Средневековый король Манса Муса I из династии Кейта считается самым богатым человеком в истории, «богаче, чем это возможно описать».

В переводе на реалии 2012 года эксперты оценивали его состояние в $400 млрд, что поставило его на первое место в списке самых богатых людей мира.Как же все-таки жил и чем прославился африканец, обскакавший европейцев Ротшильдов и американца Рокфеллера.

Солнечный король
Муса Кейта I стал правителем западно-африканской империи Мали в 1312 году. При коронации ему дали имя «Манса», что означает «король». В ту эпоху средневековая Европа переживала мрачный период голода, эпидемий и бесчисленных гражданских войн и междоусобных распрей. В африканских же королевствах светило солнце и дела шли хорошо.

Правитель золотых земель
Владения Мансы Мусы охватывали обширные территории современных Мавритании, Сенегала, Гамбии, Гвинеи, Буркина­Фасо, Мали, Нигера, Нигерии и Чада. Земли изобиловали драгоценными природными ресурсами, в частности, золотом. Что было на руку любившему красивую жизнь королю.

Незабываемое путешествие
Остальному миру африканский правитель стал известен после совершенного им в 1324 году паломничества в Мекку. Путешествие длиной в 6500 км было отнюдь не эконом­класса. Паломничество как акт аскетизма? Как бы не так! «Караваны его простираются так далеко, как может видеть глаз», – делился наблюдением современник.

Сопровождали короля, по разным источникам, от 60 до 80 тыс человек свиты. К обеду в самом сердце бесплодной пустыни в шатер паломника вносились корзины со свежими фруктами и подносы с рыбой и морепродуктами на льду.


Вот что пишут в некоторых источника: В 1324 г. (724 г. хиджры) король, или император Мали, страны в Черной Африке, в верховьях Нигера, пересек Сахару и прибыл в Каир, совершая паломничество в Мекку. На языке Мали - «малинке» - mansa означает «король», Муса (трансформированное Моисей) - мусульманское имя. Он не первый правитель Мали, совершающий паломничество в Мекку; по крайней мере два, может быть три его предшественника побывали там. Но паломничество Мансы Мусы произвело сенсацию. Его сопровождала многочисленная свита. Арабские хронисты, которые, вероятно, несколько преувеличивают, говорят о 12 000 или даже 14 000 рабынь, одетых в бархат и йеменские шелка, которые несли багаж.


Представьте себе трудности, с которыми столкнулся этот кортеж при переходе через пустыню. Но главное - он привез с собой то, что составляло богатство и славу его страны: 100 вьюков (80 по другому источнику) золотого песка, причем каждый вьюк был весом в три центнера. Прибыв в Каир, он сделал султану подарок ценой в | 50 000 динаров… Чтобы не оставаться в долгу, последний отдарил его дворцом, лошадьми и верблюдами, а также предоставил эскорт для продолжения путешествия. Говорили, что он раздал так много золота, что цена на него в Каире упала… Манса Муса, выполнив свой религиозный долг, заблудился в пустыне Хиджаг, где на него напали бедуины. Но все же ему удалось вернуться в Каир.

Он так растратил свои сокровища, что, чтобы совершить обратный путь, ему пришлось взять взаймы у купцов 50 000 динаров и продать подаренный дворец. Когда в 1339 г. еврей с Мальорки А. Дульсер создал одну из первых карт, называемых «портуланами», он на ней поместил Мали и короля Мансу Мусу с отметкой о его золотом богатстве. Собрат предыдущего Абрахам Крескес в 1375 г. перекопировал карту на свой атлас. По их примеру на многочисленных картах конца средневековья помещают имя короля Мали, здесь его называют Гонго Муса (испорченное Канку Муса; Канку было именем его матери, так как в Мали того времени человека обычно называли по имени матери).

Золотой дождь
Во время остановки в Каире Манса Муса раздал беднякам так много золота, что это обрушило экономику страны на добрых десять лет: обильный приток золота обесценил его и способствовал невероятному росту цен.

Памятник рукотворный
Манса Муса любил не только золото, но и ислам. По одной из легенд король распорядился возводить новую мечеть каждую пятницу на том месте, где разобьют привал.

Попал в историю (и географию)
Нашумевшее путешествие поместило африканского правителя не только в анналы истории, но и в географию. В буквальном смысле. Его изображением была украшена одна из самых авторитетных карт Европы средних веков. На рисунке король, конечно же, держит в руках золотую монету. Очень большую золотую монету.

Что осталось
После двадцатипятилетнего правления Манса Муса умер в 1337 году. Место на троне занял его сын Маган I, и все пошло не так. Сыну было далеко до отца не только по части шика, но и как политическому руководителю. После недолгого, хотя и запоминающегося расцвета, империя Мали двигалась к закату.

Традиция формирования ранних государств в Западной Афри­ке не угасла после упадка Ганы: ее преемником стало Мали, ко­торое наряду с более молодым Сонгай относится к числу самых значительных государств Западного Судана.

Их история известна намного лучше, чем история Ганы. И о них наиболее важные и ценные сведения сообщают арабские историки, географы Северной Африки, купцы и путешественники из стран Магриба, посещавшие эти районы. Особый интерес пред­ставляют сообщения, содержащиеся в трудах Ибн Баттуты и Льва Африканского. Ибн Баттута, родившийся в 1304 г. в Танжере, в берберской семье, объездил весь мусульманский мир и даже вос­точные окраины Азии. В 1352-1354 гг., выехав из Феса, он по­сетил области, принадлежавшие государству Мали. Ал-Хасан ибн Мухаммед ал-Ваззан аз-Зайяти ал-Фаси из Марокко, получивший при крещении имя Лев Африканский, в 1526 г., находясь на служ­бе Ватикана, написал книгу «Об описании Африки и о примеча­тельных вещах, какие там есть». В основе этого труда лежат бо­гатые материалы, собранные географом в его путешествиях по Западному и Центральному Судану* (* При крещении ал-Хасан получил имя Джованни Леоне Африкано в честь папы Льва X, которому его подарили, захватив в плен, сицилийские пираты. Таким образом, Лев Африканский - скорее прозвание. Что касается «службы Ватикану», то она выразилась в преподавании арабского языка в католических университетах Рима и Болоньи.).

Кроме того, сохранились ценные исторические хроники, также на арабском языке, составленные мусульманскими учеными Суда­на. Их было бы значительно больше, если бы не войны и другие катаклизмы. Многие исторические источники стали жертвами ко­лониальных войн империалистических держав, происходивших мно­го веков спустя. Особенно большое значение имеют суданские хро­ники, происходящие из Томбукту, например «Тарих ас-Судан», принадлежащая перу Абд ар-Рахмана ас-Сади (1655), и «Тарих ал-фатташ», начатая Махмудом Кати и его внуком, а затем дове­денная неизвестным автором до 1660 г. * (* Хроника «Тарих ал-фатташ» закончена правнуком Махмуда Кати Иби ал-Мухтаром Гомбеле, жившим в середине XVII в. Однако ее текст доведен только до 1599 г.). Обе книги написаны на основе личных наблюдений и содержат подробные описания куль­турных достижений народов Судана. Труд ас-Сади состоит из хро­ники суданских царств, биографий выдающихся деятелей, которых он знал, и рассказа о его собственной дипломатической службе. Махмуд Кати, автор «Тарих ал-фатташ», сопровождал аскию Му­хаммеда I во время его паломничества в Мекку, а в 1591 г. стал очевидцем вторжения марокканских войск в Сонгай. Тогда же Ахмед Баба написал биографии нескольких выдающихся ученых Томбукту.

