Античная Эллада (Древняя Греция). Античная Греция (Эллада)

Любопытно, что «старые» народы Месопотамии, хорошо осведомленные об этом изобретении, так и не сумели приспособить его к своей традиционной письменности. В итоге ассирийский царь диктует свои указы сразу двум писцам - ассирийцу и арамею; первый записывает их по-аккадски, иероглифической клинописью, а второй - по-арамейски, пользуясь финикийским алфавитом (который пока состоит из одних согласных, но в семитских языках, где основной смысл слова передается согласными, это не создает больших неудобств). Ясно, к чему это приведет: арамейский язык скоро вытеснит аккадский из деловой переписки, а затем и из разговорной речи. Все позднейшие письменности народов Евразии прямо или косвенно произойдут из древнефиникий-ского алфавита, распространяемого арамеями (и греками).

Включение арамеев в ближневосточную государственность прошло с меньшим успехом, ибо не хватило пустых «экологических ниш». Только на севере будущей Сирии сложилось сильное Дамасское царство, но оно живет под вечной угрозой ассирийского нашествия. Другая ветвь арамеев поселилась на землях самого Шумера, в Южной Месопотамии, приняв здесь имя халдеев. Пока Ассирия сильна, она не позволяет халдеям создать свое государство, но они активно проникают во все слои вавилонского социума, и в VII веке именно халдеи возглавят общее восстание ассирийских подданных против их грозных владык. Вожди халдеев Набопаласар и Навуходоносор разрушат Ассирию и создадут могучее Нововавилонское царство - последнюю державу в стиле древних шумерских традиций.

Территория Финикии (будущего Ливана) ничем не напоминает равнину Вавилонии. Здесь лесистые горные хребты почти вплотную подступили к теплому морю, здесь каждый город - прежде всего порт; это страна моряков, чьи взоры обращены на запад, в Великое Зеленое море. Ни вавилонский, ни египетский образ жизни здесь не привились. После того как в XV веке пришло в упадок великое морское царство на Крите, финикийцы заняли место критян, стали владыками морей и создали свою особую ветвь ближневосточной цивилизации, гораздо менее отягощенную устаревшими традициями, чем Египет или Вавилон. Именно тогда был изобретен алфавит, создана та культура, которую позднее переняли пришельцы - арамеи. Теперь финикийцы освоили Средиземноморье вплоть до Геркулесовых столбов, основали свои колонии в Сицилии и на Иберийском полуострове, по всему северному берегу Африки. Там уже более полувека процветает Новый Город - Картадашт (Карфаген), юный наследник древнего Тира. Интересно, что беспрепятственная (пока) морская экспансия финикийцев, вызванная бурным ростом товарной экономики и демографическим взрывом в приморских городах, помешала образованию единого государства в самой Финикии. Жители Тира, Сидона, Библа, Арвада слишком заняты морскими делами, чтобы участвовать в континентальных распрях или воевать между собой. И позднее, когда ассирийские армии ворвутся в Финикию, реакция финикийцев будет необычной: после краткой или упорной обороны каждый город подчинится ассирийцам, уплатив огромный выкуп, чтобы уцелеть и сохранить свободу действий на море. Именно прибыли от заморской торговли позволят финикийцам платить дань чужеземным царям, не беднея при этом, как беднеют земледельцы Месопотамии. Маленькая разобщенная Финикия переживет громадную централизованную Ассирию; здесь впервые в мировой истории товарно-денежная экономика, не стесненная чрезмерно политической уздой, продемонстрирует свою живучесть сравнительно с государственным хозяйством, эксплуатирующим подневольный труд земледельцев. Это уже поступь нового времени: Финикия первая вступила в античную эпоху.

Перенесемся теперь на восточную границу Месопотамии, туда, где она смыкается с Иранским нагорьем. Отсюда когда-то спустились в болотистую долину Евфрата горцы-шумеры, и позже немало разноязычных варваров вторгалось отсюда в сказочно богатое Двуречье. Последними пришли из Средней Азии индоевропейские племена - кочевники, обладатели самых быстрых коней и могучих двугорбых верблюдов, знакомые с металлургией и земледелием, но еще не знакомые с царской властью и жреческой иерархией. К IX веку новые переселенцы добрались до границ Ассирии и столкнулись с ее грозной военной машиной; в отчаянной борьбе с нею сложился союз разноязычных местных племен (близких по культуре к их древнему южному соседу Эламу) и пришлых медов, или мидян, так их прозвали ассирийцы, а греки потом переймут это слово. В начале VII века этот союз превратится в мощное царство - Мидию, будущую победительницу Ассирии. Пока же мидяне платят ассирийцам дань конями, бронзой и лазуритом, а сами быстро совершенствуются в военном деле, перенимают навыки градостроительства и государственной администрации…

Такова этническая и социальная ситуация в Месопотамии и вокруг нее в середине VIII века до новой эры. Она напоминает срез ствола некогда могучего, но старого и больного дерева: сердцевина уже сгнила, лишенная притока свежих соков, но соки эти свободно движутся еще по живой заболони, под самой корой, и дерево продолжает зеленеть и расти, хотя ствол потерял прочность и скоро рухнет при очередной буре. Посмотрим, такова ли судьба египетской цивилизации, она ведь ровесница своей месопотамской сестры, хотя есть между ними важное различие: в силу своего географического положения Двуречье издавна служит как бы проходным двором для все новых и новых народов-пришельцев, а долина Нила всегда была несколько на отшибе, сюда мало кто входил.

Египетский этнос пребывает в глубоком упадке, впрочем, не впервые за свою долгую историю, а по крайней мере в третий раз. Новое царство времен Рамзеса II рухнуло так же, как до него погибли Среднее и Древнее царства. Очевидно, в этом процессе проявились общие закономерности развития рабовладельческой формации: правящая верхушка все более отрывается от народных масс, бюрократия теряет способность реагировать на изменения в ходе социального развития, и весь режим гибнет; после эпохи усобиц социум возрождается почти в прежней форме, пока новый переворот в развитии производительных сил не делает возможным переход общества в новую экономическую формацию. В середине VIII века Египет переживает именно такую эпоху усобиц: страна опять распалась на Север - землю лотоса и кобры, и Юг - землю папируса и коршуна (таковы древние символы Нижнего и Верхнего Египта). В обоих регионах господствуют бывшие «варвары»: ливийцы на севере, нубийцы - на юге. И те, и другие за много веков соседства с египетской цивилизацией усвоили ее достижения в полном объеме, создали свои царства по египетскому образцу, при очередном кризисе египетской державы подчинили себе ее север и юг и теперь соперничают за власть над всем Египтом, идя по проторенному пути фараонов. Ливийцы раньше вступили на этот путь. В X веке фараон Шешонк, вмешавшись в распри сыновей царя Соломона, вторгся в Палестину и захватил Иерусалим; впрочем, удержать эти завоевания ливийцы не смогли - все их силы заняла война на юге, в «стране Нуб». Так издавна зовут египтяне степные земли выше нильских порогов, богатые россыпным золотом и населенные темнокожими и курчавыми семитоязычными скотоводами (позднее греки назовут их эфиопами).

Когда-то фараоны Нового царства сделали страну Нуб своей колонией, их преемникам-ливийцам это уже не удалось - наоборот, им пришлось защищать Верхний Египет от нападений с юга, и в этом ливийцы не преуспели. К середине VIII века их военные наместники в Верхнем Египте прониклись местными интересами, нашли общий язык с южными эфиопскими правителями,породнились с ними и утратили единство с ливийскими фараонами Нижнего Египта, что сидят в дельте Нила.

Ливийско-эфиопский властитель Кашта уверенно правил всем Верхним Египтом и «страной Нуб» из древней общеегипетской столицы Уасет (которую греки впоследствии назовут Фивами, по аналогии со славнейшим городом Эллады).

Его сын Пианхи стремится к большему. Около 730. года военный флот южан, спустившись по Нилу, возьмет штурмом древнюю столицу Нижнего Египта Мен-нефер (по-гречески - Мемфис). Удельные князья-ливийцы сразу же изменят побежденному владыке, и «ливийская» династия фараонов сменится новой, «эфиопской» династией.

