Судьба марии волконской. Мария Волконская: «Мой муж – несчастен, – мое место около мужа

Как известно, Александр Сергеевич побывал на Кавказе дважды. В первый раз в 1820 году он ехал с семьей генерала Н. Раевского, окружившей его сердечной заботой. В Ставрополь они прибыли четвертого июня, провели одну ночь в шефском доме коменданта крепости, а утром отправились в Георгиевск. Шестого июня все благополучно прибыли на Горячие Воды (так назывался Пятигорск до 1830 года).

1", "wrapAround": true, "fullscreen": true, "imagesLoaded": true, "lazyLoad": true }">

В ту поездку генерал Раевский взял младшего сына Николая и двух дочерей – 15-летнюю Марию и 14-летнюю Софью.

« Все его дочери – прелесть», – признавался Александр брату Льву. Младшего сына генерала – Николая – с Пушкиным связывала не только товарищеская привязанность, но и общность во взглядах на литературу. С ним Александр Сергеевич сохранил добрые отношения до конца своих дней.

На Горячих Водах поэт познакомился и со старшим сыном генерала – Александром. Будучи адъютантом А. Ермолова, полковник Раевский прикатил из Тифлиса для встречи с родными. Пушкин нашел в нем образованного человека и интересного собеседника. Позднее Александр Сергеевич вспоминал, как они сиживали вдвоем на пустынном берегу Подкумка, вели долгие философские разговоры.

Когда Пушкин увидел Марию Раевскую впервые, она была шаловливым подростком, с нежным характером, горящими живыми глазами, черными локонами и смуглым лицом. Уже тогда Мария пленила Пушкина угадывающимся в ней богатством духовного мира и внушила чувство, нашедшее свое воплощение в романтических образах его южных поэм. Она – идеал черкешенки в « Кавказском пленнике», ее черты – в образе Заремы из Бахчисарайского фонтана. А поэму « Полтава» Пушкин предварил посвящением, обращенным к Марии Николаевне:

Коснется ль уха твоего?

Поймешь ли ты душою скромной

Стремленье сердца моего?

Иль посвящение поэта,

Как некогда его любовь,

Перед тобою без ответа

Пройдет, непризнанное вновь?...

На склоне лет, вспоминая совместное с Пушкиным путешествие, Мария Николаевна писала: « Мой отец приютил его в то время, когда он был преследуем императором Александром I за стихотворения, считавшиеся революционными. Отец принял участие в бедном молодом человеке, одаренном таким громадным талантом, и взял его с собой, когда мы ездили на Кавказские Воды, так как здоровье его было сильно расшатано. Пушкин этого никогда не забывал; он был связан дружбою с моими братьями и ко всем нам питал чувство глубокой преданности».

Мария Николаевна описывает случай, впоследствии поэтически воспетый Пушкиным: « Увидя море (Азовское. – Прим. авт.), мы приказали остановиться, вся наша ватага, выйдя из кареты, бросилась к морю любоваться им. Оно было покрыто волнами, и, не подозревая, что поэт шел за нами, я стала, для забавы, бегать за волной и вновь убегать от нее, когда она меня настигала; под конец у меня вымокли ноги, я это, конечно, скрыла и вернулась в карету. Пушкин нашел эту картину такой красивой, что воспел ее в прелестных стихах, поэтизируя детскую шалость; мне было только 15 лет:

Я помню море пред грозою.

Как я завидовал волнам,

Бегущим бурной чередою

С любовью лечь к ее ногам...».

В январе 1825 года Мария Николаевна стала женой Сергея Григорьевича Волконского, боевого генерала, участника войны с Наполеоном и члена тайного общества. Она вышла замуж по любви, с согласия родителей. После подавления восстания декабристов Волконский был осужден к лишению чинов и ссылке на каторжные работы в Сибирь. В декабре 1826 года Пушкин встречался с М. Волконской в Москве. Добившись разрешения императора Николая I, она поспешила к мужу в Благодатский рудник и была рядом с ним в Сибири тридцать лет.

Верность Марии Николаевны супружескому долгу нашла отзвук и в образе Татьяны Лариной в « Евгении Онегине».

Такими были спутники Пушкина в первой поездке на Кавказ. В письме к брату Александр Сергеевич признавался: « Мой друг, счастливейшие минуты жизни моей провел я посреди семейства почтенного Раевского…».

Второе путешествие на Кавказ Александр Сергеевич совершил в 1829 году, уже будучи известным поэтом. Среди черновиков сохранились строки, относящиеся к этой поездке:

Желал я душу освежить,

Бывалой жизнию пожить.

В забвенье сладком близ друзей

Минувшей юности моей…

Кто были эти друзья? Конечно, декабристы. Поэт знал многих из разжалованных и переведенных в кавказские полки офицеров-декабристов. Встреча с ними входила в планы его поездки. Он задумал показать в десятой главе « Евгения Онегина» главного героя, сражающегося, а быть может, погибающего в одних рядах с декабристами. В Новочеркасске Пушкин встретил капитана В. Мусина-Пушкина, члена Северного общества, который, отбыв шестимесячное заточение в Петропавловской крепости, был переведен в Тифлисский пехотный полк. Пушкин предложил ему путешествовать вместе. 14 мая они прибыли в Ставрополь. Свое впечатление от города Александр Сергеевич дал в « Путешествии в Арзрум»:

« В Ставрополе увидел я на краю неба облака, поразившие мне взоры ровно за девять лет. Они были все те же, все на том же месте. Это – снежные вершины Кавказской цепи».

