Защитники Брестской крепости: последние тайны. Тайны брестской крепости

Когда мы возвращались в Брест из Польши, то приехали туда утром. Дело в том, что из четырех электричек Тересполь-Брест 7 января почему-то отменили три, оставили только утреннюю, и нам ничего не оставалось, как ехать на ней.

Зато в Бресте у нас оказался свободным практически полный световой день, и мы отправились осматривать Бресткую крепость.
Конечно, о всяких разных тонкостях того, как ее построили, каким способом укрепили и для чего она служила (возвели ее еще в 19 веке) я рассказывать вам не буду. Потому что все равно мало чего понимаю в технических подробностях, ибо женщина, да к тому же, блондинка. :)) А расскажу я вам о том, что она из себя представляет сейчас!



Удивительное рядом, но, несмотря на Рождество и даже работающий музей в крепости, народа в ней было очень мало. Вот это, к примеру, центральный вход!

Вообще же, если честно, сейчас от самой крепости мало чего осталось. Стен почти нет, а те укрепления, из-за которых вели бои ее защитники в 1941 году, после войны... были разобраны на кирпичи. Правда, потом их восстановили, но, согласитесь, это уже не то! :((Холмские ворота - одни из наиболее сохранившихся в Брестской крепости.

Многие защитники сразу после того, как крепость пала, попали в немецкий плен. Но, несмотря на то, что они боролись за Брест до последнего, Сталин не посчитал их героями. Наоборот в то время считалось, что, если солдат попал в плен, то он - предатель! Поэтому героев Брестской крепости, вернувшихся после войны из немецкого плена, не награждали орденами и медалями. Лишь в 1965 году справедливость восторжествовала, и в Брестской крепости установили памятный монумент!

Эта композиция называется "Жажда". Раненый солдат тянется к ручью, чтобы набрать в каску воды. Особенно она впечатляет летом. Дело в том, что ручей действительно существует, и создается впечатление, что солдат как будто живой! Сейчас же ручей подо льдом...

Вопреки многочисленным кинофильмам, рисующим защитников как ожесточенных «смертников с саперными лопатками наперевес», красноармейцы в первый день войны превосходили немцев не только в численности, но и в средствах ведения боя. Например, противотанковому орудию и пехотной гаубице, задействованных немцами 22 июня, защитники могли противопоставить несколько уцелевших орудий, зенитные автоматы и минометы. А введенной там же в бой в полдень батарее штурмовых орудий – бронеавтомобили (имевшие 45 мм орудия) и Т-38 (легкие плавающие танки, вооруженные пулеметами).

Однако для использования всей этой техники требовался гораздо больший уровень организации, чем легендарная «атака с саперными лопатками». Поэтому необходимого результата использование бронетехники и артиллерии не дало. Внезапное нападение и отсутствие комсостава помешало организовать оборону с использованием «сильных, но сложных» огневых средств.

Чеченцы, узбеки, армяне - защитники Бреста

Начиная с 1939 года, призыв в ряды Красной Армии представителей не только «рабоче-крестьянских слоев» и ряда «непризывных» ранее национальностей привел к тому, что некоторые соединения стали иметь значительную прослойку национальных меньшинств.

Особенно это относилось к тем соединениям, что были развернуты до полного штата: разместившиеся в Бресте 6 и 42 стрелковые дивизии входили в их число.

Предположительно, этот бронеавтомобиль пытался утром 22 июня пробиться к Брестской крепости

Размах «проблемы многонационального государства» иллюстрируется ситуацией в 455 стрелковом полку, 40 процентов которого (преимущественно, это были уроженцы Средней Азии и Северного Кавказа) не знали русского языка. Это заставляло командиров создавать «национальные подразделения», где овладевшие русским языком сержанты той же национальности могли заниматься с призывниками боевой подготовкой более эффективно.

Некоторым бойцам, призванным из Средней Азии, не успели выдать форму (по крайней мере, такой вывод можно сделать на основании этой фотографии, находившейся среди «брестких фото» немецкого солдата, штурмовавшего Брестскую крепость)

Внезапное начало , отсутствие комсостава (как правило, жившего в нескольких километрах от крепости) привело к тому, что гарнизон распался на отряды, сформированные по национальному признаку и землячествам. Координировать бой помогало то, что многие защитники были коммунистами или комсомольцами и общались с комсомольским активом других частей.

