Психология интеллекта. Структура

Задумывались ли вы когда-нибудь, что же это такое за «понятие интеллекта», или же вы считаете, что он присущ только редким талантливым людям, или вообще только гениям? И как можно измерить, понять, какой у каждого конкретного человека интеллект. Скажу сразу, однозначных ответов на этот вопрос нет до сих пор. Единого общепринятого определения интеллекта в научном мире тоже нет. Почему? Все потому, что интеллект столь многогранное и сложное понятие, что описать его, заключить в какие-то рамки определенной фразы очень сложно. Тем не менее, я попробую донести суть этого понятия для вас.

Понятие интеллекта. Что такое интеллект?

В самом общем случае интеллект – это способность приобретать, перерабатывать, воспроизводить и использовать знания осмысленным образом . Мы с вами подвергаемся воздействию огромного количества потоков информации, как по способу восприятия (зрительной, слуховой, осязательной, обонятельной, вкусовой), так и по информационному содержанию.

Мы каждый день видим тысячи образов: предметы, люди, обстановка, природа, объекты; мы общаемся и воспринимаем чувства и мысли другого человека, мы раздумываем о своих делах. Бесчисленные потоки информации поступают к нам. И мы каким-то образом ее перерабатываем, отсеиваем ненужное, выделяем главное, анализируем, делаем выводы, запоминаем и делаем многое-многое другое.

Согласитесь, не всегда это получается хорошо, не всегда мы достигаем нужных и желанных решений. Не всегда придумываем важные и ценные для себя выводы, не все из нас быстро и четко могут выполнять эти умственные операции. Кроме того, мы по-разному используем всю полученную информацию. Кто-то с успехом применяет ее на практике и получает выгодные результаты, кто-то не может извлечь из обилия своих знаний хоть что-то практическое. Все эти различия и составляют суть наших самых общих способностей – интеллектуальных.

Понятие интеллекта неразрывно связано со взаимодействием, развитием и принятием решений . Интеллект проявляется там, где что-то с чем-то или кем-то взаимодействует (люди с людьми, люди с техникой, люди с цифрами или компьютерами), где идет развитие или преобразование (человек строит дом, трениует какие-то свои навыки) и самое важное, где человек принимает решения .

Как связаны принятие решений и понятие интеллекта

Принятие решений и интеллект не отделимы друг от друга. Везде, где необходимо принимать решения, присутствует интеллект. А там, где нет принятия решений, нет интеллекта.

Если Вы на автомате ведете машину по знакомой дороге, то интеллект практически не задействован. Но там, где дорога сложная, нова, где нужно умело маневрировать, Вы постоянно принимаете решения, как двигаться, оцениваете ситуацию, выбираете лучший путь. Это и есть проявления интеллекта.

Решаем ли мы математическую задачу, обустраиваем ли домашнее пространство, выбираем ли школу для ребенка, руководим группой людей — мы всегда в этих действиях принимаем мелкие и крупные решения.

Сам интеллект реализуется и воплощается во множестве других способностей:

• Обучение
• Познание
• Логическое мышление
• Систематизация знаний
• Анализ и синтез
• Применение знаний
• Нахождение связей и ассоциаций
• Мышление
• Планирование
• Решение проблем
• Понимание

Как вы видите, однозначно ответить на вопрос «Что такое интеллект» сложно, понятие интеллекта не совсем точно описывает его многообразную сущность. И еще одна существенная сложность связана с тем, что до сих пор интеллект воспринимался по большей части как математическо-логические способности. Но это далеко от истины.

Интеллект гораздо шире умения логически мыслить . Психолог Говард Гарднер еще несколько лет назад описал и продолжает развивать теорию множественного интеллекта, подчеркивая, что их у нас, как минимум, 9 разных видов. Сюда входит и музыкальный, и лингвистический, и пространственный и другие виды, о которых мы поговорим позже.

Особенности множественного интеллекта

Как оказывается, большинство из нас обладают хорошо развитым интеллектом, но каким-то одним или двумя из этого десятка. Хорошая новость в том, что каждый может назвать себя интеллектуалом, пусть и в одном из видов. А вторая хорошая новость в том, что каждый из этих интеллектов можно развивать, подтягивая свой общий уровень.

Интеллект (от лат. - ум, рассудок, разум) зачастую отождествляется с мышлением в определении: интеллект - это мыслительная способность человека. Однако еще французский психолог Ж. Пиаже разводил эти два понятия. Он предлагал трактовать интеллект как «психическую адаптацию к новым условиям». По Пиаже, «интеллект является состоянием равновесия, к которому тяготеют все последовательно расположенные адаптации сенсомоторного и когнитивного порядка так же, как и все взаимодействия организма со средой». Одна из основных особенностей человеческого интеллекта заключается в том, что не всякое содержание, получаемое из внешнего мира, может быть усвоено, а лишь то, которое хотя бы приблизительно соответствует внутренним структурам индивида. Усвоение (ассимиляция) и приспособление (аккомодация) находятся между собой в состоянии несбалансированного равновесия, и деятельность человека направлена к достижению равновесия между ассимиляцией и аккомодацией. Еще одним важным показателем интеллекта является его организованность, т.е. представление интеллектуальной активности субъекта в виде некоторой структуры с выделением в ней отдельных элементов.

Пиаже говорил о стадиях развития интеллекта, иначе говоря, о стадиях развития некоторой структурной схемы с разными выделяющимися в ней компонентами. Выделяются 4 стадии развития интеллекта. Первая, названная стадией сенсомоторного интеллекта, продолжается от 0 до 2 лет. Вторая - дооперациональное мышление - занимает период от 2 до 7-8 лет. Третью стадию составляет период конкретных операций - от 7-8 до 11-12 лет. Последний, четвертый период развития интеллекта - это период формальных операций, он начинается от 12 лет и развивается на протяжении всей жизни. Если на первых этапах развития интеллекта операции как бы связаны с предметами, конкретны и зачастую недифференцированы между собой, то в процессе овладения различными способами замещения реальных объектов, обозначения их прежде всего словесными знаками возникает возможность более разнообразных связей с действительностью, иначе говоря, возникает развитой интеллект, который обеспечивает адаптацию человека к внешней среде. Стадии развития интеллекта привязаны к определенному возрасту, но обучение может ускорять их прохождение, а при отсутствии обучения по различным причинам может быть задержка развития. Например, в исследованиях П.Я. Гальперина было показано, что при целенаправленном обучении формальные операции появляются уже у старших дошкольников.

Если для Пиаже интеллект - это общий регулятор поведения всех уровней, то для некоторых других исследователей (А. Бине, Л. Векслер) он - символ обучаемости человека и любого другого живого существа всему новому.

Таким образом, в настоящее время существуют как минимум три трактовки понятия интеллекта:

1. Биологическая трактовка: «способность сознательно приспосабливаться к новой ситуации».

2. Педагогическая трактовка: «способность к обучению, обучаемость».

