Становление цивилизации. Неолитическая цивилизация

5. Неолитическая революция

Это событие почти недавнего прошлого - конец ледникового периода, начало голоцена: неолитическая революция закончилась 10-12 тысяч лет тому назад. Она также качественно изменила процесс развития рода человеческого, еще больше отделила людей от остального живого мира. Неолитическая революция послужила началом всех существующих ныне цивилизаций. Так же, как и революция в палеолите, которая перевела эволюцию человечества в новое русло общественного развития, новая перестройка имела “техногенный характер”, т.е. определялась развитием искусственных орудий.

В период неолита наши предки не только усовершенствовали технологию обработки камня, но и создали метательное оружие - копья, лук, стрелы. Эти изобретения многократно усилили эффективность охоты и другие возможности жизнеобеспечения первобытного общества. И человек немедленно пустил в дело вновь созданное оружие. Вероятно, так поступило бы любое животное.

Если в той или иной системе появляется вид-монополист, это трагично не только для экологической системы, но и для вида-монополиста. Максимальное использование своих возможностей, стремление к удовлетворению своего сиюминутного превосходства, увы, свойство не только животных. И судьбу монополиста нетрудно предсказать. Вид-монополист достаточно быстро исчерпывает пищевые возможности своей экологической ниши, экосистема начинает деградировать, и вместе с ней вид-монополист встречает свой экологический кризис. В этих условиях возможны два исхода. Первый - вид-монополист начинает деградировать вместе со своей экологической нишей и однажды погибает.

Но возможен и другой исход. Вид-монополист находит новую экологическую нишу, адаптируется к ее возможностям и начинает новый цикл своего развития.

С человеком всегда случалось именно так: человек, становясь монополистом, находил новую нишу и становился еще более грозным монополистом! Изобретение главным образом метательного оружия превратило в конце неолита нашего предка в “абсолютного” монополиста и вызвало новый кризис. Новая перестройка характера антропогенеза стала неизбежной. Человек мог легко исчезнуть с лица планеты, поскольку к этому времени вся планета стала его экологической нишей, его ойкуменой. Но этого не случилось: человек нашел новую экологическую нишу. Вернее, он сам ее создал!

Уже во времена палеолита первобытные люди стали качественно выделяться среди остальных животных: только у них власти биосоциальных законов была противопоставлена нравственность, только у них одних возник духовный мир, а значит, появились и другие ценности, отличные от сиюминутного выживания. Наконец, наши предки “предпочли” общественное развитие биологическому, чисто индивидуальному. Но во многом они оставались еще “детьми Природы”, не отличаясь от других хищников. Они жили охотой и вписывались в естественный круговорот веществ в Природе. Чем лучше было их оружие, чем лучше была организация коллективной охоты, тем больше у них было пищи и быстрее росла численность населения. И всякий новый прием в добыче пищи ими использовался со всей той эффективностью, на которую они были способны. В этом они (впрочем, как и теперь) как раз ничем и не отличались от обычных животных. Им было чуждо думать о будущем и анализировать его.

Неолит, т.е. эпоха быстрого совершенствования технологии обработки и использования камня, превратила биологический вид homo sapiens в хищников-монополистов: создание нового оружия (главным образом, метательного) поставило человечество вне конкуренции со стороны остальных хищников. И эти возможности человек немедленно использовал. По-видимому, за считанные тысячелетия практически полностью были уничтожены все мамонты и крупные копытные - основа рационов неолитических охотников. Технические достижения в очередной раз поставили человечество на грань катастрофы. Но теперь оно оказалось перед перспективой глобального голода, который, по-видимому, имел место почти на всей территории планеты.

Но эта же реальность - недостаток пищи и неизбежность глобального голода - породила еще одно следствие - жесточайшую борьбу за ресурс, и в первую очередь за оставшиеся охотничьи угодья.

И не случайно за время неолитического кризиса население Земли (за исключением зоны тропических лесов) сократилось, вероятно, раз в десять! Впрочем, эти оценки антропологов очень приближенные. Но уменьшение населения Земли в конце ледникового периода действительно имело место! Это показывает резкое сокращение количества неолитических стоянок, изученных антропологами, по сравнению с числом палеолитических стоянок.

Но вот однажды кризис был преодолен. Природа открыла человеку еще одну из своих тайн: он познал потенциальную возможность собственного жизнеобеспечения за счет искусственного кругооборота веществ. Люди научились возделывать землю и выращивать злаки. Это произошло вскоре после окончания ледникового периода, в самом начале голоцена. Так называется тот период межледниковья, в котором мы сейчас живем.

Родиной земледелия, по мнению Н.И. Вавилова, были речные долины “плодородного треугольника” на Анатолийском плато, на территории современной Турции, в истоках великих рек Ближнего Востока - Тигра и Евфрата. И эти догадки Н.И. Вавилова, великого российского биолога, ботаника и агронома, подтвердили современные раскопки. Во всяком случае, именно там возникла культура возделывания пшеницы. Это произошло 8-9, может быть, даже 10 тысяч лет тому назад. Во всяком случае, раскопки в Хаджиляре и Чатал-Куюке, сделанные американцами в 70-х годах, показали, что около 8 тысяч лет тому назад, т.е. за несколько тысячелетий до появления письменности, до возникновения великих государств древности - Египта и Шумера, в тех краях уже существовала развитая земледельческая цивилизация (Mellart J. The Neolithic of the Near Est. N.Y. 1975). И появление земледельческих поселений в Анатолии отделяет от первых фараонов такая же бездна лет, как и век фараонов от века атомного оружия! Может быть, такой факт еще отчетливее показывает скорость возрастания оснащенности человечества техническими средствами. При практической неизменности его чисто природных, биологических характеристик.

Позднее, с интервалом, вероятно, в несколько тысяч лет, на периферии земледельческого мира возникло скотоводство. Этот разрыв во времени и различие географических зон, где произошли описываемые события, чрезвычайно важны для понимания генезиса современных цивилизаций. Но это уже другая тема, и ей посвящена следующая глава. Скажу только, что это одна из причин того резкого разграничения цивилизаций на традиционные и “техногенные”, которое наблюдается и в современном мире. И одна из причин того, что дивергенция видовая (биологическая), характерная для палеолита, сменилась дивергенцией цивилизационной. И не случайно, что именно Ближний Восток сделался одним из центров формирования цивилизаций традиционного типа. Их рождали, прежде всего, географические и климатические особенности этой части Евразийского суперконтинента.

