Котляревский взял крепость. Подготовьте сообщение о генерале П

"Биография моя никогда не выйдет - от этого потери не будет, но одно верное описание военных дел, в которых я принимал участие, может принести пользу военной молодежи". (Котляревский П.С.)

Что надо знать о Котляревском

Одинаково талантлив как военный тактик и дипломат.
- Привел земли нынешнего Азербайджана под руку Российской Империи, отвоевав их у Персии и Турции. Если бы не он, то не было бы никаких Азербайджанов, Грузий и Армений. От слова "вообще".
- Блестящий стратег и тактик боя. Его конек - детальное планирование, внезапный штурм и активные действия ночью.
- Обладал даром маскировки вообще и маскирования намерений в частности. Прекрасно "видел" театр военных действий, что всегда с выгодой использовал.
- Накануне и в тяжелое время войны с Наполеоном, именно блестящие действия Котляревского на Кавказе не позволили открыть полноценный "второй фронт" Персам и Туркам, поддерживаемых британскими советниками.
- Троллил персов под ником "Кавказский колдун", который они сами ему с перепуга и дали.
- Воспет Пушкиным и Домонтовичем.

Это вкратце. Теперь по порядку.

Сын сельского священника в селе Ольховатка. Грамоту знал сызмальства. Умен, подвижен, смел, находчив. Чем и привлек внимание подполковника Ивана Лазарева, которого в возрасте 10 лет спас звоном колоколов местной церкви в бурю. Экипаж заблудился близ их деревни, но кони на звон вынесли полузамерзших ездоков к самой деревне.

В 11 лет зачислен квартирьером в 4-ый батальон Кубанского егерского корпуса по протекции командира батальона Ивана Лазарева. Квартирьер (на секундочку) - это не что-то блатное, а участник рекогносцировочной группы которая, двигаясь впереди воинского формирования, изучает предполагаемый район остановки и размещения войска, собирает сведения об источниках воды, общем санитарном состоянии региона. Почти разведка.

В 12 уже сержант. В 14 лет участвует в первом своем военном походе против Персии. Отличился при осаде Дербента. За три года, прочел всю походную военную библиотеку Лазарева.

В 17 лет он подпорутчик, адьютант Лазарева - шефа 17-го егерского полка, а далее и всей ГСВГ - "Группы советских войск в Грузии" :-) Причем, все по делу: Котляревский отслеживает военно-политическую ситуацию в регионе, ведет всю официальную переписку Лазарева, вплоть до писем грузинскому царю, выполняет ответственнейшие политические поручения, такие как склонение карталинских князей к переходу в российское подданство. В 17 лет!

В 18 лет произведен в штабс-капитаны и награжден орденом Св. Иоанна Иерусалимского за обеспечение взаимодействия русских и грузинских войск и личную доблесть в сражении с Персидским шахом Омар-ханом у селения Кагабет.

В 20 лет он - командир роты егерей, награжден орденом Св. Анны 3-й степени, получил звание майора за штурм крепости Гянджи. Дважды ранен, с поля боя его под огнем вытащил другой герой - молодой офицер граф Михаил Воронцов - будущий генерал-фельдмаршал и наместник Кавказа.

Не оправившись еще от ран, ведет переговоры с ханом Селимом, убеждает того не выступать на войну против русских, в результате чего, в дальнейшем, контролируемые им территории добровольно вошли в состав РИ. Этим фактом, непоправимо был разорван шаблон понимания статус-кво на востоке у персидского шаха.

Стал легендой Кавказа после серии боев в составе отряда полковника Карягина с армией сына персидского шаха Аббаса-мирзы. Кратко об этих эпических действиях:
Егеря (600 чел.) при двух орудиях выступили на разведку и реконгсценировку в поисках 20-тысячной армии Аббаса-Мирзы.

24 июня встретили авангард персов в 3000 чел. Используя складки местности, не прекращая движения, шесть часов отбивали атаки противника, ушли к реке Аскаран, и стали лагерем.
Персы не дали времени возвести укрепления, быстро подтянули 10000 чел. и за 9 часов светлого времени суток, русский отряд отбил несколько кавалерийских и пехотных атак.

25 июня днем стороны не воевали. Персы ждали подкреплений, русские хоронили убитых и лечили раненых. Потери: пол-отряда. Ночью Котляревский с ротой егерей сделал вылазку из лагеря, и уничтожил три персидские батареи - почти всю артиллерию персов. Но легче не стало - 27 июня подошли остальные силы персов, подтянули артиллерию. Итого стало 300 против 15000.
Зерг-раш персов отбили к ночи с превеликим трудом и помощью такой-то матери. Котляревский и Карягин были ранены.

Котляревский выдвинул дерзкий план: пока не замкнулось окружение, бросить обоз, в тихую, на легке уйти из лагеря до недалеко стоящей крепости персов Шах-Булах, захватить её и там пересидеть за стенам, подлечиться и отдохнуть.
В ночь на 28 июня, сумасшедший план был выполнен предельно точно. Отряд был замечен только у стен крепости, которую русские взяли штурмом.

Персы снова взяли в окружение крепость на сколько это позволял рельеф. За неделю у наших закончилось скудное продовольствие, затем закончились лошади, потом закончилась даже трава. Аббас, восхищенный смелостью и мужеством русских, сделал широкий восточный жест - предложил службу шаху и почести. Котляревский ответил, что предложение весьма годное, но его бы в тишине денька четыре обмозговать, а то от взрывов уши позакладывало.

Стрельба стихла. В конце перемирия, Котляревский с башни прокричал что русские приводят себя в порядок и по утру будут торжественно сдаваться на предложенных почетных условиях.
Ночью в лагере Аббаса началось веселье и воскурились травы. А русские снова тихо ушли, чтобы захватить следующую небольшую крепость Мухрат, в 25-верстах, в которой находились большие продовольственные запасы.

Для имитации присутствия личного состава в крепости, оставили горстку умелых егерей, которые еще несколько часов создавали видимость бурной деятельности за стенами, и только под утро ушли вслед за отрядом. Мухрат нашими был захвачен также внезапно, яростно и без пленных. Котляревский снова ранен. Просидев в окружении еще 8 дней, отбив атаки персов, оставшиеся егеря (около 100 чел.) дождались подхода основных сил генерала Цицианова.

Став легендой и у своих и у врагов, Котляревский выполняет различные задачи где силой оружия, где силой убеждения, посулов и личного своего расположения. Так правитель Ширванского ханства - Мустафа-хан, став личным другом Котляревского, добровольно присоединил свои земли к РИ.

В 25 лет он уже полковник, с пятью сотнями егерей, пройдя горными тропами, захватил внезапным штурмом неприступную крепость Мигри - стратегически важный пункт, с гарнизоном в 2000 чел. Потери егерей - 35 чел., Котляревский ранен. Сидя в крепости, Котляревский троллит 10-тысячный корпус под командованием Ахмет-хана, отбивая все атаки и совершая дерзкие вылазки. Самая удачная из которых - ночная, беззвучная, в штыки атака на лагерь пехоты персов близ переправы через Аракс. Перерезав под 4000 мечущихся в ужасе персов, наши вернулись в крепость с 9 чел. ранеными и одним убитым.

За взятие Мигри Котляревский получил орден Св. Георгия 4-й степени, а за ночную адскую поножовщину на Араксе - золотую шпагу с надписью "За храбрость". Но главной наградой Котляревскому, был задокументированный (!) факт того, что Персы, после Мигри и Аракса, прозвали его шайтаном, питали к нему суеверный страх и часто непроизвольно писались по ночам.

Русское командование на Кавказе, видимо, тоже слегка уверовало в "белого шамана Котляревского", и стало ставить задачи непосильные. Например, взять турецкую крепость Ахалкалаки двумя батальонами гренадеров, причем без артиллерии, т.к. в декабре пушки по горам не потаскаешь.

Операция была спланирована и проведена, как всегда блестяще и опять ночью. Защитники крепости заметили наших лишь тогда, когда они начали переправляться через крепостной ров. Через полтора часа все было кончено. Наши потери: 1 убитый и 29 раненых.

В 29 лет за штурм Ахалкалаки Котляревский был произведен в генерал-майоры. Все батальоны, участвовавшие в штурме, получили Георгиевские знамена. В марте 1812 г. Котляревский, с отрядом 1000 гренадеров и казаков при трех орудиях, захватил еще одну неприступную крепость Кара-Ках.

Персы по ночам теперь стали еще и непроизвольно какаться. Все, кроме самоуверенного Аббаса-Мирзы. Его влажные мечты, бурно подогретые британскими советниками в его ставке, гнали его вперед, мотивируя тем, что Москва под Наполеоном и Петербург крайне озабочен войной с узурпатором.

Английский генерал Малькольм и 350 британских офицеров - это сила не малая. 30000 английских ружей, 12 орудий Британия бесплатно подарила Шаху, а так же личный подарок короны - 36 фальконетов с надписью "От Короля над Королями Шаху над Шахами в дар". Плюс финансирование на 3 года войны с Россией. Стоит о таких вещах вспоминать, когда творческая интеллигенция ржет над фразой "Англичанка постоянно гадит России".