3. Структурный подход, сформулированный А. Бине: интеллект как «способность адаптации средств к цели». С точки зрения структурного подхода, интеллект – это совокупность тех или иных способностей.

Совокупность познавательных процессов человека определяет его интеллект. «Интеллект – это глобальная способность действовать разумно, рационально мыслить и хорошо справляться с жизненными обстоятельствами» (Векслер), т.е. интеллект рассматривается как способность человека адаптироваться к окружающей среде.

Способы предотвращения
Защитные факторы включают в себя высокое чувство собственного достоинства и социальную «связанность», особенно с семьёй и друзьями. Ранняя идентификация и соответствующее лечение расстройств психики - важная часть стратегии профилактики. Кроме того, эффективными по-прежнему считаются телефоны доверия и центры по оказанию психологическ...

Профессиональное место и роль психолога в образовательном пространстве школы
Все взрослые люди, работающие в учреждениях образования, решают общую задачу – обеспечивают обучение и воспитание подрастающего поколения. При этом каждый из них играет определённую роль и занимает свое определенное место в учебно-воспитательном процессе, имеет свои задачи, цели и методы. Практически психолог приходит в детско-образоват...

Уровень притязания.
Уровень притязаний – это желаемый уровень самооценки личности (уровень образа «Я»), проявляющийся в степени трудности цели, которую индивид ставит перед собой. Стремление к повышению самооценки в том случае, когда человек имеет возможность выбрать степень трудности очередного действия, порождает конформизм двух тенденций: с одной сторо...