Название этой главы я завершил вопросительным знаком, а затем описал три катастрофические перестройки. А заключить главу я хочу утверждением о том, что действительно после каждой из этих катастроф возникала “новая планета” со своими особенностями планетарной жизни. Каждый раз непредсказуемая эволюция рождала новые формы организации живого вещества и особенности его развития. Организация планетарной жизни претерпевала качественные изменения. И каждая из этих катастроф была очередной ступенью восхождения ЖИЗНИ по пути становления Разума. Первая бифуркация вырвала из животного мира один из его видов, который оказался способным не просто развить свой мозг, но и начать создавать искусственные орудия и покорять огонь. На Земле возникла “вторая природа”, целенаправленно создаваемая представителями живого мира. Планета обогатилась новыми возможностями развития.

Вторая бифуркация привела к возникновению качественно нового образа поведения живого вещества. На Земле утвердился живой вид, создавший основы нравственности, вид, который “отказался” от чисто биологического совершенствования во имя развития общественных форм организации, во имя создания нового типа памяти и, в конечном итоге, во имя создания Коллективного Интеллекта, о чем мне придется еще рассказывать в последующих главах.

Наконец, третья бифуркация, когда человек снова оказался на пороге своего исчезновения с лица планеты, ознаменовалась созданием искусственных биосистем. Возник новый тип эволюционного развития, а у человечества возникла частная собственность и новые стимулы для своей активности - началась эра современных цивилизаций.

Таким образом, за сравнительно короткое время, за четвертичный период, по меньшей мере трижды происходило качественное изменение характера эволюции биосферы, и каждый раз это были ступени по пути восхождения к Разуму.

И на каждой ступени возникала “новая планета”!

Будет ли продолжен этот путь?

Ученые говорят о революциях научно-технических, информационных… Здесь же речь пойдет о революции, которая продлилась тысячелетия, но тем не менее была колоссальным скачком в истории человечества, свершением, без которого весь его последующий прогресс, включая нашу современную цивилизацию, просто не мог бы состояться.

Перенесемся мысленно на 600, скажем, тысяч лет назад, и мы увидим дикий лик земли, мир девственных лесов и первозданных степей, среди которых лишь редко-редко можно заметить дымок костра - стоянку первобытного человека.

Признаки неолитической революции

Шли тысячелетия, многие сотни тысячелетий. Люди менялись, они стали по внешнему облику почти совсем такими, как сегодня. Сложнее стали их орудия охоты, совершеннее жилища, обильнее одежда. Но по-прежнему редки были их костры среди необозримых просторов дикой природы и по-прежнему продолжали они бродить с места на место в поисках дичи и съедобных растений. Так было еще 12 тысяч лет назад.

Прошло еще две-три тысячи лет, и картина эта изменилась. Во многих районах планеты мы смогли бы теперь увидеть пейзаж, очень похожий на многие уголки нынешней сельской местности: колосящиеся хлебные поля, пастбища со стадами овец и коров, большие поселки с сотнями домов, чьи глинобитные стены тесно прилепились друг к другу, как в современных аулах Дагестана. Это уже знакомый нам облик земли, правда, еще без больших городов, но уже с деревнями, с полями, стадами, с оседлой устоявшейся жизнью и с производящим хозяйством. Этот новый облик мира сложился не сразу, а развивался постепенно, но все же за сравнительно короткий срок, ибо два тысячелетия на фоне предшествующих миллионов лет человеческой эволюции, конечно же, срок небольшой.

У историков это время получило имя эпохи неолитической революции. Именно в ней, в этой первой в истории человечества революции, были заложены предпосылки всех последующих, ибо это был переход от присваивающего хозяйства к производящему (от собирательства и охоты - к земледелию и скотоводству). Человек перестал только брать то, что ему в готовом виде давала не всегда достаточно щедрая природа, и начал сам, своим трудом приумножать растительное и животное богатство земли. Там, где на сотнях и тысячах квадратных километров природных угодий едва-едва могла прокормиться дарами природы горстка людей, теперь урожаи могли прокормить население целого государства.

Начало неолитической революции

Ввел термин «неолитическая революция» в научный обиход известный английский археолог Гордон Чайлд. Он назвал ее так по имени периода, в который она совершалась, - неолита, или новокаменного века. В дальнейшем выяснилось, что началась она даже раньше, еще в мезолите (среднекаменном веке), но термин успел стать привычным, и менять его было незачем. Что касается места, где она началась, то теперь уже твердо установлено, что раньше всего одомашнивание как диких злаков, так и животных произошло в странах Ближнего Востока. Возможно, вполне независимо, хотя и несколько позднее, это было сделано на Дальнем Востоке,- и, наконец, бесспорно, независимо, но значительно позже земледелие возникло в Америке.

За два-три последних десятилетия новые успехи археологии и других исторических наук позволили внести определенную ясность во многие прежде совершенно не разработанные вопросы развития производящего хозяйства. На основе этих открытий и написана статья. Есть три вечных вопроса истории: когда? как? и почему? Последний вопрос, «почему?», обычно и возникает последним, когда на первые два ответы уже даны, и дать ответ на него бывает особенно трудно. Когда и как произошла неолитическая революция, археологам удалось установить более или менее точно. Но вот почему она произошла раньше в Передней Азии, а не в Южной или Восточной, почему в Азии она началась 12 тысяч лет назад, а в Америке на 5 тысяч лет позже и, наконец, что мешало ей совершиться еще раньше? Общепринятого ответа на эти вопросы все еще нет.

Одни считают, что неолитическая революция совершилась, когда постепенно сложился необходимый для земледельца комплекс орудий, знаний и навыков, и тогда уж земледелие возникло как бы само собой. Но и землекопные орудия, колья да мотыги, и кремневые лезвия жатвенных ножей, и навыки сбора семян диких злаков были известны в течение тысяч лет, задолго до земледелия. Уже упоминавшийся Гордон Чайлд предложил иное объяснение. Переход к земледелию, по его мнению, был вызван внезапным резким сдвигом в климате. Усиливающаяся засуха сгоняла людей к немногим остающимся оазисам.

Однако сейчас данные раскопок показывают, что раньше всего к земледелию и скотоводству в Передней Азии перешли не в оазисах, а в предгорных районах, где засуха еще не сказывалась так остро. С другой стороны, в Австралии, где усыхание проходило очень быстро, земледелие так и не появилось.

