Значение бодуэн де куртенэ иван александрович (игнатий-нецислав, baudouin de courtenay) в краткой биографической энциклопедии. Краткая биография бодуэна де куртенэ

Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ - крупнейший русский и польский языковед Бодуэн де Куртенэ совершил переворот в науке о языке до него в лингвистике господствовало историческое направление, а языки исследовались исключительно по письменным памятникам. Бодуэн доказывает, что сущность языка - в речевой деятельности, и призывает к изучению живых языков и диалектов Только таким путем можно понять языковой механизм и проверить правильность лингвистических описаний Важность этого нового подхода к изучению языка можно сравнить с ролью, которую в естественных науках играет принцип эксперимента без экспериментальной проверки теория мертва.

Сам Бодуэн де Куртенэ в течение многих лет изучает разные индоевропейские языки, которыми овладевает настолько, что пишет свои работы не только на русском и польском, но и на немецком, французском, чешском, итальянском, литовском и других языках. Он проводит по нескольку месяцев в экспедициях, изучая славянские языки и наречия, и при этом тщательно записывает все фонетические их особенности В то время подобная методика изучения языка многим казалась странной- ведь лингвистика была наукой кабинетной, книжном

Из фонетических работ Бодуэна выросла его теория фонем и фонетических чередований, которая до сих пор сохраняет свою научную ценность Логическим развитием теории фонем явилась созданная Бодуэном теория письма В ней были заложены многие основные идеи и понятия, фигурирующие в современных работах.

Внимательный к фактам живых языков, Бодуэн в то же время считал, что самое важное в лингвистических описаниях - отражение системности языка, «группировка по противопоставлениям и различиям» Такое сочетание - богатого языкового материала и системного подхода к его описанию - позволяло Бодуэну не только давать глубоко верные «портреты» различных языков и диалектов, но и делать обобщения, без стремления к которым, по его собственным словам, «не мыслима ни одна настоящая наука».

Бодуэна де Куртенэ отличали новаторство мысли и смелость в высказывании новых идей С должным уважением относясь к достижениям предшественников, он, однако, без колебаний отвергал все рутинное, мешавшее развитию науки, и выдвигал положения, поражавшие его современников необычностью.

Так, он первым начал применять в языкознании математические методы, доказывал, что язык можно не только бесстрастно изучать, но и направлять его развитие, сознательно воздействовать на него (т е. стоял у истоков целого лингвистического направления, получившего впоследствии название теории и практики языкового строительства или языковой политики); своими фонетическими исследованиями, методика которых кардинально отличалась от всего, что было в этой области до него, Бодуэн заложил камень в основание будущей экспериментальной фонетики, давшей особенно значительные результаты в середине XX в

При изучении языка Бодуэн не замыкался в рамках лингвистики. Напротив, он считал, что языкознание должно опираться на достижения психологии и социологии, что полное исследование языковых фактов невозможно без обращения к данным этнографии, археологии, истории культуры Все это Бодуэн не просто декларировал, а практически осуществлял в своих работах, при знакомстве с которыми изумляет широта и глубина познаний автора в самых разных областях

Поразительна ранняя зрелость Бодана де Куртенэ как ученого. Знаменитый Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона в томе, вышедшем в 1891 г, называет 46-летнего Бодуэна де Куртенэ «одним из выдающихся современных лингвистов». Сам же Бодуэн был необыкновенно скромным человеком. О себе, например, он писал, что «отличался неудовлетворительною научною подготовкой и небольшим запасом знаний» Этого запаса знаний, однако, ему вполне хватило не только для создания ряда глубоко оригинальных трудов, но и на то, чтобы основать знаменитую казанскую школу лингвистов После Казани, где Бодуэн работал в 1874-1883 гг., он преподавал в Юрьевском (сейчас Тартуский; 1883-1893), Краковском (1893-1900), Петербургском (1900-1918), Варшавском (с 1918 г.) университетах.

Прожив долгую, насыщенную научными поисками и творчеством жизнь, И. А. Бодуэн де Куртенэ внес неоценимый вклад в науку о языке. Он обогнал свое время, н многие высказанные им идеи начали углубленно разрабатываться в лингвистике лишь десятилетия спустя.

Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ (Jan Ignacy Niecislaw Baudouin de Courtenay) является основателем и главой всемирно известной Казанской лингвистической школы.
И.А.Бодуэн де Куртенэ родился 1 (13) марта 1845 года в семье землемера в городке Радзымине близ Варшавы. В 1862 году поступил на историко-филологический факультет Варшавской главной школы (прежнее название Варшавского университета). После окончания школы в 1866 году был командирован за границу и был в университетах Праги, Йены, Берлина.

В течение 1868-1870 гг. под руководством И.И.Срезневского работал в Санкт-Петербургском университете над диссертацией "О древнепольском языке до XIV столетия", которую защитил в 1870 г. и получил степень магистра сравнительного языковедения. За работу "Некоторые случаи действия аналогии в польском склонении" в 1870 году получил в Лейпциге степень доктора философии.

В 1873 году Бодуэн баллотируется на вакантную должность доцента кафедры сравнительного языковедения Казанского университета. Совет университета 24 августа 1874 года единогласно избрал И.А.Бодуэна де Куртенэ на эту должность.

В мае 1875 года в Петербургском университете Бодуэн защитил докторскую диссертацию "Опыт фонетики резьянских говоров" (за эту работу Академия наук присудила ученому Уваровскую премию).

В октябре 1875 года И.А.Бодуэн де Куртенэ начинает работать в Казанском университете в должности доцента. В 1876 г. получает звание экстраординарного профессора, а в 1877 г. - ординарного профессора кафедры сравнительного языковедения.

В Казанском университете вокруг Бодуэна объединилась талантливая молодежь (Н.В.Крушевский, В.А.Богородицкий, А.И.Александров, А.И.Анастасиев, С.К.Булич, Н.С.Кукуранов и др.); сложился круг единомышленников, сформировавшийся в Казанскую лингвистическую школу.

