Царь 1613. История и мы

Доклад на первых Царских чтениях «Самодержавной России»

Земский собор 1613 г. был собран по решению главы созданного в Москве после изгнания поляков князем Дмитрием Михайловичем Пожарским совместно с князем Дмитрием Тимофеевичам Трубецким административного управления Московского государства. Грамота от 15 ноября 1612г., подписанная Пожарским, призывала все города Московского государства избрать по десять человек выборных от каждого города для избрания Царя. По косвенным данным на Земском Соборе присутствовали представители 50 городов, освобожденных от польской оккупации и воровских шаек атамана Заруцкого, ярого сторонника возведения на Московский Царский престол сына Марины Мнишек и Лжедимитрия II.

Таким образом, на Земском соборе должны были присутствовать, при соблюдения нормы представительства, определенного главой Московского правительства, по десять человек от одного города. Если исходить из этой нормы, то в Земском Соборе должны были участвовать пятьсот выборных членов только от городов, не считая членов Земского Собора по должности (Боярской думы в полном составе, придворных чинов и высшего духовенства). По подсчетам виднейшего специалиста по истории смутного времени академика Сергея Федоровича Платонова в Земском Соборе 1613 г. должно было участвовать более семисот человек, что и составляло пятьсот выборных и около двухсот придворных, боярских чинов и церковных иерархов. Многолюдство и представительность Земского Собора 1613 г. подтверждаются свидетельствами различных независимых друг от друга летописных источников, таких как Новый летописец, Повесть о Земском Соборе, Псковский летописец и некоторыми другими. Однако с представительством боярской думы и придворных чинов все было далеко не так просто как с рядовыми выборными членами Земского Собора 1613 г. Существуют прямые свидетельства как русских летописцев, так и иностранных наблюдателей о том, что значительная часть боярской аристократии, составлявшей абсолютное большинство членов Боярской думы и придворных чинов, являвшаяся сторонниками приглашения на Московский престол польского королевича Владислава и запятнавшая себя тесным сотрудничеством с польскими оккупантами, как в Москве, так и в других городах и областях Московского государства, была к январю 1613 г. - времени начала Земского Собора, - выслана из Москвы в свои поместья.

Таким образом, традиционно присутствовавшая и обычно активно влиявшая на решения Земских Соборов боярская аристократия была резко ослаблена на Земском Соборе 1613 г. Можно сказать, что эти решения князей Дмитрия Михайловича Пожарского и Дмитрия Тимофеевича Трубецкого стали последним ударом в окончательном разгроме некогда влиятельной среди Московской боярской аристократии «польской партии» (сторонников королевича Владислава). Не случайно первым же постановлением Земского Собора 1613 года стал отказ от рассмотрения, каких бы то ни было иностранных кандидатур на московский престол и не признание прав на него воренка (сына Лжедимитрия II и Марины Мнишек). Большинство участников Земского Собора 1613 г. было настроено на скорейшее избрание Царя из природного русского боярского рода. Однако боярских родов, не запятнавших себя в смуту, или запятнанных сравнительно меньше других, было совсем не много.

Помимо кандидатуры самого князя Пожарского, которого, как вероятного кандидата на престол, из-за его недостаточной знатности, всерьез не воспринимала даже патриотическая часть Московской аристократии (несмотря на то, что князь Дмитрий Михайлович Пожарский был потомственным природным Рюриковичем, ни он, ни его отец и дед не были не только Московскими боярами, но даже окольничими). На момент свержения последнего относительно законного царя Василия Шуйского князь Пожарский носил скромное звание стольника. Другой влиятельный руководитель патриотического движение князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, несмотря на несомненную знатность (он был потомком династии Гедиминовичей Великого княжества Литовского), был сильно дискредитирован своим сотрудничеством с бывшими сторонниками так называемого Тушинского вора, Лжедимитрия II-го, возглавлявшимися атаманом Заруцким. Это прошлое князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого отталкивало от него не только боярскую аристократию, но и широкие круги потомственного служилого дворянства. Потомственный дворянин князь Дмитрий Трубецкой не воспринимался московской аристократией и многими дворянами как свой. Они видели в нем ненадежного авантюриста, готового на любые действия, любое заискивание с чернью, лишь бы добиться всей полноты власти в Московском государстве и захватить царский престол. Что же касается социальных низов и, в частности, казачества, перед которым князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой постоянно заискивал, надеясь с их помощью занять царский престол, то казачество быстро разочаровалось в его кандидатуре, так как увидело, что он не имеет поддержки в широких кругах других сословий. Это вызвало на Земском Соборе в 1613 года интенсивный поиск других кандидатов, среди которых наибольший вес начала приобретать фигура Михаила Федоровича Романова. Михаил Фёдорович, шестнадцатилетний юноша, незапятнанный в делах смуты, был сыном находившегося в Польском плену главы знатного боярского семейства Романовых, в миру Федора, а в иночестве Филарета, который стал митрополитом в Тушинском лагере, но занял последовательно патриотическую позицию в посольстве 1610 года, тонко и мудро вел с польским королем Сигизмундом, под осажденным поляками Смоленском, переговоры о призвании королевича Владислава на Московский престол, но так, что это призвание не состоялось. Фактически митрополит Филарет обставил это призвание такими религиозными и политическими условиями, которые делали избрание практически невозможным, как для Сигизмунда, так и для Королевича Владислава.

Эта антипольская, антивладиславовская и антисигизмундовская позиция митрополита Филарета была широко известна, высоко оценена в широких кругах различных сословий Московского государства. Но в силу того, что митрополит Филарет был духовным лицом, и, к тому же, находился в Польском плену, то есть был фактически оторван от политической жизни Московской Руси, реальным кандидатом на Московский престол стал его шестнадцатилетний сын Михаил Федорович Романов.

Наиболее активным сторонником кандидатуры Михаила Федоровича на Московский царский престол был дальний родственник семьи Захарииных-Романовых Федор Иванович Шереметьев. Именно с его помощью и поддержкой идея избрания Михаила Федоровича Романова на престол Московского царства овладела как членами Земского собора 1613 года, так и широкими кругами представителей самых разных сословий Московского государства.

Однако наибольшей удачей миссии Шереметьева, в его борьбе за избрание Михаила Федоровича на царский престол, стала поддержка его кандидатуры наместником Троице-Сергиевой Лавры архимандритом Дионисием.

Эта авторитетная поддержка сильно укрепила позиции Михаила Федоровича в общественном мнении представителей различных сословий Московского государства и, прежде всего, двух из них, в наибольшей степени противостоявших друг другу: служилого дворянства и казачества.

Именно казаки под влиянием Троице-Сергиевой Лавры первыми активно выступили в поддержку кандидатуры Михаила на царский престол. Влияние Троице-Сергиевой Лавры также способствовало тому, что большая часть служивого дворянства, долгое время сильно колебавшегося в своих симпатиях к возможным претендентам, выступила, в конечном счете, на стороне Михаила Федоровича.

Что же касается посадских людей - городских ремесленников и торговцев, то этот весьма влиятельный в освободительном движении 1612-1613 гг. слой городского населения, чьи представители активно поддерживали перед созывом Земского собора кандидатуру князя Дмитрия Михайловича Пожарского, после снятия им своей кандидатуры и при активной поддержке Православной Церковью Михаила Романова, также стали склоняться к его поддержке. Таким образом, избрание Михаила Федоровича Романова, и, в его лице, новой царской династии Романовых, стало результатом согласия всех основных сословий московского государства, участвовавших в освободительном движении 1612 года и представленных на Земском Соборе 1613 года.

Несомненно избранию на московский царский престол династия Романовых в лице Михаила Федоровича способствовало родство семьи Захарииных-Романовых с последними представителями угасшей династии московских Рюриковичей, потомков основателя московского княжества Святого Благоверного князя Даниила и его сына Ивана Калиты, Данииловичей-Калитичей, занимавших московский великокняжеский, а, позднее, царский престол на протяжении почти 300 лет.

Однако история Смутного времени показывает нам, что сама по себе знатность без общественной поддержки и реального авторитета той или иной боярской фамилии в церковных кругах представителей различных светских сословий не могла способствовать их победе в происходившей в то время борьбе за престол.

Печальная судьба царя Василия Шуйского и всей семьи Шуйских показала это со всей наглядностью.

Именно поддержка Церкви и земских сил из различных сословий Московской Руси способствовала победе Михаила Федоровича,занявшего царский престол московского государства.

Как свидетельствует крупнейший специалист по истории Смутного времени, выдающийся русский историк, профессор Сергей Федорович Платонов, после того как представителей основных участвовавших в Земском Соборе сословий 7 февраля 1613 года пришли к согласию о кандидатуре Михаила Федоровича Романова на царский престол, часть депутатов, - членов Собора была отправлена в различные города московского государства, с целью узнать мнении об этом решении.

Отправленные с ямской почтой ускоренным путем депутаты за две недели достигли южно-русских городов, а также Нижнего Новгорода, Ярославля и других городов. Города единодушно высказались за избрание Михаила Федоровича.

