Что такое красота? Сочинение-рассуждение на тему: "Что такое Красота".

Красота… Как часто мы слышим и произносим это слово, но не задумываемся о том, что оно значит. Как-то привыкли уже к тому, что все, что нам нравится, мы характеризуем именно этим термином.

Что же все-таки это такое?

Красота, если рассуждать немного по-научному, это эстетическая категория, обозначающая совершенство, гармоничное сочетание аспектов объекта, при котором последний вызывает у наблюдателя эстетическое наслаждение. Иными словами, это обозначение всего, что радует глаз. Будь перед вами наикрасивейшее поле ромашек или экзотическая птица с ярким оперением – все это можно охарактеризовать одним словом – красота.

Однако, понятие красоты у каждого разное. Взять, к примеру, женщин. Кому-то нравятся блондинки - кто-то их на дух не переносит; кому-то более привлекательны девушки среднего телосложения – кто-то без ума от худышек. И только попробуйте попытаться доказать человеку с противоположными мнениями то, что он не прав – на этой почве возникало огромное количество споров, в большинстве своем оканчивающиеся ничьей. Поэтому, красота – понятие индивидуальное, и навязывать свое мнение другим людям как минимум бесперспективное и пустое занятие.

Такой пример можно применить абсолютно к любой вещи. Допустим, к одежде. Вот выбираете вы себе с подругой обновки и «положили глаз» на симпатичную (по вашему мнению) кофточку. И каково же будет ваше удивление, когда на вопрос к подруге «Ну, как тебе это?» вы услышите «Боже, какой ужас!». Не стоит недоумевать – это лишь индивидуальное мнение, и не стоит пытаться его менять.

Вам нравится одно, другому человеку – совсем иное. И вы оба можете назвать объекты своей симпатии красотой. Кто прав? Опять же, все зависит от личного восприятия и смысла, вкладываемого в слово «красота».

Примеров индивидуального эстетического удовольствия можно привести довольно много, вот только смысл от этого не изменится. Человечество зря придумывает себе идеалы и эталоны красоты, которым слепо подчиняется уже не одно поколение. Человека с иными взглядами на красоту нередко не принимают всерьез, хотя это лишь проявление индивидуальности, которой толпа может только позавидовать. Но не будем о психологии.

Нередко красота объекта зависит от его окружения. Так даже невзрачные вещи на фоне еще большей невзрачности будет выглядеть более выгодно. Яркий пример - самая страшненькая курица среди пингвинов будет чувствовать себя как минимум павлином. Тут действует знаменитый принцип «роза на фоне навоза». Однако это тоже можно назвать красотой – выгодно отличающийся от окружения предмет, радующий глаз, вполне можно назвать красивым.

В мире существует много понятий, связанных с красотой. Красивая жизнь, красивая история, духовная красота, естественная красота, которую ничем не замажешь и не скроешь. Просто каждому стоит понимать, что не стоит слепо следовать общепринятым идеалам, а искать что-то свое, неповторимо красивое именно для себя. И тогда даже самые обыденные вещи приобретут эстетический лоск.

Красота, не счесть. Мы с легкостью повторяем общеизвестные, вполне серьезные и полушутливые формулировки этого слова. Знаем о том, что она - «страшная сила», «язык сверхсознания», даже «звуковое и визуальное удовольствие». Однако когда приходит пора дать собственный ответ на вопрос о том, красота, мы чаще всего испытываем затруднения. Такие же затруднения на протяжении веков испытывают ученые, пытаясь объяснить несложное, казалось бы, понятие.

До определенного времени было принято считать: красота связана с целесообразностью. Многие ученые утверждали: понятие красоты - не что иное, как категория эстетики, обозначающая гармоничное сочетание многих аспектов, которые в своем комплексе вызывают наслаждение у наблюдателя. Именно поэтому слово «красивый» мы употребляем для характеристики женского или мужского тела, архитектурных сооружений, пейзажей и пр.

