Стояла в лесу этакая славненькая елочка; место у нее было хорошее: и солнышко ее пригревало, и воздуха было вдосталь, а вокруг росли товарищи постарше, ель да сосна. Только не терпелось елочке самой стать взрослой: не думала она ни о теплом солнышке, ни о свежем воздухе; не замечала и говорливых деревенских детишек, когда они приходили в лес собирать землянику или малину. Наберут полную кружку, а то нанижут ягоды на соломины, подсядут к елочке и скажут:

— Какая славная елочка!

А ей хоть бы и вовсе не слушать таких речей.

Через год подросла елочка на один побег, через год вытянулась еще немножко; так, по числу побегов, всегда можно узнать, сколько лет росла елка.

— Ах, быть бы мне такой же большой, как другие! — вздыхала елка. — Уж как бы широко раскинулась я ветвями да выглянула макушкой на вольный свет! Птицы вили бы гнезда у меня в ветвях, а как подует ветер, я кивала бы с достоинством, не хуже других!

И не были ей в радость ни солнце, ни птицы, ни алые облака, утром и вечером проплывавшие над нею.

Когда стояла зима и снег лежал вокруг искрящейся белой пеленой, частенько являлся вприпрыжку заяц и перескакивал прямо через елочку — такая обида! Но прошло две зимы, и на третью елка так подросла, что зайцу уже приходилось обегать ее кругом.

«Ах! Вырасти, вырасти, стать большой и старой — лучше этого нет ничего на свете!» — думала елка.

По осени в лес приходили дровосеки и валили сколько-то самых больших деревьев. Так случалось каждый год, и елка, теперь уже совсем взрослая, всякий раз трепетала, — с таким стоном и звоном падали наземь большие прекрасные деревья. С них срубали ветви, и они были такие голые, длинные, узкие — просто не узнать. Но потом их укладывали на повозки, и лошади увозили их прочь из лесу. Куда? Что их ждало?

Весной, когда прилетели ласточки и аисты, елка спросила у них:

— Вы не знаете, куда их увезли? Они вам не попадались?

Ласточки не знали, но аист призадумался, кивнул головой и сказал:

— Пожалуй, что знаю. Когда я летел из Египта, мне встретилось много новых кораблей с великолепными мачтами. По-моему, это они и были, от них пахло елью. Я с ними много раз здоровался, и голову они держали высоко, очень высоко.

— Ах, если б и я была взрослой и могла поплыть через море! А какое оно из себя, это море? На что оно похоже?

— Ну, это долго рассказывать, — ответил аист и улетел.

— Радуйся своей молодости! — говорили солнечные лучи. — Радуйся своему здоровому росту, юной жизни, которая играет в тебе!

И ветер ласкал елку, и роса проливала над ней слезы, но она этого не понимала.
Как подходило рождество, рубили в лесу совсем юные елки, иные из них были даже моложе и ниже ростом, чем наша, которая не знала покоя и все рвалась из лесу. Эти деревца, а они, кстати сказать, были самые красивые, всегда сохраняли свои ветки, их сразу укладывали на повозки, и лошади увозили их из лесу.

— Куда они? — спрашивала елка. — Они ведь не больше меня, а одна так и вовсе меньше. Почему они сохранили все свои ветки? Куда они едут?

— Мы знаем! Мы знаем! — чирикали воробьи. — Мы бывали в городе и заглядывали в окна! Мы знаем, куда они едут! Их ждет такой блеск и слава, что и не придумаешь! Мы заглядывали в окна, мы видели! Их сажают посреди теплой комнаты и украшают замечательными вещами — золочеными яблоками, медовыми пряниками, игрушками и сотнями свечей!

— А потом? — спрашивала елка, трепеща ветвями. — А потом? Потом что?

— Больше мы ничего не видали! Это было бесподобно!

— А может, и мне суждено пойти этим сияющим путем! — ликовала елка. — Это еще лучше, чем плавать по морю. Ах, как я томлюсь! Хоть бы поскорей опять рождество! Теперь и я такая же большая и рослая, как те, которых увезли в прошлом году. Ах, только бы мне попасть на повозку! Только бы попасть в теплую комнату со всей этой славой и великолепием! А потом?.. Ну, а потом будет что-то еще лучше, еще прекраснее, а то к чему же еще так наряжать меня? Уж конечно, потом будет что-то еще более величественное, еще более великолепное! Но что? Ах, как я тоскую, как томлюсь! Сама не знаю, что со мной делается!

— Радуйся мне! — говорили воздух и солнечный свет. — Радуйся своей юной свежести здесь, на приволье!

Но она ни капельки не радовалась; она росла и росла, зиму и лето стояла она зеленая; темно-зеленая стояла она, и все, кто ни видел ее, говорили: «Какая славная елка!» — и под рождество срубили ее первую. Глубоко, в самое нутро ее вошел топор, елка со вздохом пала наземь, и было ей больно, было дурно, и не могла она думать ни о каком счастье, и тоска была разлучаться с родиной, с клочком земли, на котором она выросла: знала она, что никогда больше не видать ей своих милых старых товарищей, кустиков и цветов, росших вокруг, а может, даже и птиц. Отъезд был совсем невеселым.

Очнулась она, лишь когда ее сгрузили во дворе вместе с остальными и чей-то голос сказал:

— Вот эта просто великолепна! Только эту!

Пришли двое слуг при полном параде и внесли елку в большую красивую залу. Повсюду на стенах висели портреты, на большой изразцовой печи стояли китайские вазы со львами на крышках; были тут кресла-качалки, шелковые диваны и большие столы, а на столах книжки с картинками и игрушки, на которые потратили, наверное, сто раз по сто риксдалеров, — во всяком случае, дети говорили так. Елку поставили в большую бочку с песком, но никто бы и не подумал, что это бочка, потому что она была обернута зеленой материей, а стояла на большом пестром ковре. Ах, как трепетала елка! Что-то будет теперь? Девушки и слуги стали наряжать ее. На ветвях повисли маленькие сумочки, вырезанные из цветной бумаги, и каждая была наполнена сластями; золоченые яблоки и грецкие орехи словно сами выросли на елке, и больше ста маленьких свечей, красных, белых и голубых, воткнули ей в ветки, а на ветках среди зелени закачались куколки, совсем как живые человечки — елка еще ни разу не видела таких, — закачались среди зелени, а вверху, на самую макушку ей посадили усыпанную золотыми блестками звезду. Это было великолепно, совершенно бесподобно…
— Сегодня вечером, — говорили все, — сегодня вечером она засияет! «Ах! — подумала елка. — Скорей бы вечер! Скорей бы зажгли свечи! И что же будет тогда? Уж не придут ли из леса деревья посмотреть на меня? Уж не слетятся ли воробьи к окнам? Уж не приживусь ли я здесь, уж не буду ли стоять разубранная зиму и лето?»

Да, она изрядно во всем разбиралась и томилась до того, что у нее прямо-таки раззуделась кора, а для дерева это все равно что головная боль для нашего брата.
И вот зажгли свечи. Какой блеск, какое великолепие! Елка затрепетала всеми своими ветвями, так что одна из свечей пошла огнем по ее зеленой хвое; горячо было ужасно.

— Господи помилуй! — закричали девушки и бросились гасить огонь. Теперь елка не смела даже и трепетать. О, как страшно ей было! Как боялась она потерять хоть что-нибудь из своего убранства, как была ошеломлена всем этим блеском… И тут распахнулись створки дверей, и в зал гурьбой ворвались дети, и было так, будто они вот-вот свалят елку. За ними степенно следовали взрослые. Малыши замерли на месте, но лишь на мгновение, а потом пошло такое веселье, что только в ушах звенело. Дети пустились в пляс вокруг елки и один за другим срывали с нее подарки.

«Что они делают? — думала елка. — Что будет дальше?»

И выгорали свечи вплоть до самых ветвей, и когда они выгорели, их потушили, и дозволено было детям обобрать елку. О, как они набросились на нее! Только ветки затрещали. Не будь она привязана макушкой с золотой звездой к потолку, ее бы опрокинули.

Дети кружились в хороводе со своими великолепными игрушками, а на елку никто и не глядел, только старая няня высматривала среди ветвей, не осталось ли где забытого яблока или финика.

— Сказку! Сказку! — закричали дети и подтащили к елке маленького толстого человечка, и он уселся прямо под ней.

— Так мы будем совсем как в лесу, да и елке не мешает послушать, — сказал он, — только я расскажу всего одну сказку. Какую хотите: про Иведе-Аведе или про Клумпе-Думпе, который с лестницы свалился, а все ж таки в честь попал да принцессу за себя взял?

— Про Иведе-Аведе! — кричали одни.

— Про Клумпе-Думпе! — кричали другие.

И был шум и гам, одна только елка молчала и думала: «А я-то что же, уж больше не с ними, ничего уж больше не сделаю?» Она свое отыграла, она, что ей было положено, сделала.

И толстый человечек рассказал про Клумпе-Думпе, что с лестницы свалился, а всё ж таки в честь попал да принцессу за себя взял. Дети захлопали в ладоши, закричали: «Еще, еще расскажи!», им хотелось послушать и про ИведеАведе, но пришлось остаться при Клумпе-Думпе. Совсем притихшая, задумчивая стояла елка, птицы в лесу ничего подобного не рассказывали. «Клумпе-Думпе с лестницы свалился, а все ж таки принцессу за себя взял! Вот, вот, бывает же такое на свете!» — думала елка и верила, что все это правда, ведь рассказывал-то такой славный человек. «Вот, вот, почем знать? Может, и я с лестницы свалюсь и выйду за принца». И она радовалась, что назавтра ее опять украсят свечами и игрушками, золотом и фруктами. «Уж завтра-то я не буду так трястись! — думала она. — Завтра я вдосталь натешусь своим торжеством. Опять услышу сказку про Клумпе-Думпе, а может, и про Иведе-Аведе». Так, тихая и задумчивая, простояла она всю ночь.
Поутру пришел слуга со служанкой.

«Сейчас меня опять начнут наряжать!» — подумала елка. Но ее волоком потащили из комнаты, потом вверх по лестнице, потом на чердак, а там сунули в темный угол, куда не проникал дневной свет.

«Что бы это значило? — думала елка. — Что мне тут делать? Что я могу тут услышать?» И она прислонилась к стене и так стояла и все думала, думала. Времени у нее было достаточно. Много дней и ночей миновало; на чердак никто не приходил. А когда наконец кто-то пришел, то затем лишь, чтобы поставить в угол несколько больших ящиков. Теперь елка стояла совсем запрятанная в угол, о ней как будто окончательно забыли.