В Георгиевске на него нахлынули воспоминания, и поэт, свернув на Горячие Воды, провел там весь день. Далее его путь лежал на Владикавказ и Тифлис. Быть может, поэтическим воспоминанием о Марии Николаевне стало стихотворение, написанное в Квешети, на берегу быстрой Арагвы:

На холмах Грузии лежит ночная мгла;

Шумит Арагва предо мною.

Мне грустно и легко; печаль моя светла;

Печаль моя полна тобою.

В черновой редакции оно оканчивалось строфой:

Я твой по-прежнему, тебя люблю я вновь,

И без надежд и без желаний,

Как пламень жертвенный, чиста моя любовь

И нежность девственных мечтаний.

Это дает основание утверждать, что чувство к Марии Раевской было одним из самых глубоких для поэта.

Пушкин радовался поездке в Закавказский край, осуществлению своих планов, встрече с братом Львом, служившим под начальством генерал-майора Николая Раевского (младшего). Впечатления от увиденного в действующей армии, трогательные встречи с ссыльными декабристами, реальности войны отодвинули на время романтические воспоминания. На обратном пути Пушкин заехал снова на Кавказские Минеральные Воды, где провел три недели, успев принять девятнадцать нарзанных ванн. В начале сентября засобирался в обратный путь… В Горячеводском комендантском управлении он получил подорожную, в которой было сказано: « От Горячих Минеральных Вод до города Георгиевска господину чиновнику 10 класса Пушкину от казачьих постов, по два конновооруженных казака без малейшего задержания и к проезду всякое оказывать пособие».

Восьмого сентября Александр Сергеевич вместе с городничим из Сарапула Василием Дуровым, братом известной героини Отечественной войны 1812 года « кавалерист-девицы» Надежды Дуровой, навсегда покинул Кавминводы.

Въехав в Георгиевск, они миновали ярмарочную площадь близ Никольской церкви и остановились на постой в двухэтажной гостинице. Потом был Ставрополь.

Устроились в заезжем доме на главной Большой Черкасской улице по соседству с Троицким собором. Весь вечер путешественники посвятили игре в карты, а утром отправились далее, в Новочеркасск.

Виктор КРАВЧЕНКО, член Союза писателей России

М.Н. Волконская (Раевская),
младшая дочь Н.Н.Раевского,
жена С.Г.Волконского.

Волконская (Раевская) Мария Николаевна (25.12.1805/7 - 10.08.1863), жена С.Г. Волконского (с 11.1.1825 г. в Киеве), последовала за мужем в Сибирь и приехала в ноябре 1826 в Благодатский рудник.

Из дворянок. Отец - Раевский Николай Николаевич (1771 - 1829), генерал от кавалерии, участник всех военных кампаний конца XVIII - начала XIX вв., герой Отечественной войны 1812 г. (особо отличился при Бородино: оборона батареи Раевского), участник заграничных походов 1813-1814 гг., до 1825 г. командующий корпусом на юге России, член Государственного совета; мать - Софья Алексеевна Константинова (с 1794 г. - Раевская), дочь бывшего библиотекаря Екатерины II, внучка М.В. Ломоносова, которую в юности называли «девой Ганга», до самой смерти не примирилась с поступком дочери: последовать за мужем в Сибирь. Мария Николаевна воспитывалась дома, играла на рояле, прекрасно пела, знала несколько иностранных языков.

Ранняя юность Марии Николаевны ознаменована встречей с А.С. Пушкиным в годы его южной ссылки, их совместная поездка в Гурзуф, где поэт останавливался в доме Раевских. Кстати, по сегодняшний день в Гурзуфе существует Пушкинская аллея, а доме Раевских еще в 1993 г. находилось приемное отделение санатория (кажется, литераторов; санаторий расположен справа от бывшего санатория МО, если стоять спиной к морю). Пушкин изобразит ее или посвятит ей свои стихи и прозу: «Кавказскй пленник» (образ черкешенки), «Бахчисарайский фонтан», «Евгений Онегин» (лирическое отступление: «... как я завидовал волнам...» и прочее).
На мой взгляд, в нее был влюблен М.С. Лунин, который впрочем никогда не преступал границ приличия.

Существует версия, что она не любила мужа и изменяла ему с Александром Поджио, даже считают детей Волконского детьми Поджио. (Ознакомиться с информацией по этому вопросу можно в мемуарах Д.И. Завалишина и в в книге Н. Берберовой «Железная женщина») (Н. Берберова «Чайковский; Железная женщина; Рассказы в изгнании; Набоков и его "Лолита"». - М.: Издательство им. Сабашниковых, 2001. - 672 с., с. 212.)

Дети Николай (2.1.1826 - 17.1.1828), Софья (р. и ум. 1.7.1830), Михаил (10.3.1832 - 7.12.1909, в Риме) и Елена (28.9.1835 - 23.12.1916, замужем - 1) с 17.9.1850 за Дмитрием Васильевичем Молчановым (замужество это состоялось по настоянию матери вопреки воле отца и было по мнению многих декабристов величайшим несчастьем, в чем конкретно были проблемы мне установить пока не удалось), 2) за Николаем Аркадьевичем Кочубеем и 3) за Александром Алексеевичем Рахмановым).

