Были ли дети у апанасенко иосифа родионовича. Генерал-матерщинник, без которого, возможно, не было бы победы
Забытый спаситель Москвы
К годовщине разгрома немецко-фашистских захватчиков под Москвой
5 августа 2013 г. исполнилось 70 лет со дня гибели генерала армии апанасенко Иосифа родионовича. по стечению обстоятельств именно 5.08.1943 г. прогремел первый победный салют, который как бы совпал с траурным залпом по выдающемуся полководцу, погибшему в бою.
Его роль в обороне Москвы сегодня малоизвестна, хотя многие знают о «сибирских дивизиях». Именно благодаря инициативе генерала армии И.Р. Апанасенко с Дальнего Востока было направлено 18 полностью хорошо вооружённых и обученных дивизий, которые внесли неоценимый вклад в защиту столицы нашей родины. Для дезинформации они именовались «сибирскими», хотя откуда в сибири войска? но, судя по пререканиям японцев и немцев, сработало, и как!
Вот высказывания офицеров, которые лично общались с ним в предвоенные месяцы и первые два года Великой Отечественной войны.
Так вспоминал своего начальника генерал-майор П.Г. Григоренко: «за несколько месяцев до начала войны командующим Дальневосточным фронтом (в Красной Армии это было единственное объединение мирного времени, которое именовалось фронтом) был назначен генерал армии Апанасенко Иосиф Родионович… могучая, но какая-то неотёсанная фигура, грубые черты лица, голос громкий и хрипловатый… и ещё одно - несдержан. Может быстро прийти в бешенство, и тогда виновник пощады не жди… В общем, все мы были не в восторге от смены командующего. Однако очень скоро те, кто стоял ближе к Апанасенко, убедились, что идущая за ним слава во многом ни на чём не основана.
Прежде всего, мы скоро отметили колоссальный природный ум этого человека. Он много читает и, главное, способен оценить предложения своих подчинённых, отобрать то, что в данных условиях целесообразно. Во-вторых, он смел. Если считает что-то целесообразным, то решает и делает, принимая всю ответственность на себя. Никогда не свалит вину на исполнителей, не поставит под удар подчинённого. Если считает кого-то из них виновным, то накажет сам… Ни наркому, ни трибуналу на расправу не даёт.
Почти одновременно с Апанасенко приехало много работников высшего звена фронтового управления, которые были отобраны им самим. Все эти люди - умные, что само по себе говорит в пользу Апанасенко. Ведь сумел же он их как-то распознать.
Прибыл и новый начальник Оперативного управления генерал-майор Казаковцев Аркадий Кузьмич. Григорий Петрович Котов, которого сменил Казаковцев, как только передал ему оперплан, сразу же уехал к новому месту службы.
О передаче оперплана устно и письменно доложили начальнику штаба, а затем командующему. Апанасенко сразу же пожелал лично ознакомиться с оперпланом. Начали с плана прикрытия. Докладывал я (в то время подполковник - Г.ф.), т.к. был ответственным за эту часть оперплана. По мере доклада Апанасенко бросал отдельные реплики, высказывал суждения.
Когда я начал докладывать о расположении фронтовых резервов, Апанасенко сказал:
Правильно! Отсюда удобнее всего маневрировать. Создаётся угроза здесь, мы сюда свои резервы, - и он повёл рукой на юг. - А создастся здесь, сманеврируем сюда, - двинул рукой на запад.
Казаковцев, который молчал, когда рука Апанасенко двигалась на юг, теперь спокойно, как о чём-то незначительном бросил:
Сманеврируем, если японцы позволят.
Как это? - насторожился Апанасенко.
А так. На этой железной дороге 52 малых туннеля и больших моста. Стоит хоть один взорвать и никуда мы ничего не повезём.
Перейдём на автотранспорт. По грунту сманеврируем.
Не выйдет. Нет грунтовки параллельно железной дороге.
У Апанасенко над воротником появилась красная полоса, которая быстро поползла вверх. С красным лицом, налитыми кровью глазами, он рявкнул:
Как же так! Кричали: Дальний Восток - крепость! Дальний Восток - на замке! А оказывается, сидим здесь, как в мышеловке!
Он подбежал к телефону, поднял трубку: - Молева ко мне немедленно!
Через несколько минут вбежал встревоженный начальник инженеров фронта генерал-лейтенант инженерных войск Молев.
Молев! Тебе известно, что от Хабаровска до Куйбышевки нет шоссейной дороги?
Известно.
Так что же ты молчишь? Или думаешь, что японцы тебе построят? Короче, месяц на подготовку, четыре месяца на строительство.
А ты, - Апанасенко повернулся ко мне, - 1 сентября (т.е. этот разговор состоялся в конце марта 1941 г.! - Г.ф.) садишься в «газик» и едешь в Куйбышевку-Восточную. Оттуда мне позвони. Не доедешь, Молев, я не завидую твоей судьбе. А список тех, кто виновен, что дорога не построена, имей в кармане. Это твою судьбу не облегчит, но не так скучно будет там, куда загоню.
Но если ты по-серьёзному меня поймёшь, вот тебе мой совет. Определи всех, кто может участвовать в строительстве - воинские части и местное население, всем им нарежь участки и установи сроки. Что нужно для стройки, составь заявку. И веди строгий контроль. У меня на столе каждый день должна быть сводка выполнения плана. И отдельно - список невыполнивших план (выделено мной - Г.Ф.)
1 сентября я приехал на «газике» из Хабаровска в Куйбышевку-Восточную и позвонил Апанасенко. На спидометре у меня добавилось 946 километров. Я видел, что сделано. И в начале, и в конце этой дороги поставил бы бюсты Апанасенко.
Не таким был и грозным, как казалось, этот командующий. Его страшные приказы о снятии, понижении в должности и звании были известны всем. Но мало кто знал, что ни один из наказанных не был забыт.
Проходило некоторое время, Апанасенко вызывал наказанного и устанавливал испытательный срок: «Сам буду смотреть, справишься - всё забудем и в личное дело приказ не попадёт. Не справишься - пеняй на себя!» И я не знаю ни одного случая, чтобы человек не справился…»
«Начало войны по-особому высветило облик Апанасенко. …Москва требовала полного укомплектования (отправляемых под Москву дивизий. - Г.ф.), а Апанасенко был не тот человек, который мог допустить нарушение приказа. Поэтому была организована проверочно-выпускная станция - Куйбышевка-Восточная - резиденция штаба 2-й армии.
Каждый эшелон с проверочно-выпускной станции должен был выходить и выходил фактически в полном комплекте. Ни у кого не спрашивая, Апанасенко на месте убывших дивизий начал формировать новые дивизии. за эти формирования Апанасенко тоже заслуживает памятника.
Это были не сибирские (как было принято считать. - Г.ф.), а дальневосточные дивизии. Самые знаменитые из них - 32-я (позже переименованная в 29-ю гвардейскую дивизию) и 78-я (ставшая 9-й гвардейской дивизией), вступившие в бой «прямо с колёс».
Но это вовсе не означало, что Апанасенко бездумно отдавал всё, чтобы, грубо говоря, «прогнуться перед Сталиным». Совершенно потрясающую ситуацию описал первый секретарь Хабаровского крайкома партии Е.А. Барков (напоминаю, что с мая 1924 г. по решению XIII съезда РКП(б) Сталин был избран Генеральным секретарём ЦК партии, а с 8 августа 1941 г. - Верховным Главнокомандующим Вооружёнными Силами СССР, оставаясь Генсеком ВКП(б). - Г.Ф.):
«По аппаратной сверхсекретной связи мне позвонил Сталин. Поздоровавшись, говорит: «У нас тяжелейшая обстановка между Смоленском и Вязьмойю.. Гитлер готовит наступление на Москву, у нас нет достаточного количества войск, чтобы спасти столицу. Убедительно прошу тебя, немедленно вылетай в Москву, возьми с собой Апанасенко, уговори быть податливым, чтобы не артачился, я его упрямство знаю».
За годы моей работы на Дальнем Востоке, да и в других местах, Сталин мне никогда не звонил. Поэтому я был чрезвычайно удивлён, когда услышал в трубке его голос…
Мы давно привыкли, что его слово для нас - закон, он никогда ни у кого не просил, а приказывал и требовал.
Поэтому я был удивлён тональностью, меня будто бы не то что информировали, а докладывали о положении на западе страны. А потому, когда Сталин произнёс из ряда вон выходящее «уговори Апанасенко быть податливым», - это меня уже буквально потрясло (выделено мной. - Г.Ф.).
В конце он ещё раз повторил: «Вылетайте немедленно самым быстроходным военным самолётом».
