Памятник основателям Киева. Кий, Щек, Хорив и сестра их Лыбедь

Кий, Щек, Хорив и Лыбидь Кий в восточнославянской мифологии герой, первопредок, родоначальник племени полян. Кий – мужской символ оплодотворения; можно предположить, что называться этим именем удостаивались выдающиеся персоны, коих уважал народ, старшины рода, князья. В

Кий, Щек и Хорив, по преданиям, отразившимся в русских летописях 11-12 вв., князья в племенном объединении полян, основатели трёх поселений, позже составивших город Киев. Существование на территории Киева нескольких поселений, к 9-10 вв. слившихся в один город, подтверждается археологическими данными. Сохранились предания о полянском князе Кии, который был с почётом принят в Константинополе императором и основал город на Дунае.

Князь Кий

История древних славян весьма запутана. Здесь существуют десятки разных предположений – одно другого смелее. Множество загадок окружает легендарного князя Кия, основавшего город на Днепре, который был назван «матерью городов русских».

Проблема Кия решается в прочной связи с решением проблемы основания Киева. Определить точную дату основания этого древнейшего города довольно сложно. Археологическая наука предпочитает говорить о конце VI века. Однако, данные археологии весьма условны и фрагментарны. Археолог ведь копает не везде, а там, где ему позволят. Поэтому многие участки площади старых городов остаются не потревоженными энтузиастами от археологии. Как же можно тогда делать однозначные выводы о возрасте самих городов?

На полянский земле - Киевщине - в VI-VII в. сходились границы трех культурных групп - пражской (в ее корчакском варианте), пеньковской и колочинской, а в VIII-X в. - луки-райковецкой и волынцевской. Считается, что славянское поселение на месте Киева возникло в конце V века, что фиксируется находками византийских монет того времени, однако, городская жизнь и наличие укреплений («града») уверенно фиксируются археологами лишь с VIII века.

Есть в распоряжении науки еще и письменные источники – старинные хроники и летописи. Они позволяют уточнить хронологию. Хотя и не всегда.

Так, древнейший письменный памятник восточных славян Повесть временных лет дает весьма скудную информацию об основании Киева. Она вкратце рассказывает о князе Кие, который вместе с братьями Щеком и Хоривом, а также с сестрой Лыбедью, основали в Приднепровье город и назвали его Киевом. Когда это было – «Повесть» не говорит. Она лишь упоминает о том, что Кий был с почестями принят в Царьграде и основал на Дунае город Киевец. Все, больше никакой информации нет.

Поэтому приходится работать с письменными источниками, в которых нет прямого упоминания Кия, его братьев и сестры. В данном плане весьма любопытным было бы разобрать одно сообщение, приведенное готским (древнегерманским) историком Иорданом (VI век). В нем рассказывается о печальной судьбе короля готов Германариха, который получил смертельное ранение от неких росомонов (переводится как «люди росов» т. е. русов). Этими самыми людьми были некие братья Сар и Амий, которые отомстили за свою сестру Сванехильду. Германарих казнил ее за уход от мужа, приказав привязать к паре резвых лошадей, поскакавших в разные стороны. Братья нанесли ему удар мечом, после чего он тяжело заболел. Этим воспользовались гунны свирепые завоеватели – гунны, которые разгромили готов. (Рассказ датируется 375 годом).

Некоторые историки (например, украинец Михаил Брайчевский) считают это сообщение одним из вариантов сказания о Кие. Основания для таких выводов дает имя «Сванехильда», которое является одним из германских названий лебедя: достаточно вспомнить сестру Кия Лыбедь.

Причем связь рассказа Иордана со славянской исторической действительностью подтверждается данными славянского же эпоса. Образ Лыбеди-Лебеди присутствует в русских былинах о Михаиле Потоке и Иване Годиновиче. Данные былины представляют собой древнейшую часть восточнославянского эпоса. В них, также, как и в рассказе Иордана, фигурирует неверная жена Лебедь и три брата. Правда, логика повествования тут несколько перевернута. Лебедь не является сестрой трем братьям, а действует в качестве жены одного из них, которому она, собственно, и изменяет. За это изменница подвергается суровой каре.