После этого и было проведено решающее голосование 21 февраля 1613 года, ставшее историческим, в котором, кроме вернувшихся из областных земель и городов депутатов, впервые с начала работы Земского Собора приняли участие отстраненные князем Дмитрием Пожарским от его работы на первом этапе бояре - прежние сторонники Владислава и сотрудничества с Польшей во главе с бывшим главой пропольского правительства эпохи польской оккупации - Семибоярщины - боярином Федором Мстиславским.

Это было сделано с целью продемонстрировать единство московского государства и всех его общественных сил в поддержке нового Царя перед лицом сохранявшейся мощной Польской угрозы.

Таким образом, решение об избрании Царем Московского государства Михаила Федоровича Романова совершившиеся 21 февраля 1613 года стало фактической, декларацией независимости Московской Руси от чужеземных интриг и тех зарубежных центров (Папский Ватикан, Габсбургская Вена, Сигизмундовский Краков), где эти интриги зрели и вынашивались.

Но самым важным результат работы Земского Собора 1613 года стало то, что это решение приняла не аристократия в узком боярском кругу, а широкие слои разных сословий русского общества в условиях гласного обсуждения на Земском Соборе.

Л.Н.Афонский

Член Президиума ЦС «Самодержавной России»

Разосланы были грамоты по городам с приглашением прислать властей и выборных в Москву для великого дела; писали, что Москва от польских и литовских людей очищена, церкви божии в прежнюю лепоту облеклись и божие имя славится в них по-прежнему; но без государя Московскому государству стоять нельзя, печься об нем и людьми божиими промышлять некому, без государя вдосталь Московское государство разорят все: без государя государство ничем не строится и воровскими заводами на многие части разделяется и воровство многое множится, и потому бояре и воеводы приглашали, чтоб все духовные власти были к ним в Москву, и из дворян, детей боярских, гостей, торговых, посадских и уездных людей, выбрав лучших, крепких и разумных людей, по скольку человек пригоже для земского совета и государского избрания, все города прислали бы в Москву ж, и чтоб эти власти и выборные лучшие люди договорились в своих городах накрепко и взяли у всяких людей о государском избранье полные договоры. Когда съехалось довольно много властей и выборных, назначен был трехдневный пост, после которого начались соборы. Прежде всего стали рассуждать о том, выбирать ли из иностранных королевских домов или своего природного русского, и порешили «литовского и шведского короля и их детей и иных немецких вер и никоторых государств иноязычных не христианской веры греческого закона на Владимирское и Московское государство не избирать, и Маринки и сына ее на государство не хотеть, потому что польского и немецкого короля видели на себе неправду и крестное преступленье и мирное нарушенье: литовский король Московское государство разорил, а шведский король Великий Новгород взял обманом». Стали выбирать своих: тут начались козни, смуты и волнения; всякий хотел по своей мысли делать, всякий хотел своего, некоторые хотели и сами престола, подкупали и засылали; образовались стороны, но ни одна из них не брала верх. Однажды, говорит хронограф, какой-то дворянин из Галича принес на собор письменное мнение, в котором говорилось, что ближе всех по родству с прежними царями был Михаил Федорович Романов, его и надобно избрать в цари. Раздались голоса недовольных: «Кто принес такую грамоту, кто, откуда?» В то время выходит донской атаман и также подает письменное мнение: «Что это ты подал, атаман?» - спросил его князь Дмитрий Михайлович Пожарский. «О природном царе Михаиле Федоровиче», - отвечал атаман. Одинакое мнение, поданное дворянином и донским атаманом, решило дело: Михаил Федорович был провозглашен царем. Но еще не все выборные находились в Москве; знатнейших бояр не было; князь Мстиславский с товарищами тотчас после своего освобождения разъехались из Москвы: им неловко было оставаться в ней подле воевод-освободителей; теперь послали звать их в Москву для общего дела, послали также надежных людей по городам и уездам выведать мысль народа насчет нового избранника и окончательное решение отложили на две недели, от 8 до 21 февраля 1613 года.

СОСТАВ СОБОРА

Выборные люди съехались в Москву в январе 1613 г. Из Москвы просили города прислать для царского выбора людей «лучших, крепких и разумных». Города, между прочим, должны были подумать не только об избрании царя, но и о том, как «строить» государство и как вести дело до избрания, и об этом дать выборным «договоры», т. е. инструкции, которыми те должны были руководствоваться. Для более полного освещения и понимания собора 1613 г. следует обратиться к разбору его состава, который может быть определен лишь по подписям на избирательной грамоте Михаила Федоровича, написанной летом 1613 г. На ней мы видим всего 277 подписей, но участников собора, очевидно, было больше, так как не все соборные люди подписывали соборную грамоту. Доказательством этого служит, например, следующее: за Нижний Новгород на грамоте подписались 4 человека (протопоп Савва, 1 посадский, 2 стрельца), а достоверно известно, что нижегородских выборных было 19 человек (3 попа, 13 посадских, дьякон и 2 стрельца). Если бы каждый город удовольствовался десятью человеками выборных, как определил их число кн. Дм. Мих. Пожарский, то выборных в Москве собралось бы до 500 человек, так как на соборе участвовали представители 50 городов (северных, восточных и южных); а вместе с московскими людьми и духовенством число участников собора простиралось бы до 700 человек. Собор был действительно многолюден. Собирался он часто в Успенском соборе, быть может, именно потому, что из других московских зданий ни одно не могло бы его вместить. Теперь является вопрос, какие классы общества были представлены на соборе и полон ли был собор по своему сословному составу. Из 277 упомянутых подписей 57 принадлежат духовенству (частью «выборному» из городов), 136 - высшим служилым чинам (боярам - 17), 84 - городским выборным. Выше уже сказано, что этим цифровым данным далеко нельзя верить. По ним провинциальных выборных на соборе было мало, а на деле эти выборные несомненно составляли большинство, и, хотя с точностью нельзя определить ни их количества, ни того, сколько было из них тяглых и сколько служилых людей, тем не менее можно сказать, что служилых было, кажется, более, чем посадских, но и посадских был очень большой процент, что на соборах редко бывало. И, кроме того, есть следы участия «уездных» людей (12 подписей). Это были, во-первых, крестьяне не владельческих, а черных государевых земель, представители свободных северных крестьянских общин, а во-вторых, мелкие служилые люди из южных уездов. Таким образом, представительство на соборе 1613 г, было исключительно полным.

О том, что происходило на этом соборе, мы ничего точного не знаем, потому что в актах и литературных трудах того времени остались только отрывки преданий, намеки и легенды, так что историк здесь находится как бы среди бессвязных обломков древнего здания, восстановить облик которого он не имеет сил. Официальные документы ничего не говорят о ходе заседаний. Сохранилась, правда, избирательная грамота, но она нам мало может помочь, так как написана далеко не самостоятельно и притом не заключает в себе сведений о самом ходе избрания. Что же касается до неофициальных документов, то они представляют собой или легенды, или скудные, темные и риторические рассказы, из которых ничего нельзя извлечь определенного.

РОМАНОВЫ ПРИ БОРИСЕ ГОДУНОВЕ

Этот род был самый близкий к прежней династии, они были двоюродными братьями покойного царя Федора. Романовы не были расположены к Борису. Борис мог подозревать Романовых, когда ему приходилось отыскивать тайных врагов. По известиям летописей, Борис придрался к Романовым по поводу доноса одного из их холопов, будто они посредством кореньев хотят извести царя и добыть «ведовством» (колдовством) царство. Четырех братьев Романовых - Александра, Василия, Ивана и Михаила разослали по отдаленным местам в тяжелое заключение, а пятого Федора, который, как кажется, был умнее всех их, насильно постригли под именем Филарета в монастыре Антония Сийского. Затем сослали их свойственников и приятелей - Черкасского, Сицкого, Репниных, Карповых, Шестуновых, Пушкиных и других.

