Угон миг 29. Всё самое интересное в одном журнале

Описывает события происходящие, в среде запорожских казаков. Запорожская Сечь представляется казацкой республикой со своими порядками и обычаями. Это своеобразное царство свободы и равенства. Автор на протяжении всей повести прославляет законы этой земли. Он называет Сечь «гнездом», откуда появляются гордые и крепкие воины, а также местом, откуда на всю Украину распространяется воля и казачество.

Запорожская Сечь в повести описана как место праздного существования. Здесь все время проходят пиршества и гуляния, но при этом сохраняются строгие и справедливые законы. Казаки считались народом вольным и разгульным, и место, где они могли по-настоящему чувствовать себя как дома, было именно в Запорожье. Сюда со всей Украины приезжали казаки в поисках приюта. Старые казаки приезжали провести время со старыми друзьями. А молодые здесь могли набраться опыта у старшего поколения.

Так поступили и главные герои пьесы – Тарас Бульба с сыновьями Остапом и Андрием . Старый казацкий полковник давно не видел давних боевых товарищей и очень соскучился по ним. Для сыновей же он считал Запорожье лучшей «школой жизни». Сечь встретила их дружелюбно трудовыми буднями. Сразу при въезде они увидели более двадцати кузниц, откуда издавался оглушительный стук кузнечных молотов. Это и понятно. Ведь для того, чтобы обмундировать сотни тысяч казаков требовалась работа многих кузнецов.

Помимо кузнецов на улицах встречались и кожемяки, мывшие своими сильными руками воловьи шкуры. Были и добытчики руды, и торговцы порохом, и строители судов. Сам же город представлял собой суровую крепость, где готовили молодых воинов. Здесь не давалось много времени на обучения. Молодые казаки сразу приступали к сражениям, которые здесь почти не прекращались. В перерывах они не любили браться за учебные дисциплины, только за стрельбу и иногда за лошадиные гонки. К тому же им нужно было овладеть саблей, меткой стрельбой, рукопашным боем и прочими полезными умениями.

Запорожская Сечь отличалась суровыми нравами и законами. Так, например, за кражу казака могли забить насмерть, за долги могли приковать цепями, пока кто-нибудь из товарищей не выкупит или не отдаст долг. Однако самое страшное наказание было предусмотрено за смертоубийство. За это казака могли заживо похоронить с гробом убитого им человека. Считалось, что такие суровые законы учили молодых воинов уважать друг друга, быть мужественными и стойкими. Именно эти качества были необходимы настоящему казаку. Жестокое наказание ждало и изменника веры и родины. По этой причине Тарас Бульба собственноручно убил своего младшего сына Андрия.

В наше время Запорожская Сечь ассоциируется с былинными богатырями, вошедшими в историю своей храбростью и преданностью родине. Всем известно, как героически они проявляли себя в борьбе с захватчиками. В какой-то мере именно казачество повлияло на формирование национального менталитета. Многие казацкие обычаи не мешало бы восстановить, так как они являются достойным примером наследования.

Миг-29

Происшествие случилось 20-го мая 1989 года. В этот день ранним утром на турецком военном аэродроме в городе Трабзоне приземлился советский истребитель Миг-29. Истребитель остановился в конце взлётно — посадочной полосы. Произошёл угон Миг-29 в Турцию. Из кабины вышел раненый советский военный лётчик, офицер в звании капитана Александр Зуев. Он был сразу отправлен в турецкий военный госпиталь на лечение. В турецком военном госпитале он попросил политического убежища в США.

Миг-29 Отрыв

Событие начало развиваться за год до угона Миг-29 в Турцию, на базе ВВС «Цхакая». В этой части служили два советских молодых офицера Зуев и Саламов. В это время в эту часть поступили на вооружение два новейших советских истребителя Миг-29. В то время, это были истребители с лётно-техническими характеристиками на уровне мировых, поэтому впоследствии Зуеву не составило труда совершить угон Миг-29 в Турцию. В авиаполку полным ходом шло изучение нового истребителя, но Зуев и Саламов были отстранены от обучения на новые машины. Официальная формулировка отстранения звучала так – низкие морально нравственные качества. По инициативе политработников было решено не доверять новые самолёты морально не устойчивым молодым офицерам.

После этого лётчики решили расстаться с армией, подали рапорта и ждали распоряжения об увольнении. В это время у Зуева, совершившего впоследствии угон Миг-29 в Турцию, начались серьёзные трения с женой. Она была против увольнения мужа из авиационной воинской части. Под её влиянием и по просьбам работников отдела кадров, Зуев всё-таки остался, дальше проходить службу в авиационном полку. Но к полётам его по-прежнему не допустили.

