Чёрные дни чёрного корпуса. Чёрные дни чёрного корпуса и Отечественная война

С утра 16 ноября противник перешел в наступление на всем фронте обороны 16-й армии. Сразу же определилось направление главного удара. Это был левый фланг армии: участок обороны 316-й стрелковой дивизии генерала Панфилова.

Атака началась после сильной артподготовки и ударов фашистской авиации с воздуха. Танки группами 15 — 30 машин, сопровождаемые автоматчиками, пытались сразу же прорвать нашу оборону.

Но части 316 — й дивизии и приданные ей артиллерийские и танковые подразделения давали наступающим гитлеровцам жестокий отпор. Упорные бон развернулись и перед фронтом московских курсантов, и перед фронтом конников Доватора, и на участке 18-й стрелковой дивизии.

Натиск фашистов все усиливался. Используя превосходство, прежде всего в танках, противник с первого же дня начал продвигаться вперед. Как это ни было прискорбно, но наши части, в том числе и 316-я, с каждым днем отходили и отходили к Москве. Проследим за ходом боев 1077 стрелкового полка этой дивизии. Командовал полком майор Шехтман З.С.

В моем архиве хранятся воспоминания одного из активных участников этих боев, в то время комиссара 1-го батальона 1077 полка политрука Малкииа Василия Максимовича, ныне генерал-майора в отставке, проживающего в Москве. Используя этот уникальный материал, посмотрим, что же происходило в эти дни на Ленинградском шоссе. Хотя на каждом метре совершались подвиги и каждый час рождались новые герои, в том числе и в 1077-м полку, фашисты все же теснили наши войска.

16 ноября полк находился на рубеже: Поповкино-Строково; через 4 дня к 20 ноября полк отошел на 25 км в район Новопетровское; ноября — на рубеже: Денежкино-Чудцево; 22 ноября — полк уже вступает на территорию Солнечногорского района и в районе деревни Горки готовится к обороне. К этому времени в район Солнечногорска отходит курсантский полк и 3-я кавалерийская группа Доватора.

В эти дни происходит довольно серьезный конфликт между командующим 16-й армией Рокоссовским и командующим Западным фронтом Жуковым. Об этом конфликте пишет Константин Константинович в своих воспоминаниях «Солдатский долг».

У Рокоссовского, оборонявшегося на двух важнейших направлениях на Волоколамском и Ленинградском шоссе, полиостью иссякли резервы, в частях оставалось примерно тридцать процентов бойцов, а враг все давил, особенно на Клин и Солнечногорск. Рокоссовский и его штаб предложили: войска, которые держались в 12-13 км западнее Истринского водохранилища, быстро отвести на восточный берег, занять очень удобные для обороны подготовленные позиции. Тут и водная преграда, и заранее поставленные минные поля.

Гораздо легче держать немцев, чем на голом месте. А высвободившиеся силы перебросить на самые угрожаемые участки.

Требовалось разрешение командующего фронтом. Рокоссовский обратился к нему с обоснованным предложением, упомянув об измотанности войск, о том, что немцы сходу, на плечах наших отступающих частей форсируют реку и водохранилище, если заранее не занять выгодный рубеж. Но Жуков категорически отказал: для всех один закон, один приказ — стоять насмерть.

Понятно было Константину Константиновичу: если Жуков упрется — не сдвинешь.

Но и Рокоссовский умел добиваться того, что считал нужным. Он посылает мотивированную телеграмму в Генштаб. Начальник Генерального штаба маршал Шапошников Б.М. положительно оценил предложение Рокоссовского, понял его маневр, позвонил Сталину и получил «добро».

Получив из Генштаба разрешение, Рокоссовский, оставив на рубеже заслоны для задержания немцев, приказал отводить главные силы за Истринское водохранилище. А тут телеграмма: «Войсками фронта командую я! Приказ об отводе войск за Истринское водохранилище отменяю, приказываю обороняться на занимаемом рубеже и ни шагу назад не отступать. Генерал армии Жуков.»

Пока этот конфликт решался на самом высоком уровне, немцы обошли Истринское водохранилище с севера и с юга и оказались на территории Солнечногорского и Химкинского районов.

23 ноября немцы захватили Клин и Солнечногорск. Перед фашистами открылся прямой путь на Москву.

Об этих днях маршал Советского Союза Г.К.Жуков пишет:

«К 25 ноября 16-я армия отошла от Солнечногорска. Положение на этом участке внушало большую тревогу. В район Солнечногорска, в распоряжении командующего 16-й армии, Военный Совет фронта перебрасывал все, что мог, с других участков фронта, в том числе группы солдат с противотанковыми ружьями, отдельные группы танков, артиллерийские батареи, зенитные дивизионы…

… Фронт нашей обороны выгибался, образовались очень слабые места, казалось вот-вот случится непоправимое. Но советские воины выстояли, а получив подкрепления, вновь создали непреодолимый фронт обороны.»

Обратимся опять к воспоминаниям генерала В.М.Малкина.

1077 стрелковый полк в составе двух батальонов передавался в подчинение генерала Доватора. 3-й батальон оставался при дивизии Начальник штаба дивизии полковник Иван Иванович Серебряков лично поставил задачу полку: прибыть в деревню Кузнецово, там должен встретить полк офицер Доватора и уточнить задачу. А если там никого не окажется, продолжать движение до деревни Горки на реке Катыш и занять оборону левее 126 стрелковой дивизии.

Марш начали сразу же — время было дорого. Впереди по маршруту выступила группа конного разведотряда во главе с начальником штаба капитаном Булатовым. Ему вменялось в обязанность не только разведка пути, но и прием участка обороны от 126-й дивизии.

В деревне Кузнецово их никто не встретил. Пошли дальше. В деревню Горки прибыли утром 23 ноября. Там уже были немцы, которых разведка быстро оттуда вышибла.

Шехтман доложил по рации Доватору, что прибыл в заданный район.

Понял, — ответил Доватор, — выполняйте поставленную задачу.

126-й дивизии здесь не оказалось. Начали готовить участок обороны. Солдаты зарывались в землю. Никто не знал, что никому не нужна будет эта наскоро подготовленная оборона.

Через несколько часов начальник штаба полка капитан Булатов вернулся от генерала Доватора и привез новый приказ: в ночь на 24 ноября срочно совершить марш и к 12 часам дня перекрыть в районе Савельево-Карпово, что в 6-7 км южнее Солнечногорска, Ленинградское шоссе.

В эти дни была создана группа генерала Доватора. В ее состав входили 50-я и 53-я кавалерийские дивизии и приданные Доватору 20-я и 44-я кавалерийские дивизии, два батальона 1077 стрелкового полка, 126-й и 136-й отдельные танковые батальоны.

1077 полку задача была двоякая: в то время, когда кавалерийские дивизии будут наступать, охватывая Солнечногорск с востока и запада, полку надлежало, находясь в обороне, удержать южнее Солнечногорска центр полосы кавалерийской группы, тем самым сковывать противника, лишив его возможности маневрировать, бить по тылам и флангам наступающих частей Доватора.

В том случае, если контрудар кавалерийских дивизий не позволит отбросить от города врага и немцы возобновят наступление в сторону Москвы, полк должен держаться, как бы трудно не было.

Ввиду малочисленности сил и средств и поспешности ее подготовки, атака кавалеристов успеха не имела и была легко отбита немцами. И полку майора Шехтмана пришлось выполнять приказ: стоять до конца, стоять насмерть.

Утром 24 ноября полк в районе деревни Парфеново перешел железнодорожную линию и вышел в указанный район. 2-й батальон капитана Бутылина занял оборону в деревне Савельево, а 1-й батальон ст. лейтенанта Елокова двумя ротами перекрыл Ленинградское шоссе, а третья рота заняла оборону севернее Карпово. Батарея Коновалова прикрывала Ленинградское шоссе.

Что же из себя представлял 1077 полк? Вот сведения, которые дает нам Малкин. В 1-м батальоне насчитывалось 87 стрелков, 29 пулеметчиков и 40 минометчиков, всего — 156 человек. Не больше было и во 2-м батальоне. Да батарея Коновалова в составе восьми орудий.

Основные силы командир полка сосредоточил возле Ленинградского шоссе.

Под вечер 24-го ноября немцы перешли в наступление вдоль Ленинградского шоссе на Пешки. Здесь главный удар на себя взяла рота лейтенанта Митько Михаила Михайловича. Роту атаковала немецкая пехота, усиленная танками. Истребители танков во главе с сержантом Киреевым мужественно сражались, подбили несколько танков и все погибли.

В борьбе с танками погиб и сам командир. Рота перестала существовать. А чем подвиг этой роты отличается от подвига 28-ми героев?!

Но, не попала героическая гибель 1-й роты 1077 стрелкового полка и ее командира в пропагандистскую струю, не оказалось под рукой Кривицкого и никто не знал о подвиге этих героев уже в пятидесяти километрах от Москвы.

И только пятьдесят лет спустя мы узнали о Митько и его роте.

В этот день и даже часы, когда мужественно сражались и гибли солдаты Митько в одном километре от Пешек, в деревне находился командующий 16-й армией генерал-лейтенант К.К.Рокоссовский.

«К вечеру 24 ноября мы прибыли в деревню Пешки. Из доклада офицера штаба выяснилось, что севернее имеются лишь незначительные силы из группы генерала В.А. Ревякина, которому командующий фронтом поручил оборону Солнечногорска, да несколько танков. Соединения и части 16-й армии в назначенные моим приказам районы еще не вышли.

Уточнить обстановку мы не успели. Начался артиллерийско-минометный обстрел. Один снаряд угодил в наш дом, пробил стену, но, к счастью, не разорвался. Вбежавший офицер доложил, что гитлеровские танки вошли в деревню по шоссе, а автоматчики движутся по сторонам, обстреливая дома.

В такую переделку мы еще не попадали. Наши машины были оставлены на краю деревни. Надо было немедленно добраться туда. На улице над нами со свистом проносились снаряды. Они шлепались о землю или ударяли в постройки и заборы, но не разрывались. Это были, по видимому, болванки, которыми стреляли гитлеровские танкисты.

Разомкнувшись слегка, чтобы видеть друг друга — а собралось нас человек 12-14, — мы стали пробираться к оврагу, что в конце деревни. Это удалось сделать без потерь. Затем перебрались через овраг и осторожно приблизились к шоссе. Там мы нашли свои машины -водители не бросили нас в беде. Убедившись, что блуждая под носом у противника мы пользы никакой не принесем, мы решили сразу направиться в штаб армии и оттуда управлять войсками, сосредоточенными на солнечногорском направлении.»

К 25-му числу ноября полк отошел на юг от Пешек и занял оборону в районе совхоза «Красная горка».

25-го день выдался более или менее спокойным. В этот день и родилась мысль атаковать противника в Пешках. Немцы, уже успевшие подтянуть в Пешки резервы, могли в любое время перейти в наступление. И могли смять нашу оборону. Целесообразнее 26 ноября не обороняться, а наступать, тем самым навязать свою волю противнику -расстроить его планы и хотя бы на сутки задержать его в Пешках. В этот день и появилась записка-приказ командарма-16:

«25.11.41г. 13-20

Тов. Доватор!
На вас смотрит вся Европа! Есть возможность отличиться! Надеюсь на то, что Вы решительным, быстрым контрударом с танками на Пешки восстановите положение. На остальных участках фронта — обороняйтесь.

Рокоссовский».

Приказ командующего 16-й армии был немедленно доставлен командиру 2-го гвардейского кавалерийского корпуса гвардии генерал-майору Л.Доватору, который красным карандашом в углу размашисто написал:
«Европа не Европа, а немцы узнают, что Москву не взять».
Доватор.»

Полк изготовился для наступления. Накануне, во время артиллерийского обстрела, был ранен командир 1-го батальона ст.лейтенант Eлоков. Командование батальоном принял на себя младший политрук Гладков Александр Григорьевич.

Наступление планировали на 8 утра, но потом почему-то перенесли на неопределенное время. Внезапность была утрачена. Противник подтянул свежие силы.

Батальон Гладкова под покровом ночи скрытно сосредоточился в южной части совхоза «Красная горка», отсюда пошли в наступление. Преодолев овраг, батальон перерезал проселочную дорогу, выбил небольшую группу немецких солдат, засевших в бараках совхоза, и заставил их отступить в Пешки.

Оставив в одном из бараков своего начальника штаба Баранова со средствами связи, комбат Гладков повел свой батальон в атаку. Когда батальон по небольшому вытянувшемуся узкой полоской полю, зажатому между высотой и оврагом, подходил к подножью высоты, то по нему с колокольни деревенской церкви ударил пулемет. Бил он точно, прицельно. Батальон уже не мог двигаться и залег на ровном, заснеженном поле, на виду вражеского пулеметчика.

Чтобы возобновить атаку, поднять людей, оторвать их от земли, нужно было хотя бы на 10-15 минут подавить этот проклятый пулемет. Но чем, как? Гладков вызвал Баранова.

Связь с командиром 5-й батареи имеешь?

Так точно.

Пускай бьет по пулемету. Ориентир — церковь. Батарея начала обстрел, но безрезультатно. Стоило нашим бойцам подняться, как пулемет оживал и прижимал всех к земле. Так продолжалось около часа.

Неожиданно выручили наши самолеты. В эти дни на этом направлении очень активно действовала наша авиация. Небольшими группами самолеты неоднократно пролетали над батальоном в сторону Солнечногорска. Гладков в надежде, что его увидят и поймут летчики, одну за другой пускал сигнальные ракеты в сторону церкви. Одна из штурмовых групп, видимо заметила целеуказание и на малой высоте пронеслась над церковью, сбросив несколько бомб. Одна из них и срезала колокольню. Пулемет замолчал.

Батальон, за мной. Вперед!

Шел комбат быстрым крупным шагом, не оглядываясь. Почему-то он был уверен, что батальон уже не заляжет, будет идти за ним. Был уверен в своих бойцах, в своих командирах. Как бы трудно ни было после неудачной атаки бойцам преодолеть страх, они его преодолели. Батальон шел за своим комбатом. И что его, комбата, место сейчас именно здесь, впереди бойцов, это Александр понимал умом и сердцем.

Не встретив сопротивления на высоте, батальон, не останавливаясь возле церкви, вышел на южную окраину деревни. Здесь завязался бой с автоматчиками. По сигналу, поданному Гладковым, из-за оврага ударила артиллерия и подошедшие из тыла танки. Используя эту огневую поддержку, бросилась атаковать 1 -я рота. Атака застопорилась и тогда командир 1 -й роты мл. лейтенант Деннсенков поднялся в полный рост и увлек за собой бойцов. Немецкие автоматчики отступили к центру деревни. Бой затих. Затишье длилось недолго. По батальону противник нанес огневой налет из орудий и минометов. Опять появились автоматчики. Они перебрались через шоссе и стали обходить батальон. Гладков подполз к политруку Курганову.

Леня, оставайся здесь, а я побежал к 3-й роте. Надо их остановить, а то в затылок ударят…

Следует ли комбату уходить со своего КП, -усомнился Курганов.