И опять все пойдет по старому трафарету: новые фараоны вторгнутся в Палестину и Сирию, а там столкнутся с ассирийской военной машиной. Армия Ассархаддона разгромит эфиопские войска и даже завоюет Египет, но удержать в подчинении далекую чуждую страну Ассирия не сумеет. А дальше судьба проявит всю свою иронию: слабеющая Ассирия станет жертвой халдеев и мидян, и тут египетская армия еще раз войдет в Сирию, чтобы спасти вчерашнего врага от окончательной гибели или хотя бы участвовать в дележе его наследства. Ничего из этого не выйдет: халдеи разобьют египтян.

Итак, египетское общество поражено теми же недугами, что и месопотамское. Кажется, весь Ближний Восток превратился в заповедник «живых ископаемых», и одни лишь финикийцы держат в своих руках золотой ключик от дверей в будущее - они и те, кто сумеют последовать их примеру. Мы знаем, что это сделают греки, но за что им такая удача?

Вспомним, что в VIII веке греки - уже довольно древний народ, их речь звучит на берегах и островах Эгейского моря около тысячи лет, со времен господства здесь великой Критской державы, первой учительницы греков (вернее, ахейцев, ионийцев, эолийцев, дорийцев - так они сами себя называют; греками, то есть «каркающими», их назовут позднее жители Италии). Во II тысячелетии ранние греки переняли у критян искусство мореплавания, многие ремесла, основы государственности (в форме дворцово-храмовой бюрократии) и иероглифическую письменность, которую греки смело приспособили к своему индоевропейскому языку, совсем не похожему на древнекритский. Потом настала «железная революция», а за ней - переселение варваров, перевернувшее старый, «микенский» мир. Встряска пошла во благо: архаическое государственное устройство рухнуло, но полезные технические и культурные навыки сохранились, и диковатые новые люди стали строить свой новый мир, не испытывая нехватки в сырье и не оглядываясь на забытое прошлое, запечатленное лишь в легендах о Троянской войне да в именах древних героев, но отнюдь не в их нравах! Дело в том, что гомеровские поэмы уже в эпоху их создания были, скорее, историческими романами, чем летописью или мемуарами очевидца. Их герои ведут себя, как лихие варварские вожди эпохи военной демократии, а сам автор поэм (о котором мы почти ничего не знаем) и его слушатели (о которых мы знаем довольно много) живут в эпоху становления полисов, когда времена военной демократии стали уже былинными.

Почему же Гомер выбрал именно этот сюжет и почему он пришелся так по вкусу его современникам? Очевидно, они тоже чувствуют себя молодыми хозяевами нового мира, небывало вольными в замыслах, и хотят видеть своих предков подобными себе, хотя эпоха настала совсем иная.

Греция - страна гор и моря, как и Финикия, но береговая линия здесь на редкость изрезана: тут множество островов, проливов и закрытых от ветров бухт, на берегах которых испокон веку складывались поселения рыбаков и земледельцев - они всегда численно преобладали здесь над горцами-пастухами. Удобных мест для городов-портов в Греции в десятки раз больше, чем в Финикии,- это важное преимущество греков в их будущем соревновании с финикийцами за морское господство.

Другим преимуществом оказалось сочетание давнего культурного единства Греции с той пестрой мозаикой племен, обычаев и хозяйственных укладов, которая возникла здесь в ходе «варварских» переселений в начале I тысячелетия. В таких условиях почти каждый из новых городов Греции возникал, подобно позднейшему Новгороду на Волхове, как результат симбиоза нескольких деревень, нередко населенных людьми разных племен, и, естественно, становился полисом - самоуправляемой городской республикой, школой нового античного образа жизни. При этом влияние более зрелой финикийской культуры было очень заметно. Именно у финикийцев переняли новые греки алфавит и уже добавили в него гласные буквы. Финикийский пример сыграл важную роль и в стихийно. складывающемся «разделении труда» между греческими полисами по спектру экспортируемых товаров: так формируется общегреческий рынок - основа «Разъединенных Штатов Эллады», как их назовут позднейшие историки. Именно в VIII веке идея греческого единства впервые становится материальной силой: в 776 году или около того состоялись первые Олимпийские игры, равносильные межгородскому «конгрессу доброй воли»; в эту же эпоху складывается и обретает огромную популярность «Илиада» Гомера, где легендарные войны полузабытых царей изображены как первое общегреческое предприятие - символ рождающейся нации. «Одиссея» (созданная примерно тогда же) не менее актуальна для греков середины VIII века: в это время греческие полисы начинают интенсивно создавать свои торговые фактории за морем, на востоке и на западе, ищут новые рынки для обмена своей ремесленной продукции (в первую очередь керамики) на иноземное сырье - прежде всего на металлы, которыми Греция не богата. На востоке греки без посредников общаются с купцами из могучей Ассирии, Урарту и богатой Фригии - царства Гордия (отца легендарного Мидаса), контролирующего всю Малую Азию, а на западе - с энергичными этрусками, тоже выходцами из Малой Азии, которых переселение народов забросило в глубь Италии. На ближних и дальних берегах возникают греческие колонии, поскольку в греческих полисах уже возникло относительное перенаселение и многие города рады выселить своих лишних людей на новые земли. Вот такие люди слушают Гомера и вдохновляются примером его героев; впереди у греков три века быстрого экономического и социального развития. А пока они уверенно смотрят в трудное и многообещающее будущее, чувствуют себя почти полубогами, как Ахилл и Аякс перед лицом олимпийцев. Огромная разница в мировоззрениях жителей юной Эллады и древней Передней Азии особенно заметна по их отношению к богам. Грек, вавилонянин и иудей равно чужды наивной вере во всемогущих небожителей. Однако грек считает своих богов как бы старшими родственниками, почитание которых есть долг человека, но долг взаимный,- не в свое дело даже боги не должны вмешиваться, а то им худо будет. Просвещенный скептик-вавилонянин думает иначе: мир богов - это инородный довесок к миру людей, требующий жертв и послушания, но ничего не дающий взамен. Наконец, пламенный Исайя, провозглашающий единого бога - творца Вселенной, очень старается наделить его человеческими качествами, но тщетно: дерзкая эллинская мысль о влиянии людей на богов не умещается в его умной голове… Даже с помощью самых лучших переводчиков Гомер и Исайя не поняли бы друг друга, ибо они думают о разных проблемах бытия, и их боги воплощают совсем разные социальные силы.

Так живет в середине VIII века ближневосточная ойкумена. Но ведь есть еще Индия, Китай. Что там творится? Об этом мы знаем гораздо меньше.

Индия стала как бы отдельной планетой с тех пор, как в середине II тысячелетия древняя индская цивилизация пришла в упадок и морской путь отсюда в Персидский залив был забыт. Через два-три века из Средней Азии в Индию вторглись индоевропейские племена, которые мы называем индоариями,- старшие братья мидян и персов, скотоводы и земледельцы, еще не знакомые с железом и письменностью, они нашли здесь большей частью руины древних городов и начали строить свой новый мир практически заново, оттесняя в леса или порабощая местных жителей - дравидов.

