Главная » Ядовитые грибы » И голос был сладок. Анализ стихотворения девушка пела в церковном хоре блока

И голос был сладок. Анализ стихотворения девушка пела в церковном хоре блока

Не говори: «Забыл он осторожность!
Он будет сам судьбы своей виной!..»
Не хуже нас он видит невозможность
Служить добру, не жертвуя собой.

Но любит он возвышенней и шире,
В его душе нет помыслов мирских.
«Жить для себя возможно только в мире,
Но умереть возможно для других!»

Так мыслит он — и смерть ему любезна.
Не скажет он, что жизнь его нужна,
Не скажет он, что гибель бесполезна:
Его судьба давно ему ясна…

Его еще покамест не распяли,
Но час придет — он будет на кресте;
Его послал бог Гнева и Печали
Рабам земли напомнить о Христе.

Анализ стихотворения «Пророк» Некрасова

В стихотворении «Пророк» (1874 г.) Некрасов по своему интерпретирует тему, заложенную великими поэтами. Автор видит роль и значение пророка, символизирующего творческую личность, в бескорыстном служении обществу. Воплощением такого идеального образа Некрасов считал Н. Чернышевского, которому и посвятил свое произведение.

Только получает свой божественный дар. Он стремится воспользоваться им на благо всего мира. испытывает разочарование, так как его проповеди не встречают отклика в равнодушных сердцах людей. Это приводит его к вынужденному одиночеству. Пророк Некрасова отражает в себе изменения в российской жизни. Периодические издания и литература становятся мощным инструментом для воздействия на сознание людей. Литераторы действительно оказывают влияние на умонастроение в обществе. Роман Чернышевского «Что делать?» — очень слабое произведение в художественном плане. Но заложенные в нем идеи произвели небывалый эффект, который можно сравнить с духовной революцией. Огромное количество людей стали жить в соответствии с этими идеями. Поэтому Некрасов относится к Чернышевскому, как к современному пророку.

Сибирская ссылка превратила Чернышевского в мученика. Некрасов видит в этом пример самоотверженности. Чернышевский знал, что его произведения и статьи – источник опасности. Он сознательно шел к наказанию, считая, что обязан поведать людям о своих утопических идеях. Автор считает, что литератор принес огромную жертву ради блага всего человечества («умереть возможно для других»).

Чернышевский еще до ссылки постоянно находился в нищете. Он был настоящим аскетом, считая себя воином революции («нет помыслов мирских»). Поэтому он нисколько не дорожил собственной жизнью и давно был готов пострадать за свои идеи и хладнокровно принять смерть. Чернышевский считал, что даже его гибель принесет пользу, так как возбудит в людях сострадание к невинной жертве. Эти же мысли разделяет и Некрасов.

В финале произведения поэт проводит параллели между Чернышевским и Иисусом Христом. В наше время такое сравнение выглядит чересчур патетическим, но в тот непростой период многие революционеры думали так же. Некрасов считает, что несчастный каторжник в любом случае примет мученическую смерть и тем самым повторит судьбу сына Божьего, пострадавшего за все человечество. Чернышевский, подобно Христу, постоянно подвергался гонениям за правду. При этом он абсолютно не заботился о себе и стремился только ко всеобщему благу и справедливости.

Примечания

Печатается по ПП, с. 13, с воспроизведением; ст. 13--16 по беловому автографу, а ст. 15 по автографу ГТГ.

Впервые опубликовано: ОЗ, 1877, No 1, с. 280, под заглавием: "Пророк (Из Барбье)", с подписью: "Н. Н.", без последней строфы (перепечатано: в России - ПП, также без последней строфы. ва границей - ОД, 1882, авг., No 50, с. 9, полностью, с заголовком! "Н. Г. Чернышевскому"; Правда, 1883, 3 янв., No 16, с. 3, в составе воспоминаний П. В. Григорьева, без заглавия, с рядом разночтений, из которых главным является вариант ст. 16 ("Царям земли Напомнить о Христе")).

В собрание сочинений впервые включено: Ст 1879, т. III (последняя строфа как "куплет, отброшенный поэтом",-- там же, т. IV, с. CI). В прижизненные издания "Стихотворений" Некрасова не входило.