Последствия неолитической революции

Любое историческое событие зависит от множества постоянных и переменных, случайных и закономерных факторов, с трудом поддающихся учету. Важные сдвиги, переломы в развитии совершаются тогда, когда множество различных факторов, подготовленных предшествующим развитием, начинают действовать в одном направлении. Изменения климата, бесспорно, сыграли свою роль в процессе возникновения земледелия, и роль эта была немаловажной, но не единственной. Весьма большую роль сыграли и особенности фауны и флоры Передней Азии, с большим количеством пригодных для одомашнивания видов, и наличие у тамошних жителей необходимых навыков, знаний, орудий, значительный удельный вес собирательства в хозяйстве.

Что же касается климата, то его изменения влияли на жизнь людей двояким образом. С одной стороны, оскудение лесов и степей дичью вынуждало все более и более настойчиво искать новые источники питания. С другой - расширившиеся площади степей привели к появлению целых полей диких хлебных злаков. Собирательство злаков, ставшее основным источником пищи, дополнялось рыболовством, охотой. Хозяйство стало более комплексным, люди стали жить более оседло, численность их увеличилась, так как пресная лепешка хоть и уступала по вкусу и питательности жареной дичи, но зато появлялась «на столе» более регулярно. Среди орудий лук и стрелы отошли на второе место, уступив первенство жатвенным ножам с кремневыми лезвиями.

11-12 тысяч лет назад, когда в Средней и Северной Европе люди стремились к рекам и морским побережьям, чтобы рыболовством и сбором съедобных моллюсков дополнить скудеющие охотничьи ресурсы, когда в Америке предки индейцев еще охотились на мамонтов и мастодонтов, во многих местах Передней Азии люди уже жили оседло, сочетая охоту и рыболовство с регулярным сбором дикорастущих растений. Их поселки, на месте которых сейчас находят ступки, песты, мотыжки и зернотерки, порою достигали довольно больших размеров. Люди рождались, жили и умирали в круглых хижинах-полуземлянках с тростниковыми крышами, с очагом в центре и даже покойников нередко хоронили здесь же, под каменными плитами, которыми устилали пол. Словом вели образ жизни, о котором этнографы говорят: «накануне земледелия». Жители Передней Азии X тысячелетия до н. э. еще не сеяли, но уже постоянно собирали урожай.

Племена собирателей урожая этнографы наблюдали еще в XIX веке. У индейских племен области Великих Озер этот урожай давал дикий рис, заросли которого в изобилии имелись и в самих озерах, и на впадающих в них тихих речках. Индейцы не только собирали рис, но отчасти и ухаживали за ним, оберегали от поклева птиц. Они не сеяли, но оставляли часть колосьев нетронутыми для самосева.

Мезолитические обитатели Передней Азии, очевидно, столь же сильно зависели от сбора дикорастущих злаков, как и индейцы оджибве. Но в отличие от оджибве они перешли уже к настоящему земледелию. Очевидно, продолжающееся потепление и участившиеся засухи привели к тому, что дикорастущих злаков стало не хватать. В мезолитической Передней Азии начало революции заключалось в переходе от развитого собирательства к земледелию, вначале, возможно, к разбрасыванию семян диких растений и к искусственному обводнению и поливу тех участков, на которых разбрасывали эти семена.

Вот тут-то и пригодились навыки и знания, добытые в предшествующее время: умение изготовлять нужные орудия, знание полезных свойств растений, условий их созревания. Переход к скотоводству находился в неразрывной связи со становлением земледелия. В Передней Азии были не только необходимые дикорастущие злаки, но и животные, которые поддавались одомашниванию, - свиньи, козы, овцы, коровы. Собирательство однолетних растений, созревающих только один раз в году, не столько научило, сколько в буквальном смысле вынудило человека создавать запасы. Когда же появились запасы зерна, появилась и возможность не убивать сразу добытых на охоте молодых животных, а оставлять их на время на стоянке. Так началось их одомашнивание.

Вторая промышленная революция - это, кроме всего прочего, первый спутник в космосе, первый человек на луне. Первая промышленная революция сопровождалась дымом, взметнувшимся в небо Европы из труб первых фабрик и заводов, первыми паровозами и пароходами. Неолитическая революция знаменовалась первыми полями вокруг отныне оседлых поселений и первыми загонами для скота. Может быть, по современным понятиям это выглядит не столь уж эффектно, зато было, во всяком случае, не менее важно.

Самый трудный шаг - это первый шаг. Как всякая подлинная революция, неолитическая, после того как она раз совершилась, начала свое победоносное и быстрое шествие по земному шару: где самостоятельно возникал ее новый очаг, где это происходило в результате заимствования у соседей культурных растений, домашних животных или хотя бы необходимого опыта. Конечно, еще далеко не выяснены пути, которыми неолитическая революция совершалась в том или ином районе земли. Но в целом картина уже более или менее ясна.

В VII-V тысячелетии до н. э. по всей Передней Азии и Юго-Восточной Европе, в частности Балканскому полуострову, были разбросаны уже поселки земледельцев, возделывавших просо, ячмень и пшеницу, чечевицу, горох и другие культуры, разводивших свиней, крупный и мелкий рогатый скот. Возможно, впрочем, что Юго-Восточная Европа входила в очаг древнейшего в мире земледелия. Немногим позднее следы производящей экономики отмечены и в Средней Азии.

В конце VI тысячелетия до н. э. из Юго-Восточной Европы по речным долинам земледелие и скотоводство проникли и в Центральную Европу, большие пространства которой были заняты тогда дубравами и смешанными лесами. Поэтому здесь людям пришлось выжигать лес, причем зола удобряла землю, и мотыгами возделывать участок вокруг селения. Когда земля переставала родить, переселялись на новое место, неподалеку от прежнего.

Немного позднее производящее хозяйство распространяется на Северное Причерноморье, но здесь, в засушливых степях, земледелие быстро уступило пальму первенства скотоводству. Именно тут, по-видимому, впервые была одомашнена лошадь.

В III тысячелетии до н. э. земледелие и скотоводство достигли уже берегов Скандинавии и Англии, завершая свое распространение по Европе и сразу же резко изменяя ее лицо. Исследования, проведенные в Дании и некоторых других странах, показали, как резко и внезапно изменился в них характер растительности, когда первые скотоводы и земледельцы повели борьбу с лесом, когда на расчищенных с помощью огня пространствах впервые стали пасти скот и возделывать зерновые культуры. Пыльцевой анализ, например, показал, что из лесов Северной Европы почти повсюду быстро исчез вяз, потому что здесь, в условиях нехватки травянистых пастбищ, его ветки использовались как корм для скота (так и сейчас поступают с ветками березы на севере Карелии и в Сибири).