Сейчас прийдет сюда Баранов, он где-то на подходе. Да и я скоро вернусь.

Натиск противника все усиливался. Из-под Солнечногорска подошли новые танки. Командир полка приказал батальону оставить Пешки и вернуться на исходное положение, в окопы на Красной горке. 3-я рота, отступавшая последней, примкнула к батальону уже за пределами деревни. Гладкова с ней не было. Батальон вел лейтенант Баранов.

Исполняющий обязанности командира роты сержант И.А.Герман смог лишь доложить, что Гладков недолго оставался в роте и ушел в сопровождении связного Оплеснева на свой КП в Пешках, И вот не дошел до места ни сам комбат, ни его связной.

Но вскоре все выяснилось. Связной Оплеснев вернулся в свою роту и рассказал, что комбат Гладков и он, возвращаясь на КП неожиданно нарвались на группу автоматчиков. Гладков, отстреливаясь, почти сразу же погиб. Оплеснев, упал в придорожную канаву, сумел отползти и спасся чудом. Вынести труп Гладкова он не мог: немцы находились в двадцати шагах.

Четыре дня сдерживал фашистов под Пешками 1077-й стрелковый полк панфиловцев. Как же они нужны были для 16-й армии, для Западного фронта, для всех защитников Москвы. И только тогда, когда за спиной у гвардейцев 8-й стала 7-я гвардейская стрелковая дивизия, только что прибывшая из-под Серпухова, 1077-й стрелковый полк оставил свои боевые позиции на Красной горке и под непрерывным воздействием противника отошел к Алабушеву, где и воссоединился со своей дивизией.

III

Описывая бои 41 -го года, мы постоянно встречаемся с эпизодами борьбы наших бойцов с немецкими танками.

Как умело и грамотно использовало немецкое командование свои танковые и моторизованные соединения. На всех главных направлениях своего наступления -значительное превосходство в танках. И задача им: только вперед, не оглядываясь назад, не смотря по сторонам, прорывать нашу оборону, обходить укрепрайоны, оставлять у себя в тылу окруженные гарнизоны и, как можно быстрее на соединение с другой такой же мощной танковой группой в указанной точке. И в 1941 году им это блестяще удавалось. С первых же дней войны у наших войск две болезни появились — это окружение и танкобоязнь. И нужно было их лечить. Из окружения научились пробиваться с боем, но большей частью выходили небольшими группами, и по одиночке. В нашей деревне немецкого гарнизона не было, вот такие группы с оружием иногда появлялись у нас. Не задерживаясь, они уходили на восток, в сторону Москвы.

Сложнее было с танкобоязнью. Эта болезнь касалась персонально каждого бойца и с каждым нужно было работать отдельно.

Вот как описывает эту серьезную работу Василий Максимович Малкин.

«Закончив доклад, Булатов сообщил Шехтману: — Генерал Доватор просил передать вам свой привет, не раз воевали вместе.

Да мы старые знакомые. Много раз с кавалеристами взаимодействовали.

Хоть бы по знакомству усилили нас одной — двумя батареями, — пошутил Корсаков. Он всегда, в любой обстановке шутил, улыбался -этот добрый с тихим голосом, с мягкими чертами лица, с приветливыми глазами человек.

Ты не просил об этом Александр Иванович? Посмотри, Зиновий Самойлович, ведь нам драться на шоссе, где пойдут танки немцев! -Да еще как пойдут! — Взорвался Шехтман и глаза его остро сверкнули.

А в полку шесть орудий и это на шесть километров фронта. Волевое лицо Шехтмана не утратило своей силы, но от бессонных ночей и переживаний, вызванных постоянным отступлением, осунулось, под кожей обозначились скулы. И только широкий лоб и крупный нос остались прежними. Шехтмана по обличью ни с кем не спутаешь. Глаза — острые, требовательные, показывали волевой характер человека.

Я так полагал, откажет Доватор. У него нечего нам дать — резюмировал Корсаков ответ Булатова. — Что же будем на свои силы надеяться. Я пойду, Зиновий Самойлович, займусь насущными делами. Будем готовить людей к бою. — Готовь их к борьбе с танками. — В этом сейчас вся и соль. Подберем во всех ротах истребителей танков, вооружим их «карманной артиллерией». Используем прежний опыт.

… До начала марша мне, военкому батальона, предстояло сделать многое: провести беседы в ротах со всеми бойцами и командирами, разъяснить задачу марша, предстоящих боевых действий под Солнечногорском. С этой целью я и пришел в 1-ю стрелковую роту.

Лейтенант Михаил Митько, только что выдвинутый со взвода на роту, позвонил мне заранее, чтобы я прибыл к нему, объяснив это тем, что сам он командир еще не опытный, а политрука в роте нет.

Встретил меня Митько на окраине деревни, где рота занимала оборону. — Готовимся к маршу? — Так точно. Снялись с обороны и собираемся за той избой, — показал лейтенант на окраину деревни.

Бойцы укрылись от ветра, приводили в порядок оружие, обувь, обмундирование, получали боеприпасы, махорку. Писали домой письма…

Порывисто налетел ветер, с крыши избы полетел в лицо снег, вокруг было бело. Зима рано пришла в Подмосковье.

… Кратко рассказав бойцам о сложившейся под Солнечногорском обстановке, о предпринимаемых Ставкой, командованием Западного фронта, 16-й армией мерах, я перешел к рассмотрению того, что составляло главную трудность в предстоящих боях: борьбе с вражескими танками.

Нам придется иметь дело с вражеской пехотой и с танками. Главное, к чему надо было подготовиться — как же противостоять танкам. Бить их артиллерией? Но у нас ее будет очень мало. А вот как нам, бойцам стрелковой роты, использовать в борьбе с танками гранаты и бутылки с горючей смесью? Давайте об этом подумаем. -Мы с вашим командиром посоветовались и вот что решили: сформировать группу истребителей танков. Опыт их использования в полку имеется. Создается группа из смелых и опытных бойцов и сержантов. Хорошо, если найдутся добровольцы. Кто бы хотел?

После моего вопроса минуту — две продлилась пауза. Ее прервал комсорг роты Александр Тимофеев.

Запишите меня,если подойду. Командиром хорошо бы Киреева.

Спасибо за доверие, — ответил Павел Киреев, -имею предложение: в моем отделении осталось двое бойцов — Смогдеев и Козиков. Пускай и они входят в группу истребителей. Ручаюсь, не подведут. Четвертый — Саша Тимофеев.

Киреев говорил спокойно, рассудительно. Широкоплечий, кряжистый, с серыми, требовательно смотрящими вокруг глазами.

Павла Киреева я знал еще рядовым. Потом он заменил выбывшего в бою командира, и ему присвоили сержантское звание. Как отличившегося в боях, приняли его кандидатом в члены партии. Военный опыт у него большой. Срочную службу отслужил в одной из дальневосточных частей. Перед войной вернулся в свое село, женился. Работал трактористом. В июле сорок первого года призвали в формировавшийся в Алма-Ате 1077-й стрелковый полк. С этого времени он в нем и служил.

Митько утвердил состав группы.»

Я специально включил в свое исследование такой большой отрезок из воспоминаний генерала Малкина потому, что кому же, как не свидетелям тех грозных дней, не участникам тех событий знать, как все это делалось. Группа Павла Киреева была создана накануне боя на савельском поле. Судьба их нам известна. Как же несправедливо все в жизни устроено! В нашей современной жизни.

Слава о 28-ми панфиловцах гремит и по сей день. А вот фамилии четырех панфиловцев — Киреева, Тимофеева, Смогдеева и Козикова -нет даже на памятнике братской могилы в деревне Пешки, где покоится прах героев.

А теперь попытаемся разобраться, как же боролись наши воины с танками противника не с морально-психологической точки зрения, а с простой технической и тактической сторон. Какие же противотанковые средства были в те первые месяцы войны в стрелковом полку, в стрелковом батальоне?

Прежде всего противотанковая артиллерия. В стрелковых полках были батареи 45 мм и 76 мм орудий. «Сорокопятка» была легкой маневренной пушкой с коротким стволом, а значит и с небольшой скоростью полета снаряда. Соответственно, пробивная способность бронебойного снаряда была недостаточной. Короче говоря, броню не каждого немецкого танка пробивало это орудие.

Более грозным оружием против танков была 76 мм пушка. Она могла бороться со всеми типами немецких танков 1941 года. Но этих систем в полку было очень мало: 6-8 орудий. Вся наша полковая, да большей частью и дивизионная артиллерия передвигалась на конной тяге, посему в скорости перемещения и маневренности мы уступали немцам, артиллерия которой в основном была на механической тяге.

И танков у немцев почему-то всегда было больше, чем у нас артиллерийских орудий. Так было и под Волоколамском, и у Солнечногорска, И под Пешками, и в Крюкове.

Поэтому и готовили мы прежде всего психологически простого русского солдата к борьбе с танками.

Говорили ему: «Не бойся, у тебя в руках грозное оружие: противотанковая граната, бутылка с горючей смесью». Лукавили мы. Прекрасно знали, что на верную смерть людей посылали. И они шли. Вот где источник всех наших побед, больших и малых. С сотнями фронтовиков я разговаривал и ни одного не встретил, который сжигал бы немецкие танки «грозной» бутылкой. Не потому, что их не было. Нет, их просто не осталось в живых. Они остались там, на поле брани, где горели фашистские танки. В научных институтах и лабораториях рождалось новое противотанковое оружие, которое вскоре поступило на фронт, ну а пока, в конце 41-го года, на вооружении солдата — ПТР, граната, бутылка.

Попытаемся разобраться, как же это с помощью бутылки с горючей смесью можно сжечь грозный танк?

В газете «Правда» от 6-ого ноября 1941 года на всю полосу лозунг «Смело уничтожай немецкие машины!», а внизу короткая инструкция, как же их уничтожать. Привожу ее полностью: такие документы встречаются очень редко.

«Научиться пользоваться бутылками с горючей жидкостью нетрудно. Прежде всего, перед тем как бросить бутылку в танк, боец должен зарядить ее. Делается это так: открыв бутылку, нужно вставить в горлышко ампулу с легковоспламеняющимся составом, а затем снова закупорить ее. Бутылка готова к действию.

Спрятавшись за укрытие, боец ожидает приближения танка и с расстояния 15-20 метров бросает бутылку в тыльную часть танка, где помещается моторная группа. По бронемашинам бутылку нужно бросать в переднюю часть. Бутылка, попав на броню, разбивается, а пролившаяся жидкость воспламеняется. Обычно в танк или бронемашину бросаются две-три бутылки.

Пользуясь ампулой с воспламеняющейся жидкостью, боец должен следить за тем, чтобы капли этой жидкости не попали на одежду или тело. Если бутылка разбилась и вещество попало на кожу, нужно во избежание ожогов быстро стереть жидкость мокрой тряпкой или платком. После этого смазать обожженное место вазелином.»

А теперь опять вернемся на Савельское поле. Истребители танков находились метров в 70 впереди роты, в отдельных окопах. Киреев и Смогдеев вправо, а Тимофеев с Козиковым слева. Началась атака танков, а за ними автоматчики.

Нужно подпустить метров на 15. В окопе беззащитный человек и на него движется бронированная громадина. Стреляет из пушки, строчит из пулемета, лязгает гусеницами. Смерть, да и только!

А Киреев увидел, что танк идет значительно левее его. Ни в коем случае нельзя пропустить. Поднялся из окопа и к танку ползком. За ним Согдеев. На пару наверняка. Подожгли танк, но на обратном пути нарвались на автоматчиков и погибли. Погиб Козиков. И только Александр Тимофеев раненный в плечо, свалился в глубокую канаву и полз,полз,полз, пока не оказался у своих. Он-то и рассказал, как все было.

А танки ворвались на позиции роты и начали утюжить окопы. И здесь же на замахе, с противотанковой гранатой в руке сражен был лейтенант Михаил Митько.

Так что же было в делах и поступках этих людей на первом месте. Физическая сила, тактический маневр?… Нет, моральный дух, смелость и отвага.

В этом же номере «Правды» от 6-го ноября внизу полосы снимок фотокорреспондента Михаила Калашникова с надписью: «Западный фронт. Истребитель танков красноармеец Ф.И.Машаров в засаде». В серой солдатской шинели, шапке — ушанке стоит боец в окопе и смотрит куда-то вперед, вдаль, а в руке противотанковая граната.Наверное, позирует. Много таких фотографий было тогда в газетах. Но дело не в этом. Домой Федор Иванович не вернулся. Он погиб где-то под Москвой, возможно, и последний бой его был сродни бою на Савельском поле, в шести километрах от его родного города Солнечногорска.

А в городе, на улице Красной, проживает его жена Машарова Анна Васильевна. Часто рассказывала мне Анна Васильевна о войне в здешних краях, о муже. Ведь перед праздником был жив, здоров. Где-то встретил его военный фотокорреспондент, а вот где и когда погиб никто не знает.

А в городе Зеленограде, на Крюковской стороне живет его сын Юрий Федорович Машаров, подполковник в отставке, отдавший много лет службе в Советской Армии. Жизнь, которую подарили нам фронтовики и отдали свою, продолжается.

Пройдет год-два и появятся в наших дивизиях и полках новое, действительно грозное оружие: 85мм и 100 мм противотанковые орудия. Эти системы прошивали насквозь любую брошо новых немецких «Тигров» и «Пантер».

В 1944 году я неоднократно бывал на выставке трофейного вооружения, расположенной в парке имени А.М.Горького. Большая площадка на набережной Москвы -реки была заставлена самолетами, танками, артиллерийскими системами всех калибров, машинами и другой военной техникой.

Там же была показана и боевая работа наших артиллеристов и результаты боевых возможностей артиллерийских систем: Развороченные гусеницы, рваные отверстия в бронированных плитах немецких «Тигров». Помню, гора подков и надпись «Вот что осталось от румынской кавалерии под Сталинградом». Почему все это не дошло до наших дней? В этом мертвом металле была живая история нашей страны.

Стоит возле музея Вооруженных Сил военная техника 1941 -1945 годов, а вот ее технические и боевые возможности, ее боевую работу показать мы не можем. Растеряли. Переплавили и металл и память.

IV

В конце ноября 1941 года положение на Ленинградском шоссе оставалось тревожным.

Фашисты, хотя и медленно, но все же продвигались вперед. В эти дни по личному распоряжению командующего Западным фронтом генерала армии Жукова из-под Серпухова срочно перебрасывается 7-я гвардейская стрелковая дивизия под командованием полковника А.С.Грязнова.

Сформированная в августе 1925 года в Смоленске на базе 27-й Омской Краснознаменной стрелковой дивизии 64-я стрелковая дивизия здесь же, в городе, летом 1941 года получила боевое крещение, участвовала в Смоленской битве.

Приказом Наркома Обороны СССР И.С.Сталина N316 от 26 сентября 1941 года дивизия в числе первых в Красной Армии за стойкость, организованность и дисциплину, мужество и героизм ее бойцов и командиров получает только что введенное в армии почетное наименование «гвардейская» и стала именоваться: 7-я гвардейская стрелковая дивизия.