Разведка у русского генштаба работала безупречно, командование видело все эти недвусмысленные приготовления и решив, что худой мир лучше хорошей войны, послало в ставку Аббаса-мирзы делегацию с предложением о мирных переговорах.

Однако встретил их там не Аббас, не нач. штаба, не персидские дипломаты, а англичанин-советник сэр Оусли. Встретил простым как топор требованием возврата Грузии. Русское командование стало готовиться к войне на два фронта.

В августе 1812 г. Аббас собрал 30000 войско, половину которого готовили британские специалисты и отжал крепости Ленкорань и Аркиван, неиллюзорно намекая на прогулку до Баку. В октябре, в битве при Асландузе эту армаду разбил Котляревский, имея в 6 раз меньше людей и в 2 раза меньше артиллерии.

В два приема, выдав два последовательных, различных по технике и тактике боя, один из которых (как вы уже догадались) был ночным. Потери русских: 28 убитых и 99 раненых. Потери персов: несколько тысяч убитых, 500 пленных. Аббас бежал с личной охраной. В персидских хрониках эта битва охарактеризована как: "мрачная и кровавая ночь, которая поистине была примером для Страшного суда".

Котляревский получил генерал-лейтенанта и орден св. Георгия 4 степени. Лебединой песней Котляревского стало взятие отстроенной по новейшим фортификационным технологиям англичанами крепости Ленкорань под Новый Год 1813 г. Это положило конец войне. В пользу России. Перед сражением, стороны обменявшись едкими письмами, в духе благородного дворянского троллинга, поняли что достойны друг друга и биться предстоит насмерть. Насмерть и бились. 6 часов подряд. Из 4000 защитников, в живых остались под 300 тяжело раненых. Потери русских из 1800 чел.: 340 убито, 609 ранено.

Котляревский трижды тяжело ранен - одно ранение в ногу и два в голову. Его нашли в груде тел, сочли мертвым. Но Котляревский, услышав сказанные о нем слова, открыл глаза и сказал: "Я умер, но я всё слышу и уже извещен о победе нашей". Израненный, Котляревский уже не мог служить Царю и Отечеству и уволился со службы.Уехал в Россию, повидался с отцом, купил деревеньку близ Бахмута. Почти всю свою пенсию Петр Степанович тратил на помощь увечным солдатам.

Через 13 лет, в день своей коронации, Николай I предложил ему стать главнокомандующим Кавказской армией. Котляревский вынужден был с горечью отказать, т.к. здоровье не позволяло. В конце жизни переезжает в Крым, под Феодосию. Умер он в 1852 г., у него не осталось даже рубля на погребение. Котляревского похоронили в саду возле дома. Во время похорон, на рейде выстроилась эскадра кораблей Черноморского флота с приспущенными траурными черными флагами.

В честь Котляревского, по инициативе Айвазовского близ Феодосии, на высокой горе в виду моря, был построен мавзолей, ставший музеем. Смерть помешала художнику исполнить замысел до конца: прах Котляревского так и остался лежать в саду, который он сам посадил.

"Биография моя никогда не выйдет - от этого потери не будет, но одно верное описание военных дел, в которых я принимал участие, может принести пользу военной молодежи"
(Котляревский П.С.)

Подробнее о Петре Степановиче можно прочесть тут:

1. А.В. Потто - "Кавказская война".

Ровно 200 лет назад отчаянная атака русских храбрецов против превосходящего вдвое по численности противника решила исход войны с Персией.

Штурм персидской крепости Ленкорань был произведен российскими войсками в ночь на 1 (13 по новому стилю) января 1813 года. Несмотря на численный перевес персов, крепость была взята с огромными потерями, отряд генерала Котляревского продемонстрировал невиданный героизм. Падение Ленкорани заставило шаха пересмотреть свои планы и заключить с Россией мирный договор после девяти лет войны.

Присоединение Восточной Грузии к Российской империи стало поводом для начало русско-персидской войны. Немало способствовало решимости персов поддержка английской короны, именно с помощью инженеров туманного Альбиона была возведена крепость Ленкорань. Война началась в 1804 году и складывалась не очень благополучно для персов, которые в начале 1812 года уже собирались заключить мирный договор. Однако известие о вторжении французов в Россию усилило во дворце шаха партию войны, была сформирована новая армия, силами которой планировалось вернуть Грузию. Однако генерал Котляревский в блестящем стиле разгромил персов и взял штурмом грозную крепость Ленкорань.

Пётр Семёнович Котляревский (12 (23) июня 1782 — 21 октября (2 ноября) 1852) — генерал от инфантерии.
Сын сельского священника, предназначался тоже к духовному званию, но случайно был записан в пехотный полк и 14 лет от роду уже участвовал в персидской войне, предпринятой в конце царствования Екатерины II. На 17-м году был произведён в офицеры и скоро приобрел громкую известность рядом блистательных подвигов во время военных действий в Закавказье, особенно поражением вдесятеро сильнейшего персидского войска при Асландузе и штурмом крепости Ленкорань.

Современники называли его кавказским Суворовым, "генералом-метеором", его подвиги просто поражают воображение, когда впервые читаешь о них.
Первый подвиг. Отряд полковника Карягина, заместителем которого был Котляревский, вышел навстречу всей персидской армии и почти две недели сдерживал противника, давая возможность генералу Цицианову собрать основные силы. Четыреста человек воевали с 40 000 армией, устояли, отбились и отошли по приказу.

Второй подвиг. Асландузская битва. 1812 год. Наполеон вторгся в Россию. Уже состоялась Бородинская битва. Французы захватили Москву. Все силы и средства страны были направлены на войну с Наполеоном. В этих условиях русские войска на Кавказе не надеялись получить ни рекрутов, ни боеприпасов, ни денег, кавказская военная дорога была перерезана. Англичане решили этим воспользоваться и передали персидскому шаху бесплатно 30 тысяч ружей, 12 пушек, денег на три года ведения войны. Отправили 350 английских офицеров для управления персидской армией. И эта армада в 30 тысяч человек двинулась к границе, к Араксу. Русские могли двинуть навстречу только отряд в 2221 человек, включая командира Котляревского. И Котляревский решился первым напасть на персов.
Перед наступлением генерал Котляревский обратился к солдатам и офицерам с речью: «Братцы! Нам должно идти за Аракс и разбить персиян. Их на одного десять - но храбрый из вас стоит десяти, а чем более врагов, тем славнее победа. Идем братцы и разобьем».
В результате сражения персидская армия была разгромлена. Пленными было взято всего 537 человек, убитыми персы потеряли порядка 9000. Потери российского отряда составили 28 убитых и 99 раненных.

И третий подвиг, которому сегодня исполняется 200 лет - это Штурм Ленкоранской крепости.

Ленкоранская крепость

Крепость была выстроена англичанами на левом берегу реки Ленкоранки, недалеко от впадения ее в Каспийское море. Расположенная среди болот, окруженная глубокими рвами она производила сильное впечатление на современников. Имела крепость форму неправильного четырехугольника, юго-западная ее стена была самой протяженной - почти 275 метров. Северо-западная и юго-восточная стены имели длину 215 метров, а возведенная в форме неправильного полигона северо-восточная стена имела протяженность 170 метров. На углах крепости были возведены мощные бастионы, особенно те, что выходили на болота. Высота валов, окружавших крепость, была 8-10 метров, ров имел 8 метров в глубину и более 20 метров в ширину. Защищал Ленкорань гарнизон, численностью в четыре тысячи человек.

Поход Котляревского на Ленкорань

Одержав фантастическую победу при Асландузе, Котляревский 21 декабря вошел в Талышское ханство, где призвал местных жителей обратить свое оружие против персов.

Вступив в Талышское ханство Котляревский объявил жителям:
«Народы Талышинские. Войска великого и всемогущего на свете русского императора всероссийского пришли сюда освободить вас из рук персиян — ваших разорителей. Останьтесь в домах ваших и будьте уверены, что имущество ваше неприкосновенно. Русские — не персияне и не разбойники: они не будут грабить Вас. Я требую от Вас только, чтобы всякий, могущий носить оружие, обратил оное против ваших притеснителей — персов, кои будут вскоре наказаны войсками всемилостивейшего моего государя императора, требую, чтобы вы добивали остатки сих изуверов и пересекли им пути к побегу, когда настигнет их наше победоносное оружие. Обещаю вместе с ним прощение тем из вас, которые обманом и обещаниями персидскими вовлечены были предаться им добровольно. Таковые лица должны явиться ко мне, или к своему законному хану, не опасаясь наказания, ибо слово русское не есть слово персидское: русский не знает коварства и не имеет никакой нужды в обманах»

Это заявление повлияло на талышцев, которые принялись истреблять в лесу и горах персидских беглецов. Видя, что русские войска не занимаются грабежами, местные жители начали активно преследовать уклоняющихся от боя мелкие отряды персов. Между тем отряд Котляревского двинулся на Аркиван, комендант этой крепости Садых-хан, оставив всего два орудия, с двухтысячным гарнизоном поспешил укрыться в более мощной Ленкоранской крепости. Аббас-Мирза приказал держать до последнего Ленкорань, поэтому на письмо Котляревского о сдаче крепости Садых-Хан ответил гордым отказом.

