Монгольское нашествие на территорию казахстана. Почему Батый назвал Козельск «злым городом»? Тэмуджин

Работа на тему:

Военные подходы монголов при Чингисхане

Введение. 10

Глава 1. Объединение отдельных племен в один монгольский народи первые походы Чингисхана. 12

§ 1.1. Первые походы Чингисхана. 14

§ 1.2. Поход против племени Солонгов. 16

§ 1.3. Поход против найманов. 17

Глава 2. Поход на Китай. 19

§ 2.1. Объект операций - Тангутское государство. 19

§ 2.2. Великая Китайская стена. 21

§ 2.3. Жестокий образ ведения войны.. 23

Глава 3. Поход в среднюю Азию.. 26

§ 3.1. Сильный враг - Кучлук-хан. 26

§ 3.2. Большой курултай. 29

§ 3.3. Достижение полководческого гения Чингисхана. 30

Глава 4. Военные действия Чингиса в Туркестане, Афганистане и Персии. 31

Заключение. 37

Список литературы.. 40

Библиография

Сделаем краткий обзор литературы, которая была использована при написании данной работы. Библиография приведена в соответствии со списком литературы.

В своих работах по истории монгольских народов историк Владимирцов особое внимание уделено кровавой борьбе за власть над Монголией, где будущий великий хан нанес сокрушительный удар монгольскому племени татар, именем которого китайцы и другие соседние народы в XI-XIII вв. называли обобщенно все монгольские племена. Казнены были все татары, кто ростом оказался выше оси тележного колеса, и осталась от тех монгольских татар только горстка людей, да имя, перешедшее на остальных монголов и подвластные им немонгольские племена. Под именем уничтоженного племени татар узнал вскоре монголов весь мир.

Г.В. Вернадский "в своем труде «Монголы и Русь» продолжает мысль Г. Фараджи и добавляет, что монгольское слово яса означает "поведение" или "декрет". До недавнего времени было обычным говорить о Великой Ясе как о собрании общепринятых монгольских правовых установлений. Это происходило, частично, потому, что статьи Ясы, относящиеся к уголовному законодательству и наказанию, привлекали большее внимание историков, нежели любая другая часть кодекса.

Не существует сохранившейся полной копии Великой Ясы, хотя восточные авторы XIII- XV веков свидетельствуют, что такие списки существовали. Согласно историку Джувейни, подобный список хранился в сокровищнице каждого потомка Чингисхана. Рашид ад-Дин упоминает о существовании этих списков множество раз. В персидском трактате о финансах, приписываемом Назиру ад-Дину Тузи имеются многие ссылки на Ясу. Макризи был проинформирован своим другом Абу-Нашимом о списке, имеющемся в багдадской библиотеке. На основе информации Абу-Нашима Макризи попытался представить полный отчет о содержании Ясы. Фактически же, ему удалось очертить лишь часть кодекса, в основном статьи, посвященные уголовному законодательству и наказанию. Рашид ад-Дин, со своей стороны, цитирует многие ордонансы и высказывания Чингисхана, некоторые из которых были, возможно, фрагментами Ясы, а другие - так называемыми "максимами".

Долгое время современные историки, имеющие дело с Ясой, базировали свои заключения в основном на информации, предоставленной Макризи и Рашидом ад-Дином. До недавнего времени недостаточное внимание уделялось краткой сумме Ясы, сделанной Григорием Аб-уль-Фараджем. Но эти два писателя наметили канву наиболее значимого деления Ясы, касающегося государственного закона монголов.

Вернадский в своей статье «Что дали России монголы» говорит, что, Чингисхан и его преемники переломили ход мировой истории, перекроив политическую и этническую карты Евразии. Были уничтожены одни народы, положено начало формированию других. Неотъемлемым в политике монгольских ханов стало изгнание из прежних мест обитания многих племен и народов, их насильственное переселение на другие территории.

На завоеванные земли, частично очищенные от прежнего населения, пришли тюркские племена Азии, составляющие основную массу монгольской армии. В степях Причерноморья пришлые восточные кипчаки смешались с завоеванными, но в то же время родственными им западными кипчаками. На всех пришлых и ранее обитавших здесь тюрок распространилось имя их монгольских господ - татары. В Крыму над всей массой тюркского и нетюркского населения возвышались потомки Чингисхана рода Гиреев. Власть Гиреев была освящена их происхождением от Чингисхана, и, естественно, крымские ханы высоко чтили своего монгольского предка. Поскольку его почитали правители Крыма, то и подвластное им тюркское население восприняло культ Чингисхана, хотя их собственные предки в XIII веке стали жертвами монгольских завоевателей.

В этом труде (Западная Монголия и Урянхайский край) Грумм-Гржимайло описал монгольскую эпоху, которая сопровождалась не только колоссальными военными походами и политическими переворотами, но и дала выход многим культурным течениям, открывшим новые возможности для Востока и Запада.

«Чингисхан...разрушил преграды темных веков. Он открыл человечеству новые пути. Европа пришла в соприкосновение с культурой Китая. При дворе его сына армянские князья и персидские вельможи общались с русскими великими князьями. Открытие путей сопровождалось обменом идей. У европейцев появилась прочная любознательность в отношении далекой Азии. Марко Поло отправляется туда вслед за Рубруком. Два столетия спустя отплыл на открытие морского пути... Васко да Гама. В сущности и Колумб отправился в путь на поиски не Америки, а земли Великого Могола».

Рене Груссе Р. В книге «Чингисхан: Покоритель вселенной» приводит - классическое жизнеописание видной исторической личности, созданное европейским ученым первой половины нашего века.

Академик Груссе, чьи интересы в истории простирались от Ближнего до Дальнего Востока, написал достаточно занятную и вместе с тем серьезную биографию Чингисхана, основателя великой Монгольской империи XIII века.

В качестве главного источника для своей монографии Груссе взял древнемонгольское историческое сочинение "Сокровенное сказание", повествующее в основном о жизни Чингисхана. Кроме того, Груссе привлек труды некоторых древних персидских и арабских историков. Он опирался и на исследования своих коллег, европейских историков-востоковедов прошлого и начала этого века.

Небольшая статья из журнала“Родина” посвящена Чингисхану и его последователям, которые преследовали цель - установить для всего Человечества эру идеального общемирового порядка и благоденствия, когда прекратятся взаимные войны и создадутся условия для мирного процветания человечества как в области духовной, так и материальной культуры. Жизнь одного человека оказалась слишком короткой для осуществления этой грандиозной задачи, но Чингисхан и его наследники едва не достигли этой цели, когда имели 4/5 мира в своем государстве - монголосфере

Генерал Иванин М. в книге «О военном искусстве и завоеваниях монголо-татар и среднеазиатских народов при Чингисхане и Тамерлане» говорит о том, что для многих из нас признание Чингисхана человеком второго тысячелетия было неожиданным, парадоксальным и не совсем понятным, ведь массовый российский читатель получил представление о Чингисхане и монголах его эпохи, в первую очередь, из трилогии Василия Яна. В наше сознание глубоко врезалось: «...все гибло и обращалось в пустыню там, где проходили монголы».

«Современные востоковеды Запада не так отягощены, как советские монголисты недавнего прошлого, грузом односторонней и потому неверной ориентации на миротворческие усилия правителей монголов, - отмечает в своей книге «Прародина монголов» С.Ш. Чагдуров, доктор филологических наук, профессор Бурятского госуниверситета. - Приходится только сожалеть, что это наше великое историческое наследство, о котором сегодняшние ученые Запада говорят в таком исключительно позитивном, добром и правдивом ключе, все еще пользуется у нас в России «обратной», так сказать, популярностью, т.е. в большей мере негативной, связанной с его «варварской жестокостью».

Оказывается, что всегда существовала совершенно противоположная точка зрения на события той эпохи и иная оценка личности Чингисхана. Мы сознательно не обращаемся к монгольским источникам, но даже некоторые выводы ученых Запада выглядят для нас откровением.

Историку Хара-Даван принадлежит высказывание: «Он (Чингисхан) установил мир». Комментируя Хара-Давана, военный историк И. Рэнк в своей книге, вышедшей в Берлине в 1925 году, отметив, что данное суждение представляется парадоксальным, когда подумаешь о непрестанных войнах, которые вел Непреклонный император, продолжил: «... но по существу оно точно и глубоко верно. В этом смысле он действительно установил мир во Вселенной, мир, продолжавшийся около двух веков, ценою войн, которые в общей сложности не продолжались и двух десятилетий... Этот завоеватель мира был, прежде всего, его непреклонным возродителем».

Кычанов К.И. в произведении «Жизнь Темучжина, думавшего покорить мир» раскрыл историю личности, и большое внимание автор уделил подробностям личной жизни Темуджина. История привязанностей, симпатий и антипатий главного героя составляет канву повествования.

Автор считал чрезвычайно важными те особенности характера Темуджина, которые позволили ему объединить вокруг себя преданных соратников и стать во главе монгольских племен. Кычанов находил у Темуджина природный дар магнетизма, который испытывал на себе каждый, имевший с ним дело. Более того, автор полагал, что Темуджин как государственный деятель обладал рядом важных моральных качеств, привлекательных для современников: "Его власть не только несла с собой порядок, но и отличалась умеренностью, своеобразной моралью и, я чуть было не написал, "человечностью", то есть обладала всеми теми свойствами, которые отсутствовали у его противников".

Калашников И. в книге «Жестокий век», красной нитью проводит мысль, что его главный противник, монгольский вождь Джамуха, которого Груссе удостоил звания "Анти-Цезаря", представлял собой иной тип личности. "Хронисты как один человек указывают на неустойчивость его натуры, склонность к интригам, коварство, а также на безмерное честолюбие, вдруг уступавшее место приступам самоуничижения и раскаяния", - писал Калашников о монгольском "Анти-Цезаре".

Калашников относился к Чингисхану с большой долей симпатии. Называя своего героя варваром, автор, однако, изобразил его скорее положительной фигурой: "Главными качествами завоевателя были ум и рассудительность. Он совершал или позволял совершать самые немыслимые зверства, но лишь потому, что в современной ему монгольской среде иного способа ведения войны не знали, как не представляли себе другого образа жизни, кроме кочевого, находя оседлые страны годными только для грабежей, разбоя и охоты на человека".

Кляшторский С.Г. как автор книги «Летопись трех тысячелетий» прекрасно разбирался в средневековой истории Востока, в частности Монголии, Китая и сопредельных стран. События жизни Чингисхана показаны во взаимосвязи с главнейшими вехами развития Центральной Азии и Китая.

Рашид ад-Дин утверждает, что в XI-XII вв. монголов как единой нации не было. "Белые татары" служили империи Кинь, охраняя Великую стену. За что их презирали "черные татары", кочевавшие в северных степях, подчинявшиеся не чужой власти, а своим, "природным", ханам. А еще севернее, на границе степи и тайги, жили "дикие татары", которые презирали черных татар за то, что они привязаны к своим стадам, подчинены старейшинам, ханам и обычаям родового строя. Те юноши, которые не выносили подчинения законам рода, уходили в горные леса, добывали пищу охотой, грабежом и погибали от рук своих родственников. Этих обреченных удальцов называли людьми длинной воли, идеалом их были верность дружбе и военная доблесть.

Трубецкой в «Наследие Чингисхана» говорит о том, что войны, которые вел Чингисхан, а их было четыре, были спровоцированы его противниками, а все его территориальные приобретения лежали в ареале окраин Великой стены.

Все грандиозные завоевания монголов были совершены не при грозном Тэмуджине, правившем в 1229-1241 гг., а при его преемнике Мунке-хане в 1251-1259 гг. А доброту, великодушие и терпимость Мунке особо отметил посланный из Европы Рубрук.

Как по мнению Джувейни, так и по мнению Макризи, Яса была талисманом, обеспечивающим победу на поле сражения. Как указывает А.Н. Поляк, монголы и тюрки приписывали Великой Ясе полумагическую власть.

Григорий Фарадж в своей книге «О законах, постановленных Чингисханом», говорит о том, что более ясным доказательством и определенным показанием может быть то, что, несмотря на существование стольких сильных и многолюдных недругов и стольких обильно снабженных и могучих врагов, - таких, что были богдыханами и хосроями времени, он в одиночку с малой дружиной и без припасов поднялся и сразил и покорил гордецов всего кругозора от востока до запада, а тех, что встретили его супротивностью и боем, тех, согласно ясе и приказам, кои он установил, он уничтожил полностью, с подданными, детьми, приспешниками, войсками, округами и городами.

Фарадж также рассматривает боговдохновенный разум Чингисхана как источник Ясы: "В то время как Всемогущий (Бог) выделил Чингисхана из числа его современников по разуму и интеллекту...он (Чингисхан), лишь опираясь на глубины своей души и без утомительного изучения (исторических) анналов, без согласования с (традициями) древних времен, изобрел все приемы (государственного управления)".

Введение

История монгольского народа начинается с Чингисхана.

Слияние многочисленных и непрочных групп кочевников... непрестанно между собою враждовавших, в единое военное и политическое целое, внезапно возникшее и оказавшееся способным подчинить себе всю Азию, было делом рук мощной личности Чингисхана.

Монгольская эпоха имела глубоко проникающее влияние на историю и культуру Азиатского материка. Она не только сопровождалась гигантскими военными походами и политическими переворотами, но и дала выход многим культурным течениям, открывшим новые возможности для Востока и Запада. Но так как все созданные монголами и объединенные ими национальности распались, в то время как на Востоке китайская культура, а на Западе ислам сохранили свои позиции, то значение, приходящееся в XIII и XIV веках на долю монголов, впало незаслуженно в забвение.

Чингис-хан указал цель своим подданным. Вместо гибельных усобиц мелких племен между собою он внушил объединенному им народу идею всемирного владычества. Его жизнь была неизменно посвящена этой одной цели. По проторенным им путям продолжали неуклонно следовать его сыновья и преемники. Дух великого Чингисхана продолжал жить в членах его многочисленной семьи, и именно он вдохнул в свое потомство способность... властвовать не только над их собственным степным царством, но и над завоеванными культурными странами азиатского Востока и Запада. Таким образом, Чингисхан, несомненно должен быть причислен к величайшим личностям Всемирной Истории.

Историей монголов и их гениальным вождем, вписавшим блестящие страницы во всемирную историю, до самого последнего времени интересовался только узкий круг ориенталистов. Несмотря на то, что в русской истории есть особый период - монгольский, ему не придавалось особого значения "казенными" историками, этот период относится к числу "пустых периодов" русской истории, несмотря на тот исторический факт, что из этого периода - как из "материнского лона" - вышла Московская Русь. Не существует также специального исторического труда на эту тему.

Только за самые последние годы ученые евразийского мировоззрения, изучая проблему русского самопознания, стали внимательно разбираться в разных восточных влияниях на русскую историю, культуру и быт, и им, отчасти, удалось разбить "предубеждения и предрассудки европеизма", с которыми трактовался этот вопрос до них, и, тем самым, заинтересовать широкий круг русской интеллигенции, чего не удавалось сделать нашим ориенталистам.

Политическая раздробленность, постоянные княжеские усобицы облегчили осуществление широкомасштабных планов монголо-татар, начатое вождем монгольских племен князем Темучином (Темуджином), получившим имя Чингисхана (великого хана) – владыки мира.

Монголы обрушились на Северный Китай, покорили Сибирь, вторглись в Хорезм, Северный Иран и другие земли и стали продвигаться к русским землям. Чингисхан показал себя не только умелым и жестоким полководцем, но и незаурядным правителем.

Глава 1. Объединение отдельных племен в один монгольский народи первые походы Чингисхана

Провозглашение Темучина Чингисханом было делом представителей большей части монгольских племен, но не всех, так как другая часть народа с несколькими аристократическими семьями была с Джамухой; оставалось вне этого объединения и могущественное племя кераитов, подвластное Ван-хану, а также государство найманов и белых татар.

Таким образом, первая цель, которую поставил Чингисхан, - образовать Единую Монгольскую Державу - еще не была достигнута.

Однако те племена, которые уже признали его власть, представляли в общей сложности, по числу душ, такую крупную величину и занимали такие обширные земли, что являлось необходимым - еще ранее достижения указанной цели и попутно с ее преследованием - озаботиться возможным сплочением подвластных племен в одно целое.

Для этого, прежде всего следовало наладить постоянную сеть сообщений, а необходимость защиты центральной власти от неблагоприятных случайностей, всегда возможных в той обстановке, в которой возникала монгольская держава, требовала прочной организации ставки верховного правителя государства и надежных мер для ее охраны. В осуществлении этих мероприятий и других, относящихся к разряду административных, Чингисхан с самого начала проявил огромный организационный талант.

