Читать книгу «Твой выбор – смерть» онлайн полностью — Федор Крылов — MyBook.

ПРОЛОГ

1

Женщину с мечом они увидели впервые к исходу первого дня операции – в ранних сумерках весеннего вечера, под мелким, как пыль, теплым дождем.

Ее странное оружие, укрепленное на спине, под одеждой, они обнаружили не сразу – уж слишком надежно оно было укрыто просторным свитером крупной вязки и распахнутой на груди джинсовой курткой модного свободного покроя. Но «хвост», неотступно следующий за женщиной, не заметить было невозможно.

– Притормози-ка, Стась, – распорядился сидящий на заднем сиденье высокий худощавый мужчина того неопределенно-зрелого возраста, когда к человеку уже можно начинать примерять эпитет «пожилой».

– Есть, Кэп! – с молодцеватым энтузиазмом откликнулся водитель – двухметровый русоволосый крепыш с пропорциями и мускулатурой профессионального атлета.

Проехав еще с полсотни метров, их неприметные светло-бежевые «Жигули» седьмой модели свернули к обочине и остановились у бровки тротуара.

Вечерний «час пик» только-только прошел. Машин на проезжей части заметно убавилось, а вот пешеходов, спешащих от магазинов к остановкам общественного транспорта, напротив, стало больше. Этим и воспользовалась группа неизвестных, преследующих женщину: двое из них, не слишком натурально изображая случайных прохожих, едва не наступали ей на пятки, третий приотстал, делая вид, что очень заинтересован ярко освещенными витринами.

– Не слишком ли это много – трое на одну? – с легким недоумением протянул с переднего сиденья второй пассажир «Жигулей» – совсем еще молодой человек, смахивающий чертами лица и складом фигуры на какую-нибудь эстрадную звезду начальной стадии раскрутки.

Его сосед-водитель громко хмыкнул и ткнул толстым пальцем в сильно тонированное боковое стекло.

– А четвертого ты видишь, Малыш? Вот там, немного в стороне.

Пожилой с заднего сиденья спокойно подсказал:

– Есть еще и пятый. Идет в отдалении и вроде бы разговаривает по мобильному телефону. На самом деле это рация, и он, похоже, координирует действия всех остальных.

– Тогда это не «хвост», – сделал вывод молодой человек. – Это группа захвата.

В салоне повисла напряженная тишина. Все трое почувствовали, что в деле, ради которого они прибыли сюда ранним утром, совершив перелет через полстраны, действительно появилась первая реальная зацепка.

В тот момент они еще не знали, что у женщины есть меч.

2

– Капитан, что будем делать? – спросил водитель.

В голосе его слышалось едва заметное напряжение. По лицу пассажира на заднем сиденье скользнула мимолетным проблеском понимающая улыбка. После целого дня совершенно бесполезных оперативно-следственных действий они все рвались в реальную работу – тем более что эта работа, наконец-то появившись, была как раз по ним: даже Малыш, самый младший оперативник их команды, вполне был способен в одиночку нейтрализовать всех выявленных преследователей, которые, скорее всего, и в самом деле были группой захвата.

Но так вот сразу ввязываться в происходящее, совершенно не понимая, о чем, собственно, идет речь, было неразумно.

– Пока наблюдаем, – решил Капитан и распорядился нарочито будничным, спокойным тоном: – Стась, Малыш, устанавливайте камеру.

– Есть, Кэп, – уже без особого энтузиазма подал голос водитель.

Малыш молча нагнулся, пошарил под сиденьем и извлек оттуда некий небольшой, но явно увесистый предмет, заключенный в плотный футляр из толстой кожи. Извлеченный на свет божий, предмет оказался странным подобием бинокля – с двумя, как и положено, окулярами сзади, вот только на месте объективов красовалась одна большая, вытянутая горизонтально эллиптическая линза.

Молодой человек нажал на кнопку на задней панели прибора, и «бинокль» тихо загудел.

– На турель его, Малыш, – негромко подсказал руководитель группы.

Младший оперативник коротко кивнул и несколькими быстрыми отработанными движениями укрепил камеру на подвижную платформу, свободно перемещающуюся под потолком салона на проложенном здесь монорельсе.

Пока Малыш настраивал камеру и наводил ее на цель, верзила-водитель возился с извлеченным из-под своего сиденья ноутбуком.

– У меня готово, – доложил молодой человек.

– У меня тоже, – откликнулся Стас, нажимая одним движением комбинацию из трех кнопок клавиатуры.

На экране лэптопа, укрепленного теперь поверх приборной доски машины, появилось изображение.

Все трое подались к дисплею, пристально всматриваясь в причудливую, неестественных цветов картину. Пока на ней еще мало что можно было разобрать.

Стас ввел в переносной компьютер очередную команду.

– Даю смешение.

Изображение окрасилось в черно-белые тона, но приобрело узнаваемый вид: отрезок тротуара с пешеходами и витрина продовольственного магазина на заднем плане.

Сейчас универсальная камера всеволнового наблюдения, как показывало открывшееся в боковой части экрана операционное окно, вбирала в себя электромагнитные волны не только видимой части спектра, но и лежащие далеко за пределами естественных границ человеческого зрения.

После короткой задержки в окне появилась надпись: «Микширование завершено».

Стас кликнул новой комбинацией клавиш, вызвав в окне ответное сообщение: «Автоматическая настройка».

Молодой человек чуть поправил камеру под потолком. Изображение укрупнилось. В фокусе появилась женщина.

«Настройка завершена», – сообщила программа видеообработки.

Одежда на женщине вдруг стала прозрачной, явив контуры обнаженного тела.

Стас присвистнул:

– Ничего себе фигурка!

– Только без пошлостей, – поморщился Капитан.

Верзила плутовато ухмыльнулся.