Другая часть ученых мужей на вопрос о том, что такое красота, дает совершенно другой ответ. Они считают, что который соответствует культурным или этническим понятиям, сложившийся в том или ином месте.

Неслучайно понятие «красивая женщина» у разных народов обозначает разные В Европе, например, красавицей считается высокая, длинноногая и худая девушка. Такая красота для нас имеет определенный статус.

В Мавритании дочерей специально откармливают, иногда применяя пытки. Худоба в этой стране - позор не только для будущей невесты, но и для всей ее семьи. Мавританцы считают, что только толстая женщина способна выносить, а потом выкормить ребенка. Значит, к понятию красоты они подходят с точки зрения выживания.

В одном из племен Северной Африки женщинам «для красоты» спиливают все зубы.

Недаром говорят: «Сколько людей - столько мнений». Калифорнийские ученые пришли вовсе к неожиданному выводу. На вопрос о том, что такое красота, они отвечают: «На самом деле красоты не существует». После определенных исследований американские психологи пришли к выводу: красота - это шаблонность, примитивность, максимальная похожесть на большинство.

Красота человека, утверждают американцы, определяется по скорости обработки визуальной информации. Чем проще лицо, чем меньше на нем деталей, чем проще охватить лицо человека одним взглядом, тем красивее нам кажется его обладатель. Это явление назвали «ленивым мозгом». Несмотря на то, что такие утверждения представляются довольно спорными, в прошлом веке их подтвердили при помощи компьютерной программы. Фотографии шести сотен общепризнанных красавцев и красавиц проанализировали при помощи программы, учитывающей Выяснилось, что они очень похожи между собой.

Принцип «ленивого мозга» срабатывает при оценке людей, живой и неживой природы.

Много веков считалось, что тот усредненный эталон красоты появился в итоге эволюционного развития. Именно он дает больше шансов на выживание или размножение. Считалось, что природа воспроизводит множество копий лишь в том случае, когда исходный образец достоин наследования.

Сегодня американские психологи доказали ошибочность этой теории.

У классиков собственное мнение. Они считают, что истинная красота человека - единство внешности, духовного мира, поступков и устремлений.

Так что же такое красота? Судя по всему - это гармоничный образ, который вызывает исключительно нечто, вызывающее восхищение. Красота — это ощущение комфорта с понравившимся образом, будь то человек или красивое животное.

Пусть у каждого свое понятие красоты. Кому-то нравятся горы, другие любят степи. Одним нравятся блондинки, а другим - толстушки.

Красота порождает желание жить, взаимодействовать с окружающим миром, стремиться к совершенству.

Это понятие все представляют себе по-разному. Однако в сознании человека оно остается неизменным: услышав его, он вспоминает нечто прекрасное. Можно бесконечно давать объяснение этому понятию. Это что-то неповторимое, заставляющее приходить в восторг.

Что такое красота? Почему ее обожествляют люди?

Красота - величина вселенского масштаба. Ее влияние на все сферы жизни человека велико. Потребность в ней есть у всех людей.

Красота дарит гармонию, окрыляет душу, поселяет в ней надежду. Она становится главной музой для творческих людей. Как только она касается разума гениального человека, у него рождается нечто прекрасное. Так создавались шедевры мирового искусства.

Она идет рука об руку с искусством. Под ее влиянием создается музыка, способная будоражить кровь. Она вдохновляет художника, создающего полотно, к которому выстраиваются очереди желающих посмотреть. Нежные аккорды стихов сочиняются поэтами в момент столкновения с прекрасным.

Источник натуральной красоты - природа. Она повсюду. Люди ее видят друг в друге и даже себе самих. Что испытывает при этом каждый из нас? Чаще всего это ощущение умиротворения и восхищения.

Красота и природа могли бы стать словами-синонимами. Красота природы - вспомните стихи авторов, которые посвящали их красотам Земли.

