Название войска в древней руси. Построение русской рати

Главными задачами военной организации Руси в IX – ХII вв. были: охрана подвластных территорий и защита от кочевых племен; поддержка и охрана торговых караванов и путей; покорение соседних племен, захват новых земель; поддержание порядка на территории государства.

В распоряжении киевских князей была дружинная военная организация. Дружина являлась главным стержнем вооруженных сил. Когда князь переходил в другой удел, то с ним переходила и дружина. Дружинники составляли товарищество или братство, союз верных, на которых князь мог положиться в любую минуту. Обычно это были сильные и хорошо обученные профессиональные воины, связанные с князем личным договором службы и верности. Княжеская дружина делилась на высшую – княжьи мужи и бояре и младшую – «оброки», «чадь», «гридьба» впоследствии – двор или слуги. Старшие бояре выступали в роли воевод, а младшие – исполняли обязанности административных агентов: мечников (судебных исполнителей), вирников (сборщиков штрафов) и т.д. Дружина вышла из среды купечества больших городов.

Дружинники не имели земельных владений и не были связаны с князем земельными отношениями. Они жили при дворе князя и содержались за его счет: получали одежду, пищу, вооружение, коней и в качестве добавочного вознаграждения получали долю из дани и военной добычи после походов. Впоследствии (в XI в.) большая часть дружинников осела на землю, обзавелась своими дружинниками, которые принимали участие во всех походах князя. Количественный состав дружин по различным оценкам был ок. 700 – 800 чел.

В случае больших походов или нападения кочевников призывалось земское городское войско вои, которое являлось результатом военного устройства торговых городов. Торговые города образовывали организованный полк (тысячу), который подразделялся на сотни и десятки. Тысячей командовал выбиравшийся городом, а затем назначаемый князем воевода или тысяцкий, сотнями и десятками – выборные сотские и десятские. Эти командиры «старцы градские» составляли военное управление города и принадлежащей ему области. В состав этого войска входили все горожане, способные носить оружие, за исключением самого младшего из взрослых сыновей в каждой семье. Сельские жители (смерды) привлекались в состав войска крайне редко и в ограниченном количестве. Вои выступали в поход со своим оружием и снаряжением или получали его от князя. В зависимости от материального положения вои выступали в поход конными или «пешцами». По окончании похода вои распускались. В состав вооруженных сил Киевских князей входили также наемники из кочевых восточных племен: угров, печенегов, берендеев, торгов, ляхов, позже – половцев, которые несли приграничную службу на южных рубежах Руси.

Войско делилось на пехоту и конницу, причем главным родом была пехота, которая по вооружению и характеру действий делилась на тяжелую и легкую.

Конница имела второстепенное значение. Она состояла преимущественно из княжеских и боярских дружинников, знатных и богатых людей, отчасти наемников. Это объясняется необходимостью в передвижениях в основном по рекам и морям, а также дороговизной и трудностью содержания конного войска.

С кон. Х в., при князе Владимире, вследствие постоянных столкновений русских с тюркскими племенами и уграми, сражавшимися на конях, число конницы стало увеличиваться для быстрого передвижения и маневрирования. Основным оружием профессионального воина был обоюдоострый меч с тяжелым и длинным клинком (до 90 см).

С Х в. на Руси стала использоваться сабля, более удобная в конном бою. Кроме этого применялись длинные и короткие копья для метания (сулицы), топоры, рогатины, булавы, ножи, луки. Воины имели хорошее по тому времени защитное снаряжение, которое называлось броней, а позже доспехами. Это были шлемы с кольчужной сеткой, кольчуги, большие щиты миндалевидной формы. Разностороннее и совершенное вооружение во многом способствовало ратным подвигам и славе русских воинов, которые сражались с врагами Отчизны.

Основу боевого порядка древнерусского войска в IX-XI вв. составляла «стена» – тесно сомкнутое и глубокое построение из 10 – 20 шеренг (своего рода древнегреческая фаланга). Ее фланги прикрывались конницей, а перед фронтом действовала легкая пехота, которая метала в противника стрелы и легкие копья (сулицы). Такой боевой порядок применял в многочисленных сражениях князь Святослав.

Сила «стены» заключалась в ее монолитности и мощной атаке, недостаток – в малоподвижности и уязвимости флангов и тыла. В последствии в боевой порядок вводится вторая линия стены, которая играла роль резерва и охраняла фланги и тыл от конных ударов противника.

