Прагматический потенциал текста. Его воспроизведение при переводе

Арендный блок

Всякий текст коммуникативен, содержит некоторое сообщение, передаваемое от Источника к Рецептору, какие-то сведения, которые должны быть извлечены из сообщения Рецептором, поняты им. Воспринимая полученную информацию, Рецептор тем самым вступает в определенные личностные отношения к тексту, называемые прагматическими отношениями.

Такие отношения могут иметь различный характер. Они могут иметь преимущественно интеллектуальный характер, когда текст служит для Рецептора лишь источником сведений о каких-то фактах и событиях, его лично не касающихся и не представляющих для него большого интереса. В то же время полученная информация может оказать на Рецептора и более глубокое воздействие. Она может затронуть его чувства, побудить к каким-то действиям. Способность текста производить подобный коммуникативный эффект, вызывать у Рецептора прагматические отношения к сообщаемому, иначе говоря, осуществлять прагматическое воздействие на получателя информации, называется прагматическим аспектом или прагматическим потенциалом (прагматикой) текста.

Прагматический потенциал текста является результатом выбора Источником содержания сообщения и способа его языкового выражения. В соответствии со своим коммуникативным намерением Источник отбирает для передачи информации языковые единицы, обладающие необходимым значением, как предметно-логическим, так и коннотативным, и организует их в высказывании таким образом, чтобы установить между ними необходимые смысловые связи. В результате созданный текст приобретает определенный прагматический потенциал, возможность произвести некоторый коммуникативный эффект на его Рецептора. Прагматический потенциал текста объективируется в том смысле, что он определяется содержанием и формой сообщения и существует уже как бы независимо от создателя текста. Может случиться, что прагматика текста не полностью совпадает с коммуникативным намерением Источника («сказал не то, что хотел, или не так, как хотел»). В той степени, в которой прагматика текста зависит от передаваемой информации и способа ее передачи, она представляет собой объективную сущность, доступную для восприятия и анализа.

Прагматическое отношение Рецептора к тексту зависит не только от прагматики текста, но и от того, что собой представляет данный Рецептор, от его личности, фоновых знаний, предыдущего опыта, психического состояния и других особенностей. Анализ прагматики текста дает возможность лишь предположительно предусмотреть потенциальный коммуникативный эффект текста по отношению к типовому Рецептору.

У нас самая большая информационная база в рунете, поэтому Вы всегда можете найти походите запросы

Эта тема принадлежит разделу:

Прагматические аспекты переводоведения

«Введение в переводоведение» . Теория перевода (лингвистические аспекты). Прагматический потенциал текста. Прагматическое воздействие. Прагматические проблемы перевода, функции.

Положение о конкурсе видеороликов

Конкурс видеороликов SibREC–2015 представляет собой смотр творческих проектов, выполненных в различных формах и на различные темы, указанные в данном положении. Общая цель Конкурса

Курсовая работа студента 3 курса очного отделения Научный руководитель: Кандидат исторических наук, доцент Исторический факультет Кафедра Отечественной истории Процесс восстановления мирной жизни после Великой Отечественной войны: основные тенденции послевоенного десятилетия

Семиотика расового мифа в Третьем рейхе

Валютне регулювання. Стратегія і тактика монетарної політики України.

Питання до заліку. Валютне регулювання - це діяльність державних органів з управління обігом валюти, контролю за валютними операціями, впливу на валютний курс національної валюти. Монетарна політика - діяльність держави, спрямована на забезпечення економіки повноцінною і стабільною національною валютою.

История российской музыки

Творчество П.И.Чайковского. Симфоническое и оперное. Лядов, Танеев, постклассика. Музыкальные персоналии. Стравинский, Прокофьев

Всякий текст коммуникативен, содержит некоторое сообщение, передаваемое от Источника к Рецептору, какие-то сведения (информацию), которые должны быть извлечены из сообщения Рецептором, поняты им. Воспринимая полученную информацию, Рецептор тем самым вступает в определенные личностные отношения к тексту, называемые прагматическими отношениями. Такие отношения могут иметь различный характер. Они могут иметь преимущественно интеллектуальный характер, когда текст служит для Рецептора лишь источником сведений о каких-то фактах и событиях, его лично не касающихся и не представляющих для него большого интереса. В то же время полученная информация может оказать на Рецептора и более глубокое воздействие. Она может затронуть его чувства, вызвать определенную эмоциональную реакцию, побудить к каким-то действиям. Способность текста производить подобный коммуникативный эффект, вызывать у Рецептора прагматические отношения к сообщаемому, иначе говоря, осуществлять прагматическое воздействие на получателя информации, называется прагматическим аспектом или прагматическим потенциалом (прагматикой) текста.

Прагматический потенциал текста является результатом выбора Источником содержания сообщения и способа его языкового выражения. В соответствии со своим коммуникативным намерением Источник отбирает для передачи информации языковые единицы, обладающие необходимым значением, как предметно-логическим, так и коннотативным, и организует их в высказывании таким образом, чтобы установить между ними необходимые смысловые связи. В результате созданный текст приобретает определенный прагматический потенциал, возможность произвести некоторый коммуникативный эффект на его Рецептора. Прагматический потенциал текста объективируется в том смысле, что он определяется содержанием и формой сообщения и существует уже как бы независимо от создателя текста. Может случиться, что прагматика текста не полностью совпадает с коммуникативным намерением Источника («сказал не то, что хотел, или не так, как хотел»), В той степени, в которой прагматика текста зависит от передаваемой информации и способа ее передачи, она представляет собой объективную сущность, доступную для восприятия и анализа.