от лат. intellectus – разумение, познание). В истории философии понятие И. встречается гл. обр. в идеалистич. системах для обозначения "чистой", активной силы мышления, принципиально отличающейся своим творч. характером от пассивных чувственных форм познания. Эта сила, или способность, трактовалась как исключит. особенность, характеризующая разумное существо, человека. В идеалистич. системах психологии И. как особая разумная способность обычно противопоставлялся двум другим силам души – чувству и воле. В домарксистской философии проблема И. играла важную роль, поскольку с понятием И. связывались сущность и специфика человека. Диалектич. материализм не выделяет И. как гносеологич. категорию, отличную от понятия мышления. Им было доказано, что мышление не является некоей изначальной способностью души, а есть функция мозга, к-рая возникла и развилась в результате формирующего воздействия на человека общественно-трудовой деятельности. В свете этой теории получили объяснение происхождение и развитие способности мышления. Тем самым мышление потеряло признак исключительности, к-рым его наделила историко-философская и психологич. традиция и к-рый получил отражение в содержании понятия И. В ходе преодоления идеалистич. трактовки мышления диалектич. материализм фактически перестал пользоваться термином "И." как особым понятием. Классики марксизма в филос. произведениях, посвященных вопросам теории и истории познания и мышления, термин "И." не употребляют. Поскольку в марксистской лит-ре встречается это слово, оно употребляется как синоним понятия мышление. В др.-греч. философии понятию И. ближе всего отвечает термин???? (см. Нус), в идеалистич. интерпретации Платона и нек-рых последующих философов. Согласно Платону, нус – это то, что отличает человеч. душу от животной. Платон различает в душе человека интеллектуальную способность, направленную на понятийное содержание вещей (к-рым они причастны к идеям), и чувственное восприятие. Нус (И.), по Платону, является творч. началом, надындивидуальным по природе, приобщающим человека к божеств. миру. Это воззрение в принципе разделяет и Аристотель, расходясь с Платоном в толковании источника и характера понятийного содержания вещей. Последнему в философии Аристотеля отвечают формы, к-рые воспринимаются "пассивным" И. (???? ?????????). Этот И. – преходящий, смертный. Но человеч. душе свойствен также "активный" И. (???? ?????????) – духовная сила осуществления форм, сила мышления, актуализирующая мысли "пассивного" И. (см. "О душе" III, 5). Эти актуализирующие качества "активного" И. сближают его с энтелехией и поэтому являются в абсолютном выражении определением бога. "Активный" И. – непреходящее, бессмертное начало человеч. души. В концепциях И. у Платона и Аристотеля обнаруживается понимание в идеалистически превратном виде того факта, что идеальное как отражение всеобщего есть результат не созерцания, а специфически человеч. деятельности. Поэтому для них И. есть сила, определяющая человека. Рассматривая силу знания как силу творения, Платон и Аристотель сформулировали основу идеалистич. понимания И., влияние к-рой ощутимо на всем протяжении развития идеализма. В неоплатонизме и гностицизме платоновская концепция И. была интерпретирована в мистич. духе учением об эманации, в к-ром И. рассматривался как первая ступень нисхождения (истечения) мира из единого, "неизреченного" начала. И. есть средоточие сверхчувств. идей – действующих сил "истинного бытия" (Плотин, Василид). В ср.-век. философии понятие И. занимает одно из центр. мест. Это объясняется тем, что идеалистич. учение о творящей силе разума в церк. философии получает буквальное, теологич. истолкование. Концепция И. в философии средних веков проходит три этапа развития. У арабов (Ибн Сина, Ибн Рошд) и в ранней схоластике (Иоанн Скот Эриугена, Ансельм Кентерберийский) понятие И. строится под явным влиянием неоплатонич. учения об эманации божеств. И. в мир вещей. Для периода расцвета схоластики (12–13 вв.) характерны отказ от теории эманации и обращение к теологически истолкованному учению Аристотеля о форме как энтелехии. В этом обнаруживается стремление ограничить значение И. в познании и подчинить его вере, откровению. Так, уже представители мистич. течения в католицизме Бернар Клервоский и Гуго Сен-Викторский противопоставляли познание посредством И. познанию посредством откровения как низшие и высшие виды познания. Во взглядах Гильома из Оверни (ум. 1249), Альберта фон Больштедта и Фомы Аквинского И. из общемирового начала превращается в способность души человека, а именно – в образ бога в душе. Своеобразие ср.-век. реализма в интерпретации Фомы Аквинского состоит в том, что общее как таковое, как "истина в боге", хотя и признается первичным, первой реальностью, но И. познает его не непосредственно, а через посредство познания общего (видовых понятий, форм) в вещах. Благодаря этому И. может переходить к дискурсивному (рассудочному) познанию. Наконец, поздняя схоластика вообще пришла к отрицанию реальности общих понятий и потому стала рассматривать И. уже только как пассивное познават. свойство души (Иоанн Дунс Скот). Поэтому И. был совершенно исключен как орган познания бога, к-рое целиком осталось за верой. В философии Возрождения и нового времени вопрос о природе И. был областью, в к-рой дольше всего держались представления, заимствованные из ср.-век. философии. Николай Кузанский рассматривал И. как наивысшую духовную силу, проникающую к сверхчувств. истинам и единству противоположностей, Дж. Бруно усматривал "первый И." в идее "всего". Даже у родоначальника материализма нового времени Ф. Бэкона И. есть сила разумной души, к-рая, в отличие от чувственной души, не может быть предметом науч. познания, а относится к области теологии, хотя наука в полную меру пользуется И. как орудием науч. познания. Гассенди также проводит различие между чувств. и разумной душой и рассматривает И. как способность последней образовывать абстракции. Преодоление этих ср.-век. влияний связано с характерным для бурж. философии 17–18 вв. радикальным изменением методологич. центра: противопоставлением теоцентрич. методу схоластики антропоцентризма в теории познания. Она получила отчетливое выражение в господствовавшей в философии нового времени концепции И. как "естественного света" (Lumen naturalis), согласно к-рой И. есть природная способность человека к постижению сущности вещей, являющаяся врожденным орудием познания. Очень ясно эта концепция выражена в рационализме 17 в., в частности у Спинозы. Человека Спиноза понимает как "мыслящую вещь", к-рая по своей природе производна по отношению к двум атрибутам природы (иначе – бога, субстанции) – протяжению (тело) и мышлению (душа, разум). Единство тела и души обусловлено единством природы. Поскольку, т.о., разум не есть ни психич. способность индивида, ни особый нематериальный дух, понятия разума и И. в философии Спинозы совпадают. И. обладает идеями от природы. Подобно тому, как люди с помощью природных способностей (являющихся, так сказать, естеств. орудиями) создают более совершенные орудия труда, "... так и разум природной своей силой создает себе умственные орудия..., от которых обретает другие силы для других умственных работ..." (Спиноза Б., Трактат об усовершенствовании разума..., др. перевод: "Трактат об очищении интеллекта", по-латыни: "Tractatus de intellectus emendatione", см. Избр. произв., т. 1, М., 1957, с. 329). Спиноза рассматривает также и чувства, волю, желания, любовь – вообще весь мир аффектов как производный по отношению к И. В истинном познании сливаются определения как И., так и чувств. влечений и моральных чувств. Это единство познания и морали выражено у Спинозы в понятии "интеллектуальной любви к богу" (amor dei intellectualis). Хотя в вопросе о природе познания рационалисты распадались на идеалистов (Декарт, Лейбниц) и материалистов (Спиноза, Де Руа), однако они были согласны в трактовке И. как врожденной природной способности человека. Эта идея была точкой схождения и в принципиальном теоретико-познават. споре между рационализмом и сенсуализмом в 17–18 вв. Рационалисты признавали высшей формой познания т.н. интеллектуальную интуицию, в то время как сенсуалисты считали источником познания ощущения. Однако уже у Гоббса И. рассматривается как "естественный свет". Локк, к-рому принадлежит классич. формула сенсуализма "nihil est in intellectu, quod non fuerit prius in sensu" ("нет ничего в уме, чего бы не было раньше в ощущениях"), усматривал в И. особую способность ассоциации идей, к-рая пассивна при восприятии простых идей и активна в качестве способности особого рода при их сопоставлении, соединении, отвлечении и сравнении, благодаря к-рым, по Локку, образуются сложные идеи. У Юма эта мысль получила последовательно-идеалистич. завершение: И. изолирован от чувств. опыта и направлен только на отношения идей. Именно вопрос о природе И. стал пунктом отклонения от материализма как у рационалиста Декарта, так и у сенсуалиста Локка. Последовательно-материалистич. сенсуализм свойствен лишь франц. материалистам 18 в. Поэтому они и не пользуются понятием И., обремененным идеалистич. грузом, но предпочитают говорить об уме, мышлении. Кант принципиально отверг постановку вопроса как рационалистов, так и сенсуалистов об И. как способности познания. Поскольку, согласно Канту, рассудок не есть способность познания мира, а только форма логич. организации чувств. опыта, объективное знание о мире недоступно. Такое знание, с т. зр. Канта, обладало бы творч. силой. Кант называет его интеллектуальной интуицией, или intellectus archetypus (см. "Критика способности суждения", СПБ, 1898, § 77, с. 301). Этот И. есть орган познания вещей в себе. Полагая, что объективное их познание, т.е. творение, возможно только для "всеведущего существа", а следовательно, что ему только присущ всеобщий И., Кант считает возможным для человека обладание частным И. в "нравственном сознании" – основании веры в бога и телеологич. понимания мира. Преодоление кантовской вещи в себе у философов классич. нем. идеализма шло по пути развития идеалистич. диалектики. В субъективно-идеалистич. философии Фихте само "Я" (активность мышления) порождает объект мысли, т.е. то, что Кант обозначал как вещь в себе. Этот акт, к-рый Фихте называет дело-действие (Tathandlung), есть интеллектуальное созерцание. Шеллинг под интеллектуальной интуицией понимал особый орган познания (свойственный только филос. или художеств. гению), к-рый есть непосредств. созерцание И. предмета как единства противоположностей. Развитая Шеллингом философия тождества субъекта и объекта привела его в конечном счете к иррационалистич. пониманию И. как мифологизирующей силы откровения. Для Гегеля И. (интеллигенция) есть момент развивающегося духа. В гегелевской теории духа и его составной части – И., преодолевается шеллингова иррационалистич. трактовка диалектич. идеи единства (тождества) субъекта и объекта. Гегелю удалось, рассматривая диалектику как движение самого предмета, открыть важные диалектич. характеристики теоретич. мышления, к-рое он под названием "интеллигенция" рассматривает в "Философии духа" как составную часть субъективного духа, а именно – как "теоретический дух". Поскольку для Гегеля дух есть действительность, он проводит различие между сознанием, для к-рого объект остается внешним, и интеллигенцией, к-рая постигает "разумную природу" объекта и "...преобразует таким путем одновременно и субъективность до формы объективной разумности" (Соч., т. 3, М., 1956, с. 242). В этом преобразовании знание из формального становится конкретным и тем самым – познанием истины. Т.о., Гегель развил идеалистич. диалектику восхождения от абстрактного к конкретному. Это понимание диалектики познания привело его также к выводу, что интеллигенция ограничена субъективным, теоретич. духом, к-рый на пути к истине выходит в объективность, в практику: в формы социального бытия, к-рые суть формы объективного духа. Т.о., в идеалистически извращенном виде Гегель в своей теории духа представил диалектич. соотношение теоретич. познания (интеллигенции) и практики. Последующее развитие бурж. концепций И. не только не продолжает гегелевской диалектики, но отмечено явными признаками деградации. В основном оно сводится к двум направлениям: иррационалистич. и волюнтаристскому (Шопенгауэр, Бергсон, Э. Гартман, В. Вундт и др.) и биологизаторскому, рассматривающему И. только как биологич. функцию (Спенсер, прагматизм). При всем внешнем различии этих концепций им обеим свойственно субъективистское толкование И., отрицающее за ним функции отражения и рассматривающее его как нек-рую частную способность приспособления. Как проблема экспериментальной психологии И. был выдвинут только в конце 19 в. Эббингаузом (см. "Zeitschrift f?r Psychologie", 1897, XIII, S. 401). В нач. 20 в. франц. психологи Бине и Симон предложили определять степень умств. одаренности посредством спец. тестов количеств. способом (определение т.н. IQ – Intelligence quotient). Их работами было положено начало широко распространенной и до настоящего времени в буржуазной психологии прагматистской трактовке И. как понятия о такой способности личности, к-рая зависит от культурного уровня индивида и способствует его жизненному успеху. Особенно большое сочувствие и распространение это направление в исследовании И. получило в США. Торндайк, напр., определил И. с позиций бихевиоризма как способность к хорошим реакциям с т. зр. истины. Спирмен предложил теорию "двух факторов", в к-рой характеризовал И., с одной стороны, как некую общую (general) энергию мозговой коры, а с др. стороны – как какую-то особую (special) форму выявления этой энергии, выражающуюся в виде к.-л. интеллектуальной одаренности. Разработанная на этой основе система статистич. обработки данных обследования при помощи тестов дала множество модификаций методик (Burt, T. Kelley, H. Hottelling, L. Thurstone, и др., см. J. P. Guilford, The structure of intellect, "Psychol. Bull.", 1956, v. 53, No 4), на к-рых выросли совр. теория и метод исследования И. в зап. психологии – факторный анализ. Клапаред, Штерн и др. определяли И. как психич. способность приспособления (биологич. по природе) к новым условиям. Для Бюлера и Келера это определение слишком широко и не вскрывает специфич. особенности И. – структурирования ситуации. Они определяют И. как "неожиданное понимание" ("ага"-переживание), внезапно вносящее логич. структуру в ситуацию, требующую от субъекта определ. решения (см. Инсайт). Пиаже, выдвинувший оригинальную теорию И., рассматривает И. в связи с проблемой приспособления. Но последнее он трактует как постоянно возобновляющийся процесс, вызываемый нарушением равновесия между организмом и окружающим миром. Природа И., по Пиаже, двоякая – биологическая и логическая. Он есть высшая форма духовного приспособления к среде, поскольку в нем преодолеваются непосредств. и мгновенные приспособления путем организации стабильных пространств. и врем. логич. структур. По составу И. как деятельность структурирования есть система жизненных, активных операций. В этой концепции И., включающейся в разработанную систему психологич., логич. и гносеологич. взглядов Пиаже, осн. недостатком является трактовка субъекта (человека) и его деятельности в общем в биологич. плане, в результате чего психика наделяется только имманентными характеристиками, а И., соответственно, оказывается понятием, детерминированным онтогенезом индивида. В зоопсихологии под И. (или "ручным мышлением") высших животных понимаются такие доступные гл. обр. обезьянам реакции, к-рые характеризуются внезапностью решения задачи, легкостью воспроизведения раз найденного решения, переносом его на ситуацию, несколько отличную от исходной, и, наконец, способностью решения "двухфазных" задач (в т.ч. с применением "орудий"). Определение этих способностей животных понятием И. оправдывается тем, что в них действительно наличествуют признаки, отличающие черты преемственности в филогенезе между психикой животных и мышлением человека. В сов. психологии понятие И. употребляется гл. обр. в теории индивидуально-типологич. особенностей развития личности (см. Б. М. Теплов, Ум полководца, в кн.: "Проблемы индивидуальных различий", 1961, с. 252–343). Лит.: Mейман Э., Интеллигентность и воля, пер. [с нем., M.], 1917; Пиорковский К., Человеческий интеллект, пер. с нем., Берлин, ; Леонтьев А. Н., Проблемы развития психики, М., 1959, с. 184–93; B?ge К., Eine Untersuchung ?ber praktische Intelligenz, Lpz., 1926; Spearman С., The nature ot intelligence and the principles of cognition, L., 1927; ?iaget J., La psychologie de l´intelligence, P., 1947; Кumria R. R., Intelligence, its nature and measurement, 2 ed., Jullundur city, ; ?ofst?tter P. R., Psychologie, Fr. M., 1957. M. Туровский. Москва.