– А я что? Я ничего. Просто констатирую: фигура у объекта – что надо. Ни грамма лишнего жира. Мышцы хорошо развиты, один пресс чего стоит.

– Да, похоже, дамочка тренированная, – вынужден был согласиться Капитан.

Женщина, постепенно приближаясь, пересекла экран и исчезла из поля восприятия камеры, уступив сцену своим преследователям.

– Мальчики, конечно, тоже ничего, – с пренебрежением прокомментировал Стас комплекцию опекающих объект мужчин. – Но класс явно не тот. Правда, Малыш? – обратился он к молодому человеку на соседнем сиденье.

Тот быстро выдал краткое, как учили на курсах оперативной подготовки, оценочное умозаключение:

– Стероидные «качки», к тому же с лишним весом. Грубая физическая сила. Малая подвижность. Скорость реакции – на нижней границе нормы.

– Короче, типичные «быки», – подытожил Стас. – Типа «сила есть, ума не надо».

– Однако на одну силу они не надеются, – заметил Капитан. – Что это? – его палец указал на темные полосы, пересекающие торсы мужчин вверх от бедра.

– Сейчас узнаем.

Толстые, неуклюжие с виду пальцы старшего оперативника быстро, с неожиданной ловкостью пробежались по клавиатуре. Получив уточняющую команду, программа изменила фокусировку. Предметы на торсах преследователей стали отчетливей, обретя подозрительно знакомые очертания.

– Резиновые дубинки, – с плохо скрытым негодованием произнес молодой человек.

– Дубинки, но не резиновые, – уточнил Стас. – Программа идентифицирует фактуру предметов как деревянную.

– Короче, бейсбольные биты, – сделал вывод Капитан.

Ухмылка на лице Стаса стала злой. Глаза холодно блеснули.

– Похоже, нашу подружку ждет ласковый разговор.

«Подружка» между тем, идя быстрым спортивным шагом, уже поравнялась с машиной. Теперь ее отделяла от сидящих в «Жигулях» оперативников лишь неширокая проезжая часть.

Оторвавшись от экрана, молодой человек посмотрел в боковое окно долгим задумчивым взглядом.

– Еще у двоих – такие же биты, – спокойно сообщил Капитан. – А вот третий… Дай-ка увеличение, Стась.

– Момент, командир, – в голос крепыша вернулись нотки энтузиазма. Явно чувствовалось, что у него зачесались кулаки, равно как и все прочие ударные поверхности тела. – Так, увеличение… фокусировка… анализ. Это не муляж, Кэп. Это самый что ни на есть натуральный вороненый метал.

– Третий вооружен пистолетом, – подчеркнуто бесстрастно сказал Капитан. – Насколько можно судить по виду, это «Тульский Токарев». Кстати, даже по телосложению этот тип отличается от первых четырех. Похоже, он действительно у них за главного.

Стас задумчиво побарабанил пальцами по крышке ноутбука.

– Интересная у нас тут компания подбирается. Можно сказать, теплая, дружеская. Все свои в доску. Только что-то не верится, что они имеют отношение к нашему делу. Не тот у них уровень. – Он с показным сожалением помотал головой. – Нет, не тот.

– А женщина? – тихо спросил Капитан.

– Женщина? – встрепенувшись, Стас принялся перенацеливать камеру вслед удаляющемуся объекту. – А что она? Женщина, как женщина… О, черт!

Почти синхронно со Стасом изумленное восклицание вырвалось и у Малыша.

Напряженную паузу, растянувшуюся после этого на долгие секунды, прервал его робкий и, в общем-то, бессмысленный вопрос:

– Что это?

«Это» у женщины висело за плечами, укрепленное на середине спины хитроумной ременной портупеей, и было сейчас отчетливо видно на экране ноутбука, высвеченное сразу в нескольких участках электромагнитного спектра и проанализированное хитроумной программой распознавания видеообразов.

Тем не менее Капитан ответил на риторический вопрос своего младшего оперативника.

– Это холодное оружие колюще-режущего действия с длинным и достаточно широким клинком из закаленного метала. Попросту говоря – это боевой меч.

Молодой человек бросил непроизвольный взгляд в узкое пространство между передними сиденьями. Там, возле рычага переключения передач лежал длинный брезентовый чехол с наплечной, для удобства ношения, лямкой.

То, что находилось в чехле, имело непосредственное отношение к их заданию.

Тоже меч, только не стальной, а деревянный. Предназначенный для спорта, а не для убийства.

Отправляя оперативно-следственную группу на задание и подбирая необходимый для него реквизит, никто в их организации не предполагал, что речь может зайти о настоящем боевом оружии.

– Внимание, она уходит, – прервал общее молчание Стас.

Обнаженная женщина на экране и ее уменьшенная (и одетая) копия, видимая в ветровом стекле, одновременно шагнули в сторону и исчезли за углом здания.

3

– За ней! – скомандовал Капитан.

Пока «Жигули» трогались с места, выруливали на проезжую часть, пропуская усилившийся почему-то поток машин, а потом, перестроившись в крайний ряд, подъезжали к перекрестку, все трое молчали с замкнутыми и совершенно спокойными лицами – и лишь напряжение в глазах у каждого выдавало интенсивную работу мысли.

На повороте машина замерла перед светофором, и только тут Стас наконец-то решил выразить обуревающие – он был уверен в этом – их всех сомнения.

– Что же это за хренотень такая? – выражался он намеренно грубо, как всегда, когда ситуация ставила его в тупик. – «Быки» с битами, баба с мечом… Дурдом! – сделал он окончательный вывод.

Красный свет горел уж слишком долго. «Жигули» замерли в ожидании, мелко подрагивая изрядно износившимся двигателем, а женщина между тем уже скрылась из виду, как и первая двойка ее непрошенных провожатых.

