Фрэнк харрис моя жизнь и любовь. Самые громкие половые рекорды

Знание состава пыли очень важно при лечении аллергии. Разобравшийся с составом пыли понимает, что именно вызывает аллергию, какой компонент домашней пыли.

3D изображение бытовой пыли

Чешуйки кожи .

Семья из 3-х человек производит около 1 кг пыли в месяц. В пыль входит частички омертвевшей человеческой кожи. В среднем человек сбрасывает до 450 г. кожи в год. Эта мертвая ткань собирается на полу, в кроватях и в мягкой мебели и является основной пищей для пылевых клещей и плесневых грибков.

Постоянная уборка в жилище сокращает количество пищи для этих насекомых и пагубно сказывается на их размножении. Омертвевшие клетки кожи человека, входящие в , легко убираются всеми пылесосами, оснащенными бумажными пылесборниками.

Песок и жир.

Вместе с обувью мы ежедневно приносим в свой дом грязь с улицы, которая, как правило, является смесью песка и природных жиров и входит в . Когда в волокнах ковра или ковролина собирается песок, который в тоже время приводится в движение ходящим по ковру человеком, то происходит эффект срезания волокон, приводящий к «лысению» ковра. Даже твердые покрытия могут быть разрушены под воздействием грязи песковой природы, т.к. песок, по сути — это смесь мелких частичек камней с острыми как у стекла кромками.

Жиры - это естественные загрязнители, а также из-за вязкости своей связывают другой различный мусор, препятствуя его уборке.

Бумажные пылесборники обладают достаточной прочностью и способны удерживать песок благодаря своей многослойной структуре.

Пыльца.

Гранулы пыльцы входят в состав пыли. Они появляются в помещениях благодаря цветущим растениям, и часто появляется аллергическая реакция, например сенная лихорадка.

Несмотря на то, что эти аллергетические реакции, как правило, происходят на улице, в наших домах пыльца может собираться на полу при нерегулярных уборках и очень неблагоприятно воздействовать на человека, на его здоровье. Учитывая тот факт, что в среднем в России у каждого третьего человека появляется аллергия на пыльцу растений, то эта проблема становится еще более серьезной. Для пыльцы постоянные тканевые пылесборники, столь популярные у некоторой части населения, являются абсолютно прозрачными и, не задерживаясь в пылесосе, пыльца надолго зависает в воздухе со всеми вытекающими последствиями. Бумажные пылесборники в комплекте с микрофильтром являются надежным барьером на пути микро пыли и гарантируют чистоту воздуха в помещении.

Шерсть домашних животных.

Уборка шерсти собак и кошек с ковров и ковролина может быть весьма трудной задачей. Шерсть домашних животных служит пищей для пылевых клещей, а так же может также содержать секрецию - возбудитель аллергии и астмы. Если у Вас дома живет пушистое существо, то мы рекомендуем использовать при уборке турбощетку, которая подбирает шерсть с твердого пола и вычесывает ее из ковра. Турбощетка поможет так же в уборке песка с ковровых покрытий. Вся собранная пыль и мусор надежно задержатся в бумажном пылесборнике, и его не придется вытряхивать после наполнения. Достаточно вынуть бумажный мешок из пылесоса и выбросить его в мусорное ведро. Состав пыли .

Клещи, живущие в пыли и отходы их жизнедеятельности .

В входят пылевые клещи. Это насекомые, которые обитают в коврах, на мягкой мебели и в постелях. Питаются они органическими составляющими пыли, шерстью и частичками кожи. Сами они безопасны для человека, так как слишком малы и поэтому не могут его укусить, но их экскременты могут также вызывать аллергетические реакции. Бумажный пылесборник значительно снижает риск возникновения аллергический реакций, поскольку благодаря своей многослойности непроницаем для выделений пылевых клещей.

Плесневый грибок.

