Черты новаторства в поэзии маяковского кратко основное. Художественное новаторство В

В сложный, переломный для России период выходит на поэтическую арену Маяковский. Первая русская революция потоплена в крови, атмосфера накалена до предела, вихрь мировой войны заставляет усомниться людей во всех прежних ценностях. Они с великой надеждой смотрят в будущее и жаждут грядущих перемен. Эти сложные общественные процессы отражаются в искусстве, словно в зеркале. Откровенное отрицание традиционной культуры, эпатаж мещанского быта, едва ли не религиозный культ техники и современной индустрии с ее сверхчеловеческой мощью – все это послужило толчком к популярности футуризма.

Маяковский предчувствует “неизбежность крушения старья” и средствами искусства предвосхищает грядущий “мировой переворот” и рождение “нового человечества”. “Рваться в завтра, вперед!” – вот его девиз.

И это незнакомое, непознанное превращается в предмет его творчества. Он широко использует прием контрастов: мертвые предметы оживают в его поэзии и становятся более одушевленными, чем живые. Поэзия Маяковского с ее урбанистически-индустриальным пафосом противопоставляет образ многотысячного современного города с его оживленными улицами, площадями, гудящими автомобилями – картинам природы, которая представляется ему чем-то косным и безнадежно мертвым. Поэт готов расцеловать “умную морду трамвая”, он воспевает городской фонарь, который “снимает с улицы синий чулок”, тогда как луна у него – “дряблая”, “никому не нужная”, а сердце девушки безжизненно, как будто “выварено в йоде”. Поэт убежден, что новое слово можно сказать только по-новому.

Маяковский – первооткрыватель, который владеет словом и словарем, как смелый мастер, работающий со своим материалом по собственным законам. У него свое построение, свой образ, свои ритм и рифма. Поэт бесстрашно ломает привычную стихотворную форму, создает новые слова, вводит в поэзию низкую и вульгарную лексику. По отношению к величайшим явлениям истории он усваивает фамильярный тон, о классиках искусства говорит с пренебрежением:

свертываются в трубку

и пропускаются через мясорубку.

Он любит все контрастное. Красивое уживается у него с безобразным, высокое – с низким:

Проститутки, как святыню,

меня понесут и покажут

Богу в свое оправдание.

Все его стихи носят глубоко личный характер, он присутствует в каждом из них. И это конкретное присутствие становится точкой отсчета, системой координат в безудержном потоке его воображения, где смещены время и пространство, где великое кажется ничтожным, а сокровенное, интимное разрастается до размеров Вселенной. Одной ногой он стоит на Монблане, другой – на Эльбрусе, с Наполеоном он – на “ты”, а его голос (“орание”) заглушает громы.

Он – Господь Бог, сотворивший свой поэтический мир независимо от того, понравится ли кому-нибудь его творение. Ему все равно, что его намеренная грубость может кого-то шокировать. Он убежден, что поэту позволено все. Как дерзкий вызов и “пощечина общественному вкусу” звучат строки из стихотворения “Нате!”:

А если сегодня мне, грубому гунну,

кривляться перед вами не захочется – и вот

я захохочу и радостно плюну,

плюну в лицо вам

я – бесценных слов транжир и мот.

Маяковскому свойственно совершенно новое видение мира, он словно выворачивает его наизнанку. Привычное предстает в его поэзии странным и причудливым, абстрактное становится осязаемым, мертвое – живым, и наоборот: “Слезы снега с флажьих покрасневших век”; “Прижались лодки в люльках входов к сосцам железных матерей”.

Поэзия Маяковского говорит не только языком образов и метафор, но и широко использует звуковые и ритмические возможности слова. Ярким примером служит стихотворение “Наш марш”, в котором буквально слышится бой барабанов и мерный шаг марширующих колонн:

Медленна лет арба.

Сердце наш барабан.

