Антон антонович дельвиг произведения. Антон дельвиг

Русский поэт, переводчик, журналист, критик и издатель. Основатель "Литературной газеты" - первого издания, полностью посвященного литературно - культурной жизни России.
Создатель альманаха "Северные цветы". Прославился стихотворениями в стиле "русской песни" и "греческих идиллий."
Автор знаменитого романса "Соловей". Скончался в возрасте 33 -х лет. Творчество Дельвига изучено мало и практически - забыто.

Перелистывая пожелтевшие от времени страницы однотомника поэзии и писем Антона Дельвига - редкое теперь издание, наткнулась на фразу комментатора книги (В. Э. Вацуро):"Творчество Дельвига нелегко для понимания. Оно нуждается в исторической перспективе, в которой только и могут быть оценены его литературные открытия" Растерялась.

Пожала плечами. Зачем же я пишу о нем? А не слишком ли далеко? А не слишком ли ненужно?: Но тут где - то в уголке настоящей сердечной памяти всплыли другие строки, прочитанные давным - давно: "Смерть Дельвига нагоняет на меня тоску. Помимо прекрасного таланта, то была отлично устроенная голова и душа незаурядного закала. Он был лучшим из нас. Наши ряды начинают редеть.":(Пушкин - Е. М. Хитрово. 21 января 1831 г.) На глаза навернулись слезы. Непрошенные, смешные. И я решилась. Пушкин не разбрасывал слов понапрасну. И если сказал:"Он был лучшим из нас", то это истинно так.

Разрешите вам представить "лучшего." Друга Пушкина. Русского поэта. Первого издателя первой русской "Литературной газеты". Критика и публициста. Переводчика и собирателя фольклора. Просто барона Антона Антоновича Дельвига, "чья жизнь была богата не романическими приключениями, но прекрасными чувствами, светлым чистым разумом и надеждами" (Пушкин - из письма П. Плетневу 31 января 1831 г.)

Антон Антонович Дельвиг родился 6 августа 1798 года в Москве. Принадлежал к обедневшему но старинному дворрянскому роду баронов Дельвигов.Отец его был помощником коменданта Московского Кремля, по старинному - плац - майором. Мать, Любовь Матвеевна, из рода русских дворян Красильниковых. На вопрос анкеты "сколько имеет во владении душ, людей, крестьян?" -наследник баронского титула после смерти отца чистосердечно отвечал: " Не имею".

Начальное образование Антоша Дельвиг получил в частном пансионе И под руководством домашнего учителя А. Д.Боровкова, который привил ему вкус к русской словесности и отвращение к точным наукам.

В октябре 1811 года г-н Боровков привез толстенького неповоротливого румяного Антошу Дельвига в Петербург.

Из лицейской характеристики Дельвига:

"Барон Дельвиг Антон, 14 лет. Способности его посредственны, как и прилежание, а успехи весьма медленны. Мешкотность вообще его свойство и весьма приметна во всем, только не тогда, когда он шалит или резвится: тут он насмешлив, балагур, иногда и нескромен;в нем примечается склонность к праздности и рассеянности. Чтение разных русских книг без надлежащего выбора, а может быть и избалованное воспитание, поиспортили его, почему и нравственность его требует длительного надзора, впрочем, приметное в нем добродушие, усердие его и внимание к увещеваниям при начинающемся соревновании в российской словесности и истории, облагородствуют его склонности". Из этой весьма ценной, несколько противоречивой,характеристики видно, как высока была планка требований к лицеистам и сколь тонкие наблюдения велись педагогами за их развивающимися душами.

О лени Дельвига в Лицее ходили легенды. Он сам поддерживал свою репутацию увальня - лентяя, задумчивого и рассеянного:

Я благородности труда

Еще мой друг не постигаю

Лениться, говорят, беда:

А я в беде сей утопаю.

Но был ли он ленив на самом деле? Едва ли. Скорее, это была манера поведения, темп жизни, усвоенный в детстве и перешедший в стойкую привычку. Дельвиг не торопился. Он размышлял. Копил силы.

Надо сказать, что мешкотность и медлительность его никогда не проявлялась в тех случаях, когда требовалась решительность и быстрота действий. При разговоре с Бенкендорфом о судьбе "Литературной газеты" Дельвиг повел себя столь мужественно, твердо и тактично, что генерал в конце разговора вынужден был извиниться перед ним. Но это было позднее. В декабре 1830 года.

Да и будь лень настолько истинной, разве успел бы Антон Антонович столь многое за столь короткую жизнь?... Навряд ли.

Успехи Дельвига в изучении словесности отмечались учителями. Воображение Дельвтга не знало границ. Часто лицеисты собирались по вечерам и рассказывали друг другу разные выдуманные истории о приключениях и подвигах. Пушкин позднее вспоминал в блестяще - неоконченной статье о Дельвиге: " Однажды вздумалось ему рассказать некоторым из своих товарищей поход 1807 года, выдавая себя за очевидца тогдашних происшествий. Его повествование было так живо и правдоподобно и так сильно подействовало на воображение молодых слушателей, что несколько дней около него собирался кружок любопытных, требовавших новых подробностей о походе. Слух о том дошел до нашего директора (В. Ф. Малиновского, рано умершего, его сменил Е. А. Энгельгардт), который захотел услышать от самого Дельвига рассказ о его приключениях. Дельвиг постыдился признаться во лжи столь же невинной, как и замысловатой, и решился ее поддержать, что и сделал с удивительным успехом, так что никто из нас не сомневался в истине его рассказов, покаместь он сам не признался в своем вымысле."

Далее А. Пушкин замечал:"Дельвиг, рассказывающий о таинственных своих видениях и мнимых опасностях, которым будто бы подвергался в обозе отца своего, никогда не лгал в оправдание какой - нибудь, для избежания выговора или наказания."

Дельвиг превосходно знал немецкую поэзию, наизусть цитировал Шиллера и Гельти. Вместе с Кюхельбекером и Пушкиным она заучивали наизусть оды и стихотворения Державина, Жуковского: и древнего Горация, которого Антон тщательно разбирал в классе под руководством профессора Н. Кошанского.

"Первыми его опытами в стихотворстве - писал А. Пушкин - были подражания Горацию. Оды " К Диону", "К Лилете", " К Дориде" были написаны им на пятнадцатом году и напечатаны в собрании его сочинений без всякого изменения. В них уже заметно необыкновенное чувство гармонии и той классической стройности, которой никогда он не изменял." (Пушкин. Неоконченная статья о А. Дельвиге)

В 1814 году Дельвиг послал свои первые стихотворные опыты издателю популярного журнала "Вестник Европы" Владимиру Измайлову. Стихи были напечатаны без имени автора, но "привлекли внимание одного знатока, который видя произведения нового, неизвестного пера, уже носившие на себе печать опыта и зрелости, ломал себе голову, стараясь угадать тайну анонима..." (Там же.)

Именно к Дельвигу, зная о его "дружбе с Музой" обратился директор Лицея Егор Антонович Энгельгардт с просьбой написать прощальную песнь для выпуска.

Дельвиг просьбу исполнил. Написал гимн Лицея, который знали все, кому в разные годы довелось учиться в этом заведении:

"Шесть лет промчалось как мечтанье,

В объятьях сладкой тишины.

И уж Отечества призванье

Гремит нам: шествуйте, сыны!

Простимся, братья! Руку в руку!

Обнимемся в последний раз!

Судьба на вечную разлуку,

Быть может, здесь сроднила нас!"

(Дельвиг А.А. Лицейская песня)

По выходе из Лицея Дельвиг был определен на службу в Министерство финансов. Но уже с сентября 1820 года он "по найму" поступил в Публичную библиотеку, под начало Ивана Андреевича Крылова, а 2 октября 1821 года был официально утвержден в должности помощника библиотекаря. Правда, Иван Андреевич много раз шутливо ворчал на помощника, предпочитавшего читать книги, а не заносить их в каталоги. Вскоре русское отделение Публичной библиотеки оказалось под угрозой хаоса. В 1823 году Дельвиг покинул свой пост. Он и потом служил чиновником самых различных ведомств, но душой неизменно был весь в своем альманахе " Северные цветы".