26 ноября 7-я гвардейская прибывает на станцию Химки. Быстро разгрузившись, она совершила марш по Ленинградскому шоссе и заняла оборону в районе Шелепаново — Овсянииково — Ложки — Гончары и здесь вступила в бой с наступающими вдоль Ленинградского шоссе немецкими войсками.

Встретив упорное сопротивление на Ленинградском шоссе, гитлеровцы основные силы сосредоточили на своем левом фланге, севернее шоссе и воспользовавшись замерзшими проселочными дорогами, начали наступать в общем направлении на Красную поляну.

27 ноября им удалось здесь прорвать фронт 16-й армии и захватить Льялово, Клушино, Владычипо. Левее Ленинградского шоссе ослабленные части 8 гв. стр. дивизии и 2-го гв. кавалерийского корпуса отходили назад и уже 28-29 ноября бои развернулись в районе Алабушево — Чашниково — Матушкино. 29 ноября немцы, захватив Матушкино, вышли на 41-й км., перерезав Ленинградское шоссе,

В тяжелом положении оказалась 7-я гв. стрелковая дивизия. Упорно обороняясь в районе Берсеневка, Липуниха, она была охвачена фашистскими войсками справа и слева и оказалась в полумешке, причем все дороги были плотно закрыты подразделениями противника. Рассчитывать на выход из окружения без боя не приходилось.

Вывести полки дивизий из кольца взялся старший лейтенант Евгений Ломтев. Командуя разведкой, он уже изучил местность и смог указать основные направления отхода.

Первыми из вражеского мешка прорвался 159 СП под командованием подполковника Стадуха. В результате боев по пути отхода было уничтожено 12 танков противника и сотни вражеских солдат и офицеров. Конечно, несли потери и наши части и подразделения.

Решительные боевые действия 159-го стрелкового полка обеспечили более или менее свободный выход 288-му стрелковому полку и остальным подразделениям дивизии.

В более тяжелом положении оказался сосредоточенный на правом фланге дивизии 30-й стрелковый полк. В районе Радомля-Балкашнно 30 СП с дивизионом 219-го артполка и другими подразделениями усиления не смог выйти из кольца окружения вместе с другими частями дивизии и остался на месте. На помощь командиру полка майору Киневичу пришел местный лесник Орлов В.И., который вывел 30-й полк и всю боевую технику по лесным дорогам и тропам, известным только ему.

Орлов Василий Иванович, 1875 года рождения, проживал в сторожке, недалеко от Кочергино, работал лесником. Умер в 78 лет. Летом 1990 года я встретился с его сыном, уже стариком Иваном Васильевичем и внуком героя — лесника Сергеем. Семья Орловых в настоящее время проживает в деревне Шелепаново. Вот опять же. Ивана Сусанина знает вся страна, а благодаря гению Глинки весь мир. Мы же своих Сусаниных хотя и знаем, но не хотим признать роль и значение подвига Василия Орлова так, как оценили наши предки гражданский поступок Ивана Сусанина.

Василий Иванович спас для Родины целый полк. Сотни людей остались живыми. К сожалению, ни командование полка, ни командование дивизии не приняли никаких мер и действий, чтобы от имени Родины отблагодарить Василия Ивановича Орлова. Даже медали «За оборону Москвы» не удостоился за свой подвиг советский патриот. Да и в истории дивизии сам факт вывода полка из кочергинских лесов упоминается, а фамилия героя — патриота нет. Это 7-я гвардейская стрелковая дивизия полностью выходит из окружения и к 1-му декабря сосредоточивается в районе: высота 216Г,7 — западная окраина Б.Ржавки — Савелки.

V

А сейчас давайте пока отложим в сторону воспоминания и описания Жукова, Рокоссовского, Плиева о боях под Солнечногорском и предоставим слово тем, кто готовил и подписывал сводки, боевые донесения штабов полков, дивизий, кто показывал в своих документах реальную обстановку, которая складывалась в то суровое время, и которая менялась не только каждый день, но и ежечасно.

Мы уже говорили, что 23 ноября 1941 года немцы захватили Солнечногорск, а вот западнее и юго-западнее города наши войска еще сдерживали наступательный порыв противника. Здесь оборонялась кавалерийская группа генерала Доватора.

Вот и посмотрим глазами людей, готовивших документы в штабах полков, дивизий и армий, так называемые подлинники, откуда и идет настоящая история, исходит настоящая истина того героического времени.

Итак, боевые донесения, боевые приказы, сводки частей группы генерала Доватора. Даем с незначительными пояснениями.

24 ноября 1941 год.
Части располагались:
1.00 «50 кав. дивизия (кд) — Кривцово — Миронцево- Похлебайки — Бережки 53 кд выходит на рубеж: Солнечногорск -Стрелино.
13.00 Группа вышла на рубеж: Бутырки — Обухово -Кривцово. Штаб — д. Жуково 20-1 кд — Кривцово — Миронцево- Бережки».
Помните в это время готовится удар на Солнечногорск и уже к 17.00: «50 кд — бой за Костино. 53 кд — бой за Скородумки. 44 кд — бой за Ожогино, Шапкино. С боями вышла на рубеж: Шапкино — Ожогино. Наступает на Замятино. 20 кд — Кравцово Мироново — Бережки.

И уже чуть позже: «50 кд под ударом противника отходит на Костино.»

25 ноября 1941 год.
50 кд с 1077 сп в Жуково (у жел. дорога) готовят удар на Пешки. 53 кд обороняет Парфенове — Глазово — Снопово. 44 кд — Новинки -Кривцово — Меленки. 20 кд — Стрегачево — Похлебайки — Бережки -Пятница. КП 20-й и 44-й кд — Маслово.
Наша авиация бомбила наши войска в Обухове».
Бывало на войне и такое.

26 ноября 1941 год.
3.00 Кавалерийская группа на рубеже: Снопово-Меленки. 10.00 50 кд с 1077 сп, 139 ОТБ — бой за Пешки. 53 кд обороняет Парфеново — Глазово — Снопово. 44 кд -бой за Обухово, Кривцово.
16.00 20-я кд оставила Пятницу. 20.00 Части кавал. группы оставили Меленки. 50 кд с 1077 сп овладели южной окраиной Пешки, но дальше успеха не имели. Отошли в Жуково. В бою убиты командир и комиссар 43 кав. полка к-н Кулагин и ст. политрук Казаков. 44 кд на рубеже: Новинки — Коньково — Меличкино. Без вести пропали командир, комиссар и начальник штаба 44 -й кав. дивизии. Приняты меры к розыску.»
Полностью обезглавлена дивизия. Этот уникальный случай, к сожалению и до сих пор не ясен. В краткой справке о 44-й дивизии почему-то не названы фамилии руководителей и кто они такие, мы не знаем. Дальнейшая судьба их в документах не просматривается. В крюковских боях этой дивизией командовал полковник Куклин.

27 поября 1941 год.
12.40 Перед фронтом кав. группы — 35-я пехотная дивизия противника. В связи с отходом 8 гв. стр. дивизии части группы произвели перегруппировку и занимают: 53 кд — Парфенове- Глазково — Снопово. 20-я кд — Жуково — Курилово — Новое. 50-я кд — 43 кав. полк уничтожен полностью. Остатки дивизии сводятся в отряд и приводятся в порядок. Всего осталось 200 человек. Переведена во 2-й эшелон (Поварово). КП кав. группы в Жукове в течение трех суток находится под огнем. Переведен в Дудкино.
24.00 53 кд на рубеже: Михайловка — Алексеевское.
20 кд отошла за Алексеевское. 44 кд отошла на рубеж: Крюково — Каменка — Кутузово

28 ноября 1941 год.
К исходу дня по личному распоряжению командующего 16-й армии: 53 -я кд — бои на рубеже: Жуково — Ростовцево. 20-я кд -Алексеевское — Новое. 50-я кд — во 2-м эшелоне Белавино — Задорино.

29 ноября 1941 год.
Кав. группа Доватора на рубеже: Дурыкино — 4 км западнее Алабушево. КП с 17.00 — Назарьево.

30 ноября 1941 год.
1.00 Кав. группа Доватора отошла: Дедешино — Дурыкино. 20-я кд. во 2-м эшелоне, в р-не Александровка.49.

1-е декабря 1941 год.
20.00 50-я и 20-я кд — Чашниково — Назарьево, Джунковка.
44-я кд — Крюково — кирпичный завод

2-е декабря 1941 год.
Корпус Доватора сменила 7-я гвардейская стрелковая дивизия. Корпус выведен в резерв 16-й армии в район: Савелки — Назарьево — Елино.
Штаб — Елино.
44-я кд — бой за Каменку.

3-е декабря 1941 год.
2-й гвардейский КК — Малино — Кутузово — Рузино — Брехово.
КП — Саврасово.

5-е декабря 1941.
2-й гвардейский КК во 2-м эшелоне в лесу, восточнее Рузино сосредоточен в особый кавалерийский полк. Штаб — в Ново — Подолино.

7-е декабря 1941 год.
Во время артиллерийского огня в Разине убит командир 37-го кав. полка 50 стр. дивизии майор Латышев.
2-й гв. КК перебрасывается на другое направление.» В состав 3-го кавалерийского корпуса входили 50-я и 53-я кав. дивизии, а 20-я и 44-я кав. дивизии корпусу были приданы. 27-го ноябре в печати появляется сообщение о преобразовании 3-го кав. корпуса во 2-й гв. кав. корпус. Соответственно и дивизии получают наименование: 3 гв. КД и 4 гв. КД.

Как мы видим активных боевых действий в районе Крюково 2 гв. КК не вел: уже 2-го декабря был выведен в резерв армии. В эти дни 20-я кав. дивизия включается в состав корпуса Доватора. 7-го декабря 2 гв. КК передается 5-ой армии генерала Говорова. 44-я кав. дивизия остается под Крюково и активно участвует во всех дальнейших боях.

VI

Вернемся опять к 8-й гвардейской панфиловской дивизии. 23-го ноября приказом Народного Комиссара Обороны И.В.Сталина ей было присвоено имя генерала-майора Панфилова Ивана Васильевича, теперь все стали официально называться панфиловцами.

28-го ноября 1077 стрелковый полк снялся с боевых позиций в Красной горке и начал марш на соединение со своей дивизией. Встреча с ней намечалась на станции Алабушево. Марш совершался не только под непрерывным воздействием немецкой авиации, но и при непосредственном соприкосновении с противником.

В этой сложной обстановке первый бой на марше полк имел утром 28 ноября, отбивая совместно с частями 50-й кав. дивизии наступление гитлеровцев на Михайловку, Жуково, Березки. Дошли до станции Поварово и сразу опять в бой. От Поваровки полк свернул на восток к Ленинградскому шоссе. Когда полк вышел на шоссе, слева с противником вела бой 7-я гвардейская стрелковая дивизия. Под покровом ночи полк обошел этот район и двинулся по шоссе на юг. Возле деревни Чашннково — опять немцы. Пришлось выделять от каждого батальона по одной роте, чтобы отразить атаки прорвавшихся сюда немецких автоматчиков.

В первой половине дня 29-го ноября 1077-й полк сосредоточился в Алабушеве, где его уже поджидал 3-й батальон. Вот так, через семь суток полк возвратился из-под Солнечногорска в свою дивизию.

В Алабушеве полк поджидала приятная новость — прибыло пополнение — 237 бойцов и командиров. Новичков распределили по всем батальонам, от чего состав их сразу же удвоился. В стрелковых ротах стало по 30-35 бойцов.

Всех накормили горячей пищей и батальоны отправились в свои новые районы.

1-й батальон, командование которым после Гладкова принял начальник штаба И.М.Баранов, остался в Алабушеве, 2-й пошел в Александровку, 3-й еще южнее, ближе к Крюкову.

События развивались стремительно. Враг торопился, рвался к Москве, не считаясь с потерями. Не успели еще бойцы Ивана Баранова взяться за лопаты, чтобы выкопать себе стрелковые ячейки, как противник, прорвавшийся к Алабушеву, атаковал наши батальоны.

«У фашистов в атаке участвовало до двух батальонов пехоты и 12 танков. Мой батальон не мог противостоять такой силе и оставил Алабушево», — вспоминает Баранов.

А вот так описывает этот бой командир 857 арт. полка 8 гв. сд полковник Г.Ф.Курганов.

«…Под напором превосходящих сил противника дивизия заняла оборону в районе Алабушево, рабочий поселок, что северо-западнее Крюково.

Противник повторял атаку за атакой: Во второй половине дня к фашистам подошла подмога — эсэсовское соединение. Пьяные немцы пошли в психическую атаку. Напор противника был сильным и стремительным. Наши части, сдерживая атаки неприятеля, шаг за шагом отходили, цепляясь за каждый кустик и кочку.

Вот наши «смельчаки» пятясь с винтовками наперевес, отошли уже к командному пункту дивизии. Еще миг и фашисты захватят штаб, боевое Красное Знамя. Кажется, конец дивизии неминуем.

В этот критический момент 2-я батарея прямой наводкой открыла огонь по атакующим танкам. Начальник штаба полковник Серебряков И.И. выхватил знамя, подняв его высоко над головой, бросился в атаку на врага с криком «Ура! Ура — аа!…» За ним справа и слева подскочили комиссар Егоров и командир дивизии полковник Шелудько, весь личный состав штаба и управления дивизии. За ними бросились в атаку все, кто находился в районе КП и штаба, в том числе и артиллеристы. Отступавшие бойцы развернулись и так же бросились в атаку.

Третий дивизион артполка под командованием Поцелуева Д.Ф. (комиссар дивизиона Усачев СИ.) открыл заградительный огонь по отступающим фашистам. Немцы бросились наутек, оставив на снегу множество трупов и автоматчиков. Это было 29 ноября 1941 года».

К 30-му декабря 1941 года из-под Истры, с Волоколамского направления отошла 18 стрелковая дивизия и заняла оборону на Пятницком шоссе в районе: совхоз «Общественник» — дер. Бакеево — Горетовка — Ладушкино — Баренцево.

На самом правом фланге 16-й армии оборонялась группа генерала Ремизова в составе 145-й ТБр, 282 стр. полка, 39-го кавалерийского полка НКО, в районе Пикино — Поярков — Лунево.

Ко 2-му декабря обозначился последний рубеж обороны северо-западного Подмосковья. Дальше отступать было уже некуда. Позади была Москва!

Footnotes (returns to text)

Под Семёновским подразумевается полк, входивший в состав Российской Императорской армии, а также воссозданный в 2012 году полк, входящий в состав Вооружённых Сил Российской Федерации.

Историческая справка

История Семёновского полка восходит к потешным войскам царя Петра Алексеевича, позже титулованного императором Петром Первым и получившего имя Великий. Дело в том, что уже с юных лет Пётр имел огромный интерес к военному делу, и потешные полки появились как раз для обучения царя и его сверстников военному делу, проведению манёвров и учений и даже ведения небольших «войн» с использованием настоящей артиллерии.