Прежнее представление о поэзии, да и саму поэзию изменил Владимир Владимирович Маяковский. Его называют рупором идей и настроений эпохи, а стихи – “оружие масс”. Маяковский вывел из салонов на площади и заставил поэзию шагать вместе с демонстрантами.

Великое и неоднозначное поэтическое наследие Маяковского включает такие шедевры, как “Послушайте!”, “Себе, любимому, посвящает эти строки автор”, “Облако в штанах”, а также многие злободневные стихи. В творчестве Маяковского многое сложно, и не всегда его можно понять и принять. Но при оценке его творчества следует помнить, что поэзия – факт биографии, зависящий от окружающей действительности. Неспокойное время многих катаклизмов, происходящих в судьбе страны, время поиска новых путей развития России наложило на творчество поэта свой отпечаток. Маяковский, в попытках добиться предельного уровня экспрессии, отвечающего (неважно, любовь ли это, искусство ли, политика ли) новому жизненному содержанию, создает свой, оригинальный творческий метод. Цель, которую автор поставил перед собой, – писать “так же хорошо, но о другом – с акцентом на “хорошо”, в данном случае”. Поэт добился осуществления задуманного, так как оставил после себя новое, несомненно, талантливое, то, что будут помнить века.

У каждого большого поэта есть строки, в которых он размышляет о своем предназначении, роли в обществе, месте в поэзии. Такие стихи называют программны…

Подготовке, проведению и последующим достижениям Октябрьской революции посвящена известная поэма Владимира Владимировича Маяковского “Хорошо!&quo…

“Героически просто, как наше сегодня” – охарактеризовал Владимир Владимирович Маяковский героику будней, и эти слова можно отнести к его тво…

(Пока оценок нет)

Сочинения по темам:

1. В. Маяковский – крупнейший поэт двадцатого столетия, был поэтом-горланом, намеренно выступал в ярко-желтой кофте, его выступления сопровожда­лись улюлюканьем и свистом....
2. Немногие знают о том, что у Маяковского была тайная жена – гражданка США русского происхождения Элли Джонс. Поэт с ней...
3. Свой первый поэтический сборник Владимир Маяковский издал в 1913 году, будучи студентом художественного училища. Это событие настолько изменило жизнь молодого...
4. В. Маяковский – поэт-бунтарь, горлан и агитатор. Но одновременно это человек с чуткой и ранимой ду­шой, способный на самые светлые...

В конце XIX века в русской поэзии возник новый художественный метод. Опираясь на романтизм, на его противоречия, возникшее направление опиралось, с одной стороны, на индивидуализм лирического героя, с другой -- на условность, абстрактность.

В рамках этого метода зародился символизм, который упорно вытеснял материальность. Однако в 1910-х годах наступил кризис символизма, и новому поколению лириков предстояло вновь решать вопрос о поэтических ценностях, о месте и значении слова.

Предреволюционный период выдвинул на поэтическую арену новые имена, среди них был Владимир Владимирович Маяковский. Поэт ворвался в русскую поэзию бунтующей личностью. Он уже в самых ранних своих стихах выражал общее сознание, коллективное мироощущение.

Раннее творчество Маяковского все острее наполняется проблемой создания иного поэтического мира. В статье "Как делать стихи?" поэт писал: "Революция выбросила на улицу корявый говор миллионов, жаргон окраин полился через центральные проспекты... Это -- новая стихия языка Гончаров Б. П. О поэтике Маяковского. - М.: Знание, 1973, с. 5..

Как его сделать поэтическим? Как ввести в разговорный язык поэзию и как вывести поэзию из этих разговоров?" Понимая, что язык поэзии должен быть поэтическим, Маяковский открывает новое эстетическое качество языка, направленное на революцию, на обновление.

Граждане!Сегодня рушится тысячелетнее "Прежде".Сегодня пересматривается мнров основа.Сегоднядо последней пуговицы в одеждежизнь переделаем снова.

В центре художественного поэтического мира Владимира Маяковского -- Человек. Лирическая личность поэта настолько грандиозна, что грандиозность становится господствующей чертой стиля поэта. Очень точно определил эту направленность Ю. Тынянов: "Маяковский возобновил грандиозный образ, где-то утерянный со времен Державина".