В Египте первые земледельцы появились не позднее V тысячелетия до н. э. В Египте не было надобности бороться с лесом, зато необходимо было регулировать разливы Нила. Поэтому здесь, как и в Месопотамии, рано развилась поливная, ирригационная, система земледелия. Из Египта и других частей Северной Африки земледелие и скотоводство, видоизменяясь и приспосабливаясь к местным условиям, постепенно распространились по остальной Африке.

На Индостанском полуострове земледелие раньше всего возникло не в долинах Инда и Ганга и не на плодородной в будущем равнине Декана, а в горных долинах Белуджистана. Там начало его датируется IV тысячелетием до н. э но уже в первой половине III тысячелетия до н. э. земледельцы спустились с гор, быстро освоили ирригацию и начали получать по два урожая в год.

Когда в точности появились земледелие и скотоводство в Восточной и Юго-Восточной Азии, пока не выяснено. Различные ученые отстаивают разные даты: от III тысячелетия до н. э. и чуть ли не до X тысячелетия до н. э. Нет пока и однозначного ответа на вопрос, возникла ли здесь производящая экономика самостоятельно или же под каким-то воздействием извне.

Во всяком случае, не позднее IV тысячелетия до н. э. в долине реки Хуанхэ были уже многочисленные поселки оседлых земледельцев, возделывавших просо. Приблизительно в это же время на севере Индокитайского полуострова стали возделывать рис, который затем распространился на север, везде, где это позволял климат, сменил менее эффективную культуру проса и в конце концов приобрел для человечества, пожалуй, большее значение, чем пшеница.

В той же Юго-Восточной Азии впервые стали возделывать корнеплоды - ямс, таро и другие. Когда в точности это случилось, тоже еще неизвестно. Корнеплоды в целом имели гораздо меньшее значение для судеб человечества, чем зерновые культуры, так как они быстро гнили, и поэтому длительное хранение их невозможно. Однако именно эти культуры помогли человеку заселить неудобные для зернового земледелия острова Океании.

Все попытки доказать, что земледелие в Америке появилось под воздействием культур Старого Света, пока успехом не увенчались. Напротив, сейчас накапливается все больше данных о том, что неолитическая революция в Америке совершалась самостоятельно в V-III тысячелетиях до и. э. В Центральной Америке, как и в Передней Азии, усыхание климата и одновременное исчезновение крупных животных побудило охотников обратить большее внимание на собирательство диких растений. От собирательства индейцы Мексики очень медленно стали переходить к выращиванию тыквы, перца, бобов, кабачков и своей главной продовольственной культуры - кукурузы.

Помимо Мексики и соседних с ней областей Центральной Америки, становление земледелия в IV-III тысячелетиях до н. э. происходило и в Южной Америке, на перуанском побережье, где довольно рано начали выращивать тыкву-горлянку, фасоль и хлопок, а со II тысячелетия до н. э. и кукурузу.

Пример с Америкой, где земледелие возникло самостоятельно, хорошо иллюстрирует соотношение случайного и закономерного в процессе исторического развития. То, что земледелие впервые зародилось в Передней Азии, в общем-то, относится к числу случайностей. Но то, что земледелие и скотоводство, рано или поздно, но неизбежно должны были зародиться на земле, коль скоро на ней существовало человечество в данном природном окружении, было неизбежно.

И от того, когда и где зарождалось производящее хозяйство, какие конкретные формы оно приобретало, то есть от того, что: в первом приближении можно назвать случайными факторами, зависело очень многое, если не в историческом развитии всего человечества, то, по крайней мере, в судьбах отдельных его частей, в судьбах отдельных районов и целых материков.

Те области, где переход к производящему хозяйству совершился раньше, вырвались вперед. Те, где по причинам природного порядка или каким-либо еще этот переход долго был невозможен, например Арктика или Австралия, оказались обречены на длительное отставание. Племена, которые могли заимствовать достижения своих близких или далеких соседей, обмениваться идеями, навыками, земледельческими культурами и домашними животными, развивались быстрее, чем те, которые жили в условиях относительной изоляции.

Наконец, даже в областях, где неолитическая революция успешно совершалась, многое тоже зависело от случайностей. Например, то, что в Америке из животных, пригодных для одомашнивания, помимо собак и морских свинок, были только лама и альпака, относится к числу случайностей. Но именно этот, в общем-то случайный фактор и послужил причиной того, что доколумбова Америка развивалась хотя и в одном направлении со Старым Светом, но более медленными темпами. Отсутствие большинства домашних животных и зерновых культур на островах Океании - тоже часто случайность. Но в результате этой случайности Океания в целом отставала даже от Америки.

Таким образом, неолитическая революция не только смогла за очень короткий срок (два-три тысячелетия на фоне предшествовавших сотен тысяч и даже миллионов лет развития человека, и в самом деле, очень короткий срок) преобразить лицо земли, создать возделанные поля, каналы и стада домашних животных на месте девственных лесов, непроходимых болот и нетронутой степи. Она, помимо всего прочего, резко усилила неравномерность развития отдельных частей человечества.

В пятидесятых годах прошлого века сенсацию вызвали раскопки Иерихона - многослойного археологического памятника в Палестине. На этом месте люди жили почти непрерывно в течение многих тысячелетий. Слой бронзового века на нем образован развалинами города, стены которого, по древнему преданию, рухнули от звуков труб осаждавшего его войска. Слой мезолита (среднекаменного века) составляют остатки небольшой стоянки собирателей и охотников. Между этими двумя слоями зажат мощный неолитический слой, занятый остатками поселения ранних земледельцев. Эти земледельцы жили в глинобитных домах, но еще не умели изготовлять глиняную посуду. По-видимому, у них было довольно много зерна. В слое найдены кости самого древнего домашнего кота в мире, и может быть, приручение его было вызвано потребностями борьбы с мышами, этими вечными врагами зерновых запасов. А само поселение земледельцев VII-VI тысячелетий до н. э., лишь недавно начавших свой стремительный бросок к цивилизации, уже было обнесено мощной стеной из бутового камня.

