Где родился кап 1 ранга полуяхтов. Советские воинские звания

В начале мая 1917 г. Военно-морское инженерное училище имени императора Николая I в Кронштадте выпускало около 40 инженеров-механиков флота, которые после производства в мичманы – 10 мая, направлялись в распоряжение штабов – по морям.

Мне предстояло ехать во флотилию Северного Ледовитого океана, в Архангельск.

В это время Кронштадт фактически был городом, в котором вся власть принадлежала Совету депутатов, хотя Временное правительство и держало там своего комиссара – Пепеляева.

Участие в работе Совдепа и морской секции, с одной стороны, и жизнь в обстановке учебного заведения, с другой, сталкивали меня с противоречиями двух начал: старого и нового.

В училище, например, капитан 1-го ранга Горюнов И.С. произнес на вечерней перекличке патетическую речь, с заключением: «Господа гардемарины, до чего мы дожили, под красной тряпкой живем!»

В то же время на митингах, наоборот, провозглашались призывы к объединению под красным знаменем революции.

Училище либерально восприняло программу Временного правительства и поддерживало его; а 1 мая на Якорной площади Раскольников в гардемаринской форме агитировал за разгром этого правительства. Он зычным голосом говорил о низвержении царя Николая, который был послушным китайским болванчиком в руках помещиков и капиталистов: «Этого болванчика народ сбросил, конечно, не для того, чтобы передать власть в руки правительства, состоящего из тех же капиталистов.

Долой Гучкова и Милюкова! Вся власть Советам!»

Рошаль призывал стереть с лица земли приспешников капитализма.

Неоднократные столкновения различных группировок в Совете заставляли мыслить и разбираться по существу.

Вот тройка, избранная Советом для составления ответа Керенскому на переписку о его приезде в Кронштадт.

Письмо Керенского изобиловало выражениями «мы свергли!», «мы установили!»

Красовский, который в первые месяцы Февральской революции был председателем Совета и действовал на меня авторитетом своего положения, передал мне свое предложение, в котором кронштадтский пролетариат низко раскланивался перед Керенским.

Я готов был поддержать это послание, но вот третий член тройки – матрос в фуражке с перевернутой ленточкой, в бушлате и с горящими возбужденными глазами – прочтя записку Красовского, выругался и высказал, хотя и не гладко, но выразительно свое мнение о том, что в ответе Керенскому надо сослаться на басню Крылова, в которой муха, сидя на рогах трудолюбивого вола, пищала: «И мы пахали!»

Оказалось, что выбор редакции ответ будет зависеть от меня. К кому же мне присоединиться?

Это были принципиальные разногласия партий, они не раз приводили к крупным столкновениям на заседаниях Совета.

Под таким воздействием событий находились в равных условиях многие из хорошо известных мне людей, но не все одинаково реагировали на него: одних неудержимо тянуло к старому, другие приветствовали Временное правительство в его борьбе со старым режимом, третьих это не удовлетворяло и, наконец, мутило воду беспринципное, аполитичное «болото».

Я не берусь дать исчерпывающее объяснение процессу пробуждения подсознательных классовых чувств, приведших нас к тем или иным политическим направлениям. Отчетливо только помню, что когда передо мной встал библейский вопрос «Камо грядеши?»*, я ощутил в себе потребность вместе с общей массой трудящихся участвовать в ответственном управлении городом, страной, флотом.

Так я признал власть Советов. Это был мой первый шаг…

С таким сознанием я прибыл в Архангельск.

После спешки и напряжения, связанных с окончанием инженерного училища, кипучей работы в Кронштадтском Совдепе и кое-как, с нетерпением, проведенного отпуска, я явился в штаб флотилии Северного Ледовитого океана, где темпы моей деятельности были снижены: мне хладнокровно предложили подождать возвращения из командировки флагманского инженера-механика капитана 1-го ранга Родионова**.

Поселился я в Морском Собрании и от нечего делать начал играть на бильярде. Маркёр завлек меня по всем правилам своего искусства и, наконец, так «раздел», что я был рад, когда, пошарив в карманах, нашел какую-то мелочь. Задолжал всем. Хорошо, что это случилось перед возвращением Родионова.

Флагмех сообщил мне о том, что я предназначен на крейсер «Аскольд», а до его прихода из Англии штаб направляет меня на свободную вакансию механика тральщика Т-35.

Получив аванс и литер на проезд, я расплатился с долгами, отправился пароходом в Мурманск, где стоял в ремонте мой первый корабль Т-35.

В Мурманске я представился по всем правилам старого порядка начальнику Кольского района генерал-майору Рыбалтовскому. Кроме этого генерала, который произвел на меня впечатление пассивного флегматика, я познакомился в штабе со старшим лейтенантом Лободой, оформившиммой прием и назначение. Лобода поручил мне определить состояние механизмов тральщика Т-35 и сообщить ему.

Впоследствие я узнал Рыбалтовского ближе. Однажды он провел меня, как мальчишку, так что флегматизм его оказался относительным. Случилось это так: в середине августа генерал срочно вызвал меня к себе и сообщил, что неожиданно для него прибывает в Мурманск эшелон с рабочими. Поместить рабочих негде, кормить нечем, средств для производства строительных работ в базе нет. Он распорядился задержать поезд на одной из соседних станций и просил меня как председателя Центрального комитета флотилии выехать туда, т.к. рабочие требуют к себе председателя комитета.

Я счел неудобным отказаться и поехал на паровозе в сопровождении сотрудника базы. Оказалось, дело было гораздо серьезнее, чем излагал Рыбалтовский. Меня встретили озлобленно – «в штыки». Рабочие ехали по договору, требовали деньги и продовольствие, а Рыбалтовский рассчитывал отделаться моим красноречием и уговорами.

Мне пришлось выполнить хлопотливую работу, прежде чем отправить эшелон обратно, при этом я чувствовал, что покрываю авторитетом Центромура какие-то промахи администрации.

Характерно для Рыбалтовского то, что, ссылаясь на отсутствие запасов продовольствия, в частности, для снабжения на обратный путь указанного рабочего эшелона, оказалось, что значительные запасы оленины испортились на складах, и мясо пришлось выбросить, причем и это было сделано плохо*. Мясо закопали на берегу залива в черте города так, что после нескольких приливов и отливов оно было вымыто из песка и каталось в разложившемся состоянии по отмели.

Лобода имел возраст, не соответствующий чину старшего лейтенанта, это объяснялось тем, что выпущенный из Морского корпуса в 1902 г., он вскоре ушел из флота и был возвращен только в связи с войной. Лобода, как говорили, звезд с неба не снимал, однако, в следующем году, занимая руководящую должность в Центромуре, он умело провел предательскую линию помощи интервентам и, наконец, выявил себя активным белогвардейцем. В 1919 г. он командовал на Северном фронте бронепоездом «Адмирал Колчак» **.

Т-35 стоял на берегу, механизмы были поношены, и их лучше было бы не трогать, ограничившись чисткой котла и переборкой динамо-машины. Такой вывод не понравился командиру – прапорщику флота, который с трудом пролезал через горловину схода в машинное отделение и не торопился в море. Этой же позиции придерживалось большинство команды, которая начала смотреть на меня с недовольством. Меня засыпали всякими сведениями о дефектах и предупреждали об опасностях. Дело окончилось тем, что я сдал позицию и заверил своей подписью старую дефектную ведомость капитального ремонта.

Командир требовал перевода корабля в Архангельск, куда влекло весь экипаж тральщика. Покамест в штабе согласовывали этот вопрос с Архангельском, мне опять нечего было делать.

До прихода крейсера из Англии у меня было достаточно времени для ознакомления с Мурманском и его недлинной, но поучительной историей.

Наиболее дальновидные деятели царского правительства учитывали значение Мурмана с его незамерзающими бухтами.

Еще в начале столетия С.Ю. Витте, будучи министром финансов, представлял царю докладные записки с подробными обоснованиями необходимости направления средств на создание порта на Мурмане и устройства железнодорожной связи с ним. Однако, в Совете Министров господствовали сторонники развития балтийских портов, и преимущество было отдано Либавскому порту. Только война с немцами в 1914 г. показала все значение Мурмана не только в хозяйственном, но и в стратегическом отношении.

Пришлось с 1915 г. лихорадочно форсировать прокладку железнодорожной линии, связывающей транспортные магистрали страны с незамерзающим портом на Севере.

Железная дорога вышла на берег Кольского залива с конечной станцией Мурман, где, естественно, и началось строительство поселка.

До осени 1916 г. географический пункт этого поселения и Кольской базы флота не имел определенного наименования. Эти места большей частью назывались Семёновы острова, по месту расположения хаты рыбака Семёна, около его рыболовной тони.

Впоследствии я познакомился с этим бело – русым «историческим» Семёном в Коле – старинном поселении поморов, расположенном в глубине Кольского залива, при впадении в него рек Кола и Тулома. Занятие «его» островов под пристань торгового порта основательно разорило «владетельного» Семёна.

Бывший морской министр Григорович в августе 1916 г. выехал с инспекцией на Мурман, доехал поездом до Кеми, а далее совместно с министром путей сообщения перебрался на ледокол «Канада». Таким комбинированным маршрутом пришлось добраться в Кольский залив.

В своих мемуарах Григорович пишет: «Министр путей сообщения по высочайшему повелению заложили церковь и тем самым основали город Романов – конечный пункт Мурманской железной дороги, после чего мне предложили подписать телеграмму на имя государя об открытии железнодорожного пути. Я отказался, т.к. дорога была далеко не закончена и для эксплуатации не готова. Это был только рабочий путь, многого еще недоставало, например, вода на паровозы подавалась ведрами вручную, все станционные строения носили временный характер и т.п.

Положение рабочих – военнопленных и особенно китайцев – было очень плохим, последние были почти голые и истощенные голодом».

По моим личным воспоминаниям можно добавить, что и в самом Мурманске в начале лета положение рабочих как строительных, так и портовых было не многим лучше.

В первые месяцы революции Романов-на-Мурмане был переименован в г. Мурманск. Мурманск того времени представлял из себя барачный поселок. Переполненные бараки, с немногими уцелевшими окнами, заваленные мусором и всякими отбросами, в топких улицах тайги, производили на свежего человека гнетущее впечатление.

Отсутствие мыла, белья и скудное питание способствовали антисанитарным условиям.

Так жили двадцать тысяч рабочих. Повсюду жаловались на почти полное отсутствие женщин.

В обстановке великой европейской бойни с 1914 г. мурманский путь был единственным, не считая длинного и перегруженного сибирского, который круглый год связывал Россию с союзными странами Запада. Этот путь состоял из морской части – от норвежских нейтральных вод до Мурманска – и железной дороги от Мурманска до узловой станции Званка.

Особенно очевидно было значение нового пути в зимнее время, когда замерзало Белое море и прерывалась навигация в Архангельске.

Начало поступления импортных товаров в Кольский залив относится, по-видимому, к концу 1915 г., когда часть грузов перегружалась на ледоколы для дальнейшего направления в Архангельск, а большая часть ждала транспортировки по железной дороге.

Так 9 марта 1916 г. только что прибывший руководитель обороны Кольского залива телеграфировал начальнику Генерального морского штаба: «В настоящее время всё внимание должно быть направлено на то, чтобы скопившиеся в Кольском заливе несметные боевые грузы колоссальной стоимости и значения не подверглись уничтожению. Англичане предупреждают об опасности со стороны немцев».

Прошел год, положение на конец февраля 1917 г. было следующим: в порту действовали три причала, позволяющие по расчету выгружать в сутки до 1000 тонн – около 300 т с причала. Фактически выгружали со всех трех не более 400 т в сутки. К 1 марта готовили к сдаче 4-й причал.

Порт начал работать с 26 декабря 1916 г. Всего за первые полтора месяца прибыло военного груза более 70 тыс. тонн, переработано всего 20 тыс. тонн, из них направлено ледоколами в Архангельск немногим более 5 тыс. тонн.

