Репрессированный маршал. Сталинские репрессии: мифы и реальность (окончание)

В конце мая - июне 1937 г. топор обрушился на армию. Она также представляла собой угрозу потенциального сопротивления, в частности в силу давней неприязни военных к политической полиции. Советская мемуарная литература последнего времени подтверждает, что между Сталиным и Тухачевским существовали разногласия. Подобно другим военачальникам, сформировавшимся в боях гражданской войны, Тухачевский был тесно связан с большой частью тех политических деятелей, на которых теперь обрушились репрессии: в числе его личных друзей с 1918 г. был Варейкис, один из наиболее видных секретарей обкомов, защищавший Тухачевского перед Сталиным незадолго до своего собственного ареста.

Армия в те годы приобретала растущее могущество и престиж. Сталину, следовательно, было чего опасаться. Вместе с тем ни одна из многочисленных попыток, предпринятых до сих пор, обнаружить хоть какие-нибудь признаки организованного сопротивления, не говоря уже о «путче», не увенчалась успехом. Реабилитация военных деятелей в СССР после смерти Сталина была полной и безоговорочной. По правде говоря, их случай является также единственным, в котором доказанным является факт вмешательства иностранных разведок, но только не в том смысле, в каком об этом говорилось в те годы. Нацистская шпионская служба ловко воспользовалась охватившей СССР эпидемией преследований и подозрений. Сфабриковав фальшивые документы, якобы доказывавшие наличие тайных контактов между Тухачевским и его сотрудниками, с одной стороны, и германским ген­штабом - с другой, нацисты переправили их в Советский Союз через чехословацкую разведку. Тем не менее как советские, так и иностран­ные историки, наиболее тщательно изучавшие этот вопрос, единодушно пришли к заключению, что не эти фальшивые бумаги обусловили осуждение советских генералов Сталиным; они, возможно, и сыграли свою роль, но в том смысле, что были использованы им для убеждения других военных деятелей в виновности осужденных.

11 и 12 июня СССР и всему миру сообщили, что несколько Самых знаменитых красных полководцев - Тухачевский, Уборевич, Якир, Эйдеман, Корк, Фельдман, Примаков и Путна - были арестованы, признаны виновными в измене и расстреляны. Еще один высший воен­ный руководитель, начальник Главного политуправления армии Ян Гамарник, покончил жизнь самоубийством. По сей день из немного­численных и разрозненных достоверных сведений известно только, что тайный, чрезвычайно краткий и поверхностный процесс был, по сути, простой формальностью, несмотря на то что суд состоя из других генералов, которым вскоре почти всем предстояло погибнуть под грузом тех же обвинений. Участь обвиняемых, по всей вероятности, была предрешена на заседании Военного совета 1-4 июня, где Сталин лично предъявил свидетельства их виновности. Некоторых из осужденных арестовали еще несколькими месяцами раньше; других - только в конце мая, после удаления их со своих постов под самыми различными предлогами. Все они были героями гражданской войны. Якир и Уборевич командовали двумя самыми важными воен­ными округами: Украинским и Белорусским, представлявшими собой главные бастионы европейских границ СССР.

Репрессии в Вооруженных Силах начались еще до ареста Тухачевского: под их удары попадали лишь некоторые, но уже достаточно крупные военачальники. Начиная с июня репрессии приобрели массовый характер, волнами обрушиваясь на военные округа и все крупные воинские формирования. Как и повсюду в стране, они продолжались до осени 1938 г. Был арестован и расстрелян, причем на этот раз без процесса и без публичного извещения, также маршал Блюхер, прославленный командующий Дальневосточной армией, только что отразившей нападение японцев. Список одних лишь наиболее знаменитых военных руководителей, исчезнувших в этот период, слишком длинен, чтобы его можно было здесь привести, поэтому скажем только, что почти все самые известные из них погибли. Расстреляны: начальник Гене­рального штаба маршал Егоров, начальник Морских Сил РККА Орлов, начальник ВВС РККА Алкснис, начальник Разведуправления штаба РККА Берзин, почти все командующие и политические руководители округов. Опустошению подверглись Наркомат обороны, военные академии, армии и флоты, центральный и периферийный аппарат воору­женных сил. Политические руководители (комиссары) преследовались, пожалуй, с еще большей жестокостью, чем собственно военные. Как было подсчитано, погибли трое из пятерых маршалов СССР, трое из четырех командармов первого ранга, все двенадцать командармов второго ранга, 60 из 67 комкоров, 133 из 199 комдивов, 221 из 397 ком­бригов, половина командиров полков, все 10 полных адмиралов, 9 из 15 вице-адмиралов, все 17 армейских комиссаров, 25 из 28 корпусных комиссаров, 79 из 97 дивизионных комиссаров, 34 из 36 бригадных комиссаров и многие тысячи других офицеров. Ни одна война никогда еще не обезглавливала до такой степени ни одну армию.

Исчезают старые большевики

Эти цифры свидетельствуют о том, что в силу чудовищных масшта­бов политический замысел Сталина в ходе его практического осуществления приобрел формы и характер, противоречащие каким бы то ни было разумным принципам. Разумеется, во время репрессий сложили головы все оппозиционеры: троцкисты, зиновьевцы, бухаринцы - все без разбора, от главных лидеров до самых неприметных сочувствовавших на местах. Мало того, та же участь ждала всех, кто когда-либо в истории партии становился на позиции критики руководства, будь то Осинский и «децисты» 20-х гг. или Мдивани и другие грузинские оппозиционеры 1922 г., старый Киселев и члены когда-то существовавшей «рабочей оппозиции» или партийцы, близкие к Ломинадзе и Сырцову в 1930 г., и т. д., вплоть до Енукидзе. В ходе гонений на военных была даже извлечена из небытия и возведена в ранг оппозиции некая группа, в 1928 г. безуспешно возражавшая против ликвидации должности комиссара в Вооруженных Силах. И это при том, что именно в 1937 г. институт комиссаров был временно восстановлен, чтобы смягчить кризис, вызванный истреблением командного состава армии! Уничтожению подверглись также почти все деятели других партий - участниц революции, особенно партии левых эсеров, которые, подобно Спиридоновой, проживали, как правило, в ссылке, в далекой провинции.