Этническую основу государства Мали составляли мали, или малинке** (** В данном случае скорее произошло превращение названия государствен­ного образования в этноним: «мали-нке» означает «люди Мали».). Еще в XI в. между реками Нигер и Бакой существова­ло небольшое родо-племенное княжество Мали, временами подпа­давшее под власть Ганы. Правившая им аристократия и купцы уже поклонялись Аллаху. Сильная военная знать Мали в непре­станных войнах с соседями закрепила этнические и политические основы своей власти и, используя первые проявления эксплуата­ции и торговую монополию, расширила свои владения и упрочила государственную организацию. В этом деле важная роль принад­лежала легендарному основателю собственно государства Мали - Сундьяте (1230-1255), который в 1235 г. в битве при селении Крина, к северу от современного города Куликоро, разбил вождя сосо и верховного правителя Ганы, разрушил его столицу Гану и воздвиг новую резиденцию дальше к югу, там, где ныне на реке Санкарани стоит деревня Ниани. Сундьяту, подобно героям эпосов раннего средневековья, бесчисленные сказания, песни и леген­ды по сей день прославляют как могущественного воителя сверхъ­естественной силы и «отца мандинго». Он сумел объединить под своей эгидой царство, превосходившее размерами древнюю Гану. На западе его граница проходила по нижнему течению Гамбии, на юге - по предгорьям Фута-Джаллона (Гвинея), на востоке земли Сундьяты по Нигеру доходили до района города Дженне, а на севере простирались до Валаты (Мавритания), крупного пе­ревалочного пункта караванной торговли в Западном Судане. Важнее всего, что новое государство включало известные золотые россыпи «Вангара», а именно Галаод и Бамбук в междуречье Фа-леме и Сенегала, а также Буре, новый золотоносный район в са­мой глубине страны мандинго, где добыча золота быстро увели­чивалась.

При Сундьяте улучшилась внутренняя организация государст­ва, система налогов и поборов стала более совершенной. Хронисты сообщают, что по велению Сундьяты корчевали лес, расширялипосевы, вводили новые методы земледелия и неизвестные дотоле культуры, в частности хлопчатник. Царь уделял большое внима­ние и ремеслам.

Его преемники, например Сакура (1285-1300), бывший раб царского семейства, продолжали вести завоевательную политику. Сакуре удалось занять Масину и отбить у своего соперника, пра­вителя Диары, захваченный им было Текрур.

Однако наибольшую славу стяжал манса (царь) Канку Муса, правивший с 1307 по 1332 г.* (* Более верной представляется другая датировка правления Мусы I: 1312- 1337 гг.). При нем государство Мали имело наибольшие размеры, чрезвычайно усилилось и достигло вершины своего культурного развития. Мы знаем о мансе Мусе со слов со­временных ему арабских писателей XIV и XV вв., описывающих его пышное паломничество в Мекку к гробу пророка в 1324 г., ко­торое произвело неизгладимое впечатление на весь тогдашний мусульманский мир. Правителя, ехавшего верхом на коне, сопро­вождали огромная свита и множество рабов. Полтысячи рабов несли невиданное количество золотых слитков. Шествие Мусы че­рез Каир, караваны верблюдов и вереницы рабов, расточитель­ность царя и окружавшая его роскошь многие годы служили не­истощимой темой разговоров. Манса Муса со свитой будто бы роздали в Каире столько золота, что его цена сильно упала и в течение многих лет впоследствии не возвращалась к прежнему уровню. Паломничество Мусы укрепило политические и торговые связи Мали с его восточными соседями вплоть до Египта, что, естественно, повлекло за собой усиленный приток мусульманских купцов и ученых в Западный Судан.

Позднее транссахарская торговля явно переместилась на во­сток и осуществлялась по срединной и восточной дорогам, ведшим в Триполитанию и Египет.

Мали поддерживало дружественные отношения с правителями Египта и Аравийского полуострова, а также с султаном Феса ** (** Имеются в виду государи из берберской династии Маринидов (Бану Ма­рин), правившие в Марокко в 1269-1465 гг.). Вести о богатстве и могуществе царей Мали достигли даже Евро­пы. На портулаках - географических картах XIV в. - часто фи­гурируют владения «короля Мелли». На карте Судана в каталан­ском атласе короля Франции Карла V изображена фигура царя, восседающего на троне. В одной руке он держит скипетр, в дру­гой - слиток золота, который протягивает всаднику под покры­валом - туарегу. Сверху надпись: «Имя этого негритянского князя Муса Мали, правитель негров Гвинеи». До XVI в. государ­ство Мали изображалось на многих европейских картах. При мансе Мусе или даже еще при его предшественнике Мали обло­жило данью город Гао в излучине Нигера, местопребывание сон-гайской аристократии. В конце XIV в. Муса II наконец присоеди­нил давний предмет вожделений малийских правителей, медные копи Такедда в Аире, и государство Мали достигло своих наи­больших размеров.

Особенно много интересных сведений сообщает Ибн Баттута, который в 1352-1353 гг. побывал в главных провинциях Мали и описал царившие в них порядок, безопасность, благосостояние и гостеприимство. При мансе Мусе города Гао, Томбукту и Джен-не стали не только центрами торговли и ремесел, но и средоточи­ем мусульманской учености. Наезжавшие купцы жили в отдель­ных кварталах. Существовали и специальные кварталы ремеслен­ников, что говорит о процветании ремесел. Аристократы строили для себя роскошные дворцы, появились новые красивые мечети. Большая мечеть в Гао и пышно украшенный дворец в Томбукту считались творениями андалузского архитектора эс-Сахили, с ко­торым манса Муса познакомился во время паломничества в Мек­ку. Оба здания могли быть возведены и позднее, в царствование одного из правителей Сонгай, но не вызывает сомнений, что при мансе Мусе, когда государство Мали достигло наибольшего рас­цвета, благодаря расширению торговых связей бурно развивались города, а следовательно, и градостроительство. При мансе Мусе наступил и новый период усиленной исламизации, сопряженной с укреплением высшей государственной власти и образованием важных центров культуры.

Но и государство Мали, как многие другие непрочные госу­дарственные объединения раннеклассового общества, подвержен­ные нападениям воинственных кочевников и соседних союзов пле­мен, постепенно распалось.

С конца XIV в. династические раздоры ослабляли страну и мешали ей обороняться против вторжений исповедовавших ани­мизм племен моси с юга и туарегов с севера. В 1433 г. туарегские племена кочевников-верблюдоводов захватили Томбукту, Араван и Валату. Династия Кейта удержалась у власти до 1645 г., но ее владения непрестанно сокращались, к числу исконных врагов добавились тукулёры и бамбара, и с XV в. о ее былом величии остались только воспоминания.

Однако в городе Мали и в XVI в. еще процветали ремесла, производившие в числе прочих изделий хлопчатобумажные ткани для вывоза в Дженне и Томбукту. Лев Африканский пишет, что зерновые и скот имелись там в изобилии, а город Мали насчитывал около б тысяч прочных зданий. Но начиная с XV в. в восточ­ной части некогда могущественного Мали зарождалось на основе векового союза племен сонгаев из Гао еще одно великое государ­ство, которому суждено было стать важным этапом развития За­падного Судана.