На железную дорогу можно было рассчитывать только до 1 мая, т.к. значительные участки пути были уложены на замерзшую почву без балласта. Грузчиков работало 400 чел., хотя числилось по списку значительно больше. Свирепствовала цинга.

Порт располагал одним краном (плавучим) грузоподъемностью 45 т, но и тот был неисправен. Транспортировка грузов по железной дороге производилась длительное время с гужевой перевалкой на еще не состыкованных участках. Этими гужевыми перевозками по вымощенным бревнами гатям руководил известный в то время всему краю капитан 2-го ранга Рощаковский, при котором рабочих выгоняли на работу палками.

Из приведенных цифр видно, что за год транспортные организации не справились с расшивкой затора в порту. Действительно, при моем приезде в Мурманск, как пристань, так и прилегающий район были завалены грузом, который только частично был сложен в штабели и прикрыт брезентом.

Многочисленные ревизии высокопоставленными лицами, иногда с участием представителей союзных правительств, говорили о тяжелом периоде всего 1916 г.

В 1917 г. Временное правительство, рассчитывая обеспечить «всеобщее наступление» и «войну до победного конца» за счет поставок с Запада военного снаряжения, послало специальную междуведомственную комиссию на Мурман. Эта комиссия пришла к заключению, что к ноябрю порт и железная дорога будут отправлять на юг по 150 вагонов в сутки.

Союзные правительства отнеслись к этому успокоительному выводу комиссии с сомнением. По сведению англичан, плавучий кран нуждался в крупном ремонте с заменой деталей, которые в России не изготовлялись, мастерская из-за недостатка рабочих далеко не удовлетворяла местные нужды, перегрузочные баржи текли и требовали докования.

На строительстве порта работали всего 100 чел., вместо 400, отмеченных комиссией. Бараков построено только 4, а требовалось 16. Отсутствовала специальная пристань для выгрузки взрывчатых веществ.

Англичане сообщали, что недостаток продовольствия и плохие жилищные условия не позволяют рассчитывать на сохранение рабочей силы зимой. Отмечалась несогласованность действий портовых и железнодорожных властей. Союзники энергично настаивали на принятии решительных мер к надлежащей подготовке Мурманска для зимней навигации 1917-1918 гг.

Из английского прогноза можно сделать вывод о тяжелом положении, в котором Мурманский путь перешел к Советскому правительству.

В последующем докладе начальника края о положении дел к ноябрю 1917 г. вполне подтвердились опасения англичан.

Меня, естественно, больше интересовали флотские вопросы. Из бесед с опытными специалистами легко было установить недовольство деятельностью Морского министерства.

Критические замечания в отношении такой авторитетной для меня, как молодого офицера, организации оставляли глубокое впечатление. Оказывается, что не высшие органы флота, а министр путей сообщения поставил вопрос в январе 1916 г. о необходимости учреждения в Кольском заливе военно-морского начальства.

Дело было доведено до верховной власти, и по указанию царя Морское министерство развернуло деятельность по созданию Кольской базы и флотилии с невозвратимой потерей полутора лет.

Это первое упущение министра Григоровича и Генерального морского штаба, которое имело непоправимые последствия.

Возникшие в условиях войны коммуникационные линии России с Англией и Америкой через Мурман потребовали обеспечения их безопасности. Стало очевидным, что для германского флота Мурман и торговые пути к нему представляли лакомый кусок. Эту опасность предрекали англичане. В начале февраля 1916 г., по прошествии полутора лет войны, начальник Морского генерального штаба сообщил главноначальстующему г. Архангельска и Беломорского водного района о том, что морской министр приказал возложить на Генеральный штаб непосредственное руководство по сооружению базы в Кольском заливе и по обороне последнего. Несколько раньше этой телеграммы, в конце января 1916 г., по докладу Григоровича, царь утвердил формирование отряда судов обороны Кольского залива в составе заградителя «Уссури», гидрографичекого судна «Харитон Лаптев», тральщика «Восток» и вспомогательных судов – пароходов «Колгуев» и «Василий Великий» – с базированием на Александровск в Екатерининской гавани, находящейся, примерно, в 50 км от Мурманска.

Начальником отряда был назначен с Балтийского флота капитан 1-го ранга Кротков с подчинением главноначальствующему гор. Архангельска и Беломорского водного района, но с правом непосредственных сношений с Морским генеральным штабом, при котором было создано специальное управление по руководству обороной Кольского залива.

На Кроткова было возложено, помимо командования отрядом, оборудование базы в Кольском заливе для морских сил Северного Ледовитого океана, а также оборона залива.

Кротков вступил в командование отрядом 26 февраля 1916 г. и поднял брейд-вымпел* старшего морского начальника на заградителе «Уссури».

На отряд под командованием Кроткова в то время возлагались следующие задачи: проводка транспортов в порты разгрузки, охрана транспортов во время грузовых операций, охрана Мурманского побережья с водным районом от норвежской границы до меридиана мыса Святой нос.

Вместе с основными директивами о деятельности Кротков получил предписание от начальника Генштаба адмирала Русина: «В Белом море и на Мурмане находятся английские морские силы, состав которых будет увеличен весной. Все английские корабли находятся под общим командованием капитана королевского флота Кемпа, подчиненного вице-адмиралу Угрюмову». Далее предлагалось ему работать в контакте с Кемпом и в ближайшее время оказать содействие английскому линейному кораблю «Альбемарль». Этот корабль вскоре был заменен линкором «Глори», который я застал в Мурманске.

Специалистам было очевидно, что создание отряда судов обороны указанного состава было бюрократическим отбыванием номера, т.к. перечисленные суда ни в коей степени не могли осуществить задачи, поставленные перед ним*.

Морское министерство только сейчас поняло бессилие флота на Севере для обеспечения безопасности грандиозных перебросок военного снаряжения и поэтому заключило весной 1916 г. с англичанами акт общего наблюдения на Мурмане под начальством русского адмирала.

Так, не предусмотрев своевременное создание на Севере надлежащего флота, Морское министерство было вынуждено вложить в пасть британского льва кисть, чего ему было достаточно, чтобы отхватить всю руку с наступлением аппетита.

С суетливой поспешностью Морской генеральный штаб стремился создать морские силы Северного Ледовитого океана. При этом был допущен ряд ошибок, не имеющих себе оправдания.

В первое время укомплектование флотилии производилось крупными надводными кораблями, годными для операций против такого же противника, а не против подводных лодок, которые в 1916 г. появились в Северном Ледовитом океане. Так были приобретены в Японии корабли «Сагами», «Танго» и «Сойя» – наши бывшие броненосец «Полтава» и крейсеры «Варяг» и «Пересвет», при этом «Полтава» была переименована в «Чесму».

С 22 марта 1916 г. во Владивостоке из этих кораблей был сформирован отдельный отряд особого назначения под командованием контр-адмирала Бестужева-Рюмина, который шел на «Варяге». 18 июня 1916 г. Бестужев-Рюмин вышел из Владивостока, но без «Пересвета». Последний сел на камни задержался до октября 1916 г. Этот отряд должен был дополниться крейсером «Аскольд», который находился в то время на ремонте в Тулоне, и составить главные силы на Севере.

Бестужев-Рюмин ещё по пути на Мурман телеграфировал начальнику Генштаба о необходимости пополнить отряд миноносцами для борьбы с подводными лодками и рекомендовал взять их во Владивостоке. После этой рекомендации только в октябре начальник штаба Русин распорядился во Владивосток о срочной отправке на Мурман миноносцев «Капитан Юрасовский», «Лейтенант Сергеев», «Бесшумный» и «Бесстрашный». Они шли под командованием каперанга Остен-Сакена*. Так была исправлена ошибка Морского штаба в определении противника, но с большим опозданием.

Планы Генштаба раскрываются из содержания телеграммы его начальника в Тулон на имя Бестужева в конце 1916 г.: «Прежде всего на Мурмане необходим адмирал, который бы на месте составил план обороны. Вам надлежит спешить на Север». Из этой директивы следует, что до конца 1916 г. действенного плана обороны Мурмана не было. Это позволило немцам достаточно свободно оперировать подводными лодками в Северном Ледовитом океане, а англичанам усилить свои силы на этом театре.

Не успел Бестужев прибыть на Мурман, как для него в Александровске была получена телеграмма Генштаба с предписанием установить дальние дозоры против подводных лодок и других кораблей противника, а также организовать конвоирование транспортов, идущих с запада: «Кротков будет подчиняться Вам, как старшему, и будет непосредственно ведать обороной Кольского района местными средствами, включая мелкие суда».

«Торопилки» об ускорении движения кораблей на Мурман сыпались из Генштаба, как из рога изобилия. Однако, старые корабли с изношенными механизмами медленно продвигались на Север, задерживаясь на ремонт. Особенно не повезло крейсеру «Пересвет», который, догоняя отряд Бестужева, наткнулся в десяти милях от Порт-Саида на мину и затонул 22 декабря 1916 г.

Имеются следующие данные о прибытии кораблей в Александровск. Первыми появились 24 июня 1916 г. миноносцы Сибирской флотилии «Грозовой» и «Властный» и на следующий день плавучая мастерская «Ксения», которая шла из Владивостока в одном отряде с указанными миноносцами.

В отчетных докладах начальника этого отряда капитана 2-го ранга Зилова сообщается несколько случаев нападения подводных лодок.

Крейсер «Варяг» под адмиральским брейд-вымпелом прибыл 17 ноября, а линейный корабль «Чесма», вышедший одновременно с «Варягом» из Владивостока, появился только 3 января 1917 г., и, наконец, 17 июня стал на якорь в Мурманске крейсер «Аскольд».

Четыре миноносца типа «Шихау», о которых было указано ранее, прибыли уже при мне – 28 августа 1917 г.* После чистки котлов в середине сентября они ушли в море для работы в Печенгском заливе**.

Из общего числа шести мореходных яхт, приобретённых или оформляемых покупкой за границей, я видел только «Ярославну», «Гореславу» и «Соколицу», они значились посыльными судами и могли нести сторожевую службу.

В 1924 г. мне пришлось руководить переоборудованием «Ярославны» для похода из Архангельска во Владивосток, где она использовалась как гидрографическое судно «Воровский». Это был первый корабль, совершивший рейс за границу под советским военным флагом.

На Александровск базировались также две малые подводные лодки «Дельфин» и № 1, однако, их командиры отказывались выходить в море даже при незначительном волнении.

По приказу Генмора от 10 августа 1917 г. этот дивизион особого назначения под командой лейтенанта Славянского был расформирован, а 23 августа исключен из списков судов флота. 10 сентября пришла в Архангельск подводная лодка «Святой Георгий-Победоносец», которая была построена в Италии без учета суровых условий нашего Севера. Она базировалась на Архангельск.

Начальник кораблестроительной части, руководивший осмотром её, доносил начальнику Управления подводного плавания о том, что лодка нежелательна для плавания в Белом море. В Ледовитом океане она действовать не может; тем более в единственном числе бесполезна. Её целесообразно перевести по внутренним путям в Балтику для береговой обороны*.

Если к перечисленным кораблям прибавить ряд вспомогательных ранее названных судов, то это будет списочный состав отряда судов обороны Кольского залива, который при мне носил местное название Мурманской флотилии. Эта флотилия как отряд обороны в буквальном смысле слова никогда не существовала, а сам адмирал Бестужев-Рюмин, вступивший в командование отрядом 2 января 1917 г., внезапно умер от приступа грудной жабы 23 марта 1917 г.

Интересно, что в начальный период Февральской революции в Романове был Совет рабочих и солдатских депутатов. Деятельность этой организации мне не была известна, намного позже в архивах встретилась телеграмма за подписью Томилова, председателя исполкома, от 25 марта 1917 г. на имя начальника Морского генштаба: «Ввиду скоропостижной смерти начальника Кольского района контр-адмирала Бестужева-Рюмина, работавшего совместно с общественной организацией на пользу Свободной России, исполнительный комитет Романова-на-Мурмане просит назначить срочно достойного заместителя, т.к. на месте кандидата указать не можем».