Прибыли в Москву 1-го или 2 октября в полночь. На аэродроме нас ожидали. Посадили в машину и повезли прямо в Кремль.
Хозяин кабинета тепло поздоровался за руку… молча походил по кабинету, остановился напротив нас и начал разговор: «Наши войска на западном фронте ведут очень тяжёлые оборонительные бои. Гитлер начал крупное наступление на Москву. Я вынужден забирать войска с Дальнего Востока.» По моей спине пробежал мороз, а на лбу выступил холодный пот от ужасной правды, которую поведал нам вождь партии и государства. Речь уже шла не только о потере Москвы, а может быть, о гибели государства. Обращаясь к Апанасенко, Сталин начал перечислять номера танковых и механизированных дивизий, артполков и других особо важных соединений и частей, которые Апанасенко должен немедленно отгрузить в Москву.
Сталин диктовал, Апанасенко аккуратно записывал, а затем тут же, в присутствии хозяина, покуривавшего люльку, подписал приказ и отправил зашифрованную телеграмму своему начальнику штаба к немедленному исполнению.
По всему было видно, что наша короткая, чёткая, деловая встреча подходит к концу. На стол поставили крепкий чай. Сталин спрашивал о жизни дальневосточников. Я отвечал. И вдруг последовал вопрос к Апанасенко: «А сколько у тебя противотанковых пушек?» Генерал ответил немедленно. Я сейчас не помню цифру конкретно, но помню, что он назвал какую-то мизерную в сравнении с тем, что тогда уже имела Красная Армия. «Грузи и эти орудия к отправке!» - негромко, но чётко скомандовал Сталин. И тут вдруг стакан с чаем, стоящий напротив Апанасенко, полетел по длинному столу влево, стул под генералом как бы отпрыгнул назад. Апанасенко отскочил от стола и закричал: «Ты что? Ты что делаешь?! Мать твою так-перетак!.. А если японец нападёт, чем я буду защищать Дальний Восток? Этими лампасами?! - и ударил себя руками по бокам. - Снимай с должности, расстреливай, орудий не отдам!»
Я обомлел. В голове хоть и пошло всё кругом, но пронзила мысль: «Это конец. Сейчас призовут людей Берии, и погибнем оба». И здесь я снова был поражён поведением Сталина: «Успокойся, успокойся, товарищ Апанасенко! Стоит ли так волноваться из-за этих пушек? Оставь их себе…»
Прощаясь, Апанасенко попросился в Действующую армию - на фронт.
«Нет, нет, - дружелюбно ответил Верховный Главнокомандующий. - Такие храбрые и опытные, как ты, нужны на Дальнем Востоке».
Вот таким был Иосиф Родионович Апанасенко.
Этот случай описал Герой Социалистического Труда ф.Т. Моргун и опубликовал в книге «задолго до салютов» (Полтава, 1994 г. сс.67-71)
Профессор Г.А. Фытов, «Своими именами». №33, 2013
September 28th, 2012 , 11:12 am
Два Иосифа. Правда о спасителе Отечества.
Иосиф Апанасенко.
Имя И.Р. Апанасенко почти неизвестно за пределами родного ему Ставропольского края. Перечисляя полководцев, отличившихся в годы Отечественной войны, советские историки не упоминают Апанасенко. В 12-томной "Истории Второй мировой войны", которая создавалась в 70-е годы, имя генерала армии И. Апанасенко не упомянуто ни разу. А между тем этот генерал является безусловно одним из героев Отечественной войны.
Умолчание имеет под собой глубокие корни. Во времена "кукурузника" главным спасителем Отечества был Г.К. Жуков. Да и остается им, благодаря сонмам лизоблюдов-сказочников. Который советовал Сталину куда двигать роты и дивизии, а когда Сталин был в панике - так действовал Гоша, типа, сам - Великий Непокобелимый Утес, Стоящий Ногой На Небе, Пока Существуют Машины.
Между тем, стоит упомянуть Апанасенко, как становится сразу ясным - где место Гоши и кто действительно спас Отечество и благодаря кому закончилась война так, как она закончилась.
Эта статья о нем. А так же о Сталине. О том, как Сталин умел доверять Дело настоящим людям. И о Жукове - тоже.
Обстановка на восточных границах Советского Союза складывалась в конце 30-х годов более напряженно, чем на западных рубежах. Оккупировав Маньчжурию, японская военщина начала не только захватывать одну за другой более южные провинции Китая, но и готовилась к нападению на СССР. Созданная на севере Китая японская Квантунская армия постоянно проводила разведку боем, и разного рода нарушения советской границы стали на Дальнем Востоке обычным делом.
Новый командующий
После нескольких крупных военных провокаций Сталин предложил преобразовать Дальневосточный военный округ (ДВО) и Особую Краснознаменную Дальневосточную армию (ОКДВА) в Дальневосточный фронт (ДВФ), что и было сделано еще в 1938 году. Уже в июле-августе того же года в районе озера Хасан этот фронт принял боевое крещение - здесь произошло крупное и кровопролитное сражение, о котором тогда много говорили и писали. Но Сталин был недоволен его исходом: хотя японские войска были отогнаны, полного их разгрома не получилось, и наши потери были очень велики. Это стало одним из поводов проведенных осенью массовых репрессий среди командного состава ДВФ. В том числе, первый командующий фронтом маршал Василий Блюхер, который по личному указанию Сталина был расстрелян 9 ноября 1938 года.
В мае 1939 года крупная военная группировка Квантунской армии вторглась на территорию союзной нам Монголии. Бои шли здесь в районе реки Халхин-Гол несколько месяцев. В конечном счете японские части были окружены и разгромлены. Военные действия были прекращены, однако лишь осенью 1939 года по просьбе японской стороны. В Западной Европе уже шла война, и Сталин не хотел втягиваться в затяжные военные действия на Востоке. Хотя внимание Сталина было обращено в 1940-м и в начале 1941 года к событиям на Западе, принимались меры и к укреплению обороны Дальнего Востока. К середине 1941 года в состав ДВФ входили десятки хорошо вооруженных и подготовленных дивизий танковых, артиллерийских и авиационных частей с общей численностью личного состава в 704 тысячи человек. Однако и численность Квантунской армии была доведена Японией до 700 тысяч человек личного состава.
Укрепление ДВФ сопровождалось многими перемещениями. Генерал армии Г.К. Жуков был назначен начальником Генерального штаба. Был арестован и расстрелян участник боев у озера Хасан и у реки Халхин-Гол генерал-полковник Г.М. Штерн, сменивший Блюхера на посту командующего Дальневосточным фронтом. Новым командующим фронтом был назначен генерал-полковник Иосиф Родионович Апанасенко, которого Сталин знал еще по годам гражданской войны. Сталин вызвал И. Апанасенко из Ташкента, где он командовал Среднеазиатским военным округом, чтобы лично объявить ему свое решение. Апанасенко было присвоено звание генерала армии.
Командиры частей и штабов в ДВФ с тревогой встретили известие о назначении к ним И. Апанасенко, о нем в армии шла слава как об очень грубом генерале. Генерал Петр Григоренко, служивший в 1941 году в звании подполковника в штабе Дальневосточного фронта, писал позднее в своих мемуарах: "За несколько месяцев до начала войны командующим Дальневосточным фронтом был назначен генерал армии Апанасенко Иосиф Родионович. Даже внешностью своей он был нам неприятен, не говоря уж о том, что за ним и впереди него шла слава самодура и человека малообразованного, неумного. По внешности он был как бы топором вырублен из ствола дуба. Могучая, но какая-то неотесанная фигура, грубые черты лица, голос громкий и хрипловатый, в разговоре имеет часто какой-то издевательский оттенок. Когда ругается, выражений не выбирает, как правило, делает это в оскорбительном тоне и с употреблением бранных слов. Может быстро прийти в бешенство, и тогда виновник пощады не жди. Шея начинает краснеть. Даже глаза наливаются кровью. В общем, все мы были не в восторге от смены командующего. Однако очень скоро те, кто стоял ближе к Апанасенко, убедились, что идущая за ним слава во многом ни на чем не основана. Прежде всего мы скоро отметили колоссальный природный ум этого человека. Да, он необразован, но много читает и, главное, способен оценить предложения своих подчиненных отобрать то, что в данных случаях наиболее целесообразно. Во-вторых, он смел. Если считает что-то целесообразным, то решает и делает, принимая всю ответственность на себя. Никогда не свалит вину на исполнителя, не поставит под удар подчиненного. Если считает кого-то из них виновным, то накажет сам. Ни министру, ни трибуналу на расправу не даст ".
Вместе с И. Апанасенко на Дальний Восток приехало много работников высшего звена фронтового управления, которых он отбирал самолично, и почти все они были сильными и компетентными командирами.