«На дворе зима! — подумала она. — Земля затвердела и покрылась снегом, люди не могут пересадить меня, стало быть, я, верно, простою тут под крышей до весны. Как умно придумано! Какие они все-таки добрые, люди!.. Вот если б только тут не было так темно, так страшно одиноко… Хоть бы один зайчишка какой! Славно все-таки было в лесу, когда вокруг снег, да еще заяц проскочит, пусть даже и перепрыгнет через тебя, хотя тогда-то я этого терпеть не могла. Все-таки ужасно одиноко здесь наверху!»

— Пип! — сказала вдруг маленькая мышь и выскочила из норы, а за нею следом еще одна малышка. Они обнюхали елку и стали шмыгать по ее ветвям.

— Тут жутко холодно! — сказали мыши. — А то бы просто благодать! Правда, старая елка?

— Я вовсе не старая! — отвечала елка. — Есть много деревьев куда старше меня!

— Откуда ты? — спросили мыши. — И что ты знаешь? — Они были ужасно любопытные. — Расскажи нам про самое чудесное место на свете! Ты была там? Ты была когда-нибудь в кладовке, где на полках лежат сыры, а под потолком висят окорока, где можно плясать по сальным свечам, куда войдешь тощей, откуда выйдешь жирной?

— Не знаю я такого места, — сказала елка, — зато знаю лес, где солнце светит и птицы поют!

И рассказала елка все про свою юность, а мыши отродясь ничего такого не слыхали и, выслушав елку, сказали:

— Ах, как много ты видела! Ах, как счастлива ты была!

— Счастлива? — переспросила елка и задумалась над своими словами. — Да, пожалуй, веселые были денечки!

И тут рассказала она про сочельник, про то, как ее разубрали пряниками и свечами.

— О! — сказали мыши. — Какая же ты была счастливая, старая елка!

— Я вовсе не старая! — сказала елка. — Я пришла из лесу только нынешней зимой! Я в самой поре! Я только что вошла в рост!

— Как славно ты рассказываешь! — сказали мыши и на следующую ночь привели с собой еще четырех послушать ее, и чем больше елка рассказывала, тем яснее припоминала все и думала: «А ведь и в самом деле веселые были денечки! Но они вернутся, вернутся Клумпе-Думпе с лестницы свалился, а всё ж таки принцессу за себя взял, так, может, и я за принца выйду!» И вспомнился елке этакий хорошенький молоденький дубок, что рос в лесу, и был он для елки настоящий прекрасный принц.

— А кто такой Клумпе-Думпе? — спросили мыши.

И елка рассказала всю сказку, она запомнила ее слово в слово. И мыши подпрыгивали от радости чуть ли не до самой ее верхушки.

На следующую ночь мышей пришло куда больше, а в воскресенье явились даже две крысы. Но крысы сказали, что сказка вовсе не так уж хороша, и мыши очень огорчились, потому что теперь и им сказка стала меньше нравиться.

— Вы только одну эту историю и знаете? — спросили крысы.

— Только одну! — отвечала елка. — Я слышала ее в самый счастливый вечер всей моей жизни, но тогда я и не думала, как счастлива я была.

— Чрезвычайно убогая история! А вы не знаете какой-нибудь еще — со шпиком, с сальными свечами? Истории про кладовую?

— Нет, — отвечала елка.

— Так премного благодарны! — сказали крысы и убрались восвояси. Мыши в конце концов тоже разбежались, и тут елка сказала, вздыхая: — А все ж хорошо было, когда они сидели вокруг, эти резвые мышки, и слушали, что я им рассказываю!

Теперь и этому конец. Но уж теперь-то я не упущу случая порадоваться, как только меня снова вынесут на белый свет! Но когда это случилось… Да, это было утром, пришли люди и шумно завозились на чердаке. Ящики передвинули, елку вытащили из угла; ее, правда, больнехонько шваркнули об пол, но слуга тут же поволок ее к лестнице, где брезжил дневной свет.

«Ну вот, это начало новой жизни!» — подумала елка. Она почувствовала свежий воздух, первый луч солнца, и вот уж она на дворе. Все произошло так быстро; елка даже забыла оглядеть себя, столько было вокруг такого, на что стоило посмотреть. Двор примыкал к саду, а в саду все цвело. Через изгородь перевешивались свежие, душистые розы, стояли в цвету липы, летали ласточки. «Вить-вить! Вернулась моя женушка!» — щебетали они, но говорилось это не про елку.

«Уж теперь-то я заживу», — радовалась елка, расправляя ветви. А ветви-то были все высохшие да пожелтевшие, и лежала она в углу двора в крапиве и сорняках. Но на верхушке у нее все еще сидела звезда из золоченой бумаги и сверкала на солнце.
Во дворе весело играли дети — те самые, что в сочельник плясали вокруг елки и так радовались ей. Самый младший подскочил к елке и сорвал звезду.

— Поглядите, что еще осталось на этой гадкой старой елке! — сказал он и стал топтать ее ветви, так что они захрустели под его сапожками.

А елка взглянула на сад в свежем убранстве из цветов, взглянула на себя и пожалела, что не осталась в своем темном углу на чердаке; вспомнила свою свежую юность в лесу, и веселый сочельник, и маленьких мышек, которые с таким удовольствием слушали сказку про Клумпе-Думпе.

— Конец, конец! — сказало бедное деревцо. — Уж хоть бы я радовалась, пока было время. Конец, конец!

Пришел слуга и разрубил елку на щепки — вышла целая охапка; жарко запылали они под большим пивоваренным котлом; и так глубоко вздыхала елка, что каждый вздох был как маленький выстрел; игравшие во дворе дети сбежались к костру, уселись перед ним и, глядя в огонь, кричали:

— Пиф-паф!

А елка при каждом выстреле, который был ее глубоким вздохом, вспоминала то солнечный летний день, то звездную зимнюю ночь в лесу, вспоминала сочельник и сказку про Клумпе-Думпе — единственную, которую слышала и умела рассказывать… Так она и сгорела.

Мальчишки играли во дворе, и на груди у самого младшего красовалась звезда, которую носила елка в самый счастливый вечер своей жизни; он прошел, и с елкой все кончено, и с этой историей тоже. Кончено, кончено, и так бывает со всеми историями.

Сказка Ёлка Ганса Христиана Андерсена рассказывает детям о маленькой ёлочке, которая мечтала стать большой, как остальные елки. Спустя время ёлочка выросла и стала большой. И вот однажды под рождество ее срубили и увезли из родного леса. Ёлочка часто стала вспоминала те счастливые деньки, когда она жила в лесу и постоянно по нему скучала. Читая детям сказку про Ёлку, обязательно объясняйте им ее смысл.

Читать онлайн сказку Ёлка

Стояла в лесу этакая славненькая елочка; место у нее было хорошее: и солнышко ее пригревало, и воздуха было вдосталь, а вокруг росли товарищи постарше, ель да сосна. Только не терпелось елочке самой стать взрослой: не думала она ни о теплом солнышке, ни о свежем воздухе; не замечала и говорливых деревенских детишек, когда они приходили в лес собирать землянику или малину. Наберут полную кружку, а то нанижут ягоды на соломины, подсядут к елочке и скажут:

– Какая славная елочка!

А ей хоть бы и вовсе не слушать таких речей.

Через год подросла елочка на один побег, через год вытянулась еще немножко; так, по числу побегов, всегда можно узнать, сколько лет росла елка.

– Ах, быть бы мне такой же большой, как другие! – вздыхала елка. – Уж как бы широко раскинулась я ветвями да выглянула макушкой на вольный свет! Птицы вили бы гнезда у меня в ветвях, а как подует ветер, я кивала бы с достоинством, не хуже других!

И не были ей в радость ни солнце, ни птицы, ни алые облака, утром и вечером проплывавшие над нею.

Когда стояла зима и снег лежал вокруг искрящейся белой пеленой, частенько являлся вприпрыжку заяц и перескакивал прямо через елочку – такая обида! Но прошло две зимы, и на третью елка так подросла, что зайцу уже приходилось обегать ее кругом.

«Ах! Вырасти, вырасти, стать большой и старой – лучше этого нет ничего на свете!» – думала елка.

По осени в лес приходили дровосеки и валили сколько-то самых больших деревьев. Так случалось каждый год, и елка, теперь уже совсем взрослая, всякий раз трепетала, – с таким стоном и звоном падали наземь большие прекрасные деревья. С них срубали ветви, и они были такие голые, длинные, узкие – просто не узнать. Но потом их укладывали на повозки, и лошади увозили их прочь из лесу. Куда? Что их ждало?

Весной, когда прилетели ласточки и аисты, елка спросила у них:

– Вы не знаете, куда их увезли? Они вам не попадались?

Ласточки не знали, но аист призадумался, кивнул головой и сказал:

– Пожалуй, что знаю. Когда я летел из Египта, мне встретилось много новых кораблей с великолепными мачтами. По-моему, это они и были, от них пахло елью. Я с ними много раз здоровался, и голову они держали высоко, очень высоко.

– Ах, если б и я была взрослой и могла поплыть через море! А какое оно из себя, это море? На что оно похоже?

– Ну, это долго рассказывать, – ответил аист и улетел.

– Радуйся своей молодости! – говорили солнечные лучи. – Радуйся своему здоровому росту, юной жизни, которая играет в тебе!

И ветер ласкал елку, и роса проливала над ней слезы, но она этого не понимала.

Как подходило рождество, рубили в лесу совсем юные елки, иные из них были даже моложе и ниже ростом, чем наша, которая не знала покоя и все рвалась из лесу. Эти деревца, а они, кстати сказать, были самые красивые, всегда сохраняли свои ветки, их сразу укладывали на повозки, и лошади увозили их из лесу.

– Куда они? – спрашивала елка. – Они ведь не больше меня, а одна так и вовсе меньше. Почему они сохранили все свои ветки? Куда они едут?

– Мы знаем! Мы знаем! – чирикали воробьи. – Мы бывали в городе и заглядывали в окна! Мы знаем, куда они едут! Их ждет такой блеск и слава, что и не придумаешь! Мы заглядывали в окна, мы видели! Их сажают посреди теплой комнаты и украшают замечательными вещами – золочеными яблоками, медовыми пряниками, игрушками и сотнями свечей!

– А потом? – спрашивала елка, трепеща ветвями. – А потом? Потом что?

– Больше мы ничего не видали! Это было бесподобно!

– А может, и мне суждено пойти этим сияющим путем! – ликовала елка. – Это еще лучше, чем плавать по морю. Ах, как я томлюсь! Хоть бы поскорей опять рождество! Теперь и я такая же большая и рослая, как те, которых увезли в прошлом году. Ах, только бы мне попасть на повозку! Только бы попасть в теплую комнату со всей этой славой и великолепием! А потом?.. Ну, а потом будет что-то еще лучше, еще прекраснее, а то к чему же еще так наряжать меня? Уж конечно, потом будет что-то еще более величественное, еще более великолепное! Но что? Ах, как я тоскую, как томлюсь! Сама не знаю, что со мной делается!