РОМАНОВЫ

Так соборное избрание Михаила было подготовлено и поддержано на соборе и в народе целым рядом вспомогательных средств: предвыборной агитацией с участием многочисленной родни Романовых, давлением казацкой силы, негласным дознанием в народе, выкриком столичной толпы на Красной площади. Но все эти избирательные приемы имели успех потому, что нашли опору в отношении общества к фамилии. Михаила вынесла не личная или агитационная, а фамильная популярность. Он принадлежал к боярской фамилии, едва ли не самой любимой тогда в московском обществе. Романовы - недавно обособившаяся ветвь старинного боярского рода Кошкиных. Давно, еще при вел. кн. Иване Даниловиче Калите, выехал в Москву из «Прусские земли», как гласит родословная, знатный человек, которого в Москве прозвали Андреем Ивановичем Кобылой. Он стал видным боярином при московском дворе. От пятого сына его, Федора Кошки, и пошел «Кошкин род», как он зовется в наших летописях. Кошкины блистали при московском дворе в XIV и XV вв. Это была единственная нетитулованная боярская фамилия, которая не потонула в потоке новых титулованных слуг, нахлынувших к московскому двору с половины XV в. Среди князей Шуйских, Воротынских, Мстиславских Кошкины умели удержаться в первом ряду боярства. В начале XVI в. видное место при дворе занимал боярин Роман Юрьевич Захарьин, шедший от Кошкина внука Захария. Он и стал родоначальником новой ветви этой фамилии - Романовых. Сын Романа Никита, родной брат царицы Анастасии, - единственный московский боярин XVI в., оставивший на себе добрую память в народе: его имя запомнила народная былина, изображая его в своих песнях о Грозном благодушным посредником между народом и сердитым царем. Из шести сыновей Никиты особенно выдавался старший, Федор. Это был очень добрый и ласковый боярин, щеголь и очень любознательный человек. Англичанин Горсей, живший тогда в Москве, рассказывает в своих записках, что этот боярин непременно хотел выучиться по-латыни, и по его просьбе Горсей составил для него латинскую грамматику, написав в ней латинские слова русскими литерами. Популярность Романовых, приобретенная личными их качествами, несомненно, усилилась от гонения, какому подверглись Никитичи при подозрительном Годунове; А. Палицын даже ставит это гонение в число тех грехов, за которые Бог покарал землю русскую Смутой. Вражда с царем Василием и связи с Тушином доставили Романовым покровительство и второго Лжедимитрия и популярность в казацких таборах. Так двусмысленное поведение фамилии в смутные годы подготовило Михаилу двустороннюю поддержку, и в земстве и в казачестве. Но всего больше помогла Михаилу на соборных выборах родственная связь Романовых с прежней династией. В продолжение Смуты русский народ столько раз неудачно выбирал новых царей, и теперь только то избрание казалось ему прочно, которое падало на лицо, хотя как-нибудь связанное с прежним царским домом. В царе Михаиле видели не соборного избранника, а племянника царя Федора, природного, наследственного царя. Современный хронограф прямо говорит, что Михаила просили на царство «сродственного его ради соуза царских искр». Недаром Авраамий Палицын зовет Михаила «избранным от Бога прежде его рождения», а дьяк И. Тимофеев в непрерывной цепи наследственных царей ставил Михаила прямо после Федора Ивановича, игнорируя и Годунова, и Шуйского, и всех самозванцев. И сам царь Михаил в своих грамотах обычно называл Грозного своим дедом. Трудно сказать, насколько помог избранию Михаила ходивший тогда слух, будто царь Федор, умирая, устно завещал престол своему двоюродному брату Федору, отцу Михаила. Но бояр, руководивших выборами, должно было склонять в пользу Михаила еще одно удобство, к которому они не могли быть равнодушны. Есть известие, будто бы Ф.И. Шереметев писал в Польшу кн. Голицыну: «Миша-де Романов молод, разумом еще не дошел и нам будет поваден». Шереметев, конечно, знал, что престол не лишит Михаила способности зреть и молодость его не будет перманентна. Но другие качества обещали показать. Что племянник будет второй дядя, напоминая его умственной и физической хилостью, выйдет добрым, кротким царем, при котором не повторятся испытания, пережитые боярством в царствование Грозного и Бориса. Хотели выбрать не способнейшего, а удобнейшего. Так явился родоначальник новой династии, положивший конец Смуте.

С XVI по XVII век в России созывались Земские соборы, они играли роль совещательного органа при монархе. Земский собор 1613 года был созван в условиях кризиса, и его главнейшей целью было избрание нового монарха и новой правящей династии. Собрание было открыто 16 января 1613 года, и его результатом стало избрание первого царя из Романовых. Как это происходило, читайте ниже.

Причины созыва собора

Главной причиной собрания стал династический кризис, который начался в 1598 году после кончины Федора Иоанновича. Он был единственным сыном царя Ивана Грозного - Иоанн предположительно убит отцом, Дмитрий убит в Угличе при невыясненных обстоятельствах. Федор детей не имел, поэтому трон перешел к его супруге Ирине, а затем к ее брату Борису Годунову. В 1605 году Годунов умирает, и у власти поочередно оказываются его сын Федор, Лжедмитрий I и Василий Шуйский.

В 1610 году произошло восстание, результатом которого стало свержение с трона Шуйского. Власть перешла к временному боярскому правительству.

Но в стране царит хаос: часть населения присягнула королевичу Владиславу, северо-запад занят войсками шведов, а в Подмосковье остается лагерь убитого Лжедмитрия II.

Подготовка Земского собора 1613 года

Когда в 1612 году столица была освобождена от войск Речи Посполитой, возникла острая необходимость в новом монархе. По городам были разосланы грамоты (от имени Пожарского и Трубецкого) с приглашениями для властей и выборных людей для великого дела. Однако люди съезжались дольше, чем предполагалось, ведь страна еще бурлила. Тверская область, к примеру, была разорена и выжжена полностью. Некоторые земли присылали всего одного человека, некоторые - по целому отряду в 10 людей. В итоге собор был перенесен на месяц - с 6 декабря 1612 на 6 января 1613.

Число собравшихся выборных, по мнению историков, варьируется от 700 до 1500. В Москве того времени, разрушенной военными столкновениями и восстаниями, было единственное здание, которое могло вместить такое количество людей - Успенский собор в Московском Кремле.

Здесь и заседал Земский собор 1613 года.

Состав собрания

Состав собрания сегодня известен лишь по избирательной грамоте Михаила Федоровича, на которой выборные люди из разных городов оставляли свои подписи. Но на грамоте имеется всего 227 подписей, тогда как количество человек, присутствовавших при столь знаменательном событии, явно превышало это число. Некоторые из них грамоту попросту не подписали. Этому есть и доказательства. За Нижний Новгород подписались 4 человека, а прибыло 19. Всего в Москву съехались представители 50 городов, так что собор был многолюден.

Теперь стоит разобрать классовую принадлежность участников Земского собора 1613 года. Представительство людей всех сословий было полным. Из 277 подписей на грамоте 57 принадлежат духовным лицам, 136 - служилым чинам, а 84 - городским выборным. Есть следы участия в выборах царя и уездных людей - мелких служилых людей и крестьян.

Кандидаты на престол: кто они?

Земский собор (1613) избрал царем Михаила Романова, но и помимо него претендентов на российский престол было немало. Среди них выделялись представители местных знатных родов и династий соседних мощных государств.

Польский королевич Владислав был сразу отсеян из-за своей непопулярности в народе. Шведский королевич Карл-Филипп имел больше приверженцев, в том числе и князя Пожарского (на самом деле последний просто проводил грамотное отвлечение и был сторонником Михаила Романова). По версии, предъявляемой общественности, князь остановил выбор на иностранном кандидате по причине недоверия к русским боярам, которые во времена смуты не раз переходили от одного фаворита к другому. Боярами же был выдвинут король Англии Яков I.

Из представителей местной знати выделяются такие кандидаты:

1. Голицины - из-за отсутствия главы рода (он находился в плену у поляков) Голицины не имели сильных кандидатов.
2. Мстиславские и Куракины - испортили свою репутацию, так как сотрудничали с Речью Посполитой. К тому же Мстиславский еще 3 года назад заявлял, что пострижется в монахи, если его попытаются усадить на трон.
3. Воротынские - представитель рода сам отказался от притязаний на престол.
4. Годуновы и Шуйские - были отвергнуты из-за родства с ранее правившими монархами.
5. Пожарский и Трубецкой - не отличались знатностью.

Несмотря на это, Трубецкой все же разворачивает бурную деятельность, предлагая свою кандидатуру на престол.

Таким образом, Романовы на Земском соборе 1613 года стали правящей династией.

Почему Романовы?

Но откуда же все-таки взялась кандидатура Михаила Романова? Она, конечно, не случайна. Михаил являлся племянником умершего царя Федора Иоанновича, а его отец - патриарх Филарет - имел большую популярность у духовенства и казаков.

Федор Шереметьев активно агитировал бояр голосовать именно за Романова, так как он молод и неопытен (то есть его можно сделать своей марионеткой). Но бояре не поддались на уговоры. Когда после повторного голосования в 1613 году Земский собор избрал Михаила Романова, возникла еще одна проблема. Выборные люди потребовали приезда его в Москву, чего нельзя было допустить ни в коем случае. Робкий и скромный Михаил явно бы произвел плохое впечатление на собор, поэтому романовская партия убедила всех, что путь из Костромской области очень опасен в сложившейся политической ситуации. После долгих споров приверженцам Романова все же удалось убедить собор отменить решение о приезде избранного.

Решение затягивается

В феврале делегаты устали от бесконечных споров и объявили перерыв на две недели. Во все города были разосланы гонцы с заданиями узнать, что о выборах царя думает народ. Устраивает ли всех, что в 1613 году Земский собор избрал Михаила Романова? На деле же цель была совсем не в мониторинге мыслей населения, ведь две недели - срок совсем маленький. До Сибири не доехать и за два месяца. Бояре понадеялись на то, что сторонникам Романова надоест ждать, и они разъедутся. Но казаки сдаваться не собирались. Об этом чуть ниже.

Велика и роль князя Пожарского в становлении новой династии русских царей. Именно он провернул хитрую операцию, заставив всех поверить, будто является сторонником Карла-Филиппа. Это делалось лишь для того, чтобы шведы не вмешивались в выборы русского правителя. России еле удалось сдержать натиск Польши, шведскую армию остановить бы не смогли. Новый царь оценил усилия Пожарского и благоволил ему до самого конца.