Начав знакомиться с делами фронта и оперативными планами, Апанасенко обнаружил, что вдоль большей части Транссибирской железной дороги с ее десятками мостов и тоннелей нет надежной автомобильной трассы, которая шла бы параллельно железной дороге. Военные городки имеют небольшой асфальтированный заезд и все. Во времена распутицы войска сидели в своих городках и носа не могли показать. А уж о том, чтобы вывести по тревоге парки в ненастье и говорить не приходилось. Вся сила Дальнего Востока была просто заперта в коробочках. Это обстоятельство делало войска фронта крайне уязвимыми, так как линия железной дороги проходила подчас совсем недалеко от границы. Японцам достаточно было взорвать несколько мостов или тоннелей, чтобы лишить армии фронта и свободы маневра, и надежного снабжения. Именно за отсутствие маневра и за отговорки от строительства дороги за невозможностью, были расстреляны Блюхер и Штерн по личному указанию Сталина. Помимо всего прочего. Именно за картонный Дальневосточный Фронт.
Апанасенко тут же приказал начать строительство надежной дороги протяженностью почти в тысячу километров, используя при этом не только строительные подразделения фронта, но и население прилегающих районов. Срок для этой огромной работы был установлен предельно кратким - пять месяцев. Для облегчения стройки и ускорения сроков, Апанасенко приказал строить дорогу участками напротив каждого населенного пункта и военного городка силами жителей или военных, находящимся в данном пункте. Материал брать местный, силы - местные, все - местное, кроме требования надежности и сроков. Командующий лично мотался по всей дороге на лошадях и автомашине - проверял качество и сроки работ. За отнекивание, отлынивание, взятки - бил морды лично и сдавал под трибунал не взирая на лица - гражданских, военных и партийных лидеров. Драконовскими методами дорога была построена - приказ Апанасенко был выполнен, и дорога от Хабаровска до станции Куйбышевка-Восточная была построена к 1 сентября 1941 года. Дальний Восток обрел рокадную дорогу и стал реальной грозной силой.
Искушения для Японии
В первые месяцы 1941 года, когда И. Апанасенко принимал срочные и решительные меры по укреплению Дальневосточного фронта, в самой Японии - в правительстве, Генеральном штабе и в окружении императора - шли тайные совещания и острые дискуссии по поводу главных направлений и целей японской военно-колониальной экспансии. Планы на этот счет имелись самые грандиозные, но порядок и последовательность их выполнения еще не были определены.
Общее направление военной и политической агрессии Японии и Германии было определено еще в конце 1936 года "Антикоминтерновским пактом", к которому присоединилась в 1937 году и Италия. В документах этого "Тройственного союза" прямо говорилось, что он направлен против СССР и Коммунистического Интернационала, а тайные соглашения предусматривали и разные формы сотрудничества и поддержки в "случае войны одного из участников пакта против СССР". Гитлер был не против похода на Восток, но не слишком торопился. Япония вела себя даже активнее, и она кроме Квантунской армии на Маньчжурском плацдарме начала готовить и Курильско-Сахалдинский плацдарм, на котором, по данным советской военной разведки, проводилось развертывание нескольких дивизий.
Война стояла на пороге, и генеральные штабы и разведки всех крупных стран лихорадочно просчитывали разные варианты. При этом одним из наиболее вероятных направлений агрессии "Тройственного союза" было нападение Германии на Польшу и Прибалтику с выходом на границы СССР, а затем и нападение на СССР. Одновременно должно было начаться и нападение Японии на СССР с Востока. Во всяком случае именно на такое развитие событий надеялись в Париже и Лондоне, и планы на этот счет имелись в Берлине и Токио.
Пакт о ненападении между Германией и Советским Союзом, или "пакт Молотов - Риббентроп", который был подписан в конце августа в Москве, стал полной неожиданностью не только для Англии и Франции, но и для Японии. Переговоры в Москве происходили слишком стремительно, и у Германии не было ни времени, ни желания проводить на этот счет какие-либо консультации с Японией, хотя это предусматривалось заключенными ранее между ними тайными соглашениями. Японское правительство, возглавляемое бароном Хиранумо, ушло в отставку, направив перед этим ноту протеста Берлину. В ней говорилось, что советско-германский договор о ненападении противоречит секретному протоколу к "Антикоминтерновскому пакту". Растерянность в японских верхах была столь велика, что за год в Токио сменилось еще два кабинета, пока 22 июля 1940 года Совет старейшин при японском императоре не назначил главой правительства принца Коноэ. Быстрый разгром и капитуляция Франции, а также тяжелое поражение британского экспедиционного корпуса летом 1940 года были также большой неожиданностью для Японии. В Юго-Восточной Азии остались "бесхозными" колонии Франции, прежде всего Индокитай. Япония решила прибрать этот полуостров к рукам и оккупировала его в начале 1941 года. Но в крайне трудном положении оказалась и администрация многочисленных британских колоний в Азии - Индии и Бирмы, Сингапура и Гонконга, Малайзии и Цейлона. Для Японии, которая уже вела войну в Китае и которая создала очень большую и сильную армию, а также многочисленный и мощный флот, возникало искушение, против которого трудно было устоять: советский Дальний Восток казался более трудной добычей. К тому же СССР был велик и силен, а Британия стояла на краю гибели, и ее участ ь казалась предрешенной. Неудивительно, что в конце 1940 года японский посол в Москве передал советскому правительству предложение от принца Коноэ - заключить между СССР и Японией пакт о нейтралитете. Переговоры на этот счет начались, но они велись не столь стремительно, как это было на переговорах о "пакте Молотов-Риббентроп".
Прежде чем принимать окончательное решение, японское правительство сочло необходимым направить в Европу для оценки обстановки и для переговоров со своими союзниками министра иностранных дел Еске (Исико) Мацуока. Мацуока отправился в свою поездку 12 марта 1941 года через Советский Союз. Когда он 25 марта достиг Москвы, Мацуока был приглашен в Кремль и имел двухчасовую беседу со Сталиным и Молотовым. Известие об этой встрече вызвало беспокойство в Берлине, но Мацуока заверил немецкого посла в Москве графа Шуленбурга, что о всех подробностях своей беседы со Сталиным он расскажет Риббентропу.
Японский министр прибыл в Берлин 27 марта. Он провел здесь несколько встреч и бесед с Риббентропом, а затем был принят Гитлером. Перед Мацуока раскрыли если и не все, то очень многие карты. В марте 1941 года Германия была на вершине своего могущества, под ее властью оказалась практически вся континентальная часть Западной Европы. Вопрос о нападении на Советский Союз был уже решен, и по всем линиям шла энергичная подготовка к этому походу на Восток, который должен был стать новым триумфом германского оружия и арийского духа. Готовился блицкриг и быстрый разгром Красной Армии. Гитлер и Риббентроп были настолько уверены в успехе, что не просили от Японии никакой помощи в войне с СССР. Но они просили Японию рассмотреть вопрос о войне против Англии и особенно о быстрой атаке на Сингапур. Англия слишком занята в Европе, и у нее нет сил для обороны своих колоний в Азии. Если Япония нанесет там удар, то и в Европе Англия не сможет долго держаться и ее можно будет разгромить еще до конца 1941 года.
Уже в первой беседе с Мацуоко Риббентроп сказал, что договор о ненападении с Советским Союзом - это всего лишь тактическое соглашение, которое может быть нарушено в любой момент, когда этого захочет Гитлер. "Германия уверена, - сказал Риббентроп, - что русская кампания закончится абсолютной победой германского оружия и полным разгромом русской армии и русского государства. Фюрер убежден, что в случае действий против Советского Союза через несколько месяцев от великой русской державы не останется ничего".
В Москве Мацуока ждала очень теплая встреча, и он провел здесь неделю, несколько раз встречаясь с Молотовым и Сталиным. Эти беседы вызвали тревогу как в Берлине, так и в Лондоне. Лишь утром 13 апреля Мацуока сообщил германскому послу в Москве, что Япония и СССР подпишут в 2 часа дня пакт о нейтралитете. Сталин был очень доволен этим пактом, и он решил показать свое удовлетворение необычным в дипломатической практике образом. Поезд, в котором японский министр должен был отправиться в дальний путь, был задержан на час. Неожиданно на Ярославском вокзале появились Сталин и Молотов. Сталин тепло приветствовал Мацуока и сопровождавших его японцев и после короткого разговора пожелал им счастливого пути. Затем Сталин попросил подозвать к нему графа Шуленбурга, обнял его за плечи и сказал: "Мы должны оставаться друзьями. Вы должны сделать все, чтобы добиться этого". Столь же тепло Сталин приветствовал и германского военного атташе полковника Кребса. Разумеется, этот эпизод нашел отражение в дипломатической переписке всех находившихся на вокзале дипломатов.
