Агния барто для детей 9 лет. Неизвестные факты об известных писателях

История Китая пережила немало коренных переходов из одного состояния в другое. Культурная революция стала трамплином для дальнейшего развития страны. Правление Мао Цзэдуна - трагическая страница руководства КНР. Крах "большого скачка" обнажил положение нищенствующего народа, все громче стали звучать мысли о внедрении рыночных отношений. Теряя свои лидерские позиции не только в партии, но и среди народа, правителю надо было найти выход из обострившейся ситуации, убрав две угрожающие проблемы - возмущение народа и оппозицию.

Основополагающим документом стала "Директива 16.05", изданная Политбюро ЦК КПК 16 мая 1966 года. А 28 мая этого же года формируется группа по делам Культурной революции при ЦК КПК. Она была подотчетна Мао Цзэдуну. Выдвигаются лозунги и направления для реализации Культурной революции.

Начинается кампания "самокритики": всеобщее письменное покаяние партийцев, рядовых китайцев в своих ошибках перед партией. Лидер оппозиции Лю Шаоци тоже пишет такую "самокритику". Его обвинили в непоправимых грехах, отстранили от власти, поместили вместе с семьей под домашний арест. Враг китайского народа умирает в тюрьме в 1969 году. Расправа с элементами капитализма проходила настойчиво, всесторонне. Чистка коснулась и партии. Идея "исправление стиля" вылилась в истребление неугодных китайскому руководителю лидеров партии. Решение VIII съезда подверглось ревизии, всеобщим призывом прозвучал лозунг "критиковать партию". Истребление "неугодных" проходило в несколько этапов.

Неистовство молодежных шаек

Начало преобразований берет свой ход с 1965 года, публикации 10 ноября статьи Яо Вэньюаня. Мао Цзэдун дает определение врага пролетариата. Нужна была сила для революционных действий. Такой силой оказалась молодежь, которая, имея запал, не имела разума и способности разобраться объективно в происходящем. Банды хунвейбинов (школьников, студентов) и цзаофаней (молодых рабочих) правили страной на улицах. Под жернова чистки попала интеллигенция: преподаватели, учителя, городские власти. Издевательства были унизительными, циничными. Врагам красили лица, принуждали лаять, становили на колени.

Для "обмена опытом" хунвейбинам выделены бесплатные поезда, т. е. разгул, беспорядки проходили по всей стране. От рук вандалов пострадали и культурные центры страны. Так, были сожжены костюмы, декорации . Жена Мао Цзян Цин, как автор театральных пьес, правила на подмостках страны.

К постановке разрешались "революционные оперы из современной жизни". Хунвейбинами были снесены храмы, монастыри, элементы (кирпичи из нее были нужнее для постройки свинарника). Но "отличились" хунвейбины в , вытянув захоронения императора, его жен и предав их огню. Реализуя идею "деревня окружает города", около 20 миллионов китайцев с высшим образованием принудительно отправлены в села, районные города, горы.

Когда хунвейбины разделились по классовому признаку на "красных" и "черных", добавились разбойные выяснения главенства в банде. Мао вынужден был остановить хунвейбинов, применив осенью 1967 года против них армию. Сопротивление властям с их стороны привело к смертной казни нескольких бунтарей в , к ссылке миллионов участников молодежного движения. ХI съезд партии, проходивший в , официально закрепил идеологию Мао Цзедуна. Преемником Мао назван Линь Бяо.

В 1960-е годы начинается травля драматурга У Ханя и его пьес о Хай Жуе, сановнике династии Мин. Историк подверг критике верхушку власти, чем вызвал восторг у публики. У Хань, приверженец раскопок Динлин, был осужден, умер в тюрьме. Кампанию по "революционизации театра" возглавила Цзян Цин. Старое разрушалось под корень, новое создавалось на базе идеологии властей. Отрицалось значение мировой и китайской литературы, созданной до 1966 года. Она не соответствовала "новой эре в истории человечества". Начались организованные походы на идеологическое кино.

«Ввысь в горы, вниз в сёла»

Май 1969 год - сентябрь 1971 год. Мао Цзэдун предложил (что стало призывом к действию) создать школы для трудового обучения кадров и интеллектуалов. Они назывались "школы кадров 7 мая". Основано 106 школ кадров 7 мая для 130 тысяч чиновников правительства и их родственников. Для низов создали почти 300 таких школ.

Система обучения проходила по методике "трех третей". Рабочее время разбивалось на три отрезка: треть уходила на занятие физическим трудом, треть на ознакомление с теоретическими знаниями, треть на письменную работу, организацию производства.

«Ввысь в горы, вниз в сёла» - под таким лозунгом происходила выселка студентов, военных, рабочих из городов в деревни. На этом этапе массово проводились репрессии службами госбезопасности. Арестовано более 300 тысяч человек, казнены 14 тысяч.

Преемственность. "Банда Четырех"

1973 - 1976 гг. На Х съезде КПК различные силы приходят к соглашению, но сохраняется напряженность. Набирает свои обороты реализация призыва "критика Линь Бяо и Конфуция". Отвергались постулаты конфуцианства, предлагалось заменить его легизмом - древнекитайское учение времен императора Цинь Шихуана, деспота, тирана и строителя .

На фоне кампании разворачивается борьба против Чжоу Эньлай, Дэн Сяопин, Чэнь Юнь, представителей руководства КПК. В 1971 году погибает Линь Бяо, министр обороны. Он был организатором переворота, который оказался неудачным. Мао убрал его со своего пути. Новая волна репрессий прокатилась среди военных. Январь 1976 года омрачен смертью Чжоу Эньлай, премьера Госсовета КНР. На церемонии его памяти в апреле этого же года массовое недовольство на вылилось в выступления против деятельности четверки. Опять последовали репрессии, прикрытые борьбой с буржуазными элементами внутри партии.