Рассматривая это понятие, имеют в виду два понятия: внешняя и внутренняя красота. Они касаются людей. Если первое понятие предполагает характеристику человеческого тела, то второе - более глубокое.

Человеческая красота неразрывно связана с таким великим чувством, как любовь. Внутренние особенности людей это и есть духовный мир.

Внешняя красота может создаваться самим человеком. Но не каждый способен раскрыть в своей душе внутреннюю красоту. При наличии богатой духовной культуры внешняя привлекательность выступает всего лишь оболочкой.

Это понятие становилось темой для высказывания великих людей. Шекспир говорил, что настоящая драгоценность - это книга с золотыми застежками, прикрывающая золотое содержание. Писатель считал человека, соответствующего этому описанию, заслуживающим уважения. Суть красоты это поиск великих философов, поиск всей жизни человека.

Красота необходима в повседневности, чтобы разнообразить быт человека. Она дает силы жить, и с этим трудно поспорить.

Красота, то к чему стремится каждый человек, сознательно или бессознательно. Восприятие прекрасного заложено у нас внутри, как путеводная звезда.

Человек ищет спутника жизни, способного стать для него источником вдохновения. В современных домах тоже полно красивых вещей. Мы приобретаем их, чтобы создать в доме уют.

Даже работу люди выбирают по принципу вдохновения. Если она вызывает у нас чувство прекрасного, мы ощущаем себя «в своей тарелке». Если наоборот, то такой труд направлен на выживание и не может быть источником наслаждения.

Эталоны красоты на разных континентах

Представители разных народов имеют свое мнение красивого. Вот почему то, что в одних странах считается прекрасным, может вызывать неприязнь в других.

Латинская Америка

Если говорить о человеческой красоте, идеалом здесь считается женщина с пышными формами и длинными волосами. Латиноамериканцы поощряют методы совершенствования внешности. Также им нравятся представительницы прекрасного пола с ярким макияжем и откровенными костюмами. По статистике, 40 тыс женщин каждый год ложатся под нож пластического хирурга только в Венесуэле.

Африка

Если в Европе восхищаются высокими и худыми женщинами, в Африке все обстоит наоборот. На них смотрят как на больных и, следовательно, неспособных выносить здорового ребенка.

Полнота в странах Африки воспринимается как свидетельство здоровья и богатства семьи. Мелкие детали зависят от особенностей тех или иных племен. Кому-то по душе длинные шеи, другие предпочитают вытянутые лица...

Красота - не потребность, а экстаз. Это не образ, что вам хотелось бы
видеть, и не песня, что вам хотелось бы слышать, но образ, который вы
видите, даже если сомкнете глаза, и песня, которую вы слышите,
даже если закроете уши. - Д. Х. Джебран

Сколько на свете девушек, которым их незаурядная красота не дала ничего,
кроме надежды на незаурядное богатство. - Ж. Лабрюйер

Иной раз прекрасные творения более привлекательны, когда они
не совершенны, чем когда слишком законченны. - Ф. Ларошфуко

Красота - это обещание счастья. - Ф. Ницше

В сердце того, кто страстно стремится к красоте, она сияет ярче,
чем в глазах созерцающего ее. - Д. Х. Джебран

Красивое не нуждается в дополнительных украшениях - больше всего его
красит отсутствие украшений. - И. Гердер

Идеальная красота, самая восхитительная наружность ничего не стоят,
если ими никто не восхищается. - О. Бальзак

Красота без грации может только нравиться, но не пленять.
Она похожа на плавающую без крючка приманку. - Капитон

Бывают столь совершенные виды красоты и столь блестящего достоинства,
что люди, тронутые ею, ограничиваются тем, что смотрят на нее
и говорят о ней. - Ж. Лабрюйер

Красота души придает прелесть даже невзрачному телу, точно так же,
как безобразие души кладет на самое великолепное сложение и на
прекраснейшие члены тела какой-то особый отпечаток, который
возбуждает в нас необъяснимое отвращение. - Г. Лессинг