Интеллект - способность человека адаптироваться к окружающей среде, совокупность самых общих умственных способностей, обеспечивающих человеку успех в решении разнообразных задач. По поводу структуры – самые разные концепции. Спирмен (1904) выделил генеральный фактор интеллекта (фактор G) и фактор S, служащий показателем специфических способностей. С точки зрения Спирмена, каждый человек характеризуется определенным уровнем общего интеллекта, от которого зависит, как этот человек адаптируется к окружающей среде. Кроме того, у всех людей имеются в различной степени развитые специфические способности, проявляющиеся в решении конкретных задач. Терстоун с помощью статистических методов исследовал различные стороны общего интеллекта, которые он назвал первичными умственными потенциями. Он выделил семь таких потенций: 1) счетную способность, т.е. способность оперировать числами и выполнять арифметические действия; 2) вербальную (словесную) гибкость, т.е. легкость, с которой человек может объясняться, используя наиболее подходящие слова; 3) вербальное восприятие, т.е. способность понимать устную и письменную речь; 4) пространственную ориентацию, или способность представлять себе различные предметы и формы в пространстве; 5) память; 6) способность к рассуждению; 7) быстроту восприятия сходств или различий между предметами и изображениями. Позже Гилфорд выделил 120 факторов интеллекта, исходя из того, для каких умственных операций они нужны, к каким результатам приводят эти операции и каково их содержание (содержание может быть образным, символическим, семантическим, поведенченским), и разработал 3-мерную модель интеллекта как многомерного явления, которое можно оценивать по 3 измерениям: характеру, продукту и содержанию.
Для диагностики интеллекта обычно применяются тесты интеллекта. В настоящее время их разработано достаточно много, и они предназначены для людей различного возраста, от 2-3 до 50-60 лет. Для детей широко используется тест Стенфорд-Бине. В нем есть шкалы для оценки общей осведомленности, уровня развития речи, восприятия, памяти, способности к логическому мышлению. Все задания распределены по возрастам. Коэффициент интеллекта – количественный показатель его развития – определяется путем сравнения данных ребенка со средними показателями. Соответственно, можно определить умственный возраст ребенка. Еще один известный вариант теста интеллекта – тест Векслера. Имеет 2 различных варианта, один из которых – для работы с детьми от 4 до 6 лет, другой – при изучении детей в возрасте от 7 до 16. Шкалы данного теста оценивают владение словом, умение обнаруживать сходство и различие между предметами, запоминать, считать и ряд других способностей. Результаты исследования, проведенного по субтестам, объединяются в 2 показателя: ВИП – вербальный интеллектуальный показатель, интегрирующий те субтесты, где используется речь, и НИП – невербальный ИП. Общий показатель интеллекта по данному тесту – ОИП – представляет собой сумму ВИП и НИП. Для взрослых – IQ.