Роль казаков в избрании новой династии

Большую роль в избрании Михаила приписывают и казакам. Яркий рассказ об этом содержится в "Повести о Земском соборе 1613 года", писал которую очевидец произошедшего.

В феврале бояре решили избрать царя "на авось", просто кинув жребий. Понятно, что в такой ситуации возможен подлог любого имени. Казакам такой ход событий пришелся не по вкусу, и их ораторы устроили громкое выступление против боярских хитростей. Причем казаки выкрикнули имя Михаила Романова, предлагая усадить на трон именно его, что сразу же поддержали "романовцы". Так казаки и добились окончательного избрания Михаила.

Он сказал, что Михаил еще молод и не совсем в уме, на что казаки ответили, мол, дядя и поможет в делах. Будущий царь этого не забыл и после навсегда отстранил Ивана Кашу от всех политических дел.

Посольство в Кострому

На Земском соборе 1613 Михаил Романов был избран новым правителем своей страны. Известие об этом будущему монарху присылают в феврале. Он вместе с матерью находился в Костроме и не ждал такого поворота событий. Руководил посольством архиепископ из Рязяни Феодорит Троицкий. Известно, что в состав делегации входили также боярин Шереметьев, Бахтеяров-Ростовской, дети бояр, архимандриты нескольких монастырей, приказные люди и выборные из разных городов.

Целью визита было вручение Михаилу Романову соборной клятвы и оповещение о его избрании на престол. Официальная версия гласит, что будущий монарх испугался и отказался от права быть царем. Послы были красноречивы и уговорили Михаила. Критики "романовской" концепции утверждают, что соборная клятва не имеет исторической и политической ценности.

Михаил Романов приезжает в Москву в мае 1613 года, а его коронация состоялась через два месяца, в июле.

Признание царя Британией

Достоверно известно, что первой страной, которая приняла решение Земского собора 1613 г., стала Британия. Посольство Джона Метрика прибывает в столицу в том же году. Видимо, не зря все годы своего царствования Михаил Романов выказывает особое расположение к этой стране. После Смутного времени царь восстанавливает отношения с британской "Московской компанией". Свобода действий британских купцов была несколько ограничена, зато им предлагались льготные условия торговли как с представителями любых стран, так и с российскими крупными дельцами.

Каково историческое значение выбора?

Главный результат избрания Михаила Романова на царствование - конец династического кризиса. Это имело и дальнейшие положительные результаты - конец смуты, резкий подъем экономики, рост числа городов (к концу века их становится 300). Русские люди стремительно продвигаются к Тихому океану. Поднималось и сельское хозяйство, наращивая обороты.

Между отдаленными районами страны налаживается мелкая и крупная торговля, обмен товарами, что способствует становлению единой экономической системы.

Выборы правителя поспособствовали повышению роли сословий в управленческой системе. Деятельность соборов мотивировала рост общественного сознания и укрепила систему политического управления в столице и уездах. Выборы царя на соборе подготовили почву для перерастания монархии в России в абсолютистскую. На дальнейших соборах (1645, 1682) выборы были сменены на процедуру подтверждения законности наследника. Возможность выбрать царя самостоятельно исчезает.

К середине XVII века соборы и вовсе утрачивают свое значение и силу. На их смену приходят совещания с представителями отдельных сословий при царе. Принцип выборности сменился на принцип должностного делегирования.

Уникальность Земского собора

Хотя историки до сих пор спорят о том, как же был избран Михаил Романов, их мнение четко сходится в одном - собор был для истории России уникальным. Главная его отличительная черта в массовости собрания. Ни один из соборов никогда не был столь многосословным, в нем приняли участие все, кроме разве что холопов.

Еще одна особенность собрания - в важности принятого решения и его неоднозначности. Претендентов на престол (в том числе сильных) было предостаточно, однако Земский собор (1613) царем избрал именно Михаила Романова. Причем он не был сильной и заметной кандидатурой. Ясно, что без множества интриг, заговоров и попыток подкупа здесь не обошлось.

Подводя итог, можно сказать, что уникальный Земский собор 1613 года имел для России колоссальное значение. Власть была сосредоточена в руках одного человека, легитимного царя, который положил начало сильной правящей династии Романовых. Это избрание избавило Россию от постоянных нападок Швеции и Польши, а также Германии, которые имели планы на страну и ее престол.

Избрание на царство Михаила Романова сегодня, издалека, кажется единственно верным решением. Другого отношения к началу романовской династии и не может быть, учитывая ее почтенный возраст. Но для современников выбор на трон одного из Романовых отнюдь не казался самым лучшим. Все политические страсти, обычно сопровождающие выборы, присутствовали в 1613 г. в полной мере.

Достаточно сказать, что в числе претендентов на русский трон оказался представитель иноземного королевского двора и несколько своих бояр, в том числе руководители московской Боярской думы в 1610-1612 гг. князь Федор Иванович Мстиславский и князь Иван Михайлович Воротынский, а также главные воеводы ополчения, недавно освободившего Москву, - князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой и князь . Романовский круг если чем и выделялся на этом фоне, то обилием предложенных кандидатов, в число которых входили Иван Никитич Романов (дядя Михаила Романова), князь Иван Борисович Черкасский и Федор Иванович Шереметев. К этим семи претендентам, по словам «Повести о Земском соборе 1613 года» , был еще «осьмый причитаючи» князь Петр Иванович Пронский, ставший заметным благодаря своей службе в земском ополчении. Это был такой же молодой и родовитый стольник, как и Михаил Романов, только княжеского происхождения. В ходе обсуждений на избирательном Соборе и вокруг него звучали еще имена находившегося в польско-литовском плену князя Ивана Ивановича Шуйского, князя Ивана Васильевича Голицына и князя Дмитрия Мамстрюковича Черкасского.

Открытие Собора все откладывалось и откладывалось, потому что Москва оказалась во власти казаков, потому что не приезжало достаточное количество выборных, потому что не было казанского митрополита Ефрема и потому что не было главы Боярской думы - боярина князя Федора Ивановича Мстиславского, удалившегося в свои вотчины после освобождения столицы. Слишком много было причин, по которым Собор не хотел или не мог взять на себя всю ответственность. Вероятно, из-за этого избрание царя поначалу напоминало вечевые собрания, где свое мнение могли выразить и недавние герои боев под Москвой, и приехавшие с мест выборщики, а также обыкновенные жители столицы, толпившиеся вокруг Кремля. Проводилась и предвыборная агитация, принимавшая, правда, соответствующие своей эпохе формы пиров, которые устраивали кандидаты.

Основная предвыборная интрига состояла в том, чтобы согласовать противоположные позиции боярской курии на Соборе и казаков в избрании нового царя. Казалось бы, искушенные в хитросплетениях дворцовой политики бояре имели здесь преимущество, но и казаки продолжали представлять значительную силу, не считаться с которой было нельзя.

Еще летом 1612 г., когда князь Дмитрий Михайлович Пожарский договаривался об избрании на русский престол герцога Карла-Филиппа, он «доверительно» сообщал Якобу Делагарди, что все «знатнейшие бояре» объединились вокруг этой кандидатуры. Противниками же избрания иноземного государя была «часть простой и неразумной толпы, особенно отчаянные и беспокойные казаки» . Якоб Делагарди передал своему королю слова князя Дмитрия Пожарского о казаках, которые «не желают никакого определенного правительства, но хотят избрать такого правителя, при котором они могли бы и впредь свободно грабить и нападать, как было до сих пор».

Боярские представления о казаках вряд ли могли быстро измениться после освобождения Москвы. Осенью 1612 г., по показаниям Ивана Философова, в Москве находилось четыре с половиной тысячи казаков и «во всем-де казаки бояром и дворяном сильны, делают, что хотят, а дворяне де, и дети боярские разъехались по поместьям» . Сходным образом описывал ситуацию в столице в ноябре - начале декабря 1612 г. новгородец Богдан Дубровский. По его оценке, в Москве было 11 тысяч отобранных на разборе «лучших и старших казаков» . Несмотря на проведенный разбор, призванный разделить казаков, они продолжали действовать заодно и в итоге смогли не только объединиться вокруг одной кандидатуры, но и настоять на ее избрании. Они отнюдь не разъезжались из Москвы, как того хотели бояре, а дожидались того момента, когда прозвучат все имена возможных претендентов, чтобы предложить своего кандидата. Именно такая версия событий содержится в «Повести о Земском соборе 1613 года».