Китайская ойкумена всегда была особым миром - слишком она удалена от других регионов древнейших цивилизаций. Можно сказать, что Желтая река, Хуанхэ, играет здесь ту же роль, что Нил в Египте. Но Нильская долина зажата среди бесплодной пустыни, а земли вокруг Хуанхэ были покрыты девственными лесами, поэтому Древний Китай (как и Индия) не знал перенаселения, и социальное развитие здесь шло менее быстрыми темпами. Древнее царство Инь медленно расширяло свою территорию на восток, вниз по течению Хуанхэ, пока в XI веке острый политический кризис не сделал Инь добычей западных «варваров» - чжоу. Они сыграли в Китае роль, сходную с ролью эфиопов в Египте, только вместо ливийского наместника Кашта и его воинственного сына Пианхи мы видим здесь могущественного воеводу Запада Чан Си-бо и его сына Фа У-вана, который убил последнего иньского царя и основал новую державу Чжоу, впервые охватившую все равнинное течение Желтой реки до ее устья. Разложение родового строя в новом царстве ускорилось: уже в X веке правитель Му-ван ввел свод письменных законов, оформивший новую общественную ситуацию. Веком позже социальные конфликты обострились до народного восстания: в 841 году царь-абсолютист Ливан был изгнан, а его наследник Сюань-ван поставлен под контроль государственного совета, представлявшего военную аристократию Чжоу. Но остановить естественный ход политического развития державы было невозможно: возмужавший Сюань-ван провел в стране первую перепись населения, а затем отказался участвовать в ежегодном ритуале «первой борозды» - открытия полевых работ. Это был полный разрыв с традицией общинного владения землей и коллективной ее обработки; так бюрократический механизм державы оттеснял на второй план древние родовые институты социума. И, конечно, политическая эволюция шла не только в столице: войска Чжоу захватывали все новые земли у окрестных варваров, создавали новые провинции, а правители этих провинций чем дальше, тем успешнее превращают их в княжества, лишь номинально зависимые от центрального правительства. В 770-х годах коалиция таких князей, включавшая и «западных варваров» - жунов, разгромила царскую столицу и вынудила правителей Чжоу перенести свою ставку дальше на восток, где они вскоре станут бессильной игрушкой соперничающих княжеств - Чжен и Цзинь, Ци и Чу, Цинь, У и Юэ…

Быстрый распад державы Чжоу на сотни мелких владений открывает пятивековую эру созревания новой суперэтнической общности людей, которая охватит всю дальневосточную ойкумену и встанет вровень с древним средиземноморским миром. Во всех концах бассейна Хуанхэ на фоне мелкой политической грызни царьков и князей развертывается великое многообразие малых диалогов между племенами - носителями разных хозяйственных укладов, языков и верований, порою принадлежащих и к различным расам. В этой среде зарождаются новые этносы, оформляются небывалые прежде социальные институты, накапливаются и распространяются по всей стране оригинальные культурные новинки. Одним словом, готовится базис будущей китайской цивилизации - достойной представительницы «второго поколения» цивилизаций земли, ровесницы Индии и Эллады.

В чем же разница между этим новым античным миром и древнейшими- мирами локальных цивилизаций в речных долинах Нила, Евфрата, Инда? Прежде всего в разнообразии - оно колоссально возросло с тех пор, когда первые земледельцы, гонимые засухой, спустились в зеленый ад речных джунглей и начали отвоевывать у них пахотную землю - основу первых цивилизаций. Речь идет не только о разнообразии природных условий, в которых может теперь процветать человеческий социум. Еще важнее накопленное разнообразие средств производства, которое позволяет многочисленным уже этносам, вступившим в эпоху технической эволюции, создавать весьма различные типы хозяйственных укладов и совсем не похожие друг на друга культуры в разных регионах Земли. Эта небывало пестрая мозаика впервые в истории человечества создает возможность международного экономического сотрудничества и интенсивного культурного взаимовлияния народов-соседей на огромных территориях, будь то Средиземноморье или Индийский субконтинент, степная зона Евразии или весь Китайский мир. Незаметно человечество перешагнуло тот порог, за которым развитие цивилизации становится уже глобальным самоускоряющимся процессом, местные кризисы и гибель отдельных рабовладельческих держав не могут теперь затормозить его. Нет возможности жить как бы в тени минувшего «золотого века»: путь социума ведет только вперед, и неустанно идти по нему способны лишь люди нового склада - граждане Античности, которых становится все больше во всех концах Земли. Античная эпоха была зарей этого процесса, а сейчас солнце близится к полудню, оттого такими близкими и понятными кажутся нам наши пращуры гомеровских времен.

Древняя легенда гласит, что Бог при сотворении мира, случайно уронил в море горсть камней. А эти камни чудесным образом превратились в цветущие острова и каменистые атоллы. Так появилась на свет Греция, тысячелетия назад именовавшаяся Элладой. Её жители – эллины – всему миру поведали о красоте Афродиты и могуществе Зевса , о кровавых загадках критского лабиринта и 12 подвигах Геракла . А ещё эллины научили нас слову «демократия».

Когда-то, много веков назад, многочисленные острова и южное побережье современного Балканского полуострова населяли люди , которые гордо именовали себя эллинами, а свою страну – Элладой.

Эллада – самоназвание Греции – изначально являлось названием города и области в южной Фессалии (греческая провинция) и лишь потом постепенно распространилось на всю Грецию.

Множество горных цепей с заснеженными вершинами опутывало Элладу. Морские волны изо дня в день превращали береговую линию Эллады в скалистые бухты, полные рифов и опасных подводных течений. Но эллины так любили свою страну, что своим неустанным трудом украшали её редкие равнины цветущими садами и виноградниками. Нельзя было представить более старательных и терпеливых земледельцев, чем эллины. Они превращали усеянную камнями землю в колосящиеся пшеницей поля, неустанно трудясь и поливая потом каждый её клочок. А горные склоны благодаря заботам эллинов покрывались аккуратными рядами бесчисленных виноградных кустов, плоды которых превращались в игристое вино, позволяющее забыть об усталости и радоваться жизни. Славились эллины и как отличные мореплаватели. Иначе и быть не могло – ведь море окружало их со всех сторон.

Жизнь эллинов полнилась многочисленными мифами и древними преданиями. Их бережно передавали из поколения в поколение. Одна из таких легенд рассказывает о страшном потопе, накрывшем буквально за несколько дней весь мир. Почти никому не удалось спастись от этой стихии. Предание гласит, что выжить сумел лишь один человек по имени Девкалион. Он и стал родоначальником нового поколения людей . Один из его сыновей – Эллин – поселился как раз в этом краю. Эллины – его прямые потомки.

Космоцентризм античной древнегреческой натурфилософии. Основополагающим признаком (характеристикой) древнегреческой, как, впрочем, и китайской и индийской, натурфилософии и естествознания был космоцентризм. Каждый ученый того времени являлся одновременно, или даже скорее, философом, мысля абстрактными и отвлеченными от конкретных фактов категориями, стремился представить все мироздание в целом. Это проявилось во всех космогонических идеях, прежде всего, в концепции самого космоса.

В древности у эллинов космос означал «порядок», «гармонию» (а противоположный ему термин «хаос» - «беспорядок») и первоначально применялся к обозначению воинского строя и государственного устройства. Но в VI-V вв. до нашей эры появляется понимание космоса как Вселенной, как места вселения человека, доступного умозрительному осмыслению. Это означало, что образ космоса наделялся либо качествами, присущими живым существам (как огромного человекоподобного организма), либо социальными, общественными качествами. Космос являлся как бы макрочеловеком, а человек - микрокосмом. Это объединяло человека и космос в единое целое, упорядочивало и гармонизировало весь мир (природу, Вселенную). Человек, как микрокосм единой Вселенной, воплощает в себе все те силы и «стихии», которые образуют космос.

«Стихии» или «элементы» стали развитием следующего этапа античной натурфилософии. Учения о первоэлементах (стихиях, началах) появляются в Древней Греции как самостоятельные сущности благодаря крепнущему космоцентризму. Рождение и организация таких первоэлементов, как огонь, воздух, вода, земля, как правило, происходят под действием божественных сил - родителей. Идея о первоэлементах в естествознании актуальна и сегодня и далеко не исчерпана.

Естествознание Древней Греции (Эллады). Под названием Эллада (от греч. - Hellas) понимается территория древнегреческих государств, занимавших юг Балканского полуострова, острова Эгейского моря, побережье Фракии, западную береговую полосу Малой Азии и распространивших свое влияние в период греческой колонизации (VIII-VI вв. до н. э.) на территории Южной Италии, восточной Сицилии, южной Франции, на северное побережье Африки, проливы и побережья Черного и Азовского морей. С 146 г. до н. э. Греция (Эллада) фактически оказалась под властью Рима, а с утверждением Римской империи в 27 г. до н. э. была превращена в римскую провинцию Ахайя. С IV в. н. э. Греция составила государственное и культурное ядро Восточной Римской империи - Византии.