Его ставка стала истинным центром зарождающейся великодержавности. Для связи, для передачи его приказов в народ он организовал отряд верховых, по нашей терминологии ординарцев или курьеров, которые "как стрелы" разлетались во все подвластные земли. В степном государстве, при отсутствии современных понятий о почте, телеграфе и железных дорогах, организация таких конных курьеров являлась чрезвычайно разумным нововведением, еще нигде до Чингисхана не практиковавшимся, по крайней мере, в таком крупном масштабе; позднее эта организация была введена во всей Монгольской державе, получив дальнейшее развитие в виде учреждения сети "ямов" - ямских станций, являвшихся, с одной стороны, этапами для передачи и дальнейшего препровождения почты, а с другой - подставами для должностных лиц и курьеров, которым были доверены особо важные письменные или словесные распоряжения и сношения. Когда монархия Чингисхана получила характер Мировой Империи, распространившись и на Россию и Китай, сеть ее линий сообщений обратилась в огромное государственное учреждение, обслуживавшее не только правительственные, но и частные потребности в сношениях, что открыло доступ в сердце Монголии путешественникам даже из далекой Европы: Плано Карпини, Рубруку и Марко Поло. Чингисхан хотел доставить торговле такие удобства и такую безопасность, чтобы можно было, как он выражался, во всей его империи носить золото на голове, как обыкновенные сосуды, не подвергаясь ни грабежу, ни притеснениям.

В то время как Чингисхан деятельно работал таким образом по сплочению своего молодого государства, враги его не дремали. Джамуха сумел приобрести среди подвластных ему вождей племен такое значение, что они, собравшись однажды на берегу реки Аргуни, провозгласили его "Гурханом", что значит "Всенародный хан"; это было прямым вызовом Чингис-хану, тем более что в этом провозглашении сыграла роль враждебная ему коалиция, в которой участвовали его собственные дяди (со стороны матери), вождь суровых меркитов Тохта-беги, а также сын престарелого Ван-хана, пытавшийся вести свою собственную, отличную от отцовской, политику.

Чингисхан со свойственной ему осторожностью обеспечил себя поддержкой со стороны своего союзника Ван-хана; после этого он выступил в поход и в 1202 г. нанес своему бывшему названому брату и его союзникам, меркитам решительное поражение. Джамуха бежал; подвластные ему роды подчинились победителю.

§ 1.1. Первые походы Чингисхана

В 1205, 1207 и 1210 монгольские силы вторгались в тангутское государство Западное Ся (Си Ся), но решающего успеха не имели, дело закончилось заключением мирного договора, обязавшего тангутов уплачивать дань монголам. В 1207 посланный Чингисханом отряд под командованимем его сына Джучи совершил поход к северу от р.Селенга и в долину Енисея, покорив лесные племена ойратов, урсутов, тубасов и др. Зимой 1208 монгольские войска перешли Алтайские горы, преследуя бежавших на запад найманов и подчинив уйгуров. К 1211 к новой державе присоединились енисейские кыргызы и карлуки.

В 1211 монгольские силы во главе с самим ханом вторглись в северный Китай, начав войну с чжурчжэньским государством Цзинь, ослабленным политическими распрями, восстаниями и противостоянием с южнокитайской династией Сун. Армия Чингисхана нанесла удар на восток, а отряды его сыновей действовали в современной провинции Шаньси. Против властей империи Цзинь восстали покоренные ею китайцы и кидани, которые захватили Ляодун и оказали помощь монголам. Война приняла упорный характер и велась с исключительной жестокостью. Только в 1215 монголам удалось захватить, разграбить и сжечь чжурчжэньскую столицу Чжунду (Пекин). Чингисхан с огромной добычей вернулся в Монголию. Монгольские силы в северном Китае возглавил полководец Мухули, командовавший 23-тысячными отрядами монголов и многочисленными отрядами, набранными из киданей и местных жителей-китайцев. Война с чжурчжэнями продолжалась до 1234 со страшными опустошениями; многие города и деревни были разрушены, а население угнано в рабство. К 1235 последние остатки государства Цзинь прекратили свое существование, и весь северный Китай оказался в руках монголов.

В 1218–1219 монгольские войска вторглись в Корею, преследуя отряд киданей, но были разбиты. В последующие годы монголы неоднократно направляли посольства к корейскому двору, добившись уплаты значительной по размерам дани и одновременно готовясь к мощному вторжению. Оно произошло в 1231, уже после смерти Чингисхана.

Покорение северного Китая существенно усилило монгольскую державу и ее армию. По приказу Чингисхана в Монголию были вывезены ремесленники и специалисты, наладившие производство камнеметных и стенобитных орудий, выбрасывавших сосуды с порохом или горючей жидкостью. Это позволило монгольским отрядам в будущем успешно осаждать и брать штурмом города и сильные крепости.

Вернувшись из китайского похода, Чингисхан продолжил укрепление своего государства. В 1214–1215 он жестоко подавил восстания мэркитов, туметов и других племен и начал готовиться к походу на запад.

§ 1.2. Поход против племени Солонгов

В 1192 г. Чингис-хан пошел против племени солонгов (корейцев), где он пробыл три года; за это время не унимались покоренные и удерживаемые в повиновении властной рукой племена. По возвращении из этого похода Чингисхан с его братьями однажды был приглашен князем Бюрке-Чилгиром, знакомого нам племени тайджиут, на пир. Этот князь предварительно на почетном месте, где должен был сесть Чингисхан с братьями, вырыл волчью яму и накрыл коврами. Предупрежденный своей матерью, Чингисхан дал следующие предварительные распоряжения: "Хасар - лук наготове! Бельгутей, ты останешься снаружи кибитки! Ты, Хаджикин, следи за конями! Ты, Ютсекен, будешь со мною! Вы, девять орлеков, войдите со мной! А вы, триста телохранителей, расположитесь кругом!"

Чингисхан заканчивал свои ближайшие завоевания на западе и юге: в 1195 г. покорено племя сартагол (сарты), 1196 год приносит покорение Тибета; затем покоряются три провинции Кара-Тибета. Тогда Чингисхан устроил великие торжества, вернувшись из одного похода, учредил производство и раздачу наград своим военачальникам, раздавая народу сокровища. Чингисхан, как повествует Санан-Сэчэн, заявил тогда народу:

"Согласно повелению высшего царя, Тэнгри Хурмузда, отца моего, я подчинил 12 земных царств, я привел в покорность безграничное своеволие мелких князей, огромное количество людей, которые скитались в нужде и угнетении, я их собрал и соединил в одно, и так я выполнил большую часть того, что я должен был сделать. Теперь я хочу дать покой моему телу и душе".

Знаменитый Марко Поло отзывается так о Чингис-хане этого периода его жизни: "Завоевывая какую-либо область, он не обижал населения, не нарушал его прав собственности, а только сажал среди них нескольких своих людей, уходя с остальными на дальнейшие завоевания. И когда люди покоренной страны убеждались, что он надежно защищает их от всех соседей и что они не терпят никакого зла под его властью, а также когда они видели его благородство как государя, они тогда становились преданными ему телом и душой и из бывших врагов становились его преданными слугами. Создав себе, таким образом, огромную массу верных людей - массу, которая, казалось, могла бы покрыть все лицо земли, он стал думать о всемирном завоевании"

§ 1.3. Поход против найманов

Предлог для открытия похода против найманов доставил ему сам государь найманский Таян-хан, который, обеспокоенный растущим могуществом властелина монголов, надумал весной 1204 г. заключить с государем племени онгутов, живших близ Великой китайской стены, Ала-Кушем наступательный союз против Чингисхана. По словам персидской летописи, приглашение к вступлению в союз было изложено в следующем послании: "Говорят, что в этих пределах явился новый царь по имени Чингисхан. Мы знаем только точно, что на небе есть двое: солнце и луна, но каким образом будут два государя царствовать на этой земле? Будь ты правою рукою моею и помоги мне войском, чтобы мы могли взять его колчан, т.е. степень, ханство".

Покончив с найманами, Чингисхан послал отряды на север и на запад для покорения мелких племен. В 1205 г. Чингисхан отправил на запад с войском Субутая. Кроме покорения мелких племен он должен поймать бежавших детей Тохты. Чингисхан напутствует его: "Они, потерпев поражение в битве с нами, вырвались у нас, как дикая лошадь с укрюками на шее или как подстреленные олени. Коли они на крыльях улетят на небо, ты будь соколом и поймай их. Коли они, как мыши, зароются в землю, ты будь железной лопаткой и откопай их. Коли они, как рыбы, скроются в море, ты будь сетью и вытащи их". Из этого видна железная воля Чингисхана в достижении цели. Мало разбить неприятеля - плоды победы у Чингисхана выражаются или в полном покорении, или в уничтожении неприятеля. Разбитый, но бежавший неприятель считается еще не побежденным, поэтому мы видим, как всегда упорно преследовал в своей жизни Чингисхан бежавших. Эту тактику наследовали и ученики его военной школы.

Джамухе не к кому было больше бежать, почему этот народный вождь, всеми покинутый, стал атаманом шайки разбойников, но был выдан Чингисхану своими же людьми. Верный себе Чингис-хан казнил предателей, а бывшего друга, как изложено в монгольском "Сказании", хотел было помиловать, но тот сам испросил себе, как милости, казни: "Пусть Темучин позволит ему умереть без пролития крови..." Желание его было исполнено, после чего Темучин устроил своему сопернику торжественные похороны".

После покорения западных племен Чингисхан является бесспорным властелином всей страны от Алтая до Китайской стены. Объединение всех заключавшихся в ней земель в одно государство, несомненно, означало намерение восстановить Древнюю монголо-тюркскую Империю XI века. Объединение отдельных независимых доселе монгольских племен в один народ и организация их в одно государство было первой и ближайшей задачей Чингисхана; проведение же задачи в жизнь не обошлось без больших трений. Надо заметить, что до сего времени в степи у отдельных вассалов было принято уходить со своим племенем к другому суверену или же становиться самостоятельным. Это многократно проделал Джамуха, по этому же обычаю ушли от 13-летнего Темучина подвластные покойному его отцу племена во главе с тайджиутами. Подобно этому однажды отделился и ушел с одним военачальником и "со своими людьми" Хасар, брат Чингисхана. Его заставило отделиться все более и более растущее "самовластие" и авторитет Чингисхана; его стройная организация, основанная на строгой соподчиненности как по администрации, так и по военной части, полнота его власти, чувствующаяся везде и всюду, - все это стушевывало, обезличивало такую сильную, своенравную натуру, каким был Хасар.

Глава 2. Поход на Китай § 2.1. Объект операций - Тангутское государство

По выполнении задачи объединения в одно Государство монгольских народностей, населяющих плоскогорье Центральной Азии, взоры Чингисхана, естественно, обратились на Восток, к богатому, культурному, населенному не воинственным народом Китаю, всегда представлявшему в глазах кочевников лакомый кусок. Земли собственно Китая делились на два государства - Северное Цзинь и Южное Сун, оба китайской национальности и китайской культуры, но второе с национальной же династией во главе, между тем как первым правила чужеземная династия завоевателей - чжурчженей. Первым объектом действий Чингисхана, естественно, являлся ближайший сосед - Цзиньская держава, с которой у него как наследника монгольских ханов XI и XII столетий были свои давнишние счеты.

Главным объектом второстепенных операций является Тангутское государство, занимавшее обширные земли в верхнем и частью среднем течении Желтой реки, успевшее приобщиться к китайской культуре, а потому разбогатевшее и достаточно прочно организованное. В 1207 г. на него производится первый набег; когда оказывается, что этого мало для его полного обезвреживания, против него предпринимается поход в более крупном масштабе.

Этот поход, законченный в 1209 г., дает Чингисхану полную победу и огромную добычу. Он же служит для монгольских войск хорошей школой перед предстоящим походом на Китай, так как тангутские войска были частью обучены китайскому строю. Обязав Тангутского владетеля выплачивать ежегодную дань и ослабив его настолько, что в течение ближайших лет можно было не опасаться каких-либо серьезных враждебных действий, Чингисхан может, наконец, приступить к осуществлению своей заветной мечты на востоке, так как к тому же времени достигнута безопасность и на западной и северной границах Империи. Произошло это следующим образом: главной угрозой с запада и с севера являлся Кучлук, сын Таян-хана найманского, после гибели своего отца спасшийся бегством к соседним племенам.

Этот типичный кочевой искатель приключений собрал около себя разноплеменные банды, главное ядро коих составляли заклятые враги монголов - меркиты, суровое и воинственное племя, которое кочевало с широким размахом, нередко вступая в конфликты с соседними племенами, в земли коих оно вторгалось, а также нанимаясь на службу к тому или другому из кочевых вождей, под предводительством которого можно было рассчитывать поживиться грабежом.

Собравшиеся около Кучлука старые приверженцы из найманов и вновь примкнувшие к нему банды могли представлять угрозу для спокойствия во вновь присоединенных к Монгольской державе западных областях, почему Чингисхан в 1208 г. отправил войско под начальством своих лучших воевод Джэбэ и Субутая с задачей уничтожить Кучлука.

В этом походе большую помощь монголам оказало племя ойратов, через земли которых пролегал путь монгольского войска. Вождь ойратов Хотуга-беги еще в 1207 г. изъявил свою покорность Чингисхану и в знак почета и подчинения послал ему в дар белого кречета. В настоящем походе ойраты служили проводниками для войск Джэбэ и Субутая, которые они провели незаметно для противника к его расположению.

В происшедшем бою, окончившемся полной победой монголов, вождь меркитов Тохта-беги был убит, но главному врагу, Кучлуку, опять удалось избежать смерти в бою или плена; он нашел убежище у престарелого Гур-хана кара-китайского, владевшего землей, ныне носящей название Восточного, или Китайского, Туркестана.

§ 2.2. Великая Китайская стена

Весною 1211 г. монгольская рать выступает в поход со своего сборного пункта у реки Керулена; до Великой Китайской стены ей предстояло пройти путь длиною около 750 верст, на значительной части своего протяжения пролегающий через восточную часть пустыни Гоби, которая, впрочем, в это время года не лишена воды и подножного корма. Для продовольствия за армией гнались многочисленные стада.

Цзиньская армия обладала кроме устаревших боевых колесниц запряжкой в 20 лошадей, серьезными, по тогдашним понятиям, военными орудиями: камнеметами; большими самострелами, для натяжения тетив каждого из которых требовалась сила в 10 человек; катапультами, которые для приведения в действие требовали каждая работы 200 человек; кроме всего этого цзиньцы пользовались и порохом для военных целей, например для устройства фугасов, воспламеняемых посредством привода, для снаряжения чугунных гранат, которые бросались в неприятеля катапультами для метания ракет, и т.п.

Гарольд Лэм в положении Чингисхана в китайском походе усматривает сходство с положением Ганнибала в Италии.

Такую аналогию можно действительно видеть в том, что обоим полководцам приходилось действовать вдали источников своего пополнения, в богатой ресурсами неприятельской стране, против превосходных сил, которые могли быстро пополнять свои потери и были предводимы мастерами своего дела, так как военное искусство цзиньцев стояло, как и в Риме в эпоху Пунических войн, на большой высоте.

Равным образом, подобно Ганнибалу, привлекавшему в Италии на свою сторону все элементы, еще слабо спаянные с римлянами или недовольные их владычеством, Чингисхан мог извлечь выгоду из имевшейся в войсках противника национальной розни, так как китайцы, составлявшие наиболее многочисленный, но подчиненный контингент в цзиньской армии, частью с неудовольствием сносили главенство над собой чуждых им по крови чжурчженей, и одинаково враждебно к последним относились состоявшие в армии кидани, потомки народа, властвовавшего над Северным Китаем перед цзиньцами, т.е. теми же чжурчженями.

В следующем, 1212 году он снова подступает главными силами к Средней столице, справедливо глядя на нее как на приманку для привлечения к ней в целях выручки полевых армий неприятеля, которые он и рассчитывал бить по частям. Расчет этот оправдался, и цзиньскис армии понесли от Чингисхана новые поражения в поле. Через несколько месяцев в его руках оказались почти все земли, лежащие к северу от нижнего течения Желтой реки. Но Чжунду и с десяток наиболее крепких городов продолжали держаться, так как монголы все еще не были подготовлены к действиям осадной войны.

Не столь сильно укрепленные города брались ими либо открытой силой, либо путем различных хитростей, например притворным бегством из-под крепости с оставлением на месте части обоза с имуществом, для того чтобы перспективой добычи выманить гарнизон в поле и повлиять на ослабление мер охранения; если эта хитрость удавалась, город или лишенный защиты крепостных стен гарнизон подвергались внезапному нападению. Таким способом Джэбэ овладел городом Ляояном в тылу цзиньской армии, действовавшей против ляодунского князя. Иные города принуждались к сдаче угрозами и террором.