Мировая война расширяется
Нападение Германии на Советский Союз не было неожиданностью для Японии, хотя подробности здесь узнавали из разных источников. Уже 22 июня в Токио было проведено специальное совещание правительства, на котором был обсужден и уточнен имевшийся здесь план нападения Квантунской армии на СССР. Этот план предполагалось, однако, ввести в действие после решающих побед германской армии. Еще через несколько недель на заседании правительства в присутствии императора было решено, что Япония будет придерживаться заключенного ею с СССР пакта о нейтралитете, но будет продолжать активную подготовку для движения на юг. Были сторонники и немедленного нападения на СССР, этого требовал и Мацуока. Однако он не был поддержан другими лидерами.
Летние сражения на советско-германском фронте можно рассматривать как поражение Советского Союза, германская армия захватила большую часть Украины, Белоруссию, Молдавию и Прибалтику. Однако Гитлер не сумел добиться своих главных целей: сражения под Одессой, Киевом, Смоленском сорвали германский блицкриг. Германская армия была остановлена у стен Ленинграда и на дальних подступах к Москве. Она начала готовиться к новому наступлению, намеченному на начало октября.
В Японии внимательно следили за всеми событиями на советско-германском фронте, и голоса в пользу немедленного нападения на СССР усиливались. Однако возобладала другая точка зрения. Как раз в октябре в разгар сражений на дальних подступах к Москве правительство принца Коноэ ушло в отставку, и к власти пришло новое правительство, возглавляемое генералом Хидеки Тодзио, который не без труда убедил императора Японии и принцев в необходимости нападения на Перл-Харбор, а также на британскую военно-морскую базу в Сингапуре. Началась подготовка большой эскадры, главной ударной силой в которой были авианосцы. Ожидалось, что разгром американского флота произойдет почти одновременно с захватом гитлеровцами Москвы и Ленинграда. Как известно, японцам полностью сопутствовал успех, чего нельзя сказать о Гитлере.
Генерал Апанасенко и битва под Москвой
Еще в июле и августе с Дальнего Востока на западные фронты было переброшено несколько стрелковых бригад. Но это была очень малая часть сил ДВФ. Сталин очень опасался войны на два фронта, а по данным советской разведки, численность и вооружение Квантунской армии непрерывно увеличивались. К отправке в Маньчжурию готовились и несколько тысяч опытных железнодорожников, а, это означало лишь одно - японские войска готовятся взять под свой контроль Транссибирскую магистраль.
Новое наступление немецких войск на Москву встретило ожесточенное сопротивление, однако на многих участках фронта немцам удалось прорвать фронт и продвинуться далеко на восток. Многие из советских дивизий были окружены под Вязьмой. Дорогу на Москву прикрывали плохо вооруженные и наспех собранные части, а также несколько дивизий народного ополчения. В середине октября началась эвакуация Москвы, которая не всегда проходила организованно. Большая часть министерств и ведомств переводилась в город Куйбышев на Волгу. Хотя от Рихарда Зорге из Токио приходили сведения о том, что Япония пока не собирается нападать на СССР, все могло измениться в любой момент - скорее всего когда немцы появятся под Москвой. В составе Западного фронта уже воевали дивизии, переброшенные сюда с Урала, из Западной Сибири, Средней Азии и Казахстана. Но многие из них понесли существенные потери. А между тем на Дальнем Востоке находились десятки боеспособных дивизий и большое число боевой техники.
Мысли о переброске частей ДВФ на западные фронты возникли не только в Москве, но и на Дальнем Востоке. Многие офицеры-дальневосточники просили отправить их в действующую армию. 10 октября 1941 года первый секретарь Хабаровского крайкома ВКП(б) Г.А. Барков отправил Сталину большое письмо с предложением немедленно перебросить для обороны Москвы не менее десяти дивизий из состава ДВФ. "Наши Дальневосточные рубежи, - писал Барков, - охраняет огромная армия, численно доходящая до миллиона обученных и натренированных бойцов. Большую часть этой армии можно экстренными маршрутами перебросить на решающие участки Западного и Южного фронтов, оставив на Дальнем Востоке только необходимый минимум прикрытия, авиацию и части Тихоокеанского флота и Амурской флотилии. Военное руководство Дальневосточного фронта будет, очевидно, возражать против этого предложения, да и сам я прекрасно понимаю, что здесь имеется большой риск - спровоцировать Японию на военное выступление. Но без риска в войне обойтись нельзя, ибо если мы потерпим поражение на Западных фронтах, одному Дальнему Востоку не устоять. При таком положении нас могут разбить по частям. Г. Барков ".
Еще до получения этого письма Сталин вызвал в Москву И. Апанасенко, а также командующего Тихоокеанским флотом И.С. Юмашева и первого секретаря Приморского крайкома ВКП(б) Н.М. Пегова. Их встреча состоялась в кабинете Сталина в Кремле 12 октября. Беседа была долгой, но решений в этот день не было принято. Однако обстановка под Москвой продолжала ухудшаться, и всего через несколько дней Сталин позвонил Апанасенко и попросил (именно попросил, а не потребовал или дал указание) послать сколько можно войск на запад как можно скорее, ибо обстановка близка к катастрофической. Апанасенко, немного подумав, ответил, что могут быть переброшены до двадцати стрелковых дивизий и семь-восемь танковых соединений, если, конечно, железнодорожные службы смогут предоставить необходимое количество составов.
Переброска войск с Дальнего Востока началась почти немедленно и проходила под личным контролем И.Р. Апанасенко. Генерал А.П. Белобородов, командовавший тогда одной из уходящих на Запад дивизий, писал позднее в своих воспоминаниях: "Железнодорожники открыли нам зеленую улицу. На узловых станциях мы стояли не более пяти-семи минут. Отцепят один паровоз, прицепят другой, заправленный водой и углем, - и снова вперед! Точный график, жесткий контроль. В результате все тридцать шесть эшелонов дивизии пересекли страну с востока на запад со скоростью курьерских поездов. Последний эшелон вышел из-под Владивостока 17 октября, а 28 октября наши части уже выгружались в Подмосковье, в г. Истре и ближайших к нему станциях".
В ноябре дальневосточные дивизии уже вели оборонительные бои под Москвой или готовились к наступлению, начавшемуся 6 декабря. Без этих свежих и хорошо подготовленных дивизий выиграть битву под Москвой в декабре 1941 года было бы невозможно. На параде 41-го года были те самые "сибиряки", которые приехали с Дальнего Востока. Они выгрузились на станции, прошли по площади и ушли в бой. Возможно Сталин лично хотел убедится в качестве войск Апанасенко, заодно продемонстрировать мощь РККА всем остальным.
По условиям военного времени
Отправляя дивизию за дивизией на Запад, И. Апанасенко не мог оголить фронт и оставаться спокойным. И он принял решение, которое на его месте поостерегся принять бы другой командующий. Апанасенко решил не снимать с передовой войска, потому что японцы сразу бы заметили передислокацию на позициях. Даже бы если он выводил полки на отправку, а на их место ставил бы новые, то скрыть такую перестановку попросту невозможно. И Иосиф Родионович Апанасенко принял просто иезуитское решение - уходившие на Запад полки и дивизии шли под номерами кадровых. Это были формирования 2-й и 3-й очереди.
Что это такое? Для пояснения следует вспомнить построение кадровой армии в предвоенные и последующие годы. В кадровой РККА были полки 1-й очереди - это полностью укомплектованные войска, которые служат текущим задачам и заодно обучению призывников и резервистов. Полки живут в городках, полностью экипированы, обучены и готовы вступить в бой по тревоге. 2-я очередь - это полки неполного состава. В ротах есть первый взвод, полностью укомплектованный, а для остальных взводов - только командиры и сержанты кадрового состава. В таких полках есть техника и оружие, но они стоят на косервации и частично поддерживаются в боевом состоянии. Такие полки могут воевать, но фактически их состав равен одной четверти от штатного. И наконец, полки третьей очереди - просто коллективы кадровых командиров с минимумом солдат. Оружие и техника для их полного развертывания находятся на армейских складах. Все полки идут под номерами своих дивизий, но имеют свою полковую нумерацию.
Это комплектование наполнено глубоким смыслом. В случае войны, пока кадровые сдерживают натиск противника,2-е и 3-е очереди комплектуются запасниками и призывниками, уже подготовленными в полках первой очереди. И полки уже получаются под командой кадровых, опытных и нюхавших порох командиров, спаяные дисциплиной и налаженной боевой подготовкой. Со своим оружием, которое снимается с консервации.