Миг-29

Зуев был очень амбициозен и в таком неуравновешенном состоянии находился целый год. Возможно, это и подвигло его на не стандартные действия, которые могли бы заставить обратить на себя внимание. Он стал уговаривать Саламова совершить угон Миг-29 в Турцию на двух новейших советских истребителях. Саламов отказался.

За час до ЧП события на базе ВВС «Цхакая» развивались так. Зуев, в очередной раз, заступил дежурным руководителем полётов. Во время дежурства капитан Зуев объявил всем, что у него родился сын. На самом деле жена должна была родить позже. Под таким предлогом Зуев, купив огромный торт, раздал его всем, находившимся на смене. Торт был накачан сильным снотворным. Когда Зуев убедился, что вся дежурная смена заснула, перерезал кабели сигнализации и телефонной связи и направился к самолёту, чтобы совершить угон Миг-29 в Турцию.

Миг-29 на аэродроме

Самолёт охранял часовой. Часовым оказался солдат солидной комплекции, проходящий первый год службы. Военнослужащие, находящиеся в начале службы в нестандартных ситуациях предпочитают преимущественно поступать по уставу. Часовой, не под каким предлогом не подпускал капитана к боевой машине. Вся тщательно спланированная операция оказалась под угрозой срыва. Тогда Зуев решился на крайнюю меру, чтобы совершить угон Миг-29 в Турцию. Он схватился с часовым и начал с ним бороться. Побороть часового Зуеву не удалось, тогда Зуев выхватил пистолет, который ему было положено иметь по службе, и выстрелил в часового 4 раза. После этого Зуев побежал к самолёту. Часовой с такими тяжёлыми ранениями, в тот момент, оказался всё-таки живым . Он успел выстрелить в Зуева весь рожок, но попал Зуеву только в правую руку и легко царапнул голову.

Миг-29 Взлёт

Зуева эти ранения не остановили. Он сел в самолёт, запустил один левый двигатель и начал выруливать на взлётную полосу, чтобы совершить угон Миг-29 в Турцию. Дело в том, что Миг-29 способен, даже при полном взлётном весе, взлететь на одном двигателе и запустить второй двигатель уже в полёте. Зуев продолжил управлять самолётом. Взлетел, сбросил дополнительный топливный бак, который был установлен на самолёте. Сделал боевой разворот и попытался расстрелять стоящие на аэродроме самолёты, чтобы те не пустились за ним в догонку. Пушка оказалась заблокированной. Выстрелов не последовало. Тогда он больше не стал терять время, продолжая угон Миг-29 в Турцию , снизился на высоту 50 метров, установил скорость 1 000 км/час и взял курс на Трабзон.

На аэродроме, после прогремевшей стрельбы, подняли тревогу. В воздух взлетели два истребителя на перехват. Но было уже поздно. Меньше, чем через 10 минут истребитель уже был над территорией Турции и заходил на посадку на военный аэродром в городе Трабзон.

Миг-29 Полёт

Через сутки самолёт был возвращён на советскую базу ВВС «Цхакая». Но этот раз американским авиационным специалистам не удалось обследовать самолёт.

В Турции состоялся суд над Зуевым, но турецкие власти оправдали капитана. Зуев получил возможность уехать в США.

В СССР Зуева осудили за угон Миг-29 в Турцию заочно. Он обвинялся по нескольким статьям: Покушение на жизнь часового; Шпионаж потому, что у него с собой при побеге были какие-то записи; Нелегальный провоз оружия через границу; Незаконное пересечение государственной границы; Измена Родине. В общем полный букет статей.

В США Зуев устроился военным советником. И как говорили сами американцы, он оказал им неоценимую помощь при проведении операции «Буря в пустыне».

В позорном ряду угонщиков МиГов есть одно имя, которое в пылу перестройки уже подзабыто, хотя сообщение об угоне самолета проскочило по всем радио и телеканалам и было подхвачено газетами. Но тогда уже шла распродажа всего и вся, поэтому летчик-предатель воспринимался с долей грустного юмора, как человек, удачно сделавший бизнес.

Итак, 20 мая 1989 года капитан Александр Зуев перелетел на МиГ-29 из авиационной базы Цхакая на один из аэродромов в Турции. И если Мунир Редфи, угнавший МиГ-21, мог оправдать свой поступок политическими мотивами, а Юрий Беленко, улетевший на МиГ-25, скорее всего был завербован американскими спецслужбами, то Александр Зуев, покинувший свой аэродром на МиГ-29, был простым угонщиком. Его первыми словами, когда он покинул кабину истребителя, были: “Я - американец!”.