§ 2.3. Жестокий образ ведения войны

Весною 1214 г. три монгольские армии снова вторгаются в цзиньские пределы. На этот раз они действуют по новой системе, выработанной на основании опыта предыдущих кампаний. При подходе к укрепленным городам монголы сгоняют народ из окрестностей и затем идут на штурм, гоня густые массы населения перед собой на крепостные валы. В большинстве подобных случаев цзиньцы штурма не принимали и сдавали город. Терроризованные таким жестоким образом ведения войны и видя, кроме того, что они имеют дело не с нестройными кочевыми полчищами, а с регулярной армией, определенно идущей на полное покорение страны для возведения на ее престол своего вождя, многие цзиньские военачальники, и не только из киданей, но и из чжурчженей, стали сдаваться монголам вместе со своими отрядами. Чингис-хан, как дальновидный политик, принимал их подчинение и услуги, используя их пока для содержания гарнизонов во взятых городах.

В течение кампании 1214 г. армии Чингисхана пришлось встретиться с новым страшным врагом - моровой язвой, которая стала косить ее ряды. Обессилел также от неимоверных трудов и конский состав. Но монголы уже успели внушить вражескому командованию такое к себе почтение, что в его среде не нашлось вождя, который решился бы атаковать ослабевшую монгольскую армию, стоявшую лагерем под Чжунду.

Император предложил Чингисхану перемирие на условии уплаты ему богатого выкупа и отдачи ему в жены принцессы императорского дома. На это последовало согласие, и по выполнении условий перемирия монгольская рать, нагруженная несметными богатствами, потянулась в родные края.

Одной из причин проявленного в данном случае миролюбия Чингисхана было полученное им сведение, что непримиримый враг его, Кучлук-хан, завладел Кара-китайской империей, в которой он нашел приют после своего бегства в 1208 г. В этом обстоятельстве Чингис-хан с полным основанием усмотрел угрозу для безопасности своей империи со стороны ее юго-западной границы.

В китайском походе опять проявились в полном блеске военный и политический гений Чингисхана и незаурядные дарования большинства орхонов; дарования, выражавшиеся особенно в их умении всегда выгодно использовать складывающуюся бесконечно разнообразную обстановку. Отдельные операции в эту войну не были простыми набегами без плана и системы, а являлись глубоко продуманными предприятиями, успех которых зиждился на рациональных стратегических и тактических методах в связи, конечно, с боевым опытом командного состава и воинственным духом массы монгольского войска.

"Итак, - говорит генерал М. И. Иванин, - ни многолюдность, ни китайские стены, ни отчаянная оборона крепостей, ни крутые горы - ничто не спасло империи цзиней от меча монголов. Цзиньцы не потеряли еще воинственности и упорно отстаивали свою независимость более 20 лет. Но Чингисхан... отогнав императорские табуны и потом заграбив весь скот и лошадей по северную сторону реки Хуанхэ (Желтой), лишил цзиньцев возможности иметь многочисленную конницу и, употребляя постоянно систему набегов, нападал на них когда хотел, даже и с малыми частями конницы разорял их землю и лишал способов восстановить равновесие сил. Цзиньцы должны были ограничиться обороною городов и крепостей; но монголы, продолжая стеснять, опустошать, тревожить эту империю, наконец взяли почти все крепости, частью руками китайцев, частью голодом. Это показывает, какую выгоду имела в то время степная конница, хорошо устроенная, перед пехотой, и какую пользу можно было извлекать искусным употреблением ее.

Но к этому надобно присовокупить, что Чингис-хан умел подготовлять войну, разделять неприятеля, привлекать союзников и делать из них могущественное пособие для облегчения успехов своему оружию, например, подготовленным союзом с онгутами он облегчил первые военные действия против цзиньцев, потом, дав пособие киданям (ляодунский князь) разъединил силы неприятеля и отрезал его от севера, набирал из киданей и природных китайцев войска, отвлекал от цзиньцев собственных их подданных, потом получил пособие (войсками) из Тангута и, наконец, дал совет своим преемникам воспользоваться союзом с империей дома Сун - словом, умел действовать так же искусно политикой, как и оружием".

Глава 3. Поход в среднюю Азию § 3.1. Сильный враг - Кучлук-хан

Вернувшись из Китая, Чингис-хан должен был обратить внимание на ближайший к нему запад, где у него оставался еще сильный враг - Кучлук-хан, который коварством успел завладеть Кара-китайской державой. Не были еще покорены некоторые народы к западу от Алтая до реки Урала. Как бы ни сложились дальнейшие отношения с могущественным государем мусульманской Средней Азии, султаном Мухаммедом, называемым также "Хорезмшахом", который владел Туркестаном, Афганистаном и Персией, во всяком случае должны были быть предварительно ликвидированы ближайшие враги, которые могли быть опасны для мирных сношений с мусульманской державой, а в случае войны - усилить собою врагов Монгольской монархии.

Эту задачу он возлагает на своих лучших полководцев Субутая и Джэбэ, которые легко с нею справляются. Первый в 1216 г. быстро покоряет земли между Алтаем и Уралом, причем племя меркитов, непримиримых врагов Чингис-хана, истребляется до последнего человека; второй уничтожает империю узурпатора Кучлука, искусно использовав неудовольствие против него его мусульманских подданных, преследуемых им за религиозные убеждения. Объявив полную веротерпимость, Джэбэ-нойон привлекает к монголам симпатии их, а также части чинов войска, обеспечивая себе таким путем военные успехи. Разбитый наголову и преследуемый по пятам монголами, Кучлук лишается царства и бесславно гибнет в дебрях Гиндукуша. Кара-китайская держава, охватывающая Восточный Туркестан со столицей Кашгаром и часть Семиречья с некоторыми прилегающими землями присоединяется к Империи Чингис-хана, которая, таким образом, приходит в непосредственное соприкосновение с обширными владениями Хорезмшаха.

Война стала неизбежной. Чингисхан готовился к ней с особой тщательностью, так как вполне считался с военным могуществом своего нового противника, одна полевая армия которого - правда, менее дисциплинированная и не столь прочно спаянная, как монгольская, - была составлена преимущественно из контингентов воинственных турецких (тюркских) народов, обладала отличным вооружением и насчитывала в своих рядах 400 000, большею частью конных воинов. Кроме всевозможных военных машин в армии имелись и боевые слоны, род оружия, с которым монголам не приходилось иметь дела в предыдущих войнах. Помимо таких внушительных полевых сил империя Хорезмшаха славилась крепостью своих городов и искусством своих инженеров, а доступ извне к ее жизненным центрам был прикрыт труднопроходимыми естественными преградами - горными хребтами и безводными пустынями. С другой стороны, внутренняя спайка этого государства, только недавно расширившегося завоеваниями, разноплеменного по составу населения и подтачиваемого непримиримой враждой между приверженцами различных мусульманских вероучений (сунниты, шииты и множество фанатичных сект), далеко не была крепкой.

Для грандиозного предприятия покорения Средней Азии Чингис-хан к весне 1219 г. собирает в верховьях Иртыша конную армию численностью 230 000 человек. Хотя после покорения северных областей Цзиньской империи население Монгольской державы значительно возросло, повелитель ее не считает целесообразным увеличивать свою кочевую армию ненадежными в политическом отношении, маловоинственными и непривычными к естественным условиям западного театра войны элементами оседлого населения вновь завоеванных земель. Великий Полководец слишком хорошо знает, что качество важнее количества. Поэтому китайцы (кидани, чжурчжени) входят в его армию лишь в небольшой пропорции, составляя ее технические войска, соединенные в особый корпус, общей численностью около 30 000 человек, из коих китайцев и прочих чужеземцев собственно только 10 000, а остальные из вполне надежных элементов.

Совершенный ими в последующий, менее чем двухлетний, срок набег или рейд принадлежит к числу замечательнейших военных предприятий этого рода. Не имея, разумеется, никаких карт тех стран, по которым им предстояло пройти, монгольские вожди через Тебриз, который изъявляет им покорность, и Диарбекр снова проникают в Закавказье, где выдерживают упорную борьбу с грузинами; в последней решительной битве с ними одерживают победу благодаря применению одного из своих обычных тактических приемов. В данном случае прием этот состоял в том, что Джэбэ с 5 тысячами человек засел в засаде, а Субутай с остальными силами, обратившись в притворное бегство, наводит неприятеля на эту засаду, которая его внезапно атакует одновременно с перешедшим в наступление Субутаем. В этом бою грузин было перебито до 30000 человек.

После победы над грузинами монгольский отряд углубляется в дебри Кавказского хребта, где среди непрестанных боев с горцами прокладывает себе путь через Дербентский проход и наконец выходит на равнины Северного Кавказа.

§ 3.2. Большой курултай

В том же году состоялся на берегах Сырдарьи созванный Монгольским Самодержцем большой курултай из вельмож и сановников империи. На этом торжественном и многолюдном собрании правящего отбора лучших "второго психологического типа" людей Чингис-хан восседал на Мухаммедовом золотом троне, доставленном из Самарканда. На курултай прибыл и Субутай, возвратившийся из южнорусских степей со своим отрядом. Летописец рассказывает, что Чингис-хан был так заинтересован его докладом о совершенном набеге, что выслушивал его ежедневно в течение нескольких часов, решив тогда же завещать своим наследникам задачу покорения Европы. Отныне Чингис-хан чувствовал себя повелителем "5 цветов народов, говорящих на 720 разных языках, населяющих мир (Замба тюбе)".

В свою столицу Каракорум Чингис-хан прибыл только в 1225 г. Он был на вершине своей славы. Когда-то бедный и всеми покинутый Темучин стоял теперь во главе организованной и огромной империи, ему беспрекословно повиновалось верное и прославленное победами войско, он имел сподвижников - талантливых полководцев, которые не были раболепными царедворцами и не боялись говорить ему правду в глаза. Завоевание мусульманской Азии открыло новые пути между Востоком и Западом; ядро Монгольской империи лежало в узле этих путей. Линии летучей почты, созданные военными потребностями, обращались в пути культурных сношений между нациями в мирное время.

§ 3.3. Достижение полководческого гения Чингисхана

Не подлежит сомнению, что такие гигантские результаты были достижением полководческого гения Чингисхана. Его действия в первый период Среднеазиатской войны не требуют комментариев; не надо быть специалистом, чтобы дать им надлежащую оценку с точки зрения теории военного искусства. Менее понятными представляются операции монгольских войск во второй период войны: подчас кажется, что верховный вождь их грешил слишком большим разбросом своих сил. Но если хорошо вдуматься в стратегическую обстановку этого периода, то окажется, что и в данном случае деятельность Чингисхана, как строго соответствовавшая этой обстановке, должна быть признана безукоризненной.

Дело в том, что регулярные силы противника уничтожены, но он занят формированием новых, которые собираются в нескольких пунктах. Эти очаги необходимо ликвидировать flagrante delicto; отсюда вытекает необходимость действий не сосредоточенными силами, а отдельными отрядами. В то же время надо лишить неприятеля опорных точек для развития его вооруженных сил: это положение имеет следствием многочисленные осады крепких городов. Наконец, важно не дать вражеской силе собраться около главы государства, почему в погоню за бежавшим султаном направляются двое из наиболее талантливых и наиболее энергичных вождей, которые хотя и не настигают венценосного беглеца, но своей погоней доводят его до естественной гибели.

В многочисленных осадах, которые ведут монгольские войска, они могли бы быстро растратить свою драгоценную живую силу, источники пополнения которой находятся в расстоянии нескольких тысяч верст от театра войны, если бы их полководец не дошел до гениальной (хотя и жестокой) идеи брать крепости руками побежденных.

Все это с очевидностью указывает на несравненный военный гений Чингисхана.

Глава 4. Военные действия Чингиса в Туркестане, Афганистане и Персии

Осенью 1219 года Чингисхан подошел к Отрару и осадил его; так началась эта знаменитая война. Оставив несколько корпусов для осады, Чингис двинул часть своих сил под командой Джучи вниз по Сыр-Дарье, а небольшой отряд - вверх. Сам же Чингисхан вместе с младшим сыном Тулуем пошел на Бухару. В Отраре, еще до нападения на город, на сторону Чингиса перешел важный сановник, который и доставил монгольскому императору самые точные сведения о положении дел в государстве хорезмшаха.

В начале 1220 года Чингисхан подошел к Бухаре и осадил этот город. Гарнизон очень скоро решил покинуть город и пробиться через ряды осаждающих; но это удалось сделать очень немногим; только небольшой отряд, засевший в цитадели, продолжал сопротивляться. Через двенадцать дней цитадель была взята, а все защитники перебиты. Чингисхан потребовал после сдачи Бухары списки богатых купцов, сановников и старейшин, и на основании этих списков производил поборы; наконец, все жители должны были покинуть город только в одной одежде. Оставленный город был отдан Чингисом на разграбление своим воинам; во время этих грабежей город сгорел.

Из Бухары Чингисхан с главными силами двинулся к Самарканду, ведя за собой толпы пленников, которых монголы употребляли для осадных работ. В это же время к Чингису подошли корпуса, оставленные им для осады Отрара. После продолжительной осады и отчаянного сопротивления защитников цитадели Отрар был взят, причем был захвачен и главный виновник избиения посланцев Чингиса. Его привели к монгольскому императору, и тот удовлетворил свою жажду мести, предав наместника жестокой казни.

После неудачной вылазки, на пятый день, гарнизон и местные жители решили сдаться Чингисхану. Вступив в город, монголы разрушили укрепления, вывели жителей вон и подвергли разграблению их имущество; на этот раз пощадили только мусульманское духовенство и тех лиц, какие находились под его покровительством. Взяв штурмом цитадель, Чингис жестоко расправился со сдавшимся ему гарнизоном города, состоявшим из турецких (тюркских) воинов хорезмшаха, все они вместе со своим предводителем были перебиты. Так Чингис хотел устрашить турецких защитников хорезмшаха и отбить у них охоту к сопротивлению монголам.

Находясь под Самаркандом, Чингис получил извещение о том, что его отряды, посланные им вверх и вниз по Аму-Дарье, действовали также успешно. Тогда он отправил снова несколько отрядов для завоевания разных городов, а для преследования хорезмшаха двинул три тьмы (корпуса) под командой Джебе-нояна, Субеедей-багатура и Тогучар-багатура. Эти полководцы получили задание переправиться через Аму-Дарью и, не трогая городов и мирных жителей, преследовать без устали хорезмшаха Мухаммеда. Чингисхан знал, что его враг бежит в глубь своих владений для того, чтобы собрать значительные силы и организовать сопротивление. Но хорезмшах не сумел организовать никакого сопротивления; ему удалось, правда, ускользнуть от неустанно преследующих его отрядов Джебе и Субеедея и достигнуть одного островка на Каспийском море, где он вскоре и умер. Монгольские же полководцы, Джебе и Субеедей, совершили после этого свой поистине изумительный поход через Кавказ, проникли в южнорусские степи, где разбили русских князей при Калке, и через кипчакские степи вернулись к Чингисхану.

Лето 1220 года Чингисхан провел в окрестностях Несефа, где впоследствии возник город Карши. Это были места очень удобные для летовок кочевников. Чингис и воспользовался ими, чтобы поправить своих коней и дать возможность отдохнуть своим ратникам.

Осенью Чингисхан подошел к Тармизу, который и был взят им после серьезного сопротивления штурмом. Во время кратковременной осады этого города Чингису большую службу сослужили катапульты (метательные сооружения), которые заставили замолчать орудия неприятеля и дали ему возможность продвинуть к стенам штурмующие колонны. Катапульты эти были построены для Чингисхана мусульманскими инженерами.

Зиму 1220-1221 годов Чингисхан провел на удобных для зимовок берегах Аму-Дарьи, отправив поздней осенью сильный отряд под командой трех царевичей и Богурчи-нояна против Хорезма и его столицы Гурганджа, которые находились тогда в цветущем состоянии и могли бы оказаться опасными для разрозненных корпусов армии Чингисхана. В Хорезме правила энергичная мать хорезмшаха, Турканкатун. Но на этот раз она предпочла бежать и была захвачена монголами уже в Персии; впоследствии эта властная и жестокая женщина была увезена Чингисханом в Монголию, где прожила еще довольно долго, пережив великого «Завоевателя мира». После продолжительной осады Гургандж был взят монголами.

Между тем сын хорезмшаха Мухаммеда, Джелаль-ад-дин, которому удалось ускользнуть от монгольских отрядов, нанеся даже одному из них поражение, прибыл в Газну, в Афганистан, и здесь стал организовывать силы для нападения на Чингисхана.

Это был очень храбрый и энергичный человек, который не хотел подражать своему отцу и решился броситься в борьбу с Чингисханом, не особенно задумываясь о качествах монгольского войска и его вождя, и о своих собственных силах, которые были далеко не надежны; но на это решение его толкала и личная храбрость, может быть, чувство долга и, главным образом, темперамент авантюриста.