Сонгай

Центр третьего крупного государства средневекового Судана - Сонгай, которое к началу XV в. получило политический перевес, находился к востоку от Ганы и Мали. Сонгай населяли область в среднем течении Нигера, выше порогов Бусы. Сначала их основными занятиями были рыболовство и возделывание риса. Ранняя традиция туманно сообщает о длившихся десятилетия­ми оборонительных войнах против восточных хауса и западных мандинго. Гао упоминается как местопребывание сонгаев уже в 890 г.

В литературе о Западном Судане происхождение государств на его территории, в том числе и Сонгай, обычно объясняется вторжениями «чужаков». Конечно, рассматриваемые районы Центрального и Западного Судана вообще и области расселения племен хауса и государство Канем-Борну в частности действи­тельно испытывали сильное влияние воинственных кочевых пле­мен берберов, ливийцев, арабов, но тем не менее к соответствую­щим показаниям суданских хроник следует относиться с большой осторожностью и оценивать их критически.

Как известно, принявшие ислам племена, правящие династии и аристократия формировавшихся государств часто приписывали себе чужеземное происхождение. Нередко они выводили свою ге­неалогию от того или иного из арабских правителей, являвшегося якобы родственником пророка, или даже от самого пророка. Многие легенды такого рода были измышлениями мусульманских ученых: возвеличивая правящую династию, они стремились тем самым оправдать ее притязания на власть над эксплуатируемым родным народом и покоренными соседними племенами. Все теории элитарного происхождения правящих классов и слоев в эксплуа­таторском обществе отмечены расовой или религиозной окраской. Известный советский африканист Д. А. Ольдерогге на основе си­стематического исследования названий государственных институ­тов, должностей и должностных лиц в государстве Сонгай пришел к выводу, что все они местного происхождения* (* Автохтонный характер этих институтов впервые доказал в 1912 г. фран­цузский ученый М. Делафосс, опубликовавший список титулов и должностей Сонгайского государства (см.: М. Delafosse. Haut-Senegal - Niger (Soudan Francais). Т. 2. Р., 1912, с. 88-89). Впоследствии эту работу продолжил фран­цузский исследователь Ж. Руш (см.: J. Rouch, Contribution a l`histoire des Songhay. Dакаr, 1953, с. 192-193, примеч. 2).). Только в терми­нологии, связанной с религией, удалось проследить близкое род­ство с арабскими словами.

Трудно установить, когда именно началось образование пер­вых форм государственной организации, связанное с выделением аристократии и развитием отношений эксплуатации среди сонгаев. При легендарном вожде по имени Фаран Бер, о котором по сей день повествуют многочисленные сказания, сонгаям покорилась вся долина Нигера до окрестностей Томбукту.

Государство Сонгай уже вполне сложилось в начале XV в., а в правление сонни (титул правителя) Али и аскии Мухаммеда I достигло наивысшего развития. Еще в XIV в. Сонгай было васса­лом Мали, но к концу этого столетия обрело независимость. Сонни Али по прозвищу Великий, правивший с 1464 по 1492 г., в 1468 г. захватил Томбукту и успешно отразил вторжения туарегов и моси.

Он завоевал и важный центр торговли Дженне, нанеся этим еще один сокрушительный удар государству Мали. В эти годы происходила ожесточенная борьба за малийское наследство, и правителям Сонгай приходилось утверждать свою власть в непре­станных войнах. Сонни Али был очень одаренным полководцем. Умело использовав все внутренние ресурсы военных дружин сон­гаев и крестьянских ополчений, он в конце концов создал могуще­ственную империю, простиравшуюся на западе до Мопти и Ва-латы, а на востоке - до местностей, населенных хауса. При нем упорядочилось также внутреннее управление, усилилась центра­лизация. С захватом Дженне правители Сонгай получили доступ к золотым россыпям Биту (Берег Слоновой Кости, Верхняя Воль­та, современная Гана) и установили свой контроль над ними. Эксплуатация этих месторождений велась с XIV в., но при прави­телях Сонгай она активизировалась.

Одновременно с передвижением важнейших государственных центров с территории Ганы дальше на восток, в Сонгай, переме­стились и центры добычи золота, а также некоторые торговые пути. Помимо золотых приисков в Галаме и Батмбуке, разраба­тывавшихся еще древней Ганой, и в Буре, на территории Мали, золото добывалось теперь на золотоносных участках в государст­ве Сонгай, на севере Гвинейского побережья.

Суданские хронисты изображают сонни Али жестоким тира­ном, творившим беззакония. Он изгнал из городов мусульманских ученых, хотя сам принял ислам. Никоим образом не следует счи­тать его деспотом, который мог появиться только на африканской почве: это был типичный правитель раннефеодальной эпохи. Сама собой напрашивается аналогия с французскими Меровингами, ко­торые в борьбе с местной родовой знатью и другими воинствен­ными соперниками не гнушались никакими средствами. К тому же на этом раннем этапе формирования государства в основном путем военной экспансии ислам, как, впрочем, и любая другая монотеистическая религия в сходный период, еще не играл той роли, в которой он выступал позднее, когда государство укрепи­лось.

В Сонгай процесс внутренней консолидации государства проис­ходил в основном при аскии Мухаммеде Туре I, правившем с 1493 по 1528 г. Он стремился создать хорошо действующее цент­ральное управление. Выходец из племени сонинке, в течение мно­гих лет бывший сановником и военачальником сонни Али, Мухам­мед Туре I лоложил начало новой мусульманской династии аскиев. В XVI в., когда она достигла наибольшего могущества, государст­во Сонгай продвинулось на западе до Сегу и важного оазиса и опорного пункта на границе с Сахарой - Анра, принадлежавшего прежде туарегам, а на северо-востоке - до западного предела Борну. С тех пор правители Сонгай владели богатыми соляными и медными разработками в Тегаззе и Тауденни. В этих отдален­ных местностях стояли сонгайские гарнизоны. Войска Сонгай не­изменно отражали непрекращавшиеся набеги моси и почти без труда покорили города хауса Замфару, Кацину и Зарию, но Кано долго оказывал им сопротивление.

Военным успехам Сонгай немало способствовало то обстоя­тельство, что аския Мухаммед I наборы контингентов знати и вассалов, а также свободных крестьян в народное ополчение за­менил постоянным войском из рабов и профессиональных солдат. По всей территории были разбросаны сильные гарнизоны, закла­дывались и возводились все новые пограничные укрепления. Вой­ско несло и полицейские функции внутри страны. По Нигеру даже курсировала сонгайская флотилия.

Подобно некоторым правителям Мали, Мухаммед I прославил­ся пышными паломничествами в Мекку. Самое знаменитое его путешествие продолжалось с 1495 по 1497 г., в нем участвовали полторы тысячи рабов - пятьсот конников и тысяча пеших. В пу­ти Мухаммед I также растратил огромные суммы денег и задол­жал египетским купцам 150 тысяч дукатов. Аббасидский халиф ал-Мутаваккил * (* После взятия монголами Багдада в 1258 г. аббасидский халифат был вос­становлен в Каире мамлюкским султаном Рукн ад-дином Байбарсом I в 1261 г. и просуществовал до завоевания Египта турками в 1517 г. Халифы этого пе­риода были безвластными марионетками в руках мамлюков, сохранявших ха­лифат ради укрепления собственного авторитета в мусульманском мире. Здесь речь идет о халифе ал-Мутаваккиле II (1479-1497).) пожаловал ему титул Амир ал-Муслимин - «Государь верующих в странах Судана».