Прагматическое отношение Рецептора к тексту зависит не только от прагматики текста, но и от того, что собой представляет данный Рецептор, от его личности, фоновых знаний, предыдущего опыта, психического состояния и других особенностей. Анализ прагматики текста дает возможность лишь предположительно предусмотреть потенциальный коммуникативный эффект текста по отношению к типовому, «усредненному» Рецептору.

Обозначение языковыми единицами элементов окружающего мира представляет собой называние - номинацию. Под номинацией мы вслед за В.Н. Телия понимаем установление отношений языковых форм и внеязы- ковых факторов фрагментов действительности, отражаемых в сознании человека. При этом номинация - это не только создание новой номинативной единицы, единичный и разовый акт наречения какого-либо фрагмента внеязыковой действительности, но и всякий раз повторяющийся в коммуникативных актах процесс наименования объектов и процессов реального мира.

Существуют два типа языковой номинации. Первичная номинация представляет собой такое называние какого-либо элемента экстралингвис- тической реальности, при котором соотнесенная с данным элементом вне- языкового мира номинативная единица обозначает именно этот конкретный элемент и не используется ни в какой другой функции наречения, не именует никакой другой фрагмент объективной действительности. Однако номинативный потенциал языковых единиц не реализуется только за счет первичной номинации. При подборе названий для тех или иных отрезков объективного мира приходится не только создавать новые номинативные единицы, но и принимать во внимание уже накопленный социально- мировоззренческий опыт, имеющиеся в языке средства, что стимулирует «лингвокреативное мышление» (Алефиренко, 2002:163-164) и порождает номинативные знаки вторичного характера. Вторичные наименования формируются на базе того значения, чье имя используется в новой для него функции; в этом случае номинативные средства как бы заново функционируют, что приводит к формированию в языке вторичных наименований - языковых единиц в переосмысленном значении. Следовательно, по признаку буквального или переносного значения языковой единицы, именующей отрезок действительности, можно выделить единицы первичной и вторичной номинации. Как разновидность последней выделяется косвенно-производная номинация, результатом которой являются ФЕ.

В ряду категорий номинации по компонентному признаку различаются два типа номинативных единиц: лексические и фразеологические. К числу их интегральных признаков относятся: обобщенность семантики, наличие внутренней формы, коннотация, способность вступать в парадигматические (омонимические, синонимические, антонимические и др.) и синтагматические (сочетаться синтаксическими и грамматическими связями с элементами контекстного окружения) отношения. Объяснение подобной общности содержится в природе языковых единиц: ЛЕ и ФЕ - средства номинации. Наиболее важной общей чертой этих двух разновидностей номинативных единиц признана «выраженность различного рода денотатов» (Колшанский, 1975:74), обозначение какого-либо фрагмента окружающей действительности. Интегральным признаком, наиболее существенным для нашей монографии, является способность номинативных единиц развивать и модифицировать свое значение в контексте (не только выступать в наиболее обобщенном - словарном, парадигматическом значении, но и приобретать за счет контекста, разного в каждом конкретном случае, второстепенные значения). Таким образом, языковые единицы в определенной речевой ситуации предстают в своем актуальном, синтагматическом значении.

В то же время следует учесть и дифференциальные черты лексического и фразеологического значений. Прежде всего различие заключается в том, что ЛЕ могут быть единицами и первичной, и вторичной номинации, употребляться как в буквальном, так и в своем непрямом значении; ФЕ, напротив, обладают переносным значением; они суть продукт не прямой, а косвенной номинации, под которой мы вслед за В.Н. Телия понимаем использование уже имеющихся в языке номинативных средств в новой для них функции наречения (Телия, 1984:118). При этом следует отметить, что понятия вторичной и косвенной номинации не тождественны. Если вторичная номинация характерна для языковых единиц обоих типов, то косвенная номинация относится только к области фразеологии. Такой результат вторичной косвенной номинации, как фразеологические единицы, носит прежде всего языковой характер. ФЕ представляют собой зафиксированные в языковой системе и конвенционально закрепленные значения.

Проф. Г.В. Колшанский заостряет внимание на другом отличии ЛЕ от ФЕ: в слове номинация ограничивается фиксацией единичности и общности объекта (обозначает конкретный элемент окружающей действительности и множество подобных ему объектов, составляющих класс), в то время как в словосочетании или предложении (грамматической конструкции) номинация раскрывает объект в его отношении к другим объектам. Иными словами, ЛЕ лишь называют объекты как элементы окружающего мира. Если речь идет о словах, значение которых коннотативно окрашено, или же о таких ЛЕ, ядерным, облигаторным компонентом семантики которых выступает собственно эмотивное значение (Шаховский, 1987:179), то последние помимо называния объектов также характеризуют их, выражают отношение к ним со стороны употребляющих их в речи говорящих субъектов. Однако в лексическом значении подобное объединение собственно номинации и (иногда) выражения отношения к объекту лексического наименования носит обобщенный, «парадигматический» характер. В слове содержится название объекта, его оценка субъектом речи, и тем не менее в силу того, что оно может обозначать предмет, процесс, явление, но не ситуацию, взаимосвязь названного и охарактеризованного элемента действительности с другими объектами не находит своего отражения. Иначе говоря, соотношения называемого и оцениваемого отрезка объективной реальности с той или иной ситуацией внеязыкового мира не наблюдается; «актуализация» отсутствует.

