Психология суеверий
По мнению К. К. Платонова, суеверия - это рудиментарные осколки прошлых религий. Это как бы кладбища былых богов и связанных с ними культов в^ассовой психологии. Иногда, однако, это и благоприобретенные, новые верования, близкие по психологическому происхождению к неврозу навязчивых состояний. В силу этого бороться с ними практически невозможно - они составляют ʼʼбытовую подкладкуʼʼ нашего сознания.
Типичный пример суеверия - это представление о связи, якобы существующей между каким-либо предметом, выступающим в роли амулета͵ и удачей в делах. А также, напротив - между плохой приметой и последующими неудачами и даже несчастьями человека. Приметой может служить любое обыденное и распространенное в жизни явление. Так, в странах Европы принято считать предвестником несчастья встречу с черной кошкой. В США и Латинской Америке считается: тот, кто пройдет под лестницей-стремянкой, наживет большие неприятности. Для проверки в 1939 ᴦ., во время Всемирной выставки в Нью-Йорке, был проведен своеобразный психологический эксперимент. В вестибюле поставили большую стремянку. Она никак не мешала проходу, но 70 % из нескольких миллионов посетителей выставки предпочли сделать специальный крюк, чтобы обойти ее.
Психологическое объяснение большинства существующих суеверий - поиск логической связи между событиями, наступающими одно после другого. Здесь действует известная формула: после того - значит, вследствие того. Разумеется, это логическая ошибка. При этом в психологии масс представления о вполне возможной сверхъестественной связи между близкими или совпадающими по времени явлениями до сих пор продолжает сохраняться и служить источником веры в приметы, предчувствия и гадания. Помогает здесь и особая избирательность нашей памяти: одна сбывшаяся примета или некое предсказание запоминаются лучше, чем десяток несбывшихся. Ф. Бэкон писал об этом: ʼʼТаково основание почти всех суеверий - в астрологии, в сновидениях, в предзнаменованиях, в божественных определениях и тому подобное. Люди, услаждающие себя подобного рода суетой, отмечают то событие, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ исполнилось, и без внимания проходят мимо того, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ обмануло, хотя последнее бывает гораздо чащеʼʼ (Бэкон, 1935).
252 Часть 3. Массовые социально-психологические явления
предсказания, гадания, гороскопы и т. д. В конце 80-х гᴦ. XX века только в США существовало 12 000 астрологов, еще 175000 американцев совмещали астрологию с другими занятиями, а 1250 американских газет регулярно публиковали гороскопы 1 . Сегодня и наша страна ненамного отстает от таких показателей. Как еще сто лет назад сказал о подобных явлениях поэт А. Блок: ʼʼНачало века, декаданс, маразм интеллигенцииʼʼ.
Одно из типичных суеверий - вера в предчувствия. Ее основа - это подмена предчувствием предположения. Предположение - это допущение события, вероятность которого еще не известна. Умение предполагать - ценное свойство интеллекта. Однако сочетание предположения с чувством тревожного ожидания часто переживается людьми как предчувствие. Обычно это происходит в условиях реальной или потенциальной опасности и значительного нервного напряжения, стресса. В случае если развитие событий не подтвердит предчувствие, то оно легко забывается. При этом подтверждение предчувствия, напротив, непроизвольно запоминается. Так создается суеверное убеждение, легко перерастающее в предрассудок: ʼʼпредчувствие меня никогда не обманываетʼʼ.
Близка к вере в предчувствия и вера в загадывание, развивающаяся по сходному механизму. Гадание на ромашке (ʼʼлюбит - не любит...ʼʼ), игра в ʼʼчет - нечетʼʼ и тому подобные привычки - это тоже разновидность предрассудков и суеверий. ‣‣‣
Суеверия осуждаются догматической религией, хотя психологическая природа и структура суеверия иной раз мало отличается от канонизированной веры. Отличия часто сводятся в основном к идейным компонентам, которые определяют содержание суеверия.
С одной стороны, суеверия бывают очень близки к вере. При этом, с другой стороны, часто они сливаются с предрассудками. Эти два явления религиозной психологии часто путают между собой. В психологической структуре суеверия обычно доминирует чувство веры, тормозящей мышление. Суеверие больше переживается, чем понимается. В его базе лежат лишь эмоции. Еще Б. Спиноза когда-то справедливо утверждал: ʼʼ...Страх есть причина, благодаря которой суеверие возникает, сохраняется и поддерживаетсяʼʼ (Спиноза, 1957). Предрассудок же - это явление ошибочной ʼʼкартины мираʼʼ, в его психологической структуре преобладает элемент мышления, неправильного понимания, причем обычно внушенного извне. Предрассудок не бывает без суеверия - последнее входит как элемент в его структуру. При этом и суеверия, и предрассудки всегда представляют из себяявления обыденной психологии масс, объединяемые под общей рубрикой.
Б. Спиноза считал суеверия хотя и ложными, но все-таки естественными для широких масс. Он искренне полагал, что избавить толпу от суеверий невозможно, да, пожалуй, и не нужно. Вольтер провозгласил известный тезис: ʼʼВ случае если бы бога не было, его следовало бы выдуматьʼʼ. П. А. Гольбах писал: ʼʼ...Атеизм, подобно философии и всем серьезным абстрактным наукам, не по плечу толпе и даже большинству людейʼʼ (Гольбах, 1963). Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, психология суеверий - еще более древняя и широкая основа психологии масс, чем даже психология самой религии.
1 См.: Евгеньева Т. В. Психология религии и проблемы работы с верующими. М.: изд-во Института общественных наук при ЦК КПСС, 1988.
