Эволюция мифа. Как человек стал обезьяной

12 февраля исполнится 200 лет со дня рождения английского естествоиспытателя Чарльза Дарвина. А в ноябре - 150 лет, как был опубликован главный труд его жизни «Происхождение видов путём естественного отбора».

Порядок из хаоса

«Как убеждённый сторонник дарвинизма папа Карло, прежде чем сделать Буратино, вырезал из полена обезьяну». (Анекдот) Трудно найти учёного, с именем которого связано такое количество анекдотов, как с именем Дарвина. Хотя его теория о том, что все виды животных - и даже сам человек - произошли от более примитивных, до сих пор считается фундаментом биологической науки.

Основа дарвинизма - естественный отбор. Одни особи лучше приспосабливаются к условиям среды обитания, чем другие, и потому выживают. Например, у бабочки появился новый окрас крыльев, позволяющий ей прятаться среди растений. Хищник её не замечает - он ест другую бабочку, легко выделяющуюся в окружающей среде. Первая остаётся в живых и даёт потомство, у которого закрепляется внешний признак в виде маскирующей окраски. По Дарвину, природа действует «методом тыка»: главное - создать побольше разных особей, а там уж выживут самые приспособленные. Так, около 25 млн. лет назад группа древесных обезьян слезла на землю и стала осваивать открытые пространства. Их потомки научились ходить на задних конечностях, использовать предметы для добычи пищи, у них стал увеличиваться мозг - и в конце концов миру явился «человек разумный».

«Заслуга Дарвина в том, что он нашёл ответ на вопрос: за счёт чего эволюция приобретает направленный характер? Именно за счёт отбора, - поясняет Александр Марков, доктор биологических наук, ведущий научный сотрудник Палеонтологического института РАН. - Однако у эволюции есть удивительное труднообъяснимое свойство - прогрессивная направленность, движение от простого к сложному. В самом деле, как из простейших одноклеточных «выросли» млекопитающие и человек? Ведь здравый смысл и законы физики говорят, что «само собой» всё только разрушается и упрощается: из обломков никогда сам собой не соберётся самолёт, а вот обратно - пожалуйста».

В ХХ веке к дарвинизму много чего добавили. Например, всех (и самого Дарвина) мучил вопрос: если виды животных постоянно менялись, где же промежуточные формы? Ответ дали генетики: мутации носят скачкообразный характер. То есть биологические признаки могут меняться резко и новый вид образуется за несколько поколений.

А может, деградация?

«Глядя на человека, обезьяна думала: «Нет предела моему совершенству!» (Анекдот) Противники дарвинизма, как правило, недовольны известным тезисом: «Человек произошёл от обезьяны». Сам Дарвин, указывая на происхождение хомо сапиенс от приматов, называл человека «чудом и славой Вселенной», но нам-то этого мало! Главный аргумент всё тот же - из простого не могло развиться сложное. Значит, наши предки были созданы в результате разумного замысла либо Творца, либо, на худой конец, обитателей других планет. Примечательно, что особого противоречия между дарвинизмом и этими теориями нет. Иначе говоря, Всевышний мог использовать эволюцию при творении живой природы, как многие теперь и считают.

А как насчёт научных доводов? Антрополог Александр Белов согласен с тем, что виды меняются и приспосабливаются, но делает из этого иной вывод: идёт не эволюция, а инволюция, всё живое деградирует и мельчает! «Я доказываю, что изменения шли в обратную сторону - изначально совершенные виды трансформировались в более примитивные, которые приспособились к новым условиям обитания. Почему у кистепёрой рыбы конечности развиты, как у наземных позвоночных? Да потому, что животные с суши переместились в океан, а не наоборот. Почему у свиньи в зародыше пять пальцев, а мордочка её эмбриона похожа на мордочку примата? Таких примеров масса».

А американский исследователь Майкл Кремо долгие годы собирал сведения об археологических находках, скрываемых от общественности. «Они не вписываются в принятую дарвинистами шкалу развития человечества, поэтому о них не пишут в учебниках, не выставляют в музеях», - рассказывал Майкл Кремо в интервью «АиФ» несколько лет назад.

В общем, в теории Дарвина точка ещё не поставлена. Его красивая гипотеза заставляет искать ответы на новые вопросы, в том числе на главный: откуда взялась жизнь? Кстати, на другой сверхпопулярный вопрос - почему сейчас обезьяна не превращается в человека? - старший научный сотрудник биофака МГУ Сергей Ивницкий с юмором отвечает: «А кто б ей дал?! Ну слезет она с дерева и куда пойдёт? Выйдет на шоссе? Будет захватывать нефтяные скважины? Обезьяны давно отошли от одной ветви с человеком. Мы освоили свою среду обитания, они остались в своей».

«Дарвин был мудрым человеком - он дал нам возможность хоть как-то объяснять наши идиотские поступки». (Анекдот) Можно не верить в его учение, но хотя бы за это стоит сказать ему спасибо.

Прежде всего хочу предупредить читателя, что это вовсе не книга о происхождении человека. Автор не является специалистом в антропологии или палеонтологии и не стал бы брать на себя столь ответственную задачу. Если Вас интересует именно эта проблема, лучше данную книгу отложить и взять что-либо из трудов, перечисленных в ее конце. Особенно хочется порекомендовать наконец-то увидевшую свет в русском переводе прекрасную работу недавно почившего профессора Уайлдер-Смита, которая так и называется: Происхождение человека, предназначение человека. То же, что вы держите в руках - всего лишь попытка взгляда со стороны на историю возникновения и распространения тех идей, которые обычно связывают с понятием антропогенеза. Каждая из глав предваряется эпиграфом из произведений Льюиса Кэрролла Приключения Алисы в Стране Чудес, Алиса в Зазеркалье, Игра в логику и Охота на Снарка в переводах Н.Демуровой, Ю.А.Данилова, С.Головина, Г.Кружкова. Ассоциации обсуждаемых проблем с книгами Кэрролла отнюдь не случайны.