Использованы материалы с сайта Анны Самаль "Виртуальная энциклопедия декабристов" - http://decemb.hobby.ru/

Н.А. Бестужев. С.Г. Волконский с женой в камере,
отведенной им в Петровской тюрьме. 1830 г.

Раевская и Пушкин

Раевская Мария Николаевна (1805-1863), в замужестве княгиня Волконская, младшая дочь генерала Н. Н. Раевского. Пушкин встречался с Марией Раевской в Петербурге в 1817-1820 годах и на юге в 1820-е годы. Последний раз поэт виделся с ней в Москве (декабрь, 1826) накануне ее отъезда в Сибирь к мужу, декабристу С. Г. Волконскому, приговоренному к 20 годам каторги. Этот ее поступок был подвигом самоотверженности, верности и мужества, который высоко оценили уже современники. Пушкин, полный восхищения, даже преклонения перед этой юной женщиной, посвятил ей свою новую поэму «Полтава».
По мнению некоторых исследователей, с именем Марии Раевской-Волконской связаны циклы лирических стихотворений, написанных поэтом на юге, и два поэтических шедевра более позднего времени: «Не пой, красавица, при мне» (1828) и «На холмах Грузии» (1829).

Использованы материалы кн.: Пушкин А.С. Сочинения в 5 т. М., ИД Синергия, 1999.

+ + +

Раевская Мария Николаевна (1805-1863). Дочь героя Отечественной войны 1812 года Н. Н. Раевского, с января 1825 года жена декабриста С. Г. Волконского, сосланного в Сибирь. Путешествуя с Раевскими на Северном Кавказе и в Крыму (май - сентябрь 1820), Пушкин увлекся пятнадцатилетней Марией. В это время «из ребенка с неразвитыми формами она стала превращаться в стройную красавицу, смуглый цвет лица которой находил оправдание в черных кудрях густых волос и пронизывающих, полных огня глазах». Так писал хорошо знавший ее знакомец Пушкина поэт Густав Олизар. Увлечение Пушкина не носило характера всепоглощающей влюбленности. В месяцы совместного пребывания на юге и случайных встреч в Кишиневе и Одессе между молодым поэтом и дочерью прославленного героя возникли дружественные отношения. Это подтверждает сама Раевская (Волконская) в своих позднейших воспоминаниях: «Как поэт, он считал своим долгом быть влюбленным во всех хорошеньких женщин и молодых девушек, с которыми он встречался. В сущности, он обожал только свою музу и поэтизировал все, что видел». В конце 1826 года Волконская выехала из Петербурга, направляясь к мужу в сибирскую ссылку. В московском салоне ее невестки 3. А. Волконской состоялась последняя встреча Марии Николаевны с Пушкиным. Поэт восхищался ее подвигом и обещал приехать к своим «братьям, друзьям, товарищам» в Нерчинские рудники.

С Раевской-Волконской исследователи связывали большой цикл лирических стихотворений, написанных поэтом на юге, и даже поэму «Бахчисарайский фонтан». Считают, что воспоминания о ней отразились в стихотворениях «Не пой, красавица, при мне...» (1828) и «На холмах Грузии лежит ночная мгла...» (1829). Песни Грузии печальной напомнили поэту «черты далекой, бедной девы» на фоне гордых вершин Кавказа. В черновой редакции другого стихотворения («На холмах Грузии лежит ночная мгла...») поэт указывает на давность воспоминаний и неизменность его чувств:

Я твой по-прежнему, тебя люблю я вновь
И без надежд и без желаний.
Как пламень жертвенный, чиста моя любовь
И нежность девственных мечтаний.

При создании «Полтавы» Пушкин думал о печальной судьбе Раевской-Волконской и в посвящении к поэме писал:

Тебе - но голос музы темной
Коснется ль уха твоего?
Поймешь ли ты душою скромной
Стремленье сердца моего?
Иль посвящение поэта,
Как некогда его любовь,
Перед тобою без ответа
Пройдет, непризнанное вновь?

Узнай по крайней мере звуки,
Бывало, милые тебе -
И думай, что во дни разлуки,
В моей изменчивой судьбе,
Твоя печальная пустыня,
Последний звук твоих речей
Одно сокровище, святыня,
Одна любовь души моей.

Героиню поэмы поэт назвал Марией (историческую дочь Кочубея звали Матреной), а на полях «Посвящения» написал: «Я люблю это нежное имя».

Когда умер двухлетний сын Волконской, оставленный в России на попечении родных, Пушкин написал на его смерть трогательную эпитафию:

В сиянье, в радостном покое,
У трона вечного творца,
С улыбкой он глядит в изгнание земное,
Благословляет мать и молит за отца.

Волконская в письмах к родным благодарила поэта, считая, что «слова утешения материнскому горю, которые он смог найти,- выражение его таланта и умения чувствовать» (1829). В последующие годы Волконская становится посредником между Пушкиным и декабристами. В ее адрес поступают сочинения Пушкина, «Литературная газета», альманахи... Известны ее одобрительные отзывы о стихотворении «На холмах Грузии лежит ночная мгла...», о «Борисе Годунове» и «Повестях Белкина». Подвиг Волконской увековечен в поэме «Русские женщины» Некрасова.

