Царевич Алексей. Мрачная страница истории дома Романовых

Царевич Алексей.

Мрачная страница истории дома Романовых.

Шел Февраль 1718 года, когда возвращенный Петербург после побега наследник престола сын великого Петра Алексей Петрович Романов был с позором проведен по залу без шпаги пал к ногам государя и, покаявшись, подал повинную.

«Всемилостивейший государь батюшка, понеже узнав свое согрешение пред вами яко родителем и государем своим, писал повинную и прислал оную из Неаполя, так и ныне оную приношу, что я, забыв должность сыновства и подданства, ушел и поддался под протекцию цесарскую. И просил его о своем защищении. В чем прошу милостивого прощения и помилования. Всенижайший и непотребный раб, и недостойный назватися, сын Алексей». И это была прелюдия кровавой развязки истории жизни и смерти царевича Алексея.

Допрос царевича Алексея Петровича. Художник Н. Н. Ге

С легкой руки Костомарова и Алексея Толстого царевичь представлен в нашей истории как глупый слабовольный и трусливый боярский да поповский прихвостень, который плел заговор против отца, дабы пустить по ветру все его свершения и ввергнуть страну, в какую ни будь семибоярщину. Но если присмотреться к истории жизни Алексея Петровича то станет понятно что он никогда не был противником петровских преобразований и вовсе не собирался становиться боярским царьком. По мнению С.М Соловьева характером он был похож на своего деда Алексея Михайловича в правление, которого и начались прозападные реформы.

Царевич Алексей Петрович (гравюра). Неизвестный художник, 1718 г.

Воспитывался наследник престола своей матерью Евдокией Федоровной и бабкой Натальей Кирилловной по старинке как теремной царевич. Петр занятый великими свершениями сана своим вниманием особенно не жаловал и лишь иногда напоминал о себе тем, например, что сослал его мать Евдокию в суздальский монастырь куда царевич несмотря на запрет слал письма. Воспитание сына государь доверил Меньшикову соглядатаи, которого стремившиеся подпоить наследника и вести крамольные беседы сопровождали Алексея всю его жизнь.

Образование для наследника престола Алексей получил не важное. Грамоте его обучал человек малообразованный и ставший впоследствии его собутыльником Никифор Вяземский. После заточения матери он был передан на воспитание тетке Наталье Алексеевне, где в окружении Вяземских и Нарышкиных пристрастился к «избным забавам». А так же находился под влиянием духовника Якова Игнатьева, который вел с царевичем крамольные беседы, а впоследствии дал против Алексея показания.

В 1699г монарх хотел было отправить сына на обучение в Дрезден, что могло изменить его судьбу, но поездка по каким, то причинам сорвалась. В дальнейшем образованием царевича занимались поочередно двое иностранцев Нейгебауер и Гюйссен.С 1708 царевич активно учувствовал в государственных делах способствуя отцу в реформах а в 1709г формировал полки для участия в полтавской битвы. В том же году Алексей был выдернут из привычного окружения и отправлен для обучения и поиска невесты в Европу. Любознательному Алексею прогрессивная Европа понравилась, как и принцесса, Шарлотта Вольфенбюттельская. Умный и скромный царевич также произвел за границей благоприятное впечатление. По возращению в Петербург Алексей с супругой были с почетом встречены радостным отцом.

Царевич Алексей Петрович и супруга его кронпринцесса Шарлотта-Христина-Софья

Но с тех пор как 1715 году у Петра со второй супругой Екатериной родился сын при дворе сформировались две враждующие фракции. Одна из которых возглавляемая Меньшиковым добивалась воцарения малолетнего Петра Петровиче противостояли им сторонники Алексея всесильный род Долгоруких, а также Апраксин с Гагариным и примкнувший к царевичу после опалы бывшей царский любимец Кикин. По Петербургу начали ходить жуткие слухи про царевича, а государя просто забрасывали анонимными доносами, обличающими как царевича ток и царицу Екатерину. Дошло до того что государь приказал уничтожать подметные письма не читая. Но Меньшикову удалось рассорить царя с наследником, и Алексей был подвергнут опале. После чего оказавшись в старой компании, вновь начал по его же словам «ханжить и конверсацию иметь с попами и чернцами и к ним часто ездить и подпивать» рассорился с супругой, которая вскоре умерла при рождении сына, и начал открыто сожительствовать с дворовой девкой чухонкой Ефросинией. Государь в гневе грозит непутевому сыну отлучением от престола и ссылкой в монастырь. Подавленный Алексей соглашается отречься. Но царь отречения не принимает слухи о том, что сын Алексея и Шарлотты не от царевича официально объявляет ложными и повелевает сыну прибыть ко двору. Но вернутся к отцу, означало вновь оказаться в досягаемости Меньшикова и Екатерины, для которых устранение наследника было делом жизни и смерти. Чувствуя угрозу своей жизни и не желая ехать, Алексей претворяется больным. Царь отправляется в Европу и приказывает сыну по выздоровлению следовать за ним. Не известно кого царевич боялся больше отца или Меньшикова но чувствуя угрозу своей жизни Алексей бежит из страны прихватив свою беременную сожительницу Ефрасинью(судьба бастарда неизвестна) . Бежит он в Вену к своему шурину Карлу VI, который вовсе не обрадованный подобному сюрпризу отправил нежданного гостя в Тироль и тайно селит в замке Эренберге, поручив его заботе графа Шонбурна.

Император Карл VI

Известие о бегстве сына царь получил в Амстердаме, куда посол Петра при дворе Карла VI Веселовский сообщил, а прибытии царевича в Вену. На поиски наследника отправляется капитан Румянцев которому Петр, как правило, поручал секретные и опасные задания, имеющие государственную важность. Не смотря на то, что царевича перевезли в неаполитанский замок Сент-Эльмо, Румянцев устанавливает его место нахождения, после чего в Вену для переговоров с Карлом прибывает тайный советник Толстой. Враждовавший с Францией и Испанией и Турцией Карл вовсе не хотел сориться со столь важным союзником как Петр I но и настраивать против себя потенциального царя он тоже не был намерен. К тому же царственный родственник утверждал, что посланники отца попытаются его убить. Император разрешает Толстому встретиться с царевичем, но только в присутствии неаполитанского вице-короля графа Дауна. Толстой вручает царевичу письмо от государя, в котором тот обещает сыну прошение в случае его возвращения и грозит отцовским проклятьем и покарать, как изменника если ослушается. Так же Толстой подкупает секретаря, который убеждает царевича, что Карл выдаст его в любом случае. Угроза отцовского проклятья и уговоры подействовали, Алексей вернулся. Возможно, также царевич надеялся, что всесильный князь-«кесарь» Фёдор Ромодановский приходившейся ему родственником по матери заступится, но Федр Юрьевич умер во время пребывания Алексея в Неаполе.

Слева — записная книжка и серебряный рейсфедер царевича Алексея; справа — кубок, подарок Петра I сыну

Представ перед отцом Алексей во всем сознается и кается. Выдает имена всех, кто помогал бежать, знал, а побеге и с кем он о побеге разговаривал. Помимо этого царевич отрекается от престола за себя и за сына. Алексей ужасно хочет жить, и именно этим желанием продиктованы все его поступки. По делу царевича Алексея были арестованы Василий Долгорукий, Михаил Долгорукий, Петр Апраксин, Иван Нарышкин, архимандрит Симоновского монастыря Петр, Сибирский царевич, Кикин и многие другие.

Так же некий заговор, напоминавший скорее оккультный кружек, вскрылся в суздальском монастыре, где бывшая царица мать Алексея Евдокия устроила свой небольшой царский двор. Был при этом дворе свой фаворит генерал-майор Глебов и был мудрец- прорицатель ростовский епископ Досифей а связь с внешним миром осуществляла сестра государя Мария Александровна. Дасифей утверждал, что к нему являлись видения с выше, а также святые разговаривали с ним через образа. Говорили святые, конечно о том, что Евдокия вскоре вновь станет царицей.

Царица-инокиня Евдокия Федоровна, в иночестве старица Елена

По итогам следствия были казнены посредству колесования Глебов, Досифей, Кикин, Вяземский и ряд мелких сообщников. Головы их были насажены на колья вокруг тела Глебова.

Евдокия была сослана в Новоладожский монастырь, а царица Мария Алексеевна в Шлиссельбургскую крепость. Долгорукие, Апраксин и многие другие были оправданы.

На этом казалось дело и закончится, но Меньшиков с Толстым людьми наивными небыли и осознавали, что даже после отлучения Алексей представляет для них смертельную угрозу. Откуда не возьмись, выплыли собутыльники Алексея, которые начали давать показания обо всех с ним крамольных беседах. Привезли Ефросинью которая говорила все что только можно для того что бы обвинить Алексея в заговоре. В распоряжении следствия оказались не отправленные письма Алексея к сенаторам и епископам, в которых царевич писал, а том, что жив и находиться под покровительством влиятельного синьора и просил не варить в слухи о его смерти. На очной ставке с Ефросиньей Алексей все отрицал, а письма объяснял тем, что по совету графа Шонбурна хотел пресечь слухи о своей смерти. Но присланные из вены показания Шонбурна вбили в гроб Алексея последний гвоздь. Под пытками Алексей Петрович во всем сознался.