Смерть узурпатора власти Мао Цзэдуна (9 сентября 1976 год), свержение власти четверки стало началом нового этапа истории китайского государства. Мемориальный комплекс китайского руководителя в стал еще одной . и ныне является одним из пяти действующих усыпальниц бывших глав социалистических государств. Культурная революция не привела к обновлению страны, а стала бедствием для китайского народа.

Направленная против чиновничества и интеллигенции и сопровождавшаяся массовыми выступлениями молодежи.

Официальное название и датировка: Великая пролетарская культурная революция 1966-1976 гг. Официальная задача проведения культурной революции выткала из следования Коммунистической партии Китая (КПК) марксистско-ленинской стратегии построения социализма. Однако Мао Цзэдун, опасавшийся нарастания недовольства его политикой со стороны части чиновничества и интеллигенции, придал понятию «культурная революция» совершенно другое значение, решив под предлогом борьбы со старой культурой нанести удар по остаткам инакомыслия и «переродившемуся» чиновничеству, включая и верхи КПК . Сигнал к подготовке новой кампании против инакомыслия был дан 30 ноября 1965 г., когда орган КПК «Жэньминь жибао» перепечатал статью Яо Вэньюаня «Критика новой редакции исторической драмы «Разжалование Хай Жуя»», в которой историк и заместитель главы пекинской администрации У Хань намекал на обстоятельства отставки Пэн Дехуая. Разоблачение У Ханя повлекло за собой ряд отставок и позволило сторонникам Мао Цзэдуна поднять вопрос о неблагополучии в деле культуры, подвергнуть резко критике руководителя Группы по делам культурной революции и первого секретаря пекинского горкома КПК Пэнь Чжэня и других умеренных партийных руководителей, которые 23 мая 1966 г. были сняты со своих постов.

16 мая была создана новая Группа по делам культурной революции, в которую вошли близкие соратники Мао Чэнь Бода, Цзян Цин и другие. Она превратилась в штаб борьбы против умеренных руководителей КПК, интеллигенции и традиционной культуры по всей стране. С 25 мая по инициативе группы стали появляться листовки (“дацзыбао”), которые призывали молодежь поддержать Мао в осуществлении “Великой пролетарской культурной революции” и уничтожить “буржуазной культуру”. Под ней понималось все, что как-то не соответствовало коммунистическим принципам. Стали создаваться отряды “красных охранников” (“хунвэйбинов”) из студентов и “молодых бунтарей” (“цзаофаней”) из рабочей молодежи. 5 августа 1966 г. была распространена дацзыбао “Огонь по штабу!”, написанная самим Мао. Он требовал разгромить партийные и государственные органы, в которых засели “люди, облеченные властью и идущие по капиталистическому пути”. В ответ на этот призыв толпы хунвэйбинов разгромили партийно-государственные учреждения. Волна насилия прокатилась по всей стране. Чиновников и интеллигентов избивали, унижали, водили по улицам городов с оскорбительными плакатами, а потом часто убивали или отправляли в сельскую местность для дальнейшего трудового воспитания. Хунвейбинам помогали органы государственной безопасности, которыми руководил сподвижник Мао Цзэдуна Кан Шэн. Среди репрессированных оказались Лю Шаоци и Дэн Сяопин. Хунвэйбины громили древние храмы и музеи — все, что связано с “непролетарской культурой” считалось бесполезным или вредным. В январе 1967 г. хунвэйбины и цзаофани во главе с Чжан Чуньцяо штурмом взяли Шанхайский горком КПК. В августе они осаждали дипломатические учреждения. Обострился и советско-китайский конфликт. Против хунвэйбинов выступили некоторые партийные руководители («февральское противотечение» 1967 г.) и часть военных, но они были репрессированы. Министр обороны Линь Бяо поддерживал Мао. Создавались новые органы власти - ревкомы, в которые входили представители хунвэйбинов, военных и чиновников, доказавшие лояльность Мао Цзэдуну.

Но молодые хулиганы стали выходить из-под контроля. Начались вооруженные столкновения хунвэйбинов между собой. Тогда Мао ввел в дело армию. Власть перешла в руки генералов и офицеров, а хунвэйбинов отправили в сельские коммуны “на перевоспитание”. “Винтовка рождает власть”, говорил Мао. У власти остались наиболее преданные “вождю” “выдвиженцы культурной революции”, военные и часть необходимых для управления чиновников во главе с премьер-министром Чжоу Эньлаем. IX съезд КПК в 1969 г. одобрил итоги “культурной революции”, которая создала основы “коммунизма”. На деле в стране установилась военно-бюрократическая диктатура во главе с Мао и его “наследником” Линь Бяо. Но в 1971 г. Мао решил расправиться и с Линь Бяо. Маршал пытался бежать, но его самолет был уничтожен. Мао остался единственным хозяином разоренной страны. Хотя основные задачи «культурной революции» были достигнуты уже в 1969 г., формально она продолжалась до самой смерти Мао Цзэдуна. В результате «культурной революции» погибло до миллиона человек, пострадали десятки миллионов.

