Трон николая 2. Отречение Николая II: было или не было? Спасение или узурпация

Инструкция

К отречению от престола Николая II привел целый ряд событий и потрясений, случившихся за период его правления. Его отречение, состоявшееся 1917-го года, является одним из ключевых событий, приведших страну к Февральской революции, произошедшей в 1917-м году, и к трансформации России в целом. Следует рассмотреть ошибки Николая II, которые в своей совокупности и привели его к собственному отречению.

Ошибка первая. В настоящее время отречение Николая Александровича Романова от престола, воспринимается всеми по-разному. Есть мнение, что начало так называемой «царской травли» было положено еще в праздничные гуляния по случаю коронации нового императора. Тогда на Ходынском поле возникла одна из наиболее страшных и жестоких давок в истории России, в которой погибли и были ранены свыше 1,5 тысяч мирных жителей. Циничным было признано решение новоиспеченного императора продолжить гуляния и дать вечерний бал в тот же самый день, несмотря на случившееся. Именно это событие заставило многих людей отзываться о Николае II как о циничном и бессердечном человеке.

Ошибка вторая. Николай II понимал, что в управлении «больным» государством нужно было что-то менять, но выбрал для этого не те методы. Дело в том, что император пошел по неправильному пути, объявив поспешную войну Японии. Произошло это в 1904-м году. Историки вспоминают, что Николай II всерьез надеялся по-быстрому и с минимальными потерями расправиться с неприятелем, тем самым пробудив в россиянах патриотизм. Но это стало его роковой ошибкой: Россия тогда потерпела позорное поражение, лишилась Южного и Дальнего Сахалина и крепости Порт-Артур.

Ошибка третья. Крупное поражение в Русско-Японской войне не осталось без внимания со стороны русского общества. По всей стране прокатились протесты, волнения и митинги. Этого было достаточно, чтобы возненавидеть действующие верхи. Люди по всей России требовали не только отречения Николая II от престола, но и полное свержение всей монархии. Недовольство нарастало с каждым днем. В знаменитое «кровавое воскресенье» 9 января 1905-го года народ пришел к стенам Зимнего дворца с жалобами на невыносимую жизнь. Императора в это время во дворце не было – он с семьей отдыхал на родине поэта Пушкина - в Царском Селе. В этом и заключалась его следующая ошибка.

Именно «удобное» стечение обстоятельств (царя нет во дворце) позволило провокации, которую заранее подготовил данного народного шествия - священник Георгий Гапон, взять верх. Без императора и, тем более, без его приказа был открыт огонь по мирным людям. В то воскресенье погибли и женщины, и старики, и даже дети. Данная навсегда убила веру народа в царя и в отечество. Тогда были расстреляны более 130 человек, а несколько сотен – ранены. Император, узнав об этом, был не на шутку потрясен и подавлен трагедией. Он понимал, что антиромановский механизм уже запущен, и назад пути нет. Но на этом ошибки царя не закончились.

Ошибка четвертая. В столь тяжелое для страны время Николай II решил ввязаться в Первую мировую войну. Тогда в 1914-м году между Австро-Венгрией и Сербией начался военный конфликт, а Россия решила выступить защитником маленького славянского государства. Это и привело ее к «дуэли» с Германией, объявившей России войну. С тех пор Николаевская страна угасала у него на глазах. Император еще не знал, что заплатит за все это не только своим отречением, но и гибелью всей своей семьи. Война затянулась на долгие годы, армия и все государство были крайне недовольны таким паскудным царским режимом. Императорская власть уже фактически утратила свою силу.

Тогда в Петрограде было создано Временное правительство, состоявшее из недругов царя – Милюкова, Керенского и Гучкова. Они надавили на Николая II, открыв ему глаза на истинное положение дел как в самой стране, так и на мировой арене. Николай Александрович больше не мог нести на себе такой груз ответственности. Он принял решение отречься от престола. Когда царь сделал это, вся его семья была арестована, а через некоторое время расстреляна вместе с бывшим императором. То была ночь с 16 на 17 июня 1918-го года. Конечно, никто не может с точностью утверждать, что если бы император пересмотрел свои взгляды относительно внешней политики, то не довел бы страну до ручки. Что случилось, то случилось. Историкам остается лишь предполагать.

Революцию князь Львов тоже воспринял в духе восторженного народничества. "Великая русская революция поистине чудесна в своем величавом, спокойном шествии. Чудесная в ней не фееричность переворота, не колоссальность сдвига, не сила и быстрота натиска, штурма власти, а самая сущность ее руководящей идеи. Свобода русской революции проникнута элементами мирового, вселенского характера. Душа русского народа оказалась мировой демократической душой по самой своей природе. Она готова не только слиться с демократией всего мира, но стать впереди ее и вести по пути развития человечества на великих началах свободы, равенства и братства", – заявлял он. Надо ли говорить, что эти слова были "с величайшим удовольствием" восприняты частью социалистов, увидевших в них намек на мировую революцию.

Впрочем, существуют и свидетельства о Георгии Львове несколько иного рода. Василий Маклаков писал, что "Львов и в этом (Временном – Прим. ТАСС) правительстве возобновил свою провинциальную систему, создав правительство в правительстве, т. е. маленькую группу единомышленных людей из 5 "демократов", с которыми он интриговал против тех, кто остался за бортом этой пятерки". "Я хорошо видел, как ему приходилось все время вертеться, иногда лгать, иногда обещать то, что он не собирался делать или не мог сдержать, и попадать в глупое и фальшивое положение", – вспоминал Маклаков.

В народе как назначение Львова главой кабинета, так и состав Временного правительства в целом были восприняты без восторга. Василий Шульгин вспоминал выступление рабочего на митинге 3 (16) марта: "Вот, к примеру, они образовали правительство… кто же такие в этом правительстве? Вы думаете, товарищи, от народа кто-нибудь?.. Так сказать, от того народа, кто свободу себе добывал? Как бы не так… Вот читайте… князь Львов… князь… Так вот для чего мы, товарищи, революцию делали…"

Вот, к примеру, они образовали правительство… кто же такие в этом правительстве? Вы думаете, товарищи, от народа кто-нибудь?.. Как бы не так… Вот читайте… князь Львов… князь…

Оставался, однако, нерешенным вопрос о том, что делать с правящим государем. Все понимали, что, как сказал Павел Милюков в одной из своих речей в Таврическом дворце, "старый деспот, доведший Россию до полной разрухи, добровольно откажется от престола или будет низложен". Василий Маклаков писал позже, что накануне революции "по всему Петербургу ходила поговорка: "Чтобы спасти монархию, надо убить монарха".