Из телеграммы следует, что в конце марта город ещё назывался Романов, а в мае я имел предписание из Архангельска ехать в Мурманск, таким образом, официальное переименование города, по-видимому, относится к апрелю месяцу или к 1 мая 1917 г.

Кротков с марта был в отъезде и обязанности начальника Кольского района временно принял на себя капитан 1-го ранга Лутонин – начальник Кольской базы.

В последний день марта главноначальствующий г. Архангельска и Беломорского водного района по согласованию с Генштабом предложил капитану 1-го ранга Рощаковскому исполнять обязанности начальника Кольского района и отряда судов обороны Кольского залива. Сверх того, ему было поручено из числа судов и плавучих средств, находящихся в Кольском заливе, выделить сводный отряд.

Относительно формирования сводного отряда было приказание командующего флотилией Северного Ледовитого океана вице-адмирала Корвина ещё в середине декабря 1916 г., т.е. вскоре по прибытии на «Варяг» контр-адмирала Бестужева-Рюмина. Последний назначался начальником Кольского района и отряда судов обороны Кольского района, а командующим сводным отрядом судов флотилии Северного Ледовитого океана – каперанг Кротков с подчинением Рюмину.

По этому приказу в состав отряда судов обороны Кольского залива зачислялись всего крейсер «Варяг», посыльное судно «Купава», плавучая мастерская «Ксения» и подводные лодки № 1 и «Дельфин». Все остальные суда этого района, не входившие в состав дивизиона траления, составили указанный выше сводный отряд. На этот отряд возлагалось охранение путей к Кольскому району и, по возможности, конвоирование вдоль Мурманского побережья от норвежского порта Варде до Иокангского рейда.

Формальное выполнение распоряжения началось в январе 1917 г. Кроткову вновь пришлось провести значительную организационную работу, которая в значительной степени сковывалась зимними условиями. Бестужев и Кротков всё же успели разработать и издать ряд инструкций по проходу к заливу, о порядке конвоирования, а также правила движения судов и поведения при встрече с подводными лодками, приспособленные к местным условиям. Однако, надвинувшиеся революционные события, смерть Рюмина, отъезд Кроткова и других командных лиц нарушили схему организации обороны.

При назначении Рощаковского начальником Кольского района вновь предписывалось создание сводного отряда, перед которым повторялись задачи по охране всего водного пространства, прилегающего к Кольскому району, и обеспечение безопасности путей к заливу. На должность начальника отряда – насвота – был назначен каперанг Александров. Рощаковский и Александров приступили к работе с первых чисел апреля 1917 г.

Александров был бесцветной личностью и отличался пьянством в ущерб службе, за что и был через некоторое время снят с работы. Рощаковский же – это незаурядная личность, характерный тип для царского режима. При всех его отрицательных качествах, о которых вскользь упоминалось ранее в связи с его работой по транспортировке военных грузов по Мурманской железной дороге в период её строительства, от него нельзя было отнять наличие исключительной энергии, выносливости и знание мурманских условий. Среди возчиков, грузчиков и вообще в рабочих низах его иначе не называли, как собака, но были люди, которые оправдывали его поступки тем, что выполнить операции по снабжению фронтов в тех условиях, в которые был поставлен Рощаковский, мог только деспот. Царский режим ничего не дал Рощаковскому, кроме жалкого обоза без фуража и «единиц» с голыми руками и в рваных ботинках при заполярных морозах.

Нового накора особенно недолюбливало архангельское начальство, с которым он непрерывно пререкался. Штаба Северной флотилии он вообще не признавал, а распоряжения командующего часто игнорировал. Мне рассказывали характерный пример таких взаимоотношений. Когда комфлотилии предложил отправить мотористов из отряда Рощаковского в Италию на подлодку «Святой Георгий», хотя флотский экипаж находился в Архангельске, он ответил: «Лодка мне не нужна, а без мотористов обойтись не могу». Распоряжение осталось невыполненным.

В Мурманске часто вспоминали различные анекдоты об остроумии Рощаковского в ответах на штабные запросы из Архангельска. Этот ударный практический человек не переносил штабной документации и отчётности не признавал.

При назначении на новую должность Рощаковский имел основной задачей – ликвидировать скопление военных грузов, заваливших мурманские пристани, т.к. с наступлением лета движение поездов по железной дороге прекращалось. Эта работа была его стихией, и он более и менее с ней справился, но командование отрядом и строевая служба доставляли ему много хлопот. С начала весны начали активизироваться действия немецких подводных лодок.

В первую же декаду своей деятельности в качестве начальника края Рощаковский доносил главначу, что освещение местности далее залива на восток, т.е. по пути в Архангельск не производится ни нами, ни англичанами. Он настаивал на принятии мер, и вскоре в Мурманск пришли английский крейсер «Интрепид»* и две подводные лодки. Несмотря на это, всё же пришлось в мае месяце запретить выход пароходов, т.к. одна группа подводных лодок противника заняла позиции к Варде, Мурманску и Архангельску, а вторая группа базировалась у Мурманского побережья, угрожая подходу к Святому носу. Средств для одновременных разведок, преследования и конвоирования было недостаточно.

Все предложения Рощаковского об организации обороны критиковались и даже высмеивались в штабе флотилии Северного Ледовитого океана. Наконец, израненный уколами и насмешками архангельских штабистов, рассорившись с главначем, он телеграфировал в конце мая начальнику Морского генерального штаба о том, что дальше оставаться на работе не может и передает дела начальнику Кольской базы Рыбалтовскому, заменив его инженером-механиком каперангом Садоковым. При этом он не удержался от остроты, направив по адресам руководства телеграмму о том, что ему «грустно», что его старания не удовлетворяют лиц, сидящих в кабинетах, но зато «отрадно», что дружные и самоотверженные усилия его помощников Фролова, Клягина, Аржанова и ещё многих «орлов» привели к ликвидации затора в перевозке грузов. «Сокрушаюсь, что сам плох, зато товарищи мои молодцы», – язвительно скромничал он.

С февральской «демократией» Рощаковский пытался ужиться, но с приходом Октябрьской революции советская атмосфера явно душила его абсолютизм, он сошёл с арены действий и при первой возможности перешёл на сторону врагов Советской власти, довольствуясь подсобными делами у белогвардейцев Северного правительства в Архангельске.

Прошло несколько лет, и вот однажды мне пришлось в Архангельске участвовать в погрузке тяжеловеса самым примитивным способом. Работу производили пожилые такелажники-мастера. Сложность погрузки заключалась в том, что при поднятом грузе надо было склонить мачту подъёмного устройства для направления груза в люк судна. В самый напряжённый момент старший мастер Горькавый поучал своего помощника, который явно трусил и замешкался с потравливанием лопарей канифас-блока*: «Эй, Степан, ты что, забыл выучку Рощаковского?» – и при этом старик разразился таким витиеватым словцом, о котором в морских рассказах Станюковича даже намёка нет. Эти «рощаковские» словечки оказали своё воздействие, вызвав невольно улыбку, и тяжеловес встал на своё место.

Да, оставил Рощаковский по себе память: кого загнал на тот свет с отмороженными руками и ногами, а кого кое-чему научил.

Переброске морских сил на Север придавалось столь большое значение, что о передвижении каждого корабля из порта в порт по пути следования докладывалось в ставку главнокомандующего на имя его Императорского Величества, и Морское министерство делало серьёзный вид, что вот придут корабли Бестужева, и можно быть уверенными в обеспеченности снабжением всей армии сухопутного фронта, которое поставлялось союзниками через Мурманск.

Характерно, что по приходу на Мурман каждого из указанных кораблей доносилось, что «всё обстоит благополучно» и механизмы находятся в блестящем состоянии.

Сам Григорович в своих воспоминаниях пишет: «В Мурманске осмотрел базу и был доволен. «Ксения» и миноносцы «Грозный»** и «Властный» были в порядке, а механизмы в блестящем состоянии. Ходил с ними из Романова в Александровск и обратно».

Такого же рода заключение сделал Кротков по прибытии «Варяга» и «Чесмы». Фактически же по прошествии короткого времени миноносцы «Властный» и «Грозовой», а так же крейсер «Варяг» пришлось отправить на ремонт в Англию. Комиссия английского адмиралтейства, осмотрев «Варяг», пришла к выводу, что ремонт займет не менее двенадцати месяцев, и рекомендовала отложить его до конца войны, с чем наше министерство согласилось, оставив корабль в Англии.

Миноносцы были обменены на уголь уже в 1918 году, после войны.

Мне как механику совершенно очевидно, что для тех сниженных скоростей хода, которые были достаточны для операций, указанные корабли могли бы оставаться в строю, если бы была возможность осуществить средний ремонт на Мурмане. Не ясно, чем остался доволен Григорович при осмотре Кольской базы, но эта база не имела достаточных средств для производства ремонта кораблей отряда.

Министерство не обеспечило Мурман соответствующей технической и ремонтной базой. Средства для ремонта состояли из одной плавучей мастерской «Ксения», которая обладала настолько ограниченными возможностями, что о ней как о ремонтной базе кораблей названного состава и говорить не приходится. Кротков в своих донесениях в министерство вопил о недостатке ремонтных средств как о наиболее узком месте базы. Не было дока, хотя предложение на его продажу было. Но это ещё не всё.

Весь флот пользовался английским углем, в котором сама Англия испытывала недостаток в этот период. Такая ситуация ставила флотилию в полную зависимость от союзников. Даже обеспечение кораблей пресной водой в зимнее время не было, как следует, подготовлено.

Так называемая военная пристань для подхода шлюпок и баркасов представляла из себя свайный пирс с недоделанной насыпной дамбой и без единого крана или простой грузовой стрелы, что при значительных колебаниях уровня воды создавало большие неудобства не только для принятия с берега снабжения, но и для личного состава.

В результате перечисленных ошибок Морского министерства в формировании отряда и указанной необеспеченности базы, мы были беспомощны на Севере, хотя численный состав отряда был достаточен для выполнения основных задач. Корабли сами по себе старые, да ещё сделавшие кругосветный переход, естественно, нуждались в ремонте, а получить его не могли; для операций нуждались в угле и его не имели.

Ян Борисович Гамарник (настоящее имя - Яков Пудикович Гамарник, Житомир - 31 мая 1937, Москва) - советский военачальник, государственный и партийный деятель, армейский комиссар 1-го ранга. Застрелился накануне неминуемого ареста по «делу Тухачевского».

Учился в гимназии, но с 15 лет был вынужден добывать себе средства к существованию. В 17 лет заинтересовался марксизмом.

В 1913 году, окончив гимназию с серебряной медалью, переехал в г. Малин Киевской губернии и стал репетитором. В 1914 поступил в Петербургский психоневрологический институт, но, не увлёкшись врачебной деятельностью, в 1915 перевелся на юридический факультет Киевского университета. Познакомившись с руководителями большевистского подполья на Украине Н. А. Скрыпником и С. В. Косиором, оказавшими на него большое влияние, Гамарник в 1916 стал членом РСДРП(б). Вёл пропаганду на киевском заводе «Арсенал».

После Февральской революции 1917 Гамарник возглавлял Киевский комитет РСДРП(б).

После Октябрьской революции в Петрограде был арестован властями вместе с руководителями киевских большевиков. Был освобождён вооружённым восстанием 31 октября 1917.

В 1918-1919 годах - на подпольной партийной работе на Украине. В 1918 приехал в Москву, познакомился с В. И. Лениным и был избран в состав ЦК КП(б)У.
Участвовал в подавлении мятежа левых эсеров. В 1918 г. заместитель председателя Киевского Совета.

С 1919 года председатель Одесского губкома партии.