Дельвиг был членом " Вольного общества любителей российской словесности, куда вступил в 1819 году и где бывали члены "Северного Общества" декабристов - Рылеев, Бестужев, Трубецкой, Якушкин: Шумные споры о поэзии, гражданских и политических свободах затягивались до полуночи. Дельвиг же впервые привел на заседание "Вольного общества" и опального Е. Боратынского, с которым в то время очень подружился (см. очерк Е.Боратынский"). У Дельвига был удивительный дар распознавать литературный талант и поддерживать его, чем только возможно! Он первый предсказал Пушкину огромную поэтическую славу, в трудную минуту дружески опекал Е. Боратынского, помогал Н. М. Языкову с печатанием стихов.

В. А. Жуковский - сам добрый гений талантов - высоко ставил эту душевную способность Дельвига: не завидовать, понимать, сострадать, дарить свое внимание и добрую, чуть растерянную близорукую улыбку всем, кто его окружал...

Сам Дельвиг написал как - то в ответном сонете Н. М. Языкову такие строки:

От ранних лет я пламень не напрасный

Храню в душе, благодаря богам,

Я им влеком к возвышенным певцам,

С какою - то любовию пристрастной.

Эта пристрастная любовь выражалась чаще всего в том, что дар поэтический друзей, Дельвиг ценил больше, чем свой собственный. Хуже то, что критика впоследствии говорила, что половина стихотворений Дельвига написано Боратынским, вторая половина -Пушкиным. Скромность Дельвига сослужила ему очень плохую службу..

6 мая 1820 года Дельвиг проводил А. Пушкина в южную ссылку в Одессу, потом в Михайловское. И непрерывно писал ему, ободряя, утешая, веселя, рассказывая все свежие петербургские новости и новости семьи родителей Пушкина, с которыми он был дружен чрезвычайно, распрашивая о литературных планах: Многие из этих писем не сохранились, не дошли до нас.

Им можно было бы посвятить целое отдельное исследование. Это - настоящий литературный памятник тому, что называется истинной дружбой, что ускользало и ускользает от нас, предшественников, потомков, туда в глубину, веков, в тень аллей, неяркое пламя свечей, каминов, поскрипывания по белым листам бумаги тонкого гусиного пера: Вот несколько строчек из уцелевших писем:" Милый Дельвиг, я получил все твои письма и ответил почти на все. Вчера повеяло мне жизнью лицейскою, слава и благодарение за то тебе и моему Пущину: На днях попались мне твои прелестные сонеты- прочел их с жадностью, восхищеньем и благодарностью за вдохновенное воспоминанье дружбы нашей:" (Пушкин - А.А. Дельвигу 16 ноября 1823 года.)

Милый Пушкин, письмо твое и " Прозерпину" я получил, и тоже в день получения благодарю тебя за них. "Прозерпина" это не стихи, а музыка: это пенье райской птички, которое, слушая, не увидишь, как пройдет тысяча лет:" В этом же письме и деловые разговоры -Дельвиг обращается к Пушкину как издатель: "Теперь дело о деньгах. Ежели ты хочешь продать второе издание "Руслана", "Пленника" и, ежели можно, "Бахчисарайского фонтана", то пришли мне доверенность. Об этом меня трое книгопродавцев просят; ты видишь, что я могу произвести между ними торг и продать выгодно твое рукоделье. Издания же будут хороши. Ручаюсь." (Дельвиг - Пушкину. 10 сентября 1824 года.)

Антон Антонович всегда искренне переживал и беспокоился за друга. Уже в Михайловское к Пушкину пришло письмо:

"Великий Пушкин, маленькое дитя! Иди, как шел, то есть делай, что хочешь, но не сердися на меры людей и без того довольно напуганных! Общее мнение для тебя существует и хорошо мстит. Я не видал ни одного порядочного человека, который бы не бранил за тебя Воронцова, на которого все шишки упали:. Никто из писателей русских не поворачивал так каменными сердцами нашими, как ты. Чего тебе недостает? Маленького снисхождения к слабым. Не дразни их год или два, бога ради! Употреби получше время твоего изгнания. Продав второе издание твоих сочинений, пришлю тебе и денег и ежели хочешь, новых книг. Журналы все будешь получать. Сестра, брат* (* Ольга Сергеевна и Лев Сергеевич Пушкины были в то время в Михайловском - автор), природа и чтение, с ними не умрешь со скуки. Я разве буду наводить ее:" (А. А Дельвиг - А. Пушкину 28 сентября 1824 года)

Антон Антонович все время собирался посетить друга в Михайловском, но литературные и издательские дела задерживали, а потом с ног свалила болезнь. В Михайловское Дельвиг попал лишь 18- 19 апреля 1824 года. Пушкин был рад ему несказанно. Начались задушевные беседы, обсуждение дальнейшего издания альманаха " Северные Цветы", подробнейший разбор всех литературныхз новинок. Уточняли состав нового сборника стихотворений Пушкина. Обедали, вспоминая общих знакомых, играли в бильярд, гуляли. А вечерами отправлялись в Тригорское, к соседкам - барышням Осиповым - Вульф на малиновый пирог с чаем и пунш.

Все семейство Осиповых - Вульф дружно влюбилось в добродушного, веселого умницу Дельвига, все время ронявшего на пол и в траву смешное пенсне на шнурке. Самых младших детей Прасковьи Александровны Осиповой - Марию и Евпраксию Дельвиг любил раскачивать на качелях и называл ласково:"маленькие друзья". А те ответно не чаяли в нем души. Время пролетело незаметно. Уже 26 апреля 1824 года Дельвиг выехал из Михайловского в Петербург.

А вскоре, в ответ на шутливые упреки Прасковьи Александровны, на ее обвинения в молчании, Дельвиг сообщил:" Тут замешалась любовь и любовь счастливая. Ваш знакомец Дельвиг женится на девушке, которую давно любит - на дочери Салтыкова, сочлена Пушкина по "Арзамасу"* (*Литературное общество, членом которого был Пушкин еще в годы учебы в Лицее - автор).

Софье Михайловне Салтыковой было в ту пору только 19 лет. Мать ее умерла, отец, человек свободолюбивых взглядов, литератор и хлебосол, доживал свой век в Москве. Софья Михайловна была умна, очаровательна, обожала литературу и больше всего - Пушкина. Она писала подруге:"Невозможно иметь больше ума, чем у Пушкина - я с ума схожу от этого. Дельвиг очаровательный молодой человек, очень скромный, не отличающийся красотою; что мне нравится, так это то, что он носит очки. Насчет очков сам Антон Антонович иронизировал: " В Лицее мне запрещали носить очки, зато все женщины казались мне прекрасны; как я разочаровался в них после выпуска".

Но в случае женитьбы на Салтыковой разочарования казалось бы не произошло. Молодость, очарование, ярко выраженный темперамент, прекрасный литературный вкус, природная доброта - все это снискало юной баронессе Дельвиг искреннее уважение среди друзей ее мужа: литераторов, издателей, книгопродавцев, посещавших их дом. Были и поклонники, но об этом - речь впереди....

Софья Михайловна старалась создать в своем салоне непринужденную атмосферу дружеского общения и веселья. Часто устраивались музыкальные вечера, исполнялись романсы на стихи Языкова, Пушкина и самого Дельвига. После того, как молодой композитор Алябьев написал музыку на слова его стихотворения "Соловей", романс запела вся Россия.

Дельвиг, как поэт, прославился своими "Идиллиями" - стихотворениями в стиле античной поэзии. Часто думали, что это переводы Феокрита, Горация и Вергилия: Но это были плоды воображения самого Дельвига.

Пушкин писал о творчестве друга:"Идиллии Дельвига для меня удивительны. Какую силу воображения должно иметь, дабы так совершенно перенестись из 19 -го столетия в золотой век и какое необыкновенное чутье изящного, дабы так угадать греческую поэзию сквозь латинские подражания или немецкие переводы, эту роскошь, эту негу, эту прелесть, более отрицательную, чем положительную, которая не допускает ничего напряженного в чувствах;тонкого, запутанного в мыслях; лишнего, неестественного в описаниях!

(А. С. Пушкин. Отрывки из писем, мысли и замечания. 1827 г.)