Когда разобрались что к чему, Зуев все-таки предстал перед турецким судом. Он прикинулся военным диссидентом, его аргументы оказались убедительными и он был оправдан. Одна из западных газет иронизировала по этому поводу: “Тех, кто угоняет пассажирские лайнеры, называют воздушными пиратами, их судят, им дают сроки, тем же, кто угоняет военные самолеты, дают политическое убежище”.

Никаким диссидентом Зуев не был. Просто он попал в глубокий жизненный штопор, из которого нашел вот такой выход.

Авиационная карьера его складывалась вполне нормально. Многие летчики мечтали летать на МиГ-29, а тут, пожалуйста, летай. Да еще не просто летай, а участвуй в войсковых испытаниях новой машины.

Сослуживцы отмечали в Зуеве некоторую заносчивость, ну а в общем, он был неплохим парнем – хорошо пел, играл на гитаре, участвовал в самодеятельности. В 25 лет удачно женился на дочке начальника штаба авиационной дивизии.

Ему не нравилось одно – служить в “дырах”, куда его заносило. Он хотел вырваться на “оперативный простор”, и задумал поступить в ШЛИ – школу летчиков-испытателей. Но там незнакомых людей не брали, ему вежливо сказали: “Послужите, полетайте, а там видно будет”.

Возможно, это его и подорвало. Он загулял, обзавелся любовницей, об этом все узнали, в части начали проводить с ним беседы. Дальше – больше... В конечном итоге от него ушла жена. Его все чаще стали отстранять от полетов. Рано или поздно ему грозило списание из авиации. Судя по всему, решение о перелете у него созрело спонтанно.

С 19-го на 20 мая его поставили дежурным по приему и выпуску самолетов. Он понял, что это его шанс. Далее события развивались, как в добротном голливудском кинодетективе.

Притворившись отдыхающим, которого мучила бессонница, он скупал в аптеках ближайших поселков снотворное. Вечером испек торт, начинив его порошками. Заступив на дежурство, он торжественно объявил, что жена родила ему мальчишку (на самом деле это произошло несколькими днями позже) и есть возможность отметить это пока вот тортом. За ужином он лично преподнес каждому механику, технику и дежурившим летчикам по кусочку. Лишь три человека не попробовали угощения: два механика – один стоял на посту, а другого не было – и командир эскадрильи, который готовил документацию к предстоящим полетам.

Снотворное сработало. Отравление было настолько сильным, что утром следующего дня семь человек в тяжелом состоянии были доставлены в больницу. Убедившись, что все нейтрализованы, Зуев перерезал кабели сигнализации и связи. Теперь предстояло овладеть самолетом. Это оказалось непросто. Часовой не пустил его на стоянку. Уговоры не помогли.

Тогда Зуев отошел, затаился и стал ждать пересменки часовых. Механик, готовившийся заступить на пост, обнаружил, что во всех комнатах люди спят. Он никого не мог растолкать. Так без оружия и двинулся на пост. С трудом объяснив товарищу о происшедшем, он взял его автомат. Зуев выждав пока произойдет смена, снова пошел к самолетам. Сейчас он уже действовал решительно. Стоящий на посту техник знал капитана и подпустил его слишком близко. Зуев схватился за автомат, началась рукопашная. Техник был посильнее и стал скручивать капитана, тогда тот выхватил пистолет, выстрелил и бросился к стоянке самолетов. Раненый часовой пустил длинную очередь вслед, но промахнулся.

Дежурные самолеты все были заправлены и стояли в полной готовности. Надо было только снять заглушки с воздухозаборников, убрать колодки, сдернуть чехлы с фонаря - и запускай двигатели.

Зуеву беспрепятственно удалось взлететь с аэродрома, и теперь нужно было обезопасить себя. Он решил расстрелять самолеты дежурного звена. Развернувшись, промчался вдоль линейки самолетов, но пушка молчала. Как оказалось, она имеет двойную блокировку, угонщик, отключив первую, о второй забыл. Увидев, что по взлетной уже бежит самолет командира эскадрильи, Зуев включил форсаж и отклонился в сторону моря. Беглеца догнать не удалось.

Инцидент с угоном самолета турецкая сторона решила сверхоперативно. Через полтора дня МиГ-29 перегнали на родную авиабазу. Американские спецы так и не смогли договориться осмотреть самолет, турки им отказали.

Потерпев неудачу с самолетом, американская сторона, предоставившая политическое убежище беглому капитану, постаралась выжать из него все, что он знал. Так бывший советский летчик превратился в “Алекса”, и Пентагон официально заключил с ним контракт. Помощь Зуева в период подготовки к операции “Буря в пустыне” была оценена очень высоко.

Оценка же его поступка российским правосудием однозначна – уголовник. Но возмездие его так и не настигло. Сейчас он спокойно живет в тихом городке Сан-Диего и консультирует бизнесменов, решивших делать бизнес в России. Как водится, написал он и книгу, которую назвал “Точка опоры”.