Весьма возможно, что историк Иордан привел искаженную версию сказания. Очевидно, он пользовался очень древней легендой, которая походила на сказание о братьях и Лебеде. Вообще, Сар и Аммий не могли жить IV веке. Почему? Да потому, что еще античный географ Страбон (II в. н. э.) сообщил о городах Сар и Амадок, расположенных на реке Борисфен (так греки называли Днепр). Явно, что эти города названы по имени Сара и Аммия, которые жили никак не позже времен Страбона.

А в 375 году историческую трагедию «разыгрывали» другие лица. И этими лицами был Кий с его братьями. И отражала эта трагедия не любовные перипетии, но реалии политической борьбы. Здесь имел место быть политический союз росомонов (т. е. росов, русов) и гуннов против готов. Кий и его братья напали на Германариха для того, чтобы облегчить натиск готов. И они преуспели – тяжело раненный готский король не смог противостоять натиску гуннских войск. Славяне были избавлены от готской угрозы благодаря заговорщической деятельности князя Кия. И они оценили его заслуги весьма высоко, сделав своим князем.

Сам Кий пришел в Приднепровье (где жило славянское племя полян) вместе с гуннами. Старинная «Степенная книга» утверждает, что «русы Кия пришли из Дикого Поля» (района волго-донских степей). Очевидно, что речь идет о каких-то руссах, которые жили в степях (далеко не все древние славяне были земледельцами). Может быть, речь идет о народе роксолан (россалан), которые, по утверждению ряда историков, возникли в результате смешанных браков между славянами-русами и иранцами-аланами (росы «плюс» алане). В любом случае, Кий был пришельцем в Приднепровье. Он пришел вместе с гуннами, использовав их для отражения готской угрозы.

Потом гунны ушли завоевывать Европу и Рим, а русы Кия остались, дав свое имя земле полян, о которых «Повесть временных лет» говорила: «поляне, ноне зовомые Русь». Так возник Киев и Киевская Русь, на территории которой и располагается современная Украина. История Руси гораздо более древняя, чем обычно принято предполагать, она уходит своими корнями в глубь веков. (Происхождение русского народа)

Роль гуннов в основании Киевского государства была забыта многими хронистами. Но кое-кто продолжал помнить об этом, порой не делая разницы между гуннами и славянами. К примеру, польский хронист Стрыйковский писал, что Киев был основан гуннами. Средневековый автор Саксон Грамматик принимал гуннов и русов за один народ. Хронист Беда Достопочтенный отождествлял гуннов с балтийскими славянами, а его коллеги Едингард и Самбургский Аноним – со славянами дунайскими. Античный автор Филосторгий утверждал, что некогда гунны назывались неврами, которых многие исследователи считают (и не без основания) славянским племенем. Византиец Прокопий Кесарийский находил определенное сходство славян и гуннов. А немецкий хронист Гельмольд приводил такое название Руси – Хунигард (страна хуннов или гуннов). Не исключено, что гунны представляли собой не этнос, а некоторый союз разных этно-племенных союзов, в которых немалую, но, может быть даже и лидирующую роль, играли славяне.

Какова же была дальнейшая судьба Кия, его братьев и сестры, а также потомков князя? Об этом также мало что известно. «Повесть временных лет» утверждает, что он ходил к Царьграду и царь воздал ему великие почести. Что здесь имеется ввиду? Может быть победоносный военный поход?

Не исключено. Упомянутая уже «Степенная книга» рассказывает о неких «русских воях», которые сражались с императором Восточного Рима Феодосием (379-395 гг.). Это сообщение относится ко временам правления Кия. Очевидно, что именно доблесть его воинов заставила могущественного восточноримского императора принять Кия с великими почестями, как о том рассказывала «Повесть».

