Война и мир 3 полное содержание. Описание третьей части третьего тома романа Л
Третий том романа «Война и мир» охватывает преимущественно военные события 1812 года: наступление французский войск, Бородинское сражение и взятие Наполеоном Москвы. Многочисленные «военные» эпизоды плотно переплетены с описаниями «мирной» жизни героев, в которых автор подчеркивает влияние исторических перемен на судьбы и мировоззрения не только персонажей романа, но и всего русского народа. Краткое содержание 3 тома «Войны и Мира», которое можно не скачивая прочитать онлайн на нашем сайте, позволит быстро ознакомиться с основными событиями данной части романа.
Важные цитаты выделены серым цветом, это поможет точнее передать смысл третьего тома.
Часть 1
Глава 1
12 июня 1812 года силы Западной Европы перешли границы Российской империи. Начав первую часть третьего тома «Войны и мира» с размышлений о грядущей войне, автор приходит к мысли, что она была неотвратима.
Глава 2
29 мая Наполеон из немецкого Дрездена едет в Польшу, где находится его армия. По дороге Бонапарт отдает приказ французской армии двигаться к границам России, хотя до этого писал императору Александру, что не хочет войны. Французские войска переходят реку Неман и начинают наступление на Россию.
Глава 3
Русский император Александр находится в Вильне. У императора не было точного плана действий – войну ждали, но не готовились к ней. В день, когда французские войска перешли Неман, Александр находился на балу в свою честь.
Узнав о наступлении французов, Александр пишет Наполеону письмо, что если французы не покинут территорию России, то он будет вынужден отражать нападение.
Главы 4-5
Александр отправляет генерал-адъютанта Балашева передать письмо лично Наполеону. Балашеву не оказывают должного уважения на французских аванпостах (даже узнав его высокое звание), но все же обещают провести к Наполеону. Балашев находился несколько дней во французском лагере, после чего был перевезен в занятую теперь французами Вильну.
Глава 6
Прием Балашева Бонапартом (в том же доме, откуда несколько дней назад его отправлял русский император). Наполеон сообщает, что прочел письмо Александра и утверждает, что не хочет войны. Балашев отвечает, что мир возможен, только если французский войска отступят. В гневе Наполеон говорит, что войну начал не он, а Александр, который «первый приехал к армии» , заключил мир с турками и союз с Англией.
Глава 7
Балашев получает от Наполеона приглашение на обед. За кофе Наполеон заговаривает о том, что Александр приблизил к себе всех его личных неприятелей. Бонапарт не понимает, зачем Александр «принял начальство над войсками»: «война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками» .
Балашев уезжает, передает письмо Бонапарта и пересказывает подробности их разговора Александру. Начинается война.
Глава 8
Князь Андрей едет в Петербург в поисках Анатоля Курагина (чтобы вызвать того на дуэль), но вместо соперника встречает Кутузова, который предлагает присоединиться в составе российского войска к турецкой армии. После получения в 1812 известия о войне Андрей переводится в Западную армию.
По дороге Андрей заезжает в Лысые Горы. В семье произошел раскол: старший Болконский ухаживает за Бурьен, обвиняя Марью, что она плохо воспитывает Николушку, сына Андрея. Болконский сердится на отца из-за его отношения к Марье, более того, он не чувствует к сыну прежней нежности. Уезжая, Болконский думает, что не знает, зачем отправляется на войну.
Глава 9
Болконский приезжает в Дрисский лагерь, в главную квартиру (штаб) русской. Существующие российские политические партии недовольны ходом военных действий, однако не все отдают себе отчет в их реальной угрозе. Чиновники пишут письмо Александру, советуя государю оставить армию (располагавшуюся у Дрисского лагеря) и начать править из столицы.
Глава 10
Очередное наступление Бонапарта. Александр осматривает устроенный генералом Пфулем Дрисский лагерь, которым многие военачальники недовольны. На квартире генерала Бенигсена Болконский лично встречается с Пфулем (типичным немцем-теоретиком, чувствующим себя на месте только за картой).
Глава 11
На военном совете Пфуль выдвигает свой план действий, присутствующие долго горячо спорят о его правильности, предлагая иные варианты действий: «и все хороши, и все дурны, и выгоды всякого положения могут быть очевидны только в тот момент, когда совершится событие» . Андрей думает, что «нет и не может быть никакой военной науки» , так как в войне нет определенных заранее условий и обстоятельств. На следующий день Болконский решает служить в армии, а не в штабе.
Глава 12
Павлоградский полк, в котором служит Николай Ростов, отступает в Польшу. Минуя реку Дрисса, они приближаются к русским границам.
Узнав о подвиге Раевского, который, выведя на плотину двух сыновей, еще мальчиков, пошел с ними в атаку, Ростов сомневается в его героизме, так как считает неправильным и неразумным вести в атаку мальчиков. Кроме того, он знает, что любые рассказы о подвигах преувеличены и нужны лишь для прославления русской армии.
Глава 13
Офицеры веселятся в заброшенной корчме.
Главы 14-15
Эскадрон Ростова выступает к Островне. Начало сражения. В момент преследования французами русских улан (легковооруженное конное войско) Ростов заметил, что если ударить сейчас по французам, они не устоят, и своим эскадроном атакует противника. Французы отступают. Николай берет в плен французского офицера с «тихим, комнатным лицом» , за что Ростова награждают Георгиевским крестом и дают батальон гусар.
Николая мучают противоречивые мысли по поводу своего подвига и геройства, он не понимает, зачем убивать французов, ведь они же «еще больше нашего боятся» .
Глава 16
Ростовы всей семьей вернулись в свой дом в Москве. После разрыва с князем Андреем у Наташи началась серьезная болезнь, – девушка не пила, не ела, кашляла. Врачи не могли понять причин заболевания Наташи, не понимая, что причины крылись в угнетенном душевном состоянии девушки. Однако молодость взяла свое, и Наташа постепенно начала забывать свое горе и выздоравливать.
Глава 17
Наташа избегает каких-либо развлечений, отказывается петь, она сильно переживает по поводу своего предательства Андрея. Девушка вспоминает счастливые мгновения, думая, что радостных дней более не будет. Наташа отдаляется от родных и рада только приезжающему к ним Пьеру, но не догадывается о том, что Безухов ее любит.
По примеру Аграфены Ивановны (соседки Ростовых в Отрадном) Наташа решает посещать все церковные службы, которые пробуждали в ней чувство «возможности новой, чистой жизни и счастия» . После причастия (церковное священнодействие, одно из семи Таинств, которое заключается в освящении хлеба и вина и последующем их вкушении) девушка чувствовала себя спокойной и счастливой.
Глава 18
В Москве распространяются тревожные слухи о ходе войны. 11 июля был получен манифест о сборе российского ополчения против французов. В воскресенье Ростовы по обычаю едут в домовую церковь Разумовских. Во время службы батюшка начинает читать молитву о спасении России от вражеского нашествия. Наташа просит бога простить ее и всех, и дать им спокойствия и счастья в жизни.
Глава 19
Все мысли Пьера наполнены воспоминаниями о Наташе, однако он чувствует, что грядет катастрофа, которая изменит его жизнь. Брат-масон сообщил Пьеру, что в Апокалипсисе Иоанна предсказано пророчество о появлении Наполеона. Проводя вычисления, Безухов пишет имя Бонапарта цифрами, и, сложив их, получает «число зверя» – 666. А после и свое, и также получает 666. Пьер решает, что связан с Наполеоном, и остановить Бонапарта – его высшая миссия.
Глава 20
Безухов на обеде у Ростовых. Наташа признается Пьеру, что он важен для неё. Девушка интересуется, сможет ли князь Андрей её когда-то простить. Пьер не в состоянии закончить свой ответ, так как его охватывает чувство нежности и любви к Наташе.
Ростовы зачитывают в голос манифест, в котором идет речь «об опасностях угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву» . Петя просит родителей определить его на военную службу, но граф утверждает, что все это глупости.
Пьер решает больше не бывать у Ростовых из-за своей любви к Наташе.
Глава 21
В Москву приезжает Александр I. Петя собирается лично попросить у государя об отправке его на военную службу, но оказавшись в кричащей, взволнованной толпе у Кремля, передумывает. После обеда Александр выходит с бисквитом, кусок которого падает в толпу. В давке Пете удается схватить кусочек, хотя он сам и не понимает зачем. Вернувшись домой, Петя говорит, что если его не отпустят воевать, он сбежит.
Главы 22-23
В Слободском дворе происходит собрание дворян и купцов. Они не хотят помогать ополчению. Появляется Александр и все со слезами на глазах слушают его воодушевленную речь о том, что нужно сейчас же помочь русской армии и затем отдают значительные суммы. Пьер, почувствовав, что готов жертвовать всем, отдал тысячу человек. Старик Ростов под впечатлением речи Александра тут же поехал записывать Петю в войско.
Часть 2
Глава 1
В начале второй части третьего тома «Войны и мира» автор рассуждает о событиях войны 1812 года и роли в ней Александра и Наполеона. Толстой пишет, что их воля, по сути, не имела никакого значения.
Наполеон движется вглубь страны, подходит к Смоленску. Жители Смоленска сжигают город и направляются к Москве, «разжигая ненависть к врагу» среди жителей других городов.
Глава 2
Лысые Горы. После последней ссоры с сыном Андреем старший Болконский отдаляет от себя Бурьен. Приходит письмо от Андрея, в котором князь пишет о ходе войны и приближении неприятеля, советует семье уехать подальше от эпицентра сражений – в Москву. Старый князь слабо представляет масштабы войны, он уверен, что французы никогда не проникнут дальше Немана.
Главы 3-4
Старый князь Болконский отправляет Алпатыча (управляющего имением) в Смоленск, чтобы разузнать обстановку. В Смоленске Алпатыч наблюдает скопление русских войск, люди бегут из города.
Осада Смоленска. Город сдают, люди собирают вещи и поджигают свои дома. Среди толпы князь Андрей встречает Алпатыча и передает через него письмо родным, чтобы те немедленно уезжали в Москву.
Глава 5
Посетив Лысые Горы (откуда его родные уже уехали), Андрей возвращается в полк и по дороге видит купающихся солдат: «голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже» . От увиденного Болконский вздрагивает, ощущая отвращение и ужас.