Гиперболы, контрасты, развернутые метафоры -- естественное выражение огромной лиричности личности. Нужна была необыкновенная поэтическая сила, чтобы удержать этот образ на высоте трагического.

Меня сейчас узнать не могли бы:жилистая громадинастонет,корчится.Что может хотеться этакой глыбе?А глыбе многое хочется!

Лирический герой Маяковского существует в напряженном противоречии личного и общего. Он резко индивидуален -- вплоть до системы стиха. Систему эту современники, знавшие, слышавшие, видевшие Маяковского, воспринимали в ее слиянии с его обликом, голосом, манерой чтения.

Маяковский безошибочно узнаваем по любому фрагменту своих стихов. Все индивидуально: ритмика, рифма, метафора.

Стих Маяковского -- декламационно-ораторский, в основе которого лежит интонационно-смысловой принцип. Для него характерна большая интонационная и смысловая самостоятельность слова. Эта самостоятельность слова, когда оно выступает в роли ритмической единицы, и определяет членение стихов Маяковского на малые доли, расположенные лесенкой.

Нами лирика в штыки неоднократно атакована, ищем речи точной и нагой.

В стихах Маяковского один говорит за многих -- и ему нужен общезначимый язык. Ранний Маяковский мыслил его как "язык улицы".

Из сердца старое вытри. Улицы -- наши кисти. Площади -- наши палитры. Книгой времени тысячелистой революции дни не воспеты. На улицы, футуристы, барабанщики и поэты!

Московские футуристы в теории отвергали не только символические, но и вообще какие бы то ни было традиции. Судьба футуризма в этом отношении парадоксальна -- для Маяковского, который вышел из его рядов, проблема традиций оказалась одной из самых важных.

Маяковский, при всех требованиях сбросить Пушкина "с парохода современности", рано понял, что от бывшего ему не нужно отказываться, а нужно его переплавить.

Поэтическим миром Маяковского с самого начала управляли очень определенные и очень традиционные для русского общественного сознания ценности революции и гуманизма (сочувствие угнетенным и обездоленным). А рядом вечные темы всех поэтов -- творчество и великая любовь.

Материалом для иносказаний Маяковского часто служит обыденное. Все ему нужное поэт может взять из действительности и поднять на высоту огромного напряжения. Одновременно ему присуща биографическая конкретность.

Алло!Кто говорит?Мама?Мама!Ваш сын прекрасно болен!Мама!У него пожар сердца.Скажите сестрам, Люде и Оле, --ему уже некуда деться.

Вероятно, со времени Пушкина русская лирика не знала биографичности, введенной в столь прямой форме -- с адресом не метафорическим, а настоящим:

Я живу на Большой Пресне,--36, 24.

В поэтических произведениях Владимира Маяковского особенно важны рифмы, усеченные строки, разноударные стихи. Поэт использует свой стиль написания стихотворения, то есть В.В. Маяковский выделяет паузами значимые смысловые строки. Вот как происходит нагнетание тягостной атмосферы безысходности в стихотворении «Хорошее отношение к лошадям»:

Лошадь на круп (пауза)

грохнулась (пауза - читатель заостряет свое внимание),

и сразу (пауза)

за зевакой зевака (пауза),

штаны пришедшие Кузнецким клешить (пауза),

сгрудились…

Такая нетрадиционная разбивка стихотворения на строки помогает поэту привлечь внимание читателя к самому важному. Состояние лошади передано через лексические художественные средства: глагол - грохнулась, существительное - на круп. Ощущение безысходности передано также и синтаксически, через особую разбивку строки.