Красота - эстетическая (неутилитарная, непрактическая) категория, обозначающая совершенство, гармоничное сочетание аспектов объекта, при котором последний вызывает у наблюдателя эстетическое наслаждение. "Красота" является важнейшей категорией культуры. В своём эстетическом восприятии понятие красоты близко к понятию прекрасного, с той лишь разницей, что последнее является высшей (абсолютной) степенью красоты. Вместе с тем, красота является более общим и многогранным понятием, во многом эклектичным. Противоположностью красоты является безобразное. Утилитарным понятием красоты является целесообразность, скрытая для логического объяснения и требующая своего познания. Скрытая целесообразность всегда предполагает объект, для которого имеет место данная целесообразность. Абсолютную красоту человек выделяет как разум окружающего мира, относительную как продукт своей разумной деятельности. Красота относительна. То, что кажется красивым человечеству, возможно, не является красотой для другого носителя разума. Так, например, у инопланетных разумных существ, если таковые, конечно, имеются, вполне может быть совершенно иной взгляд на красоту и эстетику. И то, что кажется человечеству безобразным, отвратительным и ужасным, им может представляться прекрасным. Также, безусловно, относителен взгляд человека на красоту тела противоположного пола, так как он во многом диктуется сексуальным инстинктом. Относительная красота (видовой разум) - генотипична. Абсолютная красота (абсолютный разум) - перманентна.
Каждого человека, безусловно, волнует то, как он выглядит. Над кем-то из нас давлеет желание выделяться, нравиться окружающим и, таким образом, не затеряться в социальной среде, а для других понятие "красота", прежде всего, ассоциируется с достижением гармонии личности. Таким образом, понятие красоты может определяться как внешними факторами, так и духовной составляющей человека.

Та сторона явлений, которая, в своей специфической особенности, не подлежит суждению ни с точки зрения теоретической истины, ни с точки зрения нравственного добра, ни - материальной пользы и которая, однако, составляет предмет положительной оценки, то есть признается достойной или одобряется - есть эстетически-прекрасное, или красота. От теоретически-истинного и нравственно доброго она отличается непременным требованием воплощения своего содержания в ощутительных или конкретно-воображаемых реальностях. От материально-полезного прекрасное, как такое, отличается тем, что его ощутительные предметы и образы не подлежат чувственному хотению и пользованию. К этим сравнительным указаниям сводится все, что в философии остается бесспорным относительно красоты. Положительную ее сущность или то, что собственно одобряется в эстетических суждениях, различные философские учения понимают различным и частью противоположным образом. В сочинениях по эстетике, не принадлежащих собственно философам, вопрос о психологических условиях, при которых в человеке проявляется чувство прекрасного, нередко смешивается с вопросом о собственном значении красоты.