Против Джелаль-ад-дина Чингисхан отправил Шиги-Кутуку-нояна. Монгольский полководец потерпел поражение от Джелаль-ад-дина при Первоне. Шиги-Кутуку должен был с остатками своего отряда вернуться к Чингисхану. Битва эта была единственной крупной неудачей монголов за всю войну. Чингисхан и в данном случае обнаружил величие духа и с полным спокойствием принял известие о поражении своего отряда. «Шиги-Кутуку, - заметил он, - привык всегда быть победителем и еще никогда не испытал жестокости судьбы; теперь, когда он испытал эту жестокость, он будет осторожнее». Чингис, который сам не раз испытал эту «жестокость судьбы», любил напоминать своим полководцам о превратности счастья, особенно ценя в людях качество, которым сам обладал в полной мере: осторожность.

Выяснив степень поражения Шиги-Кутуку, Чингисхан стал принимать меры для того, чтобы исправить последствия этой неудачи. Джелаль-ад-дин же воспользовался своей победой только для того, чтобы варварски замучить пленных монголов; он не сумел даже прекратить ссор в среде своих военачальников и не дать разгореться национальным страстям в своем разноплеменном войске, лишний раз показывая, что он был смелым авантюристом, а не настоящим полководцем. Джелаль-ад-дин продолжал отступать, и Чингису пришлось преследовать его до самого Инда, на берегах которого и произошла решительная битва осенью 1221 года. Джелаль-ад-дин не успел переправиться на другой берег, не успел переправить свое семейство и свое достояние. В прошедшей битве, в которой монгольскими войсками Чингисхан руководил лично, Джелаль-ад-дин потерпел полное поражение, не помогла ему и личная храбрость, и мужество окружавших его. Мусульманские войска были быстро смяты ударом корпуса багатуров, которых Чингисхан искусно ввел в бой в самый нужный момент. Окруженный с трех сторон линиями монгольской кавалерии, Джелаль-ад-дин, кинулся с конем в Инд и переправился на другой берег. Говорят, Чингисхан не оставил без внимания смелого поступка своего врага и сказал сыновьям, что они должны брать пример с этого мусульманского храбреца.

Битва при Инде была единственной за всю войну, когда мусульмане решились в открытом поле сопротивляться самому Чингисхану, и в памяти монголов Джелаль-ад-дин сделался главным врагом Чингиса. О хорезмшахе Мухаммеде, игравшем такую жалкую роль, они позабыли.

Так как царевич Тулуй блистательно выполнил возложенную на него задачу, покорив в краткий срок три больших города Хорасана: Мерв, Нишапур и Герат, то Чингисхан решил двинуться назад. Вначале он предполагал идти через Индию, Гималаи и Тибет, но ряд обстоятельств помешали выполнению этого плана. Прежде всего, пути через горы были завалены снегами, затем гадатели, в том числе и знаменитый Елюй-Чуцай, советовали Чингисхану не проникать в Индию, а к голосу гадателей монгольский хан прислушивался всегда; наконец, пришло известие о явном восстании тангутов. Лето 1222 года Чингисхан провел в прохладных местах близ Гиндукуша.

Поход Чингиса на Инд и возвращение по северной части Афганистана, где было много еще непокоренных горных крепостей, может считаться одним из самых замечательных военных дел грозного завоевателя. Действительно, несмотря на самые тяжелые местные условия, монгольская армия, руководимая своим гениальным вождем, ни разу не была поставлена в трудное положение.

Весной 1222 года к Чингису прибыл из Китая знаменитый даос, монах Чанчунь. Чингис давно уже слыхал о его благочестивой жизни и еще в 1219 году пригласил его к себе, желая, по-видимому, получить «лекарство для вечной жизни», так как слыхал о том, что последователи китайского мыслителя Лаоцзы - даосы занимаются отыскиванием «философского камня» и очень сильны в магии.

Весною 1223 года Чингисхан на берегу Сыр-Дарьи встретился с сыновьями Чагатаем и Угедеем, которые зимовали около устья Зарафшана, занимаясь птичьей охотой. На равнине Кулан-баши устроена была грандиозная охота на диких ослов. Их подогнал из кипчакских степей Джучи, который после долгого отсутствия прибыл теперь на свидание с отцом, пригнав еще, кроме онагров, в виде подарка 20 000 белых коней.

Продвигаясь далее на восток, Чингисхан лето 1224 года провел на Иртыше, и в Монголию, в свои ставки, прибыл только в 1225 году. На границе бывших владений найманов он был встречен двумя царевичами, детьми своего младшего сына, Тулуя, Кубилаем и Хулагу, один из которых стал впоследствии великим каганом и повелителем Китая, а другой - владыкой Персии.

Маленькие царевичи были в первый раз на охоте; так как у монголов был обычай натирать мясом и жиром средний палец руки юноши, впервые отправившегося на охоту, то Чингисхан сам совершил этот обряд по отношению к своим внукам. Вместе с Чингисом вернулись на родину и три младших его сына; один старший, Джучи, остался в кипчакских степях.

Так закончился этот поход, сыгравший важную роль в жизни Азии, а вместе с тем и в жизни всего мира, потому что он положил начало монгольскому господству в Средней Азии и образованию новых государств, возникших на развалинах империи монголов.

Заключение

Чингисхана привыкли представлять себе жестоким и коварным, грозным деспотом, совершающим свой кровавый путь по горам трупов избитых им мирных жителей, по развалинам цветущих когда-то городов. И действительно, разные источники сообщают нам о кровавых деяниях монгольского завоевателя, о массовых избиениях врагов, о том, как он в ранней юности убил своего сводного брата Бектера.

Читающему обо всем этом и знающему в то же время совсем другие стороны характера Чингиса, может показаться, что душевная жизнь монгольского завоевателя была сложной, что это была странная двойственная натура, совмещавшая в себе кровожадного тирана и былинного богатыря, варварского разрушителя и гениального созидателя, строителя. Но так ли это было в действительности?

Внимательное, научное изучение источников приводит современного беспристрастного исследователя к убеждению, что Чингис ни в то время, когда был еще Темучином, ни после, когда стал Чингисханом Монгольским, никогда не отличался ни кровожадной жестокостью, ни страстью к безудержному разрушению. Как бы ни были гениальны его способности, Чингис был сыном своего времени, сыном своего народа, поэтому его и надо рассматривать действующим в обстановке своего века и своей среды, а не переносить в другие века и другие места земного шара.

Тогда легко будет убедиться, что Чингисхан, даже во время своих больших войн и походов, никогда не обнаруживал какой-то особой жестокости и кровожадности, которая бы превосходила то, что совершалось предводителями войск других народов той эпохи.

Чингисхан, как и другие великие завоеватели всех племен и народов, мог спокойно уничтожить свой или неприятельский отряд, мог, если считал это выгодным и полезным для своих целей, даже перебить население какого-нибудь города, но зато он никогда не прибегал к бесполезным зверствам, никогда не проявлял варварской жестокости по отношению к пленным врагам, чтобы утолить жажду мести. А между тем его же современники, даже представители гораздо более культурных народов, не только предавали на своих глазах, как, например, Джелаль-ад-дин, мучительной смерти взятых ими в плен врагов, но и находили восторженных восхвалителей своих варварских поступков. Чингисхан никогда и помыслить бы не мог приказать устраивать башни из 2000 живых людей, которых клали друг на друга и засыпали затем глиной и кусками кирпича, какие сооружались по приказанию другого азиатского завоевателя Тимура (Тамерлана).

И в личной жизни Чингиса нельзя указать случая, который бы обнаруживал особую жестокость монгольского кагана. Все источники, наоборот, приводят нам гораздо больше свидетельств великодушия Чингиса, и в особенности его выдержки.

Даже убийство брата Бектера и другие убийства и казни, совершенные по приказанию Чингисхана, принимая в соображение нравы и воззрения той эпохи, нельзя рассматривать как подтверждающие кровавую жестокость характера Чингиса.

Злодеяния, которые совершил Чингис или готов был совершить, находят себе смягчающие обстоятельства в воззрениях той среды, в которой жил Чингис, и в нравственных и религиозных воззрениях, которые питали его душу. Он был и остался первобытным кочевником-шаманистом со смутным представлением о нравственной ответственности перед Вечным Небом и духами-покровителями, с гораздо более развитыми инстинктами практического захватчика для себя и своего рода.

Прибегая на войне к хитрости, а подчас и к вероломству, Чингис в личной жизни не проявлял этих качеств и ценил в людях их прямоту. Но зато Чингисхан, несомненно, отличался подозрительной жадностью, ревниво оберегая свое достояние.

Грозный завоеватель, совершивший большое количество походов, руководивший столькими битвами и осадами, Чингисхан, по-видимому, не отличался особой личной храбростью, полководец побеждал в нем воина; во всяком случае, он очень далек был от романтического героизма, не обладал также Чингис и темпераментом искателя приключений.

Если ему и приходилось в молодости проявлять удаль и личную храбрость, то впоследствии, став ханом, Чингис всегда находился в таких условиях, что проявление личного мужества на войне для него было невозможно; он всегда руководил сам военными действиями, руководил и отдельными боями, но лично не сражался в рядах своей кавалерии, хорошо понимая, что это не дело полководца.

Вот «знак завоевания», по мнению Чингиса: Небо не допустило, чтобы он умер случайной смертию, наоборот, он перебил своих врагов и завладел их конями. Чингисхан всегда так смотрел на самого себя.

Список литературы

2. Вернадский Г. В. Монголы и Русь. – М., 1997г.

3. Вернадский Г. В. Что дали России монголы//Родина.-97г., № 3-4

4. Грумм-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Л., 1927. Т. II.

5. Груссе Р. Чингисхан: Покоритель вселенной. - М.: "Молодая гвардия", 2000

6. Журнал “Родина”. “Монгольское нашествие. Лес и Степь. IX-XVI вв. Неизвестные страницы”. 1997 г. 3-4.

8. История Монгольской Народной Республики. М., 1983

10. Калашников И. «Жестокий век», Алма-Ата, «Жазушы», 1985г.

11. Кляшторский С.Г., Т.И. Султанов «Казахстан. Летопись трех тысячелетий», Алма-Ата, изд. «Рауан», 1992г.

14. Джувейни.М.. О порядках, заведенных Чингисханом после его появления, и о Ясах, кои он повелел СПб., Изд.2-е. 1990.

15. Фарадж Григорий А.. О законах, постановленных Чингисханом СПб., Изд.2-е. 1990.

Хара-Даван Э. Чингисхан как полководец и его наследие. Алма-Ата, 1992

Кычанов К.И. Жизнь Темучжина, думавшего покорить мир. Изд.2-е. М., 1995

Рашид ад-Дин. Сборник летописей. История Монголов. История Чингисхана. В 3-х чч. /Перевод с персидского профессора Н.И.Березина. СПб., Изд.4-е. 1990.

Трубецкой Н.С. Наследие Чингисхана. Аграф, 2000

Владимирцов Б.Я. Работы по истории и этнографии монгольских народов. М., 2002

Иванин М.И.. О военном искусстве и завоеваниях монголо-татар и среднеазиатских народов при Чингисхане и Тамерлане. СПб., Изд.3-е. 1975.

Хара-Даван Э. Чингисхан как полководец и его наследие. Алма-Ата, 1992

Кычанов К.И. Жизнь Темучжина, думавшего покорить мир. Изд.2-е. М., 1995

Калашников И. «Жестокий век», Алма-Ата, «Жазушы», 1985г.

Владимирцов Б.Я. Работы по истории и этнографии монгольских народов. М., 2002

Хара-Даван Э. Чингисхан как полководец и его наследие. Алма-Ата, 1992

Трубецкой Н.С. Наследие Чингисхана. Аграф, 2000

Номадов и оседлых обществ, мы видим, что это время практически одинаковое. И притом кочевое общество оказывается более консолидированным нежели оседлое. Экспансия кочевых народов в средние века имела общеевразийское значение. Можно говорить как о положительных, так и об отрицательных моментах. Так, огромное количество государств и городов было просто стерто с лица земли. Были нарушены...

Что добрые отношения с ними приведут к установлению тесных связей с покоренными народами. Чтобы заручиться их поддержкой, он иногда даже освобождал их от уплаты налогов. Глубокий след в дальнейшей истории монголов оставила введенная Чингисханом традиция использования иностранцев в роли писцов, переводчиков, учителей, советников, купцов и даже воинов. Эта политика была продолжена преемниками...

внего времени стал всерьез рассматриваться вопрос о влиянии военного фактора на историю России. Однако, хотя вместе с критикой традиционных (географических, экономических) факторов принято стало считать, что война сыграла значительную, если не гипертрофированную роль в истории Московского княжества, эти заключения сделаны a-priori и требуют либо подтверждения, либо опровержения, либо уточнения...

Всё больше и больше сплачиваться друг с другом. Политически ордынский контроль над русскими землями уже был довольно слаб, но экономически Русь еще не вполне оправилась от нашествий Тохтамыша и Едигея и непрекращавшихся мелких татарских отрядов. Монголо-татарское иго, ослабшее под влиянием Куликовского поражения еще оказывало свое влияние на Московское княжество. И хотя в сознании русских людей...

Как и почему Русь попала под власть монгольских ханов?

Можно по-разному воспринимать рассматриваемый нами исторический период, оценивать причинно-следственную связь действий монголов. Неизменным остаются факты, что монгольский набег на Русь имел место и что русские князья, несмотря на героизм защитников городов, не смогли или не захотели увидеть достаточных причин для устранения внутренних разногласий, объединения и элементарной взаимопомощи. Это не позволило дать отпор монгольскому войску и Русь попала под власть монгольских ханов.

В чём состояла главная цель монгольских завоеваний?

Считается, что главная цель монгольских завоеваний - покорить все «вечерние страны» вплоть до «последнего моря». Таков был завет Чингисхана. Однако поход Батыя на Русь скорее всего правильнее называть набегом. Гарнизонов монголы не оставляли, постоянной власти устанавливать не собирались. Разрушенными оказались те города, которые отказались замириться с монголами и начали вооруженное сопротивление. Были города, вроде Углича, которые откупились от монголов. Исключением можно считать Козельск, с ним монголы расправились, мстя за убийство своих послов. По сути, весь западный поход монголов был масштабным кавалерийским рейдом, а нашествие на Русь – набегом с целью грабежа, пополнения ресурсов, а впоследствии и установления зависимости с выплатой дани.

Какие княжества существовали на Руси в начале XIII в.?

Галицкое, Волынское, Киевское, Турово-Пинское, Полоцкое, Переяславское, Черниговское, Новгород-Северское, Смоленское, Новгородское, Рязанское, Муромское, Владимирско-Суздальское княжества.

Предположите, почему Батый совершил свой поход на Северо-Восточную Русь зимой

Нападение на Русь не было неожиданным. Приграничные русские княжества знали о готовящемся вторжении. С осени 1237 года монгольские войска группировались у границ. Думаю, что монголы ждали соединения с частями, воевавшими с половцами и аланами, а также чтобы земля, реки и болота с наступлением ближайшей зимы замёрзли, после чего конному войску татар легко будет разграбить всю Русь.

Выясните, какие народы тогда жили на Северном Кавказе

В рассматриваемый нами исторический период на западном Кавказе обитали в основном адыги, на восток от них аланы (осы, осетины), затем предки вейнахов, о которых реальных известий почти нет, и далее различные дагестанские народы (лезгины, аварцы, лакцы, даргинцы и др.). Этническая карта предгорий и отчасти горных районов менялась и до XIII в.: с приходом тюрко-половцев, а еще ранее хазар и булгар часть местного населения, сливаясь с ними, стала основой для таких народностей, как карачаевцы, балкарцы, кумыки.

Как вы думаете, почему монголам не удалось выполнить завещание Чингисхана?

Завещание Чингисхана было покорить все «вечерние страны» вплоть до «последнего моря». Но было ли нашествие Батыя в Европу ради исполнения этого завещания? Возможно да, а может быть и нет. Главным врагом монголов на западе были половцы. Этому свидетельствует долгая предыстория взаимоотношений этих кочевых народностей. Именно преследуя отошедших в Венгрию половцев, монголы через Галицию двинулись дальше, стремясь установить нерушимую западную границу своей державы. Сначала их послы посетили Польшу, но были убиты поляками. Стало быть, по кочевым законам очередная война была неизбежна. Монголы прошли Польшу, Венгрию, а под Оломоуцем в Чехии были разбиты, хотя сегодня эту победу чехов считают вымыслом. Великий западный поход был окончен, когда войска Батыя вышли в 1242 году к Адриатическому морю. Безопасность своей западной границы монголы обеспечили, ибо ни чехи, ни поляки, ни венгры не могли достичь Монголии: для этого у них не было ни желания, ни возможностей. Исконные враги Монгольского улуса – половцы – тоже не могли ему угрожать: они были загнаны в Венгрию, и их судьба оказалась печальной. Кроме того, в это время скончался великий хан Угэдэй, что кардинально изменило положение в Орде хана Батыя.

