Иван никитич скобелев. Скобелев иван никитич Скобелев иван никитич

«Почтеннейший автор сей книги, заслуженный русский генерал-лейтенант Скобелев, славен не одним мужеством, которого не умели и не могли сокрушить французские и шведские ядра, гранаты и картечи. Публика давно слышала и о красноречии его, истинно русском, военном, доступном до сердца и души русского солдата. Не место здесь рассказывать о многих случаях прошедших войн, когда Скобелев умел немногими словами воспламенять мужество и львиную храбрость сподвижников-воинов. Он сжился, сроднился не только с боевой жизнью, но и самими властителями боевых драм, русскими солдатами. Он проник в их бескорыстную, чистую, славную душу и, в школе опыта и сотрудничества, узнал это поэтическое существо, которое известно под названием русского солдата. Кто из нас может, без сердечного умиления, смотреть на доброго, храброго, русского воина, которого грудь украшена заслуженными кровью знаками отличия, а рука повита свидетельством многолетней службы? По крайней мере, я всегда вижу в нем достойного брата, с которым готов разделить и любовь к родине и вещественные выгоды. Вообразите только самоотвержение этого человека: он оставил родных, домашний кров и все удобства семейной жизни, может быть и скудной, но всегда драгоценной; он не наслаждается ничем в мире, кроме одной мысли, что служит отечеству; он не имеет даже никакой надежды на выгоды в будущем, которое льстит ему не блестящими эполетами и довольством, а смертью от чужой руки или, по крайней мере, всеми нуждами походной и служивой жизни. И вместе с этим солдат наш всегда весел, бодр, счастлив при малейшем отдыхе! Это существо странное, непостижимое для нас, ленивых домоседов, и объясняемое только высокою поэзией, которая хранится в груди русского солдата. Вот что всегда желал я видеть выраженным в книге и, думаю, чего не мог бы никто выразить лучше генерала Скобелева. Поэзия русского солдата, столь богатая образами и чувствами, эта поэзия есть сама жизнь его. Она еще не облечена в прочные формы словесности, и в сем отношении книга Скобелева есть явление столь же новое, сколь приятное».

Г. Полевой. Московский телеграф. 1833. № 14
«В сей книге заключается обозрение бессмертной кампании 1812 года, написанное солдатским слогом, понятным для солдата образом и изложенное так, что при рассказе всякого происшествия припоминается воину одна из его обязанностей: подчиненность, повиновение, неустрашимость и проч. И уроки сии не приклеены, так сказать, снаружи к рассказу, а проистекают сами собою из происшествий и дел.

Все деньги, вырученные продажей сей книги, предоставлены почтенным автором в пособие изувеченным воинам.

Книга сия удостоилась высочайшего внимания государя императора. Его Императорское Величество изволил найти оную во всех отношениях соответствующей своей цели и, изъявив сочинителю высочайшую признательность свою за издание оной, повелел приобрести по продажной цене достаточное число экземпляров оной для снабжения ими всех военно-учебных заведений и баталионов военных кантонистов».

Северная пчела. 1833. № 172.
«Все образованные народы имеют так называемые народные книги, написанные языком простым, понятным для каждого сословия, между тем как у нас беспрестанно слышны жалобы на недостаток подобных сочинений. Но вот сочинение генерала Скобелева. Мало того, что вы сами прочтете эту книгу с удовольствием: дайте ее солдату, слуге, крестьянину – и посмотрите, с какою жадностью, с каким наслаждением они прочтут ее от доски до доски, прочтут не раз, не два. Нет! Они заучат ее наизусть – и нельзя иначе: в ней описана (в первой части) наша великая година, наш славный 1812 год, описана языком простым, понятным, близким русского сердцу. Книга эта должна находиться и в казарме солдата, и в хижине земледельца, и в палатах вельможи. Да! Она должна там находиться: так она народна, так полна чувства, истины и сердечного красноречия!»

Русский инвалид. 1840, ноябрь.
«Несправедливо было бы, говоря о писателях наших, возделывающих в языке руду народную, не привести имени Скобелева, который в своем военном слоге нараспашку открыл новый, сильный источник для устной русской речи».

С.П. Шевырев Московитянин. 1842. № 3.