Л.А. Черейский. Современники Пушкина. Документальные очерки. М., 1999, с. 115-117.

П.Ф. Соколов. Портрет М.Н. Волконской с сыном Николинькой. 1826 г.

Воспоминания современника

Но если старик Волконский, поглощенный своими сельскохозяйственными занятиями и весь ушедший в народ, не тяготел к городу и гораздо больше интересовался деревней, то жена его, княгиня Марья Николаевна, была дама совсем светская, любила общество и развлечения и сумела сделать из своего дома главный центр иркутской общественной жизни. Говорят, она была хороша собой, но, с моей точки зрения 11-летнего мальчика, она мне не могла казаться иначе, как старушкой, так как ей перешло тогда за 40 лет; помню ее женщиной высокой, стройной, худощавой, с небольшой относительно головой и красивыми, постоянно щурившимися глазами. Держала она себя с большим достоинством, говорила медленно и вообще на нас, детей, производила впечатление гордой, сухой, как бы ледяной особы, так что мы всегда несколько стеснялись в ее присутствии...

Белоголовый Н.А. Из воспоминаний сибиряка о декабристах. В кн.: Русские мемуары. Избранные страницы. М., 1990.

Портрет М.Н. Волконской. 1860. Фотография Дисдери и Ко. Париж.

Далее читайте:

Декабристы (биографический справочник).

Нечкина М.В. Декабристы (фрагменты книги).

Движение декабристов (Список литературы).

Мария Николаевна Волконская - жена декабриста Сергея Волконского, последовавшая за ним в Сибирь. Поклонником Марии Волконской был А.С. Пушкин, а Н.А. Некрасов посвятил ей вторую часть поэмы "Русские женщины".
Среди декабристов Мария Волконская получила прозвище "дева Ганга" (Ганг - река в Индии). Декабрист Андрей Розен так вспоминал о ней: "Молодая, стройная, более высокого, чем среднего роста, брюнетка с горящими глазами, с полусмуглым лицом, с гордой походкой, она получила у нас прозванье "дева Ганга". Она никогда не выказывала грусти, была любезна с товарищами мужа, но горда и взыскательна с комендантом и начальником острога". Невестка Марии Волконской писательница Зинаида Волконская, у которой она останавливалась в Москве перед отъездом в Сибирь, писала о Марии Волконской: "О ты, пришедшая отдохнуть в моём жилище, ты, которую я знала в течение только трёх дней и назвала своим другом! Образ твой лёг мне на душу. Я вижу тебя заочно: твой высокий стан встаёт передо мною, как величавая мысль, а грациозные движения твои так же мелодичны, как небесные звёзды, по верованию древних. У тебя глаза, волосы, цвет лица, как у девы, рождённой на берегах Ганга, и, подобно ей, жизнь твоя запечатлена долгом и жертвою..."

Мария Николаевна Волконская (девичья фамилия - Раевская) родилась 6 января 1807 года (по старому стилю 25 января 1806 года) в семье героя Отечественной войны 1812 года генерала Николая Раевского. По материнской линии Мария была правнучкой русского ученого Михаила Ломоносова. В 19 лет Мария была выдана замуж за героя Отечественной войны 1812 года генерала Сергея Волконского, который был старше её на 18 лет. В молодости он слыл красавцем, но по описаниям современников на момент свадьбы уже «зубы носил накладные при одном натуральном переднем верхнем зубе».