Дельвиг был известен также как тонко - беспощадный критик, разбирающий каждую литературную новинку: роман, поэму, повесть, стихотворения, и особенно - переводы. Иногда он с горечью писал: "Радуешься хорошей книге, как оазису в африканской степи. А отчего в России мало книг? Более от лености учиться" ....Не правда ли, звучит весьма современно?

Его "Литературная газета" часто выдерживала нападки булгаринской "Северной пчелы",Дельвигу крепко доставалось за критику и яростное неприятие романа Булгарина "Иван Выжигин," принятого на ура невзыскательной публикой. Мелодраматический, пусто - слезливый роман о похождениях любвеобильного героя не мог вызвать положительного отзыва у человека и литератора, который славился своим тонким взыскательным вкусом и профессиональным взглядом на литературу! Дельвиг не мог кривить душой. Он писал:

" Литературная газета" - беспристрастна, издатель ее давно уже желает, чтобы г. Ф. Б.* (* Ф. Булгарин - автор.) написал хороший роман; хвалить же "И. Выжигина" и "Дмитрия Самозванца" - нет сил!" (А. А. Дельвиг. Ответ на критику "Северной пчелы".)

Дельвиг в своей газете также часто публиковал произведения полуопального Пушкина и "совсем" опального Кюхельбекера, выдерживая шумные нападки и недовольства Цензурного комитета. Письменные и устные объяснения с цензурой и с самим шефом жандармов, графом Бенкендорфом, затягивались, порой, до бесконечности.

Жесткая литературно - журнальная борьба и заботы о семье - в мае 1830 года у Дельвига родилась дочь Елизавета - порой совершенно изматывали поэта. Он все реже мог счпокойно присесть к письменному столу для того, чтобы написать несколько поэтических строк. Сырой климат Петербурга не очень подходил Дельвигу, он простужался и часто болел, но уехать куда - то отдохнуть не имел возможности - мешали издательские заботы, и нехватка средств. Очень тяжело Антон Антонович переживал разлуку с друзьями, принадлежащими теперь к "декабристскому племени": Пущиным, Кюхельбекером, Бестужевым, Якушкиным:Старался поддержать их письмами, посылками, всем, чем мог. Это тоже вызывало тихое недовольство власти.

Официальной причиной внезапной смерти Дельвига считается до сих пор тяжелый разговор с графом Бенкендорфом, состоявшийся в ноябре 1830 года. Бенкендорф обвинил Дельвига в неподчинении властям, печатании недозволенного в "Литературной газете" и пригрозил ссылкой в Сибирь...

Дельвиг вел себя столь достойно и хладнокровно, что в конце разговора граф, вспомнив о дворянском достоинстве, вынужден был извиниться: Дельвиг спокойно вышел из кабинета. Но когда он вернулся домой, то вскоре слег в приступе нервной лихорадки, осложнившейся воспалением легких.

Причиной неофициальной, но эмоционально более понятной, была банальная супружеская измена.

По воспоминаниям Е.А. Боратынского,(малоизвестным и никогда не публиковавшимися!) поэт, вернувшись домой в неурочный час, застал баронессу в объятиях очередного поклонника.. Произошла бурная сцена, София Михайловна и не пыталась оправдаться, упрекала мужа в холодности и невнимании. Невиновный стал виноватым.Тяжелые впечатления от разговора с Бенкендорфом и семейная трагедия привели к тяжелому приступу нервической лихорадки. Все осложнилось простудой. Почти полтора месяца Дельвиг провел в постели. Одна ночь облегчения сменялась двумя ночами приступов кашля, озноба и бреда. Врачи пытались облегчить страдания больного, но безуспешно.

14 января 1831 года Антона Дельвига не стало: Он умер, не приходя в сознание, шепча в горячечном бреду одно и то же:"Сонечка, зачем ты сделала это?!" В доме поспешно разобрали нарядно украшенную елку. Завесили черным кружевом зеркала. Зажгли свечи. Кто - то в суматохе открыл створку окна. Порывом ледяного ветра свечу задуло. На секунду все погасло во мраке. И тут послышось пение: София Михайловна не отходившая последние дни от постели мужа, заливаясь слезами и гладя его похолодевшие руки, бархатным контральто пыталась вывести первые строки романса:

"Соловей мой, соловей!

Ты куда, куда летишь?

Где ж всю ночку пропоешь?.."

P. S. Спустя несколько месяцев после смерти Дельвига, баронесса София Михайловна Дельвиг вышла замуж за брата поэта Боратынского - Сергея Абрамовича. Он и был тем поклонником которого застал в своем доме в поздний час барон Дельвиг. Всю свою жизнь София Михайловна не могла сдержать слез, слыша первые такты "Соловья". В доме Боратынских - в усадьбе Мураново этот романс никогда не исполнялся.София Михайловна считала, что незачем призрак прошлой жизни смешивать с настоящей. Возможно, она была права....