– Радуйся мне! – говорили воздух и солнечный свет. – Радуйся своей юной свежести здесь, на приволье!

Но она ни капельки не радовалась; она росла и росла, зиму и лето стояла она зеленая; темно-зеленая стояла она, и все, кто ни видел ее, говорили: «Какая славная елка!» – и под рождество срубили ее первую. Глубоко, в самое нутро ее вошел топор, елка со вздохом пала наземь, и было ей больно, было дурно, и не могла она думать ни о каком счастье, и тоска была разлучаться с родиной, с клочком земли, на котором она выросла: знала она, что никогда больше не видать ей своих милых старых товарищей, кустиков и цветов, росших вокруг, а может, даже и птиц. Отъезд был совсем невеселым.

Очнулась она, лишь когда ее сгрузили во дворе вместе с остальными и чей-то голос сказал:

– Вот эта просто великолепна! Только эту!

Пришли двое слуг при полном параде и внесли елку в большую красивую залу. Повсюду на стенах висели портреты, на большой изразцовой печи стояли китайские вазы со львами на крышках; были тут кресла-качалки, шелковые диваны и большие столы, а на столах книжки с картинками и игрушки, на которые потратили, наверное, сто раз по сто риксдалеров, – во всяком случае, дети говорили так. Елку поставили в большую бочку с песком, но никто бы и не подумал, что это бочка, потому что она была обернута зеленой материей, а стояла на большом пестром ковре. Ах, как трепетала елка! Что-то будет теперь? Девушки и слуги стали наряжать ее. На ветвях повисли маленькие сумочки, вырезанные из цветной бумаги, и каждая была наполнена сластями; золоченые яблоки и грецкие орехи словно сами выросли на елке, и больше ста маленьких свечей, красных, белых и голубых, воткнули ей в ветки, а на ветках среди зелени закачались куколки, совсем как живые человечки – елка еще ни разу не видела таких, – закачались среди зелени, а вверху, на самую макушку ей посадили усыпанную золотыми блестками звезду. Это было великолепно, совершенно бесподобно...

– Сегодня вечером, – говорили все, – сегодня вечером она засияет! «Ах! – подумала елка. – Скорей бы вечер! Скорей бы зажгли свечи! И что же будет тогда? Уж не придут ли из леса деревья посмотреть на меня? Уж не слетятся ли воробьи к окнам? Уж не приживусь ли я здесь, уж не буду ли стоять разубранная зиму и лето?»

Да, она изрядно во всем разбиралась и томилась до того, что у нее прямо-таки раззуделась кора, а для дерева это все равно что головная боль для нашего брата.

И вот зажгли свечи. Какой блеск, какое великолепие! Елка затрепетала всеми своими ветвями, так что одна из свечей пошла огнем по ее зеленой хвое; горячо было ужасно.

– Господи помилуй! – закричали девушки и бросились гасить огонь. Теперь елка не смела даже и трепетать. О, как страшно ей было! Как боялась она потерять хоть что-нибудь из своего убранства, как была ошеломлена всем этим блеском... И тут распахнулись створки дверей, и в зал гурьбой ворвались дети, и было так, будто они вот-вот свалят елку. За ними степенно следовали взрослые. Малыши замерли на месте, но лишь на мгновение, а потом пошло такое веселье, что только в ушах звенело. Дети пустились в пляс вокруг елки и один за другим срывали с нее подарки.

«Что они делают? – думала елка. – Что будет дальше?»

И выгорали свечи вплоть до самых ветвей, и когда они выгорели, их потушили, и дозволено было детям обобрать елку. О, как они набросились на нее! Только ветки затрещали. Не будь она привязана макушкой с золотой звездой к потолку, ее бы опрокинули.

Дети кружились в хороводе со своими великолепными игрушками, а на елку никто и не глядел, только старая няня высматривала среди ветвей, не осталось ли где забытого яблока или финика.

– Сказку! Сказку! – закричали дети и подтащили к елке маленького толстого человечка, и он уселся прямо под ней.

– Так мы будем совсем как в лесу, да и елке не мешает послушать, – сказал он, – только я расскажу всего одну сказку. Какую хотите: про Иведе-Аведе или про Клумпе-Думпе, который с лестницы свалился, а все ж таки в честь попал да принцессу за себя взял?

– Про Иведе-Аведе! – кричали одни.

– Про Клумпе-Думпе! – кричали другие.

И был шум и гам, одна только елка молчала и думала: «А я-то что же, уж больше не с ними, ничего уж больше не сделаю?» Она свое отыграла, она, что ей было положено, сделала.

И толстый человечек рассказал про Клумпе-Думпе, что с лестницы свалился, а все ж таки в честь попал да принцессу за себя взял. Дети захлопали в ладоши, закричали: «Еще, еще расскажи!», им хотелось послушать и про Иведе-Аведе, но пришлось остаться при Клумпе-Думпе. Совсем притихшая, задумчивая стояла елка, птицы в лесу ничего подобного не рассказывали. «Клумпе-Думпе с лестницы свалился, а все ж таки принцессу за себя взял! Вот, вот, бывает же такое на свете!» – думала елка и верила, что все это правда, ведь рассказывал-то такой славный человек. «Вот, вот, почем знать? Может, и я с лестницы свалюсь и выйду за принца». И она радовалась, что назавтра ее опять украсят свечами и игрушками, золотом и фруктами. «Уж завтра-то я не буду так трястись! – думала она. – Завтра я вдосталь натешусь своим торжеством. Опять услышу сказку про Клумпе-Думпе, а может, и про Иведе-Аведе». Так, тихая и задумчивая, простояла она всю ночь.

Поутру пришел слуга со служанкой.

«Сейчас меня опять начнут наряжать!» – подумала елка. Но ее волоком потащили из комнаты, потом вверх по лестнице, потом на чердак, а там сунули в темный угол, куда не проникал дневной свет.

«Что бы это значило? – думала елка. – Что мне тут делать? Что я могу тут услышать?» И она прислонилась к стене и так стояла и все думала, думала. Времени у нее было достаточно. Много дней и ночей миновало; на чердак никто не приходил. А когда наконец кто-то пришел, то затем лишь, чтобы поставить в угол несколько больших ящиков. Теперь елка стояла совсем запрятанная в угол, о ней как будто окончательно забыли.

«На дворе зима! – подумала она. – Земля затвердела и покрылась снегом, люди не могут пересадить меня, стало быть, я, верно, простою тут под крышей до весны. Как умно придумано! Какие они все-таки добрые, люди!.. Вот если б только тут не было так темно, так страшно одиноко... Хоть бы один зайчишка какой! Славно все-таки было в лесу, когда вокруг снег, да еще заяц проскочит, пусть даже и перепрыгнет через тебя, хотя тогда-то я этого терпеть не могла. Все-таки ужасно одиноко здесь наверху!»

– Пип! – сказала вдруг маленькая мышь и выскочила из норы, а за нею следом еще одна малышка. Они обнюхали елку и стали шмыгать по ее ветвям.

– Тут жутко холодно! – сказали мыши. – А то бы просто благодать! Правда, старая елка?

– Я вовсе не старая! – отвечала елка. – Есть много деревьев куда старше меня!

– Откуда ты? – спросили мыши. – И что ты знаешь? – Они были ужасно любопытные. – Расскажи нам про самое чудесное место на свете! Ты была там? Ты была когда-нибудь в кладовке, где на полках лежат сыры, а под потолком висят окорока, где можно плясать по сальным свечам, куда войдешь тощей, откуда выйдешь жирной?

– Не знаю я такого места, – сказала елка, – зато знаю лес, где солнце светит и птицы поют!

И рассказала елка все про свою юность, а мыши отродясь ничего такого не слыхали и, выслушав елку, сказали:

– Ах, как много ты видела! Ах, как счастлива ты была!

– Счастлива? – переспросила елка и задумалась над своими словами. – Да, пожалуй, веселые были денечки!

И тут рассказала она про сочельник, про то, как ее разубрали пряниками и свечами.

– О! – сказали мыши. – Какая же ты была счастливая, старая елка!

– Я вовсе не старая! – сказала елка. – Я пришла из лесу только нынешней зимой! Я в самой поре! Я только что вошла в рост!

– Как славно ты рассказываешь! – сказали мыши и на следующую ночь привели с собой еще четырех послушать ее, и чем больше елка рассказывала, тем яснее припоминала все и думала: «А ведь и в самом деле веселые были денечки! Но они вернутся, вернутся Клумпе-Думпе с лестницы свалился, а все ж таки принцессу за себя взял, так, может, и я за принца выйду!» И вспомнился елке этакий хорошенький молоденький дубок, что рос в лесу, и был он для елки настоящий прекрасный принц.

– А кто такой Клумпе-Думпе? – спросили мыши.

И елка рассказала всю сказку, она запомнила ее слово в слово. И мыши подпрыгивали от радости чуть ли не до самой ее верхушки.

На следующую ночь мышей пришло куда больше, а в воскресенье явились даже две крысы. Но крысы сказали, что сказка вовсе не так уж хороша, и мыши очень огорчились, потому что теперь и им сказка стала меньше нравиться.

– Вы только одну эту историю и знаете? – спросили крысы.

– Только одну! – отвечала елка. – Я слышала ее в самый счастливый вечер всей моей жизни, но тогда я и не думала, как счастлива я была.

– Чрезвычайно убогая история! А вы не знаете какой-нибудь еще – со шпиком, с сальными свечами? Истории про кладовую?

– Нет, – отвечала елка.

– Так премного благодарны! – сказали крысы и убрались восвояси. Мыши в конце концов тоже разбежались, и тут елка сказала, вздыхая: – А все ж хорошо было, когда они сидели вокруг, эти резвые мышки, и слушали, что я им рассказываю! Теперь и этому конец. Но уж теперь-то я не упущу случая порадоваться, как только меня снова вынесут на белый свет! Но когда это случилось... Да, это было утром, пришли люди и шумно завозились на чердаке. Ящики передвинули, елку вытащили из угла; ее, правда, больнехонько шваркнули об пол, но слуга тут же поволок ее к лестнице, где брезжил дневной свет.

«Ну вот, это начало новой жизни!» – подумала елка. Она почувствовала свежий воздух, первый луч солнца, и вот уж она на дворе. Все произошло так быстро; елка даже забыла оглядеть себя, столько было вокруг такого, на что стоило посмотреть. Двор примыкал к саду, а в саду все цвело. Через изгородь перевешивались свежие, душистые розы, стояли в цвету липы, летали ласточки. «Вить-вить! Вернулась моя женушка!» – щебетали они, но говорилось это не про елку.