Биография
Скобелев Иван Никитич, род. В 1778 г., ум. В 1849 г., генерал, писатель, дед Михаила Дмитриевича Скобелева. Сын сержанта-однодворца, Скобелев рано лишился отца и детские годы его протекли под призором матери, женщины религиозной, в Оренбургском крае, в обстановке крайне бедной. Четырнадцати лет он поступил вольноопределяющимся в 1-й полевой Оренбургский полк и скоро обратил на себя внимание начальства своими способностями и бойким характером: на 4-й год службы он получил чин сержанта и перевелся в Оренбургский драгунский полк, а затем в Уфимский мушкетерский; в последнем он скоро дослужился и до офицерского чина. Полковник И.М. Эриксон приблизил его к себе, и И.Н. деятельно помогал своему начальнику в сформировании 26-го егерского полка, который в 1807 году начал военные действия в Пруссии против Наполеона…

В следующем же году Скобелев участвует в шведской кампании, за которую награждается золотой шпагой с надписью «за храбрость» и орденом св.Владимира 4-й степени; в битве при Кирке Коуртане ему оторвало два пальца правой руки, раздробило третий и кроме того он был сильно контужен в грудь. Полученные раны не помешали, однако, Скобелеву принять предложение Н.Н.Раевского отправиться в армию, действовавшую в Болгарии против турок. В этой кампании Скобелев отличился при занятии Силистрии и Шумлы и получил орден св. Анны 3-2 степени, но открывшиеся раны принудили его выйти в отставку, в которой, впрочем, он пробыл недолго. В 1812 г. Скобелев в чине капитана назначается состоять при генерале-фельдмаршале кн. Кутузове, который скоро его сделал своим старшим адъютантом. По смерти своего начальника, проводив его останки в Петербург, Скобелев вновь поспешил в действующую армию. Особенные подвиги он выказал при отбитии вылазки французского гарнизона из крепости Майнца и под Реймсом. …

По возвращении в отечество и с наступлением мира Скобелев был произведен в генерал-майоры, а через 10 лет (в 1828 г.) и в генерал-лейтенанты. За этот десятилетний промежуток Иван Никитич был назначен сначала командиром 3-й бригады 2-й гренадерской дивизии, затем генерал-полицмейстером первой армии; с 1823 по 1826 гг. состоял по армии и, как значится в формуляре, «имел обязанности и по Высочайшим повелениям был употребляем по разным поручениям», пока не получил назначения быть начальником 3-й пехотной дивизии….

В марте 1831 г., начальствуя 3-й бригадой гренадерской дивизии и резервными дивизиями 1-го, 2-го и 3-го корпусов, он вступает в пределы Царства Польского. Но слава этого похода (последнего в жизни Скобелева) была куплена им дорогой ценой: в сражении при Минске неприятельское ядро раздробило ему левую руку. Ее пришлось ампутировать, и в то время как врачи производили ему операцию, Скобелев, сидя на барабане, диктовал по полку свой знаменитый прощальный приказ, в котором, между прочим, говорилось: «для меча и штыка к защите прав батюшки царя и славы святого нам отечества, среди храбрых товарищей, и трех по милости Божией оставшихся у меня пальцев с избытком достаточно»….

Через полгода, получил назначение состоять по военным поселениям, затем членом Генерал-аудиториата, инспектором резервной пехоты в Нижний Новгород, наконец, комендантом Петропавловской крепости, директором Чесменской богадельни и членом Комитета о раненых. Находясь в трех последних званиях, Иван Никитич получил целый ряд отличий: в 1842 г. он получил орден Александра Невского, в следующем был произведен в генералы-от-инфантерии, пожалован знаком беспорочной службы, майоратом в Царстве Польском, и назначен шефом Рязанского полка. Скончался Скобелев И.Н. 19 февраля 1849 г., оставив по себе прекрасные воспоминания, как о добросердечном и сострадательном коменданте, благодаря заступничеству и иной раз смелому ходатайству которого, многие из осужденных получали облегчение, а иные и освобождение. Торжественные похороны его, по свидетельству современников, походили на похороны фельдмаршала.