Приказ Садых-Хана по гарнизону:
«Приказываю всем командирам и сарбазам находиться безотлучно на своих позициях для оказания отпора злому врагу, намеревающемуся штурмом завладеть крепостью, игнорируя всякую опасность, не щадя своей жизни. Любя глубоко свою отчизну, мы должны отчаянно и упорно сопротивляться и сражаться до смерти, стараясь всеми силами удержать крепость в своих руках и доказать разбойникам, что мы сумеем жертвовать собою для спасения родины. Будьте все вы готовы к сопротивлению, ибо неприятель лезет к нам как бешеный волк. Пусть все берутся за оружие, кто только умеет владеть им. Словом, обороняйтесь и храбро защищайтесь до смерти, но не сдаться кафиру, который по взятии крепости, ожесточившись и свирепевши никому не даст пощады и не оставит в живых никого, даже детей и женщин; а потому лучше умереть славною смертью, сражаясь смело и стойко за родину, нежели быть растерзанными лютыми северными медведями».
Из канцелярии Мир Мустафы-хана

Два дня русские обстреливали цитадель из полевых пушек, которые не могли нанести особого вреда мощным бастионам. Навесным огнем персов также было не испугать: они от него прятались в блиндажах, которые примыкали к внутренней части бруствера. Все это делало положение небольшого русского отряда, численностью в 1800 человек довольно критическим. Снаряды заканчивались, с провиантом и водой дела обстояли не лучшим образом, а на выручку крепости с большими силами шел главнокомандующий персов. Котляревский в этой ситуации принял решение о штурме Ленкорани.

Приказ Котляревского по отряду от 30 декабря 1812 года
«Истощив все средства принудить неприятеля к сдаче крепости, найдя его к тому непреклонным, не остается более никакого способа покорить сию российскому оружию, как только силою штурма.
Решаясь приступить к сему последнему средству, даю знать о том войскам и считаю нужным предварить всех офицеров и солдат, что отступления не будет. Нам должно или взять крепость, или всем умереть, за тем мы сюда присланы.
Я предлагал два раза неприятелю сдачу крепости, но он упорствует. Так докажем же ему, храбрые солдаты, что русскому штыку ничто противиться не может. Не такие крепости брали русские и не у таких неприятелей, как персияне; сии против тех ничего не значат. Предписывается всем:
Первое — послушание;
Второе — помнить, что чем скорее идем на штурм и чем шибче лезем на лестницы, тем меньше урону; опытные солдаты это знают, а неопытные поверят;
Третье — не бросаться на добычу под опасением смертной казни, пока совершенно не кончится штурм, ибо прежде конца дела на добыче солдат напрасно убивают.
Диспозиция штурма дана будет особо, а теперь остается мне только сказать, что я уверен в храбрости опытных офицеров и солдат Грузинского Гренадерского, 17-го Егерского и Троицкого полков, а малоопытные Каспийские батальоны, надеюсь, постараются показать себя в сем деле и заслужить лучшую репутацию, чем доселе между неприятелями и чужими народами имеют. Впрочем, ежели, сверх всякого ожидания, кто струсит, тот будет наказан, как изменник, и здесь, вне границы, труса расстреляют или повесят, несмотря на чин»

Штурм крепости

Перед штурмом крепости отряд был разделен на четыре колонны и небольшой резерв для защиты орудий. Колонна подполковника Ушакова должна была штурмовать обращенный к селу Гамушевань бастион и юго-западный участок фаса крепости. Бастион, расположенный на углу северо-западного и северо-восточного фаса должна была атаковать колонна майора Повалишина. Бастионы приречного и северо-восточного фаса штурмовала колонна майора Терешкевича, а четвертая колонна, разделившись на два отряда, должная была атаковать приречную башню и отвлекать внимание противника, содействуя штурму первой колонны. Диспозиция, разосланная отрядам, приказывала не ждать сигнала отбоя штурма, так как его не будет.

В пять часов утра, задолго до рассвета, начался штурм крепости. В полной тишине колонны двинулись вперед, но предупрежденные кем-то из местных, персы открыли шквальный огонь из орудий и личного оружия. Несмотря на это ров был пройден быстро и, приставив лестницы, солдаты и офицеры полезли вверх, навстречу летевшим камням, пулям, гранатам. Одним из первых погиб командир первой колонны подполковник Ушаков, его грузинские гренадеры стушевались и снизили темп атаки.
Тогда сам Котляревский, несмотря на полученную в ногу рану, встав над телом Ушакова и придерживая рукой колено, скомандовал: «Сюда ко мне!» — и лично бросился на штурм, но вскоре он получил два пулевых ранения в голову и скатился в ров. Солдаты же, лишённые командного состава, всё-таки продолжили яростную атаку.

Азербайджанский просветитель и педагог Теймур-бек Байрам-Алибеков, описывая данные события, повествует:
«Солдаты лезли на стены, как бы не замечая грозившей им опасности, хватались руками за дула неприятельских ружей, или погибали от выстрелов в упор или втаскивались самими же врагами на стены и гибли там в неравной битве».

Атака была яростной, рота не только смогла подняться на стену, но и захватить на ней орудие. Оно моментально было развернуто против защищавшихся и в персов полетела картечь.

Это помогло на двух других направлениях взобраться русским солдатам на стену, в крепости закипела яростная рукопашная схватка, все живое гибло под ударами штыков и шашек.

Персидский историк Ровзет-уль Сафа так описывает эти события:
«При штурме Ленкорани бой был так горяч, что мышцы рук от взмахов и опусканий меча, а пальцы от беспрерывного взвода и спуска курка в продолжение шести часов сряду были лишены всякой возможности насладиться отдохновением».

Персы попытались найти спасение в реке, но с противоположного берега по беглецам открыла огонь русская артиллерия. Гарнизон был полностью уничтожен, в плен было взято лишь восемь орудий и два знамени.

Позже в захваченной крепости русские насчитали 3737 вражеских трупов, 2 захваченных знамени и 8 трофейных орудий. За победу пришлось заплатить очень дорого. Из числа участвовавших в штурме 1761 солдат и офицеров, 341 погиб и 609 оказалось ранено. Были убиты все офицеры и большая часть унтер-офицеров.
Сам Котляревский, лично возглавлявший последний приступ, до самого вечера считался пропавшим без вести, пока его, потерявшего сознание, не откопали в крепостном дворе из-под груды трупов. Котляревский был обнаружен с простреленной ногой, раздробленной челюстью, двумя пулями в голове и вытекшим правым глазом... но живым!
Вид генерал-майора был страшен: "Нога была перебита пулею, в голове засели ещё две, щека от удара саблей висела как тряпка, а в ухе были видны разбитые кости головы".

Но всё это и даже то, что Пётр Семёнович Котляревский выжил, хотя и остался до конца жизни инвалидом, было уже не в счёт. Потому что потрясённая потерей Асландуза и Ленкорани Персия заключила в Гюлистане мир...

Итоги сражения

За свои стремительные операции Котляревский получил прозвище «генерал-метеор», никогда во время своих сражений он не встречал противника, с равным по численности войском. Всегда перевес был на стороне врага, но Котляревский одерживал победы. Вот и штурм Ленкорани, где ему противостоял вдвое больший по силам гарнизон, стал очередной славной страницей в истории России. Смущенный успехами малочисленных русских отрядов шах подписал после падения Ленкорани Гюлистанский мир, по которому признавал право России на Восточную Грузию, Менгрелию, Абхазию, Имеретию, Северный Азербайджан, Гурию.
Кроме того Российская империя получила право на создание военного флота в Каспийском море.

Вечная память героям!