ФЕ, напротив, являясь языковыми знаками более высокого уровня - словосочетаниями, простыми и даже сложными предложениями (Кунин, 1970:210; Назарян, 1987:58), способны, во-первых, называть объекты вне- языковой действительности, во-вторых, не просто характеризовать их, но выражать в структуре коммуникативного акта целую гамму отношений экспрессивного характера.

Дифференциальные черты ЛЕ и ФЕ проявляются и при наполнении характеристики экстралингвистической ситуации семантическими признаками. Слово при реализации в переносном смысле (при вторичной номинации) высвечивает, как правило, только один из образно-ассоциативных признаков, характерных для него в исходном значении; ФЕ заимствуют (в целом) из исходного для них переменного словосочетания более одного признака (Телия, 1998:85).

Особенность ФЕ как языковых знаков заключается в их способности вносить в описание внеязыковой действительности особые, более «развернутые» сведения о происходящем, а также выражать более полно, более детально отношения субъекта речи к предмету высказывания. ФЕ, будучи примененными говорящим к внеязыковой ситуации - конкретным жизненным обстоятельствам, являются полипризнаковыми единицами номинации. Смысловая структура ФЕ в сравнении с ЛЕ характеризуется «увеличением подробностей»; при этом имеет место повышение уровня конкретности значения ФЕ относительно значения слова. Если ЛЕ просто фокусирует класс обозначаемых объектов экстралингвистической реальности, то в значении ФЕ присутствуют дополнительные «уточнения», усложняющие семантику последних. Для подтверждения настоящего тезиса сравним широкозначную лексему voile и фразеологическую единицу feuille de vigne ; в смысловой структуре обеих языковых единиц присутствует архисема «прикрытие»:

Voile «се qui cache qch»;

Feuille de vigne «feuille sculptee cachant le sexe des statues nues», fig. mettre une feuille de vigne a une chose «mettre un voile pudique» (Grand Robert, v. 4, 1989:487).

Многозначная JIE voile в одном из своих значений обозначает прикрытие, «ширму», но при этом она может только называть фрагмент экст- ралингвистической реальности и (под воздействием контекстного окружения) придавать ему положительную или отрицательную оценочность. Встречая настоящую номинативную единицу в речевом акте, получатель информации способен мысленно вызвать лишь абстрактный образ прикрытия, какого-то объекта, прячущего от посторонних глаз нечто подлежащее утаению, и в зависимости от эмпатии участников коммуникации одобрительно или неодобрительно отнестись к этому прикрытию. ФЕ feuille de vigne в отношении образности, воздействия на воображение и степени подробности характеристики внеязыковой ситуации обладает большим потенциалом. Первичное конкретное ее значение - виноградный листок, высекаемый скульптором вместе со статуей для прикрытия наготы; следовательно, помимо чисто семантического значения «прикрытие» в смысловую структуру настоящей ФЕ включается прагматическая информация - «виноградный листок» предназначается не просто для утаения того, что должно быть вне зоны визуального контакта, но выставление чего напоказ является действием неодобряемым, прежде всего постыдным. Именно сема «постыдность» выходит в структуре значения ФЕ на передний план при применении ее к таким ситуациям, где сокрытию подлежит что-то осуждаемое адресантом, адресатом или всем языковым коллективом в целом: mettre une feuille de vigne a qch «mettre un voile pudique a qch». Что-то «постыдное» требуется не просто скрыть, но облагородить, подобно тому, как виноградный листок «облагораживает» человека, скрывая его наготу. В случае включения в контекст ФЕ feuilledevigne буквальный образ, возникающий в сознании участников коммуникации, окажет более сильное воздействие на получателя информации, нежели абстрактный образ «прикрытия», и создаст у него нужный, желаемый для отправителя сообщения эмоционально-оценочный настрой.

Mahmoud Abbas veut servir de feuille de vigne au Hamas.il veut bien tenter de faire croire a la communaute internationale que le resultat des elections importe peu puisque en tant que president de Г Autorite, il resterait en charge des negociations (PF).

Махмуд Аббас стыдливо желает заслонить собой Хамас. Он очень хочет предпринять попытку уверить международное сообщество в том, что результаты выборов не играют решающей роли, поскольку он сам, как президент автономии, возьмет на себя ответственность за переговоры.

В приведенном номинативном акте преобладающим фактором является прагматический: говорящий не столько заостряет свой интерес и внимание получателя информации на номинативно-классифицирующем наименовании объекта действия, сколько стремится оказать влияние на эмоциональную сферу адресата, выразить неодобрительнопренебрежительное отношение к происходящему и придать объекту действия и всему высказыванию отрицательную, если не презрительную окраску. Образное восприятие ФЕ (образное значение всегда имеет ту или иную экспрессивную окраску) возникает за счет «совмещенного видения двух картин», одна из которых создает переносное значение слова или словосочетания, а другая соответствует его буквальному значению (Гак, 1966:101). В структуру обоих значений, как прямого (виноградный листок), так и фигурального (утаение), входит архисема «сокрытие»; в последнем случае выражение обозначает не просто прикрытие, а «облагораживающий заслон». Дискурсивное окружение еще более подробно вводит получателя информации в курс дел, поясняя, что именно отправитель сообщения имел в виду, почему объект речи получил именно такую номинацию и дескрипцию, с чем это образное наименование связано в реальной ситуации и как оно соотносится с остальными ее элементами. В результате эффект, вызванный фразеологическим образом, получается гораздо более выразительным, чем это было бы возможно при употреблении лексической единицы. Такая конкретность (точнее, полипризнаковость) делает семантику ФЕ более «подробной» в сравнении с семантикой ЛЕ. «Чем детальнее образ, тем он конкретней, тем сильнее он действует на воображение» (Балли, 1961:232).