Роль Казанской лингвистической школы, "Казанского лингвистического кружка" в развитии языкознания конца XIX-XX веков высоко оценивается учеными разных стран и направлений. Приведем только несколько высказываний:

"Можно сказать без всякого преувеличения, что ни в одном лингвистическом сочинении, написанном в 70-80-х годах прошлого века, нельзя найти мыслей, настолько созвучных современной нам науке, как те, которые в изобилии рассыпаны в казанских работах Бодуэна де Куртенэ" [Вяч.В.Иванов, 1960].

"Молодые казанские лингвисты образовали авангард современного структурализма" [Б.Коллиндер, 1962].

"Исключительный характер казанского кружка состоял в том, что здесь, вдали от западных университетских центров, разрабатывались основные теоретические положения, которые в дальнейшем оказали значительное влияние на развитие мировой лингвистики" [Д.З.Радваньска-Уильямс, 1993].

После Казанского университета Бодуэн работал в Дерптском (1883- 1893), Ягеллонском (1893-1900) в Кракове, Петербургском (1900-1918) и Варшавском (1918 - 1929) университетах.

Бодуэн был избран действительным членом Краковской АН (1887), членом-корреспондентом Петербургской АН (1897), удостоен звания почетного доктора (члена) Казанского (1901), Тартуского, Варшавского университетов, являлся членом ряда научных обществ.

Бодуэн де Куртенэ (Baudouin de Courtenay) Иван Александрович (Ян Игнаций) , русский и польский языковед, член-корреспондент Петербургской АН (1897). Оказал большое влияние на развитие общего языкознания. Основоположник казанской , позже петербургской лингвистической школы (1874). Отредактировал и дополнил «Толковый словарь живого великорусского языка» В. И. Даля (3 издание, 1903 - 1909 и 4 издание, 1912 - 1914).

В 1866 окончил Главную школу в Варшаве, затем несколько лет стажировался в Праге, Вене, Берлине, Лейпциге. Изучал диалекты словенского языка на территории, ныне принадлежащей Италии. В 1874 защитил докторскую диссертацию. Профессор университетов в Казани (1875–1883), Юрьеве (Тарту) (1883–1893), Кракове (1893–1909, в то время Австро-Венгрия), Петербурге (1900–1918). Выступал в защиту прав языков национальных меньшинств России, за что в 1914 был арестован. В 1918 вернулся в Польшу, где занимался политической деятельностью.

Бодуэн де Куртенэ совершил переворот в науке о языке: до него в лингвистике господствовало историческое направление, а языки исследовались исключительно по письменным памятникам. Он доказал, что сущность языка заключается в речевой деятельности и что необходимо изучать живые языки и диалекты для понимания внутренних механизмов функционирования языка. Ввел принцип экспериментальной проверки, с помощью которой можно доказывать или опровергать истинность лингвистических описаний.

В течение многих лет изучал разные индоевропейские языки, работал в экспедициях, исследовавших славянские языки и диалекты, фиксировал все их фонетические особенности. Его открытия в области изучения звукового строя славянских языков оказали решающее влияние на развитие фонетики, а через нее и на общее языкознание. Эти исследования позволили Бодуэну де Куртенэ создать теорию фонем и фонетических чередований, изложенную в его «Опыте фонетических чередований» (1895). Идеи, выдвинутые им, повлияли на работы Л. В. Щербы (с 1909), а позже и на западную науку: труды Пражского лингвистического кружка (работы Н. С. Трубецкого и Р. О. Якобсона). На основе его работ возникло новое направление – экспериментальная фонетика , логическим продолжением которой явилась созданная им теория письма. Бодуэн де Куртенэ первым начал применять в лингвистике математические модели. Доказал, что на развитие языков можно воздействовать, а не только пассивно фиксировать все происходящие в них изменения. Он стоял у истоков лингвистического направления, получившего название теории и практики языкового строительства или языковой политики. Рекомендовал широко пользоваться сопоставлением генетически не родственных языков, считая, что это поможет открыть наиболее общие закономерности их развития. Строго различая, но не противопоставляя диахронию и синхронию, Бодуэн де Куртенэ рассматривал отдельные языки как исторически изменяющиеся системы. Он подверг анализу понятие «родства языков» и дал обзор славянских языков. Считал, что языкознание должно опираться на достижения психологии и социологии, а полное исследование языковых фактов невозможно без обращения к данным этнографии, археологии и истории культуры.

Реферат по русскому языку на тему:

Русский лингвист Иван Александрович

Бодуэн Де Куртене.

С. Корсаково

Вступление

2.1 Биография

2.2 Научная деятельность

Использованная литература

Вступление

ЯЗЫКОЗНАНИЕ (лингвистика) - наука о естественном человеческом языке и вообще обо всех языках мира как индивидуальных его представителях, общих законах строения и функционирования человеческого языка. Различают наиболее общие и частные разделы языкознания. Общий, один из крупных разделов языкознания, занимается свойствами, присущими любому языку, и отличается от частных языковедческих дисциплин, которые выделяются в языкознании по своему предмету - либо по отдельному языку (русистика), либо по группе родственных языков (романистика).

Научное языкознание зародилось в начале 19 века в форме общего и сравнительно-исторического языкознания. Основные направления в истории языкознания: логическое, психологическое, младограмматическое, социологическое и структурная лингвистика.

В современном языкознании сохраняется традиционно сложившееся разделение дисциплин.

Дисциплины о внутреннем устройстве языка, или "внутренняя

лингвистика", к ним относятся: фонетика и фонология, грамматика (с подразделением на морфологию и синтаксис), лексикология (с выделением фразеологии), семантика, стилистика и типология.

Дисциплины об историческом развитии языка: история языка:

историческая грамматика, сравнительно-историческая грамматика, история литературных языков, этимология.

Дисциплины о функционировании языка в обществе, или "внешняя лингвистика", а именно: диалектология, лингвистическая география, ареальная лингвистика, социолингвистика.