Великая заслуга аскии Мухаммеда I в том, что он всячески поощрял в своей империи культурное творчество. Он приглашал арабских врачей, ученых, архитекторов, и благодаря им в городах развивалась культура. Он вернул из Валаты ученых, которых в свое время изгнал сонни Али. Исламские школы в Томбукту и Дженне переживали новый расцвет. В высшем учебном заведении Санкоре в Томбукту - его можно сравнить с университетом, ал-Азхар в Каире - наряду с Кораном и другими теологически­ми дисциплинами изучали литературу, историю, географию, мате­матику и астрономию (семь свободных искусств). В биографиях выдающихся ученых Томбукту, написанных местным автором, ученым Ахмедом Баба, названо более ста поэтов, законоведов, математиков, которые в XVI в. определяли духовный климат Том­букту. При этом собственно западносуданская культура и здесь создавалась вокруг центров мусульманского образования. К это­му периоду относятся многочисленные научные труды, историче­ские хроники и рукописи на различные темы (бóльшая их часть была уничтожена в конце XVI в. во время нашествия мароккан­цев).

Мухаммед I, как и многие другие правители, всемерно под­держивал мусульманское духовенство и использовал ислам для укрепления государственности. Так, с 1502 г. при дворе аскии подвизался известный знаток всех тонкостей мусульманской рели­гии ал-Магили из Тлемсена (Алжир), живший прежде в Кано, крупном хаусанском городе. Его перу принадлежит знаменитый трактат о двенадцати обязанностях правителя, в котором рассмат­риваются основные проблемы централизованного мусульманского государства. Идеология ислама и проникнутое его принципами законодательство играли роль фермента в отмирании старых орга­низационных форм доклассового общества.

Проникновение ислама в Западную, равно как и в Восточную, Африку характеризуется двумя обстоятельствами: он был тесно связан с торговыми дорогами и купцами, которые первыми про­кладывали пути к его мирному распространению, и стал религией правящего класса. Уже в VIII в. Судан посещали мусульманские купцы из Магриба и Египта, а за ними следом поспешали свя­щеннослужители. В важнейших торговых центрах, например в Кумби-Сале, столице древнего государства Ганы, возникали це­лые колонии мусульман, которые жили в особых кварталах. Хотя нашествие Алморавидов ускорило процесс принятия ислама, преж­де всего правителями Ганы и Мали, дорогу ему по-прежнему рас­чищали в первую очередь купцы и «святые люди».

Так, шаг за шагом ислам завоевывал правящую знать и насе­ление городов по течению Сенегала и в излучине Нигера: Джен­не, Гао, Томбукту. И в Борну ислам с XI в. стал государственной религией в основном благодаря тому, что, будучи узловым пунк­том на караванных путях, эта страна занимала выгодное положе­ние в торговле. По "поводу областей хауса источники сообщают противоречивые сведения, но и они дают право предположить, что уже в XIV в. ислам проникал в эти районы с разных сторон, в особенности через посредство купцов, паломников и священнослу­жителей из Западного Судана, Борну и Северной Африки, и что этому процессу благоприятствовали тесные политические связи с Борну и государством Сонгай.

Приморские города и города-государства Восточной Африки подпали под влияние ислама с VIII в., после расселения там ара­бов, и вскоре под воздействием арабо-суахилийской аристократии приняли мусульманскую религию как государственную. Проник­новение ислама из Египта на юг происходило медленно и с интер­валами. Только в 1415 г. во главе Донголы в Восточном Судане стал мусульманский правитель, а в восточносуданских оазисах Дарфур, Вадаи, Багирми и других династии последователей ани­мистической религии лишь с XVI в. стали уступать место «право­верным» властителям.

Как известно, ислам особенно легко распространялся среди городского населения. В городах, где были сосредоточены ремес­ла, торговля и культура, мусульмане вступали в контакт с мест­ным населением. Определение Энгельса: «Ислам - это религия, приспособленная для жителей Востока, в особенности для арабов, следовательно, с одной стороны, для горожан, занимающихся тор­говлей и ремеслами, а с другой - для кочевников-бедуинов» 7 - справедливо и в применении к Западному и Центральному Суда­ну и другим районам Африки. Многие кочевые племена, особенно те, что, находясь в процессе перехода от первобытнообщинного строя к классовому обществу, переживали стадию «военной демо­кратии», подхватывали знамя ислама и призывали к «священной войне» против «неверных». Для купцов и посредников в торговле, особенно для сонинке, диула и хауса, этих исконных торговых племен Западной Африки, переход от анимизма к мусульманской религии стал настоятельной экономической необходимостью.

Ислам создавал могущественную организацию верующих, ко­торая не считалась с племенными границами и способствовала экономическим и торговым связям. Кроме того, ислам обеспечи­вал своим последователям преимущества в экономике и культуре над автохтонными племенами. Принятие ислама не только облег­чало торговлю с мусульманскими странами-наследниками ха­лифата, например с государствами Северной Африки и Аравий­ского полуострова, но и помогало проникновению элементов более высокой образованности, таких, как письменность и духовные школы, которые быстро становились опорными пунктами чисто африканской культуры.

Но в первую очередь распространение ислама как идеологии раннеклассового общества, в том числе раннефеодального, служи­ло укреплению авторитета и власти правящих династий и форми­рованию аристократии. Правители обеспечивали себе особое рели­гиозное почитание, создавался монотеистический государственный культ* (* «Религиозное почитание» правителя существует в исламе только в неко­торых шиитских сектах, например у исмаилитов. В средневековой Африке исмаи-литство было государственной религией лишь в фатимидском Египте. Обыч­но же правитель выступал в исламе в качестве имама, т. е. главы данной му­сульманской общины. В то же время как раз для многих неисламиэированных обществ Африканского континента была характерна традиционная фигура свя­щенного царя (например, у ашанти, йоруба).). Следуя принципу «Сuius regio, eius religio» («Чья страна, того и вера»), аристократия стремилась оправдать ссылками на Коран свои притязания на власть и эксплуатацию покоренных народов. Введение мусульманских систем права и налогообло­жения ускоряло создание государственного аппарата власти и упорядочивало его. Не вызывает, однако, сомнений, что в госу­дарственных образованиях до XVI в. ислам не проникал в дере­венские общины и на первых порах даже мало влиял на эти тра­диционные социальные институты. Масштабы его распростране­ния среди подчиненных и эксплуатируемых слоев населения, без­условно, зависели от степени внутренней классовой дифференциа­ции и развития эксплуататорских отношений.

Характерно, что на почве Африки сначала привились не столько теологические принципы ислама, сколько мусульманские институты и культ. Местные условия заставляли включать в ри­туал многие элементы домусульманских религий: отдельные пред­ставления, обычаи и церемонии, например свадебные обряды, культ святых, народные празднества, - и постепенно они ассими­лировались с исламом. В результате в Африке ислам и в своей теории, и в практике приобрел ряд специфических черт и^на про­тяжении веков все больше становился народной религией.