Плесень обычно присутствует в воздухе, но она также в составе домашней пыли, размножаясь на чешуйках отмершей кожи. Некоторые типы плесени могут вызывать отравление своими спорами при их вдыхании. Поэтому очень важно удалять пыль постоянно, надежно удерживая ее в пылесосе используя непреодолимый для пыли Бумажный пылесборник.

Пыль Очень мелкие твердые тела органического или минерального происхождения, среднего диаметра 0,005 мм и максимального — 0,1 мм. Более крупные частицы относят в разряд песка, который имеет размеры от 0,1 до 1 мм. Под действием влаги пыль превращается в грязь.

В состав пыли входят микро обломки веществ разного происхождения:

• Частицы песка и глины
• Частицы ороговевших чешуек кожи
• Частицы волос и шерсти животных
• Кристаллы соли из морей
• Цветочная пыльца
• Споры микроорганизмов
• Всевозможные бактерии
• Частицы и яйца насекомых
• Разложившиеся органические вещества
• Частицы, природа которых не установлена

Пыль находится в воздухе во взвешенном состоянии и проникает в квартиры с улицы через мелкие щели в окнах и входных дверях.

Откуда берется пыль

Наиболее существенным источником естественной (природной) пыли являются мельчайшие частицы земли (особенно черноземной почвы), которые при высыхании выдуваются ветрами, поднимаясь на очень большую высоту в небо, и переносятся на многие сотни и тысячи километров.

В атмосфере постоянно содержится огромное количество пыли. С ветрами ввысь взлетают и цветочная пыльца, дым пожаров и вулканический пепел, высохшие и перетертые до микронных размеров остатки растений и животных, из океанов микроскопические капельки соленой воды взлетают с ветрами высоко в небо, где и остаются кристалликами соли. В небе витают не только частицы с поверхности Земли, а также тончайшей космической пыли, попадающей на нашу планету вместе с метеоритными дождями (остатки небольших космических метеоров, сгоревших в верхних слоях атмосферы).

Состав пыли в квартире

Точный состав пыли определить абсолютно невозможно. При идентификации состава пыли из разных мест происхождение примерно 20-25% от всего состава определить не удается - пыль всегда будет иметь различный состав. В плотно запертой с закрытыми окнами квартире за две недели оседает порядка 12 тысяч пылевых частиц на 1 квадратный сантиметр пола и горизонтальной поверхности мебели.

В квартире образуется следующий пылевой состав:

• 35 % минеральных частиц
• 12 % текстильных и бумажных волокон
• 19 % чешуек кожи
• 7 % цветочной пыльцы
• 3 % частиц сажи и дыма

Оставшиеся 24 % неустановленного происхождения, возможно космическая пыль.

Каждый день мы пропускаем через свои легкие около 50 миллилитров пыли, причем происходит это не на улице, а дома. Именно дома образуется огромное количество пыли, а в замкнутом пространстве ее концентрация становится достаточно высокой. К примеру, всего за год в городской квартире может образоваться до 30 килограммов пыли.

На Россию ежегодно оседают десятки миллионов тонн пыли. Процентов семьдесят рождены природой, а остальные тридцать человеком. В основном это отходы от сжигания минерального топлива - нефти, газа, угля, дерева, также резиновая пыль от истирающихся автошин, от выхлопных газах транспортных средств, от волокон натуральных и искусственных тканей, ещё естественное разрушение зданий города и компонентов нашей квартиры, и проч.

Вред

Вред пыли

Любая домашняя пыль состоит из огромного комплекса аллергенов. Вред пыли выражен тем, что человек всегда вдыхает пыль вместе с воздухом. Частицы пыли повреждают стенки альвеол, нарушая первый иммунный барьер и открывая путь инфекциям и аллергенам. Аллергия на пыль проявляется такими симптомами, как насморк, чиханье, слезящиеся глаза.