Дисциплины, занимающиеся комплексными проблемами и возникающие на стыке наук: психолингвистика, математическая лингвистика, инженерная лингвистика (понимается иногда как прикладная дисциплина), прикладные, собственно лингвистические дисциплины: экспериментальная фонетика, лексикография, лингвостатистика, палеография, история письменностей, лингвистическая дешифровка неизвестных письменностей и другие.

1. Московская лингвистическая школа

С конца XIX столетия в языкознании, как в западном, так и в отечественном, начали складываться школы, в рамках которых развивались те или иные традиции изучения языка: методологические взгляды на науку, решение принципиальных вопросов возникновения языков, их эволюция и т.п. В России конца XIX века сложились две большие лингвистические школы - Московская и Казанская. Их основателями были два великих русских лингвиста - Филипп Фёдорович Фортунатов и Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ. Естественно, основные взгляды на язык и способы его изучения "отцов - основателей" повлияли в дальнейшем и на исследования их учеников. В кругу научных интересов Фортунатова, например, выходили вопросы звуковой эволюции языков, отношение языка и мышления, грамматическая теория, теория синтаксиса и т.д. Фортунатов и его ученики всегда отличались строгостью научных исследований. Среди его учеников были Шахматов, Покровский, Поржезинский, Ляпунов, Томсон, Будде, Ушаков, Петерсон и другие. Идеи основателей школы и их основные научные принципы сохранило следующее поколение лингвистов Аванесов, Реформатский, Сидоров, Кузнецов. Это поколение отличали широта взглядов и интерес к новым методам исследования языка. В науке в то время появилось новое направление - фонология. Именно эта проблема стала одной из центральных уже для третьего поколения представителей Московской лингвистической школы.30-е- 40-е годаXX века на основе новых тогда структурных методов исследования языка и учения Бодуэна Де Куртенэ о фонеме сложилась фонологическая теория. Новое направление получило название Московской фонологической школы, впоследствии она стала широко известна во всём мире.

2. Иван Александрович Бодуэн Де Куртене (Ян Игнаций) (1845-1929)

2.1 Биография

Необычная фамилия учёного восходит к древнему французскому роду Де Куртене, а предки его правили в Латинской империи, государстве, основанном крестоносцами в Константинополе. Позже одна ветвь рода переселилась в Польшу, а сам Иван Александрович принадлежал к польским дворянам. Он родился в Радзымине близ Варшавы, в части Польши, которая входила в состав России; окончил Варшавский университет. Завершив обучение за границей и защитив в 29 лет докторскую диссертацию, Бодуэн де Куртене уехал преподавать в Казанский университет. Именно в Казани он нашёл себя как учёный: там сложилась его научная концепция. Позже де Куртене работал в Петербурге, где у него появилось тоже много учеников. Он активно участвовал в политической жизни, выступая за права языков малых народов России, за что в 1914 был арестован. В 1918 вернулся в Польшу, где занимался политической деятельностью. Умер БодуэнДе Куртене в Варшаве 3 ноября 1929.

2.2 Научная деятельность

БодуэнДе Куртене - крупнейший русский и польский языковед.

Он совершил переворот в науке о языке: до него в лингвистике господствовало историческое направление, а языки исследовались исключительно по письменным памятникам. Бодуэн доказывает, что сущность языка - в речевой деятельности, и призывает к изучению живых языков и диалектов. Только таким путём можно понять языковый механизм и проверить правильность лингвистических описаний. Важность этого нового подхода к изучению языка можно сравнить с ролью, которую в естественных науках играет принцип эксперимента: без экспериментальной проверки теория мертва.

Работая в Казани в 1874-1883 годах, учёный основал Казанскую лингвистическую школу, в рамках которой расцвёл талант выдающегося учёного Богородицкого, под его непосредственным влиянием проходило становление замечательных русских лингвистов XX века Щербы и Поливанова. Позднее он основал и Петербургскую школу языковедов.

Ученики Куртене принимали активное участие в разработке новых алфавитов для языков народов бывшего СССР.

Сам Бодуэн Де Куртене в течение многих лет изучал разные индоевропейские языки, которыми владел настолько, что писал свои работы не только на русском и польском, но и на немецком, французском, чешском, итальянском, литовском и других языках. Он проводил по нескольку месяцев в экспедициях, изучая славянские языки и наречия, и при этом тщательно записывает все фонетические их особенности. В то время подобная методика изучения языка многим казалась странной: ведь лингвистика была наукой кабинетной, книжной. Его открытия в области сопоставительного (типологического) анализа славянских языков предвосхитили появление идей, которые позднее нашли своё отражение в работах выдающегося типолога-слависта Якобсона. Из фонетических работ Бодуэна выросла его теория фонем и фонетических чередований, которая до сих пор сохраняет свою научную ценность. Теория изложена в его "Опыте фонетических чередований" (1895). Логическим развитием теории фонем явилась созданная Бодуэном теория письма. В ней были заложены многие основные идеи и понятия, фигурирующие в современных работах. Таким образом, Бодуэн выступил основоположником фонологии и предшественником теории Трубецкого.

Принципы изучения фонетики и грамматики для Бодуэна де Куртенэ определял психологический подход к языку. Новый этап в развитии фонетики начался с рождением экспериментальной фонетики. Впервые появилась возможность с помощью приборов изучать акустические свойства голосового аппарата человека. В связи с этим Бодуэн Де Куртенэ разграничил две разные дисциплины, изучающие звуки речи. Одна из них - это акустико-физиологическая фонетика, исследующая объективные свойства звуков с помощью приборов. Другой Де Куртене дал название "психофонетика", однако позже для неё установился термин фонология.

Бодуэн Де Куртене первым начал применять в лингвистике математические модели. Доказал, что на развитие языков можно воздействовать, а не только пассивно фиксировать все происходящие в них изменения. На основе его работ возникло новое направление - экспериментальная фонетика. В XX веке в этой области учёные добились выдающихся результатов.