Письмо Багратиона Аракчееву, в котором военачальник обвиняет военного министра и главнокомандующего Барклая де Толли. Он пишет, что напрасно оставили Смоленск, ведь Наполеон был в невыгодном положении. Багратион подчеркивает, что армией должен командовать один, а не двое.
Глава 6
Петербург. В салоне Элен к войне относятся как к пустым демонстрациям, которые скоро закончатся. Князь Василий резко высказывается о Кутузове, но после назначения Кутузова главнокомандующим «армий и всего края, занимаемого войсками» , горячо заступается за военачальника.
Глава 7
Французы движутся от Смоленска к Москве.
Глава 8
Лысые Горы. Старый Болконский осознает приближение войны и приказывает дочери и внуку уехать в Богучарово. У князя случается удар, его разбивает паралич. Старого Болконского перевозят в Богучарово, где он лежит и в беспамятстве, бредит. Находясь рядом с тяжело больным отцом, Марья «часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу» . Девушка начинает задумываться о том, что годами не приходило ей в голову: «мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении» . Старому князю ненадолго становится лучше и он просит у дочери прощения за все, что сделал. Он говорит, что Россия погибла. Перед смертью князь бредит, у него случается второй удар, и он умирает.
Главы 9-12
Марья очень сильно переживает кончину отца, упрекая себя в том, что ждала его смерти. Узнав о приближении французов, Марья решает немедленно уезжать, так как не хочет попасть в плен к неприятелю.
Богучаровские крестьяне (люди с «диким характером») не хотят отпускать Марью в Москву, а староста крестьян Дрон отказывается даже дать княжне лошадей и подводы для ее вещей.
Глава 13
Николай Ростов, Ильин (молодой офицер) и Лаврушка (бывший крепостной Денисова, служащий у Ростова) заезжают в Богучарово в поисках сена для лошадей. Встреча Николая и Марьи. Княжна, видя в нем человека своего круга, срывающимся голосом рассказывает о бунте крестьян. Ростова поразил взгляд Марьи, он уверяет девушку, что он будет сопровождать ее, и никто не посмеет помешать ей уехать.
Глава 14
Ростов усмиряет бунтующих в Богучарове мужиков. Отъезд Марьи из Богучарова. Княжна благодарна Николаю за оказанную помощь. Девушка понимает, что любит Ростова, успокаивая себя тем, что об этом никто не узнает. Николаю также очень понравилась Марья, он думает, что их свадьба сделала бы всех счастливыми.
Глава 15
По вызову Кутузова князь Андрей приезжает в главную квартиру в Царево-Займище. Болконский знакомится с Денисовым, мужчины вспоминают свою любовь к Наташе, воспринимая это как далекое прошлое.
Денисов излагает Кутузову свой план партизанской войны (в теории очень дельный), однако главнокомандующий его почти не слушает – Кутузов презирал в войне «знание и ум и знал что-то другое, что должно было решить дело» .
Глава 16
Кутузов хочет оставить Болконского при себе, но Андрей, поблагодарив, отказывается. Кутузов соглашается, что «советчиков всегда много, а людей нет» . Он обещает Андрею, что французы будут есть лошадиное мясо, главное терпение и время.
Глава 17
В Москве к приближению французов относятся легкомысленно, как будто сообщения об их приближении и не было.
Глава 18
После длительных колебаний Безухов уезжает к войску в Можайск и направляется с армией дальше. По пути везде встречает войска, Пьер ощущает чувство тревоги и беспокойства, испытывая при этом необходимость пожертвования всем ради всех.
Глава 19
Рассуждая, автор пишет, что Бородинское сражение не имело значения для обоих противников. А сама битва произошла не так, как планировалось заранее: началась внезапно, на открытой местности, где невозможно было продержаться более трех часов, не потеряв всей армии.
Глава 20
По дороге к войску Безухов видит проходящих мимо ополченцев. Пьера посетила странная мысль, поразившая его: «что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть» . «Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем-нибудь другом, кроме смерти?» .
Глава 21
Приехав к войску, Безухов становится свидетелем церковного шествия и молебна – на поле боя была принесена икона Смоленской Божьей Матери, вывезенная армией из Смоленска.
Главы 22-23
Пьер встречается с Борисом Друбецким и другими знакомыми. На их лицах Безухов видит оживление и тревогу лицах. «Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха» , нежели общей победы русского народа над неприятелем.
Безухов встречается и Долоховым. Федоров примиряется перед сражением с Пьером (ранее Пьер сильно ранил Долохова на дуэли так как тот ухаживал за Элен), говоря, что не знает, чем закончится грядущее сражение и кто останется в живых. Долохов сожалеет о случившемся и просит за все прощения, со слезами на глазах обнимает Безухова.
Глава 24
Накануне сражения Болконский чувствует такое же сильное волнение и раздражение, как перед Аустерлицем. Впервые он ясно понимает «возможность смерти».
Встреча Андрея и Пьера. Болконскому неприятно видеть Безухова, напоминающего ему о прошлом. Пьеру становится не по себе, когда он замечает это.
Глава 25
Андрей беседует с Пьером и офицерами о расположении войск, о Кутузове, о предстоящем сражении. Болконский рассуждает о войне, высказывая те же мысли, которыми руководствуется и Кутузов: что на войне все зависит от народа и случая, а успех зависит от чувства в каждом солдате. Андрей уверен в победе русских.
Оставшись наедине, Болконский говорит Пьеру, что французы для него – это враги, разорившие его дом, поэтому их нужно уничтожить. Когда Пьер уходит, ему кажется, что это их последняя встреча.
Глава 26
В беседе с Наполеоном перед Бородинским сражением префект Боссе уверяет императора, что тот уже через три дня увидит Москву. Наполеон говорит французской армии, о том, что победа зависит только от них.
Глава 27
Наполеон осматривает поле сражения, указывает диспозицию и раздает приказы, которые по различным причинам не смогут быть выполнены.
Глава 28
Глава 29
Перед сражением Наполеон нервничает, но старается это не показывать. В разговоре с адъютантом, Бонапарт спрашивает его мнение о грядущем сражении. Адъютант отвечает словами Бонапарта, сказанными им в Смоленске: вино отку¬порено, надо его выпить. Наполеон соглашается, что надо идти только вперед.
Начало Бородинского сражения на рассвете. «Игра началась» .
Глава 30
Стоя на кургане, Пьер любуется панорамой сражения, местностью, покрытой войсками и дымом выстрелов: «все это было оживленно, величественно и неожиданно» . Желая оказаться в самой гуще сражения, он направляется за генералом.
Глава 31
Пьер оказывается на передовой, при этом не сразу замечая раненых и убитых и понимая, что уже находится на поле сражения. Адъютант генерала Раевского забирает его с собой в батарею Раевского.
Разгар сражения. Пьера видит, что с момента начала боя уже вынеслит из батареи двадцать убитых. Русские солдаты, не сдаваясь, отбивают атаку французов даже при недостатке снарядов. Пьер, желая помочь, бежит за солдатом к ящикам со снарядами. Но страшный толчок (рядом упало ядро, пущенное французами) откинул его назад. Когда он очнулся, от ящика остались только доски.
Глава 32
Атака французами батареи Раевского. Борьба Безухова с французским офицером. Пьер явно был сильнее противника физически, но, пытаясь увернуться от пролетающего рядом ядра, отпускает француза, и противник убегает к своим. Безухов бежит обратно на батарею Раевского, «спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги» . Не добежав, он видит, что русские отбили у французов батарею. Пьер в ужасе от количества убитых и раненых, он думал, что теперь французы «ужаснутся того, что они сделали» и прекратят сражение, однако стрельба только усиливалась.
Главы 33-34
Наполеон руководит Бородинским сражением. Смотря в трубу, он не может понять, где французские войска, а где войска неприятеля. В пылу сражения было трудно разобрать, что сейчас происходит, поэтому приказы Наполеона были не всегда верны и запаздывали. Все происходило не по воле императора или военачальников, а по воле метавшейся по полю толпы.
Наполеон начинает сомневаться в победе. Он видит, что как такового сражения нет, идет бессмысленное убийство, которое ни к чему не приведет, и впервые война ему представилась ненужной и ужасной.
Глава 35
Во время Бородинского сражения Кутузов не пытается ничего изменить, позволяя совершиться тому, что должно совершиться, лишь следя за неуловимой силой – «духом войска», по возможности руководя ею.
Глава 36
Полк Болконского находится в резервах под сильным обстрелом французов. Один из снарядов падает около Андрея. Ему закричали «Ложись!», но он, желая показать бесстрашие, остается стоять и получает сильное ранение в живот. Князя относят в перевязочный пункт. Болконский думает, что ему не хочется расставаться с жизнью, оттого что «что-то было в этой жиз¬ни, что я не понимал и не понимаю» .
Глава 37
В перевязочном пункте Андрей замечает раненого, тяжело всхлипывающего Анатоля Курагина, после серьёзного ранения ему ампутировали ногу. В полубреду Болконский вспоминает Наташу, как впервые увидел ее на балу и как он связан с этим раненым человеком (Анатолем), ему жалко Ростову.
Глава 38
Страшный вид поля сражения с тысячами убитых поражает Наполеона. Ему кажется, что война с Россией произошла по его воле и ужасается от случившегося.
Глава 39
Автор размышляет об итогах и значении Бородинского сражения, которое, согласно истории, русские проиграли. Толстой считает, что в этом сражении русские одержали моральную победу – ту, «которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии» .
Часть 3
Главы 1-2
Третья часть третьего тома «Войны и мира», как и предыдущие части, начинается с рассуждений автора о движущих силах истории. Он считает, что понять исторические законы можно только оставив в покое царей, генералов и министров, начав изучать «однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами» .
Русские отступают, французы постепенно приближаются к Москве.
Глава 3
Разговор Кутузова с генералами на Поклонной горе. Главнокомандующий понимает, что для защиты Москвы недостаточно физических сил.
Глава 4
Военный совет в Филях, на котором присутствуют генералы русской армии. Кутузов спрашивает: стоит ли рисковать потерей армии и Москвы, приняв сражение, или отдать город без боя? Бенигсен считает, что отдавать Москву недопустимо. В совете начинаются споры, в итоге Кутузов отдает приказ отступать.
Глава 5
Размышляя о том, что жители Москвы покинули город, автор считает, что это было неизбежно. Богатые забирали все ценное и уезжали из города. Те, кто не мог уехать, старались сжечь все оставшееся, чтобы оно не досталось врагу. Это не нравится генерал-губернатору графу Растопчину, который старался убедить людей остаться в городе.