Автографы: 1) беловой автограф с подзаголовком: "*** (из [Байрона] Ларры)" и пометой: "В избе лесника на 125 версте М<осковской> ж<елезной> д<ороги>, ночь, 8 авг<уста> 1874" - ИРЛИ, ф. 203, No 38; 2) автограф с заглавием: "(Из Ларры)" и датой: "<18>75. V. 27. Лиговск<ая> сторона", подаренный, по-видимому, в этот день П. А. Ефремову и вклеенный в принадлежавший ему экземпляр Ст 1874,-- ИРЛИ б, шифр: 18 1/2; 3) автограф без заглавия и даты - ЦГАЛИ, ф. I, оп. 1, No 614. В экземпляре "Последних песен", подаренном Некрасовым И. Н. Крамскому 3 апреля 1877 г. (ГТГ), последняя строфа стихотворения вписана поэтом от руки (заключительная, шестнадцатая строка случайно, при переплете книги, отрезана).

О заглавии стихотворения и его датировке существуют различные мнения. Сохранились воспоминания революционера-народника П. В. Григорьева (Безобразова), который рассказывал: "Вот вы говорите в ваших статьях о моих характеристиках Белинского, Добролюбова, Писарева... - говорил мне поэт. - У меня есть еще портрет Н. Г. Чернышевского... Хотите, я вам прочту его? Я просил. Он как-то вовсе по-детски встал, покачался на одном месте и прочел мне стихи: "Не говори: забыл он осторожность..."". Перепечатавший воспоминания П. В. Григорьева из женевской "Правды" В. Е. Евгеньев-Максимов отмечал, что в них есть элементы "мистификации", но что "видеть в них только вымысел никоим образом нельзя" (Звенья, No 3--4. М. --Л., 1934, с. 660). Сам факт отражения в стихотворении мыслей Некрасова о Чернышевском бесспорен, хотя, например, В. Е. Чешихин-Ветринский высказывал предположение, что выведенный в нем образ скорее напоминает Д. А. Лизогуба, называемого некоторыми народниками "святым революции", или Г. И. Успенского (см. в кн.: Чешихин-Ветринский В. Е. Н. Г. Чернышевский. Пгр., 1923, с. 202-- 205). Но он же писал несколько позднее об обобщенности, типичности образа некрасовского пророка, приложимого "к любому человеку 70-х гг., соединившему в себе демократический революционный идеал с очарованием нравственной чистоты и красоты" (Чешихин-Ветринский В. Е. Г. И. Успенский. М., 1929, с. 104--105), Сам Некрасов точно определил подобную структуру художественного образа, излагая историю создания стихотворения "Памяти Добролюбова": "... я хлопотал не о верности факта, а старался выразить тот идеал общественного деятеля, который одно время лелеял Добролюбов" (Ст 1879, т. IV, с. LXVII).

Беловой автограф заключает в себе скорее всего дату возникновения замысла (в ночь, 8 августа 1874 г.) и указание места (в избе лесника, между станциями Волхов и Гряды Николаевской железной дороги), возможно перенесенные из не дошедшего до нас чернового автографа. Е. А. Ляцкий в 1912 г. (см.: Чернышевский в Сибири, т. 1. СПб., 1912, с. VII), а позднее, в 1961 г., А. А. Лучак (Лучак А. А. Когда же написано стихотворение Н. А. Некрасова "Н. Г. Чернышевский (Пророк)"? - В кн.: Петрушков В., Лучак А. Идейность и мастерство. Сталинабад, 1961, с. 190) считали, что стихотворение написано в 1862--1864 гг., в период ареста Чернышевского и ожидания вынесения приговора, а позднее лишь обработано; А. А. Шилов и С. А. Рейсер полагали, что Некрасов первоначально имел в виду какого-нибудь другого общественного деятеля, потом же переадресовал стихотворение Чернышевскому (см. комментарий С. А. Рейсера и А. А. Шилова: ВРП, с. 794--795). Как справедливо показано в статье А. М. Гаркави "К спорам о стихотворении Некрасова "Н. Г. Чернышевский"" (см. в кн.: Н. Г. Чернышевский. Статьи, исследования и материалы. 4. Саратов, 1965, с. 104--117), все эти гипотезы не получили достаточного обоснования. Недоказанным остается и последнее выдвинутое М. В. Нечкиной предположение о том, что автограф 1874 г., сохранившийся в фонде творческих рукописей Некрасова, является дарственным списком, и особенно утверждение исследовательницы, что стихотворение написано в 1860--1861 гг., еще до ареста Чернышевского (см.: Нечкина М. В. Стихотворение Н. А. Некрасова о Чернышевском. - В кн.: Революционная ситуация в России в 1859--1861 гг. Чернышевский и его эпоха. М., 1979, с. 5--12). С. А. Рейсер полемизировал с М. В. Нечкиной, выступая в 1980 г. в Государственном музее-квартире Н. А. Некрасова в Ленинграде, и отметил факт включения Некрасовым стихотворения в составленный им рукописный перечень стихов 1874 г.; на этом основании он пришел к выводу об обобщенном характере изображения поэтом трагического пути Чернышевского, этический пафос деятельности которого близок и самоотверженным революционерам-семидесятникам.