Последние защитники Бреста

В конце июля 1941 года прибывший в Брест военный комендант Вальтер фон Унру начал свою деятельность с окончательной зачистки крепости. Были обнаружены и пленены некие «командир и его солдаты». Кто они – до сих пор неизвестно.

А некий «водяной форт (Wasserfort) к югу от Бреста» держался вплоть до середины августа. Его защитники и их судьба остаются неизвестными. Автор уверен, что речь идет о пятом форте, где, скорее всего, укрылись те, кто смог ранее прорваться из крепости. Но это – только предположения.

Гарнизон Брестской крепости под командованием капитана Ивана Зубачева, полкового комиссара Ефима Фомина и майора Петра Гаврилова в течение недели геройски сдерживал натиск 45-й немецкой пехотной дивизии. По некоторым данным, отдельные защитники Цитадели держались и в августе. Историк Эммануил Иоффе о первом подвиге советских бойцов в Великой Отечественной войне.

Статья основана на материале передачи «Цена победы» радиостанции «Эхо Москвы». Эфир провели Виталий Дымарский и Дмитрий Захаров. Полностью прочесть и послушать оригинальное интервью можно по ссылке .

Тема Брестской крепости у многих ассоциируется с именем писателя Сергея Смирнова, который фактически открыл советскому народу Брест, его тайны, да и вообще героизм Брестской крепости. Свои исследования Смирнов строил на документальном материале: смотрел военные архивы, воссоздавал многие вещи. Именно благодаря ему многих защитников Брестской крепости потом наградили. Например, дали Героя Советского Союза майору Петру Гаврилову. В общем, Смирнов воссоздал правду.

Но есть и негативная сторона его исследований (возможно, Бреста это уже и не касается): после выступления писателя у многих советских людей возник такой стереотип, что военнопленный — это герой. А ведь фактически не все, только часть военнопленных — герои, остальных же назвать таковыми никак нельзя: часть из них дезертировала, часть сдалась добровольно, без геройского сопротивления.

Сергей Смирнов — первый летописец истории Брестской крепости

С Брестской крепостью связано много тайн и загадок. Например, ни в одной энциклопедии, ни в одном справочном издании, изданном в Советском Союзе и в СНГ, не говорится, что к началу войны Брест уже был фактически в руках немцев и в 7 часов утра наши оставили город.

В книге «О них молчали сводки» Александра Боровского, который до войны работал заведующим оргинструкторским отделом облисполкома и потом был одним из руководителей антифашистского подполья, написано: «Из-за беспечности наших железнодорожных органов немецкое командование сумело перебросить из-за Буга эшелон с запломбированными вагонами на Брест-Западный. В них были вооруженные немецкие солдаты и офицеры, которые заняли станцию, оказавшись в тылу наших пограничников и воинских частей крепости». Это одно свидетельство.

В книге кандидата исторических наук Гребенкиной «Брест непокоренный» приводятся такие данные: «Враг тщательно готовился к войне. Имел в городе и районах разветвленную шпионскую сеть. За несколько суток до начала войны в городе появились подозрительные военные подразделения. Так, майор Климов вечером 21 июня остановил колонну машин с военными, проверил у впереди идущего документы, понял, что это были немцы, хотя по документам значилась передислокация одного из воинских подразделений Красной армии. О своих выводах Сергей Григорьевич Климов доложил руководству. Майор Климов погиб в первые дни войны, защищая город Брест…

Еще до захвата города фашисты вывели из строя водопровод, электростанцию, телефонно-телеграфную сеть. Им были известны фамилии и адреса не только руководящих партийных советских, комсомольских, хозяйственных работников, но и многих рядовых коммунистов, бывших членов коммунистической партии Западной Белоруссии. Враг знал все важнейшие объекты, промышленный потенциал Брестчины… 22 июня в 9 часов утра фашисты захватили город, а в 14 часов карательные отряды ходили по имевшимся адресам, арестовывали коммунистов, советский комсомольский, хозяйственный актив, жителей еврейской национальности».