В дальнейшем киевские русы неоднократно ходили походами на Царьград (Константинополь). Любопытно, что по данным византийского императора Проколоса, один из таких походов, датированный 424 годом, состоялся в союзе с гуннским правителем по имени Ругила.

Если верить данным польского хрониста Яна Длугоша, то династия Кия просуществовала до второй половины IX века, когда в Приднепровье пришли варяги – выходцы с севера. Сначала киевский престол захватили бояре Аскольд и Дир, а затем и родственник Рюрика князь Олег Вещий. Именно благодаря ему киевский княжий стол со временем перешел к сыну Рюрика Игорю. В жизни Киевской Руси начинается иная эпоха. Именно эту эпоху и запечатлела «Повесть временных лет».

Армянская легенда о Куаре говорит об основании братьями в лесу у своих поселений храма, в котором были поставлены два идола. Новгородская летопись, говоря о лесе на горах, также напоминает о языческих верованиях Кия и его соплеменников.
Раскопки киевского археолога В. В. Хвойко в 1908 году обнаружили на Старокиевской горе, каменный языческий жертвенник округлой формы с четырьмя выступами по сторонам света, рядом, к югу, горел костер для жертвоприношений. Сооружение сложено насухо из неотесанных камней. Размеры площадки 4,2х3,5 м, высота 0,4 м. Расположено оно на Андреевской горе, в средней части довладимирова города, в самой сердцевине княжеского двора. Хвойко объявил свою находку алтарем храма князя Кия.

Вторичные раскопки в 1937 году не подтвердили «геометричность» алтаря, в результате поставив выводы Хвойко о характере сооружения под сомнение. Датируется алтарь VIII-X вв.

Попытка отождествления двух идолов храма принадлежит Б. А. Рыбакову. По говорящему имени второй идол, Деметр, был отождествлен им как мужское божество плодородия. Имя первого идола, Гесаний, ни о чем не говорит, но поляне поклонялись Перуну, поэтому храм, вероятно, был посвящен и ему.

Кий, Щек, Хорив и Лыбидь

Кий в восточнославянской мифологии герой, первопредок, родоначальник племени полян. Кий – мужской символ оплодотворения; можно предположить, что называться этим именем удостаивались выдающиеся персоны, коих уважал народ, старшины рода, князья. В «Повести временных лет» есть легенда о том, что Кий вме сте с младшими братьями Щеком и Хоривом основал град Киев. Каждый из братьев построил поселение на одном из трех киевских холмов. Подобная легенда известна из армянских источников, где первопредок назван Куаром.

«…Поляне жили в те времена отдельно и управляли своими родами… И было три брата: один на имя Кий, другой – Щек и третий – Хорив, а сестра их была Лыбидь. Сидел Кий на горе, где ныне спуск (узвоз) Боричев, а Щек сидел на горе, которая ныне зовется Щековица, а Хорив – на третьей горе, коя прозвалась по нем Хоривицею. И построили городище в честь старшего брата, и назвали его Киев. Был вокруг города лес и бор большой, и ловили там зверя, а были те мужи мудры и разумны, и назывались они поляне, от них поляне и доныне в Киеве.

Некоторые же, не зная, говорят, что Кий был перевозчиком: был-де тогда около Киева перевоз с той стороны Днепра, потому и говорили: «На перевоз, на Киев». Если бы был Кий перевозчиком, то не ходил бы в Царьград: а между тем Кий кня-жил в роде своем, и ходил он к царю, и большие почести оказывал ему, говорят, тот царь, к которому он приходил. Когда же возвращался, пришел он на Дунай, и облюбовал место, и заложил город небольшой, и хотел сесть в нем со своим родом, но не дали ему те, что жили вблизи; так и доныне называют придунайские жители городище то – Киевец. Кий же, вернувшись в свой град Киев, тут и умер; и братья его Щек и Хорив и сестра их Лыбидь тут скончались…» («Повесть временных лет»).

