Александр Маринеско - биография: герой-подводник и личный враг фюрера. Маринеско Александр Иванович: биография, семья и подвиг героя-подводника
История знает немало случаев, когда воинский подвиг, совершенный на поле брани долгое время остается в тени и только потомки их оценивают по заслугам. Бывает и так, что в годы войны крупным по масштабу событиям не придают должного значения. Донесения о них подвергается сомнению и приводит людей к удивлению и восхищению. Такая судьба постигла балтийского героя-подводника капитана 3 ранга Александра Ивановича Маринеско
.
Фашистская Германия неудержимо катилась в пропасть. Пламя войны уже бушевало на земле третьего рейха. Час возмездия приближался. В начале февраля 1945 года в Крыму собрались главы правительства союзных держав, чтобы обсудить меры, обеспечивающие окончательный разгром нацисткой Германии и наметить пути послевоенного устройства мира. На первом же заседании в Ливадийском дворце в Ялте Уинстон Черчилль спросил у Сталина, когда советские войска захватят Данциг. Здесь было сосредоточено большое количество немецких подводных лодок, и здесь же находилась германская школа подводного плавания. Плавучей казармой для подводников служило пассажирское судно «Wilhelm Gustloff ».
Позднее «Wilhelm Gustloff » всполошила весь рейх, как и после уничтожения армии Паульса под Сталинградом. В стране был объявлен трехдневный траур, а Гитлер в припадке ярости расстрелял командира конвоя.
лайнер «Wilhelm Gustloff»
В 1938 году это чудо германского судостроения - крупнейший в стране пассажирский лайнер спускали со стапелей. Гитлер лично принял участие в его крещении и на банкете провозгласил тост за Великую Германию. Теперь она лежала в руинах, а ее крупнейший корабль бесформенной грудой металлолома валялся на дне Балтийского моря. А С-13 возвращалась на базу после атаки века. 9 февраля эта же субмарина торпедировала еще один крупный корабль противника - вспомогательный крейсер «Генерал Штойбен », на борту которого находилось 3600 гитлеровских офицеров и солдат. Таким образом, только за один поход Маринеско уничтожил 8 тысяч гитлеровцев. Это число равно полноценной дивизии, причем состоящей из первоклассных подводников, отборных офицеров и оголтелых эсэсовцев. Неизвестно на какое еще время могла продлиться война, если бы 70 экипажей подводных лодок блокировали Англию, а на защиту Берлина была брошена еще одна отборная танковая дивизия. А если предположить, сколько жизней было спасено тем, что эти силы не приняли участия в конечном этапе Великой войны. Однако изумительный подвиг Александра Маринеско в то время не был оценен по заслугам.
Немцы подробности судна «Wilhelm Gustloff » держали в тайне. Первыми об атаке сообщили шведы, но и тогда стало известно, что потоплен подлодкой С-13. Командование ВМФ СССР не решалось представить Александра Маринеско к званию Героя Советского Союза - испугались за себя, ведь Сталин лично проверял списки к награждению героев. К его поступкам высокопоставленное начальство относилось определенно отрицательно, но Сталин любил Маринеско. Такого же отважного, как и летчика В. П. Чкалова.
Я не оправдываю в этой публикации поступки Александра Маринеско , но по зависти и злобе многое могло быть преувеличением, а может и провокацией.
Александр Маринеско с друзьями
Александр Маринеско был своеобразной личностью. Он родился в Одессе, и этот южный морской город наложил отпечаток на мальчика, привив ему большую моторику, лихость и любовь к морю. С самых ранних лет он отлично плавал, нырял, ходил на рыбалку в штормовую погоду. Александр Маринеско окончил школу юнг, а затем в 1930-е годы Одесское мореходное училище как штурман дальнего плавания. Александр Маринеско был призван в военно-морской флот и после учебы попросился на подлодку. Он говорил: «Я никогда не хотел быть военным. Море, мирные корабли, вот моя любовь. Военным я стал подолгу. Закончится война, если будем живы, конечно, вернусь в торговый флот ». Александр Маринеско родился в городе тепла и смеха, но он прочно связал свою жизнь с холодной Балтикой и никогда не пытался вернуться к теплому Черному морю.
К своему назначению на подлодку С-13 Маринеско относя очень серьезно. Через некоторое время экипаж корабля оценил способность опытного моряка и полюбил Александр Ивановича. О нем позже говорили, что народ сам избрал этого командира, и народ сам назвал его героем-подводником № 1.
1943 год был самым тяжелым для подводников. Ленинград и Балтийский флот по-прежнему оставались в блокаде. В памяти подводников этот период остался годом жестоких потерь и вынужденного бездействия. В действии подводных сил на Балтике возникла длительная пауза вплоть до осени 1944 года, когда вышла из войны Финляндия и советские военные корабли перебазировались поближе к выходу в Балтику. В строю Балтийского флота осталась лишь одна подводная лодка типа «С». Этой подлодкой была С-13.
1 октября четыре подводные лодки Краснознаменного Балтийского флота вышли из Кронштадта и были переброшены в Финляндию. Субмарина С-13 стояла в полной боевой готовности офицеры жили в гостинице «Полярная звезда». Скука была смертная, но советские подводники не расслаблялись.