"Что Николай II больше не будет царствовать, было настолько бесспорно для самого широкого круга русской общественности, что о технических средствах для выполнения этого общего решения никто как-то не думал", - писал позже Милюков. Между тем это не так.

Переворот, который свергнет Николая II, если не готовился, то как минимум продумывался уже относительно давно, и ближе всех к позиции его организатора подошел человек, который в итоге и стал инициатором поездки к Николаю II за отречением и готов был ехать за ним даже "на свой страх и риск", - глава Центрального Военно-промышленного комитета, в прошлом председатель Государственной думы III созыва Александр Гучков.

Александр Гучков
Председатель Центрального Военно-промышленного комитета

Сам Гучков признавал, что "осенью 1916 года родился замысел о дворцовом перевороте, в результате которого государь был бы вынужден подписать отречение от престола с передачей его законному наследнику".

Однако вместо планировавшегося Гучковым переворота началась революция. В условиях массовых народных выступлений командующий Северным фронтом генерал Николай Рузский, под защиту которого Николай II прибыл в Псков, связался с Михаилом Родзянко и получил ответ о том, что единственным выходом из сложившейся ситуации является отречение императора. Переговоры Рузского с Родзянко синхронно телеграфировались в Ставку. Находившийся там начштаба Верховного Главнокомандующего генерал Михаил Алексеев опросил командующих фронтами и флотами об их отношении к возможному отречению государя. Все до единого командующие выступили за отречение, о чем и было доложено Николаю II. Предполагалось, что Николай отречется в пользу сына - царевича Алексея.

- отречение от престола императора Николая II . За 100-летний период, прошедший с февраля 1917 г., опубликовано множество воспоминаний и исследований, посвященных этой теме.

К сожалению, нередко глубокий анализ заменяли весьма категоричные оценки, основанные на эмоциональном восприятии тех давних событий. В частности, распространено мнение, что сам акт отречения не соответствовал действовавшим на момент его подписания законам Российской империи и вообще был сделан под серьезным давлением. Очевидно необходимо рассмотреть вопрос о правомерности или неправомерности самого отречения Николая II .

Нельзя категорически утверждать, что акт отречения есть следствие насилия, обмана и иных форм принуждения в отношении Николая II.

«Акт отречения, как явствует из обстановки подписания… не был свободным выражением Его воли, а посему является ничтожным и недействительным»,

Утверждали многие монархисты. Но данный тезис опровергается не только свидетельствами очевидцев (их можно приводить множество), но и собственными записями императора в дневнике (например, запись от 2 марта 1917 г).

«Утром пришел Рузский и прочел длиннейший разговор по аппарату с Родзянкой. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, так как с ним борется соц.-дем. партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в Ставку, а Алексеев - всем главнокомандующим. К 2,5 часам пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился…»

(Дневники императора Николая II. М., 1991. С. 625).

«Нет той жертвы, которой я не принес бы во имя действительного блага и для спасения России»,

Эти слова из дневниковых записей государя и его телеграмм от 2 марта 1917 г. лучше всего объясняли его отношение к принятому решению.

Факт сознательного и добровольного отказа императора от престола не вызывал сомнений и у современников. Так, например, киевское отделение монархического «Правого центра» 18 мая 1917 г. отмечало, что «акт об отречении, написанный в высшей степени богоугодными и патриотическими словами, всенародно устанавливает полное и добровольное отречение… Объявлять, что это отречение лично исторгнуто насилием, было бы в высшей степени оскорбительно прежде всего к особе монарха, кроме того, совершенно не соответствует действительности, ибо государь отрекался под давлением обстоятельств, но тем не менее совершенно добровольно».

Но наиболее ярким документом, пожалуй, является прощальное слово к армии, написанное Николаем II 8 марта 1917 г. и изданное затем в форме приказа № 371. В нем в полном осознании совершенного говорится о передаче власти от монарха к Временному правительству .

«В последний раз обращаюсь к вам, горячо любимые мною войска, - писал император Николай II. - После отречения мною за себя и за сына моего от престола Российского власть передана Временному правительству, по почину Государственной думы возникшему. Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы и благоденствия… Кто думает теперь о мире, кто желает его, тот - изменник Отечества, его предатель… Исполняйте же ваш долг, защищайте доблестно нашу великую Родину, повинуйтесь Временному правительству, слушайтесь ваших начальников, помните, что всякое ослабление порядка службы - только на руку врагу…»

(Корево Н. Н. Наследование престола по Основным государственным законам. Справка по некоторым вопросам, касающимся престолонаследия. Париж, 1922. С. 127-128).

Примечательна и оценка известных телеграмм от командующих фронтами, повлиявших на решение государя, в воспоминаниях генерал-квартирмейстера штаба Верховного главнокомандующего Ю. Н. Данилова , очевидца событий:

«И Временным комитетом членов Государственной думы, Ставкой и главнокомандующими фронтами вопрос об отречении… трактовался во имя сохранения России и доведения ею войны до конца не в качестве насильственного акта или какого-либо революционного “действа”, а с точки зрения вполне лояльного совета или ходатайства, окончательное решение по которому должно было исходить от самого императора. Таким образом, нельзя упрекать этих лиц, как это делают некоторые партийные деятели, в какой-либо измене или предательстве. Они только честно и откровенно выразили свое мнение, что актом добровольного отречения императора Николая II от престола могло быть, по их мнению, обеспечено достижение военного успеха и дальнейшее развитие русской государственности. Если они ошиблись, то в этом едва ли их вина…»

Конечно, следуя конспирологической теории заговора против Николая II , можно предположить, что принуждение могло быть применено к государю в случае непринятия им отречения. Но добровольное решение монарха отречься от престола исключало возможность принуждения его кем-либо к такому действию.