Вскорости выяснилось, что Иерихон не составляет исключения. Чатал-Гуюк, поселение VII тысячелетия до н. э., раскопанное в Южной Турции, тоже было обнесено мощной стеной и процветало более тысячи лет.

Дома чатал-гуюкцев состояли из небольшой комнаты и одного-двух хозяйственных помещений. Вдоль стен комнаты, как и сейчас еще во многих жилищах Передней и Средней Азии, шли глинобитные возвышения-дежанки, застланные циновками. На них сидели, спали, рожали детей и под ними же находили свое пристанище черепа и кости умерших.

Помимо Иерихона и Чатал-Гуюка, в Азии, Африке, Европе и Америке найдено много других поселений ранних земледельцев и скотоводов. Одни из них богаче, другие беднее; одни больше, другие меньше, одни обнесены стенами, другие открыты и никак не защищены. Но все вместе они знаменуют собой начало новой эпохи.

Казалось бы, уж коль скоро человек привык питаться кашей и лепешками из зерен, злаков, то большое ли значение имеет то, как он эти зерна получает: собрал он их в диких зарослях или на специально засеянном поле. Оказывается, имеет, и очень большое. Именно благодаря тому, что появились поля, появились вслед за ними и постоянные относительно крупные поселения - не как редкое исключение, а как общее правило. Вслед за ними возникли и города, и вся наша цивилизация.

До сих пор человек производил многое - орудия, одежду, жилища, но основными средствами производства были его руки и созданные этими руками искусственные их «продолжения» - топоры, копья, ножи и другие орудия. Теперь же появилось совершенно новое и непохожее на прежние средство производства - земля, искусственно созданная культурная почва. Да, почва культурного поля сделана искусственно: она размельчена, разрыхлена, очищена от сорняков и кустарников, она структурно, качественно не меньше отличается от почвы целинной, чем, скажем, отшлифованный, отточенный каменный топор - от природного булыжника. В природе такой земли нет, как не бывает в ней бумажных цветов или скал из железобетона.

Сделать нож, копье, топор при умении может каждый. В каменном веке, как правило, каждый их сам для себя и делал. Собирать грибы, ягоды, коренья тоже можно и в одиночку. На самых крупных животных, таких, как слоны, африканцы, вооруженные ножами и копьями, обычно охотились группами по пять-шесть человек.

Но попробуйте-ка в одиночку или хотя бы втроем превратить участок девственного леса в поле! Это нереальная задача даже для человека, вооруженного железным топором и железной лопатой.

Труд первобытного земледельца - это труд, который порой, например, при освоении нового участка земли из-под леса, одновременно занимает многие десятки людей, и мужчин, и женщин, а вот при возделывании огорода труд становится, так сказать, семейным. В охотничьем и собирательском хозяйстве почти никогда не бывало так, чтобы муж и жена трудились рядом. С началом земледелия и скотоводства резко возросло хозяйственное значение семейных связей. И вместе с тем возросла, усложнилась и роль общины.

Неолитическая революция привела к тому, что впервые в истории земледельцы и скотоводы стали производить больше, чем им было нужно для удовлетворения минимальных жизненных потребностей, притом не в виде исключения, а постоянно. Появился регулярный прибавочный продукт, появился и регулярный обеспеченный досуг.

Конечно, даже самые примитивные охотники и собиратели отнюдь не были с утра до ночи заняты беспрестанными поисками пищи. И у них временами бывало достаточно досуга. Но беда была в том, что досуг этот распределялся нерегулярно, редко был продолжительным и далеко не всегда сытым.

Другое дело - земледелец. У него несколько раз в году бывает страдная пора, но, во-первых, над ним не висит дамокловым мечом угроза голодовок, а во-вторых, регулярно каждый год в одни и те же месяцы бывает время, когда амбары полны зерна, все полевые работы закончены, и люди могут посвятить свое время чему угодно - празднествам, обрядам, играм, строительству общинных зданий или вырезанию деревянной скульптуры.

Нашу эпоху часто называют эпохой демографического взрыва. Но нынешний «взрыв»- не первый и не самый большой в человеческой истории. По подсчетам некоторых ученых, во Франции, например, в эпоху палеолита жило от 5 до 15 тысяч человек, все население Англии эпохи мезолита не превышало 7500 человек. В эпоху же развитого энеолита, около пяти тысяч лет назад, население Франции составляло 5 миллионов.

Есть народная пословица: один ум хорошо, а два лучше. А здесь на смену каждому прежнему уму пришла тысяча новых и тысяча новых пар рук на смену прежней паре. С ростом производительности труда, с появлением прибавочного продукта отпала надобность в том, чтобы каждый отдельный человек или каждая семья участвовали бы в добывании пищи. Появились квалифицированные специалисты, целые группы ремесленников, которые не столько работали в поле, сколько были заняты изготовлением орудий, украшений, посуды. А кроме того, создались условия и для появления людей, которые не столько рубят, копают и сеют, сколько говорят, где копать, что рубить и когда сеять. Короче, появилась вместе с усложнением производства потребность в его организаторах, полностью или частично освобожденных от других занятий. Они объединяли общину для коллективных работ, определяли их порядок, ведали распределением и хранением запасов, представляли общину в ее общении с соседями. Возрастал авторитет отдельных лиц - вождей, старейшин, предводителей.

Те же потребности производства привели к тому, что в раннеземледельческих обществах существенно возросло значение положительных знаний, зачатков будущей науки, например календаря. Хранение и накопление таких знаний стало жизненно важным делом. Однако в сознании ранних земледельцев положительные знания были смешаны с верой в сверхъестественное, с религией и магией. Поэтому функции хранителей знаний обычно сосредоточивались у жрецов, знахарей, которые, как и организаторы-предводители, начали выделяться из среды рядовых общинников.

Так наметилась возможность социального неравенства, и одновременно появилась возможность неравенства имущественного, опять же потому, что люди стали производить больше, чем было нужно для удовлетворения их минимальных потребностей. Конкретные проблемы возникновения социального неравенства, эксплуатации, кланов, государства очень сложны, дискуссионны, и здесь не ставится задача их осветить. Равным образом не говорим мы здесь подробно и о сдвигах в духовной культуре, в искусстве, в религиозных представлениях, которые также были неразрывно связаны с возникновением производящего хозяйства.

Музыковеды создали специальные исследования о тех отличиях, которые существуют между музыкой и песнями бродячих охотничьих и оседлых земледельческих народов. Но это лишь частное отражение тех важных различий, которые существуют между ними в отношении к миру и в его восприятии.