Льюис Кэрролл (Чарльз Лутвидж Доджсон) окончил в 1854 году Колледж Церкви Христовой в Оксфорде (аналог Кембриджского колледжа, оконченного Дарвиным) и в соответствии со своим даром наставничества и способностям к математике и формальной логике остался там преподавать эти предметы. Вскоре он был рукоположен в дьяконы, и, параллельно основной работе нес служение в этом сане до конца своих дней - заикание не давало ему возможности стать проповедником. Проживая, работая и выполняя духовное служение в Оксфорде второй половины XIX в., Доджсон не мог оставаться в стороне от постоянно происходивших там бурных обсуждений новомодной теории, предложенной Дарвиным. Книга Приключения Алисы в Стране Чудес, вышедшая в 1865 г., особенно изобилует пародиями на Дарвиновские идеи, казавшиеся тогда Кэрроллу не более чем забавными. Мы можем обнаружить в ней и множество странных существ, выходящих на берег из моря слез (появление жизни в воде и выход на сушу в результате смерти и страданий многих поколений); и бег по кругу (круговая аргументация тезиса о выживании наиболее приспособленного); и вытягивание у Алисы одной только шеи, когда девочка, казалось бы, должна была расти вся целиком (ламарковская теория о вытягивании шеи у жирафа). Особым событием в оксфордской жизни того периода стали нашумевшие дебаты о теории эволюции между Томасом Гексли и епископом Сэмьюэлом Уилберфорсом 30 июня I860 г. Этому в Алисе посвящена целая глава, которая называется Поросенок и перец. Как Вы, должно быть, помните, в этой главе Алиса попала на просторную кухню, в центре которой восседала Герцогиня (Томас Гексли), нянчившая младенца (теорию эволюции). Заправляла же там Кухарка (сэр Ричард Оуэн - выдающийся анатом, председательствовавший в этом собрании), которая непрерывно подбавляла в блюдо перца - даже воздух был перченым настолько, что все присутствующие непрерывно чихали. Даже Герцогиня время от времени чихала, а младенец чихал и визжал без передышки. Главный аргумент, выдвинутый Гексли против оксфордской публики, представлявшей интеллектуальную элиту британского общества, воспроизведен Герцогиней в английском тексте книги почти дословно: Бы многого не знаете, и это - факт! Затем в Герцогиню и ее дитя стали швырять всевозможные попадавшие под руку увесистые предметы (контраргументы).

Но Герцогиня и бровью не повела, хоть кое-что в нее попало; а младенец и раньше так заливался, что невозможно было понять, больно ему или нет. В итоге Герцогиня поспешно покинула кухню, оставив свое чадо на попечение публики. Кухарка швырнула ей вдогонку еще одну кастрюлю, но уже не попала: сэр Ричард Оуэн в своей заключительной речи сказал, что в теории эволюции не удается обнаружить вероятность хотя бы крупицы истины, добавив, что мозг гориллы отличается от мозга человека в гораздо большей степени, чем от мозга самых низших тетраподов. В результате младенец превратился (эволюционировал) в поросенка, и Алиса по этому поводу заметила, что если бы он вырос, это был бы ужасно уродливый ребенок, но как поросенок он даже симпатичен. Из этих слов видно, что Кэрролл не верил, что столь несостоятельная идея может получить широкое распространение, но, с другой стороны, вполне представлял возможные последствия этого. В заключение всей сцены Кэрролл словами Алисы указывает на главную проблему теории Дарвина: она принялась вспоминать других детей, из которых вышли бы отличные поросята. “Знать бы только, как их превращать", - подумала она..} Я хотел бы выразить признательность всем тем, кто помогал мне в работе над этой книгой.

Я благодарен Creation Science Foundation (Австралия), Creation Science Movement и ли чно Малколму Баудену (Великобритания), Creation Research Society, Брайан Колледжу и докторам Брюсу Литтлу, Глену Уолформу, Джеймсу Муру, Уолту Брауну (США) за любезно предоставленные фактический материал и возможность использования иллюстраций, за консультации по специальным вопросам. Я признателен за братскую поддержку Southeast Christian Church (Кентукки), His Creation (Колорадо) и всем, кто вспоминает меня в своих молитвах.

Я хочу искренне поблагодарить организации Church Mission Society (Великобритания), Literature And Teaching Ministries (США) и лично Марка Оксброу и Фила Кейси за содействие публикации этой книги. Я благодарен Андрею Горяинову, Вячеславу Хачатуряну и Евгению Новицкому за их помощь в работе над рукописью и ее обсуждение, а также Виталию Андрух - за прекрасные иллюстрации к этой книге. Я благодарен Джорджу Керилей за его наставническую помощь и дружеское участие. И, наконец, особую признательность я хотел бы выразить моей матери Валентине Сергеевне, жене Ольге и дочерям Евгении и Дашеньке. Без той любви и заботы, которой они меня окружают, эта работа была бы просто невозможна.

Редактор - Вячеслав Хачатурян

Оригинальные иллюстрации - Виталий Андрух

Издание второе, дополненное.

Христианский научно-апологетический центр

Симферополь -1999.- 96 с.: ил.

Сергей Головин - Эволюция мифа - Как человек стал обезьяной - Содержание

• От редактора
• Предисловие
• Вера и Суеверие
• “Научный тотемизм”
• Выживание наиболее приспособленного
• “Происхождение видов”
• Явление питекантропа потомкам (Часть 1)
• Явление питекантропа потомкам (Часть 2)
• Самый старый англичанин
• И его американский дядюшка
• Восток - дело тонкое
• Ископаемые обезьяны
• Ископаемые люди
• Первая жертва расизма
• Время собирать камни
• Литература

Сергей Головин - Эволюция мифа - Как человек стал обезьяной - Вера и суеверие

Каждый из нас во что-нибудь верит. Мы верим, что армия Наполеона была разгромлена союзными войсками под Ватерлоо в 1815 г.; что Волга впадает в Каспийское море; что атом состоит из протонов, нейтронов и электронов. Пожалуй, не многие из нас видели все это собственными глазами, но уверены мы в этом настолько, что готовы вступить в острую дискуссию с любым, кто осмелится подвергнуть эти факты сомнению. А уверенность в том, чего мы не видим, и есть - вера. Конечно же, наша вера чаще всего не возникает сама по себе. Мы что-то где-то услышали, что-то где-то прочли, а потом еще, наверное, и подумали - стоит этому верить или нет?

Насколько достоверен источник предложенной нам информации? Одна степень доверия у нас к тому, что пишется в научных журналах, другая - к газетным новостям (хотя, конечно же, в заблуждение могут ввести и те и другие); одна - к тому, что нам расскажут на рынке, другая - к тому, что мы слышим по телевизору. Жизнь приучила нас держать ухо востро, и не хвататься с детской наивностью за каждое услышанное известие. Мы не хотим верить слепо. Однако нередко люди верят во что-нибудь без какого-либо на то основания. Просто так хочется. Такая необоснованная вера называется суеверие.