Глава 3.1. Психология религии 253
Психология суеверий - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Психология суеверий" 2017, 2018.
Почему многие люди верят в приметы и суеверия? Думаю, сложно найти хотя бы одного человека, у которого не мелькали бы в голове время от времени всем известное «утро вечера мудренее» или «тише едешь – дальше будешь», «сплюнь и постучи». Гадания, гороскопы, предсказания – все это суеверия. Зачем нам приметы и суеверия, и откуда они пришли? Давайте разберемся.
Все приметы и суеверия направлены на нахождение логической связи между, казалось бы, несовместимыми и нелогичными вещами. И корнями это уходит в далекие времена неразвитой науки. Это сегодня людям многое известно о мире, его закономерностях, обществе и человеческих особенностях, взаимодействии человека и природы. Раньше же чтобы избавиться от гнетущего неведения и не бояться жить, приходилось полагаться на приметы, суеверия и интуицию:
Но особенность психологии верования в том, что копилка разного рода убеждений регулярно пополняется. Почему же в наше время это так же популярно? Старые приметы живы в общественном историческом сознании. От этого не уйти. А новые рождаются все по той же причине – незнание, страх. Хотя наука и совершила огромный скачок вперед, в мире остается много тайн и загадок. В итоге можно сказать, что суеверия и приметы – бессознательная база личности, которую искоренить невозможно.
Что такое предчувствие? На языке психологии это совокупность естественного и полезного свойства – предположение (вероятность какого-то события без определения конкретных чисел этой вероятности) и . Вероятность появления у человека предчувствия (предположение + тревожное ожидание) усиливается в ситуации стресса, напряжения, в критических условиях. Если предчувствие себя не оправдает, то это, конечно, забудется. В противном случае – запомнится. Так и рождается суеверие «предчувствие меня никогда не обманывает».
Интересный факт: в 1939 году нью-йоркским психологам удалось подтвердить силу суеверий. На одной из выставок была установлена стремянка, и хотя она никак не мешала, 70 % людей отдавали предпочтение траектории с лишними метрами, лишь бы не пройти под стремянкой (плохая примета).
Суеверия – вера в неизвестные человеку силы и законы природы, позитивно или негативно влияющие на людей, животных и весь мир. Рассматривать суеверия как психологический феномен можно через несколько подходов.
С позиции этого подхода суеверия – попытка постичь неизвестное и необъяснимое. Передаются суеверия от поколения к поколению через психологические особенности : заражение, подражание, внушение. С помощью примет и суеверий человек старается обрести контроль над всем миром. В данном контексте суеверия – результат работы памяти и .
С помощью суеверий человек упорядочивает окружающий мир. Но восприятие происходящих событий имеет слишком субъективный и ситуативный характер, искажающий истинные механизмы и особенности происходящих вещей.
Все, что выходит за пределы привычных представлений и знаний человека, он старается объяснить с помощью сверхъестественных сил, примет, суеверий, гаданий, астрологии. Соответственно, можно сказать, что чем выше человека, тем меньше он склонен к предрассудкам. Познание мира через суеверия – упрощенная форма познания, опирающаяся на наглядность и избегающая познания мира через абстрактные научные понятия.
Суеверия – форма защиты эмоционального состояния и человека. Это удовлетворение и поддержка своих неосознанных желаний, . Вместе с этим в данной концепции суеверия рассматриваются как средство оказания психотерапевтической помощи: , снятие напряжения.
Верование тесно связано с внушаемостью человека, которая усиливается в момент:
«Что не делается – все к лучшему», – говорит себе человек, и боль от случившихся личностно значимых несчастий уже не так остра. Приметы и такого рода суеверия могут дать человеку силы для преодоления депрессии и других нежелательных состояний. Подумайте, ведь на каждое состояние человека можно найти поговорку, снимающую с него долю ответственности и перекладывающую груз случившегося на чьи-то плечи: «На все воля Божия».
С одной стороны, это хорошо, но с другой, как мне кажется, это лишает человека . Как можно расти и делать выводы из случившего, избегая ответственности за собственную жизнь? Можно ли развиваться, если не познавать толком своих мыслей и чувств, не бороться сознательно со страхами и не принимать неизбежные реалии, например, смерть? Думаю, в таком случае суеверия являются формой ухода от реальности и препятствуют личностному росту.
Суеверия – это победа эмоций над разумом. И одной из главных движущих сил является страх. Это слепая вера, тормозящая мышление. Схожи с суевериями предрассудки:
Приметы, суеверия, предрассудки относятся к психологии масс. Это обуславливает сложность и невозможность полного искоренения верований. Но с отдельным человеком работать можно и нужно, если суеверия мешают ему личностно развиваться и жить, граничат с тревожно-фобическими расстройствами и синдромом навязчивости.
Как это делать? Разобраться, какую функцию выполняют суеверия в данном случае. Это поможет найти истинные причины: недостаток знаний, страх, неуверенность в себе, личностные проблемы и другое. Далее предстоит работать на устранение этой причины и обретение чувства контроля над собой и своей жизнью за счет внутренних ресурсов и логического рационального понимания мира. Стоит заняться развитием творческого и , и суеверия начнут отходить на второй план.