Вели кая пролета рская культу рная револю ция (кит. трад. 無產階級文化大革命, упр. 无产阶级文化大革命, пиньинь Wúchǎn Jiējí Wénhuà Dà Gémìng, палл. Учань Цзецзи Вэньхуа Да Гэмин, сокращённо 文化大革命 Вэньхуа Да Гэмин, или 文革 Вэньгэ) - термин, обозначающий политические события с ноября 1965 г. по октябрь 1976 г. в истории КНР. Этот период характеризовался крайней политизацией всех областей городской жизни, обозначенной беспорядочными выступлениями студентов и рабочих на низших уровнях социальной лестницы и хаосом в партийном руководстве страны. На её начало решающее влияние оказал председатель КПК Мао Цзэдун для утверждения взглядов своей группировки в руководстве КПК (маоизма) в качестве государственной идеологии и в рамках борьбы со взглядами политической оппозиции.

Периодизация «Культурной революции»

Первый этап - бурные выступления студентов и рабочих

Первым этапом принято считать период с мая 1966 по апрель 1969. Сам Мао Цзэдун считал, что Культурная революция началась с опубликования статьи Яо Вэньюаня 10 ноября 1965 года. 8 августа 1966 года 11-й пленум ЦК КПК принял «Постановление о великой пролетарской культурной революции»

Хотя буржуазия уже свергнута, она, тем не менее, пытается с помощью эксплуататорской старой идеологии, старой культуры, старых нравов и старых обычаев разложить массы, завоевать сердца людей, усиленно стремится к своей цели - осуществлению реставрации. В противовес буржуазии пролетариат на любой её вызов в области идеологии должен отвечать сокрушительным ударом и с помощью пролетарской новой идеологии, новой культуры, новых нравов и новых обычаев изменять духовный облик всего общества. Ныне мы ставим себе целью разгромить тех облечённых властью, которые идут по капиталистическому пути, раскритиковать реакционных буржуазных «авторитетов» в науке, раскритиковать идеологию буржуазии и всех других эксплуататорских классов, преобразовать просвещение, преобразовать литературу и искусство, преобразовать все области надстройки, не соответствующие экономическому базису социализма, с тем чтобы способствовать укреплению и развитию социалистического строя

Второй этап Культурной революции начался в мае 1969 года и завершился в сентябре 1971 года. Некоторые исследователи выносят второй этап за рамки собственно Культурной революции и датируют его начало серединой 1968 года.

Школы кадров 7 мая. Первые школы кадров 7 мая появились ближе к концу 1968 года. Такое название они получили от Мао Цзэдуна, сделанных 7 мая 1966 года, в которых он предлагал создать школы, в которых кадры и интеллектуалы проходили бы трудовое обучение с практическими занятиями полезным физическим трудом. Для высших чиновников было построено 106 школ кадров 7 мая в 18 провинциях. 100 тысяч чиновников центрального правительства, включая Дэн Сяопина, а также 30 тысяч членов их семей были отправлены в эти школы. Для чиновников рангом пониже существовали тысячи школ кадров, в которых обучалось неизвестное число средних и мелких чиновников. Например, к 10 января 1969 года в провинции Гуандун было построено почти 300 школ кадров 7 мая и более чем сто тысяч кадров были посланы в низы для занятий трудом.

Основной системой, которая практиковалась в школах кадров, была система «трёх третей». Заключалась она в том, что треть рабочего времени бывшие кадры занимались физическим трудом, треть - теорией и треть - организацией производства, управлением и письменной работой.

В 1970-71 годах имела место серьёзная борьба масс и кадров, которая выразилась в том числе и в критике идеи школ кадров со стороны самих кадров. В ходе полемики с «ультралевыми» (Линь Бяо, сторонники Линь Бяо в армии, а также часть бывших цзаофаней) премьер Госсовета КНР Чжоу Эньлай и его сторонники подчеркнули центральные экономические приоритеты, включая потребность придерживаться центрального планирования, соблюдать процедуры учёта издержек и вводить всестороннюю рациональность. «Чжоуэньлайцы» выступили с критикой ультралевой децентрализации, отстаивая государственное планирование и регулирование, которое не справлялось с обилием производственных объектов, типа школ кадров.

После победы Чжоу Эньлая над «ультралевыми», которая выразилась, в частности, в гибели Линь Бяо и части его сторонников в сентябре 1971 года, Культурная революция замкнулась на проблемах культуры, избегая новых инициатив в экономике.

Кампания «Ввысь в горы, вниз в села». Кампания по отправке части студентов, рабочих, военных из городов в сельские районы Китая.

Третий этап - прагматические меры и политическая борьба

Третий этап культурной революции продолжался с сентября 1971 года до октября 1976 года, до смерти Мао Цзэдуна. Третий этап характеризуется господством Чжоу Эньлая и «группы четырёх»: Цзян Цин, Яо Вэньюань, Чжан Чуньцяо и Ван Хунвэнь в экономике и политике.

Причины культурной революции

Международный фон

В конце 1950-х годов произошёл дипломатический конфликт между КНР и СССР. Пик конфликта пришёлся на 1969 год. Окончанием конфликта считается конец 1980-х. Конфликт сопровождался расколом международного коммунистического движения.

Разоблачения сталинизма на XX съезде КПСС, хрущёвский курс на постепенную либерализацию в экономике при политике «Мирного сосуществования» вызвали недовольство Мао Цзэдуна, как противоречащие всей коммунистической идеологии. Политика Хрущёва была названа ревизионистской, а её сторонники (Лю Шаоци и др.) подверглись уничтожающей критике в годы Культурной революции.

Со стороны СССР знаком недовольства маоистской политикой стал внезапный отзыв всего корпуса советских специалистов, работавших в КНР по программе международного сотрудничества.

Кульминацией конфликта стали пограничные столкновения вокруг острова Даманский на реке Уссури.

В октябре 1964 года в КНР были успешно проведены испытания ядерного оружия.