"...Тебя я воспою, герой,
О Котляревский, бич Кавказа!
Куда ни мчался ты грозой -
Твой ход, как черная зараза,
Губил, ничтожил племена…
А.С.Пушкин.
17-й егерский - один из славнейших полков боевой истории русской армии, основанного еще при царе Михаиле Федоровиче в 1642 году. Позднее, за свои боевые дела против горцев, персов и турок, этот полк получил наименование 13-го лейб-гренадерского Эриванского. В 1827 году он приступом взял Эривань, которую до этого трижды неудачно осаждали русские войска. Один из редчайших случаев в истории полков императорской армии - полк получил собственное имя в честь одного из своих победных сражений. Вплоть до 1918 года он был одним из лучших полков Российской армии. Но это будет много позже, а в ноябре 1799 года полк (тогда еще - 17-й егерский) после тяжелого перехода через Кавказский хребет ущельем Терека прошел в Грузию. Он стал первым полком, положившим начало славной впоследствии Кавказской армии. Молодым сержантом этого полка был мелкий дворянин, сын попа из захолустной Ольховатки Харьковской губернии Петр Степанович Котляревский. Запомним это имя. Служба на Кавказе уже тогда была не скучной, но позволяла и простолюдину сделать неплохую карьеру - если, конечно, раньше не застрелят или не зарежут. Впрочем, умереть можно было и от непривычного климата, эпидемий, горных обвалов… ну на то она и государева служба. Первые 6 лет прошли в постоянных стычках с «немирными» горцами и походами против мелких феодальных ханств на территории современного Азербайджана. А в 1805 году началась большая война.
Шах Ирана Фетх-Али-хан, иногда именуемый Баба-ханом, поклялся «выгнать из Грузии, вырезать и истребить всех русских до последнего человека». В пределы российского Закавказья вторглась 40-тысячная иранская армия, подготовленная английскими инструкторами и вооруженная английскими ружьями. Командовал ей наследник престола Аббас-Мирза, считавшийся лучшим персидским полководцем. Русских войск в Закавказье было немного, да и были они разбросаны по отдаленным гарнизонам. И командующий, князь Цицианов, хоть и был умелым полководцем, нуждался во времени, чтобы собрать имеющиеся силы в кулак. Это время выиграли для Цицианова геройской обороной на речке Аскерань егеря 17-го полка и солдаты Тифлисского мушкетерского полка - всего около 500 человек, под командой полковника Карягина и капитана Котляревского. Две недели они удерживали многократно превосходившего неприятеля и отступили только тогда, когда в живых осталось порядка 150 бойцов. Но при этом не оставили врагу ни одной пушки. Горстка героев затем захватила укрепление Шах-Булак и удерживала возле него персов еще 10 дней. Затем собравший порядка 8000 русских солдат генерал Цицианов поспешил им на помощь, и в битве при Дзагаме разгромил пятикратно превосходящего врага.
Тогда и стала все ярче сиять восходящая звезда Котляревского. В 25 лет он уже заслужил звание полковника. В 1810 году с отрядом своих егерей он приступом захватил крепость Мигри, защищаемую гарнизоном иранцев в 2500 сарбазов, а потом атаковал и сбросил в реку Аракс 10-тысячную армию самого Аббас-Мирзы. За эту победу он был награжден золотой шпагой и орденом Георгия 4-й степени. Котляревский выработал свой принцип вести войну - выбирать самое неприступное и сильно защищенное место у противника, и наносить именно туда удар всей силой, в расчете, что враг такой дерзости не ожидает. Это не раз ему удавалось и против горцев, и против персов.
Потом в войну против русских на Кавказе включились и турки. К счастью для наших, у турок и персов были давние и кровавые счеты. К тому времени они уже три столетия вели жестокие войны друг с другом за Кавказ, и ненавидели друг друга, наверное, даже больше, чем русских. Поэтому Котляревский мог переключиться на турок, не ожидая удара от персов. Со своими егерями и Кавказским гренадерским полком (основан еще при Петре Великом как полк Александра Гордона, позже переименован в 14-й Грузинский гренадерский) Котляревский, ставший уже генералом, морозной зимой прошел через заваленные снегом перевалы и в декабре 1811 года с налета взял крепость Ахалкалаки - оплот турок в Западной Грузии. Ошеломленные турки прекратили войну против русских на кавказском театре войны. Но наступивший 1812 год мира не принес. Напротив, вторжение Великой армии Наполеона в российские пределы подстегнуло Аббас-Мирзу вновь испытать военного счастья против России. Любопытно, что его армию сопровождали и британские инструкторы, хотя Россия воевала со злейшим врагом Великобритании - Наполеоном. Но в Лондоне сочли, что за пределами Европы (а Европой Кавказ никто тогда не считал) о ни свободны от союзнических отношений с Россией.
Котляревский понимал, что на помощь ему рассчитывать не приходится - все силы страны были брошены на борьбу с французским вторжением. Наполеон уже успел воссесть в московском Кремле, когда войска Аббас-Мирзы вновь начали наступление. Котляревский решил использовать свой единственный козырь - враг не ждет от него наступательных действий при наличном соотношении сил. И с отрядом в 1500 пехотинцев и 500 кавалеристов он с ходу атаковал расположившееся лагерем 30-тысячное войско Аббас-Мирзы. Причем атаковал оттуда, где приступ казался наиболее самоубийственным, - со стороны иранской артиллерийской батареи. Бежавший накануне из плена солдат предложил провести отряд Котляревского с тыла. «На пушки, братец, на пушки!» - ответил Котляревский. Успех дерзкого нападения превзошел все ожидания. Армия Аббас-Мирзы была разгромлена. Более 1200 персов осталось на поле боя. Офицеры утверждали, что убитых - намного больше, но Котляревский запретил писать об этом в реляции: «Все равно никто не поверит». Среди захваченных орудий была обнаружена и английская пушка с отлитой надписью «Шаху над шахами от Короля над королями», присланная лично Баба-хану от короля Георга.
Теперь у персов в Закавказье оставался единственный оплот - крепость Ленкорань, столица Талышского ханства. Крепость была хорошо укреплена, слева были горы, справа - море, перед ней - Муганская степь, пригодная для проживания лишь змеям и скорпионам. Командующим в Ленкорани Аббас-Мирза оставил известного своей отвагой Садык-хана, и с ним - 4000 отборных сарбазов. Все они поклялись скорее умереть, чем сдать крепость. «Даже если горы двинутся на тебя, не сдавайся!» - напутствовал Садык-хана Аббас-Мирза. Горы Талышского хребта остались недвижимыми. На Садык-хана надвигался более грозный враг - генерал Котляревский с егерями, гренадерами и казаками.
С отрядом около 2000 бойцов промозглым декабрем 1812 года отряд Котляревского вступил в продуваемую сквозными каспийскими ветрами безлюдную Муганскую степь, и 26 декабря стоял под крепостными стенами. Котляревский потребовал сдачи крепости, на что ее комендант Садык-хан ответил с большим достоинством: «Напрасно вы думаете, генерал, что несчастие, постигшее моего государя, должно служить мне примером. Один Аллах располагает судьбою сражения и знает, кому пошлет свою помощь». Котляревский пообещал, что в случае штурма никто из персов пощады не получит. Садык-хан пообещал то же русским.
Накануне штурма Котляревский обратился к своим подчиненным :
«Истощив все средства принудить неприятеля к сдаче крепости, найдя его к тому непреклонным, не остается более никакого способа покорить крепость сию оружию Российскому, как только силою штурма.
Решаясь приступить к сему последнему средству, даю знать о том войскам и считаю нужным предварить всех офицеров и солдат, что отступления не будет. Нам должно взять крепость или всем умереть, зачем мы сюда присланы. Я предлагал два раза неприятелю о сдаче крепости, но он упорствует; так докажем же ему, храбрые солдаты, что силе штыка Русского ничто противиться не может: не такие крепости брали Русские и не у таких неприятелей, как персияне, а сии против тех ничего не значат.
Диспозиция штурма будет дана особо, а теперь мне остается только сказать, что я уверен в храбрости опытных офицеров и солдат Кавказского гренадерского, 17-го егерского и Троицкого пехотного полков, а малоопытные Каспийского батальона, надеюсь, постараются показать себя в сем деле и заслужить лучшую репутацию, чем до сего между неприятелями и чужими народами имели. Впрочем, ежели бы, сверх всякого ожидания, кто струсил, тот будет наказан, как изменник. Здесь, вне границ, труса расстреляют или повесят, несмотря на чин».
И последний день уходящего 1812 года был ознаменован штурмом небывалой ярости. Уже в самом его начале были убиты или ранены почти все офицеры. Штурмующие было заколебались, но сам Котляревский с золотой шпагой в руке кинулся к лестнице на крепостную стену, крикнув: «Приказа отступать не было!» Гренадеры, егеря, пехотинцы и казаки кинулись за ним.
Через 3 часа резни все было кончено. Гарнизон вместе с отважным Садык-ханом был перебит, равно как и более половины пошедших на штурм. И русские, и персы сдержали свое слово. Из гарнизона Ленкорани в живых остался… один перс. Русские сказали ему: "Мы тебя не тронем. Иди и расскажи всем своим, как мы города берем". Сам Котляревский был найден среди груды истерзанных тел - своих и врагов. У него был выбит глаз, прострелена челюсть, колотые раны в грудь и в ногу. Он едва дышал. Солдаты 200 верст несли его потом на носилках. Генерал, награжденный за этот страшный штурм орденом Георгия 2-й степени, выжил, но был настолько искалечен, что был отправлен в отставку. Персы, потрясенные судьбой Ленкорани, тут же согласились на российских условиях заключить Гюлистанский мир.
Котляревский прожил потом без малого 40 лет. Но про него почти все забыли - его подвиги затмила кровавая эпопея наполеоновских войн и других последующих военных кампаний. Военный историк Керсновский писал по поводу «забытой войны» 1812 года много позднее: «Великие события, потрясавшие в те времена Европу, заслоняют ее и как бы подавляют своими размерами. Но в русском сердце асландузское «ура!» должно звучать громче лейпцигской канонады, здесь один шел на пятнадцать - и победил, а русская кровь лилась за русские интересы, за русский Кавказ. Персияне отнюдь не являлись «халатниками». Это был противник гордый и храбрый - подвиг ленкоранского гарнизона и его коменданта достаточно это показывает. Вооружены они были не хуже, а то и лучше нас, английскими ружьями и английскими пушками. Тем более чести их победителям.
В лице безвременно покинувшего ее ряды Котляревского Русская Армия лишилась, быть может, второго Суворова и, во всяком случае, наиболее яркого, наиболее даровитого из последователей Суворова. Но, уходя, Котляревский вдохнул в Кавказскую Армию свою огненную душу. Ее полкам он завещал свои традиции, свою славу. И Мигри дали Гуниб; Ахалкалаки - Ахульго, Гимры, Ардаган. Асландуз сделал возможным Башкадыклар и Сарыкамыш. И Ленкорань повторилась под Карсом и Эрзерумом, подобно тому, как в защитниках Баязета забились сердца аскеранских егерей».
Сам же Котляревский к своему забвению относился философски. «Биография моя никогда не выйдет - от этого потери не будет, - как-то заметил он. - Однако верное описание боевых дел, в которых я принимал участие, может принести пользу военной молодежи».
Справка:
Петр Степанович Котляревский 1782-1852 - Генерал от инфантерии. Петр Котляревский был сыном священника села Ольховатки Харьковской губернии и, идя по стопам отца, обучался в Харьковском духовном училище. Случай изменил его судьбу: зимой 1792 г. их дом в Ольховатке посетил, укрываясь в дороге от бурана, подполковник И.Лазарев, служивший на Кавказе, и через год, добившись согласия отца, он вызвал 11-летнего мальчика к себе в Моздок. Лазарев определил Петра рядовым в Кубанский егерский корпус, в 4-й батальон, которым командовал. Как отец родной Лазарев заботился о его обучении и военном образовании. Вскоре Котляревский стал сержантом, а в 1796 г. участвовал в Персидском походе русских войск, штурме Дербента. Так в короткие сроки, не успев оглянуться, в неполные 15 лет Петр стал мужчиной-воином..... В 35 лет, после приёма у императора подал в отставку и поселился в Феодоссии. Купил у местного опального градоначальника М. Броневского неуютный дом, построенный на голом солончаке пустынного берега, в котором в 1820 году был А. С. Пушкин. До самой смерти Петр Степанович Котляревский удивлял феодосийцев своим великим терпением, перенося постоянные мучения. 39 лет продолжались его муки! Жил он одной болью. Жил бедняком. Свою большую военную пенсию раздавал солдатам, которые постоянно его навещали. Гостям он показывал шкатулку, в которой хранились не золото и драгоценные камни, а сорок его костей, вынутых из искалеченного тела хирургами. Он вырастил сад, который уже давал тень. О славе 35-летнего генерала Котляревского шла молва повсюду. О нем писали газеты того времени, из уст в уста передавались легенды. А известный князь М. С. Воронцов еще при жизни поставил ему в Ганже памятник. Умер Котляревский в 1852 году. Знаменитый маринист Иван Константинович Айвазовский настолько был восхищен его героизмом, что задумал возвести мавзолей Котляревскому. По подписке он собрал с феодосийцев три тысячи рублей и, добавив к ним свои восемь тысяч, начал строить мавзолей-часовню. По замыслу усыпальница Котляревского должна была находиться перед входом в зал Музея древностей. Сам вход в музей стерегли два древних грифона, поднятые со дна моря водолазами. Музей был построен Айвазовским. Вокруг него феодосийцы разбили и посадили парк, который в Великую Отечественную войну был уничтожен фашистами. Смерть художника помешала осуществить замысел до конца, хотя музей был построен и действовал до начала Великой Отечественной войны. Но прах Петра Степановича Котляревского так и покоится до сих пор у первого корпуса санатория Министерства обороны в Феодосии...