Эллинистические учения о первоэлементах (ионийская или милетская школа). Первый из известных мировых философов, философ Древней Греции (Эллады) Фалес из Милета (625-547 гг. до н. э.), скорее был грек, чем, как не исключают многие, финикиец из знатного рода, и был тем первым в истории мировой цивилизации человеком, которого по праву можно считать не только отцом греческой философии (так его называл Аристотель), но и праотцом греческой, западноевропейской и мировой науки. Сочинения Фалеса до нас не дошли, но широко цитировались в трудах более поздних древнегреческих мыслителей (Геродота, Ксенофана, Аристотеля), с его именем связывают многочисленные философские размышления и научные открытия в астрономии, математике, метеорологии и географии. Его смело можно назвать первым среди людей ученым, и, как ученый, он высказал первое фундаментальное предположение о главнейшей составляющей материи, полагая, что началом (стихией, первоэлементом) всего существующего является вода или влага. Фалес высказал это вслед за Гомером, который в «Илиаде», и Гесиодом, который в «Теогонии», говорят, что источником возникновения всего сущего являются титан Океан и нимфа Тефида. Аристотель предполагал, что свое воззрение Фалес вывел из наблюдений, что пища всех существ влажная, семя прорастает во влажной среде, умирающее всегда высыхает, вода - основа всякой жидкости, земля плавает на воде и т. д.

В ту пору философов называли физиками, фисиолога-ми (от греческого слова phisis (физис, фисис, иногда фю-сис) - природа; в античной медицинской практике понятие природа означало органическое произрастание, применявшееся к растениям, животным и человеку (сравните с современным словом физиология)), пытавшихся познать сущность, субстанциональную основу природы. Аристотель позднее следующим образом резюмировал понятие природа: «...природою в первом и основном смысле является сущность..., а именно сущность вещей, имеющих начало движения в самих себе, как таковых». Следует особо принять во внимание, что phisis происходит от греческого глагола, означающего рождаю. (Кстати, в этимологии и семантике русского слова природа, как уже отмечалось ранее, лежит тот же глагол - рождать).

Фалес известен также как астроном (полагают, что он предсказал солнечное затмение 28 мая 585 г. до н. э., ввел 360-дневный 12-месячный календарь), как математик (впервые измерил высоту пирамиды по ее тени), как создатель учения о душе, созвучное современным представлениям об информационном поле, сохраняющем все события прошлого и настоящего и содержащее события будущего.

Ученик Фалеса Анаксимен (585-525 гг. до н. э.) за первоэлемент признавал воздух. Сущностные различия воды, огня и земли он свел к разреженности и уплотнению воздуха: разряжаясь, воздух становится огнем, сгущаясь - ветром, затем облаком, далее водой и, наконец, землей и камнем. Земля, будучи плоской, парит, подобно листу, в воздухе. Солнце, Луна и звезды тоже плоские и движутся по воздуху так быстро, что, разогревшись, начинают светиться.

Другой ученик Фалеса Анаксимандр (610-547 гг. до н. э.) не признавал первоначалом какую-либо конкретную сущность, а таковой считал нечто неопределенное, которое он назвал апейроном (беспредельное, бесконечное), понимая под этим бесконечное «беспокойство» материальной субстанции, т. е. как движение чего-то того, что бесконечно в пространстве, материально по сути, неопределенно в ощущениях. Анаксимандр также явился зачинателем космологии, полагая, что Земля - центр Вселенной, которую опоясывают три огненных кольца: солнечное, лунное и звездное. Земля, по его мнению, пребывает в мировом пространстве, ни на что не опираясь. Эта мысль Анаксимандра, возможно, самое значительное достижение ионийской (милетской) школы.

Учения об элементах придерживался также Гераклит из Эфеса (520-460 гг. до н. э.). Деятельное начало он приписывал огню. Известно его высказывание: «Этот космос, один и тот же для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живой огонь, мерно возгорающийся, медленно угасающий». Говоря о Гераклите, следует отметить его склонность к диалектическому видению мира. Так, Платон писал: «Согласно Гомеру, Гераклиту... все вещи движутся, словно потоки. А из стремительного движения и взаимосмешения рождается все, о чем мы говорим, что оно существует, но название это неправильно: ничто никогда не есть, но всегда становится». По Гераклиту, все возникает в силу противоположностей вещей, и все течет, подобно реке (самые знаменитые высказывания Гераклита: «Все течет, все меняется» и «Нельзя дважды войти в одну и ту же реку».). Космос рождается из огня и снова сгорает в нем. Диалектика изменчивости элемента огня, его пневма (огненная энергия) была затем популярна у многих философов, в том числе у Аристотеля два века спустя.

Завершение идеи ионийской школы получили в трудах Эмпедокла (483-423 гг. до н. э.) и Анаксагора (500-428 гг. до н. э.). Если ионийцы, различая активное (движение) и пассивное (материю), не смогли их разграничить, то упомянутые выше философы сумели этого добиться. Так, Анаксагор за активное начало принял ум, а Эмпе-докл - любовь и вражду, в качестве пассивного Анаксагор считал гомеомерии или маленькие частички, сходные с теми веществами, которые из них получаются, а Эмпедокл принял сразу все четыре стихии - огонь, воздух, воду и землю, которые, смешиваясь друг с другом, образуют все богатство природы. В развиваемой концепции были огрехи, противоречивость учения Эмпедокла проявлялась, например, в том, что, признавая существование движения, он вместе с тем отрицал наличие пустоты в космосе; все вещи могут лишь меняться местами, но непонятно тогда, как в заполненном сплошь пространстве может осуществляться движение. Но многое было воспринято положительно: ум или разум у Анаксагора сделался основным концептуальным понятием в философии Платона, а впоследствии и в философии, скорее теософии, Августина Блаженного (354-430 гг.), у которого благо христианского бога состояло не только в добре, но и в его разумности.

Любопытна космологическая концепция Анаксагора в изложении раннехристианского автора Ипполита в книге «Опровержение всех ересей»: «Он считал ум как творящую причину, материю как становящуюся. Все вещи были вперемешку, а ум пришел и упорядочил. Материальные начала, по его словам, бесконечны, а малость их тоже бесконечна. Все вещи были приведены в движение умом, и подобное сошлось с подобным. Часть из них под действием кругового движения получила постоянное место на небе: плотное, влажное, темное, холодное и все тяжелое сошлось в середину (когда они затвердели, из них возникла Земля), а то, что этому противоположное: горячее, светлое, сухое и легкое - устремилось вдаль эфира». Такова картина становления космоса по Анаксагору.

Элейская школа физиков-логиков. Родоначальником этой школы был Ксенофан из Элей (580-485 гг. до н. э., по другим данным, ок. 570-470 гг.), Богом которого была вся Вселенная в целом (все есть одно, - говорил он, вглядываясь в звездное небо, в передаче этой его мысли Аристотелем), но не в чувственном ее восприятии, а в формально-логическом осмыслении, т. е. возникающей из логических рассуждений, ставших основой качественного анализа естественных явлений. Ключом к пониманию Ксенофаном бытия (Бога, космоса, сущего, универсума) является геометрическая сфера, поверхность которой хотя и ограничена в пространстве, но, вместе с тем, и бесконечна. Действительно, все точки бесконечной плоскости могут быть спроецированы на сферу конечного радиуса.

Предложенное Ксенофаном соединение противоположностей - конечного и бесконечного, а также соединение движения и покоя порождают парадоксальную ситуацию. Спекулируя на предельно широких понятиях сущего и не сущего, т. е. бытия и ничего, Ксенофан порождает некоторую языковую форму, предтечу формальной логики. В качестве материального начала (первоэлементов) Ксенофан выбирает землю и воду.

Близкие к этим мыслям были по смыслу и форме идеи Парменида (540-470 гг. до н. э.). Он считал, что мир вечно существовал, никогда не возникал и никогда не исчезнет в будущем; он неподвижен, шарообразен и однороден; он есть одно целое. Он отождествлял сущее (Бога, бытие) и ум (разум, сознание), считая его недоступным для чувственного восприятия: «Ибо мыслить - то же, что быть. Можно лишь то говорить и мыслить, что есть». Указанные тогда характеристики мира относятся скорее к мышлению, чем к реальному миру вещей. Декарт через 2 тысячи лет скажет: «Я мыслю, следовательно, существую».