Своё начало полк берёт в подмосковном селе под названием Семёновское. Именно там в 1691 году был создан отряд потешных «семёновцев» (как их тут же окрестили по названию населённого пункта). Уже через шесть лет этот учебный полк был назван Семёновским, а ещё спустя три года – Лейб-гвардии Семёновским.

Боевое крещение Семёновский полк получил уже в 1695 году, когда царь Пётр предпринял поход на крепость Азов. Стратегической задачей России являлось получить выход к Азовскому морю, чтобы пробить таким образом стену изоляции, окружившей Русское царство с середины XVII века. Поход увенчался победой русского оружия, а «семёновцы» совершили первые ратные подвиги. К 1700 году произошло доукомплектование полка, благодаря чему он имел в своём составе уже три пехотных батальона. К слову, в то время обычные полки имели в составе лишь по два батальона пехоты.

Следующая война, в которой принял участие полк, была не за горами. В 1700 году Россия, Дания и Речь Посполитая выступили единой коалицией против Швеции, которая в то время доминировала на Балтике. Уже в самом начале войны Семёновский полк участвовал в походе в Эстляндию (территория современной Эстонии) и в осаде крепости Нарва. Поначалу казалось, что русская армия сумеет овладеть крепостью до зимних холодов и отойти к Новгороду на зимние квартиры. Однако быстрая капитуляция Дании и высадка в Лифляндии (территория современной Латвии) шведского короля Карла XII с войском серьёзно изменили обстановку.

19 (30) ноября 1700 года шведы обрушились на русское войско и заставили капитулировать значительную её часть. Лишь Семёновский и Преображенский полки стойко отражали атаки противника и не были смяты. Благодаря мужеству солдат русской гвардии армия избежала полного разгрома, а шведы, восхищённые храбростью семёновцев и преображенцев, разрешили этим полкам отойти с развернутыми знамёнами. Именно в поражении при Нарве «блеснула зарница будущих русских побед», как писал Пётр. Кстати, в память о битве при Нарве вплоть до 1740-х годов солдаты Семёновского полка носили красные чулки. Эта традиция была основана на том, что солдаты отражали атаки противника, «стоя по колено в крови», но не дрогнули и не побежали.

Уже через полтора года, в 1702 году, полк участвовал в боевых действиях на территории Ингрии (в современной Ленинградской области), в том числе и в штурме крепости Нотебург (Орешек). В результате боевых действий устье Невы оказалось в руках русской армии, и появилась возможность основания здесь нового города, который впоследствии стал столицей Российской империи.

В 1707 году Семёновский и Преображенский полки были пересажены на лошадей, что существенно увеличило их мобильность и мощь. В ходе кампании 1708 года Карл XII наступал вглубь территории России. Однако крупных боёв не происходило, поэтому русская армия маневрировала с целью поставить противника в невыгодное положение. В это же время в Белоруссии в качестве подкрепления к войскам Карла выдвинулся корпус шведского генерала Левенгаупта. Вблизи деревни Лесной Семёновский полк участвовал в разгроме этого корпуса осенью 1708 года, что внесло немалый вклад в победу русского оружия при Полтаве и освобождение территории России от войск противника.

И конечно, Семёновский полк принимал участие в Полтавской битве в конце июня 1709 года на Правобережной Украине. Битва закончилась полным разгромом шведских войск и началом коренного перелома в Великой Северной войне. После недолгого преследования остатков разгромленного неприятеля полк отошёл в Москву для отдыха и пополнения.

После Полтавской баталии полк участвовал в осаде Выборга, а после начала войны Турции с Россией в 1711 году — в походе русской армии на Прут. Однако данный поход вследствие ряда ошибок окончился неудачно, и России пришлось вернуть туркам крепость Азов. После этого похода армия, в том числе и Семёновский полк, вновь двинулись к Швеции. В последующие годы «семёновцы» участвовали в зарубежном походе на померанские крепости под контролем Швеции, а затем воевали в Финляндии. И везде, где бы «семёновцы» ни сталкивались с противником, они высоко держали знамя русской гвардии. Победу в Северной войне Семёновский полк встретил в Кронштадте.

Уже в 1722 году второй батальон Семёновского полка участвовал в походе против Персии. Солдаты принимали участие во взятии Дербента и наступлении на Баку, который, впрочем, так и не был взят.

Следующей славной страницей в истории Семёновского полка является эпоха наполеоновских войн. В 1807 году в Восточной Пруссии у города Фридланд произошло сражение между армией России, входившей в то время в состав четвёртой коалиции, и французами, стремившимися нанести максимальный урон войскам коалиции и укрепить свою гегемонию на континенте. Сражение это закончилось поражением русской армии и подписанием Тильзитского мира.

Однако Наполеон, ведя бесконечные войны по всему европейскому континенту, не желал долгого и прочного мира с Россией. Результатом его политики и устремлений стало вторжение летом 1812 года французской «Великой армии» на территорию Российской империи. Эту войну Семёновский полк встретил в Санкт-Петербурге. Уже в первые недели он был включен в состав 1-й бригады Гвардейской дивизии. Данная дивизия входила в состав 5-го пехотного корпуса. В сентябре 1812 года Семёновский полк участвовал в Бородинском сражении. Поначалу он был в резерве и в боевых действиях участия он не принимал, но уже во второй половине дня отражал атаки французов на центр русских позиций. Солдаты полка проявили отвагу и доблесть. В 1813-1814 годах семёновцы участвовали в заграничном походе русской армии, встретив конец войны в Париже.

С 1814 года Семёновский полк нёс службу на территории страны. Однако спокойной эту службу по-прежнему назвать было нельзя.

После Отечественной войны военный министр Аракчеев предложил императору Александру I принципиально новый способ организации обеспечения армии. Этот принцип строился на создании специальных военных поселений, которые помимо задачи расквартирования личного состава должны были также и обеспечивать армию всем необходимым. Однако при кажущейся простоте и привлекательности идеи, жизнь в таких поселениях была ограничена весьма жестокими правилами и ограничениями. Явление военных поселений получило название «аракчеевщина», по фамилии их главного автора и организатора. Недовольство этими порядками росло, и семёновцы не остались в стороне.

Однако основной причиной возмущения офицеров Семёновского полка была всё же не пресловутая «аракчеевщина», а смещение с должности командира полка Якова Алексеевича Потёмкина, которого они любили. Новый командующий Семёновским полком Фёдор Ефимович Шварц отличался строгостью и излишней требовательностью к личному составу, что не могло не стать причиной ропота.

События, ставшие известны позднее как восстание Семёновского полка, произошли 16 октября 1820 года, когда одна из полковых рот отказалась выполнять приказы и встала на плацу, требуя ротного командира. Однако руководство приняло решение не выполнять требований бунтовщиков, а окружить роту и препроводить её в Петропавловскую крепость. Однако на следующий день за своих товарищей вступились офицеры и других рот, в связи с чем участь мятежной роты разделил весь первый батальон Семёновского полка. В результате часть личного состава понесла различные наказания (проход через строй, ссылка в дальние гарнизоны), а сам Семёновский полк был переформирован.

Во время революции 1950-1907 годов полк был брошен на подавление восстания в Москве. К тому моменту, когда семёновцы прибыли к месту (середина декабря 1905 года), в руках восставших был лишь район Пресни. Восстание было успешно подавлено, а командир полка Г. А. Мин был произведён в генерал-майоры.

Но вскоре полк был переброшен под Варшаву для оборонительных боёв и сдерживания германских войск. В боях на реках Висла и Нарев Семёновский полк участвовал вместе с сибирскими корпусами. Благодаря общим усилиям враг был остановлен. В течение всего 1915 года, ведя упорные бои, сдерживая наступающего противника, семёновцы наносили немцам и австрийцам существенный урон.

В 1916 году семёновцы участвовали в летнем наступлении против Астро-Венгрии, что позже вошло в историю под названием «Брусиловский прорыв». Однако общее тяжёлое стратегическое положение России не позволило развить успех, и перелома в войне не произошло.

Сразу после Октябрьской революции Семёновский полк объявил себя лояльным новой власти и получил новое название – отныне он стал 3-м Петроградским полком городской охраны имени Урицкого. В связи с угрозой прорыва белых армий к Петрограду уже весной 1919 года он был переброшен в район Гатчины. Однако личный состав полка принял решение перейти на сторону противника и принёс присягу белым. При этом смена полком стороны сопровождалась массовым убийством коммунистов и комиссаров.

Переход 3-го Петроградского полка городской охраны на сторону белых стал весьма громким событием, активно используемым белыми в пропаганде. Для Советской власти Семёновский полк (это название вскоре после перехода было ему возвращено) стал символом предательства. Уже после окончания Гражданской войны, в 1925 году, в Ленинграде было открыто так называемое «дело лицеистов», расследовавшее антисоветскую деятельность бывших офицеров Российской императорской армии (всего около 150 человек), среди которых были и семёновцы. При этом бывшим служащим Семёновского полка в вину ставилось и подавление восстания в Москве в декабре 1905 года. В результате часть обвиняемых была расстреляна, остальных приговорили к ссылке или лагерям. Так закончилась история Лейб-гвардии Семёновского полка.

Семёновский полк в наши дни

После распада СССР в российской армии начали снова возрождаться некоторые традиции старой царской армии. Например, в воинских частях снова появились священники, вернулись дни празднования дат славных побед русского оружия.

Коснулись перемены и других традиций. Так, в апреле 2013 года был возрождён Семёновский полк. Название Семёновского получил 1-й отдельный стрелковый полк (воинская часть 75384). Задачей полка является охрана особо важных объектов Министерства обороны РФ: управлений, штабов родов и видов Вооружённых Сил и т.д.

Требования к желающему служить в Семёновском полу высоки. Кандидат должен обладать исключительным здоровьем, хорошими физическими данными и ростом не мене 170 см. Дополнительным критерием, весьма желательным, является наличие высшего образования. Это делает Семёновский полк по сути исключительным подразделением, где даже рядовые солдаты имеют высшее образование.

Ещё более высоки требования к тем, кто желает служить в полку по контракту. Для этого нужно пройти четыре психологических теста, а также семь экзаменов на знание устава, по огневой, строевой и физической подготовке. Успешно прошедший все эти испытания кандидат должен пройти дополнительно обучение в специальной «учебке», что ясно намекает на серьёзность службы в Семёновском полку.

Если у вас возникли вопросы - оставляйте их в комментариях под статьей. Мы или наши посетители с радостью ответим на них

1. 
   
   
   
   Прошу всю громаду помочь.
   С уважением.

2. Владимир1! Вы, наверное, уже знаете, но для интересующихся и чтобы тема обновилась, с сайта http://smol1941.narod.ru/

   Первая дивизия народного ополчения.

   Первая дивизия народного ополчения, как и положено - по партийному ранжиру, была сформирована в Ленинском районе Москвы. Сформировалась она 7-го июля в Московском Горном институте на Ленинском проспекте (в то время - Большой Калужской улице). В дивизию пришли добровольцы с крупнейших предприятий Ленинского района: станкостроительного завода "Красный пролетарий", станкозавода имени Серго Орджоникидзе, 2-го шарикоподшипникового завода, карбюраторного заводов, завода ЭНИМС, ГЭС №2, завода "Лифт", завода "Главполиграфмаш", 1-го таксомоторного парка, Наркомцветмета, Наркомата автотранспорта, кондитерской фабрики "Красный Октябрь" и других. Пришли преподаватели и научные работники институтов: горного, стали и сплавов, нефтяного, текстильного и ряда институтов Академии наук. Со 2-го июля командовать дивизией был назначен генерал-майор Пронин Николай Нилович (по 26 сентября 1941-го). На рассвете 9-го июля 1941 года части дивизии походным маршем прошли по улицам столицы, направляясь в район строительства оборонительных сооружений под Москвой. Позже в дивизию пришло пополнение - батальоны Сокольнического района Москвы, Орехово-Зуевского и Ленинского районов Московской области.
   В середине июля дивизия совершила переход по маршруту Медынь - Юхнов - Спас-Деменск. После формирования Резервного фронта 30 июля, дивизия вошла в состав 33-й армии. В дивизию первоначально входили 2-й и 3-й стрелковые полки, 1-й запасной стрелковый полк, транспортная рота, 45-мм отдельный артиллерийский дивизион, 76-мм отдельный артиллерийский дивизион, 152-мм отдельный артиллерийский дивизион, отдельная самокатная разведывательная рота, саперная рота, орс, медсанбат, автотракторная рота, взвод ОО НКВД.
   11-го августа дивизия была переформирована по штатам стрелковой дивизии МО и ее состав стал следующим: 1281-й, 1283-й, 1285-й стрелковые полки, 969-й артиллерийский полк, 71-й отдельный истребительный противотанковый дивизион, 468-я разведывательная рота, 696-й саперный батальон, 857-й обс, 491-й медсанбат, 330-я орхз, 327-я автотракторная рота, 260-я пхп, 108-й двл, 968-я почтово-полевая служба, 27-я пкг.
   15 августа 1941 г. дивизия была зачислена в состав действующей армии в качестве кадровой 60-й стрелковой дивизии. 26-го августа один из стрелковых полков дивизии, а именно 1283-й, был направлен в 24-ю армию на реку Десна, на смену 100-й стрелковой дивизии, выведенной после Ельненской битвы в резерв. Остальные части остались во втором эшелоне под Спас-Деменском (1281 сп, 1285 сп). Дивизия, со своим штабом в Мышково прикрывала штаб 43-й армии в Любуне. 1283-му полку дивизии пришлось встретить "Тайфун" одним из первых, уже 2-го октября. Судьба его неизвестна.