В состав аллергенной пыли входят:

• библиотечная пыль (целлюлоза)
• частицы перьев
• шерсть и перхоть животных
• микро волокна от белья и одежды
• волосы и эпидермис человека
• споры плесневых грибов и бактерии
• частицы насекомых (например, тараканов)

Особенный вред пыли для здоровья человека вызывает, пыль образовавшаяся в результате естественного разложения искусственных материалов, таких как поролон, всевозможные утеплители, обои, обивка для мебели, ковры, паласы и т.п. Она может содержать опасные загрязнители. Например, в домашней пыли накапливаются соединения свинца и пестициды, а также микроскопические пылевые клещи, способные вызывать аллергические реакции и, даже астму.

Если ежедневно дышать воздухом с частицами пыли, то неизбежны заболевания дыхательной системы (хронические заболевания полости носа, глотки, бронхов, легких), воспалительные процессы, головные боли, раздражение слизистых оболочек глаз из-за возникновения аллергии на пыль.

Оседая, пыль попадает в питьевую воду, покрывает предметы питания, этим пыль содействует распространению некоторых инфекционных заболеваний и развитию легочных болезней. Во многих производствах пыль является причиной профессиональных болезней. Например, свинцовая пыль в типографиях или угольная пыль в угольных копях, где она же часто является и причиной пожаров.

На каждого жителя России в среднем приходится более 200 кг распылённой в атмосфере «грязи» - сажи, диоксида серы, оксида углерода, сероводорода, аммиака, формальдегида (содержащегося в дешёвых отделочных материалах и недорогой мебели).

Повышенное загрязнение воздуха промышленной пылью является одной из причин образование смога (грязевых облаков висящих над крупными городами), который причиняет ущерб экологии - здоровью людей и окружающей природе. В настоящее время во всех развитых странах существуют специальные системы по борьбе со смогом.

Польза

Польза пыли

Частицы пыли участвуют в формировании облаков, являясь ядрами конденсации. Именно на пылинках высоко в небе происходит конденсация водяных паров, и образуются облака, выпадающие на землю осадками - дождь, снег, град. Микронные частички пыли на больших высотах служат центрами кристаллизации в построении неповторимых снежинок. Только осадки, являются единственным естественным источником воды на суше, а пыль - основа облаков. Без пыли - не будет дождей, а вся суша быстро превратится в огромную пустыню, и жизнь останется лишь в морях.

Пыль играет большую роль в рассеянии света в атмосфере. Из-за своих микронных размеров эти частички не оседают. Их поддерживают на весу постоянные турбулентные воздушные потоки. Заряды статического электричества, возникающие при столкновениях нейтральных пылинок друг с другом, содействуют укрупнению пылевых образований, образованию микроаэрозолей в атмосфере и накоплению огромных электрических потенциалов - положительных и отрицательных. Этим, кстати, объясняются сильнейшие грозы в пустынях. Но до конца еще не понятен механизм образования самих микрозарядов - пока так и неясно, откуда возникает поле, в котором происходит поляризация нейтральных частиц пыли.

Количество пыли в атмосфере оказывает большое влияние на климат. Частицы пыли поглощают часть солнечной радиации, смягчая последствия глобального потепления.

Как избавиться от пыли

Полностью избавиться от пыли не получится. Пыль, как правило, поднимается с земли ветром и под воздействием воздушных течений носится в воздухе, пока снова не осядет на поверхность под влиянием земного притяжения или же вместе с дождем или снегом. После любой уборки в квартире, даже самой тщательной, большая часть пыли находится в воздухе, которая приводится в движение сквозняками и воздушными потоками человеческого и животного тела и затем снова оседает, образуя пылевой слой.

Смахивание пыли влажной тряпкой - самый простой и распространенный способ. Сухой тряпкой - лишь сдвигает пыль в углы или поднимает ее в воздух.

Наиболее эффективным методом борьбы с пылью является сухая уборка помещения с помощью пылесоса, снабженного НЕРА -фильтром (высокоэффективный уловитель частиц) поскольку он действительно убирает пыль, а не перегоняет ее с места на место.

