После заключения соглашения между Василием II и Владимиром отношения между Русью и Византией вступили в новую фазу. Ни с каким другим независимым государством Европы Византия не была тогда столь связана, как с Русью. Обе правящие династии были связаны тесными родственными узами. С согласия Владимира русский шеститысячный корпус остался на императорской службе и стал постоянной боевой единицей византийского войска. Число русских наемников на военной службе в Византии стало весьма велико.

В Византии сложилось два центра, к которым тяготели все русские, по той или иной причине оказавшиеся в империи. Одним из них стал русский монастырь на Афоне, основанный, по-видимому, на рубеже X-XI или в самом начале XI в. Первое упоминание об этом монастыре, носившем имя Ксилургу («Древодела»), относится к 1016 г. Русский монастырь на Афоне возник, несомненно, в силу особой договоренности между правителями обеих стран. Русские поддерживали монастырь вкладами и пожертвованиями. Русские паломники стали частыми гостями на Афоне, а также в Константинополе и в далеком Иерусалиме.

Гораздо большую роль играл русский центр в столице империи. Здесь создалось своеобразное землячество, объединявшее не только купцов и дипломатов, но и военных, служивших в византийском войске, паломников, путешественников, духовных лиц. Русская колония в столице империи была, по всей вероятности, многочисленной и составляла, с точки зрения византийских государственных деятелей, определенную политическую и военную силу. В 1043 г., когда стало известно о походе русских против Константинополя, император, опасаясь мятежа внутри города, распорядился выселить в разные провинции проживавших в столице русских воинов и купцов. С русскими в Константинополе находились в тесном общении норманнские купцы и воины. Норманнские наемники входили, по-видимому, в состав русского корпуса.

На Руси, прежде всего в Киеве, в свою очередь появилось греческое население: штат греческого митрополита, возглавившего русскую православную церковь, византийские архитекторы, живописцы, мозаичисты, стеклоделы, певчие. Многие епископские кафедры Древнерусского государства были заняты греками.

Значение русского корпуса в военных силах империи ромеев было особенно велико именно в период между 988 и 1043 гг. Русский отряд принимал участие в войнах Василия II за завоевание Болгарии; в 999-1000 гг. русские участвовали в походе в Сирию и на Кавказ; в 1019 г. они защищали византийские владения в Италии от норманнов; в 1030 г. благодаря мужеству русских телохранителей Роман III Аргир избежал плена во время похода в Сирию. В 1036 г. русские входили в состав войска, взявшего крепость Перкрин на армянской границе; в 1040 г. они были в составе армии Георгия Маниака, посланного в Сицилию.

Отношения между Византией и Русью не претерпели существенных изменений и после смерти Владимира в 1015 г., несмотря на новое столкновение между византийцами и русскими. В конце царствования Василия II перед византийской столицей появился на однодеревках отряд русской вольницы во главе с родственником Владимира неким Хрисохиром. Прибывшие заявили о своем желании поступить на византийскую службу. Однако на требование императора сложить оружие и явиться для переговоров Хрисохир ответил отказом, прорвался к Авидосу, разгромил отряд стратига Пропонтиды и появился у Лемноса. Здесь русские были окружены превосходящими византийскими силами и уничтожены. Набег Хрисохира не отразился заметно на отношениях между обоими государствами.

До войны 1043 г. мирные дипломатические и торговые сношения Византии с Русью развивались непрерывно. Более того, можно предполагать, что в это время постепенно возрастала не только военная, но и политическая роль русских в Византии. Вполне вероятно, что русские были среди тех «варваров», которых приблизил к своей особе родной брат русской княгини Анны Константин VIII. С ними он решал важнейшие вопросы, возводил их в высокие достоинства и щедро награждал. Не изменилось отношение к русским и при Романе III Аргире. В начале 30-х годов XI в. совершившие набег на Кавказ русские возвращались домой с добычей через земли империи, выйдя к Черному морю. При Михаиле IV Ярослав Мудрый заложил в Киеве храм св. Софии с помощью византийских архитекторов. В это время собранные Ярославом «письце многы» переводили на славянский язык греческие книги. При Михаиле IV явился на службу к императору с 500 воинов друг, а впоследствии зять Ярослава Гаральд Гардар. Михаил V окружил себя «скифами»: «одни из них были его телохранителями, другие служили его замыслам». Русских и болгар отправил Михаил V против патриарха, приверженца сосланной императором Зои. Иноземная гвардия защищала дворец, когда уже весь город был охвачен восстанием против Михаила V.

Резкие перемены в отношениях с русскими произошли с приходом к власти Константина IX Мономаха. Враждебность нового правительства отразилась на положении всех слоев русского населения империи. Должны были пострадать все, кто пользовался расположением Михаила IV и Михаила V. Немилость императора - ставленника столичной гражданской знати отразилась особенно сильно на командном составе византийского войска. Мономах удалил не только советников Михаила V, но и военные контингенты. Важное значение для политического курса Константина по отношению к русским имел, несомненно, факт участия русского корпуса в мятеже Георгия Маниака.

Мономах воцарился в июне 1042 г. Антирусский курс Мономаха достаточно явно проявился уже в 1042 г. К этому времени следует относить и ссору на константинопольском рынке между русскими и греками. В результате ссоры был убит знатный русский и русским был причинен материальный ущерб. Убийство знатного русского в Константинополе, конечно, не могло быть подлинной причиной последовавшего военного столкновения. Ярослав Мудрый, весьма дороживший международными связями и авторитетом Руси, использовал этот факт лишь как повод к походу, причины которого лежали в изменении общей политики Византии по отношению к Руси. У Мономаха были все основания остерегаться войны с русскими.

В мае или июне 1043 г. флот русских во главе с сыном Ярослава Владимиром достиг болгарского побережья. Кекавмен препятствовал русским высаживаться на берег. В составе русского войска находились и норманские союзники Ярослава. В июне 1043 г. множество русских судов появились у Константинополя. Мономах пытался завязать переговоры, обещая возместить ущерб, понесенный русскими, и призывая «не нарушать издревле утвержденного мира». Владимир был непреклонен. Однако в завязавшемся морском сражении русские потерпели поражение. Византийские суда жгли русские однодеревки греческим огнем и опрокидывали их. Поднявшийся ветер выбросил часть русских ладей на прибрежные скалы. Спасшихся на берегу встречало византийское сухопутное войско. Русские отступили, однако посланные вдогонку византийские военные корабли были окружены ими в одной из бухт и понесли тяжелые потери.

По-видимому, вскоре после похода между русскими и византийцами начались переговоры. Обе стороны желали мира. Очевидно, Византия пошла на уступки. Новый договор был скреплен в промежуток между 1046 и 1052 гг. браком сына Ярослава Всеволода с дочерью Мономаха, которая носила, может быть, имя Марии. Вероятно, в 1047 г. на помощь Константину IX прибыл русский отряд, принимавший участие в подавлении восстания Льва Торника. Таким образом, дружественные отношения русских с империей были восстановлены.

Новые осложнения возникли в 1051 г. Русь в это время находилась в дружественных отношениях с западноевропейскими странами и с папством. Вероятно, непомерные политические притязания Кирулария, попытавшегося через киевского митрополита воздействовать на внешнюю политику Древней Руси, получили отпор. Ярослав был недоволен митрополитом-греком, и в 1051 г. вопреки воле Константинополя возвел на митрополичий престол русского церковного деятеля Илариона. Конфликт был, однако, вскоре улажен. Митрополитов на Русь по-прежнему поставляла Константинопольская патриархия.

После смерти Ярослава ослабла власть великого князя. Разные княжеские центры Руси стремились к независимой внешней политике. Глухое соперничество вылилось в междоусобицы, захлестнувшие Русь после 1073 г. Отношение к Византии утратило характер единой государственной политики. В борьбе за политическое преобладание важное значение приобрел вопрос о взаимоотношениях между епископскими центрами, обострились отношения отдельных епископий с Киевской митрополией. Князья мечтали об учреждении автокефальной церкви или собственной митрополии, независимой от киевского митрополита. Все это позволило византийской дипломатии вести тонкую и сложную игру на Руси. Наибольшее внимание Византии привлекал, как и прежде, Киев, затем Тмутаракань и Галицкая Русь.

В торговых отношениях Византии и Руси в XI-XII вв., очевидно, не произошло особенно глубоких перемен. Русские купцы торговали на рынках империи, а греческие приезжали на Русь. Вероятно, непосредственная зависимость торговли от политики, характерная для IX-X вв., постепенно ослабевала. Падало значение русских военных сил в византийской армии. Экономический прогресс местных русских центров и возрастание потребности соперничавших друг с другом князей в военной силе обусловили сокращение потока русских наемников в Константинополь. В 50-70-х годах XI в. русские наемники еще служили в византийском войске. Однако к концу XI в. сведения о них становятся редкими. С 1066 г. место русских в византийской армии постепенно занимают англичане, с середины XI в. взоры византийских императоров все сильнее привлекает Тмутаракань. К 1059 г. Византия владела Восточным Крымом (Сугдеей). Между населением греческих колоний в Крыму и жителями Тмутаракани установились дружественные отношения. Экономическое значение Херсона падало, и овладение богатой и удаленной от основных русских земель Тмутараканью становилось для Византии все более заманчивым делом. Однако Византия соблюдала осторожность. Случай представился лишь в царствование Алексея I. В 1079 г., еще при Вотаниате, по соглашению с византийским двором великому князю Всеволоду удалось сослать в Византию тмутараканского князя Олега. Олег и стал орудием замыслов Алексея I. Он прожил в Византии четыре года. Там он женился на знатной гречанке. В 1083 г. Олег вернулся и, видимо, с помощью империи снова утвердился в Тмутаракани, которой владел, может быть, до своей смерти в 1115 г. С 1094 г. упоминания о Тмутаракани исчезают из русских летописей. Разгадку этого, по всей вероятности, следует видеть в том, что, помогая Олегу вернуться, Алексей обеспечил себе верховные права на Тмутаракань.

До 1115 г. между Киевом и Константинополем сохранялись тесные дружественные связи, заключались династические браки, члены семьи киевского князя путешествовали в Константинополь, ширилось паломничество. И совершенно неожиданно в 1116 г. русские войска великого князя приняли участие в походе против Византии на Дунай. Эти действия могли быть ответом на захват Тмутаракани Алексеем I. Владимир Мономах даже попытался удержать за собой несколько византийских городов на Дунае.

Мирные отношения были, однако, вскоре восстановлены и сохранялись почти до середины XII в. В 40-х годах этого столетия Русь оказалась втянутой в конфликт между Венгрией и Византией. Киевская Русь вступила в союз с враждебной Византии Венгрией. Галицкая и Ростово-Суздальская Русь были, напротив, врагами Венгрии и Киевской Руси и союзницами империи. Таким образом, тылам каждого участника одной из этих обширных коалиций угрожал участник другой коалиции.