Жизнь охотника протекает от одного дня к другому, она полна случайностей и неожиданностей. Она требует от него знания природы, но главным образом в мелочах - в отдельных приметах, в чтении следов. Не случайно в языках охотничьих племен часто бывает множество названий для отдельных видов птиц, зверей, деревьев, разные слова для разных их возрастов и состояний, но часто отсутствует общее понятие «дерево» или «птица».

Сельское хозяйство гораздо более, чем собирательство или охота, способствовало формированию абстрактного мышления, умения обобщать, предсказывать, предвидеть и планировать, причем на долгий срок. Охота не менее тяжелый труд, чем земледелие. Но результаты охоты даются в руки сразу, их можно тут же съесть, зато труднее сохранить.

Земледелец волей-неволей оказывается гораздо бережливее охотника. Земледельческие работы сменяют друг друга на протяжении многих месяцев: расчистка участка, пахота или мотыжение, сев или посадка рассады, пропалывание, окучивание, полив, охрана всходов от потравы и лишь потом уборка урожая. Все это воспитывает упорство, терпение, целеустремленность.

Мы уже упоминали о том, что потребность точно знать время, когда следует начинать пахать, когда - сеять, потребовала создания точного календаря, ведения астрономических наблюдений за звездами и солнцем. Именно у неолитических и энеолитических (только начавших освоение металлов) племен, все благосостояние которых зависело от урожая, мы наблюдаем исключительную роль календаря в жизни, своего рода культ календаря. Это было и у майя, и у ацтеков, и у древних египтян, и у западноевропейских создателей мегалитических обсерваторий типа знаменитого Стоунхенджа. Ведь и наш нынешний календарь в своих основах был разработан в древней Месопотамии. С такой «научной разработкой» понятия времени и его измерения связаны и психологические сдвиги в отношении ко времени, представление о ценности времени, которое довольно слабо было развито у первобытных охотников.

По-иному, по-новому воспринимает оседлый земледелец не только время, но и пространство. Бродячие охотники воспринимают его, так сказать, маршрутно, линейно. Когда их просят, они обычно рисуют не карту территории, а схему маршрутов, направлений и ориентиров. Напротив, первобытный оседлый земледелец воспринимает пространство именно как площадь, как территорию. При этом своя деревня рисуется ему как центр мира, а все окружающее пространство, четко сориентированное по странам света, представляется в виде концентрических кругов, все более и более от него удаленных, последним из которых является «край света».

Развитие ориентировки по странам света само по себе тоже связано с этим мироощущением, так как в системе ориентировки бродячих охотников оно обычно подменяется определениями типа «вверх по реке - вниз по реке», «лицом к морю - лицом от моря» и так далее. Как бы ни были наивны и примитивны географические и космогонические представления ранних земледельцев, все же только они смогли стать той основой, на которой затем развились географические знания, знания о земле вообще, а не только о своих маршрутах в поисках зверя.

Как это ни парадоксально, охотник, которому приходилось порой преодолевать огромные расстояния, знал лишь свою охотничью тропу, а не землю в целом. Потребовалась постоянная точка зрения оседлого земледельца, создателя колосящихся полей, чтобы осознать ценность измерения земли как площади, чтобы, обернувшись с вершины холма, проникнуть мыслью за линию горизонта, чтобы из своей деревни увидеть мир.

обнаруживающаяся в Чатал‑Хююке, сияет точно сверхновая среди довольно тусклой галактики современных ей сельских культур… Наиболее длительное ее влияние сказалось не на Ближнем Востоке, а в Европе, ибо именно этот новый континент неолитические культуры Анатолии познакомили с первыми начатками сельского хозяйства и животноводства и культом богини‑матери, основой нашей цивилизации».

Здесь были обнаружены свидетельства беспрецедентного уровня развития технологии: сотни ножей, кинжалы, наконечники стрел и копья, из кремня или обсидиана, сработанные с поразительным и невиданным мастерством, намного опережающим уровень технического развития любых других культур, известных на Ближнем Востоке того времени. Обсидиан, в частности, является чрезвычайно твердым вулканическим стеклом, и отбитые куски этого стекла могут иметь невероятно тонкий режущий край, гораздо более острый, чем любое современное металлическое лезвие.

Были также найдены великолепно отполированные обсидиановые зеркала, бусы с тончайшими отверстиями, ювелирные украшения и тканые изделия высочайшей пробы, в их числе ковры - свидетельство жизни в комфортных условиях. Эти поселенцы не использовали глиняную посуду, однако пользовались деревянными и плетеными изделиями, которые по своей сложности и мастерству исполнения не имеют себе равных среди изделий той эпохи.

Их техническое совершенство столь велико, что нам до сих пор неизвестно, как эти люди создавали некоторые из предметов своего быта. Мы не знаем, как они полировали свои твердые обсидиановые зеркала, не оставляя ни единой царапины на поверхности; были найдены каменные бусы, а также несколько из обсидиана, в которых, трудно поверить, просверлено отверстие столь тонкое, что через него невозможно просунуть современную иголку.

Невозможно представить себе, как они могли сделать их, не прибегая к использованию очень твердых металлических сверл. Тем не менее они каким‑то образом сумели их сделать. Возможно, однажды мы узнаем их секрет.

Поселенцы исповедовали сложную и тщательно выстроенную религию, центром которой, судя по всему, была богиня‑мать, воспринимавшаяся как три человека в одном: молодая девушка, беременная женщина и старая ведунья. Даже в той небольшой части города, которую удалось раскопать к настоящему времени, было раскопано свыше сорока алтарей или святилищ, использовавшихся для отправления этого культа, хотя не все они действовали в одно и то же время.

Другими словами, что касается археологии, городская культура Чатал‑Хююка была уникальной; у нее не имелось никаких явных предшественников, не было никаких мест поблизости, где бы жители городища могли усвоить все свои навыки и умения.

Должно быть, жители города усвоили свои уникальные технические навыки где‑то еще. Но это не могло быть в каких‑либо известных общинах того времени, вроде тех, что найдены в Иерихоне в долине Иордана или в Джармо на плоскогорье Курдистана. Поскольку эти общины не имели даже отдаленно схожего уровня развития культуры и ремесла.

Нелепо полагать, что эта сложная, высокоразвитая городская культура взялась вдруг и ниоткуда около 8000 лет до н. э. И слепому ясно, что оседлая культура должна была начать свое развитие гораздо раньше и в каком‑то другом месте.