Обычный пылесос просто разгоняет большие количества пыли по дому, хотя, для многих, остается основным средством борьбы с нею. При этом стоит учесть, что именная сухая уборка сможет наилучшим образом очистить помещение и устранить аллергены - пылевые клещи не боятся влажности, но практически полностью отсутствуют в сухих и прохладных местах.

Также важно периодически проветривать помещение, и кроме того, в наиболее запыленных местах установить воздухоочистители, которые помогут устранить крупные частицы пыли , шерсти, бактерии и вирусы.

Ни в одном музее мира к особо ценным экспонатам вы не подойдете ближе, чем на метр. И не потому, что вас подозревают в каких-то темных намерениях, а потому, что для сокровища мировой культуры вы являетесь… источником пыли. Английское издание New Scientist, немецкое VDI-Nachrichten, американское Science News, французское Science et Vie опубликовали научные данные, которые проводились в музеях этих стран. Так, в пяти музеях Великобритании, расположенных в королевских дворцах, каждый день на борьбу с пылью тратится 40 рабочих часов. Ученые установили, что небольшой процент этой пыли составляют отмершие частицы человеческой кожи.

Еще больше таких частиц в квартирной пыли. Согласно исследованиям американских ученых, один человек производит в месяц примерно чайную ложку такого вида пыли. В общей массе пыли отмершие ороговевшие частички кожи занимают незначительное количество – порядка 19 процентов. В среднем в состав пыли входят: треть или чуть больше – минеральные частицы, 12 процентов – частицы волокон текстиля и бумаги, 7 процентов – цветочной пыльцы, 3 процента дым и сажа. Происхождение примерно четверти пыли как правило остается неустановленным. Ученые полагают, что это могут быть частицы космической пыли.

Откуда в наших квартирах берется основная часть пыли? Британские ученые, проводившие исследования в музеях, установили, во-первых, что пыль проникает извне с воздухом и плотно оседает на всевозможных поверхностях; во-вторых, в проветриваемых помещениях ее в два раза больше, чем в тех, где работают специальные системы кондиционирования, которые не просто охлаждают воздух, но и производят воздухообмен комнатного и уличного воздуха.

В горах и на морском побережье с высокой влажностью пыли в помещениях намного меньше, чем у тех, кто проживает в степных зонах. Однако ее состав в процентном соотношении везде одинаков: 70 процентов – это природная пыль и треть – та, что производится самим человеком. Вас не спасут даже плотно закрытые двери и окна. С воздухом в квартире обычного города средней полосы России всего за две недели на всех поверхностях «вырастет» примерно сантиметровый слой пыли – на каждом квадратном сантиметре от 10 до 12 тысяч пылинок. Сегодня ученые по пыли из квартиры могут определить, в какой местности находится жилье, сколько людей и какого пола в нем живут, есть ли домашние животные, часто ли и что именно готовит хозяйка. По пыли даже определяется микробиом всех проживающих в доме или квартире. Биологи канадского университета в образцах пыли обнаружили споры кишечных бактерий аналогичных тем, что выявлены в желудочно-кишечном тракте обитателей жилья.

Не удивляйтесь, если в природной части пыли найдутся частички горных и вулканических пород, песков пустыни и меловых отложений – все это могло по несколько лет «путешествовать» по свету, однажды осев на вашей книжной полке или софе. Поэтому на вопрос «можно ли совсем избавиться от пыли» ответ может быть только один: «никогда!».

С естественной пылью, которую производит ваша кожа, специалисты рекомендуют бороться в первую очередь методом сухой уборки. Во влажной среде пылевые клещи чувствуют себя в своей стихии – влажность и частицы отмершей кожи человека и домашних животных – все, что им нужно. А вот в сухой среде они долго не выживают. Пылесос для сухой уборки отлично справляется с подобного рода отложениями на поверхностях. Однако большая часть отмершей кожи удаляется нами в ходе водных процедур. В ванной, под душем с помощью мочалки мы не только избавляемся от ороговевших частичек кожи, но и лишаем пылевых клещей возможности неограниченно размножаться.

