которая дарила ему такие радужные перспективы. Никто не бескорыстен. Глупо ждать альтруизма от человека, наделенного амбициями. Но Мазарини был готов продолжать политику Ришелье - это было главным. И он мог это сделать - это было не менее важно. Ришелье признавал, что его протеже более тонкий и умелый дипломат, нежели он сам. И незадолго до смерти он объявил Мазарини своим преемником.

«У Вашего Величества есть кардинал Мазарини, - сказал он Людовику XIII, - я верю в его способности на службе королю».

В провинции и парламенты городов было отправлено уведомление, в котором говорилось: «Богу угодно было призвать к себе кардинала де Ришелье. Я принял решение сохранять и поддерживать все установления его министерства, продолжать все проекты, выработанные при его участии, как во внешних, так и во внутренних делах, не внося в них никаких изменений. Я сохранил в моем совете тех же людей, которые мне там уже служили, и призвал к себе на службу кардинала Мазарини, в способностях и верности которого я имел возможность убедиться…»

Джулио всеми силами старался прижиться при французском дворе. Он заводил друзей, он был обходителен и мил - проявляя в полной мере свои великолепные дипломатические способности. Он часто навещал королеву и своего крестника дофина, постепенно приучив их к своему постоянному присутствию. И в отличие от отца, которого маленький Луи боялся, к Мазарини он испытывал самую крепкую привязанность.

Джулио был галантным и услужливым кавалером. Он постоянно заверял Анну в своей любви и преданности, и это ей очень нравилось. Она чувствовала себя красивой и желанной. Она была очарована им. И очень скоро уже не могла представить себе жизни, если его не будет рядом.

Никто не знает наверняка, когда Анна Австрийская и Джулио Мазарини стали любовниками. Некоторые историки предполагают, что это случилось в 1640 или 1641 году. Другие - что только после смерти Людовика XIII, и тогда же Мазарини и Анна якобы вступили в тайный брак. Об этом есть сведения в мемуарах многих приближенных ко двору лиц.

А вот в мемуарах д’Артаньяна, к примеру, написано, что между ними не было ничего, кроме дружбы. И вообще, что Мазарини руководствовался лишь корыстными интересами: «…не было ничего такого, на что бы он не пошел, лишь бы завоевать расположение особ, близких к королеве, он даже притворился влюбленным в одну из ее камеристок по имени Бове… находившуюся в самых лучших отношениях с ней. Бове, настолько любившая всякую лесть… сделала подле своей государыни все, что он хотел. Она молила ее не только устранить Шавиньи, но еще и содержать в секрете все обещания, данные ей кардиналом Мазарини».

«Джулио действительно одно время притворялся влюбленным в хорошенькую и распутную Бове, - пишет Людмила Ивонина, - но только чтобы возбудить ревность Анны и заставить ее простить ему все то, что, по его мнению, могло ей не понравиться. Несомненно, Мазарини и королева уже давно любили друг друга, независимо от того, когда они реально вступили в любовную связь. Дневников, где бы Джулио описывал свои чувства к Анне, он не оставил. Сохранилась только его переписка. В письме герцогу Пармскому в декабре 1642 года Мазарини бросает такую фразу: «Сейчас я летаю, как на крыльях. И виновата в этом прекраснейшая из женщин»».

Анне хватило мужества бороться за любимого человека. Исторический факт: она добилась для Мазарини возможности жить рядом с ней и входить в любой момент в ее покои. Многие современники и историки считают фактом так же и то, что Анна и Мазарини были обвенчаны. Ги Бретон, конечно, прежде всего собиратель сплетен, однако сплетни он собирает из прижизненных мемуаров, так что на него вполне достойно сослаться, когда он разбирает доказательства супружества королевы и «светского» кардинала.

«Проявив изумительную отвагу, она заявила 19 ноября в присутствии всех членов совета, что ввиду недомогания господина кардинала, ввиду того, что ему тяжело каждый день проходить через сад, дабы попасть в Пале-Рояль, и учитывая, что ежечасно происходят события, о которых ему следует докладывать, она считает необходимым предоставить ему апартаменты в Пале-Рояле, дабы иметь возможность должным образом обсуждать означенные дела».

«Решение королевы, - писал тем же вечером Годен, - было одобрено под рукоплескания господ министров».

Министры имели полное право аплодировать, ибо на сей раз влюбленные соединились под одной крышей. Кардиналу отвели покои «во дворе, который выходит на улицу Бонзанфан»; отныне счастливому любовнику, чтобы попасть к королеве, нужно было лишь подняться по потайной лестнице, которая еще существовала во времена принцессы Пфальцской: та уверяет, что он проходил здесь каждую ночь.

Необыкновенная отвага со стороны женщины, которая еще два месяца назад краснела при одном упоминании Мазарини и стремилась всеми средствами - вплоть до самых экстравагантных - скрыть свою связь с ним, настолько удивила публику, что вскоре в городе стали шептаться, что любовники вступили в тайный брак. Так впервые было высказано предположение, над разгадкой которого будут биться многие поколения историков. Прежде чем мы в свою очередь займемся им, предоставим слово современникам.