Лингвистику Бодуэн рассматривал как психологическую и социальную науку, занимая позиции психологизма, считал единственной реальностью язык индивидуума, однако в то же время стремился к объективному подходу к языку, одним из первых поставил вопрос о точных методах в лингвистике, предлагал выделять слова на основе строгих процедур. Впервые в мировой науке разделил фонетику на две дисциплины: антропофонику, изучающую акустику и физиологию звуков, и психофонетику, изучающую представления о звуках в человеческой психике, т.е. фонемы; впоследствии эти дисциплины стали называть соответственно фонетикой и фонологией, хотя некоторые из непосредственных учеников Бодуэна пытались сохранить его терминологию. Ввёл в науку о языке термины "фонема" и "морфема" в их современном понимании, объединив в общем понятии морфемы как минимальной значимой единицы языка понятия корня и аффикса. Одним из первых отказался считать лингвистику только исторической наукой и изучал современные языки. Исследовал вопрос о причинах языковых изменений, занимался социолингвистикой. Полемизировал с логическим подходом к языку, младограмматической концепцией звуковых законов, использованием в науке о языке метафоры "организма".

Куртене впервые выделил главную единицу фонологии - фонему. Этот термин существовал и раньше, но Бодуэн Де Куртене придал ему новый смысл: фонема в отличие от звуков существует вполне объективно, одинаковым образом для всех. Как мельчайшая единица языка, она принадлежит сознанию человека, а не потоку звуковой речи. В фонему объединяются звуки, которые для носителя языка не различаются между собой. Бодуэн Де Куртене при выделении фонемы прямо опирался на "языковое чутьё" носителей языка. Безусловно, психологическое восприятие фонемы отражается в буквенных письменностях.

ИВАН АЛЕКСАНДРОВИЧ БОДУЭН ДЕ КУРТЕНЭ

(1845-1929)

Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ - крупнейший русский и поль­ский языковед. Бодуэн де Куртенэ со­вершил переворот в науке о языке: до него в лингвистике господствовало историческое направление, а языки исследовались исключительно по пись­менным памятникам. Бодуэн дока­зывает, что сущность языка - в ре­чевой деятельности, и призывает к изучению живых языков и диалектов. Только таким путем можно понять языковой механизм и проверить пра­вильность лингвистических описаний. Важность этого нового подхода к изучению языка можно сравнить с ролью, которую в естественных науках играет принцип эксперимента: без экспериментальной проверки теория мертва.

Сам Бодуэн де Куртенэ в течение многих лет изучает разные индоевро­пейские языки, которыми овладевает настолько, что пишет свои работы не только на русском и польском, но и на немецком, французском, чешском, итальянском, литовском и других язы­ках. Он проводит по нескольку меся­цев в экспедициях, изучая славянские языки и наречия, и при этом тщатель­но записывает все фонетические их особенности. В то время подобная методика изучения языка многим ка­залась странной: ведь лингвистика была наукой кабинетной, книжной.

Из фонетических работ Бодуэна выросла его теория фонем и фонети­ческих чередований, которая до сих пор сохраняет свою научную цен­ность. Логическим развитием теории фонем явилась созданная Бодуэном теория письма. В ней были заложены многие основные идеи и понятия, фигурирующие в современных рабо­тах.

Внимательный к фактам живых языков, Бодуэн в то же время считал, что самое важное в лингвистических описаниях - отражение системности языка, «группировка по противо­поставлениям и различиям». Такое со­четание - богатого языкового мате­риала и системного подхода к его опи­санию - позволяло Бодуэну не только давать глубоко верные «портреты» различных языков и диалектов, но и делать обобщения, без стремления к которым, по его собственным словам, «не мыслима ни одна настоящая наука».

Бодуэна де Куртенэ отличали нова­торство мысли и смелость в выска­зывании новых идей. С должным уважением относясь к достижениям предшественников, он, однако, без колебаний отвергал все рутинное, мешавшее развитию науки, и выдви­гал положения, поражавшие его сов­ременников необычностью.

Так, он первым начал применять в языкознании математические мето­ды; доказывал, что язык можно не только бесстрастно изучать, но и на­правлять его развитие, сознательно воздействовать на него (т. е. стоял у истоков целого лингвистического на­правления, получившего впоследствии название теории и практики языкового строительства или языковой поли­тики); своими фонетическими иссле­дованиями, методика которых карди­нально отличалась от всего, что было в этой области до него, Бодуэн зало­жил камень в основание будущей экспериментальной фонетики , давшей особенно значительные результаты в середине XX в.

При изучении языка Бодуэн не за­мыкался в рамках лингвистики. На­против, он считал, что языкознание должно опираться на достижения пси­хологии и социологии, что полное ис­следование языковых фактов невоз­можно без обращения к данным этно­графии, археологии , истории куль­туры. Все это Бодуэн не просто декла­рировал, а практически осуществлял в своих работах, при знакомстве с которыми изумляет широта и глубина познаний автора в самых разных обла­стях.

Поразительна ранняя зрелость Бо­дуэна де Куртенэ как ученого. Знаме­нитый Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона в томе, вышед­шем в 1891 г., называет 46-летнего Бодуэна де Куртенэ «одним из выда­ющихся современных лингвистов». Сам же Бодуэн был необыкновенно скромным человеком. О себе, напри­мер, он писал, что «отличался не­удовлетворительною научною под­готовкой и небольшим запасом зна­ний». Этого запаса знаний, однако, ему вполне хватило не только для создания ряда глубоко оригиналь­ных трудов, но и на то, чтобы осно­вать знаменитую казанскую школу лингвистов. После Казани, где Бодуэн работал в 1874-1883 гг., он препода­вал в Юрьевском (сейчас Тартуский; 1883-1893), Краковском (1893-1900), Петербургском (1900-1918), Вар­шавском (с 1918 г.) университетах.

Прожив долгую, насыщенную на­учными поисками и творчеством жизнь, де Куртенэ внес неоценимый вклад в науку о языке. Он обогнал свое время, и многие вы­сказанные им идеи начали углубленно разрабатываться в лингвистике лишь десятилетия спустя.