Алексей Цветков

Пролетарский роман английского денди

До 1972 года на перекрестке Хеймаркет и Вест-Рэндонф-стрит в Чикаго стоял каменный полицейский в мундире и каске. Если верить путеводителю, его взрывали и восстанавливали более десяти раз - для обеих сторон это был вопрос принципа? - пока не спрятали в ближайший полицейский офис. Постамент остался на улице, весь в трещинах от взрывов, и, если приглядеться, над этими трещинами, едва различим, как водяной знак вопроса, дымок анархистской бомбы.

Роман Фрэнка Харриса написан от имени вымышленного бомбиста, который в действительности так и не был найден. Рудольф Шнобельт исповедуется в причинах своего поступка и сам описывает в газетах его последствия, воплощая мечту столь многих литераторов-экстремистов всех поколений. Пацифистское «Книги вместо бомб!» появилось много позже и именно как парафраз старого анархистского «Бомба и книга!»

Взрыв 4 мая 1886 года вызвал многочисленные жертвы, пролетарские беспорядки, массовые репрессии и погромы редакций. С другой стороны, он резко приблизил восьмичасовой рабочий день и покончил с изуверским детским трудом на американских фабриках. Испуганные анархическим грохотом работодатели и законодатели на глазах делались уступчивей и гуманнее. Как справедливое было принято даже требование второго выходного дня. Восемь вдохновителей забастовки, осужденных «за подстрекательство и причастность» были канонизированы Интернационалом сразу же после вынесения приговора. Как память о казненных лидерах чикагских рабочих и учрежден американскими профсоюзами праздник Первого мая, с чем бы его сегодня не путали: «солидарность трудящихся», «примирение и согласие» или карнавальный «may day» антиглобалистов.

Луис Лингг, захвативший воображение и ставший настоящим «сверх-Я» Шнобельта, не скрывал своей веры в насилие, как и большинство тогдашних анархистов. Насилие было для них последним способом общения с государством в ситуации, когда все остальные способы ничего не дают. Страх перед политически мотивированным террором - новое, многим казалось, единственное из доступных населению средство влиять на власть и капитал. Утописты оправдывали свое насилие еще большим ежедневным насилием Порядка над людьми. На «реформистские» разговоры о легальных и ненасильственных методах анархисты тех лет часто отвечали: «Глупо говорить тонущему: избегай воды!» Насилие после хеймаркетского взрыва стало обратной стороной безжалостной эксплуатации и растущего отчуждения человека. Роман Харриса полон индустриальных метафор этой нещадной эксплуатации - высокое давление, невидимо убивающее человека в кессоне, фосфор, делающий скелеты стеклянно хрупкими, азотная кислота, свинец, портящий кровь и передающий это проклятие по наследству. Из этого опасного свинца возникало золото тех, кто владел фабриками и принимал законы.

Отчуждение Харрис демонстрирует через тотальную невозможность, на которую обречен его рассказчик. Невозможность жить на родине и найти применение своим «мертвым» знаниям. Невозможность полной близости с Элси, верившей в тогдашнюю версию американской мечты. Невозможность стать частью Соединенных Штатов воплощена в бомбе, адресованной властям и доставшейся всем. Бомба - это мгновенная Возможность. В момент бомбометания отчуждение как будто преодолевается, даже объективная, природная сила грозы совпадает с личным усилием - свинцовым шаром возмездия, пущенным в полицейских, увечащих толпу. Но дальше отчуждение обрушивается на Шнобельта вновь и окончательно ломает его. Невозможность остаться в Америке, рассказать правду о казненных лидерах рабочего движения в европейской прессе и, в конце концов, невозможность самой жизни. Собственное бессознательное заставляет метателя простудиться и умереть, разделив несуществование с его кумиром Линггом, называвшим самодельные бомбы «ключами от наших земных тюрем». Шнобельта преследует хищный невроз. Демон вины стоит за каждой дверью. Всевидящий светящийся глаз зло следит за бомбистом-рассказчиком в его видениях.