По другой версии считается, что именно поход на Русь ослабил силы монгольского нашествия в Европу, и они просто не смогли выполнить завещание Чингисхана.

Вопросы и задания для работы с текстом параграфа

1. Составьте в тетради хронологическую таблицу основных событий, связанных с походами Батыя на Русь.

Первый поход Батыя на Русь (1237-1239 гг.)

Дата	Направление	Итоги
Декабрь 1237 г.	Рязанское княжество	Пять дней защитники Рязани отбивали атаки монголов. На шестой день враги пробили таранами стены, ворвались в город, подожгли его и перебили всех жителей.
Зима 1237 г.	Коломна	Победа оказалась на стороне Батыя. Монголам была открыта дорога во Владимиро-Суздальскую землю.
Февраль 1238 г.	Владимир	После трехдневной осады монголы ворвались в город и подожгли его.
Март 1238 г.	Река Сить на границе Владимиро-Суздальской и Новгородской земель	Разгром дружины великого князя владимирского Юрия Всеволодовича. Смерть князя
Февраль-март 1238 г.	Северо-Восточная Русь	Батый разделил войско, «распустил облаву» по Северо-Восточной Руси. Были взяты и разграблены Переяславль-Залесский, Тверь, Торжок, Козельск.

Второй поход Батыя на Русь (1239-1241 гг.)

2. Где завоеватели встретили наиболее ожесточённое сопротивление?

Киев, Козельск, Торжок, Коломна, Рязань, Переяславль-Залесский

3. Каковы были итоги походов Батыя на русские земли?

В результате нашествия погибла значительная часть населения Руси. Киев, Владимир, Суздаль, Рязань, Тверь, Чернигов, и многие другие города были разрушены. Исключение составили Великий Новгород, Псков, а также города Смоленского, Полоцкого и Турово-Пинского княжеств. Развитая городская культура Древней Руси понесла значительный урон.

4. Какие последствия для русских земель имело Батыево нашествие?

Удар, нанесённый по русским землям в середине XIII века монгольскими ордами, серьёзно повлиял на их развитие. Большая часть русских земель оказалась полностью опустошённой и попала в зависимость от иноземной власти.

В своём социально-экономическом развитии Русь была значительно отброшена назад. На несколько десятков лет в русских городах практически прекратилось строительство из камня. Исчезли сложные ремёсла, такие как производство стеклянных украшений, перегородчатой эмали, черни, зерни, полихромной поливной керамики. Южные русские земли потеряли почти всё оседлое население. Уцелевшее население уходило на лесной северо-восток, концентрируясь в междуречье Северной Волги и Оки, где были более бедные почвы и более холодный климат, чем в южных полностью разорённых регионах Руси.

Также Киев перестал быть предметом борьбы между различными ветвями Рюриковичей и центром борьбы со степью, исчез институт «причастий в Русской земле», поскольку судьбой Киева стали распоряжаться монгольские ханы.

5. В чём, по вашему мнению, заключаются главные причины побед войска Батыя?

Тактика монголов. Ярко выраженный наступательный характер. Они стремились наносить стремительные удары по захваченному врасплох противнику, дезорганизовать и внести разобщённость в его ряды. Они, по возможности, избегали больших фронтальных сражений, разбивая противника по частям, изматывая его непрерывными стычками и внезапными нападениями. Для боя монголы строились в несколько линий, имея в резерве тяжёлую конницу, а в передних рядах - формирования покорённых народов и лёгкие отряды. Бой начинался метанием стрел, которыми монголы стремились внести замешательство в ряды противника. Они стремились внезапными ударами прорвать фронт противника, разделить его на части, широко применяя охваты флангов, фланговые и тыловые удары.
Вооружение и военные технологии. Композитный лук, прибивающий доспехи с 300-750 шагов, стенобитные и камнеметные машины, катапульты, баллисты и 44 вида орудий огневого нападения, чугунные бомбы с пороховой начинкой, двуструйный огнемет, отравляющие газы, технологии хранения продуктов в сухом виде и т.д. Практически все это, а также методики разведки монголы взяли у китайцев.
Непрерывное руководство боем. Ханы, темники и тысячники не бились вместе с рядовыми воинами, а находились позади строя, на возвышенных местах, направляя движение войск флагами, световыми и дымовыми сигналами, соответствующими сигналами труб и барабанов.
Разведка и дипломатия. Вторжению монголов обычно предшествовали тщательная разведка и дипломатическая подготовка, направленная к изоляции противника и раздуванию внутренних усобиц. Затем происходило скрытое сосредоточение монгольских войск у границы. Вторжение обычно начиналось с разных сторон отдельными отрядами, направлявшимися, как правило, к одному ранее намеченному пункту. Прежде всего, монголы стремились уничтожить живую силу противника и не дать ему пополнять войска. Они проникали вглубь земли, уничтожая все на своём пути, истребляли население и угоняли стада.

Работаем с картой

Покажите на карте направления походов Батыя и города, оказавшие особенно ожесточённое сопротивление завоевателям.

Граница русских земель обозначена зелёной линией

Направления движения монгольских войск обозначены фиолетовыми стрелками

Города, обозначенные красными точками с синим ободком, оказали наибольшее сопротивление монгольским завоевателям. Это: Владимир, Переяславль, Торжок, Москва, Рязань, Козельск, Чернигов, Переяславль, Киев, Галич, Переяславль, Владимир-Волынский.

Города, обозначенные красными точками были сожжены : Муром, Владимир, Суздаль, Юрьев, Переяславль, Кострома, Галич, Тверь, Торжок, Волок-Ламский, Москва, Коломна, Переяславль-Рязанский, Рязань, Козельск, Чернигов, Переяславль, Киев, Галич, Переяславль, Владимир-Волынский.

Изучаем документ

1. Используя текст параграфа и документ, подготовьте рассказ о борьбе защитников русских городов с завоевателями.

«Пришел Батый Киеву с силой тяжкой, со многим множеством силы своей, и окружил город, и осадила (город) сила татарская». Так начинается летописный текст об осаде и штурме Киева монгольскими завоевателями. Попробуем описать осаду Киева, опираясь на Ипатьевскую летопись и другие исторические источники. Стоит отметить, что на Руси, несмотря на монгольское нашествие, не прекращалась борьбы князей за власть, что обернулось большой трагедией для всего русского народа. Князья в Киеве сменяли один другого. Могущественный князь галицкий Даниил Романович, изгнав из Киева смоленского князя Ростислава, поручил своему воеводе Дмитру защищать Киев от монголов, а сам вернулся в свое княжество, где, судя по имеющимся источникам, особо к отражению завоевателей не готовился.

Летом 1240 года монголы закончили подготовку к большому походу, целью которого было завоевание Западной Европы. Потери, которые они понесли в боях с волжскими болгарами, мордвой, половцами, аланами, черкесами, русичами, были восполнены свежими силами, прибывшими с востока, а также отрядами, набранными среди покоренных народов. Вопрос о численности войска Батыя в этом походе спорен; современные исследователи называют цифры от 40 до 120 тысяч.

Первым большим городом на пути завоевателей был Киев, тогда крупнейший город Восточной Европы с населением 40-50 тысяч человек. Укрепления Киева не имели себе равных в Восточной Европе. Но они были сооружены в X-XI веках, в эпоху, когда крепости брались или внезапным набегом, или длительной пассивной осадой. На сопротивление штурму с применением осадных машин киевские укрепления рассчитаны не были. Кроме того, защитников у Киева было очень мало. Князь Даниил оставил на защиту Киева лишь малую часть дружины. Если бы за оружие взялись еще и все боеспособные мужчины, плюс боярские дружины, то защитников набралось бы тысяч пять-десять. Против нескольких туменов монгольского войска с осадными орудиями, это было ничтожно малое количество. Большинство киевлян имели лишь копья и топоры. В качестве вооружения, в умении им владеть, в организованности и дисциплине они, безусловно, проигрывали монголам, как всегда проигрывает ополчение профессиональной армии.

Летопись свидетельствует, что горожане оборонялись активно. Около трех месяцев монголы изматывали осадой киевлян и готовились к штурму. Летопись называет участок, выбранный для удара: «Поставил Батый пороки против городских укреплений возле ворот Лядских, ибо здесь подходили (близко к городу) дебри (овраги, пересеченная местность)». Этот участок был выбран, так как здесь перед укреплениями не было крутых естественных склонов. После того, как пороками были разрушены стены, началась атака. Когда штурмующие взобрались на вал, в проломе закипел ожесточенный рукопашный бой. В этом бою был ранен воевода Дмитр.

Наконец осажденные были вытеснены с вала. Киевляне, воспользовавшись передышкой, отошли в детинец и за ночь организовали новый рубеж обороны вокруг церкви святой Богородицы. Настал второй и последний день штурма. «А назавтра пришли (татары) на них, и была битва между ними великая. Люди тем временем выбежали на церковь, и на своды церковные с пожитками своими, и от тяжести повалились с ними стены церковные, и так был взят город (татарскими) воинами».

О разрушении Киева и массовой гибели его жителей Ипатьевская летопись прямо не говорит, но другая летопись, Суздальская, сообщает: «Взяли Киев татары, и святую Софию разграбили, и монастыри все, и иконы, и кресты, и все узорочье церковное взяли, а людей от мала до велика убили мечом». Факт «великого избиения» подтвержден археологическими раскопками. В Киеве исследованы остатки сожженных домов XIII века, в которых лежали скелеты людей разного возраста и пола, со следами ударов сабель, копий и стрел. На месте одной из этих братских могил, возле восточной стены Десятинной церкви, в наше время установлен серый гранитный крест. Это единственный памятник в Киеве, напоминающий о тех трагических событиях.

2. Сформулируйте главную мысль документа.

3. О каком вооружении говорится в документе?

В документе говорится о пороках – камнемётных орудиях, с помощью которых монголы разрушали оборонительные сооружения городов.

Думаем, сравниваем, размышляем

1. А. С. Пушкин писал, что Западная Европа была спасена «растерзанной и издыхающей Россией». Объясните слова поэта.

Полагаю, Пушкин считал, что монгольские войска были обескровлены во время нашествия на Русь, и это не позволило им полностью захватить Европу. Многие историки считают эту позицию ошибочной. Причин такому мнению несколько. Перед походом в Европу монголы ушли из Северо-Восточной Руси и пополнили свои войска. Их путь в Европу проходил по южным рубежам Руси, которые и так были ослаблены междоусобными войнами. Только Киев оказал серьезное сопротивление орде. Под сомнение ставятся и цели монголов в Западном походе. Возможно, они и не собирались во что бы то ни стало выполнять завет Чингисхана, а просто обеспечивали безопасность своих западных границ. Завершение похода Батыя, дошедшего до Адриатического моря, также связывают не столько с ослаблением войска, хотя оно и потерпело поражение под Оломоуцем в Чехии, сколько со смертью Великого хана Угэдэя и началом внутренней борьбы в самой Орде. Гадать, хватило бы сил у монгольской орды на войну с государствами Западной Европы, значит додумывать то, что могло или не могло бы быть.

2. Известно, что Русь подвергалась постоянным вторжениям на свою территорию кочевых народов - печенегов, половцев. Чем отличалось вторжение монгольских войск?

Всех их приносит историческая волна:

в Х веке печенегов, которые вытесняют хазар и распространяют свою власть на Северное Причерноморье, Приазовье и Крым;
в ХI веке половцев, которые частично ассимилируют, частично уничтожают и вытесняют печенегов и занимают их место;
в XIII веке монголов, которые частично уничтожают, частично вытесняют половцев и оказывают сильнейшее влияние на правящую русскую элиту вплоть до конца XV века.

Печенеги и половцы занимались исключительно грабежом и полонением населения. Нравы монголов были гораздо жестче – они предавали лютой смерти нарушивших их законы, они были беспощадны к врагу и бились до полного его уничтожения.

3. Выясните, на территории какой области Российской Федерации находится город Козельск. Узнайте, что напоминает в этом городе о событиях 1238 г.

Сегодня город Козельск располагается на территории Калужской области. В память о событиях той героической обороны сегодня на центральной площади Козельска стоит каменный крест, который является копией креста, поставленного на братской могиле погибших жителей города в 1238 году.

4. Почему, на ваш взгляд, несмотря на героическое сопротивление, монголы сумели покорить русские земли?

Ответ на этот вопрос можно сформулировать очень коротко – один в поле не воин. Без осознания себя единым народом, без взаимопомощи и объединения всех земель против общей угрозы Русь была обречена на поражение.

Возможные вопросы на уроке

По какому княжеству монголы нанесли первый удар?

Первый удар орды монгольского хана был нанесен в декабре 1237 года по Рязанскому княжеству.

Что потребовал Батый от жителей Рязанской земли?

Батый послал к рязанцам послов с требованием выплаты дани, «десятую часть от всего, что имеете в земле вашей».

Что предпринял рязанский князь?

Рязанский князь отказал послам: «Когда нас не будет всех, то все ваше будет». При этом рязанский князь обратился за помощью в соседские княжества и одновременно послал своего сына Фёдора к Батыю с дарами.

Какие последствия имели переговоры с монголами?

Батый принял дары, но выдвинул новые требования - отдать в жёны своим военачальникам княжеских сестёр и дочерей, а для себя потребовал жену сына князя Фёдора Евпраксию. Фёдор ответил решительным отказом и вместе с послами был казнен.

Кто возглавлял оборону Москвы?

Оборону Москвы возглавлял воевода Филипп Нянька.

Кто возглавлял оборону Владимира?

Оборону Владимира возглавлял воевода Пётр Ослядюкович.

Какое вооружение использовали монголы при штурме городов?

При штурме городов монголы использовали стенобитные устройства и камнемётные машины.

Какой владимирский князь попытался объединить силы и дать отпор завоевателям?

После падения Рязани владимирский Великий князь Юрий Всеволодович отправился на север собирать войско.

Каковы итоги этого сражения?

Князь Юрий недооценил монголов, и его войско было разбито в марте 1238 года. В бою князь Юрий погиб. Престол занял его брат Ярослав Всеволодович.

Опишите героическую оборону Козельска

Орда Батыя подошла к Козельску, жители которого отказались сдаваться и решили защищать город. Оборона города длилась 7 недель. Тогда монголы применили свою излюбленную тактику – после очередного штурма стали изображать паническое бегство. Защитники города вышли из города и попали в окружение. Все жители города были убиты, а город разрушен.

Как Новгороду удалось избежать участи многих других центров Руси?

Монголы не дошли 100 верст до Новгорода. Город был хорошо укреплен и имел хорошо подготовленные войска, а монгольская армия была обессилена и не имела достаточных запасов фуража для лошадей.

Почему монголы решили «повернуть морды коней на юг»?

Бои с новгородцами могли затянуться, и монгольским конникам пришлось бы действовать в условиях весенней распутицы в лесисто-болотистой местности. После долгих раздумий Батый приказал «повернуть морды коней на юг», и орда ушла в богатые пастбищами придонские степи и провела там все лето 1238 года.

Почему Батый назвал Козельск «злым городом»?

Возможно «злым» город Козельск стал потому, что 15 лет назад до этого нашествия именно Мстислав, князь черниговский и козельский, стал участником убийства монгольских послов, что в соответствии с понятием коллективной ответственности сделало город объектом мести. А возможно Батый был взбешен ожесточенным сопротивлением города, который держался стойко и долго, и во время осады войско Батыя понесло большие потери. Кстати, во время семинедельной осады, никто из русских не пришёл на помощь этому городу.

На какие города Северо-Восточной Руси монголы позже совершили набеги?

Позже монголы совершили набеги на Муром, Нижний Новгород, Гороховец.

Можно ли назвать 1237-1241 гг. трагическим и героическим временем в истории России?

Да, этот период можно назвать трагическим и героическим временем в истории России. Героическим, потому что каждый город, каждый воин сражался храбро. Трагическим, потому что множество русских городов было уничтожено, войска разгромлены, а жители поселений либо убиты, либо уведены в плен. Но самая главная трагедия, на мой взгляд в том, что вся прошлая история Руси не научила русских, что насколько бы храбрыми не были воины, без единства всех земель русских они слабы. Русские мало того, что сами ослабили свои позиции междоусобицей, так еще и не захотели объединиться даже при наличии угрозы.

Почему Батыю удалось завоевать большую часть русских земель?

Батыю удалось завоевать большую часть русских земель, потому что каждое княжество, каждый город сражался только за себя. По одиночке они все были захвачены, а войска разгромлены.