Глава 7
В Петербурге Элен сближается с вельможей и иностранным принцем. Знакомится с католическим иезуитом. Его слова о Боге производят на женщину впечатление, и Безухова принимает в католичество (при этом считая Пьера приверженцем ложной религии).
Глава 7
Элен хочет второй раз выйти замуж, подготавливая к этому светское общество. Женщина распускает слух, что не может выбрать между двумя претендентами. Элен пишет Пьеру письмо с просьбой о разводе.
Главы 8-9
После Бородинского сражения Пьер направляется в Можайск. Он размышляет о том, что видел на войне и хочет как можно скорее вернуться к нормальным условиям жизни. Пьер устраивается переночевать на постоялом дворе в Можайске. Перед сном он вспоминает поведение солдат на поле боя, их твердость и спокойствие, ему хочется быть простым солдатом.
Во сне Безухов видит обед, на котором присутствуют Долохов, Анатоль, Денисов, Несвицкий. Все они веселятся, громко поют и кричат, но это не мешает слышать «голос благодетеля». «Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал, что благодетель говорил о добре» , о возможности быть таким, как «они», ведь все «они» были добры. Пьер пытается привлечь к себе их внимание, но просыпается и понимает, что «простота есть покорность богу» , «и они (Долохов, Анатоль, Денисов, Несвицкий) просты. Они, не говорят, но делают» .
Пьер едет в Москву. По дороге ему сообщают о смерти Анатоля Курагина и Андрея Болконского.
Главы 10-11
В Москве Безухова вызывает к себе Растопчин. Узнав, что Пьер масон, граф сообщает, что многие видные фигуры масонства были арестованы за подозрение в распространении французской пропаганды, поэтому советует Пьеру разорвать связи с масонами и самому уезжать.
Пьер читает письмо Элен и не понимает смысла написанного. Утром к Пьеру приходит посланный Растопчиным полицейский чиновник. Не приняв его, Безухов поспешно уходит через заднее крыльцо дома и «исчезает».
Глава 12
Возвращение Пети домой. Перед нашествием французов в Москве ходят различные слухи, но люди понимают, что город будет сдан. Ростовы собираются уезжать.
Глава 13
Наташа встречает на улице обоз с ранеными и добивается разрешения, чтобы раненые остановились в их доме. В обед приходит Петя с сообщением, что Растопчин призывает всех завтра идти сражаться на Три Горы. Графиня очень переживает за сына и хочет быстрее уехать.
Глава 14
Наташа занята сбором вещей к отъезду – укладывает только нужные и дорогие. В доме Ростовых останавливается коляска с раненым Болконским.
Главы 15-16
Последний день перед сдачей Москвы французам. Раненые просят графа Ростова взять их с собой. Илья Андреевич приказывает разгрузить некоторые подводы, но графиня недовольна мужем, упрекая его в том, что он разоряет этим своих детей, и запрещает это делать. Наташа сердится на мать, называя ее поступок мерзостью и гадостью. Девушка кричит на мать, но после просит прощения. Графиня уступает.
Глава 17
Ростовы уезжают из Москвы. Графиня и Соня решают пока не говорить Наташе, что в самой первой повозке находится смертельно раненый Болконский.
По дороге Ростовы встречают наряженного в кучерский кафтан Безухова. Он выглядит растерянным, неуверенно отвечает на их вопросы и, поцеловав Наташе руку, уходит.
Глава 18
После возвращения в Москву Пьер испытывал чувство безнадежности и спутанности, ему казалось, «что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого» . Безухов поселяется в квартире вдовы масона Баздеева, находит для себя крестьянскую одежду и собирается купить пистолет.
Главы 19-20
Автор сравнивает опустевшую Москву с обезматочевшим ульем. Находясь на Поклонной горе, Наполеон тщетно ждет депутации «бояр». Смотря на Москву, он думает, что наконец свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. Наполеону сообщают, что город пуст, он не может поверить в это.
Главы 21-23
Описание движения русских войск по Москве, которые забирали последних раненых и тех, кто хотел покинуть город. Давка на Москворецком мосту. Некоторые, пользуясь теснотой и неразберихой, грабили оставленные лавки. Перед вступлением в Москву неприятеля в городе начинаются беспорядки среди тех, кто остался в городе: уличные драки, гульба фабричных, шествие толпы по улице и др.
Главы 24-25
Авторитет Растопчина среди тех, кто остался в Москве, слабеет. Желая вернуть доверие людей, он выводит к ним Верещагина (переводчик, писчий, которого окрестили предателем и главным виновником сдачи Москвы). Отдаёт его на растерзание ожесточенной толпы, которая за считанные минуты жестоко убивает мужчину. Граф считает, что отдал Верещагина толпе ради блага народа.
Глава 26
Французские войска вступили в Москву, в пустом городе продолжаются грабежи и мародерство, хотя военачальники и пытаются остановить солдат. Кремль пытались защитить четыре человека, которых быстро убили.
Автор размышляет о причинах пожара в Москве. Он считает, что «она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть» . Ведь не мог не сгореть город, где живут солдаты, курящие трубки и разжигающие на улицах костры. Автор указывает, что «Москва сожжена жителями, которые выехали из нее» , вследствие того, что они «не подносили хлеба-соли и ключей французам» , просто покинув город.
Главы 27-29
Находясь на квартире Баздеева, Пьер пребывает в близком к помешательству состоянии. Он твердо намерен убить Наполеона, хотя и не знает, как.
Случайно оказавшись свидетелем нападения старого безумца (брата Баздеева) на французского офицера Рамбаля, Пьер спасает француза, выбивая из рук брата Баздеева пистолет, направленный на Рамбаля. Француз начинает считать Безухова своим другом. Во время ужина мужчины обсуждают любовные темы. Откровения Пьера. Он говорит, что «всю свою жизнь любил и любит только одну женщину» , но она «никогда не может принадлежать ему» , рассказывает историю Наташи и Андрея, открывает французу свое имя и положение в обществе.
Главы 30-31
Находясь на ночлеге в Мытищах, Ростовы видят зарево пожара Москвы. Наташа узнает, что раненый Андрей едет с ними. Весь день думая о том, что увидит его, девушка пробирается к нему ночью. «Он был таков же, как всегда» , но девушку поражает его «особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее» . Болконский улыбнулся и протянул ей руку.
Глава 32
В течение семи дней после ранения Болконский находился в беспамятстве. Очнувшись, он страдает от нестерпимых болей. Врач считает его ранение смертельным, предполагая что Андрей скоро умрет.
Болконский меняет свои взгляды на мир. Он осознает, что любовь ради самой любви не истинна, так как надо любить всех: и врагов, и родных «божеской любовью» – «любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться» – «она есть сущность души» . Андрей признается в этой любви Наташе. Князь просит у нее прощения, говоря, что любит ее теперь еще сильнее. Наташа ухаживает за раненым Болконским, не отходя от него ни на шаг.
Главы 33-34
Пьер ходит по улицам Москвы, он бредит, так как его план убить Наполеона кинжалом сорвался – Бонапарт уехал из города 5 часов назад. Услышав крики о помощи, которые словно отрезвили его, Безухов выносит из горящего дома ребенка. Пьер пытается отыскать мать спасенной девочки и в итоге отдает ребенка женщине, которая знала ее родителей. Тут же он замечает, как французы грабят молодую красавицу-армянку и пожилого старичка. Безухов заступается за них, начав с неистовой силой душить одного из французов. Пьера забирает под стражу французский разъезд, который арестовывал подозрительных русских. Так как Безухов казался самым подозрительным, его под строгим караулом разместили отдельно.
Итоги третьего тома
Третий том «Войны и мира» является ключевым во всей эпопее – именно в нем Толстой описывает кульминационный эпизод не только своего романа, но и русской истории 19 века в целом – Бородинское сражение, вокруг которого развивается множество сюжетных линий произведения. Автор, изображая ужасающие военные эпизоды, подчеркивает, что даже в самые трудные минуты единственным чувством, способным противостоять любым трудностям, является чувство всеобъемлющей любви к человечеству: к родным, к друзьям и даже к врагу.
Данный краткий пересказ 3 тома «Войны и мира» был выполнен учителем русской литературы.
Тест по третьему тому
Думаете, что хорошо запомнили краткое содержание третьего тома? Попробуйте ответить на вопросы теста:
Рейтинг пересказа
Средняя оценка: 4.6 . Всего получено оценок: 4648.
С конца 1811 года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году миллионы людей, считая тех, которые перевозили и кормили армию, двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 11 года стягивались силы России. «Для нас не понятно, чтобы миллионы людей-христиан убивали и мучали друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра, а герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими». Для начала войны было недостаточно воли Наполеона и Александра, «необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться». «Царь - есть раб истории. История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества всякой минутой жизни царей пользуется для себя, как орудием, для своих целей».
Наполеон находится во главе своей армии, и где бы он ни появлялся, его встречают восторженными криками. «Но крики эти, сопутствующие ему везде, тяготили его и отвлекали от военной заботы, охватившей его с того времени, как он присоединился к войску». Наполеон привык, что «присутствие его на всех концах мира, от Африки до степей Московии, одинаково поражает и повергает людей в безумие самозабвения».
Русский император уже более месяца живет в Вильне, делая смотры и маневры. От ожидания все устали. «Все стремления людей, окружавших государя, казалось, были направлены только на то, чтобы заставлять государя, приятно проводя время, забыть о предстоящей войне. Здесь же, на балу, была Элен Безухова, которая удостоилась танца с государем и обратила на себя его внимание. Здесь же Борис Друбецкой, который, оставив свою жену в Москве, принимал активное участие в подготовке бала. «Борис был теперь богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, но на равной ноге стоявший с высшими из своих сверстников». Во время бала появляется посланник и что-то сообщает государю. Борис случайно слышит, что Наполеон без объявления войны вступил в Россию. Государь, увидев Бориса, делает ему знак, чтобы тот держал язык за зубами, и придворные продолжают веселиться. На другой день царь Александр пишет французскому императору письмо, в котором напоминает, что «Ваше Величество еще имеет возможность избавить человечество от бедствий новой войны». Тот же посланник берется доставить письмо Наполеону. По пути к французскому императору он встречается с Мюратом, который недавно был назначен неаполитанским королем. «Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал», зачем посланник идет к императору. Посланника препровождают далее - к генералу Даву, который был «Аракчеев императора Наполеона». Даву демонстрирует пренебрежительное отношение к русскому, но письмо все же передают и на следующий день посланник показывается при дворе Наполеона, который даже его поражает своей роскошью и пышностью. Появляется Наполеон. «Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имело тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди... Он... тотчас же стал говорить, как человек, дорожащий всякою минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо, и что нужно сказать». Наполеон начинает объяснять, что не он виноват в начале войны, постепенно раздражается все больше и больше. Посланник почтительно слушает, Наполеон выходит из себя и удаляется. Однако к обеду посланника приглашают к императору, который за столсм изъявляет большой интерес к России, интересуется, сколько жителей в Москве, сколько домов, спрашивает, правда ли то, что в Москве очень много церквей. Узназ, что в Москве более 2С0 церквей, Наполеон удивляется, зачем так много, но тут же добавляет, что «впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа». Говоря об Александре, Наполеон удивляется, зачем тот принял начальство над войсками: «Война - мое ремесло, а его дело - царствовать, а не командовать войсками!»