Вследствие упомянутой особенности номинативного аспекта ФЕ последние не только называют и квалифицируют объекты внеязыкового мира, но в то же время наполняют семантико-прагматический блок значения всего высказывания дополнительными подробностями, придающими содержанию речевого акта выразительность. В том случае, если бы вместо ФЕ feuilledevigne отправитель информации употребил ее лексические синонимы paravent или voile, экспрессивность переданного им сообщения уменьшилась бы:

Mahmoud Abbas veut servir de paravent (voile) au Hamas.il veut bien tenter de faire croire a la communaute internationale que le resultat des elections importe peu puisque en tant que president de l Autorite, il resterait en charge des negociations.

Махмуд Аббас желает заслонить собой Хамас. Он очень хочет предпринять попытку уверить международное сообщество в том, что результаты выборов не играют решающей роли, поскольку он сам, как президент автономии, возьмет на себя ответственность за переговоры.

Мы видим, что при замене ФЕ словами-синонимами лексически невыраженная прагматическая информация «постыдности» если не утрачивается, то заметно ослабевает, в результате чего выразительность всего сообщения, в том числе неодобрительное отношение участников коммуникации к происходящему, снижается.

Следует отметить, что обрисованная контекстом ситуация не только раскрывает адресату смысл ФЕ feuille de vigne, но и дает понять, как и зачем адресант употребляет ее. Эффект, достигнутый при этом, будет основываться одновременно как на сигнификативно-денотативном блоке информации (соотносящем ФЕ с конкретной ситуацией определенного типа), так и коннотативном (в данном случае на основном его компоненте - оценочном). В примере не просто показано информационное содержание ФЕ, ее соотношение с отражаемым фрагментом действительности. Употребляя ФЕ feuille de vigne, субъект речи превращает ее в некое средство, благодаря которому взаимодействие с читателями не только успешно достигается, но усиливается, вследствие чего появляется возможность оказания эмоционального влияния на партнеров по общению и создания у них нужной (для автора или всей газеты) политической установки.

Вышесказанное позволяет подтвердить тезис о том, что ФЕ, отображая эмоциональное отношение субъекта речи к обозначаемому ими элементу экстралингвистической реальности и оказывая тем самым экспрессивное воздействие, являются в сравнении со словами более мощным средством достижения желаемого эффекта (Искандерова, 2005:9). Однако для раскрытия номинативного и дескриптивного потенциала ФЕ необходимо проводить исследование их значений не в изолированном виде, а в конкретном для каждой ситуации дискурсивном фрагменте. ФЕ, равно как и ЛЕ, в синтагматике могут обладать иными свойствами, чем в парадигматике (Степанов, 1981:330).

КРСМ-3

Зад.3 - Прагматические аспекты переводоведения: подготовьте ответы на предложенные вопросы (Комиссаров В.Н. Теория перевода (лингвистические аспекты) / В.Н. Комиссаров. – М. : Высшая школа. – 1990. – С.209-226. – [Учеб.для ин-тов и фак. иностр. яз.])

Понятие прагматического потенциала текста.

Всякий текст коммуникативен, содержит некоторое со­общение, передаваемое от Источника к Рецептору, какие-то сведения, которые должны быть извлечены из сообщения Рецептором, поняты им. Воспринимая полученную информацию, Рецептор тем самым вступает в определенные личностные отношения к тексту, называемые прагматическими отношениями.

Такие отношения могут иметь различный ха­рактер. Они могут иметь преимущественно интеллектуальный характер, когда текст служит для Рецептора лишь источником сведений о каких-то фактах и событиях, его лично не касаю­щихся и не представляющих для него большого интереса. В то же время полученная информация может оказать на Рецеп­тора и более глубокое воздействие. Она может затронуть его чувства, побу­дить к каким-то действиям. Способность текста производить подобный коммуникативный эффект, вызывать у Рецептора прагматические отношения к сообщаемому, иначе говоря, осу­ществлять прагматическое воздействие на получателя инфор­мации, называется прагматическим аспектом или прагматиче­ским потенциалом (прагматикой) текста .

Прагматический потенциал текста является результа­том выбора Источником содержания сообщения и способа его языкового выражения . В соответствии со своим коммуникатив­ным намерением Источник отбирает для передачи информа­ции языковые единицы, обладающие необходимым значением, как предметно-логическим, так и коннотативным, и организует их в высказывании таким образом, чтобы установить между ними необходимые смысловые связи. В результате созданный текст приобретает определенный прагматический потенциал, возможность произвести некоторый коммуникативный эффект на его Рецептора. Прагматический потенциал текста объекти­вируется в том смысле, что он определяется содержанием и формой сообщения и существует уже как бы независимо от создателя текста. Может случиться, что прагматика текста не полностью совпадает с коммуникативным намерением Источ­ника («сказал не то, что хотел, или не так, как хотел»). В той степени, в которой прагматика текста зависит от передаваемой информации и способа ее передачи, она представляет собой объективную сущность, доступную для восприятия и анализа.