Члены верховного суда (127 человек) подписали смертный приговор, который гласил, что "царевич утаил бунтовый умысел свой против отца и государя своего, и намеренный из давних лет подыск, и произыскивание к престолу отеческому и при животе его, чрез разные коварные вымыслы и притворы, и надежду на чернь и желание отца и государя своего скорой кончины".

Приговор по делу царевича Алексея с подписями членов суда

Отмена смертной казни в последнюю минуту была обычной практикой того времени и Алексей Петрович наверняка надеялся на помилование той страшной ночью 26 июня, но в 6 часов утра находясь под караулом он скончался при весьма странных обстоятельствах.

), родился 18 февраля 1690 г. С малолетства Алексей находился при матери и бабушке (Наталье Кирилловне Нарышкиной), а после смерти последней (1694) был под исключительным влиянием нелюбимой Петром Евдокии. С 1696 г. Алексей Петрович начал учиться грамоте по букварю Кориона Истомина; руководителем его воспитания был Никифор Вяземский. В сентябре 1698 г. мать царевича была отправлена в Суздальский Покровский монастырь и через 10 месяцев пострижена, а Алексей увезен в село Преображенское и отдан под надзор сестры Петра I, царевны Натальи Алексеевны.

Петр мечтал отправить Алексея Петровича в Дрезден для соответствующего воспитания, но передумал и в июне 1701 г. принял на службу саксонского подданного Мартина Нейгебауэра «для наставления в науках и нравоучении» царевича. Нейгебауэр недолго пробыл воспитателем (до 1702). В 1703 г. был уже назначен некто Гизен обер-гофмейстером царевича под начальством князя Меньшикова. Вообще, воспитание царевича было самое бестолковое. Влияние недовольных приверженцев русской старины и матери пересиливало прочие. Петр I мало замечал, чем занят его юный сын и требовал от него только исполнения своих приказаний. Алексей Петрович боялся отца, не любил его, но с большой неохотой подчинялся его приказам. В конце 1706 г. или самом начале 1707 г. Алексею Петровичу устроили свидание с его матерью, за что Петр I сильно разгневался на сына.

Царевич Алексей Петрович. Портрет работы И. Г. Таннауэра, 1710-е

С 1707 г. отец требует, чтобы царевич помогал ему в кое каких делах: в феврале этого года царь посылает Алексея Петровича в Смоленск заготовить провиант и набирать рекрутов, в июне царевич сообщает Петру о количестве хлеба во Пскове ввиду заготовления провианта. Из Смоленска же пишет Алексей Петрович об отправлении стрельцов и солдат. В октябре мы видим его в Москве, где он получил приказание надзирать за укреплением Кремля и присутствовать в канцелярии министров. В том же 1707 г. через Гизена начинается дело о браке царевича с принцессой Брауншвейг-Вольфенбюттельской Шарлоттой, сестрой немецкой императрицы, однако учение Алексея Петровича еще не прекращалось. В январе 1708 г. Н. Вяземский доносил Петру «об учебных, в немецком языке, истории и географии, и правительственных занятиях царевича». В этом году Алексей Петрович распоряжался в Преображенском «касательно офицеров и недорослей», писал к отцу «о распоряжении касательно возмутительных писем полоненников, порохе, сборе пехотных полков и их обмундировке». Тогда же Петр I заставляет Алексея Петровича принять более деятельное участие в усмирении Булавинского бунта . В 1709 г. мы застаем царевича в Малороссии; его побуждают там к энергичной деятельности, но он тяготится ею и занемогает.

Вскоре по выздоровлении Алексей Петрович уезжает в Москву. В 1710 г. через Варшаву и Дрезден царевич едет в Карлсбад, во время пути он свиделся со своей нареченной невестой. Цель поездки была, по мысли Петра I «учиться языкам немецкому и французскому, геометрии и фортификации», что и выполнялось в Дрездене после поездки в Карлсбад. Весною 1711 г. Алексей Петрович был в Брауншвейге, а в октябре того же года состоялось бракосочетание царевича и принцессы, оставшейся при евангелическо-лютеранском вероисповедании; на бракосочетание прибыл и Петр I из Торгау. Отец очень надеялся, что женитьба изменит сына и вложит в него новую энергию, но расчеты его оказались неверными: принцесса Шарлотта не была создана для такой роли. Как у Алексея Петровича не было охоты к отцовской деятельности, так у его жены не было охоты стать русской и действовать в интересах России и царского семейства, употребляя свое влияние на мужа. Муж и жена были похожи друг на друга – косностью природы; энергия, наступательное движение против препятствий были чужды обоим. Природа обоих требовала бежать, запираться от всякого труда, от всякой борьбы. Этого бегства друг от друга было достаточно для того, чтобы брак был нравственно бесплоден.

В июле 1714 г. у кронпринцессы родилась дочь Наталья. Алексей Петрович был за границей. К этому же времени относится связь царевича с полоненной крепостной девицей его учителя, Вяземского, Ефросиньей Федоровой, а также окончательный разлад между отцом и сыном. Накануне рождения у Алексея Петровича сына Петра (будущего императора Петра II – 12 октября 1715 г.) Петр I пишет царевичу письмо с упреками за нерадение о войне и угрозой лишить престолонаследия вследствие упорства. Вскоре после рождения сына жена Алексея Петровича занемогла и скончалась. Отношения между царевичем и Петром еще больше обострились; 31 октября 1715 г. Алексей Петрович, посоветовавшись со своими любимцами Кикиным и Долгоруковым, отвечал царю, что готов отречься от наследства. За 4 дня перед тем у Петра родился от его новой спутницы, Екатерины , сын Петр.

В январе 1716 г. царь пишет Алексею Петровичу «отмени нрав или будь монах». Царевич отвечает, что готов постричься. Петр дает ему полгода на размышление, но в это уже время начинают подготовлять бегство царевича: Кикин едет за границу и обещает найти там убежище. Петр из-за границы пишет (август 1715 г.) третье грозное письмо с решительным повелением или постричься немедленно, или ехать к нему для участия в военных действиях. Алексей Петрович медленно собрался в путь вместе с Ефросиньей. В Данциге царевич исчез. Приехав через Прагу в Вену, он представился австрийскому вице-канцлеру гр. Шенборну, жаловался на отца и просил о покровительстве. Просьба была принята (император Карл VI был шурином Алексея Петровича). Царевича сперва отправили в местечко Вепербург, а затем в Тироль, в замок Эренберг.

Весною 1717 г. Петр I после долгих безуспешных розысков узнал, что Алексей Петрович укрывается во владениях императора. Дипломатические переговоры не привели ни к чему: царевича отказывались выдать. Румянцев сообщил царю, где находится Алексей Петрович; за ним начали следить. В апреле 1717 г. царевич с приближенными переехал в замок Сант-Эльмо, близ Неаполя. Петр вскоре послал к цесарю Толстого и Румянцева требовать цесаревича, грозя войною, в то же время царь обещал Алексею Петровичу прощение в случае, если он вернётся в Россию. В августе Толстому и Румянцеву было разрешено свидание с царевичем. В сентябре все усилия убедить Алексея Петровича вернуться на родину не привели ни к чему. Наконец в октябре угрозами, обманами и хитростями его удалось убедить. Алексей Петрович просил только, чтобы ему было дозволено жить в деревне, и была оставлена при нем Ефросинья. Пётр I обещал это.

1 января 1718 г. царевич был уже в Данциге, а к 1 февралю – в Москве. 3 февраля последовало свидание Алексея Петровича с отцом и отречение от престола. Начался розыск по делу царевича, к которому привлечены были близкие к нему Кикин, Афанасьев, Глебов, епископ Досифей, Воронов. В. Долгорукий, многие другие, а также бывшая жена Петра I, Евдокия Лопухина, и царевна Мария Алексеевна. Царевича пока не допрашивали и не пытали. 18 марта Петр I с сыном отправился в Петербург. Сюда же была привезена Ефросинья, но без всякого свидания с Алексеем Петровичем и, несмотря на то, что она была беременна, отправлена в Петропавловскую крепость, (о ребенке Ефросиньи потом нет никаких известий). Ефросинья дала показания, раскрывавшие все поведение Алексея Петровича за границей, все разговоры царевича о смерти отца и возможном бунте против него.

Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе. Картина Н. Ге, 1871

В мае месяце сам Петр I стал устраивать допросы и очные ставки Алексея Петровича и Ефросиньи, причём приказывал подвергать царевича пыткам. 14 июня Алексея Петровича арестовали и посадили в Петропавловскую крепость, где пытали. 24 июня 1718 царевич был приговорен 127 членами верховного суда к смертной казни. 26 июня в 8 часу пополуночи начали собираться в гарнизон: Петр I, Меншиков , Долгорукий, Головкин , Апраксин , Пушкин, Стрешнев, Толстой, Шафиров , Бутурлин, и учинен был Алексею Петровичу застенок. К 11 часу собравшиеся разъехались. «Того же числа пополудни в 6 часу, будучи под караулом в Трубецком раскате в гарнизоне, царевич Алексей Петрович преставися».

30 июня, 1718 г. вечером в присутствии царя и царицы тело царевича было предано земле в Петропавловском соборе рядом с гробом покойной супруги его. Траура не было.