«Уж теперь-то я заживу», – радовалась елка, расправляя ветви. А ветви-то были все высохшие да пожелтевшие, и лежала она в углу двора в крапиве и сорняках. Но на верхушке у нее все еще сидела звезда из золоченой бумаги и сверкала на солнце.

Во дворе весело играли дети – те самые, что в сочельник плясали вокруг елки и так радовались ей. Самый младший подскочил к елке и сорвал звезду.

– Поглядите, что еще осталось на этой гадкой старой елке! – сказал он и стал топтать ее ветви, так что они захрустели под его сапожками.

А елка взглянула на сад в свежем убранстве из цветов, взглянула на себя и пожалела, что не осталась в своем темном углу на чердаке; вспомнила свою свежую юность в лесу, и веселый сочельник, и маленьких мышек, которые с таким удовольствием слушали сказку про Клумпе-Думпе.

– Конец, конец! – сказало бедное деревцо. – Уж хоть бы я радовалась, пока было время. Конец, конец!

Пришел слуга и разрубил елку на щепки – вышла целая охапка; жарко запылали они под большим пивоваренным котлом; и так глубоко вздыхала елка, что каждый вздох был как маленький выстрел; игравшие во дворе дети сбежались к костру, уселись перед ним и, глядя в огонь, кричали:

– Пиф-паф!

А елка при каждом выстреле, который был ее глубоким вздохом, вспоминала то солнечный летний день, то звездную зимнюю ночь в лесу, вспоминала сочельник и сказку про Клумпе-Думпе – единственную, которую слышала и умела рассказывать... Так она и сгорела.

Мальчишки играли во дворе, и на груди у самого младшего красовалась звезда, которую носила елка в самый счастливый вечер своей жизни; он прошел, и с елкой все кончено, и с этой историей тоже. Кончено, кончено, и так бывает со всеми историями.

Стояла в лесу этакая славненькая елочка; место у нее было хорошее: и солнышко ее пригревало, и воздуха было вдосталь, а вокруг росли товарищи постарше, ель да сосна. Только не терпелось елочке самой стать взрослой: не думала она ни о теплом солнышке, ни о свежем воздухе; не замечала и говорливых деревенских детишек, когда они приходили в лес собирать землянику или малину. Наберут полную кружку, а то нанижут ягоды на соломины, подсядут к елочке и скажут:

Какая славная елочка!

А ей хоть бы и вовсе не слушать таких речей.

Через год подросла елочка на один побег, через год вытянулась еще немножко; так, по числу побегов, всегда можно узнать, сколько лет росла елка.

Ах, быть бы мне такой же большой, как другие! - вздыхала елка. - Уж как бы широко раскинулась я ветвями да выглянула макушкой на вольный свет! Птицы вили бы гнезда у меня в ветвях, а как подует ветер, я кивала бы с достоинством, не хуже других!

И не были ей в радость ни солнце, ни птицы, ни алые облака, утром и вечером проплывавшие над нею.

Когда стояла зима и снег лежал вокруг искрящейся белой пеленой, частенько являлся вприпрыжку заяц и перескакивал прямо через елочку - такая обида! Но прошло две зимы, и на третью елка так подросла, что зайцу уже приходилось обегать ее кругом.

«Ах! Вырасти, вырасти, стать большой и старой - лучше этого нет ничего на свете!» - думала елка.

По осени в лес приходили дровосеки и валили сколько-то самых больших деревьев. Так случалось каждый год, и елка, теперь уже совсем взрослая, всякий раз трепетала, - с таким стоном и звоном падали наземь большие прекрасные деревья. С них срубали ветви, и они были такие голые, длинные, узкие - просто не узнать. Но потом их укладывали на повозки, и лошади увозили их прочь из лесу. Куда? Что их ждало?

Весной, когда прилетели ласточки и аисты, елка спросила у них:

Вы не знаете, куда их увезли? Они вам не попадались?

Ласточки не знали, но аист призадумался, кивнул головой и сказал:

Пожалуй, что знаю. Когда я летел из Египта, мне встретилось много новых кораблей с великолепными мачтами. По-моему, это они и были, от них пахло елью. Я с ними много раз здоровался, и голову они держали высоко, очень высоко.

Ах, если б и я была взрослой и могла поплыть через море! А какое оно из себя, это море? На что оно похоже?

Ну, это долго рассказывать, - ответил аист и улетел.

Радуйся своей молодости! - говорили солнечные лучи. - Радуйся своему здоровому росту, юной жизни, которая играет в тебе!

И ветер ласкал елку, и роса проливала над ней слезы, но она этого не понимала.

Как подходило рождество, рубили в лесу совсем юные елки, иные из них были даже моложе и ниже ростом, чем наша, которая не знала покоя и все рвалась из лесу. Эти деревца, а они, кстати сказать, были самые красивые, всегда сохраняли свои ветки, их сразу укладывали на повозки, и лошади увозили их из лесу.

Куда они? - спрашивала елка. - Они ведь не больше меня, а одна так и вовсе меньше. Почему они сохранили все свои ветки? Куда они едут?

Мы знаем! Мы знаем! - чирикали воробьи. - Мы бывали в городе и заглядывали в окна! Мы знаем, куда они едут! Их ждет такой блеск и слава, что и не придумаешь! Мы заглядывали в окна, мы видели! Их сажают посреди теплой комнаты и украшают замечательными вещами - золочеными яблоками, медовыми пряниками, игрушками и сотнями свечей!

А потом? - спрашивала елка, трепеща ветвями. - А потом? Потом что?

Больше мы ничего не видали! Это было бесподобно!

А может, и мне суждено пойти этим сияющим путем! - ликовала елка. - Это еще лучше, чем плавать по морю. Ах, как я томлюсь! Хоть бы поскорей опять рождество! Теперь и я такая же большая и рослая, как те, которых увезли в прошлом году. Ах, только бы мне попасть на повозку! Только бы попасть в теплую комнату со всей этой славой и великолепием! А потом?.. Ну, а потом будет что-то еще лучше, еще прекраснее, а то к чему же еще так наряжать меня? Уж конечно, потом будет что-то еще более величественное, еще более великолепное! Но что? Ах, как я тоскую, как томлюсь! Сама не знаю, что со мной делается!

Радуйся мне! - говорили воздух и солнечный свет. - Радуйся своей юной свежести здесь, на приволье!

Но она ни капельки не радовалась; она росла и росла, зиму и лето стояла она зеленая; темно-зеленая стояла она, и все, кто ни видел ее, говорили: «Какая славная елка!» - и под рождество срубили ее первую. Глубоко, в самое нутро ее вошел топор, елка со вздохом пала наземь, и было ей больно, было дурно, и не могла она думать ни о каком счастье, и тоска была разлучаться с родиной, с клочком земли, на котором она выросла: знала она, что никогда больше не видать ей своих милых старых товарищей, кустиков и цветов, росших вокруг, а может, даже и птиц. Отъезд был совсем невеселым.

Очнулась она, лишь когда ее сгрузили во дворе вместе с остальными и чей-то голос сказал:

Вот эта просто великолепна! Только эту!

Пришли двое слуг при полном параде и внесли елку в большую красивую залу. Повсюду на стенах висели портреты, на большой изразцовой печи стояли китайские вазы со львами на крышках; были тут кресла-качалки, шелковые диваны и большие столы, а на столах книжки с картинками и игрушки, на которые потратили, наверное, сто раз по сто риксдалеров, - во всяком случае, дети говорили так. Елку поставили в большую бочку с песком, но никто бы и не подумал, что это бочка, потому что она была обернута зеленой материей, а стояла на большом пестром ковре. Ах, как трепетала елка! Что-то будет теперь? Девушки и слуги стали наряжать ее. На ветвях повисли маленькие сумочки, вырезанные из цветной бумаги, и каждая была наполнена сластями; золоченые яблоки и грецкие орехи словно сами выросли на елке, и больше ста маленьких свечей, красных, белых и голубых, воткнули ей в ветки, а на ветках среди зелени закачались куколки, совсем как живые человечки - елка еще ни разу не видела таких, - закачались среди зелени, а вверху, на самую макушку ей посадили усыпанную золотыми блестками звезду. Это было великолепно, совершенно бесподобно...

Сегодня вечером, - говорили все, - сегодня вечером она засияет! «Ах! - подумала елка. - Скорей бы вечер! Скорей бы зажгли свечи! И что же будет тогда? Уж не придут ли из леса деревья посмотреть на меня? Уж не слетятся ли воробьи к окнам? Уж не приживусь ли я здесь, уж не буду ли стоять разубранная зиму и лето?»