– Может, это вообще не имеет к нам никакого отношения, – высказал предположение Малыш.

Но тон его, неуверенный и даже отчасти робкий, лучше слов показал, что он сам в это не верит. Более того, не хочет верить.

Стас, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю, оторвал взгляд от красного фонаря светофора и повернулся к товарищу.

– Что, Малыш, зацепила красотка? Да, с такой не грех и поближе познакомиться.

На лице молодого человека проступил румянец. Он начал было высказывать соседу что-то язвительно-возмущенное, но его перебил спокойный голос Капитана:

– Проверить служебную связь.

Мгновенно став серьезными, оперативники странно синхронными движениями склонили головы набок. Микропередатчики, работающие в импульсном режиме, у каждого были вшиты с правой стороны в воротник, и в правом же слуховом проходе, у самой барабанной перепонки у каждого был укреплен миниатюрный приемник с микродинамиком, передающим акустические колебания не столько в воздух, сколько в твердые ткани. В результате взаимного резонирования нескольких костей свода черепа возникало полное впечатление, что принятое сообщение звучит прямо в центре головы – как озвученное телепатическое послание, совершенно неуловимое со стороны. А учитывая обязательную шифровку в соответствии со сложным криптометрическим кодом, передачу целых фраз короткими уплотненными миллисекундными пакетами и постоянную, синхронную для всей команды, смену радиочастот, перехватить ведущиеся переговоры сторонней прослушкой действительно было практически невозможно.

После включения трех приемо-передающих устройств в голове у каждого одновременно пискнул тонкий мелодичный сигнал.

Отметив его прохождение через усилитель, подключенный к многоцелевому ноутбуку, Стас доложил:

– Связь установлена.

– Уровень сигнала минимальный, – распорядился Капитан.

– Что, Кэп, все-таки ввязываемся в драку?

– Слишком много совпадений, – сделал командир группы свой итоговый вывод. – Как минимум, требуется проверка.

Красный свет светофора наконец-то сменился желтым, и Стас тут же дал газ, выкручивая руль влево. «Жигули», проскользнув перед скопившимися на перекрестке машинами, влетели в боковую улицу, довольно узкую и почти безлюдную – лишь тип с рацией маячил в отдалении на тротуаре, а потом и он решительно шагнул в сторону и исчез в боковой подворотне.

– Тормози, – распорядился Капитан.

Машина остановилась. Стас порывисто обернулся.

– Что будем делать? – спросил он беспечным вроде бы тоном. Но в глазах уже плескался азарт от предстоящей работы.

– Что получится, – спокойно ответил Капитан. – Малыш, если удастся, входит в контакт с объектом. Ты, Стас, прикрываешь операцию с дальней дистанции. Ведешь наблюдение, собираешь информацию. Если надо, предупреждаешь об опасности. Вмешиваешься только в самом крайнем случае – при возникновении угрозы жизни.

Малыш неуверенно поерзал на своем сиденье.

– Но как я войду с ней в контакт?

Стас ухмыльнулся и хлопнул его по плечу тяжелой лапищей.

– Попроси закурить или поинтересуйся, где здесь библиотека. В общем, решишь на месте. А сейчас пошли, а то не с кем будет знакомиться.

Он распахнул дверцу и гибким, несмотря на свою массу, движением выскользнул наружу.

Молодой человек открыл дверь со своей стороны и на секунду замешкался. Неуверенное выражение все еще не сошло с его лица.

Он быстро повернул голову.

– Да, Капитан.

– Возьми меч.

Неуверенность оперативника сменилась откровенной растерянностью.

Но командир лишь пожал плечами – все с тем же подчеркнутым спокойствием, будто с начала операции напрочь разучился выражать обыкновенные человеческие эмоции.

– На всякий случай. Может пригодится.

По губам Малыша скользнула вымученная улыбка.

– Хорошо, – еле слышно сказал он и, подхватив свой длинный брезентовый сверток, покинул машину.

Хлопнула дверца, отрезая салон от приглушенного уличного шума.

Капитан перебрался в водительское кресло, чтобы быть наготове на случай обострения ситуации. Откинув голову на подголовник, он привычным ментальным усилием расслабил все мышцы, а затем постарался очистить сознание от всех посторонних мыслей.

Сейчас ему требовалась абсолютная ясность восприятия и готовность к принятию немедленных и, если потребуется, совершенно неординарных решений. Он почти физически ощущал, что с этого момента они все вступили, как на минное поле, в полосу смертельного риска.

А значит, начинается нормальная работа для лучшей в их засекреченной организации оперативно-следственной группы – одной из немногих, имеющих, кроме безликого номера, еще и собственное название.

Работа для Команды Смерти.

Федор Гаврилович Крылов родился в 1922 году в деревне Пушкино Крутинского района Омской области. До войны окончил неполную среднюю школу и работал рядовым колхозником. В 1941 году был призван на действительную службу, служил пограничником, охранял границу на юге страны, оттуда ушел на фронт. В 1942 году вступил в партию, 10 июля 1944 года ефрейтор Крылов совершил подвиг, за который ему Указом Президиума Верховного Совета СССР посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. В Ленинском районе Омска одна из улиц носит славное имя героя.

В сентябре 1941 года началась фронтовая жизнь Федора Крылова. В первых же боях он показал себя смелым бойцом, метким стрелком.

Однажды, находясь в разведке, Крылов и его товарищи обнаружили штабную машину гитлеровцев, охраняемую автоматчиками. Немцы заметили разведчиков и решили взять их в кольцо. Они не думали, что перед ними разведка батальона. Послав нашего разведчика навстречу двигавшемуся батальону, командир приказал остальным залечь. Чувствовалось, что гитлеровцы, приближаясь, суживают кольцо, прочесывая лес.