После свидания в Москве с Пьером князь Андрей отправляется в Петербург. Домашним он говорит, что едет по делам, но на самом деле - разыскать Анатоля и вызвать его на дуэль. Но Курагин уже уехал из Петербурга, получив назначение в Молдавскую армию. В Петербурге князь Андрей встречает Кутузова, который предлагает ему место в Молдазской армии, на что Андрей сразу соглашается, так как надеется встретить там своего обидчика. Князь Андрей понимает, что Курагин - ничтожество, но несмотря ка все презрение не может не вызвать его на дуэль. В Молдавской армии князь Андрей Курагина не застает - тот снова уехал в Россию. Когда до полка князя Андрея доходит известие о вторжении Наполеона, он подает прошение Кутузову о переводе в Западную армию. «Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившею ему упреком в праздности» весьма охотно отпускает его и даже дает рекомендательное письмо к Барклаю де Толли. По дороге князь Андрей заезжает в Лысые Горы, где все осталось по-прежнему, «будто в заколдованном замке». Только его сын изменился и вырос. Старый князь по-прежнему терроризирует княжну Марью, жалуется Андрею на ее бестолковость, спрашивает его мнение на этот счет. Князь Андрей приходит в раздражение и говорит, что отец поступает несправедливо, отдалив от себя дочь и вместо нее приблизив к себе «недостойную француженку», которая, по его мнению, во всем и виновата. Отец кричит, выгоняет сына. Перед отъездом Андрей разговаривает с княжной Марьей, та жалуется ему на свою судьбу. Андрей восклицает: «Ах, боже мой!.. И как подумаешь что и кто - какое ничтожество - может быть причиной несчастья людей!» Княжна Марья понимает, что «говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только мадемуазель Бурьен... но и того человека, который погубил его счастье». Княжна Марья напоминает ему, что нужно прощать своих врагов, на что князь Андрей возражает: «Ежели я был бы женщина, я бы это делал. Это добродетель женщины. Но мужчина не может и не должен забывать и прощать». Андрей прибывает в штаб армии в конце июня и находит там весьма разношерстную публику - в штабе насчитывается около десятка «партий», которые не сходятся во взглядах на войну. Первая партия была: Пфуль и его последователи, теоретики, «верящие, что есть наука войны и что у этой науки есть свои неизменные законы». Вторая партия была противоположна первой, ее члены наоборот требовали ничего не составлять заранее, а ввязываться в драку и решать все по ходу событий. К третьей относились русские - Багратион, начинавший возвышаться Ермолов и другие. Они считали, что «надо не думать, не накалывать иголками карту, а драться, бить неприятеля, не впускать его в Россию, не давать унывать войску». Из всех этих «партий» выделялась одна, в состав которой входили люди старые, разумные, государственно-опытные. Они считали, что все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии, из-за чего «де армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии». Представители этой группировки пишут письмо государю, которое соглашаются подписать вместе с ними Балашов (тот самый посланник, который отвозил письмо Александра Наполеону) и Аракчеев. Вняв просьбе, государь составляет манифест, воззвание к народу, и покидает пост командующего.
Князь Андрей по-прежнему наблюдагт за «деятельностью» штаба, спорит с Пфулем, который разрабатывает план компании. «Пфуль был один из тех безнадежно, неизменно, до мученичества самоуверенных людей, которыми только бывают немцы, и потому именно, что только кэмцы бывают самоуверенными на основании отвлеченной идеи - науки, то есть мнимого знания совершенной истины. Француз бывает самоуверен потому, что он почитает себя лично, как умом, так и телом, непреодолимо - обворожительным как для мужчин, так и для женщин. Англичанин самоуверен на том основании, что он есть гражданин благоустроеннейшего государства в мире и потому, как англичанин, знает всегда, что ему делать нужно, и знает, что все, что он делает, как англичанин, несомненно хорошо. Итальянец самоуверен потому, что он взволнован и забывает легко и себя и других. Русский самоуверен именно потому, что он ничего не знает и знать не хочет, потому что не верит, чтобы можно было вполне знать что-нибудь. Немец самоуверен хуже всех, тверже вех, и противнее всех, потому что он воображает, что знает истину, науку, которую он сам выдумал, но которая для него есть абсолютная истина».
Барклай де Толли предлагает другой план, но из этого ничего не получается. Князь Андрей понимает ненужность и бессмысленность всей этой возни. «Заслуга в успехе военного дела зависит не от них, а от того человека, который в рядах закричит: «Пропали!» или закричит: «Ура!», и только в этих рядах можно служить с уверенностью, что ты полезен!»
Ростов служит в своем полку. В то время, пока он находился в отпуске, его произвели в ротмистры. Через некоторое время он получает письмо от родителей с известием о болезни Наташи и с просьбой приехать. Однако он отказывает, так как считает невозможным во время начала военной компании уезжать в отпуск. Именно это удерживает его от женитьбы на Соне, которой он пишет нежные письма. До гусар доходят слухи о идущих далеко от них боях. Приехавший офицер рассказывает о подвиге Раевского, который, по его словам, вместе с двумя своими сыновьями защищал мост и поднял своим личным примером жертвенности солдат в атаку. Ростов слушает скептически, понимая, что все это в большей своей части выдумка, так как во время боя обычно бывает такая неразбериха, что вряд ли кто смог бы заметить этот «подвиг», а тем более узнать в двух молодых людях сыновей Раевского.
Скоро и гусарам пришлось побывать в деле. Прежде Ростов, идя в дело, боялея; «теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха... он выучился управлять своею душою перед опасностью». Ростов замечает французских драгун, которые преследуют наших улан. Оценив ситуацию, Ростов понимает, что ударить нужно немедленно, иначе будет поздно. Он подает эту мысль начальнику, тот колеблется, и Ростов без приказа ведет эскадрон в атаку. Он догоняет французского офицера, как делал это с волком на охоте, ранит его саблей. Француз в ужасе смотрит на Ростова, сдается. После возвращения гусар Ростова представляют к Георгиевскому кресту. Ростов, ожидавший наказания за то, что повел эскадрон в бой без приказа, понимает, что должен радоваться, но что-то его мучает. В конце концов он понимает, что это из-за французского офицера. Ростов видит в обозе своего пленного француза, никак не может понять происходящего. Он несколько дней ни с кем почти не разговаривает и «все думал об этом своем блестящем подвиге, который, к удивлению его, приобрел ему Георгиевский крест и даже сделал ему репутацию храбреца, - и никак не мог понять чего-то. «Так они еще больше нашего боятся! - думал он. - Так только-то и есть всего-то, что называется геройством? И разве я делал это для Отечества? И в чем он виноват с своею дырочкой (у француза на подбородке ямочка) и голубыми глазами? А как он испугался! Он думал, что я убью его! За что же мне убивать его? У меня рука дрогнула. А мне дали Георгиевский крест. Ничего, ничего не понимаю...»
Тем временем Наташа все болеет. Болезнь ее очень серьезна: она «мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась». Доктора постоянно наблюдали ее, и летом 1812 г. Ростовы не уезжали в деревню. Время брало свое - «горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такою мучительною болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться». Наташа вспоминает прошлую беззаботную жизнь - дядюшку, охоту и святки, дни, проведенные в Отрадном. Она знала, что все это кончилось и не вернется никогда, а что ждет ее в будущем, Наташа не могла угадать. Безухов постоянно бывает у Ростовых, он очень ласков и нежен с Наташей. Он никогда больше не заговаривал с ней о своих чувствах, и Наташа решила, что словами о том, что если бы он был свободен, то на коленях просил бы ее руки и сердца, Пьер просто хотел утешить ее. Наташа мучается угрызениями совести, становится религиозна - она молится за себя, прося простить ее, за врагов своих, за родных, близких и т. д. «Когда молились за воинство, она вспоминала брата и Денисова. Когда молились за плавающих и путешествующих, она вспоминала князя Андрея и молилась за него, и молилась за то, чтобы бог простил ей то зло, которое она ему сделала».
Пьер по-прежнему ведет рассеянную, праздную жизнь. Один из братьев-масонов, уже после вступления Наполеона в Россию, говорит ему, что в Апокалипсисе сказано, что придет «зверь в облике человеческом и число его будет 666, а предел ему положен числом 42». Если все французские буквы в алфавитном порядке обозначить цифрами (с 1 до 10, а дальше десятками - 20; 30; 40 и т. д.), то, написав по-французски «Император Наполеон», подставив вместо букв цифры и сложив их, получим 666. Если написать по-французски же «сорок два» и также сложить сумму чисел, заменив на них буквы, то тоже получим 666. В 1812 году Наполеону исполнилось 42 года - выходит, Антихрист - это Наполеон и конец ему наступит именно в 1812 году. На Пьера это производит большое впечатление. Он пытается посчитать сумму чисел в собственном имени и фамилии, но не получает 666. Путем длительней подгонки ему Бее же это удается - Пьер пишет на французском «русский Безухов», с нарушением грамматики подставляет артикль и получает искомый результат. Добившись того, чего хотел, он думает о своем предназначении, о том, что это совпадение неспроста, и именно ему предстоит каким-то образом стать освободителем мира от Антихриста, то есть Наполеона. Пьер давно хотел поступить на военную службу, но мешали этому - а) принадлежность к масонскому обществу, которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, б) слишком много москвичей предприняло подобный шаг, и Пьеру было отчего-то совестно поступать, как все, в) самое главное - сумма цифр в именах «русский Безухов» и «император Наполеон» равна 666, все предопределено, а значит, и делать ничего не надо, следует только ждать, пока исполнится предначертание.