В этой части книги рассматривается ряд конкретных проявлений психологии масс. Все они давно уже стали естественными фактами социальной жизни, однако продолжают вызывать многочисленные вопросы и оставаться в центре достаточно острых дискуссий. Подчас эти вопросы и дискуссии связаны с недооценкой естественности социально-психологической природы данных явлений и психологии масс, которая лежит в их основе. Анализ показывает, что внешне разные явления оказываются связанными общей природой. При всем своем разнообразии они одинаково необходимы людям для выражения массовой человеческой психологии. Исторически меняясь, все эти феномены выполняли одну главную функцию — формировали значительные общности людей, составлявшие огромные сегменты общественной жизни, и служили как ее социально-психологическими регуляторами, так и особыми факторами социального, экономического и иного прогресса.
Природа человека двойственна: психика носит индивидуальный и одновременно массовый характер. Она развивается в диалектическом противоречии, в единстве и борьбе индивидуального сознания и массового поведения. Это противоречие и служит динамичным источником развития. Рассматриваемые далее феномены психологии масс демонстрируют эту диалектическую взаимосвязь, отражающую сложную, социально-индивидуальную психологическую природу человека. От первобытных богов до современных средств массовой коммуникации человечество прошло немалый путь. Но он никогда не будет исчерпан — как вечно и неисчерпаемо диалектическое единство индивида и массы, так неисчерпаемы известные и еще неизвестные формы проявления психологии масс.
Как известно, само понятие религии до сих пор остается одним из труднейших для определения в эмпирических, операциональных категориях. Единого определения религии нет, и потому в ходу у исследователей буквально сотни дефиниций. Большая часть из них относится к социологическим, психологические же определения практически просто отсутствуют. И для этого есть определенные основания: по мнению П. Бергера, например, принятие какого-то определения религии, в конце концов, вообще является делом вкуса.
Э. Дюркгейм и М. Вебер в свое время создали основу для выделения двух полярных типов определения религии: номинального и реального, а также близких к ним функционального и содержательного. Функциональные определения обычно характеризуются тем, что за критерий идентификации и классификации явлений принимается функция, которую эти явления исполняют: сначала выделяются функции, которые «требует» некоторая социальная система, а затем, на основе выполняемых функций, опознаются и классифицируются наблюдаемые социальные и культурные явления. Напротив, критерием содержательного определения фактически выступает содержание этих явлений. Р. Робертсон предложил связывать номинальные, функциональные определения с дефинициями включающего типа, а реальные определения — с исключающими дефинициями.
Дюркгейм стремился охватить определениями религии едва ли не все системы, признаваемые «религиозными», включая теистические и нетеистические системы верований. Такое широкое определение он основывал на различении духовного и светского, а также на выделении наиболее общих функций религии. Однако такой социологический подход, несомненно, носит слишком общий и не вполне точный характер. Другую позицию занимал Вебер, считавший, что религия как социальное явление проявляется в религиозном поведении людей, руководствующихся соответствующим типом мотивации, анализ которой особенно необходим как для понимания религии, так и для классификации ее разновидностей. Вебер полагал, что невозможно дать эмпирическое, недогматическое определение религии до начала исследования, — определение появляется как идеально-типическая конструкция феномена на одной из стадий работы.
Среди функциональных определений религии первую группу составляют те, которые, как конструкции М. Вебера и П. Тиллиха, тесно связаны с так называемыми
240
конечными проблемами существования. Наиболее распространенное и представительное определение такого типа принадлежит Д. Йингрену. У него религия выступает как система верований и практических действий, с помощью которых группа людей справляется с конечными проблемами человеческой жизни. Понятно, что за этими взглядами легко «читается» Б. Малиновский (кстати, ярый последователь Э. Дюркгейма) с его мыслью о том, что религия помогает решить неизбежные проблемы человеческой жизни (например, смерть члена группы). Сходные определения предлагали У. Л. Колб, К. Данлоп и другие авторы. Близки к такой точки зрения и те исследователи, которые определяют религию как высший и наиболее общий уровень развития культуры — такая позиция характерна для старшего поколения функционалистов, социологов и антропологов типа Т. Парсонса, Р. Беллаха и К. Гирца. В. Пивоварский считает, что такой подход — удобная позиция и для социально-психологического подхода (Piwowarski, 1974).
С психологической точки зрения, главным в религии является феномен веры. С ним и связаны основные слагаемые, образующие психологический уровень изучения религии — от наличия вполне определенных психологических корней религии до психологии религиозности верующих и отдельных психологических проявлений этой религиозности в виде как самой веры, так и производных от нее суеверий, религиозного культа, экстаза, фанатизма и т. д.
Мало кто теперь возражает против понимания религии как одной из форм общественного сознания. С психологической точки зрения, «основным объектом психологии религии как раздела социальной психологии является обыденное религиозное сознание широких масс верующих или религиозная психология как один из элементов обыденного сознания в целом» (Евгеньева, 1988). Принято выделять социальные, гносеологические и психологические корни религии.
Социальные корни религии. Воинствующие атеисты-социалисты, разумеется, несколько упрощали дело, когда писали: «Бессилие эксплуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами так же неизбежно порождает веру в лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т. п.» (Ленин, 1967-1984). Однако социальные функции религии были признаны и западным светским научным сообществом. А. Рэдклифф-Браун, например, считал, что социальная функция религии состоит в том, чтобы заставлять членов группы поддерживать общие страхи и надежды и тем самым укреплять социальные связи. Так, он писал: «Мы исходим из гипотезы, что социальные функции религии не зависят от ее истинности или ложности, что религии, которые мы считаем ошибочными или даже абсурдными... могут быть частями социального механизма и что без этих «ложных» религий социальная эволюция и развитие современной цивилизации невозможны» (Radcliffe-Braun, 1959). Ф. Энгельс писал: «...Всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, — отражением, в котором земные силы принимают форму неземных». И продолжал: «Фантастические образы, в которых
241
первоначально отражались только таинственные силы природы, приобретают теперь также и общественные атрибуты и становятся представителями исторических сил» (Маркс, Энгельс, 1951-1984). Именно в этом смысле религия есть опиум для народа.