Крылов увидел фашиста, который шагал настороженно и стрелял короткими очередями, поводя стволом то вправо, то влево. И понял Федор, что это он делает из страха. Меткой стрельбой Крылов уничтожил несколько гитлеровцев и бросился вперед, где стояли немецкие машины. Оттуда послышалось «Ура». Это подошел батальон на подмогу разведчикам.

Шел бой за село, которое фашисты превратили в сильно укрепленный пункт. Продвижению вперед мешал вражеский пулемет, установленный гитлеровцами на колокольне церкви. При свете ракет вражескому пулеметчику хорошо видно было расположение наших бойцов. Крылов попросил командира разрешить ему заставить замолчать вражеский пулемет. Короткими перебежками он приблизился к церкви и снял часового. Нащупав в темноте лестницу, бесшумно поднялся на колокольню и автоматной очередью срезал пулеметчика. Сам лег за пулемет и открыл огонь по врагу. Контратака гитлеровцев была сорвана. В панике они отступили.

С детства увлекался Федор охотой, был вынослив и наблюдателен. Это помогло ему в боях. Вскоре его назначили снайпером. За короткий срок на его снайперской винтовке появилось 25 отметок. Это сибиряк вел счет уничтоженных гитлеровцев.
В одном из боев Крылов был ранен.

Домой в деревню Пушкино он писал:

«Жив и здоров. Не бойтесь, дорогие, что лежу в госпитале. Вражеская пуля царапнула малость. Скоро вернусь в свою часть и отомщу за себя и за брата, который погиб в бою, и за всех наших советских людей отомщу».

В начале 1944 года под Минском Советская Армия окружила многотысячную группировку гитлеровских войск. Большая часть их капитулировала, но несколько сот отъявленных головорезов надеялись вырваться из кольца окружения. Они не знали, что фронт ушел вперед почти на 200 километров. На участке сводного полка в районе деревни Репище 10 июля 1944 года пыталась вырваться из окружения группа гитлеровских офицеров.

С небольшой высоты с фланга вражеский станковый пулемет открыл уничтожающий огонь по нашим атакующим бойцам. Пехота залегла. Крылов получил приказ уничтожить станковый пулемет противника. Оценив обстановку, захватив гранаты, Федор ползком приблизился к вражескому пулемету. Но он был замечен гитлеровцами, которые попытались захватить его живым. Крылов вскочил на пень и метнул связку гранат. Взрыв уничтожил пулемет и 6 фашистов. Осколком гранаты был убит ефрейтор Крылов, но задачу он выполнил. Вражеская атака сорвалась, окруженная немецкая группировка в составе 300 человек уничтожена.

За проявленный героизм и мужество Крылову Федору Гавриловичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Его имя навечно занесено в список полка.

Прошли годы. Литовские следопыты, возглавляемые учителем истории П. Фроловым, искали героев, освобождавших литовскую землю. Могилу Федора Крылова найти не могли, так как в окрестности Вильнюса есть три деревни Репище, но бои проходили не здесь, а в Минской области, где тоже пять деревень носят такое название. Обелиск друзья не успели поставить- ушли с боями вперед. Надпись на временном памятнике смыл дождь и ветер. Следопыты Вильнюса установили, что ефрейтор Крылов похоронен в деревне Репище Логойского района Минской области. После войны его останки были перенесены в дер. Косино того же района. Учащиеся Подоковской средней школы взяли шефство над могилой героя.

Одна из красивейших улиц на набережной Иртыша в Омске носит славное имя Героя Советского Союза Федора Гавриловича Крылова.

Федор Крылов

ТВОЙ ВЫБОР – СМЕРТЬ

Женщину с мечом они увидели впервые к исходу первого дня операции – в ранних сумерках весеннего вечера, под мелким, как пыль, теплым дождем.

Ее странное оружие, укрепленное на спине, под одеждой, они обнаружили не сразу – уж слишком надежно оно было укрыто просторным свитером крупной вязки и распахнутой на груди джинсовой курткой модного свободного покроя. Но «хвост», неотступно следующий за женщиной, не заметить было невозможно.

– Притормози-ка, Стась, – распорядился сидящий на заднем сиденье высокий худощавый мужчина того неопределенно-зрелого возраста, когда к человеку уже можно начинать примерять эпитет «пожилой».

– Есть, Кэп! – с молодцеватым энтузиазмом откликнулся водитель – двухметровый русоволосый крепыш с пропорциями и мускулатурой профессионального атлета.

Проехав еще с полсотни метров, их неприметные светло-бежевые «Жигули» седьмой модели свернули к обочине и остановились у бровки тротуара.

Вечерний «час пик» только-только прошел. Машин на проезжей части заметно убавилось, а вот пешеходов, спешащих от магазинов к остановкам общественного транспорта, напротив, стало больше. Этим и воспользовалась группа неизвестных, преследующих женщину: двое из них, не слишком натурально изображая случайных прохожих, едва не наступали ей на пятки, третий приотстал, делая вид, что очень заинтересован ярко освещенными витринами.

– Не слишком ли это много – трое на одну? – с легким недоумением протянул с переднего сиденья второй пассажир «Жигулей» – совсем еще молодой человек, смахивающий чертами лица и складом фигуры на какую-нибудь эстрадную звезду начальной стадии раскрутки.

Его сосед-водитель громко хмыкнул и ткнул толстым пальцем в сильно тонированное боковое стекло.

– А четвертого ты видишь, Малыш? Вот там, немного в стороне.

Пожилой с заднего сиденья спокойно подсказал:

– Есть еще и пятый. Идет в отдалении и вроде бы разговаривает по мобильному телефону. На самом деле это рация, и он, похоже, координирует действия всех остальных.