В августе 1919 года Гамарник был назначен членом РВС Южной группы войск 12-й армии. В феврале 1920 после разгрома деникинцев Гамарник был председателем Киевского губкома партии и Киевского губисполкома.

С июля 1923 года - председатель Приморского губисполкома, в июне 1924 года - председатель Дальревкома, а с марта 1926 года - Дальневосточного крайисполкома.

В 1927-1928 гг. первый секретарь Дальневосточного крайкома партии. Много занимался промышленным развитием Дальнего Востока, при его участии разрабатывался и осуществлялся 10-летний план (1926-1935) подъёма экономики края. Поддержал украинизацию юга Дальнего Востока, где в разных его районах проживало от 60 до 80 % украинцев.

С февраля 1928 года по октябрь 1929 года - первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии. Поддерживал политику коллективизации.

В 1929-1937 годах начальник Политуправления РККА, одновременно ответственный редактор газеты «Красная звезда». Через Гамарника осуществлялась связь между руководством Наркомата обороны и органами государственной безопасности.

В 1930-1934 годах первый зам. наркома по военным и морским делам СССР Ворошилова и зам. председателя Реввоенсовета СССР. Оказывал всемерное содействие Тухачевскому в осуществлении технической реконструкции Красной Армии и сыграл большую роль в повышении боеготовности РККА.
На ноябрьском Пленуме ЦК 1929 Гамарник поддержал Сталина в разгроме «правой оппозиции»:

«Мы не можем терпеть, чтобы в рядах нашего Политбюро находились люди, которые мешают нашей борьбе, которые путаются между ног, которые объективно защищают классового врага».

В 1934-1937 годах первый зам. наркома обороны СССР. Выступил в защиту Тухачевского, заявив Сталину, что в его отношении совершена ошибка. 13 марта 1937 г. назначен уполномоченным Наркомата обороны СССР при Совнаркоме РСФСР.

Гамарнику первому в Красной Армии 20 ноября 1935 года было присвоено воинское звание армейского комиссара 1-го ранга, соответствующее званию командарма 1-го ранга.

Самоубийство

20 мая 1937 года Гамарника сняли с поста начальника Политуправления РККА и понизили до должности члена Военного совета Среднеазиатского военного округа.

31 мая Нарком обороны К. Е. Ворошилов отдал приказ заместителю начальника Политуправления РККА А. С. Булину и управляющему делами Наркомата обороны И. В. Смородинову сообщить Гамарнику, находившемуся у себя на квартире в связи с болезнью, о решениях Политбюро. Они так же объявили Гамарнику приказ народного комиссара обороны об увольнении его из рядов РККА. Сразу же после их ухода Гамарник застрелился накануне неизбежного ареста...

1 июня газета «Правда» и другие советские издания опубликовали короткое сообщение: «Бывший член ЦК ВКП(б) Я. Б. Гамарник, запутавшись в своих связях с антисоветскими элементами и, видимо, боясь разоблачения, 31 мая покончил жизнь самоубийством». Его имя упоминалось в приговоре по делу Тухачевского от 11 июня 1937 года.

После смерти объявлен «врагом народа», было установлено его участие «в антигосударственных связях с руководящими военными кругами одного из иностранных государств», шпионаже и ведении вредительской работы.

Показания на Гамарника дали многие из фигурантов дела Тухачевского. Иона Якир, первоначально указывавший, что Гамарник только сочувствовал военному заговору, в существовании которого признавались арестованные военачальники, затем изменил свои показания и заявил, что с 1936 года информировал Гамарника о «вредительской работе», проводимой в западных пограничных районах, а тот сообщал ему о своей работе по подрыву обороноспособности на Дальнем Востоке. Сам Тухачевский показал, что Гамарник был одним из 10 членов «центра» военного заговора с 1934 года и ведал подрывной деятельностью на Дальнем Востоке. Иероним Уборевич ограничился предположением, что Гамарник мог входить в состав руководства «заговора Тухачевского». Витовт Путна, Борис Фельдман и Август Корк участия Гамарника в заговоре не подтвердили..

После этого было репрессировано большое число политработников - назначенцев Гамарника.

Являясь идеалистом по убеждениям, Гамарник, видимо, не понимал, что государство, в создании которого он принял столь деятельное участие, получилось не совсем таким, о котором он мечтал. Об этом свидетельствует его бесхитростный рассказ:

"Ко мне из Киева в Москву каждый год приезжает отец и просит у меня мои старые кожаные сапоги, а я не даю. Увидят его знакомые рабочие в этих сапогах и скажут: «Сын служит в армии и ворует, где же старику больше взять такие сапоги».

Источник статьи: http://ru.wikipedia.org/wiki/Гамарник,_Ян_Борисович

Задача данной статьи - выяснить, как заложен вынужденный шаг - самоубийство комиссара 1-го ранга ЯНА ГАМАРНИКА в его код ПОЛНОГО ИМЕНИ.

Смотреть предварительно "Логикология - о судьбе человека".

Рассмотрим таблицы кода ПОЛНОГО ИМЕНИ. \Если на Вашем экране будет смещение цифр и букв, приведите в соответствие масштаб изображения\.

4 5 18 19 36 50 60 71 103 114 129 132 148 168 173 183 194 209 212 222 246
Г А М А Р Н И К Я К О В П У Д И К О В И Ч
246 242 241 228 227 210 196 186 175 143 132 117 114 98 78 73 63 52 37 34 24

32 43 58 61 77 97 102 112 123 138 141 151 175 179 180 193 184 211 225 235 246
Я К О В П У Д И К О В И Ч Г А М А Р Н И К
246 214 203 188 185 169 149 144 134 123 108 105 95 71 67 66 53 52 35 21 11

Что из знакомого нам по ряду предыдущих статей о самоубийстве застреливанием мы видим в таблицах:

71 = ГАМАРНИК, СУИЦ (идом). Следом идёт цифра 103 = ВЫСТРЕЛ. И, как естественное заключение, 114 = СУИЦИДОМ.

ГАМАРНИК ЯКОВ ПУДИКОВИЧ = 246 = 132-УХОД ИЗ ЖИЗНИ + 114-СУИЦИДОМ.

Вот и всё прочтение кода ПОЛНОГО ИМЕНИ.

Но, памятуя о том, что код ИМЕНИ человека содержит много информации, в частности, это и причины ухода: болезнь, катастрофа, нервный срыв, шок, стресс, число полных ЛЕТ ЖИЗНИ, ДАТА УХОДА ИЗ ЖИЗНИ, ДЕНЬ УХОДА и т.д., продолжим дешифровку дальше.

129 = САМОУБИЙСТВ (о). 144 = САМОУБИЙСТВО.

246 = 102-ЗАСТРЕЛЕН, СМЕРТЬ + 144-САМОУБИЙСТВО.

Как мы подошли к слову САМОУБИЙСТВО, ведь мы не видим привычной в таких случаях цифры 47 = САМО...

Зато мы видим цифру 32 = Я, САМ, РО (к).

246 = 32-САМ + 214-ЛИШИВШИЙ СЕБЯ ЖИЗНИ.

С другой стороны - 97 = УБИЙСТВО, следом идёт цифра 102 = ЗАСТРЕЛЕН. Что остаётся добавить:

246 = 97-УБИЙСТВО + 102-ЗАСТРЕЛЕН + 47-ПОГИБ, УБОЙ, УЖАС, САМО...

Смотрим столбец:

97 = УБИЙСТВО
____________________________________________
169 = 102-ЗАСТРЕЛЕН, СМЕРТЬ + 67-САМОУ...

Смотрим столбцы:

103 = ВЫСТРЕЛ
____________________________________
175 = 97-УБИЙСТВО + 78-ЧЕЛОВЕКА

175-УБИЙСТВО ЧЕЛОВЕКА - 103-ВЫСТРЕЛ = 72 = В ГОЛОВУ. \ Грубо говоря, 72 - это слово ТРУП \.

Если мы зададимся целью - прочесть код одним словом, то получится следующее:

60 = ЧЕЛОВ..., 66 = ЧЕЛОВЕ..., 77 = ЧЕЛОВЕК..., 112 = ЧЕЛОВЕКОУ..., 114 = ЧЕЛОВЕКОУБ..., 134 = ЧЕЛОВЕКОУБИЙ...

Видимая встреча идущего навстречу друг другу слова ЧЕЛОВЕКОУБИЙСТВО - 246 = 112-ЧЕЛОВЕКОУ... + 134-ЧЕЛОВЕКОУБИЙ...

Смотрим, а где же невидимая встреча?

ЧЕЛОВЕКОУБИЙСТВО = 189. Эта цифра находится между цифрами 183 = ЖИЗНЬ ОБОРВАЛАСЬ и 194 = ГИБЕЛЬ ВЫСТРЕЛОМ, ЗАСТРЕЛИЛ СЕБЯ САМ.

Чтобы её найти, код буквы К = 11 \ в слове ПУДИКОВИЧ \ разложим на две цифры: 11 = 5 + 6.

183-ЖИЗНЬ ОБОРВАЛАСЬ + 6 = 189 = ЧЕЛОВЕКОУБИЙСТВО.

52 = ...ОВИЧ, УБИЕН + 5 = 57 = ЧЕЛО (векоубийство). Это невидимая встреча...

189-ЧЕЛОВЕКОУБИЙСТВО - 57-ЧЕЛО... = 132 = УХОД ИЗ ЖИЗНИ.

Продолжим дешифровку отдельных столбцов:

129 = САМОУБИЙСТВ (о) = САМОЗАСТРЕЛ
__________________________________________
132 = УХОД ИЗ ЖИЗНИ

132 = УХОД ИЗ ЖИЗНИ
_______________________________________
117 = ОТ ЗАСТРЕЛА = САМОЗАСТРЕ (л)

246 = 129-САМОЗАСТРЕЛ + 117-САМОЗАСТРЕ (л).

58 = СЕБЯ
_____________________________
203 = СОВЕРШИЛ УБИЙСТВО

203-СОВЕРШИЛ УБИЙСТВО - 58-СЕБЯ = 145 = СКОНЧАЛСЯ.

Читаем: 18 = С..., 36 = СОВ..., 148 = СОВЕРШИЛ УБИЙ..., 185 = СОВЕРШИЛ УБИЙСТ..., 188 = СОВЕРШИЛ УБИЙСТВ..., 203 = СОВЕРШИЛ УБИЙСТВО.

Код ДАТЫ ГИБЕЛИ: 31.05.1937. Это = 31 + 05 + 19 + 37 = 92 = ЗАСТРЕЛИ (лся), ПОГИБШИЙ.

246 = 92-ПОГИБШИЙ + 154-ЗАСТРЕЛИЛСЯ = 92-ЗАСТРЕЛИ (лся) + 154-ЗАСТРЕЛИЛСЯ.

154 - 92 = 62 = НАПОВАЛ.

Код ДНЯ ГИБЕЛИ = 123-ТРИДЦАТЬ, КАТАСТРОФА + 63-ПЕРВОЕ, ГИБЕЛЬ + 46-МАЯ, ЗАМЕР, ГИБ ВМИГ = 232 = ПРЕКРАЩЁННАЯ ЖИЗНЬ.

246 = 14-БЕДА + 232-ТРИДЦАТЬ ПЕРВОЕ МАЯ, ПРЕКРАЩЁННАЯ ЖИЗНЬ.

Код полной ДАТЫ ГИБЕЛИ = 232-ТРИДЦАТЬ ПЕРВОЕ МАЯ + 56-УМЕР-\ 19 + 37 \-\ код ГОДА ГИБЕЛИ \ = 288 = 123-КАТАСТРОФА + 165-ВЫБРАЛ СМЕРТЬ = 186-ВЫСТРЕЛИЛ В СЕБЯ + 102-ЗАСТРЕЛЕН.

Код полных ЛЕТ ЖИЗНИ.