   2-го октября немцы атаковали 43-ю армию перешли Десну и развивали наступление по Варшавскому шоссе. Севернее шоссе два полка (1281-й и 1285-й) 60-й дивизии пока пребывали в относительном покое. На их левом фланге находилась 17-я дивизия (17 дно). На нее и пришелся основной удар наступавших вдоль Варшавского шоссе двух пехотных и четырех танковых дивизий. 4-го октября связь между дивизиями была прервана. К этому времени штаб 43-й армии из Любуни отошел по направлении к Вязьме, а 17-я дивизия была уже в окружении. Около 23-х часов связь между 60-й и 17-й стрелковыми дивизиями восстановилась. Командир 60-й дивизии генерал-майор Л. И. Котельников и командир 17-й дивизии полковник Козлов П.С. договорились выходить из окружения совместно двумя дивизиями в обход Спас-Деменска с севера-востока. Однако немецкие танки перекрыли связь между дивизиями.
   В 2 часа ночи 5-го октября основные силы 60-й дивизии во главе с генералом Котельниковым, теперь изолированные от 17-й сд, начали отход, скрытно оторвавшись от противника. 60-я дивизия выступила тремя колоннами по трем дорогам. Главные силы двигались в центре, в голове колонны шел 1281-й полк. В эту колонну влилось также несколько подразделений 1314-го полка 17-й сд. В полнейшей темноте по полевым и лесным дорогам подразделения двигались в направлении Вязьмы. Первый день марша прошел спокойно. Западнее Всходы была встречена колона артиллерии на гусеничной тяге. От ее командира стало известно, что Всходы были заняты немцами. Обходных путей не было. Боеприпасы у артиллеристов кончились, горючее в тракторах было на исходе. Генерал Котельников решил предпринять ночную атаку. Последние залпы артиллеристов! Рев тракторов! Атака гранатами! Спавшие немцы, в подштанниках, бежали в лес. На захваченных немецких машинах повезли дальше раненых. Утром опять вышли на обороняемый рубеж немцев. Попытка прорваться с хода не удалась. Во время ночной атаки погиб генерал Котельников Л. И. Прорваться удалось только отдельным группам. На исходные позиции отошли 5000 человек. В ночной атаке на 7-е, уже под командованием начальника штаба полковника Воробьева Я.С., немцы были захвачены врасплох. Прорыв состоялся. Но бойцы оказались, теперь, в составе окруженной под Вязьмой общей группировки войск. Дальнейший выход из окружения остатков дивизии происходил группами. Отдельные подразделения 60-й стрелковой дивизии, непрерывно ведя тяжелые бои, снова и снова попадая в окружение и вырываясь из него, отходили в направлении Вязьмы и Малоярославца. В ночь на 7-е октября вышли из окружения в район Ермолино - Русиново тыловые части и отдельные строевые подразделения дивизии. Днем в Тарутино полностью вышел медико-санитарный батальон, который и при отходе продолжал принимать раненых и оказывать им медицинскую помощь. Командир медсанбата военврач 3-го ранга Н.Н. Хвостов объединил многих потерявших свои части бойцов, командиров и автотранспорт. Благодаря его энергии и распорядительности медсанбат вывез более 300 тяжелораненых. Тарутино стало сборным пунктом 60-й дивизии. Каждый день сюда прибывали разрозненные отряды дивизии. 8-го октября в Тарутино прибыли вновь назначенные командир дивизии полковник Калинин.

3. Срочно нужна помощь по данной дивизии(Москва, Ленинского района).
   Интересует все: карты, дневники, воспоминания, доклады, отчеты и прочая, прочая, прочая.
   Времени мало, инфа необходима для установления судьбы человека.
   Особенно интересуют донесения и любая литература по данной дивизии за период последней декады сентября - первой и второй октября.
   Прошу всю громаду помочь.
   С уважением.

   Нажмите, чтобы раскрыть...

   С уважением.добрый день, интересует почти тоже самое-именно последние дни перед пленом прадеда служившего в 969 артполку и взятого в плен 6.10.1941. где етот полк попал в плен итд? можете помочь?

4. Срочно нужна помощь по данной дивизии(Москва, Ленинского района).
   Интересует все: карты, дневники, воспоминания, доклады, отчеты и прочая, прочая, прочая.
   Времени мало, инфа необходима для установления судьбы человека.
   Особенно интересуют донесения и любая литература по данной дивизии за период последней декады сентября - первой и второй октября.
   Прошу всю громаду помочь.
   С уважением.

   Нажмите, чтобы раскрыть...

   Запоздало, конечно. Владимир тему еще в 2008 году открыл, но информация попалась только в 2011...
   Воспоминания Кляшторина Бориса Марковича - бойца 1-ой роты 1 полка 1 Ленинской дивизии народного ополчения гор.Москвы
   
   Они заслужили себе память
   По велению совести и призыву коммунистической партии мне довелось быть участником Великой Отечественной войны с первых дней ее возникновения. Участие по времени было очень коротким, но по событиям, произошедшим в этот отрезок времени, настолько насыщён, что пройдут века, а люди будут без нас о них говорить, писать, изучать.
   Служил я солдатом 1-ой роты 1 полка 1 Ленинской дивизии народного ополчения гор.Москвы, в последствии получившей №60 дивизии. В народное ополчение уходил я с большой группой товарищей из государственного Исторического музея. По национальности, возрасту, образованию, состоянию здоровья люди были различны. Но волна народного гнева, охватившая нашу страну после внезапного нападения гитлеровской Германии без (неразборчиво) захлестнула нас все с одинаковой силой.
   После получения некоторых наставлений из военной теории и практики наша часть была отправлена в Спас-Деменский район. После прорыва фронта немцами в районе дер. К… (неразборчиво, возм. Карповка), рота на некоторое время осталась прикрывать отход соединений полка на север. Когда миновала необходимость прикрытия, она последней оставила рубежи обороны и была отведена в леса к верховьям реки Угры. Марш роты закончился в глуши, на лесной дороге, после прохождения населенных пунктов Высокое, Буда Большая, Буда Малая, упоминалась и деревня Баскаково. Командование маршем осуществлял мл. кр. роты ст. лейтенант тов. Загудыев и политрук тов. Кляшторин Б.М.
   Лес был насыщен разнородными подразделениями войск, что стало понятным, когда начались ежедневные, безнаказанные бомбежки его с воздуха. Отголосок бомбежек доносился со всех сторон и расстояний. Только по ночам наступала тишина и возможность людям физического отдыха. Со стороны юга, в местах оставленных нами несколько дней ому назад, горел небосвод от возникших на земле пожарищ. Жители лесных деревень стали свидетелями страшнейших злодеяний фашизма. Некоторые деревни исчезли в дни войны навечно, как и отдельные свидетели содеянных злодеяний гитлеровской армией на нашей земле. История не может не запечатлеть следы всех явлений злодейства, совершаемого фашистами. Погибшие жертвы и места их гибели должны быть изучены, описаны историей, а поколениями живых людей запоминаемы и чтимы, как святыня. Они должны быть чтимы одинаково и тогда, когда эти жертвы неизвестны поименно, но места их гибели известны. Как пример я беру один эпизод из практики Великой Отечественной войны и одну деревню Вититнево Всходского района Смоленской области. Эта деревня теперь не существует. Наш отряд, пошедший на деревню Вититнево в атаку, чтобы прорвать окружение, имел в своем составе не менее 400-500 человек, построенных по ширине луга в три цепи. Первая и вторая цепи на моих глазах были скошены, как только поднялись по сигналу с земли. Они успели сделать 3-5 шагов в сторону деревни и огласить лес двух-трехкратным криком «Ура!».
   В третьей цепи поражены были частично. Вооружен отряд бы только винтовками старого образца, у некоторых бойцов были ручные гранаты. Не было у нас танков, минометов, пулеметов, орудий. Гарнизон противника обладал всеми видами оружия в огромном количестве. Картина самого боя и результат его исхода неопровержимо подтверждает это. Противник потерь не имел.
   Мощность трассирующего огня можно представить себе, как ползущую стену по ширине всего луга. Раненные бойцы в цепях, не показывавшие признаки жизни, добивались персонально огнем формы сильной струи. Получив ожог головы, рикошет пулей, а в связи с этим и потерю сознания на какое-то время, очнулся я, когда услышал шорох за кустом у дороги. С правой стороны. По придорожной канаве выползал окровавленный боец. Оказал ему помощь путем перевязки руки выше локтя (у него была оторвана кисть руки), чтобы замедлить кровотечение. Оба мы с ним по придорожной канаве отползли в лес, из которого вышли в полночь.
   Я посетил эти места через 25 лет. Луга не узнал, могилы погибших не нашел. Записал сведения от бывшего школьника из дер. Вититнево тов. Губанова, что требует уточнения от людей по возрасту более старших Губанова.
   Ко дню юбилея Победы над фашизмом хочется просить товарищей из РК КПСС и РиКа изыскать способы, возможные силам района, как-то отметить место гибели нашего отряда и могилу без вести погибших товарищей, пытавшихся вырваться из немецкого окружения в ночь на 16-ое октября 1941 года под д.Вититнево.
   Всенародный девиз «Никто не забыт, ничто не забыто» будет жить над ними и люди пойдут к ним путь, чтобы поклониться им.
   Когда я с раненным товарищем оказался на опушке леса, то нашел из своей роты старшину т.Лихачева, бойца Редзинского, младшего лейтананта к-ра отделения (фамилию не запомнил), который провел короткое совещание и поставил задачу:
   а) в плен к немцам не сдаваться
   б) стремиться к воссоединению со своими войсками
   в) влиться в партизанские отряды и организовать их
   г) действовать каждому самостоятельно
   Я приступил немедленно к выполнению задачи, данной командиром отделения – путь избрал на север.

5. Выписки из фронтовых писем т. Б.М.Кляшторина.
   Август 1941г.
   "Родная, чувствую я себя прекрасно. В настоящее время я назначен политруком 1-ой роты того же полка, где я был раньше. Был я во втором батальоне пулеметчиком в пульроте а оказался политруком 1-й роты 1- го батальона. Народу гораздо больше. Народ хороший. Встретил среди бойцов 2-х т.т.,
   которых хорошо знаешь по Москве Командир роты с которым я больше всех соприкасаюсь партиец, почти одного возраста со мною, участник финской кампании, хороший товарищ. Работа, сама должна понимать какая - формировать идеологию, быть во всем на высоте положения. Сейчас я в процессе ознакомления с людьми, вхожу в работу. Много, много замечательных людей"

   10 августа 1941г.
   "..... Я себя чувствую очень хорошо. Опять попал на партработу. Секретарем парторганизации пульроты. .. Вероятно в ближайшее время встретимся, или как говорят на военном языке войдем в соприкосновение с противником. Пока ведем подготовительные работы и учебу."
   3 сентября 1941г.
   "Меня на днях перевели в другую соседнюю роту того же полка политруком. Работа и ряд обстоятельств изменились. Оторвали меня от пулемета с которым я основательно сроднился и все думал, как он будет вести себя в бою и как будет слушать меня"
   27 августа 1941г.
   ".....а драться, видимо, придется еще сними порядочно.

   Силен враг хоть и выдыхается. Что же тебе писать, родная, о себе. Пулеметчик я прежде всего. Думаю и делаю все, чтобы самому мне и моим товарищам быть лучшими бойцами пулеметчиками, чем мы есть сейчас. Называюсь я наводчик или первый номер. Ручки пулемета или затыльник крепко держу и твердо буду держать в минуту если придется бить сволочей, пытающихся разрушить все дорогое, родное, что нас окружает детей семью, родину. С первых дней прихода в пулеметную роту я стал неплохим бойцом, а затем попал в отличники. На стрельбищах попадаю в точку. Пулемет собираю и разбираю как требуется. Время проходит в учебе, работе по укреплению своей огневой точки и парт и политработе. Меня избрали секретарем ротной парторганизации. На днях назначили кроме всего зам.политрука роты. Работать приходится много от 4-30 и до 10, почти по 18-20часов. Частенько дежурства у пулемета.
   В общем мы готовимся к грядущим боям и все сводится к тому, что бы быстрее поражать врага, в минимальное время наводить оружие и качественнее пускать его в дело

   Люди кругом в роте попались замечательные. Вчера 9 человек принимали на ротном собрании в партию, 4-м из них я дал рекомендации, имею еще 7 заявлений. Политрук с которым больше всего приходится мне работать, который мною руководит человек весьма зрелый, квалифицированный, грамотный, толковый, в роли наставника крепок. Он старше меня лет на 8. У него можно поучиться. Участник гражданской во войны в прошлом. Живем, учимся, работаем с одной мыслью, что бы вложить свою лепту в священное дело по уничтожению фашистских волков.
   18 сентября 1941г.
   
   " Сейчас я в числе ряда политруков полка прохожу 8-мидневный семинар. Занимаемся, образовываемся, пока есть возможность....
   
   Сентябрь 1941г.
   
   "Чувствую я себя отлично. Кругом народ хороший. Командир роты член партии был на финском фронте. Очень спокойный на редкость выдержанный недавно окончил текстильный Институт. Тут же в землянке проживаю связные - быв. преподаватели хим.фака МТИ.

   Все с любовью изучают различные специальности и виды оружия. Мне огромную услугу оказывает мое пребывание в пулеметной рота в продолжении 2-х месяцев пулеметчиком. Да и партийная работа в прежнем подразделении была поставлена неплохо, даже додумались в армейской газете прописать. На днях на одном из семинаров для политруков была прочтена лекций одним работником дивизии быв. преподавателем МТИ Григорьевым. Лекция на тему "Воспитание в бойцах мужества, самоотверженность и презрение к смерти" Знаешь, так чудесно был преподнесен доклад, с такой глубиной и простотой философского обоснования и насыщения литературными образами, что мне и всем другим не хотелось примириться, что 2-хчасовой доклад уже окончен. И все это в хатенке сплошь переполненной квалифицированными политработниками. Как жадно слушали. В общем живем мы все одной мыслью в первом же бою быть на высоте требований к нам как гражданам, отстаивающим свою самостоятельность. Политзанятия с бойцами проникнуты мыслью использовать имеющееся время для лучшего овладения приемами, оружием, выработки стойкости. Процесс большой, ответственный а командному составу надо работать, чтобы коллектив был единым боеспособным цементированным в бою. Ждем и в ожидании работаем, читаем, пишем письма"

6. О судьбе бойцов 1 роты 1 полка 1 Ленинской дивизии народного ополчения гор.Москвы в октябре 1941г.