Биография

Дельвиг Антон Антонович

Поэт, видный литературный деятель Пушкинской плеяды. Происходил из обрусевшего немецкого рода баронов Д., потомков рыцарей-меченосцев. Учился в царскосельском лицее, вместе с Пушкиным, считавшим его в числе самых близких друзей. Позднее был связан тесной дружбой с Баратынским, Плетневым. Довольно неудачно служил (в департаменте горных и соляных дел, в министерстве финансов, в Публичной библиотеке - помощником библиотекаря, под началом баснописца Крылова, и т. д.). Печатать свои стихи Д. начал еще на лицейской скамье; первое стихотворение - патриотическая ода «На взятие Парижа» - помещено в «Вестнике Европы» в 1814 году, на месяц раньше первого стихотворения Пушкина. Принимал деятельное участие в лицейских рукописных журналах. Издание с 1825 ежегодного альманаха «Северные цветы» ставит Д. в центр литературной деятельности пушкинской группы, в качестве объединителя всех ее основных творческих сил, «друга и советника» старших ее представителей, пестуна и наставника поэтического молодняка, наконец хозяина одного из самых утонченных литературных салонов эпохи. В 1830 Д. издает при ближайшем участии Пушкина и кн. Вяземского «Литературную газету» - боевой орган «литературной аристократии», деятелей «чистого искусства» - поэтов-дворян, противопоставляющих себя «лавочникам» от литературы, журналистам-профессионалам типа Булгарина (см.). По настояниям и доносам последнего Д. был отстранен Бенкендорфом от издания газеты, обратившей на себя неблагосклонное внимание николаевского правительства. Чрезвычайно грубое обхождение Бенкендорфа с Д., вызванным им для объяснений, по настойчивым свидетельствам современников, послужило одной из причин болезни и преждевременной смерти поэта. Принадлежность Д., как и большинства поэтов пушкинского поколения, к родовитому, но захудалому дворянству, лишившемуся своей классовой гегемонии, смещенному с высот общественно-государственной деятельности в узкий домашний быт, в частное существование, определила основные линии его поэтического творчества, эволюция которого протекала в общем русле развития дворянского стиля 20-х гг. Личное бытие самого Д., отрешенная «тихая жизнь», свободная до последних дней от бурь и потрясений, выпавших на долю других представителей плеяды (разжалование в солдаты Баратынского, ссылка Пушкина и т. п.), наложила на его поэзию особый отпечаток. В своей поэтической деятельности, количественно крайне незначительной (всего около ста семидесяти стихотворений, из которых при жизни Д. было напечатано меньше ста), Д. является из всех поэтов плеяды наиболее последовательным представителем «чистой поэзии», чуждой каких бы то ни было общественных и гражданских мотивов, гурманом, дегустатором «чистых» поэтических форм («Дельвиг - поэт-сибарит, который нежился всяким звуком своей почти эллинской лиры и, не выпивая всего напитка поэзии, глотал его по капле, как знаток вин, присматриваясь к цвету и обоняя самый запах», - писал о нем Гоголь). Виртуозное мастерство и настойчивое стремление к насаждению на русской почве все новых и новых форм стиха являются отличительными достоинствами его поэтического творчества: Д. один из первых культивирует в русской поэзии форму сонета (превосходные сонеты Д. появились за семь лет до сонетов Пушкина), впервые употребляет гипердактилические рифмы (стихотворение «Жаворонок»), с успехом применяет самые разнообразные «древние метры», пишет «вольным размером» русских народных песен; исканиями и опытами Д. в значительной степени подготовлено в творчестве Пушкина замечательное формальное многообразие знаменитой болдин-ской осени 1830. При богатстве и разнообразии поэтической формы содержание стихов Д. отличается крайней ограниченностью, почти скудостью, вращаясь в узком кругу все тех же, весьма немногих, образов и мотивов. Мечты о «тихом», усадебном уюте в своем скромном «наследственном селенье»; «беспечная» жизнь в «домике простом», «замкнутом на ключ» «для знати жеманной»; «покой в безвестности»; «забвенье мирских забот» и легкие эпикурейские забавы в «веселом кружке вакхических друзей»; «умеренное желанье» - «проспать весь век» с тем, чтобы от милых и ленивых «просонок» жизни «беззаботно» перейти к «сновиденьям» не пугающей смерти, где ждет встреча с ранее ушедшими «милыми тенями», льющими в бокалы «тень Аи» - таковы основные настроения и эмоции поэзии Д. Тон ее, в соответствии с общим стилем дворянской лирики той поры, - по преимуществу элегический. Однако эта элегическая настроенность не имеет ничего общего с сосредоточенной безнадежностью стихов Баратынского, с грозным и скорбным пессимизмом некоторых произведений Пушкина. В творчестве Д. «новейшее, уныние», свойственное в той или иной степени всем постам плеяды, проявляется в форме легкой грусти об «увянувшей юности», «исчезнувшем мае», «конченном пире», «пролетевших временах», «златых днях екатеринина века», грусти, находящей такое же легкое разрешение за чашей, «венчанной минутными розами», или на груди у «Лидии младой». Характерно-излюбленный образ поэзии Д. - «улыбающийся» старец среди «милых юношей и дев», в сочувственном кругу молодежи, юных друзей, новых поколений. Жанровая эволюция Д. вполне соответствует общему характеру его поэтического творчества, развивающегося на основе поэтики французского и русского классицизма XVIII и начала XIX в., влияние которой с самого начала умеряется в Д. одновременным влиянием немецкой литературы. От культа Державина, от торжественной «Пиндаровой» оды, воспевающей «героев и судей», - Д. переходит к малым «домашним жанрам» горацианской оды, анакреонтической песни, альбомной записи, дружеского послания, элегического дистиха и т. п. Однако наиболее характерным жанром зрелого Дельвига является жанр идиллии, которая и своей тематикой (лирическое воспоминание - рассказ в эпоху «железного века» о «золотом веке», о мирном «аркадском» быте счастливых поселян) и своим эмоциональным колоритом легкой незатуманенной печали полнее всего выражает основную настроенность его творчества. Этот лирический жанр пришелся особенно по вкусу его товарищам по плеяде. «Идиллии Д. для меня удивительны: какую силу воображения должно иметь, дабы так совершенно перенестись из XIX столетия в золотой век, и какое необыкновенное чутье изящного, дабы так угадать греческую поэзию сквозь латинские подражания или немецкие переводы», - писало них Пушкин. Наоборот, современная Д. разночинская критика особенно ценила его подражания «русским народным песням», - параллельный жанр, который, наравне с идиллией, Д. особенно охотно культивировал в зрелые годы своего творчества (скрещение жанров греческой идиллии и русской песни в «русской идиллии» Д. «Отставной солдат») и который является последней стадией в процессе «снижения» дворянских классических жанров XVIII в. Песни Д. являются конечно только стилизациями под «народные» песни, однако в то же время они представляют несомненное движение вперед от соответствующих опытов Нелединского-Мелецкого, Дмитриева и др. Некоторые из песен Д. оказали большое влияние на поэтическое творчество Кольцова. Большинство их положено на музыку Глинкой, Даргомыжским, Алябьевым и др. Иные, оторвавшись от своих литературных корней, и посейчас пользуются широкой безымянной известностью («Ах, ты, ночь ли, ноченька», «Не осенний мелкий дождичек», и др.). Интерес к поэзии Д., высоко оцененной современниками, с начала 40-х гг. почти совершенно замирает вплоть до второго десятилетия XX века, когда делается попытка снова выдвинуть Д. в качестве одного из видных и оригинальных представителей пушкинской плеяды. Библиография: I. При жизни Д. вышел единственный сборник его стихотворений (СПб., 1829. Сочинения, с приложением биографического очерка, составленного Вал. Майковым, ежемесячное приложение к журналу «Север», СПб., 1893; Неизданные стихотворения, под ред. М. Л. Гофмана, П., 1922; Барон Дельвиг, Материалы биографические и литературные, собранные Ю. Верховским, П., 1922; Письма барона А. А. Дельвига к невесте, Сборник Пушкинского дома на 1923, П., 1922. II. Гаевский В., Дельвиг, «Современник», 1853, кн. II и V; 1854, кн. I и IX; Гастфрейнд Н., Товарищи Пушкина по Царскосельскому лицею. Материалы для словаря лицеистов, т. II, СПб., 1912; Дельвиг А. И. , Мои воспоминания, т. I, М., 1912; Шервинский С., Барон Дельвиг и русская народная песня, «Русский архив», 1915; Киселев Н. П. , Размеры Дельвига, «Труды и дни», М., 1916, VIII; Поэты пушкинской поры, под ред. Ю. Н. Верховного (см. вступит. статью), М., 1919; Гофман М., Страница из жизни Дельвига, сборник «Феникс», М., 1922, кн. I; Розанов И. Н. , Поэты двадцатых годов XIX в., М., 1925 (глава II, Дельвиг); Успенский В с., О Дельвиге, сб. «Русская поэзия XIX в.», Л., 1929. III. Венгеров С. А. , Источники словаря русских писателей, т. II, СПб., 1910; Владиславлев И. В. , Русские писатели, Л., 1924; Его же, Литература великого десятилетия, т. I, М., 1928

Барон Антон Антонович Де́львиг появился на свет 17 августа 1798 г. Образование мальчик получал в Царскосельском лицее. Его близким другом и товарищем по учёбе был А. С.Пушкин. Долгое время не мог найти место работы, пробовал себя в должности служащего департамента горных и соляных дел и помощника библиотекаря и многих других сферах, но безуспешно. Первое произведение Дельвига увидело мир в «Вестнике Европы» (1814 г.). Это была написанная ещё в лицее патриотическая ода «На взятие Парижа».

С 1825 года альманах «Северные цветы» под руководством Дельвига становится очень популярным благодаря его утонченному вкусу и необычайному дару распознавать талантливых писателей.

В 1830 г. при тесном сотрудничестве с Пушкиным Антон Антонович работает над периодическим изданием «Литературная газета». В одном из выпусков, Дельвиг очень критично отозвался о творчестве Ф. Булгарина, в частности о его романе «Иван Выжигин», назвав автора "недумающим и малообразованным". Романист не потерпел такой оценки и донес на критика, вследствие чего Дельвиг был отстранён от издания газеты. По наблюдениям современников издателя, это неприятное событие наложило отпечаток на состояние здоровья Антона Антоновича.

В отличие от Пушкина и Баратынского, судьба Дельвига протекала более ровно, но его происхождение и воспитание всё же отражалось на творчестве автора. Его творчество напрочь лишено всяческой рутины и бытовых моментов. Поэт один из первых кто вводит в русскую поэзию форму сонета и первым употребляет гипердактилические рифмы. Но при учете всего этого, его произведения (чуть более 170 стихов) отличаются "узким виденьем идеальной жизни, тихой усадьбы, умиротворения".р>

Поэзия Дельвига становится практически незаметной почти до 20-х годов XX века. Интерес к творчеству возрождается после попытки выдвинуть поэта в качестве одного из видных и оригинальных представителей пушкинской плеяды.

14 января 1831 года Антон Антонович скончался, после обвинения от начальника III отделения графа А.Х. Бенкендорфа в неподчинении властям, от приступа нервной лихорадки

В октябре 1811 года г-н Боровков привез толстенького неповоротливого румяного Антошу Дельвига в Петербург.

Из лицейской характеристики Дельвига:

Лучшие дня

Я благородности труда

Еще мой друг не постигаю

Лениться, говорят, беда:

А я в беде сей утопаю.

"Шесть лет промчалось как мечтанье,

В объятьях сладкой тишины.

И уж Отечества призванье

Гремит нам: шествуйте, сыны!