Царевич Алексе́й Петро́вич (Алексей Петрович Романов ; 18 февраля , Преображенское - 26 июня [7 июля ] , Санкт-Петербург) - наследник российского престола, старший сын Петра I и его первой жены Евдокии Лопухиной .

Энциклопедичный YouTube

1 / 4

Суд над царевичем Алексеем (рассказывает историк Алексей Кузнецов)

Маресьев Алексей Петрович

Царевич Алексей: сын и противник государя-реформатора

Маринин Алексей Петрович

Субтитры

Биография

Алексей Петрович родился 18 (28) февраля 1690 года в Преображенском . Крещён 23 февраля (5 марта) 1690 года, восприемники - патриарх Иоаким и царевна Татьяна Михайловна . Тезоименитство 17 марта, небесный покровитель - Алексий, человек Божий . Был назван в честь деда, царя Алексея Михайловича .

В первые годы жил на попечении своей бабушки Натальи Кирилловны . Шести лет стал учиться грамоте у Никифора Вяземского , человека простого и малообразованного, которого иногда поколачивал. Равным образом драл «честную браду своего радетеля» духовника Якова Игнатьева.

После заточения в монастырь в 1698 г. своей матери передан под опеку своей тётки Натальи Алексеевны и перевезён к ней в Преображенский дворец . В 1699 г. Пётр I вспомнил про сына и хотел отправить его вместе с генералом Карловичем учиться в Дрезден . Однако из-за смерти генерала в качестве наставника был приглашён саксонец Нейгебауэр из Лейпцигского университета . Он не сумел привязать к себе царевича и в 1702 г. потерял должность.

В следующем году место воспитателя занял барон Гюйссен . В 1708 г. Н. Вяземский доносил, что царевич занимается языками немецким и французским, изучает «четыре части цифири», твердит склонения и падежи, пишет атлас и читает историю. Продолжая до 1709 г. жить далеко от отца, в Преображенском, царевич находился в окружении лиц, которые, по его собственным словам, приучали его «ханжить и конверсацию иметь с попами и чернцами и к ним часто ездить и подпивать». Тогда же в момент продвижения шведов в глубь континента Пётр поручает сыну следить за подготовкой рекрутов и строительством укреплений в Москве, однако результатом работы сына остаётся недоволен - особенно царя разозлило, что во время работ царевич ездил в Суздальский монастырь, где находилась его мать.

В 1707 году Гюйссен предложил в супруги Алексею Петровичу принцессу Шарлотту Вольфенбюттельскую , сестру будущей австрийской императрицы . В 1709 году в сопровождении Александра Головкина и князя Юрия Трубецкого ездил в Дрезден с целью обучения немецкому и французскому языкам, геометрии, фортификации и «политическим делам». По окончанию курса царевич должен был выдержать экзамен по геометрии и фортификации в присутствии отца. Однако боясь, что тот заставит его сделать сложный чертёж с которым он может не справиться и этим дать повод себя упрекнуть, Алексей попытался поранить себе руку выстрелом из пистолета. Разгневанный Пётр избил сына и запретил показываться при дворе, однако впоследствии, попытавшись примириться, отменил запрет. В Шлакенверте весной 1710 год увиделся со своей невестой, а через год, 11 апреля, подписан был контракт о бракосочетании. Свадьба была пышно отпразднована 14 октября 1711 г. в Торгау .

В браке у царевича родились дети - Наталья (1714-1728) и Пётр (1715-1730), впоследствии император Пётр II . Вскоре после рождения сына Шарлотта скончалась, и царевич выбрал себе из крепостных Вяземского любовницу, именем Ефросинью , с которой ездил в Европу и которая позже допрашивалась по его делу и была оправдана.

Бегство за границу

Рождение сына и смерть жены совпали с рождением долгожданного сына у самого Петра и его жены Екатерины - царевича Петра Петровича . Это пошатнуло положение Алексея - он больше не представлял для отца интереса даже как вынужденный наследник. В день похорон Шарлотты Пётр передал сыну письмо, в котором отчитал за то, что тот «не выказывает склонности государственным делам», и убеждал исправиться, в противном случае грозясь не только отстранить его от наследования, но то и похуже: «ежели жени, то известен будь, что я весьма тебя наследства лишу яко уд гангренный, и не мни себе, что я сие только в устрастку пишу - во истину исполню, ибо за Моё Отечество и люд живота своего не жалел и не жалею, то како могу Тебя непотребного пожалеть». В 1716 году в результате конфликта с отцом, который требовал от него скорей определиться в вопросе о постриге, Алексей с помощью Кикина (начальника Санкт-Петербургского адмиралтейства, подавшего царевичу идею принять монашество) выехал в Польшу формально для того, чтобы навестить отца, находившегося тогда в Копенгагене, но из Гданьска тайно бежал в Вену и вёл там сепаратные переговоры с европейскими правителями, включая родственника своей жены австрийского императора Карла . Для сохранения секретности австрийцы переправили Алексея в Неаполь . Алексей планировал дождаться на территории Священной Римской империи смерти Петра (который в этот период тяжело болел) и затем, опираясь на помощь австрийцев, стать русским царём.

Согласно его показаниям на следствии, он был готов ради захвата власти опереться на австрийскую армию. В свою очередь австрийцы планировали использовать Алексея как свою марионетку в интервенции против России, но отказались от своего намерения, посчитав такое предприятие слишком опасным

для нас не является невозможным добиться определённых успехов в землях самого царя, то есть поддерживать любые восстания, но нам в действительности известно, что этот царевич не имеет ни достаточной храбрости, ни достаточного ума, чтобы извлечь какую-либо реальную выгоду или пользу из этих [восстаний]

Поиски царевича долгое время не приносили успеха, возможно, по той причине, что заодно с Кикиным был А. П. Веселовский , русский посол при венском дворе, которому Пётр I поручал найти Алексея. Наконец русская разведка выследила местоположение Алексея (замок Эренберг в Тироле), и от императора потребовали выдачи царевича России.

6 мая 1717 года Алексей перебрался в неаполитанский замок Сант-Эльмо . Здесь застали его посланные Петром Пётр Толстой и Александр Румянцев .

Император Священной Римской империи отказался выдать Алексея, но разрешил допустить к нему П.Толстого. Последний предъявил Алексею письмо Петра, где царевичу гарантировалось прощение любой вины в случае немедленного возвращения в Россию

Буде же побоишься меня, то я тебя обнадёживаю и обещаюсь Богом и судом Его, что никакого наказания тебе не будет, но лучшую любовь покажу тебе, ежели воли моей послушаешь и возвратишься. Буде же сего не учинишь, то, … яко государь твой, за изменника объявляю и не оставлю всех способов тебе, яко изменнику и ругателю отцову, учинить, в чём бог мне поможет в моей истине.

Из письма Петра Алексею

Письмо, однако, не смогло заставить Алексея вернуться. Тогда Толстой подкупил австрийского чиновника, чтобы тот «по секрету» сообщил царевичу, что его выдача в Россию - вопрос решённый

А потом увещал я секретаря вицероева, который во всех пересылках был употреблён и человек гораздо умён, чтоб он, будто за секрет, царевичу сказал все вышеписанные слова, которые я вицерою советовал царевичу объявить, и дал тому секретарю 160 золотых червонных, обещая ему наградить вперёд, что оный секретарь и учинил

Из донесения Толстого

Это убедило Алексея, что расчёты на помощь Австрии ненадёжны. Осознав, что помощи от Карла VI он не получит, и страшась возвращения в Россию, Алексей через французского офицера Дюре тайно обратился с письмом к шведскому правительству с просьбой о помощи. Однако данный шведами ответ (шведы обязались предоставить Алексею армию для возведения его на престол) запоздал , и П. Толстой сумел угрозами и посулами 14 октября добиться от Алексея согласия на возвращение в Россию до того, как он получил послание от шведов.

Дело царевича Алексея

После возвращения за тайное бегство и деятельность во время пребывания за границей Алексей был лишён права на престолонаследие (манифест 3(14) февраля года), причём он сам дал торжественную клятву об отказе от престола в пользу брата Петра Петровича в Успенском соборе Кремля в присутствии отца, высшего духовенства и высших сановников. При этом ему было объявлено прощение на условии признания всех совершённых проступков («Понеже вчерась прощение получил на том, дабы все обстоятельства донести своего побегу и прочего тому подобного; а ежели что утаено будет, то лишён будешь живота;… ежели что укроешь и потом явно будет, на меня не пеняй: понеже вчерась пред всем народом объявлено, что за сие пардон не в пардон»). Уже на следующий день после церемонии отречения началось следствие, порученное Тайной канцелярии и возглавленное графом Толстым. Алексей в своих показаниях постарался изобразить себя жертвой своего окружения и свалить на своих приближённых всю вину. Лица, его окружавшие, были казнены, но это не помогло Алексею - его любовница Ефросинья дала исчерпывающие показания, изобличившие Алексея во лжи. В частности, выяснилось, что Алексей был готов для захвата власти использовать австрийскую армию и намеревался при удобном случае возглавить мятеж русских войск. Дошло до того, что проскользнули намёки на попытки Алексея связаться с Карлом XII . На очной ставке Алексей подтвердил показания Ефросиньи, хотя ничего не сказал о каких-либо реальных или мнимых связях со шведами. Сейчас трудно установить в полной мере достоверность этих показаний. Хотя пытки на этом этапе следствия не применялись, Ефросинья могла быть подкуплена, а Алексей мог давать ложные показания из страха применения пыток. Однако в тех случаях, когда показания Ефросиньи можно проверить из независимых источников, они подтверждаются (например, Ефросинья сообщила о письмах, которые Алексей писал в Россию, готовя почву для прихода к власти - одно такое письмо (неотправленное) было найдено в архиве Вены).