Прагматическое отношение Рецептора к тексту зависит не только от прагматики текста, но и от того, что собой представ­ляет данный Рецептор, от его личности, фоновых знаний, предыдущего опыта, психического состояния и других особен­ностей. Анализ прагматики текста дает возможность лишь предположительно предусмотреть потенциальный коммуника­тивный эффект текста по отношению к типовому Рецептору.

Воспроизведение прагматического потенциала оригинала при переводе.

Осуществление прагматического воздействия на полу­чателя информации составляет важнейшую часть любой ком­муникации, в том числе и межъязыковой. Установление необ­ходимого прагматического отношения Рецептора перевода к передаваемому сообщению в значительной степени зависит от выбора переводчиком языковых средств при создании им тек­ста перевода. Влияние на ход и результат переводческого про­цесса необходимости воспроизвести прагматический потенциал оригинала и стремления обеспечить желаемое воздействие на Рецептора перевода называется прагматическим аспектом или прагматикой перевода.

Переводчик, выступая на первом этапе переводческого про­цесса в роли Рецептора оригинала, старается как можно пол­нее извлечь содержащуюся в нем информацию , для чего он должен обладать теми же фоновыми знаниями, которыми рас­полагают «носители» исходного языка. Успешное выполнение функций переводчика предполагает поэтому всестороннее зна­комство с историей, литературой, обычаями, совре­менной жизнью и прочими реалиями народа, говорящего на ИЯ.

Как и у любого Рецептора оригинала, у переводчика возни­кает свое личностное отношение к передаваемому сообщению. В качестве языкового посредника в межъязыковой коммуникации переводчик должен стремиться к тому, чтобы это лично­стное отношение не отразилось на точности воспроизведения в переводе текста оригинала. В этом смысле переводчик должен быть прагматически нейтрален.

На втором этапе процесса перевода переводчик стре­мится обеспечить понимание исходного сообщения Рецепто­ром перевода . Он учитывает, что Рецептор перевода принадле­жит к иному языковому коллективу, чем Рецептор оригинала, обладает иными знаниями и жизненным опытом, имеет иную историю и культуру. В тех случаях, когда подобные расхожде­ния могут воспрепятствовать полноценному пониманию исход­ного сообщения, переводчик устраняет эти препятствия, внося в текст перевода необходимые изменения.

Отсутствие у Рецептора перевода необходимых фоновых знаний вызывает необходимость в эксплицировании подразу­меваемой информации, внесении в текст перевода соответству­ющих дополнений и разъяснений. Особенно часто это проис­ходит в связи с использованием в оригинале имен собствен­ных, географических названий и наименований разного рода культурно-бытовых реалий. При переводе на русский язык гео­графических названий типа американских Massachusetts, Okla­homa, канадских Alberta, Manitoba или английских Middlesex, как правило, добавляются слова «штат, провинция, графство», указывающие, что обозначают эти наи­менования, чтобы сделать их понятными для русского читате­ля: штат Массачусетс, провинция Альберта, графство Миддлсекс.

Добавление поясняющих элементов может потребоваться и при передаче названий учреждений, фирм, печатных органов.

The strike movement in Spain is on the increase, "Newsweek" reports.

Как сообщает журнал «Ньюсуик», в Испании растет забасто­вочное движение.

В некоторых случаях необходимая дополнительная инфор­мация может быть дана в специальном примечании к тексту перевода:

Against my will I felt pleased that he should have considered my remarks interesting, though I knew that it was Dale Carnegie stuff, a small apparently casual compliment. (J. Brain?)

Я был невольно польщен тем, что он находит мои замеча­ния интересными, хотя и понимал, что это был дешевый трюк - как бы случайно брошенный комплимент по рецепту Дейла Карнеги.

К этому предложению в переводе можно дать примечание, указывающее, что Дейл Карнеги - автор популярной книги «Как приобретать друзей и влиять на окружающих».

В других случаях воспроизведение прагматического по­тенциала текста оригинала может быть связано с опущением некоторых деталей в переводе, неизвестных Рецептору перево­да:

There were pills and medicine all over the place, and everything smelled like Vicks" Nose Drops.

Везде стояли какие-то пузырьки, пилюли, все пахло капля­ми от насморка.

Здесь в переводе опущено Vicks - фирменное название ка­пель, ничего не говорящее русскому читателю. Хотя это и ве­дет к незначительной потере информации, эта информация несущественна и ею вполне можно пренебречь, для того что­бы в русском тексте не было непонятных элементов.

Необходимость обеспечить адекватное понимание пере­даваемого сообщения для Рецептора перевода может вынудить переводчика заменить непонятный элемент исходного сообще­ния добавочной информацией, которая лишь подразумевалась в оригинале, но была вполне очевидна для Рецептора ориги­нала. Таким образом, имплицитная информация в оригинале становится эксплицитной в переводе:

The Prime-Minister spoke a few words from a window in Num­ber 10.

Любому англичанину хорошо известно, что в доме № 10 по улице Даунинг-стрит в Лондоне расположена резиденция премьер-министра.

Русский читатель этого может не знать, поэтому в русском переводе будет произведена замена, разъясняющая смысл этого названия:

Премьер-министр произнес несколько слов из окна своей резиденции.