Участник обороны Брестской крепости, Герой Советского Союза Петр Михаил улы Гаврилов

А вот пример нераскрытой тайны Брестской крепости — участники штурма. Как оказалось, что фактически уже в первый день войны рано утром немцы оказались у стен одной из крупнейших крепостей и даже захватили ее часть? Загадка.

В официальных документах, например, в «Энциклопедии истории Белоруссии», говорится, что осада крепости была с 22 июня до конца июля, что против Бреста действовала 45-я дивизия со взаимодействием 31-й и 34-й пехотных дивизий 12-го армейского корпуса 4-й немецкой армии, а также две танковые дивизии 2-й танковой группы, описывается героизм и мужество защитников Брестской крепости, но нет ни слова об обстоятельствах, о том, как это случилось.

Если взять воспоминания немецких военачальников, генералов (которые, в общем-то, меньше лгут, чем наши), например, Франца Гальдера, то он отмечает, что «22 июня 1941 года, первый день войны, утренние сводки сообщают, что все армии, кроме 11-й, перешли в наступление согласно плану, и наступление наших войск, по-видимому, явилось для противника на всем фронте полной тактической внезапностью». (Ведь направление главного удара ждали в другом месте: южнее, на Украине). «Пограничные мосты через Буг и другие реки всюду захвачены нашими войсками без боя и в полной сохранности… О полной неожиданности нашего наступления для противника свидетельствует тот факт, что части были захвачены врасплох, в казарменном расположении: самолеты стояли на аэродромах, покрытые брезентом, а передовые части, внезапно атакованные нашими войсками, забрасывали командование о том, что им делать».

Для наших войск Брестская крепость оказалась ловушкой

В монографии, посвященной Брестской крепости (которая, кстати сказать, почти тридцать лет находилась под грифом «секретно»), полковник Сандалов пишет, что Брестская крепость оказалась ловушкой и в начале войны сыграла роковую роль для войск 28-го стрелкового корпуса и всей 4-й армии: «Командир 45-й немецкой пехотной дивизии 12-го армейского корпуса, которая выполняла задачу овладения крепостью, докладывал своему командованию, что план артиллерийского огня был рассчитан на ошеломление. Наиболее сильный артиллерийско-минометный огонь велся по цитадели крепости. Кроме дивизиона и артиллерии 45-й пехотной дивизии для артиллерийской подготовки противник привлек 9 легких и 3 тяжелых батареи, батарею артиллерии большой мощности, дивизион мортир. Кроме того, командующий 12-м армейским корпусом сосредоточил по крепости огонь двух дивизионов мортир 34-й и 31-й пехотных дивизий».

Фактически из Брестской крепости надо было выводить две дивизии, 30 тысяч человек (опять же, в большинстве источников говорится о 7,5 — 8 тысячах). «В момент открытия противником артиллерийского огня, — пишет Сандалов, — по Бресту и Брестской крепости, в ее цитадели находились следующие части и подразделения: 84-й стрелковый полк без двух батальонов, 125-й стрелковый полк без одного батальона и саперной роты, 333-й стрелковый полк без одного батальона и саперной роты, 131-й артиллерийский полк, 75-й отдельный разведывательный батальон, 98-й отдельный дивизион ПТО, штабная батарея, 37-й отдельный батальон связи, 31-й автобатальон и тыловые подразделения стрелковой дивизии, 44-й стрелковый полк без двух батальонов в форту 2 км южнее крепости, 455-й стрелковый полк без одного батальона и саперной роты, 158-й автобатальон и тыловые подразделения 42-й стрелковой дивизии».