Они хотят сказать, что человека можно изучать снаружи как огромное насекомое. По их мнению, это беспристрастно, а это просто бесчеловечно. Г. Честертон

Истоки и результаты дискуссии о "количестве" интеллектов: один, два или много?

Долгие годы монополия в изучении интеллектуальных возможностей человека, как известно, принадлежала тестологии. Именно в рамках этого направления оформилось понятие "интеллект" в качестве научной психопогической категории, и именно тестология, имея почти 100-летнюю историю исследования этого психического качества, вынуждена была признать свое полное бессилие в определении его природы. Более того, А. Дженсен, один из видных специапистов в этой области, в одной из своих публикаций вынужден был заявить, что для научных целей понятие интеллекта вообще не пригодно и от него следует отказаться. К аналогичному выводу пришел и М. Хоув, заявив, что слово " интеллект" допустимо применять только как описательный, сугубо житейский термин в силу отсутствия у соответствующего понятия каких-либо объяснительных возможностей <...>. Совершенно очевидно, что эти суждения отнюдь нельзя отнести на счет экстравагантности авторских позиций.

В чем же дело? Почему тестологическая (психометрическая) парадигма, несмотря на мощное методическое обеспечение в виде огромного количества разнообразнейших, безупречных по своему психометрическому обоснованию тестов, использование строгих средств статистического анализа в виде аппарата математической статистики, богатейший опыт практического приложения диагностических данных (в образовании, профотборе и тд.), смогла породить сколь-нибудь приемлемую концепцию интеллекта, но, напротив, способствовала нарастанию резкой критики понятия "интеллект"? Подчеркнем, что драматизм ситуации заключается даже не в ничтожности конечного теоретического результата тестологических исследований (хотя воистину: "гора родила мышь"), а в его деструктивности, ибо отказ от попытки определения интеллекта поставил под вопрос саму возможность его существования как реального психического образования.

Чтобы разобраться в причинах столь необычного положения дел (а заодно в очередной раз убедиться в том, что гораздо полезнее анализировать чужие ошибки, нежели извлекать запоздалые выводы из своих собственных), попробуем проследить логику формирования представлений об интеллекте на разных этапах развития тестологического подхода.

Впервые о существовании индивидуальных различий в умственных (интеллектуальных) способностях заговорил, как известно, Фр. Гальтон. Гальтон полагал, что интеллектуальные возможности закономерно обусловливаются особенностями биологической природы человека и, соответственно, рядоположны физическим и физиологическим его характеристикам. В качестве показателя общих интеллектуальных способностей рассматривалась сенсорная различительная чувствительность. Первая исследовательская программа, разработанная и реализованная в конце XIX века в Лондоне, была ориентирована на выявление способности к различению размера, цвета, высоты звука, времени реакции на сеет наряду с определением веса, роста и других сугубо физических особенностей испытуемых. Несколько лет спустя, в строгом соответствии с воззрениями Гальтона, Дж. Кеттелл создал батарею специальных процедур ("тестов"), обеспечивающих измерение остроты зрения, слуха, чувствительности к боли, времени двигательной реакции, предпочтения цветов и т.п. Таким образом, на начальном этапе интеллект отождествлялся с простейшими психофизиологическими функциями, при этом подчеркивался врожденный (органический) характер интеллектуальных различий между людьми.

1905 год является переломным в изучении интеллекта. Понимание природы интеллектуальных способностей с этого времени оказывается под влиянием практического запроса. Созданная по указанию французского министра просвещения комиссия, на которой обсуждался вопрос о детях, отстающих в своем познавательном развитии и не способных обучаться в обычных школах, сформулировала задание разработать объективные процедуры для выявления таких детей с тем, чтобы помещать их в школы специального типа. А. Бине и Т. Симон попытались решить эту сугубо прикладную задачу, предложив серию из 30 заданий (тестов) для измерения уровня умственного развития ребенка. По сути, с этого момента и начинает формироваться тестологическая парадигма в исследовании интеллекта, на десятилетия вперед предопределившая ракурс анализа природы интеллектуальных возможностей человека.

Тестовые задания группировались по возрастам. Например, для возраста б лет предлагались следующие задания: назвать свой возраст, повторить предложение из 10 слов, указать способы использования знакомого предмета и т.д. Задание для возраста 12 лет: повторить 7 цифр, найти за одну минуту три рифмы к заданному слову, дать интерпретацию картинок и т.д.

Оценка уровня интеллектуального развития осуществлялась на основе соотнесения реального хронологического возраста ребенка с его "умственным возрастом". Умственный возраст определялся как тот наивысший возрастной уровень, на котором ребенок мог правильно выполнить все предложенные ему задания. Так, умственный возраст 6 летнего ребенка, который успешно выполнил все задания для детей в возрасте 6,7 и 8 лет, равнялся восьми годам. Несовпадение умственного и хронологического возрастов считалось либо показателем умственной отсталости (умственный возраст ниже хронологического), либо умственной одаренности (умственный возраст выше хронологического). Позднее в качестве меры развития интеллекта было предложено рассматривать соотношение:

которое получило название "коэффициент интеллекта" <...> (или сокращенно IQ).

Как можно видеть, в отличие от Гальтона, который рассматривал интеллект как совокупность врожденных психофизиологических функций, Бине признавал влияние окружающей среды на особенности познавательного развития. Поэтому интеллектуальные способности оценивались им не только с учетом сформированности определенных познавательных функций, в том числе и таких более сложных познавательных процессов, как запоминание, пространственное различение, воображение и т.д., но и уровня усвоения социального опыта (осведомленности, знания значений слов, владения некоторыми социальными навыками, способности к моральным оценкам и тд.). Содержание понятия "интеллект" оказалось, таким образом, расширенным как с точки зрения перечня его проявлений, так и с точки зрения факторов его становления. В частности, Вине впервые заговорил о возможности "умственной ортопедии" (серии обучающих процедур, использование которых позволит повысить качество интеллектуального функционирования).

Тем не менее нельзя не заметить, что в контексте такого подхода интеллект определялся не столько как способность к познанию, сколько как достигнутый уровень психического развития, проявляющийся в показателях сформированное определенных познавательных функций, а также в показателях степени усвоения знаний и навыков.

Итак, "слово было сказано" - сформулированная Гальтоном и Вине идея о возможности "объективного измерения" человеческого интеллекта начала свое торжественное шествие по странам и континентам. Два обстоятельства способствовали практически безоговорочному принятию тестологических представлений в качестве доминирующего профессионально-психологического умонастроения: во-первых, лавинообразный рост количества разнообразнейших интеллектуальных тестов, чрезвычайно удобных в использовании, и, во-вторых, активное применение статистического аппарата обработки результатов тестовых исследований (главным образом, факторного анализа). Чрезмерное увлечение интеллектуальными тестами и чрезмерное доверие к статистическим методам выступили в качестве тех двух субъективных оснований, на которых сформировался "колосс на глиняных ногах" - современная тестология. Не будем, однако, забегать вперед с оценками.