Это было смелое решение, так как самодеятельные военные формирования были в то время строжайше запрещены, и органы снабжения и тыла Красной Армии не выделяли на новые дивизии ДВФ ни оружия, ни продовольствия, ни одежды. Максимум, чем можно было воспользоваться - армейскими складами и складами Тихоокеанского флота. Конечно, в Москве не могли не знать о смелой инициативе командующего фронтом. Апанасенко, снимая войска с ДВ по просьбе Сталина, работал на свой страх и риск. По свидетельству бывшего начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР генерала армии М.А. Моисеева, у Ставки и Генерального штаба просто не было необходимых ресурсов для оснащения новых не предусмотренных мобилизационным планом военных формирований.
И генерал Апанасенко развил бурную деятельность. Была немедленно расширена подготовка новобранцев. Активно развернулись военкоматы. Молодых призывников выуживали из толп эвакуированных - они прибывали в части ДВФ даже из Москвы. На Дальнем Востоке и в Сибири стали призывать на военную службу мужчин 50-55-летнего возраста, всех тех, кто мог носить в руках оружие. По условиям Военного Времени командующий Дальневосточным фронтом являлся главным носителем власти в прилегающих областях. Его распоряжения были обязаны выполнять работники всех уровней, включая секретарей обкомов и крайкомов. При поддержке хозяйственных и партийных работников Апанасенко организовал на Дальнем Востоке новые военные производства. Те самые заводы, которые бвли в спешке эвакуированы за Урал начали работать и выпускать оружие именно для формирования дивизий Апанасенко. Молниеносное развертывание промышленности за Уралом, которое переломило Гитлеру хребет, проведена именно по приказу и стараниями Апанасенко. Здесь переделывали тысячи учебных винтовок в боевые, ремонтировали орудия, наладили производство минометов, мин и снарядов, патронов и радиостанций. Мобилизовывался и ремонтировался автотранспорт, при войсках создавался конный парк.
Кроме того, Апанасенко провернул под шумок кадровую "революцию". По свидетельству П. Григоренко, Апанасенко разослал наиболее активных офицеров даже по многим лагерям Колымы и всего Дальнего Востока с поручением - выявить и вернуть в армию способных командиров и комиссаров, прочих кадровых военных, ставших жертвами репрессий 1937-1938 гг. Этот самый "фронтовой призыв", который приписывают Сталину и Берии, на самом деле организовал Апанасенко, чтобы снабдить свои полки опытными кадрами, воевавшими и в Гражданскую, и в Испании, и в Монголии, и в Финскую, в Освободительном походе. И не мальчишек-дурачков, а крепких и надежных людей, ценящих чужие жизни и знающие цену приказа.
Такое "беззаконие" вызвало протесты начальников лагерей и всего руководства Дальстроя НКВД. На Апанасенко шли жалобы в адрес Берия и Сталина. Но Сталин просто игнорировал всю эту писанину против Апанасенко, а Берия не давал его в обиду. К концу 1941 года Сталин начал изменять свое отношение к командующим фронтами, а Апанасенко он доверял и раньше.
Комплектование полков проходило по следующей схеме - брался полк третьей очереди, составлялся план-график комплектования и гнался по "зеленой улице" на запад. Полк оснащался чем можно со складов ДВ фронта и Тихоокеанского флота. Затем, согласно графику, на станциях эшелоны комплектовались пополнением (обученным на местах), обмундированием, боеприпасами, вооружением, авто и конным парком, штатной техникой. Комплектование проводилось по всему маршруту. На Урале были размещены основные склады техники и вооружений и военные инспектора. Инспекторы проверяли оснащение и пополнения, составляли списки доукомплектации и кадровой ротации и отправляли дальше. На одной из последний станций комплектовки, полк по этому списку получал все, чего не хватало и следовал на фронт полноценной боевой единицей.
Но Апанасенко не только проводил отбор и переброску войск на запад. Он поступил мудрее. Войска, развещенные у границ с Японии стали активно проводить учения и строить укрепления. Это мельтешение затрудняло агентурную разведку и прикрывало неизбежную кадровую ротацию при комплектовании полков. Зимой 1941-1942 годов Япония воздержалась от нападения на СССР не только потому, что ее войска были заняты на других фронтах. Квантунская армия продолжала усиливаться. Предполагалось, что она начнет действовать после решающих побед Германии и при условии сокращения советских дивизий на Дальнем Востоке и в Сибири с 30 до 15, а авиации, бронетанковых сил и артиллерии - на две трети. Но никакого видимого сокращения войск на Дальнем Востоке не происходило. По данным немецкой разведки, дальневосточные дивизии уже воевали на Западном фронте. Однако японская военная разведка докладывала своему командованию, что все дивизии ДВФ, причем ТЕ ЖЕ САМЫЕ - КАДРОВЫЕ, занимают прежние позиции, проводя постоянные учения и тренировки.
Осенью и зимой 1941 года Германия не просила Японию о помощи в войне против СССР. Но осенью 1942 года Германия была заинтересована не только в косвенной, но и в прямой помощи Квантунской армии. По данным немецкой разведки, у Советского Союза уже не осталось боеспособных дивизий на Дальнем Востоке. Германия объявила войну Соединенным Штатам и топила везде, где могла, американские корабли. Но Япония не топила американские корабли с товарами по ленд-лизу, так как эти корабли шли в дальневосточные порты под советскими флагами. По японской версии, советские войска на Дальнем Востоке не ослабли, а усиливались.
И действительно, по приказам и под личным наблюдением Апанасенко на ДВФ непрерывно совершенствовалась оборона и возводились более прочные инженерные сооружения. Если в 1941 году здесь были созданы батальонные районы обороны - 3-4 километра по фронту и 1,5-2 километра в глубину, то к концу 1942 года фронт располагал по всей приграничной полосе глубокой многоступенчатой обороной, причем особое внимание уделялось противотанковой обороне и сооружению оборонительных объектов на основных доступных для противника направлениях. Укреплялась оборона главных городов Дальнего Востока - Хабаровска, Владивостока, Благовещенска. Дальний Восток действительно превращался в крепость, и нападение японских войск не могло быть для советских полков и дивизий неожиданным и внезапным. Чтобы одержать победы на Дальнем Востоке, Квантунская армия, рассредоточенная на тысячи километров вдоль границы, не имела достаточных сил и резервов. Поэтому даже осенью 1942 года, т.е. в пору наибольшего продвижения германской армии на Восточном фронте, Япония предпочла сохранять вооруженный нейтралитет. Но нужно ясно сознавать, что японских милитаристов связывал в этом отношении не заключенный в апреле 1941 года Пакт о нейтралитете, а сила Дальневосточного фронта. В этой силе японцы могли убедиться не раз, так как подразделения Квантунской армии очень часто нарушали советскую границу, ведя настоящую разведку боем.
Между тем Ставка и Генеральный штаб продолжали и в первые месяцы 1943 года забирать на запад также и созданные по инициативе Апанасенко дивизии первой очереди, стоявшие на позициях вдоль советско-китайской границы. Но и в этом случае генерал Апанасенко не оголял позиции, а стал прилагать усилия по созданию дивизий третьей очереди. Там, где не было возможности поставить дивизию, формировалась стрелковая бригада. Но теперь это стало делать проще. Ставка не могла держать на западе две дивизии с одинаковым номером. Пришлось признать "самодеятельность" Апанасенко. Всем новым дальневосточным дивизиям, бригадам и полкам были присвоены новые номера и выданы воинские знамена. Эти части становились на централизованное довольствие.
Гибель генерала Апанасенко
Иосиф Апанасенко встречался со Сталиным в октябре 1942 года. Сталин вызывал командующего ДВФ в Москву в январе, а затем в феврале 1943 года. Апанасенко очень просил Сталина направить его в действующую армию на один из фронтов. Сталин обещал подумать. Но только 25 апреля 1943 года Апанасенко получил приказ сдать дела на Дальнем Востоке и отбыть в Москву в распоряжение Ставки. Новое назначение, однако, задерживалось, и генерал решил напомнить о себе письмом. Он писал Сталину: "Я Ваш солдат, товарищ Сталин. Вы знаете, что с Дальнего Востока мы послали на запад немало стрелковых дивизий, отлично выученных и вооруженных, а также артиллерийских и авиаполков. Вместо отправленных я тотчас старался сформировать и быстро обучить новые. Докладываю, что войска Дальневосточного фронта оставляю крепко боеспособными. Хозяйство тоже хорошо подготовлено. Промышленность и сельское хозяйство Приморского и Хабаровского краев выглядят неплохо. Ругать не будут ".
В конце мая 1943 года Апанасенко был назначен заместителем командующего войсками Воронежского фронта генерала армии Н.Ф. Ватутина. "Ты не обижайся, - сказал ему Сталин. - У тебя нет еще опыта современной войны. Повоюй немного заместителем командующего, а потом я дам тебе фронт ".