Используя дополнительные материалы, подготовьте сообщение о генерале П. С. Котляревском.

Ответ

Котляревский Петр Степанович (1782-1852) – русский генерал, герой войн на Кавказе и в Персии.

Будущий генерал родился в 1782 году в селе Ольховатке Купянского уезда Харьковской губернии. Его отец был сельским священником, а дети духовенства обычно сами делали духовную карьеру. Однако вмешался случай. Семья священника принимала в своём доме Ивана Петровича Лазарева – талантливого офицера, впоследствии генерала и героя Кавказской войны. В связи с сильной метелью, он прожил в доме целую неделю, заметил сына хозяйев и посоветовал отдать его в армию.

В 14-летним возрасте (что было нормально в то время) юного Петра отдали в солдаты. Он участвовал в персидском походе, получив боевое крещение при осаде Дербента. Довольно быстро стал сержантом. В офицеры недворян производили довольно редко, но в России существовало универсальное решение всех проблем – протекция (то есть покровительство вышестоящих лиц). У Котляревского такая была. В 1799 году он был произведён в лейтенанты и стал адъютантом командира 17-го егерского полка – того самого Лазарева, который заметил в мальчике талант военного.

В 1803 году в Тифлисе (современный Тбилиси) Лазарев выполнял неблаговидное поручение. Он способствовал выезду детей и вдовы последнего местного царя, чтобы закрепить присоединение этого царства к России, то есть фактически отнимал наследство. Его убила лично вдова царя Мариам Георгиевна. Таким образом, Котляревский потерял покровителя, но это не поставило крест на его карьере. Уже в 1808 году он стал полковником, всё это время продолжая воевать на Кавказе.

Именно в чине полковника совершил свои первые подвиги. В 1810 году Котляревский оборонял горное село Мигри во главе единственного батальона. Он отказался подчиниться приказу командующего и отступить, хотя знал, что в этом районе сосредотачиваются главные силы персидской армии. Осаду он выдержал. В этом же году он взял крепость Ахалкалаки, под стенами которой за несколько лет до этого граф Гудович потерпел поражение, потеряв 2 тысячи человек. За Ахалкалаки Котляревский получил генеральский чин.

В 1812 году, пользуясь тем, что основная часть русской армии была занята войной с Францией, а в Кахетии (часть Грузии) поднялось антирусское восстание, Персия предприняла новое решительное наступление, рассчитывая параллельно поднять ещё ряд восстаний на Кавказе. Решительными ударами при Араксе и Асландузе генерал расстроил неприятельские планы. За стремительность передвижения и атак, а также за предпочтение, отдаваемое штыковому бою, его прозвали Кавказским Суворовым, а также генерал-метеором.

Следующим крупным сражением под руководством генерала был в декабре 1812 года штурм Ленкорани. Во многом именно он вынудил Персию подписать Гюлистанский мир. Однако для Котляревского он стал концом карьеры. Полководца нашли в груде убитых с тремя серьёзными ранениями, одно из которых лишило его глаза и раздробило часть черепа. Генерал чудом выжил, но вынужден был уйти в отставку в возрасте 31 года.

К высоким чинам по законам того времени прилагалось дворянство, а ко многим из полученных Котляревским наград – солидные пенсии. Всё это обеспечило герою Кавказа жизнь в достатке, хотя его мучили старые раны и уединённость жизни (создать семью до увечий он не успел).

Жил вначале в окрестностях Бахмута (сегодня Донецкая область), с 1838 года по совету врачей – на даче под Феодосией. Скончался в 1851 году в возрасте 69 лет.

Генерал Котляревский, как и весь Кавказский театр боевых действий до священной войны, объявленной Шамилем, остаётся в тени Наполеоновских войн и особенно Отечественной войны 1812 года. Однако и здесь можно найти примеры и героизма, и полководческого искусства. Кроме того, в Европе Россия воевала за свой престиж, на Кавказе – получала новые земли.

За несколько дней до смерти в октябре 1851 года шестидесятидевятилетний генерал от инфантерии Пётр Степанович Котляревский велел родственникам принести данный в 1826 году рескрипт императора Николая I о присвоении ему звания полного генерала и назначении командующим Кавказской армии в войне против Персии. Царь писал: «Уверен, что одного имени вашего достаточно будет, чтобы одушевить войска, предводительствуемые вами, устрашить врага, неоднократно вами пораженного и дерзающего снова нарушить тот мир, которому открыли вы первый путь подвигами вашими».

«Желал бы излить последнюю кровь на службе твоей, Всемилостивейший Государь, но совершенно расстроенное здоровье, а особенно головная рана, недавно вновь открывшаяся, не позволяя мне даже пользоваться открытым воздухом, отнимает всякую возможность явиться на поприще трудов и славы» - вынужден был разочаровать славный генерал императора.

Прижизненная смерть генерала Котляревского стала частью героического мифа Империи. Искалеченный в ходе победоносного штурма Ленкорани 31 декабря 1812 года (здесь и далее даты по юлианскому календарю), генерал всегда подчеркивал свой статус живого мертвеца. Он заказал себе особую печать: скелет между двух орденских звезд Святой Анны I степени и Святого Георгия II степени.

«Ура – Котляревский! Ты обратился в драгоценный мешок, в котором хранятся в щепы избитые, бесценные, геройские твои кости. Но ты жестокими мучениями своими и теперь продолжаешь еще служить государю с пользой, являя собой достойный подражания пример самоотвержения воина и христианина» - писал другой русский генерал-инвалид, генерал И.Н. Скобелев (дед М.Д. Скобелева), лишившийся в война левой и трех первых пальцев правой руки и все-таки ставший знаменитым писателем.