ФИЛИПП ФЕДОРОВИЧ ФОРТУНАТОВ

(1848-1914)

«Неимоверно разрослось то дело, которое 22 января 1876 г. в 10 часов утра начал молодой доцент Фортуна­тов», - писал о своем учителе. В этот день начал свои лекции в Московском университете.

Был необыкновен­но мощным создателем новых лин­гвистических идей. В своих трудах по сравнительно-историческому языко­знанию он пересмотрел и обновил трактовку многих сложных вопросов о древнейших процессах в индоевро­пейских языках.

Огромное значение имеют иссле­дования Фортунатова в области сла­вяно-балтийской акцентологии. В пер­вую очередь - открытый им закон передвижения ударения от начала к концу слова, отражающийся как в славянских, так и в балтийских язы­ках, некогда обусловленный фонети­ческой позицией. Сравним, например, русское: им. п. рука, вин. п. руку; винительный падеж сохраняет старое место ударения, а в именительном падеже некогда имело место передви­жение ударения с начального слога на конечный. Этот закон известен в язы­кознании под именем «закона Форту­натова - де Соссюра».

Нередко несколько слов в трудах Фортунатова порождало в дальней­шем новые научные поиски. Так, лако­нично сформулированное Фортунатовым учение о грамматической форме вызвало в лингвистике вихрь глубоко плодотворных идей.

Учиться у приез­жали ученые разных стран: О. Брок (Норвегия), Торбьёрнсон (Швеция), Педерсен (Дания), ван-дер-Коп (Голландия), Поль Буайе (Фран­ция), Сольмсен, Бернекер (Герма­ния), Мурко, Поливка (Чехия), Белич, Томич (Сербия), Миккола (Фин­ляндия), Богдан (Румыния) и другие.

Особенно верно и глубоко поняли идеи и общее на­правление его поисков, - ведущие ученые 10-30-х гг. нашего века. Это было второе поколение московской лингви­стической школы (первое, естествен­но, - сам Фортунатов).

Третье поколение московской лин­гвистической школы - , ­ский, ­ская, . Они - активные строители советского языкознания в 30-60-х гг.

АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ РЕФОРМАТСКИЙ

(1900-1978)

Александр Александрович Реформат­ский - выдающийся советский язы­ковед. Филологам он известен прежде всего как автор вузовского учебника «Введение в языкознание», по кото­рому они учились. И преподаватели, и студенты знают: если готовиться «по Реформатскому», то экзамен сдашь хорошо.

Яркая, колоритная индивидуаль­ность проявля­лась во всем: писал ли он научные работы , выступал ли с кафедры, или сидел с гостями за столом.

Знаток русской культуры, истории, русского быта, страстный охотник, заядлый шахматист, тонкий ценитель музыки, мастер стихотворного шутли­вого экспромта, был прежде всего лингвистом. И во всех своих увлечениях лингвистом оставался: слушая оперные арии, он замечал особенности произношения, которые требовали лингвистических объяснений; из теории шахматной игры он заимствовал принцип «избы­точной защиты» и использовал его при изучении структуры текста (пример избыточности такого рода: точка в конце предложения и заглавная буква в начале следующего); размышления над охотничьими терминами помогали ему в понимании лингвистической сущности термина вообще.

По собственному признанию Алек­сандра Александровича, он всю жизнь был влюблен в лингвистику, в слово, даже в фонему.

В работах высокий уровень научной абстракции , конструктивная точность анализа органически сочетаются с присталь­ным вниманием к фактам живого язы­ка: к слову, к звуку, к оттенку звука. Язык интересовал ­ского во всех своих проявлениях: в звучащей и письменной речи, в бытовом разговоре и профессиональном употреблении, в художественном тек­сте и в пении.

Научные интересы ­ского были необычайно разнообразны: ему принадлежат работы (во многом новаторские) по фонологии и фоне­тике, теоретическим вопросам грам­матики, словообразованию , лексике, теории письма, терминологии, машин­ному переводу, истории языкознания и другим отраслям лингвистической науки. И вот что замечательно: в каж­дой их этих отраслей Александр Алек­сандрович брался за решение самых трудных и сложных проблем совре­менного языкознания, например: о со­отношении синхронии и диахронии, о системе в языке, о том, как воплоща­ется язык в речи. Он изучал эти про­блемы глубоко, профессионально - и в то же время умел делать их из слож­ных простыми, доступными понима­нию многих.

- прекрасный педагог, лектор, пропагандист лингви­стики. Он умел увлечь слушателей предметом своих лекций, своим тем­пераментом, живым и сочным русским словом. В его лекциях в еще большей степени, чем в печатных работах, «совмещалось несовместимое»: стро­гое научное рассуждение, каламбур, парадоксальное столкновение фактов, экскурс в далекие от лингвистики обла­сти, строки из стихов любимого поэта, шутка, афоризм ... И все это освещен­ное душевным огнем, пронизанное страстностью, не оставлявшей в слу­шателях места равнодушию.

И еще одна черта была присуща: он любил моло­дость и «молодые» идеи в науке. Мно­гие свои мысли о языке и языкознании высказывал уст­но, в беседах с друзьями, среди кото­рых всегда преобладала молодежь.

ФЕРДИНАНД ДЕ СОССЮР

(1857-1913)

Есть ученые, которые своими трудами закладывают основы целых отраслей знания.

Выдающийся швейцарский линг­вист Фердинанд де Соссюр стоял у истоков не одного, а нескольких на­учных направлений. Он - основатель так называемой социологической шко­лы в языкознании. В то же время многие положения лингвистической концепции Соссюра послужили базой для формирования структурной линг­вистики - другого направления в современном языкознании.