– Тогда это не «хвост», – сделал вывод молодой человек. – Это группа захвата.

В салоне повисла напряженная тишина. Все трое почувствовали, что в деле, ради которого они прибыли сюда ранним утром, совершив перелет через полстраны, действительно появилась первая реальная зацепка.

В тот момент они еще не знали, что у женщины есть меч.

– Капитан, что будем делать? – спросил водитель.

В голосе его слышалось едва заметное напряжение. По лицу пассажира на заднем сиденье скользнула мимолетным проблеском понимающая улыбка. После целого дня совершенно бесполезных оперативно-следственных действий они все рвались в реальную работу – тем более что эта работа, наконец-то появившись, была как раз по ним: даже Малыш, самый младший оперативник их команды, вполне был способен в одиночку нейтрализовать всех выявленных преследователей, которые, скорее всего, и в самом деле были группой захвата.

Но так вот сразу ввязываться в происходящее, совершенно не понимая, о чем, собственно, идет речь, было неразумно.

– Пока наблюдаем, – решил Капитан и распорядился нарочито будничным, спокойным тоном: – Стась, Малыш, устанавливайте камеру.

– Есть, Кэп, – уже без особого энтузиазма подал голос водитель.

Малыш молча нагнулся, пошарил под сиденьем и извлек оттуда некий небольшой, но явно увесистый предмет, заключенный в плотный футляр из толстой кожи. Извлеченный на свет божий, предмет оказался странным подобием бинокля – с двумя, как и положено, окулярами сзади, вот только на месте объективов красовалась одна большая, вытянутая горизонтально эллиптическая линза.

Молодой человек нажал на кнопку на задней панели прибора, и «бинокль» тихо загудел.

– На турель его, Малыш, – негромко подсказал руководитель группы.

Младший оперативник коротко кивнул и несколькими быстрыми отработанными движениями укрепил камеру на подвижную платформу, свободно перемещающуюся под потолком салона на проложенном здесь монорельсе.

Пока Малыш настраивал камеру и наводил ее на цель, верзила-водитель возился с извлеченным из-под своего сиденья ноутбуком.

– У меня готово, – доложил молодой человек.

– У меня тоже, – откликнулся Стас, нажимая одним движением комбинацию из трех кнопок клавиатуры.

На экране лэптопа, укрепленного теперь поверх приборной доски машины, появилось изображение.

Все трое подались к дисплею, пристально всматриваясь в причудливую, неестественных цветов картину. Пока на ней еще мало что можно было разобрать.

Стас ввел в переносной компьютер очередную команду.

– Даю смешение.

Изображение окрасилось в черно-белые тона, но приобрело узнаваемый вид: отрезок тротуара с пешеходами и витрина продовольственного магазина на заднем плане.

Сейчас универсальная камера всеволнового наблюдения, как показывало открывшееся в боковой части экрана операционное окно, вбирала в себя электромагнитные волны не только видимой части спектра, но и лежащие далеко за пределами естественных границ человеческого зрения.

После короткой задержки в окне появилась надпись: «Микширование завершено».

Стас кликнул новой комбинацией клавиш, вызвав в окне ответное сообщение: «Автоматическая настройка».

Молодой человек чуть поправил камеру под потолком. Изображение укрупнилось. В фокусе появилась женщина.

«Настройка завершена», – сообщила программа видеообработки.

Одежда на женщине вдруг стала прозрачной, явив контуры обнаженного тела.

Стас присвистнул:

– Ничего себе фигурка!

– Только без пошлостей, – поморщился Капитан.

Верзила плутовато ухмыльнулся.

– А я что? Я ничего. Просто констатирую: фигура у объекта – что надо. Ни грамма лишнего жира. Мышцы хорошо развиты, один пресс чего стоит.

– Да, похоже, дамочка тренированная, – вынужден был согласиться Капитан.

Женщина, постепенно приближаясь, пересекла экран и исчезла из поля восприятия камеры, уступив сцену своим преследователям.

– Мальчики, конечно, тоже ничего, – с пренебрежением прокомментировал Стас комплекцию опекающих объект мужчин. – Но класс явно не тот. Правда, Малыш? – обратился он к молодому человеку на соседнем сиденье.

Тот быстро выдал краткое, как учили на курсах оперативной подготовки, оценочное умозаключение:

– Стероидные «качки», к тому же с лишним весом. Грубая физическая сила. Малая подвижность. Скорость реакции – на нижней границе нормы.

– Короче, типичные «быки», – подытожил Стас. – Типа «сила есть, ума не надо».

– Однако на одну силу они не надеются, – заметил Капитан. – Что это? – его палец указал на темные полосы, пересекающие торсы мужчин вверх от бедра.

– Сейчас узнаем.

Толстые, неуклюжие с виду пальцы старшего оперативника быстро, с неожиданной ловкостью пробежались по клавиатуре. Получив уточняющую команду, программа изменила фокусировку. Предметы на торсах преследователей стали отчетливей, обретя подозрительно знакомые очертания.

– Резиновые дубинки, – с плохо скрытым негодованием произнес молодой человек.

– Дубинки, но не резиновые, – уточнил Стас. – Программа идентифицирует фактуру предметов как деревянную.

– Короче, бейсбольные биты, – сделал вывод Капитан.

Ухмылка на лице Стаса стала злой. Глаза холодно блеснули.

– Похоже, нашу подружку ждет ласковый разговор.

«Подружка» между тем, идя быстрым спортивным шагом, уже поравнялась с машиной. Теперь ее отделяла от сидящих в «Жигулях» оперативников лишь неширокая проезжая часть.

Оторвавшись от экрана, молодой человек посмотрел в боковое окно долгим задумчивым взглядом.

– Еще у двоих – такие же биты, – спокойно сообщил Капитан. – А вот третий… Дай-ка увеличение, Стась.