Уже с начала века в рамках тестологической парадигмы складываются две прямо противоположные по своим конечным теоретическим результатам линии трактовки природы интеллекта: одна связана с признанием общего фактора интеллекта, в той или иной степени представленного на всех уровнях интеллектуального функционирования (К. Спирмен), другая - с отрицанием какого-либо общего начала интеллектуальной деятельности и утверждением существования множества независимых интеллектуальных способностей (Л. Терстоун). Само по себе такое расхождение позиций было весьма удивительным, поскольку эти теоретические подходы имели дело с одним и тем же исходным эмпирическим материалом (результативными характеристиками интеллектуальной деятельности), одним и тем же типом измерительных процедур (тестами интеллекта -вербальными и невербальными), одной и той же техникой обработки данных (процедурами корреляционного и факторного анализа). Тем не менее на обсуждение принципов устройства человеческого интеллекта (является ли интеллект единой способностью или "коллекцией" разных способностей) были затрачены долгие годы, хотя результат этих многолетних дискуссий оказался, как мы дальше увидим, весьма неожиданным.

Теория интеллекта Спирмена базировалась на факте наличия положительных корреляционных связей между результатами исполнения различных интеллектуальных тестов. Если в каком-либо исследовании отмечалось отсутствие таких связей, Спирмен объяснял это влиянием ошибок измерения. По его мнению, наблюдаемые корреляции всегда ниже теоретически ожидаемых и это различие является функцией надежности коррелируемых тестов. Если откорректировать этот эффект "ослабления", то величина связей будет стремиться к единице. Основой связи отдельных тестов, по его мнению, является наличие в каждом из них некоторого общего начала, получившего название "общего фактора интеллекта" ("general factor"). Кроме фактора "g", был выделен фактор "S", характеризующий специфику каждого конкретного тестового задания. Поэтому данная теория получила название "двухфакторной теории интеллекта" <...>.

Спирмен полагал, что фактор "g" - это и есть собственно интеллект, сущность которого сводится к индивидуальным различиям в "умственной энергии". Проанализировав тесты, которые наиболее ярко представляли "общий фактор", Спирмен пришел к выводу, что уровень умственной энергии обнаруживает себя в способности выявлять связи и соотношения как между элементами собственных знаний, так и между элементами содержания тестовой задачи.

Действительно, последующие исследования показали, что максимальную нагрузку по фактору "g" обычно имеют следующие тесты: прогрессивные матрицы Равена, обнаружение закономерности в последовательности цифр или фигур, вербальные аналогии (задачи на установление сходства двух понятий, а также задачи на установление связи между двумя понятиями с последующим поиском третьего понятия, которое будет воспроизводить эту связь), угадывание содержания представленных в визуально неопределенной форме картинок, классификация фигур, понимание текста и т.п. В свою очередь, минимальную нагрузку по этому фактору имеют такие тесты, как узнавание слов и чисел, вычеркивание определенных букв, скорость сложения чисел, заучивание и т.п. Дж, Томпсон на этом основании сделал вывод о том, что задачи, характеризующие "общий интеллект", - это "... задачи на выявление связей, которые требуют выхода за пределы усвоенных навыков, предполагают детализацию опыта и возможность сознательного умственного манипулирования элементами проблемной ситуации" <...>.

Таким образом, Спирмену удалось разграничить уровневые свойства интеллекта (показатели сформированности основных сенсорно-перцептивных и вербальных функций) и его комбинаторные свойства (показатели способности выявлять имплицитно заданные в том или ином содержании связи). Иными словами, впервые была поставлена проблема репродуктивных и продуктивных проявлений интеллектуальной деятельности.

Единственное, что нарушало убедительность теоретических воззрений Спирмена, - это факт существования высоких корреляций между определенными, сходными по содержанию тестами. Данное обстоятельство вынуждало к признанию наличия парциальных когнитивных механизмов (иначе говоря, различающихся между собой способностей), что, безусловно, никак не совмещалось с идеей "универсального единства" всех видов интеллектуальной деятельности.

В рамках теории интеллекта Л. Терстоуна возможность существования общего интеллекта отвергалась. Прокорректировав результаты выполнения испытуемыми 60 разных гестов, предназначенных для выявления самых разных сторон интеллектуальной деятельности, Терстоун получил более 10 "групповых факторов", 7 из которых были им идентифицированы и названы "первичными умственными способностями*:

"5"- "пространственный" (способность оперировать "в уме" пространственными отношениями),

"Р" - "восприятие" (способность детализировать зрительные образы),

"N" _ "вычислительный" (способность выполнять основные арифметические действия),

"V" - "вербальное понимание" (способность раскрывать значение слов),

"F" - "беглость речи" (способность быстро подобрать слово по заданному критерию),

"M" - "память* (способность запоминать и воспроизводить информацию),

"R" - "логическое рассуждение" (способность выявлять закономерность в ряду букв, цифр, фигур).

Соответственно, был сделан вывод о том, что для описания индивидуального интеллекта нельзя использовать единственный IQ-показатель, но, скорее, индивидуальные интеллектуальные способности должны быть описаны в терминах профиля уровня развития первичных умственных способностей, которые проявляются независимо одна от другой и отвечают за строго определенную группу интеллектуальных операций. Поэтому данная теория получила название "многофакторной теории интеллектами.

Однако достаточно быстро выяснилось, что представление о множестве самостоятельных "типов интеллекта" не может быть принято безоговорочно. Так, было отмечено, что между тестами, использованными Терстоуном, как правило, наблюдаются положительные корреляции. Этот факт вынуждал вернуться к идее общего когнитивного "знаменателя" большинства тестовых исполнений. Кроме того, проведение факторного анализа 2-го порядка (то есть факторизация корреляций всех возможных пар факторов) показало возможность объединения "первичных умственных способностей" в более обобщенный фактор, аналогичный спирменовскому фактору "g" <...>.

Таким образом, поскольку результаты исследований Терстоуна не исключали возможности существования "общего фактора", точно так же и результаты Спирмена - существования "групповых факторов", то получалось, что и двухфакторная, и многофакторная теории интеллекта - это фактически одна теория, имеющая дело с описанием одного и того же феномена с подчеркиванием в нем либо общего (Спирмен), либо специфического (Терстоун).

Тем не менее дальнейшее развитие представлений о природе интеллекта в тестологическом его понимании было связано с обоснованием, с одной стороны, "целостности" интеллекта, с другой стороны, - его "множественности".

Первая линия представлена работами Р. Кеттелла, Ф. Вернона, Л. Хамфрэйса и др. Так, Кеттелл, используя большой набор тестов и процедуру факторного анализа (технику наклонной ротации), получил некоторое количество первичных факторов. Эти данные он взял как основу для факторного анализа второго порядка.