Пьер по-прежнему ездит к Ростовым. Младший сын Ростовых, Петя, умоляет Безухова «замолвить за него словечко», чтобы его приняли в гусары, и тот обещает. Пьер вторично признается Наташе в любви, стыдится своего чувства, понимает, что он связан обязательствами (жена, положение) и решает больше не посещать Ростовых.
Петя тем временем уговаривает родителей отпустить его служить в гусары, но получает решительный отказ. В Москву приезжает царь, и огромная толпа народа собирается глазеть на него. Петя также отправляется в Кремль с тайной мыслью пробраться к царю и попросить государя записать его в гусары. В давке ему едва удается остаться невредимым. Толпа кричит: «Ура!». Сидя верхом на Царь-пушке, Петя кричит вместе со всеми, хотя и не узнает государя. Во время обеда царь выходит на балкон. Он держит в руке бисквит, от которого отламывается кусочек и падает вниз. Какой-то кучер или лакей подхватывает этот кусочек, остальные вырывают у него бисквит. Тогда царь выносит целую тарелку бисквитов и бросает их в толпу. Народ выхватывает друг у друга «царское угощение», Петя тоже бросается вперед и, сбив с ног какую-то старушку, получает желанное угощение «из рук государя». Вернувшись домой, Петя решительно объявляет, что если eгo не отпустят служить, он сам убежит. На другой день, еще не до конца согласившись, но и чтобы не доводить сына до столь отчаянных действий, граф Илья Андреевич отправляется разузнавать, как бы пристроить Петю в более или менее безопасное место. Спустя три дня собирается большое Дворянское Собрание. Пьер также присутствует на заседании, слушает споры неизвестно о чем, пытается вставить, что, хотя он и готов жертвовать деньги на ополчение, но желал вы узнать у военных или у самого государя, какой предполагается план кампании, в каком состоянии войска и т. д.
На Пьера обрушивается шквал негодования собравшихся, и Безухов покорно замолкает. Появляется царь, все растроганы, в единодушном порыве жертвуют деньги. Из зала дворянства царь переходит в зал купечества. «Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее». За государем бегут два богатых купца, оба плачут, один говорит: «И жизнь, и имущество возьми, Ваше Величество!» Пьер тоже поддается всеобщему порыву и, услышав, что один из графов жертвует полк, тут же объявляет, что отдает «тысячу человек и их содержание». Старик Ростов также присутствует при этом и, вернувшись домой, соглашается на просьбу Пети и сам едет записывать его.
Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, après tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accablé d’affaires et que ce n’est que par pure charité, que je m’occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Hélène, qu’on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j’ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Hélène, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J’espère, que vous ne direz plus qu’on s’ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y êtes très bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Pétersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C’est bien, mais ne déménagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d’avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J’en sais quelque chose. N’est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
Часть 3 глава 2
В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ça est bel et bon, mais il faut que ça finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ça finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c’est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого, так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.
– Да, из Ольмюца, – отвечает он со вздохом.
От ужина Пьер повел свою даму за другими в гостиную. Гости стали разъезжаться и некоторые уезжали, не простившись с Элен. Как будто не желая отрывать ее от ее серьезного занятия, некоторые подходили на минуту и скорее отходили, запрещая ей провожать себя. Дипломат грустно молчал, выходя из гостиной. Ему представлялась вся тщета его дипломатической карьеры в сравнении с счастьем Пьера. Старый генерал сердито проворчал на свою жену, когда она спросила его о состоянии его ноги. «Эка, старая дура, – подумал он. – Вот Елена Васильевна так та и в 50 лет красавица будет».
– Кажется, что я могу вас поздравить, – прошептала Анна Павловна княгине и крепко поцеловала ее. – Ежели бы не мигрень, я бы осталась.
Княгиня ничего не отвечала; ее мучила зависть к счастью своей дочери.
Пьер во время проводов гостей долго оставался один с Элен в маленькой гостиной, где они сели. Он часто и прежде, в последние полтора месяца, оставался один с Элен, но никогда не говорил ей о любви. Теперь он чувствовал, что это было необходимо, но он никак не мог решиться на этот последний шаг. Ему было стыдно; ему казалось, что тут, подле Элен, он занимает чье то чужое место. Не для тебя это счастье, – говорил ему какой то внутренний голос. – Это счастье для тех, у кого нет того, что есть у тебя. Но надо было сказать что нибудь, и он заговорил. Он спросил у нее, довольна ли она нынешним вечером? Она, как и всегда, с простотой своей отвечала, что нынешние именины были для нее одними из самых приятных.
Кое кто из ближайших родных еще оставались. Они сидели в большой гостиной. Князь Василий ленивыми шагами подошел к Пьеру. Пьер встал и сказал, что уже поздно. Князь Василий строго вопросительно посмотрел на него, как будто то, что он сказал, было так странно, что нельзя было и расслышать. Но вслед за тем выражение строгости изменилось, и князь Василий дернул Пьера вниз за руку, посадил его и ласково улыбнулся.
– Ну, что, Леля? – обратился он тотчас же к дочери с тем небрежным тоном привычной нежности, который усвоивается родителями, с детства ласкающими своих детей, но который князем Василием был только угадан посредством подражания другим родителям.
И он опять обратился к Пьеру.
– Сергей Кузьмич, со всех сторон, – проговорил он, расстегивая верхнюю пуговицу жилета.
Пьер улыбнулся, но по его улыбке видно было, что он понимал, что не анекдот Сергея Кузьмича интересовал в это время князя Василия; и князь Василий понял, что Пьер понимал это. Князь Василий вдруг пробурлил что то и вышел. Пьеру показалось, что даже князь Василий был смущен. Вид смущенья этого старого светского человека тронул Пьера; он оглянулся на Элен – и она, казалось, была смущена и взглядом говорила: «что ж, вы сами виноваты».
«Надо неизбежно перешагнуть, но не могу, я не могу», думал Пьер, и заговорил опять о постороннем, о Сергее Кузьмиче, спрашивая, в чем состоял этот анекдот, так как он его не расслышал. Элен с улыбкой отвечала, что она тоже не знает.
Когда князь Василий вошел в гостиную, княгиня тихо говорила с пожилой дамой о Пьере.
– Конечно, c’est un parti très brillant, mais le bonheur, ma chère… – Les Marieiages se font dans les cieux, [Конечно, это очень блестящая партия, но счастье, моя милая… – Браки совершаются на небесах,] – отвечала пожилая дама.
Князь Василий, как бы не слушая дам, прошел в дальний угол и сел на диван. Он закрыл глаза и как будто дремал. Голова его было упала, и он очнулся.
– Aline, – сказал он жене, – allez voir ce qu’ils font. [Алина, посмотри, что они делают.]
Княгиня подошла к двери, прошлась мимо нее с значительным, равнодушным видом и заглянула в гостиную. Пьер и Элен так же сидели и разговаривали.
– Всё то же, – отвечала она мужу.
Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными шагами, мимо дам, прошел в маленькую гостиную. Он скорыми шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя было так необыкновенно торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.
– Слава Богу! – сказал он. – Жена мне всё сказала! – Он обнял одной рукой Пьера, другой – дочь. – Друг мой Леля! Я очень, очень рад. – Голос его задрожал. – Я любил твоего отца… и она будет тебе хорошая жена… Бог да благословит вас!…
Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы, действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
Княгиня вышла и заплакала тоже. Пожилая дама тоже утиралась платком. Пьера целовали, и он несколько раз целовал руку прекрасной Элен. Через несколько времени их опять оставили одних.
«Всё это так должно было быть и не могло быть иначе, – думал Пьер, – поэтому нечего спрашивать, хорошо ли это или дурно? Хорошо, потому что определенно, и нет прежнего мучительного сомнения». Пьер молча держал руку своей невесты и смотрел на ее поднимающуюся и опускающуюся прекрасную грудь.
– Элен! – сказал он вслух и остановился.
«Что то такое особенное говорят в этих случаях», думал он, но никак не мог вспомнить, что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему ближе. Лицо ее зарумянилось.
– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.
Глава 3
Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, à ce que j’ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon père. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon père. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrivés, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous êtes, chère princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, décidément ça ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grâce, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chère princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grâce. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ça m’est parfaitement égal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n’est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.
Глава 4
Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voilà Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.
– Вот, по крайней мере, мы вами теперь вполне воспользуемся, милый князь, – говорила маленькая княгиня, разумеется по французски, князю Василью, – это не так, как на наших вечерах у Annette, где вы всегда убежите; помните cette chère Annette? [милую Аннет?]
– А, да вы мне не подите говорить про политику, как Annette!
– А наш чайный столик?
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait à la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C’est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.
С своей стороны m lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [компаньонка.] Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est gentille». [малютка – мила.]
Старый князь неторопливо одевался в кабинете, хмурясь и обдумывая то, что ему делать. Приезд этих гостей сердил его. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий хвастунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть», ворчал он про себя. Его сердило то, что приезд этих гостей поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос, – вопрос, насчет которого старый князь всегда сам себя обманывал. Вопрос состоял в том, решится ли он когда либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. Князь никогда прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он ответил бы по справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности его жизни. Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он, казалось, мало дорожил ею, была немыслима. «И к чему ей выходить замуж? – думал он, – наверно, быть несчастной. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка. Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!» Так думал, одеваясь, князь Николай Андреевич, а вместе с тем всё откладываемый вопрос требовал немедленного решения. Князь Василий привез своего сына, очевидно, с намерением сделать предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа. Имя, положение в свете приличное. «Что ж, я не прочь, – говорил сам себе князь, – но пусть он будет стоить ее. Вот это то мы и посмотрим».
– Это то мы и посмотрим, – проговорил он вслух. – Это то мы и посмотрим.
И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех, заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем разговоре. «Убралась, как дура! – подумал он, злобно взглянув на дочь. – Стыда нет: а он ее и знать не хочет!»
Он подошел к князю Василью.
– Ну, здравствуй, здравствуй; рад видеть.
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
Похожая информация.
ЧАСТЬ 1-я.