Генерал от инфантерии Пётр Степанович Котляревский

Котляревский прославился в 1812 году. Хотя он не был при Бородине, не сражался с французами и не входил в Париж, однако его слава среди современников ничуть не уступала славе героев войны с Наполеоном. Величайший из русских поэтов, заслуженно получивший прозвание «певца империи и свободы», Пушкин, посвятил в 1821 году герою такие строки в «Кавказском пленнике»:

О, Котляревский, бич Кавказа!

Куда ни мчался ты грозой –

Твой путь, как черная зараза,

Губил, ничтожил племена…

Ты здесь покинул саблю мести,

Тебя не радует война;

Скучая миром, в язвах чести,

Вкушаешь праздный ты покой

И тишину домашних долов.

В чем же состояли подвиги «генерала-метеора» Котляревского и при каких обстоятельствах он получил свои «язвы чести», с которыми в постоянных мучениях он, однако, прожил сорок лет, пережил и Пушкина и Скобелева и лишь чуть не перешагнул порог восьмого десятка?

По обстоятельствам рождения Петр Степанович Котляревский (родился в 1782 г.) вообще не должен был стать военным. Его отец имел дворянское происхождение, однако был скромным сельским священником под Харьковым, и юный Петя, приготовляясь к священническому званию, учился в духовном коллегиуме. Однако однажды на пороге его дома в лютую вьюгу оказался полковник И.П. Лазарев. Задержавшись из-за непогоды на несколько дней в гостях, военный оценил исключительные таланты мальчика и рекомендовал отцу отдать его на военную службу, что более пристало дворянину. Котляревские забыли думать об этом разговоре с проезжим военным, но однажды на пороге их дома явился вестник, сообщивший, что зачисленного в армию стараниями Лазарева фурьера Котляревского ждут на службе. Так десятилетний Петя оказался унтер-офицером Кубанского егерского корпуса.

В 1796 году при штурме Дербента в ходе Персидского похода он впервые побывал под пулями, а в 1799 году семнадцати лет от роду молодой адъютант, заведовавший перепиской своего патрона генерала Лазарева, оказался фактическим управляющим Грузинским царством. Лазарев командовал выдвинутым в Тифлис для поддержания порядка в союзном государстве полком. Тогда же на Котляревского поступила первая (но не последняя) в его жизни жалоба: русский посланник в Тифлисе доносил, что нахальный адъютант явился к пожилому грузинскому царю Георгию прямо в спальню, чтобы потребовать отчета о том, почему срывается снабжение русских войск.

Впрочем русская военная администрация в Грузии вообще вела себя довольно бесцеремонно и это стоило немалых бед. После того как в 1801 году оглашены были указы Павла I, а затем Александра I о присоединении страны к России (такое решение перед смертью принял царь Георгий), новый губернатор, грузин по происхождению, князь Цицианов, велел генералу Лазареву озаботиться высылкой членов грузинского царствующего дома в Россию. В апреле 1803 года Лазарев окружил солдатами дом вдовствующей царицы Мариам Георгиевны Цицишвили и потребовал от неё собираться в дорогу. Та начала оскорблять губернатора Цицианова, своего дальнего родственника, Лазарев схватил её за ноги и попытался стащить с тохоты, и тогда разгневанная женщина сразила его ударом кинжала в грудь. Услышавший шум адъютант Котляревский ворвался с саблей наголо и ранил царицу в голову, но та осталась жива и прожила до 1850 года, до 1811 находясь в заключении в Белгородском женском монастыре, а затем проживая в Москве.

Присоединение Грузии имело для России драматические геополитические последствия. Воспитанный католическими миссионерами грузинский царевич Александр, младший брат Георгия, начал длившуюся много десятилетий партизанскую войну против России, возмущая её соседей. Всполошилась Персия, считавшая Грузию своей сферой влияния, и началась русско-персидская война 1804-1813 гг. Персию оружием и золотом поддерживала Британия, опасавшаяся, что через Кавказ Россия мостит дорогу в Индию. Охотно поддерживали антироссийские комбинации наполеоновская Франция и Турция, с 1806 года так же вступившая против России в войну. Чтобы поддерживать новоприобретенный геополитический анклав в Закавказье, Россия вынуждена была вступить в тяжелейшую, длившуюся полвека Кавказскую войну с горцами, угрожавшими коммуникациям на Тифлис по Военно-Грузинской дороге. Так что воевать русским силам в Закавказье приходилось, почти не зная подкреплений, по формуле «сотни против тысяч».

В таких-то условиях и раскрылся в полную силу военный гений «кавказского Суворова» - Котляревского, и этим объясняется молниеносная его карьера, удивительная даже для русской армии, не чуравшейся «молодых генералов своих судеб». Большую часть своей боевой биографии он командовал егерями – они действовали в рассыпном строю, были меткими стрелками и обладали высокой инициативностью, что было особенно важно на Кавказе. Котляревский умел воевать не числом, а умением, обрушиваться противнику как снег на голову, бросаться в штыковую, он умел управлять духом своих солдат и еще больше – солдат противника, которых он умел обмануть и запугать. Осознавая низкий боевой дух персидского воинства, он умел низводить его до полного ничтожества и паники. Взятые им малым числом при ничтожных потерях крепости становились неприступны.

Первую славу и первую рану капитан Котляревский получил в декабре 1803 г. при занятии предместий Гянджи, где взбирался на стены, даже не используя лестниц. Раненного в ногу капитана подхватил рядовой егерь Иван Богатырев, но был немедленно убит пулей в сердце. С поля боя Котляревского вывел молодой граф Воронцов, который в 1814 году выиграет бой у самого Наполеона, станет губернатором Новороссии и Кавказа и навсегда останется лучшим другом Котляревского.

В июне 1805 года полковник Карягин и майор Котляревский во главе 600 солдат направились в Карабах, хан которого признал власть России (основная часть территориальных приобретений той войны состояла в принятии русского подданства азербайджанскими ханами). Однако маленький отряд наткнулся на значительные силы во главе с сыном шаха и главным персидским военачальником Аббас-Мирзой. Соотношение сил было 1:50. Укрепившись на кладбище на берегу реки, русские потеряли треть отряда убитыми и ранеными. Карягин был ранен в спину, Котляревский – в левую ногу. Особенно позорным фактом стало дезертирство поручика Лисенко вместе с группой солдат перешедшего на сторону персов. Положение отряда Карягина казалось настолько безнадежным, что число дезертиров достигло 58 человек, то есть десятой части.

Тогда-то Котляревский впервые и продемонстрировал своё изумительное военное искусство. Бросив обоз на разграбление персов, русские ночью налегке не замеченные врагом, увлекшимся разграблением лагеря, выдвинулись в сторону крепости Шах-Булах. Под командой Котляревского русские егеря с налету взяли крепость, при этом майор был ранен картечью в левую руку. Однако Шах-Булах тоже оказался ловушкой – в нем не хватало продовольствия, ели конину и траву. И тогда новый рывок – в горную крепость Мухрату, при обороне которой численность войск не имела значения. На дороге к Мухрате встретилась канава, которую не могли преодолеть пушки, и тогда четверо добровольцев создали из своих тел мост, двое даже остались живы (этот подвиг запечатлен на знаменитой картине Франца Рубо «Живой мост»). Снова под командой Котляревского (дважды раненого) крепость берётся с налету, и в ней герои благополучно дожидаются деблокирования их Цициановым.

Вскоре Цицианова предательски убивает брат хана при переговорах о сдаче Баку. Голову русского военачальника отсылают шаху в Персию. Но и при преемниках Цицианова – Гудовиче, Тормасове, Паулуччи карьера Котляревского идет вверх. В 1807 году он подполковник, в 1808 – полковник. В 1810 ему поручают всего с одним батальоном занять неприступную крепость Мегри, на берегу Аракса, на границе с Персией современного армянского Зангезура. Пройдя недоступными горными тропами, Котляревский ошеломительным, почти бескровным налётом занимает укрепления Мегри, которые русские теперь смогут оборонять даже с небольшим гарнизонам. Выдвинутая к Мегри персидская армия Ахмет-Хана, сопровождаемая английскими офицерами, вскоре убедилась, что против Мегри в руках русских она бессильна, и начала эвакуацию на персидскую сторону Аракса. И вот, когда персидская конница переправилась, Котляревский с отрядом в 500 человек идет в штыковую атаку на персидскую пехоту, за час уничтожая несколько тысяч противников. За победу при Мегри он получает своего первого Георгия – 4-й степени и золотую шпагу «За храбрость». Однако впервые в жизни после новой раны Котляревский ощущает расстройство в здоровье и просит об отпуске.

Отпуск, впрочем, получается недолгим. В декабре 1810 Паулуччи, вдохновленный успехом при Мегри, решается поручить Котляревскому взятие крепости Ахалкалаки. Эта крепость была центральным пунктом, связывавшим турецкую и персидскую армии в их попытках вести совместные действия против России. В 1808 году Гудович пытался штурмовать её, но потерпел сокрушительное поражение. Егеря Котляревского, снаряженные складными лестницами, прошли среди лютой зимы горными тропами, где не летали даже птицы, и среди ночи 8 декабря обрушились на не ожидавших атаки турок. За полтора часа крепость была взята.