В «Бомбе», изданной в самом начале двадцатого века, автор не мог сказать всего, хотя бы потому, что анархистский террор к тому времени стал повсеместным и грозил перерасти в hardline всех ближайших гражданских войн. Поэтому Харрис вкладывает в уста агитаторов безобидные утопии об армиях, сажающих цветы на улицах, или же говорит о «смутности теории и ясности практики». Более подробное изложение их позитивной программы сочли бы в те годы открытой пропагандой классовой розни и бомбистских идей.

Между тем в клубах взаимного обучения, служивших легальной крышей для радикальных кружков, возглавляемых людьми вроде Лингга, обсуждалось упразднение частной собственности и отмена права наследования. Социал-революционные клубы действовали тогда во всех промышленных городах США. Там планировался переход от наемного труда к самоуправлению, а потом и к полностью добровольному труду, от представительной демократии к прямой, а потом и к ничем не ограниченной свободе.

Оттуда открывался мир без буржуазии и бюрократии, то есть без эксплуатации, обмана и отчуждения. Борьба между трудом и деньгами должна была стать чем-то большим, нежели просто борьбой за деньги. «Получится из нашего мира что-нибудь или нет?» - спрашивает себя Лингг накануне взрыва. Мир выглядел в лучшем случае как лавка с завышенными ценами, а в худшем - как казарма, и его планировалось переустроить, сделав доступным и бесплатным, как детская площадка в парке или как общественная библиотека. Труд нуждался в освобождении: в этом мире человек не работает, а зарабатывает, результат подменен прибылью, и каждый реален настолько, насколько финансово состоятелен.

Несмотря на преимущественно эмигрантский состав, в пролетарских клубах часто ссылались именно на американские принципы и традиции, недаром Бенджамен Таккер называл анархистом «любого джефферсоновского демократа, которого не успели запугать», а Алексис Токвиль считал базой реальной демократии в Америке землячества, клубы, кружки, профсоюзы - свободные от государства сообщества, одним из которых и был клуб Лингга.

Тогдашние чикагские анархисты издавали пять газет. Контролируемая ими Ассоциация включала в себя двадцать два городских профсоюза, то есть шесть тысяч рабочих. В майской стачке 1886-го, кульминацией которой и стал взрыв, участвовало пятьдесят тысяч человек. Похороны казненных вдохновителей забастовки вылились в полумиллионную демонстрацию - примерно столько же людей собралось в те же дни на открытие нью-йоркской статуи Свободы.

Мастерство производственного саботажа и захватных стачек только изобреталось. Героические времена Индустриального Товарищества Рабочих были еще впереди. «Без Бога и босса!» - гласили ходившие по рукам листовки: «Их цель - прибыль, наша участь - кнут, выход - революция!» Результатом всего этого, правда, оказался не материальный рай безвластной коммуны, но высокий уровень социальных гарантий, сохранение которых требует непрерывной активности населения.

«Кружевные рубашки и бриллианты на туфлях», о которых вспоминал Луис Лингг, как о безвозвратно забытых чудачествах элиты, можно видеть сегодня в светской хронике любого гламурного журнала. Никелевые стены мест, где буржуа компенсируют свое неизбывное убожество, усыпаны сверканием рубинов, гранатов и алмазов. Ненадолго буржуа расстаются со своим немощным сознанием на серебряных диванах с полированной норкой, а потом их тошнит от самих себя в золотые умывальники и писсуары. В истории никогда не бывает «слишком поздно» для возвращения «проклятого прошлого».

«Позорные производства» с рабскими условиями, описанными в «Бомбе», тоже, кстати, никуда не делись. Они вынесены сегодня в Мексику, Аргентину, Малайзию, Сингапур... и продолжают быть источником фантастической прибыли компаний и материалом для модных разоблачительных книг вроде «No Logo» Наоми Кляйн.