Впервые! Я покажу читателю - как определить число полных ЛЕТ ЖИЗНИ. И вот почему:

Дата рождения ЯКОВА ГАМАРНИКА - 2.06.1894, а дата гибели - 31.05.1937. Мы видим, что до полных 43-х лет не достаёт всего двух дней. Так сколько же полных лет следует считать - 42 года или 43?

Считаем: СОРОК ДВА = 85. 85-СОРОК ДВА + 85-СОРОК ДВА = 170 = УБИВШИЙ СЕБЯ САМ. 170 + 18-С(орок) = 188. 170 + 33-СО(рок) = 203. 170 + 65-СОРО(к) = 235. 170 + 76-СОРОК = 246.

Цифры 188, 203, 235, 246 мы видим воочию.

СОРОК ДВА = 85 = В ТУПИКЕ, ЗАГНАН В УГО(л), "К СТЕНКЕ", МГНОВЕНИЕ, ОБРЕЧЁН, РАСПЛАТА.

246 = 85-СОРОК ДВА + 161-ВЫСТРЕЛИВШИЙ, ОКОНЧАНИЕ ЖИЗНИ.

161-ОКОНЧАНИЕ ЖИЗНИ - 85-СОРОК ДВА = 76 = СГУБЛЕН.

Примечание:

Нам осталось выяснить, какая причина побудила ЯКОВА ПУДИКОВИЧА ГАМАРНИКА пойти на САМОУБИЙСТВО.

Вернёмся к началу статьи:

30 мая 1937 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение: «Отстранить тт. Гамарника и Аронштама от работы в Наркомате обороны и исключить из состава Военного Совета, как работников, находившихся в тесной групповой связи с Якиром, исключённым ныне из партии за участие в военно-фашистском заговоре»...

ОШЕЛОМЛЕНИЕ = 134. Следом идёт 144 = САМОУБИЙСТВО.

Смотрим столбцы:

123 = КАТАСТРОФА
______________________
134 = ОШЕЛОМЛЕНИЕ

112 = САМОУБИЙЦ(а)
_______________________
144 = САМОУБИЙСТВО

144 - 112 = 32 = Я, САМ.

134-ОШЕЛОМЛЕНИЕ + 10-И + 144-САМОУБИЙСТВО = 288 = \ код полной ДАТЫ ГИБЕЛИ \-123-КАТАСТРОФА + 165-ВЫБРАЛ СМЕРТЬ.

Найденное нами слово - ЧЕЛОВЕКОУБИЙСТВО = 189 = БЕЗНАДЁЖНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ = 86-СУИЦИД + 103-ВЫСТРЕЛ = 100-ОБРЕЧЁН НА + 89-САМОУБИЙ(ство).

Загадочная смерть кап. 1 ранга А. Казарского

Борьба за власть или борьба с властью всегда сопровождалась человеческими жертвами. Методы борьбы с годами совершенствовались. От простого физического устранения несогласных со временем общество перешло к изысканным методам расправы с неугодными.
Тема отравления людей в последнее время все чаще звучит в средствах массовой информации. Как тараканов, травят людей и в Украине, и в России, и в Великобритании и в США. Будь то президент государства, крупный бизнесмен, банкир или сотрудник спецслужб, смерть не выбирает свою жертву - жертву избирательно назначает человек.
И, как свидетельствует история, так было во все времена. Так «изящно» избавлялись от своих жертв в древние времена и средние века, так поступают с неугодными и сейчас.
Но вернемся к нашей истории.
В Севастополе на Матросском бульваре стоит памятник с лаконичной надписью: «Казарскому. Потомству в пример». Это первый памятник, который в 1839 году был построен в нашем городе. И с чего конкретно брать пример - с храбрости героя или «искусства» убирать неугодных, продолжает остается тайной.
Что же совершил офицер, подвиг которого стал примером для потомков? Недолго жил обласканный царскими милостями Александр Казарский. В 1833 году, всего 4 года спустя, не успев даже жениться, уже, будучи в звании капитана 1 ранга, он внезапно скончался в Николаеве, куда приехал по случаю смерти своего дяди.
Все ли мы знаем о жизненном пути этого мужественного человека?
Коротко напомним историю.

Шла русско-турецкая война. Четырнадцатого мая 1829 года находившийся в дозоре у Босфора бриг «Меркурий» под командованием капитан-лейтенанта Александра Ивановича Казарского был настигнут двумя турецкими линейными кораблями. То были стопушечный «Селемие» под флагом командующего турецким флотом и семидесятичетырехпушечный «Реал-Бей» под флагом младшего флагмана. Противопоставить им «Меркурий» мог лишь восемнадцать малокалиберных пушек. Превосходство неприятеля было более чем тридцатикратное!
Видя, что уйти от турецких кораблей тихоходному бригу не удастся, командир «Меркурия» собрал офицеров на военный совет. Все единодушно высказались за бой. Криками «Ура!» встретили это решение и матросы. Перед крюйт-камерой Казарский положил заряженный пистолет. Последний оставшийся в живых член команды должен был взорвать судно во избежание захвата его неприятелем.

18-пушечный российский бриг в продолжение 3 часов сражался с настигшими его двумя огромными кораблями турецкого флота. Когда на горизонте появились русские корабли, Казарский разрядил лежавший у крюйт-камеры пистолет в воздух. Вскоре израненный, но не побежденный бриг входил в Севастопольскую бухту.

Об этом написано много книг и других произведений разного жанра.
Победа «Меркурия» была настолько фантастичной, что некоторые знатоки военно-морского искусства отказывались в это верить. Английский историк Ф. Джейн, узнав о происшедшем сражении, заявил во всеуслышание: «Совершенно невозможно допустить, чтобы такое маленькое судно, как «Меркурий», вывело из строя два линейных корабля».

Но факт блестящей победы официально подтвердила турецкая сторона, и завистники приумолкли. Имя Казарского было на устах у всей России. Скромный морской офицер, не окончивший даже Морского корпуса, в один день стал национальным героем. Подвиг «Меркурия» вдохновлял художников и поэтов. Лучшие баталисты страны Айвазовский и Чернецов живописали это событие масляными красками на многометровых холстяных полотнах.

«Столь необыкновенное происшествие, доказывающее в чрезвычайной степени храбрость и твердость духа командира судна и всех чинов оного, обрекших себя на смерть для спасения чести флага, ими носимого, превышает всякую обыкновенную меру награды, какую я могу назначить сим людям, и токмо благость и неограниченные щедроты Вашего Императорского Величества в состоянии вознаградить столь достойный удивления подвиг… Государь, подношу для сего табель о числе людей, на бриге состоящих, и список офицерам онаго». (Из доклада командующего флотом)

Помимо специальной памятной медали в честь этого достославного события все участники боя были удостоены Георгиевских крестов, а офицеры брига получили право внести в свой фамильный герб пистолет, который Казарский положил перед боем у крюйт-камеры. Сам бриг был одним из первых в русском военно-морском флоте награжден кормовым Георгиевским флагом и вымпелом. Этим же указом предписывалось всегда иметь в составе Черноморского флота бриг, построенный по чертежам легендарного «Меркурия».

Резолюция императора: «Капитан-лейтенанта Казарского произвести в капитаны 2 ранга, дать Георгия 4-го класса, назначить в флигель-адъютанты с оставлением при прежней должности и в герб прибавить пистолет.

Это про тот пистолет, который был положен на крышку люка крюйт-камеры: последний, из оставшихся в живых офицеров должен был выстрелить в порох и взорвать бриг.

Всех офицеров - в следующие чины. И у кого нет Владимира, дать Георгия 4-го класса, всем нижним чинам - знаки отличия военного ордена и всем офицерам - двойное жалованье в пожизненный пенсион...
На бриг «Меркурий» - Георгиевский флаг... Повелеваю по приходе в ветхость заменить его другим, продолжая сие до времен позднейших, дабы память знаменитых заслуг команды брига «Меркурий» и его имя во флоте никогда не исчезали и, переходя из рода в род, на вечные времена служили примером потомству».

Вот откуда слова на постаменте памятника, исполненного Брюлловым:
«ПОТОМСТВУ В ПРИМЕР»

Еще некоторое время после сражения Александр Иванович Казарский командовал «Меркурием», затем принял новейший фрегат. В 1830 году вместе с князем Трубецким Казарский ездил в Лондон для поздравления английского короля Вильгельма IV как представитель Российского флота. Английские моряки встречали героя со всей торжественностью.

После поездки в Англию Николай I назначает капитана 1 ранга Казарского своим флигель-адъютантом. Но столичная жизнь не по душе скромному и незнатному морскому офицеру, не имеющему ни связей, ни друзей в высшем свете, да и не стремящемуся к этому.

Весной 1833 года на Черное море для проверки подготовленности к экспедиции тыловых контор флота был откомандирован из Петербурга флигель-адъютант Казарский. Как всегда, Александр Иванович трудился, не покладая рук. Проведя большую организаторскую работу по подготовке Босфорской экспедиции и обеспечению ее всеми необходимыми материалами и продуктами, он принимается за ревизию тыловых контор и складов в черноморских портах. Вначале он работает в Одессе, где вскоре вскрывает ряд крупных хищений и недостач. Затем переезжает в Николаев, где продолжает напряженно работать, но спустя всего лишь несколько дней внезапно умирает.

Произошло это 16 июля 1833 года. Было в то время Александру Ивановичу Казарскому неполных тридцать шесть лет.

Несмотря на многочисленные публикации о героическом командире брига «Меркурий», на то, что его недолгая жизнь, в общем-то, неплохо исследована, о последних днях пребывания Казарского в Николаеве историки и писатели хранят упорное молчание. Все единодушно отмечают одно: смерть героя настолько внезапна и скоропостижна, что была громом среди ясного неба для всех его многочисленных друзей и знакомых... А ведь стоило задуматься и поискать на страницах русской прессы следы того печального события, и многое перестало бы казаться таким ясным и простым.

В 1886 году популярный отечественный журнал «Русская старина» за июль - сентябрь опубликовал воспоминания Елизаветы Фаренниковой, близкой знакомой всей семьи Казарских и лично Александра Ивановича. «Русская старина» являлась одним из самых серьезных исторических журналов России и публиковала только те материалы, в достоверности которых сотрудники редакции были уверены. Но, несмотря на всю сенсационность статьи о причинах смерти Казарского, публикация прошла незамеченной. Почему? Может, потому, что была уже иная эпоха. Может, еще почему-то...

Сегодня проверить достоверность публикации Елизаветы Фаренниковой не представляется возможным. Однако она полностью подтверждается всей ситуацией, сложившейся на Черноморском флоте к 1833 году. А то, что статья появилась на страницах журнала только спустя пятьдесят три года после трагических событий, может, вероятно, служить лишним доказательством того, что автор до поры до времени не могла опубликовать свой материал. Возможно, по каким-то личным соображениям, возможно, боясь чьей-то мести...

Итак, что же произошло с капитаном 1 ранга Казарским летом 1833 года? Попробуем понять и хотя бы приблизительно проследить цепь событий, происшедших в июле 1833 года в Николаеве.

К середине тридцатых годов XIX века крепостное право и николаевская реакция уже подводили страну к будущей катастрофе в Крымской войне. На фоне отсталости и застоя процветали взяточничество и воровство, подкупы и подлоги. Не был исключением из общего правила и Черноморский флот, в особенности же его береговые конторы.

Вместе с тем именно двадцатые - тридцатые годы XIX века стали периодом возмужания целой плеяды замечательных моряков-черноморцев: П. С. Нахимова, В. И. Истомина, В. А. Корнилова и других. Достойное место в их строю занимал и Александр Иванович Казарский, последние месяцы деятельности которого проходили под началом М. П. Лазарева.

Характеризуя А. И. Казарского, современники наряду со всеми другими высокими качествами, присущими ему, единодушно отмечали честность и неподкупность.