Из всех человеческих мнений и суждений суеверия обладают необыкновенной живучестью. Нам вовсе не интересно - соответствуют они действительности или нет. Суевер не требует от ученых выяснения того, каким образом, например, постукивание по дереву оберегает его “от сглаза”. Он знает, что это так, и, пожалуйста, не морочьте ему голову своими фактами. Вот тут-то и таится опасность. Идя на поводу у суеверий, человек все больше и больше уходит от реальности, впадая в более и более глубокое заблуждение. И хотя наш мир все интенсивнее требует от нас уважения чужих заблуждений, обещая в ответ уважение наших заблуждений,mпри нынешнем уровне техники и информации суеверия могут обойтись нам весьма дорого. Вспомните, чего стоили нам суеверия превосходства арийской расы или преимущественной роли классовой борьбы в развитии человечества. Так что это очень важно: отличать веру от суеверия; смотреть, соответствуют ли наши верования реальным фактам, или являются чьими-либо (в частном случае - нашими собственными) измышлениями. С фактами из области географии проще всего. Если в чем-то сомневаешься, можно просто поехать на место и лично удостовериться.

Конечно, мало кто так и поступает, но сама возможность личной проверки - штука весьма убедительная. К тому же наша Земля не такая уж и большая, множество людей колесит по ней во все стороны, и их опыт подтверждает что, например, Северная Америка действительно находится несколько севернее Южной. Если же кто- либо из путешественников впадет в заблуждение и объявит об открытии какой-либо Земли Санникова к северу или Индии к западу от Европы, его всегда найдется кому поправить. В области естественных наук дело обстоит несколько сложнее.

Здесь гораздо больше фактов, которые мы с вами проверить не в состоянии, и нам все больше приходится доверять мнению специалистов. Тем не менее, естественные науки чаще всего имеют дело с явлениями, во-первых, - реально наблюдаемыми (непосредственно или с помощью приборов), во-вторых - повторяемыми. Так что если опыт, произведенный в одной лаборатории мира, не удается повторить в других лабораториях, обычно не спешат объявить наблюдаемое в нем явление научным фактом. Еще сложнее ситуация с фактами историческими. Все они, как правило, произошли в далеком прошлом и лишь однажды.

Единственным подтверждением такого факта является текст исторического документа, и проверять приходится скорее не достоверность самого факта, а достоверность текстов, его описывающих. Так, историку приходится выяснять: был ли автор документа очевидцем описываемых событий или хотя бы - современником очевидцев, которые могли бы поправить его в случае неправоты; или же он узнал о событиях из устных преданий многовековой давности? Кем был описывающий события человек - склонен ли он к легковерию или к тщательному анализу фактов? Хорошо ли сохранились его записи:

Сколько списков дошло до нас (книгопечатание - сравнительно недавнее изобретение, и документы могли сохраниться, лишь если кто-нибудь брался их переписать); насколько далеко эти списки отстоят во времени от оригинала; насколько велики разночтения между этими списками? Пожалуй, для многих окажется неожиданностью, что из числа всех античных исторических текстов рекордной достоверностью обладают жизнеописания плотника из Назарета по имени Иисус, называемые Радостное известие или, по-гречески - “Евангелие”. До нас дошло более 25000 списков этих трудов, отличающихся друг от друга лишь на уровне не влияющих на содержание описок и грамматических ошибок писцов. Евангелисты Матфей и Иоанн сами являлись непосредственными очевидцами и участниками описываемых событий (причем, первый по профессии был налоговым инспектором, что не могло не сказаться на скрупулезности составленного им описания); Марк был секретарем очевидца и даже, возможно, писал под его диктовку; Евангелие Луки (врача по специальности) - результат тщательного анализа на основании опроса очевидцев и сопоставления их показаний.

Самый ранний дошедший до нас список был сделан всего через 25 лет после появления оригинала. Мы можем воссоздать практически полный текст евангелий лишь на основе цитат из них в литературе II - III веков. Достоверность описываемых событий подтверждается сведениями, которые мы можем найти у древнеримских историков - Тацита, Плиния Младшего, Светония (кстати, до нас дошло лишь 20, 7 и 8 неполных списков работ самих этих историков, отстоящих от оригинала по времени написания на 1000, 750 и 800 лет соответственно).

И все-таки, среди того, во что мы верим, остается довольно значительная часть, не поддающаяся проверке каким-либо из описанных способов. К ней в первую очередь относится круг вопросов, связанных с понятием происхождение: Откуда взялся мир? Как возникла жизнь? Как появился человек? Действительно, ни мы с вами, ни ученые-специалисты не в состоянии отправиться куда-либо и пронаблюдать это. События эти произошли лишь однажды, и никто из людей не был их очевидцем - в этом на удивление сходятся мнения как богословов, так и атеистов. Однако это, пожалуй, самые важные для нас вопросы: не зная “откуда?” и “как?”,

Сергей Головин

Предисловие

1. Вера и суеверие

2. «Научный тотемизм»

3. Выживание наиболее приспособленного

4. «Происхождение видов»

5. Явление питекантропа потомкам (Часть 1)

6. Явление питекантропа потомкам (Часть 2)

7. Самый старый англичанин

8. ... и его американский дядюшка

9. Восток – дело тонкое

10. Ископаемые обезьяны

11. Ископаемые люди

12. Первая жертва расизма

13. Время собирать камни

Литература

Предисловие ,

Прежде всего хочу предупредить читателя, что это вовсе не книга о происхождении человека. Автор не является специалистом в антропологии или палеонтологии и не стал бы брать на себя столь ответственную задачу. Если Вас интересует именно эта проблема, лучше данную книгу отложить и взять что-либо из книг, перечисленных в ее конце. Особенно хочется порекомендовать наконец-то увидевшую свет в русском переводе прекрасную работу недавно почившего профессора Уайлдер-Смита, которая так и называется: Происхождение человека, предназначение человека. То же, что вы держите в руках – всего лишь попытка взгляда со стороны на историю возникновения и распространения тех идей, которые обычно связывают с понятием антропогенеза.

Каждая из глав предваряется эпиграфом из произведений Льюиса Кэрролла Приключения Алисы в Стране Чудес, Алиса в Зазеркалье, Игра в логику и Охота на Снарка в переводах Н. Демуровой, Ю. А. Данилова, С. Головина, Г. Кружкова. Ассоциации обсуждаемых проблем с книгами Кэрролла отнюдь не случайны. Льюис Кэрролл (Чарльз Лутвидж Доджсон) окончил в 1854 году Колледж Церкви Христовой в Оксфорде (аналог Кембриджского колледжа, оконченного Дарвиным) и в соответствии со своим даром наставничества и способностям к математике и формальной логике остался там преподавать эти предметы. Вскоре он был рукоположен в дьяконы, и, параллельно основной работе нес служение в этом сане до конца своих дней – заикание не давало ему возможности стать проповедником. Проживая, работая и выполняя духовное служение в Оксфорде второй половины XIX в., Доджсон не мог оставаться в стороне от постоянно происходивших там бурных обсуждений новомодной теории, предложенной Дарвиным.