Завещание Чингисхана было ясным и недвусмысленным и отнюдь не потеряло силы с его смертью, как это часто бывает. Огромный авторитет монгольского владыки у его соратников, вера в боговдохновенность всех его действий, преданность памяти вождя нукеров и армии сделали невозможными никакие политические игры на костях умершего. После достаточно долгого траура по великому завоевателю, весной 1229 года состоялся грандиозный курултай, на который съехались все сколько-нибудь значимые фигуры монгольской степи. И в присутствии огромной массы народа Джагатай, Тулуй и брат Чингисхана Тэмуге-отчигин возвели Угедэя на ханский престол и девятикратно поклялись ему в беспредельной верности. Ту же клятву дали и все собравшиеся нойоны. Регент Тулуй передал под власть Угедэя корпус ханских кешиктенов и отказался в его пользу от владычества в центральном улусе. Каковы бы ни были амбиции этого талантливого полководца, он вынужден был исполнить волю своего уже умершего отца.

На курултае 1229 года был поднят и ряд других важнейших вопросов. В полном объеме были утверждены все законы и установления Чингисхана. Яса на вечные времена объявлялась незыблемым законом всех монголов (то есть, по существу, всех кочевников). Были намечены первоочередные внешнеполитические задачи – в рамках того же политического завещания Чингисхана. Приоритетной целью стало окончательное сокрушение Цзинь. Поэтому цзиньский посол, приехавший с траурными подношениями, не был принят новым ханом, а подарки китайского императора брезгливо отвергнуты. Вопрос о новой монголо-китайской войне – войне до победного конца – был предрешен.

Не забыли и о западном театре военных действий. Угедэй подтвердил полномочия Чормагана в Иране, поставив тому цель покончить наконец с Джелал ад-Дином и присоединить к монгольской империи остатки державы Хорезмшахов. Новый хан просил брата Джагатая оказать Чормагану посильную помощь в этом деле. Забегая вперед, скажем, что за период правления Угедэя, несмотря на недостаток военных сил у монголов, основные задачи были выполнены. В 1231 году погиб Джелал ад-Дин, и вскоре покорились Западный Иран и Азербайджан. К концу 1236 года было захвачено все Закавказье; Грузия и Армения признали монгольскую власть. Монголы двинулись и дальше на запад, нанеся тяжелое поражение Румскому султанату в Малой Азии. Смерть Чормагана в 1241 году ненадолго притормозила монгольское наступление, которое возобновилось уже после смерти Угедэя.

Третьим крупным фронтом монгольских завоеваний стало северо-западное направление, где продолжали активное сопротивление волжские булгары и кыпчаки-половцы. Осенью 1229 года монголы под командованием Субэдэй-багатура разбили булгар, однако их поволжские города устояли. А в 1230 году Субэдэй был отозван ханом на войну с Цзинь, и на северо-западе установилось шаткое равновесие.

Помимо внешнеполитических задач, курултай 1229 года решил и ряд назревших внутренних проблем. Главным деянием стало учреждение ханской канцелярии – фактически, центрального правительства Монгольской империи (по другим данным, это произошло в 1231 году). Верховным канцлером, или, выражаясь современным языком, премьер-министром, был назначен уже известный нам Елюй Чуцай. Этот выдающийся представитель царского рода киданей исполнял свою должность весь период правления Угедэя, а его власть, по существу, мало в чем уступала ханской. Елюй Чуцай пользовался безграничным доверием хана и, надо признать, оправдывал это доверие в полной мере. При нем было упорядочено налогообложение, и сам Угедэй был потрясен тем огромным потоком ценностей, которые стали поступать в ханскую ставку. Также при подсказке Елюй Чуцая Угедэй назначил на места своих полномочных представителей – таньмачи и даругачи, с подробным определением их прав и обязанностей. Так при Угедэе началась постепенная трансформация Монгольской империи из сугубо военной державы в классическое бюрократическое государство, хотя и с необычно большой военной составляющей.

Наконец, после годового перерыва, посвященного упорядочению дел в державе, Угедэй приступил к решению основной задачи, завещанной его великим отцом: была возобновлена война с Цзинь. Войска монголов наступали с двух направлений: северной армией, действовавшей в районе реки Хуанхэ, командовал сам хан; юго-западной, перед которой стояла задача пробиться в Цзинь через Сычуань и Сунские земли, – вызванный с Волги Субэдэй-багатур. Субэдэй, однако, в декабре 1230 года потерпел относительную неудачу под заставой Тунгуань – ключевой китайской крепостью, запиравшей путь на восток, – и на посту командующего его сменил брат хана, Тулуй. Вскоре Тулую удалось разгромить большую цзиньскую армию и, после тяжелого изнурительного похода, к началу 1232 года пробиться в непокоренные цзиньские области. Успешно действовала и северная армия, которой удалось форсировать Хуанхэ и нанести ряд серьезных поражений китайским войскам. Летом, однако, наступление застопорилось. Угедэй решил переждать жаркое время в родных северных степях, а Тулуй неожиданно тяжело заболел (по некоторым сведениям, был отравлен китайскими монахами). Осенью 1232 года он умирает, и командование вновь переходит к Субэдэю, который, собственно, и доводит дело до конца.

Портрет Угедэй-хана

Параллельно этому происходили любопытные события и на северо-востоке. В 1231 году Угедэй направил монгольский тумен во главе с Саритаем и приданную ему значительную группировку вспомогательных войск на Корею. Предлогом для войны вновь стало убийство посла, но именно здесь Угедэй впервые объявил, что главной целью монгольской державы является покорение всех окружающих народов. Корея оказала монголам серьезное сопротивление, и в 1231 году задачу ее завоевания решить не удалось. В следующем году Саритай вновь вторгается в Корею с еще большими силами, и, несмотря на гибель самого командующего от случайной стрелы, монголы в итоге добиваются своего. Правитель Кореи признает верховенство монгольского хана и соглашается на выплату огромной дани.

Тем временем война с Цзинь вступает в решающую фазу. Еще при жизни Тулуя Субэдэй-багатур начинает осаду Южной столицы Цзинь – города Кайфын. Смерть Тулуя окончательно развязывает ему руки. К тому же на помощь монголам, несмотря на весьма натянутые отношения, приходят войска южнокитайской династии Сун, для которой чжурчжэни севера – старинный кровный враг. К весне 1233 года положение Кайфына становится безнадежным. 9 марта цзиньский император бежит из столицы в крепость Гуйдэфу, а еще через несколько дней китайский командующий сдает Южную столицу монголам. Наступает очередь Гуйдэфу, и вскоре последний чжурчжэньский правитель бежит и оттуда. Он запирается в крепости Цайчжоу, которая становится единственным действующим очагом сопротивления агонизирующей династии. Субэдэй тем временем громит последние оставшиеся верными чжурчжэньскому императору войска и стягивает вокруг Цайчжоу кольцо полной блокады, используя при этом как монгольские, так и сунские войска. В феврале 1234 года последовал и решающий штурм. Цзиньский император Нинъясу, не желая попасть живым в руки монголов, повесился, а тело его было сожжено (по другим сведениям, он сам в отчаянии бросился в огонь). Единственный оставшийся оплот монголо-чжурчжэньского противоборства пал; империя Цзинь прекратила свое существование, завет Чингисхана был выполнен.

Падение Цайчжоу и гибель Цзиньской династии стали важным этапным моментом в истории Монгольской империи Чингизидов. Важнейшая внешнеполитическая задача многих лет была окончательно решена, и перед преемником Чингисхана во всей полноте встает вопрос определения дальнейших стратегических приоритетов. К этому времени основные цели достигнуты и на юго-западе, где Чормаган медленно, но верно гасит последние очаги сопротивления в Иране и Закавказье. Но еще рано говорить о покорении исламского мира – монголам не собираются покоряться ни багдадский халиф, ни султаны Египта. На северо-западе и вовсе сложилось хрупкое равновесие сил: ни монгольские тумены Кокошая, ни их противники булгары и половцы не имеют достаточных сил для решающей победы. И в такой ситуации Угедэй собирает новый великий курултай, который и должен определить дальнейшую стратегию деятельности монголов.

Весной 1235 года в степную местность Талан-даба прибывают тысячи нойонов, багатуров, ханских родичей и просто отличившихся воинов. После целого месяца беспрерывных пиров – в ознаменование великой победы над Цзинь – пришло наконец время серьезных решений. И курултай 1235 года был ознаменован действительно важными, поистине судьбоносными решениями, что резко выделяет его из череды во многом похожих друг на друга собраний монгольской знати и приближает по значению к великому курултаю 1206 года.

Прием послов Угедэй-ханом. Китайская миниатюра XIV в .

Важнейшей дилеммой, стоявшей перед Угедэем, а в известном смысле – и перед всей Монгольской империей, был вопрос о том, стоит ли продолжать безудержную экспансию, или есть смысл удовлетвориться уже достигнутым. Как правило, историками, описывающими курултай 1235 года, эта проблема вообще не рассматривается. Считается, что курултай лишь определил направление главного удара дальнейших монгольских завоеваний, и только это было его важнейшей целью. Если судить по итогам этого всемонгольского собрания, складывается впечатление, что так именно и обстояло дело. Однако, если проанализировать обстановку, предшествовавшую курултаю, становится ясно, что все было не так просто.

К 1235 году ситуация имела ряд серьезных особенностей в сравнении с прошлыми годами. Главным было то, что к этому времени оказались фактически завершены две главные войны, начатые Чингисханом. Исконный враг монголов, империя Цзинь, была сокрушена и исчезла с лица земли; в 1231 году прекратила свое существование и держава Хорезмшахов. Последние остатки сопротивления было несложно подавить обычными «полицейскими» операциями, отнюдь не требующими напряжения всех сил. А в этом непрерывном напряжении монгольский народ жил уже без малого сорок лет, почти не имея передышки между войнами, следовавшими одна за другой. И несмотря на постоянные победы, в обществе постепенно накапливалась психологическая усталость: в самом деле, сколько можно воевать – порой где-то на краю земли... Богатств, награбленных монгольскими воинами, с лихвой хватало их семьям для безбедной жизни, а с учетом непритязательности кочевого быта, ради чего теперь стоило сражаться – чтобы глава семьи привез после длительного и опасного похода еще десять кусков шелка к десятку уже имеющихся? Или очередную никому не нужную серебряную чашу? Не самая высокая плата для семьи, на долгие годы остающейся без мужских рук, так необходимых в хозяйстве. Человек всегда остается человеком, и можно с уверенностью говорить, что подобные взгляды приобретали все большую популярность в монгольском обществе.

Известную роль в широком распространении таких воззрений играла и установленная Угедэем система налогообложения. Основные налоговые тяготы легли на покоренные оседлые народы, и очень скоро стало ясно, что поступления от налогов вполне сопоставимы по объемам с захваченной в походах военной добычей. Кроме того, Угедэй установил правило, согласно которому значительная часть налогов шла на поддержку монгольской бедноты, которая за счет государственных средств обеспечивалась всем необходимым. Так что десятки миллионов китайцев и мусульман давали возможность весьма комфортно существовать миллиону (или чуть более) монголов. И, что особенно важно отметить, именно экстраординарные, военные налоги ложились как раз на монгольский народ: и налог «кровью», и передача скота на военные нужды. Так что, рассуждая логически, продолжение непрерывной войны объективно ухудшало положение обычной степной семьи. И не нужно думать, что, в силу своей дикости и необразованности, монголы этого не понимали. Если хозяйке монгольской юрты говорят: «Мы идем на войну и поэтому забираем у тебя мужа, трех коней, десять баранов и припасы на зиму», – вряд ли требуется высшее образование, чтобы разобраться в ситуации. Общество все менее ощущало необходимость вести перманентную войну при чрезвычайном напряжении сил: в самом деле, где тот враг, который угрожает империи, – ведь главные противники разбиты? И только воля хана и привычка к подчинению власти заставляла простых монголов мириться с уже ненужной им войной.

Но и с волей хана все обстояло не так просто. Угедэй, немало повоевавший на своем веку, по складу своего характера отнюдь не был военным человеком. Ратоборствовать его заставляла сначала суровая воля отца, а затем необходимость довести войну до победного конца. Но и в этой ситуации он, по возможности, отлынивал от участия в военных действиях, ссылаясь то на жару, то на болезнь. Угедэй не любил воевать и считал, что четверть века участия в боевых походах для него более чем достаточно, и пришло время отдыхать и наслаждаться богатством и жизнью. Кувшин доброго вина был ему куда милее, чем отрубленная голова врага, – и в этом он резко отличался от своего отца. Миролюбие хана вполне поддерживалось и его первым министром Елюй Чуцаем, который всегда считал, что главное – это не воевать, а управлять.

Итак, основные военные задачи выполнены, общество и даже сам хан устали от войны, награбленных и беспрерывно поступающих новых богатств вполне достаточно, чтобы поддерживать сытую и обеспеченную жизнь для всех монголов на десятилетия вперед. Настало время мира? Ответ курултая оказался отрицательным.

Такое решение всемонгольского собрания знати было обусловлено несколькими достаточно вескими причинами. Во-первых, курултай отнюдь не являлся форумом всего монгольского народа, действительно уставшего от многолетних войн. Это было именно сборище знати, интересы которой вовсе не совпадали с чаяниями монгольских простолюдинов. Известно, что, по достижении определенного уровня благосостояния, увеличение богатств часто превращается в самоцель. Подобная метаморфоза произошла и со значительной частью монгольских нойонов. Прошли времена, когда быт аристократической семьи мало чем отличался от быта простых кочевников. За годы победоносных войн монгольская знать приобрела вкус к богатству, и приумножение этого богатства превратилось для нее в самодовлеющую ценность. К тому же тяготы военных налогов били по бедноте куда сильнее, чем по богатым. Одно дело, когда из десяти имеющихся коней семья отдает на военные нужды трех, и совсем другое, когда этих трех (пусть даже десять) отбирают из тысячного табуна. Привлекала нойонов и та огромная власть, которой они как командиры пользовались в боевой обстановке. И все складывалось согласно поговорке: «Кому война, а кому мать родна».

Второй и, пожалуй, не менее важной причиной того, что курултай принял решение о продолжении экспансии, а довольно миролюбивый Угедэй без колебаний подкрепил его своим ханским авторитетом, было пресловутое завещание Чингисхана. Великий завоеватель на смертном одре потребовал, чтобы с его смертью не прекратились монгольские захваты, а расширение империи шло до последних пределов мира. Слова эти были обращены, в том числе, и к самому Угедэю, который поклялся исполнить волю отца. И смерть Потрясателя Вселенной ничего не изменила. Авторитет Чингисхана оставался колоссальным, а его программа в течение долгих лет определяла жизнь монгольского государства и общества. Конечно, чем дальше в прошлое уходила эпоха Чингисхана, тем меньшим являлось это воздействие, но при Угедэе слова основателя державы воспринимались еще исключительно как руководство к действию.

Стоит отметить и еще один немаловажный момент. Гибель Цзиньской империи и державы Хорезмшахов, сильнейших государств Азии, да, пожалуй, и всего мира, создавала впечатление, что самое трудное для монголов уже позади. Сунская империя, сама долгое время бывшая вассалом Цзинь, за серьезную военную силу не считалась. Таким же было отношение и к еще остававшимся независимыми исламским государствам, и к не раз битым монголами кыпчакам-половцам. Пожалуй, лишь государства Европы воспринимались монголами как действительно серьезный противник, и в этом, видимо, одна из причин того, что именно Европа была избрана приоритетным направлением дальнейшего монгольского наступления.

Надо сказать, что решение курултая о походе на Европу вовсе не было неотвратимым. Всерьез рассматривались все три основных направления: исламское, европейское и китайское. Особенно привлекательным казался захват Южного Китая, известного своими неисчислимыми богатствами. В пользу этого направления говорила и его сравнительная близость к Монголии – в отличие от далекой Европы или Египта. К тому же уже во второй половине 1234 года произошло несколько крупных стычек между монгольскими и сунскими войсками. В этих столкновениях монголы одержали легкие победы, что, казалось, подтверждало мнение о том, что захват Сунской империи станет детской игрой для железных монгольских туменов. Но, похоже, эта кажущаяся легкость сыграла с продолжателями дела Чингисхана злую шутку (а для Руси эта «шутка» оказалась куда как злее!). Нойоны и хан уверили себя в том, что Сунский Китай неспособен оказать серьезного сопротивления, и потому для его завоевания будет достаточно и одного монгольского корпуса. Такой корпус из двух или трех туменов, под общим командованием Кучу, сына Угедэя, и был отправлен в Китай. Жизнь очень быстро показала ошибочность такого решения. Монголы по-прежнему легко били сунские войска, но для завоевания огромной страны этих побед было явно недостаточно. К тому же в Сунском Китае практически отсутствовала «пятая колонна», которая сыграла такую большую роль в борьбе с чжурчжэнями Цзинь. В конце концов монголы удовлетворились заключением в 1238 году мирного договора, по которому Сун обязалась платить ежегодную дань, и Южный Китай получил передышку еще на четырнадцать лет.