• • Русские народные сказкиРусские народные сказки Мир сказок удивителен. Разве можно представить себе нашу жизнь без сказки? Сказка - это не просто развлечение. Она рассказывает нам о чрезвычайно важном в жизни, учит быть добрыми и справедливыми, защищать слабых, противостоять злу, презирать хитрецов и льстецов. Сказка учит быть преданным, честным, высмеивает наши пороки: хвастовство, жадность, лицемерие, лень. На протяжении столетий сказки передавались устным путем. Один человек придумал сказку, рассказал другому, тот человек что-то добавил от себя, пересказал третьему и так далее. С каждым разом сказка становилась все лучше и интереснее. Получается, что сказку придумал не один человек, а много разных людей, народ, поэтому её и стали называть - “народная”. Возникли сказки в глубокой древности. Они представляли собой рассказы охотников, звероловов и рыбаков. В сказках - звери, деревья и травы разговаривают как люди. А в волшебной сказке возможно всё. Хочешь стать молодым - поешь молодильных яблок. Надо оживить царевну - спрысни её сначала мёртвой, а потом живой водой… Сказка учит нас отличать хорошее от плохого, добро от зла, смекалку от глупости. Сказка учит не отчаиваться в трудные минуты и всегда преодолевать трудности. Сказка учит, как важно каждому человеку иметь друзей. И тому, что если ты не бросишь друга в беде, то и он поможет тебе…
  • Сказки Аксакова Сергея ТимофеевичаСказки Аксакова С.Т. Сергей Аксаков написал совсем мало сказок, но именно этот автор написал замечательную сказку «Аленький цветочек» и мы сразу понимаем, какой талант был у этого человека. Сам Аксаков рассказывал, как в детстве он заболел и к нему пригласили ключницу Пелагею, которая сочиняла разные истории и сказки. Мальчик был настолько понравилась история про Аленький цветочек, что когда он вырос, записал по памяти историю ключницы и как только она была издана, сказка стала любимой у многих мальчиков и девочек. Впервые эта сказка была напечатана в 1858 году, а потом по мотивам этой сказки снято множество мультфильмов.
  • Сказки братьев ГриммСказки братьев Гримм Якоб и Вильгельм Гримм - величайшие немецкие сказочники. Первый сборник сказок братья выпустили в 1812 году на немецком языке. В этот сборник вошло 49 сказок. Регулярно записывать сказки братья Гримм начали с 1807 года. Сказки сразу же приобрели огромную популярность у населения. Замечательные сказки братьев Гримм, очевидно, читал каждый из нас. Их интересные и познавательные истории будят воображение, а простой язык повествования понятен даже малышам. Сказки предназначены для читателей разных возрастов. В сборнике братьев Гримм есть истории понятные для малышей, а есть и для более старшего возраста. Собиранием и изучением народных сказок братья Гримм увлекались ещё в студенческие годы. Славу великих сказочников принесли им три сборника «Детских И семейных сказок» (1812, 1815, 1822). Среди них «Бременские музыканты», «Горшок каши», «Белоснежка и семь гномов», «Гензель и Гретель», «Боб, Соломинка и уголек», «Госпожа Метелица», - всего около 200 сказок.
  • Сказки Валентина КатаеваСказки Валентина Катаева Писатель Валентин Катаев прожил большую и красивую жизнь. Он оставил книги, читая которые мы можем научиться жить со вкусом, не пропуская того интересного, что нас окружает каждый день и каждый час. Был в жизни Катаева период, примерно 10 лет, когда он написал прекрасные сказки для детей. Главными героями сказок является семья. В них показаны любовь, дружба, вера в волшебство, чудеса, взаимоотношения между родителями и детьми, взаимоотношения между детьми и людьми, встречающимися на их пути, которые помогают им взрослеть и узнавать что - то новое. Ведь сам Валентин Петрович очень рано остался без матери. Валентин Катаев автор сказок: «Дудочка и кувшинчик» (1940), «Цветик - семицветик» (1940), «Жемчужина» (1945), «Пень» (1945), «Голубок» (1949).
  • Сказки Вильгельма ГауфаСказки Вильгельма Гауфа Гауф Вильгельм (29.11.1802 – 18.11.1827) – немецкий писатель, наиболее известен как автор сказок для детей. Считается представителем художественного литературного стиля бидермейер. Вильгельм Гауф не столь известный и популярный мировой сказочник, но сказки Гауфа обязательно нужно читать детям. В свои произведения автор, с тонкостью и ненавязчивостью настоящего психолога, вкладывал глубокий смысл, который наталкивает на размышления. Гауф написал для детей барона Хегеля свои Märchen - волшебные сказки, впервые их опубликовали в «Альманахе сказок января 1826 года для сыновей и дочерей знатных сословий». Там имелись такие произведения Гауфа как «Калиф-Аист», «Маленький Мук», некоторые другие, которые сразу же приобрели популярность в немецко-говорящих странах. Ориентируясь поначалу на восточный фольклор, позже он начинает использовать в сказках европейские предания.
  • Сказки Владимира ОдоевскогоСказки Владимира Одоевского В историю русской культуры Владимир Одоевский вошёл как литературный и музыкальный критик, прозаик, музейный и библиотечный работник. Много сделал он для русской детской литературы. При жизни он издал несколько книг для детского чтения: «Городок в табакерке» (1834-1847), «Сказки и рассказы для детей дедушки Иринея» (1838-1840), «Сборник детских песен дедушки Иринея» (1847), «Детская книжка для воскресных дней» (1849). Создавая сказки для детей, В. Ф. Одоевский часто обращался к фольклорным сюжетам. И не только к русским. Наиболее популярны две сказки В. Ф. Одоевского - «Мороз Иванович» и «Городок в табакерке».
  • Сказки Всеволода ГаршинаСказки Всеволода Гаршина Гаршин В.М. - русский писатель, поэт, критик. Известность приобрел после публикации своего первого произведения «4 дня». Количество сказок написанных Гаршиным совсем не велико - всего пять. И практически все они входят в школьную программу. Сказки «Лягушка-путешественница», «Сказка о жабе и розе», «То, чего не было» знает каждый ребенок. Все сказки Гаршина проникнуты глубоким смыслом, обозначением фактов без излишних метафор и всепоглощающая грусть, проходящая через каждую его сказку, каждый рассказ.
  • Сказки Ганса Христиана АндерсенаСказки Ганса Христиана Андерсена Ганс Христиан Андерсен (1805-1875) - датский писатель, сказочник, поэт, драматург, эссеист, автор всемирно известных сказок для детей и взрослых. Читать сказки Андерсена увлекательно в любом возрасте, и детям и взрослым они дают свободу для полета мечты и фантазии. В каждой сказке Ганса Христиана есть глубокие мысли о смысле жизни, человеческой морали, грехе и добродетелях, нередко не заметные на первый взгляд. Самые популярные сказки Андерсена: Русалочка, Дюймовочка, Соловей, Свинопас, Ромашка, Огниво, Дикие лебеди, Оловянный солдатик, Принцесса на горошине, Гадкий утенок.
  • Сказки Михаила ПляцковскогоСказки Михаила Пляцковского Михаил Спартакович Пляцковский - советский поэт-песенник, драматург. Ещё в студенческие годы начал сочинять песни - и стихи, и мелодии. Первая профессиональная песня «Марш космонавтов» была написана в 1961 г. с С.Заславским. Вряд ли найдётся такой человек, который ни разу не слышал таких строк: «напевать лучше хором», «дружба начинается с улыбки». Крошка енот из советского мультфильма и кот Леопольд поют песни на стихи популярного поэта-песенника Михаила Спартаковича Пляцковского. Сказки Пляцковского учат детей правилам и нормам поведения, моделируют знакомые ситуации и знакомят с миром. Некоторые истории не просто учат доброте, но и высмеивают плохие черты характера, свойственные детям.
  • Сказки Самуила МаршакаСказки Самуила Маршака Самуил Яковлевич Маршак (1887 - 1964) - русский советский поэт, переводчик, драматург, литературный критик. Известен как автор сказок для детей, сатирических произведений, а также «взрослой», серьезной лирики. Среди драматургических сочинений Маршака особой популярностью пользуются пьесы-сказки «Двенадцать месяцев», «Умные вещи», «Кошкин дом» Стихи и сказки Маршака читать начинают с самых первых дней в садиках, затем их ставят на утренниках, в младших классах учат наизусть.
  • Сказки Геннадия Михайловича ЦыфероваСказки Геннадия Михайловича Цыферова Геннадий Михайлович Цыферов - советский писатель-сказочник,сценарист, драматург. Самый большой успех Геннадию Михайловичу принесла мультипликация. За время сотрудничества со студией «Союзмультфильм» в соавторстве с Генрихом Сапгиром было выпущено более двадцати пяти мультфильмов, среди которых «Паровозик из Ромашкова», «Мой зеленый крокодил», «Как лягушонок искал папу», «Лошарик», «Как стать большим». Милые и добрые истории Цыферова знакомы каждому из нас. Герои, которые живут в книгах этого замечательного детского писателя, всегда придут на помощь друг другу. Известные его сказки: «Жил на свете слонёнок», «Про цыпленка, солнце и медвежонка», «Про чудака лягушонка», «Про пароходик», «История про поросенка» и др. Сборники сказок: «Как лягушонок искал папу», «Разноцветный жираф», «Паровозик из Ромашково», «Как стать большим и другие истории», «Дневник медвежонка».
  • Сказки Сергея МихалковаСказки Сергея Михалкова Михалков Сергей Владимирович (1913 - 2009) - литератор, писатель, поэт, баснописец, драматург, военный корреспондент во время Великой Отечественной войны, автор текста двух гимнов Советского Союза и гимна Российской Федерации. Стихи Михалкова читать начинают в садике, выбирая «Дядю Стёпу» или не менее известный стишок “А что у вас?”. Автор возвращает нас в советское прошлое, но с годами его произведения не устаревают, а только приобретают шарм. Детские стихи Михалкова уже давно стали классикой.
  • Сказки Сутеева Владимира ГригорьевичаСказки Сутеева Владимира Григорьевича Сутеев - русский советский детский писатель, художник-иллюстратор и режиссёр-аниматор. Один из зачинателей советской мультипликации. Родился в семье врача. Отец был одаренным человеком, его увлечение искусством передалось и сыну. С юношеских лет Владимир Сутеев как художник-иллюстратор периодически публиковался в журналах «Пионер», «Мурзилка», «Дружные ребята», «Искорка», в газете «Пионерская правда». Учился в МВТУ им. Баумана. С 1923 – художник-иллюстратор книг для детей. Сутеев иллюстрировал книги К. Чуковского, С. Маршака, С. Михалкова, А. Барто, Д. Родари, а также собственные произведения. Сказки, которые В. Г. Сутеев сочинил сам, написаны лаконично. Да ему и не нужно многословие: все, что не сказано, будет нарисовано. Художник работает как мультипликатор, фиксирующий каждое движение персонажа, чтобы получилось цельное, логически ясное действие и яркий, запоминающийся образ.
  • Сказки Толстого Алексея НиколаевичаСказки Толстого Алексея Николаевича Толстой А.Н. - русский писатель, чрезвычайно разносторонний и плодовитый литератор, писавший во всех родах и жанрах (два сборника стихов, более сорока пьес, сценарии, обработка сказок, публицистические и иные статьи и т. д.), прежде всего прозаик, мастер увлекательного повествования. Жанры в творчестве: проза, рассказ, повесть, пьеса, либретто, сатира, очерк, публицистика, исторический роман, научная фантастика, сказка, стихотворение. Популярная сказка Толстого А. Н.: «Золотой ключик, или Приключения Буратино», которая является удачной переделкой сказки итальянского писателя XIX века. Коллоди «Пиноккио», вошла в золотой фонд мировой детской литературы.
  • Сказки Толстого Льва НиколаевичаСказки Толстого Льва Николаевича Толстой Лев Николаевич (1828 - 1910) - один из самых величайших русских писателей и мыслителей. Благодаря ему появились не только произведения, входящие в сокровищницу мировой литературы, но и целое религиозно-нравственное течение - толстовство. Лев Николаевич Толстой написал немало поучительных, живых и интересных сказок, басен, стихов и рассказов. Его перу принадлежит и множество небольших, но прекрасных сказок для детей: Три медведя, Как дядя Семён рассказывал про то, что с ним в лесу было, Лев и собачка, Сказка об Иване-дураке и его двух братьях, Два брата, Работник Емельян и пустой барабан и многие другие. Толстой очень серьезно относился к написанию маленьких сказок для детей, много трудился над ними. Сказки и рассказы Льва Николаевича и по сей день находятся в книгах для чтения в начальной школе.
  • Сказки Шарля ПерроСказки Шарля Перро Шарль Перро (1628-1703) – французский писатель-сказочник, критик и поэт, был членом Французской академии. Нельзя, наверное, отыскать человека, который бы не знал сказу про Красную шапочку и серого волка, про мальчика с пальчика или других не менее запоминающихся персонажей, колоритных и таких близких не только ребенку, но и взрослому. Но все они своим появлением обязаны замечательному писателю Шарлю Перро. Каждая его сказочная история – это народная былина, ее писатель обработал и развил сюжет, получив такие восхитительные произведения, читаемые и сегодня с большим восхищением.
  • Украинские народные сказкиУкраинские народные сказки Украинские народные сказки во многом перекликаются по своему стилю и содержанию с Русскими народными сказками. В украинской сказке уделяется много внимания бытовым реалиям. Украинский фольклор очень ярко описывает народная сказка. Все традиции, праздники и обычаи можно увидеть в сюжетах народных повествований. Чем жили украинцы, что у них было и чего не было, о чём они мечтали и как шли к своим целям так же чётко заложено в смысл сказочных историй. Самые популярные украинские народные сказки: Рукавичка, Коза-дереза, Покатигорошек, Серко, сказка про Ивасика, Колосок и другие.
• • Загадки для детей с ответамиЗагадки для детей с ответами. Большая подборка загадок с ответами для проведения весёлых и интеллектуальных занятий с детьми. Загадка - всего лишь четверостишие или одно предложение в котором заключен вопрос. В загадках смешаны мудрость и желание знать больше, распознавать, стремиться к чему-то новому. Поэтому с ними мы часто сталкиваемся в сказках и легендах. Загадки можно разгадывать по дороге в школу, детский садик, использовать в разных конкурсах и викторинах. Загадки помогают развитию вашего ребёнка.
    • Загадки про животных с ответамиЗагадки про животных очень любят дети разных возрастов. Животный мир разнообразен, поэтому существует много загадок про домашних и диких животных. Загадки про животных - это отличный способ познакомить детей с разными зверушками, птичками и насекомыми. Благодаря этим загадкам дети запомнят, например, что у слона есть хобот, у зайчика большие ушки, а у ёжика колючие иголки. В этом разделе представлены самые популярные детские загадки про животных с ответами.
    • Загадки о природе с ответамиЗагадки для детей о природе с ответами В этом разделе Вы найдете загадки про времена года, про цветы, про деревья и даже про солнышко. При поступлении в школу, ребенок должен знать времена года и названия месяцев. И с этим помогут загадки про времена года. Загадки про цветы очень красивые, веселые и позволят детям выучить названия цветов и комнатных и садовых. Загадки про деревья очень занимательны, дети узнают какие деревья весной цветут, какие деревья приносят сладкие плоды и как они выглядят. Также дети узнают многое о солнышке и планетах.
    • Загадки про еду с ответамиВкусные загадки для детей с ответами. Для того, чтобы детки кушали ту или иную еду, многие родители придумывают всевозможные игры. Мы Вам предлагаем забавные загадки о еде, которые помогут Вашему ребенку отнестись к питанию с положительной стороны. У нас Вы найдете загадки про овощи и фрукты, про грибы и ягоды, про сладости.
    • Загадки про окружающий мир с ответамиЗагадки про окружающий мир с ответами В этой категории загадок, есть практически всё, что касается человека и окружающего мира. Загадки про профессии очень полезны для детей, ведь в юном возрасте проявляются первые способности и таланты ребенка. И он в первые задумается, кем хочет стать. Также в эту категорию входят весёлые загадки про одежду, про транспорт и машины, про самые разнообразные предметы, которые нас окружают.
    • Загадки для малышей с ответамиЗагадки для самых маленьких с ответами. В этой рубрике Ваши малыши познакомятся с каждой буквой. С помощью таких загадок дети быстро запомнят азбуку, научатся правильно складывать слоги и читать слова. Также в этой рубрике есть загадки про семью, про ноты и музыку, про цифры и школу. Веселые загадки отвлекут малыша от плохого настроения. Загадки для самых маленьких отличаются простотой, юмором. Дети с удовольствием их разгадывают, запоминают и развиваются в процессе игры.
    • Интересные загадки с ответамиИнтересные загадки для детей с ответами. В этой рубрике вы узнаете своих любимых сказочных героев. Загадки про сказки с ответами помогают волшебным образом превращать веселые моменты в настоящее шоу сказочных знатоков. А смешные загадки отлично подойдут на 1 апреля, Масленицу и другие праздники. Загадки обманки оценят не только дети, но и родители. Концовка загадки может быть неожиданной и нелепой. Загадки обманки повышают настроение и расширяют кругозор детей. Также в этой рубрике есть загадки для детских праздников. Ваши гости точно не будут скучать!
• • Стихи Агнии БартоСтихи Агнии Барто Детские стихи Агнии Барто известны и горячо любимы нами с самого глубокого детства. Писательница удивительна и многогранна, она не повторяется, хотя стиль ее можно узнать из тысячи авторов. Стихи Агнии Барто для детей – это всегда новая свежая идея, и писательница несет ее детям как самое драгоценное, что у нее есть, искренне, с любовью. Читать стихи и сказки Агния Барто одно удовольствие. Лёгкий и непринуждённый стиль очень нравится деткам. Чаще всего короткие четверостишия легко запоминаются, помогая развивать память и речь детишек.