Книга Приключения Алисы в Стране Чудес, вышедшая в 1865 г., особенно изобилует пародиями на Дарвиновские идеи, казавшиеся тогда Кэрроллу не более чем забавными. Мы можем обнаружить в ней и множество странных существ, выходящих на берег из моря слез (появление жизни в воде и выход на сушу в результате смерти и страданий многих поколений); и бег по кругу (круговая аргументация тезиса о выживании наиболее приспособленного); и вытягивание у Алисы одной только шеи, когда девочка, казалось бы, должна была расти вся целиком (ламарковская теория о вытягивании шеи у жирафа). Особым событием в оксфордской жизни того периода стали нашумевшие дебаты о теории эволюции между Томасом Гексли и епископом Сэмьюэлом Уилберфорсом 30 июня 1860 г. Этому в Алисе посвящена целая глава, которая называется Поросенок и перец.

Как Вы, должно быть, помните, в этой главе Алиса попала на просторную кухню, в центре которой восседала Герцогиня (Томас Гексли), нянчившая младенца (теорию эволюции). Заправляла же там Кухарка (Сэр Ричард Оуэн – выдающийся анатом, председательствовавший в этом собрании), которая непрерывно подбавляла в блюдо перца – даже воздух был перченым настолько, что все присутствующие непрерывно чихали. Даже Герцогиня время от времени чихала, а младенец чихал и визжал без передышки. Главный аргумент, выдвинутый Гексли против оксфордской публики, представлявшей интеллектуальную элиту британского общества, воспроизведен Герцогиней в английском тексте книги почти дословно: Вы многого не знаете, и это – факт! Затем в Герцогиню и ее дитя стали швырять всевозможные попадавшие под руку увесистые предметы (контраргументы). Но Герцогиня и бровью не повела, хоть кое-что в нее попало; а младенец и раньше так заливался, что невозможно было понять, больно ему или нет.

В итоге Герцогиня поспешно покинула кухню, оставив свое чадо на попечение публики. Кухарка швырнула ей вдогонку еще одну кастрюлю, но уже не попала: Сэр Ричард Оуэн в своей заключительной речи сказал, что в теории эволюции не удается обнаружить вероятность хотя бы крупицы истины, добавив, что мозг гориллы отличается от мозга человека в гораздо большей степени, чем от мозга самых низших тетраподов. В результате младенец превратился (эволюционировал) в поросенка, и Алиса по этому поводу заметила, что если бы он вырос, это был бы ужасно уродливый ребенок, но как поросенок он даже симпатичен. Из этих слов видно, что Кэрролл не верил, что столь несостоятельная идея может получить широкое распространение, но, с другой стороны, вполне представлял возможные последствия этого. В заключение всей сцены Кэрролл словами Алисы указывает на главную проблему теории Дарвина: она принялась вспоминать других детей, из которых вышли бы отличные поросята. «Знать бы только, как их превращать»,– подумала она...

Я хотел бы выразить признательность всем тем, кто помогал мне в работе над этой книгой. Я благодарен Creation Science Foundation (Австралия), Creation Science Movement и лично Малколму Баудену (Великобритания), докторам Брюсу Литтлу, Глену Уолформу, Джеймсу Муру (США) за любезно предоставленные фактический материал и возможность использования иллюстраций, за консультации по специальным вопросам. Я признателен за братскую поддержку Southeast Christian Church (Кентукки), а также всем, кто вспоминает меня в своих молитвах. Я благодарен Андрею Горяинову, Вячеславу Хачатуряну и Евгению Новицкому за их помощь в работе над рукописью и ее обсуждение, а также Виталию Андрух – за прекрасные иллюстрации к ней. Я благодарен Джорджу Керилей за его наставническую помощь и дружеское участие. И, наконец, особую признательность я хотел бы выразить моей матери Валентине, жене Ольге и дочери Евгении. Без той любви и заботы, которой они меня окружают эта работа была бы просто невозможна.

Подробнее о том, как теория эволюции отражена в произведениях Кэрролла смотри в книге Bowden Malcolm. True Science Agrees with the Bible.- Bromley, Kent, UK: Sovereign Publications, 1997.- 600 p.)

Вера и суеверие

– Скажите, пожалуйста, как мне отсюда идти?

– А куда ты хочешь попасть?

– Мне все равно...

– Тогда все равно, куда идти.

– ...только бы попасть куда-нибудь.

– Куда-нибудь ты обязательно попадешь.

Каждый из нас во что-нибудь верит. Мы верим, что армия Наполеона была разгромлена союзными войсками под Ватерлоо в 1815 г.; что Волга впадает в Каспийское море; что атом состоит из протонов, нейтронов и электронов. Пожалуй, не многие из нас видели все это собственными глазами, но уверены мы в этом настолько, что готовы вступить в острую дискуссию с любым, кто осмелится подвергнуть эти факты сомнению. А уверенность в невидимом и есть – вера.

Конечно же, наша вера чаще всего не возникает сама по себе. Мы что-то где-то услышали, что-то где-то прочли, а потом еще, наверное, и подумали – стоит этому верить или нет? Насколько достоверен источник предложенной нам информации? Одна степень доверия у нас к тому, что пишется в научных журналах, другая – к газетным новостям (хотя, конечно же, в заблуждение могут ввести и те и другие); одна – к тому, что нам расскажут на рынке, другая – к тому, что мы слышим по телевизору. Жизнь приучила нас держать ухо востро, и не хвататься с детской наивностью за каждое услышанное известие. Мы не хотим верить слепо.

Однако нередко люди верят во что-нибудь без какого-либо на то основания. Просто так хочется. Такая необоснованная вера называется суеверие. Из всех человеческих мнений и суждений суеверия обладают необыкновенной живучестью. Нам вовсе не интересно – соответствуют они действительности или нет. Суевер не требует от ученых выяснения того, каким образом, например, постукивание по дереву оберегает его «от сглаза». Он знает, что это так, и, пожалуйста, не морочьте ему голову своими фактами. Вот тут-то и таится опасность. Идя на поводу у суеверий, человек все больше и больше уходит от реальности, впадая в более и более глубокое заблуждение. И хотя наш мир все интенсивнее требует от нас уважения чужих заблуждений, обещая в ответ уважение наших заблуждений, при нынешнем уровне техники и информации суеверия могут обойтись нам весьма дорого. Вспомните, чего стоили нам суеверия превосходства арийской расы или преимущественной роли классовой борьбы в развитии человечества. Так что это очень важно – отличать веру от суеверия; смотреть, соответствуют ли наши верования реальным фактам, или являются чьими-либо (в частном случае – нашими собственными) измышлениями.