В мире, где фразы вроде «государства суть собственность транснациональных корпораций и управляются международными финансовыми институтами» - давно стали общим местом и ни у кого не вызывают вопросов, освободительный проект не мог перейти в разряд идейного антиквариата. Хотя сегодняшнее поколение утопистов говорит чаще не об освобождении, а о преодолении труда как устаревшей дисциплинарной практики, резонно спрашивая: «Если семь процентов выполняемой на земле работы покрывают минимальные нужды человечества, куда и ради кого мы ходим пять дней в неделю?»

«Бомба» - не типичный для Фрэнка Харриса роман. Он больше запомнился публике своими шокирующими эротическими откровениями, знал наизусть едва ли не всего Шекспира, мог часами говорить о его эпохе и считался непредсказуемым денди. Его приятель Оскар Уайльд шутил: «Фрэнка Харриса приглашают во все лучшие дома Англии. Один раз!» После смерти Уайльда Харрис редактировал его «аморальные» романы, издавал Vanity Fair, богемный журнал, в котором Алистер Кроули разоблачал плагиатора Моэма. Между тем у автора «Бомбы» было свое, далекое от скандальных колонок бульварных газет понимание дендизма: противопоставление себя обществу нужно для создания дистанции, оно дает возможность особенного взгляда на это самое общество, позволяет сделать шаг от привычных явлений к их невыносимой сущности. Отстранение ради «остра-нения». Для художника и, конкретнее, для литератора искусство выражает именно то, что не может сегодня быть выражено политически. Это остро ощущает начитанный, но несчастливый Рудольф Шнобельт, речи которого изобилуют не только косвенными цитатами из Маркса, Бакунина и Лассаля, но и прямыми отсылками к Гете, Шиллеру, античной драме и народным песням. Кумир Шнобельта, Луис Лингг, напротив, не тратил времени на изящные искусства, схватывая отношения истины, красоты и справедливости самостоятельно и интуитивно. Лингг - агент витальной силы, не несет на себе рабской печати «цивилизованного вырождения», чем и обеспечен его личный магнетизм. Эта торжествующая витальность и инстинкт неповиновения напоминают о «Санине» Арцыбашева, изданном в те же годы, или о ницшевском «Заратустре», которым переболело все поколение Харриса. Могли быть, конечно, и другие литературные образцы, например тургеневский Базаров, которого Харрис сравнивал с Гамлетом и Дон Кихотом.

My Life and Loves, Book 1

Foreword

To the Story of My Life and Loves

Go, soul, the body"s guest,

Upon a thankless errand:

Fear not to touch the best,

The Truth shall be thy warrant. Sir Walter Raleigh HERE IN the blazing heat of an American August, amid the hurry and scurry of New York, I sit down to write my final declaration of Faith, as a preface or foreword to the story of my life. Ultimately it will be read in the spirit in which it has been written and I ask no better fortune. My journalism during the war and after the armistice brought me prosecutions from the federal government. The authorities at Washington accused me of sedition, and though the third postmaster general, ex-Governor Dockery, of Missouri who was chosen by the department as judge, proclaimed my innocence and assured me I should not be prosecuted again, my magazine (Pearson"s) was time and again held up in the post, and its circulation reduced thereby to one-third. I was brought to ruin by the illegal persecution of President Wilson and his arch-assistant Burleson, and was laughed at when I asked for compensation. The American government, it appears, is too poor to pay for its dishonorable blunders.

I record the shameful fact for the benefit of those Rebels and Lovers of the Ideal who will surely find themselves in a similar plight in future emergencies. For myself I do not complain. On the whole I have received better treatment in life than the average man and more loving-kindness than I perhaps deserved. I make no complaint.