Нельзя согласиться с А. М. Гаркави, являвшимся сторонником публикации стихотворения или вообще без названия, с ***, или под редакторским названием "<Н. Г. Чернышевский>". В пользу последнего решения, казалось бы, говорят сохранившаяся копия П. А. Ефремова, которая была сделана в тот же день 27 мая 1875 г., когда ему был подарен оригинал, и в углу которой стояли инициалы "Н. Г. Ч." (ЦГАЛИ, ф. 191, оп. 1, No 496), а также преподнесенный И. Н. Крамскому Некрасовым 3 апреля 1877 г. сборник "Последних песен", где над перечеркнутым заглавием "Пророк (из Барбье)" было сначала написано "Памяти Чер<нышев>ского", а затем (исправление и замена) - "В воспоминание о Чер<нышев>ском" (ГТГ). Но сам А. М. Гаркави указал, что приведенные выше надписи, очевидно, служили не заглавием, а пояснением, в ефремовской же копии зафиксировано скорее всего устное высказывание поэта. Заглавием стихотворения должно оставаться наиболее художественно емкое и не получившее окончательной замены "Пророк" как отражающее существенный поэтический аспект авторского замысла (к такому же выводу пришли А. Б. Муратов в ПССт 1967, т. II и Г. В. Краснов, сохранивший, между прочим, в своем переиздании "Последних песен" и подзаголовок "Из Барбье"). Заглавие это продолжает традицию Пушкина и Лермонтова, перекликается с характерными для лирики Некрасова тех лет масштабными названиями типа "Отъезжающему", "Друзьям", "Сеятелям" и гармонирует с распространенным в демократической поэзии 1870-х гг. использованием библейских образов как синонимов революционности (ср., например, "Иисуса" Н. П. Огарева, "Рождение мессии" и "Апостола" П. Л. Лаврова, "Пророка" Г. А. Мачтета, "Мы были там... Его распяли" С. И. Бардиной, стихотворение в прозе "Христос" И. С. Тургенева и "Марию" Т. Г. Шевченко). Подбирая к стихотворению подзаголовок "Из Байрона", "Из Ларры", "Из Барбье", Некрасов, конечно, думал прежде всего о цензурной маскировке. Понимая это, С. И. Пономарев в 1879 г. писал в своих комментариях: "Под заглавием этого стихотворения стояло "Из Барбье", уничтоженное в экземпляре поэта; по недосмотру это дополнение осталось в нашем издании" (Ст 1879, т. IV, с. CI). Но, как показали современные исследователи, имя французского поэта Огюста Барбье все-таки связано с "Пророком" не случайно. Барбье был гражданским поэтом, мастером сатирической инвективы. В "Современнике" часто печатались переводы из его сборника "Ямбы". Цикл его стихов "Героические созвучия" был посвящен великим людям. Некрасовское стихотворение, хотя и отличавшееся по своей реалистической поэтике от патетически-романтического стиля Барбье, вполне правдоподобно укладывалось в рамки этого цикла (см. вступительную статью и комментарии М. П. Алексеева в кн.: Огюст Барбье. Ямбы и поэмы. Одесса, 1922; а также: Григорьев А. Л. Некрасов и зарубежная поэзия. - Некр. сб., V, с, 120-121).