Но судьба распорядилась иначе. Всего три месяца Апанасенко находился на своем новом посту. Когда сражение за освобождение Белгорода приняло особенно ожесточенный характер, Апанасенко выехал на передовые позиции. По дороге на фронт его машина попала под мощный огонь артиллерии и авиации. 5 августа 1943 года, в день освобождения моего родного города Орла, Иосиф Родионович был смертельно ранен и, не приходя в сознание, скончался.
В Великой Отечественной войне он не отличился в боях, в наступлениях и отступлениях. Но то, что он сделал для Победы, позволяет назвать его имя в числе имен выдающихся военачальников Великой Отечественной войны.
Написано по книгам Р. Медведева и В. Суворова (Резуна)
Иосиф Родионович Апанасенко
Апанасенко Иосиф Родионович род. 3(15).4.1890 г. в с. Митрофановское ныне Ставропольского края. В чине прапорщика участвовал в 1-й мировой войне. В Красной Армии с 1918 г. В Гражданскую войну был командиром партизанского отряда, бригады, дивизии. Окончил Военно-академические курсы (1923), Военную академию им. Фрунзе (1932). После Гражданской войны - командир дивизии, командир-комиссар корпуса, заместитель командующего войсками военного округа. С 1938 г. - командующий войсками Среднеазиатского военного округа, а с янва ря 1941 г. - командующий Дальневосточным фронтом. С июня 1943 г. являлся заместителем командующего Воронежским фронтом. Генерал армии (1941). Награжден 4 орденами, медалями. В боях под Белгородом был смертельно ранен. 5.8.1943 г. умер.
Использованы материалы кн.: Накануне войны. Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940 г. Электронная версия текста с сайта militera.lib.ru/docs/da/sov-1940/index.html
Апанасенко Иосиф Родионович (03.04.1893, село Митрофановское Донской области - 05.08.1943), военный деятель, генерал армии (1941). Сын крестьянина. Образование получил в Военной академии имени Фрунзе (1932). Участник Первой мировой войны , прапорщик. С конца 1917 пред. Совета и Военно-революционного комитета села Митрофановское. Сформировал партизанский отряд на Ставрополье. В 1918 вступил в РКП(б) и Красную армию. В 31918-19 командовал бригадой, дивизией. В 1919-20 командовал 6-й кавалерийской дивизией в составе 1-й Конной армии. После войны командовал дивизией, корпусом. С 1935 зам. командующего войсками военного округа. С 1938 командующий войсками Среднеазиатского военного округа. С 1941 кандидат в члены ЦК ВКП(б). С янв. 1941 командующий Дальневосточным фронтом Во время Великой Отечественной войны его фронт не вел активных боевых действий. В июне 1943 переведен в действующую армию зам. командующего войсками Воронежского фронта. В боях под Белгородом смертельно ранен. Умер от ран.
Использованы материалы из кн.: Залесский К.А. Империя Сталина. Биографический энциклопедический словарь. Москва, Вече, 2000.
Апанасенко Иосиф Родионович (16.IV.1890 - 5.VIII.1943) - советский военный деятель, генерал армии (с 1941 года). Член Коммунистической партии с 1918 года. Родился в с. Митрофановском (ныне Апанасенковское) Ставропольской губернии в семье батрака. С начала 1918 года Апанасенко - организатор и комиссар красногвардейских и партизанских отрядов в Ставрополье, в дальнейшем - комиссар кавалерийской дивизии в конном корпусе С. М. Буденного и кавалерийской бригады в 1-й Конной армии. В 1932 году окончил военную академию им. Фрунзе. В 1938-1940 годы - командующий войсками Среднеазиатского военного округа. С 1941 года - командующий Дальневосточным фронтом, с 1943 года - заместитель командующего Воронежским фронтом. Погиб в Белгород-Харьковской операции.
Советская историческая энциклопедия. - М.: Советская энциклопедия. 1973-1982. Том 1. ААЛТОНЕН – АЯНЫ. 1961.
РСФСРСССР 22x20px СССР
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Апана́сенко Ио́сиф Родио́нович (3 (15) апреля (18900415 ) - 5 августа ) - советский военачальник, генерал армии .
Биография
Иосиф Родионович Апанасенко - родился 3 апреля (15 апреля по новому стилю) 1890 года в селе Митрофановское Новогригорьевского уезда Ставропольской губернии в семье небогатого крестьянина. Окончил трёхклассную церковно-приходскую школу. Подростком батрачил , работал пастухом .
Первая мировая война
И. Р. Апанасенко был призван в Русскую Императорскую армию в 1911 году . Обучался в учебной команде в городе Хасавюрте . Участвовал в Первой мировой войне , служил в 208-м Лорийском пехотном полку 3-го Кавказского корпуса , за отличия в боях награждён тремя Георгиевскими крестами и двумя Георгиевскими медалями . За боевые заслуги был произведён в прапорщики , в конце Первой мировой войны был командиром пулемётной роты.
Гражданская война в России
В конце 1917 года И. Р. Апанасенко вернулся в родное село и сразу был избран председателем Совета и Военно-революционного комитета села Митрофановское Ставропольской губернии . В мае 1918 года им был организован партизанский отряд , который вёл боевые действия на Ставрополье против войск белой армии . С октября (по другим сведениям с августа) 1918 года он стал командиром бригады 2-й Ставропольской пехотной дивизии, а затем 1-й кавалерийской дивизии ставропольских партизан, которая позже была переименована в 6-ю кавалерийскую дивизию и вошла в состав кавалерийского корпуса С. М. Будённого , а потом в состав 1-й Конной армии Красной Армии . Член РКП(б) с 1918 года.Дивизия, которой командовал И. Р. Апанасенко, проявила себя с наилучшей стороны в боях за Воронеж , под Касторным , Ростовом-на-Дону , станицей Егорлыкской , Бродами и Львовом .
Во время перехода с Польского на Южный фронт в 1-й Конной армии и особенно в 6-й кавалерийской дивизии под влиянием неудачного исхода Польской кампании , не изжитого «духа партизанщины», плохого снабжения, а также общей обстановки на Украине , где был довольно распространён бандитизм, сильно снизилась дисциплина. Бойцами дивизии был совершён ряд еврейских погромов, комиссар дивизии Г. Г. Шепелев , пытавшийся навести порядок, был убит . Усилиями К. Е. Ворошилова и С. М. Будённого дисциплина была восстановлена, зачинщики были расстреляны. Однако Апанасенко и В. И. Книга , бригада которого приняла наиболее активное участие в беспорядках, предпринявшие недостаточно усилий для поддержания порядка в частях, были отстранены от своих должностей.
Межвоенный период
Великая Отечественная война
22 февраля 1941 года И. Р. Апанасенко было присвоено воинское звание генерал армии . За время своего командования Дальневосточным фронтом им было много сделано для укрепления обороноспособности советского Дальнего Востока .
И. Р. Апанасенко вёл дневник, отрывки из которого были опубликованы (подробнее см. раздел «Сочинения »).
Награды
Российская империяСм. также
- Список троекратных кавалеров ордена Красного Знамени до 1930 года
Память
Сочинения
- В первые месяцы Великой Отечественной войны: (Из дневн. записей ген. армии И. Р. Апанасенко) / Подгот. Кац А. А. // Археографический ежегодник за 1995 год. - М., 1997. - С. 208-212.
Напишите отзыв о статье "Апанасенко, Иосиф Родионович"
Примечания
Источники и литература по теме
- Лазарев С. Е. Социокультурный состав советской военной элиты 1931-1938 гг. и её оценки в прессе русского зарубежья. - Воронеж: Воронежский ЦНТИ - филиал ФГБУ «РЭА» Минэнерго России, 2012. - 312 с. - 100 экз. - ISBN 978-5-4218-0102-3.
- Командный и начальствующий состав Красной Армии в 1940-1941 гг.: Структура и кадры центрального аппарата НКО СССР, военных округов и общевойсковых армий: Документы и материалы / Под ред. В. Н. Кузеленкова. - М .-СПб. : Летний сад , 2005. - С. 112-113. - 1000 экз. - ISBN 5-94381-137-0.
|
||||||||||
Отрывок, характеризующий Апанасенко, Иосиф Родионович
– Быть может, она не была бы сегодня столь горькой, если бы Он пожалел в своё время гибнувших от чужого невежества и жестокости хороших людей?.. Если бы Он отозвался на зов своего чудесного и светлого Сына, вместо того, чтобы отдать его на истязание злых палачей? Если бы он и сейчас не продолжал бы лишь «наблюдать» со своей высоты, как «святые» пособники Караффы сжигают на площадях Ведунов и Ведьм?.. Чем же он лучше Караффы, если он не препятствует такому Злу, Север?! Ведь если он в силах помочь, но не хочет, весь этот земной ужас будет вечно лежать именно на нём! И не важна ни причина, ни объяснение, когда на карту поставлена прекрасная человеческая жизнь!.. Я никогда не смогу понять этого, Север. И я не «уйду», пока здесь будут уничтожаться хорошие люди, пока будет разрушаться мой земной Дом. Даже если я никогда не увижу свой настоящий... Это моя судьба. И потому – прощай...– Прощай, Изидора. Мир Душе твоей... Прости.