С фактами из области географии проще всего. Если в чем-то сомневаешься, можно просто поехать на место и лично удостовериться. Конечно, мало кто так и поступает, но сама возможность личной проверки – штука весьма убедительная. К тому же наша Земля не такая уж и большая, множество людей колесит по ней во все стороны, и их опыт подтверждает что, например, Северная Америка действительно находится несколько севернее Южной. Если же кто-либо из путешественников впадет в заблуждение и объявит об открытии какой-либо Земли Санникова к северу или Индии к западу от Европы, его всегда найдется кому поправить.

В области естественных наук дело обстоит несколько сложнее – здесь гораздо больше фактов, которые мы с вами проверить не в состоянии, и нам все больше приходится доверять мнению специалистов. Тем не менее, естественные науки чаще всего имеют дело с явлениями, во-первых, – реально наблюдаемыми (непосредственно или с помощью приборов), во-вторых – повторяемыми. Так что если опыт, произведенный в одной лаборатории мира, не удается повторить в других лабораториях, обычно не спешат объявить наблюдаемое в нем явление научным фактом.

Еще сложнее ситуация с фактами историческими. Все они, как правило, произошли в далеком прошлом и лишь однажды. Единственным подтверждением такого факта является текст исторического документа, и проверять приходится скорее не достоверность самого факта, а достоверность текстов, его описывающих. Так, историку приходится выяснять: был ли автор документа очевидцем описываемых событий или хотя бы – современником очевидцев, которые могли бы поправить его в случае неправоты; или же он узнал о событиях из устных преданий многовековой давности? Кем был описывающий события человек – склонен ли он к легковерию или к тщательному анализу фактов? Хорошо ли сохранились его записи: сколько списков дошло до нас (книгопечатание – сравнительно недавнее изобретение, и документы могли сохраниться, лишь если кто-нибудь брался их переписать); насколько далеко эти списки отстоят во времени от оригинала; насколько велики разночтения между этими списками?

Пожалуй, для многих окажется неожиданностью, что из числа всех античных исторических текстов рекордной достоверностью обладают жизнеописания плотника из Назарета по имени Иисус – воплотившегося Сына Божьего – Господа нашего Иисуса Христа, называемые "Радостное Известие" или, по-гречески – «Евангелие». До нас дошло более 25000 списков этих трудов, отличающихся друг от друга лишь на уровне не влияющих на содержание описок и грамматических ошибок писцов. Евангелисты Матфей и Иоанн сами являлись непосредственными очевидцами и участниками описываемых событий – апостолами Иисуса Христа; Марк был помощником апостола Петра и, возможно, писал под его диктовку; Евангелие Луки – помощника и спутника апостола Павла – результат тщательного анализа на основании опроса очевидцев и сопоставления их показаний. Самый ранний дошедший до нас список был сделан всего через 25 лет после появления оригинала. Мы можем воссоздать практически полный текст евангелий лишь на основе цитат из них в литературе II – III веков. Достоверность описываемых событий подтверждается сведениями, которые мы можем найти у древнеримских историков – Тацита, Плиния Младшего, Светония (кстати, до нас дошло лишь 20, 7 и 8 неполных списков работ самих этих историков, отстоящих от оригинала по времени написания на 1000, 750 и 800 лет соответственно).

И все-таки, среди того, во что мы верим остается довольно значительная часть, не поддающаяся проверке каким-либо из описанных способов. К ней в первую очередь относится круг вопросов, связанных с понятием происхождение:

Откуда взялся мир?

Как возникла жизнь?

Как появился человек?

Действительно, ни мы с вами, ни ученые-специалисты не в состоянии отправиться куда-либо и пронаблюдать это. События эти произошли лишь однажды, и никто из людей не был их очевидцем – в этом на удивление сходятся мнения как богословов, так и атеистов. Однако это, пожалуй, самые важные для нас вопросы: не зная «откуда?» и «как?», вряд ли можно понять «зачем?» – то, куда нам нужно идти, определяется тем, откуда мы пришли. Лишь пара вопросов: Существовал мир вечно или возник из небытия? Появился человек в результате случайности или целесообразности? – определит все наши дальнейшие рассуждения по вопросам и истории, и естественных наук, да и, пожалуй, – географии. Однако сами эти вопросы не принадлежат указанным областям знания.

Вопросы происхождения – вопросы чисто религиозные. Мы верим, что было так и не иначе, и на основании этого строим свое мировоззрение. Но обоснованна ли наша вера? Не впали ли мы в суеверие? Не уводит ли оно нас с нашего истинного пути?

«Научный тотемизм»

Когда я беру слово, оно означает то, что я хочу – не больше и не меньше

Это – довольно старая история. В Эдемском саду искуситель задал Еве лишь только один вопрос: Подлинно ли сказал Бог..? Брошенное зерно сомнения произвело плоды, в значительной степени изменившие нас самих, да и весь наш мир. Человек отказался от единственно возможного основания подлинной веры – Слова Того, Кто являлся Очевидцем происхождения нашего мира, ибо Сам этот мир создал, – и стал самостоятельно искать ответы на жизненно важные вопросы, порождая новые и новые суеверия.

Одним из таких суеверий стал тотемизм – вера в происхождение от животного предка. У каждого племени (а тотемизм изначально существовал лишь на уровне не знающих грамоты племен) был свой почитаемый животный предок – тотем: собака, медведь, кенгуру, обезьяна, и т.п.

Вера в тотем вполне объяснима психологически: кому захочется признавать свою собственную природу падшей и греховной? Гораздо приятнее верить в развитие: вон, свинья свиньей, а и сама богом стала, и нам, людям, жизнь дала. Так и мы, если будем вести себя соответствующим образом, разовьемся во что-нибудь еще круче. Во что именно, и как это «соответствующим образом», было не совсем понятно, и потому стихийно развивались стиль жизни и обрядовые формы, имеющие целью «не разозлить», а, если возможно, то и задобрить тотемное животное. Категорически запрещалось на него охотиться или есть его мясо, рекомендовалось прославлять его ритуалами и задабривать жертвоприношениями, порой – даже человеческими (чего только не сделаешь для любимого пращура!).