Часто такого рода замена носит характер генерализации, т.е. замены слова с конкретным значением словом с более об­щим, но зато более понятным для Рецептора перевода значе­нием:

A "swept" yard that was never swept where Johnson grass and rabbit-tobacco grew in abundance.

...«чистый» двор, который никогда не подметался и весь за­рос сорной травой.

"The temperature was an easy ninety," he said. Жара невыносимая, - сказал он.

В первом примере в оригинале даны названия сорняков, известные жителям южных штатов США. Русскому читателю вряд ли известны такие растения, как «джонсонова трава» и «кроличий табак», поэтому в переводе эти названия обобщены в «сорной траве», тем более, что существенным в данном кон­тексте является не то, какими именно растениями зарос двор, а то, что он зарос сорняками, т.е., что за ним никто не уха­живал. Во втором примере ninety значит «девяносто градусов по Фаренгейту». Система Фаренгейта малоизвестна русским чи­тателям. Ее можно было бы заменить на систему Цельсия, как это обычно делается в официально-деловых и научно-тех­нических текстах. Однако в данном случае этого сделать нель­зя, так как слова в тексте принадлежат жителю США, где эта система неупотребительна. В переводе дана генерализация, ибо опять-таки здесь коммуникативно важно не точное указание температуры, а то, что стояла сильная жара.

Генерализация часто выражается в замене имени собствен­ного (нередко фирменного названия) именем нарицательным, дающим родовое название для данного предмета:

Parked by a solicitor"s office opposite the cafe was a green Aston-Martin tourer. - У конторы адвоката напротив кафе стоял элегантный спортивный автомобиль зеленого цвета.

I could see my mother going into Spaulding"s... - Я представил себе, как мама пошла в спортивный магазин...

I lit a cigarette and got all dressed and then I packed the two Gladstones I have. - Я закурил, оделся, потом сложил оба свои чемодана.

Фирменные названия автомобиля, магазина и чемоданов не несут в русском тексте той информации, которая связана с ни­ми в английском оригинале, и нуждаются в замене-разъясне­нии.

Воспроизведение прагматического потенциала в переводе может вызвать необходимость применения и приема конкрети­зации, замены слова с общим значением словом или словами с более узким, конкретным значением, раскрывающими для Рецептора перевода суть данного явления:

The British people are still profoundly divided on the issue of joining Europe.

В отличие от англичанина, русскому читателю может быть неясным, в каком смысле в данном высказывании упоминает­ся слово Europe. Поэтому в переводе целесообразно раскрыть, что реально имеется в виду в английском оригинале.

В английском народе до сих пор существуют глубокие раз­ногласия о том, стоило ли Англии вступать в «Общий рынок».

Указанные способы изменения текста перевода с целью обеспечить Рецептору перевода адекватное понимание переводимого сообщения используются переводчиком без учета особенностей какого-то отдельного Рецептора или группы Ре­цепторов. Рецептор, на которого ориентирован в таких случаях перевод, является гипотетическим «усредненным» представите­лем своего языкового коллектива. В приведенных выше при­мерах это был «русский человек», «русский читатель», и его восприятие передаваемого текста определялось не личностны­ми характеристиками, а культурно-историческими особенностя­ми данного народа, фоновыми знаниями об английских реа­лиях, которые могут иметься, в принципе, у большинства анг­личан и отсутствовать, как правило, у большинства русских людей.

Вместе с тем, воспроизводя прагматический потенциал ори­гинала, переводчик может ориентироваться на определенную группу Рецепторов перевода, обладающих некоторой совокупно­стью специальных познаний в той области, о которой идет речь в оригинале, и способных поэтому с большей легкостью добиться необходимого понимания сообщения. Ориентация на подобную группу Рецепторов-специалистов позволяет сократить число прагматических разъяснений в переводе. С другой сто­роны, если перевод предназначается для группы Рецепторов, чей уровень фоновых знаний ниже, чем у большинства чита­телей (неспециалисты в данной области, читатели детского возраста и т.п.), относительно большая часть информации в оригинале может быть или не понята или понята превратно, и число объяснений и уточнений в переводе возрастает.

Всякий текст коммуникативен, содержит некоторое со­общение, передаваемое от Источника к Рецептору. Воспринимая полученную информацию, Рецептор вступает в определенные личностные отношения к тексту, называемые прагматическими отношениями. Такие отношения могут иметь интеллектуальный характер, когда текст служит для Рецептора источником, не представляющих для него большого интереса. В то же время полученная информация может затронуть его чувства, вызвать определенную эмоциональную реакцию, побу­дить к каким-то действиям. Способность текста производить подобный коммуникативный эффект, вызывать у Рецептора прагматические отношения к сообщаемому, иначе говоря, осу­ществлять прагматическое воздействие на получателя инфор­мации, называется прагматическим аспектом или прагматиче­ским потенциалом (прагматикой) текста.

В соответствии со своим коммуникатив­ным намерением Источник отбирает языковые единицы, обладающие необходимым значением, и организует их в высказывании таким образом, чтобы установить между ними необходимые смысловые связи. В результате созданный текст приобретает определенный прагматический потенциал, возможность произвести некоторый коммуникативный эффект на Рецептора. Прагматический потенциал текста определяется содержанием и формой сообщения и существует уже как бы независимо от создателя текста. Может случиться, что прагматика текста не полностью совпадает с коммуникативным намерением Источ­ника.