Эта расстановка сил не замедлила сказаться на отношениях между Киевом и Константинополем. Шурин венгерского короля Гейзы II киевский князь Изяслав в 1145 г. прогнал греческого митрополита. На митрополичий престол был возведен русский иерарх Климент, который занимал этот пост дважды, в 1147-1149 и в 1151- 1154 гг. Став великим князем, ростово-суздальский князь, союзник Византии, Юрий Долгорукий вернул русскую церковь под византийское верховенство. Однако через несколько лет после его смерти греческий митрополит был снова изгнан из Киева. Киевский князь Ростислав отказался в 1164 г. принять нового греческого митрополита. Лишь с помощью богатых даров Мануил I смог заставить Ростислава уступить. Великий князь требовал, чтобы патриарх впредь назначал митрополита с его согласия, и, может быть, постепенно этот порядок стал неофициальным правилом в отношениях Руси и Византии.

В 60-х годах XII в., таким образом, наметился союз между Византией и Киевской Русью. Галицкая Русь, напротив, разорвала при Ярославе Осмомысле дружественные связи с империей, вступила в союз с Венгрией и оказала поддержку сопернику Мануила I - знаменитому авантюристу Андронику Комнину. Но императору удалось не только упрочить союз с Киевом, но и отколоть Галицкую Русь от Венгрии. Свидетельством тесных дружественных связей Византии с Русью в это время является быстрый рост числа русских монахов на Афоне. В 1169 г. афонский протат уступил русским большой запустевший монастырь Фессалоникийца со всеми его владениями, сохранив за русскими и обитель Ксилургу. Монастырь Фессалоникийца, или Русский монастырь св. Пантелеймона, скоро стал одним из крупнейших монастырей Афона, и в течение многих веков играл значительную роль в развитии культурных русско-византийских и русско-греческих связей. Существовал к концу XII в. и в Константинополе специальный русский квартал.

Дружественные отношения Византии с русскими сохранялись при представителях династии Ангелов. Политика доброго согласия с Русью стала с середины XI в. традиционной для византийских государственных деятелей, несмотря на все превратности внутренней политической жизни империи. Можно предполагать, что в какой-то степени эта политика обусловливалась общей половецкой опасностью, угрожавшей и Руси, и Византии. Борьба русских с половцами отвечала интересам империи. Иногда русские князья оказывали прямую военную помощь Византии против половцев.

Постепенно в тесные отношения с империей втягивались и другие русские центры (Новгород, Ростов, Суздаль, Владимир, Полоцк, Перемышль). Именно в XI-XII вв. сложились и окрепли те культурные русско-византийские связи, которые оставили глубокий след в духовном развитии Руси. Падение Константинополя в 1204 г. и завоевание европейских владений империи латинянами временно нарушило нормальное развитие русско-византийских отношений.

Торговля Руси и Византии имела государственный характер. На рынках Константинополя реализовывалась значительная часть дани, собираемой киевскими князьями. Князья стремились обеспечить для себя наиболее благоприятные условия в этой торговле, старались укрепить свои позиции в Крыму и Причерноморье. Попытки Византии ограничить русское влияние или нарушить условия торговли приводили к военным столкновениям.

При князе Олеге объединенные силы Киевского государства осадили столицу Византии Константинополь (русское название - Царьград) и вынудили византийского императора подписать выгодный для Руси торговый договор (911). До нас дошел еще один договор с Византией, заключенный после менее удачного похода на Константинополь князя Игоря в 944 г.

В соответствии с договорами русские купцы ежегодно летом приезжали в Константинополь на торговый сезон и жили там шесть месяцев. Для их проживания было выделено определенное место в предместье города. По договору Олега, русские купцы не платили никакой пошлины, торговля была по преимуществу меновой.

Византийская империя стремилась втянуть соседние государства в борьбу между собой, чтобы ослабить их и подчинить своему влиянию. Так, византийский император Никифор Фока пытался воспользоваться русскими войсками для ослабления Дунайской Болгарии, с которой Византия вела долгую и изнурительную войну. В 968 г. русские войска князя Святослава Игоревича вторглись на территорию Болгарии и заняли ряд городов по течению Дуная, из которых наиболее важным был Переяславец - крупный торговый и политический центр в низовьях Дуная. Успешное наступление Святослава было расценено как угроза безопасности Византийской империи и ее влиянию на Балканах. Вероятно, под влиянием греческой дипломатии печенеги напали в 969 г. на ослабленный в военном отношении Киев. Святослав был вынужден вернуться на Русь. После освобождения Киева он совершил второй поход в Болгарию, действуя уже в союзе с болгарским царем Борисом против Византии.

Борьбу со Святославом возглавил новый византийский император Иоанн Цимисхий, один из видных полководцев империи. В первой же битве русские и болгарские дружины разгромили византийцев и обратили их в бегство. Преследуя отступающую армию, войска Святослава захватили ряд крупных городов и дошли до Адрианополя. Под Адрианополем был заключен мир между Святославом и Цимисхием. Основная часть русских дружин вернулась в Переяславец. Этот мир был заключен осенью, а весной Византия начала новое наступление. Болгарский царь перешел на сторону Византии.

Войско Святослава из Переяславца перешло в крепость Доростол и приготовилось к обороне. После двухмесячной осады Иоанн Цимисхий предложил Святославу заключить мир. Согласно этому договору русские войска уходили из Болгарии. Восстанавливались торговые связи. Русь и Византия становились союзниками.

Последний крупный поход на Византию был совершен в 1043 г. Поводом для него послужило убийство русского купца в Константинополе. Не получив достойного удовлетворения за обиду, князь Ярослав Мудрый послал к византийским берегам флот, во главе которого стоял его сын Владимир и воевода Вышата. Несмотря на то, что буря рассеяла русский флот, кораблям под командованием Владимира удалось нанести значительный урон греческому флоту. В 1046 г. между Русью и Византией был заключен мир, который по традиции того времени был закреплен династическим союзом - браком сына Ярослава Всеволодовича дочерью императора Константина Мономаха.

Основной путь приобщения Руси к ценностям мировой культуры проходил в то время через Византию. До принятия Русью Христианства славяне, по наблюдениям Б. А. Рыбакова, трижды "прикасались к очагам мировой культуры...". Третий раз это случилось в VI в., в период победоносных войн славян с Византией, когда "славяне увидели, ощутили новый для них мир несравненно более высокой культуры". Эти периодические общения славян с византийской культурой подготовили и более последовательный процесс ее восприятия, начавшийся в X в. "Киевская Русь, - пишет Б. А. Рыбаков,-- была уже в известной мере подготовлена не только к созерцанию, но и к восприятию культуры передовых стран мира". Первой среди них в этот период была Византия, поэтому вполне закономерно стремление Киевской Руси во всем равняться на нее.

Славянская Древняя Русь и Византия были ровесниками, ибо возникли примерно одновременно. Находились они в разных географических зонах, имели разных соседей, и хозяйственная база у них была разной, но фазы этногенеза совпадали, с расхождением в пределах законного допуска. Блестящая культура, спасенная в Византии Комнинами, широкой струей текла на Русь. Она легко воспринималась, и могло показаться, что Киев стал культурной колонией Константинополя.

Наиболее четко выражена эта точка зрения Н.П. Кондаковым, доказывавшим "необходимость изучения русско-византийских древностей на основе древностей Византии как источника важнейших форм связанных с ним общественных отношений... Самое важное явление русско-византийской среды есть внутреннее отношение варварского мира к цивилизации, связь внешняя и внутренняя русской жизни с византийской культурой и ее гражданским обществом. Эти отношения мы называли внутренними в том смысле, что их не сразу видно, их открываешь лишь изучением, но раз они доказаны и приняты в принципе, они ведут, так сказать, внутрь всего этого внешнего мира вещей, дают нам постигнуть его внутреннее содержание... Несомненно, жизнь свежей, по своему варварству, национальности в соседстве с гражданским обществом направляет всю чуткую ее восприимчивость в сторону заимствования, усвоения, а затем соперничества, и все эти отношения проникают глубоко во всю народную жизнь, разносимые из города, быта высших сословий в жизнь села и простонародья. Таково было влияние Византии на древнюю Русь, пока Византия была ее непосредственной соседкой в Херсонесе, Тьмутаракани (в XI в.) и пока византийское влияние на Русь приносили православная Грузия, Галич, берега Дуная, свободные торговые сношения и сообщения с Цареградом... "

Постоянные культурные контакты Руси с Византией способствовали ускоренному, почти скачкообразному развитию русской национальной культуры с Х в. Сам процесс активного усвоения Русью богатейших византийских традиций должен быть правильно понят и осмыслен с позиций историзма, то есть должен рассматриваться в широком контексте культурно-историческ;ого развития всей раннесредневековой Европы, когда Византия, воспринявшая культурные традиции древнего мира (античной Греции, Рима, Ближнего Востока), выступила учителем по отношению к более молодым культурам Западной и Восточной Европы,

В яркой, образной форме идею духовного преемства Древней Русью византийского наследия и его глубинного усвоения прекрасно выразил крупнейший православный мыслитель нашего столетия Павел Флоренский: "Древняя Русь возжигает пламя своей культуры непосредственно от священного огня Византии, из рук в руки принимая, как свое драгоценнейшее достояние, Прометеев огонь Эллады".

ВВЕДЕНИЕ

Значительный рост в последние годы интереса образованных кругов российского общества к истории и культуре Византийской империи очевиден. Несомненно, существенную роль в усилении этого интереса сыграло широко отмеченное в 1988-1989 гг. российской и мировой научной и культурной общественностью тысячелетие крещения Руси. Внимание к судьбам Византии, более полутысячи лет назад исчезнувшей с карты мира, и к ее давним связям с Древней Русью не затухает ни в России, ни за рубежом. Имел некоторое значение также и проведенный в августе 1991 г. в Москве 18-й Всемирный конгресс византиноведческих исследований, в котором приняли участие около 700 ученых почти из 40 стран мира и на котором проблема отношений Руси и Византии была одной из самых приоритетных.

Главная же причина, сделавшая модной «византийскую тему», состояла и состоит в том, что Русь снова, как и тысячелетие назад, оказаласьныне перед судьбоносным выбором дороги в будущее. Снова на самом разном уровне знаний и культуры в обществе обсуждается вопрос о якобы открывавшихся некогда перед Русью альтернативных и «упущенных» предками путях развития и о возможных глубоких и давних причинах часто поражающих Россию бедствий и крутых поворотов в ее истории. Снова, как некогда в спорах славянофилов и западников, поминается Византия - причем нередко в отрицательном смысле, с предвзятых, а еще чаще - попросту невежественных позиций.