В итоге он смог описать 5 вторичных факторов. Два из них характеризовапи спирменовский -фактор, но уже разделенный на два компонента: gс -"кристаллизованный интеллект", представленный тестами на запас слов, чтение, учет социальных нормативов и т.п., и фактор gf- "текучий интеллект", представленный тестами на выявление закономерности в ряду фигур и цифр, объем оперативной памяти, пространственные операции и т.д. Кроме этих базовых интеллектуальных способностей, Кеттелл идентифицировал три дополнительных фактора: gv - "визуализация" (способность манипулировать образами при решении дивергентных задач), gm - "память" (способность сохранять и воспроизводить информацию) и gs -"скорость" (способность поддерживать высокий темп реагирования) <...>.

По мнению Кеттелла, кристаллизованный интеллект -это результат образования и различных культурных влияний, его основная функция заключается в накоплении и организации знаний и навыков. Текучий интеллект характеризует биологические возможности нервной системы, его основная функция - быстро и точно обрабатывать текущую информацию. Вместо одного ("общего") интеллекта появилось, таким образом, уже два интеллекта, имеющих, по утверждению Кеттелла, радикально разные механизмы.

Впоследствии выяснилось, что разделение общего интеллекта на два типа умственных способностей- кристаллизованные и текучие - носит достаточно условный характер. Во-первых, по данным самого Кеттелла, факторы gс и дт" - коррелировали между собой на уровне г = 0.40-0.50, причем и оба эти фактора примерно с одинаковым весом входили одни и те же тесты, характеризующие способность к установлению семантических связей (тест аналогий и тест формальных суждений). Во-вторых, Л. Хамфрейс, реинтерпретировав данные Кеттелла, получил единый так называемый "интеллектуально-образовательный фактор", одновременно включающий и gс, и gs <...>.

Итак, Кеттелл выделил две стороны в работе интеллекта: одна из них обусловливается особенностями строения и функционирования головного мозга, другая - влияниями окружающей среды. Тем не менее факт взаимозависимости gс, и д1 (кстати, характерно, что эти два измерения наиболее высоко коррелируют у лиц, имеющих1 сходный образовательный и культурный уровень) вновь поднял вопрос о природе некоторого общего механизма, в той или иной мере проникающего во все виды интеллектуальной деятельности и предопределяющего наличный уровень как gс, так и gf. Иными словами, исследования Кеттелла, начавшись с утверждения о существовании спирменовского "g"-фактора, фактически доказали множественность устройства интеллекта, но при этом опять же вынуждали снова вернуться к идее общего интеллекта - уже в иной, неспирменовской интерпретации.

Аналогичная линия в трактовке интеллекта, связанная с подчеркиванием единого основания интеллектуальной деятельности, характерна для исследований Дж. Равена. Работая над проблемой источников умственной отсталости и используя при этом интеллектуальную шкалу Стэнфорда-Бине, Равен отметил громоздкость последней и сложность интерпретации полученных результатов.

Будучи учеником Спирмена, он, вслед за ним, придерживался той точки зрения, что умственные способности включают два компонента: продуктивный (способность выявлять связи и соотношения, приходить к выводам, непосредственно не представленным в заданной ситуации) и репродуктивный (способность использовать прошлый опыт и усвоенную информацию).

Пытаясь найти способ измерения продуктивных возможностей интеллекта, Равен создал особый тест, ориентированный на диагностику способности к выявлению закономерностей в организации серий последовательно усложняющихся геометрических фигур ("тест прогрессивных матриц") <...>.

Неоднократно отмечалось, что тест Равена является одним из наиболее "чистых" измерений "g". Кроме того, диагностируемые с помощью матриц Равена продуктивные свойства интеллекта гораздо лучше предсказывают интеллектуальные достижения человека по сравнению с репродуктивными свойствами, диагностируемыми вербальными тестами типа теста запаса слов <...>. Впоследствии успешность выполнения теста "Прогрессивные матрицы" стала интерпретироваться как показатель способности к научению на основе обобщения (концептуализации) собственного опыта в условиях отсутствия внешних указаний <...>.

Таким образом, на этом этапе в рамках тестологической парадигмы был сделан существенный шаг в развитии представлений о природе интеллекта, обусловленный пониманием того обстоятельства, что интеллект не может быть сведен к степени выраженности определенных познавательных функций либо к совокупности усвоенных знаний. Интеллект определяется как продуктивная способность, обеспечивающая возможность выявления связей и отношений действительности.

Дальнейшее углубление идеи "целостности" человеческого интеллекта характеризуется разработкой иерархических теорий интеллекта. Так, Ф. Верной на основе факторного анализа получил фактор "g", включающий порядка 52% всех интеллектуальных функций. Этот фактор распадается на два основных групповых фактора: У.ЕД) (вербально-цифровой-образовательный) и К:М (механико-пространственно-практический). Данные факторы, в свою очередь, распадаются на так называемые второстепенные групповые факторы, характеризующие частные интеллектуальные способности. Последние также распадаются на некоторое множество специфических факторов, представляющих каждую отдельную тестовую методику и образующих самый нижний, четвертый уровень этой интеллектуальной иерархии <...>.

В более сложной форме представление об иерархическом строении различных проявлений интеллектуальной деятельности было развито в радиально-уровневой теории интеллекта Л. Гуттмана. По мнению этого автора, тесты могут различаться как по степени сложности относительно одной и той же способности (например, в рамках способности оперировать цифрами разные тесты могут различаться по уровню трудности их исполнения), так и по типу сложности относительно одной и той же способности (например, задания на выявление закономерности могут быть представленными на разных типах материала в виде цифр, понятий, оценок поведения других людей и т.д.). В первом случае можно говорить о "простом порядке сложности" ("вертикальный" принцип организации тестовых заданий), во втором - о "круговом порядке сложности" ("горизонтальный" принцип организации тестовых заданий) <...>.

Главным теоретическим результатом вышеперечисленных исследований явилось признание существования "общего интеллекта", то есть некоторого единого основания, с большим или меньшим удельным весом представленного в разных видах интеллектуальной деятельности. В свою очередь, ценность положения об иерархической организации интеллектуальных функций заключалась в выделении высших и низших уровней интеллектуальной активности, а также в идее наличия управляющих влияний в системе интеллектуальных компонентов разной степени общности.

Впоследствии идея "общего интеллекта" трансформировалась в представление о возможности оценки уровня общего интеллекта на основе суммирования результатов выполнения некоторого множества тестов. Появились так называемые интеллектуальные шкалы, включающие набор вербальных и невербальных субтестов (например, интеллектуальная шкала Векслера для взрослых включала 11 субтестов, интеллектуальная шкала Амтхауэра - 9 субтестов). Индивидуальная оценка "уровня общего интеллекта" определялась как сумма баллов успешности выполнения всех субтестов. В данном случае мы сталкиваемся с фактической подменой понятий: измерение "общего интеллекта" <...> превратилось в измерение "интеллекта в среднем" <...>.