10 января командир подлодки С-13 капитан 3 ранга Маринеско получил боевой приказ: «Занять боевую позицию к северу от порта Штольмюнде с задачей уничтожение боевых кораблей и транспортов противника ». 30 января подлодка С-13 была уже на позиции и вела круглосуточный поиск врага.
В холодных отсеках подводники закутывались в одеяла, но все равно было зябко. На поверхности при температуре минус 15 градусов не отапливалась, так как подводники берегли топливо на более сложные маневры. Почти 20 суток было потрачено на разведку и поиски в отведенном квадрате, а врага все не было.
подводная лодка С-13 на Балтике
Наконец цель была обнаружена. 30 января в 21:10 Александр Маринеско решил сблизиться с нею, а затем атаковать. Море штормило. Волны достигали высоты 5 метров. Командир перевел подлодку в надводное положение, и приказал вызвать наверх старшину 1 статьи Виноградова, который видел ночью как днем. Он доложил, что прямо по курсу идет миноносец, а за ним пассажирское судно. Неожиданно начал поворот на курс и Маринеско пришлось срочно погрузиться на 20 м, чтобы не попасть под таран. После прохода гребных винтов Маринеско поднял подлодку в крейсерское положение и начал погоню за лайнером. С-13 набрала полный ход. Дизели молотили так, что вибрировал весь корпус, но Александр Маринеско уверенно вел свой корабль по курсу. Без лишних слов и нервов он изучал навигационную карту. Пеленг уверенно смещался в корму, и подлодка приближалась к выбранной позиции залпа. Впервые Александр Маринеско вздохнул, когда нос лодки сравнялся с высокой кормой идущего большого корабля. Близилась развязка. Маринеско отдал приказ выпустить три торпеды из носовых аппаратов. Стрелка не успела добежать половину круга, как за фок-мачтой судна встал ослепительный столб огня, а после прогремело еще два взрыва.
атака века
На подлодке еще не знали, что это была атака века, но победа будет неполной, если не удастся вернуться живыми на базу. Через мгновение началась жестокая охота на субмарину С-13. Все зависело от Александр Маринеско , ведь уйти от быстроходных миноносцев было почти невозможно. Только в 04:00 подлодка вышла из окружения буквально на цыпочках на 50-метровой глубине. Взрывы от глубинных бомб становились глуше и вскоре прекратились. В итоге подводную лодку преследовало шесть противолодочных кораблей. Немцы обрушили на головы подводников 240 глубинных бомб.
В установленном месте подлодку, возвращавшуюся из боевого похода, силы обеспечения не встретили, поэтому ей пришлось самостоятельно в течение 12 часов пробиваться сквозь льды.
Все подводники с волнением ждали, как командование оценит действия Маринеско. Вскоре 13 апреля 1945 года командующий Краснознаменным Балтийским флотом адмирал Пантелеев наградил орденом Красного Знамени А. И. Маринеско и весь экипаж подлодки С-13.
После обнаружения архивов Гитлера был обнаружен документ, в котором значились личные враги фюрера, среди них под номером 26 был и Александр Маринеско .
Оценивая атаку субмарины С-13 на военном языке с уверенностью можно сказать, что это была успешная операция стратегического значения. Однако после войны Александр Маринеско стал жертвой изощренной травли командующим Балтийским флотом адмиралом Трибуцом. После очередного похода Александр Маринеско был вызван в штаб флота, а вернулся старшим лейтенантом с новым командиром подводной лодки. Весь экипаж переоделся в первый срок и без команды выстроился на палубе. Александр Маринеско подошел к флагу и припал на колено, поцеловав его. Попрощавшись с каждым подводником С-13, старший лейтенант в отставке, герой-подводник Советского Союза Александр Маринеско сошел с корабля, навсегда покинув военно-морской флот. Александр Маринеско уходил с флота оклеветанный завистниками и лицемерами. Нарком Николай Кузнецов пытался помочь Маринеско, но тот от всякой помощи отказывался, решив уйти на гражданский флот.
Александр Маринеско в период с 1946 по 1948 год ходил на нескольких судах в качестве помощника капитана, затем был списан в связи с ослаблением зрения. Его все чаще одолевали воспоминания о военном флоте.
На берегу Александру Ивановичу пришлось начинать новую жизнь, и он устроился на работу в институт переливания крови завхозом. Сотрудники его уважали, но начальнику принципиальный и честный человек был неугоден. Донос в ОБХСС и суд приговорил Александра Маринеско к трем годам лишения свободы, которые отбывал на Колыме вместе с изменниками родины. В марте 1953 года вышел указ об амнистии, а 27 января 1988 года уже после кончины Александра Маринеско Ленинградский городской суд признал его не виновным.
В конце жизни счастье улыбнулось Александру Ивановичу Маринеско - он встретил Валентину Александру Филимонову, но судьба им отпустила очень мало. На долю женщине досталось самое сложное - находиться рядом с угасавшим любимым человеком. Александр Иванович Маринеско тяжело болел - у него прогрессировал рак пищевода, а жить приходилось на нищенскую пенсию. Тогда около 200 офицеров, среди которых 20 адмиралов, шесть героев СССР, 45 командиров подводных лодок обратились в ЦК КПСС с ходатайством о назначении Александру Маринеско персональной пенсии, но получили отказ.
Звание Героя Советского Союза Александру Маринеско присвоили, но к тому времени он уже получил свою награду на небе. Вечная ему память! И он живет в памяти людей. Его именем названы улицы в различных портовых городах, корабли и музеи.