С XI в. русское войско выстраивалось для боя в линию, состоящую из трех частей: центральный полк («чело»), полки правой и левой руки (фланги). Этот боевой порядок назывался «полчный ряд». Он позволял комбинированно размещать пехоту и конницу, осуществлять маневр и наносить удары по врагу.

Славяне укрепляли свои города деревянными стенами неприступными для народов варварских, тогдашних соседей России, окружали глубокими рвами не только крепости, но и полевые станы свои для безопасности.

Наши предки умели брать чужые города и знали искусство осадных земляных работ.

Славяне заимствовали от варягов искусство мореплавания. Военные корабли были гребными с большими парусами, на них помещалось от 40 до 60 чел.

Михаил Савинов

ВОЕННОЕ ДЕЛО ДРЕВНЕЙ РУСИ IX–XI вв

Русские рати в походе и бою

Автор выражает искреннюю благодарность за большую помощь в подборе иллюстраций для этой книги руководителям и участникам клубов исторической реконструкции раннего Средневековья Д. Бельскому, С. Кашину-Свешникову, И. Пономареву, В. Остроменцкому, Е. Алексееву, И. Кулагину, С. Мишанину, замечательным мастерам В. Сухову, В. Качаеву, А. Будилову, П. Жигулину и А. Штыровой, фотографам М. Багаеву, Е. Несвитайло, И. Курилову, Д. Тихомирову, А. Ловчикову, А. Копачинскому и А. Листовой!

У ИСТОКОВ

Для чего нам нужна история?

У каждой науки есть фундаментальные проблемы и практическое применение. Изучение цепной реакции - теоретическая проблема, а практическое воплощение этой проблемы может быть разным - тут и атомная электростанция, и атомная бомба. Есть такие связки проблем и практики и в биологии, и в химии.

Понятно, что если физик, химик или биолог решают сложные теоретические вопросы, значит, рано или поздно решение этих вопросов воплотится в сугубо практический результат. Но где такой результат от исторических исследований? Например, кому станет лучше жить от того, что автор этих строк, занимающийся текстологией русских хронографов XVII века, откроет новую редакцию, или список, или даже новый такой хронограф?

Первый ответ, лежащий вроде бы на поверхности, - история дает возможность предвидения будущего, прогнозирования событий на основе опыта человечества. В то же время прекрасно известно, что история никого ничему не учит, и сходные ситуации повторяются в ней раз за разом, только с большим размахом и большими страданиями.

Есть ли второй ответ? Есть. Этот ответ лежит в самой практике изучения прошлого. История - это прекрасная гимнастика для ума.

Недаром у истории есть своя муза-покровительница, Клио, недаром древние считали историю родственницей изящных искусств. Занятия музыкой или рисованием не обязательно сделают из человека музыканта, композитора или художника, но они могут развить его вкус, научить его иначе слышать и видеть мир - и этот мир заиграет новыми красками, - сделают свободными его пальцы и дадут радость подчинения кисти, карандаша или музыкального инструмента.

Точно так же история учит любознательного почитателя быть внимательным к любому свидетельству источника, учит понимать поступки, чувства и мысли людей прошлого, слышать их живую речь в летописях и сагах. История дает новые возможности познания мира человека.

Есть и третий ответ на наш заглавный вопрос, и этот ответ важен уже не для конкретного человека, а для всего народа, нации, страны. Общая историческая память сплачивает народ и обеспечивает его выживание среди других народов гораздо лучше, чем, например, искусственно придуманная национальная идея.

Национальная идея - абстрактна. Ее можно не принимать, с ней можно спорить. Но есть другая вещь, вокруг которой нация сплачивается в единое целое безо всякой абстрактной идеи. Это память о военных подвигах предков, память о победах защитников Родины.

Народ всегда стремился определить свое место в мире именно с помощью своей истории. Этой задаче служат миф - он объясняет происхождение народа и его положение на Мировом Древе - и эпос, хранящий память о героях народа, о людях, отдавших жизнь за его процветание. Есть такой эпос и у нас - это русские богатырские былины, к которым мы обязательно будем обращаться по ходу нашего рассказа о военном деле Руси.

Итак, наша цель - взглянуть поближе на происхождение военного дела Руси - той Руси, которая сумела преодолеть все тяжелые испытания, все нашествия захватчиков, Руси, чья история продолжается и сейчас. Нашим предкам пришлось впитать ратную науку самых разных народов. Мы увидим, как Русь училась воевать на заре своей истории - в IX–XI столетиях.