Смерть

На основании всплывших фактов царевич был предан суду и осуждён на смерть как изменник. Следует отметить, что связи Алексея со шведами остались неизвестными суду, а обвинительный приговор был вынесен на основании других эпизодов, которые по действовавшим в тот период законам карались смертью.

Существуют данные, согласно которым Алексей был тайно убит в тюремной камере по приказу Петра, но они сильно противоречат друг другу в деталях. Опубликованное в XIX веке при участии М. И. Семевского «письмо А. И. Румянцева Д. И. Титову » (по другим данным, Татищеву) с описанием убийства Алексея является доказанной подделкой; оно содержит ряд фактических ошибок и анахронизмов (на что указывал ещё Н. Г. Устрялов), а также близко к тексту пересказывает ещё не вышедшие тогда официальные публикации о деле Алексея .

В медиа можно встретить сведения, что при жизни Алексей болел туберкулёзом - по мнению ряда историков, скоропостижная смерть стала следствием обострения болезни в тюремных условиях или результатом побочного действия лекарственных средств.

В художественном фильме Виталия Мельникова «Царевич Алексей » (1997) Алексей Петрович показан человеком, который стыдится своего венценосного отца и лишь хочет жить обычной жизнью. При этом он, согласно создателям фильма, был тихим и богобоязненным человеком, который не желал смерти Петру I и смены власти в России. Но в результате дворцовых интриг он был оклеветан, за что был замучен своим отцом, а его товарищи были казнены.

• А. Н. Толстой , «Пётр Первый » - наиболее известный роман о жизни Петра I , издан в 1945 году (Алексей показан малолетним)

Царевич Алексей – весьма непопулярная личность не только у романистов, но и у профессиональных историков. Обычно он изображается безвольным, болезненным, чуть ли не слабоумным юношей, мечтающим о возвращении порядков старой Московской Руси, всячески уклоняющимся от сотрудничества со своим знаменитым отцом и абсолютно непригодным к управлению огромной империей. Приговоривший его к смерти Петр I, напротив, в трудах отечественных историков и романистов изображается героем из античных времен, приносящим своего сына в жертву общественным интересам и глубоко страдающим от своего трагического решения.

Пётр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе. Художник Н.Н. Ге

«Петр в своем горе отца и трагедии государственного деятеля возбуждает сочувствие и понимание... Во всей непревзойденной галерее шекспировских образов и ситуаций трудно найти что-либо подобное по своему трагизму», – пишет, например, Н. Молчанов. Да и в самом деле, как еще было поступить несчастному императору, если сын намеревался вернуть столицу России в Москву (кстати, где она находится сейчас?), «забросить флот» и удалить от управления страной его верных соратников? Тот факт, что «птенцы гнезда Петрова» прекрасно обошлись без Алексея и самостоятельно уничтожили друг друга (даже невероятно осторожному Остерману пришлось отправиться в ссылку после воцарения любимой дочки предусмотрительного императора), никого не смущает. Российский флот, несмотря на смерть Алексея, почему-то все равно пришел в упадок – адмиралов было полно, а корабли существовали в основном на бумаге. В 1765 г. Екатерина II жалуется в письме к графу Панину: «У нас нет ни флота, ни моряков». Но кому это интересно? Главное ведь, как утверждают официальные историографы Романовых и солидарные с ними советские историки, что смерть Алексея позволила нашей стране избежать возврата в прошлое.

И лишь редкому читателю околоисторических романов придет в голову странная и крамольная мысль: а что, если именно такой, не унаследовавший темперамент и воинственный нрав своего отца правитель и нужен был смертельно уставшей и разоренной России? Так называемые харизматичные лидеры хороши в малых дозах, два великих реформатора подряд – это уже слишком: страна ведь и сломаться может. Вот в Швеции, например, после смерти Карла XII отмечается явный дефицит людей, готовых во имя великих целей и народного блага пожертвовать жизнью нескольких десятков тысяч своих сограждан. Шведская империя не состоялась, Финляндия, Норвегия и Прибалтика потеряны, но никто в этой стране по данному поводу не сокрушается.

Конечно, сравнение русских и шведов не вполне корректно, т.к. скандинавы от избыточной пассионарности избавились еще в эпоху викингов. До смерти напугав Европу страшными воинами-берсерками (последним из которых можно считать заблудившегося во времени Карла XII) и, обеспечив исландских скальдов богатейшим материалом для создания замечательных саг, они могли позволить себе занять место не на сцене, а в партере. Россиянам же, как представителям более молодого этноса, еще предстояло выплеснуть свою энергию и заявить о себе, как о великом народе. Но для успешного продолжения дела, начатого Петром, как минимум нужно было, чтобы в обезлюдевшей стране выросло новое поколение солдат, родились и получили образование будущие поэты, ученые, полководцы и дипломаты. Пока они не придут, в России ничего не изменится, но они придут, придут очень скоро. Уже появились на свет В.К.Тредиаковский (1703 г.), М.В.Ломоносов (1711 г.) и А.П.Сумароков (1717 г.). В январе 1725 г., за две недели до смерти Петра I родится будущий фельдмаршал П.А.Румянцев, 8 февраля 1728 г. – основатель русского театра Ф.Г.Волков, 13 ноября 1729 г. – А.В.Суворов. Преемник Петра должен обеспечить России 10, а лучше – 20 лет покоя. И планы Алексея вполне соответствуют исторической ситуации: «Войско стану держать только для обороны, а войны ни с кем иметь не хочу, буду довольствоваться старым», – сообщает он в доверительных беседах своим сторонникам. А теперь подумайте, неужели настолько плох несчастный царевич, что даже царствования вечно пьяной Екатерины I, жутковатой Анны Иоанновны и развеселой Елизаветы следует признать подарком судьбы? И такое ли уж благо династический кризис, потрясший российскую империю в первой половине XVIII века и последовавшая за ним эпоха дворцовых переворотов, приводивших к власти крайне сомнительных претендентов, правление которых Жермена де Сталь охарактеризовала как «самодержавие, ограниченное удавкой»?

Прежде чем ответить на эти вопросы, следует сказать читателям, что Петр I, который, по словам В.О. Ключевского, «разорил страну хуже всякого неприятеля», был вовсе не популярен среди своих подданных и отнюдь не воспринимался ими как герой и спаситель отечества. Эпоха Петра Великого для России стала временем кровопролитных и далеко не всегда удачных войн, массовых самосожжений старообрядцев и крайнего обнищания всех слоев населения нашей страны. Мало кому известно, что именно при Петре I возник известный по многим произведениям русской литературы классический «дикий» вариант российского крепостничества. А о строительстве Санкт-Петербурга В. Ключевский сказал: «Нет в истории сражения, которое унесло бы столько жизней». Не удивительно, что в народной памяти Петр I остался царем-притеснителем, и даже более того – Антихристом, явившимся в наказание за грехи российского народа. Культ Петра Великого стал внедряться в народное сознание лишь во время правления Елизаветы Петровны. Елизавета была незаконной дочерью Петра (она родилась в 1710 г., тайное венчание Петра I и Марты Скавронской состоялась в 1711 г., а их публичная свадьба – лишь в 1712 г.) и потому в качестве претендента на престол никогда и никем всерьез не рассматривалась. Взойдя на российский трон благодаря дворцовому перевороту, осуществленному кучкой солдат Преображенского гвардейского полка, Елизавета всю жизнь опасалась стать жертвой нового заговора и возвеличиванием деяний своего отца стремилась подчеркнуть законность своих династических прав.

В дальнейшем культ Петра I оказался чрезвычайно выгоден другой особе с авантюрными чертами характера – Екатерине II, которая, свергнув внука первого российского императора, объявила себя наследницей и продолжательницей дела Петра Великого. Чтобы подчеркнуть новаторский и прогрессивный характер правления Петра I, официальным историкам Романовых пришлось пойти на подлог и приписать ему некоторые новшества, получившие распространение при его отце Алексее Михайловиче и брате Федоре Алексеевиче. Российская империя во второй половине XVIII века была на подъеме, великие герои и просвещенные монархи образованной части общества требовались гораздо больше, нежели тираны и деспоты. Поэтому неудивительно, что к началу XIX века преклонение перед гением Петра стало считаться хорошим тоном в среде российского дворянства.