Как считает русский византивист Литаврин: «из мрака язычества вывела Русь именно Византия, самая культурная в то время страна Европы. Именно она, Византия, содействовала также Руси в обретении ею своего государственного достоинства и равноправия в семье европейских народов». Кроме того, Византия была источником славянской грамоты, ставшей главным фактором быстрого и всестороннего прогресса древнерусской культуры. Наконец, именно Византия дала нам само наименование нашей страны в принятой ныне нами форме - «Россия».

Главная цель моего реферата - показать, что, несмотря на все перипетии и сложности в отношениях с Византией, все-таки, со слов Литаврина: «Весь ход развития и становления Российского государства и само его геополитическое положение обусловили ту историческую закономерность, которая сделала именно Византию «крестной матерью Древней Руси»

ГЛАВА 1. Могущество Древнерусского государства

В IX в. в Византии начался подъем крупных городских центров. Укреплялись и расширялись экономические связи с соседними народами. В то же время IX столетие было переломным и в экономической и политической истории восточных славян. Улучшалось ремесленное производство, прогрессировало пашенное земледелие, росли города. Происходила политическая консолидация восточнославянских племен, создалось единое Русское государство.

Рост могущества Древнерусского государства вызвал тревогу у византийских политических деятелей. Тяга господствующей верхушки «варварских государств» к богатствам империи была хорошо изведана в Византии. Империя готова была из соображений безопасности границ пренебречь торговыми выгодами от сношений с «варварами-язычниками». Во многом эти опасения были основательными. Купцы «варваров» еще соединяли торговлю с грабежом, а правители молодых государств, стремясь утвердить свои права на международной арене, не останавливались перед чисто грабительскими походами в чужие земли.

Инициатором в развитии связей с Византией стало Русское государство. Чрезвычайно заинтересованное в установлении регулярных отношений с Константинополем, оно силой оружия шаг за шагом преодолевало преграды, созданные усилиями византийской дипломатии.

Первым этапом в развитии византийско-русских отношений было установление связей Руси с византийской колонией в Крыму - Херсоном, торговля которого с «варварами» Причерноморья была главным источником его существования и процветания. Позднее появилась тенденция к установлению прямых связей с империей, минуя посредничество херсонитов. В этом, однако, не были заинтересованы ни Херсон, ни Константинополь: первый - по экономическим, второй - по политическим мотивам. Херсон стал военным форпостом, препятствовавшим продвижению русских к южным берегам Черного моря. Устье Днепра было издавна освоено херсонитами. Чтобы вывести из Днепра в море большой купеческий караван или провести войско, необходимо было доброе согласие херсонитов.

Второй этап византийско-русских отношений характеризуется попытками русских установить непосредственные связи с городами прибрежных черноморских провинций Византии. Византийцы знали русских задолго до их появления под стенами Константинополя.

«Таврические скифы» уже в середине IX в. служили в императорской гвардии: вполне вероятно, что это были русские наемники. Согласно легенде о захвате Киева Олегом, путешествие купцов с товарами по Днепру в Византию - обыденное явление. Во всяком случае нападение русских на Константинополь с многочисленным флотом не могло быть предпринято без достаточного знакомства с особенностями дальнего пути и без знания политической обстановки в империи и на ее границах.

Третий этап византийско-русских отношений - начало непосредственных контактов с Константинополем. 18 июня 860 г. русские на 20 судах напали на Константинополь. Окрестности столицы были опустошены. Нападение русских было совершенно неожиданным для византийцев. Вестники херсонитов не сумели опередить русских, чтобы сообщить в столицу о нашествии. Император срочно вернулся из похода против арабов, с трудом пробившись в осажденный город. По-видимому, русские не думали о штурме стен Константинополя. Так же внезапно, как напали, они 25 июня сняли осаду и ушли из-под города. Обстоятельства этого отступления остаются неизвестными. По одним данным, внезапно поднявшаяся буря разметала русские корабли, и только немногие из них уцелели. По другим - русские с триумфом возвратились домой. Согласно свидетельству Фотия, очевидца нашествия, русские ушли неожиданно для византийцев. Нападение русских произвело большое впечатление на жителей Константинополя.

Источники ничего не сообщают о каких-либо переговорах русских с греками перед их уходом из-под стен Константинополя. Однако вскоре какие-то переговоры были завязаны. В «Жизнеописании Василия I», составленном его внуком, Константином Багрянородным, утверждается, что Василий добился дружбы языческого народа русских, заключил с ними соглашение и склонил к принятию христианства.

Вероятно, попытки обращения русских в христианство предпринимались неоднократно. Принятие христианства Болгарией не могло не оказать влияния на господствующие круги Русского государства. Повышение международного авторитета новообращенной Болгарии, выгодные торговые отношения с Византией, усиление центральной власти - все это должно было привлечь внимание правителей Русского государства.

Договоры русских с греками 907 и 911 гг. свидетельствуют об уже сложившейся системе дипломатических и торговых отношений, которые сохранялись, по всей вероятности, до конца IX в. Торговля с Византией способствовала увеличению экономического могущества правителей Руси - сюда они сбывали часть дани и военной добычи (меха, воск, мед, лен, шкуры, рабов). На константинопольском рынке можно было приобрести дорогие ткани, ценное оружие, изделия роскоши, изысканные яства.

Торговля и политика были связаны теснейшими узами. Только правитель государства с его аппаратом власти был в состоянии обеспечить выгодные условия торговли е соседней страной и безопасность торговых караванов на огромном протяжении сухопутного и морского пути. В IX-X вв. внешнюю торговлю Руси осуществляла непосредственно правящая верхушка Русского государства. Конвой сопровождал купцов на всем пути до Константинополя. Купцы, не имевшие печатей или грамот, выданных князем, лишались права на льготы, обусловленные договорами с Византией. Недружелюбное отношение к «гостям», нередко выполнявшим и дипломатическую миссию, рассматривалось как прямое оскорбление отправившего их монарха.

В начале X в. внутреннее и внешнеполитическое положение Византии вновь стало тяжелым. Именно в это время, в 905-907 гг., русский флот и сухопутное войско снова появились под Константинополем. Очевидно, дело не дошло до серьезных военных столкновений, поэтому рассказ о походе не попал в византийские летописи. Однако смутный намек на набег «руси-дромитов» можно усмотреть в одном из испорченных мест хроники Псевдо-Симеона. По всей вероятности, византийцы предпочли переговоры военным действиям против русских. Как это следует из русской летописи, византийцы богато одарили русских, выплатили контрибуцию и согласились уплачивать дань.

Важнейшим подтверждением известий летописи об удачном походе на Византию являются договоры русских с греками, в подлинности которых ныне едва ли можно сомневаться. Договоры свидетельствуют, что в Константинополе проживали русские купцы и воины; русские служили наемниками в императорских войсках; в Византию бежали с Руси невольники; русские суда терпели бедствия близ византийских берегов, а византийские - неподалеку от владений русских. Случались и недоразумения, споры, драки и тяжбы между русскими и византийцами. Иногда русские полувоины-полукупцы творили грекам «пакости в селах». Свидетельствует договор и о том, что эти мирные отношения были прерваны незадолго перед походом и заключением договора.

В 907 г. под стенами Константинополя было достигнуто соглашение, важнейшие статьи которого сообщает русская летопись. Русские получили право беспошлинной торговли в столице империи. Во время пребывания в столице русским послам предоставлялось особое «посольское» довольствие, а купцам - месячина в течение 6 месяцев: хлеб, вино, мясо, рыба, овощи. На обратный путь их снабжали якорями, парусами, канатами, продуктами. Местом пребывания русских устанавливалось предместье Константинополя близ храма св. Мамы.

В сентябре 911 г. был заключен еще один договор, торжественно скрепленный взаимными клятвами. Договор устанавливал порядок урегулирования конфликтов, обмена и выкупа пленных, возвращения беглых рабов и преступников, охраны и возвращения имущества, находившегося на судах, потерпевших кораблекрушение, касался вопросов наследования и др. В момент заключения договора. 911 г. 700 русских принимало участие в военной экспедиции византийцев против критских арабов. Существенные перемены в характере отношений с русскими внесло укрепление Византийской империи в 20-30-х годах X в. и вторжение в причерноморские степи полчищ печенегов. С этого времени печенежская угроза становится важнейшим фактором антирусской политики империи. Однако дружественными отношения между Византией и Русью оставались в 20-х годах X в. Еще в 30-х годах X в. русские служили в византийской армии и принимали участие в войнах в Италии. В договоре 944 г. как бы признается и вина Византии за происшедший разрыв - взаимная неприязнь объясняется происками «враждолюбца-дьявола». Византия, по-видимому, не желала более соблюдать условия договоров 907 и 911 гг. Встревожило, по всей вероятности, империю и постепенное укрепление русских на берегах Черного моря. Русские пытались обосноваться в устье Днепра, оставаясь там и на зимнее время. Очевидно, речь шла о попытке русских использовать днепровское устье и другие районы Причерноморья в качестве плацдарма для подготовки весенних и летних военных экспедиций в бассейне Черного моря.

По договору 944 г. русские должны были защищать Херсон от нашествия черных болгар, занимавших степи между Доном и Кубанью. В договоре также решительно подчеркивается, что русский князь не имеет права распространять свою власть на владения империи на северных берегах Черного моря. Результатом византийско-русских противоречий, выявившихся после заключения договора 911 г., был поход Игоря 941 г. На этот раз поход не был неожиданностью для византийцев. Узнав о приготовлениях Игоря, херсониты и болгары тотчас известили императорский двор. Молва о нашествии русских распространилась в Константинополе еще до официального оповещения херсонского стратига. 8 июня у входа в Босфор бесчисленные однодеревки Игоря были встречены византийскими кораблями, снабженными греческим огнем. Легкие суда Руси были рассеяны. Русские высадились на берегах Босфора, главные силы флота отошли в мелководье близ малоазийского побережья. Русские разорили Вифинию и берег Понта до Ираклии и Пафлагонии. Лишь в сентябре, стянув значительные силы из Малой Азии, Фракии и Македонии, византийцы вытеснили русских. Византийский флот напал на отходившие суда русских и нанес им поражение. Захваченные в плен были обезглавлены.

Несмотря на неудачу, русский князь, едва вернувшись на родину, принялся готовиться к новому походу. В 943 или 944 г. Игорь, заключив союз с печенегами, выступил по суше и по морю против Византии. Однако императорские послы встретили русское войско на Дунае и сумели склонить Игоря к миру. Вскоре был заключен новый договор, более благоприятный для византийцев, чем договор 911. г. В договоре уже не говорилось о беспошлинной торговле русских в Константинополе. Русским купцам запрещалось приобретать шелковых тканей более, чем на 50 номисм, русские обязывались помогать Византии, защищать ее крымские колонии.