При таком расширенном толковании «оппозиции» бывшие оппо­зиционеры уже представляли собой немалую долю партии, но все же они составляли лишь очень ограниченную часть всех жертв репрессий. В 1938 г. были арестованы и расстреляны Постышев, Рудзутак, Косиор, Чубарь и Эйхе - члены и кандидаты в члены Политбюро, бывшие в свое время участниками сталинской группы, которые, как можно предполагать, позже солидаризировались с более осторожными тенденциями, обрисовавшимися в период XVII съезда партии в 1934 г. и связывавшимися с фигурой Кирова. Поскольку тем временем всякая законность в партии была сокрушена, их исключение и арест даже не были санкционированы Центральным Комитетом, а просто декретированы решением, подписанным несколькими сталинскими деятелями.

Впрочем, практически не существовало больше и Центрального Комитета: 98 (по другой, как будто более достоверной, версии - ПО) из 139 его членов и кандидатов в члены, избранных XVII съездом, погибли в результате репрессий, так же как 1108 из 1966 делегатов самого этого съезда. Равным образом коса прошлась и по Комиссии партконтроля, невзирая на то что она была уже к этому моменту превращена в партийный орган с весьма ограниченной компетенцией. Что­бы практически осуществить операцию столь крупных масштабов, по­требовались жестокие репрессии в самих судебных органах и НКВД, где все еще оставалось значительное число работников, вышедших из революции и тесно связанных с партийными кадрами, ставшими жертвами преследований. В НКВД прокатилась также волна самоубийств. Расстреляны были все те, кто возглавлял комсомол от момента его рождения и до 1937 г.: Оскар Ривкин, Лазарь Шацкин, Петр Смородин, Николай Чаплин, Александр Мильчаков. (А. Мильчаков не был рас­стрелян. - Прим. ред.) Последним в очереди жертв стояло руководство комсомола, группировавшееся вокруг Александра Косарева, который занимал пост секретаря ЦК ВЛКСМ с конца 20-х гг.: расправа с ним и его соратниками была особенно лютой, в нее лично вмешался Сталин.

Если попытаться теперь выявить в этой огромной массе цифр и фактов политическую направленность репрессий, то в конечном счете с неизбежностью напрашивается один вывод. Уничтожено - большей частью физически - то ядро партии, которое состояло из людей, ставших большевиками в дореволюционную пору или во время гражданской войны: иначе говоря, весь тот слой, который, даже следуя за Сталиным, оставался слишком привязанным к своим истокам, чтобы сделаться до конца сталинистским. При всех официальных славословиях Сталин неизменно находил в нем своих критиков, проводивших невыгодные для него параллели с Лениным. Естественно, кое-кто и уцелел, но после 1937-1938 гг. то были просто «спасшиеся», ощущавшие на себе всю тяжесть морального бремени, какую влечет за собой подобная ситуация. Если взять список из 80 человек, бывших членами ЦК при Ленине в 1917-1923 гг., то к 1937 г. 61 из них были еще живы: 46 погибли во время репрессий. Из 15 оставшихся в живых лишь 8 занимали важные посты, остальные были загнаны на задворки, зачастую после того, как были репрессированы их родные и близкие. Если среди делегатов XVII съезда в 1934 г. 80 % были коммунистами, вступившими в партию до 1921 г., то среди делегатов следующего, XVIII съезда (1939 г.) доля их составляла лишь 19 %46. Нет возможности провести аналогичные подсчеты по партии в целом, но по любой группе, по которой имеются соответствующие данные (например, число награжденных орденами за участие в гражданской войне), результаты существенно не расходятся с приведенными выше.

Следует сказать, что Сталин не пощадил и тех партийцев, которые были наиболее близки ему в далекие времена подпольной борьбы. Жестоким преследованиям по его приказу подверглась также семья его покойной жены и другие родственники: возможно, здесь сыграли роль подозрения, возникшие у него в связи с ее самоубийством в 1932 г. Да и вообще то ожесточение против уничтожаемых против­ников, которые демонстрировали наиболее оголтелые деятели сталинской фракции в ходе репрессий, показывает, до какой степени личного озлобления дошли отношения внутри самого ядра старых партийцев. В июне 1937 г. к Сталину поступил донос, в котором говорилось, что Ломов (Опоков) - один из крупных деятелей старой ленинской гвардии, неизменно находившийся на ответственных постах, ибо он никогда не принимал участия ни в каких оппозициях, - сохранил личную дружбу с Бухариным и Рыковым. Сталин переслал документ Молотову с простой пометкой: «Как быть?» Молотов ответил: «За немедленный арест этой сволочи Ломова». Что и было сделано. Надписи в таком же духе были позже обнаружены и на других документах.

Уничтожение целого слоя в партии, да к тому же слоя, имевшего за плечами такую историю и такое влияние, было возможно только при том условии, что репрессиям подверглось все население; террор парализовал любую способность к ответной реакции. Если истребляли старых большевиков, это не значит, что щадили молодых членов партии. Да и не на одни лишь партийные круги сыпались удары. Вместе с «врагами народа» арестовывали членов их семей. В массовом порядке репрессии обрушились на интеллигенцию, как партийную, так и беспартийную. По подсчетам, арестовано было более 600 писателей. В их числе были такие бывшие знаменосцы РАППа, как Авербах и старые «попутчики», вроде Пильняка; сын революции Бабель, который хотел написать роман о коллективизации, и поэт, никогда не бывший другом революции, Мандельштам, втайне сочинявший стихи с проклятиями Сталину. Относительно более высоким среди осужденных был процент представителей молодых национальных литератур. Не менее жестокая расправа творилась над учителями, учеными, людьми научного труда вообще - историками, философами или экономистами. Многие диспуты, начавшиеся на страницах научных журналов, как было написано позже, закончились в стенах тюремных камер. Пожалуй, наиболее тяжкий урон был нанесен биологической и агрономической наукам: погибли такие умы, как Вавилов и Тулайков. В числе арестованных были историк Стеклов, первый главный редактор «Известий» в 1917 г., и знаменитый режиссер Мейерхольд, первым из деятелей театра ставший на сторону революции.