Китайский плакат антиимпериалистической и антисоветской пропаганды, 1969 год, «Люди всего мира, объединяйтесь для свержения американского империализма! Долой советский ревизионизм! Долой реакционеров всех стран!»

Китайский антисоветский плакат, за основу был взят один из плакатов начала Культурной революции 1967 года, гласящий «Долой советский ревизионизм!». Подпись снизу - «Разобьём собачьи головы Брежнева и Косыгина»

Борьба за единоличное лидерство в партии

Большинство исследователей «культурной революции»[кто?] сходятся на том, что одной из основных причин развернувшейся в Китае «культурной революции» была борьба за лидерство в партии.

После провала «Большого скачка» позиции Мао в стране сильно пошатнулись. Поэтому в ходе «культурной революции» Мао Цзэдун ставил перед собой две главные задачи, обе из которых сводились к укреплению его лидирующего места на политической арене КНР: уничтожить оппозицию, у которой начали появляться мысли о реформах экономики с частичным внедрением в неё рыночных механизмов, и, в то же время, занять чем-то бедствующие народные массы. Свалив всю вину за провал «Большого скачка» на внутреннюю оппозицию (Лю Шаоци) и внешних врагов (ревизионистский СССР во главе с Хрущёвым), Мао убивал двух зайцев сразу: и убирал конкурентов, и давал выход народному недовольству.

После решения Мао открыть «огонь по штабам» началась беспощадная критика основных оппонентов Мао. Среди них виднейшее место занимал Председатель КНР Лю Шаоци. Вместе с ним в период «культурной революции» подверглись репрессиям и его ближайшие соратники: Пэн Чжэнь, Ло Жуйцин, Лу Динъи, Ян Шанкунь и Дэн Сяопин. Предъявленные им обвинения в основном зиждились на том, что все они - «правые уклонисты», «ревизионисты» и «агенты капитализма».

С началом «культурной революции» в Китае началась очередная кампания «самокритики»: партийцы и другие китайцы должны были в письменной форме «покаяться в своих грехах» и ошибках перед партией. Такую «самокритику» вынужден был написать и Лю Шаоци. 24 июля 1966 года Мао лично подверг критике позицию Лю Шаоци. Супруга Мао, Цзян Цин, буквально кричала: «Лю Шаоци! Ты направлял рабочие группы, которые жестоко расправлялись с молодыми генералами культурной революции! Это величайшее преступление, которое нанесло неописуемый вред!» На XI пленуме ЦК КПК Лю Шаоци потерял положение человека номер два. Фактически он был отстранен от работы на время, «пока Компартия Китая будет определять характер его ошибок». Лю Шаоци был подвергнут обычной в то время в партии процедуре «отхода в сторону». Это означало, что член партии официально не лишался своего поста, но фактически отстранялся от работы, находился под домашним арестом. В таком подвешенном состоянии отстранённого могли держать годами. В итоге, оказавшийся в изоляции Лю Шаоци вместе со своей женой и детьми подвергся многочисленным унижениям и издевательствам, в которые выливались не только демагогические допросы, но и «стихийные демонстрации», которые собирались возле его дома в «защиту председателя Мао». Даже его малолетняя дочь подвергалась издевательствам и побоям в школе. В результате этой травлиЛю Шаоци умер от воспаления легких, а его жена Ван Гуанмэй - 10 лет спустя в сумасшедшем доме.

Чистки в КПК

Мао, почувствовав опасность, не мог ограничиться лишь чистками в верхних эшелонах власти. «Обновление рядов в партии» приобрело массовый характер. Особенность чисток КПК заключалась в том, что все они проводились в рамках различных идеологических кампаний. Широкий размах чистки приобрели уже начиная с 1940-х годов, когда развернулось «движение за исправление стиля». В этот период бесследно исчезли несколько сот тысяч членов партии. Тот же самый метод был возрожден Мао, когда он развернул наступление на оппозиционные силы в КПК, взявшись за ревизию решений VIII съезда, выступившего за постепенное развитие экономики в рамках планирования и за сотрудничество с СССР. Мао объявил его «плохим» съездом и призвал всю страну «критиковать партию».

IX съезд КПК

На проходившем 1 по 24 апреля 1969 года года в Пекине IX съезде партии окончательно на официальном уровне была закреплена маоистская идеология. Была окончательно осуждена политика Лю Шаоци и Дэн Сяопина. В раздел общих положений партийного Устава был включен тезис о том, что Линь Бяо является «преемником» Мао Цзэдуна. Съезд, способствовавший узакониванию теории и практики «культурной революции», укрепил позиции Линь Бяо, Цзян Цин и их сторонников в ЦК.

Итоги партийных чисток

В уставе по-прежнему отсутствовали права членов партии. Партию лишали даже права выбирать делегатов на съезд, они были назначены маоистами сверху. Также были повторены основные тезисы IX съезда. В ходе «культурной революции» было репрессировано около 5 млн членов партии и к IX съезду КПК в партии насчитывалось около 17 млн чел. Во время X съезда 1973 года численность КПК составила уже 28 млн человек, то есть в 1970-1973 годах в КПК было принято около 10-12 млн человек. Таким образом, Мао заменил «старых» членов партии, которые были способны хоть на какое-либо несогласие, на «новых» - фанатичных последователей культа личности. Версию о борьбе за власть в государстве можно резюмировать следующим образом: к середине 60-х годов в партии сформировалось недовольство политикой Мао Цзэдуна. Более того, это недовольство основывалось на всеобщем разочаровании от политики «большого скачка», скопившемся в народных массах. У оппозиции к тому появились и свои негласные лидеры: Лю Шаоци и Дэн Сяопин. Эти лидеры предлагали свои подходы к развитию Китая, во многом более умеренные, чем маоистские. Их подходы базировались на возвращении элемента частной собственности в экономические отношения и во многом они сходны с теми, которые после 1978 года повели Китай по пути быстрого капиталистического развития. Понимая, что может не удержать власть, Мао устраивает чистки в партии, по сути дела, массовый террор, заменяя «старую» партию, в которой состояли люди, способные на несогласие, на «новую», от которой остается лишь одно название КПК и которая состоит из лично преданных Мао выходцев из хунвэйбинов[нейтральность?].