В цивилизованных обществах, где, благодаря наличию письменности, существовала возможность накопления знаний, эта идея долго не могла привиться. К примеру, Аристотель как-то предположил, что человек произошел от рыбы, но уж слишком это выглядело надуманно – во-первых, никто не сомневался, что такое умозаключение родилось отнюдь не в результате непосредственного наблюдения превращения рыбы в человека, а во-вторых, уж очень очевидна была разница между человеком и прочими одушевленными существами.

Тем не менее, обратная сторона тотемизма – вера в естественный прогресс – продолжала соблазнять умы, и к концу XVIII века утвердилась настолько прочно, что многие стали отказываться от своих прошлых убеждений и без какого бы то ни было тому основания склоняться к вере в животное происхождение человека. В соответствии с изменениями, произошедшими в человеческом обществе (формирование на основе христианского мировоззрения единой глобальной культуры и порождение ею научно-технического прогресса) речь уже велась не об отдельном племени, а обо всем человечестве; самой же идее было найдено весьма удачное наукоподобное название эволюция. Термин этот оказался особенно хорош тем, что имел еще и другое, в те времена основное значение – последовательная цепь любых изменений во времени. Это позволяло в ходе дискуссии в случае необходимости незаметно подменять одно понятие другим: «Как, вы не верите в эволюцию? Но ведь это же – очевидный факт, который мы можем наблюдать повсюду! Вон, даже звезды эволюционируют: голубые звезды, сгорая, превращаются в красные гиганты; те, остывая, становятся белыми карликами, которые взрываются сверхновыми, и т.д.». Что именно значит это и т.д. не совсем ясно, ибо дальше уже – область сплошных гипотез. Но главное здесь в другом: неискушенный собеседник уже одурачен, ибо приведенная последовательность ничего общего с эволюцией в смысле развития и усложнения не имеет; это – типичный пример деградации, распада, разложения, умирания. Эдак каждый из нас «эволюционирует» из ребенка во взрослого; затем, кому удастся – в старика; и, как это не печально, – т.д. Но какое это имеет отношение к развитию жизни или происхождению человека?

Образованный мир не так-то легко было убедить в истинности подобных идей. Наивное объяснение возникновения жирафа путем вытягивания шеи на протяжении многих поколений, предложенное первым пророком нео-тотемизма Ламарком, вызвало бурный восторг в среде писателей и художников-сатириков, тут же предложивших множество альтернативных «эволюционных» вариантов удлинения ног у потомственных почтальонов или рук – у рыбаков. Новая вера требовала новой идеологии. Идея чудесного превращения одного вида животных в другой не могла быть воспринята без соответствующего магического заклинания. И заклинание было найдено – звучное, суровое и таинственное: «выживание наиболее приспособленного».

Книга посвящена истории того, как идея эволюционного происхождения человека утверждала себя и получала массовое признание. Ответы на такие вопросы, как "кто мы?" и "откуда пришли?" беспокоят людей и сегодня, т.к. не ответив на них невозможно определить, куда идти и к чему стремиться дальше. Автор, ссылаясь на данные, которые большинству известны из школьного курса общей биологии, показывает неубедительность (несостоятельность) теории происхождения человека от обезьяны и достаточно подробно рассматривает многочисленные фальсификации, которые сопровождали становление этой теории и до сих пор преподносятся в учебниках как неопровержимые и достоверные факты. Также в книге говорится о том, что в основе этой теории лежат суеверия о происхождении от животного предка, и в наше время существующие в некоторых племенах.
В ходе повествования автор показывает, что вопрос происхождения жизни и, в частности, человека, имеет больше отношение к религии, чем к науке, а утверждение о "выживании наиболее приспособленного" - тавтология. Напоминая читателю о том, что ему уже известно из школьного курса, автор демонстрирует, что из этих данных нечего не вытекает, т.к. если известно, что труд сделал из обезьяны человека, то неизвестно, что он должен сделать из человека и какова в этом роль человека. Кроме того, если допустить, что человек это обезьяна, то становится очевидным, что глупо говорить о правах человека (какие права у животного?), и тем более глупо осуждать убийства, т.к. это просто действие борьбы за существование и естественного отбора.
Автор касается многих вопросов, которые разоблачают современную науку. Так, в частности, развенчивается достаточно устойчивый стереотип об объективности и непогрешимости ученых, которые якобы всегда занимаются только фактами и не имеют личной заинтересованности в результатах своей работы, и показывается как ученый может пойти на подлог и даже кражу ради того, чтобы получить финансовую поддержку своих исследований и их всеобщее признание. Кроме того, вопрос происхождения вообще выходит за пределы возможностей науки, поскольку лежит вне области экспериментов. Все, что возможно - это сбор неких фактов и построение на их основе теории. Но как правило, всегда появляются новые факты, которые не вписываются в рамки этой теории. Именно о фактах, которые не вписываются в рамки теории эволюции, и идет речь в этой книге.

Книга показывает, откуда взялась идея происхождения человека от животного предка, как и почему эта идея завоевала общее признание, к каким пагубным последствиям (фашизм, коммунизм, безверие, безнадежность и проч.) она привела человеческое общество. Полное содержание книги:

• Предисловие
• Вера и суеверие
• Научный тотемизм
• Выживание наиболее приспособленного
• Происхождение видов
• Явление питекантропа потомкам (Часть 1)
• Явление питекантропа потомкам (Часть 2)
• Самый старый англичанин
• ... и его американский дядюшка
• Восток - дело тонкое
• Ископаемые обезьяны
• Ископаемые люди
• Первая жертва расизма
• Время собирать камни
• Литература

Следует заметить, что наш список не предполагает сравнения важности перечисленных в нем деталей. Мы не утверждаем, что обезьяна стала бы человеком без чего-нибудь или, напротив, что ее развитие было бы без этого невозможно. Мы лишь констатируем известные нам факты.

Также надо понимать, что деление на обезьян и людей условно, поскольку и люди, и современные обезьяны, и их общие предки относятся к отряду приматов, то есть обезьян. Так что человек как вид рода Homo, с точки зрения биолога, тоже обезьяна, только более развитая. А привычный для нас термин «человек» — понятие философское, определяющее существо, которое интегрировано в определенную культурную среду и неразрывно связано с ней.

Прямохождение

Привычку перемещаться на двух задних конечностях, держа тело вертикально, традиционно считают одним из характерных признаков человека разумного. На самом деле она изрядно старше. Бипедализм был свойственен всем видам рода Homo, а возник, очевидно, еще до его появления.