Парменид доказывал, что бытие не могло возникнуть ни из бытия (поскольку ему не предшествовало никакое другое бытие), ни из небытия (поскольку небытие это ничто); значит, бытие вечно и должно существовать всегда или никогда. Он был уверен в том, что изменения невозможны, и относил видимые изменения за счет иллюзорности наших чувств. Эта философия породила понятие неразрешимого вещества - носителя изменяющихся свойств, понятие, ставшее одним из основных понятий западной философии и науки. (Попытка примирения взглядов Гераклита и Парменида привела вскоре к понятию атома). Древнегреческий историк Плутарх (ок. 46 - ок. 127) про него написал: «Он сочинил и космогонию; и рассказал, как путем смешения элементов, светлого и темного, возникают все явления». Земля у Парменида никуда не движется, она находится в центре космоса и остается постоянно в равновесии вследствие равного расстояния от всех точек периферии космоса, но иногда может колебаться (что, кстати, проявляется как землетрясение).

Аналогично Пармениду рассуждал и Мелисс Самосский (510-440 гг. до н. э.), высказываясь так: «Если сущее есть, то оно вечно, поскольку из ничего не может возникнуть нечто». Парменид и его школа первыми вскрыли противоречие между двумя картинами мира в сознании человека; одна из них - это та, которая получена посредством органов чувств, через наблюдение, другая - та, которая получена с помощью разума, логики, рационального мышления. Особо отчетливо это проявилось у Зенона (490-430 гг. до н. э.), самого яркого представителя элейской школы. О его взглядах на физику явлений известно мало, поскольку он больше полагался на мышление, чем на чувственное восприятие.

Особую известность получили так называемые апории (затруднения) Зенона об отсутствии движения. Вот, например, апория «стрела». Все, что находится в равном самому себе пространстве, покоится, так как движение может быть только откуда-то куда-то. Выпущенная из лука стрела в каждый момент времени находится в равном себе пространстве, и, следовательно, в эти моменты времени она покоится. Но тогда она покоится в течение всего времени, пока летит. Таким образом, движущаяся стрела на самом деле никуда не летит и все время только покоится. Также абсурден бег Ахиллеса, пытающегося догнать и перегнать черепаху. Особую известность имеет апория дихотомия (буквально - разрубание, разделение надвое), в которой Зенон демонстрирует невозможность движения из-за необходимости совершить бесконечное число делений какого-либо отрезка для достижения его противоположного конца. Поразительно, но в тот же древний век китайский мыслитель софист Хуэй Ши высказал два таких положения: «Если от палки длиной в один чи (около 0,33 м - авт.) отрезать половину ежедневно, то даже через десять поколений не истощится ее длина» и «В стремительном полете наконечника стрелы есть мгновение, когда он не движется и не стоит на месте». Почувствуйте разницу прагматичного китайского и абстрактного греческого мышления.

Выводы Зенона оказываются противоречащими нашим ощущениям, спекуляция идет на физическом понятии движения, которое всегда происходит в пространстве и времени. Дробя пространство до бесконечности, Зенон забывал дробить до бесконечности и время. Упускаемые из вида соотношения между пространством и временем во всех этих случаях регулируются такой динамической величиной, как скорость, а возникающие от деления бесконечные суммы конечных величин оказываются на самом деле конечными величинами. Проблемы деления и обратного их суммирования, поставленные в апориях Зенона, привели впоследствии, в Новое время, к исчислению бесконечно малых (дифференциального исчисления), интегральному исчислению и исчислению конечных и бесконечных сумм. Но само несовершенство логического анализа Зенона опутало на два тысячелетия такие важнейшие характеристики движения, как скорость и ускорение.

Пифагорейская школа. Имя Пифагора (570-496 гг. до н. э.) известно каждому, кто учился в школе. Пифагор - это не имя или фамилия, а прозвище, которое значит - убеждающий речью. Этот великий античный эллинский философ и математик, современник Фалеса, был тем, кто впервые ввел слова «философия» (фило - любовь, софия - мудрость) и «космос», а также был первым математиком Древней Греции. Для большинства он известен по знаменитой «теореме Пифагора», выражающей метрику евклидова пространства (геометрии), т. е. устанавливающую правило вычисления расстояния между двумя точками на плоскости.

В основе учения Пифагора и его учеников о Вселенной лежало число («Самое мудрое в мире - число», - говорил Пифагор). Космос у пифагорейцев символически выражался тетрактидой («четверицей») - суммой первых четырех чисел: 1 + 2 + 3 + 4 = 10, содержащей основные музыкальные интервалы - октаву (2: 1), квинту (3: 2) и кварту (4: 3). Единица была основой числа и одновременно в качестве точки она являлась образующей геометрических объектов: двойка символизировала линию, тройка - плоскость (треугольник), четверка - пространственный объем (пирамиду). Шар являлся самой прекрасной (совершенной) из пространственных фигур, и круг - из плоских. Красоту и сложность внешне однообразного натурального ряда чисел они пытались передать через симметрию геометрических фигур, тем самым рассматривали их алгебраические свойства, которыми сейчас занимается теория групп, созданная Э. Галуа в начале XIX века. Пифагорейцы называли свой способ анализа арифметическим.

Вот пример мощи его аналитического ума, взятый из книги Папюса, посвященной учению о тайном, сокровенном: «Одна музыкальная струна, - говорит Пифагор, - издает звуки такие же, как и другая струна двойной длины, если сила, ее натягивающая, в четыре паза больше; так точно притяжение планеты превышает в четыре раза притяжение другой планеты, находящейся от нее на вдвое большем расстоянии. В общем, чтобы музыкальная струна звучала в унисон с более короткой струной того же рода, сила ее натяжения должна быть увеличена пропорционально квадрату ее длины. Таким образом, чтобы тяготение одной планеты было равно тяготению другой, более близкой к Солнцу, она должна быть увеличена пропорционально своего расстояния к Солнцу. Если предположить, что от Солнца к каждой планете проведены струны, то для достижения созвучия пришлось бы увеличить или уменьшить силу натяжения, сообразно силе притяжения каждой из них» (курсив везде мой. - В. С). Поразительно, но, во-первых, Пифагором за 2000 лет (!) до Ньютона сформулировано основное положение (если вообще не полностью все) закона всемирного тяготения - квадратичная зависимость (но не обратная, а прямая зависимость) от расстояния. Во-вторых, Солнце у Пифагора занимает центральное положение среди всех небесных светил, задолго до подобных мыслей у Аристарха Самосского и Коперника. Из исследованного музыкального сходства отношений Пифагор извлек свое учение о «гармонии сфер», которого придерживались многие великие мыслители и ученые античности, в том числе Евдокс, Гиппарх, Аристотель и Птолемей. Нельзя также не упомянуть и того, что Пифагор первым указал на шарообразность Земли.

Главным является то, что мир пифагорейцев прерывен (дискретен), в нем возможно движение, и началом мира, наряду с числом, была принята пустота. Именно в пустом пространстве они двигали точку, чтобы образовалась линия, затем двигали линию, чтобы образовалась плоскость. Точка, линия и плоскость, некие абстрактные (идеальные) телесные сущности, выделялись на пустом пространственном фоне. Кстати, это все несовместимо с воззрениями элейской школы логиков, которая не признавала ни пустоты, ни движения.

Аристотель впоследствии критиковал пифагорейцев за принятие в качестве начал (первоэлементов) чистых математических сущностей, не принимал он также основопо-логающим пифагорейский умозрительный мир чисел и геометрических фигур. В единице, десятке, семерке (а в Китае всегда была популярна пятерка, в Индии - число 24, Зороастр верил в число 3 и т. д.) Аристотель не усматривал никакого конструктивного начала, поэтому боролся с пифагореизмом. Логика Аристотеля, тесно соприкасающаяся с диалектикой, софистикой и риторикой, по своей природе противостояла математике, которой поклонялись пифагорейцы.