Анархия в «Культурной революции»

Применение классовой теории Мао на практике привело к настоящей «войне всех против всех». Под демагогичные по своей природе, расплывчатые определения классовых врагов пролетариата, исходившие от Мао, мог попасть любой человек: от обычного крестьянина до высшего партийного работника. Власть, отданная в руки масс, превратилась в элементарное безвластие. Её захватили те, кто был попросту сильнее: группы молодых «бунтарей», которым в конце концов позволили действовать фактически безнаказанно. В связи с этим, показательным является высказывание Линь Бяо, опубликованное в одной из газет хунвэйбинов в 1967 году: «… ну, убивали людей в Синьцзяне: за дело убили или по ошибке - все равно не так уж много. Еще убивали в Нанкине и других местах, но все равно в целом погибло меньше, чем погибает в одной битве… Так что потери минимальны, так что достигнутые успехи максимальны, максимальны… Это великий замысел, гарантирующий наше будущее на сто лет вперед. Хунвэйбины - это небесные воины, хватающие у власти главарей буржуазии».

Культурная и научная деятельность была практически парализована и остановилась. Были закрыты все книжные магазины с запретом на продажу любых книг, кроме одной: цитатника Мао. Цитатник выпускался во многих вариантах оформления: в одном из них обложка цитатника была выполнена из твердой пластмассы, на которой не оставались следы крови. Такими цитатниками были забиты многие видные деятели партии, когда из их губ «выбивали буржуазный яд».

В ходе кампании «деревня окружает города» от 10 до 20 млн молодых людей с высшим образованием или получавшие таковое насильственно отрывались от дома и депортировались в отдаленные деревни, районы и горы. Их не снаряжали практически ничем и отправляли с голыми руками. Судьба большинства из них неизвестна.

Система контроля государства за обществом фактически самоустранилась. Правоохранительная и судебная система бездействовали, так что хунвэйбинам и цзаофаням была дана полная свобода действий, которая вылилась в хаос. Первоначально хунвэйбины действовали под контролем Мао и его соратников. Среди них было много карьеристов и многим из них удалось сделать себе быструю карьеру на волне революционной демагогии и террора. По чужим головам они забирались наверх, обвиняя своих университетских преподавателей в «контрреволюционном ревизионизме», а своих «боевых товарищей» - в недостаточной революционности. Благодаря курьерским отрядам Кан Шэна Пекин осуществлял связь с главарями хунвэйбинов. Многие хунвэйбины были детьми из неблагополучных семей. Малообразованные и с детства приученные к жестокости, они стали прекрасным орудием в рука Мао. Но поразительно другое: например, 45 % бунтарей города Кантона составляли дети интеллигенции. Даже дети Лю Шаоци однажды рассказали уже находящемуся под домашним арестом отцу про то, какие интересные вещи удалось экспроприировать в семье буржуазных элементов.

Вскоре в среде хунвэйбинов началось расслоение по признаку происхождения. Они поделились на «красных» и «черных» - первые были выходцами из семей интеллигенции и партработников, вторые - дети бедноты и рабочих. Их шайки начали непримиримую борьбу. И у тех и у других при себе были одинаковые цитатники, но все их трактовали по-своему. Убийца после столкновения банд мог сказать, что это была «взаимовыручка», вор, укравший кирпичи с завода, оправдывался тем, что «революционный класс должен гнуть свою линию». Постепенно Мао перестал контролировать основную массу «генералов культурной революции». Но когда хунвэйбины почувствовали, что в их сторону дует холодный ветер, они развязали ещё большее насилие и фракционную борьбу, вылившуюся в разгул анархии. Даже в маленькой деревушке Длинный овраг под видом революционной борьбы шла борьба между кланами, контролировавшими юг и север деревни. В Кантоне в июле-августе 1967 года в вооруженных стычках между отрядами организации «Красное знамя», с одной стороны, и «Ветер коммунизма» - с другой, погибли 900 человек, причем в перестрелках участвовала артиллерия. В провинции Ганьсу к 50-ти машинам привязали проводами или проволоками людей и кололи их ножами, пока они не превращались в кровавое месиво.

Во второй половине 1968 года армия взяла ситуацию в стране под контроль. Многие города пришлось брать штурмом. Город Гуйлинь штурмовали 30 тысяч солдат и бомбили напалмом, после чего были вырезаны все хунвэйбины. Кампания по уничтожению взбунтовавшихся хунвэйбинов продолжалась до 1976 года. Она сопровождалась массовыми казнями и зачистками городов и деревень. Сам Мао считал, что в ходе «культурной революции» «было 30 % ошибок и 70 % было сделано правильно». Большинство источников дает цифру в 100 миллионов пострадавших. Впервые эта цифра появилась в газете «Жэньминь Жибао» 26 октября 1979 года. Ж.-Л. Марголен пишет, что погибших было миллион человек. Только в провинции Гуаньси во время «культурной революции» погибло свыше 67 тыс. чел., а в провинции Гуандун - 40 тыс.