Не более других пощадили иностранцев-коммунистов, бывших анархистов, революционеров, которые нашли в СССР прибежище и которые зачастую приняли советское гражданство, а следовательно, были более или менее глубоко вовлечены в советские споры и передряги. В 1938 г. по воле Сталина Коминтерн декретировал роспуск целой компартии - польской, все руководство которой было арестовано. На фоне общей картины репрессий это был лишь один эпизод, правда, не менее трагический. Ни одна из партий, чьи активисты находились в Москве, не смогла избежать смертоносных ударов; при этом некоторые пострадали особенно сильно, например германская, юго­славская, венгерская. Арестованы были крупнейшие работники Интернационала и деятели, пользовавшиеся широкой известностью, такие как советские представители в ИККИ Пятницкий и Кнорин, венгр Бела Кун, немец Эберлейн, единственный участник основания Интернационала в своей партии, болгары Танев и Попов, которых судили в Лейпциге вместе с Димитровым, швейцарец Фриц Платтен, организовавший в 1917 г. возвращение Ленина в Россию в знаменитом «пломбированном вагоне». С ними вместе навечно исчезли и многие безымянные эмигранты, нередко простые труженики, работавшие по специальности в самых различных отраслях хозяйства. Среди советских граждан преследованиям в особенности подвергались те, кто учился или жил в других странах либо вообще имел какие-либо контакты с заграницей. В каждом из них видели потенциального шпиона. Дипломатия, также уплатила тяжкую дань репрессиям, потеряв таких людей, как Карахан, Стомоняков и Юренев. Едва ли не самый скорбный акт трагедии наступил, когда начались аресты среди возвращавшихся из Испании участников гражданской войны: в их числе был взят Антонов-Овсеенко, человек, бравший штурмом Зимний дворец в Октябре 1917 г., - он принял смерть с большим достоинством.

Гонениям вновь подверглись все церкви как потенциальные центры оппозиции. Аресты охватили и далекие от политики слои населения: достаточно было любого намека на протест, анекдота или даже просто острого словца, наконец, родства с кем-нибудь из осужденных - и человек мог оказаться за решеткой. Кулакам или предполагаемым кулакам, чьи сроки заключения (как правило, 5 лет) истекали в этот период, автоматически продлевали заточение, хотя в 1934 г. намечалось их досрочное освобождение. Атмосфера всеобщего подозрения поощряла доносительство. НКВД занимался своего рода «планированием» арестов на основе заранее установленных «квот». Пытками у арестован­ных вырывали имена многих людей, которые якобы были их «сообщниками». Как всегда в таких случаях, к политической трагедии примешивалось сведение личных счетов. Огромное число арестованных было расстреляно, большинство же отправлялось по этапу вместе с заключенными-уголовниками после формальных процессов длительностью в несколько минут, а то и просто по административному решению. Концентрационные и исправительно-трудовые лагеря во множестве появились повсюду в стране; условия содержания в них были до крайности тяжелыми, порой убийственными.

Исключительно важное место в строительстве СССР занимает проблема чистки рядов Красной Армии в предвоенные годы. При этом необходимо было учесть такой важнейший аспект этой проблемы как сильное и широкое влияние Троцкого в армии. Долгое время, и в годы гражданской войны, и в послевоенный период в течение семи лет Троцкий находился во главе Красной Армии. Ему принадлежала важнейшая роль в формировании высшего командного состава армии, в выдвижении на руководящие посты командиров и комиссаров. Так сформировался в армии широкий слой лиц, обязанных в значительной мере Троцкому своей военной карьерой. При формировании этого слоя немалую роль играл и момент личной преданности Троцкому назначаемых лиц. Практически все тогдашнее руководство Красной Армии прошло через руки Троцкого, им отбиралось, назначалось, выдвигалось.

Как известно, Ленин в своем политическом завещании охарактеризовал Троцкого, как небольшевистского деятеля. А это было чревато опасностью попыток с его стороны изменить политический строй страны, отойти от ленинизма. К тому же сказывалось непомерное властолюбие Троцкого, его стремление играть высшую роль в партии и в государстве. Это потенциально создавало угрозу бонапартистского варианта развития событий. В условиях развернувшейся ожесточенной дискуссии после смерти Ленина, наличия в стране многочисленных сторонников Троцкого, в условиях надвигавшейся войны вопрос о кадрах армии, за кем пойдет армия, приобретал особую остроту. Немецкий писатель Л.Фейхтвангер, посетив Москву в 1939 г., отмечал: «Раньше троцкисты были менее опасны, их можно было прощать, в худшем случае - ссылать... Теперь, непосредственно накануне войны, такое мягкосердечие нельзя было позволить. Раскол, фракционность, не имевшие серьезного значения в мирной обстановке, могут в условиях войны представить огромную опасность». («Советская Россия», 1998, 24 декабря).

Руководство СССР настораживало и постоянное хвастовство Троцкого, что армия при всех условиях поддержит его и пойдет за ним. Наряду с этим активизировало свою деятельность троцкистское партийное подполье. Во второй половине 1936 года вышла книга Троцкого «Преданная революция». В ней содержался призыв к 20-30-тысячному троцкистскому подполью, именовавшему себя «партией ленинизма» использовать свои позиции в партийно-государственном и военном аппарате для подготовки политической революции против «сталинского термидора» для свержения советской власти, которая «изменила мировой революции». Троцкий и его окружение развернули бешеную кампанию травли Советского Союза и лично Сталина как его лидера. При этом Троцкий откровенно заявил, что он желал бы разгрома Советского Союза Германией. Отсюда для всех было понятно, откуда в стране появились германские и прочие иностранные шпионы.

Высшее советское руководство не могли не насторожить просочившиеся из окружения Гитлера слухи о фашистском заговоре среди высшего командования Красной Армии во главе с заместителем наркома обороны СССР, маршалом Советского Союза М.Н. Тухачевским. Сигналы такого рода поступали и ранее. Нездоровый интерес проявляла к Тухачевскому и белая эмиграция. Об этом упоминается в откровенно реабилитаторских источниках (Военные архивы России. 1993, Вып.1, стр.30-113). В 1930 г. несколько бывших офицеров старой армии дали показания о том, что Тухачевский (тогда командовавший Ленинградским военным округом) считает положение в стране тяжелым, имеет много сторонников и выжидает удобного момента для установления диктатуры. В 1930 г. Сталин, Ворошилов и Орджоникидзе были вынуждены провести соответствующую проверку. «Что касается дела Тухачевского, - писал Сталин Молотову 23 октября 1930 г., - то последний оказался чистым на все 100%. Это очень хорошо». (Письма И.В.Сталина В.М.Молотову. 1925-1936 гг. М., 1995, с.231). Но на этом все не закончилось.

8 мая 1937 г. Сталин получил личное послание президента Чехословакии Э. Бенеша, в котором тот доверительно сообщал о готовящемся у нас в Советском Союзе - во взаимодействии с германским генеральным штабом и гестапо военном перевороте, который представлял огромную опасность и для Чехословакии. При этом называлось имя маршала Тухачевского, а также других видных военачальников, говорилось об их тактике и предполагаемых территориальных уступках Германии, в том числе за счет уступок Украины «как плате за помощь». В скобках заметим, что до сих пор послание Бенеша от 7 мая 1937 г., как и решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 24 мая 1937 г. по этому вопросу «не разысканы» и не опубликованы. Хрущев на XX съезде партии просто замолчал эти документы.