И эти почти 30 тысяч человек, которых пытались вывести, оказались на открытом пространстве под сплошным огнем немецкой артиллерии. И когда в Москве все еще решали — стрелять или не стрелять, открывать огонь или не открывать в первые часы войны, в Бресте уже были горы трупов. «В результате неожиданно открытого фашистами артиллерийского огня и авиационных налетов застигнутые врасплох части гарнизона крепости понесли большие потери убитыми и ранеными. Особенно большие потери имели части и подразделения, находившиеся в центральной части крепости». Вот вам и загадки, и тайны Брестской крепости…

«Защитники Брестской крепости». Картина Петра Кривоногова, 1951 год

Что касается потерь, то достоверных цифр нет. Речь идет о тысячах. О скольких — можно только догадываться.
Из современной исторической литературы известно, что еще накануне войны многие военные чины на уровне майоров, полковников, начальников штабов, ставили вопрос о том, чтобы вывести эти две стрелковые дивизии из Брестской крепости. Разрешения они не получали.

Фактически это пытались сделать командующий 4-й армией генерал-майор Александр Коробков и генерал армии Дмитрий Павлов.

Там даже был такой эпизод: когда судили Павлова, в своих показаниях он говорил, что еще в начале июня отдал приказ о выводе войск из Бреста в лагеря, Коробков приказа не выполнил. После чего Коробков на том же суде заявил: «Виновным себя не признаю, показания Павлова категорически отрицаю. Приказ о выводе частей из Бреста никем не отдавался». Но когда Павлов и Коробков оказались рядом, первый свои показания поменял, уже сказав, что «в июне по моему приказу был направлен командир 28-го стрелкового корпуса Попов с заданием к 15 июня все войска эвакуировать из Бреста». Тогда и подсудимый Коробков парировал: «Я об этом не знал. Значит, Попова надо привлекать к уголовной ответственности». Вот такая там была, выражаясь современным языком, психотехника: никто своей вины не признавал, хотя людям, особенно на местах, было понятно, что дислокация вот этих двух дивизий в Брестской крепости с военной точки зрения, с тактической, со стратегической, — полный нонсенс.

Ну и потом события Французской кампании показали, что попытки обороняться методами использования крепостей уже отжили свое. Ведь фактически же в первый день войны Брестская крепость была уже в тылу у немецких войск.

Когда 45-я дивизия окружила Брестскую крепость, и основная масса немецких войск двинулась в глубь нашей территории, там осталось порядка 3−3,5 тысяч людей.

Считается, что оборона Брестской крепости (хотя никто не ставил задачу на оборону, задача была — вырваться) продолжалась три дня. В своих дневниках генерал-фельдмаршал Федор фон Бок пишет, что наступление началось согласно плану. «Странно, но русские почему-то не взорвали ни одного из немногих мостов через Буг». Поездка в Брест, Брестская цитадель. «К полудню приведен в порядок один из мостов, железнодорожный. Все понтонные мосты пока что в процессе наведения». Затем поездка в штаб 12-го армейского корпуса и танковый корпус Лемельзена. «В то время как на остальных участках все идет более или менее гладко, у Лемельзена возникли определенные сложности при переправе через Буг. Пути подхода к понтонному мосту оказались заболочены. Неприятель пока оказывает умеренное сопротивление». 25 июня 1941 года. «Только сейчас, после тяжелых боев, пала Брестская цитадель».

Памятник защитникам Брестской крепости и Вечный огонь

В воспоминаниях Гудериана говорится о том, что уже в начале войны у немцев были плавающие танки: «В 4 часа 15 минут началась переправа через Буг передовых частей 17-й, 18-й танковых дивизий. 4 часа 45 минут. Первые танки 18-й танковой дивизии форсировали реку. Во время форсирования были использованы машины, уже испытанные при подготовке плана «Морской лев». Тактико-технические данные этих машин позволяли им преодолевать водные рубежи глубиной до четырех метров».

Далее Гудериан пишет, что «особенно ожесточенно оборонялся гарнизон, имеющий важное значение крепости Брест, который держался несколько дней, преградив железнодорожный путь и шоссейные дороги, ведущие через Западный Буг и Мухавец».
Личный пилот Гитлера, группенфюрер СС Ганс Баур в своих мемуарах пишет, что по прибытии в Брест Гитлер осмотрел новые германские гаубицы, которые использовались для обстрела Брестской крепости, описал Муссолини эффективность этого могучего оружия и ужасающие последствия его применения для гарнизона, для которого начало обстрела стало полной неожиданностью. По словам фюрера, много солдат противника погибло еще в казармах, поскольку ударная волна была настолько мощной, что у них просто лопнули легкие. Об этом читать больно…