Возможно, имя Кий означало божественного кузнеца, соратника громовержца в борьбе со змием (может, и самого Перуна-громовержца). Украинские предания связывают происхождение Днеп-ра с божьим кузнецом: он победил змия, который собирал дань, впряг его в плуг и вспахал землю. Так возник Днепр, днепровские пороги и валы вдоль Днепра (Змиевы валы).

Известны легенды о том, что Щек с частью полянского племени отделился, ушел на восток, осел там и стал родоначальником чехов (Щек – Чех); а Хорив сделал то же самое и от него пошли хорваты.

Лыбидь в восточнославянской мифологии – сестра трех братьев, родоначальников племен, Кия, Щека и Хорива. Древнерусское предание о происхождении полян в «Повести временных лет» сродни мифологическому сюжету, в котором принимают участие три брата и сестра; а также сказочному сюжету: в русской сказке богатырка Белая лебедь обладает живой водой и молодильными яблоками, за которыми посланы братья. Имя могло происходить от изначального «Лыбидь» под влиянием мифического перевоплощения богатырки в птицу. Возможно, «Лыбидь» связано с гористой местностью, горами над Днепром. Славянское «лыб» – верх. В Киеве над рекой Лыбидь есть Девич-гора.

КИЙ, ЩЕК, ХОРИВ, ЛЫБЕДЬ - три легендарных брата и сестра, которые, по летописному свидетельству, в стародавние времена основали город и назвали его в честь старшего брата Киевом.
В Киевской Руси о Кие, Щеке, Хориве и Лыбеди сохранились лишь смутные воспоминания. Некоторые древнерусские книжники утверждали, что Кий был простым перевозчиком через Днепр. Другие летописцы считали Кия князем полян, ссылаясь на то, что тот якобы посетил Константинополь, где удостоился почестей со стороны византийского императора. Возвращаясь в Киев, он основал на Дунае небольшой городок Киевец и хотел в нем поселиться, но, встретив противодействие местного населения, вынужден был возвратиться в Киев, где и умер. В XVII в. возникла легенда, что Аскольд и Дир были прямыми потомками Кия.
Среди историков также нет единого мнения по поводу летописных сообщений о Кие и его родственниках. Одни исследователи склонны с определенными оговорками доверять им. Другие предполагают, что личные имена братьев и сестры произведены от названий гор и реки в окрестностях Киева: Лыбедь - от р. Лыбедь, Щек и Хорив - от гор Щековица и Хоривица (Хоревица), а Кий - от названия самого города. Возможно, в преданиях о Кие сохранились воспоминания о дунайской прародине племени полян-руси.