   Воспоминание о бывшем сражении в октябре 1941-го года в деревне Вититнево Всходского района Смоленской области с немецкими оккупантами (записано в 1975г.)
   14 октября 1941 года, мы, школьники возвращались домой из школы, которая находилась от нашей деревни в 5 километрах, т.е. за Невеселью.
   Осень в 1941 году была прекрасная, вся детвора была захвачеа одними радостями за прошедший день, хотя все мы знали, что идет война и что многие отцы и старшие братья ушли на фронти воюют с немцами. Даже орудийные раскаты уже слышались отчетливо, но мы не могли представить, что война принесет нам столько страданий в жизни.
   Когда мы вышли за деревню Невесель и подошли к лесу, то услышали гул самолетов. В то время увидеть низко летящий самолет было диковинно. Мы все побежали навстречу летящему самолету, и как мы все были огорчены увидев вместо звездочек на крыльях кресты. Нас сразу охватила тревога, мы все испугались и побежали быстро домой.
   Самолет дважды пролетал над нами, но ни одного выстрела по нам не сделав, улетел.
   Когда мы подошли к Кузьмину, то услышали страшный нарастающий гул моторов и скоро навстречу появились наши автомашины, полные солдат, которые были все в пыли. Мы были довольны, что встретили наших солдат со звездочками на пилотках.
   Когда пришли домой, то в нашей деревне было столько солдат, что мы, школьники, были удивлены, что столько много солдат. Наши войска шли почти вею ночь, только часов в пять утра наших солдат не стало.
   Проходя, последние солдаты говорили, что утром ждите немцев со стороны Баскаково, но оказалось все наоборот, немцы появились не со стороны, откуда наши войска отступали, а с другой стороны, т.е. от Всход, т/с с Коратыново и с Большой.
   Первыми в деревню приехали мотоциклисты, а затем, громыхая гусеницами, появились немецкие танки, их было много. Вся деревня была занята ими. Это было часов 10 утра 15 октября 1941 года.
   Жители деревни стали прятаться в окопы, вырытые заранее, но немцы всех выгоняли и загоняли в дома по 5-6 семей и приказали, чтобы ни один человек не выходил из домов, иначе как они говорили будет "капут".
   Так немцы бесчинствовали целый день. Заходили в хаты, забирали все, что было вкусно: яйца, сметану, молоко, сало, одним словом, все, что хотели. Все это жарили и варили на кострах на улице и так до самого вечера.
   По рассказу пожилых людей говорили, что в 16 или в 16-30 вышли 3 офицера из под Баскаково, т.е. из леса и пришли в деревню к немцам и пробыли 2-2,5 часа и снова направились в сторону Баскаково. Была это наша разведка или переодетые немцы, никто этого не знает, ясно одно, что немцы по ним не стреляли.
   Когда совсем стало темно, это было часов в 11 вечера, мы стали очевидцами страшного боя. Поднялась страшная стрельба из пулеметов и винтовочные выстрелы.
   Потом послышалось громкое раскатистое: "Ура! Ура!".
   Бой продолжался часа два-три, а потом так будто все утихло, только кое-где одиночные или короткие очереди из винтовок и автоматов.
   Когда рано утром на улице стало немного светать и мы посмотрели в окно, потому что около дверей стали часовые: немцы боялись, что кто-нибудь сообщит нашим, что немцев в деревне очень много и все танки, мы увидали на поле за озером, ходили немцы и пристреливали видно еще живых наших солдат, и даже обливали бензином и поджигали. Таких было человек семь, которые были сожжены живыми, потому что мы видели, как они ворочались.
   Когда все немцы проверяли поля боя, согнали всех людей на улицу и приказали убирать трупы погибших солдат. Все старики и все кто мог убирали погибших солдат, а погибших было очень много, человек 200-300, потому что полных две цепи, как шли в атаку, так и все погибли, как в штыковом бою.
   Всех солдат возили в одну большую могилу около озера.
   По моим воспоминаниям, да и по рассказам людей за вреда боя из немцев погиб один немецкий офицер-танкист, которого они потом куда-то увезли. Из гражданского населения погиб мой дедушка Губанов Федор Романович, которого застрелили 15 октября, потому что он был похож на еврея. Немцы убили его и закопали в окопе. Его нашла его же корова, спустя две недели в окопе за деревней.
   Немцы были в нашем селе три дня, а потом уехали во Всходы и у нас в деревне немцев не было. По рассказу оставшихся в живых бойцов, говорили, что в эту страшную октябрьскую ночь было совершено предательство. Говорили, что по данным нашей разведки в деревне находится два танка и 15 солдат. Вот поэтому наши войска пошли в атаку, да при том как говорили в штыковую. Да это было потом ясно всем, даже нам, мало смыслящим в боевом деле.
   Ведь в лесу стояли два гаубицы и не одна из них не сделала ни одного выстрела, а был бы сделан хоть один выстрел, в деревне было бы что-то ужасное, потому что немецкие танки стояли так плотно друг к другу, что они не смогли вывести погорели бы половину.
   В болотах, т.е. на Бездоне погибло много нашей кавалерии, видно, тоже не точные данные о маршрута следования бойцов.
   Оставшиеся в живых бойцы организовали партизанский отряд под командованием Белова.
   В нашу деревню приезжали карательные отряды. Выгоняли всех старых и малых, ставили под пулеметы и спрашивали, бывают ли в деревне партизаны.
   Но народ был очень дружный и никто не выдавал, несмотря на то, что сами партизаны стояли вместе со всеми бывало по 5-6 человек, которые приезжали за орудием и питанием. Немцы наезжали редко, видно боялись партизан.
   По расспросам старших, так как я уехал в Москву в 1951 году, а потом армия, говорили, что могилу раскапывали по поручению райвоенкомате. Это было в 1956-58году, но бесполезно, все уже погнило, потому что прошло много времени.
   Немцам было известно, что будет бой, так как они все свои танки поставили около озера, ожидая наше наступление со стороны Баскаково, да ведь они подняли над полем боя осветительные ракеты, так что наши бойцы были видны на расстояние 300 метров и поэтому били из пулеметов почти как днем и подпустили близко.

7. Поддерживая Екатерину, хочу предоставить документ, поразивший меня офицерским благородством, долгом командира-отца, настоящего коммуниста-патриота,
   подполковника Б. Н. Попова о подвиге его погибшего бойца 1 ДНО, юного комсомольца, Короткова И.А. 1925 г.р.
   Благодаря представлению командира Коротков Иван Александрович был посмертно награжден орденом Красного Знамени (представлялся к ордену Ленина).

   МОГИЛУ ГЕРОЯ МОЖНО НАЙТИ.

8. Радик Александрович, приветствую! Спасибо Вам за уникальный материал! Поразил год рождения героя 1925! Неужели он не перезахоронен? Может нам к поисковикам обратиться?
   С уважением, Екатерина.

9. Добрый день, Екатерина!
   Спасибо за отзыв.
   Написал Находкину Игорю в Вымпел-Поиск, пока не отозвался.

10. Я думаю, можно эту тему открыть в разделе "Поиск". Туда народу больше заходит, может быть какой нибудь поисковый отряд отзовется. Сама бы этим занялась, но нет опыта поисковой работы, да и заниматься этим должны профессионалы. Но тема очень важная и нужная, на мой взгляд.
    Кстати, у меня для Вас хорошие новости. Написала в личку.

11. На "Память народа" Екатерина нашла интересные документы на ранее упомянутого мною Попова Б. Н.:

    Майор Попов Борис Николаевич (впоследствии полковник)
    1899 г.р.
    Место рождения: г. Пермь
    Специальность - инженер
    Член ВКП (б) с 1919 года
    Добровольно вступил в ряды Народного ополчения Москвы 5.07.1941
    Начальник разведки - начальник 2-го отделения штаба 60-й сд
    Активный участник гражданской войны ("в рядах уральских и оренбургских рабочих")
    За революционные заслуги награжден пожизненно персональной пенсией СНК РСФСР

    Возможно это было первое представление на награждение ополченца!
    
    https://pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_nagrazhdenie11801013/
    Интересный наградной лист и приложения к нему, в них много фактов про 1-ю ДНО, 60-ю сд.

Новая книга О.С. Смыслова рассказывает о малоизвестных и трагических страницах Великой Отечественной войны – о репрессиях в РККА в военные годы. В центре повествования судьбы генералов и офицеров 1-го Украинского фронта. Автор показывает, как зачастую обстоятельства и незначительные проступки обеспечивали работой военные трибуналы, не знавшие жалости к сослуживцам. Многочисленные документы и свидетельства органично дополняют книгу, формируя образ советских воинов и репрессивных органов СССР в годы войны.

Из серии: Антология предательства

* * *

компанией ЛитРес .

48-й стрелковый полк 38-й стрелковой дивизии

В книге «Отцы-командиры» бывший помощник начальника штаба 48-го полка А.З. Лебединцев так воспроизводит события осени 1943 года:

«Заканчивался октябрь 1943 года. Наш плацдарм так и не удалось расширить, чтобы нанести удар по Киеву, однако мы смогли приковать на этом участке фронта десять вражеских дивизий, в том числе пять танковых и одну моторизованную. 30 октября наша дивизия была выведена в резерв командующего 27-й армией. Передав свою полосу 155-й стрелковой дивизии, наши части сосредоточились на западной окраине Григоровки, в которой за полтора месяца непрерывных боев все строения были разрушены или сожжены. Повсюду торчали только остовы печей с трубами, а жители переселились в погреба и подвалы.

3 ноября совершенно неожиданно в полку снова появился майор Бунтин, снятый за трусость под Сумами, а теперь снова восстановленный в командовании полком, а майор Кузминов откомандировывался в распоряжение командарма, где получил полк в 180-й стрелковой дивизии. Особого церемониала прощания с полком не было. Бунтин эти три месяца где-то в другой гвардейской дивизии исполнял обязанности заместителя командира полка и даже не считал, что это было для него понижением. Начальник артиллерии майор Бекетов при первой же встрече с Бунтиным заявил о том, что служить под его началом не намерен, и подал рапорт о переводе в другую часть. Его просьба была удовлетворена, так как 23 октября был подписан Указ о присвоении ему звания Героя.

До полка дошел слух о том, что дивизия выводится в резерв на доукомплектование. Одновременно из штаба дивизии позвонил подполковник Хамов П.Ф. и разговаривал со мной почти открыто о получении полком пополнения, обмундирования и переброске его к переднему краю. Я был немало удивлен такой неосторожностью с его стороны и забывчивостью соблюдать скрытность управления. Как позже выяснилось, и по радио велись почти открытые разговоры о прибытии на плацдарм новых сил, тогда как ночами стали выводить с него 3-ю гвардейскую танковую армию.

Уже 3 ноября штабом дивизии было приказано батальон под командованием Кошелева провести несколько раз колонной в Большой Букрин, чтобы его прохождение было наблюдаемо немцами с переднего края, а отвод в тыл проводить скрытыми балками. Читатель еще познакомится с моим рассказам о выдвижении штабных подразделений из хутора Полтавского в сторону Ново-Ротовки на виду у противника. Так получилось и теперь. Спускаясь с холма, мы трижды подвергались обстрелу вражеской артиллерии и несли потери в живой силе и лошадях. Я сам участвовал в этих маршах и всякий раз сообщал по телефону о потерях подполковнику Хамову. Однако все повторялось снова.

4 ноября мы получили зимнее обмундирование и переодели в него наших солдат и сержантов. К вечеру приказано было передать их с вооружением в другую дивизию, которая оставалась на плацдарме, а офицерскому составу и спецподразделениям приказано было следовать по маршруту: Зарубинцы-Вьюнище-Мал Каратуль. Ночью по наплавному мосту мы переправились на левый берег и прибыли в Переяслав-Хмельницкий. Неожиданно вместо следования в тыл нас повернули на север, и 7 ноября мы встретили в селе Ерковцы, где был митинг и вручение орденов и медалей за форсирование – тех орденских знаков, какие оказались у дивизии в наличии…

Потом прошли Рогозов и Борисполь. С 8 на 9 ноября снова на лодках переправляем подразделения боевого обеспечения через Днепр в районе Вита-Литовская в Ходосовку и далее следуем на Дмитривичи-Безродичи-Нещеров-Обухов-Красное, и к 12 часам 10 ноября полк сосредотачивается в Козиевке. А на следующий день полк занимает рубеж обороны за селом Долина.

Как читателям, возможно, известно, наши войска, нанеся стремительный удар с Лютежского плацдарма, 7 ноября освободили столицу Украины Киев. Войска Воронежского фронта начали развивать наступление в западном и юго-западном направлениях. Левый фланг наступавших войск оставался открытым от Днепра, а там еще удерживалась вражеская группировка вокруг Букринского плацдарма. И командование решило бросить на прикрытие фланга нашу небоеспособную дивизию, совсем лишенную пехоты. Приказ есть приказ. Его нужно выполнять, хотя в данном случае правая рука не ведала, что делает левая. Зачем тогда нужно было передавать солдат в другую дивизию на плацдарме? Дивизия оказалась в пределах Обуховского района Киевской области. Странная ситуация: ничего не знаем ни о противнике, ни о своих соседях. Штаб сначала разместился в Щербанивке, потом перешел в село Долина. Командиры подразделений вышли за село и своим присутствием “обозначили” оборону, подстелив на снег соломки и установив пулеметы на открытых позициях. Хорошо хоть артиллеристы были укомплектованы наполовину, да еще были связисты и разведчики. (…)

С небольшого села Долина и только в наш полк 14 ноября мы призвали 72 человека. Только однофамильцев Кияница было 13 человек, Киященко и Плюта по 9 и т.д. Поступило пополнение в количестве 100 человек из Киева, 40 человек из Сумской области и из других областей Украины, так что мы смогли укомплектовать полностью два стрелковых батальона. В командование ими вступили старшие лейтенанты Кошелев А.В. и Лысынчук М.Ф. (…)

Оба они ходили по дворам и призывали под наше Боевое Знамя всех, кто остался дома, и тех, кто успел подрасти за два года оккупации. В чем были дома военнообязанные, в том и вышли на оборону своего родного села со своими лопатами. Когда вырыли окопы, им вручили винтовки, автоматы, пулеметы. Некоторые по месяцу и более оставались в своих кожухах или жупанах, а то и свитках, треухах и “взуттях”. Некоторые так и погибли в десяти километрах от дома под Германовской Слободой, где за 27 и 28 декабря дивизия потеряла 132 человека убитыми и 285 человек ранеными…»

За годы войны наша армия потеряла погибшими и умершими 2545 командиров сухопутных полков. 1114 командиров полков пропали без вести в горниле сражений. А всего – 3659!

Только по этой причине Иван Михайлович Бунтин мог быть назначен командиром 48-го стрелкового полка.

Он родился в августе 1907 года в селе Хованщина Пензенской области. Из рабочих.

Член ВКП(б) с 1930 г. (п/б № 2162 457).

Образование:

«9 классов Батумской средней школы в 1937 г.; Полтавская Военно-Политическая школа – полный курс в октябре 1933 г.; 2-месячные курсы преподавателей истории ВКП(б) при Академии им. Ленина в 1938 г.».

В Красную Армию призван в 1929 году Беловским РВК Пензенской области.

Прохождение службы:

«Курсант – 5.1930 г.

Политрук батареи 1-й артполк 1-й Кавказской СД – 10.1933 г.

Политрук батареи 25 СП 1 Кавказской СД – 5.1934 г.

Исполнял должность преподавателя истории – Тбилисское Военное училище. Зак. ВО № 99 от 2.9.37 г.

Секретарь парторганизации 1-й Дивизии Тбилисского горно-артиллеристского училища. По училищу 364 25.12.38 г.

Военком 542 Легко артиллерийский Полк. ПУРККА № 04 263 25.9.39.

Военком 423 гв. Артиллерийский полк 2 гв. Артиллерийской дивизии ВС Южн.фр. 01642 от 24.6.1942 г.

Слушатель курсы “Выстрел” МВО НКО СССР 0947 11.2.1943 г.

Командир полка 48 стрелковый полк 38 СД 2 Укр. Фр. 4.1943 г.».

Присвоение званий: «Старший политрук НКО СССР 01371/п – 16.8.1938 г.

Батальонный комиссар НКО СССР 00 355/п – 16.10.1939 г.

Старший батальонный комиссар НКО СССР 0657/п – 25.1.1942 г.

Участие на фронтах:

«Западный фронт с июля 1941 г. по февраль 1942 г., Южный фронт с февраля 1942 г. по сентябрь 1942 г., 2 Украинский фронт с апреля 1943 по февраль 1944…»

Командиром 48-го стрелкового полка 38-й стрелковой дивизии назначен 12 марта 1943 года (011-1 Украинского фронта).

За годы войны наша армия потеряла 2147 начальников штабов сухопутных полков, в том числе 1372 – погибшими и умершими, 775 – пропавшими без вести.