В.В. Маяковский видел силу слова и пытался воздействовать на читателя через создание собственных авторских неологизмов - слов или словосочетаний, придуманных самим поэтом, они наиболее полно раскрывают суть поэтического замысла, передают оттенки авторской речи. В стихотворении «Необычное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче» много самобытных авторских неологизмов: «златолобо», «ясь», «трезвонится», «вспоем». Поэт играет со словами и рифмами, привлекая внимание читателя: «Гоню обратно я огни впервые с сотворенья. Ты звал меня? Чаи гони, гони, поэт, варенье!». Поэтическая лексика В.В. Маяковского-поэта всегда выразительна, в этом главное своеобразие его художественного творчества, например, солнце, златолобо, светило.

В поэтических произведениях используется такой фонетический прием, как звукопись. Таким образом, читатель не только представляет себе изображенную поэтом картину (большинство стихотворений Маяковского имеют сюжет), но и слышит то, что происходит. В стихотворении «Хорошее отношение к лошадям» стук копыт умирающей лошади передан так:

Били копыта,

Пели будто:

• - Гриб.
• - Грабь.
• - Гроб.
• - Груб.

Здесь важно не лексическое значение слов, а сочетание звуков. По-новому звучат в поэзии В.В. Маяковского традиционные темы. Например, в стихотворении «Прозаседавшиеся» тема бюрократизма раскрывается поэтом через смешение фантастики и реальности, создание гротескных ситуаций, когда люди

…на двух заседаниях сразу.

Заседаний на двадцать

Надо поспеть нам.

Поневоле приходится разорваться.

До пояса здесь,

А остальное

В этом стихотворении используется и еще один особый художественный прием В. Маяковского: смешение разных языковых стилей. В рамках одного произведения есть слова и выражения, тесно связанные с реалиями современного поэту мира, а с другой стороны - встречаются устаревшие формы и слова. Например, в границах одного произведения находятся такие слова и выражения: Тео, Гукон (аббревиатуры начала двадцатого века) и старинная форма глагола орать - оря; неологизм того времени - аудиенция и архаизм - со времени она Тренин В. В. В мастерской стиха Маяковского. - М.: Советский писатель, 1978, с. 104-106..

В своих статьях программно-манифестного характера («Два Чехова», «Как делать стихи» и др.) Маяковский определяет новаторские черты своей поэзии и поэзии футуристов:

• -- изменение метра (появление тонического акцентного стиха: ритм организуется речевой интонацией, а формально -- приблизительным равенством количества ударных слогов; приближение языка и интонации стиха к разговорной речи);
• -- «изменение отношения слова к предмету -- от слова как цифры, как точного обозначения предмета, к слову-символу и слову-самоцели» (например, Хлебников считал, что в древности, когда люди именовали мир, была связь между словом и обозначаемым им предметом, с помощью новых слов он хотел воссоздать праязык, а для неологизмов Маяковского более характерна «устремленность в будущее»);
• -- изменение синтаксиса (взаимного «отношения слова к слову») -- «быстреющий темп жизни» проложил дорогу от главного периода повествовательного предложения до «растрепанного синтаксиса»; коренным образом меняется «темп» стихотворения, появляется «телеграфный» синтаксис (см. у Маяковского: «Телеграфной лентой лети, строфа!»);
• -- изменение лексики (словотворчество); к концу XIX в. уже преодолено понятие «поэтической» лексики, в поэзию вводятся слова различных групп и пластов (профессиональные, сленговые, бранные, архаические, диалектные, неологизмы и окказионализмы);
• -- изменение образности: слово сдвинулось «с мертвой точки списывания», в основе изображения лежат сложные ассоциативные метафоры, с помощью которых воссоздается работа подсознания и вскрываются архаические пласты мышления (память детства, историческая память человечества) Калитин Н. И. Поэт-новатор. - М.: Знание, 1960, с. 31-34..

Итак, В.В. Маяковский создал собственный поэтический стиль, который сделал художественные произведения поэта своеобразными, неповторимыми.

Сочинение

Новаторство Маяковского проявилось прежде всего в том многообразии стилей, жанров, манер письма, которые он использовал. Естественно поэтому, что раннее творчество поэта развивалось в канве русского футуризма:

* Я сразу смазал карту будня,
* плеснувши краску из стакана;
* я показал на блюде студня,
* косые скулы океана.