Это не был брак по любви. До свадьбы Мария почти не знала Сергея Волконского, да и в первый год после замужества до восстания декабристов, Мария и Сергей провели вместе не более трех месяцев: вскоре после свадьбы Мария заболела и уехала лечиться в Одессу, муж не смог её сопровождать. Мария не знала, что муж участвует в тайном обществе по подготовке восстания. Как вспоминала потом сама Волконская, Сергей Волконский "не мог иметь ко мне доверия в столь важном деле". Сергей Волконский едва успел увезти жену рожать первенца в деревню, как тут же был арестован. 2 января 1926 года Мария родила сына Николая и после родов у неё началось воспаление мозга, которое продержало её в постели 2 месяца. Родные в это время скрывали от нее, что её муж под следствием. Когда она приходила в себя и спрашивала о муже, ей отвечали, что он в Молдавии. Когда Волконская поправилась и узнала правду о муже, то немедленно уехала в Петербург и добилась свидания с мужем. Волконская так вспоминала об этом: "Это свидание при посторонних было очень тягостно. Мы старались обнадежить друг друга, но делали это без убеждения. Я не смела его расспрашивать - все взоры были обращены на нас". Вскоре стал известен приговор Сергею Волконскому: его лишили титула, состояния и гражданских прав и приговорили к двенадцатилетним каторжным работам и к пожизненной ссылке. Мария Волконская написала письмо царю, прося дать ей возможность ехать к мужу в Сибирь. Николай I ответил ей: "Я получил, Княгиня, ваше письмо от 15 числа сего месяца; я прочел в нем с удовольствием выражение чувств благодарности ко мне за то участие, которое я в вас принимаю; но во имя этого участия к вам и я считаю себя обязанным еще раз повторить здесь предостережения, мною уже вам высказанные относительно того, что вас ожидает, лишь только вы проедете далее Иркутска. Впрочем, предоставляю вполне вашему усмотрению избрать тот образ действий, который покажется вам наиболее соответствующим вашему настоящему положению".
Волконская оставила сына у родных и больше никогда его не видела, он умер в январе 1828 года.
Отец Марии, зная, что этот брак вовсе не был браком по любви и не понимая, зачем его дочери ехать в Сибирь, кричал дочери: "Я прокляну тебя, если ты не вернешься через год!". В решении дочери он усматривал "влияние волконских баб, которые похвалами её геройству уверили её, что она героиня, и она поехала, как дурочка". Отец не дождался возвращения дочери, он умер в сентябре 1829 года. Перед смертью он простил непокорную дочь. Его последние слова перед смертью были о ней: "Это самая удивительная женщина, которую я когда-либо знал".
В Иркутске губернатор требует у Марии Волконской расписку в том, что "жена, следуя за своим мужем и продолжая с ним супружескую связь, делается естественно причастной его судьбе и потеряет прежнее звание, то есть будет признаваема не иначе, как женою ссыльнокаторжного", "дети, которые приживутся в Сибири, поступят в казенные заводские крестьяне", "ни денежных сумм, ни вещей многоценных с собой взять не дозволено", "отъездом в Нерчинский край уничтожается право на крепостных людей, с ними прибывших". Волконская соглашается на это и наконец она прибывает в Благодатский рудник в Забайкалье, где и встречается с мужем. Мария Волконская так описывает их первую встречу в Сибири: "Сергей бросился ко мне; бряцание его цепей поразило меня: я не знала, что он был в кандалах. Суровость этого заточения дала мне понятие о степени его страдания. Вид его кандалов так воспламенил и растрогал меня, что я бросилась перед ним на колени поцеловала его кандалы, а потом - его самого".
Когда читаешь первые сибирские письма Марии Николаевны, создается впечатление, что молодая женщина, романтически-страстная и горячая, пытается убедить не только близких, но и прежде всего себя в правильности своего поступка, в прочности чувства к Сергею Волконскому. «...Чем несчастнее мой муж, тем более он может рассчитывать на мою привязанность и стойкость» (письмо свекрови 12.02.1827). Даже в этих письмах, в которых Волконская беспрерывно пишет о муже («я совершенно счастлива, находясь подле Сергея», «Я довольна своей судьбой, у меня нет других печалей, кроме тех, которые касаются Сергея»), чувствуется больше жертвенности и гордыни, чем самоотречения во имя любви, в отличие, например, от Александрины Муравьёвой - жены декабриста Муравьева.
Семь месяцев в Благодатном руднике были очень тяжелыми. Потом, опасаясь общего бунта всей Восточной Сибири, правительство соединило декабристов в одном месте, в Читинском остроге. Власти в Петербурге плохо знали географию и полагали, что рудники есть по всей Сибири (ведь декабристов приговорили к каторжным работам в рудниках). Но Чита представляла собой тогда бедную деревушку, и в ее окрестностях рудников не было. Поэтому узники чистили казенные хлева и конюшни, мели улицы, иногда выполняли земляные работы, трудились на мельнице, что, разумеется, было легче, чем работать на Благодатском руднике. Свидания с мужьями разрешались женщинам лишь дважды в неделю. Волконская вместе Трубецкой и Ентальцевой жили втроем в комнате дома дьякона. 1 августа 1829 года с заключенных разрешили снять кандалы и разрешили мужьям и женам видеться друг с другом каждый день. Острог в Чите с трудом умещал всех узников. Царь распорядился построить новую тюрьму для декабристов в Петровском заводе (сейчас город Петровск-Забайкальский). Туда декабристы были переведены в 1830 году. «Петровский завод был в яме, кругом горы, фабрика, где плавят железо, - совершенный ад. Тут ни днем ни ночью нет покоя, монотонный, постоянный стук молотка никогда не прекращается, кругом черная пыль от железа» - так описывает место заключения декабристов Полина Анненкова. Жизнь от свидания до свидания с мужьями была тягостна женщинам и они попросили дать им возможность жить прямо в каземате с мужьями и это было им позволено. Вот как вспоминает свою жизнь в каземате Мария Волконская: "Самое нестерпимое в каземате было отсутствие окон. У нас весь день горел огонь, что утомляли зрение. Каждая иэ нас устроила свою тюрьму, по возможности, лучше; в нашем номере я обтянула стены шелковой материей (мои бывшие занавеси, присланные из Петербурга). У меня было пианино, шкаф с книгами, два диванчика, словом, было почти что нарядно. Мы все писали графу Бенкендорфу, прося его разрешения сделать в каземате окна; разрешение было дано, но наш старый комендант, более трусливый, чем когда-либо, придумал пробить их высоко, под самым потолком. Мы жили уже в своих домах, когда получилось это разрешение". Год спустя семейным сосланным было разрешено жить вне тюрьмы. В августе у Марии Волконской рождается дочь София, которая умирает, не прожив и дня. В 1832 году у Волконской рождается сын Миша, а через три года - дочь Елена. Личная жизнь Марии Волконской наполняется уже другим содержанием, в письмах Волконской уже нет ничего о муже, всё - о детях.

В 1837 году срок заключения Волконского кончился и он вышел на поселение в село Урик, в 18 верстах от Иркутска. Вот так вспоминает об этом Волконская: "Наша свобода на поселении ограничивалась, для мужчин - правом гулять и охотиться в окрестностях, а дамы могли ездить в город для своих покупок. Наши средства были еще более стеснены, чем в каземате. В Петровске я получала десять тысяч рублей ассигнациями, тогда как в Урике мне выдавали всего две тысячи. Наши родные, чтобы восполнить это уменьшение, присылали нам сахар, чай, кофе и всякого рода провизию, как равно и одежду".