If America had not reduced me to penury I should probably not have written this book as boldly as the ideal demanded. At the last push of Fate (I am much nearer seventy than sixty) we are all apt to sacrifice something of Truth for the sake of kindly recognition by our fellows and a peaceful ending. Being that «wicked animal,» as the French say, «who defends himself when he is attacked,» I turn at length to bay, without any malice, I hope, but also without any fear such as might prompt compromise. I have always fought for the Holy Spirit of Truth and have been, as Heine said he was, a brave soldier in the Liberation War of Humanity: now one fight more, the best and the last.

All my life I have rebelled against this old maid"s canon of deportment, and my revolt has grown stronger with advancing years.

At long last I am going back to the old English tradition. I am determined to tell the truth about my pilgrimage through this world, the whole truth and nothing but the truth, about myself and others, and I shall try to be at least as kindly to others as to myself.

Bernard Shaw assures me that no one is good enough or bad enough to tell the naked truth about himself, but I am beyond good and evil in this respect.

French literature is there to give the cue and inspiration; it is the freest of all in discussing matters of sex and chiefly by reason of its constant preoccupation with all that pertains to passion and desire, it has become the world literature to men of all races.

«Women and love,» Edmond de Goncourt writes in his journal,

«always constitute the subject of conversation wherever there is a meeting of intellectual people socially brought together by eating and drinking. Our talk at dinner was at first smutty (polisonne) and Tourgueneff listened to us with the open-mouthed wonder (l"etonnement un peu meduse) of a barbarian who only makes love (fait l"amour) very naturally (tres naturellement).»

Whoever reads this passage carefully will understand the freedom I intend to use. But I shall not be tied down even to French conventions. Just as in painting, our knowledge of what the Chinese and Japanese have done, has altered our whole conception of the art, so the Hindoos and Burmese too have extended our understanding of the art of love. I remember going with Rodin through the British Museum and being surprised at the time he spent over the little idols and figures of the South Sea Islanders: «Some of them are trivial,» he said, «but look at that, and that, and that-sheer masterpieces that anyone might be proud of-lovely things!»

Art has become coextensive with humanity, and some of my experiences with so-called savages may be of interest even to the most cultured Europeans.

I intend to tell what life has taught me, and if I begin at the A.B.C. of love, it is because I was brought up in Britain and the United States; I shall not stop there.

Of course I know the publication of such a book will at once justify the worst that my enemies have said about me. For forty years now I have championed nearly all the unpopular causes, and have thus made many enemies; now they will all be able to gratify their malice while taking credit for prevision. In itself the book is sure to disgust the «unco guid» and the mediocrities of every kind who have always been unfriendly to me. I have no doubt, too, that many sincere lovers of literature who would be willing to accept such license as ordinary French writers use will condemn me for going beyond this limit. Yet there are many reasons why I should use perfect freedom in this last book.

First of all, I made hideous blunders early in life, and saw worse blunders made by other youths, out of sheer ignorance; I want to warn the young and impressionable against the shoals and hidden reefs of life"s ocean and chart, so to speak, at the very beginning of the voyage when the danger is greatest, the «unpath"d waters.»

On the other hand I have missed indescribable pleasures because the power to enjoy and to give delight is keenest early in life, while the understanding of both how to give and how to receive pleasure comes much later, when the faculties are already on the decline.

I used to illustrate the absurdity of our present system of educating the young by a quaint simile. «When training me to shoot,» I said, «my earthly father gave me a little single-barreled gun, and when he saw that I had learned the mechanism and could be trusted, he gave me a double-barreled shotgun. After some years I came into possession of a magazine gun which could shoot half a dozen times if necessary without reloading, my efficiency increasing with my knowledge.

«My Creator, or Heavenly Father, on the other hand, when I was wholly without experience and had only just entered my teens, gave me, so to speak, a magazine gun of sex, and hardly had I learned its use and enjoyment when he took it away from me forever, and gave me in its place a double-barreled gun: after a few years, he took that away and gave me a single-barreled gun with which I was forced to content myself for the best part of my life.

Предыдущая статья: Чему равна скорость света Следующая статья: Углерод — характеристика элемента и химические свойства