мемориал капитану 3 ранга А. И. Маринеско в Нижнем Новгороде
музей подводных сил РФ имени А. И. Маринеско в Санкт-Петербурге
Ему надо было родиться во времена пиратской вольницы, когда на море были в почете отчаянные сорви-головы, не признающие никаких законов и правил. Буйный нрав Александра Маринеско всегда мешал полностью реализоваться его несомненному таланту. Но тут уж ничего не поделаешь - человек-легенда советского подводного флота был личность противоречивой.
В 1893 году матрос румынского королевского флота Иона Маринеску , человек горячий и темпераментный, поколотил обидевшего его офицера. Строптивого матроса скрутили и посадили в карцер. По румынским законам, за этот проступок Маринеску ждала смертная казнь. Лишаться жизни матрос не хотел, а потому сбежал из карцера, переплыл Дунай и оказался в Российской империи.
Здесь он обосновался в Одессе, где женился на гарной украинской дивчине, заодно несколько изменив свою фамилию - с «Маринеску» на «Маринеско».
Моряцкие гены отца, как и его темперамент, в полной мере проявились в сыне. Окончив шесть классов трудовой школы, в 13 лет Саша Маринеско становится учеником матроса Черноморского пароходства. Таланты и способности подростка оценили, направив его в школу юнг. Ее Александр закончил блестяще, и в 1930 году был принят в Одесский мореходный техникум.
В мае 1933 года выпускник техникума Маринеско становится помощником капитана на торговом судне «Красный флот». Служившие под командованием Маринеско утверждают, что сам он мечтал о карьере сугубо мирного капитана дальнего плавания, но жизнь распорядилась иначе.
Морской талант без признаков дисциплины
Осенью 1933 года 20-летнего Александра Маринеско по комсомольской путевке отправили на службу в военно-морском флоте. Способного выпускника мореходного техникума направили на высшие курсы командного состава РККФ, после прохождения которых он стал штурманом подводной лодки Щ-306 Балтийского флота.
Маринеско был человеком способным, но одновременно резким, всегда говорящим то, что думает, в не зависимости от того, чем ему это грозило. Правдорубов испокон веков не очень жалуют, а в случае с Маринеско дело осложнялось тем, что он сам не был чужд радостей жизни. Молодой моряк, как и его отец, нравился женщинам и любил выпить. Два этих пристрастия позже выйдут Маринеско боком.
В его первой же аттестации от 1935 года говорилось: «Недостаточно дисциплинирован. Свою специальность знает хорошо. Руководить личным составом может под постоянным руководством. Выводы: обратить внимание на повышение дисциплинированности».
В 1936 году на флоте были введены звания и Маринеско стал лейтенантом. Летом 1938 года ему присвоено звание старший лейтенант, а сам он назначается командиром подводной лодки М-96 «Малютка».
Отношения капитана Маринеско с дисциплиной оставались сложными, но ему многое прощали, поскольку под его командованием в 1940 году М-96 стала лучшей на Балтийском флоте. Подлодке Маринеско принадлежал рекорд скорости погружения - 19,5 секунды при нормативе 35 секунд.
Отношения капитана Маринеско с дисциплиной было сложными, но ему многое прощали. Фото: www.russianlook.com
Маринеско мог оказаться на Каспии
Невероятно, но могло сложиться так, что Маринеско, носивший к началу войны звание капитан-лейтенанта, вовсе бы не принял участие в боевых действиях. «М-96» командование приняло решение вместе с экипажем перебросить на Каспийское море по железной дороге, и выполнению этого плана помешало только стремительное окружение Ленинграда фашистскими войсками.
Лодку ввели в строй, и с июля 1941 года она стала совершать боевые походы. Капитан Маринеско совмещал успешные действия, за которые был удостоен ордена Ленина, с очередными нарушениями дисциплины, из-за которых он был даже исключен из кандидатов в члены партии.
Подводная лодка «С-13». Марка России, 1996. Фото: Public Domain
Тем не менее, командирский талант Маринеско перевесил, и он после прохождения переобучения назначается на должность командира средней подлодки «С-13», на которой прослужит до конца войны.
В сентябре 1944 года капитана 3-го ранга Александра Маринеско все-таки принимают в члены ВКП (б), а в октябре он во время боевого похода атакует немецкий транспорт «Зигфрид». Не сумев потопить судно торпедами, экипаж «С-13» расстреливает его в надводном положении из пушек. Маринеско доложил, что транспорт стал быстро погружаться в воду, однако немецкие источники указывают, что «Зигфрид» был отбуксирован в порт и там восстановлен. Как бы то ни было, за этот поход капитан Маринеско был награжден орденом Красного Знамени.
Два транспорта в искупление шведских объятий
Казалось бы, карьера капитана пошла на лад. Но не тут-то было. Лодка Маринеско находилась на базе в финском Ханко. Сам же капитан с приятелем отправились встречать Новый, 1945 год в город Турку. Как это часто бывало с Маринеско, веселье вышло из-под контроля. Ночь он провел у очаровательной шведки, хозяйки местной гостиницы. И все бы ничего, если бы утром к ветреной даме не приехал … ее жених. Обиженный мужчина в драку не полез, а нажаловался властям.