♦ Барто Агния Львовна (1906-1981) родилась 17 февраля в Москве в семье ветеринарного врача. Получила хорошее домашнее воспитание, которым руководил отец. Училась в гимназии, где и начала писать стихи. Одновременно занималась в хореографическом училище.

♦ Первый раз Агния вышла замуж рано: в 18 лет. Молодой симпатичный поэт Павел Барто , у которого были английские и немецкие предки, сразу понравился талантливой девушке Агнии Воловой. Они оба боготворили поэзию и писали стихи. Поэтому общий язык молодые люди нашли сразу, но… Ничего, кроме поэтических изысканий, их души не связывало. Да, у них родился общий сын Игорь, которого дома все называли Гариком. Но именно друг с другом молодым родителям вдруг стало неимоверно тоскливо.
И они разошлись. Сама Агния росла в крепкой, дружной семье, поэтому развод ей дался непросто. Она переживала, но вскоре всецело отдалась творчеству, решив, что должна быть верной своему призванию.

♦ Отец Агнии, московский врач-ветеринар Лев Волов , хотел, чтобы его дочь стала известной балериной. В их доме пели канарейки, читались вслух басни Крылова. Он слыл тонким знатоком искусства, обожал ходить в театр, особенно любил балет. Вот почему юная Агния пошла учиться в балетное училище, не смея противиться воле отца. Однако в перерывах между занятиями она с упоением читала стихи Владимира Маяковского и Анны Ахматовой, а затем в тетрадку записывала свои творения и мысли. Агния, по словам ее друзей, в ту пору была внешне похожа на Ахматову: высокая, со стрижкой каре… Под влиянием творчества своих кумиров она стала сочинять все больше и чаще.

♦ Поначалу это были стихотворные эпиграммы и зарисовки. Потом появились стихи. Однажды на танцевальном спектакле Агния под музыку Шопена со сцены читала свою первую поэму «Похоронный марш». В этот момент в зал зашел Александр Луначарский. Он сразу разглядел талант Агнии Воловой и предложил профессионально заняться литературной работой. Позже он вспоминал, что, несмотря на серьезный смысл поэмы, которую он услышал в исполнении Агнии, он сразу почувствовал, что она в будущем будет писать веселые стихи.

♦ Когда Агнии было 15 лет, она устроилась работать в магазин «Одежда» - слишком уж было голодно. Зарплаты отца не хватало, чтобы прокормить всю семью. Поскольку на работу брали только с 16 лет, пришлось солгать, что ей уже 16. Поэтому до сих пор юбилеи Барто (в 2007-м было 100 лет со дня рождения) отмечают два года подряд.♦ Решительности ей всегда было не занимать: увидела цель – и вперед, без раскачиваний и отступлений. Эта ее черта проступала везде, во всякой мелочи. Однажды в разрываемой Гражданской войной Испании, куда Барто в 1937 году отправилась на Международный конгресс в защиту культуры, где воочию увидела, что такое фашизм (заседания конгресса шли в осажденном пылающем Мадриде), а перед самой бомбежкой она отправилась покупать кастаньеты. Небо воет, стены магазинчика подпрыгивают, а писательница покупку совершает! Но ведь кастаньеты настоящие, испанские – для прекрасно танцевавшей Агнии это был важный сувенир. Алексей Толстой потом с ехидцей интересовался у Барто: не прикупила ли она в том магазинчике и веер, дабы обмахиваться во время следующих налетов?..

♦ В 1925 г. были опубликованы первые стихотворения Агнии Барто «Китайчонок Ван Ли» и «Мишка-воришка». За ними последовали «Первое мая», «Братишки», после публикации которых знаменитый детский писатель Корней Чуковский сказал, что Агния Барто - большой талант. Некоторые стихотворения были написаны совместно с мужем. Кстати, несмотря на его нежелание, она оставила себе его фамилию, с которой и прожила до конца своих дней. И именно с ней она прославилась на весь мир.

♦ Первая огромная популярность пришла к Барто после того, как увидел свет цикл поэтических миниатюр для самых маленьких «Игрушки» (про бычка, лошадку и т. д.) - в 1936 г. Книги Агнии стали издаваться гигантскими тиражами…

♦ Судьба не захотела оставлять Агнию в одиночестве и в один прекрасный день свела ее с Андреем Щегляевым. Этот талантливый молодой ученый целенаправленно и терпеливо ухаживал за симпатичной поэтессой. На первый взгляд это были два совершенно разных человека: «лирик» и «физик». Творческая, возвышенная Агния и теплоэнергетик Андрей. Но в действительности создался на редкость гармоничный союз двух любящих сердец. По словам членов семьи и близких друзей Барто, за почти 50 лет, что Агния и Андрей прожили вместе, они ни разу не поссорились. Оба активно работали, Барто часто выезжала в командировки. Они во всем поддерживали друг друга. И оба стали известными, каждый в своей области. Муж Агнии прославился на поприще теплоэнергетики, став членом-корреспондентом Академии наук.

♦ У Барто и Щегляева родилась дочь Таня, про которую ходила легенда, что именно она явилась прототипом знаменитого стишка: «Наша Таня громко плачет». Но это не так: стихи появились раньше. Даже когда дети выросли, было решено всегда жить большой семьей под одной крышей вместе с женами-мужьями детей и внуками - так хотела Агния.