Когда же слухи о наличии их просочились и стали будоражить общественность, он упомянул о них только через шесть лет на XXII съезде партии как о мелкой безделице. Вновь делегаты съезда были лишены возможности ознакомится с содержанием этих документов. Странное впечатление производит справка Н.Шверника о проверке обвинений, предъявленных в 1937 г. ряду военных деятелей, направленная 26 апреля 1961 года Хрущеву (см. «Военные архивы России», 1993, вып.1). В ней много несообразностей, сообщение чехословацкого президента Бенеша вообще не упоминается, сквозит тенденция обернуть все дело против Сталина. Объективной же экспертизы этих документов не проведено до сих пор, а политические спекуляции продолжаются.

В группу маршала Тухачевского входили семь человек из числа высшего командного состава: И.Якир, командующий войсками Украинского военного округа; М.Уборевич, командующий войсками Белорусского военного округа; Р.Эйдеман - председатель Центрального Совета Осовиахима; А.Корк, начальник Военной академии им. Фрунзе; Б.Фельдман, начальник Управления кадров Красной Армии; В.Примаков, командующий войсками Харьковского военного округа; В.Путна, военный атташе в Лондоне, Токио и Берлине. На суде (проходившем при закрытых дверях в связи с военным судопроизводством), все подсудимые признали себя виновными в предъявленном обвинении. Тухачевский еще на следствии заявил и дал подписку Вышинскому, что признаЕт себя виновным и никаких жалоб не имеет. Никто из подсудимых не заявил о несправедливости и жестокости следствия, нарушении процессуальных норм. Все они признали себя виновными. При этом Примаков заявил, что заговорщиков объединяло знамя Троцкого и приверженность к фашизму. Он дал показания более чем на 70 человек, входивших в военно-фашистский заговор. Тухачевский буквально через день после ареста написал обстоятельные аналитические показания, в которых признал себя главой заговора (см. «Военно-исторический журнал», 1991, №8,9).

Имеются многочисленные свидетельства о том, что не только Бенеш и Сталин, но и многие ведущие и хорошо информированные государственные деятели Запада в 1937 г., да и в последующие годы, рассматривали обвинительные доказательства, выдвинутые на процессах 1937 года, как обоснованные и истинные. У. Черчилль в своих мемуарах «Вторая мировая война», отмечая важность секретных документов, переданных Сталину президентом Чехословакии Бенешем, указывает, на «заговор военных и старой гвардии коммунистов, стремившихся свергнуть Сталина и установить новый режим на основе прогерманской ориентации... За этим последовала беспощадная, но, возможно, не бесполезная чистка военного и политического аппарата в Советской России и ряд процессов в январе 1937 года, на которых Вышинский столь блестяще выступал в роли государственного обвинителя... Русская армия была очищена от прогерманских элементов, хотя это и причинило тяжелый ущерб ее боеспособности » (У.Черчиль, Вторая мировая война, т.1, М., 1955, с.266,267).

Анализируя материалы по поводу Тухачевского и его группы один из руководителей советской разведки генерал П.Судоплатов пишет: «Даже те из историков, которые горят желанием разоблачить преступления Сталина, не могут не признать, что материалы дела Тухачевского содержат разного рода документальные свидетельства относительно планов перетасовок в военном руководстве страны... Уголовное дело против Тухачевского целиком основывалось на его собственных признаниях, и какие бы то ни были ссылки на конкретные инкриминирующие факты, полученные из-за рубежа, начисто отсутствуют». (П.А. Судоплатов. «Разведка и Кремль», М. 1997, с. 103,104).

Нельзя при этом не сказать о том, что Троцкий, Бухарин и Томский, рассчитывая на активное участие группы Тухачевского в военно-фашистском перевороте, надеялись в последующем убрать эту группу с политической сцены, вплоть до ее ликвидации. Подобную участь высшим военачальникам Красной Армии и лично Тухачевскому с согласия Гитлера готовил шеф службы безопасности нацистской Германии (СД) Гейдрих. С этой целью он создал «дезу» (дезинформацию) на Тухачевского с целью обезглавить Красную Армию в ответственный исторический момент - накануне развязывания Гитлером войны против СССР. В «дезе» на основе сфальсифицированных «документов» за подписью Тухачевского говорилось о готовящемся Тухачевским военном перевороте.

В то же время Тухачевский и сам способствовал проведению против него провокационных выпадов. О политических ориентациях Тухачевского говорит такой факт. Возвращаясь с похорон короля Англии Георга V, Тухачевский заявил румынскому министру иностранных дел: «Напрасно, господин министр, вы связываете свою карьеру и судьбу своей страны с судьбами таких старых, конченых государств, как Великобритания и Франция. Мы должны ориентироваться на новую Германию. Германии, по крайней мере, в течение некоторого времени будет принадлежать гегемония на европейском континенте. Я уверен, что Гитлер означает спасение для нас всех (Сайерс М.,Кан А. «Тайная война против Советской России», с.331). Это заявление Тухачевского было записано присутствующими. На беседе с дипломатами и журналистами он расточал пламенные похвалы нацистам. Об этом стало известно Советскому руководству. Данные о Тухачевском по линии НКВД и военной разведки, а также пущенная гитлеровцами «деза» ускорили роковую развязку в судьбе Тухачевского и его сообщников.

«Демократическая» печать и «исследователи» на протяжении целого ряда лет всячески муссируют фальшивые данные «об уничтожении Сталиным 40 тысяч командиров Красной Армии». А как же все обстояло на самом деле?

36898 командиров Красной Армии были уволены Наркоматом обороны по следующим мотивам: 1)возраст; 2)состояние здоровья; 3)дисциплинарные проступки; 4)моральная неустойчивость; 5)политическое недоверие. Из них арестовывалось 9579 человек (1/4). Естественно, что многие уволенные подали жалобы, которые рассматривала специально созданная Комиссия Е.А.Щаденко - начальника Главного управления кадров Наркомата Обороны. В итоге на 1 мая 1940 г. в строй возвратился 12461 командир, в том числе 10700 увольнявшихся по политическим мотивам (к 1 января 1941г. почти 15 тысяч); освобождено из-под ареста более 1,5 тысяч; приговорено к расстрелу до 70 человек (См. «Военные кадры Советского государства в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» М., 1951).

Сталин в мае 1941 г. подверг критике Ворошилова за увольнение 40 тысяч командиров Вооруженных сил, расценив это как мероприятие не только чрезмерное, но и крайне вредное во всех отношениях. Сталин поправил Ворошилова за допущенную серьезную ошибку и исправил ее.