Образность, использование цветов как символов, развернутость метафор и в то же время краткость изложения идеи - вот Качества, почерпнутые Маяковским у футуристов. Но в послеоктябрьском периоде его поэзия совсем другая. Здесь появляется тот самый четкий, жесткий, размеренный ритм, который нам так знаком:

* …Грудью вперед бравой!
* Флагами небо оклеивай!
* Кто там шагает правой?
* Левой!
* Левой!
* Левой!

В этом отрывке каждое слово звучит как удар молотом, как смертный приговор. Здесь мастерство Маяковского проявляется в полной мере. Любовная лирика поэта остается до сего времени для нас загадкой. С одной стороны, он воспевает любовь как факел, как звезду, как солнце, О любви он пишет как о неукротимой силе, к которой «…ураган, огонь, вода подступают в ропоте. Кто сумеет совладать? Можете? Попробуйте…». Любовь как пожар - вот его понимание. Но с другой стороны, он считает неприемлемым «растранжиривать» свое время на такую «бесполезную» вещь. Перед нами предстают два человека - человек-долг и человек-поэт, которые существуют в вечном конфликте.

Маяковский известен не только как поэт, он пробует себя в прозе, драматургии. Его «Мистерия-буфф» идет в одном из театров Петрограда. Для поэта нет ничего постоянного - он пытается охватить весь спектр литературного творчества. «Серпастый-молоткастый», «орлий», «оголь» - слова, знакомые нам с детства. Неологизмы, придуманные им, живут и по сей день. Работа в окнах РОСТА сыграла большую роль в художественном развитии Маяковского. По его собственным словам, он «…очистил язык от поэтической шелухи на темах, не допускаю-щих многословия». Там же проявляется еще одна грань дарования Маяковского - талант живописца. Целые поколения людей знают его агитплакаты и подписи под ними:

* Ешь ананасы, рябчиков жуй,
* день твои последний приходит, буржуй.

Едкость, злободневность, яркость, точность - все эти эпитеты подходят к ним. Агитационное дарование поэта стало проявляться в его публичных выступлениях. Никто не мог так, как он, выступать на митингах. На собрании рабочих в Нью-Йорке «.„тысячи искрящихся глаз были устремлены на эстраду. Ждали с затаенным дыханием «богатыря новейшей советской поэзии». Маяковский вел людей за собой, даже “…наступая на горло собственной песне”». Помимо всего этого Маяковский обладал еще и потрясающими организаторскими способностями. Именно он являлся вместе с Давидом Бурлюком «отцом-основателем» русского футуризма. На его плечах был такой гигант литературной индустрии, как Леф. И при этом он находил время устраивать творческие вечера, Поездки по стране, за рубеж, и писать, писать, писать…

Маяковский - весьма неординарная личность, многогранный талант. Он сумел в своем творчестве отразить целую эпоху - время самоотверженных строителей своего будущего, время свержения самодержавия, время перелома. Можно по-разному относиться к его поэзии, но одно бесспорно: Маяковский - настоящий талант, который нельзя заглушить, который живет вечно!

* Послушайте!
* Ведь, если звезды
* зажигают -
* значит – это кому-нибудь нужно?
* Значит, ~ это необходимо,.
* чтобы каждый вечер
* над крышами
* загоралась хоть одна звезда?!

В творчестве Маяковского сочетаются лучшие традиции русской классической литературы и новаторство поэзии социалистической эпохи.

Противники Маяковского пытались представить его нигилистом, обвиняли в пренебрежительном отношении к культурному наследию. Маяковский резко возражал против этих измышлений. В ответ на обвинение в «уничтожении классиков» он в 1930 году говорил: «Никогда я этим глупым делом не занимался...»

Отношение Маяковского к крупнейшим русским поэтам XIX века свидетельствует о том, как высоко он ценил великих мастеров классики.