За Ахалкалаки Котляревский в 29 лет получает чин генерал-майора. А в 1811 году, преградив сколь военными маневрами, столь и искусной дипломатией дорогу Аббас-Мирзе в Карабах, исправив последствия катастрофы разгромленного персами отряда майора Джино, Пётр Степанович был удостоен ордена Святой Анны 1-й степени и пенсиона в 1200 рублей.

И вот наступил 1812 год, славный для русского оружия не только в центре России, но и на Кавказе. Русские силы в этом крае оказались в исключительно опасном положении. Перехватив роль «лучших друзей Персии» у французов, англичане пичкали Тегеран деньгами, оружием, военными инструкторами, лишь бы навредить России. В марте 1812 года английский посол в Тегеране подписал с Персией договор об антироссийском союзе. В июне 1812 в Персию прибыл генерал Малькольм с 350 британскими офицерами и унтер-офицерами для подготовки персидской армии против России. Шаху доставили 30 тысяч ружей, 12 пушек, сукно для мундиров. Британия обязалась выдавать Персии денежные субсидии. С началом войны с Наполеоном британцы формально перешли в положение друзей России. На деле же британские агенты продолжили попытки воспользоваться трудностями России, чтобы вытолкнуть её из Закавказья. При армии Аббас-Мирзы осталась часть британских офицеров, а на переговорах с русскими вместо дипломатов шаха почему-то появлялись англичане, причем с самыми решительными провокативными требованиям.

Почти одновременно к русскому главнокомандующему Ртищеву пришли известия, что Москва, спалённая пожаром, французу отдана, что взбунтованные грузинским царевичем Александром горцы перехватили военно-грузинскую дорогу, а значит не будет не то что подкреплений – даже писем. Бунтовщики приближались к Тифлису, и отчаянные лезгины уже «джигитовали у Авлабара» (тифлисского предместья). Наконец, стало известно, что большая армия Аббас-Мирзы заняла союзное России Талышское княжество на берегу Каспия, и английские инженеры построили там крепость Ленкорань, а теперь Аббас подошел к Араксу, угрожая вторгнуться на контролируемые Россией земли. Ртищев в такой отчаянной ситуации решил потянуть время переговорами, однако с подачи английских советников Аббас-Мирза сразу взял на них агрессивный тон, требуя от России уступки всего, занятого ею с 1800 года, включая Грузию.

Иную стратегию отстаивал Котляревский, предлагавший перейти Аракс и разбить персов. Дело дошло до публичной размолвки Ртищева и Котляревского, молодой генерал даже пригрозил отставкой. В этот момент он поражал всех своей решительностью: скажем, узнав о неуважении, проявленном карабахским ханом к России и её союзникам, он прискакал в сопровождении лишь одного казака на ханский двор и, угрожая правителю плеткой, заставил того просить прощения и полностью подчиниться русской власти. Созревание мятежа в русском тылу было пресечено на корню.

Ртищев уехал в Тифлис, взяв с Котляревского обязательство не переходить Аракс. Однако Пётр Степанович его почти сразу нарушил. Он послал Аббас-Мирзе провоцирующее послание. Тот, угрожая русским, перешел Аракс, потом, одумавшись, эвакуировался обратно. И тогда Котляревский, получив желанный предлог, решился действовать. Он отправляет Ртищеву письмо, в котором сообщает о намерении разбить Аббас-Мирзу и, тем самым, расстроить все его замыслы: «Сколько ни отважным кажется предприятие моё, но польза, честь и слава от меня того требуют, и я надеюсь на помощь Бога, всегда поборающего российскому оружию, и на храбрость вверенного мне отряда, что если останусь жив, неприятель будет разбит».

Котляревский объявляет по своему отряду «легкий поход», когда солдаты без шинелей берут с собой сухарей на 3 дня и 40 патронов вместо 60, и переправляется через Аракс, предварив предприятие краткой и выразительной речью: «Братцы! Нам должно идти за Аракс и разбить персиян. Их на одного десять, но каждый из вас стоит десяти, а чем более врагов, тем славнее победа. Идём, братцы, и разобьём!»

Утром 19 октября 1812 года приближающихся русских обнаружил английский капитан Линдсей, не сразу даже осознавший, что это противник. Ещё менее верил в вероятность русского нападения сам Аббас-Мирза. Увидев подходящую татарскую вспомогательную конницу Котляревского, он бросил английскому офицеру фразу: «Это какой-то татарский хан едет ко мне». Когда англичанин обратил внимание сына шаха, что это все-таки русские, тот презрительно процедил: «Поросята сами лезут на нож». У Аббас-Мирзы были определённые основания для презрения: его армия насчитывала по разным подсчетам от 15 до 30 тысяч человек, то есть превышала силы Котляревского, имевшего 2221 человек, примерно в десять раз. Русские заняли господствующую высоту, отрезая Аббас-Мирзе пути отхода, и ударили с неё в штыки. Русским достался персидский лагерь и легкая артиллерия.

Аббас-Мирза укрепился в Асландузе, и той же ночью Котляревский повел свой отряд в новую атаку. Отдан был приказ не брать пленных, кроме самого шахского наследника. В полной тишине русские выдвинулись к персидским укреплениям, а потом с криком «Ура» ударили в штыки с трёх сторон. Среди персов начались хаос и паника, часть их укрылась в укреплении на холме, другие, решив, что там русские, атаковали их и многих перебили. Когда подоспели русские, они перебили оставшихся. Английский майор Кристи, командовавший персидской артиллерией, был ранен в шею, половина его батальона погибла, пытаясь вытащить его с поля боя. Утром майора нашли русские, но он ударил ножом офицера, пытавшегося помочь ему встать, и был в итоге застрелен русским казаком. Только Аббас-Мирза по счастливой случайности успел бежать в Табриз.

В качестве трофеев русским достались 12 английских пушек, включая одну, имевшую надпись: «От Короля над Королями Шаху над Шахами, в дар», в плен попали несколько британских унтер-офицеров. На поле боя осталось убитыми 9 тысяч персов. Котляревский велел написать в донесении, что их погибло полторы тысячи, прибавив, что если сообщить истинное число – всё равно не поверят.

Асландузское сражение, произошедшее тогда, когда никто на далёкой окраине ещё не знал об оставлении Москвы Наполеоном, бесповоротно разрешило кавказский кризис. Персы и англичане потеряли всякую надежду выдавить Россию из Закавказья, мятежи пошли на убыль. Котляревский получил в награду чин генерал-лейтенанта и Святого Георгия 3 класса. Однако сам герой полагал, что дело не сделано, пока в руках персов находится Ленкорань, запиравшая дорогу вдоль Каспия вглубь Персии.

Взяв с собой отряд в 1761 человека, Котляревский совершил марш через солончаковые Муганские степи и подошёл к крепости, имевшей гарнизон в 4000 человек. Британцы постарались над сооружением форта на совесть: высокие каменные стены, глубокие земляные траншеи, угловые бастионы. При соотношении сил 1 к 2,5 Ленкорань казалась неприступной. Котляревский обратился к талышам, выступая в качестве освободителя: «Слово русское не есть слово персидское: русский не знает коварства и не имеет никакой нужды в обманах», и те оставили сторону персов.

Генерал дважды предложил сдаться гарнизону Ленкорани, подчеркивая, что перед победителями при Асландузе у персов нет ни малейших шансов, однако командир гарнизона Садых-хан был персом старой закалки и поклялся умереть, но не сдаться (и свое обещание исполнил).

Тогда 30 декабря Котляревский обнародовал приказ о штурме. «Решаясь приступить к сему последнему средству, даю знать о том войскам и считаю нужным предварить всех офицеров и солдат, что отступления не будет. Нам должно или взять крепость, или всем умереть, за тем мы сюда присланы. Я предлагал два раза неприятелю сдачу крепости, но он упорствует. Так докажем же ему, храбрые солдаты, что русскому штыку ничто противиться не может. Не такие крепости брали русские и не у таких неприятелей, как персияне; сии против тех ничего не значат».

31 декабря 1812 года под страшным персидским огнем три колонны штурмующих бросились в ров, а затем попытались атаковать стены. Что произошло дальше, описал сам Котляревский в письме журналу «Русский Инвалид», где его неосторожно назвали «не хотевшим умерить порыва личной храбрости»:

«Сказать о генерале «не хотевший умерить порыва личной храбрости» всё равно как и сказать «неумевший», а сие то же, что и неумевший управлять собою, и, следовательно, неспособный командовать другими; ибо такой генерал безрассудной храбростью может увлечь в погибель войска ему вверенные… - возмущался Котляревский, - Командующий генерал не должен находиться лично на штурме, и ежели б я был только нехотевший умерить порыва личной храбрости, то справедливо заслужил бы название дерзкого храбреца. Необыкновенный штурм не мог бы кончиться успехом при соблюдении обычных правил.