Школа атомистов. В V-IV вв. до н. э. на смену концепции милетских «стихий», как первоначала мира приходит новая концепция - атомизм. Согласно Аристотелю, первые атомисты - Левкипп (500-440 гг. до н. э.) и Демокрит (460-270 гг. до н. э.) утверждали, что «первичные элементы по числу бесконечны, по величине неделимы, из одного не возникает многое, из многого - одно, но все порождается путем их сочетания и переплетения. В каком-то смысле эти философы также считают все вещи числами и состоящими из чисел, хотя они не говорят этого определенно». И, далее, о сущности их учения Аристотель выразился в «Метафизике» так: «Они признают элементами телесность и пустоту, называя одно из них сущим (бытием), другое не сущим (небытием)... Бытие нисколько не больше не существует, чем небытие, поскольку пустота не менее реальна, чем телесность. Материальной причиной вещей они называют и то и другое. Так же, как те, кто признает основную сущность единой, а все остальные выводит из ее свойства, принимая разреженное и плотное за причину свойств, так и Левкипп с Демокритом утверждают, что различия атомов являются причинами этих свойств. А этих различий они указывают три: форма, порядок и положение. Так как сущее, говорят они, различается «очертанием, соприкасанием и поворотом»; из них очертание есть форма, соприкасание - порядок и поворот - положение. Действительно, А отличается от N формой (очертанием. - Авт.), AN и NA - порядком (соприксанием - Авт.), N и Z - положением (поворотом -Авт.). А вот вопрос о движении, откуда оно и как сообщалось вещам, это они, подобно другим, легкомысленно обошли». Последнее замечание Аристотеля о легкомысленности атомистов не совсем справедливо, поскольку Демокрит считал само наличие пустоты, достаточным основанием для возникновения движения.

«Атомы (неделимые) вечны и неизменны, ибо они не могут испытывать те изменения, которые воспринимают люди», - говорил много позднее древнеримский врач и философ Гален (ок. 129-216 гг.). Изменчивость свойств, которые мы воспринимаем, проистекает от непрерывного движения атомов. Движение атомисты причисляли к первичным началам, таким как пустота, множественность. Демокрит, отвергая возможность прямого познания через ощущения, утверждал, что только атомы и пустота действительно истинны, все остальное лишь наши представления (ощущения, переживания). Бытие, по Демокриту, - это атомы, которые движутся в пустоте (небытии).

Атомисты, как и физики-логики (элеаты), разграничивали чувственный и умственный опыт. Демокрит, видимо, осознавал, что атомы - это скорее теоретические конструкции, чем реально существующие объекты. Если логики утверждали, что мир - это единое, сферической формы, неизменное бытие, то атомисты, напротив, утверждали, что мир - это множественное, любой формы, изменяющееся бытие. Атомы Демокрит часто называл идеями. «Идея» по-гречески «то, что видно», но «видно» именно умственному взору (теоретически)!

То, что было как будто упущено Левкиппом и Демокритом (согласно мнению Аристотеля), именно причина движения, изменения в мире атомов, ввел в атомистику Эпикур (324-270 гг. до н. э.). Он прямо высказал мысль, что причиной изменения направления движения атомов могут быть внутренние свойства атомов. В противовес элейцам Эпикур учил, что все чувственное - истинное, так как всякое ощущение исходит из реально существующего. Эпикуру также принадлежит принцип концептуального релятивизма: для объяснения одного и того же природного явления может существовать несколько теорий; любая теория верна, если она не противоречит чувственному опыту. Заслуга античного атомизма в том, что он соединил в одной картине рациональные моменты двух противоположных учений - учений Гераклита и Парменида: мир вещей текуч, изменчив, а мир атомов, из которых состоят вещи, неизменен, вечен.

Концепция атомизма - одна из самых эвристических, плодотворных и неисчерпаемых программ в истории естествознания и науки. Она сыграла основополагающую роль в развитии представлений о структуре материи и о ее структурных уровнях. Атомизм и сейчас остается одним из краеугольных оснований естествознания, современной физической картины мира.

Аттическая школа. Учение Платона. Самый выдающийся мыслитель Древней Греции - Платон (427-347 гг. до н. э.) в естествознании продолжил методологическую (читай - математическую) линию Пифагора. Он учился у Сократа, затем у Кратила, последователя Гераклита и Парменида, у пифагорейцев. Он соединил учения Гераклита, Пифагора и Сократа: о чувственно воспринимаемом он рассуждал по Гераклиту, об умопостигаемом - по Пифагору, а об общественном - по Сократу. Из прошлого не признавал Платон только атомизма Демокрита. Оба, являясь представителями конструктивной и дискретной (фактически математической) картины сущностей мира, использовали принципиально различные подходы: Демокрит, в основном, опирался на представления, взятые из материального мира физических тел, тогда как Платон пользовался понятиями, поставляемыми из мира идеальных сущностей и, в частности, математикой (недаром на вратах его Академии было написано: «Пусть не входит никто, не знающий геометрии»).

По Платону, мир чувственных вещей не есть мир истинно сущего; чувственные вещи возникают и погибают; в них нет ничего прочного и неизменного. Подлинная сущность чувственных вещей, их причины - бестелесные формы, постигаемые умом. Эти причины (формы, основы, первоначала) вещей он называл видами или, гораздо реже, идеями (по-русски «идея» - это мысль, сущность, понятие, образ, причина, модель, замысел, план). Платоновские идеи существуют не субъективно в нашем сознании, а объективно, т. е. они являются реальным бытием вещей, истинным их существованием, в то время как сами материальные вещи по-настоящему не существуют (в точности, как сегодняшняя ситуация в мире элементарных частиц с кварками и глюонами, принципиально не наблюдаемыми микрообъектами, в силу так называемой концепции конфаймента (пленения)).

Если мыслить категориями атомистов, то для них мир идей - это мир пустоты, т. е. небытие, ничто; согласно же учению Платона, именно материя есть абсолютное небытие, пустота, ничто, и, лишь соединяясь с идеями, она проявляет себя в качестве таковой, так что идея есть совершенное существование объекта (материи), его истинное бытие (его сущность).

Основываясь на вышеуказанных положениях, Платон нарисовал впечатляющую картину истинного мира - мира идей, представляющего собой иерархически упорядоченную структуру. Мир же вещей, в котором мы живем, возникает, подражая миру идей, из мертвой, косной материи; создателем всего выступает Бог-демиург, само созидание подчинено математическим закономерностям, которые Платон однозначно установил, тем самым математизируя мир, что явило собой великое провидение в естествознании в будущие века (века Нового и Новейшего времени).

В те же античные времена платоновская природа (физика) представляла собой набор умозрительных (теоретических) рассуждений о связи строения вещества и космоса с геометрическими фигурами (другой математики во времена Платона и Аристотеля не было). Так, следуя положениям Пифагора, природным элементам сообщалась пространственная мера пяти правильных многогранников - тетраэдра (пирамида) для огня, гексаэдра (куб) для земли, октаэдра для воды, икосаэдра для воздуха и всему космосу - форма додекаэдра (эти пять Платоновых тел позже, в Средневековье, сыграли решающую роль в творческих исканиях Иоганна Кеплера).

Итог творчества Платона в том, что:

Природный мир есть упорядоченный космос и упорядоченный человеческий разум, что открывает возможность рационального анализа эмпирического мира;

Умозрительный (теоретический) анализ обнаруживает некий вневременной порядок во всем, а сущность данного нам мира может быть выражена в количественных отношениях действительности;

Познание сущности мира требует от человека созидательного развития его познавательных способностей, итогом познания становится духовное освобождение человека.

Аттическая школа. Натурфилософия и естествознание Аристотеля. Величайшим ученым и философом античности был Аристотель (384-322 гг. до н. э.), ученик Платона (во многом не соглашавшийся с ним), учитель и воспитатель Александра Македонского (356-323 гг. до н. э.). Последнее обстоятельство дало немецкому философу Карлу Марксу основание назвать его «Александром Македонским греческой философии», хотя Аристотель, как нетрудно догадаться, в сравнениях не нуждается. Творчество Аристотеля беспрецедентно велико и разнообразно, им были охвачены все доступные для его времени отрасли знания. Чтобы понять физику и космологию Аристотеля, необходимо познакомиться с его логикой. Само слово логика появилось впервые у Зенона (336-262 гг. до н. э.) из Китиона, основателя стоицизма, которую в свое время Аристотель понимал как аналитику, т. е. теорию умозаключений. Его аналитика есть основной метод познания, в котором, прежде всего, нужно уметь определить сущность предмета.