♦ В конце тридцатых она ездила в эту "опрятную, чистенькую, почти игрушечную страну", слышала нацистские лозунги, видела хорошеньких белокурых девочек в платьицах,"украшенных" свастикой. Она поняла, что война с Германией неизбежна. Ей, искренне верящей во всемирное братство если не взрослых, то хотя бы детей, все это было дико и страшно. Но с ней самой война обошлась не слишком сурово. Она не разлучалась с мужем даже во время эвакуации: Щегляев, ставший к тому времени видным энергетиком, получил направление на Урал. У Агнии Львовны в тех краях жили друзья, которые пригласили ее пожить у них. Так семья обосновалась в Свердловске. Уральцы казались людьми недоверчивыми, закрытыми и суровыми. Барто довелось познакомиться с Павлом Бажовым, который полностью подтвердил ее первое впечатление о местных жителях. Свердловские подростки во время войны работали на оборонных заводах вместо ушедших на фронт взрослых. Они настороженно относились к эвакуированным. Но Агнии Барто было необходимо общаться с детьми - у них она черпала вдохновение и сюжеты. Чтобы иметь возможность побольше с ними общаться, Барто по совету Бажова получила профессию токаря второго разряда. Стоя у токарного станка, она доказывала, что "тоже человек". В 1942 году Барто сделала последнюю попытку стать "взрослым писателем". Вернее - фронтовым корреспондентом. Из этой попытки ничего не вышло, и Барто вернулась в Свердловск. Она понимала, что вся страна живет по законам войны, но все же очень тосковала по Москве.

♦ В столицу Барто вернулась в 44-м, и почти сразу жизнь вошла в привычное русло. В квартире напротив Третьяковской галереи снова занималась хозяйством домработница Домаша. Возвращались из эвакуации друзья, сын Гарик и дочь Татьяна опять начали учиться. Все с нетерпением ждали, когда закончится война. 4 мая 1945 года Гарик вернулся домой раньше обычного. Домаша запаздывала с обедом, день стоял солнечный, и мальчик решил прокатиться на велосипеде. Агния Львовна не возражала. Казалось, ничего плохого не могло случиться с пятнадцатилетним подростком в тихом Лаврушинском переулке. Но велосипед Гарика столкнулся с выехавшим из-за угла грузовиком. Мальчик упал на асфальт, ударившись виском о бордюр тротуара. Смерть наступила мгновенно.
С сыном Игорем

♦ Надо отдать должное силе духа Агнии Львовны - она не сломилась. Тем более ее спасением было дело, которому она посвятила свою жизнь. Ведь Барто писала еще и сценарии к фильмам. Например, при ее участии созданы такие известные ленты, как «Подкидыш» с Фаиной Раневской, «Алеша Птицын вырабатывает характер». Она и во время войны занималась активной деятельностью: выезжала на фронт с чтением своих стихов, выступала на радио, писала для газет. И после войны, и после личной драмы она не перестала быть в центре жизни страны.Кадр из к/ф "Подкидыш"

" Алеша Птицын вырабатывает характер" (1953)

♦ Позже она явилась автором масштабной акции по поиску родственников, потерявшихся во время войны. Агния Барто стала вести программу на радио «Найти человека», где зачитывала письма, в которых люди делились обрывочными воспоминаниями, недостаточными для официального розыска, но жизнеспособными для «сарафанного радио». Например, кто-то писал, что, когда его маленьким увозили от дома, он запомнил цвет калитки и первую букву названия улицы. Или одна девочка помнила, что жила с родителями возле леса и папу ее звали Гришей… И находились люди, которые восстанавливали общую картину. За несколько лет работы на радио Барто смогла объединить около тысячи семей. Когда программу закрыли, Агния Львовна написала повесть «Найти человека», которую опубликовали в 1968 году.

♦ Агния Барто, прежде чем сдать рукопись в печать, писала бесконечное количество вариантов. Обязательно читала стихи вслух домочадцам или по телефону коллегам-друзьям – Кассилю, Светлову, Фадееву, Чуковскому. Внимательно выслушивала критику, и если принимала, то переделывала. Хотя однажды категорически отказалась: собрание, решавшее в начале 30-х годов судьбу ее «Игрушек», решило, что рифмы в них – в частности в знаменитом «Уронили мишку на пол…» – слишком трудны для детей.

Татьяна Щегляева (дочь)

«Она не стала ничего менять, и книжка из-за этого вышла позже, чем могла бы, – вспоминает дочь Татьяна – Мама вообще была человеком принципиальным и часто категоричным. Но у нее было на это право: она не писала о том, чего не знала, и была уверена, что детей надо изучать. Всю жизнь этим и занималась: читала присланные в «Пионерскую правду» письма, ходила в ясли и детские сады – иногда для этого приходилось представляться сотрудником отдела народного образования, – слушала, о чем говорят дети, просто гуляя по улице. В этом смысле мама работала всегда. В окружении детишек (еще в молодости)

♦ Дома Барто была главой. Последнее слово было всегда за ней. Домочадцы ее берегли, не требовали варить щи и печь пироги. Этим занималась Домна Ивановна. После смерти Гарика Агния Львовна стала бояться за всех родных. Ей было необходимо знать, где кто находится, что со всеми все в порядке. «Мама была главным рулевым в доме, все делалось с ее ведома, – вспоминает дочь Барто, Татьяна Андреевна. – С другой стороны, ее берегли и старались создавать рабочие условия – пирогов она не пекла, в очередях не стояла, но была, конечно, хозяйкой в доме. С нами всю жизнь прожила няня Домна Ивановна, которая пришла в дом еще в 1925 году, когда родился мой старший брат Гарик. Это был очень дорогой для нас человек – и хозяйка уже в другом, исполнительном смысле. Мама всегда с ней считалась. Могла, например, спросить: «Ну, как я одета?» И нянечка говорила: «Да, так можно» или: «Странно собралась»

♦ Агния всегда интересовалась воспитанием детей. Она говорила: «Детям нужна вся гамма чувств, рождающих человечность» . Она ходила в детские дома, школы, много разговаривала с детишками. Разъезжая по разным странам, пришла к выводу, что у ребенка любой национальности богатейший внутренний мир. В течение многих лет Барто возглавляла Ассоциацию деятелей литературы и искусства для детей, была членом международного Андерсеновского жюри. Стихи Барто переведены на многие языки мира.