Сказка Ель

Ганс Христиан Андерсен

Сказка Ель читать:

Стояла в лесу этакая славненькая елочка; место у нее было хорошее: и солнышко ее пригревало, и воздуха было вдосталь, а вокруг росли товарищи постарше, ель да сосна. Только не терпелось елочке самой стать взрослой: не думала она ни о теплом солнышке, ни о свежем воздухе; не замечала и говорливых деревенских детишек, когда они приходили в лес собирать землянику или малину. Наберут полную кружку, а то нанижут ягоды на соломины, подсядут к елочке и скажут:

Какая славная елочка!

А ей хоть бы и вовсе не слушать таких речей.

Через год подросла елочка на один побег, через год вытянулась еще немножко; так, по числу побегов, всегда можно узнать, сколько лет росла елка.

Ах, быть бы мне такой же большой, как другие! - вздыхала елка. - Уж как бы широко раскинулась я ветвями да выглянула макушкой на вольный свет! Птицы вили бы гнезда у меня в ветвях, а как подует ветер, я кивала бы с достоинством, не хуже других!

И не были ей в радость ни солнце, ни птицы, ни алые облака, утром и вечером проплывавшие над нею.

Когда стояла зима и снег лежал вокруг искрящейся белой пеленой, частенько являлся вприпрыжку заяц и перескакивал прямо через елочку - такая обида! Но прошло две зимы, и на третью елка так подросла, что зайцу уже приходилось обегать ее кругом.

«Ах! Вырасти, вырасти, стать большой и старой - лучше этого нет ничего на свете!» - думала елка.

По осени в лес приходили дровосеки и валили сколько-то самых больших деревьев. Так случалось каждый год, и елка, теперь уже совсем взрослая, всякий раз трепетала, - с таким стоном и звоном падали наземь большие прекрасные деревья. С них срубали ветви, и они были такие голые, длинные, узкие - просто не узнать. Но потом их укладывали на повозки, и лошади увозили их прочь из лесу. Куда? Что их ждало?

Весной, когда прилетели ласточки и аисты, елка спросила у них:

Вы не знаете, куда их увезли? Они вам не попадались?

Ласточки не знали, но аист призадумался, кивнул головой и сказал:

Пожалуй, что знаю. Когда я летел из Египта, мне встретилось много новых кораблей с великолепными мачтами. Помоему, это они и были, от них пахло елью. Я с ними много раз здоровался, и голову они держали высоко, очень высоко.

Ах, если б и я была взрослой и могла поплыть через море! А какое оно из себя, это море? На что оно похоже?

Ну, это долго рассказывать, - ответил аист и улетел.

Радуйся своей молодости! - говорили солнечные лучи. - Радуйся своему здоровому росту, юной жизни, которая играет в тебе!

И ветер ласкал елку, и роса проливала над ней слезы, но она этого не понимала.

Как подходило рождество, рубили в лесу совсем юные елки, иные из них были даже моложе и ниже ростом, чем наша, которая не знала покоя и все рвалась из лесу. Эти деревца, а они, кстати сказать, были самые красивые, всегда сохраняли свои ветки, их сразу укладывали на повозки, и лошади увозили их из лесу.

Куда они? - спрашивала елка. - Они ведь не больше меня, а одна так и вовсе меньше. Почему они сохранили все свои ветки? Куда они едут?

Мы знаем! Мы знаем! - чирикали воробьи. - Мы бывали в городе и заглядывали в окна! Мы знаем, куда они едут! Их ждет такой блеск и слава, что и не придумаешь! Мы заглядывали в окна, мы видели! Их сажают посреди теплой комнаты и украшают замечательными вещами - золочеными яблоками, медовыми пряниками, игрушками и сотнями свечей!

А потом? - спрашивала елка, трепеща ветвями. - А потом? Потом что?

Больше мы ничего не видали! Это было бесподобно!

А может, и мне суждено пойти этим сияющим путем! - ликовала елка. - Это еще лучше, чем плавать по морю. Ах, как я томлюсь! Хоть бы поскорей опять рождество! Теперь и я такая же большая и рослая, как те, которых увезли в прошлом году. Ах, только бы мне попасть на повозку! Только бы попасть в теплую комнату со всей этой славой и великолепием! А потом?.. Ну, а потом будет что-то еще лучше, еще прекраснее, а то к чему же еще так наряжать меня? Уж конечно, потом будет что-то еще более величественное, еще более великолепное! Но что? Ах, как я тоскую, как томлюсь! Сама не знаю, что со мной делается!

Радуйся мне! - говорили воздух и солнечный свет. - Радуйся своей юной свежести здесь, на приволье!

Но она ни капельки не радовалась; она росла и росла, зиму и лето стояла она зеленая; темно-зеленая стояла она, и все, кто ни видел ее, говорили: «Какая славная елка!» - и под рождество срубили ее первую. Глубоко, в самое нутро ее вошел топор, елка со вздохом пала наземь, и было ей больно, было дурно, и не могла она думать ни о каком счастье, и тоска была разлучаться с родиной, с клочком земли, на котором она выросла: знала она, что никогда больше не видать ей своих милых старых товарищей, кустиков и цветов, росших вокруг, а может, даже и птиц. Отъезд был совсем невеселым.

Очнулась она, лишь когда ее сгрузили во дворе вместе с остальными и чей-то голос сказал:

Вот эта просто великолепна! Только эту!