Его ранняя работа (он написал ее в 21 год) о первоначальной системе гласных в индоевропейских языках явилась настоящим открытием. Имен­но здесь Соссюр высказал поразив­шую не только его современников, но и потомков знаменитую гипотезу: исследуя языки, произошедшие из единого, много веков назад исчез­нувшего индоевропейского праязыка, Соссюр предположил, что в этом пра­языке должны были быть опреде­ленные звуки. Более того, по тем «сле­дам», которые сохранились в индо­европейских языках, он предсказал характер этих звуков (Ларингальная гипотеза). Через полвека, когда был дешифрован хеттский язык, это предсказание Соссюра полностью подтвердилось.

При жизни Соссюр опубликовал очень мало работ. Да и после его смерти, когда А. Сеше и Ш. Балли напечатали основной труд своего учи­теля - цикл лекций «Курс современ­ной лингвистики»,- все работы Сос­сюра уместились в одном томе на 600 страницах. Но их оригинальность и глубина таковы, что до сих пор они питают идеями мировую лингвис­тику.

Лингвистическое кредо Ф. де Сос­сюра не свободно от недостатков и крайностей - это не раз отмечали многие его критики. Но то положи­тельное, что сделал Соссюр в языко­знании, с лихвой покрывает эти недо­статки. Особенно велики заслуги Соссюра в разработке фундаменталь­ных теоретических проблем языкозна­ния. Вот соссюровское решение не­которых из этих проблем.

1. Соссюр рассматривает язык как целостную систему знаков, в которой каждый элемент определяется всеми другими. Он сравнивает язык с иными знаковыми системами и выражает мнение о необходимости создать нау­ку, «изучающую жизнь знаков внутри жизни общества». Тем самым он вы­сказал идею создания семиотики, т. е. стоял у колыбели еще одной отрасли знания.

2. Соссюр различает язык и речь. Речь - индивидуальна и конкретна; она полна случайных, несущественных особенностей. Язык же - это абстракция, это «система чисто лингвистических отношений». Соссюр считал (сейчас это мнение не разделяется учеными), что лингви­стика должна изучать только язык, а речь - это объект нелингвистиче­ских наук.

3. В дососсюровском языкознании преобладал исторический подход к фактам языка. Соссюр первым раз­делил и противопоставил два возмож­ных аспекта изучения языка - диа­хронический (исторический) и синхронический. Поскольку язык - это система отношений, изучить и понять эти отношения можно лишь при синхроническом, «надвременном» взгляде на язык: время разрушает системные связи. Отстаивая этот взгляд, Соссюр сравнивал язык с шах­матной игрой. Когда мы садимся играть в шахматы, нам не важно, из какого материала сделаны шахматные фигуры,- мы должны знать правила игры и значимость каждой фигуры. Чтобы понять, как "устроен язык, как он функционирует, мы также должны знать систему его значимостей, пра­вила организации этой системы. А то, как возникла эта система, какой исто­рический путь прошли ее элементы, несущественно.

Ф. де Соссюр был прекрасным педагогом. В течение двух десятиле­тий он преподавал в Женевском уни­верситете и воспитал целую плеяду талантливых учеников, ставших впос­ледствии замечательными линг­вистами.

АЛЕКСАНДР МАТВЕЕВИЧ ПЕШКОВСКИЙ

(1878-1933)

Если бы все, что написано Пешковским, собрать в одну большую книгу, ее можно было бы назвать - «Рус­ская грамматика в освещении Пеш­ковского». А состоит это освещение в особом взгляде на русскую грамма­тику.

Грамматика Пешковского реа­листична. Она начинается с формы, т. е. с того, что может слышать, видеть, сопоставлять каждый. А сопо­ставляя, мы держимся за смысл. Поэ­тому сразу видим, что в сочетании разбитое стекло совсем не то значение корня стекл-, какое появляется в фор­мах глагола стекать. Грамматика Пешковского начинается с формы осмысленной, подкрепленной значе­нием и им гарантированной.

Главная книга (она издавалась 7 раз: первый - в 1914 г., седьмой - в 1956 г.) - «Русский синтаксис в научном осве­щении».

Она родилась в результате восьми­летней учительской работы в москов­ских гимназиях, из желания позна­комить своих 14- и 15-летних учеников с настоящей, научной грамматикой родного языка. Это видно и из тек­стов Пешковского: в них постоянно - мы, но не авторское, единоличное, а мы - дуэта с читателем: «Возьмем слово черный и образуем от него ряд слов... станем вдумываться в значе­ние слова чернота... укрепившись на такой позиции, мы сможем уловить и еще одну черту в значении глаго­ла...»

Вместе со своим читателем Пешков­ский размышляет, наблюдает и экс­периментирует. Это он придумал мно­жество остроумных лингвистических экспериментов (уже потом о важности эксперимента в лингвистике писал).

Наблюдения Пешковского расши­ряли круг фактов, относимых к грам­матике: он первым показал, что инто­нация может быть грамматическим средством, она включается в работу там, где более ощутимые средства - предлоги, окончания, порядок слов - «недорабатывают».

Грамматический реализм Пешков­ского - тот фильтр, сквозь который пропускались лингвистические идеи, имевшие хождение в начале нашего века. При разъяснении разных сторон грамматического строя русского язы­ка Пешковский опирался на идеи своего учителя Фортунатова, а также Потебни и Овсянико-Куликовского. Эти иногда неожиданные объединения вместе с его настоящими открытиями и составляют существо его - Пешковского - освещения русской грам­матики. Оно было принято выдаю­щимися лингвистами: Шахматовым. Карцевским, Щербой - теми, кто ценил верность языковому факту. Пешковскому не было свойственно постоянное следование однажды взятому за основу. Воспитанник фор­мальной школы Фортунатова, он не боялся отойти от системы его пред­ставлений, когда к этому подводили собственные наблюдения или убеди­тельные доводы других лингвистов Он не боялся отказаться и от того, что было понято и написано им самим, переиздавая свою главную книгу г третий раз (1927), Пешковский, как он сообщает в предисловии, почти весь текст пишет заново.