Сходной была ситуация и на юго-западном, мусульманском, театре военных действий. Чормагану были направлены значительные подкрепления, что позволило ему уже в следующем, 1236 году, окончательно покорить Закавказье. Однако для тотального наступления на исламский мир этих войск оказалось слишком мало, и война приняла затяжной характер. Новый, и последний, всемонгольский поход состоялся только через двадцать лет.

В итоге на курултае было принято решение нанести главный удар на западе, где войскам Субэдэй-багатура активно сопротивлялись булгары, а также половцы, к тому времени почти оправившиеся от поражения на Калке. В этот Великий Западный поход был направлен весь цвет монгольского воинства. Общим вождем похода назначили преемника Джучи, его сына Батыя, а «дядькой» при нем стал многоопытный Субэдэй, полномочия которого едва ли уступали Батыевым. В поход отправлялся и еще десяток царевичей-Чингизидов, самыми влиятельными среди которых были старший сын Угедэя Гуюк, внук и потенциальный наследник Джагатая – Бури и не по годам рассудительный сын Тулуя – Менгу. Сам Угедэй участия в походе не принимал, предпочтя остаться в только что отстроенном Каракоруме и наслаждаться жизнью.

Но к Великому Западному походу мы еще вернемся. Пока же рассмотрим, как обстояли дела в монгольской державе во второй половине правления Угедэя, оценим роль и место этого преемника Чингисхана в монгольской и мировой истории.

1235 – 1241 годы стали временем дальнейшего укрепления и развития монгольской государственности. Под влиянием Елюй Чуцая и при полном одобрении хана упорядочивалась система управления, которая все более ориентировалась на китайские образцы. Причем основы построения государственной модели зиждились на идеалах конфуцианства – горячим поклонником этого знаменитого китайского философа и государственного деятеля был сам великий хан Угедэй. По указу монгольского владыки строились храмы, посвященные Конфуцию; постепенно начала внедряться система экзаменов для занятия чиновничьих должностей. Она еще не приобрела при Угедэе всеобъемлющего характера, однако тенденция такого рода прослеживается достаточно очевидно. В рамках этой же конфуцианской модели шли и другие изменения внутри державы монголов. Были окончательно отрегулированы налоговые отношения, которые в завоеванном цзиньском Китае во многом копировали чжурчжэньскую систему, которая, в свою очередь, базировалась на более ранних, проверенных временем образцах. В 1236 году по указу Угедэя в империи были введены, параллельно монетной системе, бумажные деньги. Для Монголии и исламских стран это было серьезным новшеством, которое, заметим, в итоге здесь так и не прижилось, в том числе и из-за непонимания их роли монгольскими владыками – преемниками Угедэя.{После смерти Угедэя, в период регентства его вдовы Туракины-хатун и затем, в правление Гуюка, эмиссия бумажных денег превысила все возможные пределы и сильно ударила по общеимперской денежной системе, которая вскоре фактически перестала существовать.}

В эти же годы среди монголов, при негласной поддержке Угедэя, начинает распространяться буддизм, также импортированный из Китая. Он далеко еще не приобретает характера государственной религии, и в ближайшие полвека большинство монголов хранят верность родной религии бон. Однако известное равнодушие монголов к религиозным вопросам, их ярко выраженная веротерпимость весьма облегчали путь буддизму. Тысячелетняя философская система, довольно тщательно продуманная, оказывала весьма значительное влияние на души людей. Особенно серьезным явилось ее воздействие на монгольскую элиту, и в первую очередь в новой ханской ставке – Каракоруме. Здесь жили и работали сотни, если не тысячи, китайских чиновников-буддистов. Через них буддизм распространялся по всей новой чиновничьей среде. Не случайно, правда в чуть более позднее время, уже при Менгу-каане, Рубрук отмечает, что четыре пятых всех храмов Каракорума составляли буддийские. Благоволил буддизму и сам великий хан Угедэй, вообще отличавшийся добротой и щедростью, совершенно в духе буддийской морали. Сам он, однако, буддистом не стал и неоднократно подчеркивал, что для него все религии хороши, если они идут на благо людям. К тому же, как и для любого монгола, религия была для него отнюдь не на первом месте. Куда более важным было выполнение заветов Чингисхана, поддержание порядка в колоссальной державе или, наконец, строительство великой степной столицы – Каракорума.

Строительство Каракорума вообще занимает особое место в деяниях Угедэя. Этому вопросу он уделял огромное внимание. Для возведения столицы были согнаны десятки тысяч людей из покоренных народов. Большинство из них были весьма квалифицированными ремесленниками – практика угона в Монголию лучших мастеров хорошо известна. Благодаря этому, Каракорум рос как на дрожжах и сразу приобретал подлинно столичный облик. Уже в 1235 году были закончены стены вокруг города, а в следующем, 1236 году, окончено строительство грандиозного ханского дворца, который с этих пор стал почти постоянным местом обитания первого преемника Чингисхана. Угедэй вообще, похоже, недолюбливал кочевую жизнь, и знаменитый завет Чингисхана об обязательном кочевании постарался превратить для себя лишь в необходимую, но неприятную формальность. Позднее в этом грехе – тяге к оседлой жизни – он даже каялся перед своими соратниками. Однако для нормального управления империей постоянное присутствие хана в столице или вблизи нее, безусловно, являлось благом. И действительно, при Угедэе эта четкость управления, быстрота исполнения ханских приказов просто поражает.

Каменная черепаха Каракорума. Современное фото

Не последнюю роль в установлении столь строгого порядка в империи сыграло еще одно важнейшее нововведение – учреждение ханом общеимперской ямской службы. Уже при Чингисхане возник и развился институт ханских гонцов – очень важный элемент государственной структуры. Однако рост империи требовал намного более четкой конструкции и максимального упорядочивания этой ключевой службы. Подобную масштабную реформу и провел Угедэй. В «Сокровенном Сказании» приводятся его собственные слова, сказанные по этому поводу: «Не будет ли поэтому целесообразнее раз и навсегда установить в этом отношении твердый порядок: повсюду от тысяч выделяются смотрители почтовых станций – ямчины и верховые почтари – улагачины; в определенных местах устанавливаются станции – ямы, и послы впредь обязуются, за исключением чрезвычайных обстоятельств, следовать непременно по станциям, а не разъезжать по улусу» (§ 279). Тут же началось массовое строительство ямов и прокладка маршрутов до самых отдаленных рубежей Монгольской державы. В результате резко возросла скорость передачи ханских указов, быстрота передвижения гонцов, послов и торговцев. Для столь огромного государства это было исключительно важным. Так, за счет одного упорядочивания структуры, при прежних средствах передвижения, удалось добиться увеличения мобильности в несколько раз. Позднее эта небывалая скорость передвижения по степному бездорожью чрезвычайно поразила европейских посланников к хану – Плано Карпини и Гийома де Рубрука.

Среди иных дел Угедэя стоит отметить сооружение по его приказу колодцев в безводных землях, а также значительного количества государственных житниц. В голодное время такие житницы часто открывались для снабжения бедноты бесплатным зерном и другими продуктами питания. Многочисленные же колодцы позволили включить в кочевой оборот значительные площади ранее бросовых земель. Если к этому добавить, что за весь период правления Угедэя империя не знала серьезных внутренних неурядиц, то его время вполне можно назвать «золотым веком» (только очень коротким) монгольской истории. Что же из себя представлял этот явно незаурядный человек и правитель?

Коралловая маска буддийского божества Жамсрана

Существует знаменитая поговорка: «На детях гениев природа отдыхает». Другими словами, потомки гениальных людей обычно никакими талантами не блещут. В общем, история человечества действительно подтверждает это правило. Но без исключений правил не бывает – и мы знаем, что гениальному Филиппу Македонскому наследовал не менее талантливый сын Александр. Как кажется, не в полной мере сработало известное правило и в паре Чингисхан-Угедэй. Конечно, едва ли можно сравнить чрезвычайно разносторонний гений Чингисхана со способностями его третьего сына. Но один свой талант он Угедэю явно передал – талант государственного деятеля. В этом смысле Угедэй оказался на высоте, фактически достроив то здание Йеке Монгол Улус, которое начал созидать Чингисхан.

Угедэй обладал исключительно важным для любого крупного политика качеством: умением примирять самые разные мнения и самые непомерные амбиции и заставлять их носителей работать на власть. И не случайно он пользовался огромным уважением как у членов «алтан уруга», так и у старых сподвижников Чингисхана – людей, как известно, тоже не лишенных талантов. Этот авторитет не могло поколебать даже его всем известное пьянство (а пил Угедэй крепко) и напрямую связанные с этой не лучшей привычкой некоторые, мягко говоря, странные поступки. В главном Угедэй сохранял необходимую твердость и, несмотря на отдельные эксцессы, в целом вполне уверенно вел Монгольскую империю по пути, завещанном его великим отцом. Можно даже сказать, что именно такая фигура, как Угедэй, и была необходима формирующейся державе монголов: после создания ценой неимоверных усилий могучего государства теперь требовалась спокойная и вдумчивая работа по его совершенствованию. Сдержанный и добродушный, но при необходимости твердый и суровый Угедэй подходил для этого как никто.

Большим плюсом для нового государства стала даже та небывалая щедрость, порой переходившая в расточительность, которой отличался преемник Чингисхана. Рашид ад-Дин передает нам десятки историй, рассказывающих о беспримерной щедрости хана. Чиновники ханской канцелярии часто упрекали его в бессмысленном «разбазаривании государственного имущества» и приводили в пример царей прошлого, скапливавших неисчислимые сокровища. Угедэй же на это отвечал просто: «Те, кто в этом (накоплении сокровищ – авт.) усердствуют, лишены доли разума, так как между землей и закрытым [в казне] кладом нет разницы – оба они одинаковы в [своей] бесполезности. Поскольку при наступлении смертного часа [сокровища] не приносят никакой пользы, и с того света возвратиться невозможно, то мы свои сокровища будем хранить в сердцах, и все то, что в наличности и что приготовлено, или [то, что еще] поступит, отдадим подданным и нуждающимся, чтобы прославить доброе имя».{Рашид ад-Дин. Сборник летописей. Т. II. С. 49.} И продолжал раздавать многочисленным просителям и просто бедным людям деньги из ханской казны. Случай в истории едва ли не уникальный, но можно представить, какое впечатление это производило на многочисленных подданных монгольского каана. Поистине, эта доброта и щедрость Угедэя были не меньшим скрепляющим элементом державы, чем устроенная им же ямская служба.

Маска на фасаде дворца в Каракоруме. XIII в.

Стоит привести и еще один рассказ Рашид ад-Дина, как нельзя лучше характеризующий другие качества Угедэя – ум, находчивость, государственную прозорливость. Однажды к хану пришел некий араб из числа ярых противников ислама и поведал владыке якобы виденный им сон. – «Я видел во сне Чингисхана, и он сказал: «Передай моему сыну, чтобы он убил побольше мусульман, так как они очень плохие люди». Угедэй на мгновение задумался, а затем спросил: «Он сам тебе это сказал или передал через кого-то?» Тот, ничтоже сумняшеся, заявил – конечно, мол, сам, собственными устами. – «А знаешь ли ты монгольский язык?» – спросил каан. – «Нет», – ответил араб. – «Тогда ты, без сомнения, лжешь, ибо я достоверно знаю, что мой отец не владел никаким языком, кроме монгольского». И Угедэй приказал убить узколобого ненавистника мусульман.

Без сомнения, этот рассказ, как и многие другие, характеризует хана как умного государственного деятеля, лучше своих чиновников понимавшего интересы возглавляемой им державы. Но в бочку меда нельзя не добавить и ложки дегтя. Речь все о том же безудержном пьянстве Угедэя, которое зачастую подталкивало его к неадекватным поступкам, о коих он сам потом жалел, а в конце концов свело его в могилу. Ряд историков, к сожалению, абсолютизирует эти грехи Угедэя, и в их изложении он превращается в слабого и никчемного правителя. Все заслуги при этом приписываются Елюй Чуцаю, который, якобы, и был подлинным властелином империи. Ни в коей мере не стремясь бросить камень в действительно талантливого премьер-министра Монгольской империи, надо все же твердо сказать: подобное мнение – полная чушь. Ни структура, ни сама сущность державы монголов не позволяли воспринять руководство империей ни от кого, кроме природного хана. Елюй Чуцай был очень толковым и грамотным помощником Угедэя, мог при необходимости и влиять на его решения, но никогда не пытался ни оспорить власть хана, ни тем более посягнуть на его место в государственной системе. По существу, их отношения можно назвать симбиозом, в котором первую скрипку играл все-таки Угедэй.

Судьба дала Угедэю не слишком долгую жизнь. Он пережил своего отца на четырнадцать лет,{Скончался 11 декабря 1241 года, по-видимому, от алкогольного отравления.} но даже за этот довольно короткий срок успел значительно укрепить основы Монгольской державы, ввел важные элементы, упорядочивающие систему. Хотя сам Угедэй не отличался любовью к военному делу, но именно при нем были достигнуты грандиозные военные успехи: завершен разгром Цзинь, проведен победоносный Великий Западный поход, раздвинувший границы «монголосферы» до берегов Адриатики. В стране же в это время царило спокойствие, междоусобицы еще не начали разъедать тело монгольского государства. И заслуга Угедэя в таком положении дел неоспорима.

А теперь перейдем к описанию важнейшего деяния времен Угедэева правления – Великого Западного похода. Поскольку сам этот поход в российской историографии является одним из наиболее изученных, стоит ограничиться описанием только основных событий, притом с точки зрения места, занимаемого этим походом именно в монгольской, а не русской истории. Увы, большинство работ российских авторов страдает своеобразным «русоцентризмом», затемняющим и цели похода, и действия в нем монголов. Русь, Россия объявляется едва ли не главной целью монгольского нашествия. Между тем, сами монголы называли этот поход «Кипчацким», завоевание русских княжеств же в тот момент было почти сугубо превентивной мерой, одним из нескольких элементов общей стратегической задачи.

Поход начался весной 1236 года, когда к войскам Батыя и его братьев, стоящим недалеко от Волги, присоединились многочисленные армии других царевичей-Чингизидов. Первый удар был нанесен по Волжской Булгарии – крупному торговому государству, города которого располагались по берегам Волги в ее среднем течении, южнее Нижнего Новгорода. За двенадцать лет до этого булгары нанесли тяжелое поражение монгольскому корпусу Субэдэя и Джебэ, возвращавшемуся из своего знаменитого рейда. Через пять лет Субэдэю удалось частично отомстить за поражение – в полевом сражении булгары были разбиты. Однако все попытки монголов взять булгарские города оказались безуспешными: сказывался недостаток военной силы. Но в 1236 году эта сила возросла многократно – и наступил последний час булгарского народа.

При взятии Великого Булгара – столицы Волжской Булгарии – и других городов страны монголы проявили жестокость, изрядно превосходившую даже их собственные, далеко не самые человеколюбивые нормы. Все взятые города были сожжены, а их население по большей части перебито. По сведениям русской летописи, монголы «избили оружьем от старца и до уного и до сущего младенца... и всю землю их плениша». Уцелела лишь небольшая часть сельского населения; выжило и несколько сотен мастеров-ремесленников, отправленных в Каракорум к ханскому двору. Государство с многовековой историей перестало существовать.

После падения Булгара монголы занялись покорением других народов Поволжья – мордвы, буртасов, башкир. К осени 1237 года сопротивление этих народов было в основном сломлено. В это же время мощный монгольский корпус под командованием Гуюка и Менгу начал активные действия против половцев в междуречье Волги и Дона. Вождем волжских половцев был в это время некий Бачман, который организовал отчаянное сопротивление. Монголы долго не могли схватить его: Бачман мастерски использовал методы партизанской войны. Лишь в 1239 году он был пойман одним из отрядов армии Менгу и казнен. Впрочем, к тому времени противодействие волжских половцев сошло на нет, а армии Менгу и Гуюка действовали далеко к западу и югу – в северокавказских и донских степях.

После разгрома Булгарского царства и покорения поволжских народов, осенью 1237 года, был созван «малый курултай» царевичей-Чингизидов, участвовавших в походе. На нем было принято решение пойти войной на русских, так как эти потенциальные союзники кыпчаков создавали серьезную фланговую угрозу. Боевые возможности русских были отлично известны «старому лису» Субэдэю, и он не собирался оставлять в монгольском тылу такую грозную силу, вполне способную изменить стратегическое положение и поставить под сомнение успех всего похода. Не последнее место при принятии решения занимало, вероятно, и желание пограбить богатые области: о богатствах Русских земель монголам было хорошо известно со времен битвы на Калке. По свидетельству венгерского монаха Юлиана, писавшего о событиях, прямо предшествовавших походу монголов на Русь, монгольские военачальники ждали только прихода зимы, чтобы замерзла земля, а главное, реки и болота. Это позволило бы монгольской коннице успешно действовать на любых направлениях: других естественных преград на Русской равнине не имелось. Более того, Юлиан прямо указывает, что суздальские князья (а сам монах в это время находился в Суздале) знали о намерениях монголов, и ни о какой внезапности нападения, как нередко пишут «ура-патриоты», не было и речи. Русские могли только надеяться, что монголы не нападут именно в эту зиму, но эти надежды не оправдались. Русское «авось» на этот раз не вывезло.