На двух ногах ходили все известные австралопитеки, бывшие предшественниками рода Homo, а до них — ардипитеки. Даже самый древний из известных сегодня наших предположительных пращуров — сахелантроп, живший в окрестностях озера Чад около 6-7 миллионов лет назад, — также подозревается в двуногости.

Дошедший до нас череп сахелантропа. / wikimedia.org

Правда, в его случае (и в некоторых других) обсуждение осложнено тем, что в распоряжении ученых пока нет костей ног. Дискуссия ведется на основе расположения и устройства затылочного отверстия, которое у найденного черепа занимает срединное, как у прямоходящих, положение. Оппоненты указывают на уплощение затылочных костей, к которым крепились мышцы шеи. Стало быть, наш герой ходил на четырех ногах. Сторонники прямохождения в ответ утверждают, что затылок был посмертно деформирован.

Вероятно так выглядел сахелантроп при жизни. / factroom.ru

Очевидно, что спор не будет окончательно разрешен до находки новых, более полных, останков. Примечательно, однако, уже то, что такая дискуссия вообще возможна, ведь речь идет о существе из глубочайшей древности.

Надо заметить, что человекообразным обезьянам вообще свойственны способы перемещения, при которых передние и задние конечности играют разные роли, что приводит к различию в их строении. Вспомним гиббона, явно не претендующего на роль нашего прародителя, но тоже родственника. Он передвигается по деревьям фактически при помощи одних рук, а по земле может бегать на задних конечностях. Очень вероятно, что зачатки двуногости сформировались еще там — у нашего общего с гиббоном предка.

Членораздельная речь

Этой способности человека не повезло — она почти не оставляет различимых следов. Нельзя по скелету установить, насколько разговорчив был его владелец при жизни. Разумеется, специалисты пытаются использовать те крохи, что у них есть: генетический материал и черепа. Получается это не слишком хорошо. Более-менее известно, какие участки мозга отвечают за речевую деятельность у людей. И по строению черепов можно судить о том, насколько они были развиты у наших родственников. Увы, это само по себе не доказывает ничего. Центр Брока, например, есть и у людей, и у шимпанзе. Но у первых он участвует в речевой деятельности, а у вторых — в мимической. Как он был задействован у предковых форм — большая загадка.

Современный шимпанзе. / energynews.su

По совокупности имеющихся данных можно аргументированно подозревать в наличии речи неандертальцев. У них были нужные центры мозга, нужные гены (например, регуляторный FOXP2), да и просто их повседневная жизнь, по последним данным, слишком сильно напоминала жизнь наших прямых предков. Что касается всех остальных героев, то здесь достоверной ясности нет.

Оперативная память

Забивая гвоздь, человек имеет дело с двумя объектами — молотком и гвоздем. Прокручивая фарш на ручной мясорубке — с тремя: мясом, рукояткой и фаршем, который надо раскладывать по тарелке или доске. При доказательстве теоремы у доски в школе количество объектов возрастает до 5-6.

Как полагают антропологи, предел разума Homo sapiens — одновременное оперирование семью объектами, информация о которых при этом сохраняется в специальных зонах головного мозга.

В далекой жаркой Африке некоторые шимпанзе умеют колоть орехи камнями. Для шимпанзе результат этого занятия вкусен и полезен. Это умение не передается по наследству, приматы учатся ему в детстве, и не всем эта хитрая наука дается.

Мудреный процесс раскалывания орехов:

В зависимости от местных традиций, при раскалывании ореха обезьяна либо придерживает только его, либо — орех вместе с наковальней. В первом случае интеллект нашего родственника адресуется к двум объектам — камню и ореху. Во втором — к трем. В первом случае искусством хитроумного добывания еды овладевают почти все члены популяции. Во втором — около трех четвертей. Исходя из этого (есть и другие наблюдения, которые мы сейчас опустим) ученые полагают, что предел интеллектуальных возможностей шимпанзе — 2-3 объекта.

Нет никаких оснований считать, что наши древние предки были намного способнее. Ученые заключают, что постепенный рост их способностей к изготовлению каменных орудий связан и с появившейся возможностью держать в голове большее количество объектов. Временные рамки этого процесса нам пока не ясны.

Благоприятные для ума гормоны

Деятельность нервной системы животных, как и многое другое, регулируется гормонами. В организмах приматов, включая человека, регулировка части эмоций и когнитивных функций, таких как запоминание информации, возложена на эндорфины. Прекурсором (то есть сырьем для синтеза) нескольких из них является белок продинорфин.

Кодирующий этот белок ген различен у шимпанзе и человека. Присущая человеку мутация затронула регуляторную часть гена, отвечающую за его активацию. Иными словами, сам белок остался совершенно таким же, но условия его синтеза изменились.

По расчетам ученых, это привело к тому, что человеческий организм продуцирует примерно на 20% больше продинорфина, чем обезьяний. Это само по себе интересно, но еще интереснее то, что выработка белка происходит как реакция на какие-то раздражители. Увы, судить о них мы можем лишь в самых общих чертах, поскольку методики современной науки не позволяют большего: колония клеток, на которой проводилось исследование, разумеется, не имеет эмоционального статуса и никак его не изменяет. Для полноценного исследования нужно вырастить генетически модифицированного человека с обезьяньим геном и посмотреть на его поведение. Понятно, что такой эксперимент сегодня невозможен.

Изменения гена, делающие его отличным от обезьяньего, присущи всем ныне живущим Homo sapiens. Это заставляет думать, что мутация имела какое-то эволюционное значение. Когда она произошла, сейчас сказать нельзя.

Огонь

Самому древнему человеческому костру, известному на данный момент, вероятно, не более 800 тысяч лет. На это почетное звание претендуют остатки двух костров: обнаруженного в 2009 году на стоянке Гешер Бенот Яаков в Израиле (690-790 тысяч лет) и найденного в испанской пещере Куэва Негра в 2011 году (600-800 тысяч лет).

Каменное рубило из пещеры Куэва Негро. / pasthorizonspr.com

У огня этих костров могли греться тогдашние Homo erectus или Homo ergaster — сказать точнее пока сложно. Примечательно, что возраст обеих находок, несмотря на очевидную географическую удаленность, примерно совпадает. Это говорит о том, что около 700 тысяч лет назад (будем осторожны с числовыми оценками) использование огня уже было популярно среди людей. Умели ли они зажигать огонь или только хранить добытое где-то пламя, как неоднократно описано в художественной литературе, — большой вопрос.