Я опять была в «своей» комнате, в своём опасном и безжалостном бытии... А всё только что происшедшее казалось просто чудесным сном, который уже никогда больше в этой жизни не будет мне сниться... Или красивой сказкой, в которой наверняка ждал кого-то «счастливый конец». Но не меня... Мне было жаль свою неудавшуюся жизнь, но я была очень горда за мою храбрую девочку, которой удастся постичь всё это великое Чудо... если Караффа не уничтожит её ещё до того, как она сможет сама защищаться.
Дверь с шумом открылась – на пороге стоял взбешённый Караффа.
– Ну и где же Вы «гуляли», мадонна Изидора? – наигранно милым голосом спросил мой мучитель.
– Хотела навестить свою дочь, ваше святейшество. Но не смогла...
Мне было совершенно безразлично, что он думал, и сделала ли его моя «вылазка» злым. Душа моя витала далеко, в удивительном Белом Городе, который показывал мне Истень, а всё окружающее казалось далёким и убогим. Но Караффа надолго уходить в мечты, к сожалению, не давал... Тут же почувствовав моё изменившееся настроение, «святейшество» запаниковал.
– Впустили ли Вас в Мэтэору, мадонна Изидора? – как можно спокойнее спросил Караффа.
Я знала, что в душе он просто «горел», желая быстрее получить ответ, и решила его помучить, пока он мне не сообщит, где сейчас находится мой отец.
– Разве это имеет значение, Ваше святейшество? Ведь у Вас находится мой отец, у которого Вы можете спросить всё, на что естественно, не отвечу я. Или Вы ещё не успели его достаточно допросить?
– Я не советую Вам разговаривать со мной подобным тоном, Изидора. От того, как Вы намерены себя вести, будет во многом зависеть его судьба. Поэтому, постарайтесь быть повежливее.
– А как бы Вы себя вели, если бы вместо моего, здесь оказался Ваш отец, святейшество?..– стараясь поменять, ставшую опасной тему, спросила я.
– Если бы мой отец был ЕРЕТИКОМ, я сжёг бы его на костре! – совершенно спокойно ответил Караффа.
Что за душа была у этого «святого» человека?!.. И была ли она у него вообще?.. Что же тогда было говорить про чужих, если о своём родном отце он мог ответить такое?..
– Да, я была в Мэтэоре, Ваше святейшество, и очень жалею, что никогда уже более туда не попаду... – искренне ответила я.
– Неужто Вас тоже оттуда выгнали, Изидора? – удивлённо засмеялся Караффа.
– Нет, Святейшество, меня пригласили остаться. Я ушла сама...
– Такого не может быть! Не существует такого человека, который не захотел бы остаться там, Изидора!
– Ну почему же? А мой отец, святейшество?
– Я не верю, что ему было дозволено. Я думаю, он должен был уйти. Просто его время, вероятно, закончилось. Или недостаточно сильным оказался Дар.
Мне казалось, что он пытается, во что бы то ни стало, убедить себя в том, во что ему очень хотелось верить.
– Не все люди любят только себя, знаете ли... – грустно сказала я. – Есть что-то более важное, чем власть или сила. Есть ещё на свете Любовь...
Караффа отмахнулся от меня, как от назойливой мухи, будто я только что произнесла какую-то полную чушь...
– Любовь не управляет, миром, Изидора, ну, а я желаю им управлять!
– Человек может всё... пока не начинает пробовать, ваше святейшество – не удержавшись, «укусила» я.
И вспомнив что-то, о чём обязательно хотела узнать, спросила:
– Скажите, Ваше святейшество, известна ли Вам правда о Иисусе и Магдалине?
– Вы имеете в виду то, что они жили в Мэтэоре? – я кивнула. – Ну, конечно же! Это было первое, о чём я у них спросил!
– Как же такое возможно?!.. – ошеломлённо спросила я. – А о том, что они не иудеи, Вы тоже знали? – Караффа опять кивнул. – Но Вы ведь не говорите нигде об этом?.. Никто ведь об этом не знает! А как же ИСТИНА, Ваше святейшество?!..
– Не смешите меня, Изидора!.. – искренне рассмеялся Караффа. – Вы настоящий ребёнок! Кому нужна Ваша «истина»?.. Толпе, которая её никогда не искала?!.. Нет, моя дорогая, Истина нужна лишь горстке мыслящих, а толпа должна просто «верить», ну, а во что – это уже не имеет большого значения. Главное, чтобы люди подчинялись. А что им при этом преподносится – это уже является второстепенным. ИСТИНА опасна, Изидора. Там, где открывается Истина – появляются сомнения, ну, а там где возникают сомнения – начинается война... Я веду СВОЮ войну, Изидора, и пока она доставляет мне истинное удовольствие! Мир всегда держался на лжи, видите ли... Главное, чтобы эта ложь была достаточно интересной, чтобы смогла за собой вести «недалёкие» умы... И поверьте мне, Изидора, если при этом Вы начнёте доказывать толпе настоящую Истину, опровергающую их «веру» неизвестно во что, Вас же и разорвёт на части, эта же самая толпа...
– Неужели же столь умного человека, как Ваше святейшество, может устраивать такое самопредательство?.. Вы ведь сжигаете невинных, прикрываясь именем этого же оболганного, и такого же невинного Бога? Как же Вы можете так бессовестно лгать, Ваше святейшество?!..
– О, не волнуйтесь, милая Изидора!.. – улыбнулся Караффа. – Моя совесть совершенно спокойна! Не я возвёл этого Бога, не я и буду его свергать. Но зато я буду тем, кто очистит Землю от ереси и блудодейства! И поверьте мне, Изидора, в день, когда я «уйду» – на этой греховной Земле некого будет больше сжигать!
Мне стало плохо... Сердце выскакивало наружу, не в состоянии слушать подобный бред! Поэтому, поскорее собравшись, я попыталась уйти от понравившейся ему темы.
– Ну, а как же то, что Вы являетесь главою святейшей христианской церкви? Разве не кажется Вам, что ваша обязанность была бы открыть людям правду об Иисусе Христе?..
– Именно потому, что я являюсь его «наместником на Земле», я и буду дальше молчать, Изидора! Именно потому...
Я смотрела на него, широко распахнув глаза, и не могла поверить, что по-настоящему всё это слышу... Опять же – Караффа был чрезвычайно опасен в своём безумии, и вряд ли где-то существовало лекарство, которое было в силах ему помочь.
– Хватит пустых разговоров! – вдруг, довольно потирая руки, воскликнул «святой отец». – Пройдёмте со мной, моя дорогая, я думаю, на этот раз мне всё же удастся Вас ошеломить!..
Если бы он только знал, как хорошо это ему постоянно удавалось!.. Моё сердце заныло, предчувствуя недоброе. Но выбора не было – приходилось идти...
Довольно улыбаясь, Караффа буквально «тащил» меня за руку по длинному коридору, пока мы наконец-то не остановились у тяжёлой, украшенной узорчатой позолотой, двери. Он повернул ручку и... О, боги!!!.. Я оказалась в своей любимой венецианской комнате, в нашем родном фамильном палаццо...
Потрясённо озираясь вокруг, не в состоянии придти в себя от так неожиданно обрушившегося «сюрприза», я успокаивала своё выскакивающее сердце, будучи не в состоянии вздохнуть!.. Всё вокруг кружилось тысячами воспоминаний, безжалостно окуная меня в давно прожитые, и уже частично забытые, чудесные годы, тогда ещё не загубленные злостью жестокого человека... воссоздавшего для чего-то здесь(!) сегодня мой родной, но давно утерянный, счастливый мир... В этой, чудом «воскресшей», комнате присутствовала каждая дорогая мне моя личная вещь, каждая любимая мною мелочь!.. Не в состоянии отвести глаз от всей этой милой и такой привычной для меня обстановки, я боялась пошевелиться, чтобы нечаянно не спугнуть дивное видение...
– Нравится ли вам мой сюрприз, мадонна? – довольный произведённым эффектом, спросил Караффа.