– Момент, командир, – в голос крепыша вернулись нотки энтузиазма. Явно чувствовалось, что у него зачесались кулаки, равно как и все прочие ударные поверхности тела. – Так, увеличение… фокусировка… анализ. Это не муляж, Кэп. Это самый что ни на есть натуральный вороненый метал.

– Третий вооружен пистолетом, – подчеркнуто бесстрастно сказал Капитан. – Насколько можно судить по виду, это «Тульский Токарев». Кстати, даже по телосложению этот тип отличается от первых четырех. Похоже, он действительно у них за главного.

Стас задумчиво побарабанил пальцами по крышке ноутбука.

– Интересная у нас тут компания подбирается. Можно сказать, теплая, дружеская. Все свои в доску. Только что-то не верится, что они имеют отношение к нашему делу. Не тот у них уровень. – Он с показным сожалением помотал головой. – Нет, не тот.

– А женщина? – тихо спросил Капитан.

– Женщина? – встрепенувшись, Стас принялся перенацеливать камеру вслед удаляющемуся объекту. – А что она? Женщина, как женщина… О, черт!

К рылов Фёдор Гаврилович – автоматчик 13-й пограничной заставы 3-го батальона 217-го пограничного полка войск НКВД 3-го Белорусского фронта, ефрейтор.

Родился 20 апреля 1922 года в деревне Пушкино Крутинского района Омской области в семье крестьянина. Русский. Окончил четыре класса начальной школы. Работал в колхозе.

В сентябре 1941 года призван в ряды Пограничных войск НКВД СССР. Служил на южной границе СССР. В боях Великой Отечественной войны с 1943 года. Будучи снайпером, уничтожил 25 гитлеровцев. Был ранен, после излечения вернулся в строй.

10 июля 1944 года автоматчик 13-й пограничной заставы 217-го пограничного полка войск НКВД ефрейтор Ф.Г. Крылов в бою у деревни Репищи Логойского района Минской области Белорусской ССР получил задание уничтожить станковый пулемёт противника.

Боевую задачу Ф.Г. Крылов выполнил, но погиб в схватке с гитлеровцами. Был похоронен в деревне Репищи. После окончания Великой Отечественной войны останки перенесены в деревню Косино этого же района.

У казом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом мужество и героизм ефрейтору Фёдору Гавриловичу Крылову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Награжден орденом Ленина, медалью.

Именем Героя названы улицы в Омске (в 1965 году), посёлках Крутинка, Логойск, школа в деревне Пушкино, где установлен его бюст.

Из очерка Эрнста Брагина "По законам мужества"

Чуть ли не вся застава собралась вокруг двух пленных немцев. Их только что взяли в лесу, под кустами орешника, прямо сонными. Первыми увидел фашистов головной дозор, в котором находились ефрейтор Фёдор Крылов и рядовой Иван Пулин. Приняли сначала за убитых, а когда подошли - удивились: спят себе спокойненько, вроде и войны нет.

Крылов стволом автомата ткнул одного в бок.

Кончай ночевать!.. Хенде хох!

Открыв глаза и увидев солдат, они испуганно прижались друг к другу и, видимо, не могли сразу сообразить, что от них требуется.

Теперь они сидели у лесной сторожки, где застава остановилась после перехода. На полянке повар разжигал полевую кухню. Два солдата рубили дрова. У леса мирно паслись заставские кони. По тропинке прохаживался часовой. И если бы не эти фашисты, чьи глаза пугливо бегали по сторонам, можно было подумать, что фронт отсюда где-то далеко-далеко.

Ну, что, фрицы, отвоевались?! - не то спросил, не то просто подтвердил сержант Иван Губанов.

Немцы, как по команде, повернули свои светло-рыжие головы в сторону сержанта. Они, конечно, не поняли, что он сказал, но по его веселому лицу определили, что его слова для них не представляют опасности.

Гитлер капут! - быстро пробормотал один из них, И то же самое, словно попугай, повторил другой.

Дружный хохот вдруг раскатисто пронёсся над лесной поляной.

Фёдор Крылов, пленивший фрицев, стоял тут же. Он смотрел на них с суровым прищуром глаз. Пленные... Одному лет под тридцать, другой совсем молодой - лет шестнадцати-семнадцати. Грязно-зелёные тужурки мешком висят на худых плечах. Лица немытые, щёки запали - торчат одни скулы. Посмотреть на них - просто кожа да кости. А ведь это враги... Ещё вчера - до того, как попасть в "котёл", они стреляли по нашим бойцам. Ещё вчера с огнём и мечом проходили по белорусским селам. Может, они и сожгли дотла вот ту деревеньку, по улицам которой два дня назад прошла застава. Страшно было смотреть: одни печные трубы, смрадный запах горелого жилья да плачущие женщины и дети над могильными холмиками.

Ишь, Гитлер капут!.. - с вызовом проговорил Крылов. - В сорок первом надо было кричать об этом...

Ефрейтор резко повернулся, поправил автомат, висевший на спине, и сказал:

Пойдем, братцы! Что нам на них смотреть-то?.. Для этих фрицев война кончилась. Пусть богу молятся, что остались живы. А нам ещё до Берлина шагать...

Солнце клонилось к закату. Его косые лучи упорно пробивались сквозь гущу зелени и сверкали на листьях дубов, окружавших поляну. Ещё один боевой день подходил к концу. Тринадцатая застава, к слову - лучшая в полку, как и все другие, выполняла боевую задачу по охране тыла действующей армии. У неё свой маршрут движения, свои ответственные задания, и лейтенант Михаил Самохин, сидевший сейчас в лесной сторожке, склонился над картой. Только что радист передал ему шифрованную радиограмму: "К 24.00 9.7.44 сосредоточиться в районе деревни Косино, квадрат... Комбат-3 Жилинский".