Военной службой не исчерпывается общественная деятельность Ивана Никитича. Он был известный в свое время писатель, обыкновенно выступавший в печати под псевдонимом «русский инвалид». Скобелев писатель исключительно военный: для военных или, лучше сказать, для солдат он начал в 1833 г. свою литературную деятельность и именно солдата имел в виду, сочиняя «Подарок товарищам», «Беседы русского инвалида», пьесы: «Кремнев русский солдат», «Сцены в Москве» и пр. Все его сочинения имеют главными и исключительными темами – походы, военные подвиги, разъяснения обязанностей службы и т.п. Но, несмотря на такое кажущееся однообразие и исключительный характер сюжетов, произведения Скобелева не утомляют читателя: все выходило из-под пера «русского инвалида» в увлекательной, оригинальной форме, все представляет горячую, убедительную проповедь энтузиаста-патриота или любопытные, но правдивые рассказы военного человека, не раз бывавшего в делах, наброски, нелишенные и литературных достоинств. Последнее тем более достойно, что Иван Никитич образования вообще и литературного в частности не получил и до конца дней не мог написать, в буквальном смысле, ни строчки без орфографических ошибок. Эти ошибки в произведениях, предназначавшихся для печати, исправлялись литературными приятелями Скобелева, например, Н.И. Гречем и другими. Главным подспорьем Скобелева в его писательской деятельности и причиной успеха его произведений было совершенное знание русского солдата. Сам – солдат, зная его, «как свои три пальца на последней руке», И.Н. знал, как говорить со своими друзьями и на каких струнах играть. Он писал так, как говорил, а говорил он живым, простонародным языком; его речь, пересыпанная блестками чисто солдатского юмора и остроумия, шутками, прибаутками, пословицами, привсем том не носит нисколько характера подделки под солдатский язык. В основе взглядов Скобелева на русского солдата лежала непоколебимая уверенность в его отменных качества: «я люблю век своей молодости» – говорит И.Н. в одном из своих рассказов – «помню хорошее, помню и дурное, но, признаюсь, не помню ничего лучше русского солдата»: в последнем он видит и честного, до самоотверженности преданного своим обязанностям, царю и отечеству служаку и высоконравственного религиозного христианина. «Чистая, пламенная любовь к Богу и государю, искренняя детская приверженность к Отечеству, слепое безусловное повиновение властям и мгновенная готовность к смерти» – вот, по словам Скобелева, «материал для фундамента этого удивительного храма», т.е. службы.

(1849-03-03 ) (66 лет)

Ива́н Ники́тич Ско́белев ( или -) - русский генерал от инфантерии и писатель из рода Скобелевых. Отец генерала Дмитрия Скобелева , дед генерала Михаила Скобелева .

Биография

Родился в деревне Новиковка Ставропольского уезда Оренбургской губернии . Сын сержанта -однодворца, Скобелев рано лишился отца и детские годы его протекли под присмотром матери, женщины религиозной, в Оренбургском крае , в обстановке крайне бедной. По одним сведениям мать его, Татьяна Михайловна, происходила из дворянского рода Коревых, по другим - была простой крестьянкой, даже не знавшей грамоты.

Военный

В четырнадцать лет И. Н. Скобелев поступил солдатом в Оренбургский 1-й полевой батальон (впоследствии 66-й пехотный Бутырский полк) и скоро обратил на себя внимание начальства своими способностями и бойким характером: на 4-й год службы он получил чин сержанта и перевёлся в Оренбургский драгунский полк , а затем в Уфимский мушкетёрский ; в последнем он дослужился до офицерского чина.

В 1817 году Иван Никитич Скобелев был произведён в генерал-майоры . В 1820 году встал на защиту «бунтовщиков» Семёновского полка и на долгое время попал в опалу за своё мнение, что «полиция собственно в армии не надобна».

В 1828 году был произведён в генерал-лейтенанты. За эти годы Скобелев был сначала командиром 3-й бригады 2-й гренадерской дивизии, затем генерал-полицмейстером первой армии. После был начальником 3-й пехотной дивизии. Но раны давали о себе знать, и Скобелев отправился на излечение в купленную незадолго деревню.

Несмотря на занятость по военной службе, Скобелев встречался с многими литераторами: А. Ф. Войковым, Ф. В. Булгариным , П. А. Плетневым , С. Н. Глинкой , Н. В. Кукольником и другими. И. С. Тургенев после встречи с генералом-писателем оставил воспоминания:

Известный Скобелев, автор «Кремнева», всем тогдашним петербургским жителям памятна фигура с обрубленными пальцами, помятым, морщинистым, прямо солдатским лицом и солдатскими не совсем наивными ухватками - тёртый калач, одним словом.

Литературный дар и остроумие наложили отпечаток и на его деловую корреспонденцию, приказы и пр. Прекрасным образцом этому служит «Распоряжение о дезертирах» и «Приказы», изданные отдельной книгой в 1836 году.

Семья

В конце 1810-х годов (ок. 1818) И. Н. Скобелев женился на Надежде Дмитриевне Дуровой (1793-1838), дочери владимирского помещика, в первом браке Исаевой. В своём имении Чернышено (ныне Думиничского района Калужской области) построил Успенскую церковь .