А вот еще несколько интересных выдержек из воспоминаний Отто Скорцени (лучший разведчик Третьего рейха был в свое время в составе танковой дивизии, которая как раз находилась в районе Бреста и Брестской крепости): «У нас было 80 танков 1-го батальона 18-го танкового полка. Погрузились в воду Буга, чтобы через некоторое время выехать на противоположном берегу». (Это были новые подводные танки, специально изготовленные для операции «Морской лев», идеально герметизированные и оснащенные шноркелями, которые были использованы значительно позже на наших подводных лодках). «Третий сюрприз оказался неприятным для нас. Сам Брест пал очень быстро, но старая, построенная на скале крепость, которую завоевывали еще крестоносцы, оборонялась еще три дня. Не помогли ни интенсивный обстрел, ни бомбардировки».

Из тех 3−3,5 тысяч людей, которые остались в Брестской крепости, спастись удалось только десяткам. Фактически весь гарнизон был потерян.

Брестскую крепость обороняли воины 33-х национальностей

Несколько слов о руководителях обороны Брестской крепости. Считается, что эту обязанность взяли на себя трое: капитан Иван Зубачев, полковой комиссар Ефим Фомин и майор Петр Гаврилов. Генерал-майор Попов, командир 28-го стрелкового корпуса, дивизионный комиссар Шлыков, член военного совета 4-й армии, генерал-майор Пузырев, комендант 62-го укрепленного района, генерал-майор артиллерии Дмитриев, начальник артиллерии 4-й армии, генерал-майор Лазаренко, командир 42-й стрелковой дивизии, генерал-майор танковых войск Пуганов, командир 22-й танковой дивизии от этой «миссии» отказались.

Иван Зубачев, который, между прочим, был из Московской области, потом попал в плен тяжелораненым, не погиб, потом, в 44-м, — в концлагерь.

Брестскую крепость обороняли воины 33-х национальностей. Было немало выходцев с Кавказа. Даже среди трех руководителей обороны Брестской крепости — три национальности: Зубачев — русский, Фомин — еврей, Гаврилов — татарин.

Честно, мне всегда казалась странной история о героическом участии вайнахов в обороне Брестской крепости. Как можно было месяцами (такие сроки часто звучат по ТВ, но это ложь) биться с врагом страны, которая:

1) На заре своего становления обещала твоему народу свободу взамен на поддержку, а получив эту поддержку и победив белых - кинула тебя.

2) Устроила коллективизацию, а по сути отбор у тебя земель и скота в пользу государства. Взамен народу давались крохи, за которые, впрочем, нужно было батрачить побольше прежнего.

3) Устроила несколько волн "раскулачиваний" и репрессий против духовенства, общественных авторитетов и интеллектуальных элит, в ходе которых было сослано в Сибирь (и мало кто оттуда вернулся. Сибиряки, вы уж простите, но ваш край - не курорт) или расстреляно десятки тысяч "кулаков", мулл, проповедников и представителей горской интеллигенции. Мечети были превращены в склады, клубы или свинарники.