Однако отношение простого народа к этому императору оставалось в целом отрицательным, и потребовался гений А.С. Пушкина, чтобы кардинально изменить его. Великий русский поэт был неплохим историком и умом понимал противоречивость деятельности своего любимого героя: "Я разобрал теперь много материалов о Петре и никогда не напишу его историю, потому что есть много фактов, которых я никак не могу согласить с личным моим к нему уважением", – писал он в 1836 г. Однако сердцу не прикажешь, и поэт легко победил историка. Именно с легкой руки Пушкина Петр I стал истинным кумиром широких народных масс России. С укреплением авторитета Петра I репутация царевича Алексея погибла окончательно и бесповоротно: если неустанно пекущийся о благе государства и своих подданных великий император вдруг начинает лично пытать, а потом подписывает приказ о казни своего родного сына и наследника, значит, было за что. Ситуация как в немецкой поговорке: если собаку убили, значит, она была чесоточной. Но, что же произошло в императорской семье на самом деле?

В январе 1689 г. 16-летний Петр I по настоянию своей матери женился на Евдокии Федоровне Лопухиной, которая была старше его на три года. Такая жена, выросшая в закрытом тереме и весьма далекая от насущных интересов юного Петра, конечно, не устраивала будущего императора. Очень скоро несчастная Евдокия стала для него олицетворением ненавистных порядков старой Московской Руси, боярской лени, спеси и косности. Несмотря на рождение детей (Алексей родился 8 февраля 1690 г., затем родились Александр и Павел, умершие в младенчестве), отношения между супругами были весьма натянутыми. Ненависть и презрение Петра к жене не могли не отразиться и на его отношении к сыну. Развязка наступила 23 сентября 1698 г.: по приказу Петра I царицу Евдокию увезли в Покровский Суздальский девичий монастырь, где она была насильно пострижена в монахини.

В истории России Евдокия стала единственной царицей, которой при заключении в монастырь не было назначено никакого содержания и не выделено прислуги. В этом же году были раскассированы стрелецкие полки, за год до этих событий был опубликован указ о бритье бород, а в следующем году – введен новый календарь и подписан указ об одежде: царь менял все – жену, армию, внешний вид своих подданных, и даже время. И лишь сын, за неимением другого наследника, пока оставался прежним. Алексею было 9 лет, когда сестра Петра I Наталья вырвала мальчика из рук насильно увозимой в монастырь матери. С тех пор он стал жить под присмотром Натальи Алексеевны, которая относилась к нему с нескрываемой ненавистью. Отца царевич видел редко и, видимо, не очень страдал от разлуки с ним, так как был далеко не в восторге от бесцеремонных фаворитов Петра и от шумных пиров, принятых в его окружении. Тем не менее, доказано, что открытого недовольства отцом Алексей никогда не выказывал. От учебы он также не уклонялся: известно, что царевич неплохо знал историю и священные книги, в совершенстве овладел французским и немецким языками, изучил 4 действия арифметики, что немало для России начала XVIII столетия, имел понятие о фортификации. Сам Петр I в возрасте 16 лет мог похвастаться лишь умением читать, писать и знанием двух действий арифметики. Да и старший современник Алексея, знаменитый французский король Людовик XIV на фоне нашего героя может показаться неучем.

В 11 лет Алексей едет с Петром I в Архангельск, а через год в звании солдата бомбардирской роты он уже участвует во взятии крепости Ниеншанц (1 мая 1703 г.). Обратите внимание: «кроткий» Алексей впервые принимает участие в войне в 12 лет, его воинственный отец – лишь в 23 года! В 1704 г. 14-летний Алексей неотлучно находится в войсках во время осады Нарвы. Первая серьезная размолвка императора с сыном произошла в 1706 г. Причиной тому послужило тайное свидание с матерью: Алексей был призван в Жолкву (ныне Нестеров близ Львова), где получил строгий выговор. Однако в дальнейшем отношения Петра и Алексея нормализовались, и император отправляет сына в Смоленск для заготовки провианта и сбора рекрутов. Рекрутами, что прислал Алексей, Петр I остался недоволен, о чем и объявил в письме к царевичу. Однако дело здесь, видимо, было не в недостатке усердия, а в сложной демографической ситуации, которая сложилась в России не без помощи самого Петра: «Вокруг в то время лучше не мог вскоре найти, а ты изволил, чтоб прислать вскоре», – оправдывается Алексей, и отец вынужден признать его правоту. 25 апреля 1707 г. Петр I посылает Алексея руководить ремонтом и сооружением новых укреплений в Китай-городе и Кремле. Сравнение опять не в пользу знаменитого императора: 17-летний Петр забавляется строительством небольших суденышек на Плещеевом озере, а его сын в том же возрасте готовит Москву к возможной осаде войсками Карла XII. Кроме того, Алексею поручается руководить подавлением Булавинского восстания. В 1711 г. Алексей находится в Польше, где руководит заготовками провианта для российской армии, находящейся за границей. Страна была разорена войной и потому деятельность царевича особыми успехами не увенчалась.

Ряд весьма авторитетных историков подчеркивает в своих трудах, что Алексей во многих случаях был «номинальным руководителем». Согласившись с данным утверждением, следует сказать, что такими же номинальными полководцами и правителями являлось большинство его прославленных сверстников. Мы спокойно читаем сообщения о том, что двенадцатилетний сын знаменитого князя Игоря Владимир в 1185 г. командовал дружиной города Путивль, а его сверстник из Норвегии (будущий конунг Олав Святой) в 1007 г. разорил побережья Ютландии, Фризии и Англии. Но только в случае с Алексеем злорадно замечаем: а ведь не мог всерьез руководить из-за молодости и неопытности.

Итак, до 1711 г. император был достаточно терпим к сыну, а потом его отношение к Алексею вдруг резко меняется в худшую сторону. Что же произошло в том злополучном году? 6 марта Петр I тайно венчался с Мартой Скавронской, а 14 октября – Алексей женился на кронпринцессе Брауншвейг-Вольфенбюттельской Шарлоте Христине-Софии. В это время Петр I впервые задумался: кому же теперь быть наследником престола? Сыну от нелюбимой жены Алексею или детям горячо любимой женщины, «друга сердешного Катеринушки», которая скоро, уже 19 февраля 1712 г. станет русской императрицей Екатериной Алексеевной? Отношения нелюбимого отца с нелюбезным его сердцу сыном и ранее трудно было назвать безоблачными, теперь же они портятся окончательно. Алексей, который и прежде боялся Петра, теперь испытывает панический страх при общении с ним и, чтобы избегнуть унизительного экзамена при возвращении из-за границы в 1712 г. даже стреляет в ладонь. Обычно данный случай представляют в качестве иллюстрации тезиса о патологической лени наследника и его неспособности к обучению. Однако давайте представим себе состав «экзаменационной комиссии». Вот, с трубкой во рту, развалившись на стуле, сидит не вполне трезвый государь Петр Алексеевич. Возле него, нагло ухмыляясь, стоит неграмотный член Королевской Академии наук Великобритании Александр Данилыч Меншиков. Рядом толпятся другие «птенцы гнезда Петрова», которые внимательно следят за любой реакцией своего повелителя: улыбнется – бросятся целовать, нахмурится – растопчут без всякой жалости. Хотели бы вы оказаться на месте Алексея?

В качестве других доказательств «негодности» наследника престола часто приводятся собственноручные письма царевича к отцу, в которых он характеризует себя как ленивого, необразованного, слабого физически и душевно человека. Здесь следует сказать, что вплоть до времен Екатерины II право быть умным и сильным в России имел лишь один человек – правящий монарх. Все остальные в официальных документах, адресованных царю или императору, именовали себя «скудными разумом», «убогими», «нерасторопными холопами», «недостойными рабами» и прочая, прочая, прочая. Поэтому, самоунижаясь, Алексей, во-первых, следует общепринятым правилам хорошего тона, а во-вторых, демонстрирует свою лояльность к отцу-императору. А о показаниях, полученных под пытками, мы в данной статье даже и говорить не будем.

После 1711 г. Петр I начинает подозревать сына и невестку в коварстве и в 1714 г. посылает госпожу Брюс и игуменью Ржевскую проследить, как пройдут роды кронпринцессы: не дай Бог, подменят мертворожденного ребенка и окончательно закроют путь наверх детям от Екатерины. Рождается девочка и ситуация на время теряет свою остроту. Но 12 октября 1715 г. в семье Алексея рождается мальчик – будущий император Петр II, а 29 октября того же года рождается сын императрицы Екатерины Алексеевны, также названный Петром. Жена Алексея умирает после родов и на поминках по ней император вручает сыну письмо с требованием «нелицемерно исправиться». Не блестяще, но достаточно исправно служившего 25-летнего сына Петр упрекает в нелюбви к военному делу и предупреждает: «Не мни себе, что один ты у меня сын». Алексей все понимает правильно: 31 октября он отказывается от притязаний на престол и просит отца отпустить его в монастырь. И Петр I испугался: в монастыре Алексей, став недоступным для светской власти, по-прежнему будет опасен для долгожданного и заранее любимого сына Екатерины. Петр прекрасно знает, как относятся к нему подданные и понимает, что благочестивый сын, безвинно пострадавший от произвола отца-«антихриста» непременно будет призван к власти после его смерти: клобук гвоздями к голове не приколочен. Вместе с тем император не может и явно противиться благочестивому желанию Алексея. Петр приказывает сыну «подумать» и берет «тайм-аут» – уезжает за границу. В Копенгагене Петр I делает очередной ход: он предлагает сыну на выбор: уйти в монастырь, или ехать (не одному, а с любимой женщиной – Евфросиньей!) к нему за границу. Это очень похоже на провокацию: доведенному до отчаяния царевичу дается возможность бежать, чтобы потом его можно было казнить за измену родине.