По воспоминаниям современника, Скобелев «был видный, высокий, статный мужчина, приятный собеседник, и рассказы его из солдатской и походной жизни были увлекательны. Жена его была довольно дородной, высокой и все еще красивой женщиной, с довольно хорошим состоянием». В браке имели девять детей, но только двое из них выжили:

Дмитрий Иванович (1821-1879), генерал.
Вера Ивановна (1825-1897), фрейлина, с 1840 года замужем за К. Ф. Опочининым (1808-1848); их сын Фёдор , библиофил; дочь - Дарья была морганатической супругой Е. М. Лейхтенбергского ; внучка - графиня Д. Е. Богарнэ .

Награды

Российской Империи:

Орден Святой Анны 4-й степени (1807);
Орден Святого Владимира 4-й степени (1808);

Иван Никитич с гордостью говорил: «Я родоначальник Скобелевых». Давая далее наставление своему сыну, он продолжал: «Советую не забывать, что ты не более, как сын русского солдата, и что в родословной твоей первый, свинцом означенный кружок – вмещает порохом закопченную фигуру отца твоего, который потому только не носил лаптей, что босиком бегать было ему легче. Впрочем, фамилию свою можешь ты, не краснея, произносить во всех углах нашего обширного Отечества…», – напоминая о том, что сам он «пролил всю кровь за честь и славу Белого Царя и положил фунтов пять костей на престол милого Отечества».

Сын сержанта-однодворца, Иван Никитич родился в 1778 году. Он рано лишился отца и детские годы его прошли под присмотром матери в Оренбургском крае, в обстановке крайней бедности. Четырнадцати лет он поступил вольноопределяющимся в 1-й полевой Оренбургский полк. Новобранцем он попал к опытному и строгому наставнику – солдату Кремневу, которого полюбил всей душой и стал величать ротным «дядькой». Впоследствии Иван Никитич увековечил своего «дядьку» в пьесе «Кремнев – русский солдат», подчеркивая, что он «старался всеми способностями ума и сердца следовать советам, примерам и похвальному его поведению», в результате чего вскоре получил чин капрала, обратив на себя внимание начальства своими способностями к службе и бойким характером.

В 1795 году Иван Никитич был переведен в Оренбургский драгунский полк вахмистром, в 1797 году – в Уфимский мушкетерский полк, где прослужил до 1804 года в нижних чинах и был произведен в прапорщики. А через два года, в 1806 году Иван Скобелев был произведен в подпоручики.

Полковник И. М. Эриксон приблизил его к себе, и Иван Никитич деятельно помогал своему начальнику в формировании 26-го егерского полка, который вскоре, в связи с военными действиями армии Наполеона в Германии, был двинут к Прусской границе. Проходя через город Владимир, в котором губернатором был И. М. Долгорукий – добрый и давний приятель Эриксона, Иван Скобелев впервые попал, как он впоследствии напишет в «большой свет», а точнее – на бал к князю Долгорукому. Скобелев «с восхищением выслушал повеление Эриксона ехать вместе с ним и, чтоб не ударить лицом в грязь, тотчас смекнул, что при появлении на таком новом и лестном для него поприще, необходимо опрыскать себя благовонными духами». Денщик Ивана Никитича бросился на рынок и купил пузырек прескверного розового масла и банку полусгнившей жасминной помады. Далее в своих презабавных рассказах Иван Никитич пишет: «Теперь уж не до экономии! – сказал я денщику, – один вечер не разорит нас; лей розовое масло во все карманы, и щедрою рукою мажь меня помадою, с ног до головы!»

Войдя в гостиную, увидел Иван Никитич несколько дам и с полдюжины прекрасных барышень. «Сердце мое росло, и, как будто предчувствуя будущность, вырывалось из груди. Я был счастлив, но (увы!) не надолго. Проклятое розовое масло и жасминная помада, постепенно разогреваясь буйно кипящею во мне кровью, заразили в комнате воздух. Дамы почувствовали дурноту, француженка-мамзель упала в обморок, у милых малюток разболелись головки; все, как серны, разбежались, и я остался один. Хорош молодец! […] Но чтоб поправить прежние и отвратить новые беды, мне представилось лучшим дать стречка, что, под предлогом казенной надобности, и учинил я с успехом». «Прежде нам с тобою нужно выучиться, как между людьми жить в свете; но до того, извини, брат-товарищ, я не только не поеду с тобою в порядочный дом на бал, но и на посиделки, – сказал Эриксон при встрече на другой день, – и с этой минуты началось воспитание».