Нужно признать, что на определенных этапах истории религия действительно выступает в качестве своего рода «обезболивающего средства» от многих социальных невзгод и неурядиц. В значительной мере эта функция сохраняется до сих пор, однако теперь ее уже следует рассматривать как социально-психологическую функцию.
Гносеологические корни религии. Первые религиозные первобытные верования человека зародились много тысячелетий назад и являлись фантастическим отражением в сознании людей их зависимости от природы, чувства страха перед ее таинственными силами и поисков средств воздействия на них. Первобытный человек, не обладая необходимыми знаниями об окружающем внешнем мире, находясь на низком уровне развития производительных сил, практически полностью зависел от природы. Соответственно, он нуждался в объяснении того, что происходит с ним и вокруг него. Так рождались мифологические образы и целые «картины» мира — пра-основа религиозных картин сотворения мира.
Общеметодологическую неизбежность появления религии все материалисты обычно объясняют спиралеобразным характером самого процесса познания. Если попытаться превратить «кусочек этой кривой линии... в самостоятельную, целую, прямую» (Ленин, 1967-1984), то есть, говоря современным языком, абсолютизировать одну из сторон какого-либо явления или процесса, оторвать ее от иных сторон, то в результате мы получим в сознании иллюзорное отражение явления или процесса в целом, в том числе и в виде религиозных представлений. С этим теперь согласно большинство исследователей.
Таким образом, ни социальные, ни гносеологические корни религии сами явно оказываются не в состоянии самостоятельно объяснить данный феномен. Даже самые воинствующие материалисты, сталкиваясь с этими трудностями, были вынуждены со временем обращаться к субъективным факторам. Трудно возражать против справедливой и ныне мысли: «Религии создаются людьми, которые сами ощущают потребность в ней и понимают религиозные потребности масс» (Маркс, Энгельс, 1951-1984).
Психологические корни религии. Очевидно, что, со светской точки зрения, религия — это одна из форм мифологического, первобытного сознания. Она является отражением определенного этапа развития этого сознания, связанного с праисторией развития человечества. В определенном смысле история религии совпадает с историей развития психологии масс.
При рассмотрении психологических корней религии выделяют четырех группы факторов. Во-первых, это способность человеческого сознания к формированию достаточно абстрактных понятий. Во-вторых, это неосознанные компоненты мышления и деятельности. В-третьих, это человеческие эмоции. Наконец, в-четвертых, это психологическая дихотомия «мы»—«они», лежащая в основе формирования всех человеческих общностей.
С первой группой факторов все достаточно понятно. Ограничимся цитатой: «Процесс познания человеком окружающей действительности основан на способности человеческого сознания к формированию абстрактных понятий, к выделению общих, наиболее существенных сторон этой действительности и составляющих ее явлений.
Анализ специальной литературы показывает, что принято выделять пять основных социально-психологических функций религии.
Тот же анализ легко показывает, что основной функцией религии в социально-психологическом контексте безусловно является интегрирующая функция.
От О. Конта и Г. Спенсера практически все исследователи считали именно религию средством достижения «единства», «объединения», «систематизации», «координации» и, наконец, «интеграции». Религия сплачивает индивидов в массы верующих. Мировые религии в своем развитии способствовали единению значительных масс людей. Так. только одна Римская империя, ликвидировав политические и социальные различия в жизни многих отдельных народов, ликвидировала и различия между религиями, породив единое для всех христианство. Оно же, в свою очередь, закрепило те дости-
Всю история изучения религии можно представить как непрерывный поиск того, что могло бы быть обозначено как «минимум религии», как ее своего рода «молекулярная единица», присущая всем религиям — от самой примитивной до самой сложной.
Каждая религия включает в себя набор особых действий, необходимых верующим как для выражения своей принадлежности к религиозной общности, так и для укрепления своей веры, своей идентификации с данной общностью. Совокупность таких действий обычно и представляет собой религиозный культ.
Религиозный культ для верующих — это практически почти любые символические действия, основанные на вере в возможность влияния с их помощью на сверхъестественные объекты и их свойства. Культовые действия первобытных людей были предельно конкретны. Шаман, обращаясь к богам и вовлекая соплеменников в ритуальные действия, просил послать дождь или удачу в охоте. В современных религиях не обязательны конкретные просьбы. Культ необходим верующим для доказательства той их веры, которую они демонстрируют Богу с помощью особой системы действий, происходящих, как правило, в храме (культовом сооружении) под руководством служителей культа. Участие в таких действиях частично удовлетворяет основные потребности социального бытия: потребности в общении, в принадлежности к общности.
По мнению К. К. Платонова, суеверия
— это рудиментарные осколки прошлых религий. Это как бы кладбища былых богов и связанных с ними культов в массовой психологии. Иногда, однако, это и благоприобретенные, новые верования, близкие по психологическому происхождению к неврозу навязчивых состояний. В силу этого бороться с ними практически невозможно — они составляют «бытовую подкладку» нашего сознания.