Вопрос в том, где и когда?

Вы также можете найти интересующую информацию в научном поисковике Otvety.Online. Воспользуйтесь формой поиска:

Еще по теме «Неолитическая цивилизация,:

1. § 38. Понятие и типы цивилизаций в истории общества. Противоречия и проблемы техногенной цивилизации, информационного общества
2. Раздел 3 Рождение индустриальной цивилизации и противоречия мирового развития (XVIII – первая половина XIX вв) Глава 1 Революции и реформы в становлении западной цивилизации

С окончанием ледникового периода, около 12 тыс. лет назад, в мире произошли коренные изменения. Повышение температуры привело к таянию ледяных щитов, покрывавших почти четверть поверхности суши Земли. Растения и животные распространились далеко на север, в широты, которые в течение долгих тысячелетий до этого были слишком холодны для жизни. Огромные массы воды высвободились из ледяных оков. Уровень Мирового океана повысился, климат стал более влажным. Пустыни, занимавшие приблизительно половину суши в тропическом поясе планеты, тоже начали отступать под натиском обильных дождей и новых рек.

За растениями и животными на новые земли двинулись и люди. Природные условия были разнообразны, ресурсы — обильны. Общины охотников и собирателей каменного века приспосабливались к этим новым условиям разными путями. В лесной и степной зоне вырабатывались иные способы охоты. Особую роль в ней сыграло изобретение лука и стрел. Широко распространилось рыболовство. В прибрежных областях изобилие пищи, добываемой у моря, привело к возникновению общин собирателей моллюсков. Следы деятельности этих групп сохранились в виде больших куч раковин, известных в разных местах земного шара. В благоприятных условиях быстро росло население. Поселения постепенно становились более многочисленными и постоянными.

Но самым ярким событием стало зарождение земледелия и скотоводства. Мягкий климат и разнообразие растительного и животного мира новой эпохи стали главным условием для развития сельского хозяйства. В некоторых областях Старого Света — на Ближнем Востоке, на холмистых предгорьях Северной Индии и Пакистана, на равнинах Северного Китая и в дельте реки Янцзы — общины охотников и собирателей начали экспериментировать с растениями и животными. Они стали не просто собирать дикие злаки, а выращивать их, не только охотиться на диких животных, но и приручать их пойманных детёнышей. Это был настоящий переворот в добывании пищи. Он означал переход от присваивающей экономики, основанной на использовании ресурсов, предоставленных самой природой, к экономике производящей, к производству продуктов питания и всего необходимого для жизни. Новые способы ведения хозяйства повлекли за собой изменение всех сторон жизни — от одежды и утвари до идеологии. Наступила новая эпоха — новый каменный век, неолит.

Эти изменения были настолько разительными и произошли на огромной территории в такой короткий по сравнению со всей предшествующей историей человечества период, что за ними закрепилось название «неолитическая революция».

Вынужденный выбор

Где и почему люди впервые стали выращивать растения? Земледелие имело долгую предысторию. Древние охотники и собиратели издавна пользовались плодами растений. Наряду с охотничьей добычей дикие злаки, корешки, ягоды и другие плоды составляли важную часть рациона их питания. Они хорошо знали, как растёт трава, как из семян появляются новые деревья, и часто предпринимали действия для увеличения и сохранения урожая. Аборигены Австралии при выкапывании ямы пересаживали деревья или кустарники на новое место. Индейцы Северной Америки племени шошонов строили дамбы и каналы для орошения диких полей луковичных и зерновых растений. Такие действия уже могут быть названы зачатками земледелия. Но чтобы сделать всего лишь один шаг к самому земледелию, человечеству пришлось пройти ещё долгий путь. А некоторые народы, как, например, те же аборигены Австралии, этот шаг так и не сделали. В чём же причина?

Земледелие по сравнению с охотой и собирательством требует больших усилий: вспашка земли, сев, прополка и сбор урожая на полях делались вручную и занимали всё свободное время первых земледельцев. Поэтому переход к земледелию был вынужденным выбором человечества. Охотники и собиратели обращались к сельскому хозяйству лишь тогда, когда охотничьи ресурсы уже не могли прокормить их общину. Рост населения и истощение охотничьих угодий стали первым всеобщим экономическим кризисом в истории человечества. Поиски выхода из него постепенно приводили ко всё большей зависимости сначала от сбора дикорастущих растений, а затем и от специально выращенных. Переход к новой жизни был постепенным и мало заметным для людей одного поколения. Сначала община охотников селилась поближе к диким полям и охраняла урожай от диких животных. Затем, как индейцы-шошоны, охотники-собиратели начали оберегать поля от засухи, пропалывать их от сорняков, рыхлить почву весной и, наконец, высаживать зёрна.

Конечно, такой выбор был возможен не везде. Для занятия земледелием нужны были благоприятный климат, плодородная почва, обилие воды для полива и, наконец, такие растения, которые давали высокий урожай. Все эти условия возникли после отступления ледников в разных частях мира. Независимо и приблизительно в одно и то же время земледелие зародилось на Ближнем Востоке в VIII тысячелетии до н. э., в Китае в VI тысячелетии до н. э., в Центральной Америке в VII тысячелетии до н. э.

В каждой из этих областей найдены дикие предки растений, ставших там издревле основными сельскохозяйственными культурами: пшеница и ячмень на Ближнем Востоке и в Европе, рис и просо в Южной и Восточной Азии, кукуруза, бобы и картофель в Центральной и Южной Америке. В посёлках первых земледельцев этих областей, раскопанных археологами, обнаружены и зёрна первых окультуренных растений. Они встречаются в слоях пожарищ, в остатках пищи, в разрушенных стенах домов, которые обмазывали соломой, смешанной с глиной.

Исследования показывают, что первые культурные растения были совсем непохожи на своих современных потомков. Найденный в Центральной Мексике початок кукурузы V тысячелетия до н. э. в пять раз меньше современного культурного вида. Но древние земледельцы с самого начала занимались селекцией — отбором крупных и выносливых растений. Постепенно урожаи становились лучше, а земледелие более стабильным и надёжным способом пропитания, чем охота и собирательство. Хорошие урожаи позволяли прокормить значительно больше людей. Преимущества нового способа хозяйства становились гораздо очевиднее.