Среди русской знати, скреплявшей договор 944 г., была довольно многочисленная группа христиан, принесших клятву в церкви св. Ильи. Согласно арабским авторам, русские приняли христианство в 912/913 г., т. е. вскоре после заключения договора 911 г. Можно предполагать, что христианская община на Руси постепенно росла и становилась все более влиятельной. Недаром в 972 г. папа Иоанн XIII считал русских христианами.

В течение четверти века после заключения договора 944 г. отношения Византии и Руси были мирными. Русские купеческие караваны ежегодно прибывали в Константинополь. Одновременно русские продолжали вести торговлю с Херсоном. Участвовали русские и в военных предприятиях Византии. В 954 г. они были в составе войск империи в Азии. Гарнизоны из русских воинов стояли по крепостям Византии.

В 957 г. Русь сделала шаг навстречу империи: русская княгиня Ольга в сопровождении большой свиты, половину которой составляли купцы, совершила путешествие в Константинополь и была принята Константином VII Багрянородным. По-видимому, в Константинополе она крестилась под христианским именем Елены.

Однако уже в это время в отношениях Руси с империей проскальзывают черты настороженности и враждебности. Константин Багрянородный видел в Руси потенциального врага и делал ставку на печенегов как на союзников против русских. Русская летопись сохранила предание о недовольстве княгини Ольги приемом, оказанным ей в Константинополе. Правительница крупнейшего государства Восточной Европы была принята в соответствии с церемониалом приема мелких владетельных князьков Востока. По возвращении Ольга пыталась завязать переговоры с германским королем об организации христианской церкви на Руси.

Дело, тем не менее, не дошло до открытого разрыва с Византией. По-видимому, ни та, ни другая сторона не выполняли всех условий договора 944 г. Русская летопись сообщает, что Константин VII просил у Ольги «вой в помощь», но оскорбленная приемом в столице империи княгиня ответила отказом. Русские, правда, продолжали служить в византийской армии. В 960-961 гг. отряд русских принимал участие в отвоевании Крита у арабов, но не известно, были ли это войска, посланные из Киева по просьбе императора, или отряд вольных русских наемников.

Противоречия, нараставшие между Византией и Русью, вылились в конце 60 - начале 70-х годов в крупное военное столкновение. Оба государства достигли к тому времени значительных успехов на международной арене. Византия вела успешные войны с арабами. Болгарский двор находился под ее политическим влиянием. Одновременно, в 964-966 гг. князь Святослав значительно расширил пределы Русского государства. Он победил вятичей, разгромил волжских болгар и хазар, взял крепость Саркел, подчинил ясов и касогов. Владения русских теперь охватывали византийские колонии в Крыму с севера и востока.

Византийский двор, несомненно, был осведомлен о победоносных походах Святослава. Когда в 965-967 гг. возник новый острый конфликт с Болгарией, Никифор Фока решил столкнуть болгар и русских, чтобы ослабить их взаимной борьбой. Обращение к Святославу с просьбой о походе против болгар не было, однако, простой реализацией соответствующей статьи договора 944 г. Чтобы добиться выступления Святослава в поход, ему было послано 15 кентинариев золота.

В августе 968 г. Святослав с союзными печенежскими отрядами появился на Дунае, разгромил высланные против него болгарские силы и занял города по Дунаю. Обстановка, сложившаяся в Болгарии в течение первого полугодия пребывания в ней русских, и перемены в отношениях между Русью, Болгарией и Византией, происшедшие в это время, к сожалению, не нашли отражения в источниках. Вероятно, в результате дипломатических маневров Византии печенеги весной 969 г. осадили Киев. Святославу пришлось покинуть Болгарию. По-видимому, уже тогда империя окончательно убедилась, что Святослав преследует на Балканах собственные интересы, отнюдь не совпадающие с интересами империи. Святослав хотел укрепиться на Дунае и перенести сюда, в Переяславец, даже столицу своего государства. В июле - августе 969 г., отогнав печенегов от Киева, Святослав снова появляется в Болгарии, и его действия сразу же принимают ярко выраженную антивизантийскую направленность.

Никифор поспешил возобновить союзные отношения с Болгарией, опасаясь начинать войну одновременно «против двух народов» (русских и болгар). Очевидно, между Святославом и определенными кругами болгарской знати сложился союз, к которому примыкали венгры и часть печенегов. Никифор старался отколоть болгар от Святослава. Этот замысел, как видно, увенчался успехом лишь в отношении непосредственно правящей группировки болгарской знати во главе с Борисом (Петр умер еще в январе 969 г.).

Цимисхий, один из крупнейших полководцев X в. весной 971 г. быстрым маршем вторгся в Болгарию. Одновременно флот, вооруженный греческим огнем, был направлен в устье Дуная, чтобы отрезать русским путь к отступлению и помешать подходу подкреплений с левого берега реки. 12 апреля Цимисхий осадил Цреслав. 14 апреля византийцы вошли в город. Только группе воинов удалось прорвать кольцо врагов и достигнуть Доростола, где находился Святослав с главными силами. Царь Борис с семьей попал в плен. Болгарская казна оказалась в руках Цимисхия.

Император и его окружение развернули широкую кампанию против русских, выступая в роли освободителя болгар от «тирании» Святослава. Борису оказывались знаки почтения как царю Болгарии. Часть болгарской знати, деморализованная падением столицы и пленением царя, отошла от Святослава. Многие города и крепости Болгарии без сопротивления сдавались Цимисхию. Святослав срочно отозвал в Доростол русские гарнизоны из других городов и крепостей. Антирусские настроения проявились и среди знати Доростола. Святослав прибег к репрессиям: часть знатных бояр была казнена, часть брошена в тюрьмы.

В конце апреля армия Цимисхия окружила крепость. Византийский флот блокировал Доростол с Дуная. Венгерские и печенежские союзники, по-видимому, к этому времени покинули Святослава. Осада продолжалась три месяца, в течение которых русские совершали частые вылазки. Осажденные терпели голод. К Цимисхию между тем непрерывно прибывали подкрепления. 21 июля Святослав дал последнее сражение. Русские сначала теснили греков, но Цимисхий бросил в бой тяжелую конницу и отбросил русских внутрь стен. Святослав был ранен. Византийцы считали победу достигнутой «сверх всякого ожидания».

Святослав прекратил сопротивление и завязал с Цимисхием переговоры. Цимисхий с готовностью пошел на установление мира. По заключенному под Доростолом договору Святослав должен был покинуть Болгарию и никогда впредь не посягать ни на эту страну, ни на византийские колонии в Крыму. В случае необходимости русский князь обязался оказывать империи военную помощь. Византийцы в свою очередь предоставляли русским свободный выход из Болгарии, снабжали каждого из 22 тыс. воинов Святослава продовольствием и обязывались впредь относиться «как к друзьям» к русским, прибывавшим в Константинополь по торговым делам. Император должен был также убедить печенегов не нападать на дружину Святослава, когда она будет возвращаться на родину. Попытка русского князя распространить свое господство на часть Болгарии не увенчалась успехом. Однако авторитет Руси в глазах византийцев, составивших отчетливое представление о силах Русского государства, повысился, несмотря на поражение русских.

После Доростольского договора торговые и дипломатические отношения Византии с Русью возобновились. Русская летопись сохранила предание о переговорах князя Владимира с империей о принятии христианства в качестве государственной религии.

В 986 (987) г. теснимый в Европе болгарами, а в Азии мятежником Вардой Фокой, Василий II обратился к Руси за военной помощью. Обращение Василия было актом, подготовленным предшествующими дипломатическими сношениями. В завязавшихся переговорах Василий был вынужден принять встречные условия русских, а именно - выдать за русского князя порфирородную царевну, свою сестру Анну. Русские, и прежде всего сам князь, обязались принять христианство.

В условиях того времени тесное родство с императорским константинопольским двором означало значительное повышение международного авторитета Руси. Согласие Василия на брак Анны с Владимиром было дано только под давлением чрезвычайно тяжелых обстоятельств. Что касается согласия русского князя принять христианство, то оно явилось не только следствием «дипломатической победы» Византии, но и закономерным итогом предшествующего развития Русского государства. Византийское влияние не могло бы привести к христианизации Руси, если бы там не созрели для этого социально-политические предпосылки. Процесс христианизации Руси ко времени княжения Владимира длился уже более столетия. Русская знать успела убедиться, что христианство сулило и повышение авторитета Руси в сношениях с другими государствами, и оформление социального господства феодальной верхушки, и приобщение к культурным традициям Византии. Экономические и политические связи с империей, ее значительное культурное влияние обусловили принятие христианства из Византии, однако это было не столько делом византийской дипломатии, сколько глубоко продуманным государственным актом дальновидного русского князя.

Весной 988 г. (а может быть, в конце лета или осенью 987 г.) из Руси на помощь Василию прибыл 6-тысячный корпус. Летом 988 г. русские принимали участие в разгроме войск Фоки под Хрисополем. Положение Василия значительно укрепилось. Император, по всей вероятности, не спешил с выполнением достигнутого соглашения - Анна не была отправлена на Русь. Чтобы принудить Василия к этому, Владимир весной следующего, 989г., осадил Херсон (который был взят в начале лета). В те же дни русский корпус способствовал разгрому основных войск Варды Фоки под Авидосом. Опасаясь углубления конфликта с ними и желая вернуть крымские колонии, император распорядился отправить порфирородную сестру к Владимиру. Брак, которому предшествовало принятие христианства Владимиром, состоялся, по-видимому, летом 989 г. Владимир приступил к крещению языческого населения своего государства. Среди духовных лиц, принимавших в этом участие,находились митрополиты и епископы, отправленные Василием из Византии.

Политика христианизации в руках византийских дипломатов являлась испытанным средством политической экспансии. Болгария, сперва принявшая христианство от греков, была в дальнейшем подчинена Византией. В отношениях с Русью планы империи не могли простираться столь далеко. Однако византийское правительство, несомненно, рассчитывало на политическое верховенство. Но возможность этого не стала действительностью. Ни христианизация, ни родственные узы не привели к подчинению Руси интересам империи. Русь не следовала в фарватере внешней политики Византии, но русская угроза ее северным границам временно исчезла. Гораздо больше выиграла от этого союза Русь, ставшая в один ряд с крупнейшими христианскими державами средневековой Европы. Попытки византийских дипломатов представить Русь как часть Романии, как народ, подчиненный империи, не принесли ни вреда Русскому государству, ни выгод Византии.

ГЛАВА 2. РУССКО-ВИЗАНТИЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В XI-XII ВВ.