Уместно в этой связи привести запись вдовствующей императрицы Марии Федоровны , матери Николая II , из ее «памятной книжки»:

«…4/17 марта 1917 г. В 12 часов прибыли в Ставку, в Могилев, в страшную стужу и ураган. Дорогой Ники встретил меня на станции, мы отправились вместе в его дом, где был накрыт обед вместе со всеми. Там также были Фредерикс, Сергей Михайлович, Сандро, который приехал со мной, Граббе, Кира, Долгоруков, Воейков, Н. Лейхтенбергский и доктор Федоров. После обеда бедный Ники рассказал обо всех трагических событиях, случившихся за два дня. Он открыл мне свое кровоточащее сердце, мы оба плакали. Сначала пришла телеграмма от Родзянко, в которой говорилось, что он должен взять ситуацию с Думой в свои руки, чтобы поддержать порядок и остановить революцию; затем - чтобы спасти страну - предложил образовать новое правительство и... отречься от престола в пользу своего сына (невероятно!). Но Ники, естественно, не мог расстаться со своим сыном и передал трон Мише! Все генералы телеграфировали ему и советовали то же самое, и он, наконец, сдался и подписал манифест. Ники был невероятно спокоен и величествен в этом ужасно унизительном положении. Меня как будто ударили по голове, я ничего не могу понять! Возвратилась в 4 часа, разговаривали. Хорошо бы уехать в Крым. Настоящая подлость только ради захвата власти. Мы попрощались. Он настоящий рыцарь»

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 42. Л. 32).

Сторонники версии незаконности отречения заявляют об отсутствии соответствующего положения в системе российского государственного законодательства. Однако отречение от престола предусматривала статья 37 свода Основных законов 1906 г.:

«При действии правил… о порядке наследия престола лицу, имеющему на оный право, предоставляется свобода отрещись от сего права в таких обстоятельствах, когда за сим не предстоит никакого затруднения в дальнейшем наследовании престола».

Статья 38 подтверждала:

«Отречение таковое, когда оно будет обнародовано и обращено в закон, признается потом уже невозвратным».

Толкование этих двух статей в дореволюционной России, в отличие от толкования русского зарубежья и части наших современников, не вызывало сомнений. В курсе государственного права известного российского правоведа профессора Н. М. Коркунова отмечалось:

«Может ли уже вступивший на престол отречься от него? Так как царствующий государь, несомненно, имеет право на престол, а закон предоставляет всем, имеющим право на престол, и право отречения, то надо отвечать на это утвердительно…»

Аналогичную оценку содержал курс государственного права, написанный не менее известным российским правоведом, профессором Казанского университета В. В. Ивановским :

«По духу нашего законодательства… лицо, раз занявшее престол, может от него отречься, лишь бы по причине этого не последовало каких-либо затруднений в дальнейшем наследовании престола».

Но в эмиграции в 1924 г. бывший приват-доцент юридического факультета Московского университета М. В. Зызыкин , придавая особый, сакральный смысл статьям о престолонаследии, отделил «отречение от права на престол», которое, по его толкованию, возможно только для представителей правящего дома до начала царствования, от права на «отречение от престола» , которым уже царствующие якобы не обладают. Но подобное утверждение условно. Господствующий император не исключался из царствующего дома, вступал на престол, имея на то все законные права, которые сохранял за собой в течение всего царствования.

Теперь об отречении за наследника - цесаревича Алексея Николаевича . Здесь важна последовательность событий. Напомним, что первоначальный текст акта соответствовал варианту, предписанному Основными законами, т. е. наследник должен был вступить на престол при регентстве брата императора - Михаила Романова .

Российская история еще не знала фактов отречения одних членов царствующего дома за других. Однако это могло считаться неправомерным в случае, если осуществлялось бы за совершеннолетнего дееспособного члена императорской фамилии.

Но, во-первых , Николай II отрекался за своего сына Алексея , достигшего в феврале 1917 г. лишь 12,5 лет, а совершеннолетие наступало в 16. Сам несовершеннолетний наследник, разумеется, не мог принимать каких-либо политико-правовых актов. По оценке депутата IV Государственной думы, члена фракции октябристов Н. В. Савича ,

«цесаревич Алексей Николаевич был еще ребенком, никаких решений, имеющих юридическую силу, он принимать не мог. Следовательно, не могло быть попыток заставить его отречься или отказаться занять престол».

Во-вторых, государь принял данное решение после консультаций с лейб-медиком профессором С. П. Федоровым , заявившим о неизлечимой болезни наследника (гемофилии). В связи с этим возможная кончина единственного сына до достижения им совершеннолетия стала бы тем самым «затруднением в дальнейшем наследовании престола», о котором предупреждала статья 37 Основных законов.

После состоявшегося отречения за цесаревича неразрешимых «затруднений в дальнейшем наследовании престола» акт от 2 марта 1917 г. не создавал. Теперь великий князь Михаил Александрович возглавил бы дом Романовых, а его наследники продолжили бы династию. По оценке современного историка А. Н. Каменского ,

«манифест и телеграмма стали по существу законными документами тех лет и письменным указом об изменении закона о престолонаследии. Этими документами автоматически признавался и брак Михаила II с графиней Брасовой. Тем самым автоматически граф Георгий Брасов (сын Михаила Александровича - Георгий Михайлович. - В. Ц.) становился великим князем и наследником престола государства Российского».

Конечно, следует помнить о том, что на момент составления и подписания акта об отречении государь не мог знать о намерении своего младшего брата (бывшего в те дни в Петрограде) не принимать престола до решения Учредительного собрания…

И последний довод в пользу незаконности отречения. Мог ли император принимать данное решение в соответствии со своим статусом главы государства, ведь Российская империя после 1905 г. - это уже думская монархия, и законодательная власть разделялась царем с законодательными учреждениями - Государственным советом и Государственной думой?