С начала военных действий в 1807 году в Пруссии против Наполеона, Скобелев зарекомендовал себя в первом же бою. Отличившись в битве при Петерсвальде, он почувствовал, что война – это его стихия. Во всех шести сражениях Скобелев находился при своем полковнике, а Эриксон всегда был впереди, в самых опасных местах. За усердную службу Иван Никитич был награжден первым знаком отличия – орденом Святой Анны 4-й степени и назначен полковым адъютантом.

В 1808 году он участвовал в шведской кампании, за которую был награжден Золотой шпагой «За храбрость» и орденом Святого Владимира 4-й степени. Война стала настоящей школой для многих офицеров, воинским поприщем на котором в самое короткое время Скобелев завоевал авторитет офицера беспримерной храбрости. Некоторое время он имел честь находиться под командой храброго Я. П. Кульнева, в то время произведенного в чин полковника. С двумя ротами егерей 26-го полка, находясь в авангарде прославленного героя, он удерживал передовые посты.

«Кто хочет видеть искреннюю дружбу, ступай в авангард; там одною ложкою кушают трое, говорят друг другу правду, дают денег взаймы без процентов и даже без расписок; там смерть и слава, вера и надежда соединили сердца узами родства, заставили их трепетать одно для другого, и все эти ощущения тем разительнее, тем сильнее, что во ста саженях стоит чужая пушка, а в руках врага горит фитиль, готовый подписать мрачный паспорт за пределы мира».

17 августа, при селении Сарвике, когда Скобелев со своим полубатальоном ожидал сигнала к атаке, к нему подскакал знаменитый русский офицер, поэт Д. В. Давыдов: «Поздравляю, брат Иван, с пушками!.. У тебя не люди, но орлы быстрокрылые. Для них шутка и слона за ноги и черта за рога! Пусть я лишусь способности различать дым табаку с порохом, если эти молодцы штыками не приколют к груди твоей Георгиевского креста!» Восхищенные солдаты, желая оправдать слова славного гусара, тотчас врезались в неприятеля, показав пример отчаянной храбрости, отбили пять зарядных ящиков, взяли в плен одного офицера и 72 рядовых.

Несмотря на то, что Скобелеву оторвало два пальца правой руки, раздробило третий и сильно контузило в грудь, Иван Никитич принял предложение Н. Н. Раевского отправиться в армию, действующую в Болгарии против турок. В этой кампании он отличился при занятии Силистрии и Шумлы, и получил орден Святой Анны 3-й степени.

Открывшиеся раны вынудили Скобелева выйти в отставку, где он пробыл недолго. Ко времени начала Отечественной войны 1812 года, в чине капитана он был назначен состоять при генерал-фельдмаршале князе М. И. Кутузове, который вскоре сделал его своим старшим адъютантом. «Счастье обернулось ко мне лицом, когда я попал снова на свое место, на поле битвы», – говаривал Иван Никитич.

За отличие в сражении при Бородино 26 августа Скобелев был произведен в майоры, со старшинством со дня знаменитой битвы. В своих «Записках» Иван Никитич вспоминал: «Бородинская битва всех и каждого из подвизавшихся в ней, убедила в возможности обуздать несметного врага… Поэтому мысль, чтоб мать городов русских, Москва, могла быть оставлена во власть неприятеля без нового кровопролитного сражения, решительно была чужда всем воинам, поспешившим под общую хоругвь, для защиты любезнейшего Отечества. Многие думали, а с ними и я, что скорее реки обратятся против своего течения и ближе быть светопреставлению, нежели горестное пожертвование Москвою». Наши русские воины-богатыри говорили: «Здесь, в созерцании древней первопрестольной столицы – покажем врагам уменье защищать святые храмы Господни и Трон русского Царя! Здесь узнают незваные гости, как легко овладеть драгоценным, заветным сердцем России – Москвою!» Но между тем как воины, готовясь к смертному бою, точили штыки, притупившиеся в Бородинской схватке, на Военном совете решено было иначе.

По завершении Военного совета, полковник П. С. Кайсаров приказал Ивану Никитичу писать приказ. Вот как Скобелев увековечил в своих «Записках» этот тяжелый и даже трагичный момент: «Взяв бумагу и перо, я тотчас уселся; Кайсаров сделал то же, но, углубясь в думу, не говорил ни слова; я не сводил с него глаз. Молчание длилось, наконец, он тяжело вздохнул, и слезы градом покатились по лицу его.