Когда наша страна праздновала стодвадцатипятилетний юбилей со дня рождения Пушкина, Маяковский написал известное стихотворение - «Юбилейное» (1924) и в нем выразил свою глубокую любовь к великому поэту. «Я люблю вас, но живого, а не мумию!», - страстно восклицает Маяковский, протестуя против того «хрестоматийного глянца», который наводили на поэта псевдоученые педанты.

Высоко ценил Маяковский Лермонтова. Он защищал поэта от вульгарных критиков, высмеивал их попытки объявить его «индивидуалистом, потому-де, что в его поэзии «целые хоры небесных светил и ни слова об электрификации». В стихотворении «Тамара и Демон» Маяковский использовал образы лермонтовской поэзии.

Наследуя лучшие традиции классиков, Маяковский вместе с тем выступил как поэт-новатор. Для нового содержания он нашел новые средства художественного выражения. Художественное новаторство было рождено новой эпохой в развитии человечества - эпохой пролетарской революции. В борьбе пародов России за победу социализма сформировалась личность поэта. Революционная эпоха определила содержание и характер его лирики, своеобразие его поэтического стиля, столь органично сплавившего реалистическую точность и конкретность изображения с масштабностью поэтического видения мира.

Сближая поэзию с политикой, Маяковский поставил искусство на службу революции. Мастер политического плаката, газетного стиха, он необычайно широко и оригинально использовал в своем творчестве средства и приемы художественной условности. Его метафора не только подчиняется конкретному идейному замыслу, но и вбирает в себя важнейшие социальные ассоциации эпохи. Так, например, рождаются образы революции-потопа, а также развернутый образ «войска стихов». Свойственный стилю Маяковского гиперболизм становится политическим отражением характерного для революционной эпохи накала социальных столкновений и гигантского размаха социалистических преобразований страны. С невиданной ранее широтой Маяковский вводит в поэтический язык живую современную речь, социально-политическую фразеологию эпохи. В основе его поэзии лежит разговорная речь. «Большинство тона вещей построено на разговорной интонации», - писал Маяковский. He случайно многим своим стихотворениям он давал название: «разговор», «рассказ», «послание» и т.п. Чаще всего в произведениях Владимира Маяковского слышатся ораторские интонации поэта-трибуна, «агитатора, главаря».

Маяковский постоянно боролся против ложного представления, будто существует особый «поэтический язык», которым только и можно писать стихи. Он резко критиковал поэтов, которые писали на условно-поэтическом жаргоне.

С такой же энергией боролся против литературных штампов, избитых, омертвевших, ничего не говорящих выражений. Маяковский широко пользовался всеми богатствами русского языка. Когда это было нужно, поэт не пренебрегал старыми словами: архаизмами и славянизмами. Маяковский часто употреблял и неологизмы - слова, созданные им самим. Их особенность в том, что они создавались на основе общеупотребительных русских слов и всегда были ясны по своему смыслу: «Молоткастый, серпастый советский паспорт», «Я планов наших люблю громадье» и т.п. Как эти, так и другие неологизмы Маяковского имеют цель наиболее выразительно выявить содержание стихотворения, его смысл.

Очень большое значение в произведениях Маяковского имеет рифма. Ho поэт не удовлетворился старым способом рифмовки. Он часто рифмует слова, учитывая не только их окончания, но и предшествующие звуки, не только буквальные совпадения слогов, но и созвучия слов. Рифмы Маяковского исключительно разнообразны и выразительны.

Нужно сказать, что за послеоктябрьские годы советская поэзия выдвинула многие имена, занявшие место в одном ряду с крупнейшими поэтами прошлого. И можно смело утверждать, что за всю историю русской литературы не было еще такого периода, когда за сравнительно короткий исторический срок появилось бы такое обилие и разнообразие поэтических талантов. Плеханов и Сельвинский, Пастернак и Есенин, Луговской и Заболоцкий, Багрицкий и Прокофьев, Твардовский и Леонид Мартынов, Светлов и Асеев, Маршак и Антокольский - вот далеко не исчерпывающий список имен современников Маяковского, которыми мы можем гордиться. И это, несомненно, огромное богатство! Каждый из названных писателей - яркая самобытная поэтическая величина, каждый из них заслуженно может быть назван большим поэтом.