Когда все подробности гулянки Маринеско стали известны командованию, за него взялся «СМЕРШ». Шведку посчитали немецким агентом, а самого Маринеско заподозрили в разглашении военных секретов. Дело пахло трибуналом, но за капитана вступилось руководство - ему дали шанс искупить вину в боевом походе.
Именно этот поход капитана - «штрафника» стал историческим. 30 января 1945 года «С-13» на подходе к бухте Данцига настигла немецкий транспорт «Вильгельм Густлофф» (длина 208 м, ширина 23,5 м, водоизмещение 25 484 т). Судно было уничтожено тремя торпедами.
«Вильгельм Густлофф» оказался кораблем самого большого водоизмещения, который удалось уничтожить ВМФ СССР во время Великой Отечественной войны, поэтому неудивительно, что это успех был назван «атакой века».
«Вильгельм Густлофф» оказался кораблем самого большого водоизмещения, который удалось уничтожить ВМФ СССР во время Великой Отечественной войны. Фото: www.globallookpress.com
Уже позднее возникли споры о том, кто находился на борту судна. Западногерманские историки, а вслед за ними и многие отечественные «срыватели покровов» договорились до того, что Маринеско-де военный преступник, ибо на судне были «тысячи беженцев и множество детей».
Теме не менее утверждения о «тысячах беженцев» у многих исследователей по сей день вызывают серьезные сомнения. Те же немецкие историки признают, что «Густлофф» имел все атрибуты военного судна, а значит, являлся законной военной целью.
Известно, что это судно было учебной базой немецких подводников, и в момент атаки на нем находилось несколько десятков (!) экипажей для новейших немецких подводных лодок. Кроме бойцов других военных подразделений, на судне также находились высшие чины СС и гестапо, гауляйтеры польских земель, начальники ряда концлагерей - словом, это был настоящий фашистский «ноев ковчег», который уничтожил экипаж капитана Маринеско.
С этим успехом связана еще одна легенда: якобы в Германии был объявлен траур, а Гитлер объявил Маринеско «личным врагом». На самом деле этого не было - тысячелетний Рейх рассыпался на глазах, и его бонзам было не до «Вильгельма Густлоффа».
10 февраля 1945 года в районе все той же бухты Данцига «С-13» атакует и топит транспорт «Генерал фон Штойбен» водоизмещением 14 660 тонн. И снова разночтения - одни историки говорят, что речь шла о судне, пусть и являвшемся законной целью, но перевозившем раненых, другие настаивают, что советские подводники уничтожили корабль, перевозивший 3500 немецких танкистов.
После потоплений «Штойбена» Александр Маринеско стал рекордсменом среди советских подводников по общему тоннажу потопленных вражеских судов. Фото: www.globallookpress.com
Как бы то ни было, после потоплений «Штойбена» Александр Маринеско стал рекордсменом среди советских подводников по общему тоннажу потопленных вражеских судов.
От флота до тюрьмы
Возвращение «С-13» на базу было триумфальным. Маринеско простили все грехи и даже представили к званию Героя Советского Союза. Правда, столь высокой награды «штрафнику» не дали, ограничившись орденом Красного Знамени. Лодка не стала, как было принято при подобном успехе, Гвардейской, а только Краснознаменной. Темпераментный капитан обиделся: ведь при награждении Золотой Звездой командира подлодки награждали орденами и весь экипаж, а тут получалось, что его подчиненных лишили заслуженных наград.
Слава о Маринеско облетела весь флот, вот только характер его не изменился. Окончание войны он встретил таким загулом, что терпение кончилось даже у тех начальников, которые всегда его защищали. Капитана Маринеско предлагали снять с должности и отправить на лечение от алкоголизма. Решение вопроса затянулось до осени, однако 14 сентября 1945 года приказом наркома ВМФ «за халатное отношение к служебным обязанностям систематическое пьянство и бытовую распущенность» капитана 3-го ранга Александра Маринеско сняли с должности командира «С-13» и понизили в звании до старшего лейтенанта. В ноябре 1945 года его уволили из ВМФ в запас.
Гражданская послевоенная жизнь Александра Ивановича сложилась трудно. В 1948 году он работал заместителем директора института переливания крови и уличил своего начальника в хищениях. Однако директор, куда более ловкий в крючкотворстве, нежели прямолинейный Маринеско, развернул дело так, что в места не столь отдаленные попал сам подводник. Хлебнув лиха на «зоне» в драках с бывшими полицаями и уголовниками, в октябре 1951 году он досрочно вышел на свободу.
Жил Маринеско в Ленинграде, работал на разных предприятиях, но своего места в жизни после флота найти так и не смог. Какое-то время он работал в столярной мастерской Высшего военно-морского училища инженеров оружия, и курсанты шептались по углам, что этот потрепанного вида мужчина «тот самый Маринеско».
Посмертный герой
Только в 1960 году его бывшие сослуживцы, герои войны, сумели добиться того, чтобы был отменен приказ о лишении Александра Маринеско звания капитана 3-го ранга. Это позволило ему получить персональную военную пенсию, которая улучшила его материальное положение.
Бронзовый бюст работы скульптора В. Приходько на могиле Александра Маринеско на Богословском кладбище в Санкт-Петербурге. Фото: РИА Новости / Алексей Варфоломеев
Ему так и не удалось победить тягу к выпивке, поэтому в последние годы жизни он немало времени проводил в пивных Лениграда, где был известен как «Сашка-Подводник».