Прагматическое отношение Рецептора к тексту зависит не только от прагматики текста, но и от личности Рецептора, его фоновых знаний, предыдущего опыта, психического состояния и других особен­ностей. Анализ прагматики текста дает возможность лишь предположительно предусмотреть потенциальный коммуника­тивный эффект текста по отношению к «усреднен­ному» Рецептору.

Установление необ­ходимого прагматического отношения Рецептора зависит от выбора переводчиком языковых средств при создании им тек­ста перевода. Влияние на ход и результат переводческого про­цесса необходимости воспроизвести прагматический потенциал оригинала и стремления обеспечить желаемое воздействие на Рецептора перевода называется прагматическим аспектом или прагматикой перевода.

Переводчик, выступая на первом этапе переводческого про­цесса в роли Рецептора оригинала, старается как можно пол­нее извлечь содержащуюся в нем информацию, для чего он должен обладать теми же фоновыми знаниями, которыми рас­полагают «носители» исходного языка. Переводчик должен быть прагматически нейтрален (лично­стное отношение не должно отражаться на точности воспроизведения в переводе текста оригинала).

На втором этапе процесса перевода переводчик стре­мится обеспечить понимание исходного сообщения Рецепто­ром перевода. Он учитывает, что Рецептор перевода принадле­жит к иному языковому коллективу, обладает иными знаниями и жизненным опытом, имеет иную историю и культуру. Отсутствие у Рецептора перевода необходимых фоновых знаний вызывает необходимость в эксплицировании подразу­меваемой информации, внесении в текст перевода соответству­ющих дополнений и разъяснений (к гео­графическим названиям типа американских Massachusetts, канадских Alberta, английских Middlesex, добавляются слова «штат, провинция, графство»), при передаче названий учреждений, фирм, печатных органов; реалий, связанных с особенностями жизни.

В других случаях воспроизведение прагматического по­тенциала текста оригинала может быть связано с опущением некоторых деталей в переводе. Хотя это и ве­дет к незначительной потере информации, эта информация несущественна и ею вполне можно пренебречь. Непонятный элемент исходного сообще­ния можно заменить добавочной информацией, которая лишь подразумевалась в оригинале, но была вполне очевидна для Рецептора ориги­нала. Воспроизведение прагматического потенциала в переводе может вызвать необходимость применения конкрети­зации, замены слова с общим значением словом или словами с более узким, конкретным значением, раскрывающими для Рецептора перевода суть данного явления.

Прагматические проблемы перевода непосредственно связаны с жанровыми особенностями оригинала и типом Ре­цепторов, для которых он предназначается. С существенными трудностями при передаче прагматического потенциала ориги­нала сталкиваются переводчики художественной литературы. Произведения художественной литературы на любом языке об­ращены, в первую очередь, к людям, для которых этот язык является родным, но они имеют и общечеловеческую цен­ность и часто переводятся на другие языки. Вместе с тем, в них нередко встречаются описания фактов и событий, связан­ных с историей данного народа, различными литературными ассоциациями, бытом, обычаями, наименованиями националь­ных блюд, предметов одежды и т.д. Все это требует внесения поправок на прагматические различия между ИЯ и ПЯ для обеспечения адекватного понимания текста Рецептором перево­да.

Значительно реже возникает необходимость прагмати­ческой перестройки в переводе научно-технических материалов, рассчитанных на специалистов, сведущих в данной области знаний и владеющих во всех странах примерно одинаковым объемом фоновой информации. Такие сообщения одинаково хорошо понимаются учеными, говорящими на разных языках, и пояснения приходится давать лишь в отношении названий фирм, национальных единиц измерения, специфических но­менклатурных наименований и т.п.

Особые проблемы связаны с прагматическим аспектом текстов, предназначенных для иноязычного получателя. Речь идет о различных информационно-пропагандистских материа­лах, адресованных иностранной аудитории, и рекламе товаров, идущих на экспорт. В идеале авторы такого рода текстов должны писать их с учетом характера и познаний иностранно­го читателя или слушателя. В таких случаях задача переводчика упрощается: ему не надо заботиться об обеспечении пол­ного понимания сообщения Рецептором перевода, так как об этом уже позаботился автор оригинала. Однако нередко эта за­дача оказывается в оригинале невыполненной, и переводчику, обладающему более обширными сведениями об иностранной аудитории, приходится вносить дополнительные коррективы в текст с учетом его прагматического аспекта. В этих случаях осуществление перестройки текста перевода, ориентированной на доступность для Рецептора перевода, играет решающую роль в процессе межъязыковой коммуникации.

19. Передача в переводе коммуникативного эффекта оригинала. Прагматическая адаптация текста перевода. Понятие прагматической «сверхзадачи» перевода.