Глава II. Выезд Наполеона из Дрездена, приезд его в армию, находившуюся в Польше. Приказ о переходе через Неман и вступление в Россию. Восторженное отношение войск к Наполеону. Польский уланский полк переплывает реку Вилию
Глава III. Пребывание русского императора Александра в Вильне. Отсутствие общего плана и неподготовленность России к войне. Обед и бал в честь Александра, данный ему генерал-адъютантами. Элен Безухова и Борис Друбецкой на балу. Известие о вступлении французских войск в Россию. Письмо Александра I к Наполеону
Глава IV. Александр I призывает Балашова и приказывает ему отвезти и лично передать его письмо Наполеону. Балашов на французских аванпостах. Встреча и разговор Балашова с Мюратом.
Глава V. Прием Балашова маршалом Даву. Четырехдневное пребывание Балашова в французском лагере и привоз его в Вильну, занятую французами
Глава VI. Прием Балашова Наполеоном. Его разговор с императором французов. Вспышка гнева Наполеона
Глава VII. Неожиданное приглашение Балашова на обед к Наполеону. Ласковое обращение с ним Наполеона. Разговор за обедом и кофе. Удачные ответы Балашова на расспросы Наполеона о Москве. Отъезд Балашова
Глава VIII. Князь Андрей в поисках Анатоля Курагина едет в Петербург и затем в Турецкую армию, где состоит при штабе Кутузова. В 1812 году по получении известия о войне Болконский переводится в западную армию. Поездка князя Андрея в Лысые Горы. Ссора с отцом из-за сестры и француженки мамзель Бурьен. Отъезд князя Андрея в армию
Глава IX. Приезд Болконского в Дрисский лагерь русской армии. Штаб императорской главной квартиры. Различные направления и партии в армии: немецкая партия - Пфуль и его последователи-теоретики войны; партия русских - Багратион, Ермолов; придворная партия - Аракчеев и другие; направление великого князя и Румянцева, сторонников мира; приверженцы Барклая-де-Толли; партия Бенигсена; партия государственных людей: - Шишкова и других, написавших письмо Александру I с предложением оставить войско и другие партии
Глава X. Осмотр Александром I, Бенигсеном и Паулучи Дрисского лагеря. Характеристика Пфуля
Глава XI. Паулучи в разговоре с Александром I критикует Дрисский лагерь. Военный совет. Пфуль излагает свой план. Прения. Мысли князя Андрея о том, что нет и не может быть военной науки и военного гения. Решение князя Андрея служить не в штабе, а в армии
Глава XII. Николай Ростов получает письмо от родителей с просьбой выйти в отставку. Письмо Николая Соне. Его мечты о тихой деревенской жизни. Невозможность отставки вследствие начавшейся кампании. Жизнь гусар Павлоградского полка во время похода в Польше. Николай Ростов и Ильин. Известие о подвиге Раевского. Мысли Ростова о подвиге Раевского
Глава XIII Сцена в корчме - ухаживания офицеров за докторской женой Марьей Генриховной, чаепитие, игра в короли
Глава XIV. Выступление эскадрона Николая Ростова к Островне. Настроение Ростова перед сражением. Начало Островненского сражения
Глава XV. Преследование французскими драгунами русских улан. Николай Ростов с своим эскадроном атакует французов. Ростов берет в плен французского офицера. Чувства неясности и запутанности, испытываемые Николаем Ростовым после взятия им в плен офицера и его мысли о своем подвиге и геройстве
Глава XVI. Жизнь Ростовых в Москве. Нравственная болезнь Наташи после ее разрыва с князем Андреем. Горе графа и графини по поводу болезни дочери. Консилиум докторов и лечение Наташи
Глава XVII. Настроение Наташи. Удаление ее от своих домашних и сближение с Пьером. Говенье Наташи
Глава XVIII. Получение в Москве воззвания и манифеста о войне. Наташа с матерью в домашней церкви Разумовских. Настроение Наташи во время обедни. Чтение священником молитвы о спасении России от вражеского нашествия
Глава XIX. Пьер живет своим чувством к Наташе. Апокалипсические вычисления Пьера и мысль, что ему предназначен великий подвиг. Пьер посылает Ростовым письмо от Николая
Глава XX. Пьер приезжает к Ростовым обедать. Встреча и разговор его с Наташей. Чтение манифеста о войне. Петя просит родителей определить его в военную службу. Пьер, заметив свое чувство к Наташе, решает не бывать больше у Ростовых
Глава XXI. Слезы Пети после полученного отказа поступить на военную службу. Приезд в Москву Александра I. Петя решается представиться царю и просить его об определении в военную службу. Петя в толпе народа в Кремле. Настроение толпы. Восторг Пети. Петя попадает в давку. Обед Александра I в Кремле. Эпизод с бисквитом
Глава XXII. Собрание дворян и купцов в Слободском дворце. Чтение манифеста и толки дворян. Речь Пьера. Нападки на Пьера дворян за его слишком вольную речь
Глава XXIII. Приезд в дворянское собрание Растопчина и вслед за ним царя. Патриотизм дворян и купцов.
ЧАСТЬ 2-я.
Глава II. Лысые Горы. Старый князь после ссоры с сыном отдаляет от себя француженку. Письмо Жюли Друбецкой к княжне Марье. Письма князя Андрея о ходе войны и о приближении неприятеля. Ослабление памяти старого князя. Разговор Десаля с старым князем о войне. Старик Болконский плохо сознает опасность приближения театра войны
Глава III. Старый князь в кабинете за чтением своих ремарок. Посылка Алпатыча в Смоленск. Поиски князем себе места для постели. Разговор князя с Тихоном о письме князя Андрея. Воспоминания старого князя о своей молодости
Глава IV. Проводы и отъезд Алпатыча в Смоленск. Алпатыч останавливается в Смоленске у купца Ферапонтова. Движение русских войск по городу. Алпатыч у губернатора. Бомбардировка Смоленска. Ранение кухарки Ферапонтова. Встреча Алпатыча с князем Андреем, который пишет отцу, чтобы он немедля уезжал из Лысых Гор в Москву. Берг в качестве штабного начальника делает замечание князю Андрею
Глава V. Князь Андрей с своим полком на походе. Настроение князя Андрея. Посещение им опустевших Лысых Гор. Разговор с Алпатычем - князь Андрей по недоразумению считает, что его отец, сестра и сын уехали в Москву, в то время, как они в Богучарове. Купанье в пруду солдат. Мысли Болконского о «мясе для пушек». Письмо Багратиона Аракчееву с обвинениями против военного министра и главнокомандующего Барклая-де-Толли
Глава VI. Петербург. Светские политические салоны-кружки: французский Румянцевский кружок Элен и кружок Анны Павловны Шерер и их отношение к войне. Толки в салоне Анны Павловны о назначении нового главнокомандующего. Резко отрицательное суждение князя Василия о Кутузове. Назначение Кутузова полномочным главнокомандующим русских армий и всего края, занимаемого войсками. Разговор в салоне Анны Павловны об этом назначении. Князь Василий круто изменяет свое отношение к Кутузову, горячо заступаясь за него
Глава VII. Движение французов от Смоленска к Москве Лаврушка попадает в плен к французам. Разговор Наполеона с Лаврушкой. Наполеон отпускает Лаврушку на свободу
Глава VIII. Лысые Горы. Старого князя разбивает паралич. Переезд княжны Марьи с больным отцом в Богучарово. Болезнь старика Болконского. Его смягчение и любовь к дочери. Настроение княжны Марьи. Сборы в Москву. Разговор княжны Марьи с отцом. Смерть старого князя
Глава IX. Характеристика Богучаровских крестьян. Староста Дрон. Крестьяне отказываются дать подводы под обоз княжны Марьи
Глава X. Горе княжны Марьи после смерти отца. Мамзель Бурьен приносит княжне Марье объявление французского генерала Рамо, чтобы жители не покидали своих домов и советует ей не уезжать из Богучарова. Чувство национальной гордости княжны Марьи. Она решает немедленно ехать. Разговор княжны Марьи с старостой Дроном
Глава XI. Дрон собирает сходку богучаровских мужиков. Речь княжны Марьи, обращенная к толпе. Отказ мужиков выпустить княжну Марью из Богучарова
Глава XII. Мысли княжны Марьи об отце, его болезни и смерти
Глава XIII. Николай Ростов, Ильин и Лаврушка, в поисках провианта заезжают в Богучарово. Алпатыч сообщает Ростову о бунте мужиков и нежелании их выпустить княжну из именья. Встреча Ростова с княжной Марьей
Глава XIV. Гнев Николая Ростова против бунтующих мужиков. Замешательство и раздор в толпе мужиков после приезда в деревню гусар. Усмирение Ростовым бунта. Укладка вещей и отъезд княжны Марьи из Богучарова. Взаимное впечатление Николая и княжны Марьи, произведенное ими друг на друга
Глава XV. Вызов Кутузовым князя Андрея в главную квартиру. Приезд Болконского в Царево-Займище. Смотр Кутузовым войск. Ласковый прием князя Андрея главнокомандующим. Денисов излагает Кутузову свой план партизанской войны. Личность Кутузова
Глава XVI. Задушевный разговор Кутузова с князем Андреем о войне. Его предложение Болконскому остаться при нем и отказ князя Андрея. Характеристика Кутузова. Успокоение князя Андрея насчет общего хода дел после его беседы с Кутузовым
Глава XVII. Москва перед нашествием французов. Растопчинские афишки. Светский вечер у Жюли Друбецкой. Штрафы за французский язык. Приезд Пьера на вечер Жюли
Глава XVIII. Пьер у себя дома. Намерение Пьера ехать в армию. Приход к Пьеру княжны и разговор об опасности оставаться в Москве. Поездка Пьера в село Воронцово для осмотра воздушного шара Леппиха. Возвращаясь домой, Пьер присутствует при экзекуции французского повара. Отъезд Пьера в Можайск к войску
Глава XX. Пьер из Можайска едет к войску и встречает обоз с ранеными. Встреча Пьера с знакомым доктором. Ополченцы
Глава XXI. Обзор Пьером позиции русских войск у Бородина. Церковное шествие. Присутствие на молебне Кутузова со свитой
Глава XXII. Встреча Пьера с Борисом Друбецким, Кайсаровым и другими знакомыми из свиты главнокомандующего. Кутузов накануне Бородинского сражения. Разжалованный Долохов у главнокомандующего. Ловкость Бориса в обращении с начальством. Беседа Кутузова с Пьером. Долохов перед сражением примиряется с Пьером
Глава XXIII. Пьер в свите Бенигсена едет по линии войск. Военные распоряжения Бенигсена. Пьер сомневается в своих способностях понять военное дело
Глава XXIV. Андрей Болконский накануне Бородинского сражения. Настроение и мысли князя Андрея. Приход к нему офицеров его полка и вслед зa ними Пьера
Глава XXV. Беседа Пьера с князем Андреем и офицерами о расположении наших войск, о главнокомандующем, о войне и о предстоящем сражении. Нервическое раздражение и волнение князя Андрея. Его высказывания о войне. Мысли о Наташе
Глава XXVI. Наполеон перед Бородинским сражением. Утренний туалет императора французов. Прием им префекта дворца Боссе. Сцена с портретом сына. Приказ Наполеона по армии
Глава XXVII. Осмотр Наполеоном поля предстоящего сражения. Диспозиция Наполеона. Рассуждения автора о неисполнимости этой диспозиции
Гласа XXIX. Беседа Наполеона с Боссе о Париже. Бессонница Наполеона. Разговор с Раппом. Ночная прогулка у палатки. Начало сражения
Глава XXX. Начало сражения. Пьер на кургане. Картина поля сражения. Артиллерийская канонада.