Но есть ли таковая у предателей?

Название книги ему явно подсказали. По классификации НАТО МиГ-29 называют “Fulcrum” – “точка опоры”. С надежностью и верностью этого самолета предатель ничего общего не имеет.

Ранним утром 20 мая 1989 года в турецком Трабзоне на посадку зашел самолет с красными звездами. Когда истребитель приземлился, из кабины вылез раненый советский офицер. Его немедленно отправили в один из турецких госпиталей, где он сразу же попросил политического убежища. Этим офицером был капитан ВВС СССР Александр Зуев.

Амбиции, толкнувшие на предательство

Как вспоминал бывший военный летчик Руслан Саламов, однополчанин и друг Зуева, они с Александром жили в одной квартире после того как от Зуева в результате очередного семейного конфликта ушла жена. Зуев постоянно интересовался у Саламова жизнью на Западе.
На базу ВВС СССР «Цхокая», где служили молодые офицеры Зуев и Саламов, за год до этого чрезвычайного происшествия поступили на вооружение новые истребители МИГ-29. Тогда по летным и техническим характеристикам этим военным самолетам равных в мире не было. В авиаполку полным ходом изучали новый истребитель.
Но Зуев и Саламов от полетов были отстранены: по официальной версии – «из-за низких морально-нравственных качеств». Подобное отношение подтолкнуло летчиков к тому, чтобы покинуть ряды Советской Армии – они подали рапорты об увольнении. По словам Саламова, на них тогда «давили замполиты». Зуев был женат на дочери бывшего начштаба дивизии. После того как Александр начал конфликтовать с женой, у него возникли проблемы и на службе. Саламов написал рапорт об увольнении «по сокращению штатов», а Зуев «по состоянию здоровья».
Зуева кадровики уговорили остаться. Но к полетам он по-прежнему допущен не был, и это продолжалось около года. Капитан предлагал Саламову угнать два самолета и лететь в Турцию. Саламов отказался.

Усыпил всех, кроме часового

В «день Ч», заступив на очередное дежурство, капитан Зуев обманул сослуживцев, сообщив о рождении сына (в действительности у его жены срок беременности был меньшим). Офицер приготовил для дежурной смены торт со снотворным. Усыпив сослуживцев, Зуев повредил системы сигнализации и связи, а затем пошел к МИГ-29.
Однако на посту оказался солдат-первогодок, хорошо знавший устав караульной службы. Воин категорически отказался подпускать Зуева к боевой машине. Тогда капитан открыл огонь по часовому. Как вспоминал Руслан Саламов, Зуев с солдатом-чеченцем схватились в драке, капитан вытащил свой пистолет Макарова и несколько раз выстрелил, ранив часового. После этого Зуев подбежал к истребителю и поднял его в небо. Когда капитан бежал к самолету, раненый часовой был еще в сознании, он выпустил по офицеру весь магазин АКМ. Зуева ранило в руку и в голову (по касательной).
Ранение не остановило угонщика. Продолжая одной, неповрежденной, рукой управлять боевой машиной, Зуев поднял МИГ в небо, сбросил подвесной топливный бак и начал выполнять боевой разворот над аэродромом. Капитан жал на гашетку пушки, пытаясь расстрелять оставшиеся на аэродроме самолеты. Но пушка была заблокирована. Зуев снизился на 50 м и набрав скорость, взял курс на Турцию.
Услышав стрельбу, на аэродроме объявили тревогу. На перехват угнанного истребителя поднялись два самолета. Но они опоздали: к тому времени Зуев уже был в небе Турции.

Зуева и Беленко убрали спецслужбы?

Тем не менее, через сутки МИГ-29 вернули на военную базу в Цхокая. Американским специалистам так и не удалось добраться до секретов истребителя. Зуева в Турции судили. Турецкими властями капитан был оправдан и впоследствии он перебрался в США. На родине Зуева осудили заочно – по словам Саламова, беглеца обвиняли по нескольким статьям УК РСФСР, в том числе, и в измена родине.
В Америке Зуева использовали как военного советника. По признанию американских военных, он оказался ценным специалистом. Перебежчик в Америке написал книгу о своем побеге.
Через 12 лет после угона МИГа, в 2001 году, Александр Зуев, пилотировавший спортивный самолет в 150 км от Сиэтла, разбился. Спустя некоторое время случилась авиакатастрофа с участием другого советского летчика-перебежчика, угнавшего МИГ, – Виктора Беленко. Беленко тогда выжил, но позже погиб а автокатастрофе. Есть мнение, что смерти этих двух бывших советских пилотов были не случайны.