Аристотель рассматривал самые разнообразные способы доказательства. Если через определение можно раскрыть сущность простых вещей, то через умозаключение (вывод) осуществляется анализ сложных вещей, связывающих материю и форму. Характеристика указанного логического метода дается Аристотелем в терминах субъект (сущность) и предикат (свойства), в результате чего задача всякого доказательства сводится к выводу (умозаключению) того, что некоторый предикат принадлежит данному субъекту. Этот вывод (умозаключение) в логике Аристотеля называется силлогизмом (с греч. - исчисление). Определения и силлогизмы связаны, каждое, категориями род (общее) и вид (частное). Так, например, при определении вещи род соответствует материи и возможности существования вещи, а вид - это ее форма и действительность. По отношению к понятию силлогизма Аристотель указывал, что «нельзя, следовательно, вести доказательство, переходя из одного рода в другой, как, например, нельзя геометрические положения доказать арифметическим способом». Исследуя проблему доказательства (что будет исключительно важно для понимания всего последующего материала учебного пособия), Аристотель вводит три вида недоказуемых начал - аксиомы, предположения и постулаты. Аксиомы - это недоказуемые положения, распространяющиеся сразу на несколько родов наук. Например, указывает Аристотель, аксиомой является положение: две величины остаются равными, если у них отнять равные части. Вообще, аксиомы формулируются в рамках философии; она (как род) охватывает частные науки (как виды); поэтому все аксиомы философии будут справедливы, например, для физики. Предположениями Аристотель называет положения (начала), которые сами по себе доказуемы, но в пределах данного рассуждения принимаются без доказательства. Предположения всегда оговариваются условиями. Если это условие не признается, то предположение переходит в разряд постулатов.

Совокупность аксиом, предположений, постулатов, определений, силлогизмов - все это сфера, главным образом, умозрительной деятельности, предмет дедуктивной науки, которая разворачивается по направлению от общего к частному. Однако существует обратный познавательный процесс от частного к общему, что является предметом индуктивной науки. Под частным, или даже единичным, Аристотель понимал, прежде всего, чувственно воспринимаемое, то есть то, что поставляет нам физика (природа). Отсюда индукция позволяет навести мосты между опытным знанием и теоретическим. Цель науки Аристотель видел в полном определении предмета, достигаемой только путем соединения дедукции и индукции: 1) знание о каждом отдельном свойстве должно быть приобретено из опыта; 2) убеждение о том, что это свойство -существенное, должно быть доказано умозаключением особой логической формы - категорическим силлогизмом.

Аристотелем были сформулированы три закона логического мышления: 1) закон тождества: каждая объективно истинная и логически правильная мысль или понятие о предмете должны быть определенными и сохранять свою однозначность на протяжении всего рассуждения и вывода; 2) закон противоречия: не могут быть одновременно истинными два несовместимых высказывания - два противоположных утверждения или утверждение и отрицание - об одном и том же предмете в одном и том же отношении; одно из них будет обязательно ложным; 3) закон исключенного третьего: два противоречащих высказывания об одном и том же предмете, взятом в одно и то же время и в одном и том же отношении, не могут быть вместе истинными или ложными (или А, или не А).

Четвертый закон формальной логики - закон достаточного основания - был сформулирован много позднее великим немецким мыслителем Готфридом Лейбницем (1646-1716): всякая мысль, чтобы стать несомненной, должна быть обоснована другими мыслями, истинность которых доказана или самоочевидна. Но еще раньше, в XIV веке, английский философ Уильям (из Оккама) высказался так:» Ничто не должно приниматься без основания, если оно неизвестно или как самоочевидное, или по опыту».

Аристотель строит свое естествознание исключительно с помощью силлогизма, т. е. формально логического вывода, не опираясь на арифметико-геометрическое конструирование, характерное для Платона. Кстати, здесь Аристотель допускал ошибку, утверждая: «Математической точности нужно требовать не для всех предметов, а лишь для нематериальных» (сейчас мы знаем, что естествознание как наука существует в основном в математической форме). Достоверное знание он добывал в результате введения определения и дедуктивного доказательства, посылки знаний находятся путем индукции или наведения, а вот вероятностное знание - диалектическим путем. Диалектика у Аристотеля является предварительным методом познания действительности; она только подготавливает ум исследователя к познанию настоящей истины. Проведя формальный анализ понятия «начал» или «первых принципов», Аристотель в «Метафизике» определил четыре причины бытия:

1) сущность или суть бытия вещи; форма или первообраз; например, для музыкальной октавы сущностью является отношение двух к одному, таким образом, сущность - это то, чем является вещь согласно своему основному определению, что остается от нее после абстрагирования от материи, т. е. формальная причина;

2) материя или субстрат вещи; это то содержимое вещи, из чего она возникает, т. е. материальная причина;

3) начало движения - это то, откуда берет первое свое начало изменение или переход в состояние покоя, т. е. движущая, действующая причина;

4) конец движения или цель; благо, т. е. то, ради чего совершается действие; целевая причина.

Хотя Аристотель, как видим, признавал материю и считал ее некоторой сущностью, но пассивной (возможности стать чем-либо), всю же активность приписывал остальным трем причинам, причем сути бытия - форме - приписывал вечность и неизменность, а источником всякого движения у него был Бог - «перводвигатель» мира, высшая цель всех форм и образований. Всякая вещь есть единство материи и формы.

Космос у Аристотеля имеет геоцентрическое происхождение: Земля, имеющая форму шара, пребывает в центре Вселенной; область Земли имеет в своей основе четыре элемента «стихии»: землю, воду, воздух и огонь; область неба имеет пятый элемент - эфир, из которого состоят небесные тела. Геоцентрическая модель космоса Аристотеля, далее переработанная и развитая Птолемеем, заняла господствующее положение в космологии не только поздней античности, но и вплоть до XVI века, до космологии Коперника.

Аристотель впервые рассмотрел вопрос о форме Земли и небесных тел на основании данных наблюдений. Так как во время лунных затмений тень, отбрасываемая Землей на лунный диск, имеет всегда круглую форму, он пришел к заключению, что Земля и, по аналогии, другие небесные тела имеют шарообразную форму. Вместе с тем Аристотель признавал Землю как небесное тело, безусловно, центром Вселенной. Солнце и Луна в системе мира Аристотеля являются ближайшими к Земле небесными телами, планеты располагаются на больших (дальше) расстояниях. Вселенная ограничена сферой звезд, отстоящей от Земли в девять раз дальше, чем Солнце. При этом Вселенная представляется конечной, и все тела, расположенные внутри нее, неизбежно должны были тяготеть к Земле как к центральному телу.

Потоп, Девкалион, Эллин. Люди, жившие в древние времена, передавали от отцов к детям трагическое предание. Будто бы много тысяч лет назад на Земле случился всемирный потоп: несколько дней беспрерывно шел страшный ливень, бушующие потоки заливали поля, леса, дороги, деревни, города. Все скрылось под водой. Люди погибли. Удалось спастись единственному человеку, которого звали Девкалион. У него родился сын, получивший красивое и звучное имя Эллин. Он-то и облюбовал для поселения каменистую землю в тех краях, где сейчас находится страна Греция. По имени своего первого жителя она называлась Элладой, а ее население — эллинами.

Эллада. Это была удивительная страна. Много труда приходилось затрачивать на то, чтобы на ее полях выращивать хлеб, в садах — маслины, а на склонах гор — виноград. Каждый клочок земли был полит потом дедов и прадедов. Простиралось над Элладой ясное голубое небо всю страну из конца в конец пересекали горные цепи. Вершины гор терялись в облаках, и как было тут не поверить, что в высях, скрытых от людских глаз, царит вечная весна и живут бессмертные боги!

Со всех сторон прекрасную страну окружало море, и не было в Элладе места, от которого нельзя было бы добраться до его берегов за один день пути. Видно же море было отовсюду, — стоило только подняться на какую-нибудь возвышенность. Море манило к себе эллинов, а еще больше привлекали их неведомые заморские страны. Из рассказов отважных мореходов, побывавших там, рождались чудесные истории. Древние эллины очень любили их слушать, собравшись после дневных трудов у жаркого огня.