Изучение докладов о работе Военной коллегии Верховного Суда СССР и военных трибуналов, которые направлялись представителям Военной коллегии Верховного Суда в ЦК ВКП(6), СНК СССР, НКО СССР, заместитель председателя Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации генерал-майор юстиции А.Т.Уколов и подполковник В.И.Ивкин сообщают следующие сведения. За контрреволюционные преступления были судимы лица высшего, среднего и младшего командного и начальствующего состава, а также рядового состава по годам: 1936 год - 925 человек, 1937 год - 4079, 1938 год -3132, 1939 год - 1099 и 1940 год - 1603 человека. По данным архива Военной коллегии Верховного суда СССР, к высшей мере наказания в 1938 году были приговорены 52 военнослужащих, в 1939 году - 112 и в 1940 году - 528 военнослужащих. Проведенный анализ судебной статистики, - заключают они, - позволяет сделать вывод о том, что число жертв политических репрессий в РККА во второй половине 30-х годов примерно в десять раз меньше, чем приводят современные публицисты и исследователи («Военно-исторический журнал», 1993,№1,с.57,59).

Это объяснение нашло широкое хождение как в нашей, так и немецкой литературе. В ряде мемуаров как советских, так и немецких генералов отмечается значительное ухудшение качества офицерского состава РККА в конце тридцатых годов по сравнению с прошлым десятилетием, причем здесь же объясняется и причина - значительные репрессии в РККА генералитета и офицерского состава в середине тридцатых годов, в результате которых армия осталась без качественного офицерского состава. Причем, оценка, как правило, дается на основании сравнения качества офицерского состава в начальные месяцы войны с впечатлениями об офицерах Красной Армии начала двадцатых годов.

Во-первых, всегда существует огромная разница между офицером, имеющим боевой опыт и офицером, таковым не обладающим. В конце Гражданской войны в РККА было достаточно много командиров, получивших боевой опыт и научившихся управлять частями в ходе боев. Но к 1941 году таких офицеров в армии осталось очень мало уже хотя бы в силу возраста.

Во-вторых, за прошедшие 20 лет резко изменилось вооружение, техническое оснащение, а отсюда и тактика ведения боя. Бой стал значительно более сложным, требующим куда более высоких знаний.

Снижение качества офицерского состава, причем значительное, действительно имело место. Но стоит обратить внимание на то, что при резком и значительном сокращении Красной Армии в конце Гражданской войны с 5.3 млн. человек до 562 тыс. естественно, в армии оставлялись самые лучшие офицеры.

Однако в 1927 году численность армии возрастает до 610 тыс., в 1935 году до 930 тыс., в 1938 году до 3,5 млн., к началу войны - до 5 млн. При столь стремительном росте численности армии, особенно в конце тридцатых годов качество офицерского состава неизбежно должно было снизиться.

Существуют десятилетиями проверенные во всех армиях мира аксиомы - средних качеств командир взвода может быть подготовлен с момента прихода молодого человека в армию через 3-5 лет, командир роты через 8-12 лет, командир батальона через 15-17 лет, командир полка через 20-25 лет. Плюс массированное вливание в РККА к началу войны офицеров из запаса, которые фактически не имели никаких военных знаний и умений.

Не стоит забывать и о том, что в двадцатые - тридцатые годы офицерский состав был распылен по многочисленным территориальным дивизиям, в которых кроме немногочисленного ядра в виде офицеров не было ни личного состава, ни техники. В таких дивизиях, офицеры, лишенные возможности реально командовать своими подразделениями, накапливать командирский опыт, проходить обучение, постепенно деградировали и теряли свои навыки.

Немецкое же руководство пошло по совершенно иному пути. 100-тысячный Рейхсвер практически был превращен в некий концентрат офицерских кадров. Солдаты, унтер-офицеры и офицеры, проходя службу (12-20 лет) в немногочисленных, но нормальных полноценных и полнокомплектных дивизиях, имели возможность получать столь же полноценную боевую подготовку. Каждый из них получал соотвественно и подготовку, достаточную для получения в будущем офицерского звания.

Наемный характер армии при огромной безработице в Германии позволял набирать в ряды Рейхсвера наилучший людской состав. С конца двадцатых годов скрытую военную подготовку немцы проходили (причем не просто проходили, а фактически постоянно служили) в постоянно разрастающихся штурмовых отрядах нацистской партии (SA), национал-социалистическом мотомеханизированном корпусе (NSMK), национал-социалистическом летном корпусе (NSFK). Таким образом, гитлеровский декрет марта 1935 года о создании Вермахта лишь юридически закрепил то, что фактически уже давно существовало. Быстрый рост численности Вермахта не приводил к снижению качества немецкого офицерского корпуса. Да и то сказать, насколько этот рост был быстрым.

Сталину же приходилось в определенной мере блефовать, создавая впечатление у западных стран, что Красная Армия велика, сильна и ее дивизии стоят на всех границах.

Что же касается влияния репрессий в армии в середине тридцатых годов на качество офицерского корпуса, то оно явно и многократно преувеличено, если вообще повлияло. В многочисленных книгах демократических историков можно найти подробное пофамильное перечисление репрессированных офицеров от звания комдив и по звание маршал Советского Союза.

Обладали ли такими талантами репрессированные Тухачевский, Блюхер, Корк, Путна, Якир, Уборевич и др. мы уже никогда не узнаем. Относить их автоматически к военным гениям только потому, что они были расстреляны, все же некорректно. Во всяком случае, оставшиеся в живых и на своих постах несомненно выдающиеся полководцы Гражданской войны (Буденный, Ворошилов, Шапошников, Тимошенко, Кулик) особых талантов в ходе Великой Отечественной войны не проявили. Да и военачальники времен Гражданской войны рангом пониже тоже. И нет никаких оснований утверждать, что если бы остались в живых Тухачевский, Блюхер, Корк, Путна, Якир, Уборевич, то война для СССР с самого начала стала бы победной.

Кстати, как то вне внимания историков остается тот факт, что именно Тухачевский в советско-польской войне 1920 года допустил грубую оперативную ошибку, организовав наступление своего Западного фронта в расходящихся направлениях. Результатом той ошибки стало тяжелейшее поражение в войне и заключение мира с Польшей, по условиям которого мы потеряли половину Украины и Белоруссии.