Пришли двое слуг при полном параде и внесли елку в большую красивую залу. Повсюду на стенах висели портреты, на большой изразцовой печи стояли китайские вазы со львами на крышках; были тут кресла-качалки, шелковые диваны и большие столы, а на столах книжки с картинками и игрушки, на которые потратили, наверное, сто раз по сто риксдалеров, - во всяком случае, дети говорили так. Елку поставили в большую бочку с песком, но никто бы и не подумал, что это бочка, потому что она была обернута зеленой материей, а стояла на большом пестром ковре. Ах, как трепетала елка! Что-то будет теперь? Девушки и слуги стали наряжать ее.

На ветвях повисли маленькие сумочки, вырезанные из цветной бумаги, и каждая была наполнена сластями; золоченые яблоки и грецкие орехи словно сами выросли на елке, и больше ста маленьких свечей, красных, белых и голубых, воткнули ей в ветки, а на ветках среди зелени закачались куколки, совсем как живые человечки - елка еще ни разу не видела таких, - закачались среди зелени, а вверху, на самую макушку ей посадили усыпанную золотыми блестками звезду. Это было великолепно, совершенно бесподобно…

Сегодня вечером, - говорили все, - сегодня вечером она засияет! «Ах! - подумала елка. - Скорей бы вечер! Скорей бы зажгли свечи! И

что же будет тогда? Уж не придут ли из леса деревья посмотреть на меня? Уж не слетятся ли воробьи к окнам? Уж не приживусь ли я здесь, уж не буду ли стоять разубранная зиму и лето?»

Да, она изрядно во всем разбиралась и томилась до того, что у нее прямо-таки раззуделась кора, а для дерева это все равно что головная боль для нашего брата.

И вот зажгли свечи. Какой блеск, какое великолепие! Елка затрепетала всеми своими ветвями, так что одна из свечей пошла огнем по ее зеленой хвое; горячо было ужасно.

Господи помилуй! - закричали девушки и бросились гасить огонь. Теперь елка не смела даже и трепетать. О, как страшно ей было! Как

боялась она потерять хоть что-нибудь из своего убранства, как была ошеломлена всем этим блеском… И тут распахнулись створки дверей, и в зал гурьбой ворвались дети, и было так, будто они вот-вот свалят елку. За ними степенно следовали взрослые. Малыши замерли на месте, но лишь на мгновение, а потом пошло такое веселье, что только в ушах звенело. Дети пустились в пляс вокруг елки и один за другим срывали с нее подарки.

«Что они делают? - думала елка. - Что будет дальше?»

И выгорали свечи вплоть до самых ветвей, и когда они выгорели, их потушили, и дозволено было детям обобрать елку. О, как они набросились на нее! Только ветки затрещали. Не будь она привязана макушкой с золотой звездой к потолку, ее бы опрокинули.

Дети кружились в хороводе со своими великолепными игрушками, а на елку никто и не глядел, только старая няня высматривала среди ветвей, не осталось ли где забытого яблока или финика.

Сказку! Сказку! - закричали дети и подтащили к елке маленького толстого человечка, и он уселся прямо под ней.

Так мы будем совсем как в лесу, да и елке не мешает послушать, - сказал он, - только я расскажу всего одну сказку. Какую хотите: про Иведе-Аведе или про Клумпе-Думпе, который с лестницы свалился, а все ж таки в честь попал да принцессу за себя взял?

Про Иведе-Аведе! - кричали одни.

Про Клумпе-Думпе! - кричали другие.

И был шум и гам, одна только елка молчмя молчала и думала: «А я-то что же, уж больше не с ними, ничего уж больше не сделаю?» Она свое отыграла, она, что ей было положено, сделала.

И толстый человечек рассказал про Клумпе-Думпе, что с лестницы свалился, а все ж таки в честь попал да принцессу за себя взял. Дети захлопали в ладоши, закричали: «Еще, еще расскажи!», им хотелось послушать и про ИведеАведе, но пришлось остаться при Клумпе-Думпе. Совсем притихшая, задумчивая стояла елка, птицы в лесу ничего подобного не рассказывали. «Клумпе-Думпе с лестницы свалился, а все ж таки принцессу за себя взял! Вот, вот, бывает же такое на свете!» - думала елка и верила, что все это правда, ведь рассказывал-то такой славный человек. «Вот, вот, почем знать? Может, и я с лестницы свалюсь и выйду за принца». И она радовалась, что назавтра ее опять украсят свечами и игрушками, золотом и фруктами.

«Уж завтра-то я не буду так трястись! - думала она. - Завтра я вдосталь натешусь своим торжеством. Опять услышу сказку про Клумпе-Думпе, а может, и про Иведе-Аведе». Так, тихая и задумчивая, простояла она всю ночь.

Поутру пришел слуга со служанкой.

«Сейчас меня опять начнут наряжать!» - подумала елка. Но ее волоком потащили из комнаты, потом вверх по лестнице, потом на чердак, а там сунули в темный угол, куда не проникал дневной свет.

«Что бы это значило? - думала елка. - Что мне тут делать? Что я могу тут услышать?» И она прислонилась к стене и так стояла и все думала, думала. Времени у нее было достаточно.

Много дней и ночей миновало; на чердак никто не приходил. А когда наконец кто-то пришел, то затем лишь, чтобы поставить в угол несколько больших ящиков. Теперь елка стояла совсем запрятанная в угол, о ней как будто окончательно забыли.

«На дворе зима! - подумала она. - Земля затвердела и покрылась снегом, люди не могут пересадить меня, стало быть, я, верно, простою тут под крышей до весны. Как умно придумано! Какие они все-таки добрые, люди!.. Вот если б только тут не было так темно, так страшно одиноко… Хоть бы один зайчишка какой! Славно все-таки было в лесу, когда вокруг снег, да еще заяц проскочит, пусть даже и перепрыгнет через тебя, хотя тогда-то я этого терпеть не могла. Все-таки ужасно одиноко здесь наверху!»

Пип! - сказала вдруг маленькая мышь и выскочила из норы, а за нею следом еще одна малышка. Они обнюхали елку и стали шмыгать по ее ветвям.

Тут жутко холодно! - сказали мыши. - А то бы просто благодать! Правда, старая елка?

Я вовсе не старая! - отвечала елка. - Есть много деревьев куда старше меня!

Откуда ты? - спросили мыши. - И что ты знаешь? - Они были ужасно любопытные. - Расскажи нам про самое чудесное место на свете! Ты была там? Ты была когда-нибудь в кладовке, где на полках лежат сыры, а под потолком висят окорока, где можно плясать по сальным свечам, куда войдешь тощей, откуда выйдешь жирной?

Не знаю я такого места, - сказала елка, - зато знаю лес, где солнце светит и птицы поют!

И рассказала елка все про свою юность, а мыши отродясь ничего такого не слыхали и, выслушав елку, сказали:

Ах, как много ты видела! Ах, как счастлива ты была!

Счастлива? - переспросила елка и задумалась над своими словами. - Да, пожалуй, веселые были денечки!

И тут рассказала она про сочельник, про то, как ее разубрали пряниками и свечами.

О! - сказали мыши. - Какая же ты была счастливая, старая елка!

Я вовсе не старая! - сказала елка. - Я пришла из лесу только нынешней зимой! Я в самой поре! Я только что вошла в рост!

Как славно ты рассказываешь! - сказали мыши и на следующую ночь привели с собой еще четырех послушать ее, и чем больше елка рассказывала, тем яснее припоминала все и думала: «А ведь и в самом деле веселые были денечки! Но они вернутся, вернутся Клумпе-Думпе с лестницы свалился, а все ж таки принцессу за себя взял, так, может, и я за принца выйду!» И вспомнился елке этакий хорошенький молоденький дубок, что рос в лесу, и был он для елки настоящий прекрасный принц.

А кто такой Клумпе-Думпе? - спросили мыши.

И елка рассказала всю сказку, она запомнила ее слово в слово. И мыши подпрыгивали от радости чуть ли не до самой ее верхушки.

На следующую ночь мышей пришло куда больше, а в воскресенье явились даже две крысы. Но крысы сказали, что сказка вовсе не так уж хороша, и мыши очень огорчились, потому что теперь и им сказка стала меньше нравиться.

Вы только одну эту историю и знаете? - спросили крысы.

Только одну! - отвечала елка. - Я слышала ее в самый счастливый вечер всей моей жизни, но тогда я и не думала, как счастлива я была.

Чрезвычайно убогая история! А вы не знаете какойнибудь еще - со шпиком, с сальными свечами? Истории про кладовую?

Нет, - отвечала елка.

Так премного благодарны! - сказали крысы и убрались восвояси.

Мыши в конце концов тоже разбежались, и тут елка сказала, вздыхая:

А все ж хорошо было, когда они сидели вокруг, эти резвые мышки, и слушали, что я им рассказываю! Теперь и этому конец. Но уж теперь-то я не упущу случая порадоваться, как только меня снова вынесут на белый свет!

Но когда это случилось… Да, это было утром, пришли люди и шумно завозились на чердаке. Ящики передвинули, елку вытащили из угла; ее, правда, больнехонько шваркнули об пол, но слуга тут же поволок ее к лестнице, где брезжил дневной свет.

«Ну вот, это начало новой жизни!» - подумала елка. Она почувствовала свежий воздух, первый луч солнца, и вот уж она на дворе. Все произошло так быстро; елка даже забыла оглядеть себя, столько было вокруг такого, на что стоило посмотреть. Двор примыкал к саду, а в саду все цвело. Через изгородь перевешивались свежие, душистые розы, стояли в цвету липы, летали ласточки. «Вить-вить! Вернулась моя женушка!» - щебетали они, но говорилось это не про елку.

«Уж теперь-то я заживу», - радовалась елка, расправляя ветви. А ветви-то были все высохшие да пожелтевшие, и лежала она в углу двора в крапиве и сорняках. Но на верхушке у нее все еще сидела звезда из золоченой бумаги и сверкала на солнце.

Во дворе весело играли дети - те самые, что в сочельник плясали вокруг елки и так радовались ей. Самый младший подскочил к елке и сорвал звезду.

Поглядите, что еще осталось на этой гадкой старой елке! - сказал он и стал топтать ее ветви, так что они захрустели под его сапожками.

А елка взглянула на сад в свежем убранстве из цветов, взглянула на себя и пожалела, что не осталась в своем темном углу на чердаке; вспомнила свою свежую юность в лесу, и веселый сочельник, и маленьких мышек, которые с таким удовольствием слушали сказку про Клумпе-Думпе.

Конец, конец! - сказало бедное деревцо. - Уж хоть бы я радовалась, пока было время. Конец, конец!