Ответ дает статья 10 Основных законов, которая устанавливала приоритет государя в исполнительной власти:

«Власть управления во всем ее объеме принадлежит государю императору в пределах всего государства Российского. В управлении верховном власть его действует непосредственно (т. е. не требует согласования с какими-либо структурами. - В. Ц.); в делах же управления подчиненного определенная степень власти вверяется от него, согласно закону, подлежащим местам и лицам, действующим его именем и по его повелениям».

Особое значение имела также 11-я статья, позволяющая издавать нормативные акты единолично:

«Государь император в порядке верховного управления издает в соответствии с законами указы для устройства и приведения в действие различных частей государственного управления, а равно повеления, необходимые для исполнения законов».

Разумеется, эти единолично принятые акты не могли менять сути Основных законов.

Н. М. Коркунов отмечал, что указы и повеления, издаваемые «в порядке верховного управления», носили законодательный характер и не нарушали нормы государственного права. Акт отречения не менял системы власти, утвержденной Основными законами, сохраняя монархический строй.

Интересную психологическую оценку этому акту дал известный русский монархист В. И. Гурко :

«…Русский самодержавный царь не имеет права чем-либо ограничивать свою власть… Николай II почитал себя вправе отречься от престола, но не вправе сократить пределы своих царских полномочий…»

В акте об отречении не нарушалась и формальная сторона. Он был скреплен подписью «подлежащего министра», так как по статусу министр императорского двора генерал-адъютант граф В. Б. Фредерикс скреплял все акты, касавшиеся и «учреждения об императорской фамилии», и имевшие отношение к престолонаследию. Не меняли сути документа ни карандашная подпись государя (впоследствии защищенная лаком на одном из экземпляров), ни цвет чернил или графита.

Что касается формальной процедуры окончательной легализации - утверждения акта Правительствующим сенатом, - то с этой стороны затруднений не возникло. 5 марта 1917 г. новый министр юстиции А. Ф. Керенский передал обер-прокурору П. Б. Врасскому акт об отречении Николая II и акт о «непринятии престола» великим князем Михаилом Александровичем. Как вспоминали участники этого заседания,

«рассмотрев предложенный на его обсуждение вопрос, Правительствующий сенат определил распубликовать оба акта в “Собрании узаконений и распоряжений правительства” и сообщить об этом указами всем подчиненным Cенату должностным лицам и правительственным местам. Оба акта приняты Сенатом для хранения на вечные времена».

В условиях продолжающейся войны важнейшим делом становилась победа над врагом. Ради блага Родины, по существу, - ради этой победы отрекался от престола государь. Ради нее он призывал своих подданных, солдат и офицеров, принести новую присягу.

Формально-правовое толкование законности или незаконности отречения никак не умаляло нравственного подвига государя. Ведь участники тех далеких событий - не бездушные субъекты права, не «заложники монархической идеи», а живые люди. Что было важнее: соблюдение обетов, данных при венчании на царство, или сохранение стабильности, порядка, сохранение целостности вверенного государства, столь необходимые для победы на фронте, в чем его убеждали члены Государственной думы и командующие фронтами? Что важнее: кровавое подавление «бунта» или предотвращение, пусть и ненадолго, надвигавшейся «трагедии братоубийства»?

Для государя-страстотерпца стала очевидной невозможность «переступить через кровь» во время войны. Он не желал удерживать престол насилием, не считаясь с количеством жертв…

«В последнем православном российском монархе и членах его семьи мы видим людей, стремившихся воплотить в своей жизни заповеди Евангелия. В страданиях, перенесенных царской семьей в заточении с кротостью, терпением и смирением, в их мученической кончине в Екатеринбурге в ночь на 4/17 июля 1918 г. был явлен побеждающий свет Христовой веры, подобно тому, как он воссиял в жизни и смерти миллионов православных христиан, претерпевших гонение за Христа в ХХ веке»,

Так оценивался нравственный подвиг императора Николая II в определении Архиерейского собора Русской православной церкви о прославлении новомучеников и исповедников российских ХХ века (13-16 августа 2000 г.).

Василий Цветков,
доктор исторических наук

2 марта 1917 года произошло страшное злодеяние в России – заговорщики в лице высшего военного руководства, членов Государственной Думы и Совета министров совершили государственный переворот – свергли законную власть Государя Императора Николая II, при этом совершив вторую подлость за один день – составили ложное отречение от Престола. Тем самым масоны – заговорщики выполнили прямое указание «союзников» по Первой мировой войне Франции и Великобритании об уничтожении монархии в России. Текст отречения скудоумные заговорщики готовили впопыхах и допустили массу несоответствий и прямых натяжек в столь незначительном тексте, что составителей «документа» можно заподозрить в тяжелом психическом расстройстве. Судите сами: самый важный отрывок из текста так называемого «отречения»:

В эти решительные дни в жизни России, почли Мы долгом совести облегчить народу Нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и, в согласии с Государственной Думою, признали Мы за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с Себя Верховную власть. Не желая расстаться с любимым Сыном Нашим, Мы передаем наследие Наше Брату Нашему Великому Князю Михаилу Александровичу и благословляем Его на вступление на престол Государства Российского.

Итак, для достижения победы и сплочения всех народных сил Государь Император Николай II решает отречься от Престола. Что это? В столице государства происходят волнения, на фронте, где в это время идет подготовка к весеннему наступлению, и нет никаких тяжелых сражений, то есть отсутствует угроза Отечеству со стороны германских войск, вдруг создается необходимость единения всех народных сил. Единения для чего, чтобы остановить немногочисленную толпу революционных масс, не представлявшую особой опасности? И о какой победе говорится в тексте, ведь наступления еще нет? И почему так необходимо нерасставаться с сыном, Цесаревичем Алексеем, находящимся в это время в Царском Селе? Все эти вопросы в полной мере показывают полнейшую глупость тех, кто стряпал сию фальшивку, буквально из пальца высасывая бессмысленные формулировки. Но в следующем отрывке заговорщики во всей красе показывают свою подлинную сущность, обязывая Великого князя Михаила Александровича:

в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях, на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу.