Что с вами сделалось, отец и командир? – с живым участием спросил я его.

Пишите! – сказал он.

Я давно готов.

Пишите: секретно.

- "Состоявшимся в Военном совете определением, для спасения России, пожертвовать Москвою…"

С этим вместе бросил я перо и в исступлении закричал из всей мочи:

Вы шутите, Паисий Сергеевич! Возможно ли это?

Вооружитесь терпением и продолжайте писать, – сказал мне Кайсаров. – Фельдмаршал дожидается бумаг и не уснет, не подписав их.

Скрепя сердце, кое-как кончили мы рано все, и, к сугубому удивлению моему, Светлейшим подписаны были все повеления, за которыми, отправя по принадлежностям, мы всю ночь напролет не сомкнули глаз. Кайсаров несколько раз принимался оплакивать, разумеется, одну только столицу; я же, признаюсь, в простоте сердца рюмил за всю Россию; мне казалось, что ежели за Москву не полилась кровь рекою, так на что же и кровь-то в жилах нашего брата, солдата…»

Пребывая в свите фельдмаршала после оставления Москвы, Скобелев был свидетелем тяжелых дум Кутузова, бессонными ночами сидящего над картой России: «Как орел добычу, так обозревал он карту, и, без сомнения, умышлял переход с Рязанской дороги на Калужский тракт; следовательно, в замыслах Великого формировался зародыш мысли для совершенного истребления полчищ исполина, всей Европе страшного».

Когда русские войска погнали великую армию Наполеона, Скобелев участвовал в успешном сражении при Тарутино, в жарком бою у Малоярославца, с которого началось сокрушение исполинского могущества Франции, и в битве под Красным, где был повержен корпус маршала Л. Даву и уничтожен корпус маршала М. Нэя. За участие в этих боях Иван Никитич был награжден алмазными знаками ордена Святой Анны 2-й степени.

После этого знаменательного и сокрушительного удара по врагу, нужно было поведать об этом событии, «составить из Русской армии русское известие». Честь эта выпала Скобелева, который удачно выполнил приказ под псевдонимом Нестругова. В последствии он развил свой литературный талант в предисловии к первому изданию «Переписки русских солдат»:

«Кутузов, призвав к себе Нестругова, приказал, чтоб известие через 24 часа было готово.

Помилуйте, Ваша Светлость, – возопил бедный Нестругов, готовый в испуге упасть на колени. – Известие, самоучкою написанное, известит всю Россию о невежестве Нестругова, и ополчит всех литераторов, которые предадут горькое имя чудака грядущим векам.

Ни слова больше! – прервал фельдмаршал. – Ступай и пиши! В противном случае я заставлю тебя раскаяться за упрямство, понимаешь?..

Понимаю! Но за исправность грамматики, воля Ваша, решительно не отвечаю, – сказал сквозь слезы жалкий автор.

Через двадцать четыре часа известие было готово…»

Не получив школьного образования, Скобелев не мог писать без ошибок. Но при этом он занимал важные должности в звании полкового, а затем бригадного адъютанта, был бригад-майором, находился при штабе фельдмаршала князя М. И. Кутузова. Бумаги Ивана Никитича всегда нравились его просвещенным начальникам. Очевидно, что он обладал природным дарованием к письму, которое при отсутствии таланта нельзя приобрести даже при усердных занятиях. Скобелев имел свой собственный слог, писал не для глаз, а для уха, писал – как говорил, а потому все его сочинения носят уникальный характер. Документы составленные И. Н. Скобелевым ценились фельдмаршалом Кутузовым выше бумаг, написанных его учеными адъютантами. Скобелев в совершенстве знал практическую часть воинской службы, писал ясно, кратко, а главное понятно для всех. Из-за увечья обоих рук, он чаще всего диктовал свои записи.

Родился в деревне Новиковка Ставропольского уезда Оренбургской губернии (ныне Старомайнский район Ульяновской области). Сын сержанта-однодворца, Скобелев рано лишился отца и детские годы его протекли под присмотром матери, женщины религиозной, в Оренбургском крае, в обстановке крайне бедной. По одним сведениям мать его, Татьяна Михайловна, происходила из дворянского рода Коревых, по другим - была простой крестьянкой даже не знавшей грамоты.