К зиме 1237 – 38 годов все монгольское войско было собрано в единый боевой кулак к востоку от верховьев Дона. Здесь заканчивалась степь и начиналась зона сплошных лесов. Однако безвестные проводники показали монголам проходы в этих лесах, что дало возможность их конным туменам легко выйти к границам Рязанского княжества. Здесь состоялось первое (после Калки) крупное столкновение русской и монгольской армий: монголы наткнулись на рязанское сторожевое войско. Рязанцы сражались чрезвычайно мужественно, что вполне объяснимо, ведь в «сторожу» назначались самые лучшие воины; однако огромное превосходство в силах позволило монголам одержать полную победу. Все рязанское войско полегло на поле боя. Путь на столицу княжества был открыт. 16 декабря 1237 года огромная монгольская армия подошла под стены Рязани.{Ныне это городище Старая Рязань в пятидесяти километрах вниз по Оке от современной Рязани, которая тогда называлась Переяславлем Рязанским.} Нужно подчеркнуть, что монголы бросили на Русь действительно все свои силы, подошли даже тумены Гуюка и Менгу. Против такой мощи Рязань, конечно, устоять не могла. Город сопротивлялся пять дней, при этом подвергаясь непрерывному обстрелу из камнеметных и огнеметных осадных механизмов. После такой мощной подготовки на шестой день последовал решительный штурм, и Рязань пала. И защитники ее, и почти все население были перебиты, погибли и князь Юрий с княгиней. С Рязанским княжеством как активной силой сопротивления было покончено.{Известнейшую легенду о боевых действиях рязанской дружины под водительством Евпатия Коловрата большинство современных историков считает позднейшей выдумкой. Однако вполне вероятно, что небольшие группы рязанцев могли вести активную партизанскую войну, которая, впрочем, была мало способна повлиять на общую стратегическую обстановку.}

От Рязани монгольские тумены двинулись к Коломне – важнейшей крепости Владимиро-Суздальской земли, стоящей на месте слияния Москвы-реки с Окой. В городе находилась пограничная дружина суздальцев, к тому же к ней в начале января подошло значительное подкрепление из Владимира во главе с сыном великого князя Всеволодом Юрьевичем. Кстати, вполне вероятно, что монголы намеренно пропустили эту крупную рать – с тем, чтобы русские осмелели и решились дать полевое сражение. В таких битвах монголы были непобедимы, о чем русские не знали или не хотели знать. Во всяком случае, вероятные ожидания монголов оправдались: молодой и горячий княжич вывел войско на бой.

Сражение, судя по всему, оказалось весьма ожесточенным и кровопролитным. В этой битве погиб самый младший сын Чингисхана, Кюлькан, что предполагает серьезный прорыв русских в ходе боя. Тем не менее, эти подвиги русских были напрасны: преимущество монголов в силе и тактике позволило им одержать очередную блестящую победу. Монголы сумели полностью окружить русскую армию, и большая часть ее воинов погибла. Вырваться из кольца удалось только Всеволоду с «малой дружиной». После этого монголы достаточно легко взяли и Коломну: остатки деморализованного поражением гарнизона, разумеется, не могли сдержать натиск гигантской армии.

После этого монгольские войска двинулись к Москве, которую удалось застать врасплох. Ее жители, видимо, ждали вестей из Коломны, но ни один гонец так и не сообщил им о поражении – монголы действовали необычайно быстро. Город, однако, оказал достаточно упорное сопротивление и продержался целых пять дней против всей армии Батыя. За это сопротивление последовало обычное наказание: все жители, от мала до велика, были убиты. Это произошло 20 января 1238 года – черный день в истории современной столицы России.

Русская деревянная крепость XIII в.

От Москвы монголы, пополнив запасы продовольствия в богатых подмосковных имениях и монастырях, направились к столице княжества. Действовали они настолько стремительно, что город фактически не успел как следует подготовиться к обороне. Вести о разгроме под Коломной обогнали передовые монгольские караулы лишь на несколько дней. 2 февраля великий князь Юрий Всеволодович выехал из Владимира к Ярославлю собирать войска, а уже на следующий день монгольские тумены блокировали Владимир. В городе оставались только сыновья князя – тот самый Всеволод с «малой дружиной» и Мстислав. После трехдневного штурма, сопровождавшегося непрестанной бомбардировкой из сотен камнеметных орудий, Владимир пал. В эти же дни был взят и Суздаль, куда монголы направили значительное войско, рассчитывая захватить там самого великого князя.

После взятия Владимира и Суздаля монголы разделились на несколько крупных соединений; начинался обычный для их тактики «облавный» этап. Задачей одной из групп были поиски великого князя, другие двинулись по разным направлениям: на восток к Городцу, на север к Ярославлю, а главные силы во главе с Батыем – на северо-запад, к Твери, с дальнейшим прицелом на Новгород. Действия их войск были весьма успешны: после предыдущих тяжелых поражений сопротивляться монголам было просто некому. Лишь в Торжке, который принадлежал уже к новгородским владениям, им оказали достаточно серьезный отпор, но в начале марта город пал, а его защитники были перебиты. В это же время корпус монгольского темника Бурундая обнаружил местонахождение собираемой армии Юрия Всеволодовича. Русские войска стояли на реке Сить в ожидании подкреплений, но последние, за некоторыми исключениями, так и не подошли.

4 марта 1238 года армия Бурундая (возможно, всего один тумен) абсолютно внезапно напала на стан русского войска. Сторожа не успела сообщить о нападении монголов, – возможно, была уничтожена, а по некоторым сведениям, растерявшийся от свалившихся на него бед князь вообще «забыл» выставить боевое охранение. Лишь в самый последний момент полки начали поднимать по тревоге, но было уже поздно. Монголы стремительным налетом взяли лагерные укрепления, и через какой-то час все было кончено. Погибло почти все русское войско и сам великий князь Юрий Всеволодович. Русь потерпела жесточайшее поражение, на долгие годы определившее ее непростую судьбу.

После разгрома русских на реке Сити и взятия Торжка монгольские военачальники вновь собираются на военный совет. На нем принято решение (несомненно, под влиянием многоопытного Субэдэй-багатура) отказаться от похода на Новгород в связи с приближающейся весенней распутицей. Монголы очень боялись оказаться отрезанными от родных степей, и благодаря этому Господин Великий Новгород был спасен.{Сейчас часто пишут, что монгольское войско повернуло на юг от Игнач-креста, не дойдя всего ста километров до Новгорода. Это неверно. До Игнач-креста дошел лишь один сравнительно небольшой (никак не более тумена) отряд, который двигался на север либо преследуя бегущих от него людей (облава), либо с разведывательными целями. Задачи взять один из крупнейших городов Европы перед этим отрядом, разумеется, не стояло.} А войско завоевателей после этого повернуло на юг, причем пошло по новым, еще не захваченным местам, широко (на двести-триста километров) раскинув свои крылья. В апреле 1238 года его центральные тумены под командованием самого Батыя подошли к Козельску.

О героической обороне Козельска написано очень много, ей посвящены даже целые книги. Эта крепость действительно оказалась для монголов «злым городом»: потери, понесенные здесь захватчиками, сравнимы со всеми их потерями в ходе завоевания Северо-Восточной Руси. Однако необходимо все же развеять два чрезвычайно стойких мифа, существующих в массовом сознании. Миф первый: Козельск в течение семи недель сдерживал натиск всего огромного монгольского войска. Это не так: на самом деле почти все это время Козельск осаждало два, максимум – три тумена, а когда на помощь Батыю подошли корпуса Кадана и Бури, город смог сопротивляться только три дня. Миф второй: Козельск был очень небольшой крепостью с малым числом защитников. Это также неверно: в реальности Козельск являлся довольно большим княжеским городом с мощной крепостью, имевшей большое стратегическое значение – она прикрывала Русь от Степи и была хорошо подготовлена для обороны. Число защитников города и крепости было немалым: несколько тысяч человек, а нелегкая жизнь степного пограничья даже из обычных горожан быстро делала настоящих воинов. Но, подчеркнем, – все эти уточнения нисколько не умаляют подвига защитников Козельска, героически сопротивлявшихся превосходящим монгольским силам. Их мужественный отпор врагу достоин всяческого преклонения; воины и горожане Козельска спасли честь русского оружия.

После взятия Козельска войска монголов отошли в половецкую степь. В 1238 году военные действия велись ими довольно вяло – сказывалось напряжение русского похода. В основном монголы ограничивались полицейскими операциями силами отдельных туменов. Но уже зимой 1238 – 39 годов крупный корпус из четырех туменов обрушился сначала на восставшую мордву, а затем на восточные земли Руси. Монголы взяли и сожгли Муром, Гороховец, а по некоторым сведениям – и Нижний Новгород. Другой корпус, действовавший на юге и западе против половцев, в марте 1239 года разгромил земли Переяславского княжества, пограничного со степью.

В 1239 – 40 годах главные усилия монголов были направлены на окончательное покорение северокавказских и причерноморских степей. Попутно они нанесли удары и по другим целям: осенью 1239 года братья Батый и Берке захватили Чернигов, а зимой того же года третий их брат, Шейбани, завоевал Судак в Крыму. На Северном Кавказе успешно действовали тумены Менгу и Гуюка. В 1239 году последний не покорившийся половецкий хан, – уже известный нам Котян, – скрываясь от монголов, ушел со всей своей ордой в Венгрию. Этот его поступок во многом определил дальнейшую стратегию Чингизидов и подтолкнул Батыя и Субэдэя к решению двинуться на Европу.

Западноевропейскому походу предшествовала знаменитая ссора Гуюка и Бури с Батыем. Недовольные тем, что Батыю первому на пиру подали чашу кумыса, завистливые и амбициозные родственнички отказались подчиняться назначенному ханом руководителю похода. Батый немедленно пожаловался на своеволие царевичей Угедэю, который в самых жестких выражениях отчитал строптивцев, и специальным ярлыком подтвердил неограниченные полномочия Батыя, а заодно и Субэдэй-багатура. Скандал был замят, но с этого времени Батый и Гуюк становятся непримиримыми врагами.

Новая стадия Великого Западного похода началась осенью 1240 года, когда огромная армия Батыя (ее пополнило немалое число воинов из покоренных степных народов) двинулась на Юго-Западную Русь. Первой и главной ее целью стал Киев – один из крупнейших и богатейших городов Европы. О богатстве Киева был наслышан еще Чингисхан: в определении маршрута похода Субэдэя и Джебэ хан повелевал им обязательно дойти до Киева. Но тогда город взять не удалось за недостатком сил; теперь же силы монголов были огромны. К Киеву, как когда-то к Рязани, тоже подошла вся монгольская армия – то есть более ста тысяч воинов. Тем не менее, древняя столица Руси оказала отчаянное сопротивление, и город продержался почти месяц, несмотря на постоянную бомбардировку и неоднократные штурмы. В конце концов Киев был взят по частям, а последние его защитники погибли в Десятинной церкви. 6 декабря 1240 года город пал. Известна легенда, что за героизм в обороне Киева Батый сохранил жизнь галицкому воеводе Дмитру. Однако, скорее всего, Дмитр остался жить потому, что многое знал о военных возможностях Галицко-Волынского княжества, ставшего следующей целью монголов. А сохранение жизни доблестным защитникам для монголов было нонсенсом – наоборот, таких людей монголы убивали беспощадно.

Князем Галицко-Волынских земель был знаменитый Даниил Романович, прозванный Галицким. Еще юношей он участвовал в злополучной битве на Калке и лишь чудом тогда спасся от монгольского плена и смерти. Он как никто другой понимал, что шансов на победу в полевом сражении для русского войска нет никаких. Поэтому князь рассредоточил свою армию по крепостным гарнизонам в надежде отбиться от врага. Нельзя сказать, что эта тактика оказалась успешной: монголам удалось захватить обе столицы княжества – Владимир-Волынский и Галич. Тем не менее, Даниил сумел сохранить значительную часть армии: ряд крепостей, в том числе Кременец, Данилов и Холм, Батый взять так и не смог. Впоследствии это серьезно помогло Даниилу Романовичу в борьбе за королевскую корону. Так что его стратегия, по большому счету, оправдала себя.

Взятием Владимира-Волынского завершился очередной этап Западного похода. По-видимому, здесь, во Владимире, вновь прошло совещание руководителей монгольских войск. Под давлением Батыя было принято решение продолжать поход до «последнего моря». Бури и Гуюк, однако, отказались подчиниться этому вердикту: к этому времени стало ясно, что смерть великого хана Угедэя не за горами, и царевичи, особенно Гуюк, стремились быстрее вернуться в Монголию, чтобы оказаться «в нужное время в нужном месте». Вместе с ними на восток отбыл и корпус Менгу: дальнейшие события позволяют предположить, что это произошло по указанию самого Батыя. Менгу был другом Батыя и вполне мог исполнить его просьбу «проследить» за не в меру ретивым Гуюком.

Тем не менее, следует признать, что в поход на Западную Европу монгольская армия двинулась серьезно ослабленной – она сократилась не менее чем на треть. Численность оставшихся у Батыя войск можно оценить в восемьдесят-девяносто тысяч человек – не слишком большое количество для столь масштабного замысла. Еще более удивительно, что и эта армия при вторжении в Европу была разделена на три части. Три тумена под руководством сына Джагатая, Байдара, направились в Польшу; два тумена Кадана, сына Угедэя, обрушились на Валахию и Южную Венгрию; три-четыре тумена самого Батыя двинулись через Карпаты на Центральную Венгрию. Но еще более поразительно то, что эти относительно небольшие армии почти повсеместно брали верх над противником: разве что чехи одержали локальную победу под Оломоуцем.

Серьезных успехов добился корпус Байдара в Польше. Под Турском и Хмельником монголы поочередно разгромили и польское ополчение, и кадровые войска (дружину). 22 марта они взяли тогдашнюю польскую столицу Краков. 9 апреля состоялось крупнейшее сражение польского этапа похода. У местечка Лигниц тумены Байдара наголову разгромили польско-немецкую рыцарскую армию под командованием князя Генриха. Погиб и сам князь. После этой важнейшей победы армия Байдара двинулась на юг, на соединение с войском Батыя. В мае 1241 года она уже грабила Моравию.

Еще большими достижениями закончилось наступление монголов на Венгрию. Батыю и Субэдэю удалось здесь навязать венгерской армии короля Белы генеральное сражение. Оно состоялось на реке Шайо и оказалось чрезвычайно кровопролитным. Сами монголы потеряли убитыми более четырех тысяч человек, но в итоге им удалось окружить и почти полностью уничтожить главное венгерское войско численностью около шестидесяти тысяч человек. Король Бела сумел бежать с поля боя, но сопротивление венгров после этой битвы было сломлено. Справедливости ради надо сказать, что в этой битве участвовал и вовремя подошедший корпус Кадана, так что монгольская армия, возможно, и превосходила венгерскую.

Как бы то ни было, победа монголов при Шайо имела огромное стратегическое значение. Она отдала под монгольскую власть всю Юго-Восточную и часть Центральной Европы и ввергла в страшную панику остальные европейские страны. Римский папа, германский император и даже французский король ожидали неминуемого вторжения победоносных кочевников. Страх перед монголами, во многом иррациональный, охватил и население и армии этих государств. Монголы, правда, не слишком спешили, занимаясь привычным делом – грабежом, но к весне 1242 года корпус Кадана, основательно пошерстив Адриатическое побережье Хорватии, вышел к Триесту. А за Триестом уже лежала Италия.

От дальнейшего наступления степняков Европу спасла случайность. В декабре 1241 года в своем дворце в Каракоруме умирает великий хан Угедэй. Известие об этом приходит в Европу весной 1242 года. Для Батыя эта весть стала по-настоящему черной – ведь главным претендентом на освободившийся престол был его ярый противник Гуюк. Поэтому после некоторого раздумья и по совету многоопытного Субэдэя Батый решает отказаться от продолжения похода. Он оставляет и свои планы сделать плодородную венгерскую пушту личным улусом и базой для дальнейших завоеваний и начинает отвод войск в приволжские степи. Разграбив напоследок Болгарию, в 1243 году монгольские армии Батыя отходят в междуречье Волги и Дона. Европа, наконец, смогла облегченно вздохнуть. Великий Западный поход непобедимой монгольской армии завершился.

Предыдущая статья: Чему равна скорость света Следующая статья: Углерод — характеристика элемента и химические свойства

Монгольское нашествие на территорию казахстана. Почему Батый назвал Козельск «злым городом»? Тэмуджин – приверженник монотеизма