Пришел слуга и разрубил елку на щепки - вышла целая охапка; жарко запылали они под большим пивоваренным котлом; и так глубоко вздыхала елка, что каждый вздох был как маленький выстрел; игравшие во дворе дети сбежались к костру, уселись перед ним и, глядя в огонь, кричали:

Пиф-иаф!

А елка при каждом выстреле, который был ее глубоким вздохом, вспоминала то солнечный летний день, то звездную зимнюю ночь в лесу, вспоминала сочельник и сказку про Клумпе-Думпе - единственную, которую слышала и умела рассказывать… Так она и сгорела.

Мальчишки играли во дворе, и на груди у самого младшего красовалась звезда, которую носила елка в самый счастливый вечер своей жизни; он прошел, и с елкой все кончено, и с этой историей тоже. Кончено, кончено, и так бывает со всеми историями.

Ганс Христиан Андерсен

Стояла в лесу этакая славненькая елочка; место у нее было хорошее: и солнышко ее пригревало, и воздуха было вдосталь, а вокруг росли товарищи постарше, ель да сосна. Только не терпелось елочке самой стать взрослой: не думала она ни о теплом солнышке, ни о свежем воздухе; не замечала и говорливых деревенских детишек, когда они приходили в лес собирать землянику или малину. Наберут полную кружку, а то нанижут ягоды на соломины, подсядут к елочке и скажут:

Какая славная елочка!

А ей хоть бы и вовсе не слушать таких речей.

Через год подросла елочка на один побег, через год вытянулась еще немножко; так, по числу побегов, всегда можно узнать, сколько лет росла елка.

Ах, быть бы мне такой же большой, как другие! - вздыхала елка. - Уж как бы широко раскинулась я ветвями да выглянула макушкой на вольный свет! Птицы вили бы гнезда у меня в ветвях, а как подует ветер, я кивала бы с достоинством, не хуже других!

И не были ей в радость ни солнце, ни птицы, ни алые облака, утром и вечером проплывавшие над нею.

Когда стояла зима и снег лежал вокруг искрящейся белой пеленой, частенько являлся вприпрыжку заяц и перескакивал прямо через елочку - такая обида! Но прошло две зимы, и на третью елка так подросла, что зайцу уже приходилось обегать ее кругом.

«Ах! Вырасти, вырасти, стать большой и старой - лучше этого нет ничего на свете!» - думала елка.

По осени в лес приходили дровосеки и валили сколько-то самых больших деревьев. Так случалось каждый год, и елка, теперь уже совсем взрослая, всякий раз трепетала, - с таким стоном и звоном падали наземь большие прекрасные деревья. С них срубали ветви, и они были такие голые, длинные, узкие - просто не узнать. Но потом их укладывали на повозки, и лошади увозили их прочь из лесу. Куда? Что их ждало?

Весной, когда прилетели ласточки и аисты, елка спросила у них:

Вы не знаете, куда их увезли? Они вам не попадались?

Ласточки не знали, но аист призадумался, кивнул головой и сказал:

Пожалуй, что знаю. Когда я летел из Египта, мне встретилось много новых кораблей с великолепными мачтами. По-моему, это они и были, от них пахло елью. Я с ними много раз здоровался, и голову они держали высоко, очень высоко.

Ах, если б и я была взрослой и могла поплыть через море! А какое оно из себя, это море? На что оно похоже?

Ну, это долго рассказывать, - ответил аист и улетел.

Радуйся своей молодости! - говорили солнечные лучи. - Радуйся своему здоровому росту, юной жизни, которая играет в тебе!

И ветер ласкал елку, и роса проливала над ней слезы, но она этого не понимала.

Как подходило рождество, рубили в лесу совсем юные елки, иные из них были даже моложе и ниже ростом, чем наша, которая не знала покоя и все рвалась из лесу. Эти деревца, а они, кстати сказать, были самые красивые, всегда сохраняли свои ветки, их сразу укладывали на повозки, и лошади увозили их из лесу.

Куда они? - спрашивала елка. - Они ведь не больше меня, а одна так и вовсе меньше. Почему они сохранили все свои ветки? Куда они едут?

Мы знаем! Мы знаем! - чирикали воробьи. - Мы бывали в городе и заглядывали в окна! Мы знаем, куда они едут! Их ждет такой блеск и слава, что и не придумаешь! Мы заглядывали в окна, мы видели! Их сажают посреди теплой комнаты и украшают замечательными вещами - золочеными яблоками, медовыми пряниками, игрушками и сотнями свечей!

А потом? - спрашивала елка, трепеща ветвями. - А потом? Потом что?

Больше мы ничего не видали! Это было бесподобно!

А может, и мне суждено пойти этим сияющим путем! - ликовала елка. - Это еще лучше, чем плавать по морю. Ах, как я томлюсь! Хоть бы поскорей опять рождество! Теперь и я такая же большая и рослая, как те, которых увезли в прошлом году. Ах, только бы мне попасть на повозку! Только бы попасть в теплую комнату со всей этой славой и великолепием! А потом?.. Ну, а потом будет что-то еще лучше, еще прекраснее, а то к чему же еще так наряжать меня? Уж конечно, потом будет что-то еще более величественное, еще более великолепное! Но что? Ах, как я тоскую, как томлюсь! Сама не знаю, что со мной делается!

Радуйся мне! - говорили воздух и солнечный свет. - Радуйся своей юной свежести здесь, на приволье!

Но она ни капельки не радовалась; она росла и росла, зиму и лето стояла она зеленая; темно-зеленая стояла она, и все, кто ни видел ее, говорили: «Какая славная елка!» - и под рождество срубили ее первую. Глубоко, в самое нутро ее вошел топор, елка со вздохом пала наземь, и было ей больно, было дурно, и не могла она думать ни о каком счастье, и тоска была разлучаться с родиной, с клочком земли, на котором она выросла: знала она, что никогда больше не видать ей своих милых старых товарищей, кустиков и цветов, росших вокруг, а может, даже и птиц. Отъезд был совсем невеселым.

Очнулась она, лишь когда ее сгрузили во дворе вместе с остальными и чей-то голос сказал:

Вот эта просто великолепна! Только эту!

Пришли двое слуг при полном параде и внесли елку в большую красивую залу. Повсюду на стенах висели портреты, на большой изразцовой печи стояли китайские вазы со львами на крышках; были тут кресла-качалки, шелковые диваны и большие столы, а на столах книжки с картинками и игрушки, на которые потратили, наверное, сто раз по сто риксдалеров, - во всяком случае, дети говорили так. Елку поставили в большую бочку с песком, но никто бы и не подумал, что это бочка, потому что она была обернута зеленой материей, а стояла на большом пестром ковре. Ах, как трепетала елка! Что-то будет теперь? Девушки и слуги стали наряжать ее. На ветвях повисли маленькие сумочки, вырезанные из цветной бумаги, и каждая была наполнена сластями; золоченые яблоки и грецкие орехи словно сами выросли на елке, и больше ста маленьких свечей, красных, белых и голубых, воткнули ей в ветки, а на ветках среди зелени закачались куколки, совсем как живые человечки - елка еще ни разу не видела таких, - закачались среди зелени, а вверху, на самую макушку ей посадили усыпанную золотыми блестками звезду. Это было великолепно, совершенно бесподобно…

Сегодня вечером, - говорили все, - сегодня вечером она засияет! «Ах! - подумала елка. - Скорей бы вечер! Скорей бы зажгли свечи! И что же будет тогда? Уж не придут ли из леса деревья посмотреть на меня? Уж не слетятся ли воробьи к окнам? Уж не приживусь ли я здесь, уж не буду ли стоять разубранная зиму и лето?»

Да, она изрядно во всем разбиралась и томилась до того, что у нее прямо-таки раззуделась кора, а для дерева это все равно что головная боль для нашего брата.

И вот зажгли свечи. Какой блеск, какое великолепие! Елка затрепетала всеми своими ветвями, так что одна из свечей пошла огнем по ее зеленой хвое; горячо было ужасно.

Господи помилуй! - закричали девушки и бросились гасить огонь. Теперь елка не смела даже и трепетать. О, как страшно ей было! Как боялась она потерять хоть что-нибудь из своего убранства, как была ошеломлена всем этим блеском… И тут распахнулись створки дверей, и в зал гурьбой ворвались дети, и было так, будто они вот-вот свалят елку. За ними степенно следовали взрослые. Малыши замерли на месте, но лишь на мгновение, а потом пошло такое веселье, что только в ушах звенело. Дети пустились в пляс вокруг елки и один за другим срывали с нее подарки.

«Что они делают? - думала елка. - Что будет дальше?»

И выгорали свечи вплоть до самых ветвей, и когда они выгорели, их потушили, и дозволено было детям обобрать елку. О, как они набросились на нее! Только ветки затрещали. Не будь она привязана макушкой с золотой звездой к потолку, ее бы опрокинули.

Дети кружились в хороводе со своими великолепными игрушками, а на елку никто и не глядел, только старая няня высматривала среди ветвей, не осталось ли где забытого яблока или финика.

Сказку! Сказку! - закричали дети и подтащили к елке маленького толстого человечка, и он уселся прямо под ней.

Так мы будем совсем как в лесу, да и елке не мешает послушать, - сказал он, - только я расскажу всего одну сказку. Какую хотите: про Иведе-Аведе или про Клумпе-Думпе, который с лестницы свалился, а все ж таки в честь попал да принцессу за себя взял?

Про Иведе-Аведе! - кричали одни.

Про Клумпе-Думпе! - кричали другие.

И был шум и гам, одна только елка молчала и думала: «А я-то что же, уж больше не с ними, ничего уж больше не сделаю?» Она свое отыграла, она, что ей было положено, сделала.

И толстый человечек рассказал про Клумпе-Думпе, что с лестницы свалился, а все ж таки в честь попал да принцессу за себя взял. Дети захлопали в ладоши, закричали: «Еще, еще расскажи!», им хотелось послушать и про Иведе-Аведе, но пришлось остаться при Клумпе-Думпе. Совсем притихшая, задумчивая стояла елка, птицы в лесу ничего подобного не рассказывали. «Клумпе-Думпе с лестницы свалился, а все ж таки принцессу за себя взял! Вот, вот, бывает же такое на свете!» - думала елка и верила, что все это правда, ведь рассказывал-то такой славный человек. «Вот, вот, почем знать? Может, и я с лестницы свалюсь и выйду за принца». И она радовалась, что назавтра ее опять украсят свечами и игрушками, золотом и фруктами. «Уж завтра-то я не буду так трястись! - думала она. - Завтра я вдосталь натешусь своим торжеством. Опять услышу сказку про Клумпе-Думпе, а может, и про Иведе-Аведе». Так, тихая и задумчивая, простояла она всю ночь.

Предыдущая статья: Чему равна скорость света Следующая статья: Углерод — характеристика элемента и химические свойства