Семья

В конце 1810-х годов женился на Надежде Дуровой, дочери владимирского помещика. В 1820 году у них родился сын Дмитрий, впоследствии также ставший военным. Он дослужился до звания генерал-лейтенанта, кавалер многих российских и иностранных орденов. Внук Ивана Никитича - Михаил Дмитриевич Скобелев - выдающийся русский военачальник и стратег, генерал от инфантерии (1881), генерал-адъютант (1878). Участник Среднеазиатских завоеваний Российской империи и Русско-турецкой войны 1877-1878 годов, освободитель Болгарии.

Военный

В четырнадцать лет он поступил вольноопределившимся в Оренбургский 1-й полевой батальон (впоследствии 66-й пехотный Бутырский полк) и скоро обратил на себя внимание начальства своими способностями и бойким характером: на 4-й год службы он получил чин сержанта и перевёлся в Оренбургский драгунский полк, а затем в Уфимский мушкетёрский; в последнем он дослужился до офицерского чина.

Полковник И. М. Эриксон приблизил его к себе, и Иван Никитич принимал участие в формировании 26-го егерского полка, который в 1807 году начал военные действия в Пруссии против Наполеона. Скобелев зарекомендовал себя в первом же бое, отличившись особенно в битве при Петерсвальде. После заключения Тильзитского мира он участвовал в шведской компании, за которую награждён был золотой шпагой с надписью «за храбрость» и орденом святого Владимира 4-й степени.

В ходе кампании сначала находился под командованием Н. Н. Раевского, а затем с двумя ротами солдат был прикомандирован к полку гусар Я. П. Кульнёва. В битве при Кирке Коуртане Скобелеву оторвало два пальца правой руки, раздробило третий и кроме того он был сильно контужен в грудь. Полученные раны не помешали, однако, Скобелеву принять предложение Н. Н. Раевского отправиться в армию, действовавшую в Болгарии против турок. В этой компании Скобелев отличился при занятии Силистрии и Шумлы и получил орден святой Анны 3-й степени.

Раны и последствия контузии беспокоили его, и в 1810 году Иван Никитич «был уволен по прошению от службы, за ранением и увечьем с мундиром и пенсионом полного жалованья» в чине капитана. Проживал в Санкт-Петербурге, где устроился полицейским приставом. Однако гражданская жизнь длилась недолго.

В 1812 году Скобелев в чине капитана назначается состоять при генерал-фельдмаршале князе Кутузове, который скоро сделал его своим старшим адъютантом. По смерти своего начальника, проводил его останки в Петербург, Скобелев вновь вернулся в действующую армию. Особенно он отличился отбив вылазку французского гарнизона из крепости Майнца и под Реймсом. В последнем деле Скобелеву удалось со своим Рязанским полком пробиться через неприятельскую кавалерию, отрезавшую его от остального войска, и вместе с тем спасти раненого Э. Ф. Сен-При, бывшего на руках рязанцев. За этот подвиг, а также другие Иван Никитич получил орден святого Георгия 4-й степени, затем Владимира 3-й степени, и прусский «pour le m?rite».

В 1817 году Иван Никитич Скобелев был произведён в генерал-майоры, а в 1828 году, в генерал-лейтенанты. За эти годы Скобелев был сначала командиром 3-й бригады 2-й гренадерской дивизии, затем генерал-полицмейстером первой армии. После был начальником 3-й пехотной дивизии. Но раны давали о себе знать, и Скобелев отправился на излечение в купленную незадолго деревню.

С началом восстания в Польше, Иван Никитич был вызван в войска. В марте 1831 году, командуя 3-й бригадой гренадерской дивизии и резервными дивизиями 1-го, 2-го и 3-го корпусов, он вступил в пределы Царства Польского. Это был последний военный поход в жизни Скобелева. В сражении при Минске неприятельское ядро раздробило ему левую руку. Её пришлось ампутировать, и в то время когда врачи производили ему операцию, Скобелев сидя на барабане, и диктовал по полку свой прощальный приказ. Награждённый орденом святого Георгия 3-й степени, Скобелев отправился в деревню, вернувшись откуда через полгода, получил назначение ответственным за военные поселения, затем членом Генерал-аудиториата, инспектором резервной пехоты в Нижнем-Новгороде, после комендантом Петропавловской крепости, директором Чесменской богадельни и членом Комитета о раненых. В 1842 году Скобелев получил орден святого Александра Невского, в следующем году был произведён в генералы от инфантерии, пожалован знаком беспорочной службы, майоратом в Царстве Польском, и назначен шефом Рязанского Полка.