Отличное определение

Неполное определение ↓

КРАСОТА

универсалия культуры субъект-объектного ряда, фиксирующая содержание и семантико-гештальтную основу сенсорно воспринимаемого совершенства. Понятие "К." выступает одним из смысловых узлов классической философии, центрируя на себе как онтологическую, так и гносео-этическую проблематику. Спецификой интерпретации К. в философии классического типа является принципиально внеэмпирическое ее понимание и отнесение ее к трансцендентному началу. Основы такого подхода к К. были заложены философией Платона, в рамках которой вещь мыслилась в качестве прекрасной (совершенной) в силу соответствия своему эйдотическому образу, идее, воплощение (объективация) которой, собственно, и выступает целью становления и бытия данного объекта (см. Платон, Эйдос, Гилеморфизм). Таким образом, К. артикулируется как таковая и реализует свое бытие применительно к миру идей как трансцендентному; прекрасное же мыслится как воплощение К. в конкретных вещах. Классическая традиция философской интерпретации К. и классическая эстетика являются теми векторами развития европейской культуры, которые могут быть рассмотрены как одно из наиболее ярких проявлений эволюционного потенциала платоновской концепции, которой, по оценке Виндельбанда, "было суждено сделаться жизненным принципом будущих веков", - заданный Платоном семантический вектор осмысления К. практически фундировал собою всю историю классической философской парадигмы: К. неизменно рассматривалась как трансцендентный феномен, а феномен прекрасного в силу этого обретал характеристики нормативности. Под "прекрасным" европейская классика понимает объект, соответствующий вне-эмпирическому умопостигаемому канону, в качестве которого вариативно постулируются: 1) персонифицированный Бог в христиански ориентированных философских учениях: так, в рамках схоластики моделируется представление о К. как о собственно Боге: "Бог творит К. не только вовне себя, он сам по своей сущности тоже есть К." (Ансельм Кентерберийский). Именно Бог в качестве К. как таковой является трансцендентным источником прекрасного: "К. сама по себе есть то, существование чего является причиною всего прекрасного и творит всякую К." (Николай Кузанский). Лишь в Боге К. и прекрасное (равно как и возможность и действительность, форма и оформленность, сущность и существование) выступают как тождественные (Ареопагитики). Бог - "сама К.", которая "изначала свертывает (implicatio) в себе все природные красоты, развертывающиеся (explicatio) своими идеями и видами во Вселенной" (Николай Кузанский). Таким образом, "К. есть все бытие всего сущего, вся жизнь всего живущего и все понимание всякого ума" (Николай Кузанский); 2) безличный Абсолют: от абсолютной идеи Гегеля, совершенство которой в качестве К. проявляет себя в предметах чувственным образом - как "чувственная видимость идеи", - до К. как конституированной в качестве "ирреального" содержания прекрасного предмета у Н.Гартмана; 3) персонификация К. как таковой в неортодоксальных культурных лакунах христианской традиции, практически занимающая семантическую позицию, изоморфную позиции Бога в ортодоксии: например, в куртуазной культуре К. Донны трактуется как "самой Красы любимый плод" (Бернарт де Вентадорн); К. фундирует собою всю систему ценостей куртуазии ("так жить, как хочет К." во "Фламенке"), сама выступая нормативным требованием для трубадура и обретая спекулятивно-дисциплинарный характер (см. "Веселая наука"); 4) абстрактно понятая правильность: от ориентированных на математический формализм ренессансных теоретиков искусства ("гармония как душа мира" у Джозеффо Царлино, "божественная пропорция" у Луки Пачоли, "правила природы" у Андрео Палладио) до теоретиков модернизма: "война против зрения" и ориентация на выражение подлинной сущности объектов - "не как мы их видим, а как мы их знаем" (экспрессионизм), "как они должны быть" (кубизм), как "плоские идеи Платона" (неопластицизм - после Мондриана) и т.п. Будучи имплицитно фундированным идеей предустановленной гармонии, данное направление трактовки К., как правило, формирует скептическую позицию как по отношению к постижению К., как таковой, так и по отношению к ее художественному воспроизведению, акцентируя внимание на редуцированности полноты К. в конкретном объекте, в диапазоне от ренессансно мягкой констатации Винченто Данти ("вряд ли возможно увидеть всю красоту, свойственную человеческому телу, воплощенной в одном человеке") до программного отвержения пиетета К. в модернизме на основании визуально наблюдаемого несовершенства мира (ранний экспрессионизм, дадаизм);

5) социально артикулированное содержание: внеиндивидуального когнитивного опыта ("прекрасно то существо, в котором видим мы жизнь такою, какова должна быть она по нашим понятиям" у Чернышевского), апостериорных рамок предметно-практической деятельности ("человек формирует материю также и по законам К." у Маркса), идеала социальных преобразований как семантического аналога совершенного общественного строя ("создать красоту, безмерно превосходящую все, о чем могли только мечтать в прошлом" у Ленина);