Если бы не такие потери, то Василий Васильевич Ершов никогда не стал бы занимать должность начальника штаба 48-го стрелкового полка.

147 стрелковый полк командир транспортной роты 1939 01.

32 запасной стрелковый полк командир учебной роты 1939 10.

483 стрелковый полк начальник полковой школы 1940 10.

48 запасной стрелковый полк пом.нач.штаба 1941 07.

11 отдельная стрелковая бригада пом. нач. 5 отделения 1941 09.

11 отдельная стрелковая бригада нач. 1 отделения 1942 04.

Военная академия им. Фрунзе слушатель 1942.

48 стрелковый полк начальник штаба 1943 05».

Там же есть и такие записи:

«На должности пом. ком. роты может быть выдвинут в очередном порядке. На курсы усовершенствования можно послать, т.к. в этом нуждается. Присвоения в/звания лейтенант достоин в очередном порядке.

Занимаемой должности командира стрелкового взвода соответствует. В военное время можно использовать пом. ком. роты.

23.2.39 Принял военную присягу.

Курсы младших лейтенантов 6 мес. 1938.

Ускор. Курс ВАФр. 6 мес. 1943».

Присвоение званий:

«младший лейтенант 1938 01531/н НКО

лейтенант 12.12.40 05 568

старший лейтенант 1941 г. 042 8 армия

капитан 8.04.1942 № 0768 ЛФ

майор 4.05.1943 02 991 НКО».

В отличие от своего командира успел Ершов получить и один орден Красной Звезды:

27.6.42 г. он в составе 11-й отдельной стрелковой бригады, действующей на Ленинградском фронте, будучи в должности помощника начальника 1-го отдела, все время находился в боевых порядках наступающей бригады.

6 мая 1942 г., находясь в той же бригаде, будучи начальником оперативного отдела, получил задачу с отрядом форсировать реку Неву, форсирование реки Невы произвел. Занял левый берег реки по фронту 3 километра в глубину 1 ½ километра. 15 дней выдерживал неимоверный натиск противника, водя личный состав в контратаки и лишь по приказу командования переправил личный состав на правый берег Невы, покинул берег противника последним. Непрерывно находился в действующих частях армии до конца 1942 года. За исключением перехода на излечение от ран.

Сейчас готовит полк и штаб к предстоящим боям с фашистами.

(ЦАМО. Ф. 33. Оп. 682526.

Д.1379. Л. 219).

Как можно заметить, написано это представление задним числом на другом фронте и в другой части.

Александр Захарович Лебединцев родился 18 сентября 1922 года в станице Исправной Зеленчукского района КЧР, в семье казака-крестьянина. После окончания семилетки (1937 г.) два года работал заведующим районной библиотекой и год старшим пионервожатым средней школы. В Красной Армии с 1941 года.

В ноябре 1941-го окончил 1-е Орджоникидзевское пехотное училище. Далее ознакомимся с выпиской из его личного дела, которую он мне подарил задолго до своей смерти:

«Присвоено воинское звание “лейтенант” приказом 56 армии № 011 от 01.11.1941 г.

27.1.1942 г. – командир взвода пешей разведки 1135 сп 339 сд Пр. 9 А. № 0358 от 27.12.1941 г.

Присвоено воинское звание “старший лейтенант” – приказ 56 А № 133 от 03.03.1942 г.

15.04-2.6.1942 г. – командир стрелковой роты 1135 сп приказ 56 А № 078 от 22.4.1942 г.

02.06-10.07.1942 г. адъютант старший стр. батальона 1135 сп 339 сд приказ 1135 сп № 07 от 02.06.1942 года.

10.07.-18.09.1942 г. откомандирован на Курсы усовершенствования комсостава ЮЗФ.

18.09.1942-01.1943 г. – командир учебного взвода на армейских курсах младших лейтенантов 47 А.

01-11.05.1943 г. офицер связи командования штаба 47 А.

06.07.1943 г. – ПНШ по тылу 48 сп 38 сд приказ Степного фронта № 2798 от 18.09.1943 г.

07.10.43-05.1944 г. ПНШ-1 (по оперативной работе – ЗНШ полка) приказ 40 армии № 056/н от 29.5.1944 г. 2 Украинский фронт».

Дополняет все эти звания, должности и даты представление Александра Захаровича к ордену Красной Звезды:

«Старший лейтенант Лебединцев в период боевых действий полка под селением Васильевка, будучи Помощником Начальника штаба полка по разведке, получил задачу организовать сводный отряд с задачей зайти во фланг противнику и помочь наступающим подразделениям овладеть Васильевкой. Целый день шел напряженный бой, противник упорно оборонял важный объект на подступах к городу Сумы, к вечеру бой разгорелся с новой силой, улучив удобный момент, Лебединцев с отрядом атаковал и выбил из села противника.

В этом бою отряд уничтожил до взвода солдат противника. Сам он застрелил несколько солдат и обер-лейтенанта, захватив при этом сумку со штабными документами, контрольного пленного и трофеи. Овладев и закрепившись в Васильевке, отряд в течение ночи отбил 3 контратаки противника. Работая первым Помощником Начальника штаба в боях на правобережье реки Днепр, особенно отличился в бою 29 сентября 1943 года. Противник, перейдя в наступление, пытался во чтобы то ни стало вклиниться на стыке с соседом. В самый разгар боя он с группой бойцов выдвинулся на фланг, наладил связь и отбивал атаки противника, непрерывно информируя вышестоящий штаб об обстановке, тем самым предотвратил замыслы противника и обеспечил выполнение задачи.

Неутомимый грамотный командир, любит и ценит штабную работу. Представляю к правительственной награде ордену Красной Звезды.

Командир 48 стрелкового полка

майор Кузминов

Д.1103. Л. 240).

Старший лейтенант А.В. Кошелев в 48-м полку командовал стрелковым батальоном. Как скажет о нем Александр Захарович, «воевать начал еще в Крыму сержантом, потом командовал пулеметным взводом под Туапсе, за отличия в боях был награжден орденом Красного Знамени и произведен в офицеры. Командовал стрелковой ротой, потом был заместителем командира батальона до Днепра. Теперь командовал батальоном. Образование военное у него было в пределах полковой школы, но опыта, деловой хватки и воинской доблести было вполне достаточно, чтобы занимать этот пост. Он один из комбатов, который воевал до Дня Победы, так и закончив войну командиром батальона в звании “майор”».

Более полно о комбате от Бога напишет А.Н. Зайцев:

«В армию Кошелев был призван в 1938 году, службу проходил в 48-м кавалерийском полку 6-й Чонгарской трижды орденоносной имени С.М. Буденного дивизии 6-го корпуса. Полком командовал И.А. Плиев, корпусом – А.И. Еременко.

В 1939 году красноармеец Кошелев участвовал в освободительном походе в Западную Белоруссию. Трудолюбивый, крестьянский парень, он в службе отличался старанием, в боевой учебе – прилежностью, на учениях – сноровкой и находчивостью и скоро стал в полку лучшим из лучших. Однажды комкор Еременко собрал отличников боевой учебы и в заключение беседы спросил:

– Кто из вас желает отправиться на помощь штурмующим линию Маннергейма?

Желающими оказались все.

В начале 1940 года на карельском перешейке Кошелев принял боевое крещение, получил первое ранение и первую государственную награду – медаль “За отвагу”.

Свою довоенную службу он заканчивал в только что созданном Прибалтийском военном округе. Домой, в родной Георгиевск, вернулся поздней осенью 1940 года сержантом запаса.

Но недолго довелось ему заниматься мирным трудом. Грянула Великая Отечественная война. Не стал Алексей дожидаться, когда начнется мобилизация людей его возраста, и 23 июня 1941 года уже был в военкомате.

С декабря 41-го – на Крымском фронте, в составе 72-й кавалерийской дивизии по льду форсировал Керченский пролив, освобождал города Керчь и Феодосию.

В мае 1942 года Крым пришлось оставить. На Тамани на базе 72-й кавдивизии была сформирована 40-я отдельная мотострелковая бригада. Командиром был назначен генерал Н.В. Цепляев, начальником штаба – полковник Балдынов, начальником оперативного отделения – капитан В.И. Петров.

В составе только что рожденной бригады Алексей Кошелев участвовал в жарких боях в районе Краснодара, вскоре был назначен командиром пулеметной роты.

Как-то на одной из скалистых высот близ Туапсе закрепились два стрелковых взвода и пулеметчики лейтенанта Кошелева.

Четверо суток почти непрерывно шли бои за ту высоту. В промежутках между яростными атаками фашисты бомбили ее с воздуха, обстреливали артиллерией и минометами. Около тридцати раз пытались они сбросить наших воинов с вершины, но бесполезно. Защитники высоты не отступили ни на шаг.

Когда вышли из строя все офицеры оборонявшейся стрелковой роты, лейтенант Кошелев принял командование на себя, ввел в бой пулеметный резерв и снова обратил фашистов в бегство.

На четвертый день гитлеровцы, собравшись с новыми силами, полезли в решающую атаку.

Кошелев сам лег за пулемет, уничтожил несколько десятков гитлеровцев, рядом с ним разорвалась мина, но, и раненый, он продолжал стрелять. Не прекратил огонь и тогда, когда разрывная пуля попала в бедро. К Алексею подбежала санинструктор Фатима Додоева и ужаснулась: он был весь в крови. Пыталась сделать перевязку, да где там – лейтенанта от пулемета было не оторвать…

Осталось в роте восемь человек, четверо из них – ранены, в том числе и Кошелев. Радист старший сержант А. Шелест оставил рацию ротному, а сам с тремя солдатами перебегал по траншее, с места на место, и вел огонь с разных позиций – пусть думают фашисты, что людей на высоте еще много… Но вражеские атаки не ослабевали.

Фатима рассказывала потом, что видела, как лейтенант положил рядом с собой последнюю гранату.

Догадалась, зачем.

И вдруг с левого фланга донеслось родное русское “ура!”. Это пришел на выручку комсорг батальона старший сержан Тихон Ламко с группой бойцов. И снова гитлеровцы вынуждены были бежать.

Увидел это Кошелев и упал без сознания. Только тогда Фатима Додоева вместе с бойцами смогла вынести Алексея в укрытие».

К слову сказать, командиры стрелковых батальонов на фронте были третьими по потерям, после командиров стрелковых взводов (первые) и командиров стрелковых рот (вторые).

Немудрено, что наградные листы на Алексея Варламовича Кошелева имеют свою особенность: они конкретны, честны и по-своему красивы. Например, взять хотя бы этот:

«1.11.42 г. в бою за безымянную высоту, что юго-западнее выс. Рыбная с сильно укрепившимся противником (выстроил сеть Дзот) велись упорные бои в течение двух суток. Поступил приказ высоту взять штурмом. Противник открыл шквальный автоматно-пулеметный огонь, при поддержке минометов. 2 рота, не выдержав огня, залегла и частично начала отходить.

Комроты Кошелев бросился вперед на фашистов с криком: “Ура! За Сталина!” Бойцы поднялись и смело пошли за Кошелевым, штурмуя противника. Высота была взята.

3.11.42 г. там же в бою Кошелев был ранен и эвакуирован.

Комбат майор Кузминов

9.11.42 г.» (ЦАМО. Ф. 33.

Оп. 682525. Д. 455. Л. 176).

И снова мы возвращаемся к рассказу тогдашнего ПНШ-1 старшего лейтенанта А.З. Лебединцева:

«Через несколько дней капитана Осипова на должности начальника штаба полка сменил прибывший с курсов майор Ершов Василий Васильевич. Порядка представления в то время никакого не существовало. Один пришел, другой ушел – и только. Кем он был раньше, что окончил – ничего мы о нем не знали, да и он нас тоже».

«Командир полка имел штатного заместителя по общим вопросам и заместителя по политической части, ему же подчинялся и штаб во главе с начальником. Замы имели служебную категорию подполковника и оклад 1300 рублей. Начальник штаба тоже считался заместителем командира полка, и, более того, только одному ему представлялось право отдавать письменные приказания от имени командиров за своей подписью. В штабе полка имелись шесть помощников начальника штаба, сокращенно именовавшихся по номерам, от первого до шестого.

Первый помощник (ПНШ-1) – по оперативной работе. В его обязанности входило вести подсчеты боевой численности подразделений и на этой основе делать предложения об их боевом использовании. Вести запись боевых задач подразделениям при отдаче командиром устного боевого приказа. Составлять боевые донесения в штаб дивизии. Письменно оформлять все боевые распоряжения штаба от имени командира полка. Вести рабочую карту и журнал боевых действий полка. Вести учет и снабжение топографическими картами. Замещать начальника штаба в его отсутствие. Организовать службу оперативных дежурных и руководить ею. Это далеко не полный перечень его обязанностей, который сохранился у меня в памяти.

Второй помощник (ПНШ-2) являлся начальником разведки.

Третьим помощником (ПНШ-3) считался начальник связи полка.

Четвертый помощник (ПНШ-4) имел в своем подчинении двоих делопроизводителей и нескольких писарей по учету личного и конского составов. Они вели книги учета…

Конец ознакомительного фрагмента.

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Расстрелять перед строем (О. С. Смыслов, 2013) предоставлен нашим книжным партнёром -

Черный список
Дивизия провоевала полтора месяца, а потом погибла. Вместе с ней погибло и большинство бойцов.
Те, кто выжил в боях, в основном попали в немецкий плен и провели в нём 4 года. После Победы некоторые из них сидели в сталинских лагерях. К таким ветеранам никто не прислушивался.
Один из бывших партийных работников как-то сказал мне, что 61 стрелковую дивизию забыли потому, что она, по мнению товарищей «сверху», чуть ли не строем сдалась в плен. Поэтому в послевоенные годы интересоваться ею стыдились, а потом все умерли. И не у кого стало спрашивать.
То, что дивизия сдалась в плен, вымысел чистейшей воды.
Я проработал над этой темой больше 10 лет, рыл архивы, изучал политдонесения, сводки, мемуары, опрашивал ветеранов.
За полтора месяца боёв дивизия ни разу не оставила своих позиций без приказа. Более того, в июле 1941 г. ей удалось отбросить за Днепр танковую дивизию генерал-лейтенанта Моделя, будущего фельдмаршала.
Сам Гудериан вынужден был потратить 5 дней на поиски другой переправы через Днепр. В те дни он отметил в своём дневнике: «Русские занимают сильные предмостные укрепления под Рогачёвом». Это он писал про 61 дивизию из Пензы.
Для немцев, от которых бежали армии, корпуса и фронты, дерзкое поведение 61 дивизии стало нонсенсом! Это был для них, пожалуй, второй щелчок по носу. Первый им нанесли защитники Брестской крепости.
Генерал-лейтенанта Петровского, который командовал 63 стрелковым корпусом (в его состав входила и наша дивизия), немцы уважительно прозвали командиром чёрного корпуса. Они запомнили и его, и нашу дивизию надолго.
Почему же так получилось, что мы сами про неё чуть не забыли? Про этот неимоверный подвиг, который мы должны чтить…
То, что несколько сотен пензенских бойцов попали в плен, говорит не о том, что они трусы, а о том, что они держали позиции до последнего мгновения. О том, что у них кончились патроны и немцы отлавливали их как зверей.
Судьба у этой дивизии страшная. В цивилизованной стране ей давно бы поставили памятник. Или хотя бы вычеркнули из списков предателей.