И среди этих поэтов мы выделяем Маяковского, называя его не только «большим», но и великим. Этот человек завоевал особое место даже среди лучших из лучших наших поэтов.

Маяковский выходит на поэтическую арену в сложный, переломный для России период. Атмосфера накалена до предела. Потопленная в крови первая русская революция, вихрь мировой войны заставляют людей усомниться во всех прежних ценностях. Они жаждут перемен и с надеждой смотрят в будущее. В искусстве, словно в зеркале, отражаются эти сложные общественные процессы. В этом один из секретов популярности футуризма с его откровенным отрицанием традиционной культуры, эпатажем мещанского быта, чуть ли не религиозным культом техники и современной индустрии и ее сверхчеловеческой мощи.

Маяковский видит “неизбежность крушения старья” и средствами искусства предвосхищает грядущий “мировой переворот” и рождение “нового человечества”. “Рваться в завтра, вперед!” - вот его девиз.

езда в незнакомое.

Это незнакомое, непознанное становится предметом его стихотворчества. Он широко использует прием контрастов: мертвые предметы оживают в его поэзии и становятся более одушевленными, чем живые. Поэзия Маяковского с ее урбанистически-индустриальным пафосом противопоставляет образ многотысячного современного города с его оживленными улицами, площадями, гудящими автомобилями - картинам природы, которая представляется ему чем-то косным и безнадежно мертвым. Поэт готов расцеловать “умную морду трамвая”, он воспевает городской фонарь, который “снимает с улицы синий чулок”, тогда как луна у него - “дряблая”, “никому не нужная”, а сердце девушки безжизненно, как будто “выварено в йоде”. Поэт убежден, что новое слово можно сказать только по-новому. Маяковский - первооткрыватель, который владеет словом и словарем, как смелый мастер, работающий со своим материалом по собственным законам. У него свое построение, свой образ, свои ритм и рифма. Поэт бесстрашно ломает привычную стихотворную форму, создает новые слова, вводит в поэзию низкую и вульгарную лексику. По отношению к величайшим явлениям истории он усваивает фамильярный тон, о классиках искусства говорит с пренебрежением:

Берутся классики,

свертываются в трубку

и пропускаются через мясорубку.

Маяковский любит контрасты. Красивое уживается у него с безобразным, высокое - с низким: “Проститутки, как святыню, меня понесут и покажут Богу в свое оправдание”. Все его стихи носят глубоко личный характер, он присутствует в каждом из них. И это конкретное присутствие становится точкой отсчета, системой координат в безудержном потоке его воображения, где смещены время и пространство, где великое кажется ничтожным, а сокровенное, интимное разрастается до размеров вселенной. Одной ногой он стоит на Монблане, другой - на Эльбрусе, с Наполеоном он - на “ты”, а его голос (“орание”) заглушает громы.

Он - Господь Бог, который творит свой поэтический мир независимо от того, понравится ли кому-нибудь его творение. Ему все равно, что его намеренная грубость может кого-то шокировать. Он убежден, что поэту позволено все. Как дерзкий вызов и “пощечина общественному вкусу” звучат строки из стихотворения “Нате!”:

А если сегодня мне, грубому гунну,

кривляться перед вами не захочется - и вот

я захохочу и радостно плюну,

плюну в лицо вам

я - бесценных слов транжир и мот.

Маяковскому свойственно совершенно новое видение мира, он словно выворачивает его наизнанку. Привычное предстает в его поэзии странным и причудливым, абстрактное становится осязаемым, мертвое - живым, и наоборот: “Слезы снега с флажьих покрасневших век”; “Прижались лодки в люльках входов / к сосцам железных матерей”.