Простимся, братья! Руку в руку!

Обнимемся в последний раз!

Судьба на вечную разлуку,

Быть может, здесь сроднила нас!"

(Дельвиг А.А. Лицейская песня)

Сам Дельвиг написал как - то в ответном сонете Н. М. Языкову такие строки:

От ранних лет я пламень не напрасный

Храню в душе, благодаря богам,

Я им влеком к возвышенным певцам,

С какою - то любовию пристрастной.

(А. С. Пушкин. Отрывки из писем, мысли и замечания. 1827 г.)

Причиной неофициальной, но эмоционально более понятной, была банальная супружеская измена.

"Соловей мой, соловей!

Ты куда, куда летишь?

Где ж всю ночку пропоешь?.."

поэт и человек
алексей скипин 06.08.2008 02:43:09

интересный поэт и человек
грустная история жизни

Отзыв
Виктор Граф 30.03.2009 11:12:39

Статья понравилась, прочёл с удовольствием,
да и познания о жизни творческой деятельности
гражданина, человека, поэта - Антона Антоновича Делвига пополнились.
Вот только погибают рано: если не от рук власти предержащих,
то от неверных жён, а то и от обеих удавок: и нет им числа - от: "...за что ты это сделала?" (Антон Дельвиг) до
"Без тебя, Россия, я прожить не смогу" (Юлия Друнина)
К великому сожалению.

Дельвиг А.А.

Когда постиг меня судьбины гнев,
Для всех чужой, как сирота бездомный,
Под бурею главой поник я томной
И ждал тебя, вещун пермесских дев,
И ты пришел, сын лени вдохновенный,
О Дельвиг мой: твой голос пробудил
Сердечный жар, так долго усыпленный,
И бодро я судьбу благословил.

Общие сведения о Дельвиге
Дельвиг Антон Антонович, барон. Родился в 1798 году в Москве. Один из ближайших друзей Пушкина с лицейской поры. Поэт. Окончил Лицей с чином коллежского секретаря и был определен сначала в департамент горных и соляных дел, затем в министерстве финансов. С 1821 года служил помощником библиотекаря в Публичной библиотеке. С Пушкиным Дельвига сблизила общая любовь к поэзии: "С ним толковал обо всем, что душу волнует, что сердце томит", - вспоминал впоследствии Пушкин. Дельвиг первым из лицейских поэтов стал печататься в журналах. В этих изданиях Дельвига Пушкин принимал деятельное участие. Еще в 1815 году, в пору ученья, Дельвиг опубликовал стихотворение "К Пушкину" - первый в русской литературе восторженный отзыв о молодом поэте, уверенно предрекавший ему бессмертие:
Пушкин! Он и в лесах не укроется:
Лира выдаст его громким пением,
И от смертных восхитит бессмертного
Аполлон на Олимп торжествующий.

Антон Антонович Дельвиг начал печатать стихи ещё будучи лицеистом. В 1818 году избран в вольное общество любителей словесности, наук и художеств. Вольное общество любителей российской словесности – это литературное общество в Санкт-Петербурге в 1816-25. Среди членов: Ф. Н. Глинка (председатель), К. Ф. Рылеев, Н. А. и А. А. Бестужевы, В. К. Кюхельбекер, Н. И. Гнедич, А. А. Дельвиг, А. С. Грибоедов и др. В поэзии Дельвиг выступил оригинальным продолжателем классической традиции (К. Н. Батюшкова и других). Основные жанры его лирики – подражание деревни – греческим поэтам (идиллии) и стихи в духе русских народных песен. Увлечение Античностью было связано для Дельвига с романтическими поисками гармоничной простоты и естественности чувства. Несмотря на свою камерность, лирика Дельвига сыграла важную роль в развитии поэтических форм и метрической техники (Дельвиг одним из первых разработал форму сонета). Пушкин писал, что в его стихах заметно необыкновенное чувство гармонии и той классической стройности, которой никогда он не изменял. Также Пушкин ценил Дельвига как рассказчика.

В эти годы Пушкин посвящает Дельвигу ряд стихотворений: «Послушай, муз невинных» (1815 г.), «Блажен, кто с юных лет увидел пред собою» (1817 г.), Любовью, дружеством и ленью», «Се самый Дельвиг тот, что нам всегда твердил» (1817-1820 гг.); он упоминает Дельвига в «Пирующих студентах» (1814 г.), в стихотворениях «Мы недавно от печали» (1814 г.), «Мои завещания друзьям» (1815 г.) и «Послание к Галичу» (1815 г.).

К 1827-1836 гг. относятся стихотворения и отдельные строки, посвящённые Дельвигу: «Прими сей череп, Дельвиг», «Кто на снегах возрастил Феокритовы нежные розы?», «Сонет», «Мы рождены, мой брат названный», «Чем чаще празднует лицей» и «Художнику».

С 1825 года, Дельвиг издавал альманах «Северные цветы», потом - «Подснежник». «Северные цветы» - это литературный иллюстрированный ежегодный альманах, 1825-1831 годов, выпускаемый в Санкт-Петербурге, под редакцией А. А. Дельвига. Основную роль играл стихотворный отдел, где публиковались произведения А. С. Пушкина, Е. А. Баратынского, В. А. Жуковского и др. Последний выпуск издан Пушкиным.

А с 1830 года «Литературную газету». Пушкин участвовал во всех изданиях Дельвига в качестве сотрудника, помощника и редактора. Эти издания объединяли поэтов пушкинского круга и защищали их позиции в литературной борьбе 20-х годов.

Дельвиг откликался на многие литературные события жизни. Он первым печатно приветствовал Пушкина и предсказал ему славный творческий путь. С исключительным достоинством он вёл полемику с писателями и критиками, которые отстаивали устаревшие и ложные принципы художественного творчества.

Дельвиг, как и его друзья, подлежал к поколению дворянских интеллигентов, воспитанному в атмосфере патриотического и революционного подъёма русской общественноё мысли. Два крупнейших события обусловили характер мироощущения Дельвига и его современников. Это отечественная война 1812 года и восстание декабристов на Сенатской площади в Санкт-Петербурге 1825 года.

В молодости Дельвиг посещал собрания «Зелёная лампа» (филиал «Союза благоденствия») и испытал непосредственное влияние дворянской революционности. «ЗЕЛЕНАЯ ЛАМПА», литературное общество в Санкт-Петербурге (1819-20), по литературно-политической ориентации связанное с «Союзом благоденствия». Участвовали Н. В. Всеволожский (основатель), А. С. Пушкин, А. А. Дельвиг, Н. И. Гнедич и др.

Позднее, однако, он не вошел ни в одну из декабристских организаций. Как поэт и человек, Дельвиг не обладал могучим темпераментом Пушкина, революционной страстью Рылеева и Кюхельбекера, однако он никогда не был чужд духу своей эпохи, по-своему выражая протест, против не удовлетворяющей его российской действительности. Поэт сознавал что, ни его характеру, ни его таланту не свойственны одическая речь или гневное обличение.

Дельвиг участвовал в издании «Русской потаённой литературы XIX столетия». Это литературный сборник, изданный в Лондоне в 1861 году с предисловием Н. П. Огарева. Опубликованы поэмы, памфлеты, эпиграммы политической направленности, а также эротическая лирика русских поэтов. Среди авторов - А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Е. А. Баратынский, А. А. Дельвиг, К. С. Аксаков, К. Ф. Рылеев, И. П. Мятлев и др. Сборник нелегально распространялся в России. Пушкин!

В годы ссылки Пушкина Дельвиг поддерживал с ним переписку как личного, так и литературного характера. Радостным был приезд Дельвига в Михайловское в апреле 1825 года. По этому случаю, Пушкин написал:
Когда постиг меня судьбины гнев,
Для всех чужой, как сирота бездомный,
Под бурею главой поник я томной
И ждал тебя, вещун пермесских дев,
И ты пришёл, сын лени вдохновенный,
О Дельвиг мой: твой голос побудил
Сердечный жар, так долго усыплённый,
И бодро я судьбу благословил.

Встречи Пушкина с Дельвигом возобновляются летом 1827 года. Петербургский салон Дельвига был одним из культурных центров столицы, и Пушкин посещал его ежедневно.