6) внеэмпирическая целесообразность, понятая как в телеологическом ключе (К. как свидетельство соответствия "целям человека" у Вольфа), так и в смысле непосредственного утилитаризма (К. как надиндивидуальная возможность удовольствия для "наибольшего числа людей" у Бентама). Во всех названных моделях интерпретации К. эмпирически фиксируемые характеристики прекрасного предмета выступают лишь внешними признаками его причастности к К. (гармонии как основы гармоничности): "порядок... соразмерность и определенность" как проявления исходной целесообразности у Аристотеля; "целостность, или совершенство, должная пропорция, или созвучие, и ясность" как свидетельства воплощенного в вещи Божественного замысла у Фомы Аквинского; "строгая соразмерная гармония всех частей, объединенных тем, чему они принадлежат", т.е. "число, фигура и размещение" как презентация несводимой к их сумме гармонии как таковой (concinnitas), которая есть "нечто большее", нежели их сочетание, и являет собой "источник всей прелести" (Л.-Б.Альберти). Однако при всей редуцированности (по отношению к К. как таковой) прекрасного объекта значение последнего огромно, ибо именно посредством свечения в прекрасном К. осуществляет собой призыв, задает субъекту побудительный импульс Стремления к К. (через стремление к прекрасному) и трансцензуса к ней: этимологию греч. kalon (прекрасное) Платон возводит к глаголу kalo - зову (Кратил, 416 b-с). Прекрасными Платон называет те объекты, в которых соответствующие им эйдосы воплощены наиболее адекватно и очевидно. Именно в силу этой очевидности, пребывая среди сотворенных подобий, тем не менее, можно "повернуть к открытому морю К."