Точное время начала соборных заседаний так и остается неизвестным. Скорее всего, официальное открытие Собора не состоялось, иначе известие об этом должно было попасть в «Утвержденную грамоту об избрании царя Михаила Федоровича». После 6 января 1613 г. начались бесконечные обсуждения, о которых сообщают современники. «И мы, со всего Собору и всяких чинов выборные люди, о государьском обираньи многое время говорили и мыслили…» - так писали в первых грамотах об избрании Михаила Федоровича, описывая ход избирательного Собора . Первый вывод, устроивший большинство, состоял в отказе от всех иноземных кандидатур: «…чтобы литовского и свейского короля и их детей, и иных немецких вер и некоторых государств иноязычных не христьянской веры греческого закона на Владимирское и на Московское государство не обирати и Маринки и сына ее на государство не хотети» . Это означало крах многих политических надежд и пристрастий. Проигрывали те, кто входил в Боярскую думу, заключавшую договор о призвании королевича Владислава, не было больше перспектив у притязаний бывших тушинцев, особенно казаков Ивана Заруцкого, продолжавших свою войну за малолетнего претендента царевича Ивана Дмитриевича. Но чувствительное поражение потерпел и организатор земского ополчения князь Дмитрий Михайлович Пожарский, последовательно придерживавшийся кандидатуры шведского королевича Карла-Филиппа. На Соборе возобладала другая точка зрения, опыт Смуты научил не доверять никому со стороны: «…потому что полсково и немецково короля видели к себе неправду и крестное преступление и мирное нарушение, как литовской король Московское государство разорил, а свейской король Великий Новгород взял оманом за крестным же целованьем» . Договорившись о том, кого «вся земля» не хотела видеть на троне (тут не было особенных неожиданностей), выборные приняли еще одно важнейшее общее решение: «А обирати на Владимерское и на Московское государство и на все великие государства Росийсково царствия государя из московских родов, ково Бог даст» .

Все возвращалось «на круги своя», повторялась ситуация, возникшая в момент пресечения династии Рюриковичей в 1598 г., но не было такого деятеля, как Борис Годунов. Какие бы кандидаты в цари ни назывались, у каждого из них чего-то не хватало для настоятельно ощущавшегося всеми объединения перед лицом внешней угрозы, продолжавшей исходить от Речи Посполитой и Швеции. Что нужно было придумать для того, чтобы новый царь сумел справиться с налаживанием внутреннего управления и устранил казацкие своеволия и грабежи? Все претенденты принадлежали к знатным княжеским и боярским родам, но как отдать предпочтение одному из них, без того чтобы немедленно не возникла междоусобная борьба и местнические споры? Все эти трудноразрешимые противоречия завели членов избирательного Собора в тупик.

Ближе всех к «венцу Мономаха», казалось, был князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, его поддерживали до какого-то времени и казаки подмосковных полков, которыми он командовал. В январе 1613 г. ему была выдана жалованная грамота на Вагу, которой до него владели Борис Годунов и князья Шуйские, что означало преемственность идущей от них властной традиции. Но ближе казакам оказались Романовы: сыграли свою роль отголоски воспоминаний о деятельности Никиты Романовича Юрьева, нанимавшего казаков на службу при устроении южной границы государства еще при царе Иване Грозном. Имела значение и мученическая судьба Романовых при царе Борисе Годунове, и пребывание митрополита Филарета (Романова) в тушинском стане в качестве нареченного патриарха. Из-за отсутствия в Москве плененного Филарета вспомнили о его единственном сыне - стольнике Михаиле Романове. Ему едва исполнилось 16 лет, т. е. он вступил в тот возраст, с которого обычно начиналась служба дворянина. В царствование Василия Шуйского он был еще мал и не получал никаких служебных назначений, а потом, оказавшись в осаде в Москве, он уже и не мог выйти на службу, находясь все время вместе со своей матерью инокиней Марфой Ивановной. Таким образом, в случае избрания Михаила Романова никто не мог сказать, что когда-то командовал царем или исполнял такую же службу, как и он. Но главным преимуществом кандидата из рода Романовых было его родство с пресекшейся династией. Как известно, Михаил Романов приходился племянником царю Федору Ивановичу (их отцы были двоюродными братьями). Это обстоятельство в итоге пересилило все другие аргументы «за» или «против».

7 февраля 1613 г., примерно месяц спустя после начала соборных заседаний, было принято решение о двухнедельном перерыве. В «Утвержденной грамоте» писали, что избрание царя «для большого укрепления отложили февраля з 7-го числа февраля по 21 число» . В города были разосланы тайные посланники «во всяких людех мысли их про государское обиранье проведывати». Известие «Утвержденной грамоты» дало основание говорить о «предъизбрании» на русский престол стольника Михаила Романова уже 7 февраля. Однако если к этой дате уже все согласились с кандидатурой Михаила Романова, то какое еще «укрепленье» ожидалось? Скорее всего, за решением о перерыве в соборных заседаниях скрывалось прежнее желание дождаться присутствия на соборе казанского митрополита Ефрема, главы Боярской думы князя Федора Ивановича Мстиславского и неуверенность из-за неполного представительства городов на Соборе. Две недели - совсем небольшой срок, чтобы узнать, о чем думали люди Московского государства, в разные концы которого в то время можно было ехать месяцами, а то и годами (как, например, в Сибирь). К кому должны были стекаться собранные в стране сведения, кто занимался их сводкой, оглашались ли эти «мнения» на Соборе? Обо всем этом тоже должны были позаботиться при правильной организации Собора. Но собиравшийся в чрезвычайных условиях избирательный Земский собор сам устанавливал правила своей работы.

В середине февраля 1613 г. некоторые выборные действительно разъехались из столицы (посоветоваться со своими избирателями?). Известие об этом сохранилось случайно, потому что несколько торопецких депутатов были захвачены Александром Госевским, исполнявшим к тому времени должность литовского референдария, но продолжавшего не только пристально следить за московскими делами, но даже, как видим, вмешиваться в них. Он сообщал князю Христофору Радзивиллу, что «торопецкие послы», ездившие в столицу для выборов царя, возвратились ни с чем и, будучи схвачены на обратной дороге, поведали ему, что новые выборы были назначены на 21 февраля. Есть также упоминания о поездке в Кострому перед окончательным избранием Михаила Романова братьев Бориса Михайловича и Михаила Михайловича Салтыковых, родственников матери царя Марфы Ивановны, пытавшихся узнать их мнение по поводу соборного решения. Вопрос, в какой мере избрание Михаила Романова было предрешено 7 февраля, остается открытым. Самым правдоподобным объяснением перерыва является его совпадение с Масленицей и последовавшим за ней Великим постом. В такое же время, 15 лет назад, избирали царя Бориса Годунова. Выборы же нового царя были назначены на первое воскресение Великого поста - 21 февраля.

Об обстоятельствах двухнедельного перерыва перед избранием Михаила Романова писали также в грамоте в Казань митрополиту Ефрему 22-24 февраля 1613 г., извещавшей о состоявшемся выборе. В ней тоже говорилось о тайном сборе сведений по поводу будущей кандидатуры царя:

«… и до его государского обиранья посылали мы Московского государства во всех городех и в уездех тех городов во всяких людех тайно проведывати верными людми, ково чаяти государем царем на Московское государство, и во всех городех и уездех от мала и до велика та же одна мысль, что быти на Московском государстве государем царем Михаилу Федоровичу Романову Юрьева» .

О «предъизбрании» Михаила Романова Собором 7 февраля ничего не говорилось. Из-за «замотчанья», связанного с отсутствием выборных людей от Казанского царства, и продолжающегося разорения государства на Соборе решили «упросити сроку в государском обираньи до зборнаго воскресения сто двадесят перваго году февруария до двадесят перваго числа» . Во всех храмах государства шли молебны о даровании «на Московское государство царя из русских людей». Скорее всего, это и было официальное решение, достигнутое Собором 7 февраля, а настроение первой, одной из самых строгих недель Великого поста, когда мирские страсти были неуместны, должно было помочь сделать верный выбор из всех претендентов на трон.

Собравшийся заново к намеченному сроку «на Зборное воскресенье», 21 февраля 1613 г., Земский собор принял историческое решение об избрании Михаила Федоровича на царство. В грамоте в Казань к митрополиту Ефрему писали, как «на упросный срок» 21 февраля сначала состоялся молебен, а потом возобновились заседания Земского собора:

«…был у нас в царствующем граде Москве всяких чинов с выборными людми изо всех городов и царствующего града Москвы со всякими жилецкими людьми и говорили и советовали все общим советом, ково на Московское государство обрати государем царем, и говорили о том многое время, и приговорив и усоветовав все единым и невозвратным советом и с совету своего всего Московского государства всяких чинов люди принесли к нам митрополиту, и архиепископом, и епископом и ко всему Освященному собору, и к нам бояром и ко окольничим и всяких чинов людем, мысль свою порознь» .

Это и есть описание того самого Собора, изменившего русскую . Понять суть происходившего можно, лишь раскрыв, что стоит за каждой из этикетных формул текста грамоты. Очевидно только, что Собор продолжался долго, разные чины - московские и городовые дворяне, гости, посадские люди и казаки - должны были сформулировать свое единое мнение, т. е. «мысль». Такая практика соответствовала порядку заседаний Земских соборов позднейших десятилетий. Важной, но не раскрытой до конца, является ссылка на то, что решение принималось «со всякими жилецкими людми» из Москвы. Отдельно упомянутое участие московского «мира» в событиях отнюдь не случайно и является дополнительным свидетельством его «вторжения» в дела царского избрания. Подтверждение этому содержится в расспросных речах стольника Ивана Ивановича Чепчугова (и еще двух московских дворян) в Новгороде в 1614 г. По словам Ивана Чепчугова, который воевал в земском ополчении и как стольник должен был участвовать в деятельности Земского собора, казаки и чернь «с большим шумом ворвались в Кремль» и стали обвинять бояр, что они «не выбирают в государи никого из здешних господ, чтобы самим править и одним пользоваться доходами страны» . Сторонники Михаила Романова так и не отошли от Кремля, пока «Дума и земские чины» не присягнули новому царю.