Зная о его высоких моральных качествах, морской министр именно ему поручает в 1831-1832 годах провести несколько крупных ревизий, чтобы хоть как-то уменьшить масштабы хищений. Бывший командир «Меркурия» со всей ответственностью провел такие ревизии в Нижегородской, Симбирской, Саратовской и ряде других губерний, вскрыв там очень большие злоупотребления и недостачу, что, естественно, вызвало серьезное раздражение чиновничьих кругов, так или иначе причастных к этому.

Весной 1833 года к встрече Казарского на юге России, безусловно, готовились. Вполне вероятна и попытка подкупить столичного ревизора, но если она и была, то окончилась безрезультатно. Казарского подкупить было невозможно, и казнокрады это быстро поняли! А деятельность капитана 1 ранга в Одессе показала местным чиновникам, что он настроен весьма решительно. Тогда-то, видимо, и встал вопрос о том, как обуздать столичного ревизора. Силы у них для этого были, тем более что покровительствовали им контр-адмирал Критский - любимец командующего Черноморским флотом Грейга (сына героя Чесменского и Гогландского сражений) - и правитель канцелярии командующего Иванов.

Против них был бессилен даже начальник штаба флота М. П. Лазарев, который в одном из своих писем жаловался главнокомандующему русскими вооруженными силами на юге России А. С. Меншикову: «...Явное препятствие обер-интенданта в изготовлении эскадры надежным образом и столь дерзкое усилие его препятствовать мне в выполнении высочайшей воли я доводил до сведения главного командира, но получил отзыв... оправданиями обер-интенданта все остается по-старому и ничего не делается...». Но и Меншиков не мог ничем помочь Лазареву. В отчаянии он пишет своему другу Шестакову, характеризуя состояние кораблей эскадры, оставшихся без ремонта и припасов: «Париж» совершенно сгнил, и надобно удивляться, как он не развалился... «Пимен» кроме гнилостей в корпусе имеет все мачты и бушприт гнилыми до такой степени, что через фок-мачту проткнули железный шомпол насквозь!.. А фрегат «Штандарт» чуть не утонул... Как мне благоразумнее при теперешнем случае поступить, не знаю - должность генерал-адъютанта есть быть фискалом и доносчиком, а я до сего времени ни тем, ни другим не бывал, хотя вовсе не считаю бесчестным выводить наружу злоупотребление. Меншикову писал партикулярно о здешних злоупотреблениях, но толку все мало».

Сейчас уже почти невозможно установить точно, имел ли место разговор о творимых на флоте безобразиях между Лазаревым и Казарским. Однако логика подсказывает, что такого разговора не могло не быть. Испытывая трудности со снабжением уходящих к Босфору кораблей, Лазарев и обратился за помощью к облеченному большой властью флигель-адъютанту императора. Сталкиваться с посланником Николая I в открытую было далеко не безопасно, и Казарский с успехом выполнил внезапное и важное поручение Лазарева.
В своих разговорах с бывшим командиром «Меркурия» Лазарев не мог, естественно, не коснуться и общего положения дел на Черноморском флоте. Это видно из приведенных выше его писем и из того, что сразу же после отправления Босфорской эскадры Казарский направляется в Николаев, туда, где были сосредоточены тыловые конторы Черноморского флота.
Можно предположить, что Лазарев снабдил его и какой-то первичной информацией.
В такой обстановке не могли бездействовать и казнокрады, понимавшие, что после ревизии Одессы и столкновения с ними при подготовке Босфорской экспедиции Казарский уже кое-что знает. Тогда-то, видимо, и возник заговор против не в меру прыткого ревизора. Вполне возможно, что заговорщики прежде надеялись попытаться запугать Казарского, а в качестве крайней меры, если он не согласится на их условия, предусматривали его физическое уничтожение.

Но учли они не все. Вспомним, что Александр Иванович в свое время окончил Николаевское штурманское училище, много лет прослужил на Черноморском флоте. Вскоре Казарский узнал о заговоре. Фаренникова описывает это так: «Казарский был предупрежден раньше, что посягают на его жизнь. Оно и понятно, молодой капитан 1 ранга, флигель-адъютант был назначен ревизовать, а на флоте тогда были страшные беспорядки и злоупотребления». Александр Иванович сразу же стал перед дилеммой: что делать - продолжать свою деятельность, рискуя жизнью, или немедленно прекратить проверки и вернуться в Санкт-Петербург?

Дело осложнялось еще и тем, что рассчитывать Казарский мог в сложившейся ситуации только на свои силы. М. П. Лазарев уже ушел с эскадрой к Босфору, а командующий флотом адмирал А. С. Грейг был болен и отошел от дел. Всеми делами Черноморского флота ведали контр-адмирал Критский и правитель канцелярии командующего Иванов, повязанные по рукам и ногам взяточниками и казнокрадами. Но Казарский, несмотря ни на что, бросает вызов своим врагам!
Мы никогда не узнаем, был ли это поступок человека, уверенного в своих силах, или, наоборот, шаг отчаявшегося в неравной борьбе с воровством патриота... Ясно одно: бывший командир «Меркурия» прекрасно понимал, на что он шел, и все же решил не отступать, дать бой!
...В первых числах июля 1833 года Александр Иванович Казарский на пути в Николаев остановился отдохнуть у супругов Фаренниковых, проживавших в небольшом имении в двадцати пяти верстах от города. Елизавета Фаренникова в своих записках отмечает подавленное состояние Казарского, его необычайную задумчивость и нервозность. Приводит его слова: «Не по душе мне эта поездка, предчувствия у меня недобрые». И еще одна важная фраза, сказанная им: «Сегодня я уезжаю, я вас прошу приехать ко мне в Николаев в четверг, вы мне там много поможете добрым дружеским советом, а в случае, не дай Бог, чего я хочу вам передать многое».

Итак, в четверг в Николаеве должно было произойти что-то очень важное и опасное. Видимо, А. И. Казарский нуждался в помощи надежных и преданных друзей, потому и хотел встретиться в этот день с супругами Фаренниковыми. Более того, он уже располагал определенной информацией и боялся, что она может исчезнуть после его гибели. Александр Иванович ошибся в своих подсчетах всего лишь на один день, но эта роковая ошибка стоила ему жизни!
Спустя несколько дней после прощания Казарского с супругами Фаренниковыми к ним в четверг под утро прискакал верховой с известием, что Александр Иванович умирает. Загнав лошадей, Фаренниковы прибыли в Николаев и нашли Казарского уже в агонии. Умирая, он успел прошептать им всего лишь одну фразу: «Мерзавцы, меня отравили!»
Через полчаса в страшных муках он скончался. Уже к вечеру, как отмечает Фаренникова, «голова, лицо распухли до невозможности, почернели, как уголь, руки распухли, почернели аксельбанты, эполеты, все почернело... когда стали класть в гроб, все волосы упали на подушку».
Анализ обстоятельств смерти А. И. Казарского, внешних изменений после его кончины дает веское основание полагать, что командир «Меркурия» был отравлен наиболее известным в то время ядом - мышьяком. При этом доза, которую дали Казарскому, была настолько чудовищна, что ее хватило бы на нескольких человек.

Избрав для осуществления своей подлой цели мышьяк, убийцы могли рассчитывать прежде всего на то, что криминалистики как науки тогда еще не было и в помине. Сам факт отравления мышьяком врачи научились выявлять несколько позднее - в 60-х годах XIX века, когда стала известна реакция так называемого мышьякового зеркала. Но к тому времени о загадочной смерти Казарского уже забыли...

Заканчивая разговор о мышьяке, уместно вспомнить, что он имеет одну существенную особенность, - этот яд можно выявить в останках и спустя столетия. Так, например, сравнительно недавно был научно установлен факт отравления мышьяком Наполеона (по накоплениям этого яда в волосах умершего).

К сожалению, в силу политических и экономических причин думать сегодня об эксгумации тела командира «Меркурия» не приходится...

Но вернемся к событиям лета 1833 в Николаеве. Похороны А. И. Казарского его знакомая описывает так: «За гробом народу шло много, в том числе вдовы, сироты, которым он так много помогал. Все они, рыдая о своем благодетеле, кричали вслух: «Убили, погубили нашего благодетеля, отравили нашего отца!»

Впереди гроба несли его ордена и золотую шпагу с надписью «За храбрость», которой Казарский был награжден за штурм крепости Варна. Черноморцы тяжело переживали смерть героя. Один из друзей Лазарева писал адмиралу на Босфорскую эскадру: «...Не буду говорить о горестном чувстве, которое произвело во мне сие известие: оно отзовется в душе каждого офицера Российского флота».

О загадочной смерти Казарского ходило тогда по Николаеву много толков. Супруги Фаренниковы, не покинув сразу город, попытались восстановить события последних дней жизни Казарского. Они установили, что, прибыв в Николаев, Александр Иванович за неимением гостиницы снял комнату у некоей немки. У нее и столовался, причем, обедая, как правило, просил ее саму вначале испробовать приготовленную пищу. «Делая по приезде визиты кому следует, - пишет Фаренникова, - Казарский нигде ничего не ел и не пил, но в одном генеральском доме дочь хозяина поднесла ему чашку кофе...» Посчитав, видимо, неудобным отказать молодой девушке, Казарский выпил кофе. Спустя несколько минут он почувствовал себя очень плохо. Сразу же поняв, в чем дело, он поспешил домой и вызвал врача, у которого попросил противоядия. Мучимый страшными болями, кричал: «Доктор, спасайте, я отравлен!» Однако врач, скорее всего тоже вовлеченный в заговор, никакого противоядия не дал, а посадил Казарского в горячую ванну. Из ванны его вынули уже полумертвым. Остальное известно...

Реакцию властей на столь внезапную и подозрительную смерть столичного ревизора Фаренникова описывает следующим образом: «Были доносы, что Казарского отравили, через полгода прибыла в Николаев следственная комиссия, отрыли труп, вынули внутренности и забрали их в Санкт-Петербург. На этом все и кончилось». Удивляться здесь не приходится. Ведь даже если предположить, что члены комиссии, прибывшие для расследования этой загадочной смерти, не были подкуплены, криминалистика того времени была еще слишком слаба, чтобы устанавливать причину смерти спустя месяцы...

И еще один факт. В это самое время из Николаева на имя императора Николая I поступило письмо о неестественной смерти А. И. Казарского, подписанное николаевским купцом 1-й гильдии Василием Кореневым, в котором он также указывал на существование заговора злоумышленников.

Военный историк В. М. Малышев в своем труде «Флигель-адъютант его императорского величества капитан первого ранга Александр Иванович Казарский», вышедшем в Петербурге в 1904 году, пишет по этому поводу: «Донос сей, по произведенному исследованию, оказался не имеющим никакого основания и государь император по донесении об этом его императорскому величеству высочайше соизволил: «Николаевского 1-й гильдии купца Василия Коренева за упомянутый выше неуместный донос опубликовать от Сената, с строгим подтверждением удерживаться впредь от подобных действий». Это было исполнено указом сената от 22 марта 1834 года».

Говоря современным языком, Кореневу было приказано на уровне сената держать язык за зубами. Обращает на себя внимание, что Коренев являлся не просто жителем Николаева и даже не просто купцом, а купцом 1-й гильдии, то есть наиболее богатым и влиятельным. Вряд ли человек такого положения, обладающий трезвым, расчетливым умом, стал бы писать заведомую напраслину, заранее подвергая себя возможности быть наказанным и лишенным каких-нибудь привилегий. Уж он-то, торговый человек, наверняка немало знал о заговоре флотских казнокрадов, с которыми вращался в одной среде. Возникает справедливый вопрос: почему Николай I не настоял на более тщательном расследовании причин смерти своего флигель-адъютанта? Ответить на него непросто. Но вспомним, что отравлен Казарский был в доме генерала, и сразу станет ясно: в том, чтобы замять «дело Казарского», были заинтересованы самые высокие инстанции, имевшие связи и в столице. При таком положении дел, естественно, весьма несложно было организовать должным образом и подачу материала о смерти Казарского императору. К чести Николая I, он предпринял все возможные усилия, чтобы разобраться с таинственной смертью своего флигель-адъютанта. Расследование дела он поручил шефу корпуса жандармов генералу Бенкендорфу.