Лейтенант прочертил маршрут: ломаная линия легла от сторожки через шоссе до деревушки, затерявшейся в лесах. "Это что-то около двенадцати километров, - определил начальник заставы, - часа три с небольшим хода". А поспать сегодня опять не придётся. Он словно предчувствовал, что предстоят какие-то важные события. Но какие? С тех пор, как наши войска начали наступление в Белоруссии, прошло больше полумесяца. И все эти дни и ночи пролетели, как одно мгновение: переходы, поиск фашистских парашютистов-разведчиков, стычки с мелкими вражескими группами, охрана фронтовых дорог.

Пленных отправить на сборный пункт,- приказал Самохин своему помощнику лейтенанту Должикову. - Выдели конвой...

В лесу быстро стемнело. Солдаты сидели группами, тихо переговариваясь. То тут, то там, словно маленькие молнии, сверкали огоньки самокруток.

Застава, в ружье!..

Через минуту все стояли в строю. Фёдор Крылов подтолкнул локтем сержанта Губанова.

Что случилось, Ваня? Говорили, что здесь ночевать будем, а вот...

Война есть война, дружище. Видимо, где-то мы очень нужны...

А начальник заставы уже ставил задачу на марш. И все узнали что его конечный пункт - деревня Косино.

Марш проходил по всем правилам тактики. И хотя это не полк, а всего лишь застава, всё равно дозоры были - и впереди, и сзади, и по бокам. Мало ли что может случиться. Боевая готовность нужна всегда, особенно ночью, когда видимость ограничена. Обычно марши совершались днём, а сейчас... Ну, ясно, что-то случилось там, под этой незнакомой деревней.

А что случилось - об этом Фёдор Крылов и его товарищи узнали чуть позже. В ту ночь они вели серьёзнейший разговор. В лесах бродит крупная группировка фашистских войск, попавшая, как известно, в окружение под Минском. Вчера вечером она напала на тыловые штабы. Подразделениям полка приказано разгромить фашистов.

Мы слышали сегодня, как пленные фашисты кричали: "Гитлер капут!" - сказал Крылов. - Что ж, капут так капут! Заставим и тех гадов повторить эти слова. Не позволим им хозяйничать в нашем тылу.

Бой продолжался уже несколько часов. Туман, повисший к утру над лесом, расползался, а багровая полоса на восходе, словно приближающийся могучий факел, всё ширилась, захватывая дальний лес, золотистое ржаное поле и крыши притихшей деревни. Пограничники выбили фашистов из леса. Ещё немного усилий, и сопротивление врага на этом участке будет сломлено - и тогда... Однако что это? Над головами засвистели пули. Кто-то, громко охнув повалился на землю. Бежавший рядом с Крыловым сержант Аким Вахненко тоже остановился и, корчась от боли, присел.

Что с тобой? - подскочил к нему Фёдор.

Видишь! - на брюках Вахненко расползалось тёмное пятно.

Сейчас помогу...

Не надо. Я сам... Там... пулемёт. Вперёд, Крылов! - повалившись на бок, приказал Вахненко.

Вражеский пулемёт строчил, словно заведённый. Столбики пыли перерезали поле, где залегли пограничники. Атака захлебывалась.

Фёдор тоже залёг. Он смотрел на высотку, откуда лился свинцовый ливень. А впереди, прямо перед глазами краснели две пухлые ягодки земляники. Они выделялись на сочной зелени, будто капли крови. Крылов сорвал их, кинул в рот. "Лежать - это гибель. Надо действовать..."

Недалеко в канаве промелькнула зеленая фуражка лейтенанта Самохина. Фёдор подполз туда. И увидел рядом комбата Жилинского.

Разрешите, товарищ капитан, Я пойду, - обратился Крылов к комбату.

И мне разрешите! - около Крылова оказался, появившийся словно из-под земли, сержант Губанов. - Хорошо. Идите! - капитан Жилинский чуть подтолкнул сначала Крылова, потом Губанова.

Фёдор скинул вещмешок, достал оттуда запасные диски. Вытащил из сумки гранаты, вставил запалы. Все это он проделал быстро, глядя на высотку, откуда строчил пулемёт. Потом посмотрел на товарищей, на командиров, что-то хотел сказать, но лишь махнул рукой и пополз.

Он знал, что его ждёт трудное дело. Под прикрытием огня пулемёта фашисты попытаются оторваться от пограничников и уйти. Этого допустить нельзя. И успех батальона будет зависеть от него, ефрейтора Крылова.

Лицо его сделалось суровым. Широкий лоб разрезала глубокая морщина. Из-под бровей смотрели чуть прищуренные глаза. Сжав в одной руке гранату-лимонку, в другой - автомат, ефрейтор по-пластунски пополз вперед. Сначала по канаве. Потом броском перебежал дорогу. Только успел упасть в кювет, как в пыли на дороге забулькали огненные пули. Ещё одна перебежка - и вскоре согнувшуюся фигуру солдата скрыл кустарник.

Крылов выскочил из кустов, прикрывавших подступы к высотке. Отсюда недалеко до вражеского пулемёта. Но где Губанов? Ведь они должны были одновременно с двух сторон ударить по врагу. Фашистский пулемёт не умолкал. Немцы обнаружили Губанова и огнём прижали его к земле. Крылов тоже был замечен врагами и не смог приблизиться на бросок гранаты.