В торговых отношениях Византии и Руси в XI-XII вв., очевидно, не произошло особенно глубоких перемен. Русские купцы торговали на рынках империи, а греческие приезжали на Русь. Вероятно, непосредственная зависимость торговли от политики, характерная для IX-X вв., постепенно ослабевала. Падало значение русских военных сил в византийской армии. Экономический прогресс местных русских центров и возрастание потребности соперничавших друг с другом князей в военной силе обусловили сокращение потока русских наемников в Константинополь. В 50-70-х годах XI в. русские наемники еще служили в византийском войске. Однако к концу XI в. сведения о них становятся редкими. С 1066 г. место русских в византийской армии постепенно занимают англичане, С середины XI в. взоры византийских императоров все сильнее привлекает Тмуторокань. К 1059 г. Византия владела Восточным Крымом (Сугдеей). Между населением греческих колоний в Крыму и жителями Тмуторокани установились дружественные отношения. Экономическое значение Херсона падало, и овладение богатой и удаленной от основных русских земель Тмутороканью становилось для Византии все более заманчивым делом. Однако Византия соблюдала осторожность. Случай представился лишь в царствование Алексея I. В 1079 г., еще при Вотаниате, по соглашению с византийским двором великому князю Всеволоду удалось сослать в Византию тмутороканского князя Олега. Олег и стал орудием замыслов Алексея I. Он прожил в Византии четыре года. Там он женился на знатной гречанке. В 1083 г. Олег вернулся и, видимо, с помощью империи снова утвердился в Тмуторокани, которой владел, может быть, до своей смерти в 1115 г. С 1094 г. упоминания о Тмуторокани исчезают из русских летописей. Разгадку этого, по всей вероятности, следует видеть в том, что, помогая Олегу вернуться, Алексей обеспечил себе верховные права на Тмуторокань.

До 1115 г. между Киевом и Константинополем сохранялись тесные дружественные связи, заключались династические браки, члены семьи киевского князя путешествовали в Константинополь, ширилось паломничество. И совершенно неожиданно в 1116 г. русские войска великого князя приняли участие в походе против Византии на Дунай. Эти действия могли быть ответом на захват Тмуторокани Алексеем I. Владимир Мономах даже попытался удержать за собой несколько византийских городов на Дунае.

Дружественные отношения Византии с русскими сохранялись при представителях династии Ангелов. Политика доброго согласия с Русью стала с середины XI в. традиционной для византийских государственных деятелей, несмотря на все превратности внутренней политической жизни империи. Можно предполагать, что в какой-то степени эта политика обусловливалась общей половецкой опасностью, угрожавшей и Руси и Византии. Борьба русских с половцами отвечала интересам империи. Иногда русские князья оказывали прямую военную помощь Византии против половцев.

ГЛАВА 3. ПРОБЛЕМЫ КУЛЬТУРНЫХ ОТНОШЕНИЙ ДРЕВНЕЙ РУСИ И ВИЗАНТИИ

В русской литературе на этот счет нельзя указать установленного и господствующего мнения. Чаще, впрочем, раздаются порицательные приговоры о Византии и высказываются неблагоприятные мнения начет качеств наших заимствований от греков.

Очень незначительное меньшинство ученых и литераторов говорят и византийском влиянии на Россию со всею сдержанностью, ссылаясь на то, что у нас очень мало сделано для оценки этого влияния. В самом деле, прежде чем составить себе понятие о количестве и качестве византийских влияний на Россию, нужно предпринять ряд отдельных исследований по специальным вопросам: о влиянии Византии на древне русскую литературу, о заимствованиях из Византии по части художественных идеалов, нашедших применение в искусстве, об обмене в области юридических понятий, в устройстве государственности, в домашнем быте и т. п. В X в. Россия не могла не быть вовлеченной в общий исторический поток; для всех европейских новых народов представлялась одна и та же альтернатива: или принять христианство и тем положить начало к созиданию государственности, или уступить свое место другому. В этом отношении заслуги византийской империи бесспорны и никакая научная теория не вычеркнет их из истории.

По преимуществу на долю Византии выпала воспитательная роль новоевропейских народов. Признавая ее заслуги, оказанные человечеству тем, что она имела благодетельное влияние на дикие орды варваров, воспитанные ею в исторические народы, мы не должны забывать и понесенных ею великих жертв на пользу всей Европы. Следует ли перечислять последовательный ряд варварских вторжений в Европу, которым Византия ставила преграды и полагала пределы? Мало того что, устояв против врагов, она долгое время оставалась очагом и светочью просвещения, она старалась частью убеждением, частью проповедью христианства и цивилизующим влиянием укротить и облагородить дикарей, приучив их к выгодам гражданской жизни. Под ее влиянием разрозненные славянские колена и племена, равно как болгарская и мадьярская орда, выросли в исторические народы. Словом, она сослужила для восточноевропейского мира ту же благодетельную миссию, и Рим - для галлов и германцев. Восточные народы обязаны ей верой, литературой и гражданственностью.

Русский византинист С.Д. Сказкин опровергает мнение, которое в корне исторически не верно, что мы приняли из Византии не настоящее просвещение и, не разобрав хорошего от дурного, стали слишком рабски воспроизводить испорченные идеалы византинизма. Прежде всего, иных организующих начал нам неоткуда было принять, кроме того, Западная Европа того времени была ниже Византии и сама пользовалась плодами эллинской культуры.

Византия исполняла свою миссию с полным самоотвержением в этом величайший успех греческого духовенства и разнообразных и влияний Византии между восточноевропейскими народами. Она не налагала тяжелого и неудобоносимого ярма на новопросвещенных, отличаясь значительною терпимостью в делах веры: припомним хоть то, греческое духовенство на Руси не имело политического значения и не стремилось к организации, ограничивающей светскую власть.

Принятием христианства Русь становилась в ряды европейских государств и вместе с тем обнаружила желание занять твердое положение на Дунае и Черном море. Расширение политического кругозора, как следствие предыдущих сношений с империей, должно было привести русских князей к сознанию, что в старой вере отцов нельзя иметь влияния ни между болгарами, ни между греками. Христианскую веру и сопутствующую ей письменность на славянском (родном для древних русов) языке Древняя Русь получила от Византии, первую - непосредственно от империи, вторую - в основном через посредство болгар, принявших крещение раньше Руси на столетие с четвертью, а едва через полвека после этого освоивших и усовершенствовавших славянскую грамоту.

Культурный обмен далеко не всегда подвергался строгому контролю и регламентации со стороны официальной власти. Культурные связи с Византией и южнославянскими странами стали уже в XI в. настоятельной потребностью расширяющегося круга просвещенных людей русского общества, и удовлетворение этой потребности далеко не всегда целиком зависело от политических акций высшей власти обеих сторон. Устойчивости культурных связей способствовали, разумеется, никогда не прерывавшиеся официальные связи между русской и Византийской церквами. Даже в периоды резкого обострения отношений в политической сфере русская церковь должна была функционировать как неотъемлемая часть Константинопольской патриархии.

С рубежа X-XI вв. в Древней Руси в течение длительного времени проживали представители культурных кругов империи: священнослужители, архитекторы, живописцы, мозаичисты (они концентрировались в основном в подворье киевского митрополита-грека), а в Византии часто и подолгу пребывали русские послы, воины, купцы, паломники. В Константинополе существовала русская колония, обладавшая определенными юридическими правами; русы жили и близ столицы империи постоянно, ежедневно вступая в тесное общение с греками.

Взаимная отдаленность двух стран затрудняла общение, но она же и исключала осложнения, вызываемые обычно пограничными конфликтами. Древняя Русь приняла крещение, не испытав на себе, в отличие от балканских стран, никакого военного или политического давления со стороны Византии, как не знала она и ее притязаний на непосредственное господство над неофитами. Атрибуты византийской цивилизации никогда не были на Руси символами иноземной власти.

Разумеется, более или менее точная датировка начала культурных связей невозможна.

Первые контакты со славянами Восточной Европы уходят в глубокую древность. В письменных источниках они фиксируются с VI в. Начало проникновения на Русь христианства относится уже к рубежу VIII-IX вв. Русские стремились к регулярным связям с Византией, а имперская дипломатия никогда не упускала случая, чтобы не попытаться крестить желавших общения с империей «варваров». За 100 лет контактов до крещения десятки тысяч русов из самых разных социальных слоев ознакомилась с византийскими формами жизни, с бытом богатых и бедных византийцев, нормами морали и основами их религии. Во всяком случае, число христиан на Руси к 980 г. и число осведомленных об основах христианского учения был, по всей вероятности, гораздо значительнее, чем это признано в историографии.

Крещение от Византии было исторически обусловлено всей совокупностью геополитических условий и обстоятельств жизни восточного славянства в VI-X вв. Формы язычества и мусульманство племен, давивших на Русь с востока и юго-востока и чаще всего ей враждебных, были совершенно чужды русам, как и сам образ их жизни: это были по преимуществу кочевники и полукочевники. Русь стала страной европейской культуры задолго до ее крещения.

Гораздо менее предопределен был выбор Руси между восточным и западным христианством, хотя вся предшествующая история связей Руси с христианским миром вела ее скорее в хорошо знакомый Константинополь, чем в далекий Рим. Однако не был совершенно чужд Руси в X -первой половине XI в. и христианский Запад. «Католицизм» еще не воспринимался как принципиально иной, противостоящий византийскому вариант христианства. Не случайно византийцы рассматривали опасность перехода Руси под супрематию папства как вполне реальную даже в XI в. опасность, что и нашло отражение в деятельности греческих митрополитов на Руси. Отданное Константинополю предпочтение было, несомненно, результатом обстоятельного анализа и внутренней борьбы в правящих кругах Руси.

Как решение принять крещение, так и обращение с этой целью к Константинополю, а не к Риму целиком зависели от самих русов. Ни та, ни другая христианская столица не имела возможности оказать на Русь какое то ни было внешнее давление. Не Русь согласилась на крещение на предложенных императором условиях, а, напротив, уступила Византия, дав согласие крестить Русь на условиях, поставленных Владимиром.

Данные о проникновении на Русь христианства до официального крещения вполне различимы. Сколь ни длителен был этот процесс, и в самом Киеве и на периферии крещение совершалось в целом без масштабных социальных потрясений.

Без учета культурных связей Руси с Византией в дохристианский период невозможно объяснить последовавший уже через полвека после крещения бурный расцвет самых разных сфер древнерусской культуры.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В отношениях с Русью Византия искала такие формы связей которые соответствовали бы ее целям, но не вызывали раздражения Руси. Хотя договоры с ней обязывали партнеров оказывать империи союзную помощь, ее политическая независимость признавалась как факт.

Византия весьма редко обращалась к христианской Руси с просьбой об экстраординарной военной помощи, тогда как у языческой Руси просила ее неоднократно. Крещение Руси не внесло, на первый взгляд, коренных перемен в ее политические отношения с империей. Сохранение контактов с Византией стало на Руси древней традицией, питаемой исторической памятью не только о том, что именно Византия избавила руссов от язычества, но и вступила одновременно с Русью в кровное родство через брак князя-крестителя с порфирородной царевной.