В 1845 году Марии Волконской и её детям было разрешено по её просьбе поселиться в Иркутске, чтобы её сын мог учиться в гимназии. Сергею Волконскому было разрешено посещать семью 2 раза в неделю, а спустя некоторое время он тоже смог переехать в Иркутск.
С восшествием на престол Александра II Мария Волконская получила разрешение вернуться в европейскую часть России (1855), Сергей Волконский уехал из Сибири в 1856 году. Мария умерла на два года раньше мужа, в 1863 году. Сергей Волконский и Мария Волконская покоятся в селе Воронки Черниговской области (современная Украина).

Эта стройная и красивая барышня с черными кудрями густых волос покорила сердце самого Пушкина, который считал ее своею музой в поэзии. Писатель Николай Некрасов увековечил ее образ в бессмертной поэме «Русские женщины». Именно в этом произведении он во всех подробностях описывает характер жены декабриста, которая идет на отчаянное самопожертвование ради сохранения семьи. Мария Раевская, дворянка по происхождению, отважилась разделить нелегкую участь своего супруга и поехала за ним в сибирскую ссылку. Безусловно, ее поступок следует расценивать как подвиг, совершить который могли лишь избранные. И пусть она не испытывала глубоких чувств к князю Волконскому, но свой долг перед ним Мария Раевская выполнила. Что же известно о биографии дворянки? Рассмотрим этот вопрос подробнее.

Годы детства и юности

Живописнейшая природа - горы, море, зеленые сады - располагала к романтике, и, естественно, Александр Сергеевич начал проявлять интерес к Марии Николаевне. Но не к ней одной. Ее сестры тоже привораживали Пушкина молодостью и красотой. Особенно старшая дочь Николая Николаевича, которая от природы была скромной и серьезной барышней. Дни, проведенные с семейством Раевских в Гурзуфе, были счастливейшими в жизни великого поэта. Он с удовольствием читал дочерям генерала стихи, обсуждал с ними произведения Байрона и Вольтера.

Не сложилось…

Но становились ли ближе друг к другу Пушкин и Мария Раевская? История любви этой пары, конечно же, интересовала всех, кто восхищался талантом поэта. Однако, кроме дружбы, сильных и глубоких чувств к Александру Сергеевичу будущая жена декабриста не испытывала. Причем Мария замечала, что молодой Александр неравнодушен также к ее сестрам. Но те также не воспринимали поэта всерьез. А вот стихи Пушкина для Марии Раевской значили очень многое. Она восторгалась тем, как Александр мастерски владел рифмой и умением на бумаге выражать чувства и эмоции. И все-таки увлечение юной Машей постепенно переросло в настоящую любовь. И Пушкин, будучи застенчивым с объектом своей страсти, возможно, в конце концов осмелился сказать о своем чувстве, но взаимности так и не добился. Впоследствии Александр Сергеевич серьезно переживал неразделенную любовь, что, конечно же, отразилось в его творчестве.

Чего стоит один только «Бахчисарайский фонтан», который, по мнению Густава Олизаре, стал ярким посвящением Марии Николаевне. Пушкин продолжал общаться со своей музой в городе на Неве и Москве.

И все-таки, по мнению некоторых экспертов, был период, когда Раевская была неравнодушна к автору «Евгения Онегина». Речь идет о первой половине 20-х годов, когда у Марии Николаевны и Александра Сергеевича в Одессе состоялось свидание. Незадолго до этого девушка адресовала Пушкину письмо, в котором призналась, что ей сильно не хватает его общества. Однако на тот момент Пушкин уже несколько охладел к своей музе и решил сказать ей об этом при личной встрече. Он так и сделал. После этого Мария Раевская, биография которой содержит немало интересных и примечательных фактов, поспешила уехать из Одессы в Киев.

Последний раз поэт виделся со своей музой зимой 1826 года, незадолго до ее отъезда в ссылку. Так или иначе, но Мария Раевская в жизни Пушкина оставила большой след.

Несостоявшийся муж

Однако в стремлении завоевать внимание юной Маши у Александра Сергеевича однажды появился конкурент. Речь идет о польском графе Густаве Олизаре, который, так же как и Пушкин, занимался поэзией. Дворянин также был поражен внешностью Марии Николаевны. В 1824 году он даже посватался к молодой барышне, но Николай Николаевич воспротивился этой идее, поскольку его сильно смущали польские корни потенциального зятя.

Причем впоследствии Пушкин неоднократно встречался со своим визави и беседовал с ним на литературные темы. Так и ли иначе, но и к поляку Олизару дочь генерала Раевского не питала любовных чувств, и он очень огорчался по этому поводу. Мария Николаевна не хотела связывать свою судьбу с «прямодушным» шляхтичем, поскольку слишком глубокими ей казались различия в русском и польском укладе жизни.