Типичный пример суеверия — это представление о связи, якобы существующей между каким-либо предметом, выступающим в роли амулета, и удачей в делах. А также, наоборот, между плохой приметой и последующими неудачами и даже несчастьями человека. Приметой может служить любое обыденное и распространенное в жизни явление. Так, в странах Европы принято считать предвестником несчастья встречу с черной кошкой. В США и Латинской Америке считается: тот, кто пройдет под лестницей-стремянкой, наживет большие неприятности. Для проверки в 1939 г., во время Всемирной выставки в Нью-Йорке, был проведен своеобразный психологический эксперимент. В вестибюле поставили большую стремянку. Она никак не мешала проходу, но 70 % из нескольких миллионов посетителей выставки предпочли сделать специальный крюк, чтобы обойти ее.
Психологическое объяснение большинства существующих суеверий — поиск логической связи между событиями, наступающими одно после другого. Здесь действует известная формула: после того — значит, вследствие того. Разумеется, это логическая ошибка. Однако в психологии масс представления о вполне возможной сверхъестественной связи между близкими или совпадающими по времени явлениями до сих пор продолжает сохраняться и служить источником веры в приметы, предчувствия и гадания. Помогает здесь и особая избирательность нашей памяти: одна сбывшаяся примета или некое предсказание запоминаются лучше, чем десяток несбывшихся. Ф. Бэкон писал об этом: «Таково основание почти всех суеверий — в астрологии, в сновидениях, в предзнаменованиях, в божественных определениях и тому подобное. Люди, услаждающие себя подобного рода суетой, отмечают то событие, которое исполнилось, и без внимания проходят мимо того, которое обмануло, хотя последнее бывает гораздо чаще» (Бэкон, 1935).
Многочисленные социологические опросы и специализированные социально-психологические исследования позволяют дифференцировать религиозную психологию масс, вычленить группы верующих, чья религиозная общность строится на различных мотивах обращения к религии. Именно мотив обращения стоит в центре той массы, которая психологически формируется вокруг церкви. Существует шесть достаточно очевидно различающихся между собой мотивов — соответственно, можно говорить о шести вариантах религиозной психологии масс.
Первая группа верующих — люди, для которых религия выступает как своя форма познания мира. Обычно это крайне малообразованные люди, просто не имеющие никакой иной «картины мира». Зато они очень хорошо знают библейскую онтологию, всю мифологическую основу религии. Сотворение Богом мира и человека, наличие рая и ада, загробной жизни являются для них достаточно реальными вещами.
Ко второй группе относятся верующие, основным мотивом для которых выступает ожидание райского блаженства после смерти. Такой мотив порождается тяжелыми условиями жизни, множеством неудовлетворенных потребностей, а также страхом смерти. Как известно, в большинстве религий описание рая как раз и наполнено самыми приятными вещами. Коран, рожденный в засухе Аравийской пустыни, учит о рае: «В нем реки из воды, не портящейся, и реки из молока, вкус которого не меняется, и реки из вина, приятного для пьющих; реки из меду очищенного» (Коран, 1963). Из всей религиозной теории эти верующие лучше всего знают и помнят положения о бессмертии души и существовании загробной жизни. Страх смерти, хотя и не всегда в осознанной форме, занимает значительное место в сознании современных верующих. Избежать ее для тела невозможно — значит, следует утешаться бессмертием души.
Третью группу верующих в религии интересует не вера в сверхъестественное, а сам по себе религиозный культ. Мотивом их участия в культовых действиях является не столько вера в то, что с их помощью они могут воздействовать на сверхъестественные силы, сколько удовлетворение потребностей в общении, в идентификации себя с определенной большой группой, которое дает такое участие. Как правило, это одинокие люди, не нашедшие своего места в тех группах, к которым они объективно принадлежат в светской жизни, глубоко переживающие феномен отчуждения. Обычно они плохо знают религиозные догматы — кроме тех, которые касаются культовых действий. Число таких людей нарастает по мере маргинализации общества.
Для четвертой группы верующих характерна убежденность в необходимости религии для сохранения человеческой нравственности. Особенно много таких людей среди мусульман, жизнь которых почти полностью регламентирована шариатом — основанном на Коране сводом как религиозных, так и моральных, юридических и многих других норм. Основа их религиозности — убеждение, что без религии, без страха божьего наказания, любые общечеловеческие моральные нормы будут постоянно нарушаться. Главное для них — не участие в религиозном культе, а распространение морально-этических религиозных принципов.
Пятая реально существующая группа — это верующие «на всякий случай». В современном мире распространена низкая интенсивность веры. Соответственно этому
1. Религия — одна из форм общественного сознания. Основной объект психологи;: религии как раздела социальной психологии — обыденное религиозное сознание широких масс верующих или, иными словами, религиозная психология как один из элементов обыденного сознания в целом. Со светской точки зрения, существует три основных группы корней религиозной психологии. Социальные корни обычно связаны с поисками какого-то выхода из повседневных тягот жизни, связанных с социальным неравенством людей. Гносеологические корни — с ограниченностью человеческого познания, подчас искажающего картину реального мира, Социально-психологические корни связаны с четырьмя основными моментами;
255
во-первых, со способностью сознания к формированию абстрактных понятий типа понятия «Бог»; во-вторых, с неосознаваемыми компонентами мышления и деятельности, не всегда понятными самому человеку и связываемыми с потусторонними силами; в-третьих, с человеческими эмоциями, требующими выхода — в частности, в религии; в-четвертых, с психологическим разделением «мы — они», лежащим в основе формирования религиозных общностей.
Начиная с Уильяма Джеймса психологи много интересовались религией: от концепции некоего мистического опыта их суждения эволюционировали в поиски места религии в головном мозге с помощью новейших технологий. Что объединяет религию с неврозом, как возникают суеверия и как связаны эпилепсия, секс и бог? T&P публикуют расшифровку патопсихолога Людмилы Пятницкой о психологии религии.