Несколько фашистских солдат ползло навстречу пограничнику. Крылов увидел их, когда те были недалеко от него. Он вскочил и полоснул по врагам из автомата - раз, другой... И бросался вперёд. Фёдор, казалось, не слышал ни дробного рокота пулемёта, ни разрывов гранат. Цель у него одна: вперёд, к пулемёту. Он уже видит гитлеровских офицеров, их злобные лица. Видит, как изрыгается огнём ствол пулемёта. Пора... Он бросает одну гранату. Взрыв! Через три-четыре секунды - вторую... Падают фашисты, но пулемёт словно завороженный. В азарте схватки Фёдор не заметил, как недалеко от пулемёта оказался окружённым немцами. Сколько их? Пять, шесть...

Рус, хенде хох!

Я вам покажу хенде хох! - Крылов выхватил ещё одну гранату, прижал к груди и бросился на пулемёт...

Не слышал уже Фёдор, как могучее "ура!" прокатилось над перелеском. То капитан Жилинский поднял батальон в атаку.

Если бы мог видеть Крылов, как отважно сражались в том бою бойцы тринадцатой заставы - его друзья-товарищи! 126 гитлеровцев убиты, 162 взяты в плен - итог много часового боя.

Пограничники похоронили Фёдора Крылова и его боевых товарищей в центре деревни. А сами ушли па запад: впереди был ещё трудный путь к победе.

Теперь в деревне Косино, что на Минщине, стоит памятник и золотом высечено на нём имя Героя Советского Союза Фёдора Гавриловича Крылова. Но для нас, его однополчан, он был и остается просто Фёдором. Потому что и сегодня ему всего двадцать два года. Он навеки остался молодым.

А кругом деревни шумят кряжистые дубы, высокие сосны и белостволые берёзы - немые свидетели его подвига. И если бы деревья могли говорить, то в шёпоте листьев услышали бы мы, как сражался и погиб простой русский парень-сибиряк.

Жизнь, отданная людям

Добрую половину своей жизни Федор Иванович Крылов провел на Смоленщине. Здесь в 1905 году он родился, здесь прошли его детство и юность. Трудные это были годы. 16-летним подростком он активно участвовал в становлении и развитии родного края. Вот вехи его трудовой биографии: секретарь волостного комитета комсомола, секретарь сельской партийной ячейки, инструктор и член бюро уездного комитета комсомола, заместитель директора машинно-транспортной станции по политчасти, секретарь областного комитета партии по пропаганде.

Когда фашисты пришли в 1941 году на родную землю, обком ВКП (б) включил Крылова в штаб партизанского движения в качестве руководителя группы по пропаганде, а затем начальником отдела по информации.

Он был одним из организаторов партизанского подполья в южных и западных районах Смоленской области. Активно вел политмассовую работу среди партизан и населения области, захваченной врагом. Федор Иванович постоянно находился в самых горячих и опасных местах вражеского тыла, работал в штабах партизанских отрядов и бригад, был непосредственно связан с партизанским полком имени Сергея Лазо, с 5-й Воргинской партизанской бригадой. На “большую землю” он возвращался только по вызовам для отчетов и для получения новых заданий. Затем снова самолет доставлял его в тыл врага, и он снова доносил правду о войне до партизан и населения, укрепляя их дух, вселяя надежду на скорую победу над врагом.

Он постоянно изучал формы и методы фашистской пропаганды и умело вел контрпропаганду. После соединения партизан с действующей армией Федор Иванович поддерживал связь с бывшими партизанами, встречался с ними. Вел большую работу по сбору материалов о смоленском подполье.

Как бы ни было трудно, Крылов всю жизнь учил других и учился сам. С отличием окончил первую Московскую высшую коммунистическую сельскохозяйственную школу, учился в аграрном институте красной профессуры, получил диплом с отличием об окончании Высшей партийной школы при ЦК ВКП (б).

В 1950-ом году Центральный Комитет партии направляет его на работу в Курганский обком ВКП (б) в качестве секретаря обкома. Федор Иванович сразу же активно включился в бурную жизнь зауральских трудовых коллективов. Область только что была создана, на территории работало немало эвакуированных из центральной части России заводов. Фронту нужны были снаряды, мины, оружие, хлеб, чтобы добить фашистов в их логове. Рассиживаться в рабочем кабинете новому секретарю было некогда. Пришлось мотаться из коллектива в коллектив, из района в район, нельзя было расслабляться. Спали в те годы лишь несколько часов в сутки.

В успешном завершении войны есть большой вклад и тружеников тыла. “Все для фронта, все для Победы” - это был не рядовой лозунг, это был смысл жизни всех коллективов и каждого человека в отдельности.

После войны немало сил было положено для возрождения на новом, более высоком уровне оборонной промышленности, жилищного строительства, параллельно велось освоение целинных и залежных земель. Молодежь рвалась на трудовой фронт, и нужно было правильно направлять ее усилия и получать необходимую отдачу. Федор Иванович, как комиссар, был всегда на острие этих трудовых атак.

После смерти Сталина попали под амнистию и вышли на свободу сотни закоренелых преступников, которые, быстро освоившись в новой обстановке, резко ухудшили криминогенную обстановку в стране. Милиции нужны были новые, опытные кадры. И Центральный Комитет КПСС принимает решение об укреплении органов внутренних дел, о наведении порядка в стране.

В феврале 1956 года по решению Курганского обкома партии Федор Иванович Крылов назначен начальником управления внутренних дел по Курганской области. С присущей ему энергией принялся Крылов за новое, доселе неведомое ему дело. Однако все чаще и чаще беспокоят его полученные в войну раны, начало сдавать сердце. Это и принудило Федора Ивановича в 1959 году выйти в отставку по состоянию здоровья. Недолго пробыл он на пенсии, в 1962 году полковник госбезопасности Крылов умер.

Вся жизнь без остатка была отдана своему народу, своей многострадальной Родине. Вместе они ковали Победу, вместе переживали просчеты и поражения. Федор Иванович Крылов был верным сыном своего Отечества и безгранично преданный делу человек.