(Пир, 210d). Согласно платоновской концепции человек, "видя здешнюю красоту, вспоминает красоту истинную" (Федон, 249d). Ее зов пробуждает в душе встречное стремление, для обозначения которого Платон использует персонификацию Эроса в его традиционной (мифологической) семантике векторной устремленности (греч. eros - желание, стремление, страстное влечение). Влечение к К., таким образом, конституируется как любовь (ср. более позднее - у Плотина - обозначение состояния узренности совершенства, эйдотического соответствия в объекте, открывающего перспективу познания эйдоса: "влюбленные относятся к тем, кто зрит и стремится к образу"). Таким образом, "любовь к узренной красоте прорезывает у души крылья и побуждает ее взлететь" (Платон). Постижение абсолютной истины моделируется в этом контексте как восхождение по "лестнице любви и К." вплоть до К. как таковой: "вот каким путем надо идти в любви...: начав с отдельных проявлений прекрасного, надо все время, словно бы по ступенькам, подниматься ради самого прекрасного вверх" (Пир, 211с). В неоплатонизме трансцендентальность этого подъема к единосущему фиксируется понятием экстаза (греч. extasis как смещение, превосхождение, выход за имманентные границы). Как схоластическая, так и ренессансная философия практически воспроизводит эту парадигму: "само добро" по-гречески называется kalos, а прекрасное - kallos, как если бы доброе и прекрасное были родственны. К тому же греческое слово kalo значит "зову"; в самом деле, доброе зовет к себе и влечет так же, как и прекрасное" (Николай Кузанский). Такая трактовка К. задает особую интерпретацию чувственной сферы как сферы репрезентации К.: Господь сложил "К. свою" в сотворенные вещи "приличным для них чувственным образом" (Ансельм Кентерберийский); "чувственной красоты душа возвышается к истинной красоте и от земли возносится к небесам" (Сугерий; надпись на фасаде церкви в Сен-Дени; 11 в.). В этом контексте чувственность артикулируется как сфера, где реализуется устремленность и движение (восхождение) к К.: "движение всего чувственного совершается от красоты к красоте" (Николай Кузанский). Семантическая организация мироздания моделируется Марсилио Фичино в данной системе отсчета следующим образом: "один и тот же круг, ведущий от Бога к миру и от мира к Богу, называется тремя именами. Поскольку он начинается в Боге и к нему влечет - красотой; поскольку, переходя в мир, захватывает его - любовью; а поскольку, вернувшись к создателю, соединяет с ним его творение - наслаждением". Если Бог центрирует мир, то К. топологически соотнесена с "окружностью", ибо она есть "Божественный луч", пронизывающий собою все причастное Богу мироздание, "сияние Божественного лика" в творении (Марсилио Фичино). Аналогично, у Гегеля прекрасное выступает как "чувственная видимость идеи", у А.Г.Баумгартена эстетика конституируется как теория чувственного познания, etc. Любовь в этой системе отсчета есть "порыв к К." (Марсилио Фичино), "желание обладать К." (Дж. Пико делла Мирандола). Таким образом, "красота есть причина любви" (Пико делла Мирандола), а "любовь есть последняя цель красоты" (Николай Кузанский). Любовь рождается "из лона Хаоса" как желание совершенствования (Пико делла Мирандола); в романтизме Хаос и Эрос выступают как необходимые предпосылки К., мыслимой в качестве результата становления Космоса из Хаоса вследствие креативного эротического импульса (Шлегель), - ср. с персонификацией Любви как космотворчества в мифологических космогониях (см. Идеализм) и натурфилософской трактовкой любви как организующей и упорядочивающей исходный Хаос силой (Филия у Эмпедокла), с одной стороны, и современную синергетическую формулу "порядка из хаоса" - с другой. Менее развернуто, однако достаточно отчетливо выражен этот аспект осмысления К. в материалистически ориентированных моделях: дифференциация "прекрасного, как мы его воспринимаем" и "реально прекрасного" у Дидро; понимание К. как качества, благодаря которому прекрасные объекты "вызывают любовь или подобную страсть" у Э. Берка; эстетическая трактовка безобразного как "тоски по красоте" (М. Горький). Трансцензус к К. как таковой, выводящий за пределы сенсорного опыта (экстаз как "превосхождение") имеет в классической трактовке две отчетливо выраженные семантические размерности: (а) - гносеологическую: начиная с Платона, постижение К. как таковой отождествляется в культурной традиции с познанием абсолютной истины: канонически христианская мистика практически отождествляет "лицезрение К." и откровение (Бернар Клервоский); схоластика актуализирует проблему К. в контексте принципа "аналогии бытия", фундирующего модель познания истины как распознавания свечения К. Творца в творении; неортодоксальная куртуазная культура моделирует любовь к воплощенной в Донне К. как путь истинного познания: "Всю красоту твою, Боже, // В сей госпоже я постиг" (Арнаут де Марейль); Баумгартен конституирует концептуальную эстетику как когнитивную дисциплину и т.