Языческая Русь ходила походами против Византии, но она же часто оказывала ей и военную помощь.

Имелись, однако, три коренных отличия в отношениях Византии с Русью после ее крещения, сравнительно с отношениями империи с Болгарией и Сербией в христианскую эпоху их истории. Во-первых только крещеная Русь не ставила цели овладеть Константинополем (разоряя его окрестности, русы ни разу не штурмовали его стен). Во-вторых, только князья Руси никогда официально не посягали на титул василевса. Русь находилась вне борьбы за престижное преобладание в ойкумене.

В-третьих, наконец, наиболее тесными были действительно только узы между Византией и Русью. Именно христианская Русь (и только она) оказывала империи военную помощь в течение почти столетия, шеститысячный русский отряд стал постоянным союзным подразделением византийского войска. Со времен крещения Руси правительство империи рассматривало воинов-русов не как частных наемников, а как представителей дружественного (союзного) Древнерусского государства, условия службы которых были установлены межгосударственным договором.

То обстоятельство, что Русь никогда не была (и не могла быть) в какой-либо политической зависимости от Византии, обусловило ее более лояльную в течение почти полутысячелетия позицию в отношении к империи. Используя затруднения империи, Русь вынудила ее к крупному вкладу в утверждение своего имиджа на мировой арене в период упрочения Древнерусского государства. Заключив почетный династический союз с правящим в империи домом, получив от нее христианство, а вместе с ним (в основном - через посредство болгар) и изобретенную в Византии письменность на родном для славян языке и другие феномены высокой культуры, Русь испытала, как до нее Болгария в первое полустолетие после крещения, бурный расцвет культуры и искусства. Используя богатый опыт древней христианской державы, правители Руси укрепили центральную власть и систему управления огромной страной с разным уровнем развития ее регионов, с этнически разнородным населением и крайне трудными коммуникациями. Русь усматривала огромные выгоды в том, чтобы не только поддерживать, но и демонстрировать перед другими странами свои связи с империей в качестве ее друга и союзника. Наконец, ныне широко признано в историографии, что русские князья до середины XII в. никогда (кроме спорного случая с Илларионом) не возражали против поставления во главе русской церкви митрополитов - греков и никогда эти митрополиты не были в чужой и далекой странепроводниками выгодной империи политики.

Подобные документы

Особенности политических и церковных отношений Византии и Руси. Своеобразие культуры Византийской империи. Культурные связи Византии и Московской Руси. Влияние Византии на политическое, правовое, духовное развитие Древней Руси и его историческое значение.

курсовая работа , добавлен 10.04.2017

Образование древнерусского государства в IX веке. Древняя Русь конца IX – начала XII вв. Принятие христианства на Руси. Развитие феодальных отношений на Руси. Проблемы государственного единства Руси. Культура Древней Руси.

курсовая работа , добавлен 16.12.2003

Краткая характеристика Древней Руси и соседних регионов, их роль в системе международных взаимоотношений. Влияние Византии на развитие Руси. Особенности отношений со странами Западной Европы и Востока. Значение религиозных представлений и торговых связей.

контрольная работа , добавлен 24.02.2011

Основные этапы зарождения и развития дипломатического искусства в Древней Руси. Русско-византийские договоры 907, 911 и 944 годов, их содержание и значение для дальнейшего развития государства, место в его истории. Внешняя политика княгини Ольги.

реферат , добавлен 04.11.2009

Восточнославянские племена перед образованием Киевского государства. Разложение первобытнообщинного строя и возникновение феодальных отношений в Древней Руси. Теории возникновения древнерусского государства. Государственный и общественный строй.

реферат , добавлен 21.03.2015

Создание централизованного киевского государства. Влияние Византии на развитие Киевской Руси. Влияние Византии на политические процессы в период феодальной раздробленности. Процесс перемещения центра древнерусского государства из Киева во Владимир.

монография , добавлен 17.09.2011

Политические отношения между странами западного и восточного христианства. Соотношение императорской идеологии в Византии и идей крестового похода. Представления о византийцах в хронике "Деяния франков" в сравнении с другими хрониками о крестоносцах.

дипломная работа , добавлен 21.11.2013

Теоретико-методические основы цивилизационного подхода к истории. Образование и основные этапы развития Древнерусского государства. Цивилизация Древней Руси. Русь в эпоху удельной раздробленности. Отношения с Западом и Востоком.

контрольная работа , добавлен 22.02.2007

Этапы развития русско-крымских отношений. Россия и Крым в конце XV-начале XVII в. Русско-крымские отношения во второй половине XVI века. Участие крымских татар в Смуте начала XVII века. Крымское ханство в системе международных отношений.

курсовая работа , добавлен 06.03.2005

Восточные славяне в период, предшествовавший образованию государственности. Предпосылки образования древнерусского государства. Принятие Русью христианства. Развитие феодальных отношений, сельского хозяйства, ремесел, городских поселений, торговых связей.

Наши цены на типовые услуги вы можете посмотреть тут. Цены же на ремонт и изготовление ювелирных изделий на заказ - договорные. Рассчитать точную стоимость работы вы можете заполнив форму ниже, наш мастер свяжется с вами максимально оперативно и назовет точную цену услуги.

§ 8. Русско-византийские отношения во второй половине I-XI вв.

И только после разгрома в 960-х годов Хазарского каганата политические, экономические и культурные связи между Русью и Византией упрочились. Эти дружественные взаимоотношения, полностью определившиеся в 986 году, сохранились почти на 500 лет - до захвата Константинополя турками в 1453 году. Но и после этого поддерживалась теснейшая связь русской церкви с Константинопольской патриархией. Например, в 1472 году Иван III женился на племяннице последнего византийского императора Константина XI Софии Палеолог. Современный исследователь русско-византийских отношений Г.Г. Литаврин писал о ситуации, сложившейся к концу X в.: с одной стороны, «ни с каким другим независимым государством Европы Византия не была тогда столь связана, как с Русью...». .

Однако, к сожалению, во многих работах историков даже после разгрома Хазарского каганата, который был общим врагом Древней Руси и Византии, продолжала преобладать тенденция всячески «ухудшать» и «обострять» взаимоотношения Руси и Византии. Кроме того, даже забывался факт того, что буквально через двадцать лет Русь принимает в 988 году православное христианство Византии. Но, вместе с тем, в самое последнее время появились исследования, выяснившие действительный ход событий конца X - начала XII вв., в которых опровергается точка зрения на якобы конфронтационный характер русско-византийских отношений. Рассмотрим ряд событий, которые связаны с походами Руси на Византию после разгрома Хазарского каганата, и обратим внимание на характер этих отношений и причины, которые способствовали походам Русских войск на Константинополь. Например, антивизантийский характер внешней политики Древней Руси связывают в первую очередь со следующими самыми значительными походами русских войск на Византию: во-первых, поход Святослава в 968-969 годах на Балканы и Византию; во-вторых, осада и взятие Владимиром Святославовичем Херсонеса (Корсуни) в 988 году и прибытие в том же году шеститысячного русского корпуса в Византию, а также принятие Русью христианства; в-третьих, поход сына Ярослава Мудрого, Владимира Ярославовича, на Константинополь в 1043 году.

Далее, в исследовании проблемы большое значение имел поход Святослава в 968-969 годах на Балканы и Византию . Это был первый поход русских войск после разгрома Каганата и имел, по мнению некоторых ученых, антивизантийскую направленность Святослава. Так, например, одним из авторов этой версии является знаменитый византийский историк Лев Диакон , создавший повествование о событиях в Византии в 959-976 годах. На этот источник ссылаются в своих исследованиях многие историки, подчиняясь в буквальном смысле настроению византийского историка. Автор этой работы, опираясь на новейшие источники по данной проблеме, считает, что все эти походы были направлены не против самой Византии, а против сил, которые вели борьбу с той византийской властью, которую на Руси считали законной. Дело в том, что в истории Византии было многочисленные внутренние конфликты, даже войны за власть. И Русь постоянно в этих междоусобицах поддерживала законную власть. Об этом в своих работах писали Г.Г. Литаврин , М.Н. Тихомиров , А. Поппэ и другие исследователи русско-византийских отношений.

Однако после разгрома Хазарии Святослав совершает в 968-969 годах первый поход в Византию и Болгарию. Здесь следует подчеркнуть, что в IX-X вв. Русь и Болгария поддерживали между собой самые тесные отношения. Русские лодки-однодревки, плававшие в Константинополь, делали остановки у болгарских берегов во время своего путешествия. Война с Болгарией была связана по другой причине, то есть не из-за обострившихся отношений.

Итак, в 968-969 годах киевский князь начинает войну с Болгарией, а затем с Византией. Византийский историк Лев Диакон, как отмечено выше, изобразил в своей работе русского князя Святослава как злейшего врага Константинополя. Эта версия была продолжена, благодаря Льву Диакону, другими исследователями. В этой связи необходимо отметить, что незадолго до того как Святослав предпринял наступление на Хазарский каганат в Константинополе начал править Никифор II Фока - один из самых выдающихся императоров за всю историю Византии. Именно во время его правления в 964 году русские войска совместно с византийскими войсками выступили против арабов. Как видим, конфликта между Святославом и Византией не было, а была совместная борьба с общим врагом. Поэтому в 966 году Никифор призывает на помощь Святослава для совместной борьбы с Болгарией. И эта просьба была исполнена. Византийский император отправляет к Святославу своего полномочного представителя Калокира, который везет с собой в Киев в качестве дара огромное количество золота (около 450 кг.). Византийский посол Калокир завязал крепкую дружбу и даже принял «побратимство» со Святославом и уже почти не расставался со Святославом во время его последующих походов.

Однако в работе Льва Диакона появляется версия в том, что византийский посол Калокир склонял Святослава «помочь ему в борьбе за овладение престолом и византийской державой», обещая за это «несказанное богатство из царской сокровищницы», а также и власть над Болгарией (дунайской) . Но в комментарии к вышедшему в Москве в 1988 году новому изданию «Истории» Льва Диакона вполне убедительно отвергается утверждение византийского историка, будто бы Калокир - фаворит и посланец Никифора - побуждал Святослава свергнуть этого императора. Позднее этот тезис Льва Диакона был опровергнут и другими современными исследованиями, например, византологом М.Я. Сюзюмовым (один из авторов, который участвовал в издании «Истории» Льва Диякона) и Г.Г. Литавриным .