За помещение в «Литературной газете» стихотворения Де ла Виня, посвященного жертвам Июльской революции во Франции, Дельвиг получил грубейший выговор от {Бенкендорфа}; ему было запрещено издавать "Литературную газету". События эти сильно потрясли Дельвига, и вскоре, заболев горячкой, он умер.

"Никто на свете не был мне ближе Дельвига", - писал Пушкин П. А. Плетневу, потрясенный известием о ранней смерти своего лицейского друга, и несколько позже: "Помимо его прекрасного таланта, это была отлично устроенная голова и душа склада необычного. Он был лучший из нас". Преждевременная смерть Дельвига была для Пушкина ужасным известием. В стихотворении, написанном на лицейскую годовщину 1831 года ("Чем чаще празднует лицей..."), Пушкин с глубокой болью говорит о безвременно ушедшем друге.

Дельвигу посвящен ряд стихотворений и отдельных поэтических строк: "Прими сей череп, Дельвиг", "Кто на снегах возрастил Феокритовы нежные розы?", "Мы рождены, мой брат названный", "Чем чаще празднует лицей", "Художнику". Пушкин посвятил Дельвигу "Сонет":
Суровый Дант не презирал сонета;
В нем жар любви Петрарка изливал;
Игру его любил творец Макбета;
Им скорбну мысль Камоэнс облекал.
И в наши дни пленяет он поэта:
Вордсворт его орудием избрал,
Когда вдали от суетного света
Природы он рисует идеал.
Под сенью гор Тавриды отдаленной
Певец Литвы в размер его стесненный
Свои мечты мгновенно заключал.
У нас еще его не знали девы,
Как для него уж Дельвиг забывал
Гекзаметра священные напевы.

Пушкин был знаком с семьей Дельвига: женой Софьей Михайловной, дочерью Елизаветой и малолетними братьями Дельвига Александром и Иваном, жившими вместе с Дельвигом в Петербурге. После смерти друга Пушкин издал в пользу вдовы его и братьев альманах "Северные цветы" на следующий, 1832 год. Преждевременная смерть друга потрясла поэта: "Никто на свете не был мне ближе Дельвига. Изо всех связей детства он один оставался, когда собиралась наша бедная кучка. Без него мы точно осиротели" - писал Пушкин П.А. Плетневу 21 января 1831 года.

Семья Дельвига
Дельвиг Антон Антонивич (старший), барон (1772 г. - 8 июля 1828 г.) – отец поэта. С 1806 года плац-майор, полковник лейб-гвардии Измайловского полка. С августа 1816 года генерал-майор, позднее окружной генерал внутренней службы. Мать поэта – Дельвиг Любовь Матвеевна. Дельвиг был не единственным ребёнком в семье. У него было много братьев и сестёр: Александр, Антон, Дмитрий, Иван, Анна (Антонида), Варвара, Глафира, Любовь и Мария.

Дельвиг Софья Михайловна родилась 20 января 1806 года и умерла 4 марта 1888 года. Её отец - Михаил Александрович Салтыков действительный камергер при дворе Александра I. Мать - Елизавета Францовна Ришар (умерла 4 ноября 1814 года в Казани). Воспитание и образование закончила в Петербургском женском пансионе девицы Елизаветы Даниловны Шрётер. Одним из ее педагогов был Петр Александрович Плетнёв. Была знакома со многими декабристами. Внимание влюбленного Каховского льстило ей, однако отец был против этого брака. На уговоры декабриста о тайном венчании отвечала отказом. Со временем эта любовь стала тяготить Салтыкову и за полтора месяца до восстания она вышла замуж за А.А. Дельвига. Казнь Каховского никакого сожаления не вызвала. Вторым браком с лета 1831 года замужем за Сергеем Абрамовичем Баратынским, дочь - Елизавета (7 мая 1830 года - август 1913 года). В 1866 году вторично овдовела. В 1880 году потеряла единственного сына. Умерла в Маре.

Первые поэтические опыты
"Дельвиг никогда не вмешивался в игры, требовавшие проворства и силы; он предпочитал прогулки по аллеям Царского Села и разговоры с товарищами, коих умственные склонности сходствовали с его собственными. Первыми его опытами в стихотворстве были подражания Торацию. Оды "К Диону", "К Лилету", "Дориде" писаны им на пятнадцатом году и напечатаны в собрании его сочинений безо всякой перемены. В них уже заметно необыкновенное чувство гармонии и той классической стройности, которой никогда он не изменял.

В то время (1814 году) Измайлов был издателем "Вестника Европы". Дельвиг послал ему свои первые опыты: они были напечатаны без имени его и привлекли внимание одного знатока, который, видя произведения нового, неизвестного пера, уже носящие на себе печать опыта и зрелости, ломал себе голову, стараясь угадать тайну анонима. Впрочем, никто не обратил тогда внимания на ранние опресноки столь прекрасного таланта! Никто не приветствовал вдохновенного юношу, между тем как стихи одного из его товарищей, стихи посредственные, заметные только по некоторой легкости и чистоте мелочной отделки, в то же время были расхвалены и прославлены, как некоторое чудо!

Но такова участь Дельвига; он не был оценен при раннем появлении на кратком своем поприще; он еще не оценен и теперь, когда покоится в своей безвременной могиле!"

Трудно, иногда невозможно было разделить литературный и душевный талант "милого Тоси". "Жизнь Дельвига, - скажет один из близких, - была прекрасная поэма; мы, друзья его, читали и восхищались ею".

Особенности характера Дельвига
Даже мрачный недоброжелатель Мартын Пилецкий, давая характеристики своим "подопечным", никак не мог соединить воедино Дельвиговых недостатков и достоинств.

"Способности его посредственны, - записывал надзиратель, - как и прилежание, а успехи весьма медленны. Мешкотность вообще его свойство и весьма приметна во всем, только не тогда, когда он шалит и резвится: тут он насмешлив, балагур, иногда и нескромен; в нем примечается склонность к праздности и рассеянности. Чтение разных русских книг без надлежащего выбора, а может быть, и избалованное воспитание поиспортили его, почему и нравственность его требует бдительного надзора, впрочем, приметное в нем добродушие, усердие его и внимание к увещаниям, при начинающемся соревновании в российской истории и словесности, облагородствуют его склонности и направят его к важнейшей и полезнейшей цели".

Дельвига искренне любили товарищи и незлобно потешались над ним. Так уж повелось с лицея, где поэт учился в 1811-1817 годах. Мемуары, письма, стихотворения донесли до нас облик Дельвига – ленивца сонливого и беспечного. Пушкин в стихотворении «Пирующие студенты» писал:
Дай руку, Дельвиг, что ты спишь?
Проснись, ленивец сонный!
Ты не под кафедрой сидишь,
Латынью усыплённый.

Лень, ленивец, лентяй, феноменальная леность, сонливость - кажется, все, приятели и недруги, помнили об этом примечательном качестве Дельвига.
Дельвиг мыслит на досуге
Можно спать и в Кременчуге…

Это куплет из коллективного лицейского сочинения (в Кременчуге служит в ту пору отец "ленивейшего из смертных"). Близкие друзья, однако, рано распознали, как много в этой лени маскировки, позволяющей хитроумному ленивцу жить и действовать, как ему нравится, и отстаивать свою личность порою в очень непростых обстоятельствах.

Леность Дельвига – особенная. Это не леность ума или воображения, а черта характера, граничащая с удивительной сосредоточенностью, с исключительной погруженностью в размышления над самым заветным и дорогим. Известно, что Дельвига, уносившегося мечтой в созерцании гармонии античного мира и слагавшего шёпотом мерные гекзаметры, лицейские профессора часто заставали врасплох. Но тот же Дельвиг долго и тщательно, иногда годами, отделывал свои стихотворения, прежде чем отдать их в печать. И в творчестве, и в практической жизни, лень Дельвига, по его собственному признанию, имела свои пределы.

С легендарной ленью поэта никак не вяжется и его кипучая, многообразная деятельность по изданию альманахов. В «северных цветах» - лучшем альманахе 20-х годов – Дельвигу удалось объединить самых выдающихся писателей современности. Это потребовала затраты огромного количества сил, борьбы с цензурой, громадной переписки, незаурядных организаторских способностей. А «Литературная газета» Дельвига и Пушкина, хотя и не долго просуществовавшая, сыграла очень важную роль в истории русской журналистики, пропагандируя и поощряя реалистические тенденции в литературе, выступая против беспринципности, продажной печати Булгарина, Грега, Сенковского и закладывая основы русской критике в России.