Еще один рассказ о царском выборе содержит «Повесть о Земском соборе 1613 года». Согласно этому источнику, 21 февраля бояре придумали выбирать царя из нескольких кандидатов, по жребию (заимствованная из церковного права процедура выбора, по которой в XVII в. избрали одного из московских патриархов). Все планы смешали приглашенные на Собор казачьи атаманы, обвинившие высшие государственные чины в стремлении узурпировать власть. Имя нового царя Михаила Федоровича на Соборе тоже было произнесено в тот день казачьими атаманами, верившими в с передачей царского посоха по наследству от царя Федора Ивановича «князю» (так!) Федору Никитичу Романову: «И тот ныне в Литве полонен, и от благодобраго корени и отрасль добрая, и есть сын его князь Михайло Федорович. Да подобает по Божии воли тому державствовать». Ораторы из казаков очень быстро перешли от слов к делу и тут же возгласили имя нового царя и «многолетствовали ему»: «По Божии воли на царствующем граде Москве и всеа Росии да будет царь государь и великий князь Михайло Федорович и всеа Росии!» .

Хотя имя Михаила Романова как претендента на царский престол обсуждалось давно, призыв казачьих атаманов на Соборе, поддержанный рядовыми казаками и московским «миром», собравшимися на кремлевских площадях, застал бояр врасплох.

«Повесть о Земском соборе 1613 года» сообщает очень правдивые детали о реакции членов Боярской думы, считавших, что имя Михаила Романова не будет серьезно рассматриваться на Соборе. Не приходится сомневаться, что автор «Повести» если сам не был очевидцем, то записал все со слов очень информированного человека. Во всяком случае, у читателя этого рассказа возникает «эффект присутствия»: «Боляра же в то время страхом одержими и трепетни трясущеся, и лица их кровию пременяющеся, и ни един никто же може что изрещи, но токмо един Иван Никитич Романов проглагола: «Тот есть князь Михайло Федорович еще млад и не в полне разуме»».

Неловкая фраза, выдающая волнение боярина Ивана Романова. Стремясь сказать, что его племянник не столь еще опытен в делах, он вовсе обвинил Михаила в отсутствии ума. Далее последовал примечательный по-своему ответ казачьих атаманов, превративших эту оговорку в шутку: «Но ты, Иван Никитич, стар верстой, в полне разуме, а ему, государю, ты по плоти дядюшка прирожденный, и ты ему крепкий потпор будеши» . После этого «боляра же разыдошася вси восвояси».

Но главный удар получил князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой (обвинения в стремлении к «самовластию» во многом были обращены именно к нему как руководителю правительства «всея земли», по-прежнему решавшему все дела в стране). «Князь же Дмитрей Трубецкой, - пишет о нем автор «Повести о Земском соборе 1613 года», - лице у него ту и почерне, и паде в недуг, и лежа много дней, не выходя из двора своего с кручины, что казны изтощил казаком и позна их лестны в словесех и обман» . Теперь становится понятным, почему подписи князя Дмитрия Трубецкого нет на грамотах, извещавших города о состоявшемся избрании нового царя.

Таким образом, соборное заседание 21 февраля 1613 г. завершилось тем, что все чины сошлись на кандидатуре Михаила Романова и «приговор на том написали и руки свои на том приложили». Решающим обстоятельством стало все-таки родство будущего царя с прежней династией. Извещая об этом митрополита Ефрема, не удержались от «подправления» генеалогических аргументов:

«И по милости Божией и Пречистыя Богородицы и всех святых молитвами совет наш и всяких чинов людей во едину мысль и во едино согласие учинилась на том, чтоб быти на Московском государстве государем царем и великим князем всеа Росии благословенной отрасли блаженныя памяти великого государя царя и великого князя Иоанна Васильевича все России самодержца и великие государыни царицы и великие княгини Анастасии Романовны внуку, а великого государя царя и великого князя Федора Ивановича всеа Росии по материю сродству племяннику Михаилу Федоровичу Романову Юрьева» .

Легкое расхождение с действительностью степени родства Михаила Романова с царями Иваном Грозным и Федором Ивановичем было уже несущественным. Нужнее оказалась объединяющая идея, связанная с возвратом к именам прежних правителей. Юноша Михаил Романов в 1613 г. все равно мог лишь символически объединять прошлое с настоящим в сознании современников Смутного времени. Главное было обозначить другое, о чем сообщалось в первых грамотах об избрании на царство Михаила Федоровича: «…ни по чьему заводу и кромоле Бог его, государя, на такой великой царский престол изобрал, мимо всех людей» .

Одного соборного «приговора», принятого 21 февраля 1613 г., было еще недостаточно для того, чтобы сразу передать власть новому царю, к тому же отсутствовавшему в столице и не знавшему о состоявшемся избрании. Правительство «Совета всей земли» продолжало действовать и принимать решения и выдавать грамоты от имени бояр князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого и князя Дмитрия Михайловича Пожарского вплоть до 25 февраля. Только с 26 февраля, по наблюдению Л. М. Сухотина, раздачи поместий и назначения окладов служилым людям стали производиться «по государеву указу» . Основанием для такого перехода власти было еще одно соборное решение 24 февраля о посылке к Михаилу Федоровичу «на Кострому в вотчину его царского величества» представителей «всей земли» и принятии присяги новому государю. Об этом рассказывала грамота казанскому митрополиту Ефрему, подготовленная 22 февраля, а отправленная после 25 февраля. События в Москве сменялись буквально по часам, и постановление о присяге было принято в тот момент, когда готовилось другое посольство членов Собора «к великому господину к Ефрему митрополиту и ко всем людям Казанского государства». В казанской грамоте, написанной в дни избирательного Собора, его состав перечислен самым полным образом, в отличие от источников более позднего времени, когда «волостные крестьяне» и другие категории выборных скрывались под общим названием «всяких чинов люди»:

«И в те поры пришли к нам, ко властем, на Собор, бояре, и околничие, и чашники, и столники, и стряпчие, и дворяне болшие, и дворяне думные, и приказные люди, и дворяне из городов, и жильцы, и дети боярские, и головы стрелецкие, и гости торговые, и атаманы, и казаки, и стрельцы, и пушкари, и затинщики, и всякие служилые и жилецкие люди, и всего Московского государства и из городов всяких чинов люди, и волостные крестьяня от литовские, и от крымские, и от немецкие украины, заволских и поморских и северных всех городов, московские жильцы, черные всякие люди с женами и с детьми и с сущими младенцы и били челом, чтобы нам послати к нему, великому государю, вскоре и молити его, великого государя, чтобы он, великий государь, подвиг свой учинил в царствующий град Москву на свой данный ему от Бога царский престол, а без него бы ему, великому государю, крест целовати» .

24 февраля снова повторилось то же, что было три года назад, когда казаки и московский «мир», вмешались в ход соборных заседаний. Отражением этого является упоминание в «Повести о Земском соборе 1613 года» о том, что казаки едва ли не силой заставили бояр целовать крест Михаилу Федоровичу. Именно казаки оказались больше всего заинтересованными, чтобы уже не случилось никакого поворота и произошло воцарение Михаила Романова, на выборе которого они так настаивали:

«Боляра же умыслиша казаком за государя крест целовать, из Москвы бы им вон выехать, а самим креста при казаках не целовать. Казаки же ведающе их умышление и принудиша им, боляром, крест целовать. И целоваша боляра крест. Также потом казаки вынесоша на Лобное место шесть крестов, и целоваша казаки крест, и прославиша Бога вси» .

В официальных документах, выпущенных от имени Собора, конечно, о принудительной присяге бояр не говорилось ни слова. Наоборот, в грамоте в Казань и в другие города подчеркивалось, что целованье креста совершается «по общему всемирному совету» и «всею землею». Однако острое неприятие некоторыми боярами и участниками избирательного Собора (в том числе временными управителями государства князем Дмитрием Трубецким и князем Дмитрием Пожарским) кандидатуры Михаила Романова было известно современникам. В начале 1614 г. в Новгороде сын боярский Никита Калитин рассказывал о расстановке сил при избрании царя Михаила Федоровича:

«Некоторые князья, бояре и казаки, как и простые люди, знатнейшие из них - князь Иван Никитьевич Юрьев, дядя выбранного теперь великого князя, князь Иван Голицын, князь Борис Лыков и Борис Салтыков, сын Михаила Салтыкова, подали свои голоса за Феодорова сына и выбрали и поставили его своим великим князем; они теперь очень держатся за него и присягнули; но князь Дмитрий Пожарский, князь Дмитрий Трубецкой, князь Иван Куракин, князь Федор Мстиславский, как и князь Василий Борисович Черкасский, твердо стояли против и не хотели соглашаться ни на что, что другие так сделали. Особенно князь Дмитрий Пожарский открыто говорил в Москве боярам, казакам и земским чинам и не хотел одобрить выбора сына Феодора, утверждая, что как только они примут его своим великим князем, недолго сможет продолжаться порядок, но им лучше бы стоять на том, что все они постановили раньше, именно не выбирать в великие князья никого из своих одноплеменников» .