В реальности в 968 году Святослав с 60-тысячным войском выступил против болгар (мисян) и быстро одержал победу. Византия была избавлена от болгарской опасности, а сами болгары даже обратились к Никифору с просьбой о мире и о спасении их от русского войска. После победы Святослав обосновался в городе Малый Преслав (Переяславец) и дальнейшем захвате Болгарии не помышлял. М.Н. Тихомиров уже давно показал, что Малый Преслав, расположенный в дельте Дуная, находился на самой окраине владений Святослава. Архангелогородская летопись гласит: «...хочу жити в Переславце на Дунаю среде земли моея» , - то естьсреди в пределах своей земли, а не в середине, как зафиксировано в ПВЛ: «хочю жити в Переяславце на Дунае, яко то есть середа земли моей» .

В этой связи встает вопрос, почему Святослав имел основание считать своею эту придунайскую землю? М.Н. Тихомиров объясняет это тем, что восточно-славянские племена уличей и тиверцев, согласно летописи, «седяху бо по Днестру, приседяху (присоединили) к Дунаеви... оли (вплоть) до моря» . Кроме этого, в 940 году тиверцы вошли в состав Руси, так как они участвовали в походе Олега II на Константинополь. Этот факт отмечен в летописи: «тиверцы, яже суть толковины » , - то есть толмачи, переводчики, находясь поблизости к Византии, тиверцы владели греческим языком. В настоящее время на месте Переяславеца, сейчас находится румынское село Нуфэру, хотя еще в начале XIX века оно называлось Приславой. И нынешняя граница Одесской области проходит всего в полутора десятках километров от этого села, а также прославленный Измаил, где в 1945 году был воздвигнут памятник Суворову, но мог бы стоять и памятник Святославу, который не проявлял зверств и опустошений на земле Болгарии, как писал Лев Диакон. Царский дворец не был разорен русскими, как и царская сокровищница, а царь Борис не лишился знаков царского достоинства. Была конфискована лишь библиотека Бориса - одна из крупнейших в Европе. Видимо она сыграла большую роль в том, что Киев вскоре превратился в один из крупнейших центров книжности.

В это время в Византии произошли события, которые и определили в дальнейшем взаимоотношения между Древней Русью, Византией и Болгарией, а также ход военных действий на Балканах. Этому способствовало то обстоятельство, что византийский император Никифор - союзник и соратник русского князя Святослава был свергнут в 969 году будущим императором-узурпатором Цимисхием. Он совместно с Феофано - изменницей-женой императора Никифора - подготовил заговор и предательски и зверски убил ночью в своей спальне Никифора Фоку. Положение изменилось. Во второй войне 969 года болгары стали союзниками Святослава против нового императора Цимисхия, который лишил болгарского царя престола, а Болгарию пытался превратить в византийскую провинцию . По мнению М.Н. Тихомирова, «Святослав и не ставил своей задачей покорения Болгарии, а довольствовался Добруджей и вступил в союзные отношения с болгарским царем, обещав ему свою поддержку против Цимисхия и греков, угрожавших независимости Болгарии и несколько времени позже осуществивших свою угрозу... становится понятным участие болгар в русском войске... Во второй войне Святослава... русские и болгары были не врагами, а союзниками» [там же, с. 118-119]. Святослав, имея прекрасные союзнические отношения с предыдущим византийским императором, и на сей раз остался верен себе, то есть он не выступал против Византии как государства, а только против узурпатора Цимисхия, который вызвал недовольство военной византийской аристократией по поводу расправы над Никифором и возведения на престол его убийцы. В результате в Византии вспыхнули восстания против Цимисхия. Святослав, будучи человеком воинской чести и долга, также объявил войну против Цимисхия - организатора убийства законного императора Никифора, который был союзником Святослава.

В написанной «Истории» Львом Диаконом много, как видим противоречий и искажений, что объясняется тем, что он служил «придворным дьяконом» самого Иоанна Цимисхия в последний год его правления (975 г.), что доказал известный византинист К.Б. Газе. Этот факт послужил, по нашему мнению, поводом к тому, что Лев Диакон писал о войске Святослава злобно, что не помешало ему оставить такую запись: «...этот народ безрассуден, храбр, воинственен и могуч» . Но особенные заветные слова Святослава, характеризующий дух русского воинства, донесла до нас «Повесть временных лет», где говорится: «Уже нам некамо ся дети (некуда деться), волею и неволею стать противу; да не посрамим земли Русские, но ляжем костьми, мертвыми бо срама не имам. Аще ли побегаем, срам имам. Не имам убежати, но станем крепко, аз же пред вами пойду: аще моя глава ляжеть, то промыслить собою» (позаботьтесь сами о себе) .

Наш анализ источников показывает, что Святослав не победил Цимисхия, но и не потерпел поражения. Согласно «Повести временных лет» Святослав в конце сражения «видев же мало дружины своея, рече в себе: «Пойду в Русь, приведу боле дружины» [там же], то есть собирался позднее вновь вступить в борьбу с Цимисхием. Но в год 972, когда наступила весна и Святослав с малой своей дружиной возвращался к себе домой, у днепровских порогов настигла его смерть от напавших на дружину печенегов.

В этой связи необходимо подчеркнуть, что византийский император-узурпатор ненадолго пережил Святослава. Через четыре года он был отравлен одним из своих приближенных. На византийский престол взошел законный император Василий II - внук того самого Константина Багрянородного, который в свое время заключил тесный союз с Ольгой. При нем союзные отношения Византии с Русью были восстановлены. Известно, что уже в 980 году сын Святослава Владимир отправил в Константинополь дружественное посольство.

Итак, можно отметим, что после разгрома Хазарии Святослав совершает в 968-969 годах первый поход в Византию и Болгарию по приглашению союзника и законного византийского императора Никифора. И согласно союзническим отношениям в 968 году он с 60-тысячным войском выступил против болгар (мисян) и чрезвычайно быстро одержало победу. Причина этого похода заключается в том, что в 969 году в Византии был убит в результате заговора законный император Никифор - союзник и соратник киевского князя Святослава. Новым императором стал Цимисхия. Святослав выступил против самозванца-узурпатора, но не против Византийской империи, где на стороне Святослава находились и болгарские войска.

Кроме того, во время правления русского князя Святослава (особенно после разгрома Хазарии) Русь становилась первостепенной политической силой и по существу добивалась гегемонии в Восточной Европе. Она начинает выступать как сильная самостоятельная держава, имеющая свою собственную политическую волю. В результате Русь выходит на новый этап развития международных связей, которые в дальнейшем расширит и укрепит сын Святослава Владимир.

Через шестнадцать лет после гибели Святослава, в 988 году в Византии вновь возникнет военный заговор против законного императора Василия II, и, как писал М.В. Левченко, «Владимир... без промедления послал шеститысячный отряд... в Константинополь. Этот отряд явился вовремя, чтобы изменить ход войны и спасти Василия II» . Владимир направляет часть русского корпуса на помощь византийскому императору Василию II, а другую часть возглавляет сам, которая направляется на Корсунь. В «Повести временных лет» повествование об осаде и захвате Владимиром столицы византийских владений в Крыму - Корсуне (Херсонесе) толкуется как враждебная акция русичей по отношению к Византии, что де основная цель Владимира состояла лишь в том, чтобы заставить императора Василия II исполнить обещание отдать ему в жены сестру Анну. Этой точке зрения на поход в Херсонес придерживаются большинство современных историков. Диссертант не согласен с такой точкой зрения, так как источники свидетельствуют о другом.

Так, например, в 1970-х годах польский историк Древней Руси и Византии Анджей Поппэ привел ряд убедительных аргументов о том, что «Владимиров поход на Корсунь не был направлен против Византийской империи. Наоборот, русский князь предпринял поход, чтобы поддержать своего шурина (брата жены; имеется в виду, что вопрос о женитьбе Владимира на Анне был уже решен) - законного византийского императора, - в подавлении внутреннего мятежа» . Император Василий II находился в то время в труднейшем положении и просто вынужден был войти в теснейший союз с Русью. К сожалению, реальная историческая ситуация в Византии в 986-989 годах обычно не учитывается учеными, пишущими о походе Владимира на Корсунь. В одном из новейших исследований истории Херсонеса говорится, что «17 августа 986 года византийские войска потерпели катастрофическое поражение в сражении с болгарами... Давний претендент на ромейский престол, Варда Склир, заручившись поддержкой арабов, вновь выступил против Василия II... Перед лицом нарастающей опасности Василий II возвратил опальному полководцу Фоке... важнейший в создавшейся ситуации пост, но с приказом выступить против Склира в Крыму. Но в августе Фока сам провозгласил себя императором, и, захватив обманом Склира, объединил под своей властью оба мятежных войска» . И тогда Василий II отправил «посольство к Владимиру». По предположению Анджея Поппэ «весной или летом 988 года русский 6-тысячный отряд прибыл в Константинополь и, обеспечив в решающих сражениях у Хрисополя и Абидоса 13 апреля 989 года перевес в пользу Василия II, спас его трон» [там же, с. 46], - и именно в это самое время Владимир осадил Корсунь. И далее Анджей Поппэ показывает несостоятельность, даже абсурдность представления, согласно которому одно войско Руси спасает императора Василия II, а другое в то же время агрессивно захватывает столицу его крымских владений. Автор таким образом объясняет поход Руси на Херсонес тем, что последний примкнул к «мятежнику» Варде Фоке [там же, с. 54-56].

Этот вывод Анджея Поппэ нашел подтверждение в целом ряде работ археологов, изучавших остатки Херсонеса. До недавнего времени считалось, что Владимир чуть ли не до основания разрушил и сжег этот византийский город. Но новейшие археологические исследования доказали , что в 988 году Херсонес не потерпел никакого урона, а поход Владимира на Херсонес преследовал одну цель - не нанести ущерб Империи, а, напротив, возвратить Византии захваченный мятежниками город. Освободив от них город, Владимир оставил его в целостности и сохранности.

Все это свидетельствует о том, что версия о конфликте Владимира с Византией, и в частности с императором Василием II, лишена серьезных оснований. Разумеется, могли иметь место те или иные разногласия, в частности не исключено, что брак Владимира с Анной встречал поначалу резкие возражения, поскольку противоречил византийским традициям. Но в основе своей отношения русского князя и византийского императора были отношениями близких союзников. Об этом говорит и тот факт, что при Крещении Владимир принял имя Василия, которым он и называется позднее в «Слове о Законе и Благодати» Илариона . И наконец, современный исследователь русско-византийских отношений Г.Г. Литаврин пишет что «ни с каким другим независимым государством Европы Византия не была тогда столь связана, как с Русью. Обе правящие династии были связаны тесными родственными узами. С согласия Владимира русский шеститысячный корпус остался на императорской службе и стал постоянной боевой единицей византийского войска. В Византии сложилось два центра, к которым тяготели... русские. И одним из них стал русский монастырь на Афоне, основанный, по-видимому, на рубеже X-XI в. Гораздо большую роль играл русский центр в столице империи. Здесь создалось своеобразное землячество, объединявшее не только купцов и дипломатов, но и военных, служивших в византийском войске, паломников, путешественников, духовных лиц. Русская колония в столице империи была, по всей вероятности, многочисленной и составляла, с точки зрения византийских государственных деятелей, определенную политическую и военную силу. Русских приблизил к своей особе родной брат русской княгини Анны (супруги Владимира Святославовича) Константин VIII. С ними он решал важнейшие вопросы, возводил их в высокие достоинства и щедро награждал». С другой стороны, и «на Руси, прежде всего в Киеве, в свою очередь, появилось греческое население: штат греческого митрополита, возглавившего русскую православную церковь, византийские архитекторы, живописцы, мозаичисты, стеклоделы, певчие» .