Легенда о Кие.
Начало истории Руси как государственного объединения южной части восточнославянских племен связывается с легендарной фигурой Кия. В "Повести временных лет" помещено предание об основании Киева тремя братьями - Кием, Щеком, Хоривом и их сестрой Лыбедью, очень популярное в литературе. Оно имеет все признаки фольклорного оформления и внеисторический характер. Здесь присутствуют такие популярные сюжеты, как идея "основателей", классическая триада (три брата), подчеркнуто внимание к топонимике и пр. Поэтому в историографии второй половины XIX - начала XX в. получила распространение теория "эпонимного", "этимологического" мифа - согласно которому летописный рассказ представлял собой вымысел хрониста, пытавшегося объяснить возникновение названий киевских урочищ. Некоторое время эта концепция была господствующей; ее поддерживали С.М. Соловьев, А.А. Шахматов, Н.И. Петров, Д.И. Багалей, В. Базилевич и др.
Однако эта теория была опровергнута археологическими исследованиями. Раскопками Д.В. Милеева в 1908-1909 гг. найдены остатки городища, о котором говорится в летописном предании ("Город Кия"). В довоенные и послевоенные годы укрепление древнейшего Киевского замка были прослежены детально (раскопки Т.М. Мовчановского в 1936-1937 гг., М.К. Каргера в 1939 и П.П. Толочко в 1969-1980 гг.). Установлено, что "Город Кия" сооружен не позднее VIII в., скорее всего, значительно раньше. Таким образом, произошел решительный поворот в сторону признания реальной исторической основы летописного предания, которое, по мнению современных исследователей, представляет собой фольклорное воспоминание о сооружении первого киевского городища.
"Повесть временных лет" сообщает некоторые важные подробности политической биографии Кия, который княжил "в роде своем ". Пребывая в Константинополе, он принял "великую честь от царя "; предпринял попытку закрепиться в Нижнем Подунавье и даже построил там опорный пункт - "градок Киевец ", но неудачно - "не приняли его " местные племена. Он вынужден был отойти в Среднее Поднепровье и, основав там новую резиденцию - Киев, умер.
В различных по характеру и происхождению источниках существует широкий круг параллелей. Речь идет о древнерусском эпосе, западнославянских преданиях, памятниках византийской, армянской, скандинавской, старогерманской литературы, произведении готского писателя VI в. Иордана и др.
По содержанию эти источники подразделяются на две группы. В некоторых находим сведения о Лыбеди и ее братьях (в числе которых, однако, Кий не назван). Корни сюжета уходят во вторую половину IV в. Другие сообщают о совершенно реальной деятельности исторического Кия (первая половина VII в.). К последним принадлежат произведения византийской литературы, представляющие для нас наиболее значительную информативную ценность, а также армянский вариант киевской легенды. Это "История Тарона", произведение VIII в., приписываемое двум авторам: Зенобу Глаку и Иоанну Мамиконяну. Впервые на совпадение содержания двух памятников обратил внимание Н.Я. Марр; позднее эта тема разрабатывалась другими учеными.
В литературе признано, что контакт Кия с греческим императором приходится на конец VI - первую половину VII в., в период активного продвижения славянских племен на Балканы. Это движение, по свидетельству византийских источников, начинается в первые годы правления Юстиниана I. Б.А. Рыбаков высказал предположение, что именно этот император "с великою честью " принимал Кия. Правда, в последнее время исследователь считает возможным датировать это событие правлением Анастасия. Такая точка зрения, однако, вызывает серьезные сомнения. Об Анастасии вообще не может быть и речи, так как в его время (491-518) Балканские войны еще не начались и о наших предках византийцы практически ничего не знали. В период Юстиниана I и его ближайших преемников славяне соприкасались с греками в основном на поле брани. Для серьезных дипломатических контактов еще не было условий. Скорее всего, пребывание Кия при императорском дворе следует относить к периоду аварских войн, когда анты выступали союзниками византийцев (последнее подчеркнуто в источниках), то есть ко второй половине VI или к началу VII в. Именно к этому времени относятся известия византийских источников о летописном Кие: во второй редакции "Чудес Дмитрия Солунского", у Феофана Исповедника, у патриарха Никифора и у Иоанна из Никиу.
В византийских текстах Кий выступает под именем Кувер. По убедительно аргументированному мнению языковедов, славянское имя Кий в архетипе звучало как "Кув": долгое индоевропейское "u”" на славянской языковой основе дало твердое "ы". Этимологически это имя связано с термином "кувать" - "ковать" (слово "кий" в древнерусском языке означало "молот"). Армянский вариант легенды также сохранил древнюю форму имени героя с корневым "у" (Ку-ар). Частица "-ар" ("-ер") - словообразующий элемент для конструкции имен существительных в субъектном значении (как в словах "пахарь"- от пахать, "токарь" - от "точить" и т.д.). Закономерность его в нашем случае подтверждается совпадением армянской и византийской форм.