Нарком обороны К.Е.Ворошилов на XVIII съезде ВКП (б) доложил, что из армии в 1937-38 годах уволено 40 тыс. офицеров. Уволено, а не расстреляно и не репрессировано! Из Сухопутных войск было уволено в 37-38 годах 37 тыс., из ВВС 6 тыс., итого 39 тыс. По отношению к общему числу офицеров это всего около 10%. Возвращено в армию в прежних званиях и должностях в период 1938-1940 годов соответственно 11200 и 900. Итого 12 тыс. 100 чел.

Сколько же из уволенных из армии было арестовано? 9579 чел. А сколько имелось офицеров в РККА на тот период? И. Пыхалов в своей книге «Великая оболганная война», ссылаясь на архивные документы, пишет, что в марте 1937 года офицеров в РККА было 206 тысяч. Таким образом, арестовано было 4,5 процента офицеров. Могло это повлиять на боеспособность Красной Армии? Едва ли.

Из справки начальника Управления по командному и начальствующему составу РККА Е.А. Щаденко марта 1940 года: в 36-37 годах было уволено (сюда входят и те, кто был уволен в связи с арестом) 6,9 % списочного состава, за 38-39 годы - 2,3 %.

Конечно, за каждой единицей в этой статистике стоит чья то трагическая человеческая судьба, но потери в офицерском составе в результате увольнений в тридцатые годы столь малы, что повлиять на боеспособность РККА они не могли.

Особенно, если учесть, что в число 39 тыс. уволенных офицеров входят и уволенные по возрасту, по болезням, вследствие откомандирования в другие наркоматы, по профессиональной непригодности. Т.е. в определенной мере было уволено много офицеров, которые все равно никакой пользы в армии принести не могли.

Например, в том же 1937 году среди всех уволенных было 1139 уволено за пьянство и моральное разложение, 1941 по болезням, инвалидности, возрасту.

В публицистике называются цифры и покруче: 50 тыс. репрессированных , и даже: «Более 70 тысяч командиров Красной Армии были уничтожены Сталиным еще до войны» .

В. Н. Рапопорт и Ю. А. Геллер пишут: «Поэтому мы вынуждены считать, что убыль кадрового состава за два года чистки составила приблизительно 100 тыс. человек» . Л.А. Киршнер утверждает, что было репрессировано 50 % офицеров: «Считается, что в предвоенный период репрессировано 44 тыс. человек командного состава, свыше половины офицерского корпуса» .

Цифры настолько противоречат друг другу, что имеет смысл уточнить: численность офицерского корпуса в 1938 году составляла порядка 180 тыс. человек. Из уволенных в 1937–1938 гг. 38 тыс. командиров и политработников в 1939–1940 гг. вернулись в армию 12 тыс., 9 тыс. было уволено по старости или болезни. Не более 18 тыс. офицеров уволены из армии по политическим причинам. Причем только 9,5 тыс. из них было арестовано.

Важно, что масштабы репрессий ВЕЛИКИ. Настолько велики, что после смерти Сталина его враги легко смогли стократ преувеличить их масштаб.

Уничтожение лучших?

Естественно, возникал вопрос - зачем? Что тут - шизофрения Сталина? Борьба за власть? Уже в те времена современники уверенно говорили: Сталин уничтожил самых лучших. 11 июня 1937 года немецкий журнал «Верфронт» писал в статье «новое лицо Красной Армии»: «После суда… Сталин распорядился расстрелять восемь лучших командиров (РККА). Так закончился краткий период реорганизации командования Красной Армии… Военная квалификация была принесена в жертву политике и безопасности большевистской системы».

Квалификация ли?

Выдвигалась даже версия, что репрессии против верхушки РККА вызваны красивой операцией германской разведки: стремясь ослабить Красную Армию перед войной, германская разведка «закинула» Сталину такую «дезу».

Со сталинской чисткой РККА многократно связывали поражение Красной Армии в 1941 году. На это толсто намекают и Жуков, и Рокоссовский, а современный публицист даже утверждает, что «без войны в застенках и лагерях НКВД погиб почти весь великолепный офицерский корпус - становой хребет Красной Армии» .

Мнение советской интеллигенции 1960-х блестяще выразил Расул Гамзатов в сочиненной в 1960–1962 годах поэме «Люди и тени»:

Бойцам запаса посланы повестки,

Пехота немцев лезет напролом.

Поторопитесь, маршал Тухачевский,

Предстать войскам в обличье боевом.

Пусть гений ваш опять блеснет в приказе

И удивит ошеломленный мир.

Федько пусть шлет к вам офицеров связи

И о делах радирует Якир.

Но их, приговоренных к высшей мере,

Не воскресить и богу, а пока

В боях невозместимые потери

Несут осиротелые войска.

Правда, Гитлер думал совершенно иначе: после заговора верхушки Вермахта в июле 1944 года он говорил: «Вермахт предал меня, я гибну от рук собственных генералов. Сталин совершил гениальный поступок, устроив чистку в Красной Армии и избавившись от прогнивших аристократов».

Большинство «прогрессивно мыслящих людей» полагали и тогда, полагают и сейчас, что «процессы изменников» и чистки 1935–1938 годов являются возмутительными примерами варварства, неблагодарности и проявлением дурных качеств самого Сталина, который завидовал гениальным полководцам вроде Якира и Тухачевского.

Сложность в том, чтобы найти подтверждение симптомов гениальности этих лиц. Якир славен в основном тем, что во время Гражданской войны держал при себе отряд из 500 китайских палачей. Тухачевский пытался писать теоретические труды… К счастью, их не раз издавали, можно почитать и убедиться: ничего в них нет, кроме идеологических заклинаний . Не случайно же В. Суворов посвятил «репрессиям в РККА» книгу с выразительным названием «Очищение» . Суворов совершенно солидарен с Гитлером: «очищенная» от революционеров армия стала намного более боеспособной. Не будь «очищения», и победа во Второй мировой стала бы маловероятной.

Методы, конечно, чудовищные, но помимо жестокости Сталина стоит отметить и его просто неправдоподобную дальновидность и прозорливость. Впрочем, он имел возможность много раз наблюдать идейных революционеров вблизи. Судя по всему, эту публику он сильно не любил…

И не один Сталин не любил. Споря с «идейными» накануне «великой чистки» на совещании начсостава, будущий маршал И.С. Конев бросил весьма неосторожную фразу: «Если настанет час испытаний, то с чем будем воевать - с винтовкой или с марксизмом?»

Как ни парадоксально, но репрессии положительно отразились на образовательном уровне высшего начсостава РККА.

В первой половине 1930-х гг. доля советских военачальников, имеющих высшее военное образование, колебалась от 30 до 40 %. Перед началом репрессий только 29 % имели академическое образование. А в 1938 году таких командиров стало уже 38 %, в 1941 году 52 %.