По-настоящему о нем вспомнили слишком поздно, когда он оказался в больнице со страшным диагнозом «рак». Друзья обратились за помощью к командующему Ленинградской военно-морской базой адмиралу Байкову . Его просили дать указание лечить Маринеско в военном госпитале. Надо отдать должное адмиралу: он не только дал соответствующее указание, но и выделил свою машину, чтобы перевезти легенду флота.
Но в судьбе капитана Маринеско уже ничего изменить было нельзя. Он умер 25 ноября 1963 года, в возрасте 50 лет.
После многочисленных ходатайств ветеранов ВМФ указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 мая 1990 года Александру Ивановичу Маринеско было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Легендарный адмирал Николай Кузнецов , один из создателей советского военно-морского флота, человек, лично принимавший решение о разжаловании Маринеско, и сам дважды разжалованный высшим государственным руководством, в 1968 году написал в журнале «Нева»: «В сложной и беспокойной натуре командира «С-13» высокий героизм, отчаянная храбрость уживались с множеством недостатков и слабостей. Сегодня он мог совершить героический подвиг, а завтра — опоздать на свой корабль, готовящийся к выходу на боевое задание, или каким-либо другим образом грубо нарушить воинскую дисциплину. К многочисленным серьезным проступкам Маринеско на службе и в быту я, как адмирал, отношусь совершенно определенно — отрицательно. Но зная его смелость, решительность и умение добиваться крупных боевых успехов, я готов многое простить ему и воздать должное за его заслуги перед Родиной».
В 1997 году имя Александра Маринеско получил вновь созданный Музей истории подводных сил России.
Маринеско Александр Иванович, родился 1913 года в , скончался от рака в возрасте 50 лет 25 ноября 1963 года в Санкт-Петербурге. Командир подводной лодки "С-13" Балтийского флота, одержавший в одном походе две самые крупные победы всего подводного флота за все время его существования.
Подвиг Александра Маринеско.
Командир подводной лодки "С-13" Балтийского флота, капитан 3-го ранга, известный по "атаке века", когда 30 января 1945 г. потопил лайнер Wilhelm Gustloff (25.4 тыс. брт), а 1945 г. - крупный транспорт "Штойбен" (14.6 тыс. тонн). Это были две самые громкие победы всего подводного флота СССР в годы Второй мировой, достигнутые в одном походе. Но вместо заслуженной славы Маринеско был через 3 месяца понижен в звании до старшего лейтенанта и переведен с понижением в командиры тральщика, а в ноябре 1945 г. был с позором уволен из рядов ВМФ, и заслуженное звание Советского Союза Александру Маринеско присвоили лишь... в 1990 г., за год до кончины Советского Союза.
Чтобы по-настоящему оценить подвиг Александра Маринеско и понять уровень несправедливости по отношению к герою, сравните цифры потопленного им тоннажа противника (главный критерий работы подводника) с другими командирами подлодок, ставшими Героями Советского Союза до 1945 г. Они поражают: Маринеско потопил тоннаж, примерно равный остальным... 22 Героям Советского Союза по данным Deol.ru и . "Свинью" советским героям-подводникам подложили после Второй мировой войны немецкие архивы, попавшие в руки НКВД, в которых сохранились отчеты немецких флотилий о количестве поврежденных и потопленных кораблей советскими подлодками. Оказалось, уровень приписок у командиров советских подлодок (и прикрепленных наблюдать за ними комиссаров и нач. особых отделов) просто зашкаливал. Так, у Героя Советского Союза
Иосселиани Ярослава Константиновича из 16 "потопленных кораблей" тоннажем 14 тыс. брт подтвердилось лишь два... и одна баржа;
Травкина Ивана Васильевича, ставшего Героем "за уничтожение 2 кораблей и 12 транспортов противника", не было подтверждено по архивам ни одной победы;
Не было побед у Кучеренко Ивана Фомича, командира подлодки "С-51". Звания Героя он был удостоен как командир бригады подлодок Северного флота.
Александру Маринеско удалось совершить "атаку века" и уничтожить фашистский "Ноев ковчег".
30 января 1945 года подлодка "С-13" под командованием Маринеско на подходе к бухте Данцига настигла немецкий транспорт "Вильгельм Густлофф", длина которого составляла 208 метров, ширина - 23,5 метра, водоизмещение - 25 484 тонн. Судно было уничтожено тремя торпедами подлодки "С-13".
Данная атака позже была названа в СССР "атакой века", поскольку "Вильгельм Густлофф" оказался кораблем самого большого водоизмещения, который удалось уничтожить ВМФ СССР во время Великой Отечественной войны.
10 февраля 1945 года в районе все той же бухты Данцига "С-13" атакует и топит транспорт "Генерал фон Штойбен" водоизмещением 14 660 тонн. Целью оказался корабль, перевозивший 3500 немецких танкистов.
Претензии к Александру Маринеско со стороны западных историков и СМИ.
В СССР из уст в уста передавалась легенда, начало которой положила публикация в "Марине" (1975, № 2-5, 7-11, ФРГ) , о том, что с кораблем "Вильгельм Густлофф" погибли 1300 немецких подводников, среди которых находились полностью сформированные экипажи подводных лодок и их командиры. Так Маринеско в январе 1945 г. оставил новые немецкие подлодки без их экипажей.