Жанры поэзии Дельвига
Жанры поэзии Дельвига отразили эту особенность его таланта. Наибольшие художественные достижения выпали ан долю идиллий, русских песен, а так же замечательных элегий, широко известных русскому обществу, и пленительных романсов, которые с удовольствием исполнялись в салонах и гостиных. Некоторые песни Дельвига положены на музыку Алябьева и Глинки.

Жанровой диапазон в лирике Дельвига в целом ряде стихотворений, и в особенности в его знаменитом «Подражании Беранже», в котором поэт возвышается до сатирического обличения современности и самого принципа самодержавной власти.

Смысл жизни для Дельвига
Ещё в лицее Дельвиг, как и многие его товарищи, усвоил гуманное представление о смысле жизни. И высокое понятие о предназначении человека. Воспитанный на русской поэзии (он не расставался с Державиным, прочёл всех самых крупных писателей) Дельвиг пришел к твёрдому убеждению, что жизнь дана человеку для счастья и наслаждения. Не для того бездумного и пустого наслаждения, которое называется праздностью или бездельем, а для наслаждения высокого, состоящего в одухотворённом созерцании жизни, в ощущении её красоты и гармонии, в полном удовлетворении чувственных и духовных потребностей. Жизнь – это радостное пребывание человека на земле, и она должна быть веселой и творческой, счастливой и простой. Человек – лучшее создание природы, и его ум должен быть в ладу с сердцем. Окружает человека прекрасная природа, и самые естественные его отношения с ней – гармонические. И между людьми не должно быть никаких других чувств, кроме дружеской привязанности и любви. Всё это так просто и так мудро!

Это идеи прочно вкоренились в сознание Дельвига.

Однако поэт усвоил не только представление о радостях жизни, но и о невозможности их обрести.

Русская жизнь не удовлетворяла романтически настроенного поэта. В ней Дельвиг видел всякого рола несправедливость, коварство, ложь, разобщённость человека с другими людьми, с природой, внутреннюю дисгармонию, то есть невозможность поступать так, как думается, и рассуждать, так как чувствуется. Поэзия Дельвига запечатлела мир страданий простых русских людей в печальных, заунывных мелодиях песен, настроенных на народный лад.

Мотивы лирики Дельвига
Содержание лирических песен Дельвига всегда грустно: не сложилась судьба девицы, тоскующей о суженом («Соловей мой, соловей…»). Нет воли у молодца, заливающего грусть вином («Не осенний частый дождичек…»). Любовь никогда не приводит к счастью, а приносит лишь неизбывное горе, из которого нет выхода. Русский человек в песнях Дельвига жалуется на судьбу даже в том случае, когда нет ясной причины: просто из его жизни ушли радость и веселье.

Дельвиг угадал дух и строй русской народной песни. Он внёс в неё глубоко современное содержание, поведав о скорби русского человека, по утраченной молодости и недостижимому счастью. Песни Дельвига, широко вошедшие в народный репертуар, проникнуты гуманным сочувствием к простым людям. Поэт был недалёк от социального объяснения причин их страданий, - его интересовали лишь их интимные чувства. Но это не мешало Дельвигу замечать, как вянет молодость, лишённая свободы, любви, непосредственного проявления высоких жизненных эмоций.

В лирических песнях Дельвига слышится тихая жалоба на жизнь, отнимающую у человека его законное право на счастье. И вместе с тем в этих унылых мотивах ясно звучат и другие ноты – ожидания светлой и радостной жизни.

Не найдя счастья ни в простонародной России, ни в дворянской среде, лирический герой поэта находит его в домашнем и частном быте. Поэт создаёт идеальный мир удовольствий, основанный не на социальных связях, а на личных достоинствах человека. В лирике Дельвига возникает образ беспечного баловня судьбы, который наслаждается молодостью, здоровьем, любовью, вином, поэзией.

Условный герой Дельвига
Вымышленный условный герой поэта уединяется на лоно природы, подальше от роскошных дворцов, от чопорных и надменных богачей. Ему дороги не богатство и знатность, не чины и титулы, а дружеское общение, чистая и нежная любовь, вдохновенная и свободная беседа с друзьями, весёлая, дружеская, шумная пирушка. Среди притязательной обстановки хижины ищи домика все равны. Здесь царствуют простые, естественные отношения между людьми, законы милого гостеприимства и личной независимости.

Продолжая мотивы «Моих пенатов» Батюшкова, Дельвиг пишет стихотворения «Моя хижина», «Домик», в которых прославляет домашний уют и высокую прелесть интимных наслаждений:
За далью туманной,
За дикой горой
Стоит над рекой
Мой домик простой;
Для знати жеманной
Он замкнут ключом,
Отвёл я веселью
Мечтам и безделью.

Однако этот домашний быт достаточно узок и замкнут. Безмятежное личное счастье добывалось слишком дорогой ценой: лирический герой Дельвига отгораживается не только от светской дворянской России, но и от широкого вольного мира народной жизни. Искомая поэтом полнота бытия не могла быть в нём достигнута. К тому же Дельвиг понимал, что это лишь условный идеальный островок, которому постоянно грозит уничтожение в среде беспощадной стихии железного века.

Стихотворения, подобные «Домику» и «Моей хижине», по мере созревание таланта Дельвига совершенно исчезают из его поэзии. Романтическая мечта о большом идеальном мире человеческого счастья всё чаще связывается в сознании Дельвиг с седой древностью, где человек, по тогдашним представлениям, не уединялся от общественного и народного бытия, а жил с ним в согласии.

Античность в лирике Дельвига
В античности поэт нашёл свой романтический идеал гармонического общества и прекрасного, совершенного человека. В ней он увидел прообраз счастливого будущего человечества.

Огромный интерес к поэзии Эллады, к её мифам, легендам, духу её народа появился у Дельвига ещё в лицее. С тех пор и до последних дней короткой и небогатой внешними событиями жизни Дельвиг не изменил своего пристрастия к античности. К культуре древнего мира Дельвига приобщил Кюхельбекер, любовь к нему в последствии поддерживал знаменитый переводчик «Илиады» Гнедич. Стихотворения Дельвига в антологическом роде восхищали его верных друзей – Баратынского и Пушкина.

Удивительно при этом было то, что сам Дельвиг «родом германец» - не знал не только греческого языка, но доже родного ему немецкого, и только позже выучился понимать по-немецки. Пушкин изумлялся силе воображения своего друга. Ведь Дельвиг сквозь немецкие переводы и латинские подражания безошибочно угадывал дух и строй мыслей и чувств человека «золотого века». Из XIX столетия Дельвиг легко и свободно переносился в «детство человечества». Он открыл в нём неисчерпаемый кладезь мудрости и красоты.

Но Дельвиг был человеком нового времени, и его античность – не достоверная копия древнего мира. Он вносил в античность, пользуясь словами Пушкина, «вкус и взгляд европейца». Можно даже сказать, что античность Дельвига – славянская, русская античность. Недаром Пушкин называл Дельвига «молодой славянин»: по жажде совершенства, по устремлённости к нему Дельвиг, конечно же, очень русский человек.

Воссоздавая идеальный, романтический воспринятый мир античности, Дельвиг опирался в первую очередь на идиллии Феокрита. В лирике этого замечательного древнегреческого поэта он заметил интерес к простоте и народности.

Феокрит тяготел к жанровым картинкам, сценкам, изображающим скромную, добродетельную, свободную от сильных страстей жизнь простых людей – пастухов и пастушек на лоне природы. Герои идиллий (кстати, «идиллия» в переводе означает «сценка», «картинка») Феокрита не умеют притворятся и лгать. Идиллии часто драматичны, но оканчиваются всегда благополучно, потому что победа над своим чувством радостна, а тем более радостна разделённая любовь. Дельвига пленило в идиллиях Феокрита обращения к народному быту и гармоническое равновесие между изображённой картиной и нравственной выразительностью движений души.