То есть, Великий князь Михаил Александрович изначально ставится в зависимые от Государственной Думы и Учредительного собрания условия, да еще обязан принести в том присягу. Следовательно, все, что было сказано в тексте «Начальнику штаба» до фразы «на тех началах, кои будут ими установлены» можно считать ничего не значащим словоблудием заговорщиков, которые пытались придать некую «манифестную» форму состряпанному наспех документу. Государь Император Николай II, согласно ложному «отречению» не просто нарушал Акт о Престолонаследии Павла I, а также Свод основных государственных законов Российской Империи (в редакции от 23 апреля 1906 года), но и заведомо обязывал Великого князя Михаила Александровича присягнуть Учредительному собранию или любому другому органу власти, который сочтут имеющим законодательное право группа заговорщиков. Это нонсенс! При этом сами заговорщики уже 3 марта 1917 года примчались на квартиру Михаила Александровича, уговаривая того отречься от Престола, что и было Великим князем с радостью принято. Очевидно, осознав всю фальшь и бесперспективность ложного «отречения» Николая II, заговорщики Г.Львов, А.Керенский, М.Родзянко, Н.Некрасов и прочие мерзавцы, успев разослать текст состряпанного «Манифеста об отречении», торопились исправить дело новым отречением, тем самым окончательно похоронив монархию в России. Великий Восток Франции и оба Иерусалимских ордена торжествовали – дело сделано! И пусть исполнители оказались лживыми и недальновидными предателями, не знающими законов Российской Империи, но главное для Франции и Великобритании было сделано – Царь арестован и заперт в Царском Селе, а революционеры приступили к уничтожению Державы.

Но давайте обратимся к законам Российской Империи, которых не мог не знать Государь Император Николай II, ведь он единственный стоял на страже законности и исполнения законов, это была его прямая обязанность, данная при коронации. Прежде всего, обратим свое внимание на формулировку «Начальнику штаба». Согласно статье 14 Свода основных законов Российской Империи в редакции от 23 апреля 1906 года:

Государь Император есть Державный Вождь российской армии и флота. Ему принадлежит верховное начальствование над всеми сухопутными и морскими вооруженными силами Российского Государства. Он определяет устройство армии и флота и издает указы и повеления относительно: дислокации войск, приведения их на военное положение, обучения их, прохождения службы чинами армии и флота и всего вообще относящегося до устройства вооруженных сил и обороны Российского Государства.

Державный Вождь российской армии и флота обращается к своему подчиненному с «отречением» от Престола? Лучшей кандидатуры нельзя было выбрать? Но ведь подобные адреса для столь важных государственных документов имеются, это Государственный Совет и Государственная Дума, согласно статье 7:

Государь Император осуществляет законодательную власть в единении с Государственным Советом и Государственною Думою.

И статье 8:

Государю Императору принадлежит почин по всем предметам законодательства. Единственно по Его почину Основные Государственные Законы могут подлежать пересмотру в Государственном Совете и Государственной Думе.

То есть, если бы Государь Император Николай II действительно принял бы решение об отречении, то свое решение он должен бы оформить законодательно в Государственном Совете и Государственной Думе, а после этого измененный Закон, позволяющий проводить отречение от Престола, необходимо было утвердить. При этом нужно было изменить и Акт о Престолонаследии Императора Павла I, правила которого положены в основу Свода законов Российской Империи, ведь в Акте не предусмотрено отречение от Престола монарха. Согласно статье 37:

При действии правил, выше изображенных о порядке наследия Престола, лицу, имеющему на оный право, предоставляется свобода отрещись от сего права в таких обстоятельствах, когда за сим не предстоит никакого затруднения в дальнейшем наследовании Престола.

Отречение от Престола возможно только для кандидата на престол на правах престолонаследия и только в том случае, если отречение не создаст нестабильности в государстве. Никаких иных отречений не предусмотрено, ибо царская власть дается от Бога при святом Миропомазании и Венчании на Царство пожизненно. Но далее в фальшивке об отречении говорится о передаче Престола брату, что абсолютно невозможно в виду наследника, Цесаревича Алексея, которому до достижения 16 лет должны быть предоставлены опекуны (согласно статье 41), то есть в нашем случае Николай Александрович и Александра Федоровна, как родители Цесаревича Алексея будут его опекунами до 16 – летия. Тогда причем здесь фраза из ложного отречения: «Не желая расстаться с любимым Сыном Нашим», ведь Николай II и так не расстается с сыном? Некоторые горе – исследователи усмотрели в этой фразе отъезд Николая II за границу и оставление Алексея Николаевича на Престоле, но изначально преступники не предполагали ничего подобного, иначе бы осуществили, ведь Государь Император Николай II и вся его семья находилась под арестом. Но самое главное заключено в статье 39:

Император или Императрица, Престол наследующие, при вступлении на оный и миропомазании, обязуются свято наблюдать вышепостановленные законы о наследии Престола.

Какие законы? Прежде всего Акт о Престолонаследии Императора Павла I от 1797 года и Свод законов Российской Империи, ведь согласно статье 4:

Императору Всероссийскому принадлежит Верховная Самодержавная власть. Повиноваться власти Его, не только за страх, но и за совесть, Сам Бог повелевает.

Следовательно, никакого отречения от Престола не было, и быть не могло, ведь Николай II не мог умалить собственную власть, подчиняясь группе предателей – заговорщиков, попирая собственными действиями наследие всех своих предков, разрушая собственными руками самодержавную власть, оплотом которой он являлся. Именно поэтому фальшивка «Начальнику штаба» выглядит таким образом, будто Государь Император Николай II собственным произволением уничтожает православную монархию, вручая государство революционерам «на тех началах, кои будут ими установлены», да еще с клятвою. Так не бывает! Вся человеческая история показывает, что монархия никогда не отрекалась от своих священных прав на Престол, не отрекался и Николай II, да еще в такой кощунственной, иезуитской форме, самолично передавая власть кучке проходимцев, исполнявших указания своих зарубежных кураторов.