Лекция была прочитана в рамках проекта психологического просвещения Praxis.
Психология религии занимается сознанием религиозных людей: изучает, как оно формируется и какие факторы на него влияют; самими людьми: их мышлением и поведением; а также религиозными сектами. Очень важный момент - исключение принципа трансцендентного. Этот постулат в психологии религии говорит о том, что мы не даем оценку: есть высший разум или его нет. Мы ставим себя перед фактом: есть люди, которые верят, и мы их изучаем. Чтобы начать изучать верующего человека, нужно понять, как он становится верующим. Теолог Джеймс Фаулер описал семь соответствующих стадий.
Первая - это ребенок до 3 лет, у которого воспитывается либо доверие, либо недоверие к окружающему. То есть его вера ограничена доверием или недоверием.
Следующая стадия - интуитивно-проекционная вера, основанная на интуиции (4–7 лет). Это наше любимое «Я перескочу через эти две ступенечки, и что-нибудь хорошее случится». На этой стадии ребенок интуитивен в своей вере: у него есть какие-то представления о том, что хорошо, что плохо, и это не оформленная доктрина, а его сказочные мышления о вере.
Следующая стадия - буквально-мифическая (7–11 лет), на ней человек начинает изучать сказки или мифы и воспринимать их чертовски буквально. На этих буквальных мифах основывается его вера в этот момент.
Потом случается синтетически-конвенциональная вера (11–13 лет). Это вера конформистская: в этом возрасте мы встраиваемся в группу, принимаем веру, которая в ней есть, и боимся из этой веры и группы уйти. Самое важное, что на этой стадии некоторые люди остаются. Дальше уже не будет возрастных ограничений, и ничего страшного не будет: мы будем принимать веру, которая есть в нашей группе.
Следующая стадия - индивидуально-рефлективная вера. На этой стадии человек задумывается: «А все ли так хорошо в вере, которую я принял? Может, в ней есть какие-то ошибки?» Он пытается вернуть веру в себе: вера группы была чужой, теперь он ее возвращает.
Дальше случается объединяющая вера, на которой попытки разрешить парадоксы веры и нестыковки сходят на нет, и мы принимаем ее такой, какая она есть. Если это случается, то это случается лет в 30. Человек заново открывает для себя мифы и легенды, но уже с двойным смыслом: если ребенок открывал все это буквально, то теперь мы видим двойные смыслы.
Ну и наконец, всеохватывающая вера. Это то, чего не достигает никто (ну или гуру и наставники). Получается, тут уже не вера есть у человека, а человек есть у веры.
Как знаменитые психологи рассуждали о вере? Расскажу об этом в хронологическом порядке. Первым появляется Уильям Джеймс. Мы ему обязаны тем, что он вообще первый начал говорить о связи религии и человека, но делал он это скорее философски, нежели научно. Для Джеймса религиозность была отношением человека к миру с очень важным компонентом - мистическим опытом и уверенностью в существовании высших сил. Что такое мистический опыт по Джеймсу? Если вы не можете объяснить, что именно испытали, если вы ощутили внутреннее просветление, если это ощущение было кратковременным, а потом исчезло, и в этот момент у вас отключилась воля - у вас был мистический опыт по Джеймсу. При этом бездеятельность воли присутствует только в момент опыта, но чтобы в него попасть, нужно быть очень волевым и делать усилия. Джеймс написал про все это огромную книгу - «Многообразие религиозного опыта». Она про то, что видимая часть - только часть существующего мира, еще есть духовная. Истинная цель человека - гармония с этим миром, которая достигается с помощью молитвы. Религия придает жизни новую ценность, побуждает к геройству, дает уверенность в спасении и влияет на чувство любви. Это очень романтичная точка зрения и скорее философская, чем научная.
Самый рьяный ругатель религии - Фрейд. Он считал, что религия опасна, потому что религия не позволяет мыслить критически, а если человек не мыслит критически, он интеллектуально стопорится. Опасность еще в том, что если религия берет на себя ответственность за нравственность и мораль, то как только пошатнется она сама, за ней пошатнется и мораль, а этого допустить нельзя. Фрейд называл религию массовым неврозом. Но невроз не получается на пустом месте. Чтобы он возник, нужен конфликт и комплекс, по Фрейду. Это будет Эдипов комплекс, объясню почему. Представьте себя древним человеком. Вы живете в Африке, все хорошо, и тут неожиданно на вашего друга падает дерево. Вы понимаете, что, черт возьми, вы тоже беззащитны, можете в любую секунду умереть. Жить с таким страхом чудовищно, он деструктивен для психики. Нужно договариваться с безжалостной природой. И так как договариваться мы можем только с теми, с кем можем разговаривать, мы очеловечим силы природы. На очеловеченные грозные и страшные силы природы тут же проецируется образ отца, а вместе с ним и Эдипов комплекс. Теперь мы можем устраивать обряды, чтобы задобрить этого бога, потому что можем с ним договориться: ведь он по сути человек. На базе этого комплекса формируется невроз, причем не обычный, а колоссальный - массовый. Фрейд говорил, что такой массовый невроз полезен, потому что он защищает от неврозов помельче. Массовый невроз - это иллюзия спокойствия, иллюзия спасения. От него нужно избавляться. Почему? Потому что религия, как я уже рассказала раньше, опасна.