В ряде случаев в прагматическую цель перевода вхо­дит достижение желаемого воздействия (коммуникативного эф­фекта) на Рецептора перевода. Коммуникативный эффект, ко­торый должен быть воспроизведен в переводе, может определиться доминантной функцией оригинала. Для произведений художественной литературы воздействие на Рецептора зависит от литературных достоинств текста, получающих более или менее широкое признание у читателей. Основная прагматиче­ская задача перевода такого текста заключается в том, чтобы создать на ПЯ текст, обладающий способностью оказывать ана­логичное художественно-эстетическое воздействие на Рецептора перевода. Прочтя в русском переводе произведения Шекспира, Диккенса или Бернса, русский читатель должен почувствовать силу литературного таланта автора оригинала, понять, почему у себя на родине он считается великим драматургом, писате­лем или поэтом. Если переводчику удалось этого добиться, можно говорить об адекватном воспроизведении коммуникатив­ного эффекта оригинала. Более точное измерение соотношения воздействия оригинала на английского читателя и перевода на читателя русского вряд ли возможно. Может идти речь лишь о приблизительном равенстве реакций Рецептора, а фактиче­ская реакция Рецептора перевода может быть слабее реакции Рецептора оригинала (писатель пользуется большим успехом у себя на родине) или, напротив, даже превосходить ее (стихи Бернса более популярны в Советском Союзе в известных пе­реводах Маршака, чем в самой Англии).

Доминантной функцией научно-технических материа­лов является описание, объяснение или указание по манипу­лированию объектами окружающего мира. Прагматическое воз­действие на Рецептора заключается в предоставлении ему не­обходимой информации для осуществления определенной дея­тельности научного или технического характера. Если получа­тель сообщения способен на его основе осуществить описан­ный эксперимент или произвести предписываемые операции с прибором или станком, то коммуникативный эффект текста может считаться достигнутым. Аналогичным образом, прагма­тическая задача перевода научно-технического текста состоит в обеспечении такой же возможности осуществить необходимые действия Рецептору перевода. Если Рецептор перевода может успешно использовать текст перевода в качестве руководства к определенным действиям, можно говорить о передаче прагма­тического воздействия оригинала. И здесь равенство воздейст­вия оригинала и перевода не обязательно должно быть абсо­лютным. Может случиться, что в переводе необходимая науч­но-техническая информация оказывается изложенной в более четкой и доступной форме, обеспечивающей правильное использование этой информации специалистами, и, таким обра­зом, перевод выполняет основную прагматическую задачу даже лучше, чем оригинал.

Наиболее сложной является задача обеспечить необхо­димую реакцию на текст перевода со стороны конкретного Ре­цептора. Здесь переводчику приходится ориентироваться не столько на воздействие оригинала на его Рецептора, сколько на индивидуальные особенности Рецептора перевода. Только очень хорошо зная характер и психическое состояние челове­ка, можно с достаточной уверенностью предположить, какова будет его эмоциональная или поведенческая реакция на дан­ное сообщение. Как правило, переводчик не может ставить пе­ред собой задачу добиться заданного коммуникативного эффек­та. Если же такая задача ставится, ее осуществление часто тре­бует прагматической адаптации текста , выходящей за рамки перевода как процесса создания текста, коммуникативно равно­ценного оригиналу. Подобная адаптация при передаче на иной язык, например, текста рекламы, который должен обеспечить сбыт данного товара, нередко приводит к составлению на ПЯ нового параллельного текста (co-writing), учитывающего специ­фические вкусы и наклонности будущих покупателей. В ряде случаев фактическое воздействие текста перевода на данную группу Рецепторов может быть проверено путем наблюдения за реакцией группы информантов, которым читают текст пере­вода, с последующим внесением необходимых изменений. При устном переводе переводчик имеет возможность наблюдать за реакцией Рецептора перевода и порой дополнительно разъяс­нять ему, каких действий ожидает от него Источник в ответ на полученную информацию. В условиях непосредственного общения Источник может непосредственно обращаться к пере­водчику с просьбой добиться желаемой реакции у Рецептора. Все подобные действия переводчика часто лежат за пределами не только процесса перевода, но и адаптивного транскодирова­ния.

В процессе осуществления межъязыковой коммуника­ции возникают прагматические проблемы еще одного типа. Они связаны с возможностью появления у переводчика допол­нительных прагматических задач по отношению к Рецептору перевода. В связи с этим, переводчик может преследовать до­полнительные цели, более или менее независимые от основ­ной прагматической задачи перевода, стремиться использовать результат переводческого процесса в каких-то особых целях.

Естественно, что подобная прагматическая «сверхзадача» не может не оказывать воздействия на ход процесса перевода и оценку его результатов.

Прагматическая «сверхзадача» обусловливается факторами, не имеющими прямого отношения к тексту оригинала, как-то: стремлением переводчика оказать желательное воздействие на ПР, отношением переводчика или ПР к содержащимся в тек­сте идеям или к творческой манере автора, особой заинтересо­ванностью их в какой-то части содержания текста и т.п.

Стремясь выполнить прагматическую «сверхзадачу» конк­ретного акта перевода, переводчик может иногда отказываться от достижения максимальной эквивалентности, довольствовать­ся неполным или выборочным переводом, добиваться воздей­ствия на Рецептора перевода, не совпадающего с намерениями Источника и прагматическим потенциалом оригинала.

Возможность существования у переводчика прагматиче­ской цели, не связанной с содержанием оригинала, но достига­емой в процессе его перевода, связана с двойной ролью, кото­рую переводчик играет в межъязыковой коммуникации. С од­ной стороны, он выполняет функции языкового посредника, а, с другой стороны, он фактически является Источником инфор­мации, создающим текст на ПЯ для последующего использо­вания этого текста в определенных целях. Результаты любой деятельности во многом определяются ее целью. Цель конк­ретного переводческого акта может не совпадать с общей целью межъязыковой коммуникации и не сводиться к созда­нию на ПЯ текста, коммуникативно равноценного оригиналу.