Homo ergaster глазами современного художника. / staticflickr.com

В Африке найдены около полудюжины мест возможного разведения огня возрастом постарше — миллион и более лет. Пока нельзя считать твердо доказанным, что в этих случаях мы имеем дело с огнем, разведенным людьми или хотя бы находившимся под их контролем. Возможно, речь идет о естественных пожарах или, в некоторых случаях, о проявлениях вулканизма.

Современная лучина для разжигания костра. Очень вероятно, что наши предки использовали такую же. / popgun.ru

Никаких сомнений нет только в отношении сапиенсов и неандертальцев. Эти обращаться с огнем, безусловно, умели — очаг на их стоянках почти обязателен.

Владение огнем плавно подводит нас к следующим шагам.

Мясо и его приготовление

Большинство современных обезьян не откажется от роли ситуативного хищника. Разорить птичье гнездо — самое милое обезьянье дело. А шимпанзе даже устраивают групповую охоту на низших обезьян. Но основу питания все-таки составляет растительная пища. Более того, есть серьезные исследования, связывающие уровень интеллекта приматов с любовью к фруктам. Это логично. Чем плод слаще и чем труднее до него добраться, тем умнее должен быть тот, кому удастся его съесть.

Между тем мясная пища явно питательнее, а уж хорошо приготовленное мясо — и подавно. В 2007 году американские ученые провели эксперимент по кормлению бирманского питона вареным мясом. Оказалось, что при этом затраты энергии на переваривание пищи снизились на 12,7% по сравнению с питанием, например, сырыми мышами. А если мясо еще и пропускали через мясорубку, то экономия достигала 23,4% — почти четверть!

Лабораторные мышки, которых тоже кормили вареным мясом, за пять недель набрали вес почти на 30% больше, чем их товарки, питавшиеся сырым. Разумеется, калорийность пищи была номинально одинаковой, но она по-разному усваивалась. Прошедшая термическую обработку — легче.

Череп Homo erectus. / i.siteapi.org

Это говорит о том, что, случись охотникам сотни тысяч лет назад съесть жареную на костре дичь (горшка, а тем более мясорубки, у них не было), эффект от ее поедания был бы заметно выше, чем от сырой пищи. Вполне вероятно, что размеры организма становились больше даже без участия эволюционных механизмов просто потому, что в период роста человек хорошо питался. И, разумеется, в лучших условиях его мозг оказывался чемпионом по энергоемкости. У современного человека в младенчестве мозг «съедает» около четверти калорий. С возрастом эта доля становится меньше, но все равно выглядит очень внушительно. На фоне обезьян, у которых доля мозга в общем энергопотреблении составляет считанные проценты, это много.

Мозг наших древних предков когда-то был по размерам примерно таким же, как у нынешних человекообразных обезьян, — 400-450 см3. Он постепенно увеличивался в размерах (более крупная «соображалка» явно давала своим носителям эволюционные преимущества), но не сказать, чтобы очень быстро. Затем произошло что-то, причем дважды (!) с интервалом в несколько сотен тысяч лет. Головной мозг Homo erectus составил в среднем 1000 см3, средний мозг неандертальцев и сапиенсов достиг полутора тысяч «кубов». Все остальное тело при этом тоже подросло, но там рост был менее выражен.

Homo erectus и современный человек. / images.myshared.ru

Существует аргументированное мнение, что изменения размеров мозга связаны с рационом. На первом этапе в нем появилось мясо, и с этим связано первое увеличение мозга. А затем мясо научились обжаривать на огне, что сделало его если не вкуснее, то уж точно питательнее, поскольку усваивалось оно намного лучше. Такое изменение диеты, по сути, состоит из двух этапов, поэтому мы будем рассматривать его как два шага от обезьяны к человеку.

Кстати, современные шимпанзе тратят на пережевывание (даже не на добывание!) пищи около пяти часов в сутки. А живущие неподалеку охотники самого что ни на есть традиционного уклада — всего час. Нам, чтобы оказаться на одном уровне с обезьяной, надо засесть в ресторане на весь вечер.

Добывание пищи

Способ питания эректуса и его ближайших предшественников продолжает оставаться предметом дискуссий. Очень похоже, что они были больше падальщиками, чем охотниками. Конечно, такое родство не очень эстетически приятно, но кости животных, найденные на стоянках, говорят сами за себя. Царапины от каменных орудий обычно расположены поверх (то есть после) отметин, оставленных хищниками, которые их грызли.

Современная реконструкция неандертальца. / cosmos-magazine.imgix.net

Неандертальцы были суровыми ребятами и свою добычу убивали сами. Питались они почти исключительно мясом, добываемым на охоте. А победил их в эволюционном состязании (возможно, иногда переходившем в настоящие боестолкновения) Homo sapiens — универсал в питании, чей рацион с давних пор содержал растения и рыбу.

Трудное детство

Человек разумный, родившись на свет, проходит несколько стадий взросления. Одна из них — подростковый возраст. Это — непростое время, когда человек, в сущности, уже все может, но при этом слишком мало умеет, недостаточно знает и на каждом шагу рискует найти себе какие-то приключения. Общество относится к его поискам достаточно снисходительно, пока не налагая за них полной ответственности. Как принято считать, этот период заканчивается где-то к 17-19 годам, когда вчерашний подросток уже воспринял нормы поведения, установившиеся среди взрослых, и готов к самостоятельной жизни.

У современных обезьян полноценного аналога подросткового возраста нет. Детеныш растет, а затем, как только сможет, обзаводится своими.

Предполагаемый вид неандертальской стоянки. Современная реконструкция. / barbaraschwarz.files.wordpress.com

Как с этим обстояло дело у древних людей, сказать сложно, ведь их не спросишь. Судя по останкам неандертальцев, их дети с раннего возраста были похожи на взрослых. Половой зрелости они достигали, видимо, к 7-8 годам. Есть предположение (по понятным причинам, его сложно аргументировать), что на этом их детство и заканчивалось.

Как обстояло дело у еще более древних приматов — загадка, но обстоятельства их жизни, конечно, требовали раннего начала размножения.

А как же труд?

Каменные орудия сохраняются намного лучше костей. Поэтому нет ничего удивительного в том, что они попадаются антропологам гораздо чаще, чем останки их создателей. Собственно по ним чаще всего и определяют, кто их сделал. С какой-то погрешностью, разумеется. Каменное рубило олдувайской культуры, скорее всего, делал кто-то из Homo habilis или ergaster, а вот автором изделий следующей — ашельской — культуры, вероятно, является Homo erectus.

Рубило. / i-a.d-cd.net

И не скажешь, что и как думал этот мастер, стуча камнями друг о друга. Есть хотел, скорее всего...