Кроме того, к тому времени Русь не только восстановила связи с Византией, но и значительно их укрепила. Уже к концу X века она предстает в более величественном виде. Многозначительны летописные сообщения о походах Владимира в 981-988 годах. Русь заново собирает и присоединяет земли, которые отпали в годы «смуты» после гибели Святослава, и устанавливает границы с Польшей и Литвой на Западе и с волжскими булгарами на Востоке. Одновременно расширились связи с другими странами через экономические, политические и династические связи. Согласно летописи, «Памяти и похвале Иакова» Мниха мы узнаем о походе Владимира на хазар, хотя это сообщение не раз подвергали сомнению, полагая, что Владимиру в нем приписан поход его отца Святослава. Однако оно подтверждается современными арабскими источниками, согласно которым, после сокрушительного разгрома Каганата, тот в какой-то мере восстановился благодаря помощи связанного с ним с давних пор сильного мусульманского государства Хорезм, но для этого Каганату пришлось объявить себя исламским государством. Это произошло в начале 980-х годах, уже после гибели Святослава, и крупнейший арабский географ ал-Мукаддаси (947-1000 гг.) писал в конце 980-х годов, что хорезмийский эмир ал-Мамун «обратил Хазарию в ислам. Затем... войско из ар-Рума, которых зовут ар-Рус напало на них и овладело их страной» . Почему русское войско арабский географ назвал ар-Рум?

Дело в том, что союз Руси и Византии был тогда настолько прочен, что арабскому автору русское войско представлялось частью византийского. Именно Владимир, окончательно подчинив себе Каганат, принял титул «каган», который наследовал его сын Ярослав. Образ князя Владимира оказался в центре системы персонажей сложившегося к тому времени богатырского эпоса, в котором Царьград и правящий в нем былинный «царь Константин Боголюбович» предстают как верные союзники Киева. Это во-первых. Во-вторых, Владимир улаживает пограничный конфликт с Польшей. Под 981 годом в «Повести временных лет» сообщается о присоединении великим киевским князем Владимиром Святославовичем Червенских городов «иде Володимер к ляхам и зая грады их - Перемышль, Червей и ины грады, иже суть и до сего дне под Русью» . И к концу правления Владимира русско-польские отношения несколько стабилизировались: согласно летописному сообщению 996 года, он жил в мире с польским правителем Болеславом Храбрым, присылавшим в 992 году в Киев послов для переговоров. А между 1009 и 1012 годами был заключен брак приемного сына Владимира - Святополка и дочери Болеслава. В-третьих, кроме установления посольской и династической связи с польским правителем, Владимир осуществляет аналогичный обмен посольств и с Чехией, женившись на «чехине Вышеславе», а свою дочь Предславу отдав в жены чешскому князю Болеславу III Рыжему. В-четвертых, Владимир восстанавливает русско-болгарские отношения. От одной из своих жен - болгарини - имел сыновей Бориса и Глеба, ставших впоследствии первыми святыми на Русской земле. В-пятых, происходит событие огромнейшего значения во время правления Владимира Святославовича - официальное принятие Русью в 988 г. христианской веры (православной).

Следовательно, можно с полной уверенностью сказать, что во второй половине 980-х годов Русь являла собой мощную силу: ведь несмотря на все величие Византийской империи, она стала «покровительствовать» Империи, а не наоборот, и аналогичные ситуации будут иметь место и позже - при Ярославе Мудром и Владимире Мономахе.

В высшей степени существенно, что принятие Владимиром и Русью христианства совершилось не в силу воздействия со стороны Византии (как это было во многих землях, подчинившихся ей), но по собственной воле Руси, о чем справедливо писал Анджей Поппэ .

После смерти Владимира Святославовича в 1015 году на Киевский престол был посажен его сын Ярослав Владимирович (Мудрый), который, как известно, достойно продолжил дело отца. Русско-византийские отношения во время его правления ещё больше укрепились. Но тогда чем объясняется поход 1043 году Ярослава Мудрого на Византию, который также стал поводом негативного толкования русско-византийских отношений, всячески принижавшей и искажавшей облик Византии, так или иначе противопоставить Русь и Византию.

Казалось бы, борьба Руси с Византией налицо, ибо, как хорошо известно, в 1043 году Ярослав отправил своего старшего сына Владимира в поход на Константинополь, в котором из-за сильной бури на Черном море погибла большая часть русского флота еще до начала боевых действий. Однако новейшие исследования доказывают, что и этот поход был не против Византии как таковой, а только против определенных сил, стремившихся захватить власть в Империи. Попробуем сначала разобраться в политической обстановке, которая была в Византии накануне похода русских войск. С 1028 года, после кончины своего отца, Константина VIII, носительницей легитимной власти в Византии стала его дочь Зоя (сыновей у Константина не было). Однако вскоре она начала подвергаться всякого рода унижениям и насилию, а в апреле 1042 года ее вообще отстранили от власти и постригли в монахини. В результате в Константинополе вспыхнуло восстание, в котором, что может показаться удивительным, самое активное участие приняли находившиеся в городе русские. Как сообщает знаменитый хронист, современник событий - Михаил Пселл, они «все готовы были пожертвовать жизнью за царицу» .

Однако этот факт не может удивлять, так как Зоя была племянницей Анны - родной сестры ее отца, императора Константина VIII и супруги Владимира Святославовича. Таким образом, Зоя являлась двоюродной сестрой Ярослава Мудрого. Вместе с тем, как дочь императора, не имевшего наследника мужского пола, Зоя представала в глазах ее сторонников, в том числе русских, законной наследницей трона: «Хотим законную наследницу », - кричали восставшие на площадях Константинополя. В результате Зоя была немедленно возвращена к власти, а 11 июля 1042 года она вступила в брак с представителем знатного рода Константином Мономахом. Однако вскоре обнаружилось, что Константин имеет намерение «заменить» Зою своей любовницей Склиреной, из-за чего 9 марта 1043 года произошло новое восстание под лозунгом «Не хотим Склирену царицей, да не примут из-за нее смерть матушки наши Зоя и Феодора!» (Феодора - младшая сестра Зои, ставшая ее соправительницей). Но главное дело было даже не в Склирене, а в очередной попытке отстранить Зою от власти, попытке, которая и вызвала поход Руси, чей флот подошел к Константинополю через четыре месяца после восстания, в июле 1043 года (вполне вероятно, что Зоя сама обратилась к своему русскому двоюродному брату за помощью) .

В результате гонения и интриги против Зои прекратились, и она спокойно царствовала до своей кончины в 1050 года в возрасте 72-х лет (после смерти Зои роль носительницы законной власти исполняла ее сестра Феодора). В 1046 году, по всей вероятности, именно благодарная Зоя устроила бракосочетание сына Ярослава Мудрого Всеволода с дочерью своего супруга (от предыдущего его брака) Константина Мономаха, которая считалась теперь и ее дочерью, - Анастасией. В 1053 году Анастасия родила сына - в будущем одного из известных русских князей - Владимира Всеволодича Мономаха .

Здесь стоит отметить, что сама мысль о борьбе Ярослава с Византией решительно противоречит коренным основам его внешней политики. Утвердив свою власть внутри страны, Ярослав стремился установить мирные отношения со всеми соседними и более отдаленными государствами. Это в частности выразилось в имевших непосредственно политическое значение браках самого князя, его сыновей и дочерей, а также сестер Ярослава с отпрысками иностранных династий, благодаря этим бракам Ярослав породнился с властителями Франции, Германии, Норвегии, Венгрии, Польши и, конечно, Византии.

Сам Ярослав Мудрый, как известно, был женат на дочери шведского короля Ингигерд, а его дочери были замужем: Анастасия - за венгерским королем Андреем, Елизавета - за норвежским королем Харальдом, а после его смерти - датским Свейном, Анна - за королем Франции Генрихом I.

Таким образом, именно Ярославу окончательно удалось утвердить государственное пространство Руси. Русь к концу правления Ярослава простиралась с севера на юг от Белого до Черного моря и с запада на восток от Балтики и бассейна Вислы до Печоры и Камы. Только после смерти в 1054 году Ярослава Мудрого на южных рубежах Киевской Руси вместо разгромленных врагов древнерусского государства - хазар и печенегов - появится (1050-1055 гг.) новая угроза Древней Руси в лице кочевого воинственного племени - половцев, более сильных и беспокойных, чем кочевое племя печенегов. Именно в это время начинает править внук Ярослава Мудрого, замечательный русский государственный деятель - князь Владимир Мономах (1053-1125 гг.).

В этой связи необходимо подчеркнуть, что к концу своего правления Ярославом были утверждены вполне благоприятные отношения со всеми имевшимися к началу Ярославской эпохи соседними государствами - Булгарией (Волжской), Швецией, Польшей, Чехией, Венгрией, Византией; наладились и прочные дипломатические связи с более дальним «зарубежьем» - Норвегией, Англией, Данией, Германией. В 1125-1132 годах киевским князем был старший сын Мономаха, Мстислав Владимирович. Это был последний период относительного политического единства Киевской Руси. Приближалась эпоха Руси Владимиро-Суздальской.

Таким образом, завершился длительный период взаимоотношений между Киевом и Константинополем, начавшийся в 860 г. (по другим источником раньше) путем дипломатической заявки киевского князя Аскольда и закончившийся в 988 г. Крещением Руси. Частые международные контакты Древней Руси с Византией, большей частью дружеские, родственные связи Владимира, разгром Каганата - все это предопределило принятие Русью в 988 г. христианства (Православной веры), что соответствовало самосознанию древних руссов. К этому акту Русь шла с 860 г. - целый век.

После принятия христианства Русь особенно активно стала развивать культурные, экономические и политические связи с Византийской империей. Политические и культурные связи сыграли огромную роль в формировании и создании единого Древнерусского государства.

Предыдущая статья: Углерод — характеристика элемента и химические свойства Следующая статья: Чему равна скорость света

Русско-византийские отношения в xi-xii вв. Русско-византийские отношения

Подобные документы

§ 8. Русско-византийские отношения во второй половине I-XI вв.