Позиция князя Дмитрия Пожарского была понятна, он должен был продолжать придерживаться договоренностей своего земского правительства о призвании королевича Карла-Филиппа. Сейчас уже трудно определенно сказать, когда наступил поворот в воззрениях князя Пожарского, но бесспорно, что кандидатура Михаила Романова утверждалась в острейшей политической борьбе.

Присяга царю Михаилу Федоровичу началась с 25 февраля, и с этого времени происходит смена власти. В города были направлены первые грамоты, сообщавшие об избрании Михаила Федоровича, а к ним прилагались крестоцеловальные записи. В текст присяги включили отказ от всех других возможных претендентов, обязывая всех служить «государю своему, и прямить и добра хотеть во всем безо всякие хитрости».

Грамота московского Земского собора рассылалась от имени Освященного собора во главе с митрополитом Кириллом, состоявшего из епархиальных и монастырских властей и «великих обителей честных монастырей старцев, которые собраны для царского обиранья к Москве».

Все остальные чины были лишь перечислены по порядку. И это не случайно. Строго говоря, в те дни только Освященный собор мог восприниматься как созванный с достаточно полным представительством (за исключением митрополита Ефрема). Все другие депутаты, а также просто оказавшиеся в Москве люди обращались именно к этому церковному собору, освящавшему подобные общие сборы людей, собравшихся для выборов царя. Грамоты в города отправляли, обращаясь прежде всего тоже к местному Освященному собору, а потом к воеводам, уездным дворянам и детям боярским, стрельцам, казакам, гостям, посадским и уездным «всяким людям великого Московского государства».

Из Москвы напоминали о «пресечении царского корени» и о времени, наступившем после низложения царя Василия Шуйского: «…по общему земскому греху, а по зависти дияволи, многие люди его государя возненавидели, и от него отстали; и учинилась в Московском государстве рознь» . Далее, коротко напоминая о договоре с гетманом Жолкевским, об «очищении» Москвы от польских и литовских людей приходили к главному - царскому выбору. Здесь в грамотах могли быть нюансы, так как некоторые города, несмотря на все просьбы, так и не прислали своих представителей «для государского обиранья». Теперь им напоминали об этом и сообщали повсюду о том, что «выборные люди» из замосковных, поморских и украинных городов уже давно съехались и живут в Москве «долгое время». Сложилось общее мнение, что «без государя Московское государство ничем не строитца, и воровскими заводы на многие части разделяетца, и воровство многое множитца». Описывая перечень кандидатур, обсуждавшихся на Земском соборе, выборные объясняли, почему отказались от «литовского и свийского короля и их детей», сообщали о том, что «Маринки и сына ея на государство не хотети». Так - по принципу отрицания - родилось решение выбрать «государя из московских родов, кого Бог даст». По общему мнению, такой кандидатурой и был Михаил Федорович, избрание которого на русский престол состоялось 21 февраля. Новому царю целовали крест, обещая ему «служити и прямити и с недруги его государьскими и с неприятели государства Московского с полскими и с литовскими и с неметцкими людми, и с татары, и с ызменники, которые ему государю служити не учнут, битися до смерти». В конце грамоты об избрании Михаила Федоровича призывали петь многолетие и проводить «молебны з звоном» о здоровье нового царя и об успокоении в стране: «… и християнское бы государство мирно и в тишине и во благоденьствии устроил» .

Однако в Московском государстве оставалось еще немало мест, где не признавали решения избирательного Земского собора об избрании на царство Михаила Федоровича. Самая большая опасность продолжала исходить от еще одного казачьего претендента - сына Марины Мнишек царевича Ивана Дмитриевича. В это время он и его мать находились в руках у Ивана Заруцкого, обосновавшегося в Епифани, в верховьях Дона. Сразу после избрания Михаила «земский совет» направил туда с грамотами трех казаков из полка князя Дмитрия Трубецкого - Ваську Медведя, Тимошку Иванова и Богдашку Твердикова. Что из этого получилось, они рассказали сами в своей челобитной:

«Как, государь, всею землею, и все ратные люди целовали крест на Москве тобе государю, посылоны мы с Москвы от твоих государевых бояр и ото всей земли к Заруцкому. И как мы холопи твои приехали на Епифань к Заруцкому з боярскими и з земскими грамотами, и Заруцкой нас холопей твоих подавал за крепких приставов и переграбил донага, лошеди и ружье и платье и деньженка все пограбил. И из-за приставов, государь, нас холопей твоих переграбленных душею да телом отпустил з грамотами к Москве к твоим государевым бояром и ко всей земле» .

О содержании и стиле переписки «Совета всей земли» с мятежным казачьим атаманом можно только догадываться, судя по всему, ему было предложено (как это будет еще раз сделано в 1614 г., когда Заруцкий окажется в Астрахани) отказаться от поддержки претензий Марины Мнишек на царские регалии для своего сына. Однако Иван Заруцкий уже перешел грань, отделяющую борца за «правильного» претендента от обыкновенного грабителя, что вскоре и докажет своим походом на тульские и орловские города - Крапивну, Чернь, Мценск, Новосиль, Ливны, - сжигая крепости, «высекая» людей и с особым ожесточением разоряя поместья выборных представителей, находившихся в Москве при избрании Михаила Федоровича.

Присяга царю Михаилу Федоровичу началась в то время, когда еще не было получено его согласие занять престол. Что же должен был чувствовать находившийся в Костроме, в Ипатьевском монастыре, юноша Михаил Романов, на которого пала эта участь?

В рамках празднования 400-летия династии российских царей Романовых в заонежском селе Толвуя 18 апреля прошла межшкольная научно-практическая конференция, о чем сообщалось в апрельском номере газеты «Кижи». Сегодня мы, продолжая цикл публикаций, посвященных юбилейной дате, начинаем знакомить читателей с лучшими материалами участников конференции.

Избрание на царство Михаила Фёдоровича Романова, согласно традиционной точке зрения, положило конец Смуте и дало начало династии Романовых. Люди того времени полагали (и не без основания), что для уверенности в завтрашнем дне нужен один государь, который был бы символом власти. Поэтому выборы нового царя касались всех и каждого.

* * *

Руководство Земского ополчения приступило к подготовке избирательного Земского собора сразу же после освобождения Москвы. Предстояло избрать царя. Земский собор правильного состава состоял из Боярской думы, Освященного собора и представителей провинции. Некоторые русские земли могли послать всего по 10-15 человек. Москва была разрушена, и единственным зданием, которое могло вместить всех, был Успенский собор Кремля. Численность собравшихся могла быть от 700 до 1500 человек.

В самом начале 1613 года в Москву стали съезжаться выборные со всех концов Русской земли. Это был первый бесспорно всесословный Земский собор с участием посадских и даже сельских обывателей.

На соборе заседали представители духовенства, боярства (в крайне ослабленном составе), дворянства, купечества, городского посадского населения и государственных крестьян. Но самой сильной группой было казачество. Оно как сословие особенно окрепло за период Смутного времени, когда его состав значительно пополнился представителями городских казаков. К ним относились те горожане, которые в период Смуты бросили свои основные занятия, сформировали ополчения, организовались на манер казацких отрядов и уже не вернулись к предыдущей профессии.

Земский собор начал свою работу 6 января 1613 года, в Крещение Господне. Первые три дня посвятили посту и молитве. На четвертый день было аннулировано решение об избрании на русский престол иноземных представителей - польского и шведского королевичей, также была отвергнута и кандидатура сына Марины Мнишек и Лжедмитрия II. Вслед за этим был оглашён список восьми московских бояр, из которых предстояло избрать царя.

Руководители Земского ополчения, судя по всему, не сомневались, что бывшие члены Семибоярщины - как служившие иноземцам (князь Фёдор Мстиславский, Иван Романов), так и отказавшиеся сотрудничать с ними (князь Иван Воротынский, Фёдор Шереметьев) - будут отвергнуты членами Земского собора, и не ошиблись в своих расчётах. Они, вероятно, были уверены, что в сложившейся ситуации кандидаты-ополченцы получат значительные преимущества. Чтобы не распылять силы, было решено организовать акцию в поддержку главного кандидата от ополчений - князя Дмитрия Трубецкого.

Но ни одна из предложенных собором кандидатур не набрала необходимого большинства голосов, и продуманный, казалось, до мелочей план царского избрания провалился. Тотчас на соборе начали появляться и отвергаться новые претенденты на престол: Михаил Романов, князь Дмитрий Черкасский, князь Иван Голицын, князь Иван Шуйский-Пуговка.