Происходило так: пред наступлением штурма, когда устроились колонны, я был в каждой из них, сказал всё, что мог и как умел к воспламенению духа; объявил, что отступления не будет, и что нам должно взять крепость или умереть, видел готовность на сие и, приказав выступить в пять часов, остался на ближней батарее. Жесточайший огонь, довольно долго продолжавшийся, показал упорство защиты, но я всё надеялся, что храбрость преодолеет, когда получил рапорт, что командовавший колонною Полковник Ушаков убит, многие офицеры так же убиты, и колонна остановилась во рве неподвижно. Тут уж не время было оставаться мне зрителем ужаса и соблюдать правила для того, чтобы взять крепость. Я пошёл, принял лично команду над первою колонною, и едва успел воспламенить дух и увидеть храбрых гренадер, полетевших на лестнице, как поражен был тремя пулями, из коих одною в голову, но дело было сделано: храбрейшие из храбрых водрузили знамя победы на стенах Ленкорана».

Спустившийся в ров Котляревский был немедленно ранен в ногу. Придерживая рукой окровавленное колено, он указал на стену. Солдаты двинулись вперёд, и в этот момент в генерала попали еще две пули. Одна вошла в правую часть головы, раздробила челюсть, выбила глаз, и полководец пал сражённый на гору трупов. Однако увиденная солдатами его гибель не деморализовала их, а напротив, ожесточила – они овладели стенами, открыли с них артиллерийский огонь. Весь персидский гарнизон был перебит, но и потери русских были ужасающими – 16 офицеров и 325 нижних чинов убитыми. Так много войск Котляревский никогда не терял.

Никто не ожидал, что отысканный среди трупов генерал, почитавшийся убитым, придёт в себя. По легенде он сказал: «Я умер, но всё слышу, и уже догадался о победе вашей». Изуродованному Котляревскому доставало сил распоряжаться обратной дорогой и отписать реляцию Ртищеву, в которой были такие слова: «Я сам получил три раны, и благодарю Бога, благословившего запечатлеть успех дела сего собственною моей кровью. Надеюсь, что сей же самый успех облегчит страдания мои». Взятие Ленкорани сломило волю персов, бывшие союзниками России в Европе англичане больше не могли поддерживать в Азии дипломатическую двусмысленность, а потому вскоре был заключен Гюлистанский мир, по которому Персия полностью признала приобретения России в Грузии и Азербайджане. Этот мир был заслугой именно Котляревского.

Однако состояние генерала было ужасающим. У него были разрушены правая скула, челюсть, часть височной кости. Он потерял правый глаз, раздробленные куски костей со страшными мучениями выходили через правое ухо или впивались в мозг. Было очевидно, что вернуться к службе он не сможет, хотя первое время генерал не терял надежду излечиться. За свой подвиг он был удостоен Георгия II класса, а также получил отпуск для излечения с полным сохранением жалования.

Полковой доктор, как мог, облегчал его страдания и доступными тогдашней медицине методами извлекал кости. Благодарный Котляревский назначил этому врачу (имя его, к сожалению, нигде не упоминается) пожизненную пенсию и выплачивал её 39 лет, до последнего дня своей жизни, даже когда сам терпел нужду.

В качестве «последнего средства» к исцелению виделись кавказские минеральные воды, к коим и просил отпустить Котляревского Ртищев. Долгое лечение водами позволило немного стабилизировать состояние страдальца, но не более того. Он не мог находиться на улице большую часть года, холод причинял его обнаженному мозгу невыносимые страдания, поэтому дышать свежим воздухом он мог только летом. Правую сторону его лица перекосило, глаз отсутствовал. Однако никто не слышал от него никаких жалоб. Лишь в письмах ближайшему другу Воронцову время от времени он меланхолично замечал: «Руки мои от слабости чрезвычайно трясутся».

Котляревский покупает себе небольшое имение Александрово под Бахмутом (ныне Донецкая область), где селится вместе с раненым при Асландузе соратником майором Шультеном. Построив на свои средства храм, он приглашает служить в нём своего отца-священника. Генерал даже предпринимает попытку жениться на дочери своего друга майора Енохина. Но его брак стал новой трагедией – жена и ребенок умирают родами.

Тем не менее, Котляревский не сдается. Его образ «живого трупа» - не более чем романтическая литературная выдумка. На деле он занимается хозяйством, в частности разводит мериносов, постоянно ходатайствует за своих бывших солдат и ветеранов былых войн, много читает, ведёт интенсивную переписку, отправляет полемические заметки в журналы, дающие ошибочные сведения о его походах. В 1835 году из под его пера выходит чеканная формулировка:

«Подвиги во славу Отечества должны оцениваться по достоинствам их, а не по частям света, в коих проходили. Кровь русская, пролитая в Азии, на берегах Аракса и Каспия не менее драгоценна, чем пролитая в Европе, на берегах Москвы и Сены, а пули галлов и персов причиняют одинаковые страдания».

Не правда ли – меньше всего ждёшь от «живого мертвеца» таких блистательных риторических формул? Но принять волю царя и возглавить русские войска в новой войне с Персией он всё-таки не может, слишком сильны страдания, и невозможно находиться на улице.

Значительные улучшения происходят в состоянии Котляревского после 1837 года, когда он покупает себе в Крыму, возле Феодосии, мызу «Добрый Приют». Крымский климат оказывается для него целебен, он может находиться на улице круглый год, дружится с живущим в Феодосии молодым художником Айвазовским. Впрочем свои улучшения Котляревский приписывает не столько перемене климата, сколько чрезвычайно модной в этот период гомеопатии. Он даже спорит по этому предмету с трезвомыслящим другом Воронцовым: «Доведённый лечением аллопатов до гроба и, можно сказать, приговоренный ими к смерти, бросив их и принявшись за гомеопатию – я воскрес, и, избавясь от всех страданий болезненных и истязаний аллопатических, живу новую жизнью без мучений 13 лет».

Котляревский готов признать целебную силу крымского климата, но, все-таки, верит в силу «благодетельных крупинок», исцеляющих его от всех болезней (пишет он это за год до смерти, в 1850 году). Вполне можно допустить, что в виду бессилия тогдашней медицины всерьёз помочь Котляревскому именно отказ от её вмешательств, а не гомеопатия, послужил улучшению его самочувствия и облегчению боли.

У Котляревского наблюдались характерные черты перелома височной кости с ушным кровотечением, выраженный парез лицевого нерва, очаговые симптомы, связанные с поражением коры височной доли – прежде всего, шум в ушах и судороги конечностей. Однако большинство признаков очагового симптома отсутствует – генерал понимал речь, у него не было серьёзных нарушений памяти, его пораженный болезненными ощущениями мозг функционировал отменно, да и в целом его организм работал на зависть многим. Если судорожные руки иной раз отказывались держать перо, то ходил генерал на своих многажды простреленных ногах с такой скоростью и четкостью, что никто из родственников обычно за ним не успевал.

В последние годы жизни Котляревский жаловался на выраженные неврологические боли в голове: «При малом шуме или громком разговоре нескольких особ она как будто раздувается, в ней происходит необыкновенный гул, которого описать нельзя, и я делаюсь как бы ошеломленным, а если и доходит сколько-нибудь до слуха, то почти не понимающим». Однако такие признания Котляревский делает в мае 1851 незадолго до смерти, причем описывает эти симптомы как новые, а значит в предыдущие сорок лет они не были так очевидно выражены.

Петр Степанович скончался в 69 лет, то есть возрасте, который и сейчас превышает среднюю продолжительность жизни у мужчин в России. Умирал он в здравом уме и твёрдой памяти, более всего переживая о том, что не успевает обвенчаться со своей двоюродной племянницей и, тем самым, обеспечить ей право на генеральскую пенсию. Его последним документом оказалось педантично написанное завещание, в котором он указывает, кому из двоюродных племянников и в каких случаях надлежит оказывать помощь из его наследства, и велит главным наследником сделать того, кто «одарен талантами, коими более других мог бы послужить Отечеству». 21 октября 1851 года в 11 часов ночи он поднялся с кровати, велел посадить себя на кресло и скончался. Его похоронили в саду имения, а его друг Айвазовский начал сооружать над могилой часовню-мавзолей. В советский период и часовня, и могила были утрачены, теперь на этом месте санаторий Минобороны России, но могилу Котляревского ещё только предстоит найти (и, если она будет найдена, исследовать его череп, больше узнав о его ранениях).

Неимоверные страдания, делавшие невозможным продолжение военной службы, не сломили ни духа, ни разума, ни воли к жизни генерала Котляревского. Он не «похоронил себя заживо», но остался человеком ума и действия, примером исключительной жизнестойкости даже при превосходящих воображение боевых травмах.

Котляревский был навечно зачислен в списки Грузинского гренадерского полка, над которым был шефом. До 1918 года на ежевечерней перекличке фельдфебель первой роты первого батальона выкликал: «Генерал от инфантерии Петр Степанович Котляревский». Правофланговый рядовой отвечал: «Умер в 1851 году геройской смертью от сорока ран, полученных им в сражениях за Царя и Отечество!»

Предыдущая статья: Чему равна скорость света Следующая статья: Углерод — характеристика элемента и химические свойства