Прямиком от Фрейда - к его ученику Юнгу. Самая известная теория Юнга, теория коллективного бессознательного, прекрасно подходит под объяснение религиозности. Если личное бессознательное - это оазис наших желаний, страхов, инстинктов, то коллективное бессознательное - это островок архетипов, которые в нас встроены с рождения. Если Джон Локк считал, что мы рождаемся как доска, как tabula rasa, то Юнг говорил, что мы рождаемся уже с набором архетипов в головах и именно на них будет строиться наша физическая жизнь, мифология, сказки, легенды и все прочее. Юнг просто проследил, что в разных сказках, верованиях и легендах неожиданно появляются одинаковые персонажи, которые и действуют одинаково, и сюжеты более-менее похожи. И тогда появилась эта концепция архетипа, с которой мы рождаемся, которая обладает одинаковым содержанием, где бы вы ни находились. Поэтому Юнг называл религию бессознательным, но не обычным бессознательным, а коллективным. Чтобы религия получилась, должно соединиться несколько архетипов. Архетип бога - это проекция всего возвышенного, хорошего, что есть в человеке, обратное - архетип дьявола. Как только бог и дьявол начинают бороться, получается религия.
Едем дальше и приезжаем к бихевиористам. Скиннер считал, что религиозное поведение выросло из суеверий, а суеверия выросли из классической бихевиористской концепции «стимул - реакция»: за любым стимулом следует реакция. Чтобы это продемонстрировать, он провел простой эксперимент с голубями. Голубь сидит в загоне, и каждые 15 секунд ему выпадает еда. Голубь рад, но почему-то неожиданно он начинает страдать какой-то ерундой: он начинает танцевать, крутиться, мотать головой. Зачем? Все просто. Когда однажды выпала еда, голубь повернулся. И он решил: «А может, это как-то связано? Повернусь-ка я еще раз». А оно опять выпало. А он такой: «Замечательно. Может, я еще раз повернусь?» Оно выпало опять, потому что оно выпадает каждые 15 секунд. Но голубь этого не знает. Суеверие образовалось! Голуби были, действительно, с разными суевериями: кто-то крутился вокруг своей оси, кто-то бил клювом обо что-то. Изначально было суеверие, которое переросло в религиозное поведение, а религиозное поведение переросло в религиозное мышление и все остальное. Красиво.
Двигаясь дальше по хронологической спирали и курсу общей психологии, мы переходим к Эриху Фромму. Он первый наплевал на то, как религия получилась: ему было интересно, что из этого вышло. Он также первый после Джеймса сказал, что, вообще-то, это кому-то нужно, потому что, дорогие психологи, вашу функцию много лет выполняли священники. Фромм назвал религию психотерапией, но не все конфессии, а некоторые. Но также у Фромма есть и некая провокационная идея: невроз = религия. Где-то мы это уже видели. У Фрейда религия = невроз, а у Фромма невроз = религия. Дело в том, что Фромм расширил понятие религии до любой вещи, которой мы живем, которая движет нашей жизнью. Айфоны - вполне себе религия, по Фромму. Или культ личности - Ким Чен Ын: бога нет, но религия есть. Фромм считал психотерапией не все религии, а только некоторые из них, потому что он поделил их на авторитарные и гуманистические. Авторитарным религиям свойственны послушание, подчинение доктрине, утрата независимости и, как говорил Фромм, величайшее бессилие. Человек бессилен перед религией, он полностью ей подвластен и действует только для того, чтобы эту религию накормить. Также есть гуманистические религии. Им свойственны самостоятельность, культ самоактуализации и реализации потенциала, право на счастье и свободу, которое ничем не регламентируется, и, в противовес величайшему бессилию, величайшая сила. Как вы, наверное, догадались, Фромм был поклонником дзен-буддизма. У него есть книжка «Дзен-буддизм и психоанализ».
На этом этапе психологи закончили рассуждать. Они поняли, что могут смотреть, потому что появились методы регистрации мозговой активности, и начали искать, где место религии в мозге. Конечно, там нет «пятна бога». Религия - очень сложная конструкция. Но существует височная эпилепсия, которая более-менее сконцентрировала в себе гиперрелигиозность. Вилейанур Рамачандран - очень известный ученый, сейчас он занимается зеркальными нейронами и вообще считает, что они породили нашу цивилизацию. Но он изучал височную эпилепсию тоже. Изучал простыми способами, а именно КГР - это кожно-гальваническая реакция потовых желез на раздражение стимулом (на палец ставится прищепка). У него была группа больных височной эпилепсией и здоровых, которым он показывал слова: нейтрально заряженные (например, кочерга), сексуально заряженные (например, оргазм) и религиозно заряженные (например, бог). У нормы все достаточно примитивно: мы не реагируем на нормальные слова, более или менее реагируем на религиозные слова и хорошо реагируем на секс. У больных эпилепсией неожиданно самая сильная реакция возникает на религиозные слова. Этот эксперимент первым доказал, что височным эпилептикам свойственна гиперрелигиозность.
Дальше появился Майкл Персингер, который придумал «шлем бога», на областях висков там встроены магниты. Включая это потрясающее устройство, Персингер воздействовал на височные доли людей. Сейчас мы посмотрим, что происходит с человеком, когда он надевает эту штуковину, - это редактор журнала Skeptic Magazine и один из главных атеистов мира. Шермер почувствовал некое присутствие, он вышел из тела. Таким образом, мы можем с большой уверенностью сказать, что височные доли в некоторой степени несут ответственность за гиперрелигиозное чувство.