Князь

Спустя некоторое время судьба сведет Марию Раевскую с тридцатишестилетним князем Сергеем Волконским, который принадлежал к знатному роду. В юности он служил поручиком лейб-гвардейского Кавалергардского полка. Набравшись опыта в военном деле, Волконский хорошо проявил себя в баталиях 1806-1807 годов. Затем он участвовал в Первой Отечественной войне и заграничных походах. Дослужившись до генеральского чина, Волконский возвратился на Родину. В начале 20-х годов князь получил в командование целую пехотную дивизию. Его военной карьере мог позавидовать любой офицер. Единственный казус, который не давал покоя Сергею Григорьевичу, заключался в том, что он вел холостяцкую жизнь, хотя ему было уже за тридцать. Он, как и многие представители российской элиты, регулярно посещал масонские ложи.

Князь имел членство в Южном обществе и часто наведывался в город на Неве для проведения переговоров. Причем со своими соратниками он обсуждал идеи уничтожения монарших особ и установления в стране республиканской формы правления.

Замужество

В 1824 году Сергей Григорьевич торопился в Киев «по очень важному делу». Он намеревался сделать предложение Марии Николаевне Волконской и надеялся, что ее отец благословит их союз. Князь прекрасно знал семью генерала Раевского и с удовольствием гостил в их имении, иногда устраивая «магнетические сеансы», которые в действительности были обычными совещаниями с членами масонской ложи. Он попросил своего соратника Орлова похлопотать за ним перед Николаем Николаевичем и узнать, согласен ли он отдать замуж Марию Николаевну. И князь Раевский в конце концов уступил, поскольку финансовое положение его семьи серьезно пошатнулось, а Волконский был состоятельным человеком. И хотя Мария Николаевна ничего не испытывала к Сергею Григорьевичу, она решила подчиниться воле отца. Ради интересов собственной семьи она принесла себя в жертву. Да и после свидания с Пушкиным в Одессе жизнь для нее в какой-то степени утратила смысл.

Спустя некоторое время после замужества Волконская Мария Николаевна приболела, и чтобы восстановить здоровье, ей пришлось уехать в Одессу. Князь сопровождать ее не мог из-за службы. Да и духовной близости между Сергеем Григорьевичем и дочерью Раевского не возникло. Он не смог заботиться о ней даже в тот момент, когда княгиня забеременела. Роды были сложными и негативно сказались на здоровье Марии Николаевны.

Крутой поворот судьбы

А потом она узнала об аресте супруга. Заговорщиков постигла суровая участь: император велел сослать их в Сибирь. Сергей Волконский получил 20 лет каторги. Мария решила не оставлять своего супруга и отправиться вслед за ним.

Однако родители очень критично отнеслись к ее затее. Но Волконская Мария Николаевна (жена декабриста), унаследовавшая характер отца, проявила принципиальность и мнение своих родственников проигнорировала. Она побывала и в Благодатском руднике, и в и в Чите. Дочь разделила с мужем все тяготы ссыльной жизни. Поистине суровые и тяжелые испытания перенесла Волконская Мария. Дети княгини умерли: сначала Николай, оставшийся на попечении у родственников, а спустя два года и дочь София, рожденная в ссылке. Осенью 1829 года скончался генерал Николай Николаевич Раевский.

В Иркутске Мария жила в доме городского головы. Во второй половине 30-х княгиня Мария Николаевна Волконская с мужем и детьми перебралась на поселение в село Урик, расположенное неподалеку от Иркутска.

Долгожданная свобода

Только в 1856 году Волконскому разрешили по амнистии вернуться на Родину. К тому времени здоровье Марии Николаевны было серьезно подорвано. После приезда из Сибири она принялась писать автобиографические мемуары. Ее «Записки» переиздавались множество раз.

Смерть

Княгини не стало 10 августа 1863 года. Врачи диагностировали у нее болезнь сердца. Похоронили Марию Николаевну в родном селении Воронки Черниговской губернии.

История России знает немало удивительных женщин, чьи имена остались не только на страницах скучных учебников, но и в памяти народной. Одна из них - Мария Волконская. Она - правнучка М. В. Ломоносова, дочь героя войны 1812 г. и

Княгиня Мария Волконская: краткая биография

6 января 1807 г. у генерала Николая Раевского и его жены Софьи родилась дочь Машенька. Семья была большая (шестеро детей) и дружная, несмотря на вспыльчивый характер матери и суровость отца. Сестры любили музицировать, а Мария прекрасно пела, и в доме часто бывали гости. В том числе и А. С. Пушкин, который даже какое-то время был влюблен в шестнадцатилетнюю Машеньку.

Зимой 1825 года Марию выдают замуж за 37-летнего князя Сергея Волконского. Не по любви, но и не насильно.

С вечно занятым мужем она виделась редко, даже первенца своего рожала вдали от супруга. А об участии князя в заговоре узнала уже после неудавшегося восстания. После суда над мужем Мария Волконская добилась разрешения последовать за ним в Сибирь. Поступок этот не приняла ее семья, но со временем даже суровый отец отнесся к нему с пониманием.

Сопровождая своего мужа по разным острогам, Мария Николаевна жила на Благодатном руднике, в Чите, на и Иркутске, потеряв в этих скитаниях нескольких детей.

Воспитанная в благополучном и обеспеченном семействе, княгиня Мария Волконская, жена декабриста, мужественно переносила тяготы жизни каторжан, никогда не жаловалась, поддерживала супруга и воспитывала детей. Тех, которые выжили.