М.А.Александров, публицист, в статье «Отречение от прав на престол по Законам Российской Империи», газета Монархист №80 за 2013 год, пишет:

В том, что возможность отречения изначально не была предусмотрена законом, можно найти и свою публично-правовую логику. Закон устанавливает обязанность, но не средство уклонения от нее. Он как бы ждет соответствующего казуса, чтобы на него отреагировать, но сам такой «негативной» ситуации заранее не моделирует. Отречение Императора Николая II в самом деле нельзя признать действительным. И причина этого в том, что оно не было обращено в закон. Регистрация и опубликование его «реформированным Сенатом» имеют отношение разве что к «Российской республике», но к законам Российской Империи – ни малейшего. Может возникнуть вопрос: почему Государь, как обладатель верховной власти, не мог сам обратить в закон свою волю? Да потому, что здесь его воля вступила бы в противоречие с его обязанностью. Освободить самого себя от своей же обязанности, и при том посредством полномочий, которые вытекают из этой же обязанности – это было бы верхом юридического абсурда.

Можно добавить и то, что заговорщики очень торопились, им некогда было просчитывать различные варианты последствий от своего предательства, поэтому наскоро состряпанные документы, не имеющие никакой юридической силы, были мгновенно разосланы в армии и по всем весям огромной Империи, чтобы не было времени парировать действиям революционеров, чтобы никто не успел вдруг одуматься и арестовать преступников. Поэтому весть об отречении Николая II, рассчитанная на скорое распространение, ударила словно обухом по всему русскому народу, ввергнув его в подавленное состояние. Предполагать то, что некие силы станут проводить тщательное расследование на предмет юридического сопровождения фальшивки, было бы верхом наивности, ведь вся политическая верхушка, высшее военное командование, банкиры и церковная власть примкнули к заговорщикам, свергнувшим Государя Императора, и их вполне устраивал документ под названием «Начальнику штаба», полностью повторенный в Высочайшем Манифесте. Но кроме юридических обоснований невозможности отречения Николая II есть еще и церковные.

14 мая 1896 года, спустя один день после праздника Троицы, во вторник в Успенском соборе Московского Кремля прошла церемония Венчания на Царство (Коронации) Государя Императора Николая II и Императрицы Александры Федоровны. Сам чин Венчания на Царство состоял из следующих весьма важных положений:

1. Войдя в Успенский собор, императорская чета направляется к амвону и, войдя на солею, прикладывается ко всем иконам местного ряда иконостаса.

2. Его Величество на царском троне гласно исповедует православную веру, читая Символ веры.

3. После чтения Евангелия Его Величество облачается в царскую порфиру.

4. Главенствующий архиерей, возлагает на преклоненную голову Императора крестообразно руки и читает две молитвы: «Господи Боже наш, Царю царствующих и Господь господствующих, иже чрез Самуила пророка избравый раба Твоего Давида, и помазавый его во царя над людом Твоим Израилем: Сам и ныне услыши моление нас недостойных, и призри от святаго жилища Твоего, и вернаго раба Твоего Великаго Государя, Его же благоволил еси поставити Императора над языком Твоим, притяжанным честною Кровию Единороднаго Твоего Сына, помазати удостой елеем радования, одей Его силою с высоты, наложи на главу Его венец от камене честнаго, и даруй Ему долготу дней, даждь в десницу Его скипетр спасения, посади Его на престоле правды, огради Его всеоружием Святаго Твоего Духа, укрепи Его мышцу, смири пред Ним вся варварские языки, хотящие брани, всей в сердце Его страх Твой, и к послушным сострадание, соблюди Его в непорочней вере, покажи Его известнаго хранителя святыя Твоея кафолическия Церкви догматов, да судит люди Твоя в правде, и нищия Твои в суде, спасет сыны убогих, и наследник будет небеснаго Твоего Царствия. Яко Твоя держава, и Твое есть Царство и сила во веки веков». И еще: «Тебе единому Царю человеков, подклони выю с нами, Благочестивейший Государь, Ему же земное Царство от Тебе вверено: и молимся Тебе, Владыко всех, сохрани Его под кровом Твоим, укрепи Его Царство, благоугодная Тебе деяти всегда Его удостой, возсияй во днех Его правду, и множество мира, да в тихости Его кроткое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и честности. Ты бо еси Царь мира, и Спас душ и телес наших, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков».

5. После молитвы главенствующего архиерея Государь возлагает на себя корону и принимает скипетр и державу.

6. Преклонив колена, Государь Император читает молитву: «Господи Боже отцев и Царю царствующих, сотворивый вся словом Твоим, и премудростию Твоею устроивый человека, да управляет мир в преподобии и правде! Ты избрал Мя еси Царя и Судию людем Твоим. Исповедую неизследимое Твое о Мне смотрение, и благодаря Величеству Твоему покланяюся. Ты же, Владыко и Господи Мой, настави Мя в деле, на неже послал Мя еси, вразуми и управи Мя в великом служении сем. Да будет со Мною приседящая Престолу Твоему премудрость. Посли ю с небес Святых Твоих, да разумею что есть угодно пред очима Твоима и что есть право в заповедех Твоих. Буди сердце Мое в руку Твоею еже вся устроити к пользе врученных Мне людей и к славе Твоей, яко да и в день суда Твоего непостыдно воздам Тебе слово: милостию и щедротами Единороднаго Сына Твоего, с ним же Благословен еси, с Пресвятым и Благим и Животворящим Твоим Духом во веки веков, аминь».

7. После прочтения Государем молитвы, все присутствовавшие в Успенском соборе преклоняли колена и главенствующий архиерей читал молитву о призывании на «возлюбленного раба Твоего» Даров Святого Духа в управлении Державы русской.

8. Начиналась Литургия, и во время чтения канонов Государь поднимался на амвон для Миропомазания.