В 30-х годах ХХ века Сталин попытался повторить этот трюк с Бухариным. В феврале 1936 г. он, в надежде на то, что жестоко критикуемый в «Правде» «любимец партии» сбежит и навсегда погубит свое доброе имя, отправил его вместе с горячо любимой женой в Париж. Бухарин, к великому разочарованию вождя народов, вернулся.

А наивный Алексей попался на удочку. Петр рассчитал правильно: Алексей не собирался изменять родине и потому не стал просить убежища в Швеции («Герц, этот злой гений Карла XII... страшно жалел, что не удалось использовать предательство Алексея против России», – пишет Н. Молчанов) или в Турции. Можно было не сомневаться, что из этих стран Алексей после смерти Петра I рано или поздно возвратился бы в Россию императором, но царевич предпочел нейтральную Австрию. Ссориться с Россией австрийскому императору было незачем, и потому эмиссарам Петра не составило особого труда вернуть беглеца на родину: «Посланному в Австрию Петром, чтобы вернуть Алексея, П.А. Толстому удалось с удивительной легкостью выполнить свою задачу... Император поспешил отделаться от своего гостя» (Н. Молчанов).

В письме от 17 ноября 1717 г. Петр I торжественно обещает сыну прощение, и 31 января 1718 г. царевич возвращается в Москву. А уже 3 февраля начинаются аресты среди друзей наследника. Их пытают и заставляют дать нужные показания. 20 марта для расследования дела царевича создается печально знаменитая Тайная канцелярия. 19 июня 1718 г. стало днем начала пыток Алексея. От этих пыток он и умер 26 июня (по другим данным, был задушен, чтобы не приводить смертный приговор в исполнение). А уже на следующий день, 27 июня, Петр I устроил роскошный бал по случаю годовщины Полтавской победы.

Так что никакой внутренней борьбы и никаких колебаний императора не было и в помине. Закончилось же все очень печально: 25 апреля 1719 г. умер сын Петра I и Екатерины Алексеевны. Проведенное вскрытие показало, что мальчик был неизлечимо болен с момента рождения, и Петр I напрасно погубил своего первого сына, очищая второму путь к трону.

В русской истории много страниц, которые читать тяжело, но необходимо. Если эти страницы выдрать, получится лубок – череда громких побед и гениальных прорывов на фоне мудрых преобразований и судьбоносных решений достойных правителей. Такая история тепла и комфортна – в ней уютно, как в номере хорошего отеля где-нибудь на Мальдивах. Но Россия – не коралловый атолл, а наша история – не лубок, а гремучая смесь шекспировской драмы, военной реляции, семейной хроники и детектива.

Мы обратимся к одной из самых тяжелых для чтения страниц русской истории нового времени – смерти царевича Алексея, сына Петра I. Конфликт с отцом обернулся для царевича гибелью во цвете лет в застенках Петропавловской крепости. Семейная драма с леденящим кровь финалом.

Это сегодня Петропавловская крепость – чуть ли не главный туристический аттракцион Петербурга. Почетные гости города собственноручно стреляют в 12 часов дня из пушки, установленной на Нарышкином бастионе. Гуляющая публика с удовольствием фотографируется на коленях шемякинского памятника Петру I. Проводятся шумные городские и корпоративные празднества. Летом крепость еще превращается и в основной городской пляж.

Трудно поверить, что 200 лет Петропавловская крепость была русской Бастилией, главной политической тюрьмой империи и вселяла ужас в сердца царских подданных. Превращение крепости в тюрьму произошло в тот день, когда туда поместили первого узника. Произошло это 14 июня 1718 г. Узника звали Алексей Петрович. В русской истории он известен как царевич Алексей. Через 16 дней Алексея Петровича похоронили там же, в Петропавловской крепости. Крепость на Заячьем острове стала не только главной русской тюрьмой, но и главным русским кладбищем. Там же через семь лет похоронят первого русского императора Петра I.

Высокородный узник русской Бастилии гибнет непосредственно там, где был заложен первый камень этой столицы, а по сути, и этого государства. Мало того, его и хоронят в том же самом месте – как будто приносят жертву в залог.

История гибели царевича Алексея больше похожа на вымысел романиста, чем на хронику реальных событий. Смерть его преисполнена зловещего символизма. События же, ей предшествовавшие, как мы увидим – полноценный сценарий для какого-то совершенно невероятного исторического триллера.

Бегство за границу с любовницей, переодетой в мужское платье. Заговор. Большая европейская политика. Шпионы в Вене. Тайные агенты в Неаполе. В финале – пытки и жесточайшие казни. Это было время какое-то совершенно удивительное. В русской истории просто нет аналогов. Недаром Пушкин в споре с Чаадаевым говорил, что «Петр Великий… один есть всемирная история».

Царевич Алексей пал жертвой этого невероятно напряженного времени. Вот уже почти 300 лет вокруг его смерти идут ожесточенные споры. Кто он – наказанный злодей или жертва злодея? Вопрос принципиальный, потому что ответ на него определяет наше отношение к тому, по какому пути пошла Россия с легкой руки Петра.

В бесконечном споре западников и славянофилов царевич Алексей фигурирует неизменно. В славянофильской версии русской истории он поборник русской старины, расплатившийся жизнью за свои убеждения. Он – первая жертва вестернизации России.

Царевич Алексей – сын Петра от первой жены Евдокии Лопухиной. Родился в 1690 г. Рос возле матери до восьмилетнего возраста, когда царица Евдокия была насильно отправлена в монастырь. Воспитывался под присмотром учителей в Москве. С 17-летнего возраста выполнял поручения отца по армии, находясь в глубоком тылу. За несколько лет Петр окончательно разочаровался в сыне, убедившись в его полном равнодушии к делам государства.

В 1711 г. состоялся брак Алексея и принцессы Шарлотты, родственницы австрийского императора. Брак оказался неудачным и недолгим. После смерти жены в 1715 г. Алексей поставлен отцом перед выбором: либо самоотреченный труд на благо страны, либо монастырь. При первой возможности царевич бежит в Вену и более года скрывается во владениях австрийского императора. По возвращении в Россию подвергнут суду, приговорен к смерти, после чего умирает при неясных обстоятельствах.

Кажется, все очевидно. Нелюбимый сын. Властный отец. Спасаясь от монастыря, царевич бежит за границу. Возвращен. Осужден. Умер. Тут, как ни относись к личности и преобразованиям Петра, оправдать его сложно. Такая жестокость по отношению к родному сыну в голове не укладывается.

Но, как говорят французы, дьявол в деталях. Петр действительно не являлся для Алексея образцовым отцом, но отношение его к сыну не было изначально предвзятым. Он его привлекал к делам государства, брал с собой в походы, пытаясь понять его способности и возможности. Не говоря о том, что заботился о его образовании, назначая учителей и даже отправив ненадолго за границу. Только когда Петр на деле убедился, что сыну не интересны ни учеба, ни труд, что ему безразлична судьба флота, армии, всех отцовских реформ, только тогда Петр занял в отношении сына предельно жесткую позицию.

Это была трагедия не только Алексея, но и Петра. На момент смерти Алексея Петр был убежден не только в том, что сын не разделяет его взгляды на будущее страны, но и в том, что тот выступает его яростным противником. Царевич был приговорен к смерти не за непослушание, а за заговор против отца.

Вопрос в том, был ли этот заговор. Если был, то Петр выступает как жертва – преданный сыном отец вынужден в интересах страны согласиться на смертный приговор собственному чаду. Если заговора не было, то жертва – Алексей. Этот несчастный молодой человек не соответствовал высоким запросам своего великого отца, за что был обвинен во всех смертных грехах и уничтожен.

Официально было объявлено, что царевич умер от удара. Сразу же после его смерти в народе пошел слух, что царевич был убит то ли самим Петром, то ли по его приказу. Эта народная версия оказалась чрезвычайно живуча – она периодически всплывала и в XIX, и в XX веках. Тем не менее, никаких серьезных подтверждений в ее пользу нет. Скорее всего – как считают сегодня большинство историков – Алексей умер, не выдержав жесточайших пыток, которым его подвергали в последнюю неделю жизни.

Если Алексея не убили по непосредственному повелению Петра (а так, скорее всего, и было), то никакого преступления нет. Дело в том, что для того времени пытка была совершенно нормальным следственным мероприятием, а царевич находился под следствием. Умер же, потому что здоровьем оказался слаб. Не сознательное убийство, а обычный эксцесс, несчастный случай.

Пытка – закрепленная законом часть следственного процесса в России XVII–XVIII вв. Только показания, данные под пыткой, в глазах суда и следствия представляли настоящую ценность.

В России наибольшее применение находили: подвешивание на дыбе, кнут и пытка огнем. Перед истязанием подсудимого полностью раздевали, таким образом, согласно представлениям времени, человек лишался чести. Женщин пытали наравне с мужчинами. Смерти во время испытания были редкостью. В задачу палачу вменялось сохранение жизни подсудимого для дачи показаний. В то же время, подвергшись пытке, человек чаще всего оставался инвалидом. Формально пытка в России была запрещена в 1801 г., но неофициально применялась до начала великих реформ.