Писатель

Скобелев был известным в своё время писателем, выступавшим под псевдонимом «русский инвалид». Писал он исключительно на военные темы. Его произведения пользовались большой популярностью, особенно среди военных. Грамоту освоил поздно, по некоторым сведениям лишь к 19 годам, из-за этого допускал много орфографических ошибок, которые исправлялись его литературными приятелями, например Н. И. Гречем и другими.

Первое произведение было издано в 1833 году - «Подарок товарищам, или переписка русских солдат в 1812 году, изданная русским инвалидом Иваном Скобелевым». Книга не осталась незамеченной публикой и критикой. Поэт И. Веревкин даже написал по поводу выхода в свет «Подарка» стихи в честь его автора (в «Северной пчеле», 1833 г., № 207 и то же в «Русской старине», 1898 г., т. XCVII). С 1834 года на страницах «Библиотеки для чтения» начали выходить рассказы «русского инвалида», которые, однако, в ту пору не были окончены из-за нового назначения Скобелева, но в дальнейшем издавались трижды (1838, 1841 и 1844 года). В 1838 были опубликован «Беседы русского инвалида или новый подарок товарищам».

В 1839 году вышли «Письма из Бородина от безрукого к безногому инвалиду» и в том же году появились две пьесы: «Кремлев - русский солдат» и «Сцены в Москве в 1812 году», которые были поставлены на сцене Александринского театра, и ставились ещё многие годы, в том числе и в провинциальных театрах. Особенным успехом пользовалась первая.

Произведения его отличались жовольно низкими художественными достоинствами, так Виссарион Белинский несмотря на дружественное и сочувственное отношение к произведениям Скобелева отмечал, что «творения „русского инвалида“ не подлежат критике в ученом смысле этого слова», однако были довольно популярны. Причиной популярности произведений было совершенное знание русского солдата, «как свои три пальца на последней руке». Отличались его книги оригинальной формой изложения, простотой и правдивостью.

Иван Никитич писал живым простонародным языком, используя чисто солдатский юмор, пословицы. «я люблю век своей молодости» - говорил Скобелев в одном из своих рассказов - «помню хорошее, помню дурное, но, признаюсь, не помню ничего лучше русского солдата». Всё мировоззрение самого Скобелева, как он его выразил в своих сочинениях и общественной деятельности, наполнено развитым чувством религиозности и патриотизмом, доходившим до фанатизма.

Несмотря на занятость по военной службе Скобелев встречался с многими литераторами: А. Ф. Войковым, Ф. В. Булгариным, П. А. Плетневым, С. Н. Глинкой, Н. В. Кукольником и другими. И. С. Тургенев после встречи с генералом-писателем оставил воспоминания:

В 1822-1826 годах будучи в некоторой немилости у начальства (Скобелев заступился за солдат Семёновского полка) и находясь на должности генерал-полицмейстера первой армии написал несколько жалоб на А. С. Пушкина. В одной из них он называл поэта «вертопрахом» и предлагал «содрать с него несколько клочков шкуры». «Проштыкнулся» - так Скобелев охарактеризовал эти эпизоды позднее.

Награды

Российской Империи:

Орден Святой Анны 4-й степени (1807);
Орден Святого Владимира 4-й степени (1808);
Золотая шпага «За храбрость» (1808);
Орден Святой Анны 3-й степени;
Орден Святого Георгия 4-й степени;
Орден Святого Владимира 3-й степени;
Орден Святой Анны 1-й степени (1826);
Орден Святого Георгия 3-й степени (1828);
Знак отличия за военное достоинство 2-й степени (1834);
Орден Святого Владимира 2-й степени (1834);
Знак отличия за XXV лет беспорочной службы (1835);
Орден Белого Орла (1835);
Золотая табакерка, украшенная алмазами, с портретом Государя Императора (1836);
Золотая табакерка, украшенная бриллиантами, с вензелем Его Императорского Величества (1837);
Орден Святого Александра Невского (1842).

Иностранных государств:

Прусский Орден «За заслуги» (1814);
Итальянский Орден Святых Маврикия и Лазаря офицерский крест (1815).

Известный Скобелев, автор «Кремнева», всем тогдашним петербургским жителям памятна фигура с обрубленными пальцами, помятым, морщинистым, прямо солдатским лицом и солдатскими не совсем наивными ухватками - тёртый калач, одним словом.

Предыдущая статья: Чему равна скорость света Следующая статья: Гармонические колебания Физика формула частоты колебаний