Время жизни Пешковского, время его лингвистической работы было трудным временем формирования новой советской культуры, науки. школы. В это трудное время Пешков­ский писал учебники русского языка исполненные веры в то, что наука должна быть понятна и нужна каж­дому маленькому гражданину нашего государства, каждому, кто хотел бы научить детей грамотно и любовно относиться к своему языку.

Пешковский считал, что лингвист должен «активной проповедью» вме­шиваться в языковую жизнь общест­ва, в практику школьного лингвисти­ческого образования. Сам он зани­мался этим всю жизнь - неустанно и страстно. Он разъяснял, что только сознательное владение грамматикой делает человека по-настоящему гра - мотным, помогает ему культурно и ясно говорить. Он обращал внимание на огромную социальную значимость языковой культуры: «Умение говорить - это то смазочное масло, которое необходимо для всякой культурно-государственной машины и которого она просто остановила бы».

Еще не все уроки Пешковского усвоены нами. Его книги, написания для детей, читают внимательно новые поколения взрослых лингвистов.

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ШАХМАТОВ

(1864-1920)

- выдающийся язы­ковед и историк конца XIX - начала XX в. Научные склонности Шахматова проявились очень рано: в 1881 г., семнадцатилетним юношей, он публи­кует в крупнейшем европейском сла­вистическом журнале свою первую научную статью «К критике древне­русских текстов». В следующем году, будучи гимназистом выпускного клас­са, выступает как неофициальный оппонент на защите диссертации будущим академиком ­левским, поразив московскую профес­суру глубиной критического анализа. Став студентом историко-филологи­ческого факультета Московского университета, Шахматов занимается научной деятельностью под руко­водством виднейших ученых-языко­ведов того времени ­това и. Будучи студентом, пишет «Исследова­ние о языке новгородских грамот XIII и XIV вв.» (издано в 1886 г.), которое до сих пор остается образцом научного описания и публикации древних текстов, критического анали­за их языка с целью выявления осо­бенностей местного диалекта. Весной 1894 г. Совет историко-филологи­ческого факультета Московского уни­верситета при защите диссертации сразу присуждает 29-летнему ученую степень доктора наук. В 1899 г. он становится самым молодым в истории русской филоло­гии академиком.

Научные интересы ­това были сосредоточены в области истории и диалектологии русского и других славянских языков. Ему принадлежит серия авторитетных исследований по реконструкции древ­нейшей славянской и древнерусской системы звуков и форм, которые были обобщены в фундаментальном «Очер­ке древнейшего периода истории рус­ского языка» (издан в 1915 г. в серии «Энциклопедия славянской филоло­гии») и в «Курсе истории русского языка», прочитанном в 1908-1911 гг. в Петербургском университете.

Обосновал в своих реконструкциях древнего языкового состояния необходимость широкого привлечения диалектологических дан­ных, которые после его работ ста­новятся основным источником истори­ческого изучения языка. Именно в све­те диалектологических данных приоб­ретают новое значение показания древних письменных памятников для восстановления особенностей живой древнерусской речи.

Особые заслуги принадлежат в разработке проб­лем происхождения восточнославян­ских народов и их языков, чему он посвятил около двух десятков работ. Первая («К вопросу об образовании русских наречий») была опублико­вана в 1894 г., а последняя (брошю­ра «Древнейшие судьбы племени») увидела свет в 1919 г. Им была впер­вые создана стройная и логически. строгая концепция, опирающаяся на идею неразрывной связи истории язы­ка с историей говорящего на нем народа.

Хотя частные характеристики и вы­воды в настоящее время не сохраняют своего значения (материал, на который он опирался на рубеже XIX - XX вв., был еще очень скудным), однако основы в принципы построения его концепции остаются актуальными и позволяют на новом материале разрабатывать поставленные * проблемы.

Как историк, осо­бенно много занимался происхожде­нием и составом русских летописей Ему принадлежит прочно вошедшая в науку концепция русского летопи­сания, раскрывающая сложные взаимоотношения разных редакций списков дошедших до нас и даже неизвестных (но предсказанных уче­ным и позднее обнаруженных) летописей. Им установлено время созда­ния и источники старейших лето­писных сводов, и в частности «Повести временных лет» - основного летописного сочинения, созданного монахом Киево-Печерского монастыря Нестором в начале XII в. Проблемам летописания посвящен ряд его работ.

В последний период своей деятельности читал в Петербургском университете курс современного русского литературного языка, а затем отдельно - курс синтаксиса русского языка. «Синтаксис русского языка» оказал огромное влияние на последующее развитие отечественных синтаксических учений.

ФЕДОР ИВАНОВИЧ БУСЛАЕВ

(1818-1897)

- один из самых ярких русских филологов середины XIX в. Он занимался широким кругом вопро­сов языкознания, литературоведения, фольклористики и искусствоведе­ния, был блестящим педагогом и лектором, академиком, профессором Московского университета.

Детские годы про­шли в Пензе, где его первым гимна­зическим преподавателем русского языка был. После окончания Московского университета в 1838 г. и сам в течение ряда лет работал учителем русского языка и литературы. Его методический опыт обобщен в книге «О преподавании отечественного язы­ка» (1844), где он провозгласил необходимость сравнительно-истори­ческого изучения родного языка после усвоения основных его правил. Вы­соко оцененное современниками, это первое отечественное научно-методи­ческое пособие по преподаванию русского языка было переиздано спу­стя почти столетие - в 1941 г., что свидетельствует о жизненности науч­ных и педагогических идей его ав­тора.

Не менее блестящую судьбу имела и следующая книга - «Опыт исторической грамматики русского языка» (1858), перво­начально созданная как учебное по­собие по русскому языку и разви­вающая намеченную еще в первой книге идею о необходимости истори­ческого изучения языка, которое он считал единственно научным. Эта книга при жизни автора выдержала пять изданий под названием «Исто­рическая грамматика русского язы­ка», а в последний раз была переизда­на в 1959 г. - спустя столетие после первого издания; название книги со временем стало общепринятым наиме­нованием курса истории русского языка, читаемого в университетах и педагогических институтах. Ф. И. Бу­слаеву принадлежит и первая «Исто­рическая хрестоматия церковносла­вянского и древнерусского языков » (1861), включающая важнейшие письменные памятники средневековой Руси. в статье, посвя­щенной памяти, отме­чал, что именно его работы положили основание историческому преподава­нию русского языка в учебных за­ведениях России.