Состав 61-й
В состав 61-й стрелковой дивизии (далее - 61 сд) входили 3 стрелковых полка (66-й, 221-й и 307-й), лёгкий артиллерийский и гаубичный полк, противотанковый и зенитно-артиллерийский дивизионы, разведывательный, сапёрный и автотранспортный батальоны, отдельный батальон связи, отдельная рота химической защиты, медицинский санитарный батальон, полевой хлебозавод, полевой пункт связи и полевая касса госбанка.
Два полка дивизии стояли в Каменке, один - в Сердобске. Основные силы размещались в Пензе, на территории военного городка, ныне это территория артиллерийского института.
Штаб дивизии располагался на ул. Кирова, в нынешнем здании военного госпиталя. Учебные части находились в Селиксе.
61 сд была кадровой. По состоянию на 22 июня в ней числилось 5900 человек личного состава, и еще 6000 человек были призваны в рамках 45-дневных военных сборов. Итого, почти 12 тысяч человек. Почти все они - жители Пензенской области. Причём не 18-летние ребята, а настоящие вояки, которые прошли Финскую и Халхин-Гол, понюхали пороху, имели ордена и медали. Им было по 25-40 лет, почти у всех - жёны и дети.
61 стрелковая дивизия была поднята по тревоге 22 июня. В этот день командирам дали несколько часов на то, чтобы они попрощались с семьями. На ночь домой никого не отпускали.
Дивизия отправлялась на фронт по мере поступления эшелонов. Основные её силы убыли 23 и 24 июня. В дороге они провели 4 дня. В эти дни резко осложнилась обстановка в Белоруссии, поэтому Ставка приняла решение бросить сюда 21 армию. Так мы оказались на Днепре, в районе Рогачёва и Жлобина.

Первые бои
61 сд вошла в состав 63 стрелкового корпуса (далее - ск). Помимо нашей дивизии, в него входили ещё две стрелковые дивизии: 167-я саратовская и 154-я ульяновская.
Корпусу досталась 70-километровая полоса обороны по восточному берегу Днепра. В те дни сюда двигались огромные силы немцев. Наши лётчики описывали это как сплошной поток техники из танков, бронеавтомобилей, грузовиков и тягачей с пушками. Всё это двигалось по дорогам в несколько рядов. А на обочинах подпрыгивали мотоциклы с колясками.
Дивизия из Пензы заняла позиции на Днепре 2 июля. В этот же день на западном берегу реки появились немецкие танки. По воспоминаниям одного из участников того боя, «немцы начали прощупывать место для переправы, маневрируя прямо у нас на виду».
Наши бойцы открыли по ним огонь, и фашисты отступили назад. На берегу остались подбитые танки и убитые немцы.
Первый серьезный бой дивизия приняла 5 июля.
В этот день генерал-лейтенант Модель предпринял попытку переправиться через Днепр и удержать плацдарм на его восточном берегу. В 13 часов он форсировал реку северо-восточнее Рогачёва, в районе деревни Зборово. К месту прорыва немедленно были подтянуты два стрелковых полка: 221-й пензенский и 520-й саратовский.
Боем командовал командир корпуса генерал-лейтенант Леонид Петровский. Не выдержав удара наших частей, фашисты поспешно отошли за Днепр!
В тот день они дважды при поддержке танков снова переходили в наступление, но каждый раз с большими потерями отбрасывались назад.
Начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии Гальдер так описывал русскую тактику наступления: «3-минутный огневой налет, потом - пауза, после чего атака пехоты с криком «ура» глубоко эшелонированными боевыми порядками (до 12 волн) без поддержки огнём тяжелого оружия даже в тех случаях, когда атаки производятся с дальних дистанций. Отсюда невероятно большие потери русских».
В тот день немцам так и не удалось закрепиться на восточном берегу Днепра. Они доложили командованию, что плацдарм взят. При этом не сказали главного: что его не удалось удержать. Командующий группой армий «Центр» фельдмаршал фон Бок узнает об этом только через 3 дня!
В немецком командовании тогда и представить не могли, что найдется такая сила, которая способна противостоять германской армии и сбросить её с захваченного плац-дарма.
Знайте: этой силой был 221 стрелковый полк из г. Пензы.

Неожиданность для Быстрого Гейнца
6 июля войска 63 ск провели разведку боем в районе г. Жлобин. Они напали на немцев на рассвете, не дав им опомниться и заставив поспешно отойти на запад.
Удары 63 ск стали настолько неожиданными для немцев, что заставили остановиться 2-ю танковую группу Гудериана, рвущуюся к Москве. После того, как дивизия Моделя понесла значительный урон на переправе у Зборово, Гудериан не решился дать команду переправляться здесь. Генерал-полковник по прозвищу Быстрый Гейнц потратил 5 дней на поиски более безопасного места. В масштабах блицкрига это был большой срок.
Гудериан нашёл переправу севернее наших позиций, в районе Старого Быхова, это была полоса соседней армии. В ночь с 10 на 11 июля его танки переправились через Днепр и устремились на Смоленск и Ельню.
13 июля в 17 часов наши войска перешли в контрнаступление. 63 ск прошел с боями по тылам ушедших вперед войск фельдмаршала фон Бока.
В первый день он продвинулся за Днепр на 8-10 км, а потом в течение двух следующих дней прошел еще 4-6 км. К исходу 16 июля корпус сбил заслоны немецкой кавалерийской дивизии и освободил города Жлобин и Рогачёв. Это были первые города, освобождённые от противника.
После этого 63 ск пошел на Бобруйск, но продвинуться дальше не удалось, потому что на подмогу так и не подошёл обещанный
25-й мехкорпус Кривошеева.
В свою очередь, немцы стянули к месту боёв свежие силы пехоты, поддерживаемые танками и авиацией. Серией мощных контратак они нанесли нам невосполнимые потери и под угрозой полного окружения вынудили отойти назад, к Жлобину и Рогачёву. 63 ск удерживал эти города до середины августа, сковывая тем самым 2-ю полевую армию генерала Вейхса.

Стоять насмерть
4 августа Гитлер решил покончить с досаждавшими ему армиями и повернул часть войск с московского направления на южное, сбавив тем самым темп наступления на Москву.
Удары немцев по 63 ск усилились. Уже 5 августа командующий фронтом попросил Ставку разрешить отвести главные силы корпуса за Днепр. Но Сталин запретил это делать.
Давление противника на нашу дивизию было мощным. Иногда мы предпринимали попытки контратаковать, но они заканчивались неудачами. 6 августа, в 3 часа утра, 221 пензенский стрелковый полк попытался овладеть высотой 143,3 и наткнулся на сильный ружейно-пулеметный и минометный обстрел. Полк потерял несколько десятков человек убитыми и 90 ранеными. Десять человек были взяты в плен. Противник заставил их снять гимнастёрки и убирать с поля боя тела убитых советских и немецких солдат.
11 августа Ставка в очередной раз запретила увести 63 ск на восточный берег Днепра. На следующий день немцы обошли Рогачёв с двух сторон, и корпус оказался под угрозой полного окружения.

Командир чёрного корпуса
13 августа командование фронтом прислало за комкором Петровским самолёт У-2. Но Петровский отказался сесть в него. Он указал в записке: «Оставление в такой тяжелой обстановке войск корпуса равносильно бегству». Самолет возвратился в штаб фронта в этот же день с тяжело раненым бойцом.
14 августа, с разрешения командующего фронтом, Петровский повёл свой корпус на прорыв. Через Днепр переправлялись под артиллерийским огнем противника и ударами авиации. Отход корпуса прикрывал пензенский 307 стрелковый полк.
Перебравшись на восточный берег Днепра, корпус всё равно оказался в тылу противника. Против двух наших обескровленных дивизий (саратовская дивизия ушла ещё в июле на усиление под Смоленск) немцы бросили 7 полнокровных пехотных дивизий из резерва.
Периодически перегруппировывая свои войска, Петровский стал наносить по немцам удар за ударом. В одном из боёв немецкие подвижные части отсекли штаб корпуса от основных сил, и тогда Петровский лично повёл офицеров штаба на прорыв. Они отстреливались из пистолетов, их стремительный удар заставил немцев отступить. Штаб снова соединился с войсками корпуса и пошел на юго-запад.
17 августа, в 3 часа ночи, корпус прорвал ещё одно кольцо окружения. В приказе, подписанном Петровским, был такой пункт: «Всему начсоставу, вне зависимости от звания и должности, в период ночной атаки, вплоть до соединения частей корпуса с частями Красной Армии, находиться в передовых цепях, имея при себе эффективное оружие с задачей объединить вокруг себя весь личный состав дивизии».
Прорвав окружение, корпус быстро прошел 6 км, разгромил штаб 134 пехотной немецкой дивизии и захватил её боевые документы в 6 портфелях.
Однако через несколько километров обессиленный корпус напоролся на второе кольцо окружения. Как потом выяснится, колец окружения было три.
Петровского ранило в руку, но он продолжал руководить боем. Обходя деревню Скепня с севера, командир корпуса нарвался на вражескую засаду в кустах. По словам очевидцев, его застрелили из автомата люди, переодетые в красноармейскую форму. Возможно, это были дезертиры, такое в 1941 г. случалось.
Местные жители захоронили генерала Петровского в километре южнее д. Руденка.
По другим сведениям, Петровского хоронили пленные по приказу немцев. На могиле ему поставили деревянный крест, где по-русски и по-немецки написали: «Командир черного корпуса генерал Петровский». Есть даже версия, что дали салют: якобы какой-то проезжавший немецкий генерал приказал.

Ликвидация
На следующий день, 18 августа, от попадания осколка в позвоночник погиб командир 61 сд Николай Андреевич Прищепа. Он похоронен в районе д. Морозовичи Гомельской области.
После гибели Прищепы командиром дивизии автоматически был назначен начальник штаба Александр Эмильевич Гофман. Сам Гофман скорее всего о назначении себя комдивом не узнал, потому что к тому времени был уже пленён.
По стечению обстоятельств в день гибели комдива пензенская газета «Сталинское знамя» опубликовала дошедшее с фронта письмо от бойцов 61 сд к землякам-пензенцам. В письме говорится, что «целые дивизии, полки и батальоны, лучшие отборные, механизированные части фашистов ежедневно истребляются мужественными воинами нашей доблестной Красной Армии. Немцы как огня боятся русского штыка. И наши доблестные бойцы, отлично владея своим оружием, разгромили врага, отбросив его далеко назад».
В этот же день начальник Генштаба сухопутных войск Германии Гальдер отмечает: «По-видимому, заканчиваются бои по ликвидации отчаянно сопротивляющейся окруженной группировки противника восточнее Жлобина». Это он пишет про нас.
По воспоминаниям жителей Рогачёва, после ухода советских войск из города ещё несколько дней были слышны пулеметные очереди в лесу. За колючей проволокой, в специальном месте, расстреливали советских военнопленных. Хоронили убитых местные жители по разрешению немецких властей.

Окруженцы
С этого времени организованное сопротивление 63 ск прекратилось.
20 августа его разрозненные части вышли в расположение 3 армии. Начальник штаба 3 армии Жадов вспоминал: «Глазам моим открылась тяжелая картина отступления: двигались мелкие группы и одиночки, на лошадях и машинах, пешком. Тут были и красноармейцы, и сержанты, и командиры. Всего в наш район вышло около тысячи человек. Все они считались окруженцами и, по существующим тогдашним положениям, были направлены во фронтовой тыл. На свой страх и риск я оставил некоторых командиров в армии, пополнив ими отделы штаба».
Остальные бойцы корпуса вышли на территорию Украины, где вновь оказались в окружении, попав впоследствии в огромный Киевский котёл. О дальнейшей судьбе пензяков, попавших в окружение и в плен, читайте в одном из следующих номеров «Улицы Московской».

Жизнь после смерти
61 сд в сентябре 1941 г. была расформирована как погибшая в боях.
В областном военкомате мне рассказывали, что лет через тридцать после войны к ним приходил один ветеран, и разговор шёл о 61 дивизии.
Когда ему сказали, что она погибла в
1941 г. вместе с командиром Прищепой, он не понял: «Какой Прищепа?! Вы чего?! Мы до Берлина дошли!»
Это был ветеран из второго формирования. Оно началось в октябре 1941 г. Только уже не в Пензе, а в Ереване (Закавказский военный округ).
Второе формирование дивизии подтверждает тот факт, что каким-то образом бойцам первого формирования удалось сохранить и переправить к своим знамя дивизии. Если бы знамя было утрачено, номер дивизии ликвидировали бы и она исчезла навсегда.
С лета 1942 г. дивизия участвовала в боях за перевалы на Кавказе, потом - в Сталинградской битве. Там она получила первый орден Красного Знамени.
31 августа 1943 г. в 61 сд из Селиксен-ских лагерей были направлены 2 стрелковые роты в составе двух офицеров, 20 сержантов и 330 курсантов. Скорее всего больше половины из них были пензяками.
Дивизия прошла через Кубань, Украину, Белоруссию, Польшу, Чехословакию, Восточную Пруссию и заняла в Берлине кварталы в полутора километрах от Рейхстага. Войну закончила 11 мая сражением с группировкой генерал-фельдмаршала Шернера в Чехословакии.

Материал подготовил Евгений Малышев

постскриптум Книга Геннадия Тамбовцева «У истоков Победы» издана тиражом 300 экземпляров за счёт предпринимателя Сергея Дворянкина . В бюджете г. Пензы денег на издание книги о пензенской дивизии не нашлось. Одна из типографий предлагала Геннадию Тамбовцеву напечатать книгу за 250 тыс. руб. Типография Сергея Тугушева сделала это за 60 тыс. руб. «Чувствуется, что они старались, - говорит Геннадий Тамбовцев о сотрудниках типографии Тугушева. - Чувствуется, что прочитали и прониклись. Они подсказали мне, как лучше оформить книгу, чтобы и страницы разворачивались хорошо, и качество было, и тиснение ». Книгу можно приобрести в магазине интеллектуальной литературы «Впереплёте». В библиотеках Пензы книгу найти трудно, потому что из двадцати существующих библиотек её приобрели только две: библиотека им. В. Г. Белинского и детско-юношеская библиотека на ул. Толстого. Презентация книги состоялась 27 июля 2010 г. в Пензенском краеведческом музее. Об этом «Улица Московская» сообщала в № 354 от 30 июля 2010 г. Экземпляры книги подарены губернатору, министрам и другим начальникам. Минуло 5 месяцев, но конкретных предложений по увековечиванию памяти 61 дивизии от пензенских чиновников так и не поступило.

Предыдущая статья: Чему равна скорость света Следующая статья: Углерод — характеристика элемента и химические свойства