В литературе относительно Кувера возникла путаница, вызванная досадным недоразумением. В некоторых текстах герой назван не Кувером, а Кувратом. Поскольку в VII в. жил и действовал болгарский хан с таким именем, то комментаторы провозгласили и Кувера болгарином, не учитывая того, что данные, приведенные в источниках, решительно исключают подобное сопоставление. Между тем "Чудеса Дмитрия Солунского" прямо свидетельствуют о славянском происхождении персонажа.
На основании перечисленных источников можно реконструировать реальную биографию исторического Кия. Он родом из тех славян, которые под давлением аварского нашествия вынуждены были отступить в область Срем (античный Сирмий), то есть в современную Хорватию. Константин Багрянородный, в частности, пишет о переселении восточнославянского племени хорватов из Прикарпатья в тот же Сирмий. До вынужденного переселения они входили в состав Полянской конфедерации. Таким образом, по происхождению Кий действительно был полянином, хотя и не среднеднепровским. Около 634 г. он восстал против аваров и, оставив Сирмий, искал поддержки у византийского императора Ираклия (610-641).
Кий получил от императора бенефиций в районе Верхнего Дуная, к тому времени заселенному главным образом славянами, и построил там укрепленный замок (град), который "Чудеса..." называют Керамисиевым лагерем, а летописи - Киевием. Со временем у Кия возникает конфликт с византийской администрацией, в частности, по поводу Солуни. В результате он вынужден покинуть Подунавье и исчезает с горизонта активной византийской политики.
Дальнейшая судьба Кия мало интересовала греков. Очевидно, он переселился в Среднее Поднепровье, где и основал новую резиденцию - Киев, которому суждено было стать столицей крупного восточнославянского государства.
Византийские источники приводят некоторые чрезвычайно важные сведения, касающиеся пребывания славянского правителя в Константинополе в молодые годы, его обучения там, личной дружбы с Ираклием, а также принятия им христианства. Так, автор VII в. (современник описываемых событий) Иоанн из Никиу пишет: "Куврат, князь гуннов и племянник Орхана, в юности был крещен и воспитывался в Константинополе в недрах христианства. Он вырос при царском дворе. Он был тесно связан дружбой с Ираклием, после его смерти, как осыпанный царскими милостями, проявлял преданную благодарность к его детям и жене Мартине. Силой святого и животворного крещения, им принятого, он побеждал всех варваров и язычников ". Безусловно, приведенные сведения заслуживают внимания.
Ираклий родился в 575 г. Если Кий был его одногодком, то в момент восстания, дунайской эпопеи и основания Киева ему было около 60 лет, то есть он был уже пожилым человеком. Обучение в Константинополе приходится на последнее десятилетие VI в. - время правления императора Маврикия (582-602), который уделял большое внимание культурным делам (при его правлении Константинопольский университет переживал кратковременный подъем).
Нас интересует сообщение Иоанна (дважды повторенное) о крещении Кия - Кувера. Оно не кажется невозможным. Длительное пребывание в христианской стране, при дворе властителя, который привык считать себя лидером христианского мира, обучение в учебном заведении, находившемся под опекой церковной курии, не могли не оказать влияния на сознание молодого Кия. Поэтому его приобщение к христианству представляется не только возможным, но и закономерным.
Полное молчание остальных источников по этому поводу, однако, вызывает настороженность. Отсутствие какого бы то ни было намека о принадлежности Кия к христианской церкви в летописных текстах, более того - подчеркивание (правда, в явно предубежденных произведениях) язычества трех братьев-основателей, можно объяснить сравнительно поздней тенденцией приписывать всю честь просвещения Руси Аскольду или Владимиру Святому. Так же и молчание остальных византийских источников и "Истории Тарона": слишком лаконичный характер греческих хроник и специфика армянской (скомпонованной из разнообразных фрагментов и оторванной от конкретных исторических реалий) призывает к осторожности в выводах. Наиболее подробным является сообщение в "Чудесах Дмитрия Солунского", произведении не столько историческом, как житийном. Его авторы вряд ли стали бы рекламировать принадлежность варваров к христианству, особенно если они вступали в вооруженный конфликт с христианами-греками и угрожали Солуни, которой покровительствовал Дмитрий.
Проблема остается открытой и требует дальнейшей источниковедческой разработки, но при всех условиях свидетельство Иоанна Никиуского заслуживает внимания.