В. Д. Поленов. Портрет сказителя былин Никиты Богданова. Со слов таких сказителей, живших на Урале и Русском Севере, ученые на протяжении XIX и первой половины XX века записывали былины. В наши дни живая традиция исполнения героических песен почти исчезла.

В современном произношении слова «славяне» ясно слышится основа «слава», и кажется, что именно от этого слова происходит общее название русских, украинцев, белорусов, поляков, чехов, словаков, сербов и хорватов… Но на самом деле это не так.

Древние предки славянских народов назвали себя «словене» - от «слово». Словене - те, кто владеет словом, может понимать друг друга. Чужие говорят непонятно.

Очень многие самоназвания народов по всей земле переводятся именно так - «те, кто говорит». Язык для древнего человека - первый и главный принцип для разделения своих и чужих.

Славяне, как и большинство народов Европы, относятся к индоевропейской языковой семье. На языках этой семьи говорят также армяне, иранцы, таджики и множество народов Индии.

Все эти народы имеют общих предков - древних индоевропейцев. О точном местонахождении прародины индоевропейцев ученые спорят до сих пор. Мы не станем углубляться ни в споры об индоевропейцах, ни в споры о происхождении славян, а ограничимся лишь теми фактами, которые известны точно.

Факт первый: таких прародин в Ill-II тысячелетиях до н. э. было, скорее всего, несколько. Большинство европейских народов расселялись по континенту из области современной Средней Европы, двигаясь несколькими волнами.

Факт второй. Славяне представляли последнюю волну индоевропейцев, которая появилась в Европе, и появление это достоверно можно отнести к пятому веку нашей эры. Не ранее.

Конечно, славяне появились в Европе не с пустого места, но история их выхода на историческую арену слишком туманна и спорна. Данные письменных источников отрывочны - ведь древнейшая история славян начиналась на самой периферии греко-римского мира, поэтому записи античных авторов о славянах кратки и нередко фантастичны. И все же первый народ, который что-то написал о славянах, - это римляне.

Лаврентьевская летопись, сохранившая одну из редакций «Повести временных лет», священной книги нашей истории, главного источника, рассказывающего о рождении Руси.

Первые века нашей эры. Рим в зените славы. Римляне владеют миром.

За пределами могучей и просвещенной империи кишат варварские племена. Поскольку они могут представлять серьезную угрозу, римляне стараются собирать и обрабатывать сведения о них. Лучше всего римлянам известны германцы, относительно неплохо латинские авторы ориентируются в причерноморских племенах, которые пришли на смену знаменитым скифам. А вот жители лесных дебрей Средней и Восточной Европы, в их числе и наши далекие предки, известны писателям империи гораздо хуже. Впрочем, римлян не пугает эта скудость знаний, и они все равно пишут об этих землях, не останавливаясь иногда и перед явной фантастикой…

Древнейший народ античных источников, который можно как-то сопоставить со славянами - это венеды. О них пишут, например, римские историки I в. нашей эры Плиний и Тацит, помещая область, населенную венедами где-то в бассейне реки Вистулы (Вислы). Но славянство венедов невозможно ни доказать, ни опровергнуть.

Посмотрим, не расскажет ли нам что-нибудь археология. Она изучает сохранившиеся в земле свидетельства жизни древних народов: поселения, древние кладбища-могильники, клады.

Археология дает нам очень многое. Мы видим быт и обычаи народа, жившего когда-то на земле, можем представить, как эти люди одевались, чем питались, во что они верили. Мы можем понять, чем этот народ отличался от соседей, а чем, наоборот, был с ними сходен. Можем выделить области расселения родственных племен, можем узнать многое об их контактах с соседями и более удаленными странами - например, стой же Римской империей. Римская монетка в погребении варвара поможет нам датировать всю нашу археологическую культуру - совокупность памятников, оставленную одним древним народом или группой близких народов.

Но ни в одном погребении не будет при этом лежать табличка с надписью для потомков: «Мы - славяне!» или «Мы - германцы!» Германство или славянство погребенных можно установить по вещам или по обряду погребения. Для эпохи Древней Руси такие различия известны хорошо - скандинавское захоронение сложно спутать со славянским, и от обоих будет отличаться захоронение финна. Но в первые века нашей эры дело обстояло значительно сложнее.