Духовенство (имамы, алкали, модибо, маламы) - во многих районах его функции наследовались в пределах нескольких се­мей - в экономическом отношении, как правило, зависело от ре­лигиозных подношений и даров, ибо в Африке были неизвестны вакф * (* В а к ф (арабск.) - земельное пожалование в пользу религиозного или благотворительного учреждения. Вакфные земли не могли отчуждаться и не под­лежали налогообложению. В Марокко и Западной Африке вакфы именовались также «хаббус».) и передача по наследству права собственности на земли и другую недвижимость. Подобные институты сложились только в государстве Сонгай и некоторых городах-государствах хауса, где «альфа» (духовенство) играла важную роль в экономике и политике. Аския Мухаммед I одаривал главные мечети Томбукту и Дженне землями, рабами и крупными денежными суммами, ко­торые шли па уплату жалованья церковным служащим и обуче­ние духовных лиц.

«Тарих ал-фатташ» сообщает, что альфа Кати, один из выс­ших представителей мусульманского духовенства, обратился к аскии с просьбой о поддержке. Тот одарил его земельным имением Диангадья в области Юна, с тринадцатью рабами и надсмотрщи­ком, а также 40 мерами семенного зерна.

Как и в древней Гане, административное управление осуществ­лялось в Мали и Сонгай по территориальному принципу. Аския Мухаммед I ввел регулярное налогообложение, прежде всего в своих коренных владениях. Государство Сонгай состояло из че­тырех крупных провинций, подчиненных обычно власти родствен­ников царя, и ряда более мелких княжеств и областей, плативших царю дань. Центральная власть, прежде всего в интересах купцов, ввела единую систему мер и весов, поощряла торговлю и ремесла предоставлением особых привилегий, внедряла новые сельскохо­зяйственные культуры и методы земледелия (ирригационные ка­налы на Нигере, переселение еврейских огородников из оазиса Туат, эксплуатация соляных залежей Тегаззы). Наряду с налого­обложением свободного населения, входившего в деревенские об­щины, основой общественного строя был труд рабов** (** Термин «раб» здесь условен, как об этом справедливо пишет дальше сама Т. Бюттнер. Речь идет скорее о зависимых людях, иногда приближавшихся по своему положению к крепостным.), живших в специальных селениях на землях царской фамилии, чиновников, духовенства и придворных. По сравнению с Ганой социально-эко­номическое устройство Сонгай в большей мере определялось по­явлением эксплуатации внутри страны, и правящая верхушка извлекала прибыли не только из своего монопольного положения в посреднической торговле. Возросшее разделение труда в горо­дах между ремеслом и сельским хозяйством имело своим следст­вием развитие высокоспециализированного производства на экс­порт. При аскии Мухаммеде I Сонгай превратилось в централизо­ванное государство с отчетливо выраженными отношениями зави­симости и эксплуатации.

Но и оно стало во второй половине XVI в. жертвой междоусо­биц, династических распрей и сепаратистских устремлений васса­лов. Из этих войн Сонгай вышло очень ослабленным.

Этому немало способствовало и то обстоятельство, что в конце XVI в. сонгаям угрожал султан Марокко Мулай Ахмед ал-Мансур. Марокканских султанов давно привлекала выгодная транссахарская торговля, они мечтали наложить руку на месторожде­ния золота в Судане. В 1584 г. марокканцам удалось захватить рудники Тегаззы, а в 1591 г. армия под командованием паши Джудара достигла левого берега Нигера и захватила Томбукту. Аския Исхак быстро мобилизовал 18 тысяч конников и 9700 пехо­тинцев, но они уступали по своей боевой мощи марокканцам, имевшим огнестрельное оружие. Города Томбукту, Дженне и Гао пали и были разграблены.

Английский купец из Марракеша сообщил в 1599 г., что по возвращении из похода паша Джудар принес в дар султану 30 верблюдов, до предела нагруженных золотом, рабов и рабынь, лошадей, перец, рога носорога и другие товары.

Марокканские войска установили кровавую диктатуру. Кади Томбукту направил султану ал-Мансуру письмо, где жаловался на невыносимые условия жизни. Вместо ответа султан послал на подкрепление своей армии 12 тысяч солдат и отдал варварский приказ заковать в цепи и отправить в Марокко кади, всех ученых и их родных со всем имуществом и книгами. Многие из них по­гибли еще в пути. В числе живых остался историк Ахмед Баба. Много лет провел он в заточении в Марракеше и только в 1607 г. возвратился на родину.

Но пора могущества государства Сонгай миновала безвозврат­но. И без того непрочные связи многочисленных вассальных племен и государственных объединений с государством Сонгай порва­лись окончательно. Народ бамбара в Сегу отделился и нападал на Дженне и Томбукту. Участились набеги туарегов и некоторых кочевых племен фульбе с севера. В 1680 г. столицу государства - Гао захватили туареги. К этому времени сказалось влияние евро­пейских колониальных захватов, распространявшихся сначала только на побережье. Оно проявилось прежде всего в перемеще­нии традиционных торговых путей, что положило конец первому периоду расцвета африканских государственных образований в Су­дане.

В 1324 г. (724 г. хиджры) король, или император Мали, страны в Черной Африке, в верховьях Нигера, пересек Сахару и прибыл в Каир, совершая паломничество в Мекку. На языке Мали - «малинке» - mansa означает «король», Муса (трансформированное Моисей) - мусульманское имя.

Он не первый правитель Мали, совершающий паломничество в Мекку; по крайней мере два, может быть три его предшественника побывали там.

Но паломничество Мансы Мусы произвело сенсацию. Его сопровождала многочисленная свита. Арабские хронисты, которые, вероятно, несколько преувеличивают, говорят о 12 000 или даже 14 000 рабынь, одетых в бархат и йеменские шелка, которые несли багаж. Представьте себе трудности, с которыми столкнулся этот кортеж при переходе через пустыню. Но главное - он привез с собой то, что составляло богатство и славу его страны: 100 вьюков (80 по другому источнику) золотого песка, причем каждый вьюк был весом в три центнера.

Прибыв в Каир, он сделал султану подарок ценой в | 50 000 динаров… Чтобы не оставаться в долгу, последний отдарил его дворцом, лошадьми и верблюдами, а также предоставил эскорт для продолжения путешествия. Говорили, что он раздал так много золота, что цена на него в Каире упала…

Манса Муса, выполнив свой религиозный долг, заблудился в пустыне Хиджаг, где на него напали бедуины. Но все же ему удалось вернуться в Каир. Он так растратил свои сокровища, что, чтобы совершить обратный путь, ему пришлось взять взаймы у купцов 50 000 динаров и продать подаренный дворец.

Когда в 1339 г. еврей с Мальорки А. Дульсер создал одну из первых карт, называемых «портуланами», он на ней поместил Мали и короля Мансу Мусу с отметкой о его золотом богатстве. Собрат предыдущего Абрахам Крескес в 1375 г. перекопировал карту на свой атлас. По их примеру на многочисленных картах конца средневековья помещают имя короля Мали, здесь его называют Гонго Муса (испорченное Канку Муса; Канку было именем его матери, так как в Мали того времени человека обычно называли по имени матери).

Арабы были изгнаны с Мальорки, острова в Балеарском архипелаге, в 1287 г., но еврейские общины там оставались и поддерживали связи с подобными общинами в Северной Африке. Они имели точные сведения о торговых потоках и путях, пересекавших Сахару, благодаря своему посредничеству в торговле.

Арабский мир, и в частности Северная Африка, поддерживал торговые и дипломатические сношения со странами, расположенными на южной окраине Сахары, где начинался Bled es-Soudan (страна чернокожих). Этот регион образно называли и зовут Сахелем (по-арабски «берег»: для караванов, пересекавших Сахару, он был тем же, чем берег для моряков, которые пересекли море).