«…с 1 мая 1937 года по 15 апреля 1938 года, из 3 арестованных заместителей наркома обороны ни один не имел академического образования, 2 из назначенных его имели. Из командующих войсками округов: арестовано 3 «академика», назначено - 8; заместители командующих округами: соответственно арестовано 4 с высшим военным образованием, назначено - 6; начальники штабов округов - арестованные не имели академического образования, 4 из 10 назначенных его имели; командиры корпусов - арестовано 12 с высшим военным образованием, назначено 19; начальники штабов корпусов - арестовано 14 «академиков», назначено 22. И так по всем должностям, за исключением командиров дивизий. 33 арестованных комдива имели академическое образование, а среди назначенных таких было только 27. В целом по высшему командному составу количество назначенных, имеющих высшее военное образование, превышает число арестованных с аналогичным образованием на 45 %. Таким образом, репрессии не снизили образовательный уровень затронутых ими категорий офицеров, они повлияли на уровень образования старших и средних офицеров, которые выдвигались на вышестоящие должности. Архивные данные свидетельствуют о том, что это были, как правило, наиболее высокоподготовленные командиры» .

Почему? Да потому, что «великая чистка» уничтожила бонапартиков, получивших высшие посты, своевременно примыкая к победителям в Гражданской войне. А заменили их люди, которые много лет служили в РККА, не вступая в ВКП(б). И вступили в нее, уже будучи начполками и начдивами. Сперва военная карьера, потом уже вступление в ВКП(б): когда ситуация потребует.

Судите сами, вот время вступления в ВКП(б) жертв репрессий: Гамарник - 1916, Примаков - 1914, Тухачевский - 1918, Уборевич - 1917, Федько - 1917, Якир - 1917, Корк - 1918, Эйдеман - 1918, Путна - 1917.

А вот сроки вступления в ВКП (б) тех, кто пришел им на смену: Василевский - 1938, Жуков - 1919, Конев - 1918, Малиновский - 1926, Рокоссовский - 1919, Толбухин - 1938.

Разница очевидна. На смену идеологам пришли прагматики.

Начнем с цифр. С мая 1937 года по сентябрь 1938 года была репрессирована половина командиров полков, почти все командиры бригад и дивизий, все командиры корпусов и командующие войсками военных округов. За небольшим исключением были арестованы все начальники управления Наркомата обороны и Генерального штаба, все начальники военных академий, институтов, руководители военно-морского флота, командующие флотами и флотилиями. Также репрессировали политработников, имевших высшее звание армейского комиссара, 16 человек, и все они были расстреляны. Из 85-и руководителей армии и флота, входивших в образованный в 1935 году Высший совет при Наркомате обороны, репрессии не коснулись только 6-и человек, если говорить о верхушке.

Что же касается низшего командного звена, то только за десять месяцев 1937 года из Красной армии было уволено 14,5 тысяч капитанов и лейтенантов. В целом же за этот период и по 1940 год из армии уволили свыше 40 тысяч командиров и политработников. Большая это цифра или нет? Как сказать? Незадолго до начала войны офицерский корпус насчитывал достаточно большое количество людей — порядка полумиллиона человек. Соответственно, если рассматривать эти 40 тысяч, то получается, что каждый четырнадцатый офицер был репрессирован.

Жертвами репрессий в РККА 1937 — 1938 гг. стали тысячи командиров

В Государственном архиве Российской Федерации есть «замечательный» список, показывающий, кого расстреляли, посадили с 1921 по 1953 год. Если говорить о 1937 и 1938 годах, то цифры, конечно, ужасающие. В 1937 году всего было осуждено 790 тысяч 655 человек, из них 353 тысячи 74 человека расстреляли. В 1938 году чуть-чуть меньше: 328 тысяч 618 человек. Чудовищные цифры. Получается, что в 1937 — 1938 годах расстреливали порядка тысячи человек ежедневно.

Поскольку речь зашла о статистике, то можно привести еще и такие данные: кто, собственно, пришел на смену? Так, в 1939 году примерно 85 командиров всех уровней были моложе 35 лет; из 225 человек, вызванных летом 1940 года на сборы командиров полков, только 25 человек окончили военные училища, а 200 человек — курсы младших лейтенантов.

Советские военачальники. В первом ряду: Тухачевский (крайний слева), Буденный (в центре), Дыбенко (крайний справа), 1921 год

В связи с вышеизложенными цифрами невольно напрашивается вопрос: не будь «чистки» в Красной армии, по-другому бы сложилась Великая Отечественная война? Однозначно ответить, что если бы Тухачевский, Якир, Уборевич, Блюхер и прочие не были бы репрессированы, то все бы пошло замечательно, нельзя. Армия есть армия. Это огромный живой организм с огромным количеством людей. И большую роль в нормальном функционировании этого организма играет уровень подготовки каждого отдельного солдата. Если солдат стреляет два раза в год тремя патронами, то ни о какой решительной победе, будь там Тухачевский или кто-либо еще, речи быть не может. Если танкист наездил на танке час, артиллерист выпустил в течение n-го количества времени всего несколько снарядов, то это не армия. Это одна сторона вопроса.

Другая сторона. Давайте вспомним, что во время войны 1920 года с Польшей Западным фронтом командовал именно товарищ Тухачевский, который потерпел под Варшавой жесточайшее поражение и был разгромлен. Да, он отлично воевал против тамбовских крестьян, но когда столкнулся с регулярной армией, что-то у него не задалось.

Что касается тамбовских крестьян. Общеизвестно, что Тухачевский прославился не только своими военными талантами, но и массовыми репрессиями. Вот, например, отрывок из приказа полномочной комиссии ВЦИК (г. Тамбов, 23 июня 1921 г.), подписанный председателем полномочной комиссии Антоновым-Овсеенко и командующим войсками Тухачевским: «Если население бандитов и оружие не указало по истечении двухчасового срока, сход собирается вторично и взятые заложники на глазах у населения расстреливаются, после чего берутся новые заложники и собравшимся на сход вторично предлагается выдать бандитов и оружие». Вот так вот.

Сталин называл Тухачевского «красным милитаристом»

Любопытная деталь: в обвинениях «красному Наполеону», как называли Тухачевского во Франции, помимо всех шпионских и троцкистских связей звучала и такая формулировка: осужден за «красный милитаризм». Известно, что в Первую мировую войну Тухачевский попал в плен, потом бежал, был во Франции… В 1928 году о нем вышла книжка, написанная неким Реми Руром, в которой приводятся довольно интересные взгляды Тухачевского не только на Россию, но и на то, как страна должна развиваться дальше: «Нам нужны отчаянная богатырская сила, восточная хитрость и варварское дыхание Петра Великого. Поэтому к нам более всего подходит одеяние диктатуры».