30 долгих лет провела она с мужем в Сибири и вернулась на родину только в 1855 году. В 1863-м Мария Николаевна скончалась от болезни сердца в имении дочери в селе Воронки, а через год рядом с нею был похоронен и ее муж.

Характер, подобный стали

Княгиня Мария Волконская - одна из тех сильных и несгибаемых личностей, которые даже через века не перестают восхищать и вызывать уважение. Характер ее отличает сильная воля и стремление следовать своим идеалам, не склоняясь ни перед чем.

Выросшая в тепличных условиях, под крылом сурового, но заботливого и любящего отца, Мария Николаевна, оказавшись в чрезвычайных обстоятельствах, не смирилась, не подчинилась мнению света и воле родных.

Узнав об аресте мужа, только что оправившаяся от тяжелых родов Мария категорически отвергла предложение отца расторгнуть брак с князем и поехала в Петербург, рассчитывая увидеться с супругом. Этому препятствовали все ее родственники, а письма к мужу перехватывали и вскрывали. Несколько раз брат Александр пытался увезти ее из Петербурга, но уехала Волконская, только когда заболел сын.

А после суда, на котором князь Волконский был приговорен к ссылке и каторжным работам, Мария обращается к царю с просьбой разрешить ей сопровождать мужа. И когда разрешение было получено, ее не удержали ни угрозы отца, ни проклятие матери. Оставив своего первенца у свекрови, Волконская уезжает в Сибирь.

Это была настоящая борьба, которую вела 18-летняя девушка за право быть со своим мужем не только в радости, но и в горе. И Мария Николаевна выиграла эту борьбу, несмотря на то, что от нее отвернулась даже мать, не написавшая ей в Сибирь ни строчки. И если Николай Раевский в конце своей жизни смог оценить поступок дочери, то мать ее так и не простила.

«Во глубине сибирских руд…»

Сейчас трудно даже представить, как можно проехать сотни миль зимой в кибитке. Но Волконскую не пугали ни морозы, ни убогие постоялые дворы, ни скудное питание, ни угрозы губернатора Иркутска Цейдлера. А вот вид своего мужа в рваном тулупе и оковах потряс, и Мария Николаевна в душевном порыве опускается перед ним на колени и целует кандалы на ногах.

Раньше Волконской в Сибирь к мужу приехала Екатерина Трубецкая, которая стала Марии и старшей подругой, и соратницей. А затем к этим двум женщинам присоединились еще 9 жен декабристов.

Не все они были знатного происхождения, но жили очень дружно, и дворянки с охотой учились у простолюдинок житейским премудростям, ведь зачастую они не умели самого элементарного - испечь хлеб или сварить суп. А как потом радовались стряпне своих жен декабристы, которых согревал и поддерживал жар души этих женщин.

В недавнем прошлом изнеженная аристократка Мария Волконская сумела завоевать любовь даже у местных крестьян и простых каторжан, которым помогала, часто тратя последние деньги.

А когда ссыльным разрешили переехать в Иркутск, дома Волконских и Трубецких стали настоящими культурными центрами города.

По зову сердца или по велению долга?

Есть множество статей и книг, посвященных этой удивительной женщине, которая была не только самой молодой среди жен декабристов, но и одной из первых, решившихся на столь неординарный по тем временам поступок. Однако не только этим интересна Мария Волконская, биография которой до сих пор привлекает внимание исследователей.

Существует распространенное мнение, что Мария Николаевна своего мужа не любила. Да и не могла любить, так как до свадьбы была с ним едва знакома, а после в течение года жила вместе с князем от силы три месяца, да и тогда редко видела его.

Что же тогда побудило Волконскую принести в жертву свое благополучие и жизни будущих детей? Только чувство долга перед супругом?

Есть и другая точка зрения. Мария Волконская, если и не любила мужа в первое время, то потом уважение и даже преклонение перед ним переросло в любовь. Говоря словами Шекспира: «Она его за муки полюбила…»

А возможно, прав известный культуролог считавший, что жены декабристов - рафинированные дамы, выросшие на любовных романах и мечтавшие о подвигах во имя любви - именно так воплотили в жизнь свои романтические идеалы.

«Записки Марии Николаевны Волконской»

По возвращении домой княгиня Волконская рассказала о своей жизни в Сибири в «Записках». Они были написаны на французском языке и предназначались исключительно сыну Михаилу.

После смерти матери он не сразу решился их обнародовать, но все же перевел на русский язык и даже читал отрывки Н. А. Некрасову. Записи произвели на поэта очень сильное впечатление, он даже плакал, слушая о жизни каторжан и их жен.

Оценка современников и потомков

К действиям декабристов, решивших выступить против освященной традициями царской власти, можно отнестись по-разному. Но поступок 11 их жен, отправившихся вслед за осужденными мужьями в далекую и страшную Сибирь, безусловно, достоин уважения.

Уже в XIX веке прогрессивные члены общества наделяли этих женщин чуть ли не ореолами святых. Н. А. Некрасов именно им посвятил свою поэму «Русские женщины», в которой нашли отражения реальные события, описанные Марией Волконской.

В XX веке о женах декабристов писали научные и художественные книги, снимали фильмы, им ставили памятники, например, в Чите и в Иркутске.

Мария Волконская, биография которой нашла отражение в «Записках», и до настоящего времени остается самой яркой фигурой среди жен декабристов благодаря своей молодости и удивительно сильному цельному характеру.