Что бы ни говорили, древние греки и римляне не знали Черную Африку (за исключением восточной части, вдоль долины Нила). Их географические познания не шли далее северных окраин Сахары. Использование верблюдов для передвижения и для войн получило распространение лишь в Поздней Римской империи, слишком занятой обороной от варварских нашествий, чтобы думать о военных экспедициях на юг. Рассказы путешественников ограничиваются описанием оазисов Сахары. На востоке некий центурион Нерона достиг болот Бахр аль-Газаля.

Что касается морских путешествий, то фантастические рассказы о «периплах» (морских переходах) к атлантическому берегу, подобно тому, что приписывается карфагенянину Ганнону, следует считать выдумкой. Используемые до XV в. морские суда не позволяли двигаться «против ветра». Берега же Западной Сахары весь год обдувают северо-восточные пассаты, ветры исключительной силы. Так что если бы корабли достигли этих мест, то они бы никогда не вернулись назад. Следовательно, как древние, так и арабы в их морских плаваниях не удалялись южнее берегов Марокко и Канарских островов (известных древним и вновь открытых в средние века).

Зато с VII в. арабы, только что завоевавшие Северную Африку, на верблюдах пересекают Сахару, добираясь на востоке до оазиса Кауар, а на западе - до Ганы, «страны золота».

Развивается транссахарская торговля: с севера везли товары арабского мира (ткани, затем рукописи) и соль из Сахары, а с юга - главным образом золотой песок.

Первым посредником в этой торговле станет Гана, или Уагаду, столица которой Кумби Сале найдена и стала объектом археологических раскопок. Король Ганы (этим словом арабы называли и страну, и ее столицу, а также, по-видимому, оно было титулом правителя) контролировал торговлю золотом и взимал с него налог. Золото добывали крестьяне, которые в сухой сезон рыли ямы и галереи и из добытой породы вымывали золотой песок. Королю принадлежали найденные самородки, так как они считались проклятыми, но магико-религиозное могущество короля позволяло ему присваивать их без последствий.

С XIII в. место Ганы заняло Мали, с XV в. - королевство Гао.

Ислам занесли арабские и магребинские торговцы: В Кумби Сале существовал королевский квартал, а поодаль от него - мусульманский, с мечетями; в нем проживали иностранные купцы. Гана была исламизирована в конце XI в.

Религиозное движение Альморавидов, зародившись у берегов современной Мавритании, вышло за пределы района Нижнего Сенегала. Его сторонники отправились на завоевание Запада Сахары, потом Марокко и наконец Испании. Принятие Ганой ислама вызвано, несомненно, этим движением.

Мали, основатель которого Сундиата Кейта жил в начале XIII в., был довольно быстро исламизирован, по крайней мере двор, о чем свидетельствуют паломничества королей. Королевство Гао также довольно рано было исламизировано: находят королевские намогильные камни с арабскими надписями, датированными XII и XIII вв. Мрамор для этих памятников привозили из Алмерии (Испания).

Масса населения оставалась языческой, а правители-мусульмане не прикладывали никаких усилий, чтобы исламизировать своих подданных, так как магико-религиозная сила, на которой покоилась королевская власть, зависела от языческих верований…

Португальцам, усовершенствовавшим навигационную технику, удалось исследовать западные берега Африки в XV в. Их морские открытия изменили направление торговых потоков.

Отныне золотой песок направляется к портам Атлантики, поэтому транссахарская караванная торговля приходит в упадок.

В конце XVI в. султан Марокко, для того чтобы установить контроль над источниками золота, которое все средневековье шло на чеканку монет в арабском мире, отправил свое войско через Сахару. Благодаря наличию огнестрельного оружия оно разгромило империю Гао и усадило в Томбукту, большом торговом городе Сахеля, пашу, подчиненного султану Марокко. Но это уже другая история…

Примечания:

В книге С. Крамера, откуда заимствован этот абзац, далее со слов древнего историка рассказывается о благодеяниях Урукагины: «Он отозвал смотрителей над лодочниками. Он отозвал смотрителей над крупным и мелким скотом. Он отозвал смотрителей над рыбными угодьями. Он отозвал сборщиков серебра, которые взимали плату за стрижку белых овец… И по всей стране, от края до края, не осталось ни одного сборщика налогов» (С. Крамер. История начинается в Шумере. М., 1991. С. 58–59).

Приведенные выше рассказы о паломничестве в Мекку правителя Мали взяты автором из книг арабских историков и из средневековых суданских хроник (См.: Суданские хроники. М. 1984. С. 40, 153). Эти источники изучил французский историк Ж. Девис, который рассчитал, что караван из Мали вез около 12 тонн золота (С. С. Новиков, Д. П. Урсу. История Мали в новое и новейшее время. М. 1994. С. 19).

А. С. Марфунин в своей замечательной книге «История золота» много пишет о золотом богатстве стран Западного Судана (Ганы, Мали, Гао). Так, первые флорентийские золотые монеты чеканились с 1252 г. из золота Ганы (это определили по химическому анализу). Из этого же благородного металла производились монеты Венеции и Франции.

Когда марокканское войско в 1580 г. разгромило империю Гао, то оно захватило добычу в 135 кинталов (425 кг) золота. На Томбукту была наложена ежегодная дань в 60 кинталов (189 кг) золота (А. С. Марфунин. История золота. М. 1986. С. 37, 107–108, 118).

Первые сведения о Гане восходят к IV в., однако своего расцвета она достигла в IX-XI в.

Есть несколько условных, но равнозначных названий в обозначении значительной части континента (с 20° с. ш. до 20° ю. пi., от последнего градуса до мыса Игольный) - Африка южнее Сахары, Тропическая и Южная Африка, «Черная Африка». В данных названиях регион, в свою очередь, Условно делится на Западную, Центральную, Восточную и Южную Африку.

Правители Ганы («гана»означает «военачальник», таков был титул правителей государства, впоследствии распространенный на страну в целом), опираясь на армию, насчитывавшую до 200 тысяч человек, распространили свою власть на обширную территорию, включавшую западные и центральные районы современной Республики Мали, а также запад и юго-запад современных Сенегала и Мавритании. Этническую основу государства составляли Сонинке, один из народов Мандинго.

Столица Ганы - город Кумби-Сале (на территории Мавритании) - была крупным центром караванной торговли солью, золотом и рабами с мусульманскими странами Северной Африки. Если до XI в. в стране преобладали различные местные религиозные верования, то после распространился ислам. Главным образом это было связано с вторжением в «империю» воинственных племен берберов. В1076 г. их вождь Абу Бекр захватил столицу Кумби и обложил побежденных данью. Глава государства и знать Ганы приняли ислам в надежде сохранить свое привилегированное положение. Под нажимом исламизированной правящей верхушки ислам стал быстро распространяться и среди подвластных государству племен - туку лери сонгай, сараколеи диула. Несмотря на определенные очаги сопротивления воздействию ислама, мусульманство быстро распространилось, и многие народы Западного Судана были исламизированы. Наиболее стойкое сопротивление оказали моей, которые так и не приняли эту веру, остались приверженцами собственных верований.

Наступил период междоусобиц. В 1240 г. Сундьята Кейта - глава одной из провинций Ганы, вождь народа малинке, - захватил власть и основал новое государство, ставшее второй великой державой суданского пояса, - Мали.