Учитывая все это, выглядят нелогичными утверждения о том, что вайнахи лезли в этой рубке на рожон. Вайнах сражается остервенело только когда за его спиной стоит родная земля, а не чужбина.
В общем, почитал я немного про штурм (на немецких ресурсах, спасибо Транслиту) и оборону Брестской крепости. Данных с "нашей" стороны крайне мало, потому что все драпали на восток, не вёлся никакой документооборот, учёт потерь или фиксация результатов боёв. Есть только смутные воспоминания некоторых очевидцев событий и "приказ N1" составленный в Доме офицеров 24 июня 1941 года (благодаря тому, что это приказ был найден в ходе раскопок в 48 году двое офицеров, значившихся в нем, были представлены к званиям Героя СССР посмертно- единственные из числа всех защитников крепости).
Итак, вкратце, как развивались события. В 4:15 МСК немецкая артиллерия начала ураганный артобстрел крепости, в которой на тот момент находились 42-ая и 6-ая дивизии, это, по усредненным данным, 9000 советских солдат + семьи офицеров. Судя по всему, атака застала врасплох гарнизон крепости, почти тысяча солдат погибло в казармах и на территории крепости в суматохе бегая туда-сюда. И это несмотря на то, что за час до нападения Германии в штаб гарнизона поступил приказ покинуть крепость, но, видимо, в командовании решили дождаться утра. В 4:23 три батальона немецких войск пошли в наступление и, не встретив особого сопротивления, прошли цитадель и закрепились на некоторых участках крепости. В 7 часов утра неизвестному числу "защитников" крепости удалось драпануть в сторону Беловежской пущи пока, спустя 2 часа, крепость не была полностью окружена немцами, а тысячи советских солдат пошли сдаваться в плен. Несколько уцелевших офицеров (лейтенант Виноградов, капитан Зубачев и другие) организовали оборону, и даже предприняли несколько попыток контратаковать (одна из которых была успешной, и они отбили какое-то строение) но немцы ввели дополнительные силы в крепость и с тех пор горстка советских войск предпринимала только попытки прорыва кольца окружения с целью скрыться в находящемся рядом лесу. Но каждая попытка заканчивалась уничтожением или сдачей в плен прорывавшихся. Так продолжалось несколько дней, пока последние полтысячи защитников цитадели 26 июня и несколько сотен защитников Восточного форта 29 июня не сдались в плен. Итого, по усредненным данным, из 9000 защитников крепости в плен на разных этапах обороны сдалось около 7000 солдат и офицеров, почти тысяча человек погибло в первую же суматошную ночь (по сути они были просто расстреляны), и ещё восемь сотен человек погибло в последующие 7 дней в попытках прорвать окружение.

По всем правилам войны штурмующие укрепления солдаты теряют раза в три больше живой силы, чем обороняющиеся. Но не в случае со штурмом Брестской крепости: в его ходе погибло меньше полутысячи солдат Вермахта.

Во всей этой истории есть ещё два интересных момента. Первый: большинство сдавшихся в плен солдат по возвращению указывали неверные даты своего пленения, отодвигая их на более поздние сроки (типа я бился до конца), но карты военнопленных составленные дотошной немецкой рукой вывели их на чистую воду. И второй: о легендарной обороне крепости в СССР не было толком известно практически ничего до 1957 года (если не считать пары статеек в газетенках в конце сороковых, основанных на слухах), когда кое-какую работу с очевидцами проделал писатель и историк Смирнов, написавший книгу и популяризировавший это сражение.

Сухой остаток: 9000 человек не смогли удержать мощное фортификационное укрепление больше 7 дней. 7000 сдалось в плен, 1800 было уничтожено, враг потерял в 18 (!!!) раз меньше живой силы.

Так себе подвиг... Особенно, если сравнить с обороной Бамута в "первую" русско-чеченскую, когда сотня по сути легковооруженных партизан целый год удерживала населенный пункт под натиском одной из самых мощных армий мира, и покинула село только когда его сравняли с землей. Так же, не было никаких сообщений о сдаче в плен хотя бы одного бойца. Вот чем надо бы гордиться, а не случайным участием наших соотечественников в провальной обороне прекрасно защищённого сооружения, раздутого впоследствии в очередной миф о силе русского оружия.

Фото из открытых источников

Продолжавшаяся более месяца оборона Брестской крепости стала одним из символов героического и трагического начала войны. Однако, несмотря на значимость тех событий, они до сих пор являются для историков поводом для споров.

Трудная крепость

До сих пор остается дискуссионным вопрос о соотношении сил в боях за Брестскую крепость. И если состав немецких войск более менее понятен, то вопрос о численности защитников крепости остается более сложным. На июнь 1941 года Брестская крепость как оборонительное сооружение во многом утратила свою защитную функцию. Помещения крепости использовались прежде всего для размещения войск. Немецким войскам была поставлена задача овладеть крепостью к 12 часам дня 22 июня.