♦ Ее не стало 1 апреля 1981 года. После вскрытия врачи были потрясены: сосуды оказались настолько слабыми, что было непонятно, как кровь поступала в сердце последние десять лет. Однажды Агния Барто сказала: "Почти у каждого человека бывают в жизни минуты, когда он делает больше, чем может". В случае с ней самой это была не минута - так она прожила всю жизнь.

♦ Барто любила играть в большой теннис и могла организовать поездку в капиталистический Париж, чтобы купить пачку понравившейся ей бумаги для рисования. Но при этом у нее никогда не было ни секретаря, ни даже рабочего кабинета - лишь квартира в Лаврушинском переулке и мансарда на даче в Ново-Дарьино, где стоял старинный ломберный столик и стопками громоздились книги.

♦ Она была неконфликтна, обожала розыгрыши и не терпела чванства и снобизма. Однажды она устроила ужин, накрыла стол -и к каждому блюду прикрепила табличку: "Черная икра - для академиков", "Красная икра - для членов-корреспондентов", "Крабы и шпроты - для докторов наук", "Сыр и ветчина - для кандидатов", "Винегрет - для лаборантов и студентов". Рассказывают, что лаборантов и студентов эта шутка искренне повеселила, а вот у академиков чувства юмора не хватило, - некоторые из них тогда серьезно обиделись на Агнию Львовну.

♦ Семидесятые годы. В Союзе писателей встреча с советскими космонавтами. На листочке из блокнота Юрий Гагарин пишет: «Уронили мишку на пол…» и протягивает его автору, Агнии Барто. Когда впоследствии Гагарина спросили, почему именно эти стихи, тот ответил: «Это первая книга о добре в моей жизни».

Обновлено 08/12/14 14:07 :

Упс... забыла в начало поста вставить кусочек от себя лично)) Наверное, именно стихи Агнии Барто повлияли на то, что мне с детства жалко собачек, кошечек, бабушек и дедушек, которые просят милостыню (я не про тех, кто как на вахте каждый день стоят в одних и тех же переходах метро...). Помню, в детстве смотрела мультик "Кошкин дом" и буквально рыдала - так мне было жаль Кошку и Кота, потому что у них сгорел дом, но их пожалели котята, у которых самих-то ничего нет))))) (я знаю, что это Маршак) . Но ведь плакал бедный ребенок (я) от своей чистой, наивной, детской доброты! А узнавала я доброту не только от мамы с папой, но и из таких книжек и стихов, которые писала Барто. Так что Гагарин очень точно сказал...

Обновлено 08/12/14 15:24 :

Травля Чуковского в 30-е годы

Такой фактбыл. Детские стихи Чуковского подверглись в сталинскую эпоху жестокой травле, хотя известно, что сам Сталин неоднократно цитировал «Тараканище». Инициатором травли стала Н. К. Крупская, неадекватная критика исходила и от Агнии Барто, и от Сергея Михалкова. В среде партийных критиков редакторов возник даже термин - «чуковщина». Чуковский взял на себя обязательство написать ортодоксально-советское произведение для детей «Весёлая колхозия», но не сделал этого. Хотя другие источники говорят, что она не совсем травила Чуковского, а лишь не отказалась подписать какую-то коллективную бумагу. С одной стороны, не по-товарищески, а с другой... Сами решайте) Кроме того, в последние годы Барто навещала Чуковского в Переделкино, они поддерживали переписку... Так что либо Чуковский такой добрый, либо Барто попросила прощения, либо мы многого не знаем.

Кроме того, Барто замечена и в травле Маршака. Цитирую: "Пришла Барто в редакцию и увидела на столе гранки новых стихов Маршака. И говорит: "Да такие стихи я могу писать хоть каждый день!" На что редактор ответил: "Умоляю, пишите их хотя бы через день..."

Обновлено 09/12/14 09:44 :

Продолжаю раскрывать тему травли)) Что касается Маршака и прочих.

В конце 1929 - начале 1930 гг. на страницах "Литературной газеты" развернулась дискуссия "За действительно советскую детскую книгу", которая ставила три задачи: 1) вскрыть всякого рода халтуру в области детской литературы; 2) способствовать становлению принципов для создания действительно советской детской литературы; 3) объединить квалифицированные кадры настоящих детских писателей.

С первых же статей, открывших эту дискуссию, стало ясно, что она пошла по опасному пути, по пути травли лучших детских писателей. Произведения Чуковского и Маршака были подведены под рубрику "бракованной литературы" и попросту халтуры. Некоторые участники дискуссии "обнаружили" "чуждую направленность литературного дарования" Маршака, сделали вывод о том, что он "явно чуждый нам по идеологии", а его книги "вредные, бессодержательные". Начавшись в газете, дискуссия скоро охватила и некоторые журналы. Дискуссия раздувала ошибки талантливых авторов и пропагандировала нехудожественные произведения некоторых писателей.

Характер нападок, тон, которым эти нападки выражались, были абсолютно недопустимы, о чем и заявила группа ленинградских писателей в своем письме: "нападки на Маршака носят характер травли".