Гомер, Гесиод и мифы. Вот так в давние времена рождались мифы и сказания, в увлекательный мир которых мы с тобой вступили. Греки были жизнерадостны, смелы, умели найти хорошее в каждом дне, умели плакать и смеяться, сердиться и восхищаться. Все это отразилось в их мифах, которые к счастью, не затерялись в веках. Древние писатели в своих произведениях красиво изложили старинные сказания — кто стихами, кто прозой. Первым взялся за пересказ мифов мудрый слепой поэт Гомер, живший почти три тысячи лет назад. Его знаменитые поэмы “Илиада” и “Одиссея” повествуют о греческих героях, их битвах и победах, а также о греческих богах, их жизни на вершине неприступной горы Олимп, пирах и приключениях, ссорах и примирениях.

А о том, откуда произошел сам мир и все боги, прекрасно написал поэт Гесиод, живший немного позже Гомера. Его поэма называется “Теогония”, что значит “Происхождение богов”. Древние греки очень любили смотреть пьесы о жизни богов и героев. Их писали Эсхил, Софокл, Эврипид. До сих пор эти пьесы (греки называли их “трагедии”) идут во многих театрах мира. Конечно, их давно перевели с древнегреческого на современные языки, в том числе и на русский. Из них тоже можно узнать много интересного о героях греческих мифов.

Мифы древней Эллады красивы, как красива сама страна; боги греческих мифов во многом похожи на людей, но только более могущественны. Они прекрасны и вечно молоды, для них не существует тяжких трудов и болезней...

На земле древней Эллады находят много древних скульптур, изображающих богов и героев. Всмотритесь в них на иллюстрациях книги — они как живые. Правда, не все статуи целы, ведь они пролежали много столетий в земле, и потому у них может оказаться отломанной рука или нога, иногда отбиты даже головы, иногда осталось одно только туловище, но все равно они прекрасны, как сами бессмертные боги эллинских мифов.

Древняя Эллада живет в произведениях искусства. А оно многими ниточками связано с мифологией.

Читайте также другие темы главы I «Космос, мир, боги» раздела «Боги и герои древних греков» :

• 1. Эллада и эллины

04.06.2015

Под общим названием – Древняя Греция или Эллада – объединены многочисленные государства, существовавшие на юге Балкан, Эгейских островах, Фракийском побережье, западной береговой линии Азии в период от 3-2 тысячелетия по 100 гг. до н.э.

Общественный строй Греции в течение этого большого периода претерпел разнообразные изменения – начиная от простых родоплеменных взаимоотношений и заканчивая формированием обширных полисов, владеющих колониями, с развитой культурой и искусством, торговыми взаимоотношениями, наукой, политикой и особыми религиозными верованиями. Этнический состав стран постоянно менялся. Так в Элладе 3000-х гг. до н.э. преобладали лелеги и пеласги, но их постепенно вытеснили протогреческие племена ионийцев и ахейцев. Позднее развитые ахейские и ионийские государства распались после вторжения дорийцев.

Государственный строй Эллады

К 6 столетию до н.э. Древнюю Грецию населяли три могущественных этноса – эолийцы на северных территориях, дорийцы – в центре, ионийцы – в Аттике и на многочисленных Эгейских островах. Формировались города-полисы, и именно в них возникли и усовершенствовались социальные принципы, ставшие основой для будущей европейской цивилизации.

Всего за 200 с небольшим лет – с 8 до 6 вв. до н.э.– Эллада стала авангардом культуры, науки, искусств для всего мира.

Центром Древней Греции считались Афины с преобладанием демократических течений в государственном устройстве. Известны и другие полисы, такие как Спарта или Лаконика, где общественный строй возглавлялся олигархами, а среди населения был внедрен полувоенный режим с культом физически совершенного тела. В Афинах, Коринфе, Фивах широкое распространение получило рабовладение, которое тогда было признаком высокого экономического статуса городов-полисов.

Между полисами постоянно возникали противоречия, основанные на конкуренции в торговых отношениях и власти. Это регулярно приводило к военным конфликтам, причем стычки происходили, в основном, между Афинами и другими городами. Кроме внутренних столкновений древнегреческие полисы постоянно оборонялись от внешних врагов. 5-6 вв. до н.э. характеризуются войнами с Персией – древнегреческие государства объединились в Делосский союз , главой которого были избраны Афины.

В 400гг. высокого расцвета достигла Македония. Отец будущего легендарного полководца – царь Филипп II – подчинил себе страну после победы при Херонее, когда были разбиты войска коалиции греческих полисов. Александр Македонский впоследствии создал огромное государство, увеличившееся за счет многочисленных колоний на территории покоренной Персии, Египта, однако его власть была недолгой. Обширная империя быстро распалась после смерти царя, но именно тогда из Древней Греции распространились науки, искусство и передовые политические идеи в развитые государства той эпохи.

Древний Рим, его законодательство, культура были основаны на древнегреческих принципах общественных отношений, продолжил и развил традиции, получившие начало в Афинах — главном полисе Эллады. В 30-х гг. 1 века до н.э. Эллада стала регионом Римской Империи, почти 5 столетий спустя Греция образовала ядро восточной части Рима – Византию .

Культура Древней Эллады

Античное искусство возникло и сформировалось в древнегреческих полисах, когда остальная часть Европы была под властью варварских племен. Древнегреческим мастерам были доступны различные ремесла, которые постепенно развились в наивысшие формы искусства – это скульптура, архитектура, живопись, музыка, театр и хореография, риторика, философия и поэзия.

Культура Греции была далеко не однородной на всей обширной территории Эллады. Ремесла и культура, мировоззрение и философские течения формировались под влиянием идей из Египта, Финикии и Ассирии , и все же древние греки создали свойственное только им направление, которое невозможно спутать с иными течениями. Для ремесленников и художников Эллады характерен особый взгляд на жизнь и мир, философская направленность творчества. Сама техника древнегреческих архитекторов, скульпторов и живописцев является предметом подражания и изучения современных мастеров, основой многих шедевральных произведений, появившихся столетия спустя после распада Древней Эллады.

Религиозные взгляды древних греков, несомненно, заслуживают особого внимания. Именно их верования отражают мировоззрение всего общества того времени, склонность к символизму, который помогал строить взаимоотношения человека с природой и со всем миром. Древнегреческие символы, обозначения, сюжеты, имена глубоко укоренились в сознании современных людей – эти знания считаются сейчас элементарными, и без них невозможно проникнуть и изучить новую и новейшую историю и культуру, прочесть произведения классических мастеров , понять истоки творчества множества художников, композиторов, поэтов.

Исторические личности Эллады

Древнегреческие философы, историки, скульпторы и художники, а также полководцы, стратеги и ораторы заложили основы современных наук, искусств, политики, социальных взаимоотношений. Трудно переоценить деятельность исторических личностей того времени. Ведь без их идей и их воплощения современный мир, несомненно, выглядел бы совершенно иначе.

Плутарх и Овидий , Демосфен и Гомер, Ликург и Солон – их труды интересны и сегодня, вызывают восхищение и часто становятся основой для новых взглядов. Работы известных философов того времени входят в обязательный список образовательной программы влиятельных университетов, в которых обучаются будущие государственные деятели, политики. Законодательства большинства стран базируются на демократических принципах, которые впервые возникли в Элладе.

«Золотой век» Эллады – эпоха выдающегося политика, стратега, оратора Перикла – ознаменовала возникновение демократии. Именно тогда были учреждены основы налогообложения, учитывающие доходы различных слоев населения, возможность выделения беднякам материального вспомоществования, обучения их ремеслам, искусствам и знаниям того времени. Свободные граждане участвовали в выборах правителей и имели право контролировать работу государственной администрации. Общество развитой демократии дало толчок к появлению таких знаменитейших личностей, как Геродот, Фидий, Эсхил .

Величайший полководец Александр Македонский способствовал еще большему обогащению греческой культуры за счет достижений покоренных народов. Будучи высокоразвитой личностью, прошедшим школу Аристотеля , Александр Великий распространил эллинское мировоззрение на обширных территориях далеко за пределами Балканского полуострова, создал новые полисы с философскими и художественными школами, библиотеками.

Даже римские завоевател и, подчинившие греческие территории и ставшие причиной фактического конца Эллады, с особым трепетом и уважением относились к трудам греческих ученых.

Немало выдающихся философов, художников и деятелей науки пользовались великим почетом и трудились уже при дворе римских императоров, продолжая проповедовать передовые взгляды и формируя знаменитые школы, совершенствуя и оттачивая свое мастерство уже на территории Древнего Рима.