Итак, чин Венчания на царство дарует Государю Императору Николаю II право самодержавной власти, которую дает Сам Господь Иисус Христос «Его же благоволил еси поставити Императора над языком Твоим», «Ему же земное Царство от Тебе вверено», то есть, царская власть от Бога в чем сам Государь уверенно возглашает «Ты избрал Мя еси Царя», «настави Мя в деле, на неже послал Мя еси». Николай II тем самым утверждает, что воля царя находится в руке Господней и клянется Богу «буди сердце Мое в руку Твоею» никогда не отступать от заповедей Божиих. При этом Николай II возглашется главой Русской Православной Церкви «покажи Его известнаго хранителя святыя Твоея кафолическия Церкви догматов», так как хранителем догматов может быть исключительно либо царь, либо патриарх. Таким образом, Николай II, получая царство свое из рук Господних и принося клятву Богу быть послушным Его воле, одновременно восходя на свое великое служение (через возложение рук главенствующего архиерея). Отречься от клятвы, данной Богу, Император не может, так же, как не может самостоятельно сложить с себя священнический сан и попечение о Церкви, как ее глава. Для этого необходимо заседание Священного Синода, но и Синод не имеет права снять с Императора роль главы Церкви, так как запретить подобное служение может только Тот, Кто его даровал, то есть Господь. Соответственно, царь не может отказаться от Российского Престола, ведь данная обязанность возлагается на самодержца исключительно Богом, а не людьми, что понятно из текста двух молитв, читаемых при возложении рук главенствующим архиереем.

Таким образом, Николай II не мог отречься от Престола ни юридически, ни церковно, ведь даже меняя (гипотетически) Акт о Престолонаследии Павла I, Государь не мог отменить церковного чина Венчания на Царство, не мог отменить собственной клятвы при получении царских символов. Следовательно, отречения не могло быть ни при каких обстоятельствах, ведь данное мероприятие, совершенное по собственной воле, раз и навсегда отменяло монархию, как институт власти в России. Именно этого и добивались заговорщики А.Гучков, В.Шульгин и генерал – адъютант Н.Рузский, уговаривая Николая II подписать манифест об отречении. Но, скорее всего, не было даже подобного разговора, ведь верить мемуарам преступников – это заранее объявлять себя умалишенным! Николай II не мог принимать участие в подобном разговоре, но с гневом (зная его твердый характер) отвергал любое соглашательство с заговорщиками, которые лишили его возможности свободы передвижения и связи уже 1 марта 1917 года. Проще говоря, 2 марта 1917 года Государь Император Николай II был арестован и убить монарха заговорщикам мешала неизвестная реакция армии и народа на подобное зверство, поэтому преступники, вершившие государственный переворот, пошли на откровенный подлог, состряпав фальшивое отречение, рассчитывая на шок при получении известия об оставлении Российского Престола Николаем II, которого он на самом деле никогда не мог совершить, даже находясь в смертельной опасности или под пытками.

И с этого момента, любые разговоры об отречении можно считать либо намеренной дезинформацией, либо продолжением заговора против Государя Императора Николая II, ведь, как это показано выше, никакого отречения не могло быть. А фальшивка «Начальнику штаба» пусть будет напоминаем всем масонам, предающим Россию, о том, что возмездие обязательно придет к врагам и душителям русской свободы, к их потомкам, продолжающим дела своих отцов. Важно заметить, что Престол Российской Империи не пуст, но на нем продолжает находится Николай II, ведь Господь не снимал с него ответственности за Землю Русскую и даже злодеяние, совершенное 17 июля 1918 года в Ипатьевском доме Екатеринбурга, прервавшее земной путь Императора, не снимает с него царского служения, данного от Бога. Отсюда можно сделать очень простой и очевидный вывод – следующего русского царя (согласно пророчествам, монархия будет восстановлена в России) явит Сам Бог, ведь только Он, даруя царскую власть, может ее снять, как и снова восстановить. Каким образом? Через своего пророка, прямо указывая на нового и последнего Царя Российской империи, чье избранничество будет не земным, но Небесным. И этот факт станет непреложным для всего русского народа, поэтому все нынешние попытки занять якобы пустой Престол России являются обычным мошенничеством и ничем иным. Будем ждать, когда Господь явит свою волю через пророка и поставит благочестивого православного Царя в русской Державе!

Доктор богословия, протоиерей Александр Федосеев

Кто был последним российским императором? С юридической точки зрения на этот, казалось бы, элементарный вопрос нет точного ответа

Николай II в форме лейб-гвардии 4-го Стрелкового Императорской фамилии батальона. Фото 1909 года

Поздним вечером 2 марта (15-го по новому стилю) 1917 года в Пскове , в вагоне императорского поезда Николай II подписал Акт об отречении от престола . Все произошло очень быстро. Накануне вечером, получая новости из охваченного восстанием Петрограда, самодержец едва соглашался на создание правительства народного доверия взамен назначенных им министров. Наутро выяснилось, что спасти страну от революционного хаоса теперь может только радикальная мера - его отказ от власти. В этом были убеждены и председатель Государственной думы Михаил Родзянко, и начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Михаил Алексеев, и командующие фронтами… Из Ставки императору прислали проект манифеста, над которым он размышлял весь оставшийся день.

Николай II поставил подпись примерно в 23:40, однако время в Акте об отречении указали дневное, до приезда из столицы делегатов Временного комитета Государственной думы, чтобы избежать подозрений, будто решение принято под их давлением. А потом уже бывший император записал в дневнике: «Передал... подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена и трусость, и обман!»

Акт об отречении Николая II от престола

Справа залакированная подпись императора, сделанная карандашом, как на многих его распоряжениях. Слева, чернилами, контрассигнация акта министром согласно требованиям законодательства: «Министр императорского двора генерал-адъютант граф Фредерикс»

Восставшие солдаты в феврале 1917 года

Подделка или принуждение?

Существует несколько популярных теорий, что Акт об отречении от престола - на самом деле фальшивка, либо целиком, либо частично. Однако решение, которое принял и исполнил император, зафиксировано не только в его дневнике. Тому, как Николай II обдумывал отречение, вел о нем переговоры, составил и подписал документ, было множество свидетелей - находившиеся при государе придворные и чиновники, командующий Северным фронтом генерал Рузский, эмиссары из столицы Александр Гучков и Василий Шульгин. Все они впоследствии рассказали об этом в мемуарах и интервью. Сторонники и противники отречения свидетельствовали: монарх пришел к такому решению по собственной воле. Версия, что текст изменили заговорщики, также опровергается многими источниками - корреспонденцией, дневниковыми записями, воспоминаниями. Бывший император прекрасно знал, что подписывал и что опубликовали, и не оспорил содержание акта после его обнародования, как и свидетели подготовки документа.

Итак, Акт об отречении выражал истинную волю императора. Другое дело, что воля эта противоречила закону .