Ход работы собора явно вышел из-под контроля его организаторов. Согласно сложившейся практике, в этих условиях решение вопроса о царском избрании неминуемо должно было быть вынесено на улицы Москвы, где сильно было влияние Казачьего круга. Победители - казацко-дворянское ополчение - долго не могли сойтись во мнениях: все кандидатуры отметались. Дмитрия Трубецкого не хотели видеть на престоле дворяне, ибо он, хотя и был князем, командовал казаками. Князя Дмитрия Пожарского не хотели иметь государем казаки: ведь он был вождем дворянского ополчения. Но был еще один кандидат - тихий и совершенно бесцветный человек, шестнадцатилетний Михаил Федорович Романов.

* * *

Сохранились свидетельства о решающем влиянии казаков на приговор Земского собора. 13 апреля 1613 г. шведские лазутчики сообщали из Москвы, что казаки избрали М. Ф. Романова против воли бояр, принудив Трубецкого и Пожарского дать согласие на эту кандидатуру после осады их дворов. Жак Маржерет в 1613 г. в письме английскому королю Якову I, призывая его к интервенции, писал, что казаки выбрали «этого ребенка», чтобы манипулировать им, и что большая часть русского общества с радостью встретит английскую армию, поскольку живет в постоянном страхе перед казаками. Холоп новгородского дворянина Ф. Бобарыкина, бежавший в Новгород из Москвы в июне 1613 г., утверждал, что царя выбрали «московские простые люди и казаки» без общего согласия. Наконец, так называемый «Хронограф» Оболенского второй половины XVII в. упоминает, что за избрание Михаила Романова высказался на соборе «славного Дону атаман».

Разумеется, сторонниками Михаила Фёдоровича Романова были не одни казаки. Его поддерживали влиятельная боярская группировка и определенная часть дворянства. Данные «Докладной выписи о вотчинах и поместьях 1613 года», в которой зафиксированы земельные пожалования, сделанные сразу же после избрания царя, позволяют установить наиболее активных членов романовского окружения. В первые недели царствования Михаил Фёдорович пожаловал поместьями на Вологде, Галиче и Белоозере обширную «группу товарищей»: Шереметевых, Головиных, Салтыковых, князя Лобанова-Ростовского, князя Голицына, князя Троекурова, князя Пронского, князя Хилкова, князя Егупова-Черкасского, князя Львова-Салтыкова, князя Мезецкого, Татищевых, Траханиотова, Плещеева, Волынского, Нагих, князей Репнина, Сумина, Тюменских, Звенигородских, Щербатова, Дмитриева, Селунского, Шеховского, Бегичева.

Примечательно, что среди пожалованных нет дяди царя - боярина Ивана Никитича Романова, который был одним из главных помощников главы «семибоярщины» князя Мстиславского, так как в начальный период работы собора вместе с другими седьмочисленными боярами пребывал на богомолье.

Итак, к 25 февраля выборы были проведены и Михаила Романова провозгласили русским царем. На лобном месте присягнуло новому царю казачье войско. Законность самого голосования никогда сомнению не подвергалась. Любопытно, что В.О. Ключевский позднее очень точно заметил по поводу выборов: «Хотели выбрать не способнейшего, а удобнейшего».

Во все концы страны были отправлены грамоты, извещавшие об избрании царем Михаила Романова.

* * *

К Михаилу Романову отправили специальное посольство: послы от Земского собора во главе с архиепископом рязанским Феодоритом, келарем Троице-Сергиева монастыря Авраамием Палицыным и боярином Фёдором Ивановичем Шереметевым.

Собственно, Романова еще предстояло найти, так как точных сведений о месте его пребывания Собор не имел, поэтому посольству было предписано отправляться в «Ярославль или где он, государь, будет».

Михаил с матерью сначала находился в родовой вотчине под Костромой, где, согласно легенде, произошло его чудесное спасение от поляков стараниями Ивана Сусанина, а затем в Ипатьевском монастыре.

Посольство добралось в Кострому к вечеру 13 марта. На следующий день во главе крестного хода оно отправилось просить Михаила принять царство. В реальности просить пришлось не его самого, а мать, инокиню Марфу, которая потом еще несколько лет (до возвращения из Польши Филарета) принимала решения за сына. Сохранилось донесение посольства в Москву о том, как убеждали Михаила принять царство и с какими сомнениями он это решение принял.

14 марта 1613 года у России появился законно избранный царь. Дальнейшие события показали, что выбор оказался не худшим. И даже хорошо, что долгие годы Михаил был только номинальным правителем, а реальная власть была в руках людей с большим жизненным опытом - сначала его матери, а затем отца, патриарха Филарета, который по возвращении из плена был официально провозглашен соправителем царя.

Постепенное преодоление последствий Смутного времени, женитьба Михаила и рождение наследника престола создавали в стране убеждение, что новая династия - это надолго. Так и произошло: династия Романовых царствовала более 300 лет.

* * *

Выборы государя состоялись, и это стало началом успокоения страны. У Михаила Романова были сильные соперники, события развивались непредсказуемо, и его шансы стать царем были невелики. Однако само избрание Михаила на царство едва ли можно рассматривать как случайность. Его кандидатуру озвучили бояре, затем за него выступило казачество, духовенство тоже его поддержало - таким образом, можно говорить о всенародном избрании Михаила Романова на русский престол.

Что же получили остальные участники Земского собора?

Дворянское сословие заботилось о сохранности поместий, полученных во время Смуты, и окончательного утверждения наследственного характера своих владений.

Казаки были согласны на следующие условия: верхушка донского казачества получила дворянство и право на автономное управление своим кругом и выборным атаманом (он должен был осуществлять военную и гражданскую власть на этой территории), а городовые получили деньги. Амнистию получал тот, кто присягал царю. Часть донских казаков, принимавших участие в освободительном движении, после выборов Михаила отправилась по домам, другие остались в Москве. Они и составили основу правительственных вооруженных сил. Кроме донских казаков, были отряды служилых казаков, которые за Смутное время весьма прониклись независимым духом дончан. У казаков была собственная военная организация, и они не считали себя составной частью регулярной армии. Отдельные их группы, разбросанные по стране, не желали подчиняться приказам даже собственных старших по чину. Когда истощались запасы, они обирали население, что очень походило на разбой.

Но теперь и самому Романову необходимо было согласиться еще на одно условие: разделить власть с Земским собором. Теперь Земский собор стал постоянно действующим учреждением, заседавшим практически без перерывов все царствование Михаила Романова. Все важные решения разрабатывались при участии Собора и подписывались следующим образом: «по царскому указу и по земскому приговору». Собор стал высшим органом законодательной власти, без которого царь не мог принять ни одного закона и внести изменения в законодательство.

Собор разделил с царем и исполнительную власть. Причина этого состоит в том, что после Смутного времени невозможно было сразу восстановить порядок и закон, не опираясь на структуры, которые были выработаны ходом Смутного времени.

Таким образом, власть нового правительства вынуждена была базироваться не на силе, а на народной поддержке в первую очередь для восстановления порядка в стране.

* * *

Боярская Дума оставалась частью Земского собора, высшим органом правительства и центральной администрации, но при этом в самом составе Боярской Думы произошли некоторые изменения:

• боярская партия была дискредитирована, ее представители выводились из состава Боярской Думы;
• на первые роли в Боярской Думе вышли Минин, Пожарский, Черкасский, а большинство должностей заняли окольничьи и думные дворяне.

В первый состав новой Думы вошли: 2 боярина, 5 окольничьих, 7 думных дворян, 4 думных дьяка, а самым влиятельным человеком в ней был думный дворянин Минин. Был определен круг вопросов, рассматриваемых Думой в первоочередном порядке: вопросы ликвидации остатков неконтролируемого казачества; уничтожение Заруцкого и Мнишек; восстановление народного хозяйства.

Для решения первых двух вопросов необходимо было установить связь с казаками. В это время казачество составляло основу правительственных вооруженных сил, в отличие от дворянства, чье положение было подорвано во время Смуты. У казаков была своя военная организация, они не считались составной частью регулярной армии, никому не подчинялись, а отдельные группы, которые были разбросаны по всей стране, только и знали одно дело - грабеж.

В итоге Земским собором против них было выдвинуто обвинение в государственной измене. Особую роль в ликвидации неконтролируемых казаков сыграли местные городские власти. Они подчинились приговору земского собора, и бандиты были пойманы и казнены. Были казнены И. Заруцкий, М. Мнишек и ее трёхлетний сын «ворёнок Ивашка».

Именно так была ликвидирована вооруженная оппозиция нового режима.

Вступая на престол, новый царь не заключил никакого договора с подданными. Это означало, что царская власть снова становилась ничем не ограниченной, самодержавной, как при Рюриковичах. Но после бурь Смуты стране необходима была сильная единоличная власть, чтобы пришло спокойствие.

Так началось трехсотлетнее служение династии Романовых на благо России.

При подготовке материала использована литература: «Романовы. 300 лет служения России», М.: изд.Белый город, сост. Астахов А.Ю.; И. Тюменцев «Умом Миша молод, не дошел…», Журнал «Родина», № 11, 2006 г.; Ключевский В.О. «Сочинения», М., 1990 г.

Максим КАШЕВАРОВ, 7 кл. Толвуйской CОШ