Алексея Петровича пытали непрерывно. Уже после окончания следствия и приговора суда он подвергался «виске». Тело с завязанными руками поднимали под потолок и били кнутом по натянутой коже. Покрывали кровоточащие раны капустным листом, чтобы затянулись, и через несколько дней били снова. Последние два раза царевичу нанесли 20 ударов кнутом, а перед смертью еще 15. Он мог умереть и от заражения крови, и от болевого шока.

Так мучить сына? Но близких отношений между Петром и Алексеем не было никогда, хотя до поры до времени Петр воспринимал своего сына как будущего наследника, и надеялся, что тот когда-нибудь проявит интерес к делам государства и возьмется за ум. Известно, что больше всего на свете Алексей любил праздность и пьянство. Петр тоже крепко пил, но это никогда не мешало делу.

Как только у Алексея появилась альтернатива, как у наследника, Петр поставил ему ультиматум: либо радикальное исправление, либо лишение наследства. 12 октября 1715 г. у Алексея родился сын Петр, через 10 дней его супруга Шарлотта скончалась, через две недели ее похоронили, а уже на следующий день императрица Екатерина Алексеевна разрешилась от бремени – на свет появился Петр Петрович. Теперь у Петра I появился выбор наследников – два сына и внук. Алексей казался худшим из вариантов.

Осенью 1715 г. Петр окончательно решил для себя, что его сын не годится в наследники, и прямо заявляет об этом Алексею. Царевич решил потянуть время и дождаться, когда гроза пройдет. На тот момент он, вероятно, еще не понимал, насколько серьезны намерения отца. Алексей Петрович посоветовался с близкими людьми. Это были Александр Васильевич Кикин и князь Василий Долгорукий. Кикин – бывший денщик Петра, переметнувшийся к царевичу после того, как был уличен в казнокрадстве. Долгорукий – генерал-лейтенант, представитель знаменитого семейства. Оба посоветовали царевичу отказаться от престола. Алексей пишет отцу, что отказывается от наследства в пользу брата, а собственных детей вручает также на волю Петра.

Но это было только начало зловещей игры между отцом и сыном. Петр был слишком умен, чтобы не понимать, что Алексей пытается выиграть время. Случись что с Петром, и престол, скорее всего, достанется не его малолетнему сыну от Екатерины, а именно Алексею, на стороне которого симпатии многих представителей знати и некоторых церковных иерархов. Петр не сомневался, что старший нелюбимый сын в случае его смерти тут же откажется от своих слов и заявит права на престол.

Петр постоянно ужесточает требования к сыну. Сначала отречение от престола, потом постриг. Он, очевидно, ищет гарантии, что власть Алексею не достанется. Царь требует от Алексея немедленного решения: «или отмени свой нрав… или будь монах». На это письмо царевич отвечает уже на следующий день: «Желаю монашеского чина».

Конечно, пострижение в монашество дает некоторые гарантии. Монахи не восходят на престол. Василия Шуйского в свое время постригли в монахи именно для того, чтобы он никогда не лез в цари. Но вот уже история с Филаретом Романовым, отправленным в монастырь по приказу Бориса Годунова, показывает: бывают и другие случаи. Сам Филарет на трон не сел, но он фактически правил Россией за своего сына Михаила Федоровича.

Стопроцентной гарантии Петр не получал даже в случае пострига Алексея. Он ему слишком не доверял. И очевидно, что последнее требование было лишь очередным ходом в зловещей партии, которую разыгрывал монарх. Но почему Петр так упорно отказывался верить сыну? Что это – самодержавная паранойя, или у царя были реальные основания не доверять царевичу?

Нет, подозрения Петра были небеспочвенны. Алексей кривил душой, когда выражал согласие уйти в монастырь. Это подтвердилось, когда Петр отправил сыну третье письмо, уже из Копенгагена, куда он отправился для подготовки очередной операции против шведов. В письме царь вновь требовал окончательного решения: либо немедленно постричься в монахи, либо одуматься и присоединиться к отцу и армии и вместе участвовать в войне, как и подобает помощнику и наследнику. После этого третьего письма, Алексей принимает решение бежать за границу. Очевидно, что ни в какой монастырь он не собирался и предпочитает иночеству государственную измену – именно так расценивалось бегство за границу.

Алексей и сам был отнюдь не дурак, и советчики у него были хитроумные. Он не был тем неврастеником, которого мы помним из фильма «Петр Первый» в гениальном исполнении Николая Черкасова. Царевич спланировал и осуществил побег обдуманно и ловко. Назанимал денег. Обманул Петра, сказав, что едет к нему в Копенгаген. И с переодетой в мужское платье любовницей Ефросиньей растворился на просторах Европы и обнаружился в Вене.

Алексей шел на государственное преступление. Ради чего? Только ли из страха пострижения? Было ли это бегство импульсивным шагом в ответ на деспотизм отца, требовавшего пострижения сына в монахи, или это была часть хитроумного заговора? Это вопрос, на который нам предстоит ответить.

Бежать в Вену Алексею посоветовал все тот же Алексей Кикин. Это был наиболее очевидный выбор. Император Карл VI – могущественный европейский монарх, и Алексею он приходится родственником. Покойная жена царевича была сестрой жены цесаря.

У Карла Алексей не просто просит политического убежища, но и отдается под его родственное покровительство. Император оказывается в таком положении, что не может выдать беглеца без ущерба для собственной репутации. Он этой репутацией дорожит и с соблюдением полной секретности прячет родственничка в дальней крепости Эренберг в Верхнем Тироле. Алексей прибывает туда в самом конце 1716 г. В это время агенты Петра рыщут по всей Европе, разыскивая высокородного беглеца.

Поведение царевича в Вене если и не наводит на мысль о заговоре, то, как минимум, подтверждает факт его измены. Алексей заявляет, что стал жертвой деспотизма отца и клеветы Меншикова и Екатерины. Якобы Петр по науськиванию жены и своего визиря решил отстранить от наследства Алексея и его детей, родственников австрийского цесаря, в пользу только родившегося сына от Екатерины. Таким образом, он делал и самого Карла пострадавшим от своеволия русского царя.

Мол, сам Алексей перед отцом чист, ничего против него никогда не злоумышлял и всегда добросовестно выполнял его волю. Далее он прямо оговаривает и Петра, и Меншикова, и Екатерину. Рассказывает о жестокости и кровопийстве царя. Утверждает, что Петр и Екатерина ненавидели его покойную жену Шарлотту, цесарскую родственницу, и так же ненавидят ее детей. Эта была откровенная ложь, потому что как раз Алексей больше всех в Петербурге отравлял жизнь своей супруги, которую на дух не выносил, и это свое отношение к ней перенес и на собственных от нее детей. Напротив, Петр с Екатериной всегда той покровительствовали.

Алексей не расставался с мечтой занять русский престол после отца. Бежал не к врагу в Швецию, оставил открытыми двери для будущего возвращения. Отрицал факт собственного добровольного отказа от наследства, хотя он подтверждается его собственным письмом, которое сохранилось. Очевидно, что, прося политического убежища в Вене, он рассчитывал дождаться смерти Петра и собирался потом предъявить свои претензии на трон.

Были ли планы о грядущей власти просто пустыми мечтами или за действиями царевича стояли какие-то силы внутри страны? Позднейшее следствие по его делу вскрыло огромное количество если не сторонников Алексея, то людей, ему сочувствующих. У Петра, как у любого радикального реформатора, было множество недоброжелателей. Его не любили ни старая московская знать, ни среди простого народа.

Алексею симпатизировала большая часть русского духовенства, включая иерархию. Они все ненавидели Петра I. Стефан Яворский, которого иногда называют несправедливо местоблюстителем патриаршего престола, в 1712 г. произносит проповедь об Алексие, человеке божьем. Это патрональный святой царевича Алексея. И в конце там молитва Алексию, человеку божьему, и в ней говорится о том, чтобы он помог своему тезоименнику, единой надежде России.

Так что если заговора царевича против Петра и не было, то социальная база для него очевидно была. Была могущественная, хотя и не оформившаяся организационно партия, стаявшая за Алексея. Ему было на кого рассчитывать.

Сбежавший сын представлял для Петра реальную опасность. Мы пока не выяснили, плел ли он заговор по смещению с трона Петра, но получили подтверждение тому, что в случае смерти отца он определенно собирался побороться за власть. Для Петра это было неприемлемо. Он считал Алексея непригодным к управлению государством.

Царь послал по следам сына своих агентов. Вскоре он выяснил, что тот скрывается во владениях австрийского императора. Задача возвращения беглеца оказалась предельно сложной. Тягаться с таким могущественным монархом было непросто. Необходим был какой-то неординарный человек для выполнения этой задачи. Им оказался Петр Андреевич Толстой. Пожалуй, он был единственный, на кого царь мог возложить эту миссию.