Еще в плену Тухачевский начал симпатизировать большевикам, говоря: «Если Ленин сможет избавить Россию от прежних предрассудков, если сделает ее сильной страной, я выбираю марксизм».

Так подпоручик царской армии стал командармом, создал первую революционную армию, прославился на фронтах Гражданской, огнем и мечом делая Россию советской. Именно он стал инициатором мобилизации в Красную армию бывших царских офицеров: Егорова, Шапошникова и других. «Надо помочь им пойти с народом, а не против него», — говорил Тухачевский.

Маршал Тухачевский, 1936 год

Возвращаясь к великим военным талантам репрессированных маршалов, нельзя не вспомнить Блюхера, который был арестован после фактического поражения у озера Хасан. Причем ему предъявляли обвинение в репрессиях против его же собственного командного состава. То есть здесь он мало чем отличался от тех, кто подверг гонениям его самого.

Здесь нельзя не сказать о еще одной, скажем так, трагической странице в жизни Блюхера. Именно он, Блюхер, был членом военного трибунала, когда были осуждены и расстреляны первые восемь высших командиров Красной армии. По многим свидетельствам, Блюхер сам руководил расстрелом. Ну, а потом, через некоторое время, как это часто бывало не только в армии, но и в коммунистической партии, он сам стал жертвой тех же самых репрессий.

Говорят, что Сталин был агентом царской охранки

В чем же были причины «чистки»? Смешно же предположить, как считают многие, что не будь их, война пошла бы по другому сценарию? Не пошла бы. Сталин, при всей его целеустремленности, не был полным глупцом. Вот так запросто обезглавить армию он не мог. Была цель. Самая правдоподобная — укрепить РККА как собственный рычаг во внутриполитической борьбе. То есть все силовые структуры: армия, тайные службы, полиция — все должно находиться под контролем. Собственно говоря, то же самое делал и Гитлер, только он не расстреливал и не репрессировал, а использовал, выражаясь современным языком, черный пиар.

Кстати, нельзя оставить без внимания тот факт, что офицерский корпус РККА с 1937 по 1940 год продолжал расти огромными темпами: за три года он увеличился почти в три раза, количество офицеров с высшим и средним образованием выросло со 164 тысяч до 385 тысяч человек. Однако все это были новоиспеченные кадры, которые еще толком не прошли обкатку, не приобрели опыта службы в войсках.

Видимо, Сталин считал, что успеет реорганизовать Красную армию, подчинить ее себе за счет кадровой «чистки»; он не ожидал, что война наступит столь быстро, или, вернее, ожидал войны, но другой, не той, которая разразилась.

Складывается впечатление, что вождь устроил такую кровавую баню в высшем командном составе и офицерском корпусе, чтобы раз и навсегда дать понять всем, что пытаться не то что выступать против него, а даже сметь мыслить не так, как он хочет, смертельно опасно. И он желаемого результата добился.

Командарм 1-го ранга Иона Эммануилович Якир

Что касается репрессированных офицеров, то, например, первым в списке значится некий Дмитрий Шмидт (Давид Гутман) — личность достаточно легендарная. Он был арестован еще 5 июля 1936 года, то есть до массовой «чистки». Сталин, видимо, припомнил ему, что когда-то он с будущим генсеком очень грубо разговаривал. У многих свидетелей встречается фраза, якобы сказанная Шмидтом Сталину: «Смотри, Коба, уши отрежу». Это было в 1927 году после исключения Троцкого из партии. Все-таки Иосиф Виссарионович был очень обидчивым человеком.

Другая, не менее интересная история объясняет нелюбовь Сталина к Якиру. Последний, как известно, руководил Киевским военным округом и служил на Украине. Так вот, именно там, когда начали копаться в архиве, то обнаружили изящную серую папку, а когда ознакомились с ее содержимым, обомлели: в ней были донесения Сталина охранке. О существовании этой взрывоопасной папки знали пять человек: Якир, Косиор, Кацнельсон, Штейн и Балицкий. И, что интересно, из этой пятерки четверо были расстреляны, кроме последнего, Балицкого, на которого многие грешат, что именно он потом донес Сталину о существовании этой злосчастной папки. Но, надо сказать, что Иосиф Виссарионович принял это известие, когда ему обо всем доложили, достаточно спокойно. Он сказал, что это подкоп под партию и государство.

Иона Якир: «Я честный и преданный партии, государству, народу боец…»

Что касается заговора военных. Был ли он? Вряд ли. Если бы были мало-мальски внятные документы, то во время процесса, который был учинен над троцкистской группировкой в высшем командном составе, эти материалы, безусловно, были бы использованы.

Хотя ходят свидетельства Шелленберга, известного деятеля по «Семнадцати мгновениям весны», о том, как рождался этот документ, якобы купленный советским руководством за несколько миллионов золотых рублей. Якобы эти материалы, подтверждающие наличие заговора в РККА и связи с немцами, были переданы достаточно хитрым путем, через Бенеша, тогдашнего президента Чехословакии, в руки Сталина. Была ли это немецкая фальшивка? Скорее всего, это были некие разведигры, с одной стороны, а, с другой, некие отчеты о контактах того же Тухачевского с немцами.

Кстати говоря, Якир, как и маршал Жуков, о чем мало, кто знает, были в Германии и учились там военному искусству. Тухачевский тоже поддерживал очень тесные контакты с немцами, и, возможно, на основании этих отчетов и родилась идея вот этой фальшивки, подброшенной советским руководством. Хотя многие историки, изучавшие этот вопрос, считают, что некие документы действительно были, и что немцы там мало, что подправили, что эти документы уже ложились на хорошо сдобренную и подготовленную почву сталинских желаний расправиться с этой группой военных, которой он просто не доверял.

С другой стороны, во время выступления во Франции, где Тухачевский был незадолго до того, как стали происходить все эти события, он делал весьма радикальные заявления и позиционировал себя как одну из ключевых фигур в Советском Союзе, что тоже не могло не подлить масла в огонь, потому что подобных вещей Иосиф Виссарионович, естественно, никому не прощал.

Собственно говоря, Сталин, проведя «чистку» в армии, в партии, выдвинув молодых орлов, которые были полностью ему не просто подчинены, а обязаны своей карьерой, своим возвышением, новым положением, тем самым обеспечил режим своей собственной личной власти, абсолютного контроля над страной.