Между тем к этим первым векам относятся венеды Тацита - возможные древнейшие славяне. Поэтому ученым очень хотелось найти в этой эпохе археологическую культуру, которую можно было бы уверенно связать именно со славянами.

Ледовое побоище. Миниатюра Лицевого летописного свода, середина XVI века

В средневековой Руси существовало три типа войск - пехота, конница и флот. Сначала коней начали использовать в качестве средства передвижения, сражались же спешенными. Летописец говорит о Святославе и его войске:

Ходя воз по себе не возяше, ни котла; ни мяс варя, но потонку изрезав конину ли, зверину ли, или говядину, на углях испек ядяще, ни шатра имяша, но подклад постлав и седло в головах, такоже и прочие вои его вел бяху

Таким образом, для скорости передвижения войско использовало вместо обоза вьючных лошадей. Для боя войско часто спешивалось, Лев Диакон под 971 годом указывает на необычность выступления русского войска в конном строю.

Однако, профессиональная конница была нужна для борьбы с кочевниками, поэтому дружина становится конной. При этом организация была с учётом венгерского и печенежского опыта. Начало развиваться коневодство. Развитие конницы происходило быстрее на юге Руси, чем на севере, из-за различия в характере местности и противников. В 1021 году Ярослав Мудрый с войском проделал путь из Киева до р.Судомирь , на которой разбил Брячислава Полоцкого, за неделю, то есть средняя скорость составила 110-115 км. в сутки. В XI веке конница по значимости сравнивается с пехотой, а позднее и превосходит её. Тогда же выделяются конные лучники, помимо лука со стрелами использовавшие топоры, возможно, копья, щиты и шлемы.

Лошади были важны не только для войны, но и для хозяйства, поэтому разводились во владельческих сёлах. А также содержались в княжеских хозяйствах: известны случаи, когда князья выдавали коней ополченцам во время войны. Пример киевского восстания 1068 года показывает, что и городское ополчение было конным.

В течение всего домонгольского периода пехота играла свою роль во всех военных действиях. Она не только участвовала во взятии городов и проводила инженерные и транспортные работы, но и прикрывала тыл, совершала диверсионные вылазки, а также вместе с конницей участвовала в битвах. Например, в XII веке у городских укреплений распространён смешанный бой с участием и пехоты, и конницы. Чёткого разделения по вооружению не было, и каждый использовал то, что ему было удобней и что он мог себе позволить. Поэтому у каждого было несколько типов оружия. Однако в зависимости от этого различались и задачи, выполняемые ими. Так, в пехоте, как и в коннице, можно выделить тяжеловооружённых копейщиков, помимо копья вооружённых сулицами, боевым топором, булавой, щитом, иногда - мечом и доспехами, и легковооружённых лучников, снабжённых луком и стрелами, боевым топором или железной булавой, и, очевидно, без защитного вооружения.

Под 1185 годом на юге впервые (и в 1242 году на севере в последний раз) упоминаются стрелки как отдельный род войск и отдельная тактическая единица. Кавалерия начинает специализироваться на прямом ударе холодным оружием и начинает в этом смысле напоминать средневековую западноевропейскую кавалерию. Тяжеловооружённые копейщики были вооружёны копьём (или двумя), саблей или мечом, сулицами или луком со стрелами, кистенём, булавой, реже - боевым топориком. Они были полностью одоспешены, включая щит. В 1185 году во время похода на половцев сам князь Игорь, а вместе с ним и дружинники, не желая прорываться из окружения в конном строю и тем самым бросать на произвол судьбы чёрных людей , спешиваются и предпринимают попытку прорыва в пешем строю. Далее указывается любопытная подробность: князь после получения раны продолжил движение на коне. В результате многократного разгрома монголами и ордынцами северо-восточных русских городов и установления контроля над волжским торговым путём во второй половине XIII века происходит регресс и обратная унификация русских войск.

Флот у восточных славян зародился в IV -VI веках и был связан с борьбой против Византии. Это был речной парусно-гребной флот, применимый для мореходства. С IX века на Руси существовали флотилии из нескольких сотен судов. Они предназначались для использования в качестве транспорта. Однако, морские сражения также имели место. Основным судном была ладья, перевозившая около 50 человек и иногда вооружённая тараном и метательными машинами. В период борьбы за киевское княжение в середине XII века Изяславом Мстиславичем были использованы ладьи со второй достроенной над гребцами палубой, на которой располагались лучники.