Студент , изучивший раздел I , должен:

• знать : мирохозяйственные процессы, происходившие в условиях "неолитической революции"; причины и следствия глобального разрыва цивилизации на "Восток" и "Запад"; особенности развития экономики восточных деспотий, античного мира, европейского и российского феодализма; экономики прединдустриальной цивилизации;
• уметь: определять и находить реликты доиндустриальных цивилизаций в экономической жизни современных стран и народов;
• владеть : навыками самостоятельного поиска и систематизации историко-экономического материала из литературных, статистических и интернет-источников с целью пополнения собственных знаний истории доиндустриальных цивилизаций.

Расколотый мир "человека производящего"

Неолитическая революция – медленный процесс созревания цивилизации

Мы – экономисты – люди гуманные и предпочитаем говорить и писать о созидании, а не о разрушении. Мы не любим резких движений, так как стремительные процессы зачастую деструктивны. Многие из нас не интересуются войнами и политическими революциями, ибо чем больше люди борются, тем меньше они работают. А ведь только в труде создается богатство обществ.

Экономист, какой бы отраслью науки он ни занимался, так или иначе разрабатывает проблемы производства. Возьмите любой экономический текст, и вы обязательно встретите это хорошо знакомое всем слово – производство.

Однако дать определение процессу производства нелегко. Мало кто задумывался о том, что производство вообще, а тем более производство общественное, очень молодое явление. Поэтому и плохо знакомое большинству из нас.

По мере накопления археологических знаний все далее вглубь веков удаляется от нас период появления человека на земле. Говорят, что предки современного человека появились на территории современной Эфиопии 2,5 млн лет назад. И бо́льшую часть своей истории человек ничего не производил. Как же жили люди, ничего не производя? А так же, как живут некоторые северные народы России до сих пор, потребляя все то, что в готовом виде дает им природа. Охота, рыболовство и собирательство – вот сфера человеческой деятельности в течение многих тысяч лет . Даже огнем человек овладел всего каких-то 500 тыс. лет назад. И лишь 300 тыс. лет назад заговорил и стал строить наземные жилища. И где бы ни появились человеческие сообщества, стада, племена, родовые объединения, всюду человек сосуществовал с природой, не выделяясь из нее, примерно одинаковым способом. С экономической точки зрения бо́льшую часть человеческой истории занимала огромная эпоха потребляющего хозяйства. Нет, не будем преувеличивать и утверждать, что в далекие доцивилизационные времена человек ничего не производил вообще. С тех пор как человек прожарил для себя кусок мяса или соединил два куска шкуры, превратив их в подобие плаща, он уже начал производственную деятельность, но эта деятельность долго носила характер инстинктивных импульсов. Тем не менее человек отличался от животных хотя бы тем, что заботился не только о себе, но и об общине, добычу съедал не на месте охоты, а нес в пещеру для всех. И это уже показывало, что на земле появились, а это произошло около 100 тыс. лет назад, разумные существа, которых мы гордо именуем Homo sapiens .

Так почему мы не можем придать примитивной хозяйственной деятельности человека статус производства?

Потому что производство – это сознательное, постоянно повторяющееся преобразование веществ и сил природы с заранее поставленной целью создать материальные и нематериальные блага, способные удовлетворить возрастающие человеческие потребности .

Такого рода производство появилось совсем недавно – всего каких-то 10–12 тыс. лет назад. Из 2,5 млн лет существования человека на земле! Человеческая цивилизация еще очень молода. Более того, человечество даже еще не расселилось как следует по земле. Большинство людей и сегодня живет там, где оно исторически появилось – в Азии и в некоторых благоприятных зонах Африки.

С легкой руки английского археолога В. Г. Чайлда период перехода человеческих сообществ к производящему хозяйству называется неолитической революцией. Исторические и археологические данные подтверждают, что этот относительно длительный, но революционный процесс произошел в эпоху неолита, когда большинство орудий труда еще оставались каменными, но человек уже научился пользоваться металлическими орудиями, сначала медными, а затем более прочными бронзовыми. И произошло это в различных ареалах расселения людей в период с XII по III тысячелетие до н.э. Наиболее бурно процесс перехода к производящему хозяйству осуществлялся в VI– IV вв. до н.э. Примерная карта неолитических культур выглядит так :

Именно в период неолита появились земледелие и скотоводство, искусственное орошение, гончарный круг и горн, обжиг глиняной посуды, прядение и ткачество. Наконец, именно в эпоху неолита появилась письменность – первая знаковая форма передачи информации . При повсеместном распространении кочевого образа жизни в этот период появляется оседлость и соответствующая ей форма хозяйства, когда человек не просто присваивает предметы потребления, а воспроизводит их. Именно переход к воспроизводству благ, т.е. к постоянному сознательному повторению процесса производства, и придает неолитическим преобразованиям статус революции. Революция – это кардинальное изменение качества социально-экономической жизни. Иной раз в сознании людей слово революция ассоциируется с краткосрочными и взрывными процессами. Однако в экономике понятия "быстро" или "медленно" очень трудно связывать исключительно с астрономическим временем. Здесь главное – понять сущность происходящих процессов. Календарная протяженность изменений не отрицает их кардинальности, революционности.

Неолит принес человечеству возможность сделать первый шаг па пути к свободе. Правда, пока только к свободе от господства сил природы .

• Уже понятно, что не следует преувеличивать человеческий прогресс. Огромная масса людей на профессиональном или любительском уровне и сегодня занимается охотой, рыболовством и собирательством.
• В вопросе о разумности человека много спорного. Грубо округленно современный человек живет в среднем около 75 лет. Треть своей жизни, 25 лет, человек просто спит. Еще примерно треть жизни тратит на удовлетворение своих биологических потребностей: готовит пищу, ест, пьет, занимается поиском одежды, приведением в порядок жилища, производит детей, занимается гигиеной своего тела, просто гуляет, разминая затекшее тело. Остается для разумной деятельности всего 25 лет. И чего только мы ни делаем, чтобы сократить это время? Курим, злоупотребляем алкоголем и наркотиками, мучаем ближних своих, бесконечно воюем друг с другом в переносном и, к сожалению, буквальном смысле слова, бездумно тратим время на массу бессмысленных поступков. Вот мы какие, Homos sapiens!
• Валянский С. И., Калюжный Д. В. Другая история Руси. От Европы до Монголии. М.: Вече, 2001. С. 11; citycat.ru/historycentre/. Легко увидеть, что все эти даты приходятся на период "неолитической революции", с которого и начинается цивилизация.