Салон императорского поезда, в котором Николай II объявил об отречении от престола

Хитрость или небрежность?

Действовавшие в Российской империи тех лет правила престолонаследия установил Павел I. Этот монарх всю жизнь боялся, что его мать, Екатерина II, назначит преемником внука, и сразу, как смог, ликвидировал учрежденное Петром I право императора произвольно определять наследника трона. Соответствующий указ был обнародован 5 апреля 1797 года, в день коронации Павла. С тех пор император обязывался подчиняться закону, по которому преемником считался старший сын, если он был (либо иные близкие родственники в четко установленной очередности). Представители императорского дома, достигнув совершеннолетия, приносили присягу: «Обязуюсь и клянусь соблюдать все постановления о наследии престола и порядок фамильного учреждения, в Основных Законах Империи изображенные, во всей их силе и неприкосновенности». В 1832 году положения документа, с некоторыми дополнениями, вошли в том I Свода государственных законов. Сохранялись они и в Своде основных государственных законов 1906 года, по которому жила империя в канун революций.

По закону трон после отречения Николая II переходил его 12-летнему сыну Алексею. Однако в день подписания монарх проконсультировался с врачом Сергеем Федоровым по поводу гемофилии, тяжелой наследственной болезни, которой страдал цесаревич. Федоров подтвердил, что излечить приступы надежды нет, и высказал мнение, что Николая после отречения наверняка разлучат с сыном. И тогда император объявил, что в обход цесаревича передает корону брату, великому князю Михаилу Александровичу. Однако по закону монарх не имел права так делать. Михаил, следующий в очереди престолонаследия, мог бы взойти на трон, только если бы Алексей умер или по достижении 16 лет отрекся сам, не оставив при этом сыновей.

Великий князь Михаил Александрович Романов

Отцовские чувства Николая понятны, но какой смысл заверять документ, неправомочность которого очевидна? Лидер партии кадетов Павел Милюков подозревал уловку: «Отказ в пользу брата недействителен, и это есть тот трюк, который был задуман и осуществлен в отсутствие императрицы, но ею всецело одобряется… При условии передачи власти Михаилу легче было впоследствии истолковать весь акт об отречении как недействительный».

Спасение или узурпация?

Подписав Акт об отречении, Николай отправил телеграмму брату как «Его Императорскому Величеству Михаилу Второму». Однако по закону князь никак не мог считаться следующим монархом. Сама возможность отречения Николая II уже небесспорна с юридической точки зрения, поскольку в Своде основных государственных законов отказ от трона прописан лишь для «лица, имеющего на оный право», а не для царствующего императора (статья 37). Впрочем, профессор Николай Коркунов, как многие видные юристы того времени, толковал это положение так: «Может ли уже вступивший на престол отречься от него? Так как царствующий государь, несомненно, имеет право на престол, а закон предоставляет всем, имеющим право на престол, и право отречения, то надо отвечать на это утвердительно». Если все-таки признать отречение Николая II, технически следующим императором считался Алексей, вне зависимости от желания его отца.

С юридической точки зрения следующим императором после Николая II считался Алексей, вне зависимости от желания его отца

Великий князь Михаил оказался в сложном положении. Его фактически подставляли. Брат возложил на Михаила миссию сохранения монархии в России, но если бы великий князь принял престол, с юридической точки зрения он оказался бы узурпатором. 3 марта (ст. ст.) в Петрограде в присутствии министров Временного правительства, а также юристов Набокова и барона Бориса Нольде Михаил Александрович подписал Акт об отказе от престола. Он просто не видел другого выхода.

Акт об отказе великого князя Михаила Александровича от престола

Предположение Николая II, будто он был вправе сделать Михаила императором, неверно, признавал помогавший князю составить Акт об отказе Набоков, «но по условиям момента казалось необходимым… воспользоваться этим актом для того, чтобы в глазах той части населения, для которой он мог иметь серьезное нравственное значение, - торжественно подкрепить полноту власти Временного правительства и преемственную связь его с Государственной думой». С подачи думских юристов великий князь не стал узурпатором на троне, но при этом узурпировал право распоряжаться верховной властью, уступив не принадлежавшие ему бразды правления Временному правительству и будущему Учредительному собранию. Так передача власти дважды оказалась за пределами законодательства Российской империи, и на этой зыбкой основе утверждало свою легитимность новое правительство.

Церемония массового захоронения жертв Февральской революции на Марсовом поле 23 марта (н. ст.) 1917 года

На высшем уровне власти был создан прецедент, когда в условиях нестабильной обстановки законами пренебрегают как формальностью. До логического конца эту тенденцию довели большевики, разогнавшие в январе 1918 года всенародно избранное Учредительное собрание. В том же году Николай и Михаил Александровичи, праправнуки создателя незыблемых правил престолонаследия в России - Павла I, как и цесаревич Алексей, были казнены. К слову, потомки императора Павла по линии его дочери Анны и в наши дни царствуют в Нидерландах. Не так давно, в 2013 году, королева Беатрикс отреклась от трона в силу возраста, и ее преемником стал сын, Виллем-Александр.

Новость об отречении российского императора на обложке британского таблоида Daily Mirror

Жертва революции

Либерал из царской семьи

После Октябрьской революции 17 представителей дома Романовых были казнены. Среди жертв - двоюродный дядя императора, второй председатель Императорского русского географического общества великий князь Николай Михайлович . Князь имел заслуги в двух областях науки: как историк, автор трудов об эпохе Александра I, и энтомолог, открывший шесть видов бабочек.

Князя-вольнодумца, имевшего при дворе репутацию «опасного радикала», прозвали Филипп Эгалите, по имени французского принца-революционера XVIII века. Однако, как было и с мятежным принцем крови, с князем революция и расправилась. В январе 1919 года Романова расстреляли, хотя о его помиловании ходатайствовали ученые из Академии наук и писатель Максим Горький. «Революция не нуждается в историках», - заявил, по слухам, в ответ на эти просьбы Ленин.

Фото: Diomedia, Alamy (x2) / Legion-media, Росархив (archives.ru) (x2), Fine Art Images, Mary Evans / Legion-media