Глава XXXI. Пьер ездит среди войск первой линии. Раненые. Батарея Раевского. Наблюдения Пьера на батарее. Разгар сражения. Убитые. Атака французов
Глава XXXII. Французы атакуют батарею Раевского. Борьба Пьера с французским офицером. Контратака русских, отбивших у французов батарею. Ужас Пьера при виде убитых и раненых
Глава XXXIII. Наполеон во время сражения. Его роль как руководителя боя
Глава XXXIV. Маршалы Наполеона просят у него подкреплений. Стойкость русских войск. Сомнения и колебания Наполеона в победе. Поездка по линии поля сражения
Глава XXXV. Кутузов как руководитель Бородинского сражения. Напряженность и усталость Кутузова. Уверенность в победе. Эпизод с Вольцогеном. Приказ об атаке на завтрашний день
Глава XXXVI. Полк князя Андрея в резервах под сильным огнем французской артиллерии. Ранение князя Андрея. Перевязочный пункт
Глава XXXVII. Князь Андрей в палатке на перевязочном пункте. На соседнем столе только что отняли ногу Анатолю Курагину. Умиленное настроение князя Андрея
Глава XXXVIII. Настроение Наполеона при виде Бородинского поля сражения. Характеристика Наполеона, как нравственно ослепленного человека
ЧАСТЬ 3-я.
Глава II. Рассуждения о движении и действиях русского и французского войск в 1812 году и о зависимости главнокомандующего от совершающихся событий
Глава III. Кутузов с генералами на Поклонной горе. Разговоры о дальнейшем плане действий. Убеждение Кутузова, что защищать Москву нет никакой физической возможности
Глава IV. Военный Совет в Филях. Генералы русской армии. Стычка Бенигсена с Кутузовым. Прения. Приказ Кутузова об отступлении
Глава VI. Элен Безухова в Петербурге. Ее близость с вельможей и иностранным принцем и желание с обоими сохранить отношения. Переход Элен в католичество
Глава VII. Затруднительное положение Элен в связи с ее намерением выйти замуж от живого мужа. Подготовка ею мнения светского общества. Отношение к браку Элен ее отца и матери. Письмо Элен к Пьеру с просьбой о разводе.
Глава VIII. Пьер после Бородинского сражения возвращается в Можайск. Встреча Пьера с солдатами
Глава IX. Ночлег Пьера на постоялом дворе в Можайске. Мысли Пьера «о них» - о солдатах, желание быть простым солдатом. Сон Пьера («сопрягать надо»)
Глава X. Возвращение Пьера в Москву. Пьер в приемной у графа Растопчина. История Верещагина.
Глава XI. Разговор Пьера с графом Растопчиным о масонстве и деле Ключарева и Верещагина. Настроение Пьера. Его исчезновение из дому
Глава XII. Ростовы. Москва перед нашествием французов. Сборы Ростовых к выезду из Москвы
Глава XIII. Наташа во время сборов к отъезду. Обоз раненых. Наташа выхлопатывает разрешение раненым остановиться в их доме
Глава XIV. Укладка вещей в доме Ростовых. Деятельность Наташи по укладке вещей. Коляска с раненым князем Андреем останавливается в доме Ростовых
Глава XV. Последний день Москвы перед сдачей ее французам. Раненые просят графа Илью Андреевича взять их на подводы. Объяснение по этому поводу между графом и графиней
Глава XVI. Приезд к Ростовым Берга. Вспышка Наташи против матери за подводы под раненых. Свалка вещей и размещение раненых
Глава XVII. Отъезд Ростовых. Коляска с раненым Андреем Болконским в обозе Ростовых. Встреча Ростовых с Пьером, наряженным в кучерской кафтан
Глава XVIII. Пьер после своего возвращения из Можайска в Москву испытывает чувство спутанности и безнадежности. Исчезновение его из дому. Пьер поселяется в квартире вдовы масона Баздеева
Глава XIX. Оставление русскими войсками Москвы. Наполеон на Поклонной горе смотрит на Москву и тщетно ждет депутации «бояр»
Глава XX. Опустевшая Москва - сравнение ее с опустевшим ульем
Глава XXI. Движение русских войск через оставляемую Москву. Грабеж лавок. Давка на Москворецком мосту
Глава XXII. В опустевшем доме Ростовых. Мавра Кузьминишна дает офицеру двадцатипятирублевую ассигнацию
Глава XXIII. Москва перед вступлением неприятеля. Уличные сцены. Гульба фабричных. Драка кузнецов с целовальником. Шествие толпы по улице. Чтение в толпе Растопчинской афиши. Сцена с полицмейстером
Глава XXV. Толпа у дома Растопчина. Растопчин выводит Верещагина и отдает его на растерзание толпы. Отъезд Растопчина в Сокольники. Мысли и настроение графа. Погоня сумасшедшего за коляской Растопчина. Разговор Растопчина с Кутузовым о сдаче Москвы
Глава XXVI. Вступление французских войск в Москву. Эпизод защиты кучкой русских Кремля. Размещение французского войска в городе. Грабежи. Мародерство. Пожар Москвы и его причины
Глава XXVII. Настроение Пьера во время пребывания его на квартире Баздеева. Мысли об убийстве Наполеона. Приход в комнату к Пьеру пьяного Макара Алексеевича
Глава XXVIII. Появление в доме Баздеева капитана Рамбаля. Пьер спасает его от выстрела полусумасшедшего Макара Алексеевича. Разговор Пьера с французом
Глава XXIX. Пьер за ужином с Рамбалем. Рассказ Рамбаля о своих любовных похождениях. Откровенные речи Пьера о себе
Глава XXX. Обоз Ростовых на ночлеге в Мытищах. Зарево пожара Москвы
Глава XXXI. Толки Ростовых о пожаре Москвы. Настроение Наташи после того, как она узнала о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в обозе. Свидание Наташи с раненым князем Андреем
Глава XXXII. Князь Андрей. Описание его болезни после ранения. Нравственный переворот Болконского. Свидание с Наташей. Наташа ухаживает за раненым князем Андреем
Глава XXXIII. Пьер бродит по улицам Москвы. Спасение им из горящего дома ребенка
Глава XXXIV. Пьер ищет мать спасенной им девочки. Французские солдаты грабят армянское семейство. Заступничество Пьера за красавицу-армянку. Французский разъезд забирает Пьера под стражу
Знакомясь с Войной и миром в кратко, перейдем к изучению 3 тома 3 части в кратком содержании по главам.
Глава 1
Война и мир 3 тома 3 части начинается первой главой, где автор рассуждает об истории и той силе, которая является движущей. Он пишет, что цель истории есть постижение законов движения. А чтобы достичь этой цели, по мнению писателя, чтобы понять законы истории, нужно оставить в покое царей и вельмож. Власть не является законодателем истории. Нужно изучать малые элементы, которые невидимы глазу, ведь именно они и руководят массами.
Глава 2
Во второй части узнаем о том, что французы ворвались в Россию и двигаются в сторону столицы. Русским же приходится отступать, отчего они все больше озлобляются на врага. И вот французы в Москве, правда через несколько недель по неизвестным причинам, они покидают город.
Кутузов думает, то битва под Бородино выиграна, но тут он стал получать данные о больших потерях. Новое сражение, которое было запланировано Кутузовым, стало невозможным, ведь нужно было много чего сделать. Но не было возможности атаковать. Москва была отдана неприятелю. Русская армия отступает до Филей от Бородина.
Глава 3
Русские у Филей. На Поклонной горе собрались генералы, которые стали обсуждать невыгодность положения войск. Поднимались и другие вопросы военного характера. Кутузов же с каждым разговором и мнением становился все мрачнее. Он понимает, что нет никакой возможности защищать столицу. Кутузову стало страшно от мысли что нужно оставить Москву. Он никак не мог понять, где же была ошибка, как он мог подпустить Наполеона в город. Кутузов направился к экипажам.
Глава 4
И вот в избе Севастьянова уже который день идет совет, где обсуждаются действия. Берген говорил о том, что нельзя оставлять Москву, нужно защищать столицу, даже ценой русской армии. Но вот Кутузов с этим не был согласен и хотел услышать мнения остальных. Его интересовал вопрос: стоит ли рисковать армией, ведь именно в армии спасение всей России. Может есть смысл отдать столицу без боя? Кутузов не одобрял план графа. Прения еще долго продолжались и вот главнокомандующий делает свое заключение. Отступать.
Глава 5
В Москве же жители стали собирать свои вещи и уходить, при этом, все что не могли брать с собой, сжигали, дабы ничего не доставалось врагу. Ратопчин, который был поставлен руководителем события по оставлению и сожжению Москвы, поступал иначе. Он всеми правдами и неправдами пытался уговорить людей не покидать свои жилища.
Однако русские не хотели оставаться под властью французов. Растопчин же говорил, что бегут только трусы. Но ему не удается переубедить людей.
Глава 6
Элен Безухова с двором возвращается в Петербург. Там она оказывается в неловком положении, ведь одновременно встречает двух своих любовников, принца и богатого вельможу. Оба претендуют на женщину. Она же говорит о том, что никто не имеет права заставлять ее отчитываться в своих действиях. И вельможе, и принцу она предлагает жениться на ней. Сама же принимает католичество, чтобы сделать пожертвования, но прежде она просит папу освободить ее от мужа.