По данным российского историка Морозова, все оказалось прозаичнее и страшнее: Маринеско потопил корабль с 406 матросами и офицерами 2-й учебной дивизии подводных сил, 90 членами собственного экипажа, 250 женщинами-военнослужащими немецкого флота и 4600 беженцами и ранеными (из них почти 3 тыс. детей). (М. Морозов. Гибель "Вильгельма Густлова": правда и домыслы. / В сб.: Мифы Великой Отечественной. — М.: Яуза; Эксмо, 2008)
Несмотря на гибель 3 тыс. детей, подводники и юристы утверждают, что претензий к Маринеско быть не может, т. к. "Вильгельм Густлофф" являлся законной военной целью советских подводников ввиду следующих фактов:
- "Вильгельм Густлофф" не являлся безоружным гражданским судном: на его борту имелось вооружение, которым можно было бороться с кораблями и авиацией противника.
- "Вильгельм Густлофф" являлся учебной плавучей базой для подводного флота Германии.
- "Вильгельм Густлофф" шел в сопровождении боевого корабля охранения флота Германии (миноносец "Леве").
Маринеско был человеком способным, но одновременно резким, всегда говорящим то, что думает, вне зависимости от того, чем ему это грозило;
- "... недостаточно дисциплинирован. Свою специальность знает хорошо. Руководить личным составом может под постоянным руководством. Выводы: обратить внимание на повышение дисциплинированности", - говорилось в первой аттестации Маринеско в 1933 году;
Действительно имел проблемы с дисциплиной и выпивкой. Тем не менее совершить настоящий подвиг ему это не помешало. Легендарный адмирал Николай Кузнецов, один из создателей советского военно-морского флота, человек, лично принимавший решение о разжаловании Маринеско и сам дважды разжалованный высшим государственным руководством, в 1968 году написал в журнале "Нева": "В сложной и беспокойной натуре командира "С-13" высокий героизм, отчаянная храбрость уживались с множеством недостатков и слабостей. Сегодня он мог совершить героический подвиг, а завтра — опоздать на свой корабль, готовящийся к выходу на боевое задание, или каким-либо другим образом грубо нарушить воинскую дисциплину. К многочисленным серьезным проступкам Маринеско на службе и в быту я, как адмирал, отношусь совершенно определенно — отрицательно. Но зная его смелость, решительность и умение добиваться крупных боевых успехов, я готов многое простить ему и воздать должное за его заслуги перед Родиной";
Когда Александру Маринеско понадобилась помочь после услышанного им диагноза "рак", его бывшее командование и сослуживцы бросились на помощь. Но, к сожалению, было уже слишком поздно. Друзья обратились за помощью к командующему Ленинградской военно-морской базой адмиралу Байкову. Его просили дать указание лечить Маринеско в военном госпитале. А он не только дал соответствующее указание, но и выделил свою машину, чтобы перевезти легенду флота.
Награды Александра Маринеско.
1990 год - Герой Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (посмертно);
1942, 1990 годы - два ордена Ленина;
Два ордена Красного Знамени;
Множество медалей.
.В таких , как " ", " " и ни групп, ни сообществ, которые были бы посвящены Александру Маринеско, найдено не было.
Биография Александра Маринеско.
1920-1926 годы - учился в трудовой школе, где окончил 6 классов, после чего стал учеником матроса, направлен в школу юнг, по окончании которой ходил на судах Черноморского пароходства матросом 1 класса;
1930 год - поступил в Одесский мореходный техникум;
1933 год - ходил третьим и вторым помощником капитана на пароходах "Ильич" и "Красный флот";
Ноябрь 1933 года - направлен на специальные курсы комсостава РККФ, после окончания которых его назначили штурманом на ПЛ "Щ-306";
Март 1936 года - лейтенант;
Ноябрь 1938 года - старший лейтенант;
С августа 1941 года - участник ВОВ. Командовал подлодкой "М-96";
Апрель 1943 года - назначен командиром ПЛ "С-13";
1946-1949 годах - старший помощник капитана на судах Балтийского государственного торгового пароходства;
1949 год - заместитель директора Ленинградского НИИ переливания крови;
1951-1953 годы - топограф Онежско-Ладожской экспедиции;
1953 год - руководитель отдела снабжения на ленинградском заводе "Мезон";
25 ноября 1963 года Александр Иванович Маринеско скончался в результате продолжительной болезни.
Похоронен Александр Маринеско на Богословском кладбище Санкт-Петербурга.
1990 года - Звание Героя Советского Союза Александру Ивановичу Маринеско присвоено посмертно.
Увековечивание памяти Александра Маринеско.
Александру Маринеско установлены памятники:
В Санкт-Петербурге (два памятника);
В Калининграде;
В Одессе;
В Кронштадте;
В Кронштадте, на доме № 2 по Коммунистической ул., в котором жил Маринеско, установлена мемориальная доска;
- "О возвращении забыть" и "Первый после Бога" посвящены Александру Маринеско;
Набережная в Калининграде и улица в названы именем Маринеско;
1990 год - улица Строителей в Ленинграде, на которой также жил Маринеско, была переименована в улицу Маринеско;
В Санкт-Петербурге есть Музей подводных сил России им. А. И. Маринеско;
2008 год - почтовая марка и конверт с изображением Маринеско;
Электропоезд ЭР9М-537 имени Александра Маринеско, Одесская железная дорога.