Восьмого октября 1833 года Бенкендорф передал императору записку, где значилось следующее: «Дядя Казарского Моцкевич, умирая, оставил ему шкатулку с 70 тыс. рублей, которая при смерти разграблена при большом участии николаевского полицмейстера Автомонова. Назначено следствие, и Казарский неоднократно говорил, что постарается непременно открыть виновных.

Автомонов был в связи с женой капитан-командора Михайловой, женщиной распутной и предприимчивого характера; у нее главной приятельницей была некая Роза Ивановна, состоявшая в коротких отношениях с женой одного аптекаря. Казарский после обеда у Михайловой, выпивши чашку кофе, почувствовал в себе действие яда и обратился к штаб-лекарю Петрушевскому, который объяснил, что Казарский беспрестанно плевал и оттого образовались на полу черные пятна, которые три раза были смываемы, но остались черными.

Когда Казарский умер, то тело его было черно, как уголь, голова и грудь необыкновенным образом раздулись, лицо обвалилось, волосы на голове облезли, глаза лопнули и ноги по ступни отвалились в гробу. Все это произошло менее чем в двое суток. Назначенное Грейгом следствие ничего не открыло, другое следствие также ничего хорошего не обещает, ибо Автомонов - ближайший родственник генерал-адъютанта Лазарева».

А что же Николай I? Как он отреагировал на записку Бенкендорфа? Поверх докладной император наложил размашистую резолюцию: «Меншикову. Поручаю вам лично, но возлагаю на вашу совесть открыть лично истину по прибытии в Николаев. Слишком ужасно. Николай».
Из резолюции видно, что император был потрясен содержанием записки и писал ее сумбурно, дважды не к месту употребив слово «лично». Любопытно и то, что, отказываясь от услуг департамента Бенкендорфа, Николай перепоручил расследование Меншикову. В чем причина того, что жандармы были отстранены от «дела Казарского», неизвестно. Только ли в том, что Бенкендорф в своей записке дает недвусмысленно понять, что не верит в результат расследования и не очень-то хочет им заниматься? Снова вопросы, ответа на которые пока нет.
Расследование Меншикова тоже никакой ясности в раскрытие истинных причин смерти бывшего командира брига «Меркурий» не внесло. А прошло еще немного времени, и дело за давностью и недоказанностью было предано забвению.

Вот, пожалуй, и все, что нам известно о смерти А. И. Казарского. Идя на верную гибель, он все же вступил в неравное противоборство с всесильным чиновничьим аппаратом крепостной России, пал, но не отступил в этой борьбе.
Мы знали командира легендарного «Меркурия» как отважного воина, теперь узнали как патриота и гражданина своего Отечества в самом высоком смысле этих слов.
Всей своей жизнью и даже смертью доказал Александр Иванович правомерность надписи, начертанной на памятнике, поставленном ему: «Казарскому. Потомству в пример».

В чем пример, пусть читатель разберется сам.

Опубликовано в 7. Размышления вслух Среда, 28 апреля 2010 14:33

Дизельные подводные лодки

№	Флот	Такт. номер, проект	Причины катастрофы	Причины катастрофы	Район катастрофы	Количество погибших	Примечание командир
		С-117 (бывшая Щ- 117) головная Щука серии V- бис		Не установлена	Охотское море		Торпедная морская, кап 3 ранга Красников
		М-200 Типа М XV серии	21 ноября 1956 г	Столкновение с эм «Статный» потеря продольной надводной остойчивости	Суурупский пролив Балтийское море	28	Торпедная прибрежная кап 3 ранга Шуманин
		М-255 Пр.А-615			Балтийское море		Торпедная прибрежная Кап 3 ранга С.Ф.Савкин
		М-351 Пр.А-615		Поступление воды в дизельный отсек через незакрытую захлопку. Пожар. Затонула	В районе бухты Балаклава		Торпедная прибрежная Кап 3 ранга Белозеров
		М-256 Пр. А-615		Навигационная авария, потеря продольной надводной остойчивости	Балтийское море		Торпедная прибрежная Кап 3 ранга Ю.Вавакин
		М-252 Пр.615Vii серия		Навигационная авария, посадка на мель, затопление корпуса	Японское море		Торпедная, прибрежная Кап 3 ранга Боровков С.Н.
				Поступление воды через РДП	Баренцево море		Ракетная, морская Кап 3 ранга А.Ситарчик
				Пожар и взрыв стеллажных торпед в 1-ом отсеке	Баренцево море Полярный		Торпедная океанская Кап 2 ранга Бегеба
				Взрыв стеллажных торпед у рядом ошвартованной лодки	Баренцево море. Полярный		Торпедная морская кап 2 ранга Олег Абрамов
		К-129 Пр.629А		Предположительно потеря плавучести при поступлении больших масс воды в 5-ый дизельный отсек при несрабатывании поплавкового клапана РДП	Тихий океан		Ракетная, крейсерская Кап 1 ранга В.Кобзарь
				Потеря плавучести из-за столкновения с транспортом и поступления в пробоину большой массы воды	Японское море		Торпедная морская Кап3ранга Б.Маранго

Атомные подводные лодки

Флот	Такт. номер, проект	Дата происшествия	Причины катастрофы	Район катастрофы	Колич ество погибших	Примечание
	Пр.658		Разгерметизация 1-го контура	Северная Атлантика		Ракетная крейсерская Кап 2 ранга Н.Затеев
	Пр.627 «Ленинский комсомолец»		пожар во втором отсеке, возгорание регенерации	Норвежское море		Торпедная, крейсерск. Кап 2 ранга С.Гориков
	Пр.627А		пожар, потеря продольной надводной остойчивости, при поступлении внутрь корпуса больших масс воды.	Бискайский залив		Торпедная, крейсерска Кап 2 ранга В.Бессонов
	Пр.658		пожар в 8 и 9 отсеках	Атлантический океан		Ракетная, крейсерск Кап 1 ранга В.Кулибаба
	Пр.675		Поступление больших масс воды во второй отсек из-за пробоины, полученной в результате столкновения с транспортом «Академик Берг»	Японское море		Ракетная крейсерская командир кап 2 ранга Леонид Хоменко
	К-429 Пр.670А		Потеря плавучести из-за поступления большой массы воды в 4 отсек	Камчатка, Авачинский залив Тихий океан		Многоцелев крейсерска Кап 1 ранга В.Суворов
	Пр.675		Пожар в 8 отсеке	Баренцево море		Ракетная крейсерска Кап 1 ранга Селиванов
	К-219 Пр.667а		Пожар, потеря плавучести	Атлантический океан		Ракетная крейсерская Капитан 1-го ранга И.Британов
	К-278 Пр.685 «Комсо молец»		пожар в 7 отсеке потеря надводной плавучести и продольной надводной остойчивости, разгерметизации и поступления в прочный корпус больших масс воды	Норвежское море		Многоцелевая Крейсерска Кап 1 ранга Е.Ванин
	К-141 Пр.949		Взрыв стеллажных торпед	Баренцево море		Ракетная крейсерская Кап 1 ранга Лячин Г.П,
	К-159 Пр.667А		Потеря надводной плавучести при буксировке	Баренцево море		Ракетная крейсерская, выведена из боевого состава командир, кап 2 ранга Лаппа Сергей

Итак:

1. За рассматриваемый период с 1952 по 2003 г. г. были построены и включены в состав ВМФ:
- 251 атомная подводная лодка
- 29 дизельных пл типа М пр. А-615 с двигательной установкой по закрытому циклу.
- 225 дизельных пл пр.613 и модификаций
- 26 дизельных пл пр.611 и модификаций
- 58 дизельных пл пр.641 и модификаций
- 23 дизельных пл пр.629 и модификаций

2. У погибших или попавших в тяжелую аварию пл (К-129, К-3, К-8, К-429, К-219, К-278, К-141, К-159, К-56, К-131, К-19, С-80, С-178, С-350, Б-37, С-117, М-200, М-256, М-252, М-351) тактические номера были:

С цифрой -1 (К-129, К-19, К-219, К-141, К-159, К-131, С-178, С351, С-117, М-351) - 10 пл
(в 40% еще встречается цифра 9 )

С цифрой -2 (К-129, К-429, К-219, К-278, М-200, М-252, М-256)- 7пл
(У более 40% снова встречается цифра 9 )

С цифрой -5 (К-159, К-56, С-350, М-252, М-255, М-256, М-351)- 7 пл

С цифрой -8 (К-8, К-278, С-178, С-80)- 4пл

С цифрой - 9 (К-19, К129, К-219, К-429, К-159)- 5пл.

Замечание:
- С цифрой 5 , которая находится в разряде десяток, 7 случаев аварий. При этом, 80% аварий у подводных лодок типа М. -
- С цифрой 9 , которая находится в разряде единиц, только пл типа К.
- Самое неудачное сочетание цифр 1,2 или 9 - 10 случаев.
- Самое удачное сочетание цифр - 3,4,6,7.

3. Периоды времени максимума катастроф:
-дизельных пл
-1956-1962 г. г. - время, когда было наибольшее количество пл в составе ВМФ и время освоения пл с новой энергетической установкой.
-атомных пл
-1967-1973 - время освоения и начало циклического несения бс,
-1983-1989 г. г. - время наибольшего износа материальной части пл 1-го и 2-го поколения и максимального количества пл, несущих бс.

4. Периоды времени минимума катастроф:
-дизельные пл уже хорошо освоены и надёжны.
- 1962-1981 г. г.
-атомные пл
- 1973-1983 г г. - период перехода от пл 1-го поколения к пл 2-го поколения, более современным и надежным.
- 1989-2000 г. г. период прекращение несения бс, за исключением редких выходов в море или в автономное плавание.

5. Катастрофы по флотам (д/а/всего):
ТОФ:4/2/6
КСФ:3/9/12
КБФ: 3/-/3
КЧФ: 1/-/1 Всего: дпл - 11; апл - 11; Итого-22

6. Основные причины аварий, приведшие к гибели подводных лодок:
- пожар с последующим поступлением большого количества воды внутрь прочного корпуса, потерей надводной продольной остойчивости.
- 3 случая нарушения правил кораблевождения, приведших к столкновению с надводными кораблями.

7. Периодичность катастроф и тяжелых происшествий на ТОФе.
7.1. 1968 г 8 марта - гибель рпл пр.629А «К-129».
7.2. 1973 г. 13 июня - столкновение пларк пр.675 «К-56» с ЭС «Академик Берг».
7.3. 1978 г. 13 июня - затяжной выстрел орудия главного калибра на крейсере пр.68 бис «Адмирал Сенявин».
7.4. 1983 г. 24 июня - гибель пларк пр.670А «К-429».

Интервал происшествий практически 5 лет, более того, есть совпадение по датам п.7.2 и 7.3.

Возможные причины аварий и катастроф:
1. Неудовлетворительная профессиональная подготовка командиров подводных лодок и экипажей.
Порочная система отбора и подготовки командного состава - в первую очередь командиров пл - предпосылка всех аварий и происшествий. В середине 70-х годов сложилась обстановка, когда многие старшие помощники командиров ракетных пл не хотели сдавать на самостоятельное управление пл, чтобы их не назначали командирами пл. Из-за боязни ответственности. Так, на 1 февраля 1978 г. из 21 старпома 2 флпл ТОФ 19 человек не хотели сдавать на допуск к самостоятельному управлению кораблём. Спрашивается, кто потом командовал подводными лодками?