Действие идиллий Дельвига разворачивается обычно над сенью рощи или деревьев, в прохладной тишине, у сверкающего источника. Поэт придаёт картинам природы яркие краски, пластичность живописность форм. Состояние природы всегда умиротворённое, и это подчёркивает гармонию внутри и вне человека. На фоне мирной природы появляются герои, испытывающие силу любви или дружбы. Стихийная, внезапно вспыхивающая страсть, в конце концов, подчиняется разуму. Дельвиг считает это нормой гармонии, чрезвычайно характерной чертой древнего человека. На фоне мирной природы появляются герои, испытывающие силу дружбы. Стихийная, внезапно вспыхивающая страсть, в конце концов, подчиняется разуму. Дельвиг считает это нормой гармонии, чрезвычайно характерной чертой древнего человека.

Герои идиллий Дельвига – цельные существа, никогда не изменяющие своим чувствам. В одном их лучших стихотворений поэта – «Идиллии» - восхищенно рассказывается о прекрасной любви юноши к девушке, сохранённой ими навеки. В пластичной и чистой зарисовке поэт сумел передать благородство и высоту нежного и глубокого чувства. И природа, и боги сочувствуют влюблённым, оберегая и после их смерти неугасимое пламя любви.

Чувства героев и Дельвига всегда земные, реальные. Пушкин проницательно заметил, что Дельвиг не любил мистической поэзии. Это, конечно, звучало в устах Пушкина большой похвалой. Чуждый всякой неопределённости, туманности, зыбкости ощущений, Пушкин наблюдал тоже отвращение к поэзии потустороннего мира и у своего друга.

Герои Дельвига не рассуждают о своём чувстве – они отдаются его власти, и это приносит им радость. У поэта нет подробных психологических описаний любви, - она выражается через мимику, позы, жесты, поступки, через непосредственное действие. Зрительная выразительность картин дополняется музыкой речи, мерной и строгой, лишенной внешних эффектов.

Для создания античного колорита, Дельвиг не прибегает к археологическим и историческим реалиям, не стремится удивить своей осведомленностью в античной мифологии или античном быте. Он передаёт дух античности простыми намёками. Так, древний грек, думал, что богов нужно благодарить. За посланную ими любовь, и Титир и Зоя посвещают деревья Эроту.

Анализ некоторых идиллий («Цефиз» и «Друзья»)
В идиллии «Цефиз» нежная и бескорыстная дружба увенчивается даром: Филинту понравились плоды с груши, и Цефиз с радостью дарит ему дерево, обещая укрывать его от холода: «Пусть оно для тебя и цветёт и плодами богатеет!». Старый Филинт вскоре умер, но Цефиз не изменил прежнему чувству: он похоронил своего друга под его любимой грушей, а «холм увенчал кипарисом» - его деревом скорби. Сами эти деревья, вечно живой кипарис и плодоносящая груша, стали символами не умирающей дружбы, духовной чистоты и человечности.

В «священном листьев шептание» Цефиз слышал благодарность Филинта, а природа одаривала его благовонными плодами и прозрачными гроздями. Так духовная красота Цефиза тонко слилась в идилии с красотой и щедростью природы.

Природа и народная среда воспевают в людях благородство, укрепляют их дух и нравственные силы. В труде и на лоне природы человек становится духовно богатым, умеющим наслаждаться истинными ценностями жизни – дружбой, любовью, красотой, поэзией.

В идиллии «Друзья» весь народ от мала до велика живёт в согласии. Ничто не нарушает его безмятежного покоя. После трудового дня, когда «вечер осенний сходил на Аркадию», «вокруг двух старцев, друзей знаменитых» - Полемона и Дамета, - собрался народ, чтобы ещё раз полюбоваться их искусством определять вкус вин и насладиться зрелищем верной дружбы. Привязанность друзей родилась в труде, а самый их труд – чудный дар природы.

Отношения любви и дружбы выступают у Дельвига мерилом ценности человека и всего общества. Ни богатство, ни знатность, ни связи определяют достоинства человека, а простые, интимные чувства, их цельность и чистота. И конец «золотого века» наступает, когда они рушатся, когда исчезает высокая духовность.

Заключение
«Добрый Дельвиг», «Мой парнасский брат» - называл любимого друга Пушкин, и эти славные титулы навечно останутся за поэтом своеобразного, неподдельного лирического дарования. Дельвигу, воспевшему красоту земного бытия, радость творчества, внутреннюю свободу и достоинство человека, принадлежит почётное место среди звёзд пушкинской плеяды.

Литература: 1. Большой энциклопедический словарь (том 8).
2. Лирика А. А. Дельвига.
3. Л. А. Черейский. Пушкин и его окружение. С-П: Наука, 1989 г.

) - русский поэт, издатель.

Биография

Антон Антонович Дельвиг родился в Москве , в семье генерал-майора, происходившего из обедневшего рода прибалтийских немецких баронов . Семья была настолько обрусевшей, что Дельвиг даже не знал немецкого языка . Отец, Антон Антонович Дельвиг (17.06.1773-08.07.1828), - офицер, майор Астраханского полка, генерал-майор (1816). Мать, Любовь Матвеевна (26.09.1777-1859), была дочерью статского советника Матвея Андреевича Красильникова , директора московского Ассигнационного банка, и внучкой русского ученого-астронома А. Д. Красильникова .

Творчество

Стихотворения свои Дельвиг публиковал в журналах «Русский музеум» (), «Новости литературы», «Благонамеренный », «Соревнователь просвещения» и различных альманахах в 1820-х годах.

Последние годы жизни

До конца своей жизни Дельвиг служил в Министерстве внутренних дел . Умер от тифа («гнилой горячки») в 32 года. Похоронен в некрополе мастеров искусств Александро-Невской лавры .

Адреса в Санкт-Петербурге

Память

Всероссийская премия имени Антона Дельвига, с 2012 г. - премия «За верность Слову и Отечеству» имени первого редактора «Литературной газеты» Антона Дельвига, больше известная как «Золотой Дельвиг » (учреждена редакцией «Литературной газеты»).

Напишите отзыв о статье "Дельвиг, Антон Антонович"

Примечания

Литература

См. статью о Дельвиге В. Гаевского в «Современнике» г. и , г. и .
Полное собрание сочинений - в «Библиотеке Севера» за июль г., под ред. В. В. Майкова.
Вацуро В. Э.
Коровин В. Л. // Энциклопедия Кругосвет
А. А. Дельвиг и В. К. Кюхельбекер. Избранное / составитель Виктор Владимирович Кунин . - Москва: «Правда», 1987. - 640 с. - 500 000 экз.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Дельвиг, Антон Антонович

– Совсем не та, – говорил он.
– Что ж, подурнела?
– Напротив, но важность какая то. Княгиня! – сказал он ей шопотом.
– Да, да, да, – радостно говорила Наташа.
Наташа рассказала ему свой роман с князем Андреем, его приезд в Отрадное и показала его последнее письмо.
– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.
– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
– Как тебе сказать, – отвечала Наташа, – я была влюблена в Бориса, в учителя, в Денисова, но это совсем не то. Мне покойно, твердо. Я знаю, что лучше его не бывает людей, и мне так спокойно, хорошо теперь. Совсем не так, как прежде…
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.
– Ты совсем, совсем не понимаешь, – говорила она. Николай замолчал и согласился с нею.
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.

Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.
– Разбойник! Неблагодарная тварь!… изрублю собаку… не с папенькой… обворовал… – и т. д.
Потом эти люди с неменьшим удовольствием и страхом видели, как молодой граф, весь красный, с налитой кровью в глазах, за шиворот вытащил Митеньку, ногой и коленкой с большой ловкостью в удобное время между своих слов толкнул его под зад и закричал: «Вон! чтобы духу твоего, мерзавец, здесь не было!»
Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.

Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.

Предыдущая статья: Чему равна скорость света Следующая статья: Чему равна скорость света

Антон антонович дельвиг произведения. Антон дельвиг - биография, фотографии

Лучшие дня

Дельвиг А.А.

Биография

Творчество

Последние годы жизни

Адреса в Санкт-Петербурге

Память

Напишите отзыв о статье "Дельвиг, Антон Антонович"

Примечания

Литература

Ссылки

Отрывок, характеризующий Дельвиг, Антон Антонович