Мы добрались до когнитивной психологии религии - самого современного направления в ее исследованиях. Когнитивные психологи решили, что на каком-то эволюционном этапе религиозное мышление почему-то оказалось самым выгодным для познания. Тут вечный спор о науке и религии приходит к странной точке, потому что на каком-то этапе религия была нужна для познания, этот постулат они и сделали главным: «Религиозное мышление, возможно, путь наименьшего сопротивления для наших познавательных систем» (Стюарт Гарти). Очень многие из современных исследований направлены на то, чтобы понять, как в сознании закрепляется образ божества, как это работает. Был выведен принцип, который называется принципом закрепления минимума контринтуитивных идей. Смысл очень прост: мы запоминаем то, что, с одной стороны, интуитивно и понятно нам на бытовом уровне, но, с другой стороны, вырывается за рамки нашей повседневной жизни. То есть запоминающийся персонаж должен быть, с одной стороны, обычным, а с другой стороны - очень необычным. Тут встает вопрос, который называется проблемой Микки Мауса: почему Микки Маус не бог? Потому что это вполне себе бытовая вещь - мышь в штанах, но которая разговаривает. Над этим все ломали голову, пока экспериментально не вывели свойства сверхъестественного агента. Сверхъестественный агент - это не Джеймс Бонд, а как раз наше божество. Оно должно быть непонятным на бытовом уровне, оно должно обладать стратегической информацией, то есть знать все обо всех, оно должно уметь действовать и мотивировать к действию самих людей (это обряды, ритуалы и прочее). Дальше встает еще один вопрос: а куда делись старые боги? Они подходили на эту должность агента, но куда-то испарились. Куда делся Зевс? Дело в том, что есть один очень важный момент - момент контекста. Некоторые боги из него выпадают. Зевс уже не в нашем контексте, и теперь мы смотрим на него как на историю. Может быть, когда-нибудь наши конфессии тоже выпадут из контекста, но что-то придет им на смену.
Продолжая изучать то, как воспринимается высшее божество, когнитивные психологи решили посмотреть, в каком возрасте это случается и как это происходит: когда ребенок начинает быть зависимым от чего-то бестелесного. Был построен эксперимент, в котором исследователь просил детей кидать мячик с липучками, но через спину. Естественно, у детей не получалось. Они оставались в комнате одни, должны были кидать этот мячик, но у них плохо получалось, и они начинали жульничать. Но однажды ситуация изменилась: в эту комнату поставили стул и посадили на него невидимую принцессу Алису. Пустой стул оказался очень важным. Самое забавное, что детей спрашивали: «А вы верите в то, что тут сидит принцесса Алиса?» Они такие: «Нет!» - а потом прекращали жульничать. Это исследование показывает, в каком возрасте формируется некоторая зависимость от бестелесного наблюдающего существа.
Понятие религии за всё время существования данного слова постоянно менялось и сложно дать однозначное определение ему. Однако можно с полной уверенностью сказать, что каждый человек следует той или иной религии, верованиям. И это могут быть не обязательно традиционные религиозные течения (христианство, буддизм индуизм, иудаизм и пр.), речь идёт также об атеизме, поклонениях деревьям, солнцу, луне или деньгам, увлечениям. Всё это накладывает свой отпечаток на психику человека и является одним из важнейших факторов, которые психологи учитывают во время консультаций.
Так возникла необходимость появления такого направления в психологии, как психология религии. Оно изучает психологическую закономерность возникновения, функционирования, развития и исчезновения религиозных проявлений в индивидуальной и групповой психологии, направленность, структуру и содержание этих проявлений, ту роль, которую оказывают они на нерелигиозные сферы жизни людей. Исследованиям подвергаются не только религия, но и духовность.
Данное направление использует различные психологические исследовательские методы к религиозным традициям и разного рода течениям и возникло в 19 веке преимущественно в США и Европе. В своём развитии она претерпела множество изменений от ухода в атеизм (отрицание могущества Бога и превознесение на первое место человека) до создания направлений, комбинирующих психологию и теологию (Христианская ассоциация психологических исследований, библейское консультирование Аамса и пр.).
Большое влияние на развитие психологии религии оказали З. Фрейд, А. Маслоу, Джеймс Лейб, школа Кларка, Фридрих фон Хюгель, Жозеф Маршал, Антуан Вергот, Фридрих Хайлер, Ролло Мэй и ряд других психологов.
Современная психология религии:
Психология религии не затрагивает философские вопросы о существовании Бога, а помогает решить те психологические конфликты, которые могут возникнуть у верующих той или иной концессии. Для этого психолог должен знать основные моменты различных религиозных течений, особенности той или иной религии, чтобы оказать квалифицированную помощь.
В то же время психолог данного направления не берёт на себя роль священника, а решает именно возникшую психологическую проблему, чем оказывает огромную помощь в работе священнослужителей, которые далеки от вопросов психологии.
В результате такой работы психолог помогает человеку, который занимается активно духовной практикой, устранить психологические барьеры, которые возникают на пути духовного развития, улучшить свои отношения с родными и близкими, коллегами по работе. Это способствует более гармоничному развитию личности. Также он помогает устранить страхи и сомнения, которые могут возникнуть, когда человек только начинает свой духовный путь.
И в данном случае различается пастырское консультирование и светское, которое отличается тем, что психолог не просто облегчает состояние обратившегося к нему человека, но и направляет его затем к священнику из традиции этого человека.
Таким образом, психология религии призвана найти эффективные средства воспитания и укрепления религиозности, научить использовать священнослужителей данные психологии в своей деятельности, а также помочь человеку в его гармоничном и целостном развитии.