Ставка делалась, прежде всего, на внезапность нападения. По другому сложно объяснить столь сжатые сроки, отведенные на взятие крепости. В 1939 году крепость, которую оборонял далеко не самый мощный польский гарнизон, немцы не могли взять три дня. В июне 1941 года штурм сооружений крепости возлагался на части 45-ой немецкой дивизии. Вопреки распространенному мнению, 45-ая дивизия, укомплектованная в основном уроженцами Австрии, усиленной не была и имела обычный для немецкой дивизии состав.

Она принимала в 1939-1940 годах участие в боевых действиях в Польше и Франции. Кроме того, части дивизии имели опыт преодоления водных преград и укреплений. Всего на участке крепости немецкое командование сосредоточило до 20 тыс. человек (вместе со смежными с 45-ой дивизией частями), действия которых поддерживались мощной артиллерийской группой. От масштабного применения танков в боях за крепость немецкое командование отказалось и бронетехнику использовало эпизодически. Авиация в первые дни боев за крепость противником также не привлекалась.

Силы обороны

Каковы были силы защитников крепости? До сих пор невозможно определить общую численность гарнизона крепости. Всего в районе крепости, в Бресте и его окрестностях находилось около 32 тыс. солдат и офицеров Красной Армии.

Непосредственное участие в боях в районе крепости приняли от 4,5 тыс. до 8 тыс. человек. В любом случае, оказавшиеся в окружении советские части представляли внушительную силу и, несмотря на очаговый характер обороны, сходу овладеть крепостными сооружениями, полагаясь на лобовой штурм, было нелегко. С советской стороны известно об использовании в боях за крепость нескольких плавающих танков Т-38, контратака которых на немецкие позиции оказалась неудачной. Обладали защитники крепости несколькими зенитными и противотанковыми орудиями. Именно снарядом зенитного орудия будет подбита одна из немецких самоходок, приблизившихся к крепости.

Штурм

С самого начала бои носили хаотичный, но ожесточенный характер. Преследуя цель быстрого взятия крепости, немецкие войска втянулись в ближние бои с использованием, прежде всего, стрелкового вооружения, которые неизбежно вели к большим потерям для обеих сторон.

Нередко бои носили и встречный характер. Одна из таких успешных контратак у Тереспольских ворот крепости 22 июня, закончившаяся уничтожением немецкой штурмовой группы, была запечатлена на картине Кривоногова «Защитники Брестской крепости». И наибольшие потери части 45-й дивизии понесли именно в первый день боев, проведя не менее 8 масштабных атак.

К 24 июня немецким войскам удалось овладеть большей частью крепости. Одним из последних укреплений, где продолжалось организованное сопротивление, стал Восточный форт, который удалось взять только после бомбардировки с воздуха.

К 30 июня основные очаги обороны были подавлены. Сопротивление с этого момента оказывалось небольшими и группами и отдельными бойцами Красной Армии. В то же время и действия немецких войск в июле носили последовательный, но уже не столь активный характер. Теперь против оборонявшихся действовали в основном охранные части.

Немцы, по сути, блокировали несколько участков на которых еще продолжалось сопротивление, методично уничтожая последних защитников крепости. Одним из свидетельств о длительности обороны крепости является плита одного из казематов крепости, на которой оставшийся неизвестным боец оставил надпись «Прощай Родина. Умираю, но не сдаюсь. 20 VII 1941» Это дата нередко считается днем окончания обороны крепости, хотя определить день точного окончания боев за крепость, наверное, уже невозможно.

Потери

Суммарные потери 45-й немецкой пехотной дивизии по немецким (и не бесспорным) данным составили на 30 июня 1941 года 482 убитых, в том числе 48 офицеров, и более 1000 раненых. Потери очень значительные, если учесть, что та же дивизия в 1939 году во время нападения на Польшу потеряла 158 убитыми и 360 ранеными.

К этому числу, видимо, следует прибавить потери понесенные противником в отдельных перестрелках в июле 1941 года. Значительная часть защитников крепости попала в плен, а около 2,500 тыс. человек погибли.

Правда, приводимая немецкими документами о 7 тыс. пленных в Брестской крепости, вероятно, включает не только военных, но и гражданских лиц. Нередко в исследованиях, посвященных обороне Брестской крепости приводится цифра о том, что из 4500 защитников крепости до победного 1945 года в живых осталось около 400 человек.