Во второй четверти XIII в. правители народа Мандинго, воспользовавшись ослаблением Ганы, воссоздали государство Мали, достигшее своего расцвета к первой половине XIV в. в период правления Мусы I (1312-1337) и его брата Сулеймана (1341-1360). Власть мансы (правителя) распространилась от районов, прилегавших к Атлантическому океану, до города Гао. В этот период в империи Мали отмечались стабильность центральной власти, а также обилие продовольствия и развитое ткацкое производство.

Основная масса населения Мали жила болыпесемейными общинами. Данная организация, с использованием пленников, посаженных на землю, сделалась главной формой складывания раннефеодальных отношений в государстве. Особое место в социальной структуре общества занимали замкнутые профессиональные касты. Каждая каста занималась определенным ремеслом, искусство которого передавалось по наследству. Касты ремесленников не были равноправными: на первом месте находились кузнецы, за ними следовали плотники и резчики по дереву, затем ткачи и т. д. Последнюю ступеньку иерархии занимали профессиональные певцы и рассказчики-гриоты. В свою очередь, весь класс ремесленников находился в более низком положении, чем земледельцы-общинники. Все возраставшую роль в жизни общества приобретали царская гвардия, создававшаяся из рабов. Ее командиры становились влиятельной частью общества.

Основу экономики государства Мали составляли земледелия и скотоводство. Важное место занимала караванная торговля со странами Северной Африки и Египтом. Основными статьями торговли служили золото и рабы, которые обменивались на соль и ремесленные изделия, производимые в Северной Африке. Мали приобрело известность поставщика золота из Западного Судана для всего Средиземноморья. На карте Африки XIV в. правитель Мали обозначался как «господин золота».Крупные торговые города - Дженне, Томбукту и Гао - одновременно играли и роль культурных центров. В них сложились мусульманские колонии, оказавшие заметное влияние на развитие Мали. Оживленный торговый и культурный обмен с мусульманскими странами на севере Африки способствовал дальнейшему распространению ислама в государстве. Паломничества правителей Мали в Мекку превращались в важнейшие политические акции, демонстрировавшие мощь и богатство империи Мали.

В 1321 г. манса Муса I совершил хадж в Мекку. Свиту царя составляли многочисленные придворные и рабы. Царь ехал верхом на коне, предшествуемый пятьюстами рабами, каждый из которых держал в руках золотой жезл. Сопровождавший царя караван вез сто тюков золота. Арабский историк аль-Омари, посетивший Каир через двенадцать лет после путешествия мансы, сообщает, что еще долго после этого хаджа там продолжали рассказывать о владыке Судана. По его словам, сказочная щедрость, с которой манса Муса раздавал золото народу, вызвала падение цен на этот Драгоценный металл.

С 70-х годов XIV в. начинается упадок государства. Борьба за власть, дворцовые усобицы, в которых решающую роль играла гвардия из рабов, непрерывные войны с соседними странами ослабляли военно-политическую мощь Мали. Одновременно набирали силу бывшие вассалы и данники империи, прежде всего правители Сонгаи и туарегские племана. В 30-х годах XV в. Мали теряет контроль над главными центрами торговли - городами Дженне и Томбукту, а во второй половине века и само попадает в вассальную зависимость от Сонгаи. Попытки правителей Мали хотя бы частично восстановить былое могущество после разгрома Сонгайской державы марокканцами (конец XVI в.) успеха не имели.

В XVII в. территория бывшей империи ограничивалась небольшим районом и управлялась членами царского клана Кейта, которые сохраняли власть в своем домене до второй половине XIX в.

Сонгайское княжество в пору своего образования и до установления собственной гегемонии в регионе располагалось в долине реки Нигер и находилось в вассальной зависимости от малийской «империи». Еще в VII в. сложилась первая династия правителей Сонгаи, носивших титул «дья»,а с конца XIII в. - титул «ши»или «сонни». В конце XI в. при «дья» Косой государственной религией в Сонгаи становится ислам.

Постепенное возвышение Сонгаи совпадает с периодом расцвета Мали. Зависимость от Мали длилась почти два века, вплоть до вступления на престол одного из выдающихся деятелей Сонгаи сонни Али. Основой экономики сонгайского княжества было земледелие. Достаточно развитыми были скотоводство и рыболовство. Значительную роль в хозяйственной жизни играла охота. Большая часть доходов правителей Сонгаи до конца XVI в. поступала от транссахарской торговли, главным образом от обмена соли на золото из южного Судана. Постепенно складывалась система феодальных отношений, переплетавшаяся с элементами рабовладельческого уклада и первобытнообщинного строя.

После вступления на престол сонни Али Бера, или Великого Али (1464-1492), Сонгаи расширяет границы своего княжества и превращается в державу. Аль захватил главные центры торговли между Северной и Западной Африкой. Нанеся тяжелое поражение правителю народа моей (1438), Али Бер более чем на столетие утвердил гегемонию Сонгаи в Западном Судане.

После смерти Али его сын и преемник сонни Бубакар Дао практически сразу был отстранен от власти (1493) бывшим военачальником отца Мухаммедом Туре, принявшего титул «аския» (царь). В период правления аскии ал-Хаджа Мухаммеда I (1493-1529) Сонгайская держава располагалась на огромной территории - от верховьев рек Сенегал и Гамбия на западе до пустыни Тенер на востоке, от соляных копей Тегаз-зы в северной Сахаре до стран хауса на юго-востоке.

При Мухаммеде I была упорядочена централизованная административно-политическая система, созданная еще Али Бе-ром, сформирована профессиональная армия, велись крупные ирригационные работы. Значительное развитие в городах, особенно в Томбукту, Дженне и Гао, ставшем столицей Сонгаи, получили ремесла и культура. Центром всей культурной жизни Сонгайской державы стал город Томбукту. Многие арабские ученые, врачи, архитекторы, бежавшие из Испании после изгнания мавров, были приглашены на службу царями Сонгаи. В высшем учебном заведении Санкоре наряду с Кораном и различными другими теологическими дисциплинами изучались юриспруденция, литература, история, география, математика, астрономия и другие науки. Наравне с Кайруаном, Каиром и Багдадом Томбукту в XVI в. был одним из крупнейших центров мусульманского просвещения.

Хотя расширение территории Сонгайской державы осуществлялось в целях сохранения контроля над транссахарской торговлей, роль последней как основного источника доходов сонгайской знати к концу XVI в. значительно уменьшилась. В период расцвета Сонгайской державы в начале XVI в. определяющую роль в социально-экономической жизни общества стали играть внутренние факторы.

Во второй половине XVI в. в результате закрепления на земельных участках рабов-военнопленных в зерновых районах государства и постепенного закабаления свободных сонгаев сложился класс феодально-зависимого крестьянства. На Другом полюсе сформировался единый господствующий класс, состоявший из двух сословий - военно-административной и духовно-купеческой аристократии. Оба сословия распоряжались крупной земельной собственностью. Основным источником доходов правящей верхушки сонгайского общества стала развитая в масштабах всего государства система эксплуатации зависимого неполноправного населения. К зависимым приравнивались также и рядовые воины.