Рисунки Олега Фёдорова основаны на достоверных археологических и научных данных, многие из них созданы для крупнейших музеев и частных коллекционеров из России, Украины и других стран. Мы уже рассказывали о реконструкции в акварелях Федорова, на этот раз речь пойдет о воинах Древней Руси.

Дружинная культура в Древней Руси формировалась одновременно с древнерусской государственностью и воплотила в себе этнические, социальные и политические процессы IX – начала XI веков.

Как показывают исторические материалы, славяне, основное население древнерусских территорий, в военно-техническом отношении были относительно слабы. В качестве оружия они использовали разве что стрелы, копья и топоры. Изменилась ситуация после того, как на территорию Древней Руси пришли так называемые «русы». По мнению ученых, так в древние времена называли воинов, пришедших из северной Европы. Вместе с русами появились и прогрессивные для того времени предметы воинского вооружения и защиты.

Среди археологических материалов нередко встречаются детские деревянные мечи и другие "игрушечные" предметы вооружения. Например, в найден деревянный меч с шириной рукояти около 5–6 см и общей длиной примерно 60 см, что соответствует размеру ладони мальчика в возрасте 6-10 лет. Таким образом в играх проходил процесс обучения навыкам, которые должны были пригодиться будущим воинам во взрослой жизни.

Важно отметить, что «русское» войско на начальном этапе своего существования вело исключительно пешие бои, что подтверждается византийскими и арабскими письменными источниками того времени. Поначалу русы рассматривали лошадей исключительно как средство передвижения. Правда, и породы лошадей, распространённые в то время в Европе, были довольно низкорослыми, поэтому долгое время нести на себе воина-всадника в полном вооружении просто не могли.

К концу X века все чаще случались военные конфликты между отрядами русов и войсками Хазарского каганата, а также Византийской империи, располагавшими сильной и обученной конницей. Поэтому уже в 944 году союзниками князя Игоря в походе на Византию выступили печенеги, отряды которых состояли из легких всадников. Именно у печенегов русы начали покупать специально обученных лошадей для нового рода войск. Правда, первая попытка русских отрядов в сражении верхом на лошадях, предпринятая в 971 году в битве под Доростолом, закончилась плачевно. Однако неудача не остановила наших предков, а так как собственной конницы им все еще не хватало, была введена практика привлечения конных отрядов кочевников, входивших даже в состав древнерусских дружин.

Древнерусские воины перенимали у степняков не только навыки верхового боя, но и заимствовали оружие и одежду, характерные для «всаднической» культуры. Именно в то время на Руси появились сабли, сфероконические шлемы, кистени, кафтаны, сумки-ташки, сложные луки и другие предметы вооружения всадника и снаряжения лошади. Слова кафтан, шуба, ферязь, сарафан имеют восточное (тюркское, иранское, арабское) происхождение, отражающее, судя по всему, и соответствующее происхождение самих предметов.

С учетом того, что на большей части территории Древней Руси климатические условия были достаточно суровыми, историки предполагают, что при шитье русских кафтанов могла использоваться шерстяная ткань. «На него надели шаровары, гетры, сапоги, куртку, и кафтан парчовый с пуговицами из золота, и надели ему на голову шапку из парчи, соболевую» - так арабский путешественник и географ X века Ибн Фадлан описывает похороны знатного руса. О ношении русами широких шаровар, собранных у колена, - упоминает, в частности, и арабский историк начала X века Ибн Русте.

В некоторых воинских погребениях древних русов были найдены серебряные, украшенные сканью и зернью, конические колпачки, которые предположительно являются окончаниями головных уборов в формеколпака с меховой оторочкой. Ученые утверждают, что именно так выглядела изготовленная мастерами древней Руси "русская шапка", форма которой, скорее всего, принадлежит кочевническим культурам.

Необходимость вести боевые действия в основном против степных легковооруженных всадников обусловила постепенное изменение русского вооружения в сторону большей легкости и гибкости. Поэтому поначалу вполне европейское (варяжское) оружие русских дружин времен походов на Византию постепенно приобрело более восточные черты: скандинавские мечи сменились саблями, воины пересели с ладей на коней, и даже тяжелый рыцарский доспех, со временем получивший широкое распространение в Европе, никогда не имел аналогий в произведениях древнерусских оружейников.