Как часто пользователи из ищут информацию об Александре Маринеско в поисковой системе?
Как видно из фото, пользователи поисковой системы в октябре 2015 года интересовались запросом "александр маринеско" 159 раз.
А согласно данному , можно проследить, как изменялся интерес пользователей Яндекса к запросу "александр маринеско" за последние два года:
Наивысший интерес по данному запросу был зафиксирован в мае-июне 2013 года (около 185 запросов);
Как оценивают заслуги Александра Маринеско?
** Если у вас есть материалы о других героях Украины, просьба выслать их на этот почтовый ящик
, капитан 3-го ранга , известный по «Атаке века ». Герой Советского Союза (1990).
Биография
Родился в Одессе в семье румынского рабочего Иона Маринеско и украинской крестьянки Татьяны Михайловны Коваль.
Боевой путь
Потопление «Вильгельма Густлоффа»
«Вильгельм Густлофф» был крупнейшим по тоннажу теплоходом, потопленным советскими подводниками, и вторым по числу жертв (лидирует теплоход «Гойя», потопленный 16 апреля 1945 года подводной лодкой «Л-3 »; на нём погибло около 7000 человек) .
Оценки
В некоторых немецких публикациях в годы холодной войны , потопление «Густлоффа» называется военным преступлением , таким же, как бомбардировка Дрездена союзниками. Однако исследователь катастрофы Гейнц Шён заключает, что лайнер представлял собой военную цель и его потопление не являлось военным преступлением, так как: суда, предназначенные для перевозки беженцев, госпитальные суда должны были быть обозначены соответствующими знаками - красным крестом, не могли носить камуфляжную окраску, не могли идти в одном конвое вместе с военными судами. На их борту не могли находиться какие-либо военные грузы, стационарные и временно размещённые орудия ПВО, артиллерийские орудия или иные аналогичные средства .
Говоря юридическим языком, «Вильгельм Густлофф» был вспомогательным кораблём ВМС, на который позволили подняться шести тысячам беженцев. Вся ответственность за их жизнь, с того момента как они поднялись на боевой корабль, лежала на соответствующих должностных лицах немецкого военного флота. Таким образом, «Густлофф» являлся законной военной целью советских подводников, ввиду следующих фактов:
Большая часть погибших не имела отношения к ВМС Германии. Из находившихся на борту (оценочно) 918 офицеров и курсантов 2-го учебного дивизиона подводных лодок погибло (предположительно) чуть менее половины.
Окончание войны
Командиру С-13 не только простили прежние прегрешения, но и представили его к званию Героя Советского Союза . Однако вышестоящее командование Золотую Звезду заменило орденом Красного Знамени .
Шестой боевой поход 20 апреля по 13 мая 1945 года был признан неудовлетворительным. Тогда, по мнению командира бригады ПЛ капитана 1 ранга Курникова , Маринеско « имел много случаев обнаружения транспортов и конвоев противника, но в результате неправильного маневрирования и нерешительности сблизиться для атаки не смог… Действия командира ПЛ на позиции неудовлетворительные. Командир ПЛ не стремился искать и атаковать противника… В результате неактивных действий командира ПЛ „С-13“ боевую задачу не выполнила… ». 31 мая командир дивизиона ПЛ подал рапорт вышестоящему командованию, в котором указывал на то, что командир подлодки всё время пьёт, служебными обязанностями не занимается, и его дальнейшее пребывание в данной должности нецелесообразно .
14 сентября 1945 года вышел приказ № 01979 наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова , где говорилось: « За халатное отношение к служебным обязанностям, систематическое пьянство и бытовую распущенность командира Краснознамённой подводной лодки С-13 Краснознамённой бригады подводных лодок Краснознамённого Балтийского флота капитана 3 ранга Маринеско Александра Ивановича отстранить от занимаемой должности, понизить в воинском звании до старшего лейтенанта и зачислить в распоряжение военного совета этого же флота » (в 1960 году приказ о разжаловании был отменён, что дало возможность Маринеско, к тому времени уже очень больному, получать полную пенсию).
С 18 октября 1945 года по 20 ноября 1945 года Маринеско был командиром тральщика Т-34 2-го дивизиона тральщиков 1-й Краснознамённой бригады траления Краснознамённого Балтийского флота (Таллинский морской оборонительный район). 20 ноября 1945 года по приказу наркома ВМФ № 02521 старший лейтенант Маринеско А. И. был уволен в запас.
Подводные лодки под командованием Александра Маринеско совершили шесть боевых походов во время Великой Отечественной войны . Два транспорта потоплены, один повреждён. Атака М-96 в 1942 году завершилась промахом . Александр Маринеско является рекордсменом среди советских подводников по суммарному тоннажу потопленных судов противника: 42 557 брутто-регистровых тонн .
После войны
После войны в -1949 годах Маринеско работал старшим помощником капитана на судах Балтийского государственного торгового пароходства , в 1949 году - заместителем директора Ленинградского НИИ переливания крови .
- Мирослав Морозов. .
- Олег Стрижак. .
- .
- .
- .
- .
Отрывок, характеризующий Маринеско, Александр Иванович
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d"Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l"interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d"une sorte d"ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu"a lui, a travers les steppes de l"Orient. Toute sa loquacite s"etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d"admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l"avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu"on rend aux champs qui l"ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l"oiseau qu"on rendit aux champs qui l"on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.
Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.
Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.
Привезенный доктор в ту же ночь пустил кровь и объявил, что у князя удар правой стороны.
В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.
Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Погрузившись 30 января на борт одного из крупнейших лайнеров пассажирского флота Германии «Вильгельм Густлоф». Корабль водоизмещением 25 484 тонны был построен на средства организации «Сила через радость» и назван в память убитого евреями швейцарского национал-социалиста.
В рамках операции «Ганнибал» по эвакуации из Данцига и Восточной Пруссии 22 января 1945 года в порту Гдыни, называвшегося тогда немцами Готенхафен, «Вильгельм Густлоф» начал принимать на борт эвакуируемых. Сначала людей размещали по специальным пропускам – в первую очередь офицеров-подводников, затем несколько сот женщин из флотского вспомогательного дивизиона и 162 раненых солдата. Однако под конец погрузки на пароход набились партийные активисты, гестаповцы и члены их семей, не без оснований опасавшиеся справедливого гнева русских и поляков. Таким образом, на борту оказалось 10582 человека. Бежавшие немцы уже чувствовали себя в безопасности. Ведь в охранении лайнера были тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер», миноносцы, другие корабли.
Однако на нашей подводной лодке уже готовились к торпедной атаке. На С-13 приготовлены к атаке четыре носовых торпедных аппарата, на каждой торпеде надпись: на первой – «За Родину», на второй – «За Сталина», на третьей – «За советский народ» и на четвертой – «За Ленинград». До цели 700 метров. В 21:04 выпускается первая торпеда, следом остальные. Три из них поражают цель, четвертая, с надписью «За Сталина», застревает в трубе торпедного аппарата.
Ночную тишину раскололи три мощных взрыва. Теплоход вздрогнул и, кренясь на борт, быстро ушел под воду. Из 10582 гитлеровцев было выловлено кораблями охранения лишь 904 человека. Вокруг тонущего корабля плавали десятки спасательных лодок и плотов, спущенных с палуб. Перегруженные плоты были облеплены судорожно вцепившимися в них людьми. Один за другим они тонули в ледяной воде.
Капитан «Вильгельма Густлофа» Фридрих Петерсон покинул судно одним из первых. Находившийся с ним в одной спасательной лодке матрос позже расскажет: «Недалеко от нас барахталась в воде с криками о помощи женщина. Мы втащили ее в лодку, невзирая на крик капитана «отставить, мы и так перегружены!».
С кораблём погибли 1300 подводников, среди которых находились полностью сформированные экипажи подводных лодок и их командиры. Погибших немецких подводников хватило бы для укомплектования 70 подводных лодок среднего тоннажа. Столь мастерскую торпедную атаку «Вильгельма Густлофа» произвела советская подводная лодка С-13 под командованием капитана 3 ранга Александра Ивановича Маринеско.
Это была не первая победа советской подводной лодки. Заложенная 19 октября 1938 года, С-13 25 апреля следующего года была спущена на воду и 31 июля 1941 года вошла в состав Краснознаменного Балтийского флота. Выйдя в свой первый боевой поход 3 августа 1942 года, С-13 тогда ещё под командованием капитан-лейтенанта Петра Петровича Маланченко, 11 сентября в Ботническом заливе она уничтожила финский транспорт «Hera». На следующий день лодкой было потоплено еще одно судно противника финский пароход «Jussi Н.», а 18 сентября была одержана третья победа: лодка уничтожила голландский пароход «Anna W.». При возвращении в базу подводная лодка была обнаружена противолодочными силами противника. Уклоняясь от атак, она ударилась кормовой частью о грунт. Несмотря на повреждения, экипаж лодки, проявив высокое воинское мастерство, 17 октября благополучно возвратился в Кронштадт.
Во второй поход С-13 отправилась под командованием Александра Маринеско и опять добилась победы, уничтожив артиллерийским огнем неприятельское транспортное судно. Подвиг моряков-подводников был назван атакой века. Правда, этот титул атака продержала всего нескольо месяцев, пока 16 апреля нашей подлодкой Л-3 не был потоплен белее крупный теплоход «Гойя». Однако по нанесённому противнику урону и количеству человеческих жертв эта атака осталась непревзойдённой.
После потопления «Вильгельма Густлофа» в Германии, как и после Сталинграда, был объявлен трехдневный траур. Командир конвоя был расстрелян пол личному приказу Гитлера.
А уже через несколько дней, 10 февраля 1945 года, тот же экипаж потопил еще одно вражеское судно - военный транспорт «Генерал фон Штойбен» с находившемся на нем личным составом танковой дивизии. Погибло 3608 немцев. За один боевой поход экипаж С-13 отправил на дно несколько десятков тысяч фрицев.
По суммарному тоннажу потопленных кораблей во время Великой Отечественной войны (44 138 брт) С-13 принадлежит 1-е место в советском ВМФ. 2
Командир дивизиона подводных лодок А. Е. Орел представил Маринеско к присвоению звания Героя Советского Союза, а экипаж лодки - к присвоению почетного звания Гвардейский. Ни первого, ни второго сделано не было: «Золотую Звезду» в штабе флота заменили орденом Красного Знамени. Краснознамённой сделали и саму лодку. Лишь в 1990 году Маринеско посмертно был удостоен заслуженной им награды.
Предыдущая статья: Чему равна скорость света Следующая статья: Чему равна скорость света