Петр Андреевич Толстой – государственный деятель и дипломат. Из мелкопоместных дворян. До воцарения Петра выступал на стороне его противников Милославских. Единственный из проигравшей партии сделал карьеру в петровское время. Учился в Италии на моряка. По возвращению отправился посланником в Стамбул, где добился серьезных дипломатических успехов. Абсолютно беспринципный дипломат и политик. В 1718 г. возглавил тайный политический сыск. С воцарением императора Петра II, сына царевича Алексея, в 1727 г. был подвергнут суду, отправлен на Соловки, где и умер через два года. Основатель графского рода Толстых. Прапрадед Льва Толстого.

В помощь Толстому Петр снарядил другого неординарного человека, гвардейского капитана Александра Ивановича Румянцева. Если Толстой был ушлый дипломат, то Румянцев – настоящий тайный агент, русский Джеймс Бонд начала XVIII в. Кстати, потомки Румянцева прославились в русской истории так же, как и потомки Толстого. Самый известный из них – сын нашего капитана, граф и фельдмаршал Румянцев-Задунайский.

Летом 1717 г. Румянцев с Толстым в Вене. Румянцеву удалось выяснить точное местонахождение царевича, которого к тому времени перевели в Неаполь, недавно перешедший к австрийцам. Теперь очередь Толстого, которому предстоит добиться от императора разрешения действовать, то есть начать операцию по возвращению Алексея.

Задача перед Толстым и Румянцевым, кажется, стоит невыполнимая – уговорить Алексея добровольно вернуться на родину, к отцу, которого он боится и ненавидит.

Но Петр Толстой проявляет весь свой дипломатический талант. Дружеский австрийский двор он просит не вмешиваться в чисто семейную ссору между отцом и сыном.

Царевичу Алексею гарантирует прощение и дает ему письмо от отца: «Сынок, возвращайся, ничего плохого с тобой не случится». Он завербовывает посулами и деньгами Ефросинью, и та начинает уговаривать Алексея послушаться царя. И, в конце концов, Алексей Петрович не выдерживает и отправляется обратно на родину.

До возвращения Алексея на родину речь о заговоре и не шла. Очевидно, что, если бы над царевичем тяготело обвинение в заговоре, никакому Толстому его бы из Неаполя выманить не удалось. Алексей отлично знал нрав своего отца, и знал, как тот поступает с теми, кто посягает на его власть. Дело о заговоре возникнет, как только царевич появится в Москве, пред очами родителя. Было ли это дело искусственно сфабриковано, наподобие сталинских политических процессов, или Алексей представлял собой просто дрянного сына гениального отца?

Итак, Алексей решил вернуться, получив от отца обещание прощения и разрешения жениться на своей любовнице, крепостной девке Ефросинье. 3 февраля 1718 г. он прибывает в Москву. В тот же день официально оформляется его отречение от престола в пользу единокровного брата Петра Петровича. По завершении церемонии Петр во всеуслышание задает вопрос сыну о том, кто были его сообщники, т. е. кто стоял за организацией побега. И тут Алексей совершает роковую ошибку – называет имена. Так начинается самый громкий политический процесс в русской истории XVIII в.

Уже на следующий день Петр лично составил список вопросов, на которые его сын должен был ответить: о сообщниках, об изменнических разговорах, о тайной переписке с Россией во время побега, о письмах, отправленных из Австрии, об австрийских советчиках. В конце же была угроза, что если царевич что-то в показаниях утаит, то «за сие пардон не в пардон», то есть обещанного прощения не будет.

Слабохарактерный и трусоватый Алексей в панике начинает засыпать следствие именами, сваливая всю вину на собственное окружение, якобы ведшее его своими советами по пути измены. Реальных сообщников во время побега были единицы. Алексей называет десятки – тех, кто, как ему казалось, сочувствует царскому сыну, кто ему давал деньги в долг, с кем говорил на отвлеченные темы. Он идет даже на откровенный оговор, называя имена тех, кто ему где-то когда-то не угодил.

Это была огромная ошибка. Во-первых, создавалось ощущение разветвленного заговора. Во-вторых, появлялись новые арестованные по делу, которые под пытками давали показания против царевича, разрушая его собственную легенду о пассивном участии. Процесс разрастался, и вскоре, наряду с Алексеем, появился второй главный фигурант – его мать, Евдокия Лопухина.

Евдокия Федоровна Лопухина, царица Евдокия – первая жена Петра I. Из небогатого и незнатного дворянского рода. Выбрана в жены Петру его матерью, Натальей Нарышкиной. Отличалась исключительной красотой и недалеким умом. Брак был несчастливым. Петр не испытывал к Евдокии никаких чувств.

По возвращении из заграничного путешествия в 1698 г. Петр настоял на пострижении жены в монахини. В иночестве приняла имя Елены. Помещена в Суздальский Покровский монастырь. После суда над царевичем Алексеем переведена в Успенский Ладожский монастырь фактически на положении арестантки. По воцарении ее внука, императора Петра II, в 1727 г. возвращена в Москву и вновь стала именоваться царицей Евдокией Федоровной. После чего прожила еще четыре года.

Не принимала никакого участия в побеге сына. Следствие по делу Алексея случайно вскрыло ее связь с полковником Глебовым и менее тяжкие нарушения монашеских обетов, а также преступные разговоры с епископом Досифеем. В деле оказалась замешена даже сестра Петра Марья Алексеевна. Наказания были суровые. Следствие искусственно придало делу политический оборот.

Никакого преступления Евдокия Лопухина на самом деле не совершала. Петр сослал ее в монастырь молодой женщиной, вероятно, и там, может быть, она вступила в связь со Степаном Глебовым, но это не государственное преступление. Степан Глебов мучительно погиб, посаженный на кол. Ростовский митрополит Досифей был лишен сана и казнен, потому что как правящую царицу поминал Евдокию, а не Екатерину.

Во время следствия царевича Алексея спрашивают: «Ты говорил своему духовнику Якову Игнатьеву, что ты ждешь смерти отца?» «Ну, говорил, да, говорил». А Яков Игнатьев ему говорил: «Да какой же это грех? Мы все ждем его смерти, потому что в народе тяготы много».

Допросы показали, что многие действительно надеялись на смерть Петра. Алексей Петрович, если угодно, был со своим народом. Народ испытывал бесконечные тяготы от правления Петра Великого. Население России в его царствование уменьшилось на треть. И в основном все хотели, чтобы это мучение бесконечных войн и реформ наконец закончилось, и можно было хоть немножко пожить спокойно.

Как минимум, дело о заговоре было непомерно раздуто. Это политический процесс, очевидно преследующий какие-то иные цели, помимо выяснения истины. Процессом против Алексея Петр пытался выбить почву из-под ног у оппозиции, противников его реформ, видевших в царевиче символ возвращения к старым порядкам. Недаром в своих показаниях Алексей называл множество имен людей, ведших с ним сочувственные разговоры – это были виднейшие сановники, представители знатнейших родов.

Если бы всех их привлекли к делу, то 1718 г. вошел бы в историю России как первая в стране Большая чистка, а Петр бы выступил как прямой предшественник Сталина. Но Петр, несмотря на упорные сравнения, не был Сталиным. Он умышленно затормозил расследование, не дал бесконечно расширяться кругу обвиняемых.

Верил ли он в реальность заговора или нет – вопрос. То, что он согласился принести сына в жертву интересам государства – факт. В тех же интересах государства он не дал превратиться этому процессу в Большую чистку, как поступил бы Сталин. Это серьезно бы ударило по имиджу страны, поставив ее наравне с восточными деспотиями, а не европейскими государствами. Именно поэтому Петр по завершению процесса организовал суд над царевичем, который и вынес приговор. Сам он как бы отстранялся от решения судьбы сына, хотя имел полное право как абсолютный монарх.

Петр обещал сыну прощение. Грубо нарушить обещание он не мог. Суд снимал эту проблему. Также суд над царским сыном демонстрировал, что в России есть законы. Кроме того, заставив выносить приговор по этому делу всех государственных сановников, Петр как бы связывал их круговой порукой.

Алексею не дали опомниться. Как только Петр запустил этот процесс, начал организовывать суд, Алексей был переведен в камеру Петропавловской крепости. И вскоре он подвергся пыткам, которые несколько раз повторялись и при которых, как мы уже говорили, порой присутствовал его отец. Это самая жуткая часть нашей истории. Пытки были совершенно не нужны. Дело фактически завершено. Показания собраны. Все виновные казнены. Удивительно и то, что, проявляя на всем протяжении процесса абсолютное безволие, Алексей, пережив ужасные мучения, вышел на суд совсем другим человеком – спокойным, решительным, полным внутренней силы. Он заявил судьям о своем непосредственном участии в заговоре против царя, фактически подписав себе смертный приговор.

Суд вынес смертный приговор, но царевич умер не от рук палача, а в своей камере в Петропавловской крепости. Эта смерть окутана тайной. Скорее всего, его отравили или задушили, потому что допустить публичную казнь царевича Петр не мог. Версии смерти: от последствия пыток либо убийство по приказу Петра. Истину нам установить невозможно.

Итак, никакого «заговора царевича Алексея» не было. Царевич, конечно, рассчитывал пережить отца и вернуться в Россию и взойти на престол. А Петр хотел лишить Алексея Петровича престолонаследия. У Петра родился от Екатерины другой сын, Петр Петрович. И Петр хотел оставить престол ему. Для этого нужно было уничтожить своего старшего сына, Алексея Петровича