Автор «Гражданского прошения», вышедшего в свет в 1649 году, пишет, например, о королеве и кардинале следующее: «Если правда, что они тайно поженились и что отец Венсан утвердил брачный контракт, они вправе делать то, что все видят, и много больше того, что всем известно».

Автор брошюры «Следствие умолчания на кончике пальца», также появившейся в 1649 году, вторит предыдущему: «К чему порицать королеву за любовь к кардиналу? Это ее обязанность, если правду говорят, что они поженились и что отец Венсан утвердил их брак, полностью его одобрив».

Другие высказываются на сей счет куда более определенно.

Так, аббат Лединьяна, каноник Алеса и доктор теологических паук Марк Антуан Деруа не подвергают никакому сомнению вероятность брачного союза. В весьма любопытном сочинении, вышедшем в свет в 1659 году под заглавием «Героическая муза, или Изображение достопамятных деяний его преосвященства с присовокуплением некоторых размышлений на различные темы», он выводит Мазарини в качестве тайного мужа Анны Австрийской.

И уж совсем категорична принцесса Пфальцская. В своих «Мемуарах» она без тени колебаний утверждает: «Королева-мать, вдова Людовика XIII, не только была любовницей кардинала Мазарини, но и вступила с ним в брак; он не был священником и не давал обета безбрачия, а потому ничто не мешало ему жениться. В Пале-Рояле до сих пор можно видеть потайную лестницу, по которой он каждый вечер отправлялся в покои королевы. Об этом тайном браке знала старуха Бове, главная камеристка регентши, и королеве приходилось сносить все прихоти своей наперсницы».

Уже этих свидетельств достаточно, чтобы предположение превратилось в уверенность. Но самое убедительное доказательство исходит от самого Мазарини. 27 октября 1651 года кардинал, находившийся тогда в изгнании, отправил королеве письмо, составленное шифрованным языком. Текст, который мы приведем, служит весомым подтверждением слов принцессы Пфальцской.

««Уверен, что даже если все люди из вашего окружения, и среди них те, кто более всего обязан морю (имеется в виду Анна. - Прим, автора), изменят ему и соединятся, дабы настроить против него, они ничего не добьются, потому что они связаны узами, в отношении кош мы оба мыслим согласно, полагая, что не грозит им ни время, ни злокозненные усилия, от кого бы они ни исходили…

…Я видел послание Серафима к Н (имеется в виду Мазарини. - Прим, автора), чьи заключительные слова дают усладу, больше которой и вообразить ничего нельзя; ибо он (вместо «она», так как Серафим мужского рода) пишет, что даже на смертном одре последней его мыслью будет) (любовь к Мазарини). Вы не представляете, как это запечатлелось в уме Н, в какое волнение привело его. Должно быть, сам Господь внушил Серафиму эти слова: ибо в том состоянии, в каком был Н, его необходимо было утешить всеми средствами. Ему нужно сострадать, ибо малышу трудно перенести, что он находится в браке и одновременно в разлуке (Мазарини в письмах часто называл себя «cet enfant» - «этот ребенок». - Прим, автора) и что браку его продолжают чинить препятствия. Будем надеяться, что он скоро обретет то, чем больше всего дорожит.

Итак, Мазарини и Анна Австрийская, судя по всему, состояли в тайном браке. Впрочем, дополнительным подтверждением может служить поведение священнослужителей и монахинь.

Анна Австрийская отличалась набожностью и регулярно навещала монастырь в Валь-де-Грас. Однако, по словам Жюля Луазлера, «совершенно немыслимо представить, чтобы святые сестры так долго терпели связь, о которой не могли не знать и которую, конечно, сочли бы преступной».

Следовательно, в силу того, что с королевой не порывал будущий святой Венсан де Поль и что сама она продолжала с должным благочестием исполнять все предписанные обряды, есть все основания полагать, что сожительство двух прославленных любовников «было введено в надлежащие рамки» .

Остается выяснить, отчего союз этот пребывал под покровам тайны, хотя оглашение его пресекло бы все пересуды, оскорбительные для репутации королевы. Ибо никаких формальных препятствий не существовало: Мазарини был светским кардиналом и не давал обета безбрачия. Граф де Сен-Олер вкладывает в уста сторонников брака аргумент, не лишенный оснований: «Сохранение тайны преследовало политические цели: избежать в сто раз худшего скандала, ибо к любовной связи парод отнесся бы гораздо снисходительней, нежели к замужеству королевы; избежать толков, которые привели бы публику в еще большую ярость, что нерушимость брачных уз означает несменяемость министра…»

Итак?

Видимо, можно почти навертка утверждать, что королева, обращаясь к Мазарини, имела полное право называть его Жюль, супруг мой или же монсеньер…»

Ги Бретон «От Великого Конде до «короля-солнце»

Во время Фронды распространялись памфлеты, из которых следовало, что отцом малолетнего Людовика XIV является вовсе не король, а кардинал Мазарини. Распространяли памфлеты, разумеется, сторонники Конде.

Но кто бы ни был отцом будущего короля Франции - Мазарини здесь в любом случае ни при чем.

С 1636 по 1639 год он не покидал Рим.

А «король-солнце» с появился на свет в сентябре 1638 года.