2. Технические ошибки в проектировании, строительстве и эксплуатации атомных подводных лодок и несовершенство их вооружения. Они носили системный характер, т. к. имели место на многих кораблях, о чем свидетельствуют результаты проверок кораблей и подводных лодок по замечаниям, приведшим к тяжелым авариям и катастрофам.

3. Приемка от промышленности подводных лодок, имеющих значительные недоработки и неисправности систем и механизмов, в угоду командованию ВМФ СССР и Руководству Министерства судостроительной промышленности.

4. Нарушение требований руководящих документов по подготовке экипажей подводных лодок и допуска их к выходу в море.

5. Гибель и аварии подводных лодок типа М проекта А-615 происходила из-за несовершенной энергоустановки, вызывавшей взрыв газовой смеси и пожар.

6. Основная причина гибели надводных кораблей - нарушение правил хранения и использования боезапаса.

7. Трудно объяснить, почему у пл. типа «К», пострадавших в авариях и в катастрофах, в тактических номерах повторялись цифры 1, 2 , 5 и 9.

Целесообразно на подводных лодках, находящихся в составе ВМФ РФ, поменять тактические номера, исключив эти цифры.

8. В ВМФ СССР и ВМФ РФ:
- отсутствуют специалисты, занимающиеся постоянным комплексным анализом состояния механизмов и боезапаса, организации БП, аварийных ситуаций, катастроф пл и нк, и способные обобщать статистический материал с послевоенного времени по настоящее время и давать рекомендации по предотвращению возможных аварийных ситуаций.
- возможно, Командование ВМФ РФ не заинтересовано в проведении тщательного анализа, чтобы данные, обличающие, бывшее руководство ВМФ, не стали достоянием гласности. Не учитывается то, что л/с кораблей будет совершать повторяющиеся в определённой последовательности и периодичности ошибки, которые чреваты тяжелыми авариями и катастрофами..
- кроме анализа навигационных аварий и происшествий в ГШ ВМФ СССР нет других материалов, которые были бы доведены до л/с пл и нк.

В последнее время в открытой печати и на сайтах Интернета появилось много материалов, посвященных авариям и катастрофам советских подводных лодок. Авторы разбирают отдельные причины этих аварий, т. к. не имеют возможности сделать полный анализ из-за отсутствия доступа к материалам. Кроме того, часть сведений носят дезинформационный характер. Для проведения достоверного анализа и выявления объективных причин катастроф, необходимо, чтобы такое исследование провела специальная комиссия. Она должна состоять из профессионалов - подводников, имеющих большой практический опыт, не состоящих на действительной службе и способных вскрыть истинные причины аварий, используя как архивные документы, так и случаи, не нашедшие отражения в этих документах, но оставшиеся в памяти непосредственных участников этих событий. Все командиры знают, что черновой журнал вахтенного ЦП, в котором делались записи всех фактических событий и происшествий, отличался как черное от белого от чистового вахтенного журнала и отчета по боевой службе, которые сдавались в архив,

Кроме официальных материалов, многие из которых до сих пор имеют гриф секретности, значительное количество информации от руководства ВМФ скрывалось или доводилось только до узкого круга лиц.

Я не собирался давать полный анализ этих случаев по той же причине. Просто собрал и обобщил случаи аварии и катастроф, пытаясь найти какую-то необъяснимую закономерность. Кто-то может сказать, что здесь много мистики. Возможно и так. Я надеюсь, что когда-нибудь и этим явлениям будут даны объяснения, и они получат научное подтверждение и объективное обоснование. Если Вы, прочитав эти выводы, сможете мне ответить, буду вам признателен. Думаю, что не мне одному это нужно.

Приложение:
1. Фамилии командиров погибщих кораблей:

С-117 - Капитан 3-го ранга Красников,
М-200 - Капитан 3-го ранга Шуманин
М-255 - Капитан 3-го ранга С. Савкин
М-351 - Капитан 3-го ранга Р. Белозеров
М-256 - Капитан 3-го ранга Ю. Вавакин
М-252 - Капитан 3-го ранга С. Боровков
С-80 - Капитан 3-го ранга Ситарчик
Б-37 - Капитан 2-го ранга Бегеба
С-350 - Капитан 2-го ранга О. Абрамов
С-178 - Капитан 3-го ранга Б. Маранго
К-129 - Капитан 1-го ранга В. Кобзарь
К-19 - Капитан 2-го ранга Н. Затеев
К-3 - Капитан 2-го ранга С. Гориков
К-8 - Капитан 2-го ранга В. Бессонов
К-19 - Капитан 1-го ранга В. Кулибаба
К-56 - Капитан 2-го ранга Л. Хоменко
К-429 - Капитан 1-го ранга В. Суворов
К-13 - Капитан 1-го ранга Е. Селиванов
К-219 - Капитан 1-го ранга И. Британов
К-278 - Капитан 1-го ранга Е. Ванин
К-141 - Капитан 1-го ранга Г. Лячин
К-159 - Капитан 2-го ранга С. Лапа

2. Катастрофы надводных кораблей.
2.1. БПК «Отважный» пр.61 (КЧФ) 30 августа 1974 г. рейд бухты Стрелецкая, Черное море, причина - взрыв стартовых двигателей зур и другого боезапаса, погибло 24 человека
2.2. Крейсер «Адмирал Сенявин» пр. 68 бис (ТОФ) 13 июня 1978 г. Японское море. Затяжной выстрел орудия главного калибра носовой башни, погибло 24 человека.

2.3. Линкор «Новороссийск» бывший «Джулио Чезаре»,КЧФ 29 октября 1955 г. Севастопольская бухта, причина не установлена. Взорвался и затонул, стоя на бочке № 3, (спустя 39 лет после гибели линкора «Императрица Мария» 20 октября 1916 г. на том же месте.)

Погибло 610 человек

Рассматриваемый период охватывает время с сентября 1935 года по май (ноябрь) 1940 г.

Несмотря на введение в 1924 г. замаскированной системы воинских званий, необходимость введения полноценной системы персональных званий была очевидна. Руководитель страны И. В. Сталин понимал, что введение званий повысит не только ответственность командного состава, но и авторитет, самоуважение; повысит авторитет армии среди населения, поднимет престиж военной службы. Кроме того, система персональных званий облегчала работу кадровых органов армии, позволяла разработать четкий набор требований и критериев к присвоению каждого звания, систематизировала служебную переписку, явилась бы существенным стимулом служебного рвения. Однако, часть высшего командного состава (Буденный, Ворошилов, Тимошенко, Мехлис, Кулик) сопротивлялась введению новых званий. Им было ненавистно само слово «генерал». Это сопротивление нашло свое отражение в званиях высшего командного состава.

Постановлением ЦИК и СНК СССР от 22 сентября 1935 г. отменяется деление военнослужащих по категориям (К1, ..., К14) и устанавливаются для всех военнослужащих персональные воинские звания. Процесс перехода на персональные звания занял всю осень до декабря 1935 г. Кроме того, знаки различия по званиям были введены лишь в декабре 1935 г. Это и породило общее мнение историков, что звания в РККА были введены в декабре 1935 г.

Рядовой и младший командный состав также в 1935 г. получили персональные звания, которые, однако, звучали как наименования должностей. Эта особеность наименования званий породила широко распространенную ошибку многих историков, которые утверждают, что в 1935 г. рядовые и младший командный состав званий не получили. Однако Устав внутренней службы РККА 1937 г. в ст. 14 п. 10 перечисляет звания рядового и младшего командного и начальствующего состава.

Следует, однако, отметить отрицательный момент в новой системе званий. Военнослужащие были разделены на:

1) Командный состав.
2) Начальствующий состав:

а) военно-политический состав;
б) военно-технический состав;
в) военно-хозяйственный и административный состав;
г) военно-медицинский состав;
д) военно-ветеринарный состав;
е) военно-юридический состав.

3) Младший командный и начальствующий состав.
4) Рядовой состав.

Для каждого состава были введены свои собственные звания, что усложнило систему. Избавиться от нескольких шкал званий удалось в частично только в 1943 г., а остатки устранялись еще в середине восьмидесятых годов.

P.S. Все звания и наименования, терминология и орфография(!) выверены по оригиналу - "Устав внутренней службы РККА (УВС-37)" Издание 1938 г. Воениздат.

Рядовой, младший командный и начальствующий состав сухопутных и воздушных сил

Командный состав сухопутных и воздушных сил

*Звание «Младший лейтенант» было введено 05.08.1937 г.

Военно-политический состав всех родов войск

Звание «Младший политрук» было введено 05.08.1937 г. Приравнивалось к званию "лейтенант» (именно к лейтенанту, но не к младшему лейтенанту!).

Военно-технический состав сухопутных и воздушных сил

Категория	Звание
Средний военно-технический состав	Младший воентехник*
	Воентехник 2-го ранга
	Воентехник 1-го ранга
Старший военно-технический состав	Военинженер 3-го ранга
	Военинженер 2-го ранга
	Военинженер 1-го ранга
Высший военно-технический состав	Бригинженер
	Дивинженер
	Коринженер
	Арминженер

*Звание «Младший воентехник» было введено 05.08.1937 г., соответствовало званию «младший лейтенант». Лицам, имеющим высшее техническое образование при поступлении в армию в технический состав сразу присваивалось звание «Военинженер 3-го ранга».

Военно-хозяйственный и административный, военно-медицинский, военно-ветеринарный и военно-юридический состав всех родов войск

Категория	Военно-хозяйственный и административный состав	Военно-медицинский состав	Военно-ветеринарный состав	Военно-юридический состав
Средний	Техник-интендант 2-го ранга	Военфельдшер	Военветфельдшер	Младший военный юрист
Средний	Техник-интендант 1-го ранга	Старший военфельдшер	Старший военветфельдшер	Военный юрист
Старший	Интендант 3-го ранга	Военврач 3-го ранга	Военветврач 3-го ранга	Военный юрист 3-го ранга
	Интендант 2-го ранга	Военврач 2-го ранга	Военветврач 2-го ранга	Военный юрист 2-го ранга
	Интендант 1-го ранга	Военврач 1-го ранга	Военветврач 1-го ранга	Военный юрист 1-го ранга
Высший	Бригинтендант	Бригврач	Бригветврач	Бригвоенюрист
	Дивинтендант	Дивврач	Дивветврач	Диввоенюрист
	Коринтендант	Корврач	Корветврач	Корвоенюрист
	Арминтендант	Армврач	Армветврач	Армвоенюрист

Лицам, имеющим высшее образование при поступлении или призыве в армию сразу присваивалось звание «Интендант 3-го ранга»; высшее медицинское образование при поступлении или призыве в армию сразу присваивалось звание «Военврач 3-го ранга» (равное званию «капитан»); высшее ветеринарное образование при поступлении или призыве в армию сразу присваивалось звание «Военветврач 3-го ранга»; высшее юридическое образование при поступлении или призыве в армию сразу присваивалось звание «Военный юрист 3-го ранга»

Появление генеральских званий РККА в 1940 г.

В 1940 г. в Красной Армии появляются генеральские звания, что явилось продолжением процесса возврата к системе персональных воинских званий открыто начатого в 1935 г., а в замаскированном виде еще с мая 1924 г. (введение так называемых «служебных категорий»).

После долгих споров и раздумий - система генеральских званий Красной Армии была введена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая 1940 г. Однако они были введены только для командного состава. Начальствующий состав (военно-политический, военно-технический, военно-медицинский, военно-ветеринарный, юридический, административный и интендантский состав) остался с прежними званиями, которые будут изменены только в 1943 г. Впрочем, комиссары получат генеральское звания осенью 1942 г., когда будет упразднен институт военных комиссаров.

Предыдущая статья: Чему равна скорость света Следующая статья: Чему равна скорость света

Где родился кап 1 ранга полуяхтов. Советские воинские звания

Дизельные подводные лодки

№

Флот

Такт. номер, проект

Причины катастрофы

Причины катастрофы

Район катастрофы

Количество погибших

Примечание командир

Атомные подводные лодки