Вторая линия в развитии представлений о природе интеллекта в рамках тестологической парадигмы связана с дальнейшей разработкой идеи Терстоуна о "множественности" интеллектуальных способностей. Ярким примером такого подхода является структурная модель интеллекта Дж. Гилфорда (Гилфорд, 1965). В отличие от теории Терстоуна, в которой факторный анализ являлся средством выделения "первичных способностей", в теории Гилфорда факторный анализ выступал как средство доказательства предварительно сконструированной теоретической модели интеллекта, постулирующей существование 120 узкоспециализированных независимых способностей. В частности, при построении "структурной модели интеллекта" Гилфорд исходил из трех основных критериев, позволяющих описать и конкретизировать три аспекта (стороны) интеллектуальной деятельности. 1. Тип выполняемой умственной операции:

• 1) познание - опознание и понимание предъявленного материала (например, узнать предмет по неопределенному силуэту);
• 2) конвергентная продуктивность - поиск в одном направлении при получении одного единственного правильного ответа (обобщить одним словом несколько понятий);
• 3) дивергентная продуктивность - поиск в разных направлениях при получении нескольких в равной мере правильных ответов (назвать все возможные способы использования знакомого предмета);
• 4) оценка - суждение о правильности (логичности) заданной ситуации (найти фактическое либо логическое несоответствие в картинке);
• 5) память - запоминание и воспроизведение информации (запомнить и назвать ряд цифр).
• 2. Содержание материала интеллектуальной деятельности:
• 1) конфетный (реальные предметы или их изображения);
• 2) символический (буквы, знаки, цифры);
• 3) семантический (значение слов);
• 4) поведенческий (поступки другого человека и самого себя);
• 3. Разновидности конечного продукта:
• 1) единицы объектов (вписать недостающие буквы в слова);
• 2) классы объектов (рассортировать предметы на группы);
• 3) отношения (установить связи между объектами);
• 4) системы (выявить правило организации множества объектов);
• 5) трансформации (изменить и преобразовать заданный материал);
• 6) импликации (предвидеть результат в рамках ситуации "что будет, если..."). Таким образом, с одной стороны, если быть теоретически последовательным, то, согласно Гилфорду, для уверенного определения уровня интеллектуального развития конкретного человека во всей полноте его интеллектуальных способностей необходимо использовать 120 тестов (5x4x6). С другой стороны, если быть последовательным с позиции здравого смысла, то затея эта заведомо бесперспективна. Заметим, что в этой и ей подобных ситуациях поневоле вспоминаешь старый и до сих пор безответный вопрос о мере сбалансированности соображений высокой теории и соображений здравого смысла как одном из критериев истинности научного знания.

Гилфорд, как известно, стоял на позиции принципиального отрицания реальности общего фактора интеллекта, ссылаясь, в частности, на низкие корреляции между результатами исполнения различных интеллектуальных тестов. Однако последующая проверка структурной модели показала, что, во-первых, при контроле надежности использованных Гилфордом тестов до 98% всех тестовых показателей положительно коррелируют между собой на разных уровнях значимости <...> и, во-вторых, показатели "независимых" измерений фактически объединяются в более общие интегративные факторы, например, практических идентичными оказались операции "познание" и "конвергентная продуктивность" на символическом материале (буквы, цифры, слова) <...>.

Заметим, что впоследствии сам Гилфорд пришел к выводу, что при оценке определенных способностей необходимо апеллировать к интегральным показателям: в частности, для измерения возможностей семантической памяти надо учитывать ее разновидности конечных "продуктов", а для измерения эффективности семантических процессов - все типы "операций" и "продуктов".

Более поздние варианты тестологических теорий интеллекта не привнесли, судя по всему, каких-либо принципиальных изменений в систему исходных тестологических установок. Так, А. Ягер в рамках своей "берлинской модели структуры интеллекта", построенной на основе обследования студентов высшей школы с использованием 191 теста, постулировал два измерения интеллектуальной деятельности: операции (в том числе скорость, память, креативность и сложные процессы переработки информации) и содержание (в том числе вербальное, цифровое, образно-наглядное). Общий интеллект, по его мнению, есть продукт "взаимопересечений" всех типов операций и всех типов содержаний <...>.

Дж. Кэррол, применив для обработки своих тестовых данных факторный анализ, но опираясь уже на идеи когнитивной психологии (в частности, на положение о решающем значении процесса переработки информации), получил 24 фактора интеллекта: мысленное оперирование образами, вербальная беглость, силлогистические умозаключения, чувствительность к противоречию и т.д. <...>.

Как можно видеть, во всех тестологических теориях интеллекта (двухфакторной, многофакторной, иерархической, кубической, радиально-уровневой) в различном виде варьирует представление о так называемых "факторах интеллекта"" в диапазоне от 1 до 120.

В итоге на наивный, но тем не менее вполне законный вопрос: "Сколько же на самом деле существует интеллектов?", - тестология так и не смогла дать однозначный ответ. Кроме того, как дамоклов меч, в течение многих десятилетий над всеми этими теориями висел один и тот же вопрос: являются ли данные факторы реальными интеллектуальными образованиями типа "первичных умственных способностей" либо это всего лишь форма классификации используемых тестовых заданий?

Попробуем подвести некоторые итоги. Дискуссии, длившиеся многие десятки лет и связанные с попыткой утвердить определенное понимание природы интеллекта, в конечном счете привели к парадоксальному результату. Сторонники идеи "общего интеллекта" в своих попытках измерить его как единую интеллектуальную способность вынужденно убеждались, что общий интеллект - не более чем формально-статистическая абстракция по отношению к множеству различных проявлений интеллектуальной деятельности. В свою очередь, представители идеи интеллекта как "коллекции способностей" также вынуждено приходили к выводу о наличии всепроникающего влияния некоторого общего начала, представленного в разнообразных типах интеллектуального исполнения.

Круг, таким образом, замыкался. По-видимому, именно острота положения дел в тестологических исследованиях интеллекта подвела А. Джексена, идеолога тестологии и горячего сторонника использования интеллектуальных тестов, к пессимистическому утверждению о том, что "бессмысленно обсуж.-дать вопрос, на который нет ответа, - вопрос о том, что в действительности представляет собой интеллект" <...>. Не странно ли: тестологические теории, построенные на объективных методах измерения интеллекта, привели тесто-логию к признанию того, что изучение интеллекта как психической реальности невозможно <...>.

Рис. 2. Результативные свойства интеллекта, выявленные в тестологических исследованиях (в прямоугольниках, обозначенных сплошными линиями, указаны описанные в тестологических теориях типы интеллекта: в пунктирных прямоугольниках - основной критерий их выделения; на осях-функции каждого типа интеллекта; на границах секторов - интеллектуальные качества лиц, демонстрирующих высокую успешность соответствующем виде интеллектуальной деятельности).

Холодная МЛ Психология интеллекта: парадоксы исследования. Томск: Изд-во Том. ун-та. Москва: Изд-во "Барс", 1997. - С.16-32.