В правление аскии Дауда (1549-1582) Сонгайская держава достигла наивысшего подъема. Однако после его смерти наступает постепенный закат «империи». Внутридинастическая борьба за власть, межэтнические междоусобицы, восстания социальных низов подрывали устои державы. Ослаблением Сонгаи воспользовались султаны Марокко, которых давно привлекали богатства этой страны, и в частности крупные залежи каменной соли в Тегазза, которая вывозилась во многие страны. В 1591 г. экспедиционный корпус султана Марокко Мулая Ахмеда ал-Мансура разгромил сонгайскую армию, захватил столицу и другие крупные города. Государство аскиев распалось. На некогда обширной территории Сонгайской державы (около 3 млн кв. км) возникло несколько мелких государств и среди них - Сонгай-ское княжество Денди, которое сохраняло свою независимость до 70-х годов XVII в. и затем пало под ударами туарегов. В Томбукту же сонгайские правители сохраняли свою власть вплоть до середины XVIII в.

С падением державы Сонгаи заканчивается период объединения большей части Западного Судана под одной верховной властью. После уничтожения армии сонгайских аскиев и разграбления больших городов долины Нигера единство внутреннего Судана уже не восстанавливалось. С этого времени в истории народов Западного Судана большую роль начинают играть народы Фульбе.

Судьба Сонгаи, а в равной мере Мали и Ганы, напоминает судьбы тех временных и непрочных военно-административных объединений, которые возникали в результате завоеваний и скоро погибали в результате поражения.

Государства Фульбе

Фульбе («рассеянные», «распыленные») - народ, представленный в 12-ти современных странах Западной Африки. В XI-XV вв. Фульбе широко расселились в Западном Судане.

Своей родиной Фульбе считают Фута-Торо (на территории современной Гвинеи). Издавна занимаясь разведением крупного рогатого скота, Фульбе кочевали и в степях севернее Сенегала, и на востоке в странах Моси, и далее к озеру Чад.

В XVII-XIX вв. Фульбе были одним из наиболее активных и могущественных народов Западного Судана, создавшим в различных его районах государства Фута-Джаллон, Фута-Торо, Масина, Сокото, Адамауа, просуществовавшие вплоть до эпохи колониальных захватов. Наиболее значительным из них было государство Фульбе на Фута-Джаллоне.

В 20-х годах XVIII в. исламизированная знать Фульбе начала войну против старых хозяев края - диалонке, а также Фульбе-анимистов. Она завершилась созданием на Фута-Джаллоне раннефеодального теократического государства. Фульбская знать, захватившая в свои руки огромные земельные владения, стала играть здесь роль господствующего класса. Завоевание осуществлялось под знаменем джихада против языческого населения области.

Созданное государство управлялось альмами (имамами), сосредоточившими в своих руках и светскую, и религиозную власть. При альмами существовал совет старейшин. Власть альмами до 1725 г. распространялась только на области Фута-Джаллона. В 1776 г. все страны горного района Фута-Джал-лона, Фута-Торо и долина реки Сенегал были объединены в один имамат. Во главе его встал вождь одного из племен Фульбе Абд аль-Кадир, объявивший себя имамом. Страна была разделена на провинции, получившие название мисиде(«мечети»). Во главе мисиде стояли старейшины родов Фульбе, живших в данном районе. Власть альмами была ограничена верховным советом, состоявшим из представителей всех мисиде. Общественный строй имел патриархально-феодальный характер. Местное население - волоф, серери Мандинго- обязано было работать на знать Фульбе. В услужении У фульбской знати были их соплеменники-бедняки. Прежний родовой строй Фульбе, с его счетом родства по «хижинам» и «дверям», т. е. по родам, исчез, так как представители одного рода теперь жили в разных мисиде и подчинялись не родоначальникам, а ставленникам имама. Такой порядок просуществовал до конца XIX в. В вассальной, даннической зависимости от правителей фута-джаллонского государства оказались многие «королевства» народов Гвинейского залива.

В социальном отношении фута-джаллонское общество состояло из двух основных групп. Одну составляли «свободные люди», включающие правящую элиту, рядовых Фульбе и диалонке-мусульман. Другую - люди, находившиеся в сервильной зависимости. В отдельные периоды их было до половины всего населения страны. Они были представлены рабами, крепостными и полукрепостными. Все они принадлежали к коренным народам Фута-Джаллона и близлежащих областей. В зависимом положении находились члены ремесленных каст: кожевники, ткачи, красильщики, гончары, кузнецы, гриоты (музыканты, певцы, сказители).

В средней дельте Нигера после падения сонгайской державы и недолгого господства марокканских пашей возникло новое самостоятельное государство. В 1810 г. область между Сенегалом и Томбукту была объединена шейхом Ахмаду, Фульбе по происхождению. Он объявил себя посланцем пророка, призванным установить новый порядок. Опираясь на зажиточных горожан Дженне и других городов области, он организовал военные отряды и покорил весь регион средней дельты Нигера.

В государстве Ахмаду сложились типично феодально-теократические отношения. Все местное население, крестьяне-тубри (лично свободные) и не исповедовавшие ислам, были обязаны работать на полях шейху и его приближенным. Кроме тубри существовал еще значительный класс рабов, называемых на языке Фульбе римайбе. Они являлись собственностью либо феодальной верхушки, либо государства. Государственные рабы находились в ведении казначейства - бейт-аль-маль. В соответствии с положениями ислама все население было обязано платить десятину с ежегодного урожая и харадж(на местном диалекте - крадъе),т. е. земельную подать. Кроме того, с населения взимались особые налоги на военные нужды, налоги с рабовладельцев по числу рабов, налоги с доходов от торговли и т. п.

Африканский верховный правитель Муса Кейта I считается самым богатым человеком всех времен и народов - богаче, чем можно себе представить.

В XIV веке он правил империей Мали с богатейшими природными ресурсами, среди которых первое место занимало золото.

Муса Кейта I пришел к власти в 1312 году. При коронации ему присвоили титул мансы, то есть верховного правителя. В те далекие времена большая часть Европы голодала и погрязла в пучине гражданских войн, однако многие африканские царства были на вершине своего могущества.

За время правления манса Муса значительно увеличил границы своей империи. Он присоединил город Тимбукту и восстановил власть над Гао. Его владения простирались более чем на три тысячи километров.

На этих просторах сейчас полностью или частично находятся Мавритания, Сенегал, Гамбия, Гвинея, Буркина-Фасо, Мали, Нигер, Нигерия и Чад.

Остальной мир смог приблизительно оценить размер огромного состояния мансы в 1324 году, когда он совершил паломничество в Мекку, проехав около шести тысяч километров. Хадж был далеко не дешевым мероприятием.

Караван мансы Мусы простирался за горизонт. Летописцы описывают десятки тысяч солдат, гражданских лиц и рабов, а также множество верблюдов и лошадей, перевозящих огромное количество золотых слитков.

Во время остановки в Каире он потратил столько золота и пожертвовал так много денег беднякам, что вызвал огромную инфляцию! Городу потребовались годы, чтобы полностью восстановиться от валютного кризиса.

Благодаря этому экстравагантному путешествию манса Муса оказался на карте.

В 1375 году его изобразили на Каталонском атласе - одной из самых важных мировых карт средневековой Европы.

При этом материальные богатства не были единственной заботой короля. Будучи истинным мусульманином, он проявил особый интерес к городу Тимбукту, урбанизировав его путем строительства школ, мечетей и крупного университета.

Он также построил легендарную Джингереберскую соборную мечеть в Тимбукту, которая сохранилась до сих пор.

Манса Муса умер в 1337 году, его царствование продолжалось 25 лет. Богатое наследие мансы сохранялось в течение нескольких поколений. Но и по сей день остались мавзолеи, библиотеки и мечети - безмолвные свидетели золотого века в истории Мали.