В соответствии со всеми автографами и печатными изданиями последняя строка в настоящем издании печатается: "Рабам земли напомнить о Христе" - в отличие от публикации П. В. Григорьева и многих советских изданий, последовавших за нею. Этот вариант больше отвечает общему смыслу стихотворения: важнее, с точки зрения революционно-демократической, "рабам" напомнить о чувстве собственного достоинства, необходимости бороться за торжество справедливости, чем взывать к милосердию "царей", осознанию ими "закона Христа" ("рабам" было восстановлено в изданиях "Библиотеки поэта" 1949 и 1967 гг. и в сб. ВРП).

  • Но умереть возможно для других!»
  • Служить добру, не жертвуя собой.
  • Но час придет – он будет на кресте;
  • Посвящено Н. Г. Чернышевскому. С 1853 по 1861 г. Н. Г. Чернышевский работал в журнале «Современник», заведуя главными отделами. Некрасов любил и ценил Чернышевского как ученого, критика, публициста, просто как соратника, считал его человеком высочайшего ума и благородства. В 1862 г. Чернышевский был заключен в Петропавловскую крепость и приговорен к 14 годам каторжных работ на рудниках с последующей высылкой в Сибирь навсегда. Вернулся из ссылки в 1883 г. и умер в Саратове (в столицах жить ему было запрещено) в 1889 г. В стихотворении создан предельно обобщенный образ героя-жертвы, восходящий к Христу. Н. Г. Чернышевский был дорог Некрасову как соратник и сподвижник, но еще более – как пример величайшего подвига – самопожертвования по имя высшей идеи. Именно поэтому герой стихотворения практически не наделен никакими личностными чертами.

  • Его еще покамест не распяли
  • Н. Г. Чернышевский (Пророк)
  • Так мыслит он – и смерть ему любезна.
  • Царям земли напомнить о Христе.
  • Не говори: «Забыл он осторожность!
  • Его судьба давно ему ясна…
  • « Жить для себя возможно только в мире
  • Он будет сам судьбы своей виной!..»
  • В его душе нет помыслов мирских.
  • Не хуже нас он видит невозможность
  • Его послал бог Гнева и Печали
  • Не скажет он, что гибель бесполезна:
  • Не скажет он, что жизнь его нужна
  • Но любит он возвышенней и шире
  • Стихи Н.Некрасова

    Пророк
    Не говори: "Забыл он осторожность!
    Он будет сам судьбы своей виной!.."
    Не хуже нас он видит невозможность
    Служить добру, не жертвуя собой.

    Но любит он возвышенней и шире,
    В его душе нет помыслов мирских.
    "Жить для себя возможно только в мире,
    Но умереть возможно для других!"

    Так мыслит он - и смерть ему любезна.
    Не скажет он, что жизнь ему нужна,
    Не скажет он, что гибель бесполезна:
    Его судьба давно ему ясна...

    Его еще покамест не распяли,
    Но час придет - он будет на кресте;
    Его послал бог Гнева и Печали
    Рабам земли напомнить о Христе.