п.; (б) - нравственно-этическую: приобщение к К. традиционно мыслится европейской культурой как обретение духовно-нравственного совершенства: К. как "достоинство" (dignitas) y Цицерона; модель Бонавентуры, согласно которой К. - "в каждой из тварей, что под небесами... И это есть первая ступень, на которую должна вступить душа, если хочет взойти в чертоги любви... Вселенная - лестница для восхождения к Богу"; для куртуазной традиции, фокусирующей всю полноту К. в образе Донны, характерна специфическая эротизация нравственного совершенствования: именно приближаясь к Донне как к женщине, рыцарь приобщается к моральному благу: "В Донне чудесный исток // Доблестей я обретаю" (Арнаут Даниэл), "Касаясь нежной кожи // И поцелуи множа, // Раймон, ну до чего же // Я духом стал богат, // Вкусив любви услад" (Гийом де Кабестань); в романтизме К. идентифицируется со свободой, а прекрасное в этой системе отсчета выступает как "свобода в явлении" (Шиллер). В обрисованном контексте, заданном глубинными основаниями европейской культуры, в рамках внетрансцендентальных философских систем феномен К. утрачивает свой онтологический статус, в силу чего понятие прекрасного утрачивает трансцендентную критериальность, артикулируясь как сугубо субъективное: "К. вымысла" (Л.-Б.Альберти), "то, что представляет предмет только субъективно" (Кант), "обозначение характерной эмоции" (Дьюи) и др; в этом же ряду стоит и критика Берка Чернышевским за онтологизацию прекрасного. Лишь произвольное апплицирование субъективного восприятия на вызвавший его объект (состояние) позволяет в этом контексте говорить о К. как предметном конструкте ("презентативная гносеология" неореализма и "репрезентативная гносеология" критического реализма): "красота есть наслаждение, рассмотренное в качестве вещи" (Сантаяна). В системе отсчета, исключающей возможность трансцензуса, соприкосновение с прекрасным, соответственно, не означает постижения К. как таковой, а потому лишается своего гносеологического потенциала: "суждение вкуса не есть познавательное суждение" (Кант), и искусство как формирование символов в принципе не соотносимо с "внесимволическим опытом" предметности, выражая имманентную "символотворческую способность" как свободную игру человеческого духа (С.Лангер). В отличие от классической традиции постмодернизм, основанный на деконструктивистской стратегии элиминации "трансцендентного означаемого" (Деррида), задает такое пространство философствования, в котором проблема К. в принципе является не артикулируемой. Объявляя текст, отсылающий к тезаурусу установившихся культурных значений ("текст-удовольствие") и предполагающий реконструкцию своего имманентного смысла ("комфортабельное чтение"), традиционным, Р.Барт противопоставляет ему "текст-наслаждение", который, напротив, разрушает "исторические, культурные, психологические устои читателя, его привычные вкусы, ценности, воспоминания, вызывает кризис в его отношениях с языком". Такой текст обретает виртуальные смыслы лишь в процедуре его "означивания" (Кристева), "источником смысла" становится читатель (Дж.Х.Миллер). Таким образом, "текст-наслаждение" возникает в самой процедуре чтения: "при таком чтении мы пленяемся уже не объемом (в логическом смысле слова) текста, расслаиваемого на множество истин, а слоистостью самого акта означивания" (Р.Барт). Такой подход к тексту задает вектор, приведший к середине 1980-х к оформлению парадигмы "постмодернистской чувствительности" (Лиотар, А.Меджилл, В.Вельш), радикально отличной от традиционного понимания чувственной сферы как сферы презентации прекрасного и трансцензуса к К. Отсутствие имманентного смысла, репрезентировавшего бы "трансцендентное означаемое", делает текст принципиально открытым для плюрального означивания, конституирует его как хаос (как в мифологическом значении исходности, так и синергетическом значении креативности): "мир децентрированного" как условие возможности нарративной свободы (см. Нарратив). И как в классической натурфилософии космически артикулированная Любовь, устрояющая мир, возникает "из лона Хаоса" (от орфизма до Ренессанса), так и "любовный дискурс" (Р.Барт) постмодернизма реализуется посредством "желания", которое "разъединяет, изменяет, модифицирует... формы" (Гваттари). Однако если в классической философской традиции эта организация обретала онтологический статус, то "любовный дискурс" принципиально процессуален и нонфинален: ставшие смысловые структуры не задают текстовой онтологии, "желание... организует... формы и затем бросает их" (Гваттари). "Желание" как языковая стратегия разрушения устоявшихся структур и смыслов ("мышление соблазна" у Бодрийяра, "сексуальность и язык" как "формы желания" у Мерло-Понти) реализуется через механизмы деконструкции, объективируясь в "эротическом текстуальном теле" (Р.Барт). В фигуре "любовного дискурса" перспектива экстазиса обретает сугубо спекулятивно-языковую форму, а К. как внетекстовый феномен оказывается избыточной.