В своих языковедческих трудах отразил очень ха­рактерный для европейского языко­знания середины XIX в. романти­ческий взгляд на древнее состояние

языка как необычайно богатое составу звуков и форм; а последующую историю языка расценивал постепенную утрату им того богатств которое «язык имел искони». Объяснял он это тем, что, являясь орудием выражения поступательно развивающейся человеческой мысли, язык непрерывно обогащается сло­вами и новыми синтаксическими конструкциями, но теряет прежнее богатство морфологических форм, ибо, по мнению ученого, из «живого организма» все более становится «условным знаком для выражения мысли». В этой идее для нас ценна убежденность, что «история языка неотделима от исто­рии его носителей», и прежде все­го их духовной жизни и непре­рывно развивающегося мышления

В 60-е гг. , ставший к этому времени академиком, все более увлекается историей литературы и устным народным творчеством. В 1861 г. выходит сборник ис­следований «Исторические очерки русской народной словесности и искусства», содержащий статьи о русском эпосе, о поэзии XVII в., о древнерусской народной литературе и искусстве, где изложена интересные наблюдения, основанные на сопоставлении русского средневе­кового искусства с византийским и западноевропейским. Вопросам древней славянской мифологии и её отражению в народном искусстве посвящены многие работы Ф. И. Бу­слаева.

В 70-е гг. интересы ученого все более переключаются на изучение иконографии, стенной живописи, книжного орнамента и других видов древнего искусства, где ему принадле­жат капитальные исследования, считающиеся основополагающими в этой области знаний. В 1888 г. за эти труды Московский университет присвоил звание док­тора теории и истории искусств. Эти научные интересы для не были случайностью: он и в языке всегда высоко ценил его эстетическую образную силу.

АЛЕКСАНДР АФАНАСЬЕВИЧ ПОТЕБНЯ

(1835-1891)

Александр Афанасьевич Потебня - выдающийся украинский и русский филолог. От своих ученых-современ­ников отличался необычайной широтой научных инте­ресов и энциклопедизмом знаний. Это отчетливо проявилось в его тру­дах: они посвящены русской грамма­тике (основной труд - «Из записок по русской грамматике» в 4-х томах), звуковому строю русского языка, различиям южных и северных рус­ских говоров, истории украинского и русского языков, их сравнитель­ному анализу, истории основных грамматических категорий. Особенно значительны результаты, полученные при сопоставительном изучении им синтаксиса восточно­славянских языков.

В этих работах использован об­ширный материал, который разобран с такой основательностью, даже до­тошностью, с привлечением столь мно­гочисленных источников, что в тече­ние многих десятилетий труды оставались непревзой­денным образцом лингвистических ис­следований.

И это лишь часть научного творчества талантливого ученого. Язык он рассматривал как компо­нент культуры, духовной жизни наро­да. Отсюда интерес к обрядам, мифам, песням славян: ведь здесь язык воплощается в раз­нообразных, порой причудливых формах. И Потебня тщательно изу­чает поверья и обычаи русских и украинцев, сопоставляет их с культу­рой других славянских народов и публикует несколько капитальных работ, составивших вклад не толь­ко в языкознание, но и в фолькло­ристику, искусствоведение, этногра­фию, историю культуры.

Живо интересовала связь языка и мышления. Этой проб­леме посвящена одна из первых его книг - «Мысль и язык» (1862). Здесь - а было ему всего 26 лет - не только показал себя ду­мающим и зрелым философом языка, не только обнаружил поразитель­ную начитанность в специальных исследованиях (отечественных и за­рубежных авторов), но и сформули­ровал ряд оригинальных и глубо­ких теоретических положений. Так, он пишет об органическом единстве ма­терии и формы слова, в то же время настаивая на принципиальном раз­граничении внешней (звуковой) формы слова и внутренней (лишь многие годы спустя это положение было оформлено в языкознании в виде противопоставления плана выра­жения и плана содержания). Ис­следуя особенности мышления, кото­рое, по мнению Потебни, может осу­ществляться только в слове, он разли­чает поэтический (образный, символи­ческий) и прозаический типы мышле­ния. С развитием мышления связывал эволюцию языка.

В творческом методе внимание к мельчайшим фактам язы­ковой истории органически сочета­лось с интересом к фундаменталь­ным, коренным вопросам языкозна­ния. Его глубоко интересовала исто­рия образования категорий существи­тельного и прилагательного, противо­поставления имени и глагола в рус­ском и других славянских языках. Он размышляет над общими вопросами происхождения языка, над процес­сами обновления языка в ходе его исторического развития и причина­ми смены одних способов выраже­ния другими, более совершенными. «Новые языки, - писал он в одной из своих работ, - вообще суть более совершенные органы мысли, чем древ­ние, ибо первые заключают в себе больший капитал мысли, чем послед­ние».

Во времена преобла­дал «атомарный» подход к изучению языка; иными словами, каждый факт, каждое языковое явление нередко рассматривались сами по себе, в отры­ве от других и от общего хода язы­кового развития. Поэтому поистине новаторской, опережающей время была мысль Потебни о том, что «в язы­ках есть система», что то или иное событие в истории языка надо изучать в его связях и отношениях с други­ми.

Слава Потебни-ученого намного пе­режила Потебню-человека. Некото­рые его работы были изданы посмерт­но (например, «Из записок по теории словесности» - в 1905 г., 3-й том «Записок по русской грамматике» - в 1899 г., а 4-й -в 1941 г.). И до сих пор ученые открывают в творческом наследии великого филолога свежие мысли, оригинальные идеи, учатся методи­ческой тщательности анализа языко­вых фактов.