Глава 7
Элен понимает, развестись теперь не проблема, вот только нужно заранее подготовить общество. Чтобы развод не обсуждали, Безухова дает обществу иную тему для обсуждения и это ее отношения с принцем и вельможей, которые одновременно просят ее руки. Каждый дает женщине свой совет, по поводу того, кого ей выбрать, а о Пьере уже никто и не говорит. Сама же Элен пишет мужу письмо, сообщая о намерении развестись и выйти замуж за другого. Письмо отправляют в Москву. Сам же Пьер находится на поле битвы.
Глава 8
В это время Пьер по окончанию Бородинской битвы, направляется к Князькову. Дойдя до перевязочного пункта, он ушел дальше, смешавшись с толпами солдат. Ему захотелось нормальной жизни. Пьер встретил солдат, которые провели его до Можайска.
Глава 9
Безухов устроился на ночлег. Там ему снился сон, в котором он видит Денисова, Анатоля, Долохова. Тут же он видит благодетеля, который ему что-то говорит. Слов не разобрать, но точно речь о добре. Проснувшись утром, Пьер едет в Москву. По дороге узнает о смерти Болконского Андрея и Курагина Анатоля.
Глава 10
Приехав в Москву, Пьер отправляется к главнокомандующему. В приемной влиятельные лица обсуждают тему сдачи Москвы. Многие говоря о том, что нужно драться, но Пьер говорит, то нет возможности сражаться в городе. Тут же Безухов читает афишу Растопчина, где тот призывает защищать столицу.
Глава 11
Пьера вызывают к Растопчину, где тот рассказывает о масонах, которые уже арестованы за распространение французской прокламации. Так как Пьер также масон, то граф предупреждает о возможном его аресте и советует уезжать с города, порвав все свои связи с бывшими собратьями.
Домой Пьер попал под вечер, где встретился с многими людьми. После всех разговоров, он открыл письмо жены. Чита его, он многое не понимал, а потом уснул. На утро его разбудил дворецкий, сообщая о том, что под дверью ждет полицейский и другие люди, ожидающие приема. Пьер собрался и шел через задний двор. Больше его никто не видел до конца московского разорения.
Глава 12
Ростовы до последнего дня оставались в столице. Графиня потеряла покой как только оба ее сына оказались на войне. Чтобы как-то успокоить графиню, граф переводит Петра в полк Безухова, что располагался под Москвой. Ростова не хочет слышать об отъезде, пока не приедет домой сын. Петя вернулся, но, опека матери ему в тягость. Он много времени проводит с Наташей. Графиня получает письмо и от второго сына, который сообщает о встрече с Марьей. Ростова рада за сына, а также за его выбор, ведь такая партия могла поправить их положение. Ростовы готовятся к отъезду.
Глава 13
В доме Ростовых все перевернулось с ног на голову. Все готовятся к отъезду. Наташа из окна видит раненых и предлагает размещать всех в их доме. Графиня не дождется, когда уже они уедут. Теперь она боится всего, а тем более боится, чтобы ее Петя не поехал на сражение, что планируется у Трех Гор.
Глава 14
Ростовы продолжают сборы. Собирали вещи до поздней ночи, после чего легли спать. Именно в этой ночью к ним привозят раненого Андрея Болконского.
Глава 15
И вот у Ростовых все готово к отправке. Раненые просятся взять их с собой. Граф освобождает им несколько телег, за что получает упрек от жены. К Ростовым приезжает Берг — зять Ростовых.
Глава 16
Берг хвастается заслугами, а Петя рассказывает Наташе об отказе графин освободить повозки под раненых. Наташа обвинила мать в черствости, но потом графиня сдалась и подводы отдали раненым.
Глава 17
Соня замечает, что в одной из повозок, где были раненые, находился и Болконский, о чем рассказала матери. Зная реакцию дочери, графиня принимает решение ничего не говорить Наташе. Ростовы отправляются в путь. По дороге встретили Пьера, который решил остаться в Москве и встретиться с Наполеоном в битве.
Глава 18
Пьер же остановился в доме покойного Баздеева. Здесь он оказался как раз после того, как побывал у Растопчина, и проснулся в растерянности, с чувством безнадежности в своем доме, куда приехал полицейский чиновник. И вот, выйдя незамеченным из дома, он пошел к Баздеевым. Там, попросив слугу раздобыть ему одежду крестьянина, переоделся и пошел искать пистолет. Как раз по дороге за покупкой оружия он и встретил Ростовых, что уезжали из Москвы.
Глава 19
Начало сентября. Кутузов отдает приказ об отступлении через Москву. Уже второго сентября Наполеон был на Поклонной горе. Он в полном предвкушении, ожидая бояр. Наконец его давняя мечта осуществится. Пока Наполеон предвкушал встречу и мечтал, его генералы не знали, как сообщить военнокомандующему о том, что Москва пуста.
Глава 20
Наполеон ждет, но все тщетно, ведь в городе если и осталась какая-то доля населения, но в целом, город пустовал. Об этом и доложили Бонапарту. Разочарованный, он не въехал в город, а остановился в предместье.
Глава 21
Русские войска походили через Москву, забирая с собой тех, кто еще здесь оставался. Давка на мосту, мародерство по городу.
Глава 22
К дому Ростовых подъехал офицер, назвавшись родственником. Вот только граф с семьей уже уехали, о чем рассказала Мавра Кузьминична. Офицер же хотел просить денег, так как одежда вся износилась. Не дав договорить, его остановила старушка и пошла в дом. Спустя время, она вынесла ассигнации и отдала офицеру. Тот, поблагодарив ее, ушел.
Глава 23-25
В городе пьянки, беспредел. Растопчин оскорблен тем, то его Кутузов не позвал на совет, да еще и не соглашается защищать столицу. Он возвращается в столицу. К нему перестают приходить за распоряжениями, к тому же начинают собираться толпы перед его домом. Толпа чего-то требует и тут Растопчин приказывает привести Верещагина. Его он отдает толпе на растерзание со словами, что Верещагин за французов. Сам же Растопчин выходит на задний двор и направляется в Сокольники в загородный дом. Там он принял решение отправиться к Кутузову и все ему высказать. По дороге он встретил сумасшедшего, который напомнил недавнее событие с Верещагиным и тот понял, что свое преступление он никогда не забудет.
Растопчин прибыл к Кутузову, упрекая его в том, что он не защищает Москву. Сам же Кутузов сказал, что Москвы он без сражения не отдаст.
Глава 26
И вот в столицу входят французские солдаты. Но не богатство улиц встречает врага, а мародерство и грабежи.
Глава 27-28
Пребывая в доме своего покойного знакомого, где Пьер жил, он принимает решение участвовать в народной защите столицы, По этой причине покупает одежду крестьянина. После чего отправляется за пистолетом. Французы уже в столице. Пьер пока еще не знает, как будет убивать Наполеона, но он твердо намерен осуществить свое предприятие.
В дом Безухова входят французы, чтобы разместиться там. Пьяный слуга Пьера пытается выстрелить во француза, но Пьер выбивает пистолет, тем самым, спасая жизнь солдату. Тот представился Рамбалем. Капитан — француз зачислил Безухова в друзья пригласил у себе на ужин.
Глава 29
За ужином они разговаривают о Париже, о том, насколько отважными являются русские солдаты. Пьер позже понимает, насколько противным является этот разговор с французом. Он ненавидит себя за слабость, за то, что общение с французом уничтожило расположение его духа. Он понимает теперь, что не сможет убить злодея, хотя все для этого готово. Пьеру хочется уйти, но он не может найти в себе силы. Дальше продолжается разговор француза и Пьера. Капитан вспоминает детство, свою жизнь, увлечение женщинами. Рассказал и о последнем увлечении в Польше. Пьер же рассказал о женщине, которую всю жизнь любил, но быть с ней не может. В разговоре капитан узнал, что Пьер очень богат. Он удивился тому, что имея такие богатства, он не покинул столицу.
Выйдя ночью с капитаном на улицу, они увидели зарево в конце города, что не было странным, ведь пожары случались в городе. Вспомнив о своем намерении убить Бонапарта, Пьеру становится плохо, он идет в комнату, падает на диван и засыпает.
Глава 30
Зарево в Москве видели многие, в том числе и Ростовы, которые остановились в Мытищах. Как горит столица отсюда было хорошо видно.
Глава 31
Услышав о том, что горит Москва, графиня заплакала. Наташа же все время прислушивается к стонущему адъютанту. Она была как не здесь с того самого момента, как Соня рассказала о Болконском, который ранен и едет вместе с ними. Сначала она все время расспрашивала об Андрее, но потом поняла, что никто ей правду не расскажет.
Дождавшись, когда все уснут, она сама пошла к нему.
Глава 32
После ранения Андрей пробыл семь дней в беспамятстве. Доктор сказал, что рана смертельная. Он понимает, если Андрей не умер сейчас, то умрет позже, испытывая сильные боли. Доктор удивляется терпению Андрея, ведь его боль должна уже быть ужасной. Андрей часто впадает в беспамятство, а в промежутках, когда приходит в себя, размышляет о жизни.И тут в памяти возникает образ Наташи Ростовой и то, как он поступил с ней. Как раз в этот момент и подошла к нему девушка. Он признается ей в любви и просит прощения.
С этого момента Наташа при каждой остановке, шла к Андрею и ухаживала за ним.
Глава 33
Проснулся с утра Пьер с твердым намерением убить Наполеона. Пожар, что был виден вчера, только увеличился. Город уже горел со всех сторон. Проходя по улице, мужчина услышал крики, как оказалось, в горящем доме находился ребенок. Пьер спас девочку и хотел вернуть ребенка, но мать ее не нашел.
Глава 34
Пьер отдает ребенка женщине, которая знает родителей девочки. Сам же он идет дальше с намерениями помогать. Далее Пьер увидел, как французы стали издеваться над армянским семейством, за которым недавно наблюдал сам Безухов. Не смог наблюдать за таким поведением французов, Пьер бросился на солдат. Когда пришел в себя, его руки были уже связаны. Французам был отдан приказ арестовывать всех подозрительных русских. Пьер оказался наиболее подозрительным и его размещают отдельно под строгим караулом.
А какую оценку поставите вы?
Предыдущая статья: Чему равна скорость света Следующая статья: Гармонические колебания Физика формула частоты колебаний