Самое невероятное было то, что этот странный человек совершенно искренне не понимал, какую глубокую душевную боль он причинил мне своим «сюрпризом»!.. Видя ЗДЕСЬ (!!!) то, что когда-то было настоящим «очагом» моего семейного счастья и покоя, мне хотелось лишь одного – кинуться на этого жуткого «святого» Папу и душить его в смертельном объятии, пока из него не улетит навсегда его ужасающая чёрная душа... Но вместо того, чтобы осуществить так сильно мною желаемое, я лишь попыталась собраться, чтобы Караффа не услышал, как дрожит мой голос, и как можно спокойнее произнесла:
– Простите, ваше святейшество, могу ли я на какое-то время остаться здесь одна?
– Ну, конечно же, Изидора! Это теперь ваши покои! Надеюсь, они вам нравятся.
Неужели же он и в правду не понимал, что творил?!.. Или наоборот – прекрасно знал?.. И это всего лишь «веселилось» его неугомонное зверство, которое всё ещё не находило покоя, выдумывая для меня какие-то новые пытки?!.. Вдруг меня полоснула жгучая мысль – а что же, в таком случае, стало со всем остальным?.. Что стало с нашим чудесным домом, который мы все так сильно любили? Что стало со слугами и челядью, со всеми людьми, которые там жили?!.
– Могу ли я спросить ваше святейшество, что стало с нашим родовым дворцом в Венеции?– севшим от волнения голосом прошептала я. – Что стало с теми, кто там жил?.. Вы ведь не выбросили людей на улицу, я надеюсь? У них ведь нет другого дома, святейшество!..
Караффа недовольно поморщился.
– Помилуйте, Изидора! О них ли вам стоит сейчас заботиться?.. Ваш дом, как вы, конечно же, понимаете, теперь стал собственностью нашей святейшей церкви. И всё, что с ним было связано – более уже не является Вашей заботой!
– Мой дом, как и всё то, что находится внутри него, Ваше святейшество, после смерти моего горячо любимого мужа, Джироламо, принадлежит моей дочери Анне, пока она жива! – возмущённо воскликнула я. – Или «святая» церковь уже не считает её жильцом на этом свете?!
Внутри у меня всё кипело, хотя я прекрасно понимала, что, злясь, я только усложняла своё и так уже безнадёжное, положение. Но бесцеремонность и наглость Караффы, я уверена, не могла бы оставить спокойным ни одного нормального человека! Даже тогда, когда речь шла всего лишь о поруганных, дорогих его сердцу воспоминаниях...
– Пока Анна будет жива, она будет находиться здесь, мадонна, и служить нашей любимой святейшей церкви! Ну, а если она, к своему несчастью, передумает – ей, так или иначе, уже не понадобится ваш чудесный дом! – в бешенстве прошипел Караффа. – Не переусердствуйте в своём рвении найти справедливость, Изидора! Оно может лишь навредить вам. Моё долготерпение тоже имеет границы... И я искренне не советую вам их переступать!..
Резко повернувшись, он исчез за дверью, даже не попрощавшись и не известив, как долго я могу оставаться одна в своём, так нежданно воскресшем, прошлом...
Время остановилось... безжалостно швырнув меня, с помощью больной фантазии Караффы, в мои счастливые, безоблачные дни, совсем не волнуясь о том, что от такой неожиданной «реальности» у меня просто могло остановиться сердце...
Я грустно опустилась на стул у знакомого зеркала, в котором так часто когда-то отражались любимые лица моих родных... И у которого теперь, окружённая дорогими призраками, я сидела совсем одна... Воспоминания душили силой своей красоты и глубоко казнили горькой печалью нашего ушедшего счастья...
Когда-то (теперь казалось – очень давно!) у этого же огромного зеркала я каждое утро причёсывала чудесные, шёлковистые волосы моей маленькой Анны, шутливо давая ей первые детские уроки «ведьминой» школы... В этом же зеркале отражались горящие любовью глаза Джироламо, ласково обнимавшего меня за плечи... Это зеркало отражало в себе тысячи бережно хранимых, дивных мгновений, всколыхнувших теперь до самой глубины мою израненную, измученную душу.
- Белгород , Белгородский район , Курская область , РСФСР , СССР
РСФСР РСФСР
СССР СССР
Биография
Был призван в Русскую Императорскую армию в 1911 году. Обучался в учебной команде в Хасавюрте . Участвовал в Первой мировой войне , служил в 208-м Лорийском пехотном полку 3-го Кавказского корпуса , за отличия в боях награждён тремя Георгиевскими крестами и двумя Георгиевскими медалями . За боевые заслуги был произведён в прапорщики , в конце Первой мировой войны был командиром пулемётной роты.
Гражданская война в России
В конце 1917 года И. Р. Апанасенко вернулся в родное село и сразу был избран председателем Совета и Военно-революционного комитета села Митрофановское Ставропольской губернии , а также стал помощником командира красногвардейского отряда И. П. Ипатова в селе Покровское. В мае 1918 года им был организован партизанский отряд, который вёл боевые действия на Ставрополье против войск белой армии . С октября (по другим сведениям с августа) 1918 года он стал командиром бригады 2-й Ставропольской пехотной дивизии, а затем 1-й кавалерийской дивизии ставропольских партизан, которая позже была переименована в 6-ю кавалерийскую дивизию и вошла в состав кавалерийского корпуса С. М. Будённого , а потом в состав 1-й Конной армии Красной Армии . Член РКП(б) с 1918 года.
С декабря 1918 года Апанасенко командовал бригадой в 4-й стрелковой дивизии 11-й армии , а с января 1919 года - бригадой в 1-й Ставропольской кавалерийской дивизии. С марта 1919 года - командир 6-й кавалерийской дивизии . Части, которыми командовал И. Р. Апанасенко, проявили себя в составе войск С. М. Будённого с наилучшей стороны в боях за Воронеж , под Касторным , Ростовом-на-Дону , станицей Егорлыкской , Бродами и Львовом . В боях отличался личной отвагой, пользовался большим авторитетом среди красноармейцев.
Но в годы Гражданской войны Будённый дважды снимал его с должности за склонность к «батьковщине». Впервые это произошло 3 ноября 1919 года, когда Апанасенко самовольно остановил наступление своей дивизии и не выполнил приказ командира корпуса . Командиром дивизии был назначен С. К. Тимошенко , а Апанасенко с понижением назначен командиром бригады в этой дивизии.
В августе 1920 года за подвиги в боях он был вновь назначен командиром 6-й кавалерийской дивизии. Но во время перехода с Польского на Южный фронт в 1-й Конной армии и особенно в 6-й кавалерийской дивизии под влиянием неудачного исхода Польской кампании , не изжитого «духа партизанщины», плохого снабжения, а также общей обстановки на Украине , где был довольно распространён бандитизм, сильно снизилась дисциплина. Бойцами дивизии был совершён ряд еврейских погромов, комиссар дивизии Г. Г. Шепелев , пытавшийся навести порядок, был убит . Усилиями К. Е. Ворошилова и С. М. Будённого дисциплина была восстановлена, зачинщики были расстреляны. Однако 12 октября 1920 года Апанасенко и В. И. Книга , бригада которого приняла наиболее активное участие в беспорядках, предпринявшие недостаточно усилий для поддержания порядка в частях, были отстранены от своих должностей.
Межвоенный период
В июле 1925 года командование СКВО и местное ОГПУ предложили провести широкомасштабную операцию по зачистке территории Чечни от бандформирований и изъятию оружия у местного населения и, получив в июле санкцию И. В. Сталина , начали её подготовку. И. Р. Апанасенко участвовал в операции по зачистке и разоружению Шароевского района Чечни, где скрывался имам Гоцинский .
С октября 1929 по 1930 годы - командир 4-й Ленинградской кавалерийской дивизии. После окончания академии с ноября 1932 года командовал 4-м кавалерийским корпусом в Среднеазиатском военном округе (САВО) .
С сентября 1935 по 1938 год был заместителем командующего войсками Белорусского военного округа по кавалерии и одновременно - инспектором кавалерии этого округа. С февраля 1938 года - командующий войсками Среднеазиатского военного округа . 4 июня 1940 года И. Р. Апанасенко в числе первых было присвоено воинское звание генерал-полковника .
Великая Отечественная война
С января 1941 года он стал командовать войсками Дальневосточного фронта .
В июне 1943 года И. Р. Апанасенко после многочисленных просьб о направлении в действующую армию был назначен заместителем командующего войсками Воронежского фронта . Выезжал в части и на передовую, руководил частями во время боевых действий .
И. Р. Апанасенко вёл дневник, отрывки из которого были опубликованы (подробнее см. раздел «
Предыдущая статья: Чему равна скорость света Следующая статья: Чему равна скорость света