    И другие стихи читают актеры

    НЕКРАСОВ Николай Алексеевич (1821-1877) - виднейший русский поэт.
    В 1840 он при поддержке некоторых петербургских знакомых выпустил книжку своих стихов под заглавием «Мечты и звуки», изобилующую подражаниями Жуковскому, Бенедиктову и пр. Многообразие поэтического стиля Некрасова создавалось не только на базе преодоления чуждых литературно-поэтических традиций, но и внимательного отбора в литературе прошлого того, что было для него хотя бы относительно приемлемо. Основная магистраль лирики Некрасова идет в направлении беспощадного отрицания канонов дворянской лирики, что не лишает однако Некрасова диалектической связи с теми ее элементами, которые выражали процесс формирования нового социального качества. Характерно напр., что наряду с пародиями на лермонтовскую экзотику Некрасов продолжал те его мотивы, которые характеризовали протест Лермонтова против социальной действительности; то же самое должно быть сказано и о молодом Огареве и Плещееве, с к-рыми у Некрасова найдутся некоторые связи.
    Содержание творчества Некрасова должно было обеспечить ему крупную
    революционизирующую роль. Этого успешно достигал и его народный эпос,
    проникнутый сильнейшими симпатиями к угнетенному крестьянству и жгучей ненавистью к помещикам, и язвительная сатира на хищническую российскую буржуазию, и наконец некрасовская лирика, неизменно возбуждавшая читателя трагизмом развернутых в ней социальных противоречий. Именно поэтому Некрасова взяла под свое ближайшее наблюдение цензура, справедливо не находившая в его стихах «ни одной отрадной мысли, ни тени того упования на благость провидения, которое всегда постоянно подкрепляет злополучного нищего и удерживает его от преступления» (отзыв цензора Лебедева о «Еду ли ночью по улице темной»), справедливо видевшая в «Последыше» «пасквиль на все дворянское сословие» и потому боровшаяся с творчеством «самого отчаянного коммуниста» (выражение Булгарина) безжалостным уродованием стихов, запрещением отдельных стихотворений и целых изданий.
    Реакции читателей на творчество Некрасова не могли быть и не были едиными. Оно встретило решительное осуждение в среде тех собственнических классов, чьим интересам противоречили его тенденции. Отталкивая от себя дворянскую критику, Некрасов нашел вторую группу своих читателей в пореформенном крестьянстве. Над симпатиями Н. к народу всячески потешалась буржуазно-дворянская критика. «Брось воспевать любовь ямщиков, огородников и всю деревенщину. Это фальшь, которая режет ухо», поучал Боткин в ту пору, когда он и другие члены его кружка еще не потеряли веры в Н. Широкая популярность Н. в крестьянской и рабочей среде конца XIX в. и начале XX в. - факт бесспорный, удостоверяемый длинным рядом анкетных свидетельств и признаний. С середины 70-х гг., когда начало «Коробейников» вошло в лубочные песенники, и до наших дней Н. - один из любимейших поэтов этих читателей, производивший на них впечатление неотразимое, «громадное, самое сильное из всех». Однако главных своих поклонников Н. встретил в среде революционных разночинцев. Уже В. Белинский восторгался сочувствием Некрасов к «людям низкой породы». «Стихи Некрасова у всех на руках, - писал в 1864 В. Зайцев, - и будят ум и увлекают как своими протестами, так и идеалами». «Некрасова как поэта, - признавался тремя годами ранее радикальный разночинец Д. Писарев, - я уважаю за его горячее сочувствие к страданиям простого человека, за „честное слово, которое он всегда готов замолвить за бедняка и угнетенного. Кто способен написать „Филантроп „Эпилог к ненаписанной поэме, „Еду ли ночью по улице темной, „Саша, „Живя в согласии со строгою моралью - тот может быть уверен в том, что его знает и любит живая Россия». «Его слава будет бессмертна, - писал Чернышевский из Сибири, - вечна любовь России к нему, гениальнейшему и благороднейшему из всех русских поэтов».
    Свидетельства Л. Дейча, Г. В. Плеханова, М. Ольминского и мн. др. это подтверждают.
    Н. пользовался огромной популярностью у поэтов революционной демократии 60-80-х гг., к-рые видели в нем главу новой поэтической школы.
    Некрасов перерос свою эпоху. Его ценность для современного пролетарского читателя не только в том, что в его творчестве едва ли не впервые в русской поэзии отображена жизнь рабочего класса пореформенной поры.
    Разве не актуальна напр. в наше время лирика Некрасова с ее основной темой социальной переплавки личности, разве не стоят в наше время эти проблемы перед мелкобуржуазной интеллигенцией, тяготеющей к пролетариату, но зачастую бессильной преодолеть в себе связи с буржуазным миром? Разве не актуальны мотивы некрасовских поэм о страданиях крестьян в дворянско-буржуазном строе? Разве нам не нужна его сатира на этот строй и разве отошла в вечность его пламенная ненависть к эксплоататорам? Поэт, знавший только рабский труд крепостных или освобожденных от земли крестьян и не менее тяжкую работу бесправных фабричных, сумел сквозь остроту противоречий, обуревавших его социальное сознание, пронести глубокую уверенность в созидательную способность трудящихся и в то, что рано или поздно придет «черед иных картин», наступление иного социального порядка. Это дает ему право на величайшее уважение класса, строящего социализм.



    Предыдущая статья: